***
Сноу сидел в своём кабинете, насквозь пропитанном запахом роз, и помешивал ложечкой чай. Президент удобно устроился в красиво отделанном кресле, а напротив него, будто школьник на допросе, сидел Сенека Крейн, потирая потные от волнения руки. - Надеюсь, вам, Сенека, удастся исправить эту ситуацию. Любезная мисс Мейсон отказалась от сотрудничества с нами, чем создала новые проблемы. Как проходит их решение? - Наши люди работают на всех фронтах. К учёным прикрепили слежку, информация о них фиксируется на многих носителях. Вот только я не уверен, что мисс Мейсон правильно отреагирует на наше послание, – ответил Сенека, усилием воли сдерживая дрожь в голосе, которая так и норовила выдать излишнее волнение. Крейн получил нечто в духе испытательного срока и теперь был обязан исправить ситуацию в кратчайшие сроки. - Не сомневайтесь, отреагирует, девушка просто ещё не понимает, что порой стоит подчиняться, – Сноу прекратил мешать чай и положил чайную ложечку на салфетку, мирно располагающуюся рядом с чашкой. – Она явится, я более чем уверен. Эта работа поручена ей, и я не намерен марать свои руки, ваши руки и руки наших подчинённых ради глупцов, не уследивших за своим научным детищем. Джоанна Мейсон сама виновна в произошедшем и кому, как не ей, теперь предстоит разбираться в этом неприятном деле. К тому же, я надеюсь, что эта миссия выгравирует в её сознании одну простую истину – не следует вмешиваться в чужие дела до тех пор, пока не ей не прикажут. Пусть она забудет о событиях арены, – президент пригубил чай и отвёл взгляд в сторону Сенеки, по-прежнему неуютно чувствовавшего себя рядом со Сноу. – Кстати, как проходит подготовка создания источника питания? - Я собрал новую команду учёных, заранее изучив их досье. Были созданы специальные условия для работы, их изолировали от внешнего мира, чтобы не отвлекать от опытов. Сейчас ведутся разработки нового реактора раздельного питания, который будет находиться вне арены. В подробности, я, увы, пока что не посвящён, потому как проект находится на первой фазе создания. - А касаемо арены? Вы уже размышляли на счёт того, каким предстанет поле битвы на следующий год? Совсем немного времени осталось до начала конструирования полигона. Недавние Игры закончились не так, как хотелось, публика недовольна, жители округов в недоумении, потому следующие Голодные игры должны сполна компенсировать прошлые утраты, Сенека. - Полностью согласен с вами. Я уже поработал над концепцией, и наша команда вынесла её на обсуждение. Совсем скоро я смогу представить детальный план следующих Игр. Думаю, они вполне компенсируют события этого года. - Оперативно работаете, – змеиная улыбка Сноу заставила главного распорядителя облегчённо вздохнуть. – Я рад, что вы вовремя исправились. Капитолий не должен терять таких верных сотрудников, однако если подобное повторится, ваш финал не будет столь счастливым, как сейчас. Сенека судорожно сглотнул и кивнул в ответ. Дело обошлось почти без потерь, во всяком случае, могло быть хуже. На этот раз ему повезло, но останется ли при нём удача и в дальнейшем?***
По пути в Округ №4 Финник Одейр думал лишь об одном – не совершил ли он ошибку, отпуская подругу домой одну? Последние события не сулили ничего хорошего, и действительно, Джоанна была права – сейчас им лучше держаться подальше друг от друга, чтобы не привлекать внимание. С другой стороны парень не мог понять эту пылкость и внезапность решения, нахлынувшего на неё. Финник и Джоанна знакомы не так давно, но кое-что Одейр уже уяснил сполна. Мейсон научилась действовать тихо, научилась хранить секреты, и что хуже всего – самостоятельно принимать решения. Вернувшаяся с арены девушка, больше не была робкой Джоанной с Парада трибутов. Финник до сих пор не мог понять, кем она стала. Агрессивной? Сумасшедшей? Сильной? С её стороны почти пропала та искренность и открытость, которой девочка была одарена с рождения. Вместо того, появилось недоверие, и Финник понимал, что Джоанна больше никому не может верить, потому что все вокруг её подводили, а после такого снова войти в доверие почти невозможно. Несмотря на все опасения касательно подруги, Одейр решил заняться, в первую очередь, поиском информации на Натаниэля. Поезд доставил его домой быстрее, чем парень мог ожидать, потому первым делом направился к отделу связи, где у него есть свои люди, готовые помочь любимцу в любое время суток. Тут ему предоставили и доступ к телефону, и контакты тех, кто способен помочь, а главное, пообещали покопаться в архивах. Уже утром Финник направился за результатами, и увиденное заставило его погрузиться на несколько часов в чтение. Кто бы мог подумать, что за семнадцать лет существования человек может создать себе такую богатую историю. Одейр сидел в кресле и говорил по телефону с человеком, хорошо знакомым с жителями Округа №5, чтобы удостовериться в правдивости написанного в досье. Этот человек не единожды помогал парню собирать информацию, и теперь его услуги снова пригодились. Как ни странно, это был один из представителей отдела связи. - У паренька богатая история, которая начинается с его родителей. Маклиар Лафлауэр – его мать, одна воспитывает четырёх сыновей, Натаниэль приходится третьим по счёту. Отец семейства исчез, ходят слухи, что его похитил Капитолий, но возвращения Нормана, уже никто не ждёт. Округ уверен, что он мёртв, – начал рассказ грубый мужской голос. - Зачем он Капитолию? Он что-то совершил? – спросил Финник, параллельно с этим перелистывая распечатанные файлы, касательно Натаниэля. Дата рождения… Род деятельности… Протоколы правонарушений… - Норман Лафлауэр работал на местной электростанции. Его познаниям в области физики, химии и компьютерных технологий можно только позавидовать. Говорят, что один из энергоблоков был отведён ему для личного пользования, чтобы разрабатывать технологические новинки, которые потом направлялись в Капитолий. Норман многие годы трудился в своей мини-лаборатории, хотя власти требовали его переселение в столицу. После он пропал, бесследно исчез. - Какое это имеет отношение к деятельности его сына? - Натаниэль – точная копия отца, причём во всём. Он единственный из детей, кто похож на него внешне и единственный, кто унаследовал такой же интеллект. Говорят, что Норман брал сына с собой на работу, посвящая его в свои дела, ведь знал, что у Натаниэля есть склонность к этому. Мальчишка не окончил школу, потому что не нуждался в ней. Мэр Ла Рэй пристроил его на электростанцию и в течение года парень поднялся по карьерной лестнице выше, чем те, кто отдал труду двадцать лет жизни. Человек он не из приятных, но его голова... Он ничем не хуже Нормана, только тот не пользовался своими познаниями так открыто и нагло, как это делает Нат. Паренёк совершенно не боится гнева миротворцев и власти Капитолия, потому что мэр скрывает все его проступки. Некоторые сотрудники электростанции уверены, что Натаниэля тоже скоро заберут в Капитолий, хотя он этого не хочет, что поощрялось мэром. Руководство столицы не могло идти против власти округа, не желая выставлять людям на показ разногласия в системе, поэтому Лафлауэра до сих пор никто не трогал. Миротворцы уже несколько лет мечтают казнить его, но «крыло» мэра не позволяет, хотя парнишке есть что предъявить, – рассказчик сделал паузу, выдерживая интригу. - Теперь я у тебя в долгу, – пролепетал Финник, наконец пролистав папку до конца. - Привезёшь чего-нибудь необычного моей внучке. - Ты меня озадачил, – улыбнулся Одейр. - Финник? - Что? - Зачем тебе Лафлауэр? От их семейства одни беды. Не ввязывайся в это дело. - Я просто интересовался, ни в чём подобном я не копаюсь. - Финник? Финник Одейр? Ты с ним говоришь? – налетела на мужчину его коллега по работе, та самая женщина, с которой вчера пререкался Натаниэль. Несмотря на то, что собеседник Финника уединился, закрыл жалюзи на окнах и дверь, настырная женщина, долго искавшая товарища, всё равно вошла в его кабинет. - Да, а что? - Вчера приходил какой-то ненормальный, кричал на меня, требовал связаться с Финником Одейром, – недовольно проворчала та, надеясь, что собеседник по ту сторону аппарата услышит её. - Это он, это Лафлауэр, вы можете его найти? – выкрикивал Одейр так, чтобы женщина его услышала. - Нет, боюсь, Натаниэля тебе не поймать. По обвинению в поджоге особняка мэра его объявили в розыск.***
