Токсин желаний

Поместье Уэйнов пропиталось запахом различных блюд, приготовленных дворецким к возвращению хозяина, и теперь лишь некоторые из них были убраны в холодильник, большинство же успешно съелось двумя мужчинами. С их прибытия в дом среди ночи, прошло несколько часов. Артуру выделили собственные покои, отдав в распоряжение одну из гостевых комнат на втором этаже, на что он крайне холодно отреагировал. Джокер вообще был удивительно молчалив с момента их возвращения. Он поел, совсем немного, выбирая из обилия блюд в основном овощные, а затем молча ушёл в указанную комнату. Брюнет же нападал в основном на мясо, заставляя Альфреда наблюдать за ним с тёплой отцовской улыбкой, все же к рыцарю весьма редко приходил аппетит, поэтому дворецкий наслаждался этим коротким моментом. Брюс сидел на кровати в собственной спальне, чувствуя жуткую усталость и беспокойство. Он принял душ, смывая с себя чужую кровь и липкие ощущения страха, казалось действо этой ночи происходило вовсе не с ним, словно он спал, одолеваемый ночными кошмарами. Из головы не выходила мысль о возможном убийстве, если бы Джокер не остановил его, то руки героя уже утопали бы в крови, а главный принцип его существования был бы невозвратимо нарушен. Мотивы столь благородного поступка со стороны клоуна были совсем неясны. Казалось бы человек как он, психопат и маньяк, что забрал столько человеческих жизней, вдруг предотвратил смерть сошки Пингвина, зачем? Неужели Флек побоялся, что если Бэтмен замарает руки, то ему и его существу просто настанет конец? Брюс хотел так думать. Уэйн не мог спокойно лечь спать не смотря на нечеловеческую усталость и боль во всем теле, зная, что в одном с ним доме сейчас находится ОН. Человек, вызывающий в нем столько противоречивых эмоций и чувств, заставляющий пересекать собственные границы морали и чести. Брюс хотел поговорить с ним о произошедшем сегодня, и за все предыдущие дни. Хотел, но не знал как и с чего начать. Да и захочет ли клоун открываться перед ним? Погруженный в свои мысли, Брюс, не заметил как оказался перед дверью в чужую комнату. Он несколько секунд помялся, не решаясь постучать. Но интерес и любопытство взяли верх, поэтому брюнет, пару раз ударив костяшками в деревянную гладь, вошёл. Артур сидел на подоконнике возле раскрытого настежь окна, комната была заполнена морозным воздухом и запахом табака. Он курил. На худощавом теле красовались темно-серые пижамные штаны Брюса, которые были клоуну «слегка» велики, с трудом удерживаясь на выпирающих тазобедренных костях, а сверху его тело облегал лонгслив, светлого оттенка серого, тоже из гардероба Уэйна. Флек бросил быстрый взгляд на вошедшего в комнату и закрыл окно, потушив окурок о пепельницу, услужливо оставленную Пенниуортом. — Чем обязан такому визиту? — шут усмехнулся спрыгнув с подоконника и скрещивая руки на груди, поврежденные запястья были небрежно замотаны бинтами, — Дай угадаю, скажешь собирать вещички в Аркхэм? — Нет..я, — герой растерялся на мгновение, ища в себе ответ на вопрос клоуна, который признаться честно, застал его врасплох, Брюс вовсе забыл о своих обязанностях ночного стража, и даже не думал, что после очередного убийства одного из подручных Пингвина ему требуется снова доставить Джокера в лечебницу, — Там не безопасно сейчас. — Неужели? Тогда зачем пожаловал? — Почему ты остановил меня? — Брюс прошёл дальше, в глубь комнаты, неуверенно останавливаясь в паре метров от Артура. — Почему не дал убить тех шавок? — он хмыкнул, сощурившись, а