Токсин желаний

Тишину комнаты разрезало лишь чужое дыхание, участившееся от озвученного вопроса. Артур несколько раз представлял себе, как Брюс может подступиться к этой теме: деликатно, с боязнью совершить лишний шаг, осторожно прощупывая почву. Но герой, вопреки ожиданиям, бросил его метким копьём прямо Джокеру в лоб. Псих скалился в фирменной улыбке, просто не в силах её сдержать. Глотку разорвал ненавистный смех. — Знаешь, Бэтс, я-то думал ты серьёзный парень, герой и все такое, — шут поднялся с дивана, заставляя и Бэтмена рефлекторно подскочить со стула, — А ты оказывается умеешь шутить? Или ты просто спятил, может мне отправить за тобой санитаров? — Что произошло той ночью? Я должен знать, чтобы предотвратить это в следующий раз, — Брюс схватил клоуна за запястье, не сумев скрыть раздражение в голосе. — Поверь мне, Уэйн, следующего раза не будет, — ядовито прошипел Джокер, стараясь освободить руку из захвата рывком, но Бэтмен лишь сильнее сжал пальцы вокруг запястья. — Я должен знать, Артур! — рыцарь перешёл на крик, вновь поддаваясь эмоциям, которые бушевали в нём лишь рядом с зеленоволосым мужчиной, —Скажи мне, даже если кто-то мог погибнуть, или погиб от моей руки... Джокер усмехнулся, казалось он был в ярости, грудь ходила ходуном, а зелень в глазах светилась все ярче, —Действительно хочешь знать? — клоун повторил попытку вырваться, освободившись он сделал несколько шагов ближе к герою, переходя на злой шёпот, — Сам великий Тёмный рыцарь умолял меня, просил, говорил, что я ему нужен. Ну как? Звучит просто волшебно на мой взгляд. Брюс недоуменно свёл брови к переносице. Ошеломлённый натиском и информацией, которую шут подавал так, словно из его рта вместо слов текла кислота, разъедающая броню героя, Бэтмен стал пятиться, с каждым шагом спиной приближаясь к стене. Отголоски разума, не до конца опьянённые адреналином, кричали, что маньяк блефует, но все остальное существо словно теряло силу, стоило психу оказаться ближе допустимого. Запах табака становился сильнее, рыцарь слышал его, понимая, что отступать некуда, в лопатки упёрлась бетонная гладь стены. — Ты был готов упасть на колени, стоило мне только об этом попросить, — Артур продолжал натиск, пока мышь не прижалась к стене, — Твоя слабость выглядела просто обворожительно, жаль её видели другие. — Что ты несёшь? — Уэйн сжал кулаки, стараясь стереть из головы, вырисовывающиеся образы его унижения, — Я запомнил несколько фрагментов, я помню твой голос, Джокер, и твои чёртовы зелёные глаза. В них читался страх, так что не лги мне. Брюс обхватил чужое плечо, разворачиваясь и заламывая руку врага за спину, а затем с силой вжимая его лицом туда, где только что стоял сам. — Расскажи мне всё, или боишься потерять остатки гордости? Или может я всё же трахнул тебя, как уличную сучку? Отвечай! — герой сильнее заломил руку клоуна, чувствуя как вновь говорит лишнего, как теряет контроль. Волнение всех этих дней сводило его с ума, брюнет и сам стал задумываться о том что рассудок его постепенно заболевал. Бесконечные мысли о маньяке, странные образы, всплывающие в сознании, блядские хриплые стоны. Бэтмен терял себя в них. — Да кем ты себя возомнил? — жилистое тело напряглось в геройских руках, клоун, чувствуя неравное положение, задёргался, — Думаешь, что каждый готов прыгнуть на твой богатенький хуй, только помани? Меня тошнит от таких как ты, Брюс Уэйн. Собственное имя, слетевшее с ядовитых уст, выбило из героя остатки хладнокровия, заставляя полностью растворится в эмоциях, так долго блокируемых Бэтменом. Шут задёргался сильнее, задыхаясь. По хребту вниз скатилась капля пота, пропадая за краем алых брюк. Уэйн проследил за ней, ощущая тесноту в паху костюма. — Отпусти меня, Бэтс. Роль сумасшедшего уже занята, мы не можем за неё биться, — злобно пытался шутить Джокер, панически осознавая настрой заклятого врага. — Отвечай на все мои вопросы, Артур, — Брюс рычал клоуну на ухо, вдавливая манящее тело в холодный бетон, спрятанный за обоями, — Как ты узнал, кто я? Почему до сих пор никому не сказал? Что со мной сделал токсин? Зачем ты меня спас? Давай же, я начинаю терять терпение. Горячее дыхание обдало ухо жаром. Джокер не прекращал попыток