Путь в грузовом вагоне поезда намного комфортнее, чем казалось на первый взгляд. Раньше я думала, что буду ехать вместе с продуктами или углём, а это само по себе отбивало желание отправляться в Капитолий, однако мне повезло. В вагоне присутствовала лишь я и радиодетали из пятого округа. Поезд, который вёз нас домой, наверное, отправился без своих именитых пассажиров, представляю ощущения машиниста и то, как он будет оправдываться по прибытию. Какое решение я бы не приняла, оно всё равно не может быть верным и, так или иначе, навредит людям. Сноу ждал выполнения поручения – он его получит, потому что я не намерена подвергать близких опасности даже если ради этого придётся убить человека. Из-за этой пятёрки учёных погибла вся семья Ла Рэй и их прислуги – это только начало смертей, которые в случае моих дальнейших отказов будут продолжаться. Мы могли прибыть в Капитолий прежде, чем я проснусь, и тогда меня арестуют как беглянку, чего совсем не хотелось, потому я старалась не поддаваться дрёме. Однако сон всё же одержал верх, и я погрузилась в недра своего сознания. Не знаю, сколько проспала, быть может, целую вечность, но к столице мы ещё не приблизились. Я была голодна, по коже бегали мурашки от холода, а мысли спутались в единый клубок. Как выбраться из поезда незаметно? Как найти резиденцию Сноу? Как сообщить ему, что мой ответ «да»? Я сделала первый ход, не задумываясь о том, каким будет следующий. Отряхнувшись от пыли, которой был покрыт весь вагон, я подошла к тому месту, где он открывался. Налегла на дверь, с трудом оттолкнула её в сторону, и крепко держась за края вагона, выглянула наружу. Блистающий красками Капитолий ждал меня на блюдечке с голубой каёмочкой. Железный гигант уже миновал его границы и минут через десять должен был прибыть к вокзалу. Мне доводилось видеть столицу из окна поезда, но теперь она выглядела по-другому. Новый мир – так бы я описала увиденное. Возможно, мы заехали с другой стороны, а, может, мне было не до разглядывания территорий после Жатвы, во всяком случае, теперь Капитолий казался куда более реальным и массивным. Необычная архитектура, яркие краски, дурацкая одежда на людях, хотя и не более дурацкая, чем у Натаниэля. План в голове созрел молниеносно – я представила себе город в виде арены, а резиденцию Сноу в роли победного грохота пушки. Все люди и здания вокруг – спонсоры и Рог Изобилия соответственно, именно они мне и помогут влиться в массы и добраться к цели. Я бросила себе в карман парочку розеток, глубоко вдохнула и выпрыгнула из вагона, дождавшись максимального приближения поезда к городу. Мы выехали на финишную прямую, где мирно росла трава и зеленели массивные деревья. Удивительно, но даже в таком месте существует растительность, о которой нам говорила Сильва, во время поездки перед ареной. На окраине Капитолия есть нечто в духе ботанического сада – развлекаловка для местных, не видевших реальную жизнь, детишек. Этот сад занимает большую территорию и растёт сам по себе, без человеческого вмешательства, в чём и есть его прелесть. Дикая природа во всём своём проявлении. На одну из масштабных полян этой местности я и высадилась, а моя «колесница» направилась дальше, вглубь столицы. Теоретически совершать подобные прыжки несложно, но на деле всё выглядит иначе. Я больно ударилась боком, едва не сломав рёбра, счесала колени и локти и поцарапала чем-то лоб. Ссадины болезненно ныли, и первые пару минут я не могла встать с земли, потирая конечности сквозь собственные стоны. Мысль о том, что никто не должен меня заметить придавала сил и я, вся покалеченная, стиснув зубы, нагло двинулась вперёд, ибо отступать больше некуда, теперь – только вперёд. Каждый последующий шаг должен был приблизить меня к мирской суматохе Капитолия, но этого почему-то не происходило – то ли поле было бесконечным, то ли я ходила кругами. Психанув, что даже в поле умудрилась заблудиться, я направилась дальше наобум и удача вернулась на мою сторону – неподалёку я разглядела невысокий заборчик, служащий в качестве ограды. Дома такое «произведение искусства» точно сочли бы бесполезным, ведь через него и пятилетний ребёнок бы перелез, но здесь, в столице, руководят массы и через забор осмелятся перелезть либо все жители вместе, либо никто. Сами обитатели считают, что перелезая через забор, они будут выглядеть глупо, а для Капитолия это недопустимый позор, потому, даже капитолийские дети никогда не хулиганят. Перебросив ноги через заборчик, я оказалась по ту его сторону, чем сразу привлекла внимание. Дети и их родители смотрели на меня с натянутой улыбкой, пытаясь разглядеть в лице знакомого человека с экранов, но, к моему счастью, не признали. Ещё бы, с засохшей на лице кровью, царапинами и замурзанным пылью с сажей лицом, и местами рваной одежде я никак не походила на нимфу из эфира. Пусть знают, как выглядят нимфы во внеэфирное время. Как ни в чём ни бывало я прошла мимо удивлённых людей так, будто каждый день хожу в таком потрёпанном виде. Уверенным шагом миновала всех посетителей и вышла на главную тропинку, ведущую прочь из капитолийского уголка природы. И что дальше? Передо мной выросли длинные, переполненные людьми и зданиями улицы, где прежде мне никогда бывать не доводилось. С минуту я колебалась, разглядывая яркие вывески и переливающиеся на солнце названия салонов красоты да магазинов, и в итоге решила посетить одно из этих заведений. Если я намерена попасть к Сноу, то и выглядеть должна соответственно. Войдя в один из таких салонов красоты, я поймала себя на мысли, что снова оказалась в лапах подготовительной команды, смотрящей на меня как на обед. - Хотите преобразиться? – ко мне подплыла девушка на голову ниже ростом в костюме из серых перьев. На руках блестели браслеты, украшенные такими же перушинками, а разноцветные глаза обрамляли ресницы, на концах которых располагался пушок какой-то снежно-белой птицы. - Да, – выдавила я, с трудом глядя на капитолийку. – Хочу что-нибудь в… – я посмотрела по сторонам, но никаких подсказок не нашла. Салон красоты изнутри выглядел в точности как больница, только вместо больничных инструментов, на окружающих меня столах, лежали разнообразные ножницы, расчёски и гребешки, а стены снизу доверху были обвешаны плакатами. - …фиолетовых тонах. – наконец решила я, остановив свой взгляд на постере с изображением уродливой женщины в фиолетовом парике. - О, моя милая, сначала вас нужно очистить от этой грязи, – ворковала девушка, ведя меня за руку в комнатку, находящуюся за ширмой. – Деката, Хинка, Татни! У нас клиент. Судя по всему, клиенты в салонах красоты нередкое явление, но их количество в Капитолии породило бешеную конкуренцию и чтобы хоть как-то держаться на плаву люди готовы на абсолютную любезность во всём. Стоило пернатой девушке крикнуть своим помощникам, как спустя минуту все трое возникли рядом со мной. Молодые, но обезображенные модой, они отпугивали, хоть и являлись привлекательными для местных, потому в их способности сделать из меня капитолийку до мозга костей я не сомневалась. Эканис – так звали главного стилиста этого салона и по совместительству девушку в перьях. Она задавала мне вопросы, я отвечала, а троица её подчинённых всё запоминала и тихонько обсуждала между собой как и что они организуют. Всего за несколько минут они составили итоговый образ и мысленно нарисовали в голове эскиз, по которому будут меня готовить. Эканис спрашивала о том, для какого мероприятия мне нужно готовиться, в какое время суток оно будет проходить, какие цвета я люблю и какое из очертаний своего характера я хотела бы воплотить в образе. Чушь, но отвечать на неё пришлось. Загрузив бедолаг тонной вранья про светский приём у самого президента, я убедила команду в том, что мой внешний вид нужно изменить в корень, чтобы всех впечатлить, хотя на самом деле я мечтала лишь о том, чтобы меня никто не узнал. Собственно, стилисты пару раз упоминали о том, что где-то меня видели, но я