***
Элайджа искал Миранду практически повсюду. Она завтракала с ним, а после, когда он на пару минут ушёл в ванную, куда-то сбежала. И никто не говорит, где она. Король зашёл в зал заседания, не поднимая головы, так как читал всё, что написано в ежедневнике на ближайшие дни. Работы много и во время дня рождения её никто не отменял. — Добрый день, — поздоровался Элайджа. Но когда он поднял голову, то за столом никого не было. Зал заседания полностью пуст. Нет даже слуги, который обычно обслуживает их во время собраний — он был один, так как информация не должна распространятся. Элайджа почувствовал боль в груди. Самый страшный кошмар, когда вокруг него вообще никого не осталось, сбывался. Но он осмотрелся, стараясь разобраться в происходящем. Ничего необычного. Всё на своих местах. Даже ни одной карты на столе нет. Архив не открыт, а ключ от него король только сегодня утром видел в своём кабинете. Достав карманные часы, Элайджа решил сверить время. Час дня. Всё правильно. — Да что такое?.. — пробормотал он, подходя к своему месту. За высокой спинкой стула он не сразу рассмотрел небольшой свёрнутый и перевязанный зелёной и жёлтой лентами листок. Элайджа взял его в руки, развязывая небольшой узелок. «Дражайший Элайджа, Заседание Совета я сегодня отменила. Прости за такую маленькую вольность, но я согласовала всё с Нилсом Латояном и Килламом Ариасом. Пока ты не встретишься со мной, твой праздник не начнётся. Иди в место, где мы провели больше всего времени вместе. Место, где множество самых хороший, сумасшедших и страшных воспоминаний.Милая сердцу Его Величества
Миранда Джоко»
Элайджа засмеялся, узнавая кривой и совершенно некрасивый по сравнению с остальным письмом почерк. Киллам подписал письмо вместо Миранды. Она бы никогда так не завершила письмо. — Вы все с ума сошли, — продолжал ворчать король, замечая на столе несколько вещей: ожерелье, которое он подарил Миранде после её попытки перерезать себе вены, и кинжал, которым принцесса угрожала триду после свадьбы. Элайджа вышел из зала и направился обратно в свои покои. До этого он сидел в одной из гостинных, разговаривая с Араном Баако, который проводил вчера занятие в корпусе. Хранитель доложил обстановку и сказал, что можно образовать ещё одну маимову дивизию, так как у многих есть таланты. Он ожидал увидеть здесь Миранду или Киллама, но во дворце он будто один. В спальне на кровати лежала ещё одна записка, но только с жёлтой лентой. А рядом маскарадная маска. Элайдже она казалось смутно знакомой. «Элайджа, Думаю, ты уже понял правила игры. Следующая точка — место, где я молчаливо восхищался тобой восемь лет и один день назад.Киллам Шарман Ариас»
Лишь тогда Элайджа понял. Восемь лет и один день назад король Тедрос устраивал тематический бал в честь победы над Драйсом. Тогда все надели маски, а эта принадлежала нынешнему королю. Только после прямо на балу он её снял и выкинул куда-то на пол. Элайджа и подумать не мог, что Киллам сохранил её. Именно в тот год он и праздновал день рождения в покоях. Только он и ореховый торт. Даже вина не оставили. Трид вылетел из покоев, направляясь в бальный зал. Но там снова пусто. Ни Миранды, ни Киллама. В этот раз королю пришлось помучиться, чтобы найти записку. Она лежала на балконе, где обычно заседала семья фон Христиерсонов, на самом дальнем столике, рядом с которым любила сидеть Сноудроп. Хотя Элайджа устроил пьяное шоу именно между танцующих пар, где и проводил время с милой девушкой девятнадцатилетний Киллам Ариас. Записка тоже помечена лишь одной лентой — зелёной. Элайджа понял эту игру цветов. Миранда — зелёный, а Киллам — жёлтый. Это их любимые цвета. «После того, как мы были в этом месте, я впервые увидела твой гнев.Эмира»
Элайджа улыбнулся, поглаживая подпись. Эмира. Ненавистная Миранда Джоко. На столике лежали осколки, из которых трид сложил тарелку. Элайджа не понимающе уставился на разбитую посуду, стараясь вспомнить какой-нибудь момент из их совместной жизни. ...Когда за ними закрылась дверь, Элайджа схватил Миранду за локоть, привлекая внимание. — Ты что творишь?! — Он оскорбил мою семью и государство! Элайджа рассвирепел, глаза потемнели. Девушке стало страшно от этого взгляда, пронизывающего холодными иголками. У принца это получалось гораздо грознее, чем у Его Величества. — Он твой король! — Он не мой король! Мой король — это мой отец! — Миранда повысила голос. Последние два дня её нервы сдавали. Принц грубо схватил её за плечи и прибил к ближайшей стене. Миранда больно ударилась спиной об камень. Она вся сжалась от испуга, а дерзкие слова, которые она собиралась выплюнуть ему в лицо, застряли в горле. — Мы все не рады его грубости, но он не казнил тебя за такую дерзость! Ты должна быть благодарна! Миранда была бы благодарна, оставшись дома со своей матушкой (живой!), но вместо этого она прибита к стене и дрожит от страха из-за собственного «жениха», вовсе не испытывая никакой благодарности… Элайджа мысленно извинился перед Мирандой за это воспоминание, направляясь на тот самый балкон. Гвардейцы открыли ему двери, пропуская. Каменная плитка скрывалась под снегом, а стол и вовсе давно убрали. Перед глазами появился Тедрос, держащий сидящую на коленях Миранду за подбородок. Элайджа и подумать не мог, что тогда встал со своего места, чтобы решить эту ситуацию, так как боялся не за людскую принцессу, а за то, что ему снова придётся пережить пытку с кнутом, облитым онароном, из-за её дерзости. К стене прибит длинный кусок чёрного шёлка. Он раз за разом ударялся об стену из-за сильного ветра и снега. Элайджа подошёл ближе, отрывая записку от гвоздя. Король пообещал, что сделает выговор Килламу по поводу испорченной плитки. Найти такую же будет сложно, ведь это подарок мастеров из Гринверга. Но он увидел почерк Миранды, почему решил, что промолчит об этом недочёте. «Плитка и плитка, поменяем…» «Спасение за картиной». Элайджа сразу понял о чём речь. Он был рад, что следующее место не будет вызывать у него сотню негативных воспоминаний. Особенно стыдно ему за ужин на балконе. «Спасал лишь свою шкуру…» — Где ты, милая Миранда?.. — практически одними губами произнёс король, заходя в свой кабинет. На столе лежала следующая подсказка. Она, в отличии от предыдущей, на которой не было ни одной ленты, помечена двумя. «Место, причиняющее тебе больше всего боли.Твой преданный друг, Киллам Шарман Ариас,
и любовь, Миранда фон Христиерсон»
Элайджа взял самое первое письмо, замечая, что там Миранда подписала девичьей фамилией. Здесь же уже его. — Что? — он уже начал разговаривать сам с собой, стараясь понять, какое место причиняет ему «больше всего боли». Король обернулся, думая, что это покои Тедроса или Сноудроп, но заметил в углу комнаты скрывающийся за открытой дверью портрет. Элайджа подошёл ближе, садясь на корточки. Изабелла ослепительно улыбалась ему с картины. Лёгкое тёмно-фиолетовое платье сестры, в котором она часто появлялась на официальных мероприятиях летом. Чёрные волосы ниспадали на хрупкие, но на деле очень сильные плечи. Ледяные глаза показывали, из-за чего она умерла. Из-за того, что носила фамилию фон Христиерсон. ...