затем поясницей облокотился о подоконник, разместив руки по обе стороны от себя, — А ты как думаешь, Брюс? — Хочу услышать твой ответ. — Бэтмен — воплощение морали и нравственности, и когда он наконец сорвётся в пропасть, на краю которой стоит каждый раз, исполняя свой «долг», я хочу видеть это во всей красе и быть рядом. Но это должно произойти не под влиянием чего-то из вне, иначе теряется смысл, — говоря это, клоун не сводил взгляда с брюнета, выражение его лица при этом намекало тому о нелепости вопроса, словно ответ на него был до ужаса очевиден. — Этого не будет, — он откашлялся, — Я не сорвусь в «пропасть». — Я не хочу начинать этот разговор, ты лжёшь не мне, Бэтс, ты лжешь себе в первую очередь, — Артур махнул на него рукой, указывая на всю фигуру, стоящую перед ним. — Я понял, мы не станем обсуждать это, — Уэйн смиренно вздохнул, а затем сел на край кровати, одеяло примялось под его весом, — Могу я спросить ещё кое-что? — Валяй, если вопрос не касается ещё чего-то столь очевидного. — Что ты видел под токсином? Флек невольно поморщился, вспоминая мать, а после предательское чувство пустоты, при виде уходящего чёрного монстра. Он вновь скрестил руки на груди, закрываясь от диалога, и отвернулся в сторону, разрывая зрительный контакт. — Можешь не отвечать, если не хочешь. Просто я впервые видел тебя таким, и с трудом могу представить, что может напугать такого как ты, — Брюс осекся на последних словах, понимая, что сказал лишнего, — Я имел ввиду.. — Я понимаю, что ты имел ввиду, Уэйн. Такого жестокого психа, маньяка и убийцу как я, да? — на его губах появилась злобная усмешка, — Я видел твоих крылатых друзей, пожирающих мою плоть. Надо сказать, приятного мало, но они были весьма привлекательны, сверкали своими кровожадными глазками. — Мыши? И все? Ты боишься летучих мышей? — Брюс нахмурился, не веря в слова Джокера. — Знаешь ли прицепилась одна, здоровая, и не берет ее ни одна мышеловка, хаха, — шут наигранно расхохотался, — Ну или как там их ловят? Воздушные мышеловки? — Не уверен, — Брюс пожал плечами, не сдержав ухмылку. — Тебя я тоже видел, — Артур вернул взгляд зелёных глаз на голубые, и лицо его обрело несвойственную ему серьезность, — Не Брюса Уэйна, Бэтмена. — Так ты меня боишься? Слабо верится. — Не тебя, скорее, — клоун задумчиво обвёл взглядом комнату, уходя в свои мысли и отвечая себе, нежели собеседнику, — Твоего отсутствия. Подобный ответ поразил Брюса и он почувствовал, как ускорилось его сердцебиение. Нет, он несомненно догадывался, что имеет в жизни шута куда большее значение, чем тот старается показать. Он ведь часто говорил об их равновесии, «нет Бэтмена — нет Джокера». Но сейчас услышав из уст Артура о подобном страхе, Брюс незаметно для себя обрадовался, с трудом сохраняя спокойный вид, чувствуя как зашкалил пульс. Он поймал себя на мысли, что впервые они с Флеком вот так разговаривают, так обыденно и просто. Никто не пытается вгрызться в глотку другому, не пытается показать собственное превосходство, что сейчас, именно здесь и в это мгновение, они абсолютно равны. Это разливалось тягучим теплом по всему телу, окутывая странным и непривычным уютом. В комнате повисла тишина, каждый погрузился в свои мысли. — Артур, — тихо позвал Брюс, словно боясь спугнуть нечто маленькое и едва живое, зародившееся между ними, — Ты ведь только что признался в том, что я нужен тебе. Зеленоволосый мужчина, все это время отстранённо смотревший куда-то перед собой, казалось переместившийся разумом совсем в иное