***
- Убийца. Ты – убийца. Твои руки в людской крови. Я вернусь за тобой и утащу туда, куда ты меня отправила. Тик-так. Тик-так. Твоё время вышло, – нашёптывал знакомый голос, похожий на шипение змеи. Я чувствую холод. Он исходит от говорящего, но кто этот человек? У меня не получается разглядеть его лицо, но одно я знаю точно – я действительно его убила. Многих убила. Кровь с моих рук больше не смыть, что бы я ни делала, а тот факт, что отныне я буду посылать на смерть детей, будучи ментором, ещё больше усугубит положение. Перед глазами раскрывается горизонт, далёкий и бескрайний. Близится рассвет и солнце потихоньку появляется над землёй, освещая её, и грея своим теплом, но я почему-то его не чувствую. Солнце отрешённое и очень холодное, и светит оно иначе, не так, как светило раньше над лесами моего округа. Кажется, небесное светило просто погасло, больше не излучая никакого тепла, ведь многие люди его не заслужили. Я знаю, что солнце хочет нашей смерти, смерти всех убийц, порочащих его свет и тепло, мы не достойны ходить под ним, не достойны быть согретыми его лучами. Мои распущенные волосы спадают с плеч, странно, ведь ещё вчера они даже не доставали их, а сейчас развеваются на холодном ветру, обжигающим холодом кожу. На мне лёгкое длинное платье с рукавами до пола, которые тоже трепал ветер. Ладони в крови, капающей на землю так громко, будто она была по тяжести равна камням. Я посмотрела вниз и узнала эту платфому – камень, скала. Я стою на самом краю скалы высоко над землёй, поравнявшись с горизонтом. Большей красоты в своей жизни я не видывала. Это не мой округ, это, наверное, рай. Вода, зелень, холмы – всё такое живое, настоящее, не тронутое грязными людскими руками. Когда-то я мечтала жить в таком месте, одна, без непутёвой семьи и лицемерных друзей. Попав на Игры, я поняла, кто на самом деле эти люди. Все те, на кого я обижалась прежде, лишь мелкие сошки в сравнении с теми, кого действительно нужно не любить и даже бояться. - Хочешь туда? – прошептал мне кто-то на ухо и я обернулась. Поздно. Я не успела рассмотреть лицо этого человека, а голос его никак не могла опознать. Человек столкнул меня с обрыва, и я полетела с криком вниз. Рукава платья надулись как настоящие крылья, ветер трепал волосы, а руки непроизвольно пытались ухватиться за пустоту. - Джоанна? – спросил голос неподалёку меня. - Эй, Мейсон! - Проснись. Я содрогнулась всем телом и вскочила с пола, тяжело дыша, так, словно долгое время находилась под водой. Надо мной нависли обеспокоенный Финник и скривившийся Натаниэль. Это… был просто сон? - Что? – выпалила я, глядя на уставившихся на меня ребят. В доме заметно посветлело, значит, уже наступило утро. - Ты кричала во сне. Сильно, – приглушенно сказал Финник. - Наверное, сон плохой приснился. Я не помню какой. Со всеми же бывает, верно? – тускло улыбнулась я, в попытке отделаться от лишних расспросов. Это был сон, всего лишь сон, не следует уделять ему лишнее внимание, тем более со стороны Финника и Натаниэля, которые и без этого считают меня двинутой. – Уже совсем светло, думаю, самое время отправляться в Деревню победителей пока на улицах не очень много людей. - В том-то и дело, – начал Финник, выставляя напоказ свою неловкость. Не похоже на него. – Мне нужно кое-куда сходить за… инструкциями, поэтому идите пока вдвоём, а я вас догоню, если что. - Какие инструкции? Путеводитель по Округу №7? Или инструкция по борьбе со стальными дровосеками? – улыбнулся Натаниэль, бросив в мою сторону полный презрения взгляд. Может быть, он и умный, но сейчас проявляет себя не лучшим способом. Одейр собрался связаться с начальством, это и дураку понятно, ах, да, нашему дураку не понятно, он же не в курсе дел. - Не твоё дело, Лафлауэр. Лучше забрось свой рюкзак на плечи и сходи вместе с Джоанной в Деревню победителей. - А можно м… - Нельзя. Не забывай, ты тут на птичьих правах, так что советую не пререкаться, а сделать что-нибудь полезное. – Финник властно отчеканил наставление и, отряхнувшись, направился к выходу. – Не убейте друг друга. - Ты бы ещё с миротворцами наедине меня оставил! – крикнул Натаниэль, но Финник никак не отреагировал. Лишь небрежно улыбнулся и гордой походкой направился куда-то по делам. Прежде я не задумывалась о том, что, возможно, он бывал здесь, что знает расположение нашего поселения. Настоящий виртуоз, никогда не поймешь, на чьей он стороне, ибо Финник Одейр умеет изымать выгоду со всех сторон одновременно. Я хотела пойти с ним, но из-за Натаниэля это было невозможно, ведь мы можем навлечь беды на голову Одейра. К тому же трепло-Лафлауэр может разболтать всему округу о том, чем Финник занимается. Принадлежность к пропаганде антигосударственных действий может плохо закончиться, и играть с такими вещами не стоит. - Заткнись. Бери свою торбу и вываливайся из моего дома. - Фиговое у тебя гостеприимство, – буркнул белобрысый, достал из рюкзака сушку, и забросил торбу на плечи. Эканис предлагала нам взять с собой что-нибудь съестное, но мы отказались, и так просидели на её шее в плане одежды и медикаментов. Зато у Натаниэля оставались запасы, выданные ему мамой. Я была очень голодна, но лучше сдохнуть, нежели попросить что-то у этого вечно жующего прохвоста. – Тебе не предлагаю, потому что всё равно откажешься. - Твоё гостеприимство не лучше. - Поделиться? – вытаращил глаза он, протягивая пакет с сушкой. Кажется, Нату с трудом верилось, что я могу принять что-то из его рук. - Нет, конечно. Я не голодна. Шевели конечностями быстрее, мне не терпится узнать, куда все подевались. Я вышла из дому, Натаниэль последовал за мной. Мы шли по лесу молча, не проронив ни единого слова в адрес друг друга, хотя очень хотелось. Всю дорогу этот ненасытный динозавр жевал свою сушку, звуки которой уже эхом раздавались в моей голове, заглушая даже треск веток. Очень хотелось развернуться и врезать ему так, чтобы отъелось на всю оставшуюся жизнь, но делать этого пока нельзя. Финник в долгу у Ната, он знает о моём преступлении и частично о том, что произошло на арене. Лафлауэр свидетель моих, Финника и секретов властей Капитолия, что делает его жизнь очень ценной. Я хотела бы, чтобы его кто-нибудь убил, ведь нельзя разгуливать на свободе человеку, знающему так много обо всех нас. Такой тип должен либо стать другом, либо умереть. Первое исключено, остаётся только смерть. Я и сама бы свернула ему шею, так как один его вид вызывает у меня рвотный рефлекс, но знаю, что не смогла бы это сделать. Какой бы дрянью он ни был, на него моя рука не поднимется только потому, что я не хочу больше окропляться чужой кровью, тем более человека, фактически спасшего меня. Я не стану его благодарить, хотя и понимаю, что он вытащил меня. Важно то, из-за чего он стал мне помогать. Из-за собственной жизни. Это не геройство, не подвиг, не помощь, это эгоизм и боязнь за свою шкуру. За такое не благодарят. Высокие и массивные деревья делали нас такими маленькими и щупленькими, что я вновь почувствовала себя ребёнком. Странно, я даже не заметила как быстро повзрослела. Игры прибавили к моему возрасту с десяток лет как минимум, и мне это не нравилось. Весь дух ребячества во мне испарился, ощущение радости при взгляде на зелёные деревья исчезло, все элементарные чувства, свойственные детям, больше не посещали меня. Я выросла, и стала серой и скучной. То, что прежде делало меня счастливой, обратилось в обыкновенный материальный мир без чувств и эмоций. Будни. Прежде я бегала в лес, говорила с ним, и на душе становилось так легко и хорошо, будто он лечил полученные раны, но теперь он перестал быть мне лекарем. Вместо лесных друзей я видела корень, ствол и крону. Простой материал, предназначенный для дальнейшей обработки. Если я и потеряла интерес к своей последней отдушине, то Натаниэль с восторгом разглядывал живописные лесные пейзажи. Он пытался удержать взглядом всё: и тропинки, и деревья, и ручьи, и пение незаметных пташек. В его родном округе ничего этого нет. Сухой и бездушный Округ №5 напоминал тюрьму, только с обширными территориями и заставленную столбами да проводами вместо решёток. Природа – то, что для меня естественно, для него – необычно. В этот момент я даже завидовала ему. Он такой беззаботный, может любоваться этими видами, чувствовать их живую энергию, вдыхать чистый воздух и наслаждаться пением птиц. Лафлауэр не знает что такое Голодные игры, не знает, каково возвращаться