***
Мы с Натаниэлем стояли неподалёку койки Финника. Доктор завершил своё колдовство и разрешил нам навестить раненого бедолагу. Одейр был рад нас видеть, а мы были рады видеть его, но… Информация из коммуникатора, шокировала меня и даже Ната. Что делать дальше? Казалось бы, у нас есть имя, есть фотография, доказывающая наши теории, но что на практике нам это давало? Никаких преимуществ. Мы не могли опередить её хотя бы на шаг. Не могли узнать, где она находится, что ей нужно. — …увиденное вас шокировало, но, может быть, вы, наконец, обратите внимание на того, кого якобы навещаете? В палате повисла тишина и с глаз будто пелена спала — Финник удивлённо смотрел на меня, как и Нат своим отрешённым взглядом, свидетельствующим о том, что его мысли где-то далеко. — Прости, у меня слегка… туман в голове, — ответила я, не ощутив ни крохи облегчения. Финник это заметил и насторожился. Он внимательно вглядывался в моё лицо, как будто хотел на нём что-то прочесть — догадался, что дело вовсе не в расстреле. Я поспешила его отвлечь. — Как ты себя чувствуешь? — Как простреленный? — заулыбался Одейр, с гордостью не то спрашивая, не то утверждая. Он едва заметно повёл раненным плечом. — Зато вентиляция что надо. Свежий воздух… Что с вами случилось, пока врачи пытались остановить мои потоки блаженной крови? — резко перевёл тему Финник. Даже голос его слегка изменился, стал настойчивее, требовательнее, как будто до этого не было этих сладких трелей. — Неужели вас так взволновало массовое убийство на шоу? Не поверю. — Это почему же? Считаешь нас настолько отморозками? — хмыкнула я, ёжась от холода. Почему-то в палате было довольно прохладно. Моя кожа покрылась мурашками, и я даже стала замерзать. Как же мне не хватало той кофты, которая, перепачканная чужой кровью, осталась на студии. — Вы видели вещи и похуже. Не знаю, что должно случиться, чтобы вы так… — Финник замолчал, подбирая подходящее слово. — Заклинили. Я посмотрела по сторонам и по углам комнаты. Людей не видно, звукоизоляция неплохая, камер тоже нет. Палата выглядела вполне себе безопасной. — Не говори ему! — вдруг выпалил Нат, заметив, что я как раз собралась ответить. — Мы не знаем, насколько здесь безопасно и… Натаниэль заткнулся, потому что ему в лицо прилетела подушка от Финника, и тот пошатнулся от неожиданности. — А теперь верни, пожалуйста, подушку. Она свою миссию выполнила, — потребовал Одейр, лукаво улыбаясь. — Только не запачкай кровью. Живее, Нат, я немощный, мне нужен покой. Нат, кривясь, поднял подушку с пола, принёс её Финнику и бросил ему на ногу. Тот как в воду глядел! Наволочка уже успела испачкаться кровью из-за грязной одежды Ната. — И как мне теперь на этом спать? — Похоже, Одейр умышленно не унимался, чтобы задолбать Натаниэля окончательно… Лафлауэр тоже был не промах — перевернул подушку другой стороной и неряшливо затолкал её под спину Финнику, явно ожидавшему что-то подобное. — Здесь нет камер, можете говорить свободно. Вас уже допросили насчёт стрельбы? — Нет, а должны были? — спросила я. — Значит, скоро допросят. Вы свидетели преступления, а миротворцам сейчас нужна любая информация. Уж не припомню, когда в последний раз так потрошили столичных ребят… — Тебе что, их совсем не жаль? — удивилась я. — Моей жалости на всех не хватит. Так что у вас случилось? — Мы не можем оставаться здесь для допроса, — глухо проговорил Нат, явно размышляя о своём. — Нам нужно ехать домой. — А дома у вас что случилось? Опять какие-то проблемы с недоброжелателями? — Вроде того, — пробормотал Лафлауэр, хотя прекрасно понимал, что Финник ждёт совсем другой ответ. Тогда слово взяла я. — Нини у нас дома. Он сбежал и теперь прячется в Седьмом. Нам нужно скорее ехать домой, потому что оставлять его одного надолго нельзя. — У вас дома кто? — переспросил Финник. — Он же был в бункере! Это что, шутка такая? — Не шутка, — поправила его я. — Магия. Финник иронию не оценил, зато Натаниэль улыбнулся, прекрасно поняв, что я имела в виду. — Наш недоброжелатель пробрался в Тринадцатый и попытался отравить мою маму. У неё проблемы с сердцем. Он воспользовался этим, записал на камеру, как ей стало плохо, и выслал нам. Конечно, мы ломанулись в Тринадцатый, чтобы вывезти оттуда мою семью, и тогда Нини незаметно смылся с нами в Седьмой, — продолжил за меня Натаниэль. — А куда вы их вывезли? Разве есть место безопаснее Тринадцатого? Мы с Натом переглянулись. Ни я, ни он ответа на этот вопрос не знали. ОНА уже не раз доказывала нам, что для неё не существует дверей и проникнуть она может куда угодно. Безопасного места просто нет… — Мы перевезли их в орден правдолюбов, — ответила вместо Ната я и Финник тут же помрачнел. Он смотрел на нас каким-то не свойственным ему серьёзным взглядом, как будто мы крупно лоханулись и не понимали этого, в отличие от него. — Правдолюбы? Уж не те ли, которые поклоняются истине? Вы в своём уме? Как вы вообще их нашли? — Мы работаем с Лайдер Штеллар и она предложила нам помощь. Планолёт. Компьютер. Убежище, — неуверенно продолжила я. Отчего-то под пристальным взглядом Финника мне стало очень не по себе, как будто я городила какую-то чушь на уроке, и учитель едва сдерживался, чтобы не заткнуть меня. — Вы выжили из ума. Связаться с орденом! В лучшем случае вы останетесь у них в долгу на всю жизнь. Они никогда ничего не делают по доброте душевной. Орден помогает только тем, из кого может изъять пользу. — А что нам оставалось делать? — выпалил Нат. — В Панеме не осталось мест, где мои родные могли бы спать спокойно. И вообще, это временная мера. Как только мы поймаем эту мразь, я заберу семью из ордена. — И как продвигается работа с Лайдер? Уже есть мысли, кто вас терроризирует? — не унимался интерес Одейра. Нат выглядел очень задумчивым, но решил не молчать. — Ты многое знаешь о Татум Дэдлок? — со зловещим спокойствием спросил он. — Дэдлок… — Финник призадумался. — Припоминаю одну серую мышь с этим именем и что? Погодите, вы думаете, что это она? — Мы не думаем, мы в этом уверены, — подтвердила я. — Не так давно Нат изловил её и вернул в психушку Ланы, заключив с той сделку. Татум ему угрожала отомстить. Стоило Нату вернуться домой, как начали происходить эти странные вещи. Неудивительно, ведь Татум сбежала из психушки повторно! — И это не первая её встреча со мной. Она в Пятом ограбила мой энергоблок. Спёрла плутоний, — пояснил Натаниэль. — Зачем это? — Понятия не имею, но явно не в мирных целях. Её нужно поймать быстрее, чем она нас уничтожит. Я и в первый раз её с трудом изловил, как бороться с ней сейчас, понятия не имею. — Знаете, на неё это похоже, — задумчиво проговорил Финник, глядя в одну точку. — Я припоминаю эту леди смутно, зато хорошо помню её стрельбу. — Рикошетом, — подхватил Нат. — Она знает, что Нини у нас дома. Она отвлекла нас своим сообщением, а сама атаковала оттуда, откуда мы не ждали, сечёшь? — Считаешь, что расстрел её рук дело? — Стрелок и наш враг — одно лицо. Ты сам видел, что она не хотела по мне стрелять, как я ни пытался поймать пулю. Бойня на шоу задумывалась для нас. — Если это действительно так, у вас есть шансы наказать её по закону и очистить свою репутацию, — просиял Финник. — Одни лишь кража плутония и расстрел на шоу уже потянут на несколько мгновенных смертных приговоров. Всё, что нужно, это собрать доказательства и обвинить её. Татум подадут в розыск как террористку и найдут за считанные дни. — Вот поэтому нам нужно домой. Если она доберётся до моего брата, я придушу её голыми руками, — сказал Нат. — Она не в курсе, что мы узнали о ней, значит, преимущество впервые за нами. Жаль только, что пока у нас на неё ничего нет. Мои слова как свидетеля кражи плутония ничего не стоят. Красные волосы тоже сомнительная улика. Сообщения, присланные нам, самоуничтожались. Она ломанула мой комп, коммуникатор. Последний удалось прошить заново, но никаких следов её активности на нём не осталось. Комп вообще пришлось выбросить. Зацепки придётся искать с нуля. — Выходит, это она сдала нашего больного пленника? — хмыкнул Финник. — Да, и что самое стрёмное — она всё ещё может это сделать. — А где он сейчас? — спросила я, уже и позабыв, что ничего не знала о текущем местоположении Линкора. Одейр взглянул меня, и опустил взгляд. — Простите, но я не могу вам этого сказать. Татум вряд ли могла отыскать брата Ланы самостоятельно. Она узнала о нём через вас, ведь так? Думаю, для него куда более безопасно, если вы не будете знать, где он сейчас находится. — Ты прав, — закивал Нат. — Эта сволочь установила прослушку в наших кольцах, представляешь? Её нужно поймать раньше, чем она доберётся до моего брата или напортачит ещё где-нибудь. — Тогда поспешите, — согласился Одейр. — Я попробую выбить для вас возможность допроса в электронном виде, но вам всё равно придётся вернуться в столицу в скором времени. Не взаимодействуйте с миротворцами, пока не накопаете на неё что-то. Татум одна из профи. Вполне возможно, что среди миротворцев у неё есть свои люди и если вы попадётесь, она сдаст всё, что у неё на вас есть, чтобы спастись. Сдайте её первой. Слова Финника звучали очень оптимистично. Он поразительным образом сохранял позитивный настрой и, кажется, уже и позабыл о том, что ранен, хотя, наверное, всему виной сильнодействующие лекарства. Мы с Натом собрались уходить, и я, перед тем как выйти из палаты, подошла к Финнику поближе и обняла его. Он был бледным, уставшим, встревоженным, но на его лице просматривалось какое-то внутреннее спокойствие. А ведь Татум подстрелила его из-за нас! Всё это время она пыталась показать нам, сколько людей гибло по нашей с Натом вине, хотя сама ничем не лучше. Ею руководила озлобленность, но был и иной вариант — Татум боялась, что Натаниэль её вспомнит, ведь за такую глобальную кражу ей грозила виселица. Она пыталась разрушить нашу репутацию, чтобы обесценить любые наши слова, скомпрометировать нас как свидетелей и пострадавших, лишь бы выгородить себя. — Будьте осторожны. С профи шутки плохи, — посоветовал напоследок Финник, когда мы уже уходили. — Если что-то пойдёт не так, сообщите мне. Вместе подумаем, как быть дальше. — Поправляйся, Финник и… извини за то, что пострадал по нашей вине, — бросила я уже у выхода. Одейр на мою реплику лишь слабо улыбнулся. — Не по вашей. Она хочет, чтобы вы так думали, потому выбросьте из головы эту чепуху. Нат взял меня за руку, и мы вышли из палаты Финника, вместе махнув ему на прощание. В запасе у нас было не так много времени. Рано или поздно Татум узнает, что мы собираем на неё реальный компромат с целью сдать миротворцам уже не как беглянку из психушки, а полноценную террористку. Когда она узнает об этом, игры прекратятся и весь компромат на нас будет опубликован, потому нам следовало как угодно её опередить. Безумие продолжалось.***
Поезд нёсся с невероятной скоростью, но внутри него она совсем не ощущалась. Лишь размазанное изображение за окном намекало на то, как быстро мы мчали. Оно и к лучшему, ведь нам следовало как можно раньше вернуться к Нини. В купе горел слабый желтоватый свет, из-за чего вся древесного цвета обшивка и мебель отливали золотом. На фоне этой красоты мы с Натом грязные, в потрёпанной одежде с то тут, то там кляксами крови, выглядели как что-то инородное. Мы сидели друг напротив друга и молчали. Слишком много всего случилось за эти несколько часов. Скандал, а затем и расстрел на шоу, красноволосая Татум, рана Финника, ещё и Луиза эта со своими угрозами. Нат что-то внимательно читал в коммуникаторе, сохранял, читал дальше, не отрываясь от экрана. Наверное, впритык занялся досье на Татум. У нас и до этого были наработки на неё, но проблема была в том, что фактически у нас на неё ничего нет, ничего такого, что безоговорочно указывало бы на её вину и, что ещё хуже, шанс найти что-то такое был ничтожно мал. Молчание начало меня напрягать. Я снова вспомнила о Нини и о том, что его как можно быстрее стоило отправить в убежище ордена, вот только связь с этими людьми у нас была лишь через Лайдер, а она… ушла. Я, конечно, надеялась, что эта прохвостка уже вернулась, но чёрт её знал, где она пропадала. Судя по всему, она подозревала вовсе не Татум, потому пошла по ложному пути, из-за чего мы не могли отправить Нини в убежище! Чёрт подери, мы даже не знали, где оно находилось. Нини… Кажется, момент выдался подходящий. В поезде никого не было — только мы с Натом, путешествие и тишина. Лучшего расклада и не придумаешь. Если рассказать Нату о поступке Нини здесь, то к моменту нашего прибытия в Седьмой, он уже немного перебесится, потому оставалась надежда, что Нини влетит не так сильно, как могло бы. — Нат, ты знаешь, что твой брат кое-что натворил? — начала я, тут же пожалев о том, что подобрала именно такие слова. Натаниэль уставился на меня удивлённым взглядом, отложил коммуникатор в сторону и склонился над столиком, целиком и полностью внимая мне. — Что случилось? — глухо спросил он. — Ты так не переживай, это касается только его поведения, — замялась я. Ну почему портачил он, а стыдно было мне? — Дело в том, что Нини поцеловал меня в щёку, — выпалила на одном дыхании я, боясь даже представить какой будет реакция Ната… И действительно, эти мои слова привели Натаниэля в замешательство. Какое-то время он смотрел на меня так, как будто из его головы вылетели все знакомые слова. Он не раскричался, не разозлился, не засмеялся. Это пугало. Наконец, он тяжело вздохнул. — Я так и знал, — покачал головой он, и я заметила на его лице проблеск улыбки. Знал? Что это значило? Нини что, уже успел ему похвастаться? — Не загоняйся, Мейсон, он провокатор чёртов. — Нет, ты не понимаешь, Нат, — завелась я, вспоминая все эти улыбочки со стороны Нини, комплименты, подснежники, предложения помощи и подаренный кулон, который я не стала надевать, боясь, что в нём тоже есть жучки. Казалось бы, это мелочи, чепуха, на которую не стоило обращать внимания, но в купе всё это складывалось в полноценную картину, в которой моё место было совсем незавидным. — Это был не совсем дружеский поцелуй. Клянусь, я никак его не провоцировала! Он же просто мальчик, твой младший брат, с которым я пыталась поладить. Я и представить себе не могла, что он поймёт это… вот так. Я ожидала какую угодно реакцию, но точно не такую, которая случилась у Ната. Он смотрел на меня так снисходительно и жалостливо, при этом улыбаясь, как будто знал что-то чего я не знала, выглядя дурой в его глазах. — Вынужден признать, что у этого червя есть вкус, — смеясь, сказал Нат, чем совсем сбил меня с толку. У меня все мышцы были напряжены, кисти рук дрожали и я на полном серьёзе волновалась насчёт случившегося, а Нат ржал, будто я анекдоты травила! Да если бы подобное сотворил кто-нибудь другой, например, Оливер, Лафлауэр убил бы его! Неужели он настолько поверхностно воспринимал ситуацию? — Ты что, считаешь это нормальным? Нат откинулся на спинку диванчика и пафосно закинул ногу на ногу, с раздражающей надменностью глядя на меня. — Джоанна, Нини четырнадцать лет. В этом возрасте ему будут нравиться все девчонки, которые его окружают и ты не исключение. У него в башке фейерверк гормонов вместо мозгов. Я догадывался, что он на тебя обратил внимание, потому что вечно пялится на тебя. Понабрался от папы любвеобильности мелкий гад. Не переживай, Нини перерастёт это. — И что мне делать? Никак не реагировать? Оставить всё, как есть? Ты даже ничего ему не скажешь? — Я прошу тебя его не колошматить, но это не значит, что он не огребёт от меня. Я его брат и как бы я ему не вправлял мозги, на меня он не обидится, а вот на тебя… — Нат вдруг посерьёзнел. Он вновь склонился над столиком, глядя мне прямо в глаза. Его ладони отыскали мои и дрожь в пальцах тут же куда-то пропала. — Нини сейчас в очень нежном возрасте. Любой грубый отказ девчонки может сильно ударить по его самооценке, отношению к девушкам и людям в целом. Он добродушный и открытый мальчуган и это нужно сохранить. Зачем разбивать малому сердце в четырнадцать лет? Он сейчас очень впечатлительный и импульсивный, потому может творить фигню, как и всякий Лафлауэр. Будь с ним помягче. Сейчас ты в его глазах пример для подражания. — Для него ты — пример для подражания, вот тебя пусть и целует! — Нат прыснул и засмеялся. — Ещё чего. Забей, в общем. Такое больше не повторится. — Почему ты так уверен? — Потому что в противном случае я намажу его мозги вместо масла на утренний бутерброд. Вот ведь мелкий засранец. Расценивай его финт как игру. Нини не опасен. — Нат подмигнул мне, встал со своего места и рухнул на мой диванчик, опустив голову мне на колени. Наверное, это был первый раз, когда ревность Ната уступила здравому смыслу. Может, я действительно воспринимала всё слишком близко к сердцу? Ну, поцеловал, да и поцеловал! Он же ещё ребёнок, да и вряд ли случившееся имело какой-то умысел… Я выдохнула, стараясь расслабиться. Мне казалось, что когда я поделюсь всем с Натом, мне станет легче, но почему-то легче не стало. Даже Нат воспринял шаг Нини спокойнее, чем я. Может, он чего-то подобного и ожидал от брата? Моего подбородка что-то коснулось, и я встрепенулась. Нат от нечего делать тыкал в меня пальцем, попадая то в подбородок, то в кончик носа, то в шею, улыбаясь при этом как будто и не было этого кошмара на шоу, разговора с Луизой и находки, связанной с Татум. — С чего ты так развеселился? — хмуро спросила я, и он с каким-то странным даже для него рвением поднялся, усевшись рядом со мной. — Мы возвращаемся домой, мы знаем имя того урода, что издевался над нами и мы сможем отделаться от Луизы раньше, чем она что-то на нас накопает, потому что теперь мы знаем кого обвинять. У нас есть улика, в которой мы уверены, осталось только убедить остальных. Впервые за долгое время у нас есть хоть что-то, с помощью чего мы можем нанести удар. — Нат заулыбался, отчего в купе как будто просветлело. Его рука незаметно опустилась на моё плечо, сползла к талии и прижала нас друг ко другу плотнее. Я смотрела на Ната внимательно, вспоминая его сумасшедший проступок там, на шоу, когда он, рискуя жизнью, вышел под пули. Если бы что-то пошло не так, если бы стрелок промахнулся, то его бы сейчас со мной не было. Думал ли он о том, что мне пришлось бы пережить, если бы его застрелили? Задумывался ли он о том, что откровенно заигрывал с удачей каждый раз, не имея никакой уверенности в том, что выживет? — Не делай так больше, — прошептала я. Пояснения Натаниэлю не понадобились. Он знал, чего я хотела, потому коротко кивнул, опустив глаза в пол. Я надеялась, что ему было стыдно, хотя и сомневалась, что он извлёк из всего этого урок. — Лезть под пули было безумием. — Я знал, что Татум меня не зацепит, потому что… — Ты не мог этого знать наверняка. Возможно, Татум действительно прекрасный стрелок, но она могла ошибиться и что тогда? — Она бы не ошиблась. — А вдруг? Люди ошибаются, а ещё они смертные. Я знаю, что ты не воспринимаешь нравоучения, но в следующий раз вспомни о том, что у тебя есть близкие, которым ты нужен. Живым. Я тогда, сидя под креслом, точно обзавелась парой седых волос. Нат замялся, видимо, подыскивая для меня удобоваримый ответ, но так ничего и не сказал, в итоге просто виновато уткнувшись носом мне в плечо. Он что-то пробормотал, а затем отстранился и прошипел нечто вроде извинения. Я хмыкнула в ответ, явно надеясь на большее, но за этим дело не стало. Лафлауэр повалил меня на диванчик, крепко обхватив, словно любимую игрушку и, как бы я не сопротивлялась, он меня не выпускал. — Время дрыхнуть! — оптимистично заявил он. — Серьёзно? Ты сможешь после всего случившегося заснуть? — Дома времени для сна не будет, так что советую не тратить время зря. — Я почувствовала, как Натаниэль рывком поцеловал мои волосы на затылке. — Мы услышим оповещение по прибытию, забей и спи. Нат немного ослабил свои садистские объятия так, что я хоть смогла нормально дышать. Сам он дышал мне точно в затылок, из-за чего волосы щекотали мне шею, и я никак не могла абстрагироваться от всего, закрыть глаза и заснуть. Мне вдруг начало казаться, что Татум может бродить где-то по поезду, или миротворцы могли выйти на нас с Натом, повесив массовое убийство на наши шеи… Нет, это было невыгодно Капитолию, он не мог нас так подставить. Чем упорнее я старалась очистить голову от мыслей, тем активнее они наседали, потому я просто закрыла глаза и принялась думать о чём-то нейтральном. О природе, о платьях в салоне Эканис, о дожде и тёплом летнем солнце. Звонок. Я вскочила как ошпаренная вместе с Натом. Надо же, не успела я заснуть как мы уже прибыли! Я так долго засыпала? Когда Натаниэль от меня отстранился, я поняла, что это был не сигнал поезда, а звонок коммуникатора. Лафлауэр уже сидел напротив меня, хмуро всматриваясь в экран, отсвечивающий на стёклышках его очков. — Что там? — выпалила я. Кто мог присылать сообщения на коммуникатор? Только Татум. Лицо обдало жаром — неужели она добралась до Нини? — Твою мать! — гаркнул Нат, откидываясь на спинку дивана. — Дейл, Ада и Линкор пропали.***