измерение, едва заметно вздрогнул. Он по-звериному улыбнулся, возвращая все внимание на Бэтмена и его одолел смех. Джокер прижал руку ко рту, словно пытаясь удержать его внутри себя, не позволяя вырываться наружу громким скулежом. Брюс никогда не знал, как успокоить истерику клоуна, в обличии Темного рыцаря он зачастую просто избивал психа, пока тот не перестанет смеяться, но сейчас, когда их роли ушли на второй план, уступая место более низменным личинам, брюнет не хотел причинять Артуру боль. Он поднялся с кровати, осторожно подходя к подоконнику, где шут давился смехом. Рука миллиардера медленно коснулась худого плеча, сразу же ощущая вибрации и дрожь чужого тела. Клоун в ответ тоже коснулся предплечья брюнета свободной рукой, той, что не закрывала рот от безудержного «веселья». Ловкие пальцы укусом змеи сцепились на спрятанных под одеждой мышцах, впиваясь ногтями и кажется раня кожу даже через тонкую ткань кофты. Брюс не заметил сколько по времени они простояли так, в полной тишине, прерываемой лишь сдавленными смешками, пока клоун наконец не разжал хватку, шумно выдыхая через стиснутые зубы. Брюс не отступал, держа горячие ладони на плечах, взгляд его был устремлён на небрежно раскинутые по лицу клоуна зеленоватые вьющиеся локоны, которые тот так любил укладывать назад, зачесывая и заправляя за уши. Джокер поднял глаза на брюнета, одарив того тусклой улыбкой. — Да уж, Бэтс, тут ты меня подловил. Какой смысл скрывать очевидное? Не спорю, вкусно и удобно и дальше пытаться не замечать этого, но чувствую как с каждым днём это становится невыносимо, словно рыбная кость застрявшая в горле — раздражает. Уэйн вдруг почувствовал невыносимый прилив эндорфинов, завороженно разглядывая зелёную радужку, словно видел глаза напротив впервые. Он знал, что противоречия в нем относительно клоуна никогда не изменятся, и был готов остаться на этих «качелях» навсегда. Слишком многое Джокер давал ему, то, что он не мог найти ни в ком больше. Клоун сводил его с ума своими поступками, видом, голосом, даже чертовым смехом. Брюс знал его слишком хорошо и слишком дерьмово одновременно. Он прекрасно знал его как Принца преступного мира, но ничтожно мало смог разузнать о нем как об Артуре Флеке. Герой был уверен, что личности его разнились как и у него самого. Что приходя в старую квартиру в трущобах, оставаясь с собой наедине, клоун превращался в человека, с обычными потребностями в еде и сне. И пусть представить это было трудно и даже слегка диковато, ведь почти за все годы их сражений, Брюс всего пару раз видел Артура таким, каким он был сейчас перед ним. Только для него. Открытый, без звериной хитрости в глазах, уставший и спокойный, отвечающий на прикосновения не остриём ножа, а ответным касанием. Джокер был нормальным. — Значит ли это, что ты готов попробовать? — Брюс с трудом проглотил вставший в горле ком, стараясь считать в лице клоуна спектр эмоций, так быстро и часто способных меняться. — Попробовать что, Брюс? — Артур с подозрением нахмурил брови, и брюнет заметил как у мужчины сузились зрачки, позволяя промелькнуть сущности Джокера, которую видеть он сейчас совсем не хотел, — Стать нормальным для тебя? Уэйн почувствовал как все тело окаменело, клоун словно читал его мысли, и миллиардер в миг ощутил себя обнаженным и беспомощным. — Или может хочешь предложить переехать к тебе и зажить счастливо, завести детишек, и умереть в один день? — шут свирепел на глазах, пока что умело скрывая это за беспечной улыбкой, которая вполне