Король со слезами на глазах положил тело девушки на мягкие серебряные подушки, что лежали в гробу, и сложил женские руки на животе. Элайджа дольше, чем нужно, держал холодные пальцы Изабеллы. За последний месяц он выносит уже второй труп. Он долго что-то говорил сестре, раз за разом проводя рукой по смоляным волосам, а когда отошёл, на его лице не было никаких эмоций. — Госпожа Изабелла фон Христиерсон, принцесса Эзории — главного тридгельма, — покинула этот мир в возрасте девятнадцати лет во время правления своего кровного брата, сына короля Тедроса, Элайджи фон Христиерсона, — произнёс незнакомый мужчина в тёмных одеждах… Элайджа закрыл глаза, ненавидя Киллама и Миранду за то, что снова заставляли его проживать все эти моменты. Он не хотел погружаться во всю эту грязь в свой же день рождения. Не хотел вспоминать всё плохое, что совершил сам и его близкие. Изабелла должна быть с ним сейчас. Должна радоваться и праздновать с Элайджей его день рождения. Говорить, что всё образуется, и подливать себе ещё «немного» вина в бокал. Отведя глаза, Элайджа через силу поднялся. Знал, что по другому никогда не отойдёт от портрета, и будет здесь сидеть до конца дня. Не найдёт остатки своей семьи. Он попросил запрячь Тумана, а сам направился в покои. Элайджа переобулся в удобные для верховой езды сапоги, повязал шарф и накинул тёплое пальто. Поправив воротник из соболиной шкуры, защищающий от холода, король надел кожаные перчатки. Разложив все записки по карманам, Элайджа вышел из покоев. Гвардейцы безмолвно направились за ним, но он приказал оставаться на посту. Никого лишнего там быть не должно. Тумана уже подвели к дверям на выход из дворца. Король быстро забрался на верного коня, похлопывая по тёмной шее. — Давай, — тихо сказал он, лишь слегка ударяя пятками по бокам, так как Туман и сам уже понимал своего хозяина, — поехали. Вся дорога к священному лесу прошла в раздумьях. Он надеялся, что там уже наконец-то найдём Миранду. Так как солнце начало заходить, а у него были свои планы на сегодняшний вечер. Когда Элайджа подъехал к тропинке, ведущей к могиле Изабеллы, то заметил следы от копыт. Видимо, он не один решил приехать сюда без свиты. Натянув поводья, трид дождался, пока Туман окончательно остановиться, а после спрыгнул. Сапоги сразу погрузились в глубокий слой снега. Элайджа повёл коня в лес, уже отсюда замечая огни. За эту дорогу он пришёл к выводу, что воспоминания не кошмар, а самое настоящее сокровище. Только на их основе мы можем строить жизнь дальше, не совершая тех ошибок. Слышался серебристый смех Миранды. Среди деревьев появлялись очертания Киллама. Рядом с ним стояла Олли, которую он гладил по гриве, продолжая что-то тихо рассказывать. Но когда герцог услышал шаги, то сразу замолчал. Он пошёл к могиле Изабеллы, а его серый конь в яблоках, Мишха, хотел пойти за ним, но был привязан к дереву. — Он тебя ждал, — улыбнулась Миранда, когда заметила добрые глаза Киллама, направленные на старого друга. — Кретин, ты почему так долго искал? Герцог подошёл ближе к королю, тепло обнимая. Девушка увидела улыбки, что появились на лицах тридов. Она даже завидовала им. Такая дружба дорогого стоит, эта непоколебимая верность. А ведь люди говорят, что триды не умеют любить и быть любимыми. Всегда предадут и обманут ради собственной выгоды. — Мы уже полчаса тебя тут ждём, — произнёс Киллам, не отстраняясь, и ударил короля по спине. — С днём рождения. — Да, мы думали, что ты быстрее справишься, — приподняла брови Миранда, сцепляя руки спереди в замок. Элайджа слегка отстранился от фельдмаршала, замечая, что стражи, которой не дозволено покидать пост, нет. Но он уверен, что Киллам всех отослал, чтобы никто не мешал. Перед надгробием Изабеллы красиво уложены цветы. От этого на душе ещё больше потеплело. Они не забыли про неё. Взгляд переместился на Миранду, стоящую чуть подальше. На ней белоснежное пальто, отчего она казалось волшебной феей, пришедшей, чтобы всем им помочь. Кудряшки, выглядывающие из-под капюшона с шерстью, покрылись белыми хлопьями снега. — Ты не замёрзла? — Я в перчатках, — Миранда подняла руки, показывая, что впервые их не забыла. Киллам закатил глаза, подводя Элайджу к ней ближе. — Я тебя ждал, а ты всё от своей драгоценной Миранды отлипнуть не можешь. — Как ты там написал? — король перевёл глаза на друга, что закинул руку ему на плечи. — «Милая сердцу Его Величества»? Миранда улыбнулась, чувствуя, как губы начали трескаться, а на нижней уже и вовсе давно появилась ранка. Киллам отошёл от друга, вставая напротив, рядом с королевой. Элайджа слегка качнул головой, так и не понимая, что происходит. — Зачем мы здесь? Из взгляда Киллама сразу исчезли все озорные огоньки. Он втянул носом морозный воздух, собираясь с духами. — Я хотел поговорить с тобой. С Мирандой мы уже обсудили это. Элайджа взглянул на южанку, опустившую глаза к земле. На ресницах тоже скопились снежинки, почему она выглядела непривычно и даже сказочно. — Всё в этой жизни меняется, — начал герцог Ариас, вспоминая речь, которую писал вчера вечером. Сегодня они с Мирандой всё репетировали, чтобы вышло красиво и без запинок. — С этим нужно смириться и привыкать к новому миру. Он обернулся, окинув взглядом памятник принцессы Эзории. — Изабелла, к сожалению, больше не сможет быть с нами. Но это значит, что мы будем с ней. Потому что она часть нашей семьи. Элайджа поджал губы, отводя голову Тумана, который лез к хозяину. — И на твоих плечах лежит тяжёлая ноша, Элайджа. Жизнь почти каждого повязана с твоей. Ты решаешь слишком много судеб и — не знаю, к счастью или к горю, — осознаёшь это. И если говорить честно, то один ты не справишься. Никто бы один не справился с такой задачей. И я считаю, что тебе помогаю я, Изабелла и Миранда. Без нас не было бы короля Элайджи и Эзории. Поэтому я хочу напомнить, что ты не один. — Ты прав, — сразу тихо ответил Элайджа, осматривая самых близких людей. После взгляд сместился на надгробие, и он поднёс руку к животу, груди, а после к голове, отдавая честь духам, хранившим душу Изабеллы. Киллам кивнул Миранде, тепло улыбнувшись, в знак предупреждения. — И в заключение, — фельдмаршал серьёзно посмотрел на друга. — В бескрайней ночи источником свята для тебя станет Миранда. Королева набрала полные лёгкие холодного воздуха, встречаясь с ледяными глазами. — Ты сам мне говорил, что твоя семья — Киллам и Изабелла. И я просила у Киллама разрешения, Изабелла, уверена, была бы только рада, а вот ты… Я не знаю, как ты ко мне относишься и на какую ступень ставишь. Но в данной ситуации это неважно. Миранда подошла к Элайдже ближе, снимая одну перчатку. После сняла и с его руки, поглаживая сухую кожу. — Но если ты позволишь, то я хочу стать частью этой небольшой семьи. Входить в список самых важных людей в твоей жизни. Элайджа смотрел на их сцепленные пальцы, прокручивая в голове все моменты, которые Киллам с Мирандой заставили его вспомнить. — Я дал своё согласие, — подал голос герцог, указывая на себя пальцем и кивая головой. Миранда хотела сказать, что больше никогда не скажет ни одного грубого слова в его адрес. Но не смогла дать такого серьёзного обещания. Она не представляла, как сложится её жизнь, но знала, что способна провести её с этими людьми. С Элайджей, с Килламом и его семьёй. И Миранда понимала, что другие посчитают её душевно больной, ведь браки людей и тридов сильно осуждались. Особенно в привычном ей обществе. В людской церкви они так и не принимаются, поэтому их отношения — блуд. — Зачем ты спрашиваешь, мин шалек? — Элайджа сжал её ладонь, взглянув на Киллама. — Вы сочинили красивую речь, но я думал, что Миранда входит в нашу семью со дня коронации? Миранда засмеялась, неожиданно не справляясь с чувствами. Она сделала шаг к королю, привставая на носочки. Руки крепко ухватились за защищённую от холода шарфом шею, а нос зарылся в соболиный мех. Девушка закрыла глаза, чувствуя, как подступают слёзы. Миранда и не думала, что это будет так важно для неё. — Спасибо, — тихо сказала она, ещё крепче цепляясь за ткань чёрного пальто. Элайджа засмеялся, накидывая ей на голову спавший капюшон. — Я не буду после снова отменять все заседания и сидеть возле твоей кровати, когда ты заболеешь. — Хорошо, — Миранда отстранилась, стараясь не встречаться с ним глазами. — Разрешаю тебе сдать пост. Она повернулась к Килламу, радостно подводя короля к герцогу. — Поздравляю, принцесса. Миранда сжала ладонь в кулак, выставляя перед фельдмаршалом. Но только после она поняла, кто стоит перед ней. Девушка уже хотела убрать