— Может, их кто-то заметил и они решили его перепрятать? — предполагала я, торопясь за Натаниэлем. Чтобы угнаться за ним, мне пришлось почти бежать. Совсем недавно мы сошли с поезда и теперь торопились домой. Особенно торопился Нат, который всем своим видом выказывал волнение за брата, которого ему не терпелось увидеть. Во всей этой ситуации с Линкором одно было хорошо — Татум не успела бы добраться до Нини. Мы уже миновали добрую половину пути. На улице давно рассвело, но людей почти не было. Оно и к лучшему, так как вид у нас с Натом был не самый презентабельный. — Мейсон, не тупи, я уже говорил, что там была записка от Ады. Сначала исчез Дейл, потом неизвестно где потерялась Ада, а за ними… Вот хрень! Татум спёрла его, чтобы шантажировать нас! — Тише, нас могут услышать, — отдёрнула Ната за руку я, но разве его можно остановить, когда он уже завёлся? — Да пошли они все в задницу! Эти кретины и так всё о нас знают! «Тише» уже давно не работает. Полушагом полубегом мы уже почти подобрались к дому, как Натаниэль вдруг резко остановился, из-за чего я на него налетела. Около нашего дома не было ни одного журналиста! — Куда подевалась эта шарашка ублюдков? — Натаниэль внушительным жестом уткнул руки в боки. — На черта они тебе сдались? Нужно радоваться, что они свалили. — А вдруг они в доме? — подозрительно прищурился Лафлауэр. В ответ я просто покрутила пальцем у виска, на что Нат вновь взъерепенился. — Ты совсем не знаешь Нини! Он вечно пытается со всеми дружить. Чёрт его знает, может, он их на завтрак пригласил? — В бункере он ел какие-то помои. Ты серьёзно думаешь, что он стал бы с кем-то делиться едой? — Предположим, убедила, — натянуто произнёс Нат и сорвался на бег. Я последовала его примеру и уже совсем скоро мы увидели Дерби, читающего книгу на пороге. Нат даже и виду не подал, что его заметил, пронёсся мимо, распахнул двери и ворвался внутрь точно вихрь, заставив Дерби оторопеть. Ещё больше он оторопел, когда увидел меня. — С тобой всё хорошо? — Кейнс аккуратно положил книжку на порог и подошёл ко мне, разглядывая точно экспонат, будто никогда не видел запачканного платья. — Что случилось? — С нами всё в порядке, но с остальными… Кто-то на шоу устроил расстрел. Убили больше сотни человек. — Дерби воспринял это спокойно, с пониманием закивав. На его лице застыло почти сострадание к тем, кого он даже не видел. Чёрт возьми, да он даже не знал, что конкретно случилось! — Мне сообщили, что в столице случилось горе, но я не знал, что ты и Натаниэль оказались как раз на месте происшествия. Я могу тебе как-то помочь? — Ты уже помог, Дерби, — тихо ответила я и натянуто улыбнулась. — С кузеном Ната всё в порядке? Дерби с гордостью кивнул, держа осанку точно как настоящий офицер. — Мы играли с ним в шахматы, и он победил меня десять раз, а я его всего дважды. — Дерби задумчиво заулыбался, глядя куда-то в сторону. — Такой грамотный и дружелюбный парень. Я рассказывал ему о своей работе, а он показывал фокусы! — В его глазах вспыхнули какие-то необыкновенные огоньки любопытства. — Он заставил моё оружие стрелять мыльными пузырями. — Мыльными пузырями? Твой пистолет точно был исправным? — Хочешь проверить? — Дерби на полном серьёзе потянулся к кобуре, но заметив, как я всплеснула руками, оставил пистолет в покое. Этот жест он понял по-своему. — Представляю, каково пережить подобное… Ты точно не ранена? Всё в порядке? Тебе стоит принять душ. Вода всегда благотворно влияет на организм и… — Я поняла, Дерби, — замялась я, оглядываясь по сторонам. — Послушай, ты не знаешь, куда подевались журналисты? — Они уехали. Ещё вчера и до сих пор не вернулись. — Дерби поднял свою книгу с порога, и я краем глаза увидела её название. Какая-то чушь о фантастических мирах. Миротворец уже собрался уходить, потому я, не зная, как ещё проявить уважение и благодарность, протянула ему руку. — Спасибо тебе за всё, что ты для нас делаешь. Мы обязательно заплатим тебе за работу. — Ты что? — ужаснулся Дерби, отстраняясь. — Нет-нет, мне ничего такого не нужно. Миротворцам платят хорошо. Я ни в чём не нуждаюсь. Разве что… — Парень нахмурился. — От вкусного пирога я бы не отказался! — с энтузиазмом заявил он. — Эх, Дерби, ищи себе подружку, знающую, что такое выпечка, — подколола Дерби я, чем, кажется, неслабо его смутила. Он покраснел, прижимая книжку к себе, будто она была его спасательным кругом, а глаза забегали по сторонам, словно я попала в его самое больное место, да и вообще выражение его лица стало сконфуженным, хотя я никак не хотела добиться такого эффекта. — Это я просто так ляпнула. Не воспринимай всерьёз. — Проще научиться самому, — пожал плечами он, устало улыбнувшись. А ведь я и не задумывалась насчёт того, когда Дерби в последний раз спал! Судя по его внешнему виду, он всю ночь глаз не сомкнул, потому теперь выглядел таким пожёванным с мешками под глазами и в целом изнурённым видом. Наконец, Дерби пожал мне руку, но быстро её отдернул, так как стал зевать, поспешно прикрывая рукой рот. — Тебе нужно отоспаться. Обещаю спечь для тебя лично отдельный пирог. — Ради этого я могу ещё неделю не спать, — улыбнулся напоследок он и, устало махнув рукой, поплёлся домой, совсем раззевавшись. Как бы то ни было, Дерби стоило хорошо отблагодарить, ведь настолько беспечную душу, не задающую лишних вопросов и помогающую за «спасибо» нынче и не встретишь. Мне вдруг вспомнилась Эканис и я заулыбалась сама себе. А может, и встретишь… Интересно, она умеет печь пироги? Когда я зашла в дом, Нини и Нат о чём-то громко переговаривались на кухне. Я заперла двери и спокойно зашла к ним, как вдруг оба повернулись лицами ко мне, и тут я поняла, насколько не вовремя зашла. Мне даже в голову не пришло, что Нат мог говорить с Нини насчёт того поцелуя. Я так и замерла на месте, не зная, что сказать. Нини смотрел на меня с какой-то радостью и восторженностью, как будто Нат тут его не ругал, а нахваливал. Сам же Натаниэль смотрел на меня с удивлением, видимо, ожидая какой-то реакции, но у меня как назло отключились все эмоции. Я как вкопанная стояла, без понятия, что нужно было говорить и как. Наверное, теперь Нини на меня надуется за то, что я всё рассказала Натаниэлю или, чего доброго, сочтёт ябедой. Нат же, очевидно, ждал от меня поддержки, хоть какой-нибудь реакции, но я, кажется, перестаралась с очисткой мозгов от мыслей тогда, в поезде. — Привет, Джоанна! — воскликнул Нини, тут же разрядив обстановку. Интересно, что ему говорил Нат? Нини совсем не выглядел обиженным, расстроенным или смущённым… — Привет, — выдавила я, по-прежнему стоя в дверях, не зная, уйти и не мешать братьям, или участвовать в разговоре. — Какое красивое платье, — тут же подметил Нини, что заставило Натаниэля заговорить снова. Он как сварливая мачеха горделиво надулся, скрестив руки на груди, высокомерно глядя на младшего брата, который опёрся локтями о стол, игриво и по-детски покачивая головой по сторонам. — Прекрати клеиться к моей девушке, мелкий засранец, — заявил Нат. — Бу-бу-бу, — перекривил сварливый тон Натаниэля Нини. — Никто ни к кому не клеится. Я просто говорю Джоанне приятные слова. Кто-то же должен это делать. В огород Ната прилетел здоровенный камень, на который Нат отреагировал метанием уже не метафор, а ложки, чуть не угодившей Нини в лоб. Младший Лафлауэр успел пригнуться и кусок нержавеющей стали попал в компьютер Ната, на что он никак не рассчитывал, порывисто швыряя в Нини ложку. Услышав звук удара, Нини осторожно высунулся из-под стола, тихо хихикая, словно всё это было для него детской игрой. Впрочем, Нат тоже не очень понимал, в шутку всё воспринимал младший или всерьёз. — Джоанна тебя старше, — напомнил Натаниэль. — Она и тебя старше, — повторил интонацию брата Нини и Нат застыл на месте, прищурившись. Я и сама оторопела. Вот так аргумент! Нат открыл рот, чтобы возразить, но довольная и невинная физиономия Нини вынудила его замолчать. Кажется, всё было сложнее, чем я предполагала. Он, что, серьёзно… Вдруг Нини засмеялся, да так заливисто, что покраснел до корней волос. Он смотрел на нас почти с жалостью, как будто мы были его детьми, что-то натворили и рьяно оправдывались. Теперь я поняла, как глупо это смотрелось со стороны и почему мы вызвали у Нини такой смех. Я стояла истуканом, а Нат выглядел так, словно всерьёз поверил, что младший брат собрался у него отбивать девушку. Конечно, это были глупости. — Я не собираюсь уводить у тебя Джоанну, дурень, — широко улыбаясь, сказал Нини, взяв Ната под руку. — Наоборот, я рад, что у тебя кто-то появился. Тем более такая хорошая девочка, не то, что ты. — Нини прыснул и увильнул в сторону, будто знал, что сейчас над его головой пронесётся сжатая в кулак рука Ната. — Ну, сейчас я тебе… — пригрозил Лафлауэр, но странный шум на крыше заставил его прерваться. Мы все втроём уставились на потолок, слыша, как странный звук перемещается куда-то в сторону… входной двери. Нат сорвался с места первым. За ним рванули Нини и я. Когда я выбежала в коридор, Натаниэль уже распахнул двери, и прямо на моих глазах откуда-то с крыши свалилось что-то продолговатое, связанное ничуть ли с ног до головы канатами. Это был человек с потрёпанным мешком на голове. Нат вышел на улицу и первым делом взглянул на крышу. Судя по его выражению лица, ничего странного он там не увидел, потому как его внимание полностью приковал закованный верёвками человек. Я шепнула Нини, чтобы тот вернулся на кухню, но он и с места не сдвинулся, с любопытством выглядывая на происходящее снаружи. Я даже попыталась закрыть ему ладонью глаза, на что он только снисходительно улыбнулся и стряхнул мою руку со своего лица. Натаниэль заволок человека в коридор, быстро заперев за собой двери и сорвав с нежданного гостя мешок. — Паркер? — изумился Нат. Умоляющий взгляд Ады впился в него как в спасителя, что беспрекословно подействовало на Натаниэля. Тот быстро вытащил кляп, а после схватился за верёвки. Ада была на себя не похожа. Лицо красное и заплаканное, волосы взъерошены, бледная и напуганная. Где она была всё это время? Выходит, Татум обезвредила Аду, где-то её спрятав, чтобы сейчас спустить с крыши? Я вышла на улицу. Ничего странного или подозрительного не нашлось. Никаких следов, свидетелей, вещей. Я обошла дом по кругу, так ничего и не обнаружив. Надо же, как вовремя исчезли журналисты… При них подобную хрень сложно было бы провернуть. Когда я вернулась, Нат уже срезал с Ады верёвки, потому что развязать их так и не смог. Всё её тело покрылось красными полосами, кожа выглядела бугристой, ведь верёвки её придавливали, оттого освободившись, Паркер какое-то время не могла пошевелиться. Нат метнулся на кухню и совсем скоро вернулся с какой-то по-особенному недовольной миной. — Камеры, конечно, ничего не засекли, — развёл руками он. Я покосилась в сторону сваленных канатов, коими была связана Ада, заметив поверх них тонкий трос, смахивающий на страховку, часто используемую в Седьмом. Тонкая, но плотная, из крепкого материала, новая. Именно по ней Татум и спустила Аду, но к чему этот фарс с крышей? Может, Татум решила сделать нам сюрприз, и для того, чтобы её никто не заметил, находилась сзади дома? — Нини, погуляй, пожалуйста, в другой комнате, ладно? — Нини отчаянно старавшийся узреть гостью, нахмурился, явно не желая уходить так рано. — Вы же обещали мне всё расс… — Обещание в силе. Пожалуйста, — тихо пробубнила я. — Только чуть позже, ладно? Тот огорчённо вздохнул и медленно поплёлся в спальню, а мы с Натаниэлем помогли всхлипывающей Аде встать и дойти до кухни. Тут-то и началась самая неприятная часть — Ада заплакала. У нас с Натом было много вопросов к Аде, но с какого было бы уместнее начать?.. Линкор похищен, а Ада возвращена. Что бы это могло значить? А ведь пока Линкор с Татум, нам по сути ничего не угрожало! Она могла сдать нас ещё тогда, когда Рэми был с нами, что стало бы доказательством нашей абсолютной виновности. Сейчас же это бессмысленно, как и возвращение Ады. У меня вдруг созрело две мысли, а что, если с Адой что-то не так? Может, Татум подложила ей какую-нибудь взрывчатку или заразила инфекционной болезнью? Или перед нами и вовсе была не Ада. Хотя нет, так расплакаться могла только она. Оставалось надеяться, что Паркер просто стала не нужна Татум, потому та столь незамысловато от неё избавилась, сбросив бедолагу с крыши. Повезло, что дом у меня не слишком-то большой, потому, Ада вроде не сильно долбанулась об землю. — Я потеряла Дейла. Он исчез. Я отправилась его искать, но свеча меня усыпила и я… — Ада стыдливо села на табуретку, вытирая всё новые подкатывающие к глазам слёзы. — Я не знаю, где Дейл. — Ада, кто тебя сбросил с крыши? Кто тебя похитил? — осторожно начал Натаниэль, грамотно подбирая слова, но в то же время, проявляя настойчивость. Ада будто нарочно тёрла лицо кулаками, которое не столько от слёз раскраснелось, сколько от жуткого потирания глаз костяшками пальцев. — Ты знаешь, что Линкор пропал? Слёзы Паркер застыли в её глазах. На лице проступила растерянность — Ада не знала о случившемся, либо просто не помнила. Я видела, как содрогались её плечи не то от нервов, не то от бесшумных всхлипов. — Я плохо помню прошедшую ночь. Знаю только, что я крепко спала не просто так. — Одна её рука потянулась к шее. — След от укола. Мне вкололи снотворное. Кто-то похитил Дейла. Я пыталась его найти, разнервничалась… а потом снова случилось это. Я помню лишь обрывки. Дождь. Автостраду. Там меня и поймали. — Если поймали, то зачем отпустили? — спросил Нат, скорее, у самого себя, не обращаясь к кому-то конкретно, но Ада расценила это по-своему. Она с обидой посмотрела на Натаниэля, и тот поспешил исправиться. — То есть я не против, что тебя отпустили, но чем руководствовался твой похититель? Наверняка и Линкора, и тебя похитила Татум, по… — Что? — Ада вскочила со стула, как-то отстранённо глядя на Натаниэля, но тут же уселась обратно. — Какая ещё Татум? Дэдлок? — Знаешь её? — удивилась я. Чёрт, Татум ведь профи, да ещё и из родного округа Ады, значит, она не могла не знать её! — Какие у вас дела с Татум Дэдлок? — насторожилась Ада, почти перестав плакать. Мы с Натаниэлем переглянулись. Паркер очень странно отреагировала на имя Татум, будто та была ей... неприятна? Как минимум. — Мы думаем, что это она похитила Линкора, Дейла и тебя, потому что Татум уже длительное время мстит нам… мне за то, что я её узнал, — пояснил Нат. — Несколько лет назад, когда я ещё жил в Пятом и работал на электростанции, там случилась кража. Какие-то придурки спёрли плутоний. Я их не видел. Почти. Видел только Татум, но я смутно её запомнил. Недавно я снова с ней столкнулся, когда по приказу Ланы отлавливал её пленников после того, как Технотрон их всех освободил. Татум решила, что я её вспомнил и, чтобы её не казнили за измену, принялась изводить нас с Джоанной. Она уже выдала на нас компромата больше, чем ты можешь себе представить и Линкор… — …тоже компромат, — закончила вместо Натаниэля она. Ада огорчённо хмыкнула. — Татум всегда ходила по краю. Я даже не удивлена, что она в итоге сорвалась. — Глаза Ады снова наполнились слезами. Она смотрела в одну точку, не то вспоминая что-то, не то размышляя о чём-то в своей голове. — Татум меня недолюбливала. Думаю, она всегда мечтала сбросить меня с крыши. Дейл у неё? Мы должны его вытащить! Прошу. — Она схватила Ната за руку, впиваясь в неё пальцами. — Помоги мне вытащить Дейла! — Ада, мы не знаем где его искать. Сначала нам нужно выйти на Татум. Нам нужен какой-то козырь и пока преимущество за нами, нужно отыскать его, потому что у Татум козырей против нас достаточно, — спокойно ответил Нат, что почему-то спровоцировало Аду. Она вскочила со стула, вся заплаканная, дрожащая, едва стоящая на шатающихся ногах. — Она убьёт его, пока ты будешь искать козырь! Нужно вытащить его сейчас же! — Ада, ты не поним… — Это ты ничего не понимаешь! Дейл вышел из того здания из-за меня! Он отправился за едой и его схватили по моей вине. Я не могу просто чего-то ждать, зная, что где-то там в опасности единственный человек, который меня не бросил! — с обидой почти прокричала она. — Вам всем всё равно, как я себя чувствую, и что со мной происходит, но Дейл не такой. Ему не всё равно. Так же, как и мне не всё равно, что его из-за вас утащила эта Татум! Она ненормальная и она может сделать с ним что угодно. Ада замолчала, опустив голову. Похоже, она уже жалела, что наговорила столько лишнего. Нат смотрел на неё, не зная, что сказать, а я… я никогда не знала как общаться с Адой Паркер. Мне даже не было обидно, что по сути меня только что обозвали равнодушной тварью. Конечно, мне жаль, что жизнь Ады пошла под откос, но чем я могла ей помочь? Нат всегда относился к ней мягче, потому и сейчас подошёл к ней и слегка приобнял за плечи, позволяя выплакаться ему в жилетку, чем Ада и занялась. Такая жалкая, беспомощная и одинокая. Кто бы мог подумать… Молчание затягивалось, отчего уже даже мне стало не по себе. Нат смотрел на меня, я на него, а Ада всё не могла унять свой плач. Может, Дейл и впрямь был так важен для неё. Может, она и впрямь была слишком одинока, чтобы не плакать. — Паркер, мы обязательно найдём его. Татум не тронет Дейла, потому что он нужен ей как объект шантажа, — почти шёпотом проговорил Нат. — Тебе нужно поспать. У тебя была тяжёлая ночь. Мы с Мейсон пока займёмся Татум. Не сомневайся, мы схватим её за жабры. — Мне лучше не спать, ты же знаешь. — Ада отстранилась от Натаниэля, шмыгая носом. — У тебя случались… замыкания даже во время дневного сна? — Нет вроде бы… — Тогда нет повода для переживаний. Пусть мой брат присмотрит за тобой. — Нат подмигнул Аде и у той на лице застыло удивление. — Брат? — переспросила она, на что Нат лишь лукаво улыбнулся. — Знаешь, что Ада? Давай я тебя провожу, — вызвалась я, за что получила благодарную улыбку со стороны Натаниэля. Тот, чтобы не терять времени, поспешил усесться за компьютер, пока я провожала Аду в спальню, где как раз сидел Нини. Ада шла молча, расстроенная, мрачная, уставшая. Неужели пропажа Дейла действительно так подкосила её? А может, она… Хотя вряд ли. Дейл и Ада из разных миров, они не могли… — Не расстраивайся, Паркер. С Дейлом всё будет хорошо. Мы вытащим его быстрее, чем ты можешь себе представить, — сказала я перед тем, как открыть двери в спальню. — Не унывай. — Извини, что я так сказала. Про вас с Натом. Я вовсе так не думаю, — пробормотала Ада, глядя себе под ноги. — Ну, разве что, чуточку. Мне хотелось бы иметь таких друзей как вы. — Разгребём это дерьмо и обязательно подружимся, — подмигнула ей я и взялась за ручку двери. — А теперь брат Ната тебе покажет, где устроиться. Я открыла двери и не успела Ада увидеть Нини, как её трагичная физиономия тут же просветлела. Нини сидел на кровати и жонглировал каким-то хламом Ната, взятым из тумбочки. Увидев Аду, он замер и все его игрушки посыпались на пол, но он даже внимания на это не обратил. — Нини, если тебе не сложно, покажи Аде, где тут можно прилечь, а после этого приходи к нам. Гостье нужен покой, — сказала я. — Для тебя всё, что угодно! — с энтузиазмом заявил Нини. — А кто это у нас тут такой? — с привычным воодушевлением спросила Паркер. Я вдруг поймала себя на мысли, что такую Аду мне видеть было куда приятнее, хотя я и понимала, что это не совсем та самая Ада Паркер. Припухшее от слёз лицо, красные глаза и грустный взгляд выдавали её, даже когда она пыталась улыбаться. Я незаметно отошла назад и прикрыла двери, надеясь, что, возможно, хотя бы Нини как-то поднимет Аде настроение. Пусть я знала этого мальчишку не так долго, но я была почти уверена, что он в состоянии поднять настроение кому угодно. После общения с ним становилось так легко и хорошо, как будто он каким-то образом излечивал душу. Магия, не иначе.***
— Привет! — Нини вскочил с кровати и подбежал к Аде, прежде чем та успела сделать хоть шаг. Он с интересом рассматривал её, как, впрочем, и она его. На лицах обоих играли улыбки. — Я — Нини. Младший брат Ната. А ты его подруга? — Нини протянул Аде руку, и как только она протянула руку в ответ, он её не пожал, а поцеловал. Как же это приятно удивило Аду! Ада Паркер относилась к тому типу дам, которые приходили в восторг от манер, потому этот жест со стороны Нини стал для неё сигналом того, что брат Натаниэля такое же очаровательное существо, как и он сам. Паркер, заулыбалась, про себя отмечая то, как они похожи: Нат, Норман и Нини, но при этом в каждом из них было что-то индивидуальное, неповторимое… — Вроде того. А что это за имя такое странное? Тебя, правда, зовут Нини? Бедняжка, за что с тобой так? Ты ведь однажды повзрослеешь… — Нини — это сокращённо от Нинерио, — хохотнул Нини. — Даже не знаю, что хуже… Вот, что бывает, когда рождаешься в семье последним — фантазия папы заканчивается. — Ты так на него похож! — восторженно выдала Ада, не сдержавшись и таки ущипнув Нини за щёчку тут же покрасневшую, что привело Аду в восторг ещё больший. — Хотя Нат похож не меньше. Не понимаю, вы так похожи на отца, но как-то по-разному… Улыбка на лице Нини немного притупилась. Он посмотрел себе под ноги, немного прищурившись. — Откуда ты знаешь? — вдруг спросил он, чем тут же поставил Аду в тупик. — Ты видела папу? Паркер немного замялась, про себя подметив, что каким бы милым не казался этот мальчишка, лафлауэрский стрежень у него был. Аде показалось, что она взболтнула лишнее, потому она решила изящно съехать с темы. — Да, посчастливилось однажды. Кстати, Нини, меня зовут Ада. — Ты очень красивая, Ада, — поспешил выдать комплимент Нини, но это была вовсе не лесть. Нини действительно счёл Аду Паркер красивой. Она напоминала ему сказочную принцессу. Его удивило то, как, будучи грязной, в обычной одежде и без крохи макияжа Ада умудрялась быть такой симпатичной. Девушку же это заявление совсем не смутило, наоборот она заулыбалась в ответ. — Ты ещё милее своего брата. Наверное, девочки в восторге от твоего общества? — Как ты узнала? — Я сама девочка и знаю, какие мальчишки нам интересны, — с улыбкой ответила Ада, ловя себя на мысли, что с этим мальчуганом она сможет легко поладить. Нини и сам был рад новому знакомству, потому проводил гостью к кровати и принялся самолично взбивать подушку и поправлять одеяло, несмотря на все уговоры Ады, что она и сама может это сделать. Когда постель уже была готова, Ада аккуратно присела на её краешек, поправила волосы, не удержавшись от того, чтобы погладить подушку, вспоминая, когда в последний раз она спала на настоящей подушке. Лишь после этого она улеглась, свернувшись почти что калачиком. Аду клонило ко сну. Она закрыла глаза и постаралась успокоиться, но почему-то стоило ей это сделать, как тревога навалилась на неё с новой силой. Дейл не выходил у неё из головы. Ада не могла себе простить то, что она спала на чистой постели, на мягкой подушке, а Дейл был где-то там, далеко, и ему угрожала опасность. Из-за Ады Паркер… Когда Нини уже собрался уходить, что-то его остановило и он, сам не зная почему, задержался у двери, косясь на Аду, а когда услышал тихие всхлипывания, уже не смог заставить себя уйти. Ада была повёрнута к нему спиной, но Нини всё равно понял, что она плакала, а ему всегда было больно видеть, как кто-то плачет. Тихо, дабы не потревожить девушку, он подошёл к ней так, чтобы она его увидела, и опустился перед ней на колени, желая заглянуть ей в лицо. Лицо Нини сделалось таким жалостливым, что Ада готова была плакать ещё и из-за этого. — Что-то случилось? — прошептал Нини. — Я могу тебе помочь? Ада улыбнулась сквозь слёзы. — Я потеряла своего друга, — прошептала в ответ она, еле ворочая губами. Её слёзы стекали на подушку, щёки были мокрыми, а ресницы поблёскивали от слёз. — Боюсь, ты ничем не можешь помочь, Нини, но я ценю твои старания. Твоя забота очень мила. Нини огорчённо опустил глаза в пол, но продлилось это не долго, ведь стоило ему вновь взглянуть на Аду, как та заметила заблестевшие в его глазах огоньки. — К сожалению, я не могу вернуть тебе друга, но я могу помочь тебе увидеть хорошие сны, хочешь? — Ада натянуто улыбнулась, небрежно вытирая слёзы с лица. — Сядь на кровать. Это ненадолго, — уверял он с беспечной улыбкой на лице, тоже усевшись на кровать в ногах у Ады. — Как же ты собираешься это делать? Мне не снятся хорошие сны, Нини, и вряд ли тут что-то поможет, — вздохнула Ада, но мальчика послушалась. Ею руководила не столько вера, сколько интерес, что же такого он задумал, что должно было её впечатлить, но Нини почему-то не делал ничего особенного. Он просто взял её за руки, закрыл глаза и заулыбался. — Что это значит? Эй, мальчуган? — Это всё магия, — с привычным упоением заявил он, чем вызвал улыбку на лице Паркер. Улыбку сквозь слёзы. — Ах, вот оно что! — Ты тоже не веришь в магию? — лукаво спросил Нини, даже радуясь тому, что Ада так отреагировала. — Значит, Джоанна и Нат тоже не оценили твоих стараний? — засмеялась Ада, но отпрянула, когда Нини потянулся к ней и совершенно неожиданно для неё, смахнул с её глаз слезу, а когда стряхнул её на пол, она превратилась в… снежинку, которая даже не сразу растаяла. Ада застыла на месте. Снежинка оказалась большой, возможно, это был целый сноп снежинок… Она настолько удивилась увиденному, что не заметила, как Нини снова провёл по её лицу пальцем, щёлкнул им и на сей раз с потолка посыпался самый настоящий снег! Белый, пушистый и холодный. Паркер даже приоткрыла рот от увиденного — а мальчишка-то не солгал! — Как ты это сделал? — Ада точно зачарованная ловила снежинки сначала взглядом, а затем начала их хватать и руками. Они были самыми настоящими! Чтобы произвести на девушку пущий эффект, Нини щёлкнул пальцами и снег тут же прекратился. Больше того, его и на полу не стало. Нини радовало то, как Ада восприняла его магию, то с какой детской наивностью она наблюдала за его движениями… Он хотел впечатлить её ещё больше, потому выставил руку перед собой, поднял её и начал водить ладонью по сторонам, а из той снова начал сыпаться снег! Стоило Нини повести рукой вправо, как поток снежинок начинал сыпаться справа, стоило ему повести рукой влево, как снежинки начинали сыпаться слева. Ада смотрела как зачарованная. Она даже не постеснялась ткнуть в ладонь Нини пальцем, хоть это ей ничего и не дало. Из его ладони сыпались снежинки, но как, она понятия не имела. Всё это настолько очаровало её, что Ада перестала плакать, просто молча наблюдая за магией, вытворяемой младшим братом Натаниэля. Неожиданно Нини встал с кровати, выставил руку над Адой и ей на голову посыпались снежинки. Она чувствовала их лёгкость, чувствовала какие они пушистые, холодные и абсолютно реальные. Ада даже подняла голову, чтобы несколько снежинок упали ей на лицо. Почти сразу она почувствовала, как крохотные льдинки осели на ресницах, как они щекотали щёки и касались губ. — Тебе обязательно приснятся добрые сны. Здесь ты в безопасности. Мой брат не позволит тебя обидеть, — заверил её Нини, взмахом руки прекратив своё волшебство. Ада не знала почему, но ей действительно стало легче, как будто камень с души упал. Ей захотелось верить в то, что Дейл в порядке, и совсем скоро они увидятся, а пока ей действительно нужно было поспать, чтобы потом сохранить силы для освобождения своего друга. Всего одну ночь она не виделась с ним, но какое-то непостижимое ноющее чувство тоски уже поселилось в её сердце. Ей сильно не хватало Дейла, но объяснить природу этого чувства она не могла, особенно сейчас, когда её совсем разморило. Паркер так расслабилась во время представления Нини, что больше была не в состоянии здраво о чём-то размышлять. Ей стало легче на душе, а ночные похождения сделали своё дело и теперь у Ады закрывались глаза. Она даже не заметила, как забралась обратно под одеяло, лишь ощутив, как чьи-то нежные руки бережно накрывают её одеялом, тихо шепча. В голову Ады закралась мысль, что это мог быть Дейл, но почему-то она знала, что это не он. Паркер пообещала себе, что скоро они увидятся. Совсем скоро.***