отмахивалась тем, что являюсь завсегдатаем публичных вечеринок, которые в Капитолии проводились едва ли не каждый день. После обсуждения работы, мастера видоизменения лика людского взялись за дело. Кажется, меня снова готовят к интервью или Параду трибутов, по крайней мере, ощущения были такими же. Меня долго вымывали, хотя я была уверена, что эти люди хотят содрать кожу, затем расчёсывали волосы, которые ещё толком отрасти не успели, приводили в порядок ногти, избавлялись от лишних волос на теле, в общем, издевались, как хотели, да ещё и за мои деньги. Пока Деката, Хинка и Татни занимались моей очисткой, Эканис подбирала наряд. Я предупредила сразу – это не должно быть платье и ни в коем случае что-то мохнатое и пышное. Руководствуясь этими пожеланиями, стилист отправилась вглубь своего салона, в гардеробную, где искала что-нибудь, что мне подойдёт. Мои старые вещи оказались в урне и только то, что было в карманах, пережило этот день, отправившись в камеру хранения. Если я прибыла в Капитолий после обеда, возможно, ближе к вечеру, то стилисты занимались мною до самой ночи. Ощущения от работы с ними не самые приятные, но результат того стоил. На радостях я отдала ребятам почти все свои деньги, потому что они сделали то, что я и хотела – в зеркале виднелся совсем другой человек. Взрослая, гордая женщина, не имеющая никаких внешних сходств с оборванкой-Мейсон или нимфой-Джоанной. Хинка и Татни так отполировали мою кожу, что вместе с грязью с неё сошёл и загар, отчего я стала в разы бледнее, чем есть на самом деле, Эканис нарастила мне волосы, достающие до поясницы, перекрасила половину прядок в фиолетовый цвет и долго работала над причёской. Сначала она хотела оставить волосы распущенными, но я отказалась из-за неудобства, тогда девушка отделила несколько прядок, спадающих на лицо, и подрезала до уровня подбородка, часть волос она подобрала наверх, и переплела их между собой десятком косичек, а оставшиеся распустила и подстригла до лопаток. Идеально. Воистину капитолийская причёска. Деката, как я поняла, была художницей, ведь иначе её работу над макияжем я оценить не могла. Девушка послушно раскрасила меня в фиолетовые тона, узорами закрыв мне верхнюю половину лица. В точку. Завершил образ чёрно-фиолетовый наряд в виде балахона с рукавами, который смахивал на платье, обтягивающие брюки и тяжёлые ботинки. Не обошлось и без большого количества пуговиц и камешков – одного из главных предметов восхищения здешней публики. Расплатившись со стилистами, я прихватила с собой оставшиеся деньги с розетками и последовала к месту скопления машин. Ночной Капитолий ещё ярче и красочнее дневного, поэтому идти одной в сумраке не пришлось, когда вокруг всё блестит и светится всеми цветами радуги. На деле всё оказалось проще, чем я планировала. Я подошла к одному из водителей и потребовала, чтобы он меня отвёз к резиденции президента. Тот косо взглянул, задумался на минуту, но когда я всучила ему деньги, забыл обо всех опасениях и открыл мне дверь своего приспособления. До сих пор я ни разу не видела машину изнутри, никогда не ездила на ней, поэтому глаза пытались поглотить всю информацию и сразу, что могло выдать лицо некапитолийского происхождения. - Что-то не так? – водитель заметил неладное и прищурился перед тем, как повернуть за угол. - Ваш автомобиль некомфортен. Мне кажется, что вы плохо за ним ухаживаете, – отчеканила я не без нотки высокомерия. Сегодня я – женщина из высшего общества, поэтому стоит соответствовать статусу. К счастью, играть на публику я научилась и врать тоже, поэтому в честности моих слов у водителя точно не возникло сомнений. Он замялся и неловко заёрзал на месте. Значит, я угадала. Видимо, по капитолийским меркам, его аппарат действительно не ухоженный и не комфортный. - Я могу вернуть вам часть денег. Извините, просто я сегодня заменяю друга, это его автомобиль. - Не нужны мне деньги, лучше оставьте себе и почините эту рухлядь. Оставшееся время водитель молчал. Видимо, не все жители столицы умеют командовать. Раньше я думала, что Капитолий и округи по разные стороны баррикад, но сейчас всё чаще задумываюсь, а что, если это не так? Что, если в столице тоже есть подневольные люди, которые стремятся выжить в этих условиях? Что, если капитолийцы тоже бывают сломленными? Я отбросила все рассуждения на эту тему в сторону, когда увидела через окошко, что резиденция Сноу совсем близко. Автомобиль остановился, я вышла из него и завороженно присмотрелась к обители всех бед Панема. А что, если… я не права? Что, если мне не нужно убивать учёных? В тот момент, когда цель так близка, приоритеты могут сильно поменяться. Здесь, в нескольких десятках метров от меня, живёт президент, чтобы попасть к нему, нужно лишь протянуть руку. Вот он – шанс избавить всех нас от деспотичной власти. Я могла бы ворваться внутрь и убить его, пусть и ценой собственной жизни, но это прекратило бы цепочку бесполезных смертей невиновных людей. Будь при мне хоть какое-то оружие, клянусь, я бы направилась к Сноу, несмотря ни на что, но в моих руках сейчас не было ничего. Наверное, это к лучшему, это избавило меня от соблазна совершить взбалмошный и безрассудный поступок, который никто не оценит, и после которого в Округе №7 стало бы на одного жителя меньше. Переборов жгучее желание стереть это место с карты Панема, я гордым шагом направилась к миротворцам, охраняющим территорию, отведённую особняку президента. Сложно подсчитать, сколько охраны и врат нужно было преодолеть, чтобы попасть к Сноу, потому я решила действовать самым простым, даже банальным путём. - Мне нужно попасть к президенту Сноу, – заявила я миротворцам, смотревшим на меня, как на ничтожество. На дворе тёмное время суток и какая-то леди требует приёма у самого президента, что можно подумать, пребывая на месте миротворцев? - Вы его дочь? Жена? Нет? Вот и проваливайте! – судя по тону разговора, охранникам часто приходится отмахиваться от подобных заявлений и они уже автоматически отвечают всем посетителям одинаково. - Да как вы смеете? – встрепенулась я, надуваясь как кобра. – Я – не какая-нибудь торговка, чтобы со мной так говорили! – вжиться в роль становилось всё легче, отчего миротворцы едва заметно насупились. Мужчины пожалели о том, что так грубо говорили с дамой, которая, скорее всего, является начальником или командиром в аппарате президента. - Вы же понимаете, уже поздно, мы могли бы пропустить вас только в том случае, если сам президент лично отдал бы нам приказ, – замялся хамоватый миротворец, глядя на напарника в надежде, что тот кивнёт или даст знак, что говорящий всё делает верно. - Как скажете, собственно, я не нуждаюсь в личном приёме, мне нужно лишь передать президенту кое-какие слова, но сделайте это немедля. Я говорю ему «да», пусть он примет моё согласие. Не нужно имён или удостоверений личности. Господин Сноу поймёт, кто это передал и зачем. Прошу вас, сообщите ему сейчас же. Охранники не понимали к чему такая спешка, но спорить со знатной дамой не рискнули. При помощи рации мужчины сообщили кому-то из своих о девушке, томящейся на улице в ожидании ответа. Спустя минут десять на ворота пожаловал высокий мужчина в элегантном малиновом костюме с папкой в руках. Он небрежно взял меня под руку и отвёл в сторону, подальше от чужих глаз, в частности от миротворцев. - Что вы здесь делаете, мисс Мейсон? – прошипел мужчина, отдёрнув меня так, будто я совершила что-то до безобразия непозволительное. С виду человек не очень-то был похож на среднестатистических капитолийцев, и кроме необычного цвета костюма ничего не говорило о его происхождении. Чёрные волосы были аккуратно уложены на бок, подчёркивая всю педантичность персоны, а галстук, который на местных мне вообще не доводилось видывать, завершал образ серьёзного карьериста и ответственного человека. - Я здесь не по собственной воле, – отрезала я, впиваясь взглядом в изумрудные глаза собеседника. – Ваш намёк был мною понят, вовсе не обязательно было разводить вокруг моей поездки это пафосное шоу. Ла Рэи – замечательные люди, вы и пальца их не стоите. - Держите себя руках, дамочка, – повысил голос мужчина. – И не забывайте, с