Токсин желаний

Час. Всего лишь шестьдесят минут из которых десять уже ушли на сборы мальчишки. Брюс не думал, просто пока не мог, охваченный пожаром горячки, страхом перед выбором. Он зачем-то покидал в спортивную сумку клоуна скудные остатки провизии, будто не предполагал, что туда, куда он собирается отправить ребёнка, все стабильно.  Энтони стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, Брюс заметил как он дрожит.  — Не бойся. Мои друзья тебя спасут.  — Но как же босс.. — он несмело поднял янтарные глаза на мужчину, они поблёскивали от слез, отражая в себе чужой грозный облик, — Мы же не оставим его?  Над ними снова послышался грохот, мыши, потревоженные, вспорхнули, закружились над головами, ища укрытие. Уэйн ничего не ответил, грубо всучив в руки Тонни сумку, и, недолго помявшись, пистолет.  — Слушай меня. Стой здесь, я со всем разберусь.  Герой бросился в комнату отдыха, собираясь вновь облачиться. Костюм, разбросанный по углам, ещё пах улицей, был тяжёл и внезапно чужд. Брюс втиснулся в податливый неопрен, не без труда просовывая в него взмокшее тело. Следом пошли щитки, гульфик, и адское ножное устройство Фокса. Филантроп стиснул зубы, надевая его на израненную ногу, боль от которой не давала ему покоя все прошедшие дни. Он зафиксировал металлические прутья, покрытые кевларом и нажал на скобы механизма. Безжалостная приблуда сковала мясо, поджала мышцы и придавила кость. Уэйн взвыл в сжатый кулак, ощущая себя совсем уж потерянным. Время шло, но он не мог подняться, ожидая утихания острой боли, в ноге или в груди? Отличное напоминание ему из прошлого, о бесполезном, износившемся теле. Гордыня больше не застилала глаза, а убеждения о его неуязвимости сломались на улице, перед толпой, перед ироничной теперь вывеской «Уэйн Интерпрайзис».  Покрасневшие, почти полупрозрачные веки подрагивали, вместе с ними дрожали темные ресницы. Он не спал, но бродил где-то на границе сновидений. Что-то явно было не так. Он чувствовал себя иначе, безумнее обычного, или наоборот, слишком нормальным? Тривиальным, скорее. Скользкие глазные яблоки вычерчивали круги по глазницам, ощущаясь слишком воспалёнными. В темноте мелькали обрывки, образы, загорались яркие цвета, смешиваясь в непроглядное. Голова отозвалась болью, и Джокер, несдержанно проскулил. Стены Аркхэма, незримые, сдавили его, посадили в клетку, за что? Внутри что-то сжалось, обожгло внутренности, опалило грудную клетку, клетку костей и жил. Не открывая глаз, он коснулся своей костлявой обнаженной груди, почувствовал, что пылает, но мерзнуть не переставал.  За пределами сознания что-то громыхнуло, в воздухе потянуло влагой и чужим потом. Джокер открыл глаза.  Его затошнило, он все вспомнил.  Избавил себя от остальных трубок, не без труда сел. Перед глазами плясали цветные точки, по вискам молотило, значит он точно вернулся. Бренное тело не выдерживало нагрузки разума, отвергая его, словно он и вовсе не мог прижиться, как чужеродный осколок гранаты или, быть может, стекла, но Артура это совсем не беспокоило, только не сейчас.  Он словно пьяный, поднялся, подметив, что совсем обнажён, разозлился на это, почувствовав слабину. В проёме открытой двери, из которой тянул сквозняк, мелькнула знакомая чёрная тень. Бэтмен тоже вернулся.  Забавно, как вовремя им обоим дали передышку, отпустили в отпуск, почти бессрочный, но всему хорошему приходит конец. Они снова вынуждены доказывать друг другу что-то, будто адвокат и судья.  Артур хотел позвать его, окликнуть, чтобы все прояснить, но герой, мелькая в панике по коридору пещеры, успел заметить его первым. Монструозный, он насторожился, принял самую опасную свою форму, отрёкся от Брюса Уэйна. Глаза его уже были не видны за линзами маски, но Джокер успел почувствовать его смятение.  — Расслабься, Бэтс, — с трудом прохрипел клоун, — Давай вкратце. Нас нашли?  Брюс облегченно выдохнул, благодарный ему за не необходимость видеть перед собой незнакомца.  — Твоя растяжка сработала, нужно вывести Тонни на улицу, там ждёт крыло, — он замялся, растеряв вдруг нить разговора, и Джокер нехотя, устало, склонил голову в бок в немом вопросе, — Вы выберетесь из Готэма. Он принял это решение прямо сейчас, увидев, узнав Артура. Понял, что должен. Знал, что он не заслуживал этого, ни один из них не заслуживал. Но Брюс не мог иначе.  — Неа, — развязно протянул клоун, рыская глазами по комнате в поиске хоть какой-то одежды, потому что и правда, уже изрядно замёрз.  — Да послушай же! — Бэтмен подобрался к нему рывком, обхватил за плечи, снова встряхнул, будто старое пустое пальто, — Ты должен вывезти отсюда мальчишку, посадить его в крыло и доставить Альфреду! Мне плевать на твою шкуру, — скупо соврал он, — Ребёнок должен быть в безопасности.  Зеленоволосая, лесная тварь, прищурилась, оскалилась, с презрением взглянув в пустые линзы маски, — Ну да, герои же в конце умирают в одиночестве, таков твой путь, Бэтмен. Я и забыл.  — У меня нет времени на игры, Джокер, — он небрежно отпустил худые плечи, вздёрнув благородный, породистый подбородок, снова над ним возвышаясь, — Одевайся. Энтони ждёт в центральном зале.  Не такого приветствия шут ожидал. Он сдержал смешок, восхитившись чёрной громадиной. Надо же, он Бэтмена вернуть не смог, не сумел вновь разжечь в нем старый огонь войны и смертей, а Пугало.. Самозванцу это удалось.  Брюс ушёл, и он зашагал следом, повинуясь неясным, нечетким (для него), приказам. Надел мятый костюм, чувствуя приятную гладкость ткани, давно продрогшей кожей. Лениво втиснулся в ботинки, позволяя кожаным клеткам сковать пальцы. Оказался внезапно неповоротливым и тупым. Следствия комы? Тень невозврата? Чутьё скромно скребло мозжечок: хорошим этот день точно не кончится. Уж точно не для него.  Мальчишка и правда ждал, только не знал чего. Артур сухо махнул ему рукой, сразу же выставляя вперёд ребро ладони, словно указывая псу его место: «не трогай». И чуткий ребёнок все понял, поджал губы, сдержал улыбку, покрепче сжав в пальцах полученные от Бэтмена вещи.  Брюс был возле монитора, уже собранный, поджарый. Вернул на себя амуницию, пояс, коготь, и ещё несколько девайсов, различить которые из далека Джокер не смог. Он был мрачен, хмур, и клоун не сомневался, снова впал в то своё самоедское состояние. Боже, как он его не терпел.  — Джокер, ты выведешь его через второй вход, сразу на улицу. Обогнёте сад за минором, забор, и выйдете к посадке. Как только окажетесь внутри, свяжись с Альфредом через передатчик, — он не глядя протянул шуту наушник, казавшийся совсем крошечным в раскидистой чёрной руке, — Он активирует автопилот. Наушник сработает только внутри крыла, учти это, если вдруг вздумаешь сбежать.  Это было важно? Он и правда был ему так важен? Артур забрал, предложенное и оценочно покосился на мальчишку.  — Помнишь, Бэтс, что игра в папашку совсем не моя прерогатива, — он ловко подкинул девайс в воздух и снова поймал в ладонь, его ещё мутило, но он покрепче сжал зубы, подавляя желчь, — Я поднимусь наверх, и сведу счёты кое с кем. А ты полетишь на своих перепончатых крылышках к старику, и заживете мирно и счастливо.  — Я уже все тебе сказал, клоун, — прогремел неБрюс.  Ох, как высокомерен он был, вновь обретя власть. Снова тянул канат на себя, сбивая пальцы до кровавых мозолей. Иногда Джокеру так нравилось ему поддаваться.  — Пора.  Артур не удостоил Бэтмена взглядом, выхватил у мальчишки ствол, и приосанившись, зашагал в глубь пещеры, прекрасно зная, все потайные ходы.  Тонни, не сдержав детских чувств, прижался к кевларовому боку, и в ответ, за плечи, его обняла тяжёлая рука.  — Ты же вернёшься, Брюс?  Время чувств было окончено, и Бэтмен, как можно деликатнее, отодвинул мальчишку.  — Во всем слушайся Альфреда, Тонни, — динамик, исказивший голос, не смог скрыть тоски, — Иди же.  И ребёнок пошёл, уткнувшись взглядом в алую спину пиджака. Бэтмен шумно выдохнул, скрипнул зубами, и активировал программу самоуничтожения на бэт-компьютере. Она была рассчитана на ввод обратного кода, взрыв можно было остановить, если через тридцать минут он будет ещё жив, и сможет ввести его в строку.  Костюм передал прежнюю уверенность, отяжеляя его, прирастая словно панцирь, хитин. Брюс с горестью осмотрел пещеру, обвёл своды взглядом, вдруг подумав, что взрыв уничтожит и летучих мышей. Ещё одно подношение, жестокая ирония.  Он выждал ещё пару минут и отправился в след за Джокером. Миновал водопад, скрывающий вход в бэт-пещеру, подумав, что Артур, должно быть, снова промок, идя тем же путём.  Затем, выстрелив когтем, взлетел сразу на второй этаж, выбивая дорогое окно в одну из спален. Осколки рассыпались по ковру, почти беззвучно, но его конечно заметили. По особняку рыскали люди Крейна, видимо клоун все же оставил за собой след, не заметив этого, в силу обостренного состояния. Но Брюс не винил его, и даже успел этому удивиться, не найдя в себе необходимых противоречивых чувств.  