Лайдер спала всего три часа, но ей этого хватило, чтобы выспаться и продолжить поиски. Её не оставляла в покое одна мысль. Слух, с которым прежде ей сталкиваться не удавалось, да и никому другому тоже, однако люди об этом человеке знали и если отыскать тех, кто хоть отдалённо имел дело с этим слухом, можно было за что-то зацепиться. На окраине Капитолия, где-то там, где почти не бывает людей, в старинных трущобах, где дома расположены так тесно, что между ними даже человек не смог бы пройти, Лайдер размеренно направлялась к одной конкретной лачуге. Как и всегда девушка шла босая, никак не смущаясь шершавого асфальта, который ко всему прочему был ещё и мокрым. Совсем недавно прошёл дождь. Тучи затянули собой всё небо, оттого было довольно темно, впрочем, перед рассветом иначе и не бывает. Ветер трепал волосы Лайдер, тонкое измученное временем платье прилипало к телу, но Лайдер этого как будто не чувствовала. Любой другой человек на её месте уже натянул бы на себя куртку, но ищейке из ордена она была не нужна. Лайдер Штеллар редко мёрзла, да и то только тогда, когда остальные уже зубами стучали с посиневшими от холода губами. Кожа Лайдер всегда была холодной, она привыкла к холоду, потому просто не придавала ему значения. Лайдер не думала о том, как странно она выглядела, бродя в одиночестве по подобным местам, а ещё она ничуть их не боялась. Ей даже нравилось это уединение и спокойствие. Серая и угрюмая погода была её любимой, как и предрассветное время, в которое она чаще всего выполняла самую важную работу. Наконец, Лайдер добралась до старой двухэтажной деревянной хижины, окружённой десятком таких же. Говорят, когда-то тут обитали беспризорники, которых со временем не стало, но местные бандиты любили околачиваться в этих краях. Сегодня Штеллар не повстречала ни одного из них, и это даже расстроило её, ведь шансов, что она кого-нибудь застанет здесь, почти не было. Лайдер миновала одну ширму из мешковины, вторую, третью и только потом оказалась у пошарпанной деревянной двери. Она даже собралась постучать, но дверь скрипнула, так как оказалась открыта и Штеллар, разумеется, вошла, не подав никакого сигнала о своём прибытии. Её глаза старались уловить всё, что можно было — поломанный стул в углу, лестница наверх с прогнившими кое-где ступеньками, очень старая люстра, окутанная паутиной, хотя одна лампочка в ней всё же горела. Это место показалось девушке таким диковинным и загадочным, как будто она улетела в прошлое лет на пятьсот и оказалась на палубе заброшенного корабля где-нибудь на отшибе мира. Интуиция подсказывала ей, что на первом этаже ничего не стоит искать, зато на втором мог обнаружиться связной. Бесшумной походкой Лайдер двинулась вверх по лестнице, пытающейся скрипеть под её ногами, но Лайдер была настолько осторожной, что смогла подняться наверх, почти совсем не нашумев. Она прошла по лестнице влево и толкнула первую же дверь. Та почему-то тоже оказалась открытой. Девушка осторожно заглянула внутрь и заметила сидящую там фигуру человека, склонившуюся над старенького вида полированным столом. Лайдер неспешно зашла в комнату, тут же отметив для себя, что палас на полу был непривычно мягким, щекочущим ступни. Человек не обратил на Штеллар никакого внимания, продолжая читать какую-то небольшую книжку. Лайдер поймала себя на мысли, что ей ничего бы не стоило огреть этого молодого человека чем-нибудь по голове, ведь тот преступник, а на месте Лайдер мог оказаться его враг. Наконец, он поднял голову, несколько секунд пристально рассматривая гостью, а затем откинулся в спинку кресла, чего-то ожидая. Он отложил книжку в сторону, туда, к стакану с виски, а сам забросил ноги на стол, всем своим видом показывая, что готов выслушать Лайдер. — Помоги связаться со своим хозяином, — вымолвила Лайдер, с трудом заставив себя перестать рассматривать загадочную татуировку юноши, покрывшую левую половину его лица. Она смахивала на сплетение зелёных драконьих хвостов, крючковатых, замысловатых, плотно соединённых меж собой. Татуировка скрывала половину лба парня, щеку, подбородок, ободом окружила левый глаз, из-за чего казалось, что вторая половина его лица и вовсе ему не принадлежала, как будто в одном человеке соединились два внешне противоположных. Лайдер старалась запомнить всё: как выглядел стакан, на каком кресле сидел этот человек, как называлась его книга, она запомнила его странный пепельно-фиолетовый цвет волос, изящными волнами скрывающий уши и виски, а ещё, конечно, одежду старого фасона, как будто пошитую для школьника, а не взрослого парня. Неужели наёмники работают с такими бродягами? Не удивительно, что парень находился тут в столь раннее время, ведь это место было его жильём. — Думаешь, я не знаю, кто ты? — тихо, но уверенно заговорил парень, склонив голову набок, всем своим видом давая понять, что это не Лайдер его тут изучает, а он сам её оценивает. Тёмные глаза едва не прожгли в девушке зияющую дыру, настолько пламенным был взгляд этого типа. Он отвёл от неё глаза и Лайдер почти что вздохнула с облегчением. — Мой хозяин не работает с Культом Фемиды. Не пытайся заработать на чужом труду. — У меня есть информация для него. — Парень прищурился, видимо, не ожидая, что Лайдер что-то предложит. Штеллар наблюдала за его реакцией с удовольствием. Кажется, бродягу оскорбило то, что его не предупредили о её приходе, о чём, судя по всему, обычно предупреждают заранее. — Мне ничего об этом не известно. Откуда мне знать, что ты не лжёшь? — Голос юноши был таким чистым, уверенным, ровным, почти хрустальным, но в то же время глуховатым, как будто говорил он полушёпотом. — Я из ордена честных, — пожала плечами Лайдер, будто бы и не поняла намёка. — Вы, честные, лжёте побольше других, — улыбнулся он, но улыбка исчезла с его лица так же быстро, как и появилась. — Правдолюбам здесь не место. Убирайся, — будничным тоном проговорил парень, возвращаясь к книге и стакану. Он сделал один маленький глоток и открыл книгу на том месте, где оставил закладку. Лайдер это насторожило: как часто бродяги пьют дорогое спиртное и читают книги? Парень вёл себя слишком свободно, значит, его кто-то страховал, да и вообще он мог и не быть связным, как сообщили Лайдер, а обычным подставным лицом, через которого проверяют гостей. — Пусть твой хозяин сам решает, — решила идти до конца Лайдер. — Уходи, — повторил парень таким тоном, который не требовал уточнений. Он не собирался идти на контакт. Его голос звучал твёрдо и уверенно, что означало одно — Лайдер тут ловить нечего, а значит, ей придётся искать другого связного заново. Она нехотя развернулась к двери, вышла и захлопнула её за собой. Несколько секунд Лайдер смотрела в одну точку, а затем сделала то, чего делать не стоило — рывком открыла двери и ворвалась внутрь, подойдя впритык к столу. Парень и виду не подал, что удивлён, лишь лениво взглянул на настойчивую девчонку, тут же вернувшись к своей книге, как будто к нему ежедневно захаживали недовольные гости. — Мне нужна эта встреча, ты что, не понимаешь? — решила брать штурмом Лайдер. — Уходи, пока не поздно, — ответил парень, спокойно отложив книгу в сторону стакана. Его взгляд подобный чёрному пламени устремился к девушке, случайно зациклившейся на уже опустевшем стакане. Ей вдруг пришла в голову мысль, которую можно было счесть обманом, но она не являлась таковой, по крайней мере, для Лайдер точно. Штеллар плавно перевела взгляд со стакана на его владельца, неожиданно притихшего. Он заметил, что Лайдер смотрела на стакан, потому и сам заострил на нём внимание, так же плавно, как и она, переведя взгляд на свою собеседницу. Несколько мгновений между ними висело напряжение, как вдруг Лайдер использовала почти запрещённый приём. — Это ты, — прошептала она и резко схватила стакан со стола. Парень, доселе выглядевший как само спокойствие, встрепенулся и хлопнул рукой по столу, надеясь задеть руку Лайдер, попятившейся назад с округлившимися от удивления глазами. У неё вдруг перехватило дыхание — Лайдер нарочно сказала парню, что тот и есть хозяин, хотя она не знала этого, просто ткнула пальцем в небо! Он никак не отреагировал, но когда Лайдер выхватила стакан, на котором точно была ДНК этого типа, тот понял, что с помощью обыкновенного стакана, Лайдер Штеллар могла узнать о нём слишком многое. Например, кто он на самом деле. Парень выдал сам себя, даже не осознав этого! Реакция последовала молниеносная — горящая тьма в его глазах вспыхнула с новой силой, и вдруг на Лайдер взметнулось дуло пистолета. Сердце девушки пропустило пару ударов, но она успела выхватить один из своих чудо-мешочков и метнуть его в парня, как раз в тот момент, когда тот выстрелил. Стакан выпал из руки ищейки и разбился вдребезги от удара об пол. Пуля прошла вплотную к Лайдер, настолько близко, что та даже ощутила воронку, созданную крохотным кусочком металла. Стрелявший вдруг завыл — мешочек с едким порошком нашёл свою цель, угодив ему в лицо. Лайдер, воспользовавшись минутной слабостью противника, ускользнула от него, пока тот отчаянно пытался стереть с лица адскую смесь, от которой слезились глаза и горела огнём кожа. Парень попытался выстрелить наобум, но пистолет почему-то отказал, что его, в общем-то, не удивило, потому что порошок, видимо, угодил и в него. Тогда он отбросил бесполезное оружие в сторону, и рванул следом за шустрой Лайдер, невероятно быстро спустившейся по лестнице, и вырвавшейся наружу через несколько слоёв толстой ширмы. Ей показалось странным, что до сих пор её не окружили помощники этого странного человека… Выбежав на улицу, Лайдер подалась через узкие проходы между домами, надеясь, как можно быстрее выбраться из этих трущоб на более оживлённые улицы столицы, где нагнать её будет в разы сложнее. Выход из первой линии тесных домиков был совсем близко, как вдруг прямо перед носом Лайдер из стены вылезла решётка, полностью перекрыв ей путь. Штеллар попятилась назад, понимая, что в той стороне её, вероятно, уже ждут. Вторая решётка высунулась из стен и Лайдер оказалась в ловушке. По ту сторону возникла фигура её преследователя, потому Лайдер принялась быстро карабкаться по решётке вверх, шустро перебирая руками и ногами, пока не взобралась на крышу, краем глаза увидев, что парень от неё не отстаёт. Бегать по крышам Лайдер всегда удавалось хорошо, но в данном случае ей нужно было оторваться от этого типа, а в столь пустынном месте это было непросто. Лайдер преодолела уже около пяти домов, а парня на крыше всё не было и не было. Это её насторожило, но поздно — та крыша, на которую она как раз собиралась перебегать, вдруг отъехала в сторону, а на ту, где затормозила Лайдер, почти стерев пятки до крови, взобрался пепельноволосый тип. Одним незамысловатым движением руки он сбил её с ног, но и Лайдер была не лыком шита. Она выдернула из миниатюрной кобуры, закреплённой на бедре, самодельный нож, полоснув им по ногам парня. Синие штаны яркого цвета стали темнеть — Лайдер его задела, но не успела среагировать, когда тот схватил её за волосы и поднял с пола, приставив к горлу собственный нож, оружие Лайдер выбив у неё из рук. — Какая строптивая девочка. Неужели тебе не жаль мужа? — невинным голосом поинтересовался парень, произнеся эти слова прямо в ухо своей пленнице. Сердце Лайдер заколотилось активнее, что явно ощутил юноша, довольно заулыбавшись. — Как думаешь, что с ним случится, если ты поделишься с кем-нибудь своими догадками? От очаровательно-зловещего шёпота у Лайдер пробежал мороз по коже, но слушать этого бандита она не стала, лихо извернувшись от его ножа, и заломив ему руку с оружием за спину, чем заставила того лишь улыбнуться. Казалось, будто он забавляется… План Лайдер провалился и сдержать противника ей не удалось. Тот замахнулся на неё ножом, но девушка вовремя успела выхватить ещё два запасных ножа, скрестившихся над головой хозяйки, чтобы её защитить от идеально ровного сияющего ножа врага, больше походящего на кинжал. Даже двумя руками выдержать мужской удар оказалось непросто, потому Лайдер прокрутилась, точно в танце, сбросив с себя нож соперника, тут же оказавшегося вновь у неё под носом. Девушка отбивалась, как ей казалось, за долю секунды до того, как вражеское лезвие должно было достичь её тела. Парень без тени смущения продолжал её оценивать. Движения. То, как она держалась на ногах. Реакцию. Даже клинки этой простачки ему показались не столь уж и плохими. Лайдер поняла, что её испытывают, а играть по чьим-то правилам она не собиралась, ведь её соперник, переменившись с ней местами, сам открыл ей путь вглубь столицы. Штеллар сделала большой шаг назад, надеясь, свалиться с этой крыши на выступ, откуда при минимальных повреждениях можно было спуститься вниз и сбежать, но когда Лайдер уже падала, крепкая мужская рука вцепилась в её запястье. Лайдер сопротивлялась, но рука была подобна клешне рака, да и вес Лайдер почти не являлся тяжестью для парня. Снова начал моросить дождь. А может, это были сырые крупинки лёгкого тумана, но даже это не позволяло руке Лайдер выскользнуть из крепкого хвата. Где-то позади ехал поезд, чей сигнал нельзя было не узнать. Судя по звуку, он направлялся в столицу… Как же Лайдер не хватало её ножей! Впервые за все миссии она потеряла все три ножа. Гениальная мысль ворвалась к ней в голову моментально — веретено! — Куда-то собралась? Знаешь, ты и впрямь талантлива. Жаль тебя отпускать. Лайдер пропустила мимо ушей речь этого типа. Она даже постаралась забыть о его словах касаемо мужа, понимая, что враг воздействовал на неё не только физически, но и морально, а поддаваться по всем фронтам при выполнении миссии было слишком неразумно. Штеллар выдернула из сумки веретено и полоснула его острым концом по руке парня, который на это даже внимания не обратил, хотя на коже тут же выступили тонкие кровавые потёки. Веретено вдруг выскользнуло из руки Лайдер, и тогда она выхватила из своей сумочки один из мешочков с порошком. Нужный уже успел закончиться, но хуже всего было то, что Лайдер не знала, который ей попался сейчас. Шнурок на верхушке мешочка растянулся, и Лайдер метнула его в воздух, надеясь угодить в своего преследователя, который всё же успел извернуться. Порошок вылетел из мешочка и прозвучал хлопок, от которого и у Лайдер, и у преследователя заложило уши. Взрыв оказался не таким сильным, чтобы обжечь обоих, но его вполне хватило на то, чтобы парень выпустил Лайдер из своих рук. Почти оглушённая, она камнем падала вниз, и ей лишь чудом повезло при падении ухватиться за тот самый выступ. Было безумно больно. Выступ оказался каменным, потому Лайдер тотчас разодрала об него ладони, но всё же удержалась, а приняв более удобную позу, спрыгнула вниз, вскрикнув от боли, когда ударилась об асфальт. Руки горели, ноги ныли, а сухожилия, казалось, растянулись до неприличия сильно. На следующий день Лайдер ждала очень неприятная боль… Поезд приближался и Штеллар поняла, что, возможно, он — единственный её шанс оторваться от этого преступника, потому девушка, игнорируя все болевые позывы, побежала прямо к поезду, который ещё был далеко, но уже хорошо различался на фоне густой зелёной травы. Лайдер бежала навстречу ему так быстро, как только могла. Она даже не заметила, что потеряла свою сумку со всеми принадлежностями, да и вернуться за ними они бы всё равно не смогла… — Хочешь поиграть в догонялки, Лайдер? — раздался голос её преследователя где-то позади. Лайдер не стала оборачиваться, чтобы не тратить драгоценные секунды преимущества, так как она спиной ощущала приближения врага. Он знал её имя. Знал о её жизни. Штеллар нужно было сбежать от него как можно быстрее. Она видела лицо этого типа — уже что-то, значит, она сможет узнать о нём всё, что нужно. Лайдер бежала изо всех сил. Трава скользила под её ногами, тело болело то тут, то там, но девушка не сбавляла скорость. Поезд был совсем близко, и теперь Лайдер могла его рассмотреть. Это был товарняк, на котором везли что-то из округов. Лайдер понимала, что шансов оторваться от того парня у неё не так много, ведь шанс, что он догонит поезд, у него примерно такой же как и у неё. Поезд оказался старым и грузным с виду. Ему явно уже много лет и едва ли кого заботило его состояние — перемещается, а значит, уже хорошо. Лайдер приближалась к нему. Ещё немного. Совсем чуть-чуть. Ноги кормят орден честных. Лайдер каким-то чудом стала бежать ещё быстрее. Она вытянула руки перед собой готовая зацепиться за поезд, катящийся по рельсам медленнее, чем стоило бы. Девушка впритык приблизилась к рельсам, оттолкнулась от земли и схватилась за поручни вагона. Секунда — и она уже взобралась по его грани внутрь на гору угля. Лайдер не стала задерживаться в вагоне и направилась к предыдущему, который был довольно далеко от того, в котором находилась она. Рельсы бегущие где-то там внизу не внушали Штеллар оптимизма, как и то, что ей придётся переходить к следующему вагону по металлической трубе, ни за что не держась, словно эквилибристу. Задумавшись, Лайдер потеряла своё секундное преимущество и содрогнулась, заметив мужские руки, цепляющиеся за вагон. И когда он успел её догнать и почти забраться внутрь? Ситуация нравилась Штеллар всё меньше, потому она без тени страха спрыгнула на связующее звено между вагонами, сразу же поскользнувшись из-за того, что её ступни были мокрыми. Кое-как ей удалось устоять и тогда Лайдер не глядя ни вниз, ни перед собой, а вообще вверх, как ни в чём ни бывало, перебежала к следующему вагону, легко забравшись на тот, и даже вовремя пригнувшись, когда в неё полетело несколько здоровенных угольков. Если от первых двух подач Лайдер увернулась, то третья угодила ей прямо в голову, а четвёртая в колено, да так больно ударила, что Лайдер упала прямо в груду угля. Юноша, бросавший в неё эти крупные угли, как будто играл с ней и то, что девушка не понимала причины, сильно сбивало её с толку. Пока Лайдер поднялась, еле вытащив ноги, погрязшие в горе угля, её противник каким-то образом оказался рядом, замахиваясь на неё внушительного размера камнем. Она увильнула в сторону и чудом смогла ногой выбить его из рук парня, но тот оказался проворнее, заломив ей руки. Лайдер не стала ждать, пока он скрутит её рогаликом, потому со всей силы ударила его ногой и они вдвоём рухнули в уголь. Не успела Штеллар предпринять хоть что-то, как сильный толчок откинул её к краю борта. Под курткой парня что-то блеснуло, но что это было, Лайдер не рассмотрела. Второй удар выбил из неё дыхание, и она вывалилась за борт вагона, вовремя ухватившись за поручни. Противник это заметил, потому принялся колотить по её рукам угольком, тоже наполовину перевалившись через вагон. Лайдер старалась терпеть, но боль оказалась столь резкой и пылающей, что она разжала руки, начала падать, ногами угодив между рядами поручней, так и повиснув вниз головой. Ветер трепал её волосы, а вихрь под поездом засасывал внутрь точно воронка. Девушка качнулась в сторону, но вцепиться руками в поручни не вышло. Зато её враг с лёгкостью повторил трюк самой Лайдер, повиснув рядом с ней точно так же на ногах. Отойдя от секундного шока, Лайдер повторила свой манёвр, но на сей раз зацепиться рукой ей удалось, только вот врагу тоже. Девушка оказалась меж двух огней — с одной стороны её тянул на себя парень со странной татуировкой, с другой стороны она прочно вцепилась в поручни и не могла их отпустить, иначе тип столкнул бы её с поезда и тогда от него не сбежать. Рывок — и Лайдер оторвалась от поручней, на секунду повиснув в руке своего врага, а затем, когда его пальцы разжались, девушка сорвалась вниз. Падать было очень больно. Лайдер сделала несколько кувырков не по своей воле, падая на землю прямо лицом, благо, хоть конечности не попали под поезд… Когда кувырки прекратились, всё перед глазами Лайдер продолжало кружиться, а картинка окружающего мира как будто сломалась. Штеллар видела всё вокруг фрагментами и кусками, смешавшимися в несуразный салат. Сказать, что у неё болело всё тело — ничего не сказать, вот только и куда подевалась эта боль, когда над головой девушки повисла тень. Поезд уже ушёл, и Лайдер осталась наедине со своим преследователем. До столицы ей не добежать, от него просто так не оторваться, оружия под рукой нет. Что делать? Лайдер даже не видела, что тот замахнулся на неё, она машинально увильнула в сторону, перевалившись на рельсы. Перед глазами начало проясняться, а мышцы наполнились неведомо откуда взявшейся силой. Одним лёгким движением Лайдер вскочила на ноги и начала биться с пепельноволосым парнем. Её поражало то, насколько он быстрый, насколько ненавязчивы, но точны его движения. Он всё ещё с ней играл, хотя она и давала ему достойный отпор. Где-то вдалеке послышался знакомый шум. Поезд? Лайдер на секунду отвлеклась, сообразив, что это не тот поезд с углём, а другой, отправляющийся из столицы. Это её шанс! — Ты никогда не думала о том, что твои таланты загнивают в Культе Фемиды? — с будничным интересом в голосе поинтересовался парень, кажется, даже не ощущающий кулаки Лайдер. Штеллар стала бить его быстрее не для того, чтобы нанести урон, а для того, чтобы запутать. Её рука врезалась ему в солнечное сплетение, незаметно выдернув из-под куртки то самое поблёскивающее нечто. Лайдер понятия не имела, что ей удалось выудить, но она надеялась, что парень этого не заметит и действительно, он не заметил. Собравшись с силами, Лайдер намеренно подпустила его к себе, а затем обвила руками шею, подпрыгнула, лихо выворачиваясь точно настоящая змея, оказавшись на спине у своего противника, закружила его так, что они вдвоём грохнулись на землю. Секундная потасовка — и девушке удалось вырваться из лап пепельноволосого. Она попятилась назад, наблюдая, как тот, точно зверь рванул за ней, но кое-что сдержало его. Парень застыл, из-подо лба глядя на Лайдер. Одна его рука была прикована к рельсам. — Вот ты какая, — разочарованно покачал головой юноша. — Я к тебе со всей душой… — Кто ты такой? — потребовала Лайдер. Её волосы были взлохмачены, платье порвалось местами и запачкалось, а лицо стало чумазым как у кочегара, но это не делало её комичной, напротив, лишь ещё более устрашающей. — Ты связан с тем, что происходит в Седьмом? — А что происходит в Седьмом? — вдруг осведомился парень. — Джоанна Мейсон и Натаниэль Лафлауэр — твоих рук дело? — О ком ты вообще? Гул поезда заставил парня понервничать. Стальной гигант приближался, а тот прикован к рельсам и ключ от наручников был только у Лайдер. Штеллар поняла, чего он хочет, потому просто… побежала навстречу поезду. — Отдай ключ! — прогремел голос парня, но Лайдер была непреклонна. Имеет этот тип отношение к происходящему или нет, он преступник, а значит, если его переедет поезд, мир утратит не так уж многое… Какое-то время он ещё кричал ей что-то, заметив, что Лайдер остановилась, но она лишь ждала свой поезд. Тип оказался совсем не прост. Лайдер видела, как он сорвал пояс со своих брюк и при помощи застёжки пытался открыть наручники, но у него не получалось. То ли шпилька на поясе была слишком велика, то ли и вовсе сломалась… Поезд уже совсем близко. Лайдер готовилась к финальному рывку, а парень, прикованный к рельсам, здорово забеспокоился. Штеллар видела, что он в приступе ярости принялся колотить свободной рукой по рельсам, пока по ней не потекла кровь. Вот только это была не ярость и не истерика. Юноша сжал свободную руку в кулак и поднёс к прикованной так, чтобы кровь стекала точно на неё. От увиденного Лайдер стало дурно — она поняла, что он собрался делать, и оказалась права. Он напрягся и принялся насильно вытаскивать руку из наручников! Лайдер оттолкнулась и зацепилась за первый же вагон. Поезд пока только набирал скорость, но юноша уже приближался. Наверное, впервые в жизни Лайдер так надеялась на чью-то смерть, сама не зная почему. Может быть из-за того, что если он освободится, то играть с ней уже точно больше не станет? Лайдер видела, как он напряжён, как его кисть руки была залита кровью, как она была зажата, но парень упорно продолжал её вытягивать из оков. Поезд приближался. Осталось всего-то ничего. Штеллар почти перестала видеть пепельноволосого, как тот за несколько секунд до наезда, перекатился с рельсов на землю в сторону. Он упал лицом на траву. Обе руки были окровавлены, но это не помешало парню подняться сначала на колени, а затем и выпрямиться в полный рост. Поезд уже ушёл. Как бы быстро парень не умел бегать, такой отрыв ему не преодолеть, тем более с травмами и усталостью, свойственной всем людям. Лайдер смотрела на удаляющуюся фигуру этого человека, уверенная в том, что только что разворошила осиное гнездо, но одно её успокаивало — она смогла уйти и не с пустыми руками. Конечно, визуальный контакт это не так уж и много, но хорошим ищейкам и этого бывает достаточно. Парень смотрел вслед Лайдер с улыбкой. Смогла всё же сбежать! Рука жутко болела, но иного выбора у него не было — либо повредить руку, либо умереть под поездом. Наверное, будь он законченным романтиком, выбрал бы второе, но у него были другие планы. Теперь Лайдер Штеллар начнёт его искать. Что же, пусть. Так даже лучше. Придётся сыграть на опережение.***