кем имеете честь говорить. Такие обвинения не сыграют вам на руку. Кто вы, чтобы осуждать нас? – жёсткость этого человека сполна проявлялась в нескольких фразах. – Вот, ваша работа. Там есть адреса людей, к которым вам следует обратиться прежде, чем браться за дело, если вам понадобиться… материальная составляющая. Оружие. Он точно имел в виду оружие. Мужчина протянул мне папку, и я с опаской взяла её в руки. То, что там имеется, немного пугало, но я старалась не думать об этом, ведь чаша весов давно стала более предпочтительна к моим близким, нежели к тем, чьи недоработки теперь приходится исправлять. - Прошу вас ознакомиться с написанным, перед тем как приступать. Запомните, в случае провала никто не станет вас прикрывать, поэтому взываю к вам, будьте добры, не оплошайте и подготовьтесь, как следует. Капитолий возлагает на вас ответственное дело, которое докажет, что вы преданы своей стране. Вы ведь верны нам? - Вернее некуда, – я выдавила натянутую улыбку, которая подтвердила всю неискренность слов. Оставалось надеяться на то, что мне удастся выполнить ожидаемое, всего одно задание – и я смогу спокойно отправиться домой, туда, куда ноги давно должны были меня привести. - Уже поздно, найдите себе пристанище и займитесь работой, – смягчился мужчина, изобразив на лице что-то отдалённо напоминавшее улыбку, и отправился назад к особняку. - Стойте! А как вы узнаете о выполнении задания? - Не переживайте, то, что видите вы, можем видеть и мы. То, что видите вы, можем видеть и мы… «То, что видите вы, можем видеть и мы» – это меня и беспокоит.***
Проспав всю ночь у трансформаторской будки, Натаниэль восстановил силы и с наступлением рассвета занялся делом, временами поглядывая по сторонам. Парень знал, что днём попасть под злое око камер намного проще, чем ночью, поэтому расположился в месте, где их не было. Мэр Ла Рэй в целях экономии не устанавливал камеры на пустошах, чтобы остатки энергии сохранить для более важных дел, прикрепив средства слежения только там, где того требовал устав и здравый смысл. Натаниэль знал это, а ещё он знал, что, если пересечь пустошь, то дорога сама приведёт к целой череде электростанций, находящихся близко друг к дружке. Мальчишка решил проникнуть внутрь этих мест, занялся составлением плана и изучением содержимого рюкзака. Первым делом Нат достал небольшую прямоугольную коробку и положил её на землю, затем достал штатив и прикрепил его к коробке, создав платформу. Следующим предметом, прикреплённым к этой системе, стала катушка, которую парень посадил на штатив. Ловкими движениями пальцев он прокрутил крайнюю справа и крайнюю слева шестерёнки, благодаря чему на катушке загорелся индикатор с мигающими цифрами в ожидании команды владельца. Натаниэль поправил очки и приоткрыл часть коробки, служившей платформой, внутри которой поблёскивали металлические кнопки. Пальцы потянулись к ним и спустя мгновение на индикатор вывелись те координаты, которые ввёл на панельке Нат. Маленький экран замигал красным цветом, и вместо цифр появилась шкала. Парень потянулся к шестерёнкам и снова их прокрутил, отчего шкала дошла до своего максимума. - Отпадно, ребятки, – пробормотал себе под нос юноша и отключил аппарат. – Сегодня у кого-то возникнут проблемы со связью. Эту систему Натаниэль назвал «Фонарь». Когда-то давно отец подарил ему на день рождения это отнюдь не бесполезное изобретение, применение которому Натаниэль находил часто. «Фонарь» – это истребитель частот. Он позволяет создавать помехи на камерах, рациях и даже телеэкраны поддавались этому аппарату. Максимум его возможностей – полное выключение камер, что сейчас было донельзя актуально. Незамысловатыми действиями Натаниэль деактивировал все средства слежки, которые могли работать на территории пустоши, чтобы перестраховаться. Парень проверил свои пропуски, наличие всех нужных ключей, коммуникаторов и прочих приспособлений. Выждав момент, Нат забросил рюкзак на плечи и уже ближе к вечеру спокойным шагом, никого не боясь, направился к своей электростанции, энергоблоку №6. С недавних пор это место стало родным для него, вся жизнь которого крутится вокруг электроэнергии. Изначально Ками Ла Рэй назначил Натаниэля на должность администратора системы, чтобы тот преобразил её и усилил защиту от внешних факторов. Первым делом Нат удалил старое программное обеспечение и сменил его новым, написанным лично. Все замки, коды, системные сведения принадлежат ему. Парень установил собственную защиту на всех компьютерах энергоблока и в случае неполадок, сам их устранял. Защита системы работала на отлично, потому Лафлауэр получил повышение. Не прошло и полгода, как Нат принял должность управляющего шестым энергоблоком, чем в одно мгновение ока предстал для многих бельмом в глазу. Его энергоблок работал намного лучше остальных, потому Ла Рэй и дальше стал продвигать подопечного, отправив его в технологический отдел, где разрабатываются новые источники добычи энергии и соответствующая аппаратура. Теперь Натаниэль сидел на нескольких стульях сразу и везде успешно. Из всех членов своей семьи он приносил самые большие доходы. До сегодня. Пожар в доме мэра преподнесли не как трагедию, а как шанс захватить власть. Нашлось много желающих встать на этот ответственный пост, но ни один из них не поощрял Натаниэля. В обычно спокойном селении стало шумно, каждый пытался высказать своё мнение, что привело к вооружённым стычкам с миротворцами. Нескольких человек отправили в тюрьму, остальные решили отступить. Капитолий приказал миротворцам временно принять всю власть на себя, пока не решится вопрос с будущим мэром. Пользуясь этим предсказуемым хаосом, Натаниэль вплотную подобрался к своему энергоблоку и включил «Фонарь». Люди сейчас заняты другими делами, им нет дела до паренька, которого ищут, им нет дела до того, что камеры стали плохо работать, отныне работники боялись потерять своё место, ведь, как известно, новая метла по-новому метёт. Активировав «Фонарь», Натаниэль подобрался к энергоблоку и открыл задние ворота своим ключом. - Мои ключи не заморозили? – прошептал Нат сам себе. – Значит, их ещё не оповестили… Электростанции находятся в отдельном городке, в который миротворцы боятся совать свой нос, возможно, именно поэтому они ещё не успели сообщить про поиски Лафлауэра, что было очень кстати. Натаниэль прошёл через первые ворота, затем через вторые и вплотную подойдя к родному энергоблоку провёл карточкой по панели идентификации личности. Высокие стальные двери разъехались в стороны, и парень смелым шагом вошёл внутрь комнаты, отделанной только двумя материалами: металлом и стеклом. Пол из нержавейки, стены, сделанные из толстого чёрного стекла, и прозрачные стеклянные двери были выполнены в необычном, даже не капитолийском стиле. Тусклый свет ламп отражался на отполированном полу, по которому быстро шагал Натаниэль. Лафлауэр намеревался попасть в свой кабинет, располагающийся на восьмом этаже, потому спешил к лифту и мысленно молился, чтобы никто не вздумал в этот момент тоже войти в лифт. Парень прошёл ещё через две двери, используя карточку, после чего достал коммуникатор и по пути начал что-то набирать. - Сработал пропуск Лафлауэра! – воскликнул один из парней, работающих в секретариате, расположенном на первом этаже. – Вызывайте миротворцев. В огромном холле отдающем холодом из-за большого количества металла носились мужчины и женщины с бумагами в руках. Здесь их называли посыльными или курьерами, а также «подай-поднеси». В первую очередь именно они узнают о каких-то неполадках в работе и потом уже сообщают начальству. В этом отделе работают несколько человек отвечающих за пропускные карточки. В обычные дни они следят за тем, в какое время сотрудники являются на работу и в случае опоздания, наказывают, сегодня же им приказали заманить внутрь Натаниэля Лафлауэра и не выпускать его до приезда миротворцев. Нат будто чувствовал неладное и ускорил шаг. Свернув за угол, он вышел к главному лифту и набрал нужную комбинацию, чтобы его открыть. Затем парень заскочил внутрь, нажал кнопку «8» и, поджав губы, стал ожидать прибытия на нужный этаж. Что-то не так. За всё это