после арены домой, потому никогда не поймёт моего разочарования. Да и не стоит пытаться понять. - Мы точно не заблудимся? – нахмурился он, но я не стала отвечать на такой дурацкий вопрос. Я истоптала эти леса вдоль и поперёк, мне не нужно много умения, чтобы добраться к цели через лес. – С тобой безумно весело. Ты всегда такая разговорчивая? - С чего мне веселиться и уж тем более говорить с тобой? - Здесь нет никого кроме меня, поэтому могла бы что-нибудь и рассказать, пока я не помер со скуки. - Мне нечего тебе рассказывать. Я ничего не знаю. - Капец, ну и занудище, – протянул Натаниэль. – Тогда давай я что-нибудь расскажу. Например, про то, как я экспериментировал с горючими смесями и… - Мне не интересны твои россказни. Найди другие свободные уши, а мои, будь добр, оставь в покое. И кстати, если бы мне так сказали, я бы уже ушла, – не совсем прозрачно намекнула я. Наглости Лафлауэра действительно нет предела. - А я не уйду. - Потому что наглый. - Потому что я так хочу. Если тебе угодно, то проваливай сама. Из-за пререканий с Натаниэлем я даже не заметила, что уже вышла на главную площадь – островок жизни среди бескрайнего леса. Здесь располагались все центральные объекты Округа № 7. Миротворцев пока что не было видно, зато люди уже бродили. Мы, как ни в чём ни бывало, вышли в самый центр и уверенной походкой последовали в другой конец площади, потому что только перейдя через неё можно было срезать приличное расстояние. Я опустила голову в надежде, что меня не заметят или хотя бы не узнают, Натаниэлю в этом плане повезло куда больше. Я двигалась так быстро как могла, не хотелось попадаться на глаза местным, зная, что те начнут выспрашивать у меня личные подробности. У пекарни столпились люди, бурно что-то обсуждающие, некоторые из них начали оглядываться в мою сторону и, кажется, заметили. Я обернулась в поисках Натаниэля, но тот застрял где-то позади, у лавки, где продавались спички, соль и прочие предметы первой необходимости. - Джоанна Мейсон. Надо же, вылечилась? – спросил меня женский голос. Я повернулась обратно в сторону пекарни и увидела стоящую рядом со мной женщину. Она мне хорошо знакома – интеллигентная, добрая, милая. Мать Логана. За то время пока меня не было в округе, она сильно изменилась. Порядком осунулась, похудела, побледнела, а под припухшими глазами нарисовались тёмные круги. У меня в горле образовался ком, и я не могла не то, что промолвить что-то, я не могла даже дышать. Человек, которого я хотела видеть меньше всего, сейчас появился прямо передо мной. Сердце ушло в пятки, в горле пересохло, по спине пробежал неприятный мороз и, кажется, я утратила дар речи. - Миссис Мастерс… – едва выдавила я, но один лишь её взгляд заставил меня осечься. Люди, стоявшие у пекарни, один за другим подходили к миссис Мастерс, не роняя ни слова по отношению ко мне. Вид у них был не самый приятный. Обычно люди радуются, когда кто-то из их округа выживает, но, похоже, мой случай стал исключением. На лице миссис Мастерс было столько злости, сколько я видела разве что у Карниворы, да и то вряд ли. Женщина приблизилась ко мне на несколько шагов, а я отступила. Странное ощущение, я вновь почувствовала себя маленькой девочкой, которую вот-вот отругают за проказу. - Я… Я не… – пыталась начать я, но слова застревали в горле, а потом в глазах потемнело. Никогда бы не подумала, что миссис Мастерс способна ударить человека, но она способна. Крепко сжав кулак правой руки, она ударила меня так, что я повалилась на колени и жужжащая толпа нависла надо мной. - Маленькая дрянь, да как ты могла! Ты убила моего сына! Убила моего мальчика. Да будь ты проклята! - Отрубить голову парню со своего округа! Бессердечная тварь! - Будешь теперь праздновать смерть Логана, да? Будешь праздновать свою победу? С разных сторон доносились голоса, которые я не могла контролировать, и слышались они как в тумане. - …тогда я у вас возь… Блин, дровосека убивают! – крикнул Натаниэль, бросил коробку со спичками на прилавок и рванул к тому месту, где из меня вытрёпывали душу во всех смыслах. Миссис Мастерс снова протянула ко мне свои руки, чтобы ударить повторно, но Нат вовремя вмешался, со всей дури оттолкнув её в сторону, да так, что Мастерс едва не упала. Какой-то мужчина, стоявший рядом с ней, ударил Ната по лицу так сильно, что его занесло в сторону, и он упал. Я, чувствуя разгорячённую кровь, приливавшую к лицу, оттолкнулась от земли и налетела на толпу, которая была не прочь разорвать меня на кусочки. - Джоанна! – кричал неподалёку знакомый женский голос. Тётушка, торгующая в пекарне, со скалкой неслась в толпу, чтобы защитить меня. Рядом с ней бежали два молодых парня и один мужчина, которые сразу же вклинились в толпу, разгоняя её. - Пошли вон! – кричала я, бросаясь в сторону Мастерс. – Да что ты знаешь о своём сыне? Он пытался убить меня, он убил Флори, убил его! - Мейсон, стой, – обхватил меня сзади Натаниэль, оттаскивая в сторону от изголодавшихся псов-людей. - Отпусти меня! – крикнула я, пиная Лафлауэра. Ни с того ни с сего он меня отпустил и я упала на землю. Кто-то потянул его к себе, чтобы ударить, а то, что произошло дальше, я разглядеть не смогла. - Миротворцы! – послышалось из толпы, и люди, толкаясь, начали разбегаться. Натаниэль схватил меня за шкирку и поволок в сторону, потом подхватил за талию. - А ну вставай, миротворцы идут. Мейсон, не будь тюфячкой, поднялась! – крикнул он, встряхивая меня. Я осмотрелась. Вокруг носились люди, заметившие где-то далеко белые мундиры миротворцев. Голова почти перестала кружиться, я сконцентрировалась на движении и попыталась бежать. Ноги заплетались, но страх перед миротворцами, подстёгивал так, что я смогла бежать без оглядки. Нат схватил меня под руку, зная, что я ещё не совсем пришла в себя, и потащил через узкие проходы в сторону леса. Я потеряла счёт времени, бег казался бесконечным, но это не останавливало меня, как и Натаниэля, боящегося ударить передо мной лицом в грязь. Уже будучи в лесу мы остановились, чтобы отдышаться. - Капец. Долбанные дровосеки. Я думал, что ты одна такая зараза, а у тебя весь округ такой же прифинденый, – тяжело дыша, сказал Натаниэль. – С тех пор, как я с тобой познакомился, ещё не было ни одного дня, чтобы моя физиономия не перемазалась кровью. Вечно меня из-за тебя мутузят. - Я не просила твоей помощи, ясно? – Я прижала руку ко лбу, кажется, опять текла кровь. - Ага, тебя бы замочила толпень, дура. Лучше бы «спасибо» сказала, а не ныла. - Спасибо? За что? - Забей. Ты просто офигевший в доску сухарь. Идём в твой новый дом скорее, пока я тут кровью не истёк. Натаниэль ещё не отошёл от предыдущего побоища в бункере Финника, как его лицо опять подрихтовали. Он постоянно сплёвывал кровь и вытирал рукавом губы. Видимо, его опять ударили в челюсть, по крайней мере, упал он с нехилой подачи. И как ему до сих пор не выбили зубы? Наверное, он очень крепкий, конечно, такого твердолобого человека я в своей жизни не встречала. На мгновение мне даже стало жаль его, но глупые мысли быстро покинули голову. Я не думала, что смерть Логана так разделит людей, но, оказывается, ошибалась. Теперь меня ненавидит добрая половина местных, и что самое страшное – у меня нет оправдания. С возвращением домой беды не закончатся. Это будет длиться вечно, потому у меня есть только два выхода – либо сдаться, либо приспособиться. Первый вариант отпадает, значит… Нужно наконец-таки добраться до Деревни победителей.***
