Призванная убивать

Более странной просьбы в жизни Шанталя ещё не было. Вчера он стыдился отнять кусочек хлеба у кошек, а сегодня просил человека, помочь ему в деле, способном отправить обоих на виселицу. Нет, Шанталь не принуждал его, но глубоко в душе подозревал, что Кэмерон согласится, и… надеялся на это. На то, что Кэм добровольно решит подвергнуть себя опасности. Немало вечеров Шанталь провёл за своими тетрадями, обдумывая план собственной смерти. Надо же, всю жизнь от неё убегал, а теперь сдавался добровольно. За это время Шанталь понял одно — бороться с врагом надо его же методами. Побег — не решение, а значит, необходимо дать смерти то, чего она хочет. На своих условиях. Думать о смерти странно. Представлять себя обездвиженным, испачканным собственной кровью, бездыханным телом не особо приятно. Шанталь размышлял о могиле, о гробе, о том, как на это отреагируют его девушки, и что почувствует он сам. Вдруг он уже не проснётся? Вдруг умрёт на самом деле? Это был бы провал с кучей последствий, оттого допустить подобное нельзя. Отточенный план у Шанталя ещё не возник, но даже на этапе наброска он понял — ему нужен пособник. Кто захочет помогать человеку себя убить? Пусть и понарошку. Большинство людей не поделятся с тобой карандашом на занятии, что уже говорить о столь безумной афере. На этом этапе размышлений Шанталь знатно поник. Глупо рассчитывать, что он сможет поставить спектакль в одиночку. Не сможет. Слишком сложно и рискованно. Шанталь ведь не навыки свои демонстрировать ради оценки собрался. Для него важнее всего результат, то есть, помимо прочего, ему необходима страховка. Каждый день он осматривался по сторонам, прикидывая, кому можно доверить свою тайну, но идеальных кандидатов в толпе не находил. Подавляющее большинство профи покрутили бы у виска, услышав подобное. Примерно треть незамедлительно выдала бы Шанталя руководству. Доносчики сдали бы его в отчёте, а согласился бы на такую помощь примерно… никто. И всё же без компаньона невозможно обойтись. Логичнее всего поделиться с Татум или Адой, но им знать о плане Шанталя нельзя, а с другими людьми Дилони практически не общался, оттого рассчитывать на помощь посторонних в таком деле сложно. Однако оставался вариант, который первым пришёл на ум Шанталю, но он с самого начала прогонял его из головы. Долгое время Дилони подозревал Кэмерона в службе штабу, но приглядевшись к нему поближе, понял, что та чистота, коей славилось его досье, была истинной, а не напускной. Никаких тёмных делишек и предательств со стороны Кэма не наблюдалось. Он прилежно учился, выкладывался на тренировках, не обижал людей, да и в целом казался порядочным, сознательным, а главное, надёжным человеком. Мог ли он выдать тайну Шанталя? Возможно, но вряд ли. Из всех, кого знал Шанталь, Кэмерон был наиболее надёжным. Помимо прочего у него есть и стимул. Кэм хотел нравиться Татум, а Татум искренне заботилась о Шантале, потому если Кэмерон будет помогать ему, это станет для Дю Пона приятным бонусом к репутации, хоть Татум об этом никогда не узнает. Да и разве когда-нибудь Кэм отказывал людям в помощи? Он неизвестно сколько времени хранит их с Татум секрет, он не рассказал никому о странном поведении Шанталя, да и наверняка берёг немало тайн чужих людей и никого из них не предавал. Набраться смелости и прийти к Кэмерону с просьбой оказалось непросто. Он обдумал своё решение, наверное, сотню раз, причём с разных ракурсов. От этого решения зависела жизнь Шанталя, Татум и, быть может, ещё многих людей, которые даже не представляют, во что втянуты… К Кэмерону Шанталь направлялся, твёрдо зная, что сейчас ему сообщит. Поздно идти на попятную. Так или иначе, когда Шанталь умрёт, Кэмерон будет знать, что смерть его ложная, а значит, покуда Шанталь спит мёртвым сном, Кэм сможет сообщить руководству истинные обстоятельства его гибели. Он мог рассказать это, чтобы «спасти» Шанталя от необдуманного поступка, или же рассказать Татум, чтобы она не страдала от потери друга. В любом случае будет гораздо лучше, если Кэмерон примет сторону Шанталя, а не откажется, из-за чего последнему придётся мучиться в догадках — а не сдадут ли его. Чтобы дать понять о серьёзности своих намерений, Шанталь взял с собой папку, в которой набросал примерный план собственной смерти. Корявый и пока недоработанный черновой вариант, но общие впечатления о том, как должен выглядеть сей спектакль, по нему получить можно. Особенно крепко Шанталь сжимал папку в моменты, когда проходил мимо других учеников. Они и понятия не имели, что за записи нёс стратег в своих руках. Люди вели себя как обычно. Учились. Тренировались. Залечивали раны. Ныли, что на спаррингах им ломали пальцы. Рутина. Когда-то Шанталь надеялся, что сможет разорвать цикл. Затем надеялся, что разорвал его. Теперь он понимал трезво — сегодня цикл запустится заново, а с ним и новый замкнутый круг. Теперь он втянет в свои проблемы ещё и Кэмерона. Когда тот сказал, что согласен помочь, Шанталь оторопел, глядя на Дю Пона с подозрением и недоверием. Он ведь надеялся на такой ответ, а когда получил его, растерялся. — Ты, правда, согласен? — переспросил он, на что Кэмерон демонстративно кивнул. — Только что ты сам просил меня помочь. Я ответил «да». — Спокойно пожал плечами Кэмерон, как будто у него попросили стакан воды или карандаш. — Или тебе уже не нужна помощь? — Нужна. Просто ты очень быстро согласился. Мне важно, чтобы ты серьёзно обдумал мою просьбу. — Шанталь требовательно глядел на Кэма, не до конца понимая, насколько ответственно тот отнёсся к делу. — Я обдумал и ответил, — аккуратно настоял Кэмерон, улыбнувшись. — Меня не пугает это задание, а вот намерения твои — ещё как. Я согласен помогать тебе с минами и могилами, но только взамен на доверие. — Кэмерон помолчал, а затем поднял обе ладони вверх в примирительном жесте. — Видишь? Я подписался помочь тебе с опасной и незаконной деятельностью, за которую меня могут казнить. Разве я не заслужил знать немного больше, чтобы быть готовым к возможным трудностям? Шанталь отвернулся от Кэмерона, вперившись взглядом в шкаф. Он упёрся спиной в стену и скрестил руки на груди, раздумывая, как много мог рассказать Кэму, и что вообще стоило ему рассказывать. Дю Пон прав. Случиться могло что угодно, а потому гораздо лучше, если тот будет хотя бы базово осведомлён о ситуации, чтобы вовремя, а главное, правильно отреагировать при надобности. Шанталь огляделся по сторонам. Академия — не лучшее место для подобных бесед. Он собрался с духом и заговорил. — Приходи послезавтра на белые холмы. Только так, чтобы тебя никто не заметил. Кое-что я всё-таки могу тебе рассказать

***

Когда Кэмерон явился на, так называемые, белые холмы, Шанталь сидел на одном таком, задумчиво выдёргивая тонкие насыщенно зелёные травины из земли. Называли это место белым из-за того, что начиная с мая и до конца лета тут цвели мелкие белые цветочки, коими обросли все здешние холмы. Люди забредали в это место нечасто, потому что оно находилось за пределами поселения и считалось чем-то вроде диких земель, где царствовали грызуны да насекомые, а не цивилизованный мир, приученный к комфорту и удобствам. Погода выдалась дивная, по-настоящему весенняя, чем в этом году она баловала людей редко, то и дело заливая Первый дождями, несмотря на то, что совсем скоро должно наступить лето. Шанталь сидел прямо на холме с опущенной головой. Солнце слепило глаза, а ветер хлестал волосами по лицу так, что время от времени приходилось прижимать их рукой, чтобы что-то перед собой видеть. Так и Кэмерона он заметил лишь тогда, когда тот возник в пяти шагах от Шанталя. — Надеюсь, ты без хвоста? — Шанталь выглянул Кэмерону за спину. Теперь, когда Кэм стал частью его преступной группировки, приходилось быть ещё осторожнее, чтобы никто об этом не разузнал. В особенности Татум, которая следила за Кэмом, хоть и делала вид, будто это не так. — Избавился ото всех, — гордо объявил Дю Пон и сел на траву. — Земля холодная. Как ты тут сидишь? Шанталь еле заметно повёл плечами. Он не чувствовал ни холода, ни сырости, сохранявшейся в верхнем слое земли после ливня. Дилони отбросил очередную зелёную травину в сторону и повернулся к Кэмерону лицом. — Татум хотят завербовать, — прямо сказал он, без прелюдий приступив к делу. — Кто? Эта твоя тайная организация хочет? — Она самая. — Татум завербуешь, как же. — Кэм, улыбаясь, покачал головой. — Они найдут то, что её простимулирует, будь уверен. Проблема даже не в этом. Мы оба знаем, какой нрав у Татум. Ни одна тайная организация подобное не потерпит. Долго она у них не продержится. Думаю, ты понимаешь, что с ней сделают в итоге. — Пусть рискнут. — Эти рискнут. — Да кто они такие? Ты в мафию какую-то вступил? Шанталь бросил на Кэма красноречивый взгляд и тот засмеялся. Обсуждать подобные темы с живым человеком предельно странно. С тех самых пор, как Шанталь покинул Капитолий и прибыл в Первый, он ни с кем не мог быть полноценно искренним, даже с Татум. Он не мог говорить о том, что шпионит, и что связан сделкой с организацией, занимающейся чем-то нелегальным. Многое приходилось держать в тайне, но теперь, когда он вот так просто говорил с Кэмероном, ему стало легче. Будто с души свалился громадный валун, тяжесть которого взвалилась на плечи другого человека. — Я сам не до конца понимаю, что это. — Зачем им слежка в академии? — Набирают себе специалистов. Иногда рабочую силу. Иногда подопытных крыс. Тут уж как повезёт. — И много у них точек для слежки? Наверное, не только наша академия, но и другие, да? А школы? Клубы? — Понятия не имею, но, предполагаю, что они проникли в разные инстанции. Только, Кэмерон… ты же не станешь с этим разбираться? — спросил Шанталь в таком тоне, словно запрещал Дю Пону и мыслить о подобном. Впрочем, в этом не было нужды. — Не беспокойся, иллюминаты мне не интересны, — с иронией ответил Кэм. — Просто неплохо бы знать, откуда ждать беды, а иллюминат у меня теперь и свой есть. — Постарайся всё-таки сблизиться с Татум. — Ты за меня болеешь? — Усмехнулся Кэмерон, вырвал небольшую травинку с корнем и метнул её в Шанталя. — Я болею за Татум, и за то, чтобы она прожила долгую и счастливую жизнь. — Но было бы гораздо проще, если бы мы ей всё рассказали, не находишь? Ты хоть представляешь, что с ней будет, если тебя не станет? Шанталь судорожно сглотнул и прикоснулся к молодой зелёной траве. Свежий воздух, тёплое солнце и расцветающая растительность здорово умиротворяли, потому даже о смерти думалось без ядовитого осадка на душе. Пока что. И всё же Шанталь знал, чем всё обернётся в итоге, но об этой смуте не размышлял. Ещё есть время для него и Татум, для него и Ады, для той жизни, к которой он прикипел. — Татум сможет пережить это, а ты ей поможешь. Хочешь жениться на девушке? Заслужи, — заявил Дилони, нежась лицом на весеннем солнце. В своей подсобке Шанталь его не видел, да и не хотелось. Солнце напоминало ему о давно потерянном доме. — И всё же, не проще ли инсценировать смерть Татум? — не унимался Кэмерон. Шанталь тоже раздумывал об этом однажды, но идею быстро отбросил. — Проще, вот только есть одна проблема. — Шанталь замолчал и прочистил горло, прежде чем продолжить. — До конца учебного процесса меня убьют. — Класс, — без энтузиазма ответил Кэмерон. — Ты уверен? — Абсолютно. Дело времени. Проблема в том, что если меня не станет, всё сильно усложнится, чего допустить нельзя. Даже если мы инсценируем смерть Татум, она обязательно где-нибудь засветится. Её будут искать, и наверняка найдут. Пока я жив, я могу её прикрывать и отваживать от неё людей из штаба. Не первый год работаю я с ними, потому имею представление о том, что это за компания, и как с ней нужно обращаться. — И чтобы тебя не убили, ты хочешь их опередить. Тогда они этого сделать уже не смогут. — Понимающе закивал Кэм. — Но неужели нет других вариантов? Шанталь задумался. — Есть один, но первый вариант реальнее, поверь. — Вымученно улыбнулся он, прижав волосы рукой, чтобы лучше видеть Кэмерона. — Почему? — Татум должна выйти за тебя замуж. Кэмерон широко улыбнулся, но сразу же и померк. — Да, первый реальнее. — Кэмерон озадачено смотрел перед собой. — Глупо, да? Можно решить проблему по щелчку пальца… Почему ты не расскажешь обо всём Татум? Может, если она узнает, как обстоят дела, то согласится помочь. Она ведь тебя обожает. — Мы оба знаем, что до конца учёбы она не выйдет за тебя, Кэмерон, особенно, если её об этом просить. Если Татум узнает о том, что я тебе рассказал, то план с треском провалится. Она не сможет хранить такие секреты, не сможет их понять и принять. Рассказать ей что-то значит то же самое, что выйти на площадь с рупором и транспарантом, — спокойно проговорил Шанталь и вздохнул, подняв голову вверх. Сегодня небо было удивительно чистым и ярким, словно недавно не прошла та безумная гроза. — Татум ничего знать не должна, поэтому у меня есть ряд требований к тебе. — Ой, как интересно, — заинтригованно проговорил Кэм и вытащил из кармана куртки коммуникатор, на который как раз прилетело новое сообщение. — Требование номер один — не приходить ко мне со своим коммуникатором. Купи новый и принеси мне. Я перепрошью его так, чтобы через него невозможно было вычислить твоё местоположение и прослушивать, — серьёзно заговорил Шанталь. — Это очень важно, потому что никто не должен знать о том, что мы контактируем. — От кого я уже это слышал? — спросил Кэмерон, покачивая головой. — В первую очередь ничего не должна заподозрить Татум. Она умная и сообразительная, потому, если Татум заметит, что ты пропадаешь, она может проследить за тобой и установить прослушку в твоей сумке или коммуникаторе, — продолжал говорить Шанталь. Кэмерон опустил голову, пряча улыбку, вспомнив, как Татум заставила его установить прослушку в доме Паркеров. — Требование номер два — ты должен установить программу записи звуков во сне, и на протяжении недели вести запись. Мы должны знать наверняка, что ты не разговариваешь, когда спишь, потому не расскажешь Татум что-нибудь важное, сам того не зная. — Ого. Какие строгие меры, — удивился Кэм. — Но я точно не разговариваю во сне. Да и Татум ко мне давно не заглядывает, чтобы что-то услышать. Мстит. — Просто сделай как я прошу, Кэмерон. Это обязательное условие. — Кэмерон засмеялся и закатил глаза. Разумеется, меры покажутся ему бессмысленными, но следовать правилам необходимо. — А ещё до самого момента инсценировки тебе нельзя… — Шанталь слегка замялся, понимая сколь дерзко его требования нарушают права и свободы человека. — Напиваться. — Но я не напиваюсь. — Кэмерон поднял руки, будто сдавался в плен, в то время как Шанталь смотрел на него столь проницательным взглядом, что даже Дю Пону от него сделалось не по себе и он засмеялся. — Такое случилось всего один раз. Правда. Я не пью. Мне пришлось ради Татум. — Я доверяю тебе свою жизнь, Кэмерон, — со всей серьёзностью заговорил Шанталь. — Татум может нарочно тебя опоить, чтобы выведать какую-нибудь информацию. Если она что-то заподозрит, нам придётся несладко, потому следует быть предельно осторожными. Я буду тебе благодарен, если ты до самой инсценировки вообще не станешь употреблять алкогольные напитки. Кэмерон вздохнул, безмятежно глядя на Шанталя. — А кофе к такому роду напитков относится? — Это можно. — Класс. Значит, проживу, — обрадовался Дю Пон и потёр переносицу. Довольно быстро от яркого палящего солнца у него устали глаза. — По поводу рациона какие-то пожелания будут? — Прости, что создаю неудобства, — глухо проговорил Шанталь, глядя себе под ноги. — Успокойся. Я согласился следовать твоему плану, потому это не проблема. Просто позабавило. — Пожал плечами Кэм и улыбнулся. — Не переживай. Я никому ничего не расскажу, буду предельно осторожным и обещаю выполнять все твои указания, стратег. — Спасибо тебе за согласие. Честно говоря, это странно. — Ты тоже помог бы мне. — Не уверен, — уклончиво ответил Шанталь, что Кэма не смутило, ведь он понимал, в какую непростую ситуацию попал лучший друг его милой Татум. Ответить конкретно на данный вопрос даже для себя Шанталь не мог. Всё зависело от ситуации. Слишком многое поставлено на кон. Кэм же давно зарекомендовал себя не только как человека покладистого и спокойного, но и как весьма авантюрного, потому что никто другой влюбиться в Татум Дэдлок не додумался. Люди неохотно бросаются рисковать своей жизнью ради кого-то, и лишь отчаянные без раздумий идут на амбразуру. Кэмерон не из тех, кто принимает опрометчивые решения. Он уже всё обдумал и взвесил, решил, что это дело ему по зубам, оттого и согласился. — В себе, может, ты и не уверен, но мою необходимость осознаёшь, — загадочно проговорил Кэм, заставив Шанталя насторожиться. Что он имел в виду? — Брось, ты же понимаешь, что инсценировать смерть дорого. Услышав это, Шанталь скрыл лицо ладонями, чувствуя себя настолько нелепо и унизительно, что ему захотелось провалиться под землю после этих слов. Разумеется, Кэмерон догадался, причём наверняка ещё в тот момент, когда просматривал папку. Шанталь прекрасно знал, что для постановки смерти понадобятся большие средства. Если человек беден, то смерть свою ему не подстроить. Слишком многое нужно купить, оплатить определённые услуги, да и без связей не обойтись. Помимо прочих достоинств у Кэма было едва ли не главное — деньги. Как бы Шанталь ни старался, в рамках обучения в академии нужную сумму не заработать. Даже если бы он накопил средства к концу учёбы, это бы его не спасло, ведь деньги необходимы уже сейчас. Тогда мысли Шанталя вновь вернулись к Кэмерону. Он богат настолько, что сумма, необходимая для инсценировки, покажется ему незаметной, однако как можно подойти к человеку и сказать, что тебе нужны его деньги? Нередко Шанталь чувствовал себя неуютно рядом с Адой. Он понимал, что ей всё равно, но сам не мог перестать думать о том, что рядом с принцессой стоит мальчишка из подсобки, который ничего не способен ей дать. Шанталь не мог купить ей тот обед, который она хотела, не мог подарить ценный подарок, как это делали другие, и не имел возможности отвезти её на выходные в столицу. С одной стороны он понимал, что всё это ерунда, и если ты любишь человека, то звон монет в его кармане не имеет для тебя значения. С другой — Шанталь не мог побаловать Аду так, как ему того хотелось, отчего продолжал чувствовать неловкость. И если Ада была для него родным человеком, то Кэмерон был… кем? Они даже не дружили. Иногда переговаривались и только. Как можно подойти к нему и попросить денег? Шанталя ввергали в ужас эти мысли. Невоспитанно, дерзко, унизительно. Кэмерон мог решить, что Шанталь хочет использовать его как денежный мешок, но ведь это не… Так. Да, отчасти это именно так. Шанталю нужен спонсор, сообщник и оруженосец в одном лице. Он понимал всю важность денег в контексте своего плана, но старался об этом не думать, пока Кэм сам не заговорил на эту тему. — Я пока только бегло просмотрел твой сценарий, но уже заметил, что кое-что нужно купить. Перестань, — протянул он последнее и легонько хлопнул Шанталя по плечу. — Это нормально. Я бы на твоём месте тоже выбрал такого человека, который сможет помочь с финансами. В этом ничего постыдного нет. — Не подумай, что я меркантильный человек, просто… — В тебя вселился дух Татум? — ухмыляясь, спросил Кэмерон. — Это грамотное решение грамотного человека. Ты всё сделал правильно. Поверь, мой кошелёк разницу не ощутит. Я только рад, если мои деньги принесут кому-то реальную пользу. Хоть какой-то толк от них будет. Уж прости, но ты любимый друг Татум, потому кого-кого, а тебя в беде я не брошу. — Я всё верну. — Все вы, люди, одинаковые, — устало протянул Кэм, покачивая головой. Подобное он слышал по пятьсот раз на дню. — Постоянно одна и та же песня. Не нужно мне ничего возвращать. Я эти деньги на счету и не замечу. Я даже не знаю сколько их у меня. Какая разница? — Я так не могу. После прибытия в Капитолий, соберу необходимую сумму и переведу тебе. — Я сдам тебя с потрохами, если ещё раз скажешь про возврат денег. Да. Так и сделаю. — Ты меня шантажируешь? — не понял Шанталь. — А что с тобой делать? — Развёл руками в стороны Дю Пон. — Кэмерон, долги следует возвращать. — Тебе нужен сообщник или нет? — стоял на своём Кэм. — И это не долг. Считай, что это… подарок на день рождения. У тебя же есть день рождения? Когда он? — В сентябре. — И у меня. Класс, — с энтузиазмом отозвался Кэмерон. — Значит, с днём рождения. — Сейчас май. — Тогда с прошедшим тебя днём рождения. Лучше поздно, чем никогда, верно? — Шанталь вздохнул так вымученно, словно на его плечи рухнула бетонная плита. — Ты, конечно, молодчина-стратег с условиями, но и у меня условия тоже есть. — Если ты будешь так разбазаривать деньги, то однажды они закончатся. — Невесело улыбнулся Шанталь. — Дружище, я финансист, хоть и начинающий. Я умею считать деньги и распоряжаться ими. А ещё… деньги заканчиваются у тех, кто работает с иссякаемыми ресурсами. Пока у жителей Панема есть средства, они будут и у меня. Так устроена банковская система. Мы — монополисты, и банкротство нам не грозит, даже если Татум станет главным акционером. Спорить с Кэмероном и дальше Шанталь не стал, понимая, насколько это бессмысленно, ведь, если отбросить смущение в сторону, деньги ему необходимы. Хорошо, что Кэм сам заговорил на тему денег, и Шанталю не пришлось его просить. — Так с чего мы начнём, и когда? — Мне нужно завершить хотя бы черновой вариант сценария, — начал Шанталь, вспоминая по пунктам свой план, подробно расписанный в блокноте. — Тебе нужно будет его изучить и запомнить. Я составлю список всего необходимого, что следует раздобыть, а ещё график наших с тобой встреч. Подготовка никак не должна повлиять на учёбу и жизнь вне академии, потому придётся начинать уже сейчас, чтобы эти бреши во времени были незаметны. Я смогу скрываться от Татум, но тебе помимо неё придётся скрываться ещё и ото всех своих друзей. Для них ничего не должно измениться. Никто ничего не должен заметить. — И шпионы в том числе? — Именно так. Они не должны узнать, что мы контактируем, и убедить в моей смерти в первую очередь нужно их. — Ты знаешь кто они? — У меня есть список примерных кандидатов. Я отдам его тебе… изучишь, чтобы знать, кого надо бы остерегаться. — Кэмерон согласно кивнул. — А ещё нам нужна штаб-квартира — какое-нибудь место вдали ото всех, где мы могли бы спокойно готовиться. У меня даже есть кое-что на примете. Старый домик, который когда-то был наблюдательным пунктом. Там вокруг никого не бывает, и от поселения далеко… Схожу туда завтра, осмотрюсь. Шанталь благодарно склонил голову. То, как стремительно стартовала подготовка к смерти, его немного пугало, но куда лучше подготовиться заранее, чем столкнуться с бедой на поле боя. — Я бесконечно тебе благодарен, Кэмерон. — Спасибо скажешь, когда с того света вернёшься, — подмигнул ему тот, встал с травы и принялся отряхиваться. — Слушай, раз уж ты такой благодарный… Может, знаешь, чего Татум сейчас очень хочется? Комикс какой-нибудь или скелет птеродактиля… — Она больше половины года грезит одним платьем столичным, — не раздумывая ответил Шанталь, заправляя волосы за уши. — Платье дорогое, потому никто ей его подарить не может, а она о нём мечтает. Одолжи на секунду коммуникатор, чтобы я записал название модели платья. Кэмерон впопыхах достал свой гаджет из кармана и в предвкушении протянул Шанталю. Тот буквально за пару секунд сохранил для Кэма название и вернул ему коммуникатор, вдруг кое-что вспомнив. — Позволь, я ещё размер укажу для точности. — Обижаешь. Это я и сам хорошо знаю! — Широко улыбался Кэм, потягиваясь на солнце. До чего же беззаботный человек… Ни сценарий смерти его не пугал, ни вечные отказы Татум. Шанталь знал, что взрастило в Кэмероне такую железобетонную уверенность в себе и спокойствие. Дю Пон в своей жизни не знал горя. Люди вроде Шанталя осознавали шаткость существования, оттого не могли быть уверенными в чём-то на сто процентов. Когда-то у Шанталя были семья и дом. Это казалось вечным, покуда в один день всё не изменилось. С Кэмероном ничего подобного не случалось, оттого и напугать его оказалось не так-то просто. Шанталь поговорил с ним о деле всего дважды, но уже убедился в том, что сделал правильный выбор. Кэм не из тех, кто испугается, станет умолять Шанталя отказаться от этой идеи, или побежит жаловаться руководству. Кэмерона всё это… развлекало. — Если понадоблюсь, ты всегда знаешь, где меня найти, — отрапортовал Кэм. — На самом деле с этим есть небольшие проблемы. — Шанталь, улыбаясь, склонил голову набок, придерживая волосы от ветра. Кэмерон собирался уходить, а сам Шанталь следовать его примеру не торопился. Ему хотелось подумать в одиночестве и тишине. — Через два дня снова встретимся здесь. Я принесу тебе черновик сценария, чтобы ты его изучил. Заодно со штаб-квартирой и приложениями разберёмся. — Как скажешь. И спасибо за помощь с платьем! Слушай, может быть, Татум ещё что-нибудь желает? — Не в этот раз. Ты же не хочешь быть уличённым в беседе со мной? Она догадается. — Твоя правда. — Цокнул языком Кэмерон, оглядываясь. Смотреть тут особо было не на что, но Шанталю белые холмы как раз своей простотой и нравились. — А теперь, если ты не против, я тебя покину. Много дел сегодня. До встречи! — бросил напоследок Кэм и медленно отправился обратно к цивилизации, оставив Шанталя наедине с самим собой. Он улыбнулся и мысленно похвалил себя за правильный выбор. Теперь его шансы успешно воплотить план в жизнь бессовестно возросли.