могла обмануть любого, но не Брюса. Они по-прежнему стояли близко к друг другу, и несмотря на бушующую в груди Артура злость, он почему-то не отталкивал руки миллиардера, перебирая пальцами ткань на его кофте, обтягивающую бицепс, возрождая в себе, успевшее померкнуть, безумие. Брюс молчал, зная ответ, но не решаясь его озвучить. — Знаешь, худшее свойство психического заболевания состоит в том, что люди ожидают, что ты будешь вести себя так, будто его у тебя нет, — он многозначительно облизнулся, закусывая нижнюю губу, а затем продолжил, — Но я не думал, что ты такой же, Бэтс. Тебя ведь до безумия влечёт мое безумие! Хаха прости за каламбур. — Я лишь хочу помочь тебе, Артур, — герой сжал пальцы на худых плечах, взгляд его при этом стал почему-то совсем жалобным, — Просто позволь быть рядом, не нужно больше смертей. Джокера подобное позабавило и он не сдержал смешок, читая выражение глаз Уэйна, словно открытую книгу. Не такого ли взгляда, обращённого к нему, он так долго ждал? — Позволить быть рядом? Но разве ты и так не большую часть своей жизни проводишь подле меня? — улыбка клоуна превратилась в привычную Джокеровскую, в миг возвращая психа внутри него, на место, — Ты ведь каждую минуту думаешь обо мне, видишь меня во снах, жаждешь меня, не так ли, Брю-ю-юс? — Это не так, прекрати, — брюнет отвёл взгляд, осажденный горькой правдой, он разжал ладони, отпуская наконец чужие плечи, но цепкие пальцы ему не позволили, вновь сжимаясь в хватку. — Посмотри на меня, Бэтмен, — шут почти шипел, от прежней улыбки не осталось и следа, губы сжались в тонкую линию, а пытливые ядовитые глаза, ходуном ходили по лицу сибарита, — Как ты смеешь просить меня о чем-то подобном, если сам не можешь признать истину? Брюс заставил себя встретиться взглядом с заклятым врагом. Каждая фраза Артура колким осколком ранила что-то внутри, разрезая плоть на части, оставляя грубые рубцы и кровоточащие порезы. И боль от них была куда сильнее и ощутимее, чем боль от их сражений. Бэтмен снова проигрывал сам себе. Он был слаб и напуган, словно тогда, будучи ребёнком, упавшим в колодец. Только сейчас страх его был вызван признанием неизбежного, странного и такого неправильного чувства. — Да, Артур, ты прав, — голос его был тихий и глубокий, несмотря на колкие ощущения по всему телу, герой не позволил ему дрогнуть, — Ты нужен мне, так же как и я тебе. Зрачки клоуна совершили скачок, вмиг заполняя чернотой зелёное пространство. Он жадно всматривался в ледяную голубизну глаз напротив, выражение его лица не изменилось, но Брюс уловил учащенное дыхание психа. Герой с трудом мог определить происходящее сейчас в голове Джокера, он не знал чего ожидать, но заметно напрягся, готовый отразить удар. Зеленоволосый молчал почти минуту, а затем вопреки ожиданиям Брюса, медленно прильнул к его губам своими, невинно, почти по-детски. Брюнет ощутил легкое покалывание чужой щетины, запах табака и мыла. Ступор одолевал его несколько секунд, затем он наконец отмер, раскрывая рот, чтобы втянуть клоуна в более глубокий поцелуй. Тот поддался, позволяя уже знакомому проворному языку по-хозяйски проникнуть в темноту рта. Его пальцы наконец разжались и плавно, почти нежно, скользнули по груди рыцаря, очерчивая контуры мускулатуры и замирая, когда настойчивые руки переместились с плеч на шею. Сердце отбивало бешеный ритм, в ушах звенел гул крови, чрезмерно быстро бегущей по венам. Брюс прижал худое тело к себе сильнее, ощущая дикую потребность в его тепле. Головокружительное возбуждение