Финник Одейр всегда недолюбливал Седьмой. Ещё с Тура победителей ему показалось, что люди здесь, в своём большинстве, злые, и при первой же возможности хватаются за топор. Собственно, отчасти так и было. Местные жители всегда отличались нехилой импульсивностью, вспыльчивостью и темпераментным характером, поэтому Одейр иногда задумывался на счёт того, что неплохо бы открыть здесь академию по подготовке профи. По прибытию в округ древесины, он обещал переговорить с начальством по поводу работы Джоанны, вот только связаться напрямую с ним не мог. Зато есть человек, которому это по силам, человек, которому Финник доверял, несмотря на все его недостатки. - Здравствуй, милая. – Финник пришёл в отдел связи, где сегодня, к его счастью, работала Тори. Парень подошёл к окошку, за которым она сидела, сложил ладони одна на другую и упёрся в них подбородком. Тори была вся в делах и не сразу заметила Финника, но как только её взгляд скользнул по знакомому лицу, рот растянулся в улыбке. - Тебя же не было здесь. - Зато теперь я тут. Тори очень красиво улыбалась. Маленькая хрупкая девушка с волосами цвета каштана, зелёными глазами и маленькими, но очень выразительными чертами лица. Давнишняя подруга Финника, которая не единожды его выручала. Тори очень мягкохарактерная девушка, которая не умела отказывать людям в их просьбах, особенно таким как Финник. - Ну и что на этот раз? - Тори, ты такая красивая сегодня. – Одейр излучал обаяние. – А глаза-то какие… - Финник! Что? - Нужно связаться кое с кем, не подсобишь? - Ненавижу тебя, хитрец. Тори отвечала так каждый раз, но всё равно делала то, что от неё хотел Финник. Наверное, не существовало человека, способного отказать Финнику Одейру, ведь как ни крути, его шарм был безграничен. Девушка провела Финника к своему рабочему месту, и тот принялся за дело, зная, как много времени это может отнять. Хеймитч Эбернети из тех личностей, которых отыскать в сознании крайне сложно. Несмотря на своё причастие к важным антигосударственным делам, Хеймитч частенько позволял себе расслабляться алкоголем. В такие дни, а они все обычно были такими, связаться с этим человеком было практически невозможно, но Финник всё равно надеялся, что Хеймитч поднимет трубку. - Чего надо? – прозвучал недовольный голос на другом конце провода. - Ты пьян? – с ходу спросил Финник. - А… – протянул Хеймитч. – Это ты. Из-за тебя у меня голова раскалывается. Мне нужно принять лекарство, но из-за ожидания твоего звонка мне до сих пор приходится сидеть трезвым. - Я позвонил как только смог. Что там с новостями? Хеймитч прокашлялся. - Собственно говоря, ничего особенного. Они довольны, что в наших рядах прибавилось, и Мейсон захотела с нами работать, но… - Но? - …но её нужно испытать. Ты же знаешь, испытательный срок обязателен, нам не нужны девочки, у которых семь пятниц на неделю. – Хеймитч зевнул косо поглядывая на стоящую на столе бутылку. Эбернети уже давно мысленно наслаждался её содержимым и пьянящим чувством расслабленности, которое способно, как ни что иное, решать проблемы. - А с Лафлауэром что? Его нужно куда-то девать. - А никуда девать не нужно. Руководство сочло паренька стратегически важным объектом. Они уверены, что если он будет не с нами, то Капитолий приберёт его к своим рукам. Этот Лафлауэр такой смышлёный, как мне сказали? – скривился Хеймитч и потянулся к бутылке. Всё самое важное он уже сообщил, а значит можно отдохнуть. - Детский сад, штаны на лямках. Хотя он очень перспективный, весь в отца. – Финник прикусил губу. Он сам не знал на что способен этот человек и можно ли оставлять его наедине с Джоанной. - В чём он разбирается? - Во всем, наверное. Да чёрт его знает. Баламут редкостный, я ему ещё и задолжал. - Девчонка Мейсон тоже. Я не говорил? Испытательный срок. Её прикрепляют к Лафлауэру с последующим вербованием.***
Путь в Деревню победителей казался бесконечным, особенно с учётом того, что я подвернула ногу, а Натаниэль ударился о пень. Передвигаться по отдельности в таком состоянии дальше мы не могли, поэтому пришлось брать друг друга на буксир. От Лафлауэра приятно пахло ландышами, а в остальном парень меня раздражал. Он подхватил меня за талию, я его за плечо – так мы и шли. С каждым последующим шагом боль от стычки на площади усиливалась. Казалось, что ей нет предела, настолько ноющей она была. Идея волочить друг друга исходила от Натаниэля, который не хотел застрять в лесу на ночь и быть съеденным волками. В наших лесах не было волков, но этот твердолобый всезнайка вовсе не желал меня слушать, упрямо доказывая обратное. Меньше всего я хотела получать от него хоть какую-то помощь, но судьба складывалась как назло – Натаниэль то и дело мне помогал. Ему самому было противно и если бы не собственная выгода, он с удовольствием бросил бы меня в лесу на съедение несуществующим волкам, о чём так красноречиво говорило его недовольное лицо. - Долбанный лес. Зашёл здоровым человеком, а выберусь инвалидом, – бормотал он, глядя себе под ноги. Пеньки, упавшие ветки, сучки прятались под густым покровом листьев и сухих палочек. Лес – само по себе место опасное, даже если он заселён людьми. В лесу водятся разные животные, в лесу есть много ядовитых грибов и ягод, жалящих растений, ям, пеньков, торчащих веток и колючек. Одним словом, туристам здесь не место, как и неженкам вроде Ната. - Хватит ворчать. Задрал уже, – прошипела я, аккуратно ступая вперёд. Всю дорогу я старалась не смотреть в сторону Натаниэля, как, в свою очередь, и он. Нат держался от меня на расстоянии, не поворачивая лицо в мою сторону, дабы случайно не взглянуть на свой худший кошмар. - Я не жалуюсь на то, как мне противно твоё общество. И какая из этих халабуд твоя? Наконец-то мы оказались на пороге Деревни победителей – места, предназначенного для тех, кому на Голодных играх улыбнулась удача. Свой новый дом я узнала без лишних стараний – открытые двери, окна нараспашку и разбросанные по двору вещи из прежней обители. Я указала Натаниэлю на дом, в который нам нужно попасть и мы поковыляли к нему быстрее, чтобы наконец-то присесть. - Только, Лафлауэр, учти, что я тебя сюда не приглашала, поэтому, если вдруг тебе что-то не понравится – держи своё мнение при себе, а лучше уйди. - Думаешь, меня можно испугать? После цирка на площади я готов ко всему. Где-то в глубине души мне стало сильно не по себе от того, что может увидеть Натаниэль. Я ощутила то самое чувство стыда, которое преследовало меня в прошлом, тогда, когда я была обычной девочкой. Далеко не все в нашем округе такие…неблагополучные, как мои родные. Вернее, у нас таких почти нет, поэтому у семьи Мейсонов не самая лучшая репутация. Папа занимается «сливом» древесины, но об этом знает только мэр и некоторые его подручные. Отец просто ставит на бумаге пометки о количестве срубленного леса, постоянно припрятывая в свой карман и карман мэра пару тройку деревьев. Мошенничество – вот его первое призвание по жизни после пьянки. Мэр почти не платит ему за это и рассчитывается в основном пойлом и прикрытием от миротворцев, которые ни разу не наказали его за пьянство. Так за счёт отца мэр озолотился, а сам папа живёт отдыхая с бутылкой в руке. Когда мне говорили о семье, я всегда стеснялась. А как ещё можно реагировать? Мне стыдно за них, в душе часто разгоралось пламя ненависти по отношению к родным, но оно быстро угасало. Я любила и ненавидела их одновременно. Семью не выбирают. Мы вошли внутрь дома, и я скривилась от тяжёлого запаха, витавшего в воздухе. Запах дешёвого алкоголя и сырости, грязи и тухлых продуктов. Как я и предполагала все вещи были разбросаны, одежду никто не удосужился сложить, посуда лежала и в коридоре и в прихожей. Такое впечатление, что вещи из старого дома нагрузили, привезли сюда и вывалили на кучу, как мусор. - Пап! – позвала я, глядя куда угодно, только не в сторону своего спутника, зная, что тот определённо не в восторге. Хватаясь за стены, я пошла в прихожую, а Нат остался в коридоре. В прихожей на столике стояло две полупустых бутылки вина и три стакана. – Клевер! Лира! Где вы все? - Папаша, подъём, – послышалось из соседних комнат. Я поспешила туда, откуда звучал голос, и увидела странную картину. Пьяный папа лежал на полу лицом вниз со стаканом в руке и что-то недовольно ворчал. Натаниэль вырвал у него из рук стакан и выбросил. Затем схватил папу за руки, приподнял и погрузил на диван. Рядом с диваном тоже стоял столик, с тремя бутылками. Нат взял одну из них, понюхал и скривился так, что у него едва не упали очки. Рука белобрысого потянулась ко второй бутылке, из которой он сделал один глоток и тоже скривился. - Какая дрянь. Не пейте эту бормотуху, а то коньки отбросите, – сказал Лафлауэр, взяв в охапку бутылки, и вышел из комнаты. Я не нашлась что сказать. - Мерзкий капитолиец, – запричитал отец. Мне казалось, что он из-за пойла света белого не видит, но то, что Натаниэль конфисковал его напитки он заметил. – Верни мой коньяк и проваливай, столичный ублюдок! - Папа. Ты снова напился. Какого чёрта? Ты хоть ждал меня? - Где ты подцепила этого крысёныша? Он забрал мо… - Сколько можно пить! – не выдержала я. Многие годы приходилось терпеть его пьяные выходки и унижения Лиры, приходилось оправдываться перед людьми, слышать их укоры, видеть, как они тыкают пальцем. Надоело. Больше я не могла молчать или стараться не обращать внимание. Я