***

Татум подошла к стене и всмотрелась в висящий на ней календарь — огромный плакат с нарисованными скелетами, черепами и кровавыми расправами в адской жаровне. Она самодовольно улыбнулась, чёрным маркером зачёркивая очередное число. Их набралось уже около ста пятидесяти, потому каждое новое Татум зачёркивала со всё более пафосным видом и гордостью за себя. Несколько месяцев назад она пообещала проклятому Кэмерону, что больше не придёт к нему домой и даже не посмотрит в сторону его смазливой физиономии. Прошло уже пять месяцев, а Татум до сих пор успешно справлялась со своим заданием! Она знала, как непросто ей придётся поначалу, но и подумать не могла, что дальше будет только хуже! Тем не менее, слово она держала. В этом бою Кэмерон обязательно проиграет. Уже проиграл. Ах, как очаровательно глядеть на его сбитое с толку личико, взиравшее на Татум во время совместных занятий! Да как такое возможно, чтобы живая девушка не смотрела на Кэмерона и не любовалась его знатной персоной! Разве он приучен к такому? Разумеется, нет. Поначалу было смешно, но Татум сохраняла невозмутимость, чтобы Дю Пон понял, как он ей глубоко безразличен, но когда она возвращалась домой, то смеялась громко и заливисто. До чего прекрасно его недоумение и даже… растерянность! Кэмерон явно не понимал, что происходит, а Татум упивалась этим и злорадствовала. Он же не думал, что она станет целовать его вечность? Ну уж нет. Татум решает кого и когда целовать. Никаких подачек с её стороны мужчинам не будет. Если Татум захотела игнорировать Кэмерона, то так тому и быть. Ни на шаг его к себе не подпустит! Во время наказаний Кэм говорил без умолку. То пытался узнать, в чём дело, то спрашивал, не обиделась ли она на него, то извинялся. В такие моменты Татум торжествовала. Пусть бегает за ней! Пусть надеется на что-то, ведь в итоге его надежды лопнут как мыльный пузырь! Дэдлок же делала вид, что Кэма не существует, и наслаждалась тем, насколько он ничтожный и униженный. Да, жить без поцелуев непросто, но ради такого Татум могла потерпеть. Из вредности. Она ведь пообещала «больше никогда», а значит, так оно и будет. Подумаешь, поцелуи. Не столь они и особенны. Можно съесть стейк и чувство он вызовет почти такое же, или выпить вина, а лучше и то и другое. Поцелуи, в принципе, не так жизненно необходимы. Они — не воздух. Татум вздохнула, любуясь зачёркнутым числом. Какая она всё-таки молодец! Держит планку истинного зла и борца против слащавых парней. Как же было смешно, когда Кэмерон на наказание приволок для неё кофе, будто она его пьёт! Вчера и вовсе вызвался прибирать подвал академии в одиночку, аргументировав тем, что Татум следует отдохнуть, ибо нельзя так долго отрабатывать наказания без отдыха. Дэдлок такому повороту лишь обрадовалась. Вот дурак! Вызвался убирать, надеясь, что это что-то изменит! Мужчины такие глупые! Неужели они всерьёз считают, что прекрасную девушку можно купить уборкой? А этот гель для душа? Кэмерон приволок его даже в академическую душевую! Раньше он использовал его лишь дома, а теперь и в академии им баловался, лишь бы после спаррингов выйти свежим и пахучим, чтобы Татум задобрить. Подумаешь, приятный запах, и что? Дэдлок, конечно, его замечала и даже немного наслаждалась, но в целом старалась дышать ртом, а не носом, когда Кэм был где-то поблизости. Интересно, сколько флаконов он использовал за эти пять месяцев? Кажется, он начал выливать на себя в два раза больше геля! Татум вздохнула и уселась на кровать, не сводя глаз с календаря. Собственно, этот марафон ей дался не так уж просто. Поцелуи, конечно, не необходимость, но без них жить немножко сложно. В первые дни Татум успокаивала себя тем, что это просто привычка. Наркотик. Ломка пройдёт и станет легче. Татум просто избаловала себя нежностями, хотя особой нужды в них нет. Раньше ведь она как-то жила без объятий и мужчин. Дэдлок глядела на календарь и вспоминала жуткие первые дни. Целоваться хотелось постоянно, но не кого-то целовать, а чтобы её целовали, и обязательно очень хорошо, качественно, скрупулёзно и изобретательно. Порой Татум глядела по сторонам в поисках мужчин, прикидывая, кем можно воспользоваться, пока Кэмерон игнорируется. Ей даже пришла в голову восхитительная мысль выбрать кого-нибудь и прилюдно с ним засветиться, чтобы Дю Пон ощутил себя ещё более ничтожным, чем сейчас. Татум даже выбрала себе жертву! Сайрус Фостер был высоким крепким парнем на два года старше её — прелесть, а не детина. Дэдлок даже приблизилась к нему однажды ближе, чем на десять шагов, но потребовать у него нежностей так и не смогла. Вблизи лицо Сайруса показалось ей тупым, да и некрасивым он был, просто кошмар! Тогда Татум решила, что лучше никакие поцелуи, чем какие попало. Разве она заслуживала халтуру? Спустя неделю жажда поцелуев только усилилась. Татум нервничала. Видимо, ломка на тот момент лишь вошла в активную фазу. Если до этого Татум даже не глядела в сторону Кэма, то теперь глаз с него не сводила, но так, чтобы никто, в особенности сам Кэм, этого не видел. Татум смотрела на него и размышляла — а не целуется ли он с кем-то без её ведома? Спустя ещё неделю она увидела его в компании какой-то мымры, постоянно его обнимающей. Она уже когда-то видела их вместе, но в прошлый раз это не раздражало так сильно, как сейчас, ведь тогда настоящие поцелуи доставались Татум, а не какой-то тупоголовой кукле. Бестолковый Кэмерон тратил свой потенциал на дур! Первый месяц показался Татум адом. Дошло до того, что она хотела целовать просто всех, кого видела! Безумие настолько захлестнуло её, что и Стокли показался годным вариантом. Тем не менее, Дэдлок держалась, зная, что дальше попустит. Вот только второй и третий месяц выдались ещё более жестокими. Иногда Татум подходила к зеркалу и сорок две минуты тридцать шесть секунд смотрела в него, пытаясь понять, красивая она или нет. К счастью, Татум понимала, что, да, разумеется, красивая. Самая красивая. Так Кэмерон говорил. Хотя зачем брать его слова во внимание? Впрочем, с этим утверждением Дэдлок не могла не согласиться. Четвёртый месяц вызывал у Татум тошноту. Казалось, что все вокруг только и целуются. Даже старики! Татум ненавидела поцелуи стариков, потому что они были мерзкими. И поцелуи, и старики. Двадцать шестого марта дурацкая мымра прилюдно поцеловала Кэмерона, и в тот день Татум решила её убить. Утопить в проруби, например. Жаль только, что в эту пору прорубей не найти. Целую неделю Татум злилась и ела сладости. За пять дней она самостоятельно съела два торта и, о, ужас, они понравились ей на вкус. Раздражало не столько то, что Кэмерон целовался и без Татум, сколько тот факт, что его совершенно чудесные и прекрасные поцелуи получала какая-то… уродина! Да как она смела получать то, что ей не предназначено? Татум настолько сильно злилась, что едва не сорвалась. Она подкараулила Кэма около туалета, но в последний момент затаилась и прижала рот ладонью, чтобы не чувствовать позывы своих же губ и не сказать Кэму, как ужасно, дико и невообразимо он нужен ей прямо здесь и сейчас. В тот день она сдержалась. Нельзя допустить, чтобы Кэмерон решил, будто Татум его не хватало. Это же унизительно! Вот только целоваться хотелось так сильно, что Дэдлок была готова податься в объятья собственному отражению, лишь бы хоть на крошечку порадовать себя нежностями. Конечно, можно снова поцеловать Шанталя, но мучить его Татум не желала, тем более, что умный Шанталь мог заподозрить неладное. Пятый месяц выдался худшим из всех. Кажется, в голове Татум не осталось никаких мыслей, кроме «да поцелуйте меня уже кто-нибудь!». Кто бы мог подумать, что мужчины — настолько тяжёлые наркотики. Татум хотела объятий. Поцелуев хотела. Хотела дрыхнуть с кем-то в обнимку. Ей нужен человек! Да где же его взять? Она настолько отчаялась, что стала копаться в коммуникаторе в поисках открытых продаж людей, но то, что она там обнаружила, вызвало у неё рвотный рефлекс. Всё это время Татум мотивировала себя тем, что по прошествии половины года за стойкость и верность своим убеждениям, она купит красивое новое чёрное платье. Денег на него у Татум не было, но она решила, что родители оценят её силу воли и сделают подарок самостоятельно, хоть они и не знали, с чем Татум боролась. Платье это ей безумно нравилось и, как себя утешала Дэдлок, стоило того, чтобы не целовать банкирских прыщей. Так она думала всё это время. И даже сегодня. Даже пять минут назад так думала. А теперь, глядя на очередное зачёркнутое число, снова ощутила прилив жажды. Татум откинулась на кровать и вздохнула. А что, если… Нет. Хотя почему бы не… Нет. Но разве один маленький поцелуйчик подпортит ситуацию? В марафоне наверняка можно взять небольшую паузу или выходной, чтобы перевести дух. Это пойдёт лишь на пользу и точно никак не навредит. Да этот поцелуйчик даже заметным не будет. Так, мелкая шалость… Награда Татум за её геройство. Она часто заморгала, глядя в потолок. Но как поцеловать Кэма так, чтобы он не понял, что его целовали? Татум задумалась. Дю Пон не должен решить, будто она сдалась. Как же ему объяснить, что это не поцелуй, а пауза? Небольшой отдых, не входящий в программу марафона. Вот если бы он сам её поцеловал, чтобы всё выглядело так, будто Татум не при делах… Стук в дверь она расслышала даже находясь в своей комнате. Стучали громко и уверено, как обычно это делают всякие назойливые торгаши да курьеры. Татум приподнялась, прислушиваясь. Стук повторился. Родителей дома не было. Выйти и навалять нарушителю спокойствия? Отличная альтернатива поцелуям! Татум спрыгнула с кровати, побежала к выходу из комнаты, оттуда рванула по лестнице, а когда, наконец, открыла входную дверь, за ней никого не оказалось. Дэдлок даже расстроилась, что шутник так быстро смылся, но… Совершенно случайно на пороге Татум разглядела коробку. Обычно Татум не смотрела под ноги, потому что ничего интересного там не валялось, но сегодня её взгляд скользнул вниз и обнаружил, что к дому подбросили мусор. Татум раздражённо пнула коробку ногой, внимательно на неё глядя, будто коробка могла дать сдачи. К счастью, ей хватило мозгов этого не делать, потому Татум опустилась к ней, сорвала крышку и остолбенела. Желание драться с коробкой растворилось, когда Татум поняла, что внутри неё лежало! Восторженная Дэдлок быстро захлопнула её и поспешила наверх. Она небрежно бросила коробку на свою кровать и стала расхаживать из стороны в стороны, лихорадочно соображая. Кажется, внутри лежало платье! Если это так, то прислать что-то подобное мог лишь один человек. Татум замерла посреди комнаты. Ну уж нет, она не поведётся на какие-то там подарки! Татум Дэдлок невозможно купить. Она уверенно подошла к коробке, угрожающе склонилась над ней, схватила так, что помяла картон и зашвырнула в другой конец комнаты. — Красиво полетела, — мысленно сказала себе Татум, любуясь тем, как из коробки вывалилась полупрозрачная упаковка с чем-то чёрным. Дэдлок стояла со скрещёнными на груди руками и пристально глядела на упаковку. Запах нового предмета стремительно разлетелся по комнате Татум, потому она не сдержалась и подошла ближе. Ничего ведь не случится, если Татум посмотрит одним глазом? Она потянулась к коробке и подняла с пола упаковку. В ней лежала маленькая записка, на которой от руки было нарисовано сердечко. — Дубина. — Закатила глаза Татум, теперь зная наверняка, от кого пришёл подарок. Только один дурак мог нарисовать сердечко и подсунуть его Татум! Сделав вид, что никаких сердечек ей не присылали, она ненавязчиво дёрнула упаковку, та раскрылась, и перед Дэдлок обрисовалось новенькое чёрное платье. Татум затаила дыхание и вытащила его, бросив упаковку себе под ноги. В её руках оказалось то самое платье, о котором она мечтала! Длинное чёрное со шнуровкой на рукавах и подоле! Татум замерла, не зная как ей реагировать и что предпринять. Каким же красивым оно было! Таким чёрным и мягким, как она себе и представляла! Татум поджала губы и принялась щупать его, наслаждаясь тем, насколько это приятно. Страшно подумать, какое наслаждение носить его на теле… Но разве могла она себе такое позволить? Это же подачка Кэмерона! Дэдлок задумалась, жадно разглядывая наряд. Почему он выбрал именно его? Неужели увидел и решил, что это платье пошито специально для Татум? Она так много месяцев грезила платьем, а когда оно оказалось в её руках, растерялась, не зная, что делать. Вредность всё-таки взяла верх, поэтому Татум скомкала подарок и забросила в угол комнаты, поспешив к выходу, но… около лестницы остановилась. А какая, собственно, разница, как Татум заполучила платье? Разве она его не заслужила? Подумаешь, оно от Кэма. Не обеднеет. Нет ничего постыдного в том, чтобы примерить его. Это же просто ничего не значащая тряпка. Да, дорогая. Да, Татум самой его не купить. Так почему не воспользоваться случаем? Злясь на саму себя, Татум вернулась в спальню, подобрала платье с пола и отряхнула. Такое дорогое и красивое… Ну, нет. Кэм хочет её купить, но Татум невозможно купить ни за какие гроши! Дэдлок скомкала платье ещё старательнее и зашвырнула на свою кровать, после чего развернулась к выходу. Платье так и манило. Она обернулась, косо на него поглядывая. Мало того, что Татум страх как целоваться хотелось, так теперь ещё и платье примерить стало жизненной необходимостью. Дэдлок нахмурилась. Она злобно взяла платье в руки, чтобы отнести его в урну, и спустилась вниз, мысленно представляя грядущую кровавую расправу над подарком. Жаль, что лицо Кэма ей при этом не увидеть…

***

Татум сидела в библиотеке, как вдруг туда завалилась компания Кэмерона. Она фыркнула. Придурки в библиотеке! Да как они вообще забрели сюда? Это храм науки, здесь не место для идиотов. Татум сделала вид, что увлечённо читает, краем глаза косясь на явившуюся компанию. Кэмерон, смеявшийся с друзьями, резко перестал хохотать, когда увидел её, и, кажется, даже удивился. Интересно чему? Уж ли не новому прекрасному платью, подчёркивающему красоту Татум? — Не может быть, — прошептал он сам себе. Несколько секунд Кэм с приоткрытым ртом глядел на Татум, мгновенно опознав на ней новое платье. Другие ребята наверняка не заметили этого, ведь они думали, что Татум годами ходила в одном и том же. Кэмерона удивляла подобная невнимательность, так как наряды Татум заметно отличались друг от друга. Рукава разной длины, иногда открытая шея, иногда закрытая, ремешки, шнуровка, разные ткани и фасоны — как это можно не замечать? Впрочем, тот же Тэнди даже платья собственной девушки не всегда различал, что уже говорить о Татум. — Вы идите, а мне нужно регистрацию обновить, — бросил Кэм, улыбаясь. — Такое муторное занятие… Я вас догоню. И, Гиллис… не заблудись тут. — Этот придурок и в туалете заблудиться может, а ты про библиотеку говоришь, — смеясь, сказал Тэнди. — Подари ему навигатор, Кэм. — Придурки, я разведчик вообще-то, — обиженно пробубнил Гиллис. — Идите уже. В библиотеке нельзя разговаривать, по крайней мере, громко. — Кэм толкнул Гиллиса в сторону, и вся компания повалила куда-то вглубь книжных стеллажей и рабочих компьютеров между ними. Сам же Кэмерон направился в сторону библиотекаря, но на полпути свернул и тихо подкрался к Татум. Дэдлок делала вид, что не замечает направляющегося к ней Дю Пона, а сама торжествовала. Каким же всё-таки пронырой он был! Мгновенно заметил, что на ней новое платье и, разумеется, не смог устоять. Татум придала своему лицу максимально серьёзный и неприступный вид, чтобы Кэм не решил вдруг будто Татум настроена с ним болтать. — Какое красивое у тебя платье, — почти прошептал он и опустился на корточки около неё. Кэмерон сложил ладони друг на дружку и водрузил их на угол столика, а уже на них опустил свой подбородок, из-подо лба выглядывая на Татум. Та как бы невзначай стрельнула в него глазами и быстро отвела взгляд, продолжив читать старую книжку с изрядно пожелтевшими страницами. — Привет. Как же Татум злила эта приветливость Кэма! Почти полгода она его игнорировала, а он всё равно ей улыбался, говорил мерзкое «привет» и интересовался её делами. Как же Татум противны эти вежливые правильные слащавые мальчишки! Тем не менее, она взглянула на него снова. Как бы тот её не злил, видеть, как он рассматривает Татум, приятно, да и в целом смотреть на него приятно, а ведь она давно не видела его так близко… Дэдлок закрыла глаза, прогоняя из себя слабину. Подумаешь, красавец местный, и что теперь, пресмыкаться перед ним? Снова этот гель для душа… — Да, я ношу только красивые платья, — похвасталась Татум, не поворачивая головы. Пусть Кэм думает, что не достоин даже её взгляда. — Вижу, это тебе понравилось, раз ты его надела, — аккуратно подкрадывался Кэмерон, внимательно наблюдая за Татум. Он не был уверен, что Татум вообще откроет коробку и хотя бы посмотрит на то, что внутри, а она не то, что не выкинула платье, она надела его в академию! Кэм сглотнул, чувствуя огромный прилив сил. Пусть Татум и хмурила личико, будто видеть Кэма не рада и вообще разговор с ним её утомлял, но есть вещи, которые она не могла контролировать, вещи, которые говорили сами за себя, ведь Татум всё-таки надела платье. Оно ей понравилось, потому Татум надела его несмотря на то, что знала, кто его прислал. — Шикарно выглядишь. Татум закатила глаза. Каким же Дю Пон был подхалимом! Решил, что атака комплиментами что-то изменит? Как бы ни так. Впрочем, Татум это только на руку. Коль Кэмерон настроен активно её завоёвывать, то даже если Татум будет не менее активно ломаться, у неё есть возможность заглянуть к нему домой под видом того, что это он её упросил, а она как воистину великодушная девушка решила снизойти до паршивца, и бросить ему обглоданную кость, дабы не гавкал. — Зачем пришёл? — небрежно ляпнула она. — Полюбоваться. — Лицо Кэмерона растянулось в блаженной улыбке. — Надеюсь, ты уже закончил? — Только начал. Ты слишком красивая, чтобы мне хватило всего минуты любования тобой. — Думаю, самое время проваливать, потому что я одеваюсь для себя, а не для всяких глазеющих мужчин, — тоном зазнайки сказала Татум, перевернула страничку и принялась внимательно читать книгу дальше. Кэм хмыкнул, потому что странички слиплись, то есть Татум перевернула сразу две, но при этом делала вид, что прекрасно понимает прочитанное. — А ты знаешь, откуда это платье? — осторожно задал вопрос Кэм, стараясь разговорить свою возлюбленную, лишь бы снова услышать её голос. — Поклонник прислал, — безразлично отчеканила она. Ах, поклонник… — Парень, наверное, совсем с ума по тебе сходит, если рискнул прислать подарок домой. — Он просто больной на голову, что с него взять… — Наверняка он пришёл в восторг от того, что ты приняла подарок. — Его проблемы. — Махнула рукой Татум. — Мне просто платье понравилось, вот я его и забрала. — Мне приятно, — прошептал Кэм и осмотрелся. Вокруг никого. — Ты не просто надела это платье, но ещё и заговорила со мной. Какой классный выдался денёк. Татум устало посмотрела на сияющего Кэмерона. Он и в обычные дни всё время выглядел довольным, а сейчас так и вовсе искрился, будто Татум согласилась выйти за него замуж. — Ты же не думаешь… будто я теперь… что-то должна тебе? — Грозно взирая из-подо лба, смотрела на Кэма она. — Я не целуюсь с людьми ради платьев. Если хочешь что-то взамен, можешь забрать свою тряпку назад! — Что ты, платье — подарок, а не вымогательство. Я хотел тебя порадовать и, если повезёт, растопить твоё чёрное сердце. — Не повезло, вот беда. — Татум скривилась и показательно взглянула на Кэма. — Ты такой неудачник. — Зато платье тебя порадовало, а, значит, и я рад. — Кэм встал и выпрямился в полный рост. — Спасибо, что заговорила со мной, — прошептал он и потянулся к Татум так, словно поцеловать её вздумал. Испугавшись, что он настолько обезумел, что и впрямь в общественном месте это сделает, Татум отпрянула в сторону и свалилась со своего кресла на пол, а когда Кэмерон потянулся к ней, чтобы помочь встать, та грубо его оттолкнула и вскочила на ноги сама, готовясь выплеснуть на него весь поток закипевшего внутри неё негодования. — Молодые люди! — Из-за стеллажа тут как тут показалась пухлая женщина в очках — одна из нескольких местных библиотекарш. — Простите, миссис Фергюссон, я случайно обронил книги, но они в порядке! — Кэмерон поднял со столика две увесистых книжки. — Вот, если хотите, можете проверить их сохранность. — Он направился прямиком к женщине, будто Татум рядом с ним и не было! — Так здорово, что вы настолько внимательно относитесь к своей работе. Знаете, я недавно побывал в одной столичной библиотеке, а там шумно. Просто невероятно. Никто не следит за дисциплиной, да и в целом всё устроено гораздо хуже, чем у нас в академии… Татум стояла неподвижно и непонимающе наблюдала за тем, как Кэмерон пудрил старухе мозги, медленно уводя её от места происшествия. Он… вот так просто ушёл? Даже не позвал Татум к себе! Не просил её, не умолял, не падал в колени и даже ничего не потребовал за платье! Какого дьявола вообще происходит? Татум гневно сжала кулаки, недовольно глядя ему в спину. Да он за эти несколько месяцев без Татум совсем девушек кадрить разучился! Дэдлок ожидала, что Дю Пон продолжит свою старую песню о том, как хочет её видеть у себя, а он и словом не обмолвился. Дубина! И что теперь делать? Как организовать паузу незаметно для Кэмерона, если он её не позвал к себе? Не могла ведь Татум, как какая-то легкомысленная ветреная идиотка, заявиться к Кэмерону домой без приглашения. Дьявол. Никогда с этим Кэмом не получается сделать как положено! Скрипя зубами, Татум пошла прочь из библиотеки, решив, что возвращать книги на место — выше её достоинства, потому пусть этим занимается кто угодно другой. Да и не до книжек дурацких ей было дело. Она-то уже обрадовалась, что проведёт выходной весело и интересно! Ну ничего, Татум достаточно ещё разок пройти мимо Кэма в новом платье, как он сам на цыпочках побежит за ней! Дэдлок глубоко вдохнула и отправилась мелькать перед глазами Кэма.