руку, как Киллам схватил её. — Что это значит? Элайджа вскинул тёмные брови, наблюдая за всей этой ситуацией. — Ну, — замялась Миранда, — как бы «Всё получилось» или «Мы крутые». — Я слишком старый, — пробубнил Киллам, не знающий такого жеста. Но он выставил кулак, ударяя по её. — Мы крутые. Элайджа невероятно рад, что Киллам и Миранда нашли общий язык. Они даже слишком сблизились за такое короткое время. Если в первую их встречу принцесса говорила что-то на подобии «Он хотел меня убить…», то сейчас уже за спиной короля организовывала отмену заседания Совета с фельдмаршалом. — А теперь, — Киллам хлопнул в ладони, после поднимая их на уровень лица друга, и широко раскрыл глаза, — подарки. — Духи, сжальтесь, — застонал Элайджа, не любящий их принимать. — Да ладно тебе, — Киллам снова хотел ударить его по плечу, но король увернулся, — я ничего такого не готовил. Я не буду, как в прошлый раз, играть с тобой в карты. — А что было в прошлый раз? — Миранда осмотрела их, даже не представляя, что эти двое могли ещё учудить. Элайджа притянул её к себе, наблюдая за тем, как Киллам пробирается через снег к своей Мишхе. Герцог оделся слишком легко для этой местности и уже почти весь промёрз. — В прошлом году мы с ним так и не встретились, как ты знаешь. Но на мой двадцать третий день рождение мы играли в карты, и Киллам проиграл поместье в Ямире. — Моё любимое, между прочим! — возмущённо крикнул герцог, пряча что-то за спиной. Он по своим следам стал пробираться обратно, продолжая ворчать. — Я до сих пор жду момента, чтобы отыграть его обратно… — Мы полгода переоформляли его на меня. Я не буду его ставить ни в одной игре больше. К тому же, — король наклонился к девушке, — как я знаю, королева Рудо была герцогиней Ямира. Не хочешь как-нибудь съездить туда, южаночка? — Я не против, — промурлыкала Миранда, желая позлить Киллама. Но на самом деле она правда хотела бы съездить в Ямир. Киллам закатил глаза, всё ещё не признавая, что Элайджа может ездить с кем-то другим в путешествия. А ведь раньше они только вдвоём искали приключения… — И так я не придумал ничего лучше, чем это. Киллам достал из-за спины простую бутылку. Миранда нахмурилась, стараясь понять, что это. Пока они обсуждали план, как затащить Элайджу сюда, про подарки тема не заходила. Но король громко засмеялся, принимая бутылку вина в руки. — Духи, это прекрасно! Элайджа осмотрел надпись, подтверждая свои догадки. — Что это? — Миранда посмотрела на Киллама, прикрывая один глаз, когда в него попал снег. — Когда мы уехали в академию, мой отец дал мне с собой бутылку какого-то неизвестного вина. И сказал, что когда мы вернёмся, то разопьём её. А мы, два малолетних идиота, решили её выпить раньше времени, а после купить другую. Мы начали пить, толком даже не зная, какой вкус у вина, так как у тридов не принято пить до семнадцати лет. Как бы, в состоянии опьянения плохо контролируешь себя, а до семнадцати лет и так в основном все плохо контролируют духов. Такое можно натворить… — Киллам улыбнулся, понимая, что Элайджа оценил его подарок. — В общем, выпили мы, а после поняли, что совсем не опьянели. Я написал отцу и как бы между делом спросил, что за вино он дал с собой и зачем. — Да, а после лорд Ариас приехал и чуть нам обоим голову с плеч не снял. Тогда он только собирался уходить с должности фельдмаршала, а в армии пить нельзя. Даже в академии. А мне вообще было шестнадцать, а значит пить запрещено законом. — Алкоголиками вы были ещё со времён академии, — буркнула Миранда, но забыла, что они оба триды. — Я поняла. — А ты как будто никогда с нами не пьёшь, — Киллам сощурил глаза, осматривая её с ног до головы. — Перестань делать из себя святую, принцесса. — Так это та бутылка? — перевела тему Миранда, снова осматривая синее стекло в руках короля. — Почти. Только там уже настоящее вино, а не какая-то ерунда, которую сварганил отец. Они ещё какое-то время стояли на поляне. Но когда солнце окончательно село, Киллам совсем замёрз. — Стой, — Миранда взяла трида за руку, когда он уже направился к Мишхе. Киллам хотел что-то сказать, но Элайджа понял мысль девушки. Он потянул друга на себя, обнимая. Герцог аккуратно положил рук на плечо королевы, что старалась хотя бы увидеть их лица. — Это издевательство какое-то, — буркнула Миранда, стараясь быть, как можно выше, но под ней постоянно предательски проваливался снег. Киллам поудобнее подхватил её, одной рукой слегка приподнимая вверх. Южанка испугано схватилась за плечи тридов, стараясь найти землю ногами. — Нет, я уж лучше постою, — она выпуталась из рук фельдмаршала, слыша смех Элайджи. Продолжая смеяться, все отвязали лошадей и направились в сторону дворца. Сегодня, на удивление, идеально чистое небо. Ни одного облачка. Зимнее солнце светило в глаза, мешая обзору, но Миранда продолжала ехать вперёд. Она хотела подарить свой подарок, который сегодня днём доставили во дворец. Ей повезло — мастер оказался ответственный. — Я хочу глянуть на то, что придумала принцесса, — Киллам в последний момент проскочил к ним в спальню, начиная расстёгивать пальто. — Я не думала, что, если вступлю в вашу семью, то ты будешь повсюду за нами шататься. — Во-первых, это ты за нами шатаешься. Я Элайджу дольше знаю, — словно ревнивый ребёнок произнёс Киллам. — А во-вторых, ты можешь выйти за меня замуж и тогда Элайджа будет на время уходить от нас. Всё же, супружеский долг будет на нас двоих распространяться. Миранда усмехнулась, тоже начиная снимать верхнюю одежду. — Нет, а если серьёзно. Как вы относитесь к полигамии? — Киллам, — Элайджа покачал головой. Ему не нравилось, что герцог ведёт такие разговоры в отношении Миранды. — Что? Ты видел, как моя мама хочет, чтобы я женился. А принцесса ей очень понравилась. Миранда зашла в гардеробную, уже даже не обращая на болтливого трида внимания. Она убрала пальто, а после взглянула на готовый подарок. Пальцы слегка дрожали. Но королева даже не могла понять, почему так волнуется. — Про меня не забывай, — доносился голос Элайджи. Миранда усмехнулась, понимая, что Киллам уже смог вывести короля из себя. — А ты что? Супружеский долг я собираюсь с принцессой исполнять, а не с тобой, да и… Послышался странный звук, и речь Киллама резко оборвалась. Девушка даже представить не могла, что Элайджа с ним сделал. Поэтому она поспешно выглянула в спальню, чтобы убедится, что гецрог хотя бы живой. Элайджа, сидя в кресле, сжимал одну руку в кулак. Густая тень поползла по телу герцога и обвилась вокруг рта. Карие глаза налились чёрным. — С ним всё хорошо? — уточнила Миранда, так как образ замеревшего Киллама выглядел слишком жутко. Он даже напоминал ей тени, которые создавал Ривен… — Всё с ним нормально будет. Он всё видит и слышит. Просто какое-то время не сможет со своим телом управляться. Достал. Миранда нервно хихикнула, опираясь на косяк двери. — Надеюсь, ты со мной так не будешь делать… Семейная жизнь часто с ума сводит. Если я тебе надоем, то не смей так делать. Элайджа поднялся, снова надевая маску коварного трида. Он подошёл к ней ближе, проводя пальцами по нескольким родинка на шее, которые напоминали о её происхождении. Миранда — человек, и это никак не исправить. Хотя, наверное, никак не исправить, что Элайджа — трид. Король считал, что именно ему вынесен смертельный приговор лишь из-за происхождения, а в принцессе Умбао ничего менять не нужно. — Так вот, — начала Миранда, стараясь не нервничать. Киллам мог бы сказать какую-то шутку и развеять обстановку, но король лишил его такой возможности. — Возможно, своим подарком я задену щепетильную тему. Но мне кажется, что кто-то должен был это сделать. Элайджа качнул головой, не совсем понимая. По его мнению, королева и фельдмаршал уже задели все щепетильные темы. Миранда снова заглянула в гардеробную, стараясь достать свой подарок. Одной рукой это сделать