высвободиться, свободной рукой упираясь в стену. Грим с щеки растёрся по дорогим обоям. — Мы давно знакомы, нужно быть полным идиотом, чтобы не увидеть очевидное, — Флек не собирался рассказывать ему о действии токсина, герой не должен был знать о своих же неправильных чувствах, это бы испортило сам смысл их вражды, уничтожило бы Бэтмена, а значит и Джокера. Артур почувствовал, как из свежих швов засочилась кровь, — я не собираюсь делиться с кем-то твоим секретом, он принадлежит мне, так что отпусти уже мою руку, чертова мышь. — Я не услышал ответ на следующий вопрос, — Брюс потянул Джокера назад, чтобы снова грубо толкнуть, выбивая из его лёгких болезненный стон, отдаленно похожий на тот, что Бэтмен точно в ту ночь слышал. Чем дольше он находился рядом с клоуном, тем меньше сомнений оставалось. Уэйн определенно испытывал к нему нечто не похожее ни на что ранее. Кроме животного желания обладать, рвать, подчинять, брюнет чувствовал что-то ещё, кажется, недопустимо нежное. Как договориться с самим собой? Как решить, что чувствовать? Позволь рыцарь себе пересечь черту и обратного пути не будет, он навсегда передаст все, за что боролся. Предаст Бэтмена. — Кха..хаха...Ты выглядел так, словно вылакал бутылку бурбона, ха, или что там пьют богачи? — сквозь болезненный смех начал лгать Флек, — Бубнил что-то себе под нос, приглашал всех нас на танец, не знал, что ты танцуешь, Бэтс, кхаха..кха. — Я устал слушать ложь, Джокер. Все твои версии противоречат друг другу, что ты пытаешься скрыть от меня? — Брюс отпустил руку, позволяя клоуну наконец расправить затёкшее плечо. Герой стянул с себя маску, а затем верх кевларовой брони, являя хищным глазам идеальный рельеф торса и израненное плечо, —Откуда это? Шут растирал предплечье, обернувшись и внимательно изучая действия Бэтмена. Он посмотрел на повязку на чужом теле, на которую Уэйн указывал. За ней скрывалась зашитая и ещё не до конца зажившая метка от ножевого ранения, оставленная клоуном в попытке спастись от натиска чужой страсти. — А мне откуда знать, я разве похож на твоего лечащего врача? — Артур усмехнулся, нехотя отводя взгляд от ровных контуров мышц, спрятанных ранее за броней, — Можешь выбрать версию, которая понравилась тебе больше всех, будем её придерживаться, обсуждать на светских раутах, ах подожди, я ведь на них не хожу. Флек поднял руки в извиняющемся жесте, а затем ладонью вытер тонкую струйку крови на боку. Обезболивающие отлично справлялись с поставленной задачей, и клоун больше не ощущал мерзкого жжения в местах порезов. Брюс свирепел, понимая, что Джокер и дальше будет уходить от ответов. Внутри накалялся стержень из возбуждения, ярости и гнева. Брюнет мог дать оправдание лишь одной из этих эмоций — гневу. Происхождение остальных оставалось для него загадкой, но с каждой минутой они становились лишь сильнее, заставляя сходить с ума вслед за клоуном. Заметив, что Бэтмен очевидно в бешенстве, Артур все же решил ответить на ещё один вопрос, не желая сегодня вступать в сражение. — Я спас твою мышиную задницу, потому что мне этого захотелось, если бы не стало тебя, все было бы до ужаса просто, уныло, смиренно. Мне ничего не нужно взамен, но если испытываешь по этому поводу муки совести, так и быть, позволю тебе подарить мне одну из твоих рубашек, моя как видишь немного испачкана, — шут поднял ладонь, изображая говорящий всё это рот. Брюс нервно усмехнулся. Два заклятых врага стояли в его кабинете голые по пояс, и у одного из них был стояк. В висках пульсировало, Бэтмен чувствовал себя глупым подростком. У них не было времени, каждую минуту Крейн мог сменить локацию и отследить его будет в разы труднее, если вообще возможно. Но герой взял отставку, уступая место второй личине, менее сдержанной рассудительной и толковой, нежели Бэтмен. Брюс зарыл пальцы в собственные темные волосы, шумно выдыхая, словно только что проиграл в важной схватке с самим собой. — Артур, я не понимаю, что происходит. В последнее время я думаю о том, о чем нельзя думать нормальному человеку, — Брюс поднял беспомощный взгляд на напрягшегося клоуна, улыбка его исчезла, а челюсть была плотно сжата, словно он собирался отразить любую атаку, — Я уверен, дело в том