Нат не стал тратить ни минуты и сразу же приступил к работе. У него уже имелись наработки на Татум, потому по ним он принялся копать дальше. Предъявить что-то Татум в данный момент мы не могли, но за ней числилось как минимум одно преступление, и если мы смогли бы доказать её вину, на нашей стороне оказался бы закон и, пусть на какое-то время, но мы задержали бы её, чтобы собрать ещё больше материалов. Мы решили, что нужно штурмовать тему с плутонием, потому впритык занялись поиском чего угодно на Татум, поиском её прошлого, файлами об академии. Мысль о том, что где-то там она прятала Линкора и Дейла не давала нам покоя. Чего она выжидала? Почему вернула только Аду и почему вообще вернула кого-то сейчас? Какими бы ни были её планы, совсем скоро она воплотит их в реальность, на что у неё обычно уходит день-два, а значит, на поиски решения времени у нас почти не оставалось. Пока Лайдер не вернулась, мы не могли через неё передать сообщение матери Натаниэля, что Нини у нас. Также мы не могли отправить Нини в орден другим способом, потому что не знали, где он находится. Всё упиралось в Лайдер. Нини вернулся от Ады каким-то странным. Я была занята чтением, но краем глаза заметила, что он какой-то притихший, может, даже грустный. На мой вопрос всё ли нормально, он лишь улыбнулся, усевшись за стол. Он смотрел на монитор Натаниэля, не донимая нас расспросами, не приставая ко мне и вообще ничем не занимаясь. Почему он так поник после знакомства с Адой, я не поняла, хотя прекрасно знала, как эта красавица умеет выбешивать. Если она сотворила с Нини что-то, то я самолично готова была её прибить. Натаниэль был слишком занят, чтобы отвлекаться на брата, зато, когда в дверь постучали, он оторвался от монитора и вопросительно взглянул на меня. Не успела я подняться с места, как он уже метнулся к выходу из кухни и исчез. Примерно через минуту вернулся, явно недовольный. — Нас обоих вызывают на допрос, — с кислой миной ответил он, так и стоя в дверях. — Вызывают в Капитолий. Дерби выпросил отсрочку для нас, намолол всякой фигни про то, что мы в сильном шоке… Короче, пока что нам нужно дать показания только здесь, у Дерби. Может, прокатит и ехать оправдываться в столицу не придётся. Нужно идти сейчас. Я пойду первым, а ты присматривай за Нини и Адой, потом сменимся. Оставлять их одних нельзя. — Но, Нат, а как же Татум? У нас нет времени распыляться на дачу показаний! — Если мы откажемся давать показания, нас могут пришить к делу ещё и как подозреваемых. Лучше отмазаться сразу, чтобы избежать проблем в будущем. Короче, я свалю, а вы тут ведите себя хорошо, и Нини, обойдись без попыток клеиться к Джоанне. Старший Лафлауэр скрылся за дверью, и мы с Нини остались наедине. Сегодня точно что-то было не так. В прошлый раз, когда мы остались одни, Нини Лафлауэр был весёлым, счастливым, постоянно лез ко мне, а сейчас тихонько сидел за столом. Может, это не Ада, а я его обидела? Может, Паркер что-нибудь неприятное ему рассказала про меня или Ната? Несколько раз я пыталась заговорить с Нини, но каждый раз он просто улыбался и давал какой-то обыденный ответ, как будто не хотел говорить или… просто о чём-то задумался. Я вдруг поняла, почему он так затих. Нет, это была не обида или разочарование. Он о чём-то думал, а о чём почему-то говорить не хотел. Нат отсутствовал уже час, а может, и больше. Я зачитывалась информацией, искала всё, что можно на эту Татум Дэдлок, но отчего-то её биография была на диво чиста, а все события, с которыми она была связана, заурядными и законными. Прошло уже два часа. Три. Ната всё не было, и я начала всерьёз волноваться. А что, если его повязали? Нини по-прежнему сидел тихонько, играл на компьютере в шахматы… Не думала я, что так быстро заскучаю по тому назойливому мальчишке, которым он был ещё несколько часов назад. — Нини, если я тебя как-то обидела, прости, — осторожно начала я, одним глазом читая информацию из коммуникатора, а другим — поглядывая на Нини. Он повернулся ко мне лицом, улыбаясь. — Нет, всё в порядке, просто я кое о чём размышлял и… — Это был самый ублюдский допрос в моей жизни! — Крик Ната прогремел ещё около входа к дому. Громкий хлопок дверью, тяжёлые шаги — и недовольная физиономия Натаниэля стремительно ворвалась на кухню. Нини уступил место у компьютера от греха подальше, но Нат ему и слова не сказал, что тот сидел за компьютером — то ли просто не заметил этого, то ли был на таких эмоциях, что чужие прикосновения к его технике, пусть даже и прикосновения брата, показались ему неважными. — Допрашивал не Дерби, которого вообще не пустили в кабинет, а какие-то левые типы, ведущие себя так, словно это я там всех нахрен убил, хотя, на секундочку, мне тоже чуть не высадили мозги! — Что? — Глаза Нини округлились. — Пошли они все в задницу, у нас и своих проблем хватает, — проворчал Нат и затих, кажется, только сейчас поняв, что здорово шуганул Нини своими словами. — Кажется, нас действительно подозревают в расстреле, но это глупо, ведь мы тоже были в зале, — тихо сказала я. — Есть новый факт по делу и тебе он не понравится, — угрюмо сказал Нат, и чтобы отвлечься от собственных криков вернулся к изучению информации на компьютере. — Луиза подохла. — Что? Луиза Данн мертва? — Я настолько удивилась услышанному, что подавилась воздухом. — Постой, но ведь она выбралась живой из этой адской мясорубки! — Из мясорубки-то выбралась, но не устояла на своих каблучарах и вывалилась из окна. — Несчастный случай? — Ещё скажи, что она наложила на себя руки, очень смешно. Такая мразота, прости Нини, хрен помрёт, если ей не помочь. Нини, наконец-то, заметно оживился, переводя взгляд с Ната на меня и обратно. Поначалу я не понимала, куда это клонил Нат и отчего он настолько обозлился, но резкая как вспышка мысль промелькнула перед глазами сама собой. — Так вот почему они тебя подозревают! Из-за Луизы! Ты же угрожал ей, и совсем скоро после этого она померла… Класс. И как нам от этого отмазаться? — Никак. У них на нас ничего нет. И вообще у нас алиби — Финник и поезд, хотя пока что это не освобождает нас от подозрений. Грёбанная Татум, ну, попадись она мне, всё дерьмо из неё выбью. — Нат помолчал. — Завтра после обеда на допросе ждут тебя. Прошу, Мейсон, будь лапочкой, и не говори лишнего. — Я, что, дура по-твоему? — фыркнула я. — Это Татум прикончила Луизу, чтобы сбросить на нас подозрения. Она хочет уничтожить тебя, Нат, чтобы ты не разболтал о плутониевом деле. — Что же с этим делом не так? — прошептал Натаниэль, листая какие-то электронные документы. — Столько стараний ради сокрытия улик кражи? Хрень какая-то, вам не кажется? Нини, похоже, льстило, что брат заговорил с ним на равных, уже не скрывая никаких деталей. Младший прекрасно расслышал весь наш разговор, а теперь Натаниэль ещё и сказал «вам». Это немного подняло боевой дух Нини, и он подошёл к Нату, склонившись над ним, чтобы прочитать файлы. — Плутоний можно красть для разных целей, но мне лично на ум приходит не портативный домашний ядерный реактор, а теракт. Что, если наша рикошетная красавица намеревалась устроить теракт? — На кой-чёрт это ей? И что она могла бы… Вот блин! Кто-то ведь уже пытался подорвать академию профи, верно? — вдруг вспомнилось мне. — Было такое, я как раз проверяю это знаменательное событие, только Татум там замечена не была. Зато она могла взять пример с этих шизиков. — Но ведь терактов больше не было? — Нет. Очень даже интересно, куда подевали мой долбанный бесценный плутоний! Видимо, у этих горе-террористов что-то не задалось. Создаётся впечатление, что подрывать академию, или что они там хотели взрывать, собирались эти сопляки профи. — Почему ты так думаешь? — поддержал разговор Нини. — Потому что только придурки профи могли приложить столько сил для атаки и провалить её. Татум стрёмная, не удивительно, что она была связана со всем этим. Ладно, вы идите спать, а я ещё поработаю. Поздно уже. Отдыхайте. — Я могу тебе помочь, — вызвалась я. — Утро вечера мудренее. Идите спать. У нас завтра тяжёлый день. Опять. И Нат был прав. Следующий день оказался ничуть не лучше. Так как Ада спала на кровати, мне пришлось стелить себе на полу, а где-то к середине ночи пришёл и Нат, уложившись рядом со мной. Сегодня я спала плохо. Пол был слишком твёрдый и холодный, а постоянные мысли про Линкора, Татум, Дейла, Луизу и Нини не позволяли нормально вырубиться. В любой момент могло случиться что-то непоправимое. Всё это время Татум творила жуткие дела, но они только помогали ей раздобыть реально сильный компромат на нас. Террористы Ада и Дейл, особо опасный преступник Линкор, псевдомёртвый брат Ната и ещё много-много информации, способной стереть нас в порошок. Я со страхом ожидала каждый новый день, зная, что вот-вот снова должно что-то случиться, но что? Ада всё ещё спала. Нат уже сидел за компьютером, что-то обсуждая с Нини, который ел хлеб с вареньем, как и сам Нат. Натаниэлю удалось выстроить хронологию событий того дня на электростанции и покопаться в различных записях с вокзалов и жилых кварталов. Большинство записей были уничтожены, но нашлись и такие, где можно было смутно разглядеть фигуру Татум. Я изучала её деятельность в академии — награды, работы, данные из газет… На неё сложно было найти что-то интересное, потому я уже почти потеряла надежду, что что-то смогу отыскать. Вдруг на коммуникаторе сбросились все открытые мною тексты, экран побелел, а затем на нём высветилось… оповещение о входящем звонке. Нини и Нат о чём-то шумно переговаривались, из-за чего казалось, что их на кухне не двое, а десять. Само собой, жужжание коммуникатора они не расслышали. Номер не определён. Я провела пальцем по изображению дребезжащего звоночка и приставила коммуникатор к уху. — Привет, моя дорогая. Вкусное варенье? Если не хочешь проблем, то выйди в другую комнату и не вздумай говорить с Лафлауэрами. — Голос из коммуникатора был мне не знаком. Женский. Звонкий, но какой-то плавный, тягучий, самодовольный… К горлу подкатил ком, но я постаралась не подавать виду. Тихо вышла из кухни в ту комнату, где ещё не так давно ночевал Норман. На коммуникатор никто не мог позвонить, но, тем не менее, со мной сейчас говорили, значит, это могла быть лишь Татум. Я старалась держать себя в руках. Что бы значил этот звонок? Почему она звонила именно мне? Что ей мешало позвонить на компьютер Ната? — Вышла, — коротко сказала я. По ту сторону трубки послышался тихий смех. Нагловатый. Надменный. Вот тварь. — Что тебе нужно? — Услышать тебя. — Так приди лично, тогда и поболтаем. Сколько ты будешь прятаться? Неужели страшно явиться и высказать все претензии лично? — Ах, дорогая моя, я по этому поводу тебе и звоню. Хочу пригласить на свидание. — Я расхаживала по комнате вперёд-назад. — Я не собираюсь потакать психованной мрази. — У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Приди и забери Рэми Линкора. — Более охреневшую ловушку мне ещё не предлагали. — Ты явишься. — С чего ты взяла? — Потому что, если ты не явишься, я убью твоего благоверного. А ещё его милого братишку и эту сумасшедшую террористку Аду Паркер. — Странно слышать подобное из уст другой сумасшедшей террористки, — съязвила я. Снова этот смех. — Что тебя так забавляет? — Ты не веришь, что я это сделаю. Ладно. Подойди к окну. — Пошла к чёрту, сволочь, я не буду тебе подчиняться. — Напрасно. Твой дом сидит на взрывчатке. Мне ничего не стоит нажать кнопку и взорвать каждую комнату твоего дома по очереди. Подойди к окну. Превозмогая желание её послать, я всё же подошла к окну и сорвала с него фанеру. Выглянула наружу — ничего. Кое-где виднелись какие-то мужики, но больше ничего примечательного видно не было. — Если ты не явишься ко мне сегодня же, я убью всех обитателей твоего дома. Знаю, ты не веришь мне, поэтому скажи, ты видишь этот старый дуб, стоящий через дорогу напротив жилища драгоценного Мэддокса? — Я вижу этот чёртов дуб ежедневно. Стоило мне это сказать, как прозвучал глухой хлопок, и дерево разлетелось на щепки. Крона посыпалась во все стороны, а в воздухе повис столб пыли. От прежде крепкого дуба остались лишь несуразные куски. — Твоих рук дело? — Принимаешь это в качестве задатка, или, быть может, мне взорвать ещё того мужчину, несущего сумку с инструментами? — Ты не могла установить здесь минное поле, чтобы его взорвать. — Минное поле? Кого этими доисторическими вещами сейчас удивишь? Возможно, в сумке у этого типа завалялась пачка взрывчатки. Совершенно случайно. — Чего ты хочешь? — Тебя. Аттракцион Мефистофеля. Сегодня. Думаю, не нужно пояснять что это, и где. Я верну тебе Линкора. Если ты не придёшь, придёшь не одна, или хоть что-то расскажешь об этом разговоре Натаниэлю, я его убью. Если ты подашь ему любой знак, будь то вербальный или невербальный, я его убью. Если ты попробуешь взять с собой коммуникатор, чтобы он мог отследить твоё местоположение, когда обнаружит пропажу, я его убью. Любая хитрость с твоей стороны мгновенно его убьёт. Я наблюдаю за вами, и мне не составит труда сдержать своё слово. — Я приду. Нат ничего не узнает. — С тобой приятно иметь дела. Выдвигайся. Нужный поезд отправляется через полчаса. Не опоздай. И, милочка, я прослежу за твоим маршрутом. — Можно вопрос, коль ты так разоткровенничалась? — Попробуй. Чем чёрт не шутит? — Я увижу тебя лично? — Планируешь меня убить? Кстати, наличие оружия тоже будет приравниваться к убийству Натаниэля, потому… не советую. В свою очередь обещаю прийти без оружия. Всего хорошего, Джоанна Мейсон. Встретимся на аттракционе. Что-то щёлкнуло, и голос по ту сторону затих. Я взглянула на экран — обычная заставка, часы, погода. Никаких признаков звонка. Заглянула в графу вызовов, но и там не нашла следов Татум. Вся информация о ней самоуничтожилась. Я могла рассказать об этом Натаниэлю и мне не понадобились бы доказательства, чтобы он поверил; я могла бы дать ему намёк, но Татум уже не единожды доказывала, что всё равно всё будет так, как она того хочет. Я положила коммуникатор на полку около окна и, прихватив кое-что с той же полки, вышла в коридор, а оттуда на улицу. Мой уход остался незамеченным, потому как я передвигалась тихо, даже дверями не хлопая. Совсем скоро я оказалась в лесу, откуда свернула в сторону вокзала. Нат пока не заметил моего исчезновения, а значит, всё шло по плану. Я не могла рисковать им и Нини. И даже Адой. Когда-то это должно было случиться, и вот, наконец-то, у меня появился шанс столкнуться лицом к лицу с угрозой. Что же, аттракцион, так аттракцион.***
Я не могла поверить, что снова оказалась на пороге этого дурацкого аттракциона. Вокруг меня сновали люди, туда-сюда расхаживающие по улице, катающиеся на диковинных самокатах, веселящиеся, громко болтающие… В столице всё было как и всегда. Ничего необычного. Никаких подозрительных типов в толпе. Никакой Татум поблизости, хотя, если она и здесь, то наверняка, выглядит как-то иначе, так, чтобы не бросаться в глаза окружающим. Ничего и никого подозрительного. Странно. Я не сомневалась насчёт правильности принятого решения — если бы я не ушла в одиночку на зов Татум, она убила бы Ната ещё тогда. У меня не было выбора. Наверное, он будет жутко злиться на меня за содеянное, но если я вернусь с добычей в виде Линкора, Натаниэль, возможно, смягчится… Каков был шанс, что Татум действительно притащит сюда Линкора и отдаст его мне? Чёрт, шанс был не просто маленьким, он был мизерным, если вообще был… В любом случае, иначе я поступить не могла. Нат должен это понять. Кроме того, она сказала, что хочет выйти со мной на прямой контакт, значит, ей что-то нужно. Личная встреча с этой мразью многое прояснит. Аттракцион Мефистофеля — поистине дьявольское место для знакомства с таким человеком как Татум. Огромной многозальный комплекс раскинулся на несколько кварталов, но мне нужен был главный корпус, взрослый. Были ещё детские и подростковые где-то на соседней улице, но я должна была войти в этот, самый страшный и большой. То, что я видела на фестивале, филиал — мелочи в сравнении с реальным аттракционом, который был невероятно широким и высоким, оформленным в виде не то дракона, не то сатаны с открытой пастью в виде главных дверей. Я подошла к ним, готовясь войти, и на секунду замерла. Над дверью висели гигантские зубы этого самого Мефистофеля, с которых капала кровь, но, не долетая до земли, она попросту растворялась. Разумеется, вся эта уродливая дьявольщина была приправлена насыщенным освещением, в основном, красных тонов, освещая всё вокруг точно огонь из пекла. Я думала, что моя жизнь была адом, но я никак не могла знать, что однажды действительно попаду в ад, пройдя через пасть дьявола. В последний раз перед тем, как зайти, я оглянулась в надежде, что со мной зайдёт кто-то ещё, но люди, будто не замечали этот аттракцион и проходили мимо, а те, кто заходил, попадали внутрь через побочные двери. Наконец, я решилась и толкнула массивные половинки дверей, плавно открывшиеся внутрь. Наружу вырвался странный сладковатый запах ванили и чего-то ещё. В зале, конечно, было темно, а когда дверь за мной захлопнулась, я погрузилась в непроглядный мрак. И что делать дальше? Я не могла пошевелиться, боясь, что явилась на собственную казнь, как самая тупая овца на свете. Нат обозвал бы меня похлеще чем овцой за такой проступок, но я уверена, что на моём месте он поступил бы также. И вообще если Татум решила меня похитить или чего доброго, прикончить, то я перед кончиной здорово выбью из неё всё дерьмо за то, что она с нами вытворяла. Как там говорят? Всё, что не убивает, делает нас сильнее? Я ведь ещё жива. — Эй, я пришла, — решилась сказать я, содрогнувшись, услышав собственное эхо. Зал аттракциона отреагировал моментально — по потолку, полу и стенам пробежалось слабое фиолетовое свечение, визуально создавшее эффект кровеносной системы. Меня как будто сожрал сатана. Я сделала шаг вперед, и вся система содрогнулась в такт моему движению, как будто я была сердцем, качающим фиолетовую кровь, растекающуюся по залу-организму. Это было дьявольски красиво и необычно, как будто реальный мир действительно оказался где-то за пределами всего… Ещё шаг, ещё и ещё. Кровеносная система ожила и чем быстрее я двигалась, тем светлее становилось в зале, но этого освещения всё равно было недостаточно. В сумраке зала толком ничего не видно. Я щурилась, но никаких людей так и не рассмотрела. Может, нужно идти дальше? Я точно наивное дитя полагала, что направляюсь верным маршрутом, а не загоняю себя в ловушку. Дерби ведь так делает? Верит в лучшее и ему всё сходит с рук. Если у него получается, то почему этот фокус не может получиться у меня? Я продолжала идти вперёд, но залу не было видно конца-края, как будто он был бесконечным. Впрочем, филиал на фестивале имел сходную структуру, значит, я ещё где-то у входа, а мне нужно оказаться в самом эпицентре. Я продолжала идти вперёд. В этом фишка аттракциона — в том, что он бесконечен? Нервы начинали сдавать. Сколько ещё я должна была пройти, чтобы хоть куда-то попасть? Фиолетовое освещение, доселе казавшееся приятным, стало раздражать. От его яркости разболелись глаза, и даже начали слезиться. Наконец, я не выдержала и остановилась. Оглянулась по сторонам — никаких изменений, разве что свет потускнел. Это были уже не сумерки, а полумрак. Я не видела, что находится впереди, и я уже давным-давно перестала видеть двери, через которые попала сюда. Мёртвая тишина, диковинное освещение и запах ванили, хрен знает откуда доносящийся. Если это — самый крутой аттракцион Капитолия, то у столичных людей вкусы полная хрень. В голове возникли мысли, а не повернуть ли назад? Что, если этот звонок просто повод убрать меня с пути, разделить с Натом, чтобы что-то сотворить с ним? Татум умная и расчётливая стерва, которой я и нахрен не нужна. Ей нужен Нат, потому… она не придёт. Она приволокла меня в эту задницу мира в качестве отвлекающего манёвра, а сама… Твою мать. Я повернулась назад и застыла. На стенах позади меня тихонько пульсировали жилки, хотя я стояла на месте. Ну, почему здесь было так темно? Очевидно, в зале я была не одна. Конечно, это мог быть кто угодно. Какой-нибудь работник аттракциона или ещё один любитель побродить в пугающих бесконечных коридорах, но что-то подсказывало мне, что это была действительно Татум. Моя теория о том, что она охотится на Ната, разбилась вдребезги, чему я только обрадовалась, но теперь у меня появилась другая проблема — как выдурить у неё Линкора? Неужели она готовилась отдать его просто так? Я стояла на месте, прислушиваясь, но ни звуков шагов, ни дыхания не слышала. Ещё бы, ведь эта мразь с такой лёгкостью водила нас с Натом за нос, что любая невидимка обзавидовалась бы. Жилки на стенах стали пульсировать сильнее, а я в ответ пялилась во тьму, надеясь увидеть хоть что-то. Татум прекрасно стреляет. Что ей сейчас мешало изрешетить меня? Даже без освещения она бы попала мне в лоб с этого расстояния, я уверена. — Хватит тянуть резину. Я знаю, что это ты, — решилась сказать я. Если Татум не грохнула меня до сих пор, значит, ей что-то нужно, то есть убивать меня она пока не собирается. — Я выполнила свою часть сделки — пришла. Теперь твоя очередь. Где он? В ответ последовало лишь молчание и более яркие жилки на