накрыло с головой, пульсацией отзываясь в паху. Уэйн не мог больше растягивать излишне приторный поцелуй, загоняя его во все более требовательный и несдержанный ритм. Язык очерчивал острые края зубов, ласкал нёбо и сплетался с чужим, обмениваясь терпкой слюной с привкусом сигарет. Артур поддавался каждому жесту сильного тела, позволяя Темному рыцарю вести, рвано дыша сквозь слияние губ. Брюс прорычал в поцелуй, ощущая, что вжимается пахом в ответную эрекцию, скрытую за пижамными штанами. Джокер шумно выдохнул и отстранился, насколько позволяли объятия Брюса и прижимающий сзади подоконник. Взгляд его был опьянен и расфокусирован, но лишь долю секунды. Шут усмехнулся, а затем его лицо обрело абсолютно отстранённое выражение. — Спокойной ночи, мистер Уэйн. — Хочешь чтобы я ушёл сейчас? — брюнет был крайне обескуражен, не желая покидать желанное тело, что наконец ответило на его импульсы, ни на секунду, — А как же это? — Брюс опустил разгоряченную ладонь на выступающую из-под пижамных штанов твёрдую плоть, моментально ощущая на шее прохладное прикосновение лезвия. — Ах, это? Боюсь, до этой вещицы тебе по силам дотянуться лишь ртом, — в голос вернулась игривость, отражаясь на лице шута лукавой усмешкой, лезвие при этом совершило пируэт по сонной артерии, лишь слегка задевая кожу на ней. Брюнет изогнул бровь дугой, клоун явно бросал ему вызов, ожидая, что миллиардер до «подобного» опустится не в силах и ретируется, не получив желаемого. Холодный металл добавлял в кровь адреналина, и Брюс лишь сильнее распалялся. Вернув Артуру ответную усмешку, он излишне смело, для человека с приставленным к горлу ножом, оттянул край штанов вместе с резинкой нижнего белья, высвобождая из пут ткани розовую плоть шута. Острие сразу же усилило давление, теперь уже не ласково царапая кожу, а уверенно надавливая на нужный участок, так чтобы одним движением лишить жизни надоедливую мышь, если она ещё раз ослушается. — Проблемы со слухом, Бэтмен? Брюс не ответил, вновь рискуя, он подхватил мужчину под бёдра, рывком усаживая его на подоконник. От резкого движения лезвие слегка полоснуло кожу, заставляя выступить несколько маленьких капель крови, но брюнет не обратил на это внимания, не сводя взгляда с Джокера, который теперь смотрел на него с лёгким недоумением. Азартная улыбка растянулась на губах, когда великий Темный рыцарь, склонил голову к его промежности, не отрывая взгляда от зелёных глаз, в которых виднелась невероятная смесь гнева, удивления и похоти. Горячее дыхание обожгло нежную розовую кожу, заставляя плоть дернуться в нетерпеливом импульсе. Брюс не стал медлить, он закрыл глаза и наконец коснулся губами головки, что уже начинала сочиться смазкой. Артур казалось перестал дышать, не понимая, что именно ему сейчас испытывать. Сознание металось бешеным псом, тысяча голосов в голове в миг замолчали, оставляя только желание податься бёдрами на встречу. Но прежде, чем Джокер поддался инстинкту, миллиардер взял твёрдую плоть глубже в рот, чувствуя как она заполняет собой пространство, мешая дышать. Соленый привкус смазки окрасил язык, Уэйн делал это впервые, поэтому осторожничал, медлил, дразнил клоуна, который закатил глаза от удовольствия, зарывая пальцы в темные волосы, но не выпуская из рук оружие. Брюс прошёлся губами по всей длине ствола, утыкаясь носом в темные волосы на лобке. Артур пах слишком хорошо, слишком маняще, и брюнет уже с трудом сдерживался. Желание вылизать каждый дюйм жилистого тела росло в геометрической