непросто, но у неё получилось после нескольких попыток. Элайджа уставился на чехол от гитары, обитый чёрной кожей. …— У тебя полно дел! — король Тедрос посмотрел на старшего сына, которого застал за побегом из Альдама. — Я уже выполнил всё, что должен был! — огрызнулся Элайджа. — Я ведь всё равно умру! Какая вам разница? Король наклонился, хватая самую дешёвую гитару, на которых играют горожане в свободное от работы время. Элайджа постарался ухватится за неё, но тогда мог сломать. — Ты умрёшь ещё раньше, если будешь заниматься этой нелепицей! Тедрос замахнулся, ударяя корпус гитары об стену. Принц закрыл глаза, когда послышался разрывающий сердце хруст и пронзительный звук оборвавшихся струн. — Открой глаза! Король схватил сына за подбородок, чтобы тот посмотрел на то, как рушится его очередная мечта. Но Элайджа покачал головой, сдерживая слёзы. Тогда Тедрос отбросил сломанную гитару в сторону и замахнулся. Элайджа сделал шаг назад, касаясь рукой загоревшейся болью красной щеки. Только сейчас принц открыл глаза, с ненавистью взглянув на отца. — Да пусть я лучше сдохну раньше, чем буду жить здесь с вами, — процедил он сквозь зубы. Тедрос не стал останавливать его, когда Элайджа развернулся, направляясь на выход. Принц схватил пиджак с кровати, стараясь всеми силами не заплакать. — Зачем вы это делаете? — мальчик повернулся к отцу, стараясь рассмотреть хоть каплю сожаления к нему. — Всё равно всё близится к концу. Что я вам сделал?.. Элайджа закрыл глаза, снова чувствуя ту обиду. Миранда убедилась, что гитара не упадёт, а после взяла его лицо в свои ладони. — Открой глаза. — Король вздрогнул, снова услышав эту фразу. — Посмотри на меня, пожалуйста. Киллам, уже пришедший в себя, замер, наблюдая за происходящим. Он уже пытался однажды заставить друга снова взяться за музыку. Но тот просто сбежал, а после куда-то выкинул подаренную Раймондом Ариасом гитару. Но в этот раз Элайджа открыл глаза, всматриваясь в лицо принцессы Умбао. — Пора возвращаться домой, — тихо сказала Миранда, вытирая слезу, что потекла по лицу короля. — Никто больше не будет так издеваться над тобой. Миранда обняла его, чувствуя, как Элайджу слегка потряхивает. Но она даже обняла не Его Величество, а того мальчика, который жил рядом с королём Тедросом. Киллам отвёл глаза к окну, прекрасно понимая, что делала Миранда. Она спасала не короля Элайджу, тому не нужно было ничего, кроме поддержки, а принца Элайджу. Именно он тогда нуждался в этих объятиях, но не получил их. — Попробуешь? — Миранда слегка отстранился, ровно настолько, чтобы появилась возможность заглянуть в его глаза. — Сейчас? — Да. Элайджа качнул головой, сомневаясь. Ему казалось, что если он хотя бы просто коснётся пальцами струн, то снова вернётся в тот кошмар. — Ты должен хотя бы посмотреть. А то мне будет очень обидно, — улыбнулась Миранда, оставляя лёгкий поцелуй на кончике носа трида. Киллам поднялся, подходя к ним ближе. — Ты обязан открыть. Если мой отец спокойно отнёсся к тому, что ты выбросил гитару, то принцесса расстроится. Миранда широко раскрыла глаза, удивляясь словам герцога. — Лорд Ариас дарил гитару, а Элайджа её выбросил? — она уже начала сомневаться, что правильно поступила, выбрав такой подарок. Всё же они не слишком долго друг друга знают, чтобы касаться таких тем. — Это было давно… — растеряно ответил король, смахивая слёзы. Он взял чехол, садясь на кресло перед камином. Уложив на стол, Элайджа стал расстёгивать его, стараясь унять дрожь в пальцах. Миранда видела его в последний раз таким в Альдаме. Возможно, они перегнули палку, решив вытащить из Элайджи все плохие воспоминания. Но они заставят его выплеснуть всё это, чтобы после не было и мысли о слезах. Миранда не на все сто процентов верила в этот план, так как придумала не она его. Но Киллам взаправду прекрасно знал Элайджу, мог определить его настроение по мелким деталям и мимике. Ей это точно не под силу. Король открыл чехол, заглядывая внутрь. Гитара оказалась самой простой. Дерево покрыто чёрной краской, колковый механизм посеребрен. На грифе виднелись разные резные узоры, похожие на те, что были на тронах, чертёж к которым он сам изготовил. Элайджа просто смотрел на музыкальный инструмент, стараясь прогнать все воспоминания из головы. Он провёл пальцами по серебряным надписям на древнем, расположившимся на корпусе возле голосника. «אוקיינוס אומבאי קפוא» и «יהיה בסדר». «Умбайский океан замёрз» и «Всё будет хорошо». — Кто так криво написал? — улыбнулся король, понимая, что на языке Миранды это «Я люблю тебя». И лишь совсем недавно Элайджа понял, что он ни разу не говорила эту фразу. Всегда обходила стороной. Людская принцесса широко раскрыла преданные глаза, слегка исказив брови. — Я сама это писала. Элайджа приглушённо засмеялся, по-доброму улыбаясь. Убрав выпавшие кучерявие волосы за ухо, он наклонился к девушке, оставляя на губах лёгкий поцелуй. Киллам понял, что про него уже все забыли, поэтому просто наблюдал за развитием событий. — И теперь мне очень обидно, — продолжала Миранда шутливо дуть губы. — Скажем, что у тебя просто плохой учитель, — самокритично отозвался Элайджа, ещё раз наклоняясь к её лицу. Он всё же взял в руки гитару, перекладывая к себе на колени. Пальцы заскользили по гладкой поверхности, покрытой дорогим лаком, и прошлись по струнам. Элайджа по памяти быстро настроил её, стараясь не встречаться взглядом с Килламом, который знал его небольшой секрет. — Попробуешь? — снова спросила Миранда, упираясь локтями в колени. — Да, Элайджа, попробуй, — подхватил волну девушки трид. — Когда ты играл на рояле, то быстро вспомнил и тебе понравилось. Таланты сложно закопать. Не отрицай этого. — Не буду. Мне правда понравилось. Элайджа уложил гитару на коленях, как его учили в городе. Пальцы зажали струны на ладах. Он и не думал, что когда-то ещё хоть раз это сделает. Слегка отклонив голову, Миранда пыталась понять, как он так легло зажимает струны и всегда попадает в нужную. Хоть он ещё даже не играл, а просто пытался вспомнить, королева уже понимала, насколько отточены движения — через столько лет помнит. Всё же Элайджа — педант, самый настоящий. — Я не покупала медиатор. Ты вообще как играл? Элайджа усмехнулся, поднимая на неё глаза. — Никогда не видел, чтобы кто-то на улице играл с медиатором. Это уже извращение игры на гитаре. Киллам просиял, когда Элайджа сыграл самую простую мелодию. Да король сам себя испугался, когда понял, что мышечную память никто не отменял. Он попробовал снова, уже более уверенно. — Что есть посложнее? — Элайджа облизнул губы, стараясь вспомнить хоть одну песню, которую умел играть. Но если он мог обмануть Миранду, то Киллама точно не сможет. Поэтому тот хитро улыбался, ожидая, когда же Элайджа перестанет разыгрывать этот спектакль. Конечно, в руки гитару он не брал давно, но все песни помнит. Девушка тихо засмеялась, когда услышала начало гимна Эзории. Звук иногда прерывался, но для такого большого перерыва Элайджа играл очень чисто. — Расслабься, — Киллам откинулся на спинку дивана, замечая какая у друга нервная поза. Это оказалось сложнее, чем можно было бы подумать. — Мне кажется, что у твоей рукописи мелодия намного проще, — как бы невзначай бросил герцог, прикрывая глаза. Напрягшись ещё больше, Элайджа сделал вид, что не услышал. Он продолжал пытаться сыграть гимн, у которого, правда, сложная мелодия. — Какой рукописи? — Миранда перевела взгляд с одного на другого. — Я не знаю, о чём он. — Знаешь, — Киллам подался вперёд, опираясь локтями на колени. — Перестань уже этого бояться. Ты же сегодня сам сказал, что Миранда входит в нашу семью. Южанка слегка нахмурилась, слыша, как ритм музыки сбился, а после трид и вовсе тяжело вздохнул, убирая ладонь от струн. Элайджа поднялся, укладывая гитару обратно в чехол. Когда он пошёл в сторону ванной, Миранда уже подумала, что