стенах. Значит, Татум близко. Я уже приготовилась к встрече, крепко сжимая кулаки, чтобы не навалять ей, как только та высунет нос из темноты. Умом я понимала, что сейчас не время. Она ещё получит за все свои злодеяния, но не сейчас, ведь если у неё Линкор — она его грохнет, да и что ей мешало грохнуть меня, если она без проблем справилась с целым залом людей и почти дюжиной миротворцев? Вдруг сердцебиение на стенах прекратилось. Татум замерла. Я по-прежнему её не видела, хотя ощущала чьё-то зловещее присутствие. По спине пробежали мурашки. Зачем она это делает? Зачем пытается меня напугать? Тишина. Слабый фиолетовый свет, близкий к полному мраку. Приторный запах ванили. Позади меня как будто повеяло холодком. Неужели дверь где-то неподалёку? Если что-то пойдёт не так, всегда есть шанс сбежать через аттракцион… Жилки на стенах стали пульсировать с новой силой, да так внезапно, что я сама от себя не ожидая, попятилась назад. Пульсация прекратилась так же быстро, как и началась и я, не веря собственным глазам, уткнулась взглядом в тень, высунувшуюся из мрака. Высокий силуэт, чёрная одежда. На фотографиях Татум казалась мне ниже… Волосы, видимо, чёрные, но короткие в сравнении с теми фотографиями, что показывал мне Нат. Да и у Татум они вроде прямые, а не волнистые. Тело отказывалось меня слушать. Я, коря себя за содеянное, сделала несколько шагов навстречу Татум, отчего жилки на стенах загорелись чуть сильнее и в нежном фиолетовом освещении меня охватил ужас. Передо мной была вовсе не Татум. Даже здешнего освещения было достаточно для того, чтобы рассмотреть, что это был парень. Я судорожно вздохнула, теперь уже отступая назад. Что-то не так. Она прислала кого-то вместо себя? Хотя, скорее всего, Татум работала не в одиночку, а с целой командой. Кто знает, сколько у неё друзей и сколько среди них психов? Парень улыбнулся и я насторожилась ещё больше. Кто он такой? Провалившаяся с треском идея насчёт охоты Татум на Ната, провалилась с треском во второй раз. Конечно, Татум не потянула бы это дело в одиночку, а значит, вполне возможно, она сейчас пытается выудить Лафлауэра… — Ожидала увидеть кого-то другого? — почти нараспев произнёс парень. Я застыла на месте как вкопанная. Нет, этот голос я определённо прежде не слышала, и всё же что-то в его образе казалось смутно знакомым. Неужели я где-то его видела? Копна тёмных волнистых волос была немного короче, чем у Натаниэля, чёлка отросла, потому скрывала виски, почти не прикрывая лоб незнакомца. Глаза тёмные, словно угли, хотя, может, это был эффект освещения… Лицо незнакомое, но в то же время и знакомое — овальное с очень правильными и даже нежными чертами, будто скульптором вытесанными из камня. — Где Линкор? — Парень вздохнул, сделав ещё шаг навстречу мне. Кем бы он ни был, уже по одному внешнему виду заметно, что тот ни в чём себе не отказывает. Даже не каждый столичный житель позволяет себе столь дорогие одежды, как этот тип, на котором были чёрные брюки, отливающие золотом, такая же рубаха, а поверх всего этого ещё и лёгкий чёрный плащ, видимо, подобранный для пафосного появления, потому как летом в таких тулупах не ходят, пусть у плаща и были рукава всего по локоть. — Неплохо держишься. Я ожидал, что на этом моменте ты уже вцепишься мне в глотку. — Очень стыдно, что не оправдала твоих ожиданий, — резко бросила я, но тут же собрала волю в кулак, сделала глубокий вдох, а затем выдох. Сейчас всё неважно, кроме Линкора. Нужно было как-то его выманить, при этом не усугубив отношений с этим ублюдком. Я не знала, кто он, не знала, откуда и что намерен делать, зато я отлично знала, что он рубит людей в салат, потому нарываться в данный момент не стоило чисто стратегически. — Наверное, неприятно, когда что-то идёт не по сценарию, да? — Что ты! Всё как раз случилось так, как мне бы того хотелось. — Темноволосый говорил с такой лёгкостью и простодушием, как будто мы с ним были закадычными друзьями! — Именно поэтому здесь сейчас ты, а не твой принц с гидрой на плече. Уверен, он бы уже всё испортил своими воплями и кулаками, — фыркнул парень. — Невежа. То ли дело ты. — Он ступил ко мне ещё на шаг, и вездесущий запах ванили уступил какому-то другому пьянящему аромату, судя по всему, невероятно дорогущих духов. — Где Линкор? — процедила сквозь зубы я. — В безопасном месте. Что-то внутри меня оборвалось. Дура. Дура. Дура! Другого исхода и ожидать не стоило! Как я могла повестись на это? И дураку понятно, что Линкора мне никто бы не отдал. Я поджала губы, надеясь, что этот ублюдок не наблюдает за моей реакцией, но, конечно же, он наблюдал! — Лживая свинья, — прошептала я. Парень сделал ещё шаг, оказавшись совсем близко ко мне, но я не отступала. Пусть видит, что меня не так-то просто напугать. — Некрасиво обзываться, — с улыбкой на лице сказал он, выжидая, что я ему скажу, как отреагирую, что сделаю. Если этот тип сообщник Татум, то не удивительно, что он столь аккуратен — небось, часть свалившегося на нас дерьма как раз его рук дело. Интересно, сколько их таких, в её компании? И кем ей приходится этот кретин? Уж не брат ли? Похож. — Это было самое цензурное, что пришло мне в голову. Ты ещё благодарен быть должен, что твои ангельские уши не услышали того, что я с радостью сказала бы тебе сейчас. Услышав мой ответ, парень засмеялся, откинув голову назад, прокрутился на месте, а когда остановился, оказался впритык ко мне. Фиолетовое свечение скользило по его лицу, заставляя невероятной красоты пуговицы почти что пускать «зайчиков». Парень был выше меня, но не слишком уж высоким, хотя это всё равно не помешало ему нависнуть надо мной, словно туче. — Что? Думаешь, как бы вытащить свой ножичек и вспороть мне живот? — прошептал он таким тягучим шершавым голосом, каким только комплименты любовницам говорят. — У входа металлоискатель. Я бы не прошла с ножом, гений. — Правда? — наигранно удивился он, глядя своими угольками в мои глаза, словно намеревался их выжечь. Я тоже смотрела ему в глаза, твёрдо сопротивляясь его напыщенному взгляду. — Металлоискатель ведь не реагирует на камни… из которых можно высечь нож. Я судорожно сглотнула, и он тут же подметил это, улыбнувшись. — Хочешь спросить, откуда я знаю? У меня просто есть такой же, — ответил он, вытащив точную копию моего самодельного ножа! Конечно, резать им не получилось бы, но проткнуть чью-то ублюдскую тушу ещё как. — Ты и подумать не успеешь о том, чтобы напасть на меня, как я уже накручу твои кишки и на твой ножичек, и на мой. И как можно было столь вежливым и доброжелательным тоном говорить такие вещи? — Ты очаровательная, а главное, умная леди, Джоанна Мейсон, поэтому я уверен, что ты глупостей делать не станешь. С тобой проще договориться, чем с Натаниэлем. — Договориться? Татум за этим меня позвала? Хотите пойти на мировую? После всего, что натворили? — Я хочу тебя ненадолго похитить, — сказал парень, проигнорировав все мои вопросы и, надо признаться, от услышанного я и сама забыла, что спрашивала. — Чего? А больше ты ничего не хочешь?! — Пока обойдёмся этим, — пожал плечами он. — Советую идти со мной за ручку добровольно, потому что альтернативу ты не оценишь. Так вот для чего весь этот цирк. Банальное похищение. Я напряглась всем телом, готовая бежать. Вперёд через этого парня бежать бессмысленно, ведь он меня тут же поймает, а если нет, то до выхода бежать слишком далеко. Чего ему стоит метнуть мне в ногу нож, тем самым обездвижив? Даже если я ему нужна невредима, до выхода далеко — мне не оторваться. Зато если я побегу вглубь аттракциона, есть шанс сбросить хвост и смыться отсюда, ведь на другом конце точно должен быть ещё один выход! — Бежать — не вариант. Ты всё равно не уйдёшь от меня, только калории сожжёшь, что в твоём худосочном случае не наилучшая затея. — Ты и не собирался отдавать мне Линкора, правда? Татум велела его придержать? — Джанни, ты получишь обратно своего наркомана, но сначала надо немного посидеть в плену. — Да пошёл ты, — процедила сквозь зубы я и что было силы, толкнула этого типа в грудь, а сама помчалась вглубь аттракциона. Фиолетовая кровеносная система засияла ярче, отчего коридор просветлел, но выход я по-прежнему не видела. Я оглянулась пару раз, чтобы разглядеть, как парень большими шагами торопился следом за мной. Почему он не бежал? Неужели он не мог бегать? Почему-то из-за того, что он просто шёл за мной, зловещее ощущение било все рекорды. Кто он вообще такой? И что задумала Татум? Я старалась бежать как можно быстрее, как вдруг становившийся всё ярче и ярче свет кровеносной системы погас, а затем вспыхнул снова, но теперь все жилки превратились в змей, очень похожих на настоящих. Доселе жуткое зрелище стало ещё страшнее — теперь по стенам, потолку и полу ползали светящиеся фиолетовые змеи разного калибра! По спине снова пробежали мурашки. Этот аттракцион и впрямь был жутким, полностью оправдывая своё название. Я бежала дальше, чувствуя, как пропитанный ванилью воздух сменяется чем-то свежим, как будто где-то рядом дверь, где-то совсем близко. Оглянувшись, я немного успокоилась — парня видно не было. Неужели оторвалась? Вот только теперь меня беспокоило то, что он вновь скрылся в тени, а значит, он где-то рядом, а я просто его не видела. Я так увлеклась побегом от него, что сама того не заметив, врезалась во что-то прямо перед собой. Было больно, но стоило рукам нащупать холодную ручку, как я тут же без раздумий потянула её на себя и темнота вокруг рассеялась — по ту сторону двери было светло! Я шмыгнула внутрь, закрыла за собой дверь, однако стоило мне отпустить ручку, как дверь сама защёлкнулась на замки, а ручка исчезла. Кажется, я, наконец-то, попала в самое сердце аттракциона. Дверь закрылась за мной автоматически, чтобы не впускать и не выпускать никого из зала, по причине того, что тут уже есть какой-то человек. Меня это порадовало — вдруг по ту сторону тоже исчезла ручка, и этот псих не сможет следовать за мной? В то же время я не могла знать этого наверняка, вдруг это наоборот была ловушка для меня? Я остановилась на мысли о том, что если не могу открыть дверь изнутри, то и тот тип не сможет её открыть снаружи, а потому я была в относительной безопасности. Теперь осталось найти другой выход из аттракциона и добраться домой. — Добро пожаловать в Аттракцион Мефистофеля, — проскрипел металлический голос и я обернулась. Свет притупился, став алым и грузным. По стенам побежали языки пламени, из-за чего визуально я как будто попала в эпицентр костра. Потолок почернел, полы тоже, только они, ко всему прочему, ещё и покрылись здоровенными трещинами, через которые виднелась… лава? От неё даже исходил жар, но он был каким-то игрушечным, ненастоящим, подделкой для любителей острых ощущений, хоть и очень качественной подделкой. Передо мной вырос здоровенный измазанный кровью булыжник, из которого, точно чёрт из табакерки, торчала какая-то чумазая хрень похожая на магическое существо. Мохнатое, чёрное, зубастое. Неужто и впрямь чёрт из табакерки? — Ты что вообще такое? — не удержалась от вопроса я. — Как отсюда выбраться? Где здесь выход? — Из. Аттракциона. Выход. Только. Один. Чтобы начать игру, дёрните за верёвочку. — Робот говорил обрывисто, пошатываясь взад-вперёд, а белесые, как у мертвеца, глаза уродца смотрели в никуда. Прикасаться к верёвочке, подозрительно смахивающей на хвост чёрта, ну, совсем не хотелось. — Да к чёрту игру! — выпалила я, не сразу осознав, что это прозвучало весьма двусмысленно. — Хватит с меня игр. Наигралась уже. Скажи, где тут выход? Мне стало дурно, и я хочу выйти подышать воздухом. — Чтобы выбраться на свободу, вы должны отыскать девять дверей, открыть их и встретиться с Мефистофелем. Если вы одержите победу в поединке, вы получите право выйти на свободу и материальный приз. — Слушай сюда, развалюха, я не намерена ни во что играть! Выпусти меня отсюда! — Вы. Пленница. Мефистофеля. Вы. Не. Можете. Выбраться. Не. Пройдя. Девять. Уровней. Ада. Я отошла назад, оглядываясь по сторонам в поисках дверей, но, конечно же, в этой комнате их не было. Тогда я, едва сдерживая злость, подошла к раскачивающемуся роботу впритык, схватила его за шею и крепко сжала. — Открой дверь сейчас же! Я оказалась здесь случайно и мне нужно выйти, что непонятного, тупая, ты, консервная банка? — закричала я. — Вам. Нужно. Открыть. Девять. Дверей. Дурацкая машина стояла на своем, и продолжать убеждать её в чём-то было бесполезно. Она всё равно ничего не понимала! Я разочарованно вздохнула, схватившись руками за голову. И что теперь? Я оказалась в ловушке? Может, на это и рассчитывал тот тип, что меня преследовал? Я сделала глубокий вдох и вновь прильнула к чумазому роботу, переливающемуся багровым светом фонарей. — Расскажи о правилах. — Вам нужно отыскать и открыть девять дверей. Две двери вы уже прошли, теперь вам осталось преодолеть всего семь. Когда все девять дверей будут распахнуты, вам откроется сам Мефистофель, победив которого, вы получите обратно свою душу, свободу и материальный приз. — Что будет, если я не смогу отыскать все нужные двери? — Ваша душа навсегда останется в царстве Мефистофеля. — Что? — фыркнула я. Какая чушь! Это же всего лишь аттракцион! Здесь никак не могла остаться чья-то душа! Конечно, столичный народ жесток, но не настолько же, чтобы оставлять участников умирать в этих жутких залах… — Кто такой Мефистофель? — спросила я, морально готовясь к тому, что мне снова придётся играть в какие-то кретинские игры. Впрочем, могло быть и хуже. Открыть семь дверей не такая уж и непосильная задача. Двери сложно не заметить, тем более такие, чтобы через них мог пройти человек. Если для того, чтобы отвязаться от того парня нужно просто открывать двери, то у меня есть все шансы быстро смыться отсюда. — Властелин. Подземного. Мира, — отчеканил робот и вдруг испустил из ушей пар, жутко воняющий бензином. Я встрепенулась, хмурясь от одного вида этой штуковины. И кому в голову приходят такие придурочные игры? — А что за приз можно получить? — Деньги и сладости. Всё зависит от времени, за которое вы справитесь с заданиями. — Задание ведь только одно? Найти двери? Или есть подвох? — Чтобы начать игру… — Подвох есть? — выкрикнула я, но глупый робот повторял своё. — Чтобы начать игру нужно… — Дёрнуть Мефистофеля за хвост, я уже уяснила! Робот раскачивался туда-сюда, языки пламени отражались на нём, а под моими ногами сквозь трещины виднелась проплывающая лава. Прекрасно. Чтобы выбраться отсюда, мне нужно пройти девять кругов ада. Я сделала глубокий вдох, потянулась к верёвочке и дёрнула за неё. Огни на стенах погасли. Трещины на полу срослись. Свет потух, и я оказалась в непроглядном мраке, настолько плотном, что вообще нихрена видно не было. Только чей-то злобный смех проносился где-то наверху то тут, то там… — Эй, как же я буду искать двери, если тут кругом темнота? — спросила я, но так ничего кроме собственного эхо и не услышала. Неужели придётся искать двери наощупь? Я выставила руки перед собой, зная, что где-то впереди должен располагаться робот, торчащий из окровавленного камня, только он почему-то исчез. Как последняя дура я, шаркая ногами ещё хуже Ната, ни черта не видя в кромешной тьме, перемещалась сама не зная куда, в надежде нащупать дверную ручку. Снова раздался этот странный смех. Мне вроде и не было страшно, но отчего-то по коже пробежали мурашки… Наконец, я нащупала стену, припала к ней и решила идти вдоль неё, ощупывая как можно большую площадь, но ручка всё не попадалась. От темноты быстро устали глаза и меня нехило разморило. Я так расслабилась, что когда в меня что-то врезалось, не сразу поняла, что вообще случилось, а когда дошло, в ужасе прижалась к стене и замерла. Здесь кто-то был? Ничего не слышно, но меня точно что-то коснулось! Как будто врезалась птица, с очень холодными, будто металлическими лапками. Я застыла, прислушиваясь к звукам — тишина. Если бы это была птица, наверное, я услышала бы шелест крыльев… Кое-как собравшись с силами я направилась дальше по стене, уже не чувствуя себя в безопасности, уже не будучи спокойной и уравновешенной. Эту долбанную игру нужно пройти как можно быстрее! Я двигалась вдоль стены, кажется, целую вечность, пока не наткнулась на что-то выпуклое. Да это же была ручка! Я нащупала её и потянула на себя, но дверь не открылась. Тогда я толкнула дверь внутрь, но она не хотела поддаваться. В плечо снова что-то врезалось. Всё та же птица со стальными лапками? Грубый до уродства смех, волнами перетекающий из угла в угол, сбивал с толку, но я старалась не обращать на него внимания, вплотную занявшись дверью. Выпуклая округлая ручка была железной, потому руками я её сломать не могла, но в то же время отпереть тоже. Почему в правилах не было сказано, что двери могут и не открыться? Неожиданно для самой себя, я нащупала в ручке замочную скважину и вдруг поняла — а что, если нужно найти не только дверь, но и ключ? Если отыскать во мраке дверь ещё кое-как реально, то как отыскать маленький незаметный ключик? И тут меня осенило — это были не лапки! Уже дважды в одно и то же плечо мне врезался ключ, видимо, катающийся по кругу зала, а значит, вот-вот он сделает новый оборот и снова врежется в меня! Я стала ровно, держа обе руки приподнятыми, прислушиваясь, ведь вдруг перемещение ключа можно будет услышать? Вот только я его так и не услышала, а поймала совершенно случайно, когда тот врезался мне в спину. Я потянула на себя ключи-лапки и те сорвались с какой-то незримой нити. Ключ был у меня в руках! Осталось дело за малым. Я вставила его в замочную скважину наощупь и ключ отлично подошёл. Один поворот — и замок щёлкнул. Я потянула дверь за ручку, и из следующего зала повеяло сыростью. В отличие от предыдущего зала, в этом было светлее. Создавалось впечатление, что землю только-только собирались окутывать сумерки. Я закрыла за собой дверь и та, точно как и предыдущая, захлопнулась. Что-то щёлкнуло. У меня вышло открыть третью дверь! Значит, не так уж и сложно выполнять эти задания! Новый зал существенно отличался от предыдущего. Он был просторным, высоким, а главное, совсем не походил на комнату. Я как будто оказалась в самом центре лесной поляны после заката, только здешняя поляна ограждалась не деревьями, а высокими каменными стенами, поросшими мхом и диким виноградом. Под ногами раскинулся густой ковёр маленькой зелёной травы, а в воздухе стоял тяжёлый запах сырости и в то же время приятный аромат лесной свежести. Посредине зала расположился старый каменный колодец округлой формы, увидев который, я вспомнила тот самый день, когда познакомилась с Флори Ла Рэем. Тогда я точно так же подошла к колодцу, чтобы набрать воды, но опомниться не успела, как около моего горла возник нож. В этот раз, когда я подошла к колодцу и заглянула внутрь, никто ко мне не вышел. Внутри колодца чуть ли не под самым верхом стояла вода, в которой отражалась только я и никто другой. Наверное, после того самого дня я навсегда останусь неравнодушна к колодцам… Задерживаться около него я не стала, так как мне нужно было отыскать дверь, и я направилась вперёд, к стенам. Сырые, холодные, толстые стены и ни одной двери! Я прокрутилась на месте, но нигде не было ни намёка на проход, а значит, он спрятан. Я подошла к стене напротив и направилась вдоль неё, ощупывая ту сверху донизу. Руки тут же стали мокрыми и замёрзли, впитав в себя холод камня, но никаких видимых знаков того, что тут есть двери, не было. Никаких выемок, ручек, трещин, выделяющих двери на общем фоне, — ничего. Зал был круглым, потому я довольно быстро прошлась по нему, так ничего интересного и не заметив. Я пыталась давить на камни, надеясь, что хоть один из них окажется кнопкой, но всё тщетно. Потолок над моей головой был оформлен как звёздное небо, и располагался он так высоко, что достать до него я бы не смогла даже взобравшись по здоровенной лестнице, выходит, дело не в потолке… Оставался только пол. Я припала к траве и стала хлопать по ней, надеясь наткнуться на крюк, ручку, пустоту, означавшую, что подо мной проход — хоть на что-то! Площадь травянистого покрова была огромной, а значит, быстро справиться с этим заданием у меня никак не выйдет. Я водила руками по траве, наслаждаясь её мягкостью и прохладой, появившейся благодаря осевшей на листочках, росе. Она пахла очень насыщенно, будучи настоящей, а не искусственной, как небо, отчего у меня на мгновение возникло желание свалиться на эту траву и просто полежать, глядя на звёздное полотно, пусть оно и было обыкновенной графикой. Я прошла добрую половину зала, но никаких следов дверей не обнаружила. Хреново. Зал был пустым, но при этом отыскать чёртовы двери в нём оказалось ещё сложнее, чем в предыдущем! Куда их вообще можно было спрятать? Если нигде ничего не выпирает, значит, ручки у двери нет, и как, спрашивается, я должна её открыть? Монтировкой, которой у меня тоже нет? Гробовая тишина напрягала. Я осмотрелась по сторонам, стараясь не паниковать или нервничать, а спокойно оценить ситуацию. Сумерки сгущались, отчего видимость только ухудшалась, а значит, стоило поторопиться. Нат наверняка уже отыскал бы дверь, да и вообще прошёл бы через весь аттракцион, а вот я не замечала чего-то очевидного. Возможно, я стояла на двери, но не знала, как её активировать, но вдруг… Странная мысль ворвалась в мою голову так стремительно, что я замерла. Нет, быть того не могло. Я повернулась лицом к колодцу, расположенному в самом центре зала, косясь на него с подозрением. В правилах сказано искать двери, а не колодцы. Неужели он мог быть дверью? Чушь какая-то… Я подошла к каменному отверстию снова и заглянула внутрь. Всё та же вода, всё то же моё отражение, но уже менее различимое. Двигаемая любопытством, я опустила руку в воду и поводила ею вправо-влево, ощущая почти что ледяной холод, но когда я вытащила руку, она осталась сухой. И как это понимать? Графика? — Ну, не-е-ет. Быть того не может, — заговорила я, глядя в колодец. Моё отражение расшаталось в неаккуратных волнах, волосы спадали на лицо, почти полностью скрывая его. Какая глубина у этого колодца? Что там на дне? Разве он мог быть дверью? С одной стороны что-то во мне кричало от триумфа, но с другой — меньше всего на свете мне хотелось влезать в неизвестный колодец полный графической воды! Я отошла от колодца на пару шагов, мысленно отговаривая себя от этой затеи. Колодец — это не дверь! Да и где я бы оказалась, если бы… — Хватит тащить кота за хвост, — прошептала я себе под нос, вспоминая странного типа, который бродил где-то рядом. Я вернулась к колодцу, забралась на его край и выпрямилась в полный рост. Создавалось впечатление, что все эти колодцы строились специально для меня! Моё отражение в воде едва заметно шевелилось, а я и понятия не имела, что находится под ним. Прыгать в неизвестность не лучшее решение в данной ситуации, но для меня — единственное, так как никакого другого проёма в зале я не нашла. Будь что будет. Я спрыгнула в колодец. Ощущения были странными. Я как будто катилась с горки, в которой меня обволакивало водой, но я не всплывала, а наоборот, меня тянуло на дно… Я катилась и катилась, казалось, целую вечность, не нуждаясь в воздухе, но при этом чувствуя кожей воду. В какой-то момент что-то оборвалось, и я грохнулась на землю. Трава значительно смягчила удар, но было всё равно больно. В рот и нос набились травинки, коленки обжигало, а лопатки и шея болезненно заныли. Те, кто играют в этом придурковатом аттракционе, явно либо сумасшедшие, либо любители острых ощущений. Однако меня радовало, что я приземлилась хоть куда-то, что означало… колодец действительно был дверью! Чтобы убедиться в этом я, кряхтя после падения, поднялась сначала на колени, а затем и выпрямилась во весь рост. В отличие от предыдущего зала, этот был почти что крохотным, напоминающим комнату-сейф, а не полноценный зал. Обитые