***

Весь оставшийся день Татум в компании Шанталя то и дело топталась неподалёку Кэмерона. То в коридоре столкнутся, то в столовой, то на пороге. Действовала она, как и положено стратегу, осторожно и настойчиво. Дю Пон определённо ничего не заподозрит, но идею пристать к Татум она ему подкинет. Так она думала в течение всего дня, но Кэмерон в итоге её не изловил. Сегодня Татум собирала вещи в свою сумку озадачено. Шанталь что-то спрашивал у неё, но Дэдлок даже не слышала что. Наверное, его интересовало, зачем она затолкала в сумку книги, которые понадобятся только через неделю, а ещё сменную обувь, которую домой вообще не нужно носить. Татум же была настолько озадачена, что ни книги, ни обувь, ни любопытный Шанталь её в чувство не привели. Она надела новое платье, а Кэмерон даже не пристал к ней! На улице стемнело. Татум жутко устала после тренировок, но ещё больше устала от идиотизма Кэмерона, который совершенно не умел вести себя с девушками! Татум провела Шанталя домой и распрощалась с ним, как вдруг в последнем коридоре на первом этаже в её голову ворвалась яркая как вспышка мысль — что, если Кэмерон её больше не любит? О, нет, только не это! Татум замерла посреди коридора, с приоткрытым ртом глядя в пустоту перед собой. Сумка скатилась с её плеча и упала на пол, а лампы над головой еле слышно загудели. В эту пору академия уже пустовала, оттого освещение работало лишь частично, чтобы разгонять мрак, а не освещать всё добела. Может, потому Татум почувствовала себя так… одиноко? Одиноко, как эти выключенные лампы, которым не позволили светить вместе с включенными. Татум подняла голову вверх и испуганно присмотрелась к одной длинной грустно погасшей лампе. Неужели за эти пять месяцев Кэмерон её разлюбил? Он же говорил, будто любит её очень сильно, а на самом деле что, любит… так себе? О, как же это ничтожно! Разве у него могла появиться девушка, способная затмить её, саму Татум Дэдлок? Ерунда. Таких не существует. А вдруг за эти пять месяцев Дю Пон заразился безвкусицей и теперь клюёт на всяких мымр, как и любые другие мужчины? Дьявол! Татум топнула ногой, нехотя потянувшись за своей сумкой. Выходит, у него любовь не то что три года, она даже пять месяцев не протянула! Да как же так?! Теперь какие-то мымры обязательно приберут его к рукам. Ах, как же глупо было полагать, что Татум пресытится поцелуями и больше никогда не познает их колдовство. За своим опасением пресытиться она не заметила реального врага — ненадёжность любви Кэмерона, которая даже гарантийный срок не отработала. Подобрав сумку с пола, Татум вновь забросила её на плечо и, громко топая, поспешила к выходу. Предатель мерзкий! Стоило отвернуться от него на секунду, как он уже совсем позабыл о Татум. Любит он, как же. Сколько подлой лжи! Татум гневно топала, быстро убравшись из академии, а затем и из территории, прилегавшей к корпусу. Весь день она старательно мелькала у Кэма перед глазами, а он даже не… Вдруг нечто тёплое и пахучее накрыло Татум глаза, будто с её головы на лицо сползла шапка. — Тихо, не пугайся. — Послышалось около уха, отчего Дэдлок напряглась, но скованность в мышцах сошла на нет так же быстро, как и появилась. Татум резким движением смахнула со своего лица клешни Кэмерона и оттолкнула его самого. Ура, он всё-таки не настолько безнадёжен, ведь он подло выслеживал её! — Опять ты, — вместо этого проворчала Татум, корча недовольный вид, хотя особой нужды в этом не было, так как на улице царила сумеречная пора, потому Кэмерон всё равно бы её драматичные потуги не разглядел. — Что ты здесь делаешь в такое время? — Тебя поджидаю. — Ты хотел сказать, что следишь за мной, как псих полоумный? — Татум пошла вперёд, мысленно ликуя. «Ну, давай, позови меня к себе, дурашка»… — Пусть будет так. — поддакнул Кэм и пошёл вместе с ней. — Долго же ты с Шанталем болтала. — Ты что, несколько часов по академии слонялся, чтобы меня выждать? — надменно поинтересовалась Татум, стараясь свой интерес не выдавать. — Не самый жертвенный из моих поступков, но да. — И зачем? — Подумал, что если ты со мной заговорила, то, может, и в гости заглянешь? Татум мысленно ухмыльнулась. — Ещё чего, — фыркнула она. — Неужели ты не соскучилась по мне? — Дэдлок, не глядя на Кэмерона, отрицательно помахала головой. — Совсем-совсем? Я всё ещё хорошо целуюсь, кстати. Не разучился. — Возьми с полки пирожок. — У нас же выходной. — Кэмерон обогнал Татум и собой перекрыл ей проход. Только она сунулась вправо, как он тотчас перегородил ей путь, только она сунулась влево, как Дю Пон мгновенно вырос перед ней слева. — Один маленький поход в гости. Разве я многое прошу? — Значит, ты всё-таки что-то хочешь в обмен на платье, меркантильный ты подлец? — Нет, — выпалил Кэм. — Нет, конечно. Просто я подумал, что если ты со мной заговорила, то, возможно, скучаешь так же, как и я, а потому можешь заглянуть. — Я ясно дала тебе понять, что больше никогда к тебе не приду! — Тогда давай к тебе! — Совсем из ума выжил? — прошипела Татум, лихорадочно оглядываясь. — Ни за что! Дьявол, ты же не отстанешь… С тобой проще согласиться. — Дэдлок сделала вид, что тянет интригу. — Ладно, в качестве паузы один разок, наверное, можно, в принципе, чтобы… — Перезагрузиться, — завершил фразу Кэм. Татум демонстративно замялась, потянула время, сделала вид, что задумалась и согласно кивнула. Как бы ей ни хотелось как можно скорее добраться до дома Кэмерона, идти пришлось медленно, даже вразвалочку, чтобы Дю Пон ненароком не подумал, будто Татум рвётся к нему домой и вообще в восторге от этой затеи. Несколько раз по пути он старался приблизиться к ней, приобнять за плечи, взять за руку или поцеловать, но Дэдлок, скрипя зубами, от него отмахивалась. Всем своим телом она чувствовала, как Кэм рвался к ней, борясь с желанием сгрести Татум в охапку, забросить на плечо и потащить к себе домой, а может, чего доброго, и вовсе зацеловать её прямо здесь! К счастью для Татум, люди на улице почти не слонялись, а те, что были, навстречу ей не шли. За это Татум и любила Первый — здесь нет огромных толп глазеющих на всё подряд людишек. Можно спокойно идти по тротуару домой, дыша воздухом, а не выхлопными газами и парфюмами всяких идиотов. Впрочем, один такой идиот болтался у Татум под боком. Она косилась на него, чувствуя, как самообладание предательски пыталось улизнуть, будто крыса с тонущего корабля. Незаметно для себя самой Татум рассмотрела в чём Кэм был одет, нарочно поглядывая на него каждый раз, когда он проходил мимо тусклого фонаря. Эту тёмно-синюю футболку, как и ремень, она видела впервые, а вот белые штаны прекрасно помнила. Интересно, как много новых тряпок он накупил без Татум? Дэдлок отвернулась, молча ступая. Кэм тоже молчал. Это порождало такую неловкость, что даже Татум хотелось провалиться сквозь землю. Ей сразу вспомнился тот момент на соревнованиях, когда она тащила его за руку по корпусу, чтобы завести в комнатушку, где можно было спрятаться от людских глаз. Вот только если там путь занял считанные минуты, то здесь приходилось идти довольно далеко, а тело после занятий слушалось плохо. Вот зачем от Кэмерона так приятно пахло? Татум надоело терпеть эту химическую атаку! Она сжала руки в кулаки, впиваясь ноготками в кожу. Ах, как же сильно они зачесались! Дэдлок сделала глубокий вдох, затем выдох, стараясь держаться, вот только ни руки дурацкие, ни ноги ватные не слушались. Несмотря на то, что волосы у Татум теперь стали короче, отчего затылок свободно обдувался ветром, он вспотел. Татум раздражённо потёрла его рукой, расцарапав кожу до крови. Идти дальше становилось всё сложнее, пока Татум и вовсе не стала задыхаться, чувствуя, что вот-вот закипит. К счастью, обитель Кэма уже появилась на горизонте. Проведя остаток пути в полубессознательном бреду, Дэдлок пришла в себя только тогда, когда дверь дома Кэмерона захлопнулась. — Ты дверь запер? — выпалила Татум, услышав тихий щелчок. Кэм утвердительно кивнул, глядя на то, как застывшая напротив Татум смотрела на него так, словно до смерти перепугалась. Несколько секунд они простояли в молчании, а затем бомба взорвалась. Татум бросилась к Кэмерону, Кэмерон — к Татум, и все вещи, окружавшие их, полетели в разные стороны. Они обхватили друг друга с такой беспощадной жадностью, что выдавили друг из друга воздух, а их руки сплетались в столь невообразимые формы, словно в них вместо костей оказался каучук. Татум шла вперёд спиной, периодически цепляясь за шкафы да тумбочки, нарочно сбрасывая с них всё, что там стояло, чтобы греметь как можно громче, дабы вся улица узнала о её визите. Кэмерон же толкал Татум в направлении своей комнаты, попутно целуя и пытаясь стащить с неё платье, которое из-за шнуровки не пойми с какой стороны вообще снималось. Посыпались монеты, дубликаты ключей и коммуникаторы. Футболка Кэма тоже осталась где-то позади, затоптанная этими двумя, которые ничего не видя дальше собственного носа, наощупь плелись наверх, пару раз чуть не свалившись с лестницы. — Стой! — выпалила Татум, резко оттолкнув Кэма назад. Тот попятился, но на ногах устоял, удивлённо глядя на Дэдлок. — Пока меня не было ты целовался со всякими мымрами прямо в академии. — Котик, ты же знаешь, что мне нужно светиться с девушками ради конспирации. — Мне плевать. Я не ревную. Они все страшные, — равнодушно бросила Татум в лицо Кэмерону. — Но меня беспокоит то, что ты с ними целовался. Губами. Рот в рот. Это противоречит моему пониманию санитарных норм. Кэмерон внимательно всматривался в лицо Татум, пытаясь понять, к чему она клонит, но кроме пылающих щёк, искусанных губ и расширенных зрачков не заметил ничего. — Что это значит? — аккуратно попытался выведать ответ он. Татум выпрямилась, требовательно скрестив руки на груди. — Ты должен почистить зубы и губы. Щёткой. Очень тщательно, — объяснила Дэдлок. — Но быстро. Иначе я потеряю сознание, пока ты вернёшься. — Я должен это делать сейчас? — не понял Кэм. — Вот прямо совсем сейчас? Татум, мы с ней целовались давно. После того случая я помылся уже миллион раз. И зубы я чищу дважды в день, пользуюсь зубной нитью и ополаскивателем… — Я не буду с тобой целоваться, пока ты не сделаешь так, как я сказала, — отрезала Татум, глядя на Кэмерона столь непоколебимым взглядом, что в её словах невозможно усомниться. — В ванную. Немедля, — приказала она, ткнув пальцем в сторону. Нехотя, но Кэм поплёлся в ванную, понимая, что, да, это именно то, чего ты так хочешь, Кэмерон, и то, по чему невообразимо скучал. Хочешь заполучить лучшую на свете девушку? Соответствуй и заслуживай. Как того потребовала Татум, Кэм отмыл рот настолько тщательно, что никаких следов поцелуев с другими девушками на молекулярном уровне остаться не могло. Когда он вышел из ванной, Татум продолжала стоять на лестнице, словно её поставили на паузу. Ну, разумеется, она не поднимется в спальню самостоятельно, чтобы не утруждать себя движением ног! — Ты постарался? — Татум оценивающе смотрела на лицо Кэмерона. Постарался… Да, постарался не засмеяться. — Как никогда раньше, — заявил Кэм, и на лице Татум расцвела довольная хитрая улыбка. Ни секунды не мешкая, она припала к нему губами, теперь уже будучи уверенной, что Кэм совершенно чист. Они продолжили, начиная ровно с того момента, на котором остановились. Татум вновь отступала назад, а Кэм толкал её вперёд, аккуратно придерживая руками, чтобы она не пошатнулась и не споткнулась. Как же Татум соскучилась по этим рукам на своём теле! Как ей не хватало этой крепкой и одновременно нежной хватки человека, чувствующего её на всех уровнях, и заставляющего кожу то леденеть, то таять. Только сейчас Татум поняла, какими кандалами сковала себя на эти пять месяцев. Почти полгода без чувств! Татум словно затолкали в холодильник и заперли в нём. До чего жестоко и неправильно было себя этого лишать! Кто бы мог подумать, что жизнь без близости другого человека становится такой заурядной. Сейчас же Татум словно проглотила радугу, вдохнула волшебной пыльцы и полетела на единороге. Она почти забыла каково это. Ощущения казались настолько забытыми, будто Татум никогда прежде их не проживала и вообще выдумала. Наслаждаться человеком приятно. Вдвойне приятно, если человек этот настолько просветлённый в любовных делах, что при минимуме контакта способен заставить мозг делать сальто в черепной коробке. Татум теснилась к Кэмерону, чтобы между ними практически не оставалось расстояния, покуда её ноги в который раз не уткнулись в кровать, а секунду спустя Татум уже падала на неё. Эмоции плотной пеленой накрыли её разум, заставив позабыть о том, что она здесь делала, где она вообще находилась, какое сейчас время суток и год. Дэдлок не заметила, когда загорелся свет, а может, он и не угасал. Такой притуплённый, слабый, словно умирающее солнце. Ударившись о мягкую перину, Татум вернулась назад во времени. Какие знакомые ощущения! Как приятно их вспоминать! Руки Кэмерона гладили её кожу на шее и руках, попутно пытаясь расшнуровать платье, которое всё никак не поддавалось. Татум чувствовала себя настолько хорошо, что даже злобно насмехаться над Кэмом не получалось. — Как его взломать? — в шутку спросил Кэмерон, пытаясь распутать хитросплетения шнурков. Татум засмеялась вслух. — Значит, всё-таки потерял навыки, Кэм-Кэм? — Ты сама-то попробуй из него выпутаться. — Тоже мне беда, — фыркнула Татум, приподнялась, и взялась развязывать шнурки. Как она ни пыталась, как ни изворачивалась, платье не поддавалось. Несколько секунд Татум провела в благом недоумении, беспомощно взирая на проклятые шнурки. — Давай, отрежу, — предложил Кэм. — Не смей портить платье! — Татум оттолкнула Кэмерона, поднялась с кровати, и отправилась в ванную, чтобы разобраться с дурацкими узлами самостоятельно, без попыток Кэма всё покромсать. Она зашла в ванную, захлопнула за собой дверь, и первым, что бросилось ей в глаза, стала стиральная машина. Само собой, новая. Дэдлок насупилась, в уме причитая насчёт того, какой же Кэмерон всё-таки мерзкий богач! С трудом оторвавшись от наблюдения за стиральной машиной, Татум подошла к зеркалу и повернулась к нему спиной. Она видела шнуровку, видела образовавшиеся из неё узлы, и поняла, как можно с ними разобраться, ничего не повредив. Внимательно наблюдая за своим отражением, Дэдлок уверенно распутывала сбившиеся в комок шнурки до тех пор, пока полностью не развязала их. Далее она принялась за рукава и шнуровку на груди, вслед за чем легко стянула с себя платье, радуясь тому, что прибегать к хирургическому вмешательству по отношению к платью не пришлось. Татум спокойно вышла из ванной и перед возвращением в спальню решила заглянуть в туалет, чтобы потом её ничто не отвлекало от отдыха и развлечений. Она уже мысленно выбирала себе одежду Кэма, которую наденет сегодня, представляла, какие деликатесы они будут есть, а главное, как вновь будет валяться рядом с ним на кровати. Татум привстала, как вдруг… — Дьявол! — неожиданно выпалила она и замерла. Её глаза панически метались по крохотной комнатке, словно Татум в ней похоронили. — Только не сейчас. Нет-нет-нет. Дьявол, да чтоб тебя! Дэдлок обозлённо ударила рукой по бачку унитаза, что не осталось без внимания Кэма. — Эй, Татум, у тебя там всё в порядке? Может, помочь? — Его голос слышался издалека, что хоть немного утешало, ведь только Кэмерона сейчас здесь и не хватало. — Отстань! — выпалила Дэдлок, с трудом осознавая происходящее. Татум вцепилась руками в ободок унитаза, как будто тот намеревался её с себя стряхнуть. Вставать она не спешила, раздражённо кусая губы и гневно постукивая ногой по полу. И что теперь, спрашивается, делать? Из-за перенасыщения эмоциями мозг Татум соображал натужно, а его потенциал сейчас ей так сильно необходим! И как она умудрилась промахнуться с датой? Дьявол её подери, ведь Татум позабыла обо всём на свете из-за дурацкого парня! — Котик, ты там не уничтожила туалет, случайно? Услышав голос Кэмерона настолько близко, Дэдлок напряглась — этого только не хватало. Он припёрся сюда! Татум отпустила ободок унитаза и вцепилась руками в стенки туалета, лихорадочно соображая как бы незаметно отсюда выскочить и добраться до своей сумки. Правда… в сумке тоже нет ничего необходимого. Осознав собственную беспомощность, Татум пришла в абсолютный ужас. Да как такое вообще могло с ней приключиться! — Нет, — прохрипела она, неловко ёрзая на месте. — А ты не подслушивай под туалетами, извращенец, — бросила Татум, плохо скрывая растерянность в голосе, которую Кэмерон мгновенно уличил, отчего насторожился. Вместо того чтобы согласиться с Татум и уйти, Кэм наоборот приблизился к двери и тревожно прислушался, хоть и знал, что за это его могли огреть этой самой дверью. — Тати, тебе плохо? — спросил он, различая тихие шорохи, звучащие по ту сторону. Дэдлок напряглась и притихла. Не хватало ещё, чтобы Кэмерон сюда зашёл! Она опустила голову, мысленно себя проклиная за дурость и отсутствие вменяемых идей для разрешения ситуации. Чёртов Дю Пон настолько мозолил ей глаза, что она и думать забыла о своём здоровье! Один раз за полгода собралась к нему явиться, и её дьявольское тело решило, что самое время для кровавых жертвоприношений! Как же Татум возненавидела природу в этот момент. Как можно создавать людей настолько несовершенными! Ладно бы истекать кровью, если тебя пуля прошила или стрела, сбила машина или отлупил какой-нибудь маньяк, но страдать из-за того, что твой организм какого-то дьявола подписался на кровавую абонплату, чересчур. — Тебя не учили тому, что нельзя ломиться к людям в туалет? Они там вообще-то делами занимаются! — возмутилась Татум и стукнула кулаком по двери, понадеявшись Кэмерона прогнать. Если уж так получилось, то ей хотя бы в ванную пробраться нужно, а как сделать это, если около твоей двери топчется дурацкий Дю Пон, не понимающий слова «отвали»? Кэмерон же в ответ на реплику Татум улыбнулся и покачал головой. — Тати, сзади тебя есть полка, — мягко заговорил он. — Открой правую дверцу. — Ты что, мне приказываешь? — Насупилась Татум, из принципа не оборачиваясь. — Нет, конечно, просто советую. — Не просила я твоих советов! — Татум, прошу, открой дверцу, котёнок. Может быть, ты там найдёшь что-то полезное. Дэдлок скривилась, не понимая, что за бред молол этот идиот. В туалете? Что-то полезное? Морковный сок? Корень женьшеня? Энциклопедия юного финансиста? Возмущённо фыркнув, она всё-таки обернулась и неуверенно приоткрыла дверцу, с опаской заглядывая внутрь. Татум готовилась увидеть что-то ужасное или мерзкое, но чтобы настолько… Как же она недооценивала Кэмерона! Глаза Татум в удивлении округлились, а на языке завертелась куча вопросов. И как это понимать? Дэдлок грубо схватила картонную коробочку, приоткрыла дверь и просунула коробчонку наружу, помахивая ею в воздухе. — Это что ещё такое? — раскудахталась она. — Откуда у тебя это? — Татум спрашивала в таком тоне, словно обвиняла Кэма в хранении тяжёлых наркотических средств. — Татум, я знаю, что такое девушки. Всякое случалось, — как ни в чём ни бывало, ответил Кэм, пожимая плечами. Татум настолько возмутило его спокойствие, что ей захотелось вынырнуть через щелку, чтобы взглянуть в глаза этому ненормальному, которого впору было испугаться даже столь отважной девушке как Татум! — Ты же парень! — негодовала она. — Как ты можешь хранить дома такие чудовищные штуки? Дьявол, да ты даже больнее на голову, чем я думала. Какой ужас, стыд, позор семьи и разочарование! — Девушки — частые гости у меня дома, потому такие меры лишними не будут. Это, между прочим, твоё спасение сейчас. Татум хотела поспорить с ним, но осеклась, когда поняла, что теперь Кэмерон… всё знает. Знает, что с ней сейчас происходит, знает, в какой день, и как уязвима Дэдлок перед сим обстоятельством. Теперь он точно посчитает её слабой и беспомощной. Уже считает. С ним ничего подобного не происходит, а Татум терпит эту кару преисподнюю регулярно и испытывает массу неудобств, связанных с ней. Она отдёрнула руку с коробкой на себя и молча захлопнула дверь, не шевелясь и вообще не подавая признаков жизни, чтобы Дю Пон поскорее убрался отсюда. Поразительно, но план Татум сработал, и практически сразу она услышала звуки удаляющихся шагов, вслед за чем пришло облегчение. Когда Татум практически разобралась со своей проблемой, снова послышались шаги. Она стиснула зубы, недовольно сопя. Вновь заявился! Ну, что за настырный глупый прыщ! — Я принёс тебе одежду. Приоткрой дверь. Обещаю не подсматривать. Дэдлок хотела прогнать его и накричать за то, что он никак не оставит её в покое, но… ей действительно необходима одежда, потому Татум молча приоткрыла дверь и протянула руку в щель, чтобы забрать то, что принёс Кэм. Она крепко вцепилась в одежду и рывком затащила её к себе. Надо же, выбрал всё чёрное! Татум цокнула языком, рассматривая штаны и футболку, которые пахли так, будто их только что облили духами, что было бы вполне в стиле Кэмерона. — Кэмми, а это как понимать? — Татум с приоткрытым ртом глядела на то, что помимо футболки со штанами, Дю Пон ещё приволок ей… бельё. Дэдлок обречённо смотрела на одежду, прикидывая, не этот ли день самый постыдный в её жизни? — Ты что, притащил мне тряпьё своих мымр? — Там этикетка есть, Тати. — Заулыбался Кэмерон и устало прижался спиной к двери. — Я купил это для тебя. Хотел подарить, но решил, что если заявлюсь мириться с таким подарком в руках, ты меня подрежешь. — А с размером как угадал? — Шутишь, наверное? — засмеялся он, чем только сильнее заставил Татум чувствовать неловкость. Как он угадал, она так и не поняла, притворившись, что ей всё ясно. Когда Татум оделась, почувствовала она себя немного лучше. По крайней мере, удручённое состояние постепенно переходило в гневное, то есть близкое к обыденному. Надо бы выходить из санузла, но Дэдлок не представляла, как смотреть на Кэма, испытывая перед ним что-то сродни… стыду? Татум покачала головой, отмахиваясь от дурацких мыслей. Вот только начать стыдиться ей и не хватало. Может, ещё жёлтыми платьями увлечься? Татум захотелось презренно сплюнуть, но эта комнатушка была настолько тесной, что угодить плевок мог разве что на ноги самой Татум. Да и вообще это не туалет, а коробка для приобретения клаустрофобии! Дэдлок схватилась за ручку и аккуратно приоткрыла дверь. Кэмерон отошёл в сторону, чтобы освободить Татум путь, но выходить она не спешила, лишь выглянув наружу одним глазом, будто в коридоре на неё могла наброситься стая адских гончих. Не заметив ни одного адского пса, Татум наполовину вышла, всё ещё держась за дверь. Вид у неё был такой подозрительный, словно она ожидала от Кэма если не унижения, то, как минимум, ироничных насмешек. — Кэмми, — шёпотом позвала она, с любопытством глядя на Кэма. Тот, когда искал для Татум одежду, подобрал и себе футболку, на сей раз ярко-красную, так же приятно пахнущую, как и то, во что оделась Дэдлок. Чтобы не припугнуть её, Кэмерон, аккуратно ступая, подошёл к Татум и прислонился к двери, не сводя глаз со своей сконфуженной зазнобы. — Что такое, котик? — так же шёпотом отозвался он. — Я же у тебя на выходной останусь, — прошептала Татум, стреляя глазами по сторонам. Её коротко стриженные ноготки затарахтели по двери. — Так вот… нельзя на ночь… оставлять. Кэмерон задумался. Конкретность выражения мыслей Татум вынуждала его развивать интеллект на ходу, но в этот раз мозг закипал, а толковые идеи насчёт того, что она имела в виду, не подбрасывал. А ведь Татум ждала его ответ! Заметив, что глупый Кэм ничего не понял, Татум сделала более очевидный намёк. — То, что у тебя