её план сорвался, и хотела убить Киллама прямо здесь; кинжал она до сих пор носит в кармане платья. Но Элайджа подошёл к столу, сделав какой-то странный жест рукой. Ящик, который чаще всего был закрыт, отворился. Король достал оттуда листы бумаги, начиная неспешно просматривать. После он выбрал один, а все остальные убрал обратно. Элайджа сел в своё кресло, беря гитару, а лист положил на чайный столик. Миранда наклонилась вперёд, замечая там ноты, а после и какие-то слова. Она не смогла разобрать и так странный почерк трида вверх ногами. Пальцы снова коснулись струн. Элайджа постарался сыграть первые несколько нот, но уже слишком сильно переволновался. Сглотнув, король попытался снова. Но опять что-то пошло не так. — Не волнуйся, — Миранда накрыла его ладонь своей, не давая играть. — Ничего такого в этом нет. У нас у всех есть свои таланты и свои увлечения. Твой титул и происхождение не должны перечёркивать всё это. Киллам несколько раз мелко кивнул, замечая, что друг заметил этот жест. — Я же не перестаю увлекаться архитектурой из-за того, что являюсь фельдмаршалом. — Я продолжаю читать глупые любовные романы, хотя являюсь королевой, — подхватила его волну Миранда. — Хорошо. Элайджа закрыл глаза, стараясь забыть о том, что Миранда сидит здесь. Король часто брал всем известные народные песни и полностью переделывал текст. А тот отрывок, который Киллам пытался его заставить исполнить, казался ему особенно проникновенным. И именное его он вчера прятал от Миранды, так как дописывал последние строчки, когда она пришла. Когда у него всё же получилось, южанке показалось, что она где-то эту мелодию уже слышала. Конечно, познаний в эзорийской музыке у неё мало, но за эти полгода она уже хорошо прониклась их культурой. — А ты свободна вполне, — тихо начал напевать Элайджа, стараясь унять стеснение. Он снова почувствовал себя пятнадцатилетним мальчишкой, который учился играть и петь среди горожан, скрывая свой статус. Тогда ему сказали, что он играет прекрасно, но голос не музыкальный. — И не надо вдвойне, мне хватит и взгляда. Взялся за эту работу он после бала в честь дня рождения Изабеллы. Его тогда так сильно задел танец Алдена и Миранды, что утром, перед отъездом в военный лагерь, он быстро на эмоциях написал пару строчек. А после выкинул по дороге, пока разговаривал с принцем Алденом Мюрреем. А затем снова написал по памяти после восстания, пока Миранда в очередной раз спала, забывая всё плохое. Киллам запомнил его слова, когда тот случайно проболтался, что снова взялся писать тексты для песен. Именно поэтому его так заинтересовала Миранда, подавшая Элайдже такое вдохновение. Солдату нужно было срочно узнать, кто смог столько эмоций вытащить из его давно задеревеневшего друга. — Ты должна рядом быть, ты должна всё простить, — всё также тихо продолжал Элайджа. — Выбрала ты пустые мечты. Голос у Элайджи и в правду не самый музыкальный. Да, он сильный за счёт его привычки постоянно отдавать приказы. Но он хрипловат и не всегда сочетался с теми словами, которые трид говорит. Хотя, возможно, он просто не распелся. — Пусть и нечаянно стала отчаянней наша любовь. Ведь в жизни не всё так просто. Король перевёл дыхание, расслабляя уже слегка заболевшие пальцы, которые отвыкли от нагрузки. Он посмотрел на Миранду, и по её взгляду видно, что она поняла. — Значит, Алден — пустые мечты? — осклабилась девушка, приподнимая брови. — Красиво. — Конечно. Разве кто-то может быть лучше меня? — Я говорила тебе, что ты очень самовлюблённый? — Миранда улыбнулась ещё шире, понимая, что Элайджа отошёл от своей временной слабости. Даже поза стала расслабленней. — Просто я безупречен. Киллам засмеялся, наклоняясь к ним. — Ты никогда не будешь лучше меня. Миранда застонала, поднимаясь на ноги. Быстро обойдя кресло короля, она встала за его спиной, слегка ударяя по плечам под пиджаком. — Теперь я понимаю, почему вы лучшие друзья. Она наклонилась, несколько раз мелко целуя короля в висок и щёку. — А песня правда очень красивая. И я очень хочу почаще слышать, как ты поёшь.***
Гвардейцы услышали голоса правителей и фельдмаршала. Они переглянулись, понимая, что должны выполнить просьбу. — Они идут, — произнёс один, заглядывая внутрь зала заседания. Мистер Латоян махнул всем своим помощникам, чтобы те встали на нужные позиции. Донна взяла хлопушку, собираясь её проверить. Но та взорвалась в её руках раньше времени. — Рыжая, ты с ума сошла? — шикнул Ран, взмахивая рукой. Ветер отбросил все разноцветные листочки к стене. — Я сам сделаю. — Нет уж, — возмутилась девушка. — Я подарок от лица всего Совета делала, значит я с хлопушкой. Брысь! Донна взяла в руки вторую. Мистер Латоян поторопил всех, кто убирал все оставшиеся бумаги со стола. — Это длинная история, — Киллам поправил жилетку. — Это лучше рассказать позже. Дела не ждут. — К сожалению, — Миранда прошла вперёд, когда Элайджа пропустил её на повороте, чтобы не потерять из поля зрения. Шельма собрала все оставшиеся карты, поблагодарив судьбу за то, что подтолкнула её надеть штаны сегодня утром и не слушать общество, твердившее, что это не женская одежда. В юбке она бы сейчас точно не успела со всем справиться. — Давайте, — Фирит Иен забрал свитки у Хранительницы, после передавая своему помощнику. Парень лет семнадцати убежал в архив, раскладывать всё по своим места. Если Его Величество заметит там хоть одну пылинку, что лежит не на той полке, то им всем конец. — Вставайте! — Мальборо занял свою позицию, слыша стук каблуков Миранды. — Они сейчас уже подойдут! Донна вздрогнула, когда вторая хлопушка снова взорвалась в её руках. Она виновато поджала губы, понимая, что это была последняя. Аран закатил глаза и решил даже не комментировать то, откуда у неё растут руки. — Плевать, иди сюда! — Шельма схватила непутёвую Хранительницу за руку, подтягивая к остальным. Створки дверей заскрипели, когда гвардейцы потянули их на себя. Все, находившиеся в зале, задержали дыхание. — Их Величества, Элайджа и Миранда фон Христиерсон, в сопровождении герцога Ариаса-младшего, — объявил один из стражников, приклоняя голову перед переступающим порог королём. Элайджа первым зашёл в зал, не понимающе осматривая всех советников, собравшихся с одной стороны от стола. Они все не поднимали головы. Тогда король махнул рукой, позволяя им это сделать. — С днём рождения, Ваше Величество! — произнёс мистер Латоян, прикладывая руку к груди. — Спасибо, — сухо отозвался Элайджа, за что Миранда смерила его презрительным взглядом. Разве можно так реагировать, когда люди постарались устроить праздник? Король краем глаза заметил, что и Миранда, и Киллам так же растеряны, как и он. Значит они ничего не знали. — Я закончил все отчёты по Кравецу и Андреасу. Также приказал мисс Рейд возвращаться во дворец. Она сделала отчёт о затраченных средствах, а также погибших и пострадавших, — сообщил Нилс Лотоян, а после повернулся к Миранде. — Ваше Величество, вместе с мистером Баако, что некоторое время жил в Ямире, а после в Умбао, я нашёл людского архитектора, который готов взяться за постройку церкви и приюта. Встреча назначена на завтра. — Большое спасибо, — улыбнулась Миранда, в знак признания слегка приклонив голову. — Решили разобраться с моими делами в честь дня рождения? — наконец-то улыбнулся Элайджа, взглянув на весь состав Совета. — Обычно каждый в свой день хочет быть с близкими, а не работать, — улыбнулся мистер Иен, генерал от артиллерии. — Вы правы. Киллам снова прошёлся глазами по всем присутствующим. — А где мистер Франк? — Он не смог присутствовать, — Фэллон Мальборо снова опёрся на свою трость. Миранда уже сомневалась, что она была просто декоративной. Всё же адмиралу немало лет. Донна сделала шаг вперёд, так как её назначили ответственной самый важный момент. Она нервно провела руками по светло-зелёной ткани платья, взглянув