прогрессии, Джокер шумно дышал, сдерживая даже самые тихие стоны. Миллиардер отстранился, заставляя зеленоволосого тихо проскулить и открыть глаза. Брюс рывком стянул с него мешающую одежду, оставляя лишь верх, клоун напрягся, но не успел возразить. Уэйн подтянул шута за бёдра к краю подоконника, закидывая ноги себе на плечи и гортанно рыча. Рукоять ножа сжалась в руке сильнее, но уже через секунду оружие упало на пол, Артур не смог удержать его, так же как не смог сдержать хриплого стона, когда язык миллиардера коснулся внутренней стороны бедра, настойчиво огладил кольцо мышц, и непрерывной влажной дорожкой поднялся к напряжённым яйцам. — Ах..сдурел..арх..остановись… Но Брюс не слушал, одна его рука гуляла вверх-вниз по члену Флека, вторая мертвой хваткой держала бедро, так сильно, что казалось останутся синяки. Брюс осторожно прикусил зубами мошонку, от чего клоун дернулся всем телом сильнее вжимаясь спиной в окно, затем языком вернулся ко входу, вновь играя с кольцом мышц, стараясь расслабить его и проникнуть глубже, огладить изнутри стенки. Джокер впился зубами в собственную руку, второй держал «мучителя» за волосы, плотно сжимая их в хватке, удовольствие так быстро накрывало его, что шут почти забыл, о том что сейчас все эти грязные вещи с ним творил Бэтмен. Бэтмен. От этого осознания клоун распахнул глаза, опуская взгляд на мужчину между его ног, вылизывающего его анус, ласкающего истекающий член, доводя по черты оргазма, и он не мог поверить. Брюс поднял глаза, не отрываясь от своего вкусного занятия, и встретился с шутом взглядом. Он готов был поклясться, что чуть не кончил лишь увидев его выражение лица. Артур был на грани, готовый вот-вот излиться, но герой вдруг отпустил его член, заставляя болезненно простонать. Он нарочито медленно облизал средний палец, смотря в глаза разочарованного клоуна, оргазм которого был прерван, а затем медленно ввёл его в тугую дырку. Джокер зашипел, дёрнув ногами, стараясь скинуть их с чужих плеч, но Уэйн не позволил, вместо этого вновь обхватывая пульсирующую головку губами, продолжая медленно растягивать клоуна пальцем. — Не..смей…мнх..сука… Последнее слово прозвучало излишне томно, растворившись в стоне удовольствия, когда палец наконец задел нужный комок нервов. Брюс почувствовал как чужое тело расслабилось, он добавил ещё один палец, продолжая сосать клоуну, ублажая его со всех сторон, умирая от нетерпения и того как сильно тянет в паху. Миллиардер чувствовал, как течёт у него с конца, как намокло нижнее белье и брюки, как гудят яйца. Все существо молило поскорее овладеть телом психопата, подчинить его, сделать своим, заставить умолять. Ещё палец. Артур дрожал, не замечая как подмахивает бёдрами в ритм движений миллиардера. Он все ещё сдерживал стоны, борясь за остатки гордости, но Брюс знал, что это ненадолго. Он вновь неожиданно отстранился, вынимая пальцы, отпуская просящий орган, что вновь балансировал на краю разрядки. Джокер испуганно раскрыл глаза, часто дыша. Внутри все горело, Голова кружилась от перевозбуждения, и все чего Флек сейчас хотел и о чем мог думать — излиться. — Какого черта ты делаешь.. — клоун раздраженно свёл брови, смотря на брюнета, его голос дрожал, как и все его тело, - Дай мне наконец кончить, сукин сын.. — Проси, — Брюс поднялся, и теперь смотрел на клоуна сверху вниз, пальцами поглаживая кожу на бёдрах, но не касаясь заветных мест. Джокер ошеломлённо моргнул, член отозвался острым импульсом, заставляя прогнуться, подставиться под ласки сильных геройских рук. Тело кричало, просило ощутить экстаз переходящий, граничащий, с истомой. Артур тихо проскулил, нетерпеливо ерзая на месте. — Давай же, чертов Бэтмен..