токсине, если ты расскажешь всё, я смогу во многом разобраться. — Я не собираюсь слушать эту чушь, запишись на приём в Аркхэм, если у тебя проблемы, — Джокер махнул рукой куда-то в сторону, — Дай мне рубашку и я пойду, меня ждут великие дела, мистер Уэйн. — У меня стоит, — Бэтмен замер, выражение его лица из беспомощного превратилось в надменное. — Прошу прощения? — клоун ещё сильнее напрягся. — У меня стоит на тебя, Джокер, — брюнет сократил расстояние между ними и прежде, чем Флек успел хоть что-то ответить, схватил его руку опуская на свой пах, покрытый кевларовой пластиной. Артур, поражённый копьём откровений дважды, опешил. В этот раз взгляд голубых глаз не был затуманен и в них слишком хорошо читался Брюс Уэйн. Почувствовать чужое возбуждение через броню было невозможно, но несмотря на это, клоун отдёрнул руку так резко, словно держал её над огнём. Джокер занёс её для удара, но её и вторую руку сразу же перехватили. Брюнет не сводил властного взгляда с шута. — Я ошибся, Бэтмен, у тебя нет ни капли чувства юмора, — Флек кричал, от чего голос его срывался на высоких нотах, он стоял достаточно близко, поэтому решил ударить героя головой в нос, — Найди себе шлюху, уверен, денег у тебя хватит, или может, одолжить пару баксов? Брюс пошатнулся, из разбитого носа закапала кровь, хватка ослабла, позволяя клоуну ринуться к двери, но Бэтмен успел преградить путь, ударяя того в челюсть, размазывая остатки грима. — Ты все усложняешь. Мог просто рассказать, что я прошу и тогда возможно всего этого бы не случилось, — брюнет вытер кровь тыльной стороной ладони, надвигаясь на шута. От удара мужчина отступил на несколько шагов и оказался от двери дальше, чем был изначально. — Ты, верно, совсем зазнался? Думаешь, если я согласился с тобой на сделку, теперь я принадлежу тебе? — Джокер подскочил к столу, хватая с него канцелярские ножницы, — Я убью тебя, если потребуется, лучше дай мне уйти, Брюс. Бэтмен надменно усмехнулся, продолжая наступать. Видеть в глазах желанного врага страх, прикрываемый злостью, ему безумно нравилось и это осознание пугало не меньше всего остального. Где-то в подсознании Тёмный рыцарь кричал Брюсу остановиться, твердил как всё это неправильно и опасно, но миллиардер заглушил его, слишком сильно ощущая собственное превосходство и власть над клоуном. — Ты преступник, Артур, как я могу позволить тебе уйти? — сердце рвалось из груди, предвкушая то, о чём так долго просило нутро. Джокер не мог больше отступать, позади него был стол, а дальше стена, поэтому выставив перед собой ножницы, он бросился на брюнета. Драться напрямую с Уэйном ему ещё не приходилось, между ними всегда стоял Бэтмен, которого Артур знал вдоль и поперёк. Личность же скрытая под броней отличалась от Тёмного рыцаря: высокомерный взгляд, эмоции, выражение лица — Флек плохо был с ними знаком, а потому не знал чего ожидать, находясь в самом стане врага, раненый, загнанный в угол, способный лишь защищаться. Клоун едва задел смуглую кожу остриём, его снова ударили, на этот раз прямо в свежую рану в боку. Шут зашипел, склоняясь от боли, его резко швырнули на диван, на котором прежде заботливый дворецкий аккуратно накладывал швы. — Да что ты от меня хочешь, мужик? — клоун сжался, готовясь к новому удару, — Я всё сказал, не устраивает ответ - покопайся в воспоминаниях. Глупый мальчишка, привык получать всё, что пожелает твоя избалованная душонка. Сейчас Брюс видел перед собой беззащитного, но по-прежнему жутко опасного зверя. Он наслаждался каждым его болезненным вздохом, запахом крови и пота, ароматом табака, въевшегося в кожу. Всё существо Джокера отравляло брюнета своим присутствием, и он хотел быть отравлен. Сейчас, донельзя возведённый, он готов был кинуться в омут с головой, оставляя сожаления и терзания завтрашнему Уэйну. Герой обхватил горло клоуна, вжимая его в спинку дивана и прожигая взглядом глаза за испачканными в гриме ресницами. Зрачки расширились, практически скрывая зелёную радужку, тая в себе всю вселенскую злобу и отчаяние. Брюс поставил своё колено, все ещё облачённое в броню, на диван, раздвигая чужие ноги, практически упираясь им в пах алых брюк. Джокер не позволял себе отводить взгляд, практически