есть… нужно сменять через каждых четыре часа. Нельзя оставлять на ночь… иначе может случиться синдром токсического шока. Это смертельно опасно, — заговорщицки прошептала Татум. — Если не хочешь, чтобы я покрылась сыпью, лихорадила, а затем у меня отказала печень или понадобилась ампутация конечностей, то… — Вот как… — Кэмерон понимающе кивнул и вытащив из заднего кармана штанов коммуникатор, быстро что-то на нём набрал. — Подойдёт? — спросил он, повернув коммуникатор экраном к Татум. — То, что надо, — прошептала она, даже немного радуясь тому, что дальше ничего объяснять не придётся. — Всё, — заключил он, улыбаясь. — Ждём заказ. Услышав это, Татум обрадовалась, но осталась стоять за дверью, не решаясь выйти из-за неё, будто вокруг собралась толпа народу, готовая с минуты на минуту схватить ведьму и отправить на костёр. — Татум, можешь выходить. Тут безопасно, — осторожно напомнил Кэмерон и протянул ей руку. — Сама знаю! — рявкнула Татум, но к его ладони потянулась, хоть и неуверенно. Кэмерон заметил это, зная, что в любой другой ситуации рука Татум уже вцепилась бы в него как крюк, расцарапала бы кожу, а то и кровь бы пустила, но сейчас Дэдлок выглядела излишне взволнованной, хоть и скрывала это. Кэм взял её за руку и медленно повёл в свою комнату. Татум шла на диво послушно, по пути не вымолвив ни слова. Даже когда Кэм забрался на кровать и усадил её рядом, Татум ничего не сказала, тихо прижавшись к нему и глядя то на компьютер, то на стены, то на пол. Не нужно быть гением, чтобы понять — Татум не в порядке. — Сладкая, ты почему загрустила? — прямо спросил Кэмерон, заглядывая ей в лицо. Дэдлок хмурилась, поджимала губы и раздражённо скреблась ногтями по простыням. — Не грустная я, — проворчала она. — Не переживай, заказ доставят быстро, мы к тому моменту спать ещё не будем. Татум повернулась к Кэмерону лицом, недовольно хмуря брови. Ну, что за идиот непонимающий! — При чём тут заказ? — Всплеснула руками она. — Ты считаешь меня слабой, — почти проскулила она, опустила голову и прижала к лицу ладони, чтобы спрятать его от Кэмерона. — Я не считаю тебя слабой. Ты с чего это взяла? — С того, что теперь ты всё знаешь, — разозлилась она и обеими руками оттолкнула от себя Кэма, всё ещё стыдливо держа голову опущенной. — Тати, ты думаешь, что для меня это открытие? — Кэмерон говорил настолько спокойно, да ещё и в приподнятом настроении, что Татум вмиг почувствовала себя дурой. Уж лучше бы он насмехался, чем реагировал так… омерзительно спокойно… будто всё в порядке! — То, что с тобой происходит, нормально. Такая, вот, у твоего тела особенность, как у меня, например, кадык. — Да, но он тебе не мешает, — процедила сквозь зубы она, притянув к себе колени. — Не мешает, но и сильным не делает. — Пожал плечами Кэм. — Слабость проявляется в других вещах. Ты же не называешь себя слабой из-за того, что в твоём организме вырабатывается желудочный сок? Или из-за того, что ты потеешь? — Татум задумалась. — Ты — лучшая ученица академии, Тати. О какой слабости ты вообще говоришь, эй? Татум любознательно разглядывала лицо Кэмерона, пока он говорил, чувствуя, как накатившая волна стыда постепенно отступает. И правда, чего это она разволновалась? В конце концов, мнение всяких банкирских мальчишек должно интересовать её в последнюю очередь, вот только… Татум вздохнула настолько устало, словно разгрузила вагоны с песком. — Ты честно-честно не считаешь меня слабой? — как-то нехотя выдавила из себя она, не отрывая взгляд от глаз Кэмерона. Ей внезапно подумалось о том, каким же он был… гадко-хорошим. Какой-нибудь другой кретин наверняка уже посмеялся бы над Татум и не стал заказывать специально для неё лучшие средства гигиены. Даже Татум, прекрасно знающая о том, как работает её организм, растерялась, в то время как Кэм оставался собранным. Он делал то, что нужно, словно занимался рутинной работой в академии! Татум судорожно сглотнула. Он точно с головой не дружит. Особо опасный и пугающий. Ненормальный какой-то, тьфу. — Нет, конечно. Не знаю никого сильнее тебя, — честно ответил Кэм, на что Татум вздохнула с облегчением. — Тогда забудь о том, что сегодня узнал, и не вздумай считать дни! — Тати, я финансист, я давно умею считать, — сказал Кэмерон, отчего глаза Татум в удивлении округлились. Что этот глупец нёс? — Ты что… и раньше знал? — Её лицо перекосилось от негодования. — Давно посчитал, но эти пять месяцев сбили меня с толку, да. — Ты полоумный! — с деланным отвращением прохрипела Татум. — Нормальные мужчины ничего такого не знают. — Брось, думаешь, Шанталь не в курсе? Он вообще с тобой каждый день видится. На слове «Шанталь» Татум нервно дёрнулась. Ну, уж нет! Быть того не могло. Шанталь не такой! Наслушавшись от Кэмерона откровений, Татум поёжилась и неловко заёрзала на кровати, стараясь выбросить из головы мысли о том, что Шанталь мог что-то знать. Нет, Шанталь совсем не такой, как Кэмерон, и ничем подобным точно не занимался. — Татум, — обратился к ней неугомонный Кэм, обнимая то за плечи, то за талию, то поглаживая пальцами её шею и затылок. — В этом нет ничего страшного, поверь мне. И вообще у нас же выходной, помнишь? Давай не будем тратить его на бесполезные глупости. — В том-то и дело, — проворчала она. — У меня были планы, а теперь ничего не получится! — Подождём несколько дней. — Но у нас есть всего один! — Ты сама придумала это правило. Можешь его поменять хоть сейчас. Сделать исключение. Татум, мы не виделись почти полгода. Это же так долго. Столько поцелуев потеряно, столько веселья и удовольствия… — Всё равно выходной бессовестно испорчен, — подытожила Татум, недовольно посмотрев на Кэмерона, будто это он виноват. Конечно, он и был виноват, но в чём, Дэдлок пока не знала. Пусть будет виновен на всякий случай! — Совсем нет. Мы же с тобой изобретательные люди, правда? — парировал Кэмерон, прижимая Татум к себе так тесно, что она кожей почувствовала вибрации его голоса. От каждого услышанного таким образом слова по её спине бежали щекочущие мурашки, заставляющие Татум покрываться гусиной кожей. — Целоваться, например, нам никто не мешает. Кэм прижался к Татум и их носы соприкоснулись. В последние полгода Дэдлок могла разве что мысленно представлять себе подобное, но картинки в голове в тысячу раз преснее того, какими поцелуи есть в реальности. Татум смотрела на Кэма, и взгляд её то фокусировался, то расплывался. Свет в комнате был притуплённым, за окном стемнело, а окружающая тишина настолько давила на уши, что Татум ощутила себя внутри тёплого, пропитанного горьким ароматом кофе, кокона. — Ты такой красивый вблизи, — вырвалось у Татум. — Только вблизи? — Наверное. — Татум заворожено глядела на Кэмерона, не особо понимая, что говорит и какой смысл хотела вложить в слова. Она потянулась к нему и, аккуратно придержав рукой его щеку, поцеловала. Медленно, томно и устало, словно засыпала на ходу или хотела усыпить Кэма, согревая своим придыханием. Татум как будто переползла пустыню и добралась до источника, но, страдая от чрезмерной жажды, испить его целиком не рисковала, постепенно прикипая к нему, чтобы не хапнуть с лихвой. В кончиках пальцев покалывало, в груди, где-то под рёбрами, закружился незримый вихрь, от которого вибрировала кровь в жилах. Она прилила к лицу, предательски окрасив собой щёки и губы Татум, пятнами легла на её ладонях и раскалила организм настолько, что хотелось сорвать с себя всю одежду вместе с кожей. Татум нравилось то, как умело Кэмерон находил те точки на её теле, которые превращали обыкновенные прикосновения во что-то настолько блаженно-сладкое, что на его руках хотелось умереть. Ей не хватало этих ощущений. Она увядала без них, иссыхала и истощалась, а ещё нервничала и злилась больше обычного. Представлять поцелуи, даже в красках, в тысячи раз менее интересно, чем давать им жизнь. Никакая фантазия никогда не сравнится с реальностью, потому что в жизни поцелуем можно успокоить, можно разозлить, порадовать, соблазнить, вызвать отвращение, разбудить и усыпить, свести с ума или убить. Это оружие и лекарство в руках мастера. Татум настолько соскучилась по поцелуям, что в какой-то момент думала, а не взяться ли за помидор. Целоваться хотелось постоянно, а душить в себе это желание мучительно, ведь организм испытывал потребность в них, потребность в фейерверке, вплёскиваемом в кровь. Вкус Кэма остался тем же. За полгода ничего не изменилось. Татум ни с чем не могла перепутать этот вкус, но и объяснить, что конкретно он собой представляет, тоже. Просто помнила его. У Шанталя, вот, вкуса не было. Татум будто жевала воздух, бесплотный и неуловимый, не чувствуя ничего, кроме раздражения. К другим мужчинам она так и не осмелилась подойти, хотя иногда хотелось бросаться на каждого встречного, хоть это и сродни питанию полуфабрикатами. Когда Кэм погладил кончиками пальцев шею Татум, проведя по ней незримую линию до мочки уха, Дэдлок захихикала, поглаживая в ответ его руку. Как же всё-таки здорово, когда есть кого гладить, тискать и целовать! — Давай, смотреть фильм, — прошептала Татум. Кэмерон молча подметил, что поцелуи её расслабили и умиротворили, а хитрые и жадные глаза вспыхнули как огонёк в ночи. Кэм даже не сомневался в том, что кусочек любви мог снять напряжение и успокоить. Удручённое расположение духа Татум на глазах сменилось энтузиазмом. В ответ на её предложение Кэмерон тихо присвистнул. — Ого. Какой? — Он постарался придать голосу как можно более заинтересованный тон, чтобы Татум ощутила, насколько идея пришлась ему по душе. — Я уже выбрала. Там в конце все умрут. — В предвкушении ухмыльнулась она. — Ты зачем интригу раскрыла? — Засмеялся Кэмерон. — Так это описание сюжета, — похвасталась она. — Лучший фильм! Я включу его, а ты пока сбегай за винишком. Кэм немного заторможено моргнул. — За чем? — переспросил он так, словно не расслышал. — За… вином? — Нет, дурашка, за кукурузным сиропом! — Закатила глаза Татум. — Конечно, за вином, мамина ты паинька. Мы же будем смотреть ужастик. Можно пить вино и представлять, что ты хлещешь кровь. Это поможет прочувствовать фильм до глубин наших грязных испорченных душ! — Каждое слово она пальцем отстукивала на груди Кэмерона. Он замялся, не зная, что ответить, хотя особого выбора у него не было. Если Татум пожелала вина, она из-под земли его достанет, потому Кэму лучше самостоятельно его отыскать, нежели позволить это сделать ей. — Тогда я одной ногой на кухню? — Он указал рукой в неизвестном направлении, на что Татум уверенно кивнула. Кэм поцеловал её в лоб, спрыгнул с кровати и поспешил на кухню, прокручивая в голове слова Шанталя. Дю Пон получил от него запрет на употребление спиртного до самого момента инсценировки, а точнее… на несколько лет вперёд. Как же справляться в будущем, если уже сейчас, через пару дней после разговора с Шанталем, его подталкивают к нарушению уговора? Оказавшись на кухне, Кэм опустил руки на стол и задумчиво склонился над ним. А кто сказал, что будет легко? Это лишь начало — меньшее из того, с чем придётся разбираться… Кэм достал из кармана коммуникатор и принялся набирать на нём новый заказ, не забыв поставить галочку «срочно». Заказ подтвердили мгновенно, пообещав доставить его всего за десять минут. Когда Кэм вернулся к Татум с пустыми руками, та взглянула на него с презрением. — Ты ничего не забыл, малыш Кэмми? Мозги снова набекрень? — Как я и думал, вина дома нет, но я его заказал, потому через несколько минут оно приедет, — просветил Татум Кэм, усаживаясь рядом с ней. Экран компьютера светился, ожидая старта показа фильма, но не успели они умоститься, как в дверь постучал курьер. Кэмерон быстро спустился вниз, а вскоре вернулся с двумя полными бокалами красного вина. Почти. Когда-то давно, когда друзья Кэмерона были ещё малышнёй, они покупали бутылки с псевдо-вином — виноградным соком практически не отличавшимся от настоящего вина ничем, кроме отсутствия спирта. Распивали сей напиток они из самых красивых бокалов, представляя себя взрослыми достопочтенными мужчинами, что теперь вызывало у Кэма исключительно смех и стыд. Но кто же мог подумать, что однажды это пригодится? Коль пообещал Шанталю следовать правилам, значит, слово необходимо держать, даже если сама Татум предлагает согрешить. Проведя по тонкому маленькому сенсорному пульту пальцем, она погасила свет и приняла свой бокал с вином, удобно усаживаясь так, чтобы подушки подпирали спину. — Знаешь, что у меня ещё есть? — вдруг вспомнил Кэмерон, решив немного отвлечь внимание Татум от необычного вина. — Смотри. — Он аккуратно вытащил из её руки пульт, прикоснулся к нескольким незримым кнопкам и… низ кровати по всему периметру засветился мелкими огоньками. Татум восторженно ахнула, жадно разглядывая бело-голубоватое свечение, выглядевшее в темноте мрачно-празднично. — Подсветка кровати? — восторг Татум быстро сменился привычным цинизмом. — На какую ещё бесполезную чушь ты потратил уйму денег? — Красиво же, согласись. — Кэм легонько толкнул Татум плечом, вновь провёл по пульту пальцем, и огоньки замигали. — Отлично сочетается с твоей не докрашенной стеной, я бы сказала! — Она подняла бокал и гулко стукнула им о стакан Кэма. Звон стекла красивой мелодией отражался от стен, после чего Татум пригубила вино и включила фильм. Кэмерон неотрывно наблюдал за ней несколько секунд, а после зажмурился, когда на всю комнату раздался истошный женский вопль. — Татум, это что такое? — спросил Кэм, но его вопрос утонул в надрывном крике, от которого могли лопнуть барабанные перепонки. Разумеется, фильм, который нравился Татум, с первых же секунд должен начинаться с насилия. Повезло, что Кэм не начал пить свой сок, иначе подавился бы от внезапности. Какое-то время экран оставался чёрным, а затем появилась картинка. Очень старая, сырая, зернистая и чёрно-белая. Кэмерон улыбнулся, глядя на то, как в первом же кадре девушка, одетая в длинную белую ночную рубаху с длинными рукавами, за волосы оттянула назад голову другой девушки, стоявшей на коленях, и перерезала той горло. Фильм обещал быть потрясающе интересным. — Что за странный вкус у вина? — Ни просмотр кино, ни подсветка не смогли отвлечь Татум от изучения вкусовых параметров напитка. Она чавкала, нарочно елозя вином по рту, чтобы разобрать его вкус, но понять, что с ним не так, не могла. — Это жутко дорогое вино из одной старой коллекции в местной лавке. Его продают только высокопоставленным чинам, — без капли волнения соврал Кэмерон. Он понимал, что сегодня эта отговорка сработала, но что он скажет в другой день, когда Татум снова предложит выпить? Скажет, что ему нельзя пить? Или что он не хочет? Дэдлок не поверит и точно что-то заподозрит. Просто так отказаться он тоже не мог, потому что если Татум что-то предлагает, отказываться нельзя, иначе можно прошляпить своё счастье. — Вы богатеи, как я погляжу, одними помоями и питаетесь, — фыркнула Татум, показательно потряхивая жидкость в бокале. — Мне тоже не понравилось, — тут же подхватил Кэмерон, довольствуясь тем, что его отговорка прошла тест на вшивость. На экране в течение минуты происходила уже вторая кровавая расправа, на сей раз в ванной, потому Кэм хмурился и посмеивался, лениво заставляя себя пить маленькими глотками не самое приятное на вкус псевдо-вино, пока не загорелся экран его коммуникатора, лежащего на полу. Кэм потянулся к нему и вздохнул. Татум остановила фильм, агрессивно пытаясь выдернуть у Кэма игрушку и выбросить её, чтобы та не мешала им вместе смотреть фильм, но Дю Пон не сдавался, пока, наконец, не выпалил: — Это мама, — нехотя признался он. — А что это тебе мамуля по ночам названивает, а, Кэмми? — издевательским тоном полюбопытствовала Татум. Она неотрывно смотрела на Кэма, пока её руки пытались отнять коммуникатор, который Кэм успешно прятал то себе за спину, то поднимал вверх, пока не отвернулся, со смехом шикнув Татум, дабы та сидела смирно. — Кое-кто меня сдал, и теперь мама почти каждый день трезвонит, чтобы узнать, как обстоят мои дела и не ввязался ли я во что-то, — смеясь, ответил ей Кэмерон, глядя на свою прохвостку укоризненным взглядом. — Как будто я школьник какой-то. Татум самодовольно засмеялась, откинувшись на подушки, но так же резко, как упала, поднялась и прижалась к плечу Кэма, обвив его руку своими двумя и прижавшись к ней щекой. — Котик, организуй мне минуту тишины, ладно? — попросил её Кэмерон. — А то что? — Деловито цокнула языком Татум. — Да вы пьяны, дорогуша… — протянул Кэм. — Ни в одном глазу! Жуткое винище ты приволок. Снобистские помои. — Тишина, — протянул Кэм и прижал к губам Татум палец, который она едва не откусила и захихикала, когда на последних секундах Кэмерон поднял трубку. — Да, мам? — Его тон мгновенно сделался серьёзным и представительным, чем только ещё больше насмешил Татум. Услышав позывной «мам», она прыснула, на что Кэм махнул рукой, шутливо отталкивая её от себя, а Татум напротив стала лезть ему на голову, цепляясь за руки и одежду. Кэм даже засомневался, а не настоящее ли вино ему продали? — …поэтому я решила спросить, пользовался ли ты тем гелем. Кэм, из-за борьбы с Татум пропустивший половину сказанной ему фразы, решил выкрутиться стандартным ответом. — Да, конечно. В смысле нет, — опомнился он, отдёргивая от себя руку Татум, ползущую ему под футболку. — Нет, не пользовался. У меня уже целый мешок гелей. Скоро им понадобится отдельная комната. — А как твои дела в академии? — Прекрасно. Мам, со вчерашнего дня ничего не изменилось. — А почему ты не отрабатывал сегодня наказание? Татум вслух засмеялась, удивляясь тому, насколько дотошно-ответственной была Марисса, не ленясь следить за успеваемостью сына и звонить ему затем с вопросами. — Потому что я могу отрабатывать только вместе с Татум, а у неё были дела, так что… — Ах ты, врушка! — прошептала Татум и пнула его в плечо. Кэм шутливо толкнул её в ответ, свалив на бок. — Ты должен как можно скорее покончить с этим недоразумением. Кэмерон, разве я воспитала тебя так, чтобы ты получал наказания? Ты же взрослый молодой человек, ты — лицо и будущее нашей семьи и компании. От тебя зависит… — Стоило миссис Дю Пон запеть привычную песню о том, как важно Кэмерону быть хорошим мальчиком, как тот плавно начал удалять коммуникатор в сторону от уха всё дальше и дальше, слыша маму всё хуже и хуже, хотя её жужжание даже на расстоянии вытянутой руки прекрасно слышалось. Татум приподнялась и засмеялась вслух, жадно взирая на коммуникатор. Кэм прикрыл ей рот, но поздно — её смешок просочился в трубку. — Кэмерон, у тебя там кто-то есть? — Татум прижала к лицу подушку и засмеялась теперь уже в неё. — Да, я с девушкой, — твёрдо заявил он, надеясь, что хотя бы это отвадит маму, и она поймёт, насколько же невовремя позвонила. Но вместо этого мама напротив заинтересовалась, а Татум в довесок ещё и по голове подушкой огрела. — Какой девушкой? — уточнила Марисса. — Своей девушкой. Любимой и обожаемой. — После этих слов в его голову прилетело ещё пару ударов подушкой, от которых он лениво зажмурился и пригладил волосы. — Не девушка я тебе, — возмущённо прошептала Татум. — А кто? — Кэм прикрыл рукой трубку и задал вопрос прямиком ей в лицо, ткнув кончиком носа в щёку. — Мартышка? — Заулыбался Кэмерон. — Сам мартышка. — Татум ударила его подушкой ещё раз, ещё и ещё, пока коммуникатор не выпал из руки Кэма на кровать. — Кэмерон? У тебя всё в порядке? — послышалось из трубки. — Что у тебя там происходит? Прежде чем мать успела вызвать службу спасения, Кэм нащупал около своих ног коммуникатор и приставил к уху. — Любовь и обожание происходит, — впопыхах ответил он, засмеялся, но, прокашлявшись, вновь заговорил серьёзно. — Мам, давай в другой раз, я, правда, занят. У меня всё в порядке. Честно. — Надеюсь, ты не занимаешься чем-то неприличным, за что мне потом придётся краснеть. Кэмерон, ты же понимаешь, насколько пристальное внимание к нам приковано. Наша семья — лицо крупной банко… Кэмерон с первых нот угадал набившее оскомину мамино чтение моралей, потому снова удалял от уха коммуникатор, стараясь смеяться при этом максимально бесшумно, чтобы она ничего не услышала. Татум прижималась к его плечу и хихикала в ухо, слыша тихое жужжание Мариссы, напомнившее ей стрекотание мухи. Наверное, целую минуту она с чувством, с толком и расстановкой объясняла, почему Кэмерону так важно быть достойным человеком, покуда, наконец, слова в её голове не закончились, и повисло молчание. — Да, я с тобой согласен. Не переживай, у меня всё хорошо, я здоров, ем коренья, убираю, ничем ужасным не занимаюсь и не планирую. Всего хорошего и доброй ночи, мама! — выпалил он и отключил коммуникатор. Когда экран погас, Кэмерон облегчённо вздохнул. — И вот эта лабуда творится уже полгода, — укоризненно сказал Кэм и легонько постучал краешком коммуникатора по лбу Татум. — Из-за тебя. Дэдлок победоносно засмеялась, распластавшись на кровати, довольствуясь итогом своей проказы. Ах, как же хорошо на душе ей делал тот факт, что мамочка донимала Кэма каждый день! Он ведь не думал, что беготня за Татум так просто сойдёт ему с рук? — Что? — улыбаясь, спросил он. — Радуешься тому, как подставила меня? — Татум демонстративно кивнула. — Радуешься тому, что мама мне по ушам ездит? — Снова кивок. — Ай, какая Татум умница. Дэдлок немного привстала, вытянула руки вперёд и обняла Кэмерона так, что её лицо вжалось ему в грудь настолько, что Татум практически не могла дышать. Футболка Кэма мягко щекотала кожу Татум, размазываясь по ней приятной смесью ароматов геля для душа и тяжёлого бархатного парфюма. Татум не могла нормально дышать, но вдыхать этот запах хотелось без устали. Она и не знала, что настолько изголодалась по нему, по дурацкому досугу и тёплым рукам, в которых хотелось свернуться калачиком и заснуть как в колыбели. — Ты меня ещё любишь? — внезапно осведомилась она, серьёзно взглянув Кэму в лицо. Вид у неё был такой, словно ответ «нет» не предусматривался, и за него можно лишиться головы. — Конечно, люблю, — шепнул Кэм. Подсветка кровати бодро мигала, потому свет отражался на лице Татум, придавая её коже призрачно-лунное сияние. — Почему спрашиваешь? — Вдруг из-за перерыва больше не любишь… — пояснила она с той же непоколебимой серьёзностью. Кэмерон сразу понял, что Татум имела в виду, хоть и говорила об этом завуалировано. — Тати, перерыв вынудил меня скучать по тебе в десять раз сильнее, а не наоборот, — мягко объяснил Кэм. — А ты меня любишь? — Нет, конечно, что за безвкусные вопросы! — фыркнула она, оттолкнула его, и поползла в другой конец кровати, где поближе к экрану улеглась на живот. Кэмерон не заставил себя ждать и быстро переполз следом, улёгшись на спину около Татум. — А ты скучала по мне? Татум демонстративно закатила глаза. Теперь Дю Пон не угомонится, пока не получит конкретный, удовлетворяющий его ответ! Тут и думать нечего, вот только… глядя на Кэмерона Татум всего на мгновение, на крошечную долю секунды задумалась над тем, что то чувство, которое она испытывала все эти полгода, подозрительно напоминало именно тоску по человеку. Такую, какую она испытывала, когда Шанталь пропадал у Паркер, а ещё когда… Она сглотнула. — Скучала разве что по мужскому вниманию. — Моему. — Не обольщайся. — Обольщаюсь. — Лицо Кэма растянулось в улыбке, которую Татум моментально захотелось выцарапать с его лица, но этим она решила заняться в другой раз, чтобы не утруждаться в свой заслуженный выходной. Она склонилась над Кэмероном, свысока наблюдая за ним, а затем опустилась и поцеловала, как будто это было нормой и к утру Татум не сбежит от него, сверкая пятками…