на королеву в поисках поддержки. — От лица Совета, я хотела вручить вам небольшой подарок, Ваше Величество, — Хранительница обратилась к Элайдже, вежливо улыбнувшись. Шельма первая отступила, давая обзор на небольшую подставку. Остальные советники повторили за ней. Там стоял небольшой свёрток из белой бумаги, перевязанный простой верёвкой. Концы запечатаны голубой печатью Совета. Донна взяла подарок в руки, проверяя всё ли хорошо завёрнуто, а после подошла к королю. Элайджа осторожно принял вещь в свои руки. — Большое спасибо. — Думаю, вам лучше открыть это с Её Величеством вдвоём, — подсказала Донна, осклабившись. Никто из членов Совета не видел, что внутри. Только знали со слов девушки. Элайджа окончательно растерялся, но отошёл слегка в сторону, взяв за руку южанку. Киллам вопросительно мотнул головой Донне, чтобы она объяснилась, но Хранительница лишь поклонилась перед фельдмаршалом. — Есть догадки? — король краем глаза посмотрел на Миранду, что рассматривала свёрток. — Возможно, Донна закончила наш портрет. Но холст был больше, поэтому я сомневаюсь, что права. Элайджа сломал печать, начиная разворачивать белую бумагу. Широко распахнув глаза, Миранда поражённо раскрыла рот, собираясь что-то сказать, но не смогла. Она посмотрела на Донну, что счастливо улыбалась, так как королеве такая скандальная работа уже точно пришлась по душе. — Прекрасно, — Элайджа засмеялся, не понимая, когда Донна вообще успела всё это провернуть. На картине запечатлён момент, когда король с королевой пародировали свою свадьбу, целуя «окровавленные» губы друг друга. Вся одежда в краске, как и волосы Миранды. На её шее отпечаталась красная ладонь трида. После этот след шёл до плеча, где остановилась рука Элайджи. — Хочешь ещё раз нарисую? — Миранда коснулась пальцами сердца на щеке нарисованного короля, а после коснулась его настоящего, пальцем снова вычерчивать фигуру. — Когда мы будем одни, делай всё, что захочешь. — А с твоим дружком мы будем когда-то одни? — южанка глянула на Киллама, что всеми силами старался рассмотреть картину. — Его нужно тут где-то в окне пририсовать. Элайджа снова взглянул на портрет, который, действительно, остальным лучше не видеть. Да, лёгкие касания при других считались приличными, так как все в курсе, что они женаты. Но здесь король с королевой уже слишком разошлись. Донна же не постеснялась запечатлеть этот момент и показать Их Величествам. За это они оба ей очень благодарны. — Над официальным портретом ещё придётся потрудиться, — продолжила Донна, передавая Элайдже белую ткань, чтобы он смог накрыть работу. — Там должна быть другая техника, не такая, как тут, а это намного сложнее. — Хорошо. Большое спасибо. Элайджа наклонился к Миранде, подтягивая её к себе ближе. — Если её не будет в наших покоях, то я обижусь. — В эти покои все как в зал заседания ходят. Ты уверен? — Никто кроме Киллама туда не ходит. Не придумывай. — Вот именно, — засмеялась Миранда, делая шаг от него, — Киллам там бывает чаще, чем мы оба. Элайджа повернулся к Совету, снова благодаря за работу, от которой они его освободили, и за подарок. Вся основная часть ушла и осталась лишь внутренняя. Рассевшись по своим местам, король позвал Хайрома, чтобы тот оставил картину в покоях. — Так, ну, единственное, что мистер Латоян не сделал, это отчёт о проведённых тренировках у солдат. Я надеюсь, что мне не придётся этим заниматься? — Элайджа глянул на Арана, которому пока что доверял больше всех из новых Хранителей. Донна слишком легкомысленна, а от Шельмы можно ожидать чего угодно. — Мистер Баако, можно я вам дам образец, а вы до завтра напишете? — Конечно, Ваше Величество. — Мисс Леманн и Коэн, просто потом посмотрите и отметите важные моменты. Не думаю, что это самая важная часть вашей работы. Киллам облокотился на подлокотник, осматривая Хранителей. — Ещё для мисс Леманн и мистера Баако тренировки в зале становятся обязательными, мисс Коэн по желанию, — фельдмаршал встретился с глазами Шел, что горели черным огнём при виде него. — Есть риск, что мы можем отправить вас на помощь в горячие точки. Королева увидела, как Донна изменилась в лице. Если Ран и Шел не против какое-то время поносить военную форму, то Хранительница огня точно не хотела такой судьбы. Но она раз за разом твердила самой себе, что это лучше, чем жизнь в борделе. — У нас ведь больше не было никаких тем? — фельдмаршал повернулся к Элайдже. — Только ради этого задержали их? — Да. Киллам загадочно улыбнулся, снова поворачиваясь к остальным. — Предлагаю отметить всем вместе. Мы тут все относительно молодые, кроме меня, поэтому обделённых не будет. А то Его Величество слишком грустный. — Киллам… — Элайджа уже хотел отменить намечающийся праздник, но Миранда привстала со своего места, закрывая ему рот рукой. — Как я поняла, ты вообще развлекался в этой жизни только из-за Киллама, — Миранда слегка отодвинула пальцы и поцеловала его в кончик носа. — Шельма может идти, — герцог откинулся на спинку стула, довольно взглянув на девушку. — Нет уж, Шарман Ариас, я останусь, — назло произнесла Хранительница, хотя хотела уйти. Элайджа тяжело вздохнул, даже не зная, как реагировать. Обычно его день рождение никак не отмечали, а сегодня уже слишком много событий. И он даже не знал, хороших или плохих. — Тогда несите мне алкоголь. По другому я не выдержу всё это, — махнул рукой король, наконец-то освобождаясь от хватки Миранды. Киллам радостно поднялся со своего места, приказывая принести «всего по чуть-чуть», как он сказал. Тогда Миранда поняла, что в адекватном состоянии уже не вытащит их отсюда. Либо сама не уйдёт отсюда с соображающей головой. — Неужели вы так не любите свой же праздник? — спросил Аран, поворачиваясь к королю. — Нужно же радоваться. — Не люблю, — сразу отозвался Элайджа. — Не самые лучшие воспоминания связаны с этим днём. — А теперь будут хорошие, — Донна многозначительно указала королю на Миранду, которая о чём-то уже разговаривала с Шел через весь стол. Уже через несколько минут в зал впустили доверенных слуг, которые быстро расставили бокалы перед советниками. Принесли несколько сырных тарелок, к одной из которых сразу пристрастилась королева. После уже пришёл и сомелье, со своими помощниками. Элайджа и Киллам выбрали алкоголь, спросив у остальных, что они будут. — Я предлагаю сыграть в игру, которая, скорее всего, наконец-то у Его Величества вызовет позитивные воспоминание, — снова коварно улыбнулся Киллам. — Нет, — сразу понял Элайджа, так как в эту игру они играли на каждый день рождение герцога. А традиция эта пошла ещё из армии — во время увала они часто проводили так время в ближайших тавернах. — Да, — Киллам похлопал его по плечу, поворачиваясь к остальным. — Думаю, все знают правила «Я никогда не»? Шел первая засмеялась, прося налить ей немного коньяка. — Я всегда думала, что советники не занимаются таким. — А я всегда думал, что по правилам этикета женщинам нельзя пить коньяк? — Если вы будете так припираться всё время, то выйдете, пожалуйста, оба, — Миранда сжала руку короля, осуждающе осмотрев Киллама и Шел. Киллам сделал глоток коньяка, снова возвращая свою вечную игривость. — Так вот. Мы обычно пишем какой-то вопрос, а после складываем в мешок. После по очереди вытягиваем. Так обычно вопросы интереснее. — Думаешь, я не смогу узнать твой корявы почерк? — повернулся к другу Элайджа. — А мне стесняться нечего. У меня щедрая душа, в отличии от некоторых. Миранда уже окончательно перестала понимать фельдмаршала. Его скачки настроения напоминали ей Кейтлин. Если бы ей не сказали, что они родственники, то королева сама бы догадалась. Всем раздали по два небольших листочка бумаги. Когда все написали свои вопросы, то их закинули в случайно найденный мешок от монет. — Элайджа, ты вытягиваешь первым, — Киллам передал мешок явно скептически настроенному