деревом стены совсем не сочетались с зелёной травой вместо пола, на которой отсвечивали странные блики, словно над травой плавал голубоватый туман. Туман над травой? Нет, это было что-то другое… Я подняла голову вверх и ахнула. Ну, это уж слишком! — Твою мать! — Я попятилась назад, но той трубы, через которую я сюда скатилась, уже и в помине не было. Никаких намёков на выход, кроме железного люка в потолке, который, вероятно, и был следующей дверью, только вот незадача — люк был под водой. Нависшая надо мной угроза была реально нависшей. Весь потолок утопал под водой! Каким-то неведомым мне образом на потолке поселилось целое озеро с прозрачной водой и люком на его дне-потолке. Вода немного колыхалась, ничем не отличаясь от той, что была в обыкновенных водоёмах. Всё было как обычно, кроме того факта, что у здешнего водоёма, похоже была своя гравитация! Интересно, что случилось бы, если бы эта вода рухнула на пол? Вероятно, меня бы убило ударом об неё. Этот факт не давал мне покоя, отчего я смотрела вверх с опаской, так как один только вид этого озера на потолке пугал своей массивностью и ненормальностью. И всё же мне нужно было открыть тот люк… По углам комнаты стояли старые статуи ангелов с копьями, потому у меня сразу же созрела идея, как забраться повыше, хоть я ни не представляла, что делать дальше. Я с трудом сдвинула статую с места так, чтобы между ней и стеной появилось свободное пространство, а затем без проблем вскарабкалась на статую, почти дотягиваясь до воды. И что делать дальше? Как нырнуть вверх так, чтобы не свалиться на пол? Хотя вода ведь как-то держалась, значит, и предметы в ней тоже должны держаться! Я подтянулась вверх и опустила руку в воду. Та оказалась такой холодной, что я тут же выдернула её наружу и оторопела — рука оставалась мокрой, значит, вода не была графикой! Не понятно, хорошая это новость, или плохая. Понимая, что выхода у меня всё равно нет, я забралась ангелу на плечи, сильно пошатываясь по сторонам, и, пока точно не свалилась на пол, оттолкнулась от статуи, нырнув в воду. Как же в ней было холодно, чёрт возьми! Мне захотелось кричать так громко, чтобы даже Нат в Седьмом меня услышал, но я не могла это провернуть, так как следовало сделать глубокий вдох и не растерять воздух до тех пор, пока люк не откроется. У воды действительно была своя гравитация. Я нырнула в неё точно так же, как ныряла в любой другой водоём и здесь меня тоже тянуло на дно, то самое, которое располагалось на потолке. Видимость отличная — вода была чистой как слезинка и холодной настолько, что у меня возникло ощущение, словно я провалилась в прорубь. Чтобы не терять время попусту я сразу подалась к люку и принялась раскручивать его ручку, исполненную в форме штурвала, как на старинных кораблях. Я крутила и крутила, стараясь не смотреть вниз, на пол, ведь даже не такая уж и большая высота отсюда казалось просто огромной. Жжение в теле очень быстро сменилось сковывающим кожу холодом, а люк всё не поддавался. Воздух заканчивался, но выныривать вниз за новой порцией воздуха было жутковато, оттого я из последних сил стала как можно быстрее крутить баранку люка. Плотная пелена воды сдавливала лёгкие, возникло чувство, будто их вот-вот разорвёт изнутри, а в голову ворвалась кошмарная мысль — а что, если при открытии люка вся эта водная толща рухнет на пол? Не успела я испугаться собственным мыслям, как люк завибрировал, что-то глухо щёлкнуло, и я, оттолкнув свои плавающие волосы, дабы лучше видеть, потянула ручку люка на себя. Меня засосал сильный вакуум. Я кувыркалась, точно угодила в центрифугу, не понимая, в воде ли я всё ещё, или уже куда-то выбралась. Голова кружилась, воздуха не хватало, а где-то в животе зародилось чувство сильной тошноты. Наконец, это безумие прекратилось, и я снова куда-то свалилась. Холодно. Вот хрень, как же тут было холодно! Мокрые волосы прилипли к шее и лицу, а руки, покрасневшие от мороза, утонули в снегу! Я вся затряслась и вскочила так быстро, что сама удивилась тому, откуда у меня ещё нашлись для этого силы. Новый зал. Совсем не похожий на предыдущие. Он был настолько огромен, что мне показалось, будто я попала не в комнату, а в целый город! Вся моя одежда промокла до нитки, оттого я сжалась в надежде сохранить хотя бы остатки тепла, но не тут-то было. Этот зал в разы холоднее предыдущего, даже больше — в нём был мороз, что немедля ощутило моё бедное мокрое тело. Дышать от холода удавалось только через раз, зато зубы стучали отточенным тактом, точно барабанная дробь. У меня не было сил сделать и шаг, но стоять на месте ещё хуже. Это же надо додуматься после зала с водой расположить зал с холодильником! Если не считать то, что я чертовски замёрзла, то этот уровень мне даже понравился, ведь он был самым светлым и красивым из всех. Плантация зала была завалена снегом, причём настоящим, который, разумеется, не таял из-за мороза, тотчас заставившего меня раскраснеться от холода. Около десяти градусов, не меньше. Снег был очень мягким и совсем не тронутым, то есть по нему никто до меня не ходил, но даже не это так привлекло моё внимание, как огромный замок, выстроенный в готическом стиле, с острыми верхушками башен и здоровенными фигурами горгулий на крыше. Никогда прежде в Панеме я не видела ничего подобного… Превозмогая просто нечеловеческий холод и трясясь, как тощий листик на холодном ноябрьском ветру, я направилась вперёд. Ноги едва удавалось переставлять, но чем дольше я шла, тем легче мне это давалось. Кончики пальцев я перестала ощущать очень быстро, следом окоченели и сами стопы, погружённые в снег, но я упрямо продолжала идти вперёд. Врата в замок не были закрыты, а значит, двери не те, которые мне следовало открыть. Выходит, нужная дверь была где-то внутри. Когда я переступила через порог замка, пейзаж почти не изменился. Оказывается, внутри было пусто, а вместо крыши располагалась огромная зияющая брешь. Кругом всё усыпано снегом, но самым интересным было то, что внутри замка всё же имелось кое-что особенное. Настоящие ледяные скульптуры тех же горгулий, сидящих в разных позах, маленьких горгулий, больших, крылатых и нет, и даже фигуры мёртвых горгулий тоже присутствовали! Я шла между ледяными скульптурами с открытым ртом. Они были прекрасны! Создатель не просто сделал их максимально реалистичными, но и придал значение деталям и мелочам, из-за чего даже такие уроды, как эти выдуманные создания, очаровывали. Я едва чувствовала пальцы на руках, но не смогла сдержаться, чтобы не прикоснуться к одной такой скульптуре, которая была выше меня ростом. Я не сразу заметила, что с клыков этого чудовища капала настоящая кровь. Капала и не замерзала! И как я раньше не заметила, что за этой статуей виднелся свежий кровавый след на снегу? Бутафория? Чёрт его знает, что столичные фантазёры могли придумать для этого поистине адского места… Я медленно следовала за кровью, и вдруг встрепенулась. Мне показалось, или это был рык какого-то животного? Похоже на волка. По и без того окоченелой коже пробежали мурашки — только этого мне не хватало! Мокрая, замёрзшая, да ещё и без оружия, что я могла сделать хищнику, у которого вес больше чем у меня? Нужно отыскать дверь. Я ускорила шаг настолько, насколько это было возможно. Кажется, у меня задубели даже волосы, как-то неприятно скребя шею и щёки… Замок был таким огромным, что найти в нём нужные двери весьма непросто, особенно учитывая, что ноги всё меньше и меньше меня слушались. Сейчас бы чашку горячего шоколада, тёплое одеяло и потрескивающие дрова в пламени печи. Стоило подумать о тепле, как погода испортилась окончательно. С неба посыпался снег. Мне и без того было чертовски холодно и я уже не знала, как сохранить в себе остатки тепла, чтобы не замёрзнуть, а тут ещё и снег, самый что ни на есть настоящий повалил. Лохматые снежинки падали мне на голову, скрывали собой поверхность ледяных скульптур, и даже бутафорская кровь постепенно становилась всё менее заметной. Не хватало только вьюги. Что-то заскрипело, и я машинально скрылась за одной из скульптур, понимая, что это ничуть меня не спрячет. Неужели в зале действительно были волки? Хреново, если это так. Где-то справа от меня захрустел снег. Нет, от волчьих лап он бы так не хрустел. Я на полусогнутых перебежала к соседней скульптуре, а оттуда к ещё одной и осмотрелась. Вокруг никого не было, лишь нежные снежинки ухудшали видимость, превратившись в полупрозрачный туман. Снова хруст. Я оглянулась, присматриваясь внимательнее — ни дверей, ни волков. Откуда тогда доносился этот шум? И тут неожиданно шагах в десяти, я увидела вмятины на снегу. Оглядевшись по сторонам, я аккуратно выскочила из-за скульптуры и подбежала к этим вмятинам, чтобы удостовериться. Да это же были человеческие шаги! Снег ещё не успел их скрыть, а с клыков горгульи точно на эти следы капала кровь. Я потянулась к ним, и ахнула. Следы были мужскими! Только я собралась вскочить с места, как кто-то обхватил меня за шею, а спустя секунду, кожу проткнула игла и всё перед моими глазами закружилось. Снег выглядел как вьюга, ледяные скульптуры раздваивались, а кровавые следы на снегу виднелись то внизу, то вверху. Я изо всех сил старалась оставаться в сознании, но замёрзшие конечности быстро размякли, свет перед глазами стал потухать и я отключилась.***
Когда я очнулась, в глаза ударило томное желтоватое свечение, исходящее от многослойной люстры, по своей форме напоминающей лотос, кремово-матовые лепестки которого по краям были отделаны золотом. Люстра крепилась на такой же матовый потолок, украшенный золотистыми узорами, потому от всего этого обилия золота у меня случилось пресыщение, и я опустила голову, активно заморгав, чтобы быстрее приспособиться к освещению. Аттракциона и след простыл. Теперь я сидела посреди какой-то охренительно богато обставленной комнаты, где было всё, что можно. Комната оформлена в каштановые тона и вся мебель, что находилась здесь, отливала каштановым блеском. Полированный стол, оформленный по последнему писку моды, обставленный разного рода небольшими сувенирами и золотыми статуэтками, обрамлённые кованными фигурами шкафы с книгами, дорогущие кресла тёмно-багрового цвета, статуя двух переплетённых змей… Остолбенев ото всей этой красоты, я даже не сразу заметила, что сидела крепко привязанная к стулу, а прямо напротив меня сидел тот самый темноволосый парень. Он сидел боком за своим полированным столом, глядя в экран компьютера и активно водя пальцами по сенсорной панели. — Где я? — Вырвалось у меня сразу, как только я уткнулась взглядом в этого типа. Тот поначалу не обращал на меня внимания, но затем откинулся в спинку кресла и слабо улыбнулся. — С пробуждением. Я уже решил, что ты так весь день проспишь. — Куда ты меня утащил, сволочь? — Мы не так близки, чтобы ты меня оскорбляла. — Он самодовольно заулыбался и принялся кружиться на кресле. — Ты же так выражаешь свою симпатию — обзываешься? — Как ты вытащил меня из аттракциона? Туда нельзя войти, когда кто-то уже проходит игры. — Всего один раз побывала и уже запомнила правила, — не то удивился, не то похвалил меня парень, наконец, остановив кресло. — Да, ты права, вот только догадайся, кому принадлежит аттракцион? Парень смотрел на меня выжидающе, как бы намекая. — Тебе, что ли? — пренебрежительно бросила я. — Удивлена? — вскинул брови он. — Значит, и этот курятник тоже твой? — Тобой руководит праздное любопытство или ты собираешь факты, чтобы поделиться ими со своим возлюбленным? — А что ты хочешь услышать? — парировала я. Парень это оценил, довольно кивнув. — Ты очень непростая девушка. Похвально. Свои лавры победителя ты полностью заслужила. Кстати. — Вдруг спохватился темноволосый, невзначай вертя ручку меж пальцев. — Я ставил на тебя с самого начала. У паренька не было никаких шансов, с тех самых пор, как ты стала его дамой сердца. Такая романтика. Я бы всплакнул, но слёзы мне не к лицу. Стул, на котором ты сидишь, мой выигрыш за твою победу. — Подавись своим стулом, — пробормотала я. — Он стоит как добрая половина твоего округа. Будешь хорошей девочкой, и я тебе его подарю. У меня этого добра хватает. С чего бы этот тип так разговорчив со мной, да ещё и спокоен, словно ничего необычного не произошло… Я нервно заёрзала на стуле и вдруг поняла — чёрт возьми, куда подевалась моя одежда? Вместо моей домашней одежды теперь на мне была новая синяя рубаха с короткими рукавами и свободные штаны из лёгкой ткани. — Это ещё что за хрень? Куда подевалась моя одежда?! — Твоя одежда промокла и замёрзла, потому я взял на себя смелость тебя немного… переодеть. — Парень снова заулыбался, что выглядело как отборное издевательство. — Не переживай, одежда не ношенная. Я сидела на стуле, не зная, что можно на такое ответить. Все слова куда-то пропали. Кто этот психопат и что он вообще несёт? — Ты в немом восторге от аттракциона, да? Понравился дизайн? Горжусь этим проектом. Лучшего аттракциона в столице не сыскать. — Ты связал меня, но не заткнул кляпом рот. — Я решила сохранять спокойствие и попытаться разузнать у этого типа как можно больше информации. Не похоже, что он собирался меня убивать. Может, он дожидался Татум? Может, у неё какие-то планы на меня? — Ты в своей жизни достаточно просидела с закрытым ртом. Наслаждайся свободой, — пожал плечами парень, возвращаясь к своему компьютеру. — Я могу закричать так, что сюда сбежится половина столицы. — Я не знала точно, в Капитолии я или нет, но столица была наиболее вероятной в моём предполагаемом списке. — Кричи, если хочешь, тебя всё равно никто не услышит, — равнодушно ответил темноволосый. — Это почему же? — А сама как думаешь? — Кабинет со звукоизоляцией? — Может, и не только кабинет, — загадочно отвечал тип, похоже, совершенно, не беспокоясь, что я могу вычислить местоположение его дома или рассказать о нём Натаниэлю, если выберусь. Неужели, он действительно собрался меня убивать, оттого настолько спокоен? — Твой дом, что, в какой-то пещере? Парень отчего-то засмеялся, качая головой. — Возможно. А ещё у меня есть дворецкий, и я богат, ничего не напоминает? — Что мне это должно напоминать? — не поняла я. Парень вдруг перестал смеяться и, кажется, даже немного огорчился. — Натаниэль бы догадался. — О чём догадался? О том, кто ты такой? Как твоё имя? — спросила я, внатяжку выдерживая зрительный контакт с этими чёрными глазами. Никогда не видела таких странных глаз. Выразительных, тёмных, но с пламенем, словно у горящих угольков, лукавых и странно притягательных — в них невозможно было не смотреть, но в то же время, смотреть страшно. Парень выжидал. Наверное, думал, что я не смогу стерпеть взгляд своего похитителя, что я струшу или сдамся. Пусть обломится. Он ошибается, если думает, что меня можно запугать дурацким аттракционом и дорогущим стулом. — Хочешь познакомиться? — после длительной паузы ответил вопросом на вопрос он, скрестив руки на груди. — Мне кажется, я ещё не готов к таким стремительно развивающимся взаимоотношениям, — фыркнул он, подражая капризным девчонкам. — Не хочешь говорить своё имя? Сдрейфил? Мы в неравных условиях. Моё имя ты знаешь. Глаза-угольки сузились, хищно всматриваясь в моё лицо. — Ты всегда можешь отгадать его. — Предлагаешь мне очередной квест? У тебя редкое имя, мне его не отгадать. — С чего ты взяла? — тут же заинтересовался парень. Неужели я попала в десятку? — Ты сам предложил отгадать имя. Предложил, зная, что мне это не по силам. Вывод? Имя редкое. — Наблюдательная девочка. Полезно быть домашним питомцем Лафлауэра. — Я тебя знаю. — Вопрос или утверждение? — Кто ты такой? — Кажется, ты всё же была права насчёт кляпа, — губ парня коснулась лёгкая улыбка. Он ждал именно такие вопросы, и то, что я делала всё в точности так, как он того хотел, его радовало. — Ладно. Не могу не оценить твои старания. Мы виделись прежде. — Ты льстишь себе, если думаешь, что я стала бы тебя запоминать. Каждый день я вижу множество людей, — сказала я. С этим типом стоило бороться его же оружием, что я и делала. В голове кружились десятки, даже сотни человеческих лиц, которых я видела в последнее время. Люди из списка врагов, окружающие в Капитолии и Седьмом, люди на шоу, на фестивале… — Фестиваль? — Тепло. — Ты был тем типом, что пытался втирать мне какую-то хрень? — Почему-то того человека с фестиваля я помнила очень смутно и то, что я помнила, не очень совпадало с тем, что я видела сейчас. Может, на фестивале был ещё один человек из компании Татум? Я напрягала память изо всех сил, но она рисовала мне… другого человека. — Допустим, я, но ведь это был не единственный раз, когда мы виделись. Не единственный? Почему-то других странных встреч в последнее время я не припоминала, но говорить типу об этом не решилась. — Не помнишь меня? — с насмешкой спросил он. — Ты не единственный псих, который утаскивал меня в подземелье, — огрызнулась я. — Выходит, ты давно за мной следил. И сколько вас таких работает на Татум? Этот парень оказался удивительно рисковым. Он то ли умышленно, то ли случайно, выдал мне уже целую кучу информации, которую я слушала внимательно, запоминая каждое его слово. Я всё ещё надеялась выбраться отсюда, а значит, информация о тех людях, с которыми мы имели дело, была бы очень полезной, кроме того, я ненавязчиво старалась рассмотреть кабинет до деталей. Если это обыкновенный дом, то из него можно сбежать, даже будучи привязанной верёвками к стулу. Главное, отвлечь внимание врага, и собрать информацию. Линкора он мне не отдаст, зато у меня появился шанс накопать что-то на этого типа, а где, как не в его логове, можно это сделать? Судя по кабинету, дом дорогой, красиво обставленный и большой. Вряд ли один человек потянул бы содержание такой хибары, значит, вполне возможно, что это штаб-квартира какой-то организации, в которой состоит этот парень, Татум, и наверняка кто-то ещё. У них якобы есть дворецкий, значит, дом жилой. Особняк точно расположен где-то в Капитолии, ведь таких шикарных домов ни в одном округе быть не может. Имя у этого парня редкое, и мы с ним виделись не раз, но я не помнила ни единой встречи с ним. Либо он врёт, либо хороший конспиратор… — Можешь попытаться сбежать, я не против. — Я даже поперхнулась воздухом, когда услышала это из его уст. Что? Мои намерения были столь очевидными? — Тебе не выбраться из этого дома даже с развязанными руками. Да он брюзжал высокомерием! Выбраться можно откуда угодно! Хотя, может быть, это был намёк на то, что в доме сейчас находилось много его сообщников, но почему их тогда не слышно? Из-за звукоизоляции? — Аскольд, наша гостья уже собирается сбегать, а ты до сих пор не приготовил блины. — Парень склонился над каким-то переговорным устройством около компьютера, нажал кнопку и заговорил с лёгким раздражением в голосе. В ответ прозвучал грубый мужской голос, видимо, и принадлежащий этому Аскольду. — Я уже в пути, сэр. — Донёсся до моих ушей ровный, монотонный голос. — Аскольд? Это ещё кто? Ещё один псих? Твой сообщник? — грубо бросила я. Не успел парень мне ответить, как в дверь слева постучали, но чисто для формальности, потому что она сразу же открылась, и в комнату не иначе как заплыл высокий седовласый мужчина с подносом в руке. Он абсолютно спокойно проследовал мимо меня, будто и не заметил, к этому темноволосому типу, который уже успел встать из-за стола и присесть на его краешек, легкомысленно болтая одной ногой в воздухе. Увидев Аскольда, парень заулыбался, а когда мужчина поднял крышку с блюда, тот просиял. По комнате прокатился нежный запах ванили и свежей выпечки, ещё парующей на подносе. Парень схватил один из рулетов, сложенных на блюде пирамидкой, и маленькими кусочками принялся его откусывать, пока мужчина с подносом стоял рядом по стойке смирно, ожидая, когда этот придурок нажрётся. Неужели у него серьёзно был дворецкий? Этот мужик годился ему в отцы, а может, даже в деды, но, похоже, он действительно на него работал. Судя по всему, темноволосый не жалел денег на содержание дворецкого — на том отлично сидел идеально выглаженный новый фрак, туфли были натёрты до блеска, а на руке поблёскивали часы, скорее всего, золотые. Почти такие же, как и у хозяина особняка. Аскольд держал идеально ровную осанку и такое же идеальное равнодушие на лице. В одной руке он держал поднос, другую, точно истинный джентльмен, спрятал за спиной. Взгляд устремлён куда-то мимо меня. — Он что, реально дворецкий? — выпалила я. Как-то этот мужик во фраке с зачёсанными назад волосами совсем не смахивал на террориста. — Ты что, пленил его и заставил на тебя работать? Совесть не мучает заставлять пожилого человека таскать тебе блины? — Аскольд и тебе принёс, не кипятись, — подмигнул мне темноволосый, наконец, расправившись с первым блинчиком. — Невежественно отпускать шутки о возрасте в присутствии объекта шуток, юная леди, — неожиданно отчеканил дворецкий с гордо поднятой головой. Что за долбанный цирк уродов? — Не расстраивайся, Аскольд, наша гостья далека от мира высшего общества. Прости ей эту оплошность, — проворковал парень, подхватывая с подноса второй блинчик, но его он есть не стал. Он, грациозно соскочив со стола, направился ко мне, отчего я нервно заёрзала на стуле, вжимаясь в его спинку. — Аскольд способен на гораздо большее, нежели ты можешь себе представить. Парень вдруг склонился ко мне, протягивая блинчик, двумя пальцами. Обе его ладони почему-то были забинтованы. Запах ванили растворился в плотном аромате его духов — ровном, неброском, холодном с лёгким оттенком сладости. Волосы отчасти прикрыли его глаза, но я всё равно видела эти два уголька, не предлагающие мне угощение, а настаивающие. — Отравить меня вздумал? — Прищурилась я. — Хотел бы тебя отравить, вколол бы что-то. Зачем портить блинчик? — А мою жизнь портить, значит, можно? Отпусти меня. — Не могу. У нас ведь уговор, забыла? — Я нахмурилась, и парень решил напомнить. — Я отпущу тебя, но сначала ты немного здесь побудешь. — Для чего? Чтобы жрать блины? — Глаза-угольки угрожающе блеснули и приблизились непозволительно близко. По телу прокатилась волна мурашек, отхлынувшая, когда парень отодвинулся, отчаянно принявшись шептать. — Любишь ходить по лезвию ножа? — Его шёпот звучал словно эхо, а от тёплого дыхания зашевелились пряди моих волос, прикрывающие уши. — Не боишься, что это самое лезвие может полоснуть твоё горло? Я сглотнула, ощутив, как у моего горла возник нож. Когда он успел его достать? — Не играй с огнём, — прошептал парень, а затем уткнулся носом в мои волосы, отчего я машинально отпрянула. Он был доволен моим испугом, играл со мной, как будто я для него предмет забавы. Видимо, этот тип ощутил мою дрожь, потому как притулился ещё ближе и просто дышал мне в ухо. Я напряглась, кончики пальцев рук свело судорогой, и я превратилась в натянутую до предела струну, чем мой собеседник только упивался. Когда он немного отстранился, я, наконец, набрала воздух, сбросив с себя часть напряжения — парень убрал нож. — Что-то не так? — прошептал он, изучающе рассматривая меня. — А так тебе нравится больше? Я с опаской взглянула ему в глаза и ахнула — они как будто просветлели, как и доселе тёмные волосы! Это было настолько внезапно, что я оттолкнулась назад, стул поднялся на дыбы и с грохотом ударился об пол вместе со мной. Спинка стула больно ударилась о позвоночник, зато в руках и ногах я почувствовала свободу — стул сломался! Сначала мне удалось выдернуть из переплетений верёвок ногу, затем я освободила одну руку и шустро скинула с себя все путы, вскочив на ноги и бросившись к двери. Я без проблем её открыла и побежала куда глаза глядят, даже толком не видя, куда меня несли ноги. У меня появился реальный шанс сбежать и я обязана была им воспользоваться, тем более, что… за мной никто не гнался. Я миновала одну дверь, другую, но на пути не появилось ни одного человека, а дом