прошу…пожалуйста.. Брюс оскалился в усмешке, подхватывая худое тело на руки и швыряя на кровать, не позволяя перевести дух, сразу же вжимая лицом в одеяло. Он навис сверху, поднимая чужую задницу выше, наконец снимая с себя одежду и избавляя от ее остатков любовника, высвобождая член, упираясь им во влажное отверстие. Джокер казалось сильнее затрясся, он молчал, но Брюс видел как его руки сжимают ткань постельного белья, брюнет осторожно надавил головкой на растянутое кольцо мышц, погрузил конец полностью в узкую плоть, чувствуя как задыхается от ощущений, как вздрагивает под ним тело. Он медленно качнул бёдрами, входя глубже, давая клоуну лишь несколько секунд привыкнуть, не в силах терпеть больше. Рывком проникая на всю длину, слыша свой рык и чужой скулёж, утопая в невероятных иллюзорных ощущениях. Джокер чувствовал дикую разрывающую боль, хотелось кричать, но он сдержался, в кровь раскусывая кожу на ладони. Каждый толчок отдавался резью, но член предательски стоял, прося о большем. Ритм нарастал, боль постепенно сменялась удовольствием, пока полностью не заглушилась. Каждый раз, когда внушительных размеров достоинство Брюса задевало простату, Артур плавился, теряя себя в ощущениях, стоны смешались, хриплые и утробные, Бэтмен имел его не размениваясь на нежность. Шлепки сопровождались грубыми толчками, а когда темп стал быстрее, Брюс поднял врага к себе, прижимая спиной к груди, продолжая трахать. Внизу живота завязался узел, Флек опустил руку на член, подстраиваясь под ритм Темного рыцаря. Спустя несколько глубоких толчков, тело свела судорога, ударом тока проходя по всем нервным окончаниям, клоун излился, пачкая одеяло, обессиленно опускаясь грудной клеткой на кровать, пока Уэйн не кончил следом за ним, наполняя своим семенем жилистое тело. Мужчина опустился рядом с Артуром, все ещё не выходя из него, не желая покидать приятную узость, наслаждаясь тем, что сейчас двое заклятых врагов буквально являлись одним целым. Они лежали на боку, Джокер рвано дышал, чувствуя как со спины его обвили геройские руки. — Артур, — Брюс вдруг растерял всю уверенность, предчувствуя гнев клоуна, не понимая, чего теперь ожидать, — Помочь тебе принять душ? Клоун молчал, дыхание его постепенно стихло, а глаза были закрыты. Не получив ответа, брюнет осторожно покинул худое тело, оделся и вышел из комнаты. Джокер лежал абсолютно голый, поджав ноги к груди, тело одолевала дрожь, а в голове царил хаос. Желание убивать вдруг стало столь ощутимым, почти физическим, что казалось сидит здесь, в комнате, рядом с маньяком. Шут горько усмехнулся, оглянувшись, словно и правда надеялся его увидеть. Подобный эмоциональный и физический всплеск намеревался обернуться затяжным приступом, Джокер знал это, уже чувствовал, как тот медленно прокрадывается в черепную коробку, готовый взрывать в ней петарды и жечь мосты. Зеленоволосый с трудом поднялся, казалось тело было сломано и совсем пришло в негодность, он доковылял до ванной, включил горячую воду и просидел так несколько часов, стараясь справится с накатившим безумием в одиночку. Брюс вернулся в свою комнату, принял душ и лёг в постель. Смутные сомнения и переживания вновь охватили нутро. Уэйн знал, что все делает неправильно, но Артур ведь признался, позволил, принял его. Кто они друг другу теперь? Как вести себя? И если шанс изменить Джокера?