королю. Запустив руку в мешок, Элайджа совсем нетщательно выбрал бумажку. — Я никогда не пил для уверенности, — зачитал он, осматривая собравшихся. Но лишь Донна сделала глоток вина. После и Элайджа поднёс к губам бокал с шармелем, встречаясь взглядом с Килламом, который знал эту историю. Она как раз связана с маской, которую он подложил королю, пока тот ходил по дворцу. Элайджа передал жене мешок, так как она сидела следующая по часовой стрелке. Миранда с большим интересом пыталась вытянуть вопрос. — Я никогда не употребляла наркотики. Она посмотрела на сидящих за столом, отмечая, что никто не стал пить. Королева уже хотела передать мешок Донне, когда краем глаза заметил движение. Элайджа поднёс бокал к губам, надеясь, что девушка не заметит. — Это было давно, — постарался оправдаться он, но Миранда лишь поражённо раскрыла глаза. — Я отправлю слуг в твой кабинет, чтобы они забрали всё, вызывающее подозрение. — Он у меня хранит, — подсказал Киллам, подставляя друга. — Закрой рот. Я сейчас ничего не употребляю и не собираюсь. И тем более нигде не держу никакие запасы. — А меня пытался на свою шмаль подсадить, — уголки губ Киллама поползли вниз, а брови напротив. — Что ты врёшь, щедрая душа? — Сколько тебе было лет, когда ты употреблял? — спросила Шельма, так как в своё время её подталкивали ступить на эту тропу. Она отказалась, понимая, что обратно тогда вряд ли вернётся. Хотя на тридов наркотики не так сильно действуют, как на людей. — Девятнадцать. Шесть лет прошло, оставьте меня в покое. Миранда постаралась не обращать внимания на тот факт, что она живёт с наркоманом, и передала мешок Донне. Девушка убрала светлые волосы за спину, запуская руку. — Я никогда не видела труп, — прочитала она вопрос. Аран услышал свой вопрос и посмотерл на собравшихся. Все советники взяли в руки бокалы, делая несколько глотков алкоголя. Он поражённо на них уставился. — Я один что ли здесь никогда не возился с мёртвыми? — Я с ними иногда разговариваю, — усмехнулся Элайджа, пригубив. — На испытании же кто-то умер. Ты тоже видел, — пожала плечами Миранда, откидываясь на спинку стула. — Я его не видел. У меня в этот момент своих забот хватало. Донна передала Хранителю воды мешок. Она видела сотню трупов на восстании и после. Её назначили одной из немногих, кто должен был отмывать их от крови. Это пришлось ей наказанием за то, что нагрубила экономке, когда та не хотела идти в убежище. — Я никогда не целовался с двумя людьми с перерывом меньше суток. Элайджа расслабленно окинул комнату взглядом, понимая, что если они с Килламом не пьют, то скорее всего уже никто не выпьет. Но Миранда взяла бокал с вином в руки, неуверенно делая несколько глотков. Когда девушка заметила тёмный взгляд Элайджи на себе, то даже подавилась. Киллам начал смеяться, вспоминая, что первый поцелуй принцессы достался именно его другу. Значит и у неё есть свои секреты. Элайджа наклонился к ней, начиная похлопывать по спине. — Ай, Элайджа, — Миранда выгнулась, протягивая руку к заболевшей спине. Трид не скупился на силу, чтобы «помочь» ей. — Я не хотела с ним целоваться. — Я убью его, если он ещё хоть раз появится у меня перед глазами, — трид вспомнил Алдена и то, с каким удовольствием и облегчением он ударил его по лицу. — Скажи, что это было до восстания. Миранда виновато улыбнулась, слегка отодвигаясь от мужа. — Ты же знаешь, что я не умею врать. Элайджа откинулся на спинку стула, с некоторой обидой осматривая сожалеющие глаза Миранды. — Он был пьян! Я не виновата! — Давайте дальше, — Элайджа махнул рукой, даже не желая думать об этом. Миранда наклонилась к нему, беря горячую ладонь замёрзшими пальцами. — Я ничего не скажу про наркотики, а ты ничего про этот злосчастный поцелуй. Он правда был пьян, а я только после болезни. У меня еле сил хватило, чтобы выбраться из его лап, ты о чём? — Вы сегодня многое друг о друге узнаете, — усмехнулся Аран, передавая мешок Шельме. — Так это было после болезни? — Элайджа не обратил внимания на реплику Хранителя. Донна заинтересованно слушала их разговор, понимая, как сильно попала Миранда. — Да. — Тогда я ещё больше его ненавижу. Киллам наклонился к друзьям, расцепляя их ладони. — Всё, отстань от неё, — сказал он, вручая в руки Элайджи бокал. — А то мы сейчас все твои грехи вспомним. Принцесса тебе уже всё объяснила. — Да у нас принцесса не такая уж и святая, какой кажется, — тихо присвистнула Шельма. Миранда угрюмо на неё глянула, делая несколько глотков вина, чтобы успокоиться. Теперь она тоже пила алкоголь ради уверенности. — Доставай, — Элайджа кивнул дальней родственнице. — Я никогда не вела отношения с другим человеком, чтобы вызвать ревность у любимого, — произнесла Шельма, поднимая голову на остальных. Миранда отчаянно застонала, упираясь лбом в стол. — Вы издеваетесь надо мной. Я не играю больше. Донна взяла её бокал в руки, уже догадываясь, что королеве придётся выпить. — Играешь. Хранительница подняла голову южанки, поднося бокал вина к смуглым губам, немало раз целованных Элайджей. Миранда встретилась взглядом с ним, обхватывая пальцами хрустальную ножку. — А это когда было? — Мой танец на балу с Алденом — тот самый случай. Прости. — Я рад, что хотя бы попадаю в категорию «любимый», — нашёл единственный плюс в этой ситуации король. — Конечно. Не Алден же в неё входит, — уже истерично хихикнула Миранда, стараясь унять чувство вины. — Налейте мне коньяка. Я уже так не могу, — Элайджа попросил передать ему стакан и бутылку. — Кто эти вопросы придумывал? Мешок перешёл в руки Киллама. — Меня никогда не арестовывали. Лучшие друзья сразу взяли стаканы в руки, делая по глотку. После к ним подтянулись и Шельма с Мирандой. — У тебя очень насыщенная жизнь, принцесса, — засмеялась Хранительница ветра, чувствуя, что уже начинает пьянеть. — Сама в шоке. — Меня арестовывали ваши же солдаты, — пожала плечами Шельма, вспоминая их первую встречу. — За нами бегали имберские солдаты. Мы, конечно, от них убежали, но сначала нас смогли взять. Они уже собирались нас королю представить, но мы вырвались, — рассказал Киллам, упоминая, что они появились там после войны Имбера, людского государства, и Эзории. А тогда тридам въезд туда был запрещён. — Миранда? — Я сбежала из дома через окно, когда поссорилась с родителями. Мой отец приказал патрулю найти меня. После меня взяли и повезли домой. Элайджа усмехнулся, взяв на заметку, что южанка и из окна может выскочить, если они поссорятся. «Нужно поставить на них решётки…» — Я рад, что хотя бы это было не с Алденом, — тихо пробубнил король, принимая мешок в руки. — Успокойся! — уже разозлилась Миранда, слегка повышая голос. — Семейные разборки начинаются, — Аран сделал глоток шармеля, улыбаясь. — Я никогда не вёл отношения с ведьмой. Элайджа узнал корявый почерк Киллама и повернулся к нему. Видимо, цель герцога — подставить короля. Потому что Элайджа не мог по другому объяснить поведения друга. — Не смотри на меня так. Элайджа взял в руки стакан, делая глоток. — Я могу начинать возмущаться? — Нет, — трид посмотрел на Миранду. — Мы с тобой не были даже знакомы в это время. А когда ты развлекалась с Алденом, мы уже были женаты. — Я была его невестой, — нашла отговорку девушка. — Имела право. — Нет, — уже возмущённо усмехнулся Элайджа. — Ты не имела права. Ты уже была моей женой. А если бы об этом кто-то узнал? — Не устраивай драму, Элайджа, — легкомысленно склонила голову Миранда. — Ты знал, что я продолжала с ним общаться. Не зря же пригласил сюда. — Я его пригласил, как поддержку тебе, а не любовника. Киллам снова наклонился к ним, сердито оглядывая друга. — Правда, Элайджа, успокойся уже. Ты ведь всегда спокойно к этому относился. Что сейчас за кликушество? Элайджа коротко рассказал о ведьме, с которой у него были отношения два года назад. «Все они суки и стервы», как выразился он. Миранда решила