время он не видел ни одного человека, собственно, в другие дни происходит приблизительно то же самое, но хотя бы кто-то один всегда возникал на пути. - Он вошёл в лифт! – прокомментировал парень из «подай-поднеси», глядя в монитор компьютера. – Остановите его. - Нельзя. Мы можем спугнуть Лафлауэра. - Ему некуда деваться, он застрянет между этажами, остановить лифт! Женщина, сидящая справа от самоуверенного парня нажала несколько кнопок и питание подъёмника отключилось. - Что за хрень? – встрепенулся Нат. Движение лифта прекратилось, а свет погас. – Твою мать, поймали пташку! Парень провёл пальцем по экрану коммуникатора, и тот засветился. Сбросив с плеча рюкзак, Лафлауэр достал оттуда отмычку. Взяв в зубы мини-компьютер, он осветил им кнопочную панель и при помощи отмычки стал её откручивать. Когда все четыре шурупа выкрутились, кнопочная панель с шумом грохнулась на пол, отмычка отправилась в карман, а её владелец ловкими движениями пальцев начал перебирать проводки. - Где эта долбанная резервуха? – бормотал он с коммуникатором в зубах. Среди десятков проводков Нат нуждался только в одном, самом плотном, центральном и тонком с рубчатым покрытием. Найдя нужное, парень оторвал их от остальных и сцепил меж собой. На какую-то долю секунды лифт озарил тусклый жёлтый свет, который тут же погас из-за развязавшихся проводков. - Блин, – Натаниэль повторил маневр, и освещение снова включилось. Тогда парень направил коммуникатор на панель и ввёл какой-то код. Лифт загудел и медленно направился вверх. - Что за чёрт? – нахмурил брови мужчина из секретариата. – Питание лифта возобновлено. - Отключить его! Освещение снова исчезло и лифт замер. Пару секунд – свет появился, и подъёмник опять заработал. - Это Лафлауэр делает. Небось, через резервное питание. - Так вырубите его! - Это можно сделать только непосредственно на лифтовой панели. Подъёмник работает на альтернативном питании, он отделён от общей системы. - Тогда отправьте кого-нибудь на восьмой этаж, я уверен, что он направляется в свой кабинет. - Туда уже отправлена наша охрана, проникнуть внутрь мы не можем, ключом в его кабинет работает только личный пропуск самого Натаниэля. - Значит, нужно его задержать до приезда миротворцев. - Стоп. - Что? - Питание лифта отключено. - Натику наскучило врубать резерв? – саркастично улыбнулся парень, больше всех переживающий из-за почти удавшегося побега Ната. Сам же беловолосый беглец придумал план получше игр с секретариатом. Парень подключил питание для освещения, достал из рюкзака штатив «Фонаря» и принялся долбить им по крыше лифта, точнее, по крышке, через которую можно вылезти наружу. Спустя минут пять она поддалась и соскочила в сторону. Натаниэль спрятал штатив в рюкзак, сделал глубокий вдох и, подпрыгнув, руками вцепился за края отверстия и при помощи быстро перебирающих по стенке подъёмника ног, выкарабкался наружу транспортировщика. До этого дня Нат ни разу не забирался в шахту лифта, но это не помешало ему придумать, что и как нужно делать. Кабинка застряла приблизительно около пятого этажа, поэтому можно было доползти наверх при помощи троса, хотя это и маловероятно. Юноша осмотрелся. Расстояние от подъёмника до стены тоннеля небольшое, к тому же стены оборудованы лестницами, по которым можно выбраться вверх, но Нат решил, что может не допрыгнуть. Чуть выше, метра на полтора, на стенке тоннеля располагался выступ, который сильно сокращал дистанцию, но снизу вверх на него не запрыгнуть, потому Натаниэль решился на ещё одно безрассудство. Парень руками вцепился в трос, поднимаясь вверх, чтобы достигнуть уровня выступа. Когда Нат оказался на равных с ним и протянул руку, он не доставал совсем немного, потому, не отпуская трос, он переполз так, чтобы выступ оказался напротив и достал из кармана коммуникатор. Держась на одной руке, он активировал питание лифта и тот снова поехал, периодически отключаясь. Как только крыша лифта упёрлась в ноги Лафлауэра, он оттолкнулся и прыгнул на выступ. Потные ладони плохо зацепились за железную платформу, и парень соскользнул вниз, держась на одних только пальцах. Благо, руки у парня крепкие и ему удалось вовремя вскарабкаться на выступ. Натаниэль, конечно, мог включить лифт и подъехать к выступающей платформе, но тогда, скорее всего, у него не получилось бы выбрать момент, чтобы запрыгнуть на неё, ведь та была высотой не больше метра, и парень просто бы врезался в крышу выступа и упал. С платформы было довольно-таки легко забраться на лестницу и по ней уже лезть вверх. Минут через пять Натаниэль поднялся до уровня восьмого этажа, открыл маленькую, как её называли здешние, «почтовую» дверку и пропихнулся внутрь, не снимая рюкзак. Эта дверца была конечным пунктом назначения вентиляционной шахты, под которой находились несколько кабинетов восьмого этажа, среди которых и кабинет Натаниэля. Шахта оказалась узкой, потому по ней можно было лишь ползти, что и делал Нат. Каждая минута приближала его к заветной цели и, свернув налево, он дошёл до конца шахты, где вход в кабинет был перекрыт только щуплой решёткой. Лафлауэр с трудом переменил положение. Теперь он двигался вперёд ногами. Чувствуя под ступнями упору, он со всей дури долбанул по ней обеими ногами одновременно и решётка с треском вылетела внутрь кабинета. - Лишь бы не спалиться, – подумал он и пополз к отверстию, через которое ввалился внутрь собственного кабинета. Все вещи лежали на своих местах, а значит, кабинет не посещали миротворцы. Ещё бы, дверь в эту комнату можно открыть только пропуском, или взломом, что весьма сложно, потому что дверь изготовлена для специальных хранилищ. Оказавшись на месте, Натаниэль сбросил рюкзак и принялся за дело, ибо время поджимало. В тесной, крохотной комнатушке, в которой даже окон не было, располагался целый склад различных аппаратов и деталей. Первым делом Нат включил свой компьютер, отделённый от общей локальной сети ещё в день его вступления на пост. Отследить этот аппарат даже находясь в здании энергоблока было невозможно, поэтому Натаниэль спокойно начал свою работу. Он достал разобранный «Фонарь» и снова собрал его, подключил к компьютеру через переходник и настроил благодаря программе «Хамелеон», им же созданной. Лафлауэр надел наушники с микрофоном, активировал программу и на мониторе компьютера побежали сотни хаотически сменяющихся чисел. Около минуты монитор из-за них мигал и в конечном итоге замер, выдав какой-то код. Нат ввёл эти цифры на панели «Фонаря», прокрутил шестерёнку, в наушниках что-то зашумело и… - Отдел связи слушает вас, – раздался в наушниках Натаниэля приятный женский голос. - Четвёртый округ? - Он самый. - На связи Пятый. Я – один из управляющих местных электростанций, энергоблок №6, мне срочно нужно передать сообщение Финнику Одейру. Лично. Организуете? – деловитым тоном выдал Нат, оглядываясь на дверь. - Ваше имя. - Натаниэль Лафлауэр. - Лафлауэр? – встрепенулся Финник, находясь в это время в отделе связи. – Дайте мне трубку. В ответ девушка что-то пробубнила и больше не проронила ни слова. Финник вышел на связь, отобрав у неё практически без спроса телефон. - Лафлауэр? Что там у тебя происходит? - Нихрена хорошего, твоя подруга свалила не домой, а в Капитолий. - Что? – приглушенно переспросил Одейр, прекрасно понимая реплику с первого раза. Одейр едва не выронил трубку от внезапности сказанного. - Я видел как она забралась в поезд, ведущий в Капитолий. Мейсон тебя обманула. - Откуда ты знаешь? Ты что, следил? - Бежал, а не следил. У нас в округе смена власти, потому теперь я в бегах ото всех. Миротворцы хотят меня грохнуть, а коллеги по работе пытаются им меня сдать. Я сейчас на своём энергоблоке, использую запрещённый агрегат, чтобы связаться с тобой, а по ту сторону двери меня ждут местные сатрапы, потому времени у меня мало. - Как тебе удалось? - Блин, ты ведь уже пробил на меня информацию? На кой чёрт переспрашивать, коль уже давно в теме. - Ч… что? – Финник удивился, но решил промолчать. Видимо, Натаниэль действительно не такой дурак каким кажется. – Ладно, забудь. Ты уверен, что видел поезд именно на Капитолий? - Я – не дебил. - Зачем ей туда? – задумался