***

Новый день выдался солнечным, тихим и тёплым, потому Шанталь брёл по лесу, скорее, с удовольствием, нежели с тревогой на душе. Сегодня был выходной, потому он с Кэмероном отправился на поиски тайного логова, которое подобрал прекрасно ориентирующийся в родном округе Дю Пон. — Здесь никогда не бывает людей, — рассказывал Кэмерон. — В такую глушь они не забредают. Даже самые отвязные, вроде местной невоспитанной молодёжи. В этом особенность жителей Первого — мы не любим выходить из зоны комфорта. У нас ухоженные улицы, размеренная жизнь… Кому взбредёт в голову соваться сюда? На окраинах бывают только профи, которых вывозят на учения, но такие площадки я знаю, потому… — Кэмерон остановился и, улыбаясь, развёл руки в стороны. — Это лучшее место, поверь. Шанталь притормозил и обернулся к Кэмерону, с довольным выражением лица осматривавшим лес. Место и впрямь казалось настолько диким и неосвоенным, что могло показаться, будто ты находишься на краю света. Шанталь смотрел на редкие зеленеющие после зимы деревья, на сухостой под ногами и мягкую словно пух землю, убеждаясь в том, что да, вряд ли здесь кто-то сможет их найти. Местные жители в заброшенный лес даже на пикники не выезжали. Уже лет двести, как минимум. — Не люблю леса, хотя этот выглядит неплохо, — сказал Шанталь. — Мы с Татум много где бывали, но не здесь, а если сюда не забредает даже Татум, можно считать, что мы в полной безопасности. — Ещё бы, — подтвердил Кэм и направился вперёд. Шанталь скептически взглянул на то, как белоснежная обувь Кэма тонула в земле, а низ его брюк слегка набился пылью. Бежевый свитшот тоже едва подходил для хождения под ветками, которые то и дело цеплялись за одежду и оставляли на ней отметины. Кто вообще так наряжается для похода в лес? Непрактично и нерационально. — Послушай, Кэмерон, — преодолевая неловкость, начал Шанталь, стараясь идти с ним нога в ногу. — Для этих вылазок лучше надевать что-нибудь старое. Гляжу на твою обувь, и сердце кровью обливается. Ты же не отмоешь её после такого. — Выброшу, — махнул рукой Кэм, продолжая упрямо идти вперёд и тонуть в рыхлой земле. Он обернулся и заулыбался, заметив, сколь трагичным был взгляд Шанталя, сосредоточенный на белых ботинках Кэмерона. — Ничего старого у меня нет, а купить новое не проблема. Я транжира, смирись. Шанталь вздохнул и с силой отвёл взгляд от обуви Кэма, понимая, что поучать чужого человека не самая лучшая затея. Сам же Шанталь оделся в то, в чём обычно находился дома — в чёрную рубаху, слегка посветлевшую от времени, и такие же чёрные штаны. Ничего нового или особенного, зато практично и не марко. Для пущего удобства он закатал низ штанов и рукава рубахи, чтобы не цепляться лишний раз за ветки. — Извини, что приволок тебя в лес. Наверное, это не самая лучшая затея, но… этой дорогой добираться до штаб-квартиры проще всего, — осторожничал со словами Кэмерон. Шанталь украдкой покосился на него и улыбнулся. — Я не боюсь лесов. Испытываю… напряжение, но не боюсь. — Кэмерон понимающе закивал. На его лице столь отчётливо читался немой вопрос, что Шанталь не сомневался — сейчас тот его задаст. — Наверное, неправильно с моей стороны спрашивать, но как ты смог спастись? Просто интересно. Тебе ведь тогда было… сколько? Тринадцать? — Да, почти, — ответил Шанталь, пробираясь вперёд через поросли деревьев. — Меня спасло то, что я не растерялся. Если бы стоял столбом, то меня бы незамедлительно убили. Пришлось бороться. — Ты дрался с тем типом? Шанталь повернулся к Кэмерону лицом, улавливая с его стороны то же любопытство, с которым столкнулся, впервые повстречав Татум. — Это была вынужденная мера. Когда тебя пытаются зарезать, особо выбирать не приходится. — А ты не так прост, как кажешься, — хмурясь, подытожил Кэмерон. — Мне до сих пор стыдно за своих друзей. Эти бараны, не зная ситуации, несли всякую чепуху. — Людям нужно о чём-то говорить. — Пожал плечами Шанталь. — Тебе, наверное, было неприятно? — Есть вещи похуже глупых сплетен, — уклончиво ответил Шанталь. — То, что происходит сейчас, во много раз хуже. Он и не заметил, как на горизонте возникла поляна, а за ней, на возвышенности, показался деревянный домик, которому было так много лет, что он чудом ещё не рухнул. Несмотря на то, насколько серьёзным являлось дело, Шанталь не упустил возможность насладиться местными видами. Лес закончился, и впереди открылась, кажется, бескрайняя зелёная поляна, на которой тёмной кляксой бросался в глаза тот самый престарелый наблюдательный пункт. — Мне нравится здесь. — Скупо улыбнулся Шанталь, открывая дверь. Та оказалась на удивление прочной с виду, хотя существенно подгнившее, утратившее цвет от солнца, дождей и ветров дерево всё ещё не внушало доверия. Навесы жутко скрипели, щели хоть и не были огромными, но навевали атмосферу старины, а с дерева осыпалась шершавая пыль. — Надеюсь, крыша не рухнет нам на головы. — Давай, я первым пойду? — предложил Кэмерон, стоя за спиной Шанталя и заглядывая внутрь комнаты. — Тебе рановато умирать, а мне и упавшая на голову крыша ни по чём. Шанталь обернулся к нему, столкнувшись с неподдельным энтузиазмом на лице Дю Пона. — Льстишь себе, — с лёгким скепсисом бросил Дилони и сделал первый шаг внутрь помещения. — А кто ещё польстит? — Кэмерон вошёл следом. Пол затрещал, ветер слегка подвывал, залетая внутрь домика через дверь, а солнечные лучи тонкими нитями просачивались в комнату сквозь щели между досками. Неожиданно сумерки комнаты прорезал настолько яркий свет, что Шанталь даже зажмурился — Кэмерон включил фонарик на коммуникаторе и принялся медленно расхаживать по периметру помещения, освещая каждую его стенку. — Нужно запастись свечами, — прошептал Шанталь, внимательно осматривая помещение. Ничего особенного оно из себя не представляло, но многого от него и не требовалось. Здание располагалось достаточно далеко, чтобы сюда никто не забрёл, было довольно просторным, чтобы готовиться к инсценировке, в нём отсутствовали окна, а ещё здесь стоял стол и пара сбитых из дерева табуретов. Конечно, зимой придётся туго, но в тёплую пору никаких проблем возникнуть не должно. Разве что сильно скрипел пол. — Потрясающее место. То, что нужно, — подвёл итог Шанталь, за что Кэмерон благодарно хлопнул его по плечу и погасил свет фонарика. Они вместе вышли из дома, спустились до середины холма, на котором он стоял, и устроили привал. Шанталь то и дело поглядывал на свою штаб-квартиру, всякий раз чувствуя облегчение, что теперь у него есть место, куда он мог приходить, чтобы заниматься теми делами, которыми не мог заниматься в академической подсобке. — Первый завершённый черновой вариант сценария. — Он протянул Кэмерону папку, а сам продолжил копаться у себя в сумке, выискивая нужную тетрадь со своими заметками. Солнце так ярко светило в глаза, что приходилось то и дело щуриться, а тёплый весенний ветерок трепал волосы и страницы в папке, которую Кэмерон открыл и начал листать. — Ты должен досконально его изучить, потому что позволить тебе хранить у себя дома такую папку я не могу. Можешь приходить сюда и учить. Сделать это нужно в кратчайшие сроки, чтобы я мог вернуть папку назад и не переживать, что твои друзья нечаянно её найдут. Начнём работу с самой ответственной части — нужно раздобыть все вот эти вещи. — Шанталь открыл одну из последних страниц в папке и провёл по ней пальцем сверху донизу. Увидев внушительный список, продолжившийся на двух соседних страницах, Кэмерон присвистнул. — Приобретать это будем постепенно, чтобы не привлечь к себе внимание. Вот здесь я расписал примерные даты когда и что следует покупать, чтобы через покупки на нас не могли выйти. По возможности некоторые из этих предметов стоит купить на чёрном рынке или у частных ремесленников. Желательно анонимно. На отдельной странице я указал примерные суммы. Мне неловко говорить об этом, но реквизит нам нужен качественный, а значит, дорогой. — Вообще не проблема, — отмахнулся Кэмерон, всматриваясь в написанное. — У тебя такой почерк аккуратный, глазам не верится. Ты эти буквы вырисовываешь, что ли? Обычно люди пишут просто ужасно. — Тебя смущает мой почерк, а не гигантский список дорогостоящих предметов, возглавляемый тремя гробами? — Шанталь слегка удивлённо взирал на Кэмерона. Тот оторвался от рассматривания списка и улыбнулся. — Список я уже увидел, но почерк… Обалдеть. — Красота слов заключается не только в устной речи. Глазам тоже должно быть приятно. Родители учили меня красиво писать ещё до того, как я пошёл в школу. — Ты просто машина по убийству самооценки. Да и не только самооценки. — Не отвлекайся, пожалуйста, — пресёк Кэма Шанталь, принявшись листать свою тетрадь. — Мы обсуждаем серьёзные дела. — Достану я тебе гробы, не волнуйся. Самые лучшие раздобуду! — Кэмерону надоело сидеть, поэтому он откинулся спиной на траву, лёжа читая содержимое папки. — Нельзя самые лучшие. У меня нет родственников, которые потратились бы на дорогой гроб, а академия приобрела бы простой, чтобы не разбрасываться средствами, потому нам нужен максимально обычный, но просторный, крепкий и надёжный гроб. — Будет сделано, мистер стратег. Шанталь молча покосился на Кэмерона и тихо вздохнул. Стоило учитывать тот факт, что Кэм неспроста умел общаться с Татум без травм для психики. Кажется, ничто на свете не могло вывести его из состояния душевного равновесия. Кроме почерка, разумеется. Шанталь в который раз задумался над тем, насколько же правильный выбор сделал. Несмотря на то, что они с Кэмероном, фактически, чужие люди, тревоги по этому поводу Шанталь совсем не ощущал, да и то, как Кэм с пол-оборота его понимал, не могло не радовать. — Ты принёс коммуникатор? — поинтересовался Шанталь. Зачитавшись, Кэм что-то промычал и протянул Шанталю коммуникатор. За считанные секунды Дилони установил ему необходимые приложения, а после взялся устанавливать самую лучшую защиту из всех ему известных. Дю Пон же, тем временем, внимательно читал. — Зачем нам образцы грунта? — спросил он, опустив папку чуть ниже, чтобы видеть лицо Шанталя. Тот заправил волосы за уши и, щурясь, работал с коммуникатором, попутно отвечая. — Мы пока не знаем, где состоится наш спектакль и это проблема. От грунта зависит многое. Я должен рассчитать заряд таким образом, чтобы взрыв выглядел внушительно, но в то же время меня не убил. Нужно оценить степень рыхлости земли. Состав тоже важен. Мы можем репетировать взрыв на более твёрдой почве, а учения пройдут на более мягкой и тогда заряд меня убьёт. Чтобы такого не произошло, мы изучим расписания учений старшекурсников, изучим полигоны, на которых они тренируются, и в создании взрывчатки будем опираться на тип грунта каждого отдельного полигона. — Понадобится много мин. — Очень. Рассчитать оптимальную дозу заряда не так-то просто. Кроме того нужно учитывать сторонние факторы, как, например, погодные условия. При всём желании, погоду заранее со стопроцентной гарантией не предугадать. — Как сложно. Почему ты не хочешь просто… застрелиться, например? — Кто в это поверит? Нам нужно убедить в моей смерти как можно больше людей. Чем более жестокой и кровавой она будет, тем лучше. Выстрел — слишком просто, к тому же он уже набил всем оскомину. В академии сразу поймут, что смерть постановочная, а нам нужно создать видимость максимально реалистичной гибели. — Может быть, стоит как раз таки повторить за другими? Пусть академия думает, что ты ушёл в подполье, а иначе они могут провести расследования и что-то обнаружить. — Никто не должен знать, что я жив. Мне нужно стереть своё имя. Сделать так, чтобы в будущем на меня не могли выйти через академию, а для этого нужно что-то эффектнее простого выстрела. На учениях будет МакКуин. Важно убедить его в реальности моей смерти. А ещё доносчиков. Разбирательств по поводу взрыва не будет, я уверен. У меня нет родственников, которые занялись бы этим, потому академия попытается зарыть меня как можно быстрее и сделать вид, что меня не существовало. — Допустим, но здесь написано так, будто смерть будет настоящей. Что такое тетродотоксин? — Кэмерон опустил папку на траву и приподнялся, подперев голову рукой. — Нейропаралитик. Яд, который содержится в некоторых видах рыб, но его можно раздобыть и в больницах. Его используют в качестве обезболивающего для тяжело больных, хоть и редко, потому что есть куда более надёжные аналоги. Тетродотоксин слишком ядовит, а потому если немного ошибиться с дозировкой… — Не рассчитаешь заряд — взорвёшься, не рассчитаешь дозировку — отравишься. Твой план прямо источает надёжность. — Это математика. Если я всё верно подсчитаю, план сработает. — Если. — Поэтому мы начинаем готовиться заранее, и поэтому нам нужно так много реквизита для лабораторных испытаний. Мне известна медицинская дозировка тетродотоксина, но она направлена на лечение, а нам нужно добиться погружения в состояние очень глубокого сна. Настолько глубокого, что даже врачи не смогут определить то, что я жив. Все функции организма будут сведены к минимуму и направлены на базовое поддержание жизни. — Не очень оптимистично звучит. — Кэмерон вздохнул. — То есть пока я тебя не откопаю, я не буду знать жив ты или нет? — Увы. — Тебе не кажется, что эту часть плана надо бы доработать? Какую-нибудь страховку придумать? Если я введу тебе этот яд, и он начнёт тебя убивать, надо бы использовать какой-нибудь нейтрализатор и откатить всё назад пока не поздно. Шанталь задумчиво склонил голову набок. Разумеется, он думал об этом и не раз, но ситуация складывалась таким образом что шанс у него всего один, и если что-то пойдёт не так, то уже ничего не исправить никакими страховками. — Я рассчитаю дозировку предельно точно. Не будет запасных планов, Кэмерон, — отрезал Шанталь. — План один, и он обязан сработать. — Ты уверен, что проснёшься? Даже при правильной дозировке? Разве вещества не действуют на людей по-разному? Для кого-то доза будет оптимальной, а кто-то от такой же умрёт. — Именно поэтому тетродотоксин нужно раздобыть уже сейчас, чтобы начать с ним испытания. — Его можно раздобыть на чёрном рынке? — Можно, наверное, но не стоит, — уклончиво ответил Шанталь, пряча тетрадь в свою сумку. — Это не то вещество, которое следует покупать на руках. К тому же на него нет большого спроса, потому на нас могут выйти. Я проберусь в больницу и украду его. — Брови Кэмерона в удивлении взметнулись вверх. — Да, многое придётся именно украсть, потому как приобретать слишком небезопасно. Мне очень совестно, если тебя волнует этот вопрос. — Да нет, — как ни в чём ни бывало, бросил Кэмерон, продолжив вчитываться в сценарий. Шанталь искоса на него смотрел, чувствуя себя не в своей тарелке от того, насколько всё было… просто. Он мог свободно говорить Кэмерону о своих планах, о тех ужасных вещах, которые намеревался совершить, а тот лишь кивал и соглашался. Доселе Шанталь то и дело страдал наедине с самим собой от невозможности выплеснуть накипевшее, а теперь, когда ему это удалось, чувствовал себя столь неловко, что вновь захотелось запереть свои мысли ото всех. — Нам необходим склад, куда мы сможем сгружать весь раздобытый реквизит, — задумчиво проговорил Шанталь. — Так в этой фазенде есть подвал, — внезапно осведомился Кэмерон и привстал, пальцем указав на дом. — Забыл тебе показать. Это ведь был наблюдательный пункт когда-то. Под столом, в полу, есть тайник! Услышав эту информацию, Шанталь вскочил с земли и поспешил к домику. Кэмерон, не задумываясь, подался за ним следом. На сей раз они уже смелее открыли дверь и вошли внутрь. Кэмерон быстро включил фонарик на коммуникаторе и опустил тот на стол, чтобы вместе с Шанталем передвинуть его в сторону. Стол оказался дико тяжелым, потому неудивительно, что проход в подвал скрывался именно под ним. — Когда я заходил сюда раньше, дверь была очень плохо видна, — заявил Кэм, опустившись коленями на пол, чтобы под светом коммуникатора отыскать щель, выделяющую проход. — Вот же она, — указал на едва заметную расщелину в полу Шанталь. — Нужно чем-то поддеть. У тебя есть с собой что-нибудь пригожее? — Ничего. — Значит, я прихвачу что-нибудь для следующего раза. Дверь без ручки. Гениальное укрытие, — констатировал Шанталь, встал с пола и отряхнул колени. — Купи, пожалуйста, ручку. А ещё дверной замок. Какой-нибудь старый и ржавый, чтобы не выделялся на фоне ветхости помещения, но и крепким был. Если мы будем здесь хранить все необходимые принадлежности, нам надо знать, что они будут в безопасности, и никто не наткнётся на свалку ядов, гробов и самодельных мин. Шанталь вышел из домика и осмотрелся. Следом вышел и Кэм, слегка небрежно хлопнув дверью. — Одним замком мы, наверное, не обойдёмся. — Шанталь прикусил внутреннюю сторону щеки и нахмурился, осматривая лес, холм и поляну. — По периметру дома нужно установить датчики движения и такие же — по всему квадрату поляны. Если кто-то сюда заявится, мы обязаны знать об этом. — Я найду для нас неприметную машину, — предложил Кэмерон. — Оставим её где-нибудь на окраине, чтобы не светиться на улицах. Если вдруг датчик сработает, пешком мы сюда будем добираться вечность, сам понимаешь. — Шанталь кивнул. — А ещё нам всё-таки понадобятся коммуникаторы, чтобы в случае чего эти датчики отправили нам сигнал. Я куплю коммуникаторы, которые не отслеживаются, без операционной системы. В Третьем такое раздобыть в два счёта можно. Систему ты и сам установишь, верно? — Разумеется. Всё правильно. Только светиться с этими коммуникаторами нельзя. Связь они будут поддерживать исключительно друг с другом, а ещё их следует хорошо запаролить. Я сам это сделаю, потому что Татум умело вскрывает пароли, и если доберётся до твоего коммуникатора, ему не жить. — Шанталь недолго помолчал, а затем снова заговорил. — Ещё камеры видеонаблюдения. Сюда может попасть животное или птица. Мы не можем приезжать всякий раз, когда около дома пролетит ворона, потому нам нужно видеть на что срабатывают датчики. Взгляд Шанталя зациклился на небольшой стайке птиц, кружащей около леса. Эта отрешённость от цивилизации ему нравилась, хоть и навевала грустные воспоминания. Ветер приятно щекотал кожу и гулял по волосам, солнце согревало озорными лучами, а трава под ногами расстелилась густым мягким ковром, в котором утопала подошва обуви. Если в день смерти Шанталя погода будет такой же, это всё гораздо упростит. — Отлично, значит, я начну собирать все необходимые нам артефакты и свозить их сюда, — подытожил Кэмерон, вдыхая свежий воздух на полную грудь. Шанталь мягко кивнул, понимая, что отныне он не жертва, а… зачинщик, и то, что он задумал, следовало характеризовать не иначе, как заговор. От того, сколько законов он намеревался нарушить, становилось дурно, но Шанталь принял тот факт, что это во благо, а значит… закон тоже может быть неправ.

***

— Я не буду заниматься этой бессмысленной чепухой! — выпалила Татум и агрессивно хлопнула по столу кулаком, когда в очередной раз тренер Перез вызвал её демонстрировать свои навыки. Шанталь вздохнул, почти с жалостью глядя на Татум, которая гневно багровела от одного упоминания своего имени на занятиях драматургией. Из раза в раз Татум приходила в этот зал с настолько кислым лицом, что казалось, будто она постоянно жевала лимон, но худшее начиналось, когда стартовало само занятие. Татум пыталась принизить дисциплину, критиковала каждую новую тему и громко смеялась над другими стратегами, исправно выполняющими задания, над которыми Татум могла лишь иронизировать. Поначалу тренер по актёрскому мастерству Хорхе Перез пытался донести до Татум важность своей дисциплины и даже имел неосторожность с ней спорить, но вскоре настолько устал от постоянных препирательств, что стал относиться к Татум настолько нейтрально, насколько вообще возможно в момент, когда ученик едва ли не плюёт тебе в лицо. Другие ученики тоже довольно быстро адаптировались к придиркам Татум, но это не мешало им всякий раз глядеть на неё с презрением, недовольством и крайней степенью неодобрения. — Мисс Дэдлок, всё, что входит в вашу программу обучения не является бессмысленной чепухой. Будьте добры покинуть своё место, выйти на сцену и продемонстрировать навыки не критика, а актёра. От услышанного у Татум перекосилось лицо. — Вы хотите… чтобы я… соблазнила того придурка? — с ужасом спросила Татум, выглянул из-за Шанталя в сторону сидящих неподалёку хмурых парней, которых перспектива взаимодействовать с Татум не особенно воодушевляла. — Да вы вообще видели его нос? Так посмотрите! Дьявол, ну, и омерзительный же он урод! Не подойду к нему и на километр. — Татум махнула рукой на парня и горделиво отвернулась. Шанталь с сожалением взглянул на стратега, который настолько не то опешил, не то унизился, не то разозлился из-за выпада Татум, что найти слов, дабы поспорить, не сумел. — Татум, не стоит быть такой жестокой по отношению к человеку лишь потому, что тебе не нравится задание, — прошептал Шанталь, но Татум сделала вид, будто ничего не услышала. — Мисс Дэдлок, мы вас ждём, — напомнил о себе преподаватель, выжидающе глядя на Татум. Та с немым вопросом на лице взглянула сначала на него, затем на своих однокурсников. — Я пришла в академию, чтобы драться и стрелять, а не играть в детские абсолютно бесполезные и даже унизительные для уважающего себя стратега игрища! — Актёрское мастерство — основа шпионажа. Без этого навыка вы станете лёгкой мишенью для врагов, которые раскроют ваши планы в два счёта. — Зачем мне разыгрывать перед врагом спектакль? — Всплеснула руками Татум. — Я просто его убью! Почувствовав усталость от очередной перепалки Татум с тренером, Шанталь беспомощно опустил голову на стол и закрыл глаза. В какой-то момент ему захотелось сказать, что нужно всего-то привести на занятие Кэмерона и все проблемы решатся сами собой, но это было чревато большим взрывом, потому Шанталь промолчал. Едва. Всё чаще ему так и хотелось, наконец, «не промолчать». — Дилони, — позвал Шанталя тренер. Тот мигом поднял голову со стола. — Вы тоже считаете ерундой наши занятия? Вопрос прозвучал без укора, скорее, с толикой безнадёжности. Татум умела заставлять даже преподавателей чувствовать свои дисциплины ненужными, а существование — бренным. Её темперамент без проблем побеждал любой здравый смысл. — Никак нет, сэр, — мягко ответил Шанталь и улыбнулся. — Настоящий боец должен уметь пользоваться любыми видами оружия, в том числе эмоциями и словами. Порой они эффективнее пуль и дубинок. Тренер Перез облегчённо вздохнул и потёр лоб. Похоже, он нуждался в этих словах. После сказанного Шанталем преподаватель заметно приободрился. — Это самые правильные слова, которые я сегодня слышал, — заявил Перез и присел на краешек своего стола. — Сент-Кроу. — Да, сэр? — отозвалась Камила. — Давайте продемонстрируем мисс Дэдлок силу лжи, — устало проговорил тренер. — Соблазнение — один из ключевых навыков, которые вы обязаны приобрести после этих занятий. Вы и представить себе не можете сколько сложнейших операций проведено на базе элементарного соблазнения. Вы можете сколько угодно быть мастерами пуль и меча, но когда речь зайдёт о борьбе в ментальной плоскости, сталь вам не поможет. Мисс Сент-Кроу, мистер Дилони, будьте добры, выйдите на нашу импровизированную сцену. Все остальные — в первый ряд и глаз с них не сводите. Будем вместе анализировать вашу домашнюю работу. Не успел Шанталь встать с места, как Камила уже оказалась около стола тренера, округлившимися от волнения глазами глядя на Дилони. Она знала, какое задание её ждёт, потому тревожилась больше обычного, ведь в паре с Шанталем та ещё не работала, а учитывая, что они практически не контактировали, отыграть с ним домашнее задание будет непросто. Да, домашняя работа по драматургии отличалась от любой другой, будучи очень простой и очень сложной одновременно. Сами занятия Шанталю всегда нравились, ведь здесь он мог развиваться, не нанося людям увечья и те, в свою очередь, не наносили увечья ему. Шанталь занимался тренировкой мимики и жестов, оттачивал разные походки. Он быстро научился натурально заикаться, кашлять, чихать и хромать, научился изображать сутулость, болезненный вид и алкогольное опьянение. Долгими вечерами он сидел перед зеркалом и работал над собственной мимикой, тренируя её выразительность и натуральность. С каждым разом у него получалось всё лучше и лучше, потому, когда Шанталь наработал определённую базу знаний по этой дисциплине, она стала даваться ему очень легко. Тем не менее, тренировки перед зеркалом он не оставлял. Зеркало не солжёт, потому важно глядеть в него, когда пытаешься солгать. Эффект считается достигнутым тогда, когда ты веришь лжи собственного отражения. На занятиях Шанталь узнавал много полезного. Это были простые, даже очевидные, истины, но прежде Шанталь и не задумывался о них. Играть что-либо — неправильно. Надуманная эмоция всегда ощутима, потому изображать ту же влюблённость наивным выражением лица с жалостливым взглядом — верх непрофессионализма. Эмоцию создаёт действие. Оно же погружает человека в определённую атмосферу, заставляющую его ощутить ту самую эмоцию. Не стоит её играть, нужно позволить действиям пробудить чувство внутри. Актёрская игра это всегда личное. Именно поэтому актёр обязан иметь определённые знания поведения человека, а главное — понимать себя и принимать даже самые тёмные стороны своей души. Невозможно понять других, если не понимаешь себя. Невозможно притвориться кем-то другим, если не знаешь каково это. Нет, вовсе необязательно сходить с ума, чтобы сыграть психопата. Достаточно отыскать внутри себя ту толику безумия, погружение в которую позволит раздуть большое пламя. Люди каждый день неосознанно примеряют на себя разные роли и это главный ключ к искусству притворства — щепотка правды, завёрнутая в ювелирную ложь. Отчасти Шанталь понимал нежелание и неумение Татум учиться этому, ведь актёр не только должен прекрасно разбираться в психологии поведения человека и уметь отображать все её особенности, но и в жизни быть спокойным и собранным. Тренер не раз говорил о том, что актёрское мастерство требует максимальной уравновешенности. Актёр, в первую очередь, обязан управлять эмоциями, давать им свободу в нужный момент, а сцена для таких актёров — место, где они очищаются. Оттого многие таланты, оставшиеся за её пределами, не справляются с потоком эмоций, и в итоге топят их в алкоголе, выплёскивая свою агрессию в реальной жизни. Искусство соблазнения — наука тонкая, потому стратегам на её постижение выделялось немало времени. Когда Шанталю впервые сказали сыграть любовь, он растерялся. Другие взялись изображать очевидную романтику, Татум то и дело фырчала, насмехаясь над всеми, а Шанталь… не знал, с чего начать. В тот день он получил высший балл просто за то, что задал правильный вопрос. «Какую конкретно эмоцию вы имеете в виду?» Никому из группы такой вопрос в голову не пришёл, а Шанталь, услышав задание, сразу подумал именно об этом и не постеснялся спросить. Любовь — не эмоция. Это комплекс эмоций, часто противоположных друг другу. В ней есть место гневу, ревности, страху, эйфории, жестокости и нежности. Любовь являет собой настолько широкий спектр эмоций, что невозможно сыграть её в широком понятии. Как оказалось, Шанталь зрел в корень, за что был награждён лучшим баллом. Все прочитанные им книги и уроки родителей приносили плоды. Шанталь быстро стал лучшим учеником Переза в группе. Дилони встал со своего места, опустил голову и пару секунд просто смотрел в пол. Настраивался на нужный лад. Затем снял с себя тонкую пиджакообразную куртку и расстегнул три верхние пуговицы на рубашке. Естественно, раздались смешки. Наиболее громкий, само собой, в исполнении Татум. Другие ребята из группы уже бы смутились насмешкам, но Шанталь их попросту игнорировал, ничуть не считая свои действия смешными. Он знал, что у всех в этом зале есть пара, даже у Татум, которая всеми силами отрицала это, а если у этих людей были любимые, то, что такое нежность и соблазны, они должны бы знать. Впрочем, предрассудки никто не отменял. К соблазнению в контексте работы Шанталь относился серьёзно. Соблазнять не стыдно и не унизительно. Это не что-то плохое или вульгарное — лишь один из оттенков человеческих взаимоотношений, но, тем не менее, в жизни он к такому не прибегал. У него была Ада, а её соблазнять не приходилось, да и сам факт завоевания девушки подобным способом казался дурным тоном. Если бы Ады у Шанталя не было, едва ли он прибегнул бы к столь нечестивым приёмам обольщения. Он в принципе не искал себе романтические интересы, потому, не будь у него Ады Паркер, целенаправленно кого-то искать не стал бы. Техники соблазнения женщин и мужчин отличались. В подавляющем большинстве случаев опираться приходилось на то, что для мужчины важно чувствовать себя владельцем ситуации, а для женщины — позволять мужчине быть настойчивым. Разумеется, схема не работала безотказно, ведь Татум и Шанталь лучшие тому примеры, но в целом являлась стандартной рабочей схемой. Кроме того, Перез чаще всего требовал отыгрывать роли без слов, дабы научить стратегов тонкостям и невербального общения тоже. На самом деле значение слов в любом контексте производило минимальный эффект, оттого хорошим актёром считался тот, кто без звука мог заставить людей плакать, смеяться и верить в любую отыгранную им эмоцию. На человека оказывают влияние тембр, интонация, эмоциональность подачи, антураж и визуальная составляющая, потому истинные мастера могли говорить несусветную чушь, а зрители ими заслушивались. Настоящий актёрский гипноз в деле. Именно поэтому Шанталь расправил плечи, продемонстрировав идеальную осанку, поэтому поправил воротник так, чтобы расстёгнутые пуговицы приоткрыли его ключицы, а рукава рубахи закатал по локоть. Казалось бы, мелочь, но она притягивала к себе взгляд, освобождала аромат приятного нежного парфюма, способного вскружить голову не хуже верно подобранных интонаций, а ещё создавала иллюзию открытости человека к контакту. Немаловажную роль в соблазнении играл и внешний вид. Людям, отличавшимся необыкновенной красотой, оно давалось проще, ведь встречают по одёжке, но в то же время те, кто под общественные стандарты красоты не подходил, но владел выразительной харизмой, легко могли в соблазнении превзойти даже писаных красавцев. Себя Шанталь красивым не считал. Тренируясь перед зеркалом, он подолгу глядел на собственное отражение, но кого в нём видел, не понимал. Да, черты его лица были гармоничны и симметричны, но считалось ли это красотой? Красота ведь живёт в глазах смотрящего. В то же время к своей внешности он и не придирался. Шанталь часто слышал со стороны других людей то, что их не устраивала форма носа или ушей, не устраивали волосы, фигура, цвет глаз и даже ногтевые пластины. На таких персон он всегда взирал со скепсисом, ведь проблемы их были откровенно надуманны. Эти люди красивы, тем не менее, отрицали это, рьяно желая себя ненавидеть. Шанталь подобными проблемами себя не истязал. У него был обычный нос, обычные уши и волосы. Он выглядел как все, и это его устраивало. Проблема была даже не в том, красив он или нет, а в том, как работать с тем, что ему дано. Как правильно вести себя с девушкой, чтобы очаровать её? Как на неё смотреть? Как прикасаться и прикасаться ли вообще? Или это лишнее? Шанталь много репетировал перед зеркалом, стараясь выглядеть как можно более естественно, но чем больше он старался, тем смешнее это выглядело, потому Шанталь сменил тактику и занялся поиском чувственности в самом себе. Он подошёл к Камиле, взиравшей на него предельно серьёзно, и повернулся лицом к преподавателю. — Попробуйте обольстить юную леди без слов, — объявил Перез. Камила улыбнулась уголками губ, всем своим видом выдавая собственный цинизм по отношению к ситуации. Её задача — не поддаваться, и, судя по виду, Камила была настроена решительно. Шанталь кивнул и опустил голову, настраиваясь. Это непросто, когда к тебе приковано так много взглядов, сопровождаемых смешками и перешёптываниями. Одно дело соблазнять незнакомую девушку, будучи с ней наедине. Совсем другое — соблазнять в окружении зевак ту, кто готова давать отпор. Шанталь и Камила практически не контактировали и вообще относились друг ко другу прохладно. Больше того, Камила состояла в списке потенциальных доносчиков, а потому Шанталь относился к её персоне настороженно, с опаской. Он вздохнул, поднял голову и взглянул на неё, перестав ощущать на себе чужие глаза, но не потому, что те перестали за ним наблюдать, а потому, что Шанталь полностью сконцентрировался на цели. Камила смотрела на него в упор с таким видом, словно готовилась ударить, как только Шанталь что-либо предпримет, а значит, можно приступать к первому пункту плана. Заинтересовать жертву. Каким все видели Шанталя? В глазах большинства он был мрачным отщепенцем, отшельником, возможно, мужской версией Татум Дэдлок. Его считали тихим молчуном, скромным, необщительным человеком, который был настолько невзрачным, что свободно сливался с любым интерьером, да и вёл себя пассивно, как предмет мебели. Шанталю это прекрасно известно, потому он мог сыграть на этом. Он взглянул на Камилу слегка надменно, свысока, немного больше приподняв подбородок, чем всегда. Обычный жест, но сколько визуальной уверенности образу человека он придавал! Глаза Шанталя заинтересованно блестели, плавно осматривая Камилу снизу вверх, как будто оценивая товар на рынке. Он слегка склонил голову набок, поправил соскользнувшие на лицо волосы и улыбнулся, ни на секунду не сводя с Камилы глаза. Та излучала прежний скепсис, но продлилось это ровно до того момента, пока Шанталь, вместо того, чтобы прикасаться к ней, принялся медленно расстёгивать следующую пуговицу на рубашке. Мимолётный немой вопрос отразился на лице Камилы, неосознанно засмотревшейся на то, как Шанталь расстегнул пуговицу и следом принялся за следующую. Первый пункт выполнен. Она заинтересовалась, хоть изначально настроилась демонстрировать максимальное равнодушие. Вот только сложно не заинтересоваться, когда происходит что-то странное, почти возмутительное. Например, когда на занятии драматургией ученик, всегда одевающийся скромно и закрыто, вдруг начинает расстёгивать пуговицы на рубахе. Когда жертва цепляется на крючок, следует приступать ко второму пункту — удерживание её внимания и обретение доверия. Шанталь чувствовал себя настолько спокойно, будто оказался за пределами своего тела, не занимаясь ничем аморальным, в то время как его пальцы аккуратно и медленно расстёгивали одну пуговицу за другой, пока не осталось ни единой застёгнутой. Камила еле заметно вздохнула. Действия Шанталя её, как минимум, насторожили, а значит, она размышляла о них, обрабатывала эту информацию, вместо того, чтобы абстрагироваться от всего и бесчувственным истуканом глядеть в пустоту. Она наверняка предположила, что дальше Шанталь снимет с себя рубашку, потому в ожидании напряглась. Вот только ничего снимать Дилони не собирался. Соблазн — это смесь желаемого с запретным. Если дать объекту то, чего он ждёт, пропадёт вся магия. Обнажённый торс привлечёт внимание только на несколько первых секунд, после чего он перестанет быть тайной, в то время как расстёгнутая, но не снятая рубашка позволяет варьировать между свободой и запретом, заставляя чего-то ждать. Сложнее всего на таком задании отбросить в сторону смущение и разграничить где заканчиваешься ты и начинается выдуманный образ. Шанталь загадочно улыбался, глядя на Камилу так, как позволял себе смотреть только на Аду. Испытывал ли он интерес по отношению к Камиле? Нет. Зато интерес к ней испытывал сочинённый им образ. Шанталь легонько коснулся её руки — Камила её отдёрнула. Тогда он медленно стал ходить вокруг неё, периодически касаясь кончиками пальцев то плеча, то шеи, то лица. Украдкой, еле ощутимо, так, что предугадать его действия девушка не могла, а хлопнуть по руке не успевала. Всего нескольких таких прикосновений хватило для того, чтобы Камила ощутила напряжение. Шанталь заметил это по тому, как кожа на её руках покрылась мурашками, а отбивавшая размеренный такт жилка на шее ускорила темп. Шанталь знал, насколько важны детали: то, какой аромат от него исходил, какими были его прикосновения, чего именно он касался, и насколько уверенно держался перед девушкой. В этот момент Дилони практически не ощущал себя собой. Он уважал личное пространство человека, потому не смел столь откровенно в него вмешиваться, равно, как и позволять себе так много вольностей в общении с дамой. Тот Шанталь, которым он был сейчас, даже выглядел иначе. Он любил себя, и это проступало в каждом его движении — плавном и грациозном; в его походке — важной и уверенной, будто весь мир лежал у его ног; в его мимике — кокетливо очаровательной, а не грустной и преисполненной усталости из-за очередной проблемы и ночи без сна. Тот человек, которым притворялся Шанталь, был сердцеедом не робкого десятка, возможно, слегка высокомерным и мастерски владеющим своей внешностью как оружием массового очарования. Когда мелкие крупицы флирта со стороны Шанталя до остатка завладели вниманием Камилы, он подошёл к ней со спины и аккуратно приобнял за талию, практически не касаясь её тела. Девушка запаниковала. Это ощущалось в том, как обрывисто она дышала, как практически незаметно подрагивала и вообще чувствовала себя не в своей тарелке. Шанталь был уверен, что она его очень засмущалась. Наверное, будь он её другом или хотя бы хорошим знакомым, реакция была бы другой, но они абсолютно чужие, оттого столь повышенное внимание со стороны Шанталя воспринималось в диковинку. Он легонько поглаживал кончиками пальцев талию Камилы, без капли стеснения утыкаясь в её волосы и шею. Девушка цепенела, пустым взглядом всматриваясь в никуда. Шанталь не просто завладел её вниманием, он отрезал её от всего мира, оставшись с ней один на один. Камила ощущала аромат подаренного ему Татум парфюма, ощущала шероховатое тепло, возникшее между ними, ощущала то, насколько мягкими, ласковыми и успокаивающими были его прикосновения, а затем… её дыхание выровнялось. Она расслабилась, даже слегка размякла и повернула голову к Шанталю, с нескрываемым удивлением глядя в его лицо. Доверие достигнуто. Остался последний пункт. Камила смотрела на Шанталя иначе, совсем не так, как всегда. Немного изумлённо, немного восхищённо и, определённо, заинтересовано. Со стороны она выглядела так, как будто увидела Шанталя впервые в жизни, но страннее всего то, что ей нравилось на него смотреть. Шанталь не был тем человеком, который восхищал собой всех девушек, однако он знал, как выглядит девушка, которой нравится какой-нибудь молодой человек. Чтобы не позволять Камиле отвлекаться на внешний мир, Шанталь продолжал поглаживать её талию, руки и шею, чередуя их между собой. Его ладони были тёплыми, а взгляд чистым, слегка таинственным. Темноглазые брюнеты нравились девушкам, и как-то так получилось, что Шанталь родился именно таким, потому одурачить наивную молодую леди своей внешностью оказалось даже проще, чем он думал. Тем не менее, результат достигнут лишь на половину, а значит, его следовало закрепить. Шанталь потянулся к Камиле и замер в нескольких сантиметрах от её лица. Она жадно его рассматривала, беспомощно стоя посреди невесомости, будто зачарованная. О чём она думала, Шанталь догадывался. Он ей понравился. Вот так просто после пары жестов и актёрского кокетства на камеру. Понравился не тот мальчишка, к которому боялись приближаться из-за страха смерти, а парень, умеющий строить глазки. Шанталь плавно провёл пальцем по щеке Камилы к виску, а затем пригладил прядь её волос. Каждое его движение получалось таким лёгким и грациозным, будто он прикасался к ней не в первый раз и вообще они были очень хорошо и близко знакомы. Шанталь без позволения приблизился к Камиле, та закрыла глаза, а затем ей сделалось так тепло и уютно, будто она оказалась не в академии и не на занятиях. Легонько коснувшись губами её щеки, точно на пробу, Шанталь сделал то, что по его собственным меркам считалось непозволительным, а по факту задания — необходимым. Он её поцеловал. Уверенно, плавно, осторожно, но настойчиво. Одна его рука слегка придерживала шею Камилы, а вторая блуждала по её волосам, ограждая от внешнего мира, чтобы создать для девушки иллюзию мощной симпатии. Магия сработала. Она поверила, даже не смотря на то, что вся группа во главе с тренером наблюдала за её действиями. Приличная, хорошо воспитанная Камила и думать о занятии забыла. За годы общения с Адой Шанталь убедился в том, что любовь — осязаемая магия. Это не бестелесное нечто, живущее в человеческой голове, не всплеск гормонов и не дар свыше. Любви можно научиться, ведь она — следствие эмоциональной многогранности и зрелости человека, потому некоторые умельцы столь филигранно способны её имитировать. Та пресловутая химия в голове пробуждается благодаря элементарным действиям, вроде нежных прикосновений, заботы и искреннего выражения эмоций, именно поэтому при желании человека можно погрузить в это состояние, как в гипноз, и тот поддастся, если найти к нему верный подход. Ключик к Камиле Шанталь нашёл без затруднений. Как и большинство девушек, она грезила о прекрасных принцах, потому всего на несколько минут он стал для неё одним из них. Сам же Шанталь не почувствовал ровным счётом ничего — ни восторга, ни отвращения. Впечатления от поцелуя не с Адой и не с Татум были сравнимы с подготовкой любой другой домашней работы. Шанталь просто выполнял поставленную перед ним задачу. Сколько ещё могла целоваться Камила, он не знал, потому прекратил постановку первым, ведь и так было ясно, что задание он выполнил, и довольно хорошо, иначе Камила сразу бы его отвергла. Все вокруг молчали. Парни смотрели на Шанталя, недоумевая и осуждая. Девушки просто выглядели удивлёнными. Татум злилась. Перез оказался единственным человеком, разделявшим впечатления Шанталя. — Соблазнение — не всегда поцелуи, мистер Дилони, но ваша смелость похвальна, — прокомментировал работу тренер. — Главное ведь результат, сэр, — спокойно ответил Шанталь, всё ещё стоя около Камилы. Наваждение искусственной смелости сошло на нет, любовная магия растворилась, а пуговицы на рубахе застегнулись за считанные секунды. Шанталь вернулся в собственную кожу. — Не могу не согласиться. — Перез сделал пару хлопков в ладоши, изображая ленивые аплодисменты. — Думаю, все в этом зале заметили, сколь талантливо мистер Дилони отработал это задание. Я поверил. Мисс Сент-Кроу тоже. — Не то, чтобы я прямо-таки поверила, сэр… — попыталась оправдаться Камила. — Но эксперимент получился интересным. Шанталь смотрел прямо перед собой, хотя боковым зрением всё равно увидел, с какой бессовестной заинтересованностью Камила на него смотрела… — Вы чем так восторгаетесь, а? — негодующе отозвался один из парней, сидящий во втором ряду. Выглядел тот порядком недовольным, но это Шанталя не удивило — он всегда был конфликтным. — У Дилони же есть девушка, так? — парень огляделся по сторонам, ища поддержки у друзей. — И как она относится к тому, что ты при первой же возможности лобызаешься с другими? Наверное, расстроится бедняжка Ада, что её парень изменщик без капли стыда… — Неудивительно, что у тебя настолько низкие отметки, Леон, ведь ты не способен отличить притворство от реальности, — отчеканил Шанталь, скупо улыбаясь. — Впрочем, твои слова мне льстят, благодарю, хотя комплименты из уст болванов не совсем та валюта, которую я привык получать в качестве оценки своих действий. — Мистер Дилони, на этих занятиях мы не используем слово «болван» для обозначения своих коллег. Всё же это бранное слово. — Простите, сэр, я просто пытаюсь беседовать с этим фалалеем на понятном для него наречии. — Фалалей тоже бранное слово. — Оно могло бы им быть, если бы Леон был в курсе его значения. Эмоциональная нагрузка слов таится в их понимании, а не звучании букв. — Возвращайтесь на место, мистер Дилони. К вам у меня на сегодня вопросов больше нет, — учтиво проговорил преподаватель, после чего Шанталь неспешно вернулся на место рядом с Татум. Не успел он опуститься на лавку, как к его лицу прижалось что-то влажное и пахучее. — Срочно вымой рот с мылом, — пробубнила Татум, отчаянно втирая салфетку Шанталю в лицо. Тот осторожно оттолкнул её руки, но Дэдлок, точно назойливое насекомое, прильнула к нему снова и не успокоилась, пока не натёрла кожу Шанталя до покраснения. — Татум, прекрати, — с тенью улыбки на лице проговорил Шанталь, отмахиваясь от неё. Подруга взирала на него с материнской серьёзностью, как будто намеревалась отчитать своего малолетнего сына за чудовищную оплошность. — Как ты мог, Шанталь? — агрессивно шипела она, своим видом напоминая испуганно-возмущённую кошку со взъерошенной шерстью. — Зачем целоваться к ней полез? Как тебя теперь от позора отмыть? — Я просто выполнял задание, — шёпотом оправдался Шанталь, украдкой косясь по сторонам. Камила вернулась на своё место и задумчиво смотрела на подруг, с опаской косившихся то на неё, то на Шанталя. Ребята тихо перешёптывались между собой, а Татум продолжала свою тираду на тему того, что драматургию следует запретить, потому как она — угроза человеческому обществу. Сам же Шанталь чувствовал тихое удовлетворение от того, что смог справиться с очередным заданием. Он не чувствовал ни стыда, ни неловкости, и даже совесть его не мучила, хоть и была мощным ориентиром по жизни. Занятия с Хорхе Перезом Шанталю всё ещё нравились, и пусть другие относились к ним несерьёзно, Дилони знал, что перевоплощения ключ к выживанию. Особенно когда имеешь дело со шпионами.