ничего не говорить об этом, чтобы не привлекать внимания. Миранда достала следующую записку, быстро пробегаясь глазами. Она вскинула брови, поднимая глаза на остальных. — Кто это написал? И почему это попалось мне?! Вы сегодня окончательно решили меня очернить? — Читай, — засмеялась Шельма, откидываясь на спинку стула. — Я никогда не занималась сексом втроём, — королева откинула от себя бумажку. Элайджа взял в руки листок, узнавая почерк. Он повернулся к Килламу, что начал смеяться, так как не ожидал, что вопрос попадётся Миранде. — Я тебе шею сверну, шутник дкайтов, — король вскинул брови, поджимая губы. — А что такого? Мы играем в игру. Или тебе есть, что скрывать? Киллам взял стакан в руки, делая глоток коньяка. Донна тоже сделала глоток, чувствуя, как краска начала подниматься к лицу. Но никто не стал комментировать это, прекрасно догадываясь, что в борделе ей могли крутить, как хотели. Шельма и Аран поражённо уставились на них, понимая, что, видимо, упустили какую-то весёлую часть этой жизни. Киллам нахмурился, смотря на друга. Тогда Элайджа тоже сделал глоток алкоголя. — Это всё было давно, Миранда, — сразу произнёс он, поворачиваясь к ней. Он хотел взять ладонь королевы, но та с отвращением отодвинулась подальше. — Не прикасайся ко мне своими грязными руками. — Они к концу этого дня разведутся, — усмехнулась Шел, закидывая ногу на ногу. Миранда поднялась со своего места и взяла в руки бокал шармеля, который до этого пил Элайджа. — Мне надоела эта игра. Королева прошла к Арану, опускаясь на следующее место. Хранитель приветственно кивнул ей, слегка посмеиваясь. — Да ладно тебе, принцесса. Мы были пьяные в хлам и молодые. И Элайджа там принимал меньше всего участия, — постарался оправдать друга Киллам. — Я же из нас двоих сладострастник, а он так… подкаблучник просто. — Так вы там вдвоём были? — ещё больше возмутилась южанка. — А третий может тоже мужчина был? А то вы, я так понимаю, очень пьяные были. В этот раз встал Элайджа, отчего стул с противным скрежетом отодвинулся от стола. Миранда сразу подорвалась, понимая, что он направляется к ней. Бокал опрокинулся, и шармель разлился по столу. — Иди-ка сюда, эмира. Ты сегодня много болтаешь, тебе не кажется? Королева приподняла подол ненавистной юбки, направляясь в другой конец зала. — Я же шучу. — Шутишь? Алден тоже шутка природы у нас? Миранда бегом обогнула стол, подбегая к Шельме. Киллам слегка улыбнулся, вспоминая в каком состоянии была принцесса, когда он увидел её впервые. Тогда она даже на ногах не стояла, а сейчас бегает от Элайджи ещё быстрее тридов. — Ты обещала меня защищать, — южанка схватилась за спинку стула Хранительницы. — Прости, но от Его Величества я тебя спасть не буду. Тогда я пойду на плаху, а вы помиритесь. Миранда отчаянно ударила девушку по плечу, понимая, что Элайджа уже догоняет её. — Киллам! Ты эту кашу заварил, ты и расхлебывай! — королева подбежала к нему, хватаясь за плечо, на котором был шрам. — Он убьёт меня! — Не убьёт. А если и убьёт, то я обещаю тебе безболезненную смерть. — Да чёрт бы вас всех побрал! — Миранда спиной направилась дальше, уже видя поблизости голубые глаза. — Элайджа, это была шутка! — Чего ты боишься? Иди сюда, — засмеялся король, протягивая руку, но Миранда увернулась, быстрее направляясь дальше. Тогда Элайджа ускорился и уже крепко взялся за худое плечо. Девушка повернулась к нему, но споткнулась об свой же стул, который оставила отодвинутым. Она плюхнулась на него, вся сжимаясь. — Любимый? — в отчаянии произнесла она, хотя пообещала, что никогда не назовёт так Элайджу. Король сел на своё место, наклоняясь. Он пододвинул стул девушки к себе так, что их колени соприкоснулись. — Удивительно, что ты так называешь меня. — Я сама не верю, — осторожно произнесла Миранда, с криком о помощи взглянув на фельдмаршала. — Он дал присягу Его Величеству. Даже не надейся на помощь, — с издёвкой подсказала Шельма. Тогда Миранда снова повернулась к королю. Его лицо было настолько близко, что она чувствовала горячее дыхание. От этого становилось ещё больше не по себе. — Мы же можем решить этот вопрос мирно? — спросила она, вжимаясь в спинку стула. — Конечно. — Как? — Я после тебе скажу. Вечером, когда одни останемся. Элайджа отодвинулся, снова беря стакан коньяка. Он выпил всё до дна, слегка вздрогнув от горечи. Миранда облизнула пересохшие губы, тоже пододвигаясь к своему месту. — На тебя не пролилось? — королева глянула на Арана, но тот лишь покачал головой, по-доброму ей улыбнувшись. Донна заметила некоторую заминку, поэтому взяла мешок, запуская руку. — Я никогда не хотела переспать с кем-то из присутствующих. Миранда глянула на бумажку, ожидая снова увидеть самый корявый почерк в мире. Но это точно писал не Киллам. Второй кандидат, Элайджа, тоже отпал. — Думаю, здесь очевидно, — Элайджа взял стакан, подтверждая мысли остальных. Король посмотрел на Миранду, что даже не знала, какие её страхи о расплате за длинный язык, стоит ожидать. — Что ж, — она потянулась к стакану трида, который почти его поставил, и забрала. — Без стеснения скажу это. Я представляла тебя голым. Южанка сделала большой глоток коньяка, не сводя глаз с Элайджи. Тот всеми силами пытался сдержать улыбку, но всё равно приглушённо засмеялся, прикусывая губу. — Я не думал, что принцесса так быстро пьянеет, — усмехнулся Киллам, рассматривая жену друга. — Я лишь слегка пьяна, — возразила Миранда. — Вы видели его глаза? На них молиться можно. — В твоём случае на коленях перед обладателем этих глаз… — тихо пробубнила Шел, стараясь сдержать смех, но её услышали все присутствующие триды. Донна забрала у Арана мешок, запуская в Коэн. — Нет, ты действительно пьяна, — всё же согласился Элайджа, слегка ослабляя галстук. Высказывания Миранды очень неожиданны и слишком откровенны. Будь они не среди других людей, то он бы ответил ей. У него есть много слов на этот счёт… Шел вернула мешок, и Аран уже собирался достать следующую записку, как королева сощурила глаза и посмотрела на фельдмаршала. — А ты почему не выпил? — В смысле? — Надо отвечать за свои шутки. Про наш с тобой брак, про полигамию и супружеский долг, — перечислила она. — Это тоже считается. Киллам отрицательно мотнул головой. Тогда Шел поднялась со своего места, беря его стакан коньяка. — Действительно, за все свои шутки нужно отвечать, — чёрные глаза зло блеснули, когда Хранительница положила руку на затылок герцога. — Пейте, мистер Ариас. Киллам слишком резко забрал стакан из её рук, поднося к губам. — Ваша жизнь слишком интересная, — радушно бросила Донна. — Не дай Боже кому-то ещё прожить мою жизнь, — Миранда подпёрла голову рукой, покручивая ножку бокала. Следующие четыре вопроса оказались самыми простыми и больше не вызывали тех эмоций, которые были до этого. Когда Элайджа заметил, что шармель закончился, то опомнился. Он достал часы, моля духов, чтобы время не пробежало так быстро. — Слава духам, — выдохнул король. Все вопросительно на него глянули, прекращая беседу. — Предлагаю закругляться. У меня ещё были на сегодня планы. — Какие это планы? — Миранда повернулась к нему, нахмурившись и надув губы. — Узнаешь. Кто хочет, то могут пойти с нами. Только оперативнее. Мало времени осталось. — А куда? — даже Киллам отставил бокал, не представляя, что снова задумал друг. Элайджа тяжело вздохнул, нервно постукивая ногой по полу. Видимо сегодня праздновали все, кроме него самого. Хотя он давно так не веселился на свой день рождения. Трид наклонился к Миранде, неожиданно тепло улыбнувшись. — Прости, эмира. Девушка даже не успела опомниться, как горячая ладонь прошлась от её лба ко рту. Глаза сразу закатились. Элайджа подхватил её, когда людское тело расслабилось. — Она убьёт вас, — Донна пораженно уставилась на королеву без чувств, которую Элайджа старался уложить на стуле. — Мы с ней сегодня квиты.