Одейр. - Ла Рэев сожгли – и Мейсон сваливает в столицу, к чему бы это? – иронично пролепетал Нат. - Мэр был намёком. Ей угрожали, но она, видимо, отказалась. От чего? Что они от неё хотели? – мозг Финника лихорадочно перебирал все возможные идеи. - Твою мать, братишка, меня замочат, если я и дальше буду висеть на линии. Ты не врубаешься что ли? Думаешь, что я попёрся в самое пекло, туда, где меня ждут, чтобы спасать твою психованную подружку? Она мне и нафиг не нужна. Вытащи меня из Пятого. Я могу быть полезным, могу помочь тебе её найти, пока она не вляпалась в какое-нибудь дерьмо. Короче, о моих возможностях и достижениях ты наверняка наслышан, так что не морозься. Прошу, помоги. - Я не могу. Как ты себе это представляешь? Ты застрял в энергоблоке, как мне тебя вытащить? - Не знаю. С энергоблока я выберусь сам, ты просто помоги мне пересечь границу и я попрусь с тобой в Капитолий. Я точно могу быть полезным. В противном случае мою умную башку порубят как капусту, тебе не будет стыдно за мою смерть? - Ладно, – отмахнулся Финник. – Я уже уяснил. Попробую пробить планолёт для гуманитарной помощи. Взрыв дома мэра – трагичное событие, возможно, на основе этого удастся провернуть что-нибудь. В общем, выбирайся из здания и жди крылатого спасителя. - Ты крут, нет, правда, ты очень крут, – едва не захлёбывался эмоциями Натаниэль. Его план сработал. – Я у тебя в долгу. - Ты сначала выберись из энергоблока. - Это мелочи. Энергоблок – моя территория и здесь им меня не завалить. Чёрт, время поджимает, гони планолёт, а я попробую выбраться. Отбой. Натаниэль отключил программу, вырубил компьютер и разобрал «Фонарь» за минуту. Вот и пригодился «Хамелеон» – примочка, которая переоборудует любую систему, относительно заложенных ей параметров. «Фонарь» используемый в качестве уничтожения частот, сработал в виде передатчика, что и есть главной функцией программы-ящерицы. Лафлауэр забросил на спину рюкзак, который теперь пополнился ещё парой тройкой переходников, подставил под отверстие в потолке табуретку и забрался внутрь шахты. Парень прополз несколько пролётов и остановился над одним из пустующих кабинетов. Он так же ногами выбил решётку и оказался внутри тёмной, холодной комнаты. Пропуск в виде карточки прошёл сканирование и дверь, ведущая наружу, отворилась. - Какое-то движение на восьмом этаже. Пропуск Лафлауэра! Как он выбрался из лифта, тот ведь закрыт! – психовал парень, следящий за продвижением Ната до тех пор, пока в кабинет секретариата не ворвались несколько вооружённых миротворцев. – Лафлауэр выбрался из лифта, вы должны… – начал парень, но ни один из служащих Капитолия его не слушал. - Где он? – перебил говорящего главный из миротворцев, испепеляющим взглядом взирая на него. - Восьмой этаж. Миротворец махнул остальным, и вся команда поспешила к лифту, чтобы подняться наверх. - Блокировать пропуск Лафлауэра. - Сделано. - Шеф, вы же понимаете, что это бесполезно. Он знает систему лучше нас, Нат её создал и он найдёт способ обойти защиту. - По крайней мере, это его задержит. Натаниэль миновал ещё одну дверь, поспешил к следующей, но пропуск не сработал. - Блин, какого фига? – Лафлауэр повторил действие, но дверь не открылась. – Блокируете, значит. Класс. Парень снял рюкзак, доставая оттуда коммуникатор и отмычку. Второй он ударил в самое сердце панели сканера, отчего та закоротила, издавая странный писк. Натаниэль оторвал защитную крышку, навёл на то, что находилось под ней, коммуникатор и на его сенсоре ввёл код. Дверь открылась. - Гадёныш продолжает двигаться! Включить сирены и аварийку! - Только светомузыки мне сейчас и не хватало, – буркнул себе под нос Нат, на бегу набирая нужный код. На сей раз и блокировка через коммуникатор не срабатывала, ибо секретариат включил аварийный режим. Доселе его ни разу не включали по надобности, только ради учений, которые ко всеобщему сожалению Натаниэль и проводил. На всех парах Нат врезался в дверь, по инерции загнав в панель сканера отмычку. Вой сирены закладывал уши, мигающий свет раздражал зрение, но парень старался не потеряться и, вырвав пару проводков из панели, перевязал их между собой. Дверь открылась тогда, когда сзади появились они. Каратели нарушителей покоя – миротворцы, чьи тяжёлые шаги не заглушали даже звуки сирены. Они направили на парня оружие и открыли огонь в тот момент, когда он захлопнул перед ними пуленепробиваемую, как и все в здании, дверь. Вот теперь по-настоящему запахло жареным. Нат что было духу, мчал к лестнице, зная, что лифт нынче сильно небезопасен. Миновав первый пролёт, мальчишка услышал топот нескольких человек и выстрелы. Выстрелы по нём. - Попадалово, – прошептал он, уклоняясь от недолетающих пуль. Винтовая лестница не позволяла попасть сверху вниз по цели, потому что её почти не было видно. Миротворцы ускорились, но и Натаниэль не тормозил. Пробежав ещё несколько пролётов, он сменил курс и побежал не вниз, а в сторону, в коридор, чтобы сбить миротворцев со следа. В самом конце коридора парень повернул налево, где прямо на него налетел молодой миротворец с дубинкой в руке и сбил с ног. Нат машинально сбрасывая рюкзак с плеч, заехал им прямо в лицо миротворцу. Пока тот приходил в себя пару секунд, Натаниэль вырвал из дна своей торбы нечто похожее на электрошокер и заработал по голове от противника. Миротворец схватил Натаниэля за шкирку и по стенке поднял на ноги, однако парень не обронил странное приспособление и ударил им миротворца по голове, потом ещё раз, и ещё. Пальцы ловко щёлкнули по треугольной кнопке и аппарат засветился. Нат с силой ударил противника в глотку острой стороной электрошокера и ещё раз нажал на кнопку. Тело миротворца затряслось, и он с шумом грохнулся на пол. Единственное слабое место в их униформе – стык головы и шеи, место, которое не покрывается костюмом или шлемом, чем и воспользовался Нат. - Блин, теперь меня точно грохнут. Грохнут! – закричал Лафлауэр и пнул ногой лежащего миротворца. Если до сих пор парню нечего было приписать, то теперь он напал на миротворца, что в Панеме смерти подобно. – Соберись, тряпка, – глубоко вдохнул Натаниэль и припал на колени рядом с лежащим бойцом, чтобы отобрать у него оружие. Два пистолета за поясом и дубинка всегда пригодятся. Второе и один из пистолетов Нат бросил в рюкзак, ещё одну огнестрелку, оставил наготове и снял с предохранителя. Война так война. Коридор за коридором, комната за комнатой приближали парня всё ближе к выходу из комплекса. Секретариат не мог отследить его местоположение, потому что Натаниэль, как призрак, возникал в противоположных местах. Миротворцы рассеялись по всему энергоблоку, прочёсывая местность, а сидящие у компьютеров работники электростанции пытались починить камеры, ибо без них они были как без глаз. Натаниэль спустился по лестнице вниз, но не в холл, где его поджидала охрана, а в подвал, выход из которого лежал через канализацию. Ключи от него были только у Лафлауэра и охраны, однако недалёкие старички не сообщили о существовании подвала, а может, просто не вспомнили. Пройдя по канализации несколько десятков метров, Натаниэль рискнул отодвинуть в сторону крышку люка и высунуться наружу. Сквозь мрак ночной пробивался яркий свет фонарей планолётов. Два или три таких аппарата прочёсывали пустошь. Всё оказалась намного серьёзнее, чем предполагал Натаниэль. Ни один из этих планолётов не мог принадлежать Округу №4, поэтому Нат решил двигаться по канализации вглубь селения. Туда, куда, скорее всего, и прибудет гуманитарная помощь – к родственникам Ла Рэев, где наверняка планолёт и расположится, ибо Финник не пойдёт на лишний риск. По пути Натаниэль умудрялся отслеживать своё местоположение с помощью наполовину разряженного коммуникатора, и параллельно подкрепляться мамиными пайками. Путь к дому двоюродной сестры Мэри Ла Рэй длился до рассвета. Натаниэль выбрался из канализации и спрятался в одном из загашников, пристроенных к скромному домику миссис Деджентли, моля о том, чтобы его догадки оказались правильными. Округ спал и только гул планолётов где-то неподалёку не прекращался. Миротворцы искали Натаниэля всю ночь, прочёсывали местность, заглядывая в самые