сорвалась и кричала на отца так, как не позволяла себе прежде. – Твоя дочь вернулась домой. С Голодных игр. Тебе всё равно? - Дочь? Ещё одна капитолийская шавка, – промямлил в ответ отец, едва шевеля языком. Кажется, он даже не мог разглядеть меня, потому что взгляд стеклянных глаз бегал по всей комнате. - Что? - Другими оттуда не возвращаются. - Лира… – я пыталась найти объяснение таким словам папы, потому что знала – в нём говорит либо алкоголь, либо Лира. Я всегда верила в то, что в глубине души он меня любит, я знала это, но обстоятельства не позволяли мне почувствовать, а папе – показать. – Это Лира промыла тебе мозги. Сколько ты собираешься её слушать? Неужели ты не замечаешь, что она всё время настраивает тебя против меня? - Принеси мне бутылку из прихожей. - Я не стану тебе ничего приносить. - Я – твой отец. - Ты – пьяница. Мой отец порадовался бы тому, что его дочь вернулась домой живой. Вернулась с Голодных игр, где все погибают. С долбанных Голодных игр! – психанула я и пнула ногой столик. Тот отъехал в сторонку и грохнулся на бок. - Пошла вон, – прошептал папа. Я решила, что мне послышалось, но… Слова комком застряли в горле. Отец был пьян, не стоит воспринимать его слова всерьёз. По пьяни он многое может болтнуть. - Это мой дом. - Это наш дом. Нам выдали его в качестве награды за мою победу. - За то, что ты прикончила других ребят? – Голова закружилась так, будто меня сильно ударили чем-то тяжёлым. Не стоит воспринимать это всерьёз. Отец не в себе. Он просто не в себе. – Убирайся вон, засранка, коль не почитаешь отца. Прочь, я сказал! – рявкнул он с таким отвращением, какого прежде я за ним не замечала. – И капитолийца забери с собой. В моём доме никогда не будет вонять столицей. Знаю я, какие вы. Заносчивые и бездушные твари. Я стояла как громом поражённая. Моя семья, люди, ради которых я убивала других, выгоняют меня из дому. Считают капитолийкой. Предательницей. Никем. Я мечтала о том, что когда вернусь с Игр, папа изменится, что он почувствует, как много я делала для семьи, поймет, как часто ошибался по отношению ко мне, но мечты так и остались мечтами. - Ты никогда не был нормальным отцом и никогда им не станешь! – рявкнула в ответ я. – Пошли вы все. Эмоции переполняли меня. Гнев. Злость. Обида. Я чувствовала как кровь пульсировала в висках, а щёки вспыхнули румянцем. Стиснув зубы, я развернулась и направилась к выходу, хотя было очень больно и приходилось терпеть адскую боль из-за ноги. Папа не пытался остановить меня, не позвал обратно, он не сделал ничего для того, чтобы я осталась. Боль в ноге отошла на второй план. Все мысли заняло случившееся на площади и дома. Округ№ 7 – мой дом, родное место сейчас отторгало меня. Я стала чужой в этих местах, взрастивших меня, стала лишней, сама того не замечая. Почему я раньше не думала об этом? Мне всё время казалось, что судьбу победителей ломают Игры, трибуты, которых нужно убить, Сноу со своими прихвостнями и идиотскими просьбами, не выполнить которые нельзя. На самом деле всё проще. Победители сами себя ломают. Атмосфера, в которой они находятся, всё, что с ними связано, ломает их изнутри. Став одной из капитолийских пешек, я автоматически вызвала неприязнь у своего народа, потому что стала одной из них. А убийство Логана? Логан Мастерс – мальчик, которого все любили, мальчик, который выживал, который предал меня. Глубоко в душе я таю на него обиду, я ненавижу его за то, что он отобрал у меня Флори – единственного человека, кроме Финника, понимающего меня и не испытывающего неприязнь в мой адрес. Логан убил не только человека, он убил мою надежду на будущее, убил человека, которого я любила, убил во мне то, что делало меня нормальной. Я ненавижу его, но одновременно с этим понимаю, что парень просто хотел жить, хотел победить, как и я. Вот только люди не поняли этого. Они сочли меня убийцей, а его жертвой. Капитолием была брошена лишь малая искра, которую толпа превратила в пламя. Они сами меня уничтожат и без помощи Сноу. Наверное, этого он и добивается – уничтожать победителей естественным способом. - Не плакать. Не плакать. Не смей плакать, – повторяла про себя я, чтобы не позволить слезам появиться на глазах. – Плачут только слабаки. Я не такая. Капитолий этого хочет, значит, я должна действовать наоборот. Пошли они все к чёрту. Слёзы норовили вырваться наружу. Я чувствовала себя маленькой девочкой, которую выгнали из песочницы. Слёзы почти выступили на глазах, поэтому я стала мысленно настраивать себя на единственное чувство, способное уничтожить все остальные – ненависть. Чувство способное разрушить что угодно, чувство дающее силу и уверенность в себе, ощущение способное, если не залечить, но обезболить любые раны. Я чувствовала, как по венам разгоняется пламя, оно бурлит во мне, как вулкан, вздымается грудь, сжимаются кулаки, а боль в ноге исчезает. Я по-прежнему хромаю, но больше не чувствую боли, в голове живёт только ненависть. Всеобъемлющая, огненная, безграничная, непокорная ненависть ко всем тем, кто не оправдал моих надежд, к тем, кто не понимает, о чём говорит. На выходе из дома я чуть не сбила с ног Натаниэля, который возвращался с пустыми бутылками. Выйдя на пять минут, он пропустил целую жизнь, которую прожила я в собственной голове и мыслях. - Аккуратнее, чуть не убила, – возмутился он, подбирая с пола, упавшие бутылки. – Стой, ты куда? Я даже не обратила внимания на то, что врезалась в Натаниэля. Пошёл он. Сам виноват, что постоянно возникает на моём пути. Опустив голову я, хромая, зашагала прочь из дому, который всего за несколько секунд стал мне противен. Лес больше не утешал меня. Отец всё так же не видел во мне родную кровинку. Жители седьмого округа ополчились против своей победительницы. Всё то, на что я надеялась, превратилось в руины. Дом не подарил мне покой, он породил новые проблемы, и обратиться теперь мне было не к кому. Друзья, которые не пришли попрощаться со мной, наверняка теперь ненавидели меня из-за Логана, хотя из них и до этого были никудышные друзья… Финник. Нужно найти его. Он знает, он поймёт. Финник Одейр – живая легенда. Золотой мальчик. Первый красавец Панема. Все его титулы меркнут и бледнеют в сравнении с тем, каким человеком он является на самом деле. Финника любят все, но наверняка находятся и те, кому он неприятен. Он умеет совладать с этим, и он подскажет, что нужно делать. - Нужно найти Финника, – пробормотала я, не останавливаясь. - Какой Финник? Он сам придёт сюда, забыла? Мы же теперь здесь живём, – сказал Нат, бросил, поднятые с пола бутылки и поспешил за мной. - Не живём. Вали отсюда. - Куда? - Куда хочешь, лишь бы подальше от меня. - Что случилось-то? – Лафлауэр схватил меня за плечо, но я отдёрнула его руку. - Отвянь. В этом доме нас не ждут. - Но…Но это ведь твой дом. - Послушай, ты, у меня появились проблемы, и я тебя здесь не держу. – Внутри меня всё кипело. Я думала, что врежу ему, если он сейчас от меня не отстанет. – Не нравится – проваливай и не задавай никаких вопросов. Мне нужно поговорить с другом. - Другом? – фыркнул Натаниэль и остановился. – Какая к чёрту дружба? Возможно, ты не заметила, но твои отношения с Финником односторонние. Он раз за разом вытягивает твою задницу из той херни, в которую ты постоянно встреваешь! Знаешь, я бы на его месте уже давно тебя послал. – Я замерла. Вся злость, накопившаяся во мне за эти пару часов, направилась в сторону Натаниэля. Я повернулась к нему лицом, взглядом пытаясь обратить его в мокрое место. Он постоянно суёт свой нос не в свои дела, а теперь ещё и поучает. – Он переживает за тебя, беспокоится, а что делаешь ты? Как часто ты думаешь о том, как он? Ты знаешь, какой у него любимый цвет? Любимое блюдо Финника Одейра? Чего он боится? Как зовут его маму? Как он живёт? Что вообще ты знаешь о нём? Интересуешься его жизнью? О какой дружбе может идти речь? Ты ничего о нём не знаешь. Мейсон, ты нагло пользуешься им и зовёшь это дружбой? Я налетела на Натаниэля и со всей дури толкнула его, затем снова подошла и схватила за грудки. - Да что ты знаешь о дружбе? – выкрикнула я, больше не пытаясь сдержаться. – Твой друг вызвался добровольцем вместо твоего брата, а что сделал ты? Правильно, бросил его. Ты до сих пор думаешь, что разбираешься в дружбе? - Джоанна? – прозвучал рядом спасительный голос Финника Одейра. Красивый, чистый, голос, который можно слушать часами. Я отпустила Натаниэля