***

Совмещать учебные дела с подготовкой к инсценировке было непросто, но и Шанталь, и Кэмерон хорошо справлялись благодаря тому, что готовиться начали сильно заранее. Шанталь успевал учиться, выполнять работу по дому, ходить на дополнительные занятия, видеться с Адой и при этом являться в хижину, чтобы датчики движения установить или замки сменить. Расписание Кэмерона было не менее нагруженным, но в придачу ко всему он ещё и постоянно виделся с друзьями, ходил на курсы по финансам, катался в Капитолий по велению отца и, что опаснее всего, периодически виделся с Татум. В новый график он втянулся довольно быстро, потому подготовка шла по плану, не вынуждая Шанталя тревожиться. По правде говоря, учёба даже доставляла ему больше проблем, нежели подготовка, потому что учили молодых профессионалов, кажется, всему на свете. Помимо стандартных дисциплин в академии преподавались и сессионные — одноразовые курсы для обучения всяким полезным навыкам. Нередко под видом таких дисциплин проводились тестирования униформы, оружия, боевой техники или транспортных средств. Примерно неделю назад курсу Шанталя предоставили возможность объездить новый транспорт, потому несколько раз в неделю ученики выбирались в пустынную территорию для того, чтобы поездить. Уроки вождения остались позади, на первом этапе, потому на втором ездили, по большей части, только те, кто поступил на специализацию вождения, поэтому курсам езды обрадовались многие. Задача перед учениками стояла простая — кататься, гонять на скорость и перебирать детали, чтобы в случае поломки суметь разобраться в проблеме и исправить её. Профи, учащиеся на вождении, участия в этих курсах не принимали, а для других это было хорошей возможностью отдохнуть от рутинных тренировок и даже развлечься. Шанталь к занятиям по вождению относился равнодушно. Когда-то у его семьи была машина. Родители ею практически не пользовались, зато в механизме её работы Шанталя разбираться научили. С отцом он часто перебирал детали, потому знал, как устроены автомобили, хоть и особой тяги к ним не питал. На уроках вождения Шанталь показывал себя собранным и внимательным водителем. Ездил быстро лишь когда того требовали, следил за состоянием транспортного средства и чинил его при необходимости. На сегодняшнем занятии профи вручили машины с дефектами. Задание предельно простое — отыскать и устранить дефект, а после прибыть к финишу как можно быстрее. Маршрут каждой машине прокладывали отдельный, которому ученики должны были следовать благодаря навигатору. В одном заезде участвовали десять машин, то есть ученики проходили задание партиями и попарно, так как для исправления поломки мог понадобиться помощник. Вывезли учеников далеко за пределы поселения туда, где раскинулись покрывшиеся ранней осенней желтизной луга, где виднелись холмы, взлохмаченные кустарники и сухостой. Шанталю это место пришлось по душе. Тёплое солнце, легкий ветер и свобода. Здесь даже дышалось в разы легче, чем на улицах Первого и, тем более, Капитолия. Тренеры ученикам достались столичные, так как преподаватели академии тратить своё время на маркетинговые изыски столицы не хотели, а это означало, что профи оказались в максимально комфортных для себя условиях, где над ними никто лишний раз издеваться не станет. Столичные тренеры позволяли ученикам брать с собой перекусы, разрешили самим выбирать себе напарников и вообще ни в чём не ограничивали, за исключением времени. Шанталь вызвался работать вместе с Адой, которая очень обрадовалась его решению, ведь в машинах разбиралась слабо. К тому же позволить себе езду с Татум он не мог из-за того, что по плану намеревался умереть лишь несколькими годами позднее. Стоило Шанталю заявить о том, что он берёт в напарники Аду, как Кэмерон, догадавшись, что ему дают зелёный свет, выпалил имя Татум. — Запишите Дю Пона в пару к Дэдлок! — выкрикнул он, и все его друзья зашлись смехом, сочтя это забавным подшучиванием. Шанталь посмотрел на них со скепсисом, в который раз удивившись людской наивности и узколобости. — Дэдлок не нужен этот отстой в напарниках! — каркнула в ответ Татум, гневно скрестив руки на груди. Она стояла в конце строя и на шевеления со стороны компании Кэмерона не обращала внимания. — Пишите смело «Дю Пон», — убеждал инструкторов Кэм. Те глядели на него с любопытством, определённо опознав в нём наследника самой крупной банковской империи Панема. Столичные капиталисты не хотели рисковать и перечить столь уважаемой фамилии. — Не прогадаете. Она всё равно никого не примет добровольно. — Я — прекрасный водитель, и мне не нужна обуза! — подхватила Татум, на что Кэмерон понимающе закивал, как бы подтверждая, что «ну, я же говорил». — Мисс Дэдлок, таковы правила. — Развели руками в стороны инструкторы, смотря то в планшет, то на Татум. Шанталь решил, что, наверное, они пытались сопоставить требования Татум и Кэмерона относительно влияния их фамилий в обществе. Капитолий всегда остаётся Капитолием. — Вы должны работать с кем-то в паре. — Не нужно навязывать мне тупоголовых мужчин, дамочка, — ощетинилась Татум. — Я одной левой могу разобрать и собрать обратно ваше убогое корыто безо всякой посторонней помощи. — Просто пишите «Дю Пон». Серьёзно. — Обречённо смотрел на мнущихся инструкторов Кэмерон. Те между собой посоветовались и в итоге напечатали в таблице напротив имени Татум имя Кэма. — Дэдлок — Дю Пон, ваша машина под номером четыре, — объявила женщина с планшетом в руках и Кэм торжествующе кивнул. — Эй, а я? — внезапно осведомился Гиллис, оглядываясь по сторонам, будто кого-то искал. Наверное, волновался, что никто не выберет его в напарники. — Кэм, какого ты меня бросил? — Гиллис — брошенка, посмотрите на него. — Громко засмеялись ребята, стоявшие рядом. Кэмерон же пожал плечами, как бы извиняясь, после чего, улыбаясь, точно майская роза, поспешил к своей машине. Не успел он сойти с места, как дверца кареты №4 уже хлопнула. Татум запрыгнула на место водителя и схватилась за руль, готовая ехать прямо сейчас, но без своего недалёкого напарника сделать это не могла, иначе инструкторы взялись бы её бесить дурацкими правилами. Когда Кэмерон неспешно плюхнулся на сидение сбоку и захлопнул за собой дверь, Татум недовольно на него покосилась. — Зачем навязался? — процедила сквозь зубы она. Не сказать, чтобы Татум была не рада видеть Кэмерона в качестве напарника, но выставлять это напоказ не желала. От Кэма исходил типично приятный аромат, на сей раз напоминающий смесь запаха асфальта с фиалками. Дэдлок незаметно покосилась на него. Опять одет в новую одежду. Фифа. На сей раз тёмные штаны и светло-бежевая футболка. Татум мгновенно захотела их себе. — Хочу покататься с тобой, — непринуждённо ответил Кэмерон и улыбнулся, взглянув на Татум. Пока она сидела, впившись ногтями в руль, Кэм расслабленно вытянул ноги, а на панель напротив опустил закрытый стаканчик с кофе. — Помрёшь от этой жижи. — Люблю твою заботу. — Подмигнул ей Кэм и Татум тотчас стыдливо отвернулась. — Хочешь? — Он осторожно подвинул стаканчик ближе к ней. Дэдлок его жест доброй воли проигнорировала. — Ты чинишь развалюху, а я веду. — Не вопрос. Татум удовлетворительно кивнула, завела мотор и выглянула наружу. Окна машины были плотно тонированы, но изнутри прекрасно просматривалась окружающая среда. В течение шести минут остальные ученики расселись по машинам, а когда инструкторы дали команду «старт», все автомобили сорвались с места и поехали в разных направлениях. Татум тронулась с пробуксовкой, подняв в воздух столб пыли, облаком покатившейся на инструкторов. Увидев это, Кэмерон заулыбался, предвкушая прекрасную поездку. — Пристегнись, — напомнил он ей. Татум красноречиво взглянула на то, как Кэмерон взялся за свой ремень. Долю секунды они смотрели друг на друга, а затем Кэм отпустил его, передумав пристёгиваться. — Вот, значит, как? Ладно. Татум хитро улыбнулась, довольствуясь тем, что Кэмерон, подобно ей, сдерживать себя оковами по типу дурацкого ремня не стал. Какой смысл в бешеной гонке, если из-за всех этих мер предосторожности свободу не ощутить? Татум разгонялась медленно, чтобы не привлекать к себе внимание инструкторов до тех пор, пока те не скрылись из видимости. Кэмерон, пальцами постукивая по подлокотнику, глядел на Татум. Вождение машины, как и любая другая деятельность, которой занимались её чудесные ручки, безумно ей шло. Кэм восхищался тем, как жадно глаза Татум рассматривали дорогу и мигающие индикаторы внутри машины, как крепко её руки сжимали руль и уверено вертели им в соответствии с маршрутом, проложенным навигатором. Что может быть прекраснее девушки, виртуозно обращающейся с машиной? Когда они отъехали от стоянки инструкторов на более менее безопасное расстояние, Татум заглушила машину и кивнула Кэму, чтобы тот шёл искать поломку. Это определённо должно было быть что-то поверхностное, но с заковыркой, так как разбирать двигатель учеников никто не заставит, но в то же время поломка не должна требовать обычной замены колеса. Кэмерон вразвалочку вышел из машины, открыл капот и стал рассматривать автомобильное нутро. Собственно, ехала машина без проблем, потому искать загвоздку придётся наобум, но его это не пугало, так как в работе с техникой Кэм всегда показывал себя хорошо. Татум нетерпеливо постукивала пальцами по рулю. Ей не терпелось разогнаться на большую скорость и выжать если не весь, то большую часть газа, чтобы прокатиться с ветерком и расслабиться после деспотичных занятий с проклятой Гао Ли. Погода на улице выдалась чрезмерно тёплой для этой поры. Здесь, на открытой местности, где вся земля покрыта сентябрьским сухостоем, солнце светило, кажется, в пару раз ярче, чем в поселении, оттого Татум решила не выходить из машины, чтобы существовать в сравнительно тёмной зоне комфорта, вот только… Равнодушно смотреть на то, как Кэмерон возится с машиной, не получалось. Татум оценивающе оглядела его с головы до ног и поджала губы. И чего она полгода дурью маялась? Сколько потенциально прекрасных вечеров упущено… Разглядывание быстро утомило Дэдлок, потому она с гордо поднятой головой вышла из машины и подплыла к Кэмерону. — Чего так долго? — недовольно бросила она, искоса наблюдая за тем, как ветер трепал футболку Кэма. Татум вновь возмутилась в своих мыслях тем, насколько прекрасно развита его мускулатура. На меньшее Дэдлок и внимания не обратила бы, и всё же насколько идеальны эти пропорции… Её даже удручал тот факт, что Татум и Кэм оказались на разных специализациях, потому она видела его реже, чем могла бы. С полминуты Татум упивалась тем, насколько же хорошо он сложен, а затем подошла к Кэмерону сзади и крепко обняла, прижавшись щекой к его спине. — Хочешь помочь? — Улыбнулся Кэмерон торчащей железке номер один. Запоминать названия этого хлама Татум не считала нужным, потому просто нумеровала все детали в своём воображении. — Гляжу, ты не справляешься без меня, — цокнула языком Татум и погладила его по груди, мерно шевелящейся под её ладонями. Он спокойно перебирал детали, что-то откручивал, а затем затягивал, используя набор инструментов, приколоченный к внутренней часть крышки капота. — Любишь машины? — Я к ним равнодушен. Не люблю марать руки. — Кэмерон вытащил обе руки и показал их Татум. Правая ладонь была испачкана полностью, а левая — лишь наполовину. — А ты? — Люблю кататься, — заявила Татум, отпустила Кэма и стала сбоку него, руками упираясь в капот. — С ветерком, громкой музыкой, винишком… — …без ремня. По бездорожью. На большой скорости. Нельзя тебе машину, котик, — констатировал Кэмерон и легонько ущипнул её за мочку уха, на котором осталось чёрное пятнышко. Недовольно сопя, Татум принялась тереть его обеими руками. — Ты же любишь чёрный, — издевался Кэм. — Не ухо, — пробормотала она. — У меня салфетки в кармане. Вытащи-ка их. Татум рывком выдернула из кармана штанов Кэма пачку с влажными салфетками, вытащила сразу пять штук, после чего начала тереть ухо всеми пятью одновременно. Кэмерон снисходительно поглядывал на то, как в Татум проснулась тяга к чистоте, хотя он и сам принялся вытирать салфетками руки до тех пор, пока те не стали стерильными до блеска. Полная пачка салфеток превратилась в горстку мусора, сваленную около колеса. — Ох, не видит тебя сейчас мамочка! — осуждающе воскликнула Татум, тыча пальцем на кучу мусора, на что Кэм отреагировал лишь воздушным поцелуем в её адрес, после чего захлопнул крышку капота. — Неужто починил, специалист великий? — Да. Было несложно. — Кэмерон прислонился к машине, загадочно глядя на Татум. — Инструкторы кое-что не закрутили так, как нужно. — Точно починил? Мы не разобьёмся? — Не доверяешь мне? — Пёс тебя знает. — Подозрительно щурилась Татум. — Чего стоишь как истукан? Давай в машину! Дэдлок предприимчиво пнула Кэмерона в бок и, гулко топая ботинками, отправилась за руль. Хлопок дверью с её стороны. Затем со стороны Кэма. Двигатель тихо зашуршал и машина тронулась. — Здесь есть музыка? — поинтересовалась Татум, переведя взгляд с дороги на панель управления. Увлёкшись поисками, она отпустила руль, благо Кэм тотчас его подхватил, не позволив машине катиться зигзагами. Мгновение — и люк над головой Татум и Кэма открылся. Последний, улыбаясь, взглянул вверх и восхитился видом ярко-голубого неба над головой. Вслед за люком открылись и оба окна — одно со стороны Татум, а второе со стороны Кэмерона, и только проигрыватель всё никак не включался. Ветер ворвался внутрь машины, порывами цепляя волосы Татум и Кэма, их одежду и оберег, висящий около лобового стекла. Дэдлок бормотала проклятия до тех пор, пока, наконец, на всю машину не прогремела какая-то песня. От слишком большой громкости Кэмерон заткнул уши, но Татум быстро сократила звук до приемлемо громкого уровня — осталось лишь найти вменяемую песню. — Чушь. Чушь. Ерунда. Дьявол, что это за потусторонний вой? Какая отвратительная музыка! — Татум перематывала одну песню за другой, совсем позабыв о том, что за рулём сидела она. Благо, пока что дорога была ровной, и никаких проблем не подбрасывала. — О, знаешь эту песню? — Ужас какой-то, — ответил Кэмерон и засмеялся одновременно с Татум. — У капитолийцев нет вкуса. — У тебя тоже. — Ну, я-то ладно, но… капитолийцы. — Ты видел, во что они одеваются? — презрительно фыркнула Татум. — Вот умора! Живот от смеха надорвать можно. Чучела помойные! — Что одежда, что музыка у них на одном уровне. — Поморщился Кэм, когда Татум включила очередную совершенно ужасную песню, лишённую мелодии, смысла и права на существование. — Блин. Шанталь же капитолиец, — вдруг вспомнил Кэмерон и задумался, тоже отвлекшись от дороги. Татум озадаченно посмотрела на него. — Шанталь другой капитолиец, — объяснила она, на что Кэмерон кивнул, посчитав ответ максимально содержательным и исчерпывающим. Не успел Кэм отвернуться от Татум и взглянуть на дорогу, как машину встряхнуло так, будто она передними колёсами угодила в пропасть. Стакан кофе, стоявший на панели, сначала подпрыгнул, а затем взлетел в воздух. Кэмерон бросился его ловить, но стакан отскочил от его рук, полетев на Татум, благо, до того, как горячий кофе окропил ей ноги, Кэм всё-таки поймал стаканчик на лету, и, о, чудо, даже крышка с него не отвалилась. Реакция Татум сработала молниеносно. Она впилась обеими руками в руль и вывернула его, заметив, что машина съехала с накатанной дороги и маршрута, выдаваемого навигатором. Ветер растрепал волосы Татум так, что они заслоняли практически всю видимость, то и дело пытаясь забраться в рот и нос. Дэдлок даже подумала, что нужно срочно отрастить волосы, чтобы те не мешались, или же отрезать их совсем! — Что за дьявольское жонглирование ты тут устроил? — прошипела Татум, когда машина вновь покатилась по нормальной дороге. Дэдлок одной рукой нервно приглаживала волосы, пытаясь убрать их с лица, но ветер снова и снова их трепал, превратив в подобие объёмного чёрного гнезда. — Если на меня хоть капля этой дряни угодила… — Спокойно. Стаканчик закрытый. — Кэмерон взметнул указательный палец вверх. — Я же знал с каким лихачём поеду. — Татум прыснула. Всё-то он знает! Кэмерон поставил стаканчик обратно на панель, откуда исчезли всякие безделушки, вроде освежителя воздуха, салфеток и брелоков, рассыпавшихся по полу в момент прыжка машины. Он наклонился к панели управления и принялся самостоятельно искать песню, переключая одну за другой буквально на третьей секунде, по степени придирчивости обойдя даже Татум. — Давай эту, — потребовала она. — Или вот. Эй, ты что, оглох? Включи прошлую песню. Кэмерон! — Татум возмущённо хлопнула его рукой по груди. Тот улыбнулся, но возвращать песню не стал, продолжая листать. Процесс настолько его увлёк, что второй рукой Кэм достал свой стаканчик с кофе, приоткрыл крышку и маленькими глотками начал пить свой ещё горячий напиток. — Стоп! — рявкнула Татум. — Ты помнишь эту песню? — На сей раз Кэм не спешил перематывать, прислушиваясь, различая знакомые ноты и… текст. После двух первых строк он засмеялся, глядя на взбудораженную Татум, глаза которой горели настолько, что рискни Кэм переключить и в этот раз, он незамедлительно получил бы в лоб. Посчитав, что воля королевы — закон, он отмотал песню на начало и сделал музыку громче. Татум, радостно кивая в такт первых же совершенно безумных нот, надавила на газ. Ветер в салоне усилился, шум в ушах стоял такой, словно Татум и Кэмерон торчали около работающего вертолёта. Пыль позади машины образовала непроглядную ширму, в то время как колёса подминали под себя дорогу всё быстрее и быстрее. Кэмерон не был уверен, что по обычной грунтовке можно так гнать, но разве Татум реально остановить? Он повернулся к ней лицом, любуясь тем, как она напевала песню, периодически хлопая руками по рулю и взмахивая головой, хотя ветер и без того трепал её волосы так, что следить за дорогой было затруднительно, хоть она и прекрасно справлялась с любыми трудностями в управлении машиной. — У тебя такая красивая шея, — сказал Кэмерон, чем вызвал недоумение со стороны Дэдлок. Из всех возможных прелестей Татум он отметил… шею? Татум насупилась, со скепсисом покосившись на Кэма. — Просто когда у тебя были волосы длиннее, это не было настолько заметно. — Что, так и захотелось пригубить, да? — бросила Татум и продолжила кивать в такт музыке, напевая текст так же громко, как орал его исполнитель из динамиков. Кэмерон не заметил, как и сам принялся кивать в такт, но из-за того, что совмещать это с кофе не получалось, он осушил стаканчик до дна, морщась от того, что кофе всё же был немного горячее, чем следовало. После последнего глотка стаканчик отправился в окно, приведя Татум в демонстративный ужас. Кэм знал, что она скажет, знал, что сейчас начнётся показательное подражание его маме, которую выброшенный на землю стаканчик вверг бы в ужас, потому Кэмерон потянулся к Татум и, прежде чем она что-то сказала, поцеловал её. — Ты нарочно сделал это! — воскликнула Дэдлок, отвернувшись от Кэма, который умышленно громко дышал ей в затылок. — Что именно? Поцеловал или намусорил? — И то, и другое! — выпалила она и грубо пнула его в плечо. — Я такой плохой, правда? — Тот, смеясь, откинулся на спинку кресла и выставил руку через открытое окно наружу, лениво шевеля пальцами, чтобы тёплый воздух обвивал их своим потоком. Солнце светило ярко, отражаясь от ранней осенней желтизны на растительности. При этом оно уже отличалось от того летнего солнца, под которым страдали профи на уличных занятиях, хоть воздух всё ещё оставался тёплым. Кэмерон откинул голову на сиденье, наслаждаясь тем, как поток жара врезался в его кожу и щекотал её, заставляя глаза почти слезиться. Ветер колыхал волосы и даже ресницы содрогались от всё набираемой Татум скорости, оттого Кэм щурился, но от окна не отворачивался. Незаметно для себя самого он напевал песню громче и громче, пока их с Татум голоса не слились воедино вместе с голосом забавного парня, звучащего из динамиков, а после и вовсе заглушили его. Казалось, что они хотят перекричать друг друга, чеканя слова песни чуть ли не до хрипоты, и сопровождая их активной жестикуляцией — благо габариты машины позволяли свободно взмахивать рукой вверх или в сторону без опасности задеть соседа сбоку. Кэмерон и сам не понял, отчего настолько хорошо помнил текст этой песни, несмотря на то, что в последний раз слышал её ещё в детстве, когда они с Татум выучили тексты всех самых глупых и отвратительных песен, которые могла создать капитолийская культура. Впрочем, данная песня ужасной вовсе не была. Кэм вспомнил, как она нравилась Татум, как та каждый раз прыгала и напевала её, ведь, несмотря на бодрую и весёлую музыку, в песне пелось о вечеринке оживших трупов, и вообще смысл песни походил на бедлам в голове пьяного шизофреника. Дорога постепенно ухудшалась, машину потряхивало, но скорость Татум не сбавляла, а наоборот, увлёкшись грохотом песни, выжимала газ практически до отказу. Пейзажи за окном проносились как угорелые, на чёрной панели осела полупрозрачная пыль, а от гремящей музыки содрогались даже сидения. Кэмерон кричал текст вместе с Татум, которая на особо безумных и эмоциональных моментах агрессивно хлопала по рулю обеими руками, взмахивая головой так, будто норовила выбить лобовое стекло, ущемляющее её свободу. Кэмерон же в такт музыки взмахивал и правой рукой, болтавшейся снаружи, и вскидывал вверх левую руку, приправляя это громким свистом, отчего создавалось впечатление, что эти двое сами устроили себе концерт. Татум пела, глядела на Кэма, на дорогу, на педали, да ещё и в окно успевала выглядывать, наслаждаясь полной безнаказанностью. Только здесь, за пределами дома и скучных улиц в совершенно диком и неухоженном месте можно ощутить себя совершенно свободной. Здесь нет других людей, нет машин, нет глупой дорожной разметки, которая прямо говорит тебе — не пересекай её, нельзя! И все вокруг не пересекают. Хотя это просто мазок краской. Татум прекрасно понимала, что глупые рисунки на дорогах нужны для того, чтобы идиоты на колёсах не убивались, но в её идеальном мире просто не существовало идиотов на колёсах, а потому унылое граффити стало ненужным! Разве есть что-то лучше бьющего ветра в лицо, гудящего мотора и громкой песни, побуждавшей ехать так быстро, что ещё немного и взлетишь? Стоило Татум об этом подумать, как под колёса машины угодил внушительный бугор, заставив автомобиль не просто содрогнуться, а и подпрыгнуть на месте. Татум вжалась в сидение, сдавила руль пальцами настолько, что, кажется, вытолкнула из них всю кровь. Кэмерон подпрыгнул на сидении, пригибаясь, чтобы не пробить головой в потолке дыру, вот только одним бугром дело не ограничилось. Машину начало пугающе подбрасывать вверх, шатать, встряхивать, а по корпусу проносились ощутимые вибрации, и даже это не заставило Татум притормозить. Она пищала, хохотала, пыталась кричать слова песни и дальше, несмотря на то, что из-за грохочущей машины музыка слышалась гораздо хуже. — Машина развалится на части, если будешь так ехать! — смеясь, прокричал Кэмерон, нащупывая пальцами вверху, над дверцей, ручку, за которую можно держаться, чтобы не вывалиться в окно. — Мы же её тестируем! — упрекнула его Татум. — Какой смысл тестировать это корыто маленькой скоростью на ровной дороге? Его не для того собрали! Оно за преступниками гоняться должно, а преступники, представь себе, умеют бегать по холмам и буграм! — Ты всю ходовку уже разбила, — восхищался Кэмерон, периодически высовываясь в окно, чтобы проверить на месте ли ещё колеса или придётся искать их погребёнными под толстым слоем пыли где-то позади. — Ну, не твою же физиономию самовлюблённую разбила, чего распереживался как маленький? — Закатила глаза Татум, находя сальто органов внутри себя