действительно оказался жилым. Не штабом, перевалочным пунктом или бункером, а реальным домом, где этот тип жил. Почему он приволок меня к себе домой? Полы в его доме были застелены удивительно тонкими, но мягкими коврами, да такими красивыми и богатыми, что невозможно было отвести от них глаза. Чем дальше я бежала, тем больше понимала, что это не дом, а целый дворец! Люстры, панели с какой-то переливающейся графикой, фонтаны, цветы, мебель из стекла… Наконец, я увидела окно, которое, к тому же было открытым! Какая оплошность! Я подбежала к нему, открыла одну его половинку, меня обдало свежим воздухом, и я принялась перелазить, но вместо того, чтобы свесить ногу вниз, я ударилась ею во что-то и свалилась на пол. Ничего не понимая, я вскочила на ноги, протянула руки к окну и замерла. Окно было частью стены. Из него веяло свежестью, виднелась улица, но всё это оказалось обманкой. — Графика, — подсказал темноволосый, стоя за моей спиной. — От реального окна отличается только… отсутствием самого окна, — добавил он и засмеялся. — Ты, кажется, собиралась устроить побег? Я попятилась назад. Почему он не гнался за мной? Почему позволил свободно разгуливать по его дому, да ещё и намекал на побег? Что пошло не так? Отчего-то предпринимать попытки побега перехотелось. У него точно была охрана. Либо снаружи дома было что-то такое, из-за чего я бы не смогла выбраться… Мне ничего не оставалось, кроме как бежать, куда глаза глядят в поисках выхода, но я не успела добежать и до первой двери, как та захлопнулась у меня прямо перед носом. Я обернулась, поймав на себе взгляд хозяина дома с крохотным пультом в руке. — Двери на пульте управления, — покачала головой я, уткнувшись лицом в ладони. Вот оно что! Всё гораздо проще, чем можно было предположить! — Ага, могу заставить их танцевать степ, если тебе скучно. — Это не дом, а крепость. — Сопротивление бесполезно, — кивнул темноволосый. — Теперь ты это поняла? Что бы он там ни задумал, сдаваться я не собиралась. Я схватила со стеллажа со статуэтками самую большую, изображающую ДНК и выставила перед собой вместо оружия, чем только рассмешила этого типа. Он совершенно не воспринимал меня всерьёз, словно я была ребёнком, который для него не представляет ни малейшей угрозы и это выворачивало меня наизнанку. Напыщенность. Бесконечное самомнение. Парень сдвинулся с места и направился ко мне, отчего я попятилась назад, но рука моя не дрогнула. Я бы с удовольствием расшибла бы статуэтку об эту голову, и пусть, тогда бы я не узнала о том, где находится Татум, и что ей нужно, но этот урод бы сдох. Я замахнулась на него тяжёлой бронзовой штуковиной, но она каким-то образом прошлась мимо него, я споткнулась, одна моя рука вывернулась куда-то за спину, а статуэтка громко свалилась на пол. В шею встряла тонкая игла. Я закричала, стала барахтаться, но, каким-то образом, мои конечности сковало так, что я даже вдох не могла сделать. Перед глазами всё стало расплываться. Нет. Только не это! Парень поднял меня с пола и потащил обратно в кабинет. Комнаты со всем их богатством кружились. Воздуха не хватало. — Что… что ты мне вколол? — Успокоительное, — язвительно ответил парень, затягивая меня в кабинет. Дворецкий даже с места не сдвинулся, так и стоя с подносом в руках. Туман перед моими глазами становился всё плотнее и плотнее. Я отключалась, хоть и всеми силами пыталась оставаться в сознании. Руки и ноги стали ватными. — Зачем ты это делаешь? Что Татум нужно от меня? — промямлила я, чувствуя, что язык сильно не поспевал за мозгом. — Татум? Всё ещё думаешь, что причина твоих бед Татум? Вот бы она удивилась, если бы узнала об этом… — скептическим тоном переспросил темноволосый. Я уже почти не видела его. Перед глазами сгущались сумерки, а его голос с каждым словом звучал всё тише. Последние слова своего мучителя я слышала уже сквозь сон. — Приятных сновидений, Джоанна Мейсон.***
— Кое-что не даёт мне покоя. — Нат грыз карандаш, нервно листая на мониторе информацию. Нини стоял около него, опираясь на спинку стула. — Эта девочка, Татум Дэдлок, и не даёт покоя, — хихикнул Нини, пытаясь выдернуть из рук Ната карандаш, но тот каждый раз изворачивался, отчего всё выглядело так, словно Нини котёнок, гоняющийся за своим хозяином. Натаниэль развернулся к Нини лицом, щурясь, как будто что-то замышлял. — Те выстрелы на шоу… Прежде я уже видел подобное, но как это может быть связано? — О чём ты? — спросил Нини, наконец, выдернув карандаш из рук брата, но не прошло и пары секунд, как Нат вернул его себе. — Джоанна! — выкрикнул Нат. — Мейсон тоже видела ту стрельбу, которая мне вспомнилась. Мейсон, эй, ты меня слышишь? В ответ последовало лишь молчание. Лицо Натаниэля помрачнело. Он встал со стула и вышел в коридор. Никого. Заглянул в спальню — Ада мирно спала на кровати, но Джоанны и след простыл. В комнате Нормана тоже пусто. Мрачность сменилась беспокойством, и Нат поспешил на улицу уже бегом. — Мейсон! — выкрикнул он и подался к душу. Потянул за ручку, но внутри оказалось пусто, как и на улице в целом. Ни людей, ни транспорта — ничего. Единственное, что привлекло внимание Ната — ветки, небрежно разбросанные около деревьев. Нат встревожился не на шутку. Он бросился к этому дереву, а когда оказался рядом, насторожился ещё больше. Корень подорван. Всюду рассыпана земля. Ствол выпотрошен. Крона валялась то тут, то там. Что здесь произошло? Нат жил у Джоанны уже давно и подобное с деревом на его памяти сотворили впервые. Никто не корчевал первый ряд, да и это бессмысленно, ведь спиленное дерево можно использовать, а это… От него ведь ничего не осталось, как будто его… взорвали? Лафлауэр обернулся и взглянул на дом Джоанны. Отсюда он прекрасно просматривался, особенно окно из той комнаты, где ночевал Норман. Что-то подсказывало Нату, что случилось недоброе. Он рванул обратно в дом, точно ошпаренный, и даже не заметил, как ворвался в комнату отца, метнувшись к окну. — Что случилось? — голос Нини звучал встревоженно. — Не могу найти Джоанну. Куда она подевалась? — протараторил Нат, выглядывая в окно. Взорванное дерево было отлично видно через него. Натаниэль сделал несколько шагов назад, чувствуя, как занемели его конечности, а во рту пересохло. — Наверное, она уже ушла на допрос. — Нини постарался придать своему голосу как можно больше непринуждённости, но было поздно. Ната уже колотило. — Слишком рано. Ещё только утро, — тихо ответил Нат. — И она никогда бы не ушла молча. Она знает, что это… что так нельзя поступать. Особенно со мной. Взгляд Натаниэля вдруг остановился на полке, закреплённой на стене. Он не мог поверить своим глазам, когда увидел там коммуникатор. Лафлауэр осмотрел его, но ничего подозрительного не заметил. — Что-то случилось. Нини хотел поддержать брата, сказать, что он тревожится попусту, и Джоанна просто вышла куда-нибудь к соседу, но Натаниэля уже охватило такое переживание, что он ничего не слышал, и никого не видел, лишь мотаясь из стороны в сторону. — Дерево взорвано, окно открыто, коммуникатор дома, а Джоанны нет! С ней что-то случилось. Татум её похитила! Но как, чёрт возьми, это произошло? Почему мы нихрена не слышали?! Как я мог её упустить? — Нат резко остановился, устремив взгляд в окно. — Татум не было здесь, и она не похищала Джоанну. Она ей угрожала. Дерево взорвано, и сделано это было для наглядности, чтобы Джоанна поверила Татум, что… наверное, она ей угрожала, что взорвёт и нас. — Но если Татум здесь не было… — Она ей позвонила на коммуникатор, — приглушенным голосом ответил Натаниэль. — Конечно, никаких следов нет — Татум об этом позаботилась, но я уверен, что всё было именно так. Джоанна ушла сама, а коммуникатор оставила, чтобы я её не выследил и не пошёл за ней, чёрт! — рявкнул Нат, замахиваясь коммуникатором, надеясь со злости разбить его об пол, но в последнюю секунду сдержался и просто зашвырнул его обратно на полку, а сам пронёсся мимо Нини. — Куда ты? — Камеры! — воскликнул Нат уже по пути на кухню. Брат поспешил за ним, и когда вбежал на кухню, Нат уже заскочил на свой стул и стал выводить на экран записи с уличных камер видеонаблюдения. Это не заняло много времени, и уже совсем скоро Нат увидел то, что хотел. Джоанна просто ушла. Нини судорожно сглотнул, не понимая, какие эмоции одолевали брата в данный момент: разочарование или злость. Судя по его лицу, и то, и другое. — Попадись она мне сейчас, я бы с неё три шкуры спустил! — Ты же сказал, что её, скорее всего, шантажировали нами? — осторожно поинтересовался Нини. — Я думал, ты её любишь. — Самую сильную ненависть можно испытывать как раз к тому, кого любишь, Нини. — Что у вас тут творится? — возмутилась заспанная, зевающая Ада, только что вошедшая на кухню. — Нат, что такое? — Сон Ады как рукой сняло, когда она увидела выражение лица Натаниэля. Тот ничего ей не ответил, а лишь склонил голову и запустил пальцы в волосы, уткнувшись взглядом в пол. — Джоанна ушла. Нат предполагает, что Татум заставила её это сделать, — пояснил вместо брата Нини. Услышав это, Ада ещё более оживилась. — Куда же она ушла? — аккуратно поинтересовалась Паркер. — Понятия не имею, — пробормотал Нат, но вовремя собрался и вернулся к записям с камер. Ему удалось буквально проложить маршрут её передвижения, но долго копаться не пришлось. Натаниэлю сразу стало понятно, куда она направлялась. — Вокзал. Он подключился к камерам видеонаблюдения на вокзале, надеясь, что получится увидеть тот поезд, на который собиралась сесть Джоанна. Капитолий. Стоило Нату это увидеть, как все открытые записи с камер выключились, экран потемнел, и в каждом окошке высветилось «нет сигнала». От увиденного Нату стало дурно. — Зачем это Татум? Чтобы выманить меня? Тогда почему она забрала Джоанну? — Нат резко поднял голову, как будто что-то вспомнил. — Ада, ты ведь тоже была там? В той больнице, когда мы выбрались из Технотрона, помнишь? — Такое забудешь… — вздохнула Ада. — А что? — Мы ведь так и не узнали, кто тогда подстрелил Дейла. Выстрел был очень меткий, да ещё и при таком освещении, непонятно с какого расстояния. — Нат смотрел в одну точку. — В Капитолии на шоу случился расстрел. Пострадала половина зрителей в зале, а их было около пяти сотен. Стрелял всего один человек, по крайней мере, мне так показалось, судя по траектории полёта пуль и интервалу между выстрелами. — К чему ты клонишь? — спросил Нини, совсем запутавшись. — Ни к чему. Просто на допросе я услышал кое-какие факты. Миротворцы считают, что стрелял очень опытный человек, а Татум… Я попадал уже под её обстрел не так давно. Она крута, но подрастеряла сноровку, а там, на шоу, стрелял настоящий мастер своего дела, ювелир стрельбы. — Нат замолчал, мысленно прокручивая в своей голове предположение, которое пугало его самого. — Стрельба на шоу и стрельба в тот день в больнице очень похожа, как будто стрелял один и тот же человек. — Чёрт её знает. Может, и Дейла подстрелила Татум. — Пожала плечами Ада. — Это не могла сделать Татум, потому что со мной она столкнулась гораздо позже. Технотрон открыл двери психушек в самом конце своего существования. Татум физически не добралась бы в больницу, чтобы убить Дейла. — Ты всерьёз задумался, что виновником может быть не она? — поразился Нини. — Мы уже ошибались прежде. Я не говорю, что Татум не виновна, просто у меня из головы не выходят эти выстрелы на шоу и в больнице. Они идентичны. Меня не задела ни одна пуля, как бы я ни старался её поймать. Неужели Татум так быстро восстановила свои навыки? Хрень какая-то. — Может, она работает в группе? Может, она наняла каких-нибудь стрелков? — Фиг её знает, но если стрельба на шоу и в больнице дело рук одного и того же человека, то это не Татум, хотя она по всем параметрам подходит. У неё есть мотив, я сталкивался с ней прежде, ей по силам хорошо прятаться, стрелять, добывать информацию, разбираться в компьютерах, да и подделывать почерк она тоже явно умеет. — Постой, почерк? — переспросила Ада. — Да. Нам с Джоанной приходили письма от мёртвых друзей, но они их написать не могли, значит, Татум подделывала почерк. Стратеги ведь это умеют? — Умеют, — тихо сказала Ада и присела на табуретку около Нини. Натаниэлю показалось, что она о чём-то задумалась, побледнела, да и в целом выглядела довольно странно. — Ювелирная стрельба… — Короче, плевать. Это наверняка дело рук Татум и сегодня она совершила роковую ошибку. — Нат поднялся со стула. — Я отправляюсь за Джоанной. Ада, присмотри за моим братом и никому не открывай двери, кроме нас, само собой. Ах, да, постарайся не заснуть. Он направился к выходу, но странное молчание Паркер его задело. Нат и без того был раздражён, а она ещё и не отвечала ему. — Эй, Паркер, ты слышала? — повторил он, и на сей раз Ада повернулась к нему лицом. Растерянная, сбитая с толку, о чём-то задумавшаяся. — Я буду искать не только Мейсон, но и Дейла с Линкором. Не впадай в ступор, блин, кто-то должен приглядеть за моим брателлой. — Не может быть, — прошептала Ада, прикрывая ладонью рот. Её поведение выводило из себя и так взвинченного Натаниэля, потому он, явно нервничая, отступил назад. — Что не так? — Ада со странной мольбой на лице обратила к нему свой взгляд. — Ты можешь показать мне всю информацию о случившемся с вами в последнее время? — Сейчас? Серьёзно?! Джоанна ушла к Татум! Я должен отправляться за ней! — Уходи, но покажи где твои наработки. Я сама в них разберусь. — Зачем? — Потому что это действительно может быть не Татум.***
Этот момент ждали многие. Четыре дня подряд природа не жаловала местных жителей, щедро заливая их тёплым весенним дождём. Некоторые студенты академии профи всерьёз запаниковали, что из-за погоды соревнования могли перенести в залы, что уничтожило бы всю атмосферу праздника, ведь подобного рода соревнования для профи были как раз таки праздником. Ребятам очень повезло, потому как за два дня до соревнований дожди прекратились и солнце иссушило все лишние остатки влаги, позволив организаторам всё же расположиться на улице. Центральный штаб проведения соревнований раскинулся, как это часто бывало, на открытой поляне в парке Первого округа, почти в самом его краю. На это событие должны были съехаться участники и зрители из Второго и Четвёртого округов, что сулило в день конкурса огромные столпотворения в парке, такие, какие ему редко приходилось видывать. Сегодня здесь можно было увидеть не только учеников из академий разных курсов, но и их преподавателей, кураторов, спонсоров, группы поддержки, состоявшие из родных и близких и, само собой, толпы любопытных зевак, которые не могли пропустить столь значимое событие в жизни округа. Соревнования между академиями не были редким явлением. Они проводились то в одной академии, то в другой, то в третьей, в зависимости от того, представитель которой из них побеждал на конкурсе. В прошлом году на соревнованиях стрелков победил парень из Первого, оттого в этом году, уже в четвёртый раз подряд, этому округу выпадала честь принимать гостей у себя. Организаторы не скупились, выстроив целый переносной стадион, установив десятки камер в разных зонах, они даже обустроили зоны отдыха, ну и, разумеется, не обошлось без ларьков с разными вкусностями. — …знаете, мне это не очень подходит. Я рассчитала свой рацион очень точно и для того, чтобы сохранять форму, мне нужно на двадцать семь калорий меньше. А сколько калорий в этом пирожном? — Около ларька стояла миловидная девчонка с двумя хвостиками, один из которых она кокетливо подкручивала. Рядом с ней стоял со скучающим видом парень, задумчиво глядевший в небо. Из-за лёгкой щетины на лице, он казался каким-то потрёпанным и пирожные, похоже, последнее, что его волновало. — Девушка, я не знаю, сколько в нём калорий, но я знаю, что оно очень вкусное, — вымученно ответил продавец, мужчина лет сорока пяти в фартучке и аккуратной белоснежной кепке. — Хм, — девушка ненадолго задумалась, но долгими размышлениями утруждать себя не стала, ткнув локтём в бок своего друга. — Блант, что думаешь? — Берём, — безразлично пробормотал он, даже не посмотрев на пирожные. Почему-то его ответ произвёл обратный эффект. — Знаете, нет, я уже по одному его виду понимаю, что пирожное слишком калорийное. Больше чем нужно, — лепетала девчонка. — Так вы подсчитываете калории? — Девушка, в этом пирожном не только тесто и крем, тут ещё есть орешки и джем. Как, по-вашему, я должен высчитывать энергетическую ценность этого кусочка? — Как же она достала продавца! Вот только нахамить он ей не мог — она была покупательницей, и мужчина должен был оставаться с ней вежлив, чтобы не запятнать свою репутацию. — О, нет, здесь есть ещё и джем? — удивилась Сабина. — Нет, нет, это очень вредное пирожное! А это что за красота? Какая у неё калорийность? Боже мой, пирожные в форме черепашек! Блант, посмотри! — Берём, — отрешённо пробормотал тот, чему восторженная Сабина очень обрадовалась, но покупать пирожные не спешила, снова вынуждая продавца считать калории… В этот день из Второго прибыли не только Сабина и Блант. Оливер Оппенгеймер тоже почтил всех своим присутствием, но не по собственной воле, из-за чего он сидел в сторонке ото всех, уютно расположившись на траве с небольшим коммуникатором в руках. Какое-то время он слушал песни и тихо подпевал исполнителям сидя, но вскоре совсем расслабился, оттого улёгся прямо на траву, забросив ногу на ногу. Забавно было наблюдать за ульем профи вверх ногами. Наконец, включилась одна из самых любимых песен Оливера. Он прижал наушники плотнее и потянулся за сигаретой из недавно открытой пачки. Разумеется, курить на соревнованиях запрещено, так же, как и в парке, да и вообще в касте профессионалов, но когда Оливера это останавливало? Пусть благодарят его за то, что он не прихватил с собой виски и не споил конкурсантов! Почему-то от этой мысли Оливер развеселился. Хотел бы он посмотреть на то, как профи стреляли бы в пьяном виде! Стрелять в движении или темноте любой идиот умеет, а вот находясь навеселе… иного уровня мастерство! Оливер внимательно осмотрелся, всё ещё глядя на мир вверх тормашками. Никого подозрительного рядом не было. Щелчок зажигалкой — и задымилась ещё одна сигарета. Любимая песня, любимый аромат, что может быть лучше? Лив фантазировал о всяких невозможных вещах, равнодушно всматриваясь в снующих повсюду людей. Неужели эти соревнования вообще кому-то важны? — Оппенгеймер! — Крик Стокли МакКуина раздался как гром среди ясного неба. Хотя нет, звуки грома были гораздо лояльнее в сравнении с криком этого человека. От неожиданности Оливер даже подавился сигаретным дымом. Массивная ручища схватила парня за воротник на его рубашке, одним движением поставив на ноги. Оливер и опомниться не успел, как его наушники улетели в одну сторону, коммуникатор в другую, а сигарету МакКуин выхватил из пальцев Лива и насильно затолкал ему в рот. Парень был в шоке от случившегося и испугался даже сильнее обычного, хоть и не показал этого. — Только попробуй выплюнуть, — пригрозил МакКуин. — Хочешь курить? Значит, придётся доедать за собой этот никотиновый мусор. Стокли покраснел от гнева, что происходило с ним каждый раз, когда… просто каждый раз. Едва ли его кто-то видел спокойным и безобидным. Ладони мужчины были сжаты в кулаки, дыхание угрожающе шелестело, а брови грозно сдвинуты. Как же Оливер терпеть не мог этого мордоворота! Впрочем, это было взаимно. МакКуин, к счастью, не вёл никакие дисциплины во Втором, так как работал в Первом, но на соревнованиях, конкурсах, парадах и прочих шабашах профи Лив как назло вечно сталкивался с этим психованным типом. Весь смысл жизни МакКуина заключался в том, чтобы доставать других людей, доводить их до белого каления, хотя и профессионалом он был хорошим. — Чего кривишься? Правила надо соблюдать! — Оливер нахмурился — а это ещё что за мышь пропищала? Разумеется, вслух он говорить этого не стал, иначе МакКуин убил бы его на месте. Из-за коренастой фигуры отца выглядывала маленькая девочка с такой сердитой физиономией, что даже тот, кто никогда её не видел, понял бы чьё это потомство. Две коротких чёрных косички, сердитая детская мина, надутые губки и голубое платьице, украшенное белыми кружевами — опять она. Порой Стокли заявлялся на мероприятия со своей юной дочуркой — главным кандидатом на роль лучшего юного садиста академии, которая ещё даже не вступила в неё из-за слишком юного возраста! И каждый раз Лавина умудрялась прицепиться к Оливеру, как будто неприязнь её отца к Оливеру генетически передалась и ей. Внезапно девочка вышла из тени отца и пнула своей маленькой ножкой ногу Оппенгеймера, похоже, ничуть не замечая того, что он старше и больше. Маленькая заноза чувствовала собственную безнаказанность. — Жуй, немедленно! — приказала она. Оливер нехотя, скрипя зубами и с трудом сдерживая ненависть к обоим МакКуинам, подчинился. Он знал, что если будет смотреть на девчонку или её отца, то МакКуин ещё и подзатыльник ему отвесит, ведь во взгляде Оливера на это семейство не было ничего кроме ненависти. МакКуин всячески втаптывал Оппенгеймера в грязь, из-за чего Лив часто назло нарушал все возможные правила. Стокли даже не представлял, какую ненависть вызывал в этом немного мрачноватом сердце юного парня с придуманным именем Сайбер. Наконец, он прожевал сигарету и даже открыл рот, зная, что МакКуин это всё равно потребует. — Ещё раз увижу, что ты дымишь — отправлю помогать уборщицам чистить туалеты. Тебе там самое место, Оппенгеймер. Единственное, на что ты способен, — сказал МакКуин, гордо выпятив подбородок. — Идём, Лавина, тебе не стоит находиться в обществе отстающих учеников. Стокли почти ласково взял дочку за ручонку и прошёл мимо Оливера, умышленно протоптавшись по его коммуникатору. Лавина, конечно же, не упустила возможность скорчить парню презрительную гримасу и показать язык. Лив только тяжело вздохнул, радуясь, что МакКуины, наконец-то ушли. — Он снова к тебе приставал? — за спиной Оливера раздался знакомый голос и он вздохнул. МакКуины уже удалились, потому парень бросился подбирать с земли наушники и коммуникатор. Если с первыми всё было в порядке, то у коммуникатора сильно потрескался экран и даже кое-где с него выпали осколки. Парень лихорадочно собирал свой коммуникатор по кусочкам, не имея никакого желания говорить с Лаконией сейчас. — Лив, всё нормально? — Всё в порядке, отстань от меня! — занервничал он. — И прекрати меня называть этим именем. Оливер поднял голову и чуть не столкнулся с Лаконией лицом к лицу. Она нависла над ним точно тень, но, несмотря ни на что отчего-то улыбалась. Густые чёрные волосы свисали с её плеч, и Оливер так засмотрелся на неё, что не заметил, как она вложила ему в руки ещё несколько мелких осколков не только стекла, но и корпуса. Почему-то Лакония улыбалась и почему-то Оливера это разозлило. Зачем она вела себя с ним как с маленьким? — Ты какая-то счастливая. Предвкушаешь победу? — Оливер опустился на колени и уселся на траву, оценивая повреждения своей игрушки. Наушники без коммуникатора стали совсем бесполезными. Конечно, Оливер в любой момент мог купить себе новый, но только после соревнований. Чем же ему можно было заняться сейчас? Лакония опустилась рядом с ним, глядя куда-то по сторонам, отчего не заметила те обрывчатые взгляды, что бросал на неё Оливер. Он не мог не заметить, что она уже приготовилась к соревнованиям. Разумеется, она вызвалась в качестве участника, и, само собой, не было сомнений в том, что именно она и победит. Пока остальные участники кучковались где-то ближе к старту, Лакония настраивалась просто бродя по парку и, конечно, надоедая Оливеру. Он не мог не заметить, что на ней уже была форма, такая же, как и на других участниках — чёрные штаны, футболка и бронежилет. Помимо этого Лакония надела браслет — подарок сестры, который она, как-то проговорившись, не очень любила, но по всем важным поводам надевала, и, что было ещё более необычным для неё, немного накрутила волосы. Точно пришла сюда за победой. — Победит тот, кто достоин, — ответила Лакония. Как и всегда она была спокойной, собранной и даже мудрой. — А почему ты не участвуешь? Вопрос настолько удивил Оппенгеймера, что тот даже прекратил перебирать детали своего коммуникатора. — Что я тут забыл? Как будто победа на соревнованиях освободит меня от учёбы в академии. — Ты хорошо стреляешь. — Ерунда. — Я видела. Ты мог бы посоревноваться с остальными. — Если бы я участвовал в этом глупом конкурсе, участники стреляли бы не по мишеням, а по мне, — Оливер заулыбался и откинул голову назад, закрыв глаза. Как же его утомляла эта жизнь профи. Он никогда не хотел быть частью этой культуры профессионалов, не хотел видеть все эти надменные лица. Конечно, Лакония была не такой, но он точно знал о её намерениях. — Передай Лэйн, чтобы она угомонилась, наконец, и перестала за мной следить. — О чём это ты? — Лакония удивилась, но едва ли на её лице появились какие-либо эмоции. — Я знаю, что это она тебя подослала. Опять. Хочет узнать обо мне побольше. Только вот я тебе ничего не скажу! — Оливер отвернулся от Лаконии и как назло случайно заметил девчонку в озорном платьице в горошек, прячущуюся за деревом. — Прекрасно. Теперь она ещё и следит за мной. — Лэйн часто о тебе говорит, — согласилась Лакония. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я болтаю с тобой по просьбе сестры. — А по просьбе кого тогда? Лакония склонила голову набок и пожала плечами. — По собственному желанию. — Оливер улыбнулся уголками губ, и всё ещё косясь в сторону Лэйн, потянулся за новой сигаретой. — Не советую. Потерпи до конца соревнований, иначе в следующий раз МакКуин заставит тебя съесть всю пачку. — Тебе не пора к остальным? — Оливер настойчиво посмотрел на Лаконию, уже не сдерживая улыбку. Та легко вскочила на ноги и, махнув рукой на прощание, поспешила к толпящимся неподалёку профи. — И Лэйн с собой прихвати! — крикнул он нарочно так, чтобы младшая сестра Лаконии его точно услышала. Лэйн утомляла парня, потому порой он был с ней грубее, чем она того заслуживала. Впрочем, Оливеру было всё равно. Он обратно улёгся на траву и решил немного подремать, коль без его присутствия эти глупые соревнования, ну, никак не могли обойтись. Тем временем Лакония уже приближалась к группе профи, столпившихся около одного из преподавателей. Как же без инструктажа? На каждом мероприятии всем ученикам проводили инструктаж, который они уже знали наизусть, но всё равно обязаны были слушать из раза в раз. Не все тратили время на прослушивание бесполезной информации. Лакония заметила стоящую в сторонке Лиантею Айс — свою однокурсницу, которая тоже попала в снайперский отряд. С другой стороны о чём-то переговаривалась Ада Паркер и её друг. Странно, но на Паркер сегодня не было униформы. Неужели она не участвовала? Ада действительно решила пропустить эти соревнования. Она не очень любила огнестрельное оружие, к тому же у неё и без этого конкурса хватало грамот. — Глупая затея, — тихо проговорил парень, стоявший напротив неё. Ада заботливо поправляла его бронежилет, крутилась вокруг него точно наседка около своих детёнышей, а всё потому, что очень хотела, дабы сегодня всё прошло наилучшим образом. — Ты же знаешь, что мне не победить, — юноша по-доброму, как-то даже смиренно улыбнулся, опуская глаза в пол. Ада, наконец, прекратила копошиться, с гордостью взглянув на результат своей работы. Всё было идеально. Некоторые с неприязнью косились не то на Аду, не то на её парня, но она точно знала, что всё превосходно. Парень, стоявший перед ней, походил на настоящего рыцаря, по крайней мере, Ада видела его таковым. Светлая кожа, очень правильные и плавные черты лица, темные волосы, зачёсанные на бок, и несколько прядок, спадающих на лоб — в понимании Ады так и должны были выглядеть принцы прошлого. Чёрная одежда очень шла её избраннику, не то что ей самой, потому Ада пришла в коротком, но пышном ярко-малиновом платье, зная, что сегодня она выйдет на сцену вместе с Шанталем. — А я считаю иначе. Мы с тобой долго готовились к этим соревнованиям, и знаешь, что? Ученик превзошёл своего учителя, — мягко пояснила Ада, опустив ладони на плечи Шанталю. — Ты прекрасно стреляешь. В академии нет другого человека, который бы тренировался так усердно, как ты. Тебе нет равных в трудолюбии и… — Ада приблизилась к парню так близко, что теперь только он мог её слышать. — Ты всех сделаешь. — Широко улыбнулась она и кокетливо подмигнула ему. — Вашему коварству нет предела, мисс Паркер, — тихо-тихо проговорил Шанталь, поправив неудобный бронежилет. — Мне интересно, почему ты не участвуешь? — Его тёмные глаза в подозрении сузились. — Нарочно, так ведь? Чтобы мы не соперничали? — Чтобы ты не поддавался! — задрала нос Ада, лукаво стреляя в него глазами. Она повторно отдёрнула броню своего парня, лишний раз показывая, что всё должно быть так, как ей угодно. — Я не участвую, потому что не хочу. В своей жизни я уже настрелялась, а вот ты… люди должны увидеть твой талант, Шанталь. Не каждый стратег настолько хорошо во всём подкован, тем более, в стрельбе. — Что-то мне подсказывает, что мне здесь не рады, — тихо проговорил Шанталь, выглядывая в сторону других профи. Ада оглянулась, окинув надменным взглядом всех, кто смотрел в их сторону. — Они откровенно пялятся. — Они пялятся на нас ещё с самого бала. — Неожиданно Ада приветливо улыбнулась смотревшим на неё с Шанталем профи. — Завистливые куски дерьма, — продолжала улыбаться она, чем в который раз позабавила Шанталя. Пока Ада не видела, он снова поправил свою броню, а когда та обернулась к нему, то, даже не посмотрев на жилет, требовательно скрестила руки на груди. — Ты это делаешь из принципа? Верни, как было, иначе будешь позировать перед зрителями с кривой бронёй. Только посмотри, Лакония явилась с причёской! Кого это она охмурить вздумала? Уж не тебя ли? Ада даже приподнялась на носочки, чтобы увидеть, куда смотрела Лакония. Точно определить было сложно, ведь в толпе скопилось много парней… Паркер даже не заметила как Шанталь, стоя у неё за спиной, обвил её талию руками, а подбородком уткнулся в плечо. — Маттео Аспенгера, — прошептал ей на ухо Шанталь. — Что? — фыркнула Ада. — Они даже не знакомы. — Поэтому она носит его браслет? — Этот браслет ей подарила сестра, глупенький Шанталь. — Ты видела гравировку на браслете? МIII. Маттео Марк Аспенгер Третий. Лакония просто говорит, что это подарок сестры. — Не может быть. И ей не страшно носить такой подарок постоянно? Кто-то ведь может догадаться! — Лакония надевает его только на тех мероприятиях, где присутствует Маттео. Они очень осторожны. — Ада насупилась и повернулась к Шанталю лицом. — Шпионишь за ними? — Однажды Лакония обронила браслет, а я поднял его с пола и передал ей. Увидел гравировку на внутренней его части, и всё понял. Достаточно просто замечать детали, — как ни в чём ни бывало, ответил Шанталь. — И ты никому не рассказал? Мне не рассказал! Вот это выдержка… — Это не мои дела. Зачем о них кому-то рассказывать? — Как будто ты о своих кому-то говоришь, — улыбнулась Ада. Уж кто-кто, а она знала, о том, каким загадочным был её друг. Умным, талантливым, сильным и верным. Единственным человеком на земле, в котором она была уверена. — Шанталь! — крикнул кто-то из толпы, махая рукой. Время пришло. Шанталь отстранился от Ады, сделал глубокий вдох, и взял её за руки. — Пожелай мне удачи, — попросил он, тепло улыбаясь. — Я останусь у тебя с ночёвкой, если ты войдёшь в тройку лучших, — протарахтела она, снова поправляя его многострадальный жилет. — Ты бессердечнее МакКуина, — наиграно простонал Шанталь. — Готовь картошку, дорогуша, — улыбалась Ада. — С меня медовое мороженое на десерт. — Улыбка резко сошла с лица Ады, и она заговорила со всей серьёзностью. — Главное не волнуйся. Мы на тренировках отрепетировали все этапы, изучили стратегии остальных стрелков. Если те выкинут что-нибудь нестандартное, покажи всем, что ты лучше. Честное слово, Шанталь, я никогда не видела, чтобы кто-то вот так схватывал всё на лету. Покажи всё, на что способны стратеги! — Есть у меня одна мысль, — протянул Шанталь. В его глазах появился странный блеск, который сразу же заинтриговал Аду, но выведать у него, что это за мысль, она не успела. Он учтиво ей поклонился, поцеловал руку и исчез так быстро, будто испарился. Ада стояла вся в напряжении, не зная чего ожидать. Ни на одном конкурсе, будучи участницей, она так не переживала как сегодня за своего Шанталя. Неподалёку от неё стояла банда девчонок, не сводящих с него взглядов и хихикающих. Ада едва сдержалась, чтобы не раскидать им по сторонам. Ох, уж этот стереотип, что стратеги ничего не умеют. Когда Шанталь победит, все эти скептики лопнут от негодования. Около старта топталась девичья фигура в длинных, до пола чёрных многослойных одеждах. Татум. Ада знала, что она тоже переживает за Шанталя, но подходить к Паркер не станет из-за сильной неприязни. С другой стороны на Аду косился Рене, от внимания которого Ада уже откровенно устала. Наконец, зазвучала торжественная музыка, зрителей рассадили по своим местам, а самые близкие, конечно же, остались в активной фан-зоне около игрового сектора, где уже расположили участников. Шанталь стал под шестым номером, потому Ада прекрасно могла его видеть даже без помощи огромных экранов, установленных так, чтобы зрители могли лицезреть происходящее во всех деталях. Шанталь переживал насчёт соревнования, но не чувствовал ни дрожи, ни страха, ни явного волнения. Он выглядел довольно спокойным и собранным, потому как понимал, волнение не поможет ему победить, а ему это было необходимо. В его представлении Ада была лучшим репетитором, которого только можно представить. Она превосходно умела стрелять, понимала в оружии, умела ориентироваться в чрезвычайных ситуациях, а вместо проставления хороших отметок могла поцеловать, но самое главное — она мыслила нестандартно, выше той программы, которой их обучали, она не боялась пробовать что-то новое и всегда действовала, полноценно оценив противника. Сегодня у Шанталя было много противников. Часть из них они с Адой сразу отбросили по тем или иным причинам. У Скании было мало шансов, потому что она не так давно травмировала руку и стрелять метко вряд ли сможет. Маттео Аспенгер и вовсе стрелком был посредственным, как и Анна Делш или Ксандер Эджертон. У Антеи Сильвертон похрамывало зрение, а Билли Бирн недостаточно хорошо знал анатомию. Все эти недостатки в два счёта могли вывести из игры участников, и всё же Шанталь надеялся на собственные силы, потому, когда включился таймер, он ринулся вперёд, полностью окунувшись в конкурсную программу. Ада не могла отвести глаз от происходящего. Шанталь довольно быстро прошёл первый уровень — стрельбу с препятствиями, приступив ко второму — стрельба при плохом освещении. Результаты, конечно, никто сразу не объявлял, сохраняя интригу, а подсчитать количество расстрелянных графических макетов зритель самостоятельно не мог. Все профи по-разному справлялись с заданием, и если из первого уровня Шанталь вышел третьим, то из второго уже первым. Даже на тренировках ему здорово удавалось стрелять при ужасном освещении, но тут, на игре, он превзошёл себя. Ада держала за него кулачки, чуть ли не плача от перенапряжения. Хоть Шанталь и не говорил этого, но Ада чувствовала, что ему нужна победа, нужна для того, чтобы увидеть, наконец, каких высот он достиг за это короткое время. С каждым днём Шанталь становился всё лучшим профессионалом, тренировался больше, старался изо всех сил, в чём-то помогал Аде, в чём-то она помогала ему. Третий уровень — стрельба в движении. Профи помещали в машины, из которых они должны были уничтожать виртуальные мишени. Несколько машин по обыкновению перевернулись, но, к счастью, ни в одной из них не было Шанталя. Ада видела, что он прислушивался ко всем её советам и в то же время проявлял собственную инициативу, будучи осторожным, но дьявольски метким. На глаза Ады навернулись слёзы — а, что, если она оплошала и какой-нибудь её совет навредит Шанталю? Её опасения оказались напрасными, так как он анализировал, в первую очередь, ситуацию, а затем уже подбирал метод овладения ею. Некоторые выстрелы Аду заставляли завороженно наблюдать за происходящим. Такую точность даже она, стрелок, никогда не воспроизводила… На четвёртом уровне велась стрельба на скорость отстрела мишеней за минуту, и здесь Шанталь тоже сумел Аду впечатлить, но она не знала о результатах других, и когда открылся последний, пятый уровень, Паркер едва не потеряла сознание от волнения. Пятый уровень был самым сложным и, по сути, именно он решал, кто станет победителем, потому что там нужно было показывать настоящее мастерство. Шанталь схватывал всё на лету. Он и до тренировок с Адой хорошо стрелял, но, по его мнению, этого было недостаточно. Технически он был прекрасно подкован, правда, с меткостью были проблемы. Пятый уровень как раз и был ориентирован на меткость. Ученики называли его фигурной стрельбой, потому как суть этого уровня состояла в том, чтобы попасть в конкретную точку на теле человека. Иногда задание состояло в том, чтобы обезвредить, иногда, убить, иногда, чтобы инсценировать самоубийство… Тот, кто сделает это лучше всего, и побеждает на соревнованиях. Из двадцати девяти участников до пятого уровня дошли только трое. Куратор сопроводил финалистов в три параллельных сектора, разделённых стеклянными ширмами, чтобы оставшиеся участники могли друг друга видеть. На другом краю каждого из секторов должна была появиться графическая мишень, в которую в течение трёх секунд должны выстрелить конкурсанты, после чего комиссия профессионалов должна оценить работу финалистов и распределить призовые места. Шанталь не единожды наблюдал за этими соревнованиями из зала, но теперь стоя тут, между двумя стеклянными ширмами, он ощущал всё происходящее по-другому. Участвовать намного сложнее, чем просто анализировать. Трибуты вокруг шумели, преподаватели в первых рядах о чём-то шушукались, и только Ада стояла как вкопанная, с ужасом предвкушая решающий поединок. Она заметила, что Шанталь за ней наблюдает, потому сложила ладони как будто в молитве и кивнула ему. Переживания Ады передались и ему, оттого Шанталь впервые за все четыре уровня, ощутил дрожь в руках — то, что могло погубить все его старания. И почему организаторы так тянули? Наконец, ведущий взял слово и над трибунами разнёсся громкий голос. — Внимание! Внимание! Господа финалисты, повернитесь к мишеням спиной. Повторяю, повернитесь к мишеням спиной! В отличие от остальных, Шанталь и не поворачивался к ним лицом, всё это время наоборот рассматривая людей на трибунах. Очень много глаз было приковано как раз к нему, к Шанталю, ведь остальные финалисты были стрелками, а он стратегом, которые едва ли уважались кем-то в обществе профи. Шанталь посмотрел направо, где стояли Лакония и Маттео. Они казались ему сильными соперниками, потому обыграть их будет сложно. Лакония последовав совету ведущего, медленно развернулась лицом к зрителю и вздохнула. Шанталь насторожился, ведь она совсем не волновалась. У неё не дрожали пальцы, она не переминалась с ноги на ногу от нервов, наоборот, она излучала абсолютное спокойствие и хладнокровие даже больше чем обычно. Странно, но даже косые взгляды Маттео не сбивали её с толку. Впрочем, они сбивали с толку самого Маттео, а значит, у Шанталя были шансы его переиграть. Возможно, этот парень непроизвольно поддастся Лаконии, либо отвлечётся из-за неё, но надежды на это было мало. Маттео мог смотреть по сторонам, занимаясь чепухой, но при этом выстрелить точно в цель, ведь у него богатый опыт общения с оружием. Сомневаться в промахе Аспенгера не стоило, потому Шанталь просто задумался насчёт того, каким будет последнее задание. В его голове было много мыслей, и к каждой он придумал план действий. — Дорогие финалисты, сегодня наша комиссия выбрала для вас непростую задачу. Вам следует обезвредить объект так, чтобы он был максимально недееспособен, но жив. Приветствуются любые проявления ваших фантазии и умений, но помните, ранение должно быть не смертельным, а таким, чтобы объект оставался живым хотя бы в течение десяти минут до момента прибытия скорой помощи. Сейчас вам выдадут оружие. По команде «старт» вы должны будете выстрелить в объект. На это у вас имеется всего три секунды. Будьте предельно внимательными. Даже отсюда Шанталь видел, как побледнела Ада. Он уже и не помнил, чтобы за него кто-нибудь так переживал кроме, разве что, Татум, но она в отличие от Ады, умела обуздать своё волнение. За это Шанталь и ценил Аду больше всего — за то, как она вдыхала в него жизнь, настоящую, неподдельную, полную эмоций, искренности, волнения, смеха и слёз. Душевное спокойствие Шанталя очень сильно пошатнулось в день их встречи, а его привычная рутина окрасилась во все возможные цвета и оттенки, именно поэтому Шанталь должен был победить. Для неё. Шанталь сделал глубокий вдох, затем выдох. Все его мышцы заметно расслабились. Он не имел права оплошать. Ему нужен был этот грант — приз победителю соревнований. Всего три секунды и два человека отделяли Шанталя от него. Он уже решил, куда выстрелит и если всё получится, другие будут удивлены его решением. Ведущий отсчитывал время до старта. Лакония готовилась обернуться в любую секунду. Маттео держал пистолет поднятым, чтобы обернувшись, сэкономить долю секунды на поднятие оружия, и вместо этого точнее прицелиться. Шанталь задержал дыхание и по команде старт обернулся. Всё произошло мгновенно. Он увидел на другом краю своего сектора мишень в виде маленькой девочки, выбрал точку и выстрелил синхронно с Лаконией и Маттео. Девочка рухнула на землю, и растворилась, засветившись уже на здоровенном экране, висевшим над сектором Шанталя. Точно такие экраны висели и над секторами Лаконии и Маттео, только на них изображались старушка и молодая симпатичная девушка. Около лиц каждой графической жертвы стали появляться физиологические данные о ранениях, но лишь частично, чтобы не испортить интригу. Финалистов вывели из их секторов и заставили подняться на сцену, где и должно было проходить награждение. Сегодняшний состав финалистов подобрался как никогда схожим. Все трое были примерно одного роста, разве что Лакония ниже, но как для девушки, её рост был вполне высоким. Все трое были темноволосыми, а Маттео и Лакония и вовсе напоминали брата и сестру в своей схожести. Наконец, их поведение было практически одинаковым — собранные, спокойные, тихие, молчаливые, не то, что прошлогодние призёры. На сцену вышел ведущий и два человека из комиссии с планшетом, где хранились все результаты. Шанталь напрягся и на этот раз позволил себе поволноваться. Он уже сделал всё, что мог, а значит, можно было себя побаловать нервами. — Маттео, — объявил ведущий. Сердце Шанталя отчаянно заколотилось — неужели Маттео всех обошёл? — Вы обезвредили противника, выстрелив в бедро. Это был хороший выстрел, но достаточно ли его для того, чтобы вывести человека из строя? Маттео, видимо, подумал, что вопрос не риторический, потому решил на него ответить. — Я вывел его из строя месяцев на пять, до тех пор, пока кости не срастутся, — ответил он и заулыбался, как и многие зрители. Даже Лакония с трудом подавляла улыбку, опустив взгляд в пол. Шанталь тоже заулыбался, но не из-за слов Маттео, а из-за стремлений Лаконии изо всех сил показать, что она даже не знает кто такой Маттео, что, почему-то срабатывало наоборот, выставляя их связь очевидной. По крайней мере, для Шанталя. — Лакония, — продолжил ведущий. — Вы пошли рискованным путём и оказались в миллиметрах от провала. Ваш выстрел получился действительно филигранным и точным. Пуля пронзила плоть чуть выше ключицы в районе плеча, едва не задев сонную артерию. Ваш выстрел — пример того, как можно обвести врага вокруг пальца, инсценировав смертельный выстрел, при котором на самом деле объект выживет. После этих слов ведущего многие на трибуне стали аплодировать. Лакония прекрасно себя показала, но у Шанталя теплилась надежда, что он смог и её обойти. — Шанталь, — голос ведущего зазвучал тише обычного, из-за чего парень сразу заподозрил неладное. — К сожалению, ваш выстрел не соответствует поставленным задачам, являясь смертельным. Объект погиб мгновенно. Вы должны были обезвредить его, но не убивать. — Я и обезвредил, — спокойно сказал Шанталь, игнорируя доносящиеся до его ушей выкрики с трибун, где зрители торопились злорадствовать. — И обезвредили, и убили, — засмеялся ведущий, но Шанталь перебил его смех. — Нет, это не так. Лакония покосилась в сторону Шанталя с нескрываемым любопытством. Она не многое знала о нём — лишь то, что Шанталь тихоня и уже не один год являлся кавалером Ады Паркер. То, что он умеет так здорово стрелять, как-то скрылось от её глаз. — Шанталь, вы выстрелили объекту в голову, — скептически заявил ведущий. — Ваше моделирование просчиталось, — заявил Шанталь в спокойном уравновешенном тоне, что ещё больше удивило окружающих, ведь он только что обвинил в промахе не себя, а графическое моделирование, никогда не дававшее сбоев! — Я выстрелил в нижнюю челюсть для того, чтобы создать эффект смертельного ранения, что бывает очень полезно в разведке, когда служа под прикрытием у врага, солдаты часто получают задание убить своего. Визуально всё действительно выглядит как убийство, но ведь таким и было задание. Пуля вышла через шею, не задев при этом ни позвоночник, ни артерии. После такого выстрела объект ещё будет какое-то время жив, а значит, ему успеют оказать помощь. Все молчали. Шанталь ощущал, что ему не верят, словно он был каким-то лжецом… — Шанталь, невозможно попасть в объект так, чтобы ничего не задеть, — вдруг взяла слово высокая дамочка добродушного вида. — Это холодный расчёт, миссис Рейнхарт. Я подробно изучаю анатомию уже не один год. Кроме того, моя специализация подразумевает проведение сложных математических расчётов в уме в условиях ограниченного времени. Если вы не верите моим словам, перезапустите программу моделирования и пусть медицинские работники охарактеризуют мой выстрел самостоятельно. Снова гнетущее молчание. Люди на трибунах зашушукались, комиссия была сбита с толку, а медработники взялись пересматривать состояние объекта после выстрела. Столь спорная ситуация возникла на соревнованиях впервые. — Хороший выстрел, — тихо сказала Лакония, обращаясь к Шанталю. — Как такой талантливый стрелок оказался среди стратегов? — Я не стал бы талантливым стрелком, если бы там не оказался, — мягко пояснил Шанталь, переводя взгляд на ведущего, снова призвавшего к тишине, хотя никто и не шумел. — Комиссия пересмотрела все работы наших участников и готова огласить итоги, — заявил он и похлопал, уступив место добродушной дамочке по фамилии Рейнхарт. — Нам было очень сложно принять решение, потому как работа всех троих стрелков впечатляющая, но… победитель должен быть только один. Я не хочу тянуть, испытывая нервы всех нас, потому просто назову имя того человека, который в этом году получит звание лучшего стрелка и скромный денежный приз. Хоть миссис Рейнхарт и обещала не тянуть, она это сделала. Некоторые ребята, поддерживающие участников, вскарабкались к ним на сцену, чтобы поддержать их. Среди этих людей, разумеется, оказалась и Ада, бросившаяся обнимать Шанталя, ничуть не стесняясь остальных. — Это будешь ты, вот увидишь, это будешь ты! — отчаянно шептала ему на ухо она, обнимая его дрожащими руками и целуя невпопад. Шанталь обнимал её в ответ, но волнение отчего-то разгорелось с новой силой, и он просто уткнулся ей в плечо, мысленно злясь, что Рейнхарт уже битый час не может договорить! Наконец, имя прозвучало, и Шанталь поднял голову. На глазах Ады выступили слёзы. — Шанталь Дилони!