и, прихрамывая, поспешила к другу, надеясь зарыться в его объятиях и избавиться от настырного окружающего мира. – Я же просил вас не убивать друг друга. - Мы не дрались, – сказала я и обвила руки вокруг шеи друга. От него веяло спокойствием и теплом. Когда-то это чувство дарил мой дом, сейчас – человек, который ни разу в нём не был. Нат подошёл к нам и неловко остановился в сторонке. Такой же побитый, как и я. - Хреновы лесорубы. Напали на твою… – парень поджал губы. – Подругу. Вот нас немного и подрихтовали. Кажется, они не в восторге от того, что она замочила местного пацана. Я не слушала Ната, и честно признаться, хотела, чтобы и Финник его не слушал. Мои глаза смотрели на друга как на спасательный круг. - Финник, папа выгнал меня из дому. Он считает меня предательницей, думает, что я встала на сторону Капитолия. Нужно уходить отсюда, я не хочу находиться рядом с этим местом. - Нам нужно кое-что обсудить, – полушёпотом сказал Финник. – Нат, погуляй немного где-нибудь. Я обернулась в сторону Лафлауэра, чтобы проследить за тем как он уходит. Пару секунд Натаниэль простоял в ступоре. Вид у него был недовольный или даже…разочарованный. Кажется, он ожидал от Финника приглашения, но вместо того обломался, что сполна заслужил. Белобрысый прикусил губу, замялся, не зная в какую сторону податься, и кивнул. - А. Мне надо…нужно…в общем…я буду…Я буду. – Натаниэль развернулся в сторону леса и последовал в дебри. Он хотел пойти с нами, но вместо того остался сам. Не потому, что Финник попросил его уйти, а потому, что он пытается стать частью чужого общества. Я знаю это и не позволю ему находиться рядом. От Натаниэля нужно избавиться.***
- Лихо ты его послал. - Я не посылал его, – улыбнулся Финник. Мы сидели на маленьком обрыве на краю леса – месте, где в прежней жизни я часто бывала. День был славный. Тихо шумел ветер, расшатывая крону высоких деревьев, рядом журчал ручеёк, пели птицы. Оказавшись здесь, я не могла надышаться свежим лесным воздухом, запахом растительности и нежащим, ласковым солнцем. Всё вокруг кричало о доме, доме, в котором меня не ждали. – Что у тебя опять стряслось? - Мама Логана набросилась на меня. Люди в округе разделились. Кто-то рад моему возвращению, а кто-то ненавидит за то, что я убила Логана. Последних в разы больше и они не хотят, чтобы я оставалась здесь, – опустив голову, ответила я. Ноги свисали в воздухе, а под ними поблёскивала роса на зелёной траве. - Это пройдёт. Люди часто реагируют так, старайся не обращать на них внимания. Они привыкнут, – подмигнул Финник и меня отпустило. До сих пор я сидела как на иголках, всё тело сжалось до предела, казалось, что ещё минута и меня разорвёт на части от напряжения. Я улыбнулась и подняла голову вверх, рассматривая вершины древесных великанов. Люди такие маленькие и ничтожные в сравнении с деревьями. В такие моменты даже жутко становится. Человек ничего не значит в этом мире. Он лишь малая крупица, зависящая от остального мира. Как жить среди людей, которые тебя ненавидят? - Тебя тоже не все любят, да? – толкнула я друга плечом. – Ну не может быть, чтобы ты всем нравился. - У всех есть поклонники и ненавистники, просто я стараюсь держаться от обоих сообществ подальше. - Ага, естественно. Стелящиеся под ноги милые девочки совсем тебе не льстят. И их внимание и воздыхания тебе не по вкусу, ну да. - Женское внимание всегда приятно. В поклонении нет ничего плохого, ведь так? – Финник заулыбался. Раньше я о нём ничего не знала, но за всё время нашего знакомства, что бы там не говорил Натаниэль, узнала много нового, например, то, что он жуткий ловелас, а может просто строит из себя такого. В любом случае он умеет нравиться женщинам и наверняка пользуется этим. - Легко говорить тому, кто является предметом поклонения, а не жертвой ритуала, – фыркнула я, зная, что мне никогда не стать такой как он. В этом человеке всё идеально. Буквально всё. Он красив, умеет себя правильно преподать обществу, наделён умом и мудростью, которая тщательно скрывается за тоннами обаяния и шарма. Наверное, о нём мечтают все девушки Капитолия, хотя сомневаюсь, что ситуация в округах иная. У него повсюду хватает поклонников и, что страннее всего, я нахожусь в их числе. Чёрт, не понимаю, как так вышло? По жизни меня выводят из себя такие самодовольные и заносчивые люди как Финник, и я ни за что и ни при каких условиях даже в их сторону бы не взглянула, но…Он человек с большой буквы. Не какой-нибудь раздутый сплетнями псевдогерой, кумир детишек, а настоящий боец. Он многое для меня сделал. Как можно не восхищаться им? - Считаешь себя жертвой? Жалеешь себя? Не самое лучшее решение для бойца сопротивления. - Что? – не поняла я. Боец сопротивления? Меня приняли? - Ты теперь одна из нас, поэтому советую не распускать нюни, а собраться с силами и понять, наконец, что лучше уже не будет. Они будут плевать тебе в лицо, а ты улыбайся. Не плачь, не жалуйся на судьбу, не позволяй им себя провоцировать. – Финник показательно размахивал руками. – Я догадывался о том, что тебя могут так принять, но надеялся на большее радушие. Что же, придётся смириться. Выживай. - Этим в последнее время я и занимаюсь. - От тебя ждут свершений. - Я должна опять кого убить? - Наоборот. На сей раз ты должна стать ангелом-хранителем для кое-кого. – Я выжидающе смотрела на Финника, который загадочно улыбался глядя на меня из-подо лба. Подозрительный взгляд, ничего хорошего не сулящий. – Натаниэль Лафлауэр. Его нужно охранять от миротворцев. Нельзя позволить ему попасть в руки властей. - Что? – взревела я, едва не подавившись воздухом. – Нет. Я отказываюсь. Что за дурацкая работа? Я не нянька для него. Неужели нельзя дать мне настоящую работу, приносящую пользу? - Это и есть работа, приносящая пользу. Лафлауэра сочли полезным умственным ресурсом, его хотят завербовать, но, к сожалению, его возраст пока не позволяет ему стать… – Финник старался объяснять мне всё спокойно и размеренно, но я, не выдержав, его перебила. - Что? Возраст? Сколько ему? - Семнадцать. У него есть ещё один год обязанности перед Панемом, потому его немедленное переселение в Тринадцатый невозможно. Если Натаниэль не явится на следующую Жатву, его семью казнят, поэтому нужно чтобы кто-то за ним присматривал, пока он здесь. - Ты. Чума. Да пусть хоть сам Сноу, только не я. Только не за Натаниэлем. Я лучше буду кланяться в ноги капитолийцам, но к этому придурку и близко не подойду. - Чтобы научиться кланяться в ноги другим людям, сначала научись кланяться этому придурку. Ты не умеешь налаживать с людьми отношения, а в нашей работе это чертовски важно. Это твой испытательный срок. Научишься обращаться с Натаниэлем – научишься и с остальными, этого они от тебя и хотят. - Да ты с ума сошёл. Год. Год заключения с Лафлауэром, пристрели меня лучше! - Тебе ничего не нужно делать. Найди с ним общий язык и отпусти на вольные хлеба. Сможешь заниматься своими делами, просто приглядывая за ним. Тебе нужно лишь не подпускать к нему Капитолий. - Не нужна мне такая работа. - Ты дала своё согласие, так что выхода, собственно, у тебя нет. – Финник развёл руками. В ситуации попахивало безысходностью. – Ты это делаешь не для меня, не для соседа, ты это делаешь для того, чтобы жить в свободной стране, а не отправлять детей на смерть каждый год. Неужели все те, кто погибли на Играх, не были достойны жить? Через год сдашь Натаниэля в Тринадцатый и всё. Просто присматривай за ним. В этот момент что-то внутри меня погибло. Может быть, это была надежда, может, вера, но от этого стало пусто и холодно. Натаниэль Лафлауэр – не тот человек, с которым я хотела бы иметь хоть что-то общее и уж тем более работать. - Худшее задание сложно сыскать. - В жизни ничего не даётся легко. Кстати, ты знаешь про праздник? – Одейр мастерски умел менять темы разговора, чтобы не вогнать собеседника в ступор. – Послезавтра в честь победы Округа №7 состоится праздник. Округ готовится к нему уже неделю. Это будет маскарад, так что советую подыскать пригодный костюмчик, ведь многие будут смотреть на тебя, если, конечно, меня не будет рядом, – подмигнул он и я улыбнулась. За это я его и люблю – Финник умеет находить правильные слова. Когда он говорит о чём-то от чего хочется сдохнуть, он подаёт это так, что ты слепо улыбаешься как идиот. - Какой к чёрту маскарад? Кто придумал эту придурость? - Думаю, капитолийцы. Они восхищены твоими актёрскими способностями и умением надевать маски, так что… держи марку. Вернее, маску.***