даже забавными по ощущениям. — Я не самовлюблённый, глупыш. Я в тебя влюблённый, — исправил её Кэм, дробя слова по слогам из-за непрекращающейся тряски. — Будто ты не можешь совмещать две любви! — Не могу, потому что все мои любовные силы уходят на тебя. — Какой ты не функциональный! — Сбавь обороты, Тати. Разобьёмся ведь. — Кто это у нас тут струсил? — хохоча, выпалила она. — Может, ещё газу прибавить, а? Трусам не место в одной машине со мной! — бросила клич Татум и, крепко вцепившись в руль левой рукой, потянулась к Кэмерону, пытаясь вытолкнуть его прямо сквозь дверь. Тот замешкался, принимая пинки Татум за щекотку, отчего засмеялся вслух, подаваясь к ней навстречу, чтобы не выпасть наружу. На несколько секунд машина словно присела, прижавшись к земле, когда начала скатываться вниз с холма, а после — подскочила, заставив Татум вновь вскрикнуть, но не прекратить борьбу с Кэмероном. Бугры закончились, а из-за стычки водителя с пассажиром, машину начало носить из стороны в сторону, лишь помогая Татум вышвырнуть Кэма за борт. Он успешно отбивался от её нападок, пока не обхватил за руку так, что Татум, прокряхтев, согнулась над рулем. Её левая рука по-прежнему управляла машиной, а правая оказалась полностью обездвижена. Дэдлок дёрнула её раз, другой — бесполезно, будто в бетон закатали. Чтобы освободиться Татум следовало бросить руль, но кто же тогда машиной будет управлять? — Я сел к тебе не для того, чтобы ты от меня избавилась, — улыбаясь, поведал ей Кэмерон прямиком в лицо, то приближаясь, то удаляясь, словно хотел поцеловать, но передумал, затем снова захотел, и опять передумал… Его клешни зажали конечности Татум с такой силой, будто их спрессовали. Она ещё раз гневно дёрнулась — Кэмерон даже не пошелохнулся, и тогда она просто… отпустила левую руку и набросилась на него, зарядив, будто кошка, ногтями по шее. Руль остался без управления, машина наехала на очередную кочку, и пошла под откос, слетев с накатанной дороги на обочину, а с неё вниз на щётку высокой сухой травы, хлещущей по поддону и корпусу машины. — Ты что делаешь? — выпалил Кэмерон глядя как машина, подпрыгивая на неровностях земли, летела вниз. Дю Пон бросился к рулю, пытаясь его удержать и куда-нибудь вырулить, но автомобиль, похоже, задолбали горе-водители, и он перестал слушаться их даже тогда, когда Татум и Кэм вдвоём вцепились в руль и крутили его из стороны в сторону, чтобы обуздать управление. — Жми на тормоза! — Без тебя знаю! Если нажму сильнее, то мы перекинемся, дубина! — выкрикнула Татум, навалившись всем телом на руль. Кэмерон тоже навалился на руль, но вместе с тем и на саму Татум, прижав её к рулю плотнее. Упавшие на пол предметы внутри машины подпрыгивали будто мячики. Татум постепенно давила на тормоза, но машину всё равно заносило то вправо, то влево. Что-то заскрипело, затем заскрежетало. Семена сухой травы залетали внутрь машины вместе сухими листьями полевых цветов и потоком пыли. Татум закашлялась, размахивая головой из стороны в сторону, чтобы отогнать мусор подальше от своего носа, но вместо этого зашлась чиханием. — Эй, в сторону, бегом, влево, Татум! — крикнул Кэм, как только увидел внизу массивного вида кусты, прямиком на которые машина и неслась. Татум и Кэм одновременно вывернули руль, и машину стало юзом сунуть в сторону. Колёса вырывали сухую траву с корнями, буквально сдирая ту с земли, оставив на ней скользящие следы от протекторов. В окно Кэма посыпались высокие сухие стебли, семена которых будто ведром забросили внутрь машины на пол. Воздух переполнился смесью пыли и дроблённой травы, попадающей в глаза и нос. Толчок, ещё один — и машину практически начало поднимать на дыбы. — В другую сторону руль! — выпалил Кэм и они с Татум вновь навалились на него, с трудом различая, что творится перед глазами, ведь снаружи пыль стояла столбом, и даже при большом желании невозможно ничего разглядеть. Машина сунулась юзом, скрипя так, что могло показаться, будто она вот-вот треснет пополам и развалится. Кэм и Татум не то управляли рулем, не то держались за него, чтобы их не унесло в открытый космос. Наконец, машина замедлилась, Татум выжала тормоз до конца, и та, прокружившись на месте, остановилась, едва не выбросив своих водителей вперёд через лобовое стекло. Повисла тишина. Пыль с измельчённым гербарием порхала в воздухе, поблёскивая в лучах солнца. Завоняло горелой резиной, топливом и чёрти чем ещё. В открытом окне Кэмерона застряли несколько упитанных вонючих травин, а в правом нижнем углу лобового стекла откуда-то взялась микротрещина. Татум всё ещё держалась за руль мёртвой хваткой. Машина, кашляя, заглохла. — Поди, предсмертная агония, — мысленно сказала себе Татум. Под её ногтями на некоторых пальцах выступила кровь. У Кэма виднелась кровь под его маленьким стальным браслетом, скопированным по дизайну с обыкновенной цепи. Одно из его звеньев оттопырилось и порезало ему кожу. Салфетки с брелоками валялись на полу вперемешку с семенами и кусками сухой растительности, сиденья набились пылью, а ветер подсвистывал, сквозняком мечась через открытые окна и люк. Татум и Кэм дышали почти синхронно, какое-то время сидя неподвижно, как будто притаились, дабы не злить машину, которая могла вновь устроить им безумную езду. Татум нерешительно подняла голову и любопытным взглядом осмотрела авто по периметру, а затем открыла дверь и вывалилась наружу, одновременно с Кэмероном, который сделал то же самое. Дэдлок коленями свалилась в траву, поднялась на четвереньки, а потом выпрямилась, глядя туда, откуда она на пару с Дю Поном скатилась, чудом не угодив в кусты, которые могли как минимум здорово помять машину. Татум оценивающе глядела на изрядно затоптанную растительность, на следы от скатов и то, как неподалёку… вспыхнула трава. Огонёк пока был небольшим, но уже заметным. — Эй, Кэм-Кэм, там трава почему-то горит, — хмыкнула Татум, заглядывая внутрь машины. Кэмерона в ней не было, потому что он сидел снаружи, опустив руки на колени, а когда Татум обратилась к нему, оглянулся. — Действительно. С чего бы ей гореть? — устало сказал он. Татум и не сомневалась, что внятный ответ от Дю Пона не получить, потому вернулась обратно в машину, а после к ней подсел и Кэм. С полминуты они сидели в молчании и тишине, переводя дух, а после того, как их сердца перестали стучать почти так же быстро, как ехала машина, Татум украдкой покосилась на Кэмерона. Эти несколько минут после остановки она чувствовала себя совсем немного, чуть-чуть, слегка, но почти незаметно напуганной, а после испуг размеренно перерастал во что-то иное. В эйфорию. Вспышку счастья. Удовольствие. Татум задумчиво глядела по сторонам, смакуя эти ощущения и пытаясь понять. А почему ей, собственно, сделалось страшно, если было весело? В общем-то, она была бы не против ещё разок так прокатиться… — Нет, — послышалось сбоку. — Что — нет? — не поняла Татум, хмуро посмотрев на Кэмерона. — Второго раза не будет. — Улыбнулся он и вздохнул, расслаблено откинув голову на спинку сидения. Татум поёжилась. Откуда он узнал, о чём она подумала? Она замялась, сначала отвернувшись к окну, затем украдкой взглянула себе под ноги, лениво заёрзав круглым носом ботинка по покрытому пылью полу, после чего вновь посмотрела на Кэма. Тот молчал, глядя прямо перед собой. Веки слегка опущены, ресницы взмахивали плавно, даже устало. Татум смотрела на него так внимательно, как будто видела впервые. Почему — сама не знала. Она глядела на него неотрывно и не моргая, не замечая, как со своего сидения аккуратно начала перемещаться на его, неуклюже переползя через прямоугольную шкатулку предназначенную для всякой ерунды. Кэмерон моргнул, заметив, что на него карабкаются, уже тогда, когда Татум оказалась на его коленях и по обыкновению обвила шею руками. Её предельно внимательный, изучающий взгляд сосредоточился на его лице, но вслух она ничего не произносила, тем не менее, Кэмерон в своей голове слышал каждое слово этой дьявольской девушки, которой даже говорить не нужно, чтобы её услышали. — Тебе нравится здесь? — вдруг спросила она слишком безразлично для того, чтобы притворяться заинтересованной. Кэмерон же изобличать её не намеревался, зная, что с Татум выгоднее играть по её правилам. Она ждала ответ, деланно указав глазами в сторону окна, за которым раскинулась бескрайняя пустошь, беспорядочно заросшая дикорастущими растениями и кустами. — Не особо, — честно ответил Кэм и выглянул в окно. — Не люблю неосвоенные земли. Цивилизация мне милее. — А как же чувство свободы? — прошептала Татум, приблизившись к его лицу настолько, что перед глазами оно расплылось. — Для того, чтобы чувствовать себя свободным, мне не нужно выезжать в забытую всеми степь. — Ты такой неромантичный, — оскалилась Татум. Ответы Кэмерона её необыкновенно радовали. — Всё как ты любишь, котик. — Подмигнул ей он. Татум не сдержалась и поцеловала Кэма, аккуратно поглаживая заострёнными ноготками его затылок. Руки Кэмерона мирно лежали на её талии, за считанные секунды согрев кожу под платьем. Сквозняк вихрем тянулся из одного окна в другое и поднимался к люку, заставляя озорные волосы Татум подпрыгивать и мягко цеплять кожу Кэмерона. — Тебе так идёт новая причёска, — любезничал он, прикоснувшись к её лицу и проведя по нему указательным пальцем сверху вниз, а затем, заправив волосы ей за ухо, правда, сквозняк вернул всё в прежнее состояние. — Меня Шанталь подстригает, — похвасталась Татум, всё так же пристально глядя на Кэма. Выглядела она так, будто хотела у него что-то спросить, но не решалась, то кусая нижнюю губу добела, то щурясь так, что глаза её начинали блестеть как две звёздочки на ночном небе. — Кэмми, — наконец, решилась она. Кэмерон с интересом выжидал, что она ляпнет на сей раз. — Ты правда любишь эту глупую песню? — поинтересовалась она и хихикнула. — Просто терпеть её не могу, если честно. — Усмехался в ответ Кэмерон. — Поэтому помнишь её текст наизусть? — Видимо. — Пожал плечами Кэм. — Мы в детстве слышали её отовсюду, — не зная зачем сказала Татум и улыбка сползла с её лица, будто она вспомнила что-то неприятное. Кэмерон тоже перестал улыбаться, встревожившись из-за непонятного настроения Татум, но стоило ей снова потянуться к нему за поцелуем, как тот наощупь хлопнул рукой по сенсорной панели и на обеих дверях закрылись окна. Татум на мгновение замерла, услышав еле заметное движение, после чего вновь продолжила целовать Кэма так тихо и осторожно, будто боялась, что её кто-то услышит. — А как же гонка? Неужели мы больше не спешим? — внезапно поинтересовался Кэм. — Мы гнали как угорелые. — Закатила глаза Татум. — У нас есть пару минут преимущества. Ты же не просто так подсел ко мне в машину. — Хищные глазищи Татум вспыхнули холодным пламенем, и она прижалась к Кэму плотнее, обрывисто целуя его от виска до щеки, от щеки до шеи, а от шеи до плеча. Грубо и быстро. Аккуратно дразнясь. Татум не знала, что и зачем творит. Тело решало само, что ему делать и как, а ум ненадолго покинул тёмную голову. Разве есть для поцелуев место лучше, чем пустырь? Домой к Кэмерону заваливались как не друзья, так его потенциальные девушки. Домой к себе Татум его не впускала, потому что это её владения, которые нельзя осквернять. В академии полно учеников. А что здесь? Пустота, ветер, солнце и тишина. Татум представила себе, как мир захватили зомби, уничтожив всё человечество, и на земле остались только Татум с Кэмероном, бороздящие просторы тех её краёв, куда ещё не добрались костлявые, изувеченные гниением кости мертвецов… Татум отстранилась от Кэма, осознав, что фантазии завели её куда-то не туда, потому она дважды хлопнула ресницами, дабы сбросить наваждение, а после прижалась своими губами к губам Кэма, понимая, что это даже лучше охоты на зомби. Намного-намного лучше. Ведь Кэмерон живой. Ей сделалось так приятно, словно она оказалась в объятиях любимого затасканного пледа, а не простого смертного дурака. С каждым днём Татум всё больше жалела о том, что почти полгода не позволяла себе пользоваться вниманием этого человека. Как же глупо! И кому она отомстила в итоге? Лишь себе. Кэмерон быстро заметил перемены в настроении Татум. Она сделалась слишком спокойной и даже мягкой, словно перепила алкоголя, и тот её разморил. Её поцелуи обрели нежный окрас, а глаза мутно искрились, как будто она и впрямь пьяна, но… Татум точно ничего не пила перед поездкой. Кэм покосился в сторону окна, поняв, что разморило её не что-либо, а он сам и отсутствие свидетелей. Татум тянуло к нему, хоть она того и не замечала, причём после длительного перерыва тянуло ещё больше, будто подсознание норовило восполнить утраченное время… Кэмерон задумался, сообразив, что настолько подходящий момент упускать нельзя. — Тати, — аккуратно позвал он, на что Дэдлок широко улыбнулась и откинула голову назад, будто одно её имя, произнесённое в такой форме, уже приносило ей невероятное наслаждение. — Скоро осенний бал… Стоило Кэму заговорить об этом, как Татум напряглась, её ладони грубо вцепились в плечи Кэмерона и она приготовилась отпрянуть, но его руки, обхватившие ту вокруг талии, стали для Татум значительным препятствием. — Стоп. Послушай меня. Пожалуйста. — Кэмерон настойчиво, но искренне просил её не торопиться с выводами, в то время, как его руки сковали Татум похлеще цепей. — Я за всю жизнь побывал на стольких мероприятиях, что все не сосчитать, но я ни разу не пришёл на них с человеком, с которым бы мне этого действительно хотелось. С тобой. — Ещё чего. Размечтался, — отрезала она. — Не спеши бежать, Тати. — Кэм улыбнулся. — Пойдём со мной на бал. Пожалуйста. Всего один раз. Один маленький разочек. — Кэмерон поднял указательный палец вверх, умоляюще глядя на Татум. Та просто фырчала, то и дело отворачиваясь от Кэмерона да отмахиваясь руками. — Приди хотя бы на час. На полчаса! Друзьям моим скажем, что это шутка — они поверят. Сжалься надо мной, побудь великодушной, котёнок. — Не строй мне глазки! — деланно возмутилась Дэдлок, хотя до этого сама же глаз с него не сводила. — Хорошо. Ладно. — Без лишних вопросов Кэмерон взметнул обе руки в воздух, безмятежно улыбнулся и закрыл глаза. — Видишь? Не строю. Смотри, вообще закрыл их. — Кэм пальцем указал на закрытые веки. — Нет, открой, — потребовала Татум, выдавив свою просьбу через зубы, словно нехотя выжимала из себя слова. Кэмерон открыл глаза, по-прежнему улыбаясь ей в лицо. В любой другой день Татум уже оплевала бы его, а сегодня даже выслушать согласилась. Наверное, то, что они едва не разбились, поспособствовало. Татум мялась топорно кокетливо, как будто сама напрашивалась на уговоры, но в то же время морщила нос и недовольно сопела. Тем не менее, этот момент был первым за долгое время, когда у Кэмерона возник реальный шанс хоть чего-нибудь добиться. — Разок, Татум, — настаивал он, твёрдо глядя ей в глаза. — Давай, попробуем? Дэдлок задумалась. На балы она не ходила, потому что это пиршества идиотов. Отвратительная музыка сопровождалась отвратительными бездарными танцами непластичных людей, которые ко всему прочему напяливали рюши и обмазывались блёстками, чтобы красиво позировать перед теми, кто на них смотрит. Разумеется, Татум своими глазами балы не видела, но точно знала, что они мерзкие и понижают интеллектуальный коэффициент. С другой стороны, она ведь ни разу своими глазами эти шабаши пустоголовых снобов не посещала, а значит, явно недооценивала ущербность подобных мероприятий… Почему бы не прийти на бал, чтобы испортить всем настроение и праздник? Мысль эта пришлась Татум по душе. Вот так коварство! Никто подобного от неё не ждёт! Все будут настроены на типичную старческую вечеринку, а затем, аки злая ведьма на крестины, заявится Татум Дэдлок и бал будет испорчен. Какая элегантность! Татум хищно прищурилась, отведя взгляд к окну, с него к Кэмерону и снова к окну. Даже если она придёт в сопровождении Кэма никто этого не заметит, ведь все будут видеть лишь её одну. Конечно, Татум могла бы и сама прийти, но разве в одиночестве приходят не неудачники тупые да страшные? — Ладно, — вымучила Татум и вздохнула так, словно этот выбор вынудил её сжечь три дневных нормы калорий. — Если ты так просишь… — Ты согласна? — Кэмерон недоверчиво переспросил, ушам своим не веря. — А ты — нет? — пригрозила Татум. — Согласнее всех на свете. Татум удовлетворённо кивнула, гордясь собой, и обняла Кэма задумчиво глядя в открытый люк машины, через который внутрь то и дело залетали если не сухие травины, то какие-то насекомые. — Так тому и быть — снизойду до тебя, что ли, — устало сказала Татум и вздохнула так, будто делала Кэмерону одолжение ценой в жизнь. Чем выразительнее Дю Пон радовался, тем больше Татум набивала себе цену, представляя, как своим присутствием унизит и Кэмерона в том числе… Проказы выйдут на новый уровень! — Нужно доехать до финиша, котик, — неожиданно вспомнил Кэмерон, встряхнув Татум. Та даже удивилась тому, что он не осыпал её красивыми словами да комплиментами, и целоваться не полез… Она вообще-то на бал с ним идти согласилась! Что за ненормальная реакция? Татум закатила глаза. Глупый мальчишка всегда на всё реагирует невпопад! Татум собралась переползать обратно на водительское место, как вдруг Кэмерон зашевелился, из-за чего она едва не свалилась на пол, а после и вовсе выбрался из-под неё и вышел на улицу. — Ты же не думаешь, что я ещё раз пущу тебя за руль? — улыбнулся он и покачал головой. Татум дёрнулась в сторону руля, но Кэм схватил её за обе руки, отдёрнул назад и, рывком натянув ремень безопасности, защёлкнул его прямо на Татум. Дэдлок с приоткрытым ртом наблюдала за тем, как гаечный ключ в руках Кэма сломал сначала коробчонку, из которой ремень вытаскивался, а затем и застёжку, к которой крепился. — Ты что наделал, пёс адский? — вскипела она, дёргая ремень изо всей силы, но тот не поддавался. Заклинил. А натянул его Кэмерон достаточно туго для того, чтобы Татум из-под него не выползла. Кэм зашвырнул ключ куда-то в траву, захлопнул дверь со стороны Татум и обошёл машину спереди, после чего сел на место водителя. Всё это время Дэдлок злобно на него смотрела, периодически дёргая ремень. Когда Кэмерон завёл машину и тронулся, Татум закрыла глаза, мысленно желая ему умереть самой страшной смертью, да побыстрее, чтобы у финиша никто не увидел Татум в таком виде. — Ах, точно, — спохватился Кэм, обратив внимание на навигатор. Глаза Татум удивлённо расширились, когда Дю Пон вырвал навигатор с потрохами и парой сильных ударов разбил его об руль, а после вышвырнул в окно. — В тебя дьявол вселился, что ли? Что за похабщину ты творишь, чугунноголовый? — прошипела Татум, истерично дёргая ремень. Кэмерон же заулыбался, но к ней лицом не повернулся — внимательно смотрел на дорогу, петляя между особо заросшими травой участками. — И как мы теперь выедем отсюда, если ты разбил навигатор? По мху местность определять будешь или по созвездиям? — Со мной есть стратег. Разве ты не сможешь определить правильный маршрут по отворотам моих штанов? Татум смотрела на него с открытым ртом, не в силах подобрать меткие слова для оскорблений. Ей так сильно хотелось задеть Кэмерона, что подходящих оскорблений она ещё не изобрела, а те, что уже существовали, и в сотую часть не описывали степень негодования Татум. — Я запомнил. — Подмигнул ей Кэм и отвернулся, спокойно объехав несколько ям, после которых машина выкатила на ту дорогу, с которой недавно сорвалась. — Навигатор записывал наш с тобой маршрут. Хочешь, чтобы инспекция ломала голову над тем, что тут у нас происходило? — Да, а насчёт исчезновения навигатора она голову ломать не будет! — Поломку навигатора объяснить проще, чем твои витиеватые зигзаги и перемещения в духе ритуальных танцев. Не переживай, я сам объясню всё инспекции, а главное, довезу нас к финишу в сохранности, ведь ты согласилась идти со мной на бал, а значит, никому из нас нельзя умирать. — Кэмерон повернулся к Татум и добродушно улыбнулся. Разумеется, водил он как девчонка. То есть Татум тоже была девчонкой, но как девчонка не водила. Дю Пону разве что водителем автобуса для старья с радикулитом работать! Когда дорога стала ровнее, он прибавил скорость, затем ещё, но пейзажи за окном всё равно перемещались слишком медленно, успевая Татум наскучить до того, как сменялись чем-то новым. Весь оставшийся путь Дэдлок бубнила, возмущалась и испытывала ненависть, то и дело угрожая Кэмерону тем, что затея с балом отменяется, хотя ей самой ничего не хотелось отменять, но ради принципа она была готова на что угодно. Кэмерон же в ответ пригрозил, что свернёт с пути и бросит Татум одну где-то в пустыне, прикованную ремнём, а заберёт только накануне бала. Татум и не заметила, как прибыла к финишу. Здесь уже стояли две машины, а значит, она приехала аж под номером три! Какой возмутительный позор! И всё из-за того, что Кэмерон волочился наощупь будто слепая старуха! Прежде чем открыть дверь навстречу позору, Кэм наклонился к Татум, вытащил из кармана маленький ключик, и хорошенько поддел застёжку ремня. Дэдлок дёрнула ремень так, что едва не вырвала его с корнями, после чего рывком распахнула дверь и выбралась из машины, не утруждая себя её закрытием. Инструкторы подошли к авто тогда, когда Кэм вышел и стал около Татум, прислонившись к капоту. — Что случилось с машиной? — немного заторможено проговорила инструкторша, подойдя ближе. Следом за ней пришёл инструктор-мужчина, а затем уже пары, приехавшие первыми. Шанталь, к счастью для Татум, ещё не прибыл, что неудивительно, так как даже на гонках он ездил спокойно, а если ещё и в компании Паркер, то и вовсе катился на деликатном режиме. — Маршрут выдался довольно… грязным, мэм, — выкрутился Кэмерон, нарочито мило улыбаясь. — Много травы, пыль, ну, вы знаете эти пустыри! Татум взглянула на соседние машины и поморщилась. Те выглядели так же, как и на старте. То ли дело машина, на которой ехали Татум и Кэмерон! Корпус по всему периметру набился пылью и сухой растительностью, лобовое стекло на стыке с капотом заполнилось семенами всех калибров. Трава торчала из дверей и висела над колёсами, а корпус около них поцарапался. Инструкторы с любопытством осмотрели машину снаружи, затем заглянули внутрь и зашептались. Кэмерон сохранял привычную невозмутимость, готовясь заболтать инструкторов, но те оказались на удивление молчаливы. Неужели толстый слой растительной стружки и пыли на полу их не удивил? Какие необщительные и невнимательные личности! — А куда пропал навигатор? — удивлённо спросил мужчина, на что у Кэмерона нашёлся очевидный ответ. — Угодили в яму… едва выкарабкались. Навигатор не смог. Мужчина удивлённо посмотрел на женщину, а затем они вместе присмотрелись к Татум и Кэмерону. Дэдлок вспомнила, что на её пальцах засохла кровь, потому быстро спрятала их за спину, а когда заметила, что на её идеально чёрном платье нарисовались светлые полосы и пятна пыли, замялась, краем глаза поглядывая на Кэма, у которого в пыли были колени и низ штанов, а на запястье засох небольшой кровавый мазок. Всё бы ничего, но у остальных участников гонки ничего подобного не было. — Да, мы работали над поиском поломки со всей отдачей, — сказал Кэмерон, намекая на то, что он с Татум выглядит так из-за починки машины. Дэдлок даже кивнула, оценив отговорку, как сносную. — Вот оно что, — закивала женщина, не замечая, как другие ученики позади неё о чём-то со смехом перешёптывались. — И как? Есть какие-то комментарии насчёт работы автомобиля? Кэмерон, улыбаясь, отрицательно покачал головой, зато у Татум комментарий нашёлся. Ведь это не она гнала, как угорелая, а производитель оплошал. Дэдлок скрестила руки на груди, глядя на инструкторов мрачным взглядом из-подо лба. — Подвеска у вас полный отстой.