По коридору шагали, не скрываясь, не одна пара тяжелых, грязных подошв. Топтали и пачкали дорогой паркет, оскалами оскверняли его обитель.  Бэтмен рывком раскрыл дверь, уже зная, что за ней поджидают, расквасил нос одному из шестёрок. Они все ещё ходили по городу в респираторах, и кровь пропитала серо-белую ткань. Надо же, Король совсем не заботился о своих подчиненных.  Позади него, второй, уже навёл дуло, выпуская автоматную очередь, портя стены и картины, некогда купленные на аукционе за баснословные деньги. Брюс усмехнулся, парируя и ломая его локтевой сустав. Хруст прошёлся приятной дрожью по коже, подгоняя адреналин.  Быстро вырубил первого, добил второго, попутно разбирая оружие на несколько частей. Сколько всего его поджидало?  Первый этаж был задымлён. В воздухе пахло нагретым бетоном, видимо растяжка разрушила колонны. Откуда же был второй взрыв?   Бэтмен зацепился за перила, подкидывая себя к потолку, на массивную люстру, точно зная, что та выдержит, потому что лично уже не раз тестировал ее, не смотря на праздное ворчание Пенниуорта: «Сэр, это ведь антиквариат!».  Сквозь дым удалось различить ещё четверых, все вооружены, все в масках. Какая мелочь.  Брюс спикировал вниз, на голову одного из них. У него было преимущество в виде ночного зрения, но предотвратить слепые выстрелы он не успел, машинально закрывшись живым щитом от пуль. Тело в его руках обмякло, захрипело, обливая кевлар и паркет кровью. Бэтмен рассвирепел. Кинулся на стреляющего, выбил оружие, получив скользящую пулю в бок. Остался цел. Ночное виденье забарахлило, пошло помехами, он ослеп на мгновение, не успев его выключить, и его окружили.  Пули посыпались сразу с нескольких сторон, безжалостные, кусачие. Пробили кевлар, разорвали неопрен, не сильно, не все попадали, тоже будучи слепыми в дыму. Теперь они были на равных, никаких преимуществ.  Он на удачу метнулся в сторону, попадая, ломая чью-то челюсть, откидывая противника в сторону, к перилам. И только сейчас заметил, что оказался спиной у стены. Они были в холле. Рядом стоял кофейный столик с японской вазой, привезённой ещё его матерью, кажется из Токио, и он услышал как пуля пронзила ее. Посыпались куски фарфора, нежно, словно лепестки пиона, спадая на пол. Это его возмутило, и он зарычал, бросаясь вперёд. Почти стукнулся лбом с безликим убийцей, сжал его горло, до хруста, мечтая ощутить голой рукой, а не перчаткой, как сломаются тонкие хрящи и кости.  Снова звуки выстрелов, он освободил руку, толкая тело подальше от себя. Вспомнил о времени, бросая взгляд на запястье, но циферблата там, конечно, не увидел. Растерялся. Сбоку снова напали, уткнули дуло прямо в шею, но Бэтмен успел, до нажатия курка, обезоружить. Всмотрелся в пустое лицо, скрытое маской, не смог найти, различить глаз. Почему-то стал медленным. Он? Или все вокруг? Заскрежетали мыши, снова пошла пальба, но пули в него больше не попадали. Воздух стал совсем желейным, а дым все гуще. Он начал задыхаться. Успел подумать: «Откуда здесь взяться мышам?», и его снова припечатали к стене. Толпа, целый взвод, одинаковых лиц. В ушах зашумело, он повёл подбородком, пытаясь сконцентрироваться. Услышал шаги, громкие, надрывистые. Шелест плаща.  — Я знал, что ты выжил, герой.  Бэтмен не видел лица говорящего, его голосом говорила толпа. Все как один. Он был повсюду.  — Но не думал, что найду тебя здесь.  Шаги не стихали, обволакивая пространство, и Брюс, посильнее сжав кулаки, прислушался. — Какая удача, что ты оказался так верен клоуну.  Он наконец показался. Вынырнул из толпы, словно призрак, словно был всего лишь голограммой. Холщовый мешок, с пустыми глазницами, мерзкая, раззявленная пасть с сотнями острых игл, вместо зубов. Хромал, прямо как он сам. Подбитое животное.  — Больше шанса я тебе не дам. Достаточно, — Пугало был несоразмерно большим, словно занимал весь холл минора, плащ шелестел подобно шипению гадюки, извивался, гипнотизируя, — Ты ранен, герой. Город мой. Сними же маску, Бэтмен.  Ранен? Да, кажется и правда был, только совсем этого не ощущал. Он словно примёрз к стене, злобно озираясь. У толпы горели глаза, у Пугало они вовсе отсутствовали. Он опустил взгляд под ноги, замечая что стоит в чёрной луже в которой мерно поблёскивал белый жемчуг. И это в конец его испугало. Он не заметил липких пальцев в перчатках на своей шее, не услышал звуков вскрывающихся замков, и лишь вкрадчивый, отдаленный голос, смог его отрезвить. — Брюс.. Уэйн?