потайные её уголки, и, если парень не покинет округ, то рано или поздно его всё равно найдут. Нат никогда не считал себя слабым или трусливым, но сейчас ему впервые стало страшно и холодно. Самое тёмное и холодное время – перед рассветом, который суждено увидеть только выжившим. Выживет ли он? Тьма постепенно рассеивалась, и вскоре должно было взойти солнце, а планолёта из Четвёртого по-прежнему не виднелось. Натаниэль всерьёз забеспокоился, снял очки, протёр стёклышки и снова надел. Гул планолётов-поисковиков до сих пор не прекратился, более того, один из них приближался к дому миссис Деджентли. Небольшой, не похожий на остальные, этот был с пометкой на корпусе. Карета прибыла. Планолёт сел посреди площади и из него вышли три человека – два мужчины в солдатской форме и одна девушка в белом халате. В руках у девушки была небольшая коробка и пачка бумаг, а мужчины несли ящики побольше. Один из них заметил выглядывающего Натаниэля и, оставив ящик на пороге, направился к нему. Парень отпрянул назад и спрятался за гору пустых коробок. - Лафлауэр? – солдатским тоном спросил гость. Натаниэль едва высунулся из-за своего укрытия. - Садись в планолёт, пока народ не проснулся, и тебя не заметили. - Камеры. - Мне сказали, что ты можешь их на время отключить. Натаниэль улыбнулся, снял рюкзак и начал собирать «Фонарь» прямо при своём проводнике. Парень, которому с виду лет двадцать пять-двадцать семь, высокий, спортивный в солдатской форме и короткими, зачёсанными назад волосами следил за каждым действием своего подопечного, потому что Финник поручил ему такое задание. - Твоя игрушка? – спросил он, выглядывая на улицу, дабы удостовериться, что никто за ними не следит. - Папина, но пользуюсь ею я. Ты от Одейра? - А ты любопытный. Да, от него. Вижу, он и тут уже друзей нашёл. Давай быстрее, времени нет, миротворцы прочёсывают местность, – поторапливал Ната солдат. - Шесть планолётов выгнали в небо. Ты устроил резонанс, давно не было такой паники касательно преступников. - Я не преступник… – Натаниэль взглянул на солдата, как бы спрашивая его имя. - Алан. - … да, Алан. «Фонарь» включился и Натаниэль настроил нужную частоту, чтобы сбить работу камер буквально на минуту, которой парню хватило бы, чтобы добраться к планолёту. Секундные сборы приспособления – и беловолосый парень, шагая нога в ногу с солдатом, взошёл на борт. Алан указал Лафлауэру, где ему стоит засесть и как себя вести. Спустя минут пять к Натаниэлю и его новому другу присоединились двое других пассажиров, и планолёт взмыл в воздух, где всё так же шныряли воздушные разведчики миротворцев. Когда транспортное средство перелетело границу Округа №5 у Натаниэля отлегло от души. Никто не станет искать его за пределами родных мест. Рискованный и безрассудный план сработал, хотя ещё неизвестно, верным ли было это решение. Планолёт с, якобы, гуманитарной помощью приземлился в четвёртом округе, где взял на борт ещё одного человека. Финника Одейра. - Лафлауэр здесь? – молодой ментор на всех парах ворвался внутрь. - Да куда же мы без него, командир, – растянулся в улыбке Алан. - Вы не могли бы перейти в другой отдел? Мне нужно поболтать с мистером Лафлауэром наедине. - Проваливаем, ребята, командиру нужно выговориться, – Алан понял намёки Финника и на пару с медсестрой и её помощником покинули отсек, перейдя в соседний. Натаниэль сидел на полу в позе лотоса и немного отстранённо смотрел на Финника. Одейр переминался с ноги на ногу и потирал руки, его глаза бегали из угла в угол, а лицо побледнело так, что, казалось, его сейчас стошнит. - Кто эти люди? Они работают с тобой? – не выдержал молчания Нат. - Солдаты резерва. - В смысле? - А ты думал, что профи учатся для того, чтобы в Играх побеждать? Подобного рода заведения открывались с целью подготовки бойцов трёх категорий. Третья категория – добровольцы, которые хотят научиться защищаться в случае попадения на Игры. Вторая – те, кто жаждут на них отправиться и победить. Первая и главная причина открытия академии – солдаты, причём не простые миротворцы, а куда более подготовленные люди. В Тёмные времена не миротворцы подавили бунт, а, как раз-таки, солдаты резерва. Миротворцы в состоянии поддерживать порядок, но не устанавливать власть. Резервисты – спящая сила, которая в случае войны первой бросится защищать Капитолий. В мирное время они работают наставниками в академии и обучают молодое поколение, как, например, Алан, либо же охраняют границы, но сейчас не об этом, Лафлауэр. Куда могла направиться Джоанна? - Откуда мне знать, что в башке у твоей недотёпы-подруги? - Полегче с выражениями. - Как ты собираешься её искать? - А ты мне на кой чёрт? Ты так хвалил свой светлый разум, что я решил понадеяться на него. У тебя есть ровно столько времени, сколько нам понадобиться на путь в Капитолий. Ничего не придумаешь – выброшу тебя на землю через люк. - Справедливо, – оценивающе осматривал Нат помещение, в особенности окаянный люк. – Ну, тебе этого делать не придётся. Моя светлая башка уже кое-что сообразила. Где держали твою сеструху после Игр? - В центральной больнице первое время, потом в Тренировочном центре. - Ты всегда был рядом или нет? - Уходил, – Финник пристально взглянул на Натаниэля, лицо которого медленно расплывалось в самодовольной улыбке. – Думаешь, к ней приходили ещё в больнице? - В больнице, в которой, к слову, лечатся только сливки общества, насколько я знаю, – уточнил Лафлауэр, намекая на то, что визит людей высокого чина не вызвал бы в этом месте удивления. - Камеры видеонаблюдения? - Они самые. Завалимся в больницу, навешаем лапши охранникам и посмотрим, возможно, там есть намёки на то, куда Мейсон могла слинять.***
Планолёт из Округа №4 приземлился около больницы, чем вызвал кучу недовольств со стороны медперсонала и прогуливающихся капитолийцев в целом. Медсестра, успешно прикрывавшая всю эту «операцию» отправилась к врачам, требуя увеличения гуманитарной помощи, а парни внушительного вида только лишь ей поддакивали. Создав проблему на ровном месте, эти люди выиграли время для Финника и Натаниэля, чей приход в больницу остался почти незамеченным благодаря отвлекающей шумихе. Пробравшись внутрь здания, к охраннику, они с испуганным видом начали объяснять выдуманную ситуацию, чтобы тот подпустил их к записям. Чего они только не наговорили. Во всяком случае, рассказ о сбежавшей сумасшедшей настолько впечатлили старика, что тот, едва не хватаясь за сердце, позволил ребятам просмотреть камеры видеонаблюдения. Первое время сторож проводил рядом с парнями, впившимися в экраны так, будто забыли обо всём на свете, позже ему стало скучно, и только храп по-прежнему напоминал о его присутствии в кабинете. - Дурацкие камеры без записи аудио, – процедил сквозь зубы Натаниэль, не сводя глаз с монитора. На записи полностью отсутствовал звук, что усложняло и без того сложное дело. Около сорока минут Одейр и Лафлауэр тщетно просматривали видео, на котором не было ничего, что могло бы помочь, но по истечению часа всё-таки попался один интересный кадр. Нат остановил перемотку на моменте, где в палату Джоанны Мейсон вошёл президент Сноу. Брови беловолосого беглеца в удивлении поползли вверх. Сам Сноу навещал Мейсон! Сокрушённый вид Финника дал понять, что видео ничем, увы, не поможет. - Без звука нам ничего не понять. - Я могу попробовать прочитать по губам, – Натаниэль удобно умостился перед монитором компьютера и увеличил изображение, однако Сноу был повёрнут спиной к камере. Чтобы разобраться в материале Нат перенёс на соседний компьютер это же изображение только с другой камеры и ракурса, после чего нажал на кнопку проигрывания записи. Парень сощурился, пытаясь уловить каждое движение губ, дабы не позволить себе упустить хоть какой-то важный момент. Первые минуты на лице Лафлауэра не читалось абсолютно никаких эмоций, но с каждым последующим словом Сноу и Джоанны, эмоции парня вспыхивали с новой силой и только Финник стоял в недоумении. - Что там? - Охренеть… - О чём они говорят? Натаниэль замер в предвкушении следующих слов, но Одейр вырвал его из виртуальной реальности, отдёрнув за рукав кенгурушки. - Что