***

Кэмерон распахнул дверь кабинки туалета и сразу же столкнулся взглядом с человеческим лицом, заставившим его от неожиданности встрепенуться. — Напугал меня. — Вздохнул он, закрыл глаза и спустя несколько секунд опять открыл. Умел же Дилони появляться из ниоткуда и пугать там, где этого не ждёшь. — Ты даже Татум не боишься, — хмыкнул Шанталь и отошёл в сторону, чтобы выпустить Кэма. Разумеется, других людей в туалете не наблюдалось — Дилони умел отслеживать наиболее подходящие для столкновений моменты. Кэмерон вышел из кабинки, лениво захлопнул дверь ногой, подошёл к раковине и принялся мыть руки. Шанталь всё это время тихо наблюдал за ним, прислонившись одним плечом к кафелю. — Прости, но иначе тебя изловить невозможно. — Может, нам попробовать переписку теми коммуникаторами, что я купил? — Кэм отряхнул руки от воды, после чего воспользовался сухой салфеткой, а затем вытащил из своей сумки небольшую пачку влажных и протёр руки ещё и ими. Шанталь глядел на всё это, думая о том, что Татум определённо любит чистюль. Парадокс. — Нет, любое средство связи — потенциальная улика, потому мне лучше искать тебя по-старинке. — Спасибо, что не голубиной почтой. Шанталь склонил голову набок, красноречиво взглянув на Кэмерона. — Шутка ведь. — Пожал плечами тот и усмехнулся. — Вы, романтики, порой бываете поразительно непрактичны. — Кэмерон выбросил салфетки в урну и прислонился к раковине. — Что ты хотел мне сказать? Пора на новую вылазку? — Не совсем, — мягко уклонился Шанталь, догадываясь, что ответ Кэмерону не придётся по душе. — Нужно готовить украшения к балу, а ты наказан, потому мне велели тебя приобщить. — Но Татум тоже наказана. — …да, беседой в кабинете Гао, поэтому вариант с ней отпадает, и остаёшься только ты. — Хочешь сказать, что выслеживал меня ради вырезания листвы? — Кэмерон решил уточнить, потому что ожидал от Шанталя совсем не этого. — Я почти унижен. — Ради взрывов мин или вырезания листьев — неважно. Нас в любом случае должны видеть контактирующими как можно реже, поэтому такая конспирация, — говорил Шанталь, поражая Кэма своей серьёзностью по отношению к… праздничной атрибутике? — Я не могу делать украшения, — опешил Кэмерон. Он попытался вспомнить, когда в последний раз занимался чем-то подобным, но в итоге пришёл к выводу, что, кажется, никогда и не начинал. Даже в детстве. — Какой из меня рукодельник? Мои пальцы даже в ножницы не пролезут. — Ты удивишься разнообразию ножниц из арт-клуба. — Прости, но это не моя сфера. Не умею я листья вырезать. Лучше полы мыть или газоны стричь. Стратегов хоронить. Я даже на чистку картошки согласен. — Кэмерон, это приказ, — не сдавался Шанталь. — Твой? — не понял Кэм. — Реджинальд. Он же у нас отвечает за мероприятия и руководит всем. — А ты как оказался к этому причастен? — С тех пор, как я познакомился с Адой, меня периодически заставляют работать над украшениями и оформлением залов. — Шанталь прижался спиной и головой к холодному кафелю, наслаждаясь приятной прохладой. — Ада однажды проговорилась насчёт того, что я умею работать с декором, вот и… — Ого, — удивился Кэм, заинтересовавшись. — Так все эти украшения с «Золотого рыцаря» — твоя работа? — Не все, но многие, — ответил Шанталь и улыбнулся. Работа с клеем и ножницами куда приятнее половины дисциплин в академии. — Плетения из золотого жемчуга, листва, настройка осветительных приборов… — А ты получаешь за это что-нибудь? — Шанталь улыбнулся. Какие рациональные вопросы! Банкирская жилка налицо. — Снисходительность со стороны некоторых тренеров и сокращение лишних нагрузок, что я могу восполнить другими лишними нагрузками, которые выберу сам. — Фантастическое вознаграждение, — засмеялся Кэмерон, покачивая головой. — Где же ты этому научился? — спросил Кэм, догадываясь, каким будет ответ. — Мои родители часто занимались всякими поделками в свободное время, — заговорил Шанталь, опустив голову. — В нашем доме многое создавалось своими руками. Все эти вещи мне уже и не вспомнить. Родители были замечательными проектировщиками, которые и лист бумаги, и гору кирпича умели превратить в искусство. Это не так сложно, как кажется. Не сложнее, чем драться на спаррингах, поэтому надо спешить, иначе дотемна не выберемся из арт-студии. — Может, просто купим украшения? Я могу для академии целый вагон заказа… — Кэмерон. Листва, — отрезал Шанталь и, поправив сумку на своём плече, направился к выходу, не оставив Дю Пону никаких шансов для апелляции. Кэм вздохнул, решив, что наказания Стокли, оказывается, ещё не самые унылые в его жизни, а после, коря себя за то, что не ушёл домой чуть раньше, отправился следом за Шанталем, который не утруждал себя ожиданием Кэма. К концу дня академия заметно опустела. Шанталь и Кэмерон шли в церемониальный зал и, преодолев уже два длинных коридора, ни разу ни с кем не столкнулись. Такой расклад был на руку Шанталю, потому он чувствовал себя гораздо спокойнее, чем обычно, словно уже вернулся домой, а не продолжал заниматься академическими делами. Когда оба оказались на месте, Шанталь запер входную дверь на ключ и отправился к длинному столу, стоявшему около сцены. Чего только на нём не было! Начиная от маркеров и циркулей и заканчивая полотнами и проволокой. Увидев всё это, Кэм безнадёжно вздохнул, но и положительную сторону нашёл довольно быстро, ведь Татум собственной персоной узрит его труды. Эта мысль настолько Кэмерона очаровала, что он счёл сей вид наказания не столь плохим, каким тот показался на первый взгляд… — Ножницы специально для тебя, — сказал Шанталь и протянул Кэму самые большие ножницы, которые отыскал среди принесённого им инструментария из арт-студии. — Издеваешься? — засмеялся Кэм, обхватив передаваемый Шанталем предмет обеими руками. То ли ножницы, то ли два скрещённых мачете… — Ну, как? Не жмут в пальцах? — изобразил неподдельный интерес Шанталь, улыбаясь уголками губ. В глазах его поблёскивали чёрные огоньки, с которыми лучше не спорить. — Очень смешно. — Закивал Кэмерон. — Это для охоты на мамонта, наверное? — Он отложил ножницы в сторону и протянул руку Шанталю. — Твоя взяла, давай нормальные. Этими только стволы деревьев пилить. Шанталь снял с плеча сумку, опустил её в кресло около стола, и, подняв несколько ватманов, отыскал средние по размеру ножницы, которые и вручил Кэмерону вместе с оранжевым картоном. На нём уже был выведен контур листьев, которые следовало вырезать. Вздохнув, Кэм принялся за работу. — Ты уже позвал мисс Паркер на бал? — спросил Кэм, как только начал резать. — Ещё два месяца назад, — лаконично ответил Шанталь, занимаясь готовым вырезанным кленовым листом. Он прикреплял к нему цепочки из мелких золотистых, собранных собственноручно камешков, которые должны повторять контуры листка и красиво поблёскивать на свету. — Всё продумываешь заранее, — хмыкнул Кэм. — Догадайся, с кем иду я. Шанталь оторвал взгляд от листка, лежащего на столе в окружении баночек с золотистой пыльцой и клея. — Не представляю, — честно ответил он и задумчиво заправил свисавшую прядку волос за ухо. — У тебя много поклонниц. — Ты же стратег, — укорил ему Кэм. — Ну-ка. Шанталь навис над столом и замер, из-подо лба внимательно глядя на Кэмерона. Тот выглядел преисполненным энтузиазма даже больше, чем обычно, при этом стараясь скрыть эйфорию за очень медленным, почти аккуратным вырезанием кленового листка из картона. Шанталь вдруг подумал, уж не Татум ли согласилась прийти с ним на бал, но сразу же отбросил эту мысль, зная, что Татум ни за какие сокровища не согласилась бы явиться на праздник в компании Дю Пона. Или же? — Татум? — улыбаясь, предположил Шанталь. Кэм в ответ молча кивнул, будто ничего такого в этом нет. — А если говорить серьёзно? — Татум, — подтвердил Кэмерон. Шанталь ушам своим не верил. Его взгляд устремился в окно, фокус рассеялся, а в голове вдруг сделалось так тихо, что он слышал шевеление собственных мыслей. Шанталь немного удивлённо посмотрел на Кэмерона, на что тот демонстративно кивнул два раза, давая понять, что Дилони не ослышался и ничего не перепутал. — Татум действительно согласилась идти с тобой на бал? — Шанталь не заметил, как наощупь прикрепил цепочки к листику и взялся за следующий. — Это не подшучивание с её стороны? — Ты бы видел её лицо в тот момент. — Кэмерон и сам неожиданно посерьёзнел. — Клянусь тебе, она правда этого захотела сама. Я знаю, как выглядит Татум, которая задумала очередную ерунду или Татум, которая просто врёт. В прошлые разы она соглашалась натужно, а я по привычке верил в лучшее. Что мне остаётся? Но на этот раз вышло по-другому. Я выгадал момент и… она согласилась. Давно хотел тебе похвастаться. — Любопытно узнать, какой такой момент побудил её к принятию столь противоестественных решений. — Мы чуть не разбились на машине. — Впечатляет. — Шанталь задумался, еле заметно покачивая головой. — Надеюсь, это не уловка с её стороны. Мы столкнулись с небывалым прецедентом, которым важно правильно воспользоваться. Если Татум начнёт смягчаться по отношению к тебе, то всё заметно упростится. Кажется, у тебя появился шанс завоевать её до того момента, когда… всё случится. — Хотелось бы верить, — шумно вздохнул Кэмерон. — Мне тоже. — Шанталь отложил ещё один готовый листок в сторону, вздохнул и спрыгнул со стола. — Только официальная связь с тобой может обезопасить Татум на сто процентов. Того, что я делаю сейчас, недостаточно, потому если ты постараешься на грани возможностей… я буду благодарен тебе до конца своих дней. — Странно, да? — как бы невзначай бросил Кэм, выводя ножницами острые кончики листа. — Жизнь может спасти какая-то ерунда, но при этом никак на неё повлиять мы не можем. — Скажу тебе больше: жизнь целиком состоит из ерунды, на которую ты повлиять не можешь. — Шанталь отправился к коробкам, лежавшим около стены и начал в них копаться, аккуратно перекладывая ненужную атрибутику из одной коробки в другую. — Вот и приходится изобретать велосипед, чтобы выживать. Не знаю, кого переиграть сложнее: жизнь или смерть. — Мы переиграем их обеих, — уверенно заявил Кэмерон. — Меня радует твой оптимистичный настрой. — А у тебя он какой? — Реалистичный. — И какая же эта реальность? Оптимистичная или пессимистичная? — Мы не обыграем их, Кэмерон. Мы проиграем обеим, но это лучшее, что можно предпринять в сложившихся обстоятельствах. — Понимаю. Наверное, непросто бросать свою девушку и подругу. Тон Кэмерона показался Шанталю странным, потому он оглянулся. Кэм спокойно вырезал очередной листочек, тихо шурша картоном, но при этом время от времени косился на Шанталя, как будто хотел выведать у него что-то, поэтому начинал издалека, подкрадываясь. Дилони такими вещами не спровоцировать, потому он быстро перевёл тему. — То, что я задумал, простым быть не может. — Вздохнул Шанталь и продолжил копаться в коробке. На самом её дне он нашёл смотанную в неаккуратный клубок ленту с мелкими лампочками, вытащил её, и отнёс на стол, где взялся распутывать. — Сейчас нужно думать о том, как не привлечь к себе внимание, потому что наблюдение за мной усилили. Каждой клеткой тела я чувствую чужие глаза. — Ты параноик. — Улыбнулся Кэмерон, вытащил из кармана коммуникатор и что-то принялся на нём печатать. — Тебе нужен чай с ромашкой! — Мне нужно успешное воплощение плана в жизнь. Если нас раскроют, свой план я не проверну, и тогда у нас появятся огромные проблемы. У нас обоих. — И не говори, — согласился Кэм. — Знаешь, с недавнего времени мне тоже начало казаться, что за мной наблюдают. Шанталь оторвался от процесса распутывания лампочек и выстрелил глазами в Кэма так внезапно, что тот даже насторожился. — Кто наблюдает? — строго спросил Шанталь. — Да так… люди разные… Прошу, только не говори, что мне не померещилось. Шанталь судорожно сглотнул, скользя взглядом по всем лежащим на столе предметам, как будто что-то разыскивал. — Меня вычислили, или что? — без энтузиазма спросил Кэм. — Невозможно. Наверное, за тобой просто следят для отчётности. — На лице Кэмерона застыл немой вопрос. — Да, я тоже так делаю. — И до сих пор не показал мне отчёт! — Не знал, как ты отреагируешь, — иронизировал Шанталь. Разумеется, ничего такого показывать Кэму он и не собирался. — Буйно и яростно, конечно. Что тебе Татум наплела обо мне? — Много занятного. — Кто бы сомневался. — Улыбаясь, покачал головой Дю Пон. — Ты сам выбрал напарника. Не получится из меня сообщник, если я ничего знать не буду, правда? — Естественно, но и ты правильно меня пойми, Кэмерон. Есть вещи, о которых лучше не рассказывать. Иногда тяжело понять, о чём можно говорить, а о чём не стоит. — Шанталь замолчал, чувствуя, как в голове наступило затишье. Количество информации, которую ему приходилось ото всех скрывать, стремительно увеличивалось, из-за чего каждый вдох давался тяжелее предыдущего. — Спасибо тебе за понимание. В последнее время такая путаница во всём. Кажется, будто отовсюду за мной ведётся слежка. Даже дома находиться тревожно. Позавчера я проверил каждую точку в комнате на наличие камер и жучков, а ещё сменил замки. Сейчас я ловлю на себе чужие взгляды заметно чаще, чем раньше. Ещё и бал впереди. — А что с ним? — Уже две девушки поинтересовались у меня, иду ли я, и с кем, но хуже всего то, что Камила пыталась меня пригласить, — сказал Шанталь, и от одного воспоминания о таком конфузе ему сделалось не по себе. — И тебя тоже? Непостоянная какая. — Она прекрасно осведомлена о том, что я пойду туда с Адой. Зачем тогда меня приглашать? Камила в моём рейтинге потенциальных доносчиков занимает настолько высокую строчку, что я практически уверен в своих домыслах. — Не хочу тебя расстраивать, но дело не только в этом, дружище. — Кэмерон поднялся с кресла и взялся распутывать лампочки вместе с Шанталем. — Просто девушки начали обращать на тебя внимание. — Потому что шпионки, — отрезал Дилони. — Потому что ты им интересен. — Вздор. — Это почему же? — Кэмерон лукаво прищурился. Шанталь украдкой на него поглядывал, быстро отводя взгляд и делая вид, что увлечён работой и услышанное его совсем не озадачило. Волосы мешали, засоряя видимость, хотя ведь не так давно Дилони их подстригал. Кажется, не так давно… — Я же убийца собственных родителей. Местный аналог смерти с косой. — Мне жаль, но Ада подпортила твой смертоносный образ. Ещё немного и его не то что бояться не будут, а боготворить примутся. — Безумие, — покачал головой Шанталь, начав перебирать лампочки быстрее. — Отчего-то мне в лесу с маньяком боготворить никого не хотелось. — Считай, что это твой имидж. Девочки любят хороших мальчиков, но ещё больше они любят хороших мрачных мальчиков. Знаешь, таких… таинственных. С остринкой. — Значит, таким девушкам следует искать себе пару в психиатрических лечебницах. — Что ты, что Татум. Два сапога — пара! — констатировал Кэмерон, осуждающе глядя на Шанталя, пока тот с опущенной головой перебирал лампочки, ловко распутывая одну за другой. — Девушки любят загадки, а ты — находка для шпиона. Во всех смыслах, прости. Теперь тебя воспринимают как загадочного молодого человека, оттого и интересуются. — Загадочного? — скептически переспросил Шанталь, еле заметно улыбнувшись. — Волосы и глаза мне достались от мамы. Чёрная одежда — практичная и немаркая, а выгляжу я так, как должен выглядеть человек, который увидел своими глазами жуткую резню в детстве, и сам едва спасся, ощутив на себе, что такое холод, голод и предательство. Девушкам нравится такая загадочность? — Только не рассказывай им об этом, потому что они ещё и жалеть любят. — Шанталь измученно вздохнул. Этого ему только недоставало! — Я веду к тому, что теперь твоя аура потенциально опасного психопата сменила вектор. Я называю это эффектом запоздалой симпатии, — со знанием дела говорил Кэм, ввергая Шанталя во всё больший скепсис. С одной стороны его слова казались надуманной глупостью, а с другой — жестокой реальностью, верить в которую не хотелось. — Я такое видел раньше, и не раз. Пока человек не встречается с кем-то заметным, на него не обращают внимания, но стоит человеку найти себе кого-то, в особенности, популярного, как он тут же становится интересным противоположному полу. Принцип стада. А ещё девушки видят тебя… так сказать, в деле. Видят, как ты обращаешься со своей парой, им это нравится, потому они хотят, чтобы у них было так же. — У меня есть Ада. Другие девушки мне не интересны, — твёрдо ответил Шанталь, наклонился к стопке украшенных камешками листочков, взял один из них, и подвесил на изящную маленькую цепочку, свисающую с лампочной ленты. Кэмерон, тем временем, продолжал распутывать её, отходя всё дальше назад. Мелкие лампочки то и дело цеплялись за его одежду, но он совсем не нервничал из-за этого, и даже раз за разом жужжащий коммуникатор его не беспокоил и от работы не отвлекал. — Это ты так говоришь, а девочки считают иначе, — утверждал Кэм, подняв ленту над головой, будто выискивал под ней что-то. — Я не брошу Аду из-за того, что кому-то этого хочется. — Для девушек подобное не помеха. Как и для мужчин, в принципе. Если они чего-то хотят, то пытаются всеми силами это заполучить. — Пожал плечами Кэм. — Просто смирись с тем, что тебя ждёт повышенное внимание. Шанталь одарил Кэмерона снисходительным взглядом, хотя и понимал, что тот прав. Наплыв внимания начался в момент, когда Ада и Шанталь перестали скрываться. Тогда-то девушки и присмотрелись к Шанталю пристальнее, да и в целом стали замечать его существование, что прежде игнорировалось. — Мне достаточно повышенного внимания со стороны доносчиков. Только романтических интересов подозрительных девушек мне и не хватает. Я не знаю, как скрыться от глаз шпионов, а теперь ещё и обычные ученики наблюдать за мной спохватились, которые, к слову, могут оказаться шпионами. Не понимаю, с чего такой упорный интерес у Камилы. — Шанталь задумался, покусывая внутреннюю сторону щеки, как вдруг в его голову пришло совершенно очевидное. Он едва не застонал, вспомнив о том, как на одном из уроков драматургии Шанталь… — Наверное, всё дело в том, что я её поцеловал на занятии. Брови Кэмерона вмиг взметнулись вверх, а на лице его застыло непогрешимое недоумение. — Нет-нет, не подумай ничего дурного, — поспешил оправдаться Шанталь. — Таким было задание. — Так вы на занятиях целуетесь, значит? Вот это действительно полезная учёба. — Кэм озадаченно посмотрел в потолок, пробуя эту мысль на вкус. — Слушай, как у вас там интересно… А можно перевестись на стратега? Чем вы ещё занимаетесь кроме поцелуев? — Ничем из того, что могло бы тебя заинтересовать. А поцелуи — просто рядовое задание по актёрскому мастерству. — И что, Татум тоже с кем-то целуется? — как бы невзначай спросил Кэм. — Только со мной, — успокоил Дю Пона Шанталь, заметив, как после его слов, Кэмерон вздохнул с облегчением. — Это радует. — Татум просто невероятна. Наотрез отказывается даже стоять рядом с кем-то, что уже говорить о поцелуях. Боюсь, к концу курса у неё будут проблемы, если она не научится хотя бы базовым приёмам обольщения. — Ты, как я погляжу, уже научился, — ляпнул Кэмерон и засмеялся вслух. Заметив, что Шанталь его реакцию не разделял, тот притих. — Прости. Я не виноват, что теперь ты мой соперник в плане женского внимания. — Соперник? — переспросил Шанталь. — Забирай хоть всех. Избавишь меня от этого бессмысленного бремени. — А мне-то оно зачем? Я, конечно, живу с ним всю жизнь и даже не жалуюсь, но… Какой от него толк? То ли дело занятия стратегов. Интересные вы. — Это была обыкновенная тренировка, — тихо сокрушался Шанталь. — Я ни за что не стал бы целовать Камилу вне занятий. Важно это уяснить. — От симпатий никуда не деться. Теперь ты — парень Ады Паркер, и, кажется, Камила поняла почему. — Уже почти жалею, что выбрал тебя, Кэмерон. — Всё, молчу. — Кэм приложил к губам палец, но сразу же его убрал. — Я просто пытаюсь дать тебе понять, что происходящее — нормально. — И как мне реагировать? — Наслаждайся вниманием, не суетись и не напрягайся, иначе притянешь к себе ещё больше ненужных взглядов. Не мне тебя учить. Ты стратег, и сам всё знаешь, — посоветовал Кэм. — Нравиться девушкам не так зазорно, как кажется. — Занятно слышать это от тебя — человека, об которого одна некая девушка всю жизнь вытирает ноги, а тебя по-прежнему никто другой не волнует. — Не вытирает ноги, а испытывает на прочность, — исправил Шанталя Кэм. — Сути это не меняет, Кэмерон. Камила всё ещё лидирует в моём шпионском списке, потому её, дескать, чувств следует опасаться. Как теперь понять, кто наблюдает за мной из интереса, а кто по приказу? — Шанталь раздосадовано опустил свою часть ленты лампочек на стол. — Всё случилось очень не вовремя. Сейчас нам нужно отвлекать от себя внимание, а не привлекать новое. Количество людей, которых предстоит обвести вокруг пальца, всё растёт, а отыграть постановку на такую большую аудиторию невероятно сложно. Пока на меня не смотрели, было больше шансов уйти незамеченным. — С этим ничего не сделать. — Подбадривать Кэмерон умел столь же виртуозно, как и Татум. Шанталь в ответ лишь кивнул, понимая, что… действительно ничего не изменить. Единственный выход — смирение. Что бы он ни делал, время вспять не повернёшь, а девушек не заставишь вновь забыть о своём существовании. Ещё порядка двух часов Шанталь и Кэмерон возились с лампочками, листьями и прочими украшениями, пока не набили две коробки. В последние недели Шанталю то и дело приходилось работать в зале над декором, к чему он привык, оттого справлялся быстро, в отличие от Кэмерона, который не особо сведущ в искусстве дизайна. Дилони то и дело что-то уточнял, давал советы и указания, которые Кэм покорно выполнял, хоть и неохотно. Всяко лучше, чем работать с Татум. Она-то уже давно потрошила бы тут всё, что под рукой окажется…