Маскарад – очередное публичное мероприятие, на котором я должна присутствовать. Подготовка к празднику началась ещё сразу после моей победы, но последняя неделя стала настоящим кошмаром. Весь округ был поставлен на уши. Музыка, костюмы, еда, свет и окаянные фейерверки. Собрать весь лесной народ в одном месте в одно время казалось невыполнимой миссией, за которую взялась Сильва Трикс – единственный человек, которому это по силам. Ей вручили достаточное количество денег, дабы устроить шикарный праздник, чем так славится столица. На пиршества они никогда не скупились. Куратор трибутов Округа №7 не поленилась записать имена всех, кто придёт, и тех, кому нужны костюмы, она составила концепцию праздника и лично выбирала ткани, из которых шились костюмы для маскарада. Сильва собрала команду поваров, которые должны были превратить обычные продукты в сытные и изысканные блюда, подобрала набор салютов и прочей пиротехники, от которой у меня стыло в жилах, изъездила весь Капитолий в поисках хороших музыкантов и ночами не спала лишь бы создать масштабный праздник достойный столицы. Мне казалось, что она делает это потому что обязана, потому, что Капитолий так хочет, но на деле у Сильвы были другие мотивы. После Игр я поняла, что пустышкой она кажется только на первый взгляд, на самом же деле Сильва мудрая женщина с добрым сердцем и ловким умением извлекать выгоду даже там, где её нет. Мисс Трикс хотела устроить праздник, в первую очередь, для людей, для тех, кто трудится в лесах не покладая рук, потому что они заслужили это. Заслужили хоть малую нотку счастья среди этих серых будней, голода и условий жизни, подобных тюремным. Накануне праздника я вернулась в Деревню победителей. Странно, но меня лично пригласила в дом Лира, оправдывая отца нетрезвым состоянием. Я знаю, что её подвигло на этот поступок. В доме было грязно, и он нуждался в умелых руках домработницы. Всё в этом мире меняется, кроме Лиры и её несокрушимой логики. Я согласилась поселиться в своём новом доме, вызвав тем самым негодования Финника и Натаниэля, которые удивлялись моей отходчивости. Не знаю, что во мне преобладало: нежелание спать на полу в старом доме или любовь к семье, наверное, и то и другое. Во всяком случае, я выбила себе и ребятам две комнаты. Два на три не делится, потому я с Финником поселилась в одной комнате, а Натаниэля мы сплавили в другую, подальше от глаз. Всё это время мне было не по себе от того, в какой атмосфере приходится жить. Одейр пытался не обращать внимания на моих родных и не пересекаться с ними, потому как определённо чувствовал себя не в своей тарелке. Лафлауэр не стеснялся приставать ко всем членам моей семьи, вежливо называвших его капитолийцем, посылая его прочь из дому только в мягкой форме. Либо Натаниэль не осознавал, чего от него хотят, либо не хотел это осознавать. Клевер не понимал, кем являются для меня эти люди. Я кричала на Ната и защищала его, прогоняла и запрещала делать это остальным. Мне нужно приглядывать за Лафлауэром, но терпеть его общество я не могла, поэтому со стороны это выглядело весьма странно. Из нас троих только Натаниэль и находил себе занятия. Гулял по округу, познакомился с Сильвой и пообещал ей усовершенствовать её фейерверки, потому сидел и часами колупался с ракетницами. Это жутко раздражало, особенно учитывая то, что я не знала чем себя занять. Всё то, чем я занималась прежде, утратило для меня ценность. Хотя появилось кое-что новое. Теперь я много занималась физически, просто потому что мне это нравилось. Бегала, прыгала, делала зарядку, отжималась, повторяла все боевые приёмы, которым научил меня Финник, метала ножи, взятые из дому. Занималась я этим исключительно в лесу, там, где никто не смог бы меня отыскать, а таких мест я знаю много. Если теперь мне суждено стать ментором, то я должна научиться как можно большему, чтобы делиться этим с детьми, и не позволить им сгинуть на арене. В день праздника дома творился невообразимый хаос. Даже папа получил костюм от Сильвы – чёрный смокинг с малиновыми вставками и, конечно же, маску. Подобных перформансов прежде не случалось, поэтому очень многие заинтересовались этой идеей и даже показались мне отчасти счастливыми. В округе объявили выходной, чтобы люди сполна смогли подготовиться к празднику, чем ещё больше порадовали местных. Без команды стилистов я здорово намучилась с тем, чтобы выглядеть подобающе, хотя это у меня всё равно не получилось. Костюм, который принесла Сильва, мне даже понравился, но я запуталась в его многослойности и куче отдельных деталей, которые едва ли не одевались через уши, вокруг локтя да к мизинцу на ноге. Я попросила Финника помочь мне, ведь он разбирался в этих вещах лучше, и не ошиблась. Оказывается, я пыталась надеть платье низом вверх. Вслед за нарядом настала очередь макияжа и причёски. С последней проблем не возникло, а вот за помощью в плане косметики пришлось обращаться к Сильве. Что-что, а разрисовывать лица мисс Трикс умела хорошо. Не прошло и нескольких часов, как я уже была готова к маскараду. Меня терзало странное чувство, то самое, которое преследовало перед каждым интервью. Пальцы замёрзли, в животе начало болезненно ныть, а в голове что-то покалывало. Сильва заметила это и напомнила, что впереди всего лишь праздник, а не выступление перед всем Панемом, поэтому стоит относиться к нему проще. Не помогло. Зато Финник нашёл способ куда более эффективный – угостил меня, похищенной со стола, булочкой. Еда сработала как успокоительное, чем я была безмерно благодарна другу. С лёгкой руки мисс Трикс я обратилась в ведьмочку. Загадочную, мистическую, таинственную ведунью, раскрашенную в чёрные и синие тона. На мне была пышная, многослойная юбка по колено, сшитая из чёрных лоскутов самых разных тканей: атласа, велюра, бархата, ситца и шёлка. С юбкой красиво сочеталась приталенная тёмно-синяя безрукавка с чёрными вставками, сверху покрытая кусками ситца и мелкими чёрными бусинками, такого же цвета перчатки расшитые синим бисером, достающие почти до плеч, и тёмно-синие сапоги на велюровой шнуровке с тяжёлой платформой. Не поскупилась Сильва и на украшения, надев мне на запястья рук по несколько браслетов, сплетённых из бисера, и с десяток ожерелий на шею разной длины и материала. На голове, немного прикрывая запутанные и слегка подкрученные волосы, была нахлобучена остроконечная шляпа со свисающей на глаза вуалью. Над макияжем Сильва тоже постаралась: я была без маски, так как моё лицо и без того было разрисовано. Я чувствовала, как тяжелеют веки под весом серебристых теней и густых, накладных ресниц, как чешется лицо от паутинок, нарисованных на висках и жирных стрелок ведущих к ним от глаз, но больше всего зудела левая сторона головы, раскрашенная переплетёнными между собой серебристыми и чёрными узорами. Я смахивала не на человека, а на произведение искусства и мне нравилось это. Ненадолго я забыла о том, как сильно не люблю подобные праздники, потому что я выглядела…забавно, совсем не так, как обычно. Странно, как одежда и краски могут изменить человека. Мне хватило смелости пообещать Сильве, что сама научусь такому искусству и обязательно продемонстрирую ей результат. Когда я зашла в комнату к Финнику, заканчивающему последние приготовления перед праздником, он громко засмеялся. - Сильва всегда подбирает образы, отражающие твою сущность, – обнажил зубы Одейр, поправляя опушку на плаще. Сегодня Финник вырядился в свой собственный стиль – стиль короля. Шикарный костюм весь в позолоте, такого же фасона плащ, волочащийся по земле, золотые перстни на руках, а на голове, кто бы мог подумать, корона. Единственный прокол в этом наряде – маска, которая закрыла половину этой прекрасной мордашки. - А где твой костюм? – наигранно произнесла я и подошла к другу впритык. Пальцы сами потянулись к опушке и выдернули оттуда пару-тройку волосков. – Это же твой типичный будничный нарядец. Ах, да, ты же в маске, прости, не разглядела. - Общение с Натаниэлем тебе пошло на пользу. - Как и тебе. Кстати, куда это обнаглевшее недоразумение подевалось? - Ты теперь должна с ним работать, поэтому для начала стоит попытаться не называть его недоразумением, – равнодушно подметил Финник, будто цитировал скучное правило из учебника. - Я ещё не оторвала ему язык. Это уже достижение. - Я не о том. Знаешь, когда-нибудь он ведь может не выдержать. То, что ты достаёшь его ради самоутверждения, может плохо кончиться. У парня сдадут нервы и… – Финник щелкнул пальцами. – Он свернёт тебе шею в порыве гнева. Может быть, не нужно постоянно бросаться на него? Хотя бы ради собственной безопасности. - Быстрее сживу его со свету – быстрее избавлюсь от обузы. – Я подошла к столику, где друг на друга было навалено всё то, что осталось от прихода Сильвы – косметика, маски, браслеты, кулоны и прочая праздничная атрибутика среди которой были и покрашенные в разные цвета перья. На одно из них я дунула и перо изящно упало на пол. - Не играй с огнём. - Какой из него огонь? Так… пепел. - Из пепла рождаются фениксы. – Финник поправил корону. - Ударился в философию, Одейр? Ты сам хотел, чтобы я отвлеклась и наслаждалась праздником, так зачем ты портишь мне настроение? Тем более из-за этого недокапитолийца. Идём, нам пора.***