не моргая, он одними лишь глазами хотел передать всю ту ненависть, что сейчас цепью сковала грудь. Кажется, Бэтмен вдруг увидел это, и на мгновение замер, словно следующий шаг мог стать последним. Но мгновения не хватило и нутро вновь выиграло схватку с разумом. Брюс склонился ближе к лицу психа, чувствуя кожей его дыхание, видя как синей слезой стек грим по щеке, как едва заметно пробивается щетина. Брюнет наконец ощутил то, что так давно не испытывал ни с одной из женщин. Герой, не отпуская чужого горла, второй рукой коснулся уголка нарисованной улыбки, проводя подушечкой большого пальца по красному гриму ниже, пока не коснулся губ, сжатых в тонкую линию. Он осторожно но требовательно надавил на соединение зубов, скрытое за щеками, заставляя шута приоткрыть рот. Брюс почувствовал как участилось чужое дыхание, губы совсем немного разомкнулись и брюнет по-хозяйски проник в рот, проводя кончиком большого пальца по краю острых зубов. Джокер не дёргался и не сопротивлялся, руки его были сжаты в кулаки, лёжа на собственных коленях, а ничуть не сменившийся взгляд направлен на Уэйна. Миллиардер надавил чуть сильнее, чувствуя как в кожу впиваются края нижних клыков, рот раскрылся немного больше и взгляду открылся влажный язык. Не дожидаясь приглашения, герой скользнул глубже, оглаживая мягкую поверхность горячей плоти. Рука, державшая всё это время за горло, разжалась, медленно опускаясь вниз, минуя ключицы и кровоточащие раны, к впалому животу. Корсет мышц напрягся, стоило сильной ладони огладить чуть ниже, задевая дорожку из жёстких волос. Брюс чувствовал неумолимый жар в своём паху, продолжая оглаживать податливый язык, иногда возвращаясь к губам. Джокер не шевелился, изредка сильнее сжимая кулаки, но вздымающаяся все чаще грудь выдавала его волнение. Брюнет придвинул колено, прижимая его к чужой промежности. Шут едва заметно дёрнулся, впервые разорвав зрительный контакт. Взгляд метнулся с груди к рельефному торсу, и снова вернулся к голубым глазам. Те, в свою очередь, пожирали всё жилистое тело. Миллиардер приподнял лицо шута за подбородок, провёл пальцем по вертикальному шраму от носа до губы, а затем повторил те же действия языком, ощущая маслянистый вкус грима во рту. Красный почти стёрся с бледных губ и с каждой манипуляцией Бэтмена, Джокер все больше становился похож на Артура. Вкус чужой кожи, покрытой гримом, показался до боли знакомым Уэйну, возбуждение болезненным импульсом отозвалось в члене, герой рвано выдохнул в чужие губы. Он взял руку, нервно сжатую в кулак до белых костяшек, и приложил к собственному торсу, желая прикосновений как никогда. Пальцы безвольно разжались, касаясь смуглой кожи. Шут осторожно провёл ими вдоль белой линии живота*, опускаясь на паховую связку разграниченную бэт-поясом и броней. Чужое тело оказалось контрастно горячим, в отличии от самого клоуна, он смотрел на вплотную приблизившееся к нему лицо врага. Между их губами почти не было расстояния, но Бэтмен всё равно не решался втянуть шута в поцелуй, словно прежде никогда и ни с кем не был близок. Артур впился в обтянутое мышцами тело ногтями, словно желая оставить метку, а затем сам подался вперёд, хищно целуя сухие губы Уэйна. Брюс словно потерял последний барьер, удерживающий остатки разумности, но прежде, чем он успел углубить поцелуй, низ живота разрезало дикой болью. Там, где мгновение назад касались ловкие пальцы, теперь торчала рукоять ножниц. Поцелуй был разорван хриплым смешком Джокера и болезненным стоном Бэтмена. Шут выскользнул из захвата летучей мыши, толкая героя вбок от себя. — Вот ответ на твой вопрос, Брюс, — холодный змеиный тон резал не хуже ножа, Бэтмен с трудом поднял взгляд на шута, опираясь на залитый красным диван, — Боюсь, наше сотрудничество придётся прервать, Бэтс, оно плохо на тебя влияет. Артур, теперь почувствовавший себя ведущим, зашагал по комнате в поисках своих вещей, пока поражённый герой восстанавливал связь гормонов с отключившимся инстинктом самозащиты. Клоун вдруг вспомнил, что передал одежду дворецкому, поэтому, более не мешкая, стремительно покинул кабинет миллиардера, намереваясь забрать хотя бы излюбленный алый пиджак, прежде, чем навсегда покинуть чёртов минор.