происходит? Угрозы. Реактор. Убийства. Виновные. Поломка. - Офигеть. Я был прав, я так и знал, что это случилось… – прошептал Лафлауэр, всё ещё пребывая в состоянии шока. Приятного и неприятного одновременно. Приятного, потому что он разгадал тайну питания арены, а неприятного, потому что Джоанна Мейсон должна была убить сотрудников трансляторской, пятерых учёных, посвятивших свою жизнь науке и создавших реактор. Учёных, которые дали шанс трибутам. Финник ждал ответ, но что ему говорить Нат не знал. По всей видимости, Джоанна ничего не сказала другу о странных событиях финала Игр, поэтому он наверняка не знает про реактор. Натаниэль Лафлауэр не был уверен, имеет ли он право сообщать Одейру такие новости, поэтому решил пойти в обход и рассказать только то, что ему действительно следует знать. - Сноу пригрозил ей смертью близких, если она не выполнит его задание. Он поручил ей убить пятерых человек, но она отказалась. Ла Рэи погибли не просто так. Их убили, чтобы показать истинные намерения властей и нежелание получать отрицательный ответ. - Джоанна прибыла в столицу, чтобы сказать «да», – обречённо выдал Финник, глядя на ошеломлённое лицо Сноу на мониторе. Парень начал нервно расхаживать по комнате из стороны в сторону и дойдя до двери, стукнул кулаком по лутке, надеясь усмирить эмоции. – Тут говорится что-то о тех, кого выбрали в качестве жертвы? - Я не до конца разобрался, но, похоже, что это люди из капитолийской лаборатории. Учёные. - Она их убьёт, Нат, нужно узнать о каких людях шла речь. - Не думаю, что она настолько безрассудна. - Сейчас Джоанна может выкинуть что угодно. Я сам не знаю, на что она способна, а на что – нет. Ты можешь узнать что-то об учёных? - С этих компьютеров не получится, уж прости. Нужно что-то помощнее. - Но в теории это возможно? - Да. Финник бросил взгляд в сторону спящего охранника и его осенило. Есть в Капитолии одно место, которое идеально подойдёт для этой работы. Там имеется целая сеть компьютеров и что самое главное – это здание принадлежит Финнику Одейру.***
Всю оставшуюся ночь я провела в отеле, отсыпаясь после тяжёлого дня. Ушибы болезненно ныли. Хоть стилисты и загримировали их, боль это не уняло, к сожалению. Утро стало для меня чем-то вроде рубикона, пережив который, я поняла – назад пути нет. Холодный рассвет уверял в правильности решения, ведь порой нужно быть холодной, чтобы выжить, чтобы дать право на существование близким, чего бы это ни стоило. Днём я готовилась к делу. Изучила материалы касательно своих жертв, запомнила наизусть их жизненные истории, а главное, адреса и биографии, посетила те места, в которых мне советовали побывать, а также пыталась составить план действий касательно режима дня этих очаровательных светил науки. Испортив не один лист бумаги, я пришла к выводу, что лучше не писать план, дабы не оставлять лишних улик, потому наедине с самой собой продумала всё до мелочей – как я войду, что скажу, как повернусь, каким оружием воспользуюсь. Собственно, совет помощника Сноу мне пригодился, я нашла человека, выдавшего мне револьвер с глушителем и нож. Никогда прежде не чувствовала себя такой …сильной. Это странное ощущение зародилось во мне в тот момент, когда я взяла оружие в руки. Капитолий поручил мне такое задание, потому что уверен, что я с ним справлюсь? Как бы гадко это ни звучало, но это большая честь. Неужели меня ценят, хоть и в таком извращённом варианте? Или используют? Оружие в руках всегда придаёт уверенность и силу, которая сама собой не может зародиться в том или ином человеке. Оно холодное и опасное, его уважают, к нему относятся бережно, но бояться, в чём-то я могу ассоциировать себя с оружием, ведь я тоже орудие в руках власти. Я не хотела убивать этих людей, хотела лишь сохранить жизни родным. Пусть это задание станет последним, что потребует от меня столица. Если я буду действовать аккуратно, то всё обойдётся и шумиха вокруг убийств утихнет. Пусть. Я дождусь этого. Сегодняшний день был самым неспокойным в моей жизни. Я была занята подготовкой, но что-то не давало мне покоя, не могла найти себе места, не могла сконцентрироваться на чём-то одном, что сильно сбивало настрой на работу. Ближе к вечеру у меня начали трястись ладони, а к горлу подступала неприятная тошнота. Это состояние знакомо мне с детства, состояние волнения, когда, кажется, что вот-вот потеряешь сознание из-за переживаний. Я сама себя настраивала на провал, хотя и до жути его боялась. Мне нельзя попадаться, если это произойдёт, то меня безоговорочно казнят, и никто не сможет помочь. Я снова возвращаюсь на арену. Уже под покровом ночи я выбралась из гостиницы и пешком направилась к тому месту, где проживал один из мужчин, нарушивших уставы Капитолия. По пути к нему во мне разгоралось всё большее желание остановиться, одуматься и уехать отсюда, но страх за родных оказался сильнее. Я видела, что они сделали с Ла Рэями. Из-за меня погибла вся их семья, а теперь и Мейсоны могут разделить их участь. Мысли о своей, хоть и не идеальной, семье успокаивали и даже приободряли. Я не заметила, как оказалась у дома, в котором проживал учёный. Сам, один. Его жена и трое детей отдыхали в другом конце Капитолия в гостях у бабушки, в то время как отец семейства над чем-то работал. Я действовала среди ночи, потому никого не увидела на своём пути, покров тёмного времени суток должен был стереть из памяти этих мест информацию о моих похождениях, а перчатки, плотно защищали руки от следов, которые могли остаться после моего ухода. Я потрепала свою одежду и волосы, размазала макияж и с криками бросилась к дому первой жертвы. - Помогите, прошу вас, кто-нибудь! – кричала я, в истерике тарабаня в дверь. Спустя минуту, в доме загорелся свет, и послышались приближающиеся шаги. Дверь открылась, а по ту её сторону стоял заспанный, удивлённый поздним визитом мужчина в тёплом махровом халате. - Девушка, что с вами? Перед учёным стояла заплаканная леди в потрёпанной одежде, с распутанными волосами и размазанным макияжем. По лицу текли слёзы, а глаза покраснели от них. Едва сдерживая всхлипывания, я трясущимися руками прикрыла лицо, создавая видимость страха и боли. - За мной гнались. Какой-то мужчина. Молю вас, пожалуйста, спрячьте меня, – сквозь слёзы лепетала я. – Пожалуйста, помогите, – я хотела встать на колени, но мужчина остановил меня. - Что вы! Проходите, конечно, милая, давайте успокоимся, я сейчас вызову миротворцев, – учёный аккуратно приобнял меня и завёл на порог дома, закрыв за нами дверь. – Это он с вами сделал, да? – спросил учёный и отвернулся, чтобы пойти за телефоном. - Стоять, – ровным голосом проговорила я, приставив к голове жертвы что-то холодное. От слёз, всхлипов и неуверенности смешанной со страхом не осталось и следа. Мужчина замер, боясь пошевелиться и сделать хоть какое-то лишнее движение. Я достала из-под балахона листок бумаги и швырнула его узнику. – Пиши. - Ч…что писать? - Попрощайся с родными. Сегодняшнюю ночь ты не переживёшь. Либо ты умрёшь, попрощавшись с близкими, либо – нет. Второго шанса не будет. - Но… вы же не можете меня… - Я сказала, пиши, или я немедля пущу тебе пулю в затылок. Неужели тебе нечего сказать детям и жене? Мне не пришлось видеть лицо мужчины, но я чувствовала его страх, обречённость, боль и…слёзы. Никто не хотел бы умереть, но для мужского пола такая реакция не позволительна. Слёзы – признак слабости. Мужчина протянул ладонь к ручке, лежавшей на шкафчике, затем опустился на пол за бумагой, а я продолжала держать его на мушке. В течение пары минут были написаны прощальные слова корявым почерком на фоне капающих слёз. Дети, жена. Учёный понимал за что ему всё это, но продолжал молчать. Видимо, он осознавал свою вину и знал, что заслуживает наказания. Человек не проронил ни слова, отчего мне стало не по себе. Он так легко смирился со скорой смертью? Он не будет пытаться освободиться? Не хочет жить? - Я знал, что вы придёте, – наконец вымолвил он, нарушив пугающую тишину. – Прошу, не трогайте моих детей и жену, они невин… - Они мне не нужны, – глушитель сильнее прижался к голове мужчины. - Спасибо, – прошептал он, и в комнате раздался глухой, едва различимый звук выстрела.