Это был самый жуткий и загадочный вечер в моей жизни. Сильва постаралась на славу – более красочного праздника стоило ожидать только от капитолийцев. Седьмой округ редко побеждает, а при Сильве так и вовсе впервые, поэтому она решила сделать этот день незабываемым. От той главной площади, по которой всё детство носились мои ноги, не осталось и следа. Её очистили от мусора, убрали ненужные вещи, ветки и опилки, установили несколько рядов со столами, соорудили сцену и не одну. Основная сцена располагалась напротив столов, ещё несколько маленьких виднелись по бокам. Вокруг них специалисты установили по несколько бочек, часть из которых изрыгала огонь, освещавший платформы словно дневной свет. Над столами светились цветные огоньки, красиво мигающие на фоне непроглядной тьмы. Столы разделили на два сектора, между которыми пустовало место для торжественного бала. Это место усыпали песком, похожим на снег, светившимся только в темноте вплоть до конца площади, где располагался огненный городок – местечко, битком набитое пиротехникой. Как только мы с Финником оказались на территории празднования, с неба начали сыпаться…звёзды? Я подняла голову вверх, жадно хватая глазами каждую мерцающую звёздочку – самое прекрасное, что мне доводилось видеть в своей жизни, жаль только, что они оказались ненастоящими. Долетая до тела, они таяли как снежинки, только в отличие от них, следов не оставляли. Тысячи, сотни тысяч светящихся звёздочек размеренно падали с неба на головы жителей Округа №7, погружая тех в ощущение необыкновенной сказки. Люди в округах несчастны, измучены трудом и заморены голодом. Сегодняшний день стал подарком для всех. Первый раз в жизни они могут почувствовать себя живыми, и я рада за них, рада, что несмотря ни на что, у меня получилось подарить им самое малое, что они заслужили. На площади собрались тысячи жителей, наряженных в костюмы Сильвы. В жуткие, безобразные костюмы, от которых веяло мистикой, страхом и холодом. Мужчина в облике вороны, женщина, похожая на куклу, вырезанную изо льда, барышни в пышных платьях, чьи лица скрыли маски, сделанные из переплетённых меж собой шкур змей. От всего этого стыло в жилах, но признаться честно, это завораживающее зрелище. В толпе разгуливали арлекины в масках грусти и чёрно-белых костюмах. На их плечах сидели вороны, которые растворялись в воздухе – чудеса капитолийской графики. Над площадью разнёсся грохот, от которого я встрепенулась. Зазвучал целый ряд ударных музыкальных инструментов, похожих на шаманские орудия призыва потусторонних сил. С минуту музыканты громыхали над округом, а потом вступил второй, ещё более страшный звук – звук органа, пробирающий до костей. Ночь, падающие звёзды, незнакомые люди в устрашающих костюмах и мелодия органа. Я нервно оглядывалась по сторонам, хотя прежде темноты не боялась. После мелодии органа последовала другая, весёлая и лёгкая музыка, под которую вышла танцевать группа танцоров в длинных нарядах. Музыка была такой заводной, что многие, собравшиеся здесь люди пустились в пляс неподалёку от главной сцены. Один из зрителей забрался почти под самую сцену, держа за руку какую-то девчонку. Они плясали не хуже самих танцоров: легко и непринуждённо, держа осанку, а главное, двигались плавно, будто всю жизнь танцевали под эту мелодию. Неподалёку от них я разглядела отца в компании своих грубых мужланов-друзей. Не сложно догадаться, чем они там занимались – искали выпивку, которая располагалась на столах в катастрофически маленьких дозах. Сильве таки удалось выпросить немного для празднования. Лиру и Клевера я не заметила, возможно, они даже не пришли. Мой младший брат редко бывал дома, наверное, не хотел вдыхать запах перегара и слушать пьяные россказни отца, поэтому постоянно бродил по округу. Многие дети не любили школу, но только не Клевер, для которого учебное заведение стало настоящей отдушиной. Скорее всего, сейчас мальчишка был с друзьями, а может, спал дома. Мы с Финником сели на краю лавки. Я разглядывала всё вокруг, он – наслаждался привычным ему обществом. - Лицо попроще, колдунья, – толкнул меня локтём Финник. – Это твой праздник. - Скажи это погибшим, – пробормотала я. - Не думай о них сейчас. Когда в последний раз ты что-то праздновала? А? Иди потанцуй, съешь чего-нибудь, Сильва для тебя старалась. - А ты? - А я не потеряюсь, уж поверь. Смотри, какие очаровательные леди воркуют у сцены, не познакомишь? - Иди уже, – толкнула я Одейра так, что он почти съехал с лавочки, и улыбнулась. – Они тебя недостойны. - О, как заговорила. А кто достоин? - Ну, точно не переодетые в девушек мальчишки. Это мои одноклассники, дурачок, – рассмеялась я. Что-то мне подсказывало, что это была очередная уловка от Финника, чтобы меня встряхнуть. И ему удалось. Я встала с лавочки, поправила шляпу и направилась в танцующую толпу поближе к сцене. Людей было не узнать: весёлые, счастливые, редко мне доводилось видеть их такими. Танцы заставили их на мгновение забыть о тех кошмарах, которые преследовали Панем больше семидесяти лет. Этническая музыка породила радостные возгласы празднующих. Люди смотрели на танцоров и старались подражать им. Один из жителей под носом у самой сцены повторял то, что делают артисты и, надо отметить, у него неплохо получалось. Движения казались очень похожими, пластичности можно было только позавидовать, да и степ он отбивал шикарно, хотя, похоже, был пьян. Долгая мелодия сменилась новой, ещё более заводной с множеством скрипок и волынок, от которой десятки молодых девушек довольно заверещали. Все они казались знакомыми, и незнакомыми одновременно. Костюмы изменили их, и опознать этих людей я не могла. - Все пляшут, что же вы не присоединяетесь? – прозвучал мужской голос позади меня. Я обернулась и увидела незнакомого мне человека. Это был элегантный молодой человек в строгом графском одеянии. Поверх рубахи и жилета на нём сидел чёрный плащ, сливающийся с чёрными сапогами, длинными чёрными волосами и маской, украшенной чёрными перьями. На его губах блестело что-то красное, подобное крови. Парень нарядился в костюм легендарного кровопийцы из древних людских преданий. - А вы приглашаете? – ляпнула я, не подумав. Не очень-то хотелось танцевать, да ещё и с незнакомцем. Наверное, он один из членов команды Сильвы, потому что до этого я его уже видела у сцены, это он старался повторить движения танцовщиков. Как оказалось он вовсе не пьян и не сумасшедший. Молодой человек протянул мне руку, и я недолго думая, согласилась на его предложение, положив свою поверх его. - Ух ты! – раздалось неподалёку от моих ушей. Около столов стояли ракетницы, которые по велению специалистов взмыли высоко в воздух и взорвались тысячей разноцветных огоньков, рассыпающихся на головы людей. От знакомого грохота я встрепенулась и отдёрнула руку. - Что-то не так? – ровным голосом спросил парень, глядя прямым взглядом в мои глаза. – Боитесь взрывов? - А? Нет. Просто…кхм. Просто неприятные воспоминания. Не умею пользоваться пиротехникой. - Красиво, правда? – парень взял меня за руку и подошёл чуть поближе. Наверное, он всё-таки был пьян, потому что подобная настойчивость у нас в округе не приветствуется, хотя вместо запаха алкоголя от парня исходил иной аромат. Ландыши. Нежный запах весны. - Чёрт возьми, это что, ты?! – я со всей дури оттолкнула парня, глядя на него расширившимися от удивления глазами. Обнаглевший капитолиец. – Но глаза…голос… Что за чертовщина? - Полегче, конфетка. – Хрипловатый голос. Как…как он это делает? Я подошла к нему впритык и сорвала с лица маску. Натаниэль. - Вот фигня. Спалился. Что меня выдало? – заговорил он привычной интонацией. - Ландыши. Запах ландышей, – ответила я и встряхнула головой, как бы заставляя себя очнуться. – Где твои очки? - Сильва поделилась со мной линзами, но я скоро их сниму, потому что глаза слезятся. - А голос? Голос другой! - Всё тот же, просто… Я не хуже тебя умею играть на публику, правда, конфетка? – Натаниэль приблизился ко мне, и я наконец-таки распознала в нём ту обнаглевшую рожу, которую приходится видеть ежедневно. – Девочка, нашедшая реактор и вырубившая арену. Поступок настоящей леди, – прошептал он последние слова мне на ухо. Я сжала губы и отвела взгляд в сторону. Почему в редкостный миг праздника всегда найдётся что-то, что всё испортит. - Кому ты рассказал? Финнику? – процедила сквозь зубы я, чтобы никто из посторонних не расслышал то, что я говорю. Хотя музыка и звучала громко, я решила перестраховаться. - Растрепал всему белому свету, – улыбнулся Нат. Лжёт. Он никому не рассказал. Почему? Это уничтожило бы меня, разве он не хочет этого? - Никому не говори. - А что мне за это будет? – лукаво улыбнулся он и заиграл глазами. Среди всех кого я знаю, только один человек имеет привычку так делать. Финник. Делает он это часто, но его глаза чисты, как и намерения, чего не скажешь об этом непонятном типе. - Я тебе не врежу, – недолго думая выпалила я. - Хм. Не катит. - Чего ты хочешь? - А что ты предлагаешь? - Послушай ты, – я схватила Натаниэля за рукав и встряхнула. – Только попробуй рассказать Финнику, я в порошок тебя сотру. - Ты так сильно его боишься? - Любому, кто знает о произошедшем, грозит опасность. Тебе в том числе. Если не хочешь, чтобы тебя грохнули, помалкивай, Лафлауэр. Парень сжал губы в трубочку и на несколько секунд задумался. - Не дрейфь. Празднуй, пока есть возможность. – Нат опустился на землю, поднял маску и заново её надел. Сделав небрежный реверанс, он направился к столам, взял оттуда маленький стаканчик с коньяком и выпил его. Я стояла среди толпы танцующих и смотрела ему вслед. Люди праздновали, танцевали, и только я среди всего этого застыла, словно ледяная скульптура. Салюты один за другим выстреливали в небо, освещая площадь, будто сварочный аппарат, быстрая этническая музыка сменилась страшными партиями органа, скрипок и колокольчиков, а на лицах танцоров отражался огонь. Мимо меня прошёл арлекин в чёрно-белом наряде с грустной маской на лице. Он протянул руки ко мне и из рукавов вылетели летучие мыши. Я взвизгнула и отпрянула назад, а летучие создания испарились в воздухе. Арлекин засмеялся, да таким жутким смехом, злым смехом, будто он жалел, что летучие мыши меня не загрызли. Чьи-то руки обвились вокруг моей талии и притянули к себе. Тело среагировало прежде, чем разум успел осознать происходящее. Я ударила локтём арлекина, обернулась и увидела кашляющего Финника. - Понял. Виноват. Сам тебя этому научил. - Ой, прости, – спохватилась я, но сразу же сменила тон. – В смысле, какого чёрта? Тут и так страшно, а ещё и ты со своими дурацкими шуточками. - Страшно? Клоунов испугалась? – заулыбался Финник. - Не хочу больше здесь находиться. Предупреди Сильву, что мы уходим. У меня мороз по коже от этих страшилок. Финник погладил меня по плечу, стукнул пальцем по отвороту шляпы и, улыбаясь да приплясывая, отправился на поиски Сильвы. Я тоже решила выбраться из толпы и, расталкивая разгорячённый танцами народ в пышных нарядах, направилась к столам, чтобы обойти их и оказаться в той стороне площади, где людей и шума меньше. Меня одолевало странное ощущение беспокойства. Не из-за Натаниэля, я даже не могу объяснить из-за чего. Просто было неспокойно на душе, будто что-то должно случиться. Детские крики смешивались со смехом взрослых, музыка разбавляла грохот салютов, а в воздухе витало что-то очень холодное, отчего совсем ненадолго показалось, что мир вокруг замер или же время очень медленно движется. Я взглянула на пустующую палатку, внутри которой хранились запасы фейерверков. Она была расшита разными сказочными чудовищами, при виде которых по спине пробежали мурашки. И где только Сильва нашла всё это? В небо взмыли ещё несколько фейерверков. На сей раз они были фигурными и взорвались, пересекая друг друга. На секунду в небе застыл смутный знак из разноцветных огней – крест и круг. Мишень. Символ, от которого сердце начинает биться чаще, а в душу прокрадывается самое отвратительное и неуправляемое чувство – страх. - Джоанна Мейсон, – обратились ко мне, и я повернулась лицом к говорящей. За мной стояла заплаканная мать Логана. – Тебе хватило наглости явиться сюда…Празднуешь смерть моего сына? Думаешь, тебе всё так просто сойдёт с рук? К горлу подступил ком. Миссис Мастерс. С одной стороны я чувствую себя виноватой перед ней, с другой – она меня уже раздражает. Почему она даже не пытается понять, что на арене нет выбора? Она не была там, ей не понять. Я приподнялась на цыпочки, осматриваясь вокруг в поисках Финника. - Тебе мало того, что ты убила его? Обязательно нужно было так презрительно относиться к памяти о нём? Даже на том свете не можешь оставить его в покое? – продолжала свою тираду миссис Мастерс, не сходя с места. Кажется, она не собирается набрасываться на меня, но дело всё равно пахнет жаренным. - О чём вы? - Зачем ты изуродовала могилу Логана? – разрыдалась женщина. – За то, что я тебя ударила? Дай сдачи мне, а не порочь память моего сына. - Какая могила? Вы о чём? Я не была на кладбище. - А кто тогда разрыл его могилу? – повысила голос миссис Мастерс. - Её…разрыли? – переспросила я и прикрыла рот рукой. У меня перехватило дыхание. Могила Флори. Могила Логана. Обе разрыты. – Но это невозможно… Я не делала этого, я была дома. - На прошлой неделе этого не было, зато сегодня я увидела это безобразие. Только проклятые руки могли коснуться могилы усопшего, Мейсон. - Это не я. Я не стала бы… - Ты убила его! Что тебе стоит разрыть его могилу? – перебила меня мать Логана. – Всё в этой жизни возвращается и тебе ещё воздастся. Последние слова женщина произнесла с надеждой на то, что мне будет плохо, но я её больше не слушала. Мозг зациклился лишь на одной безумной мысли. Кто-то нарушает покой мёртвых. Кто-то делает это тогда, когда я нахожусь в округе. Флори и Логан. Пятый и Седьмой. Ни я, ни Финник этого не совершали. Остаётся только один кандидат. Я прошла мимо матери Логана, не прощаясь с ней и даже не замечая. Мне было не до того. На всех парах я понеслась обратно в толпу на поиски Натаниэля, но его нигде не было видно. Наляпистые костюмы, песни, танцы, арлекины, фокусники, детвора, салюты, столы, набитые едой, огни…Столы! Я растолкала людей, сидящих на лавочке, забралась на неё, а оттуда вылезла на стол, чтобы осмотреть территорию. Лафлауэр не упустил бы возможность набить желудок бесплатной капитолийской едой да поплясать под озорную музыку, так что он наверняка всё ещё был здесь. Вопрос: где? Люди, сидящие за столом, косо на меня поглядывали, но я молчала. В голове пульсировала одна мысль. Натаниэль попался на горячем. Наконец-то у меня есть, что ему предъявить. Наконец-то у меня появился шанс избавиться от него. Наконец-то я его заметила. Лафлауэр кружился в танце с какой-то девчонкой на противоположной стороне площади. Я спрыгнула со стола и смелым шагом направилась к нему. По телу разошлось приятное тепло, оживившее меня, тепло давшее второе дыхание, позволившее почувствовать собственную силу. Натаниэль танцевал с какой-то незнакомкой рядом с пустым шатром и прицепом, набитым доверху пиротехникой. - Это ещё что за фифа? – скривилась я, схватила Ната за локоть и отдёрнула. – Идём. – Я поволокла его насильно, так, что он решил не упираться, лишь немного удивлённо поглядывая на меня. - Прости, моя сестрёнка объявилась! – крикнул он девушке, с недоумением наблюдающей за странной картиной похищения. Я отвела его в сторону, сжала руку в кулак и заехала по челюсти. - Эй, за что ты опять меня бьёшь?! – взревел Нат. - Что ты задумал? – прошипела я и прижала Натаниэля к борту прицепа предплечьем. Тот начал кряхтеть от недостатка воздуха, но я не отпускала его, в тайне мечтая, что он задушится. Под прицепом лежал его рюкзак, наверное, именно поэтому он крутился около этого места. А что, если у него в рюкзаке есть что-то запрещённое? – Могила Флори в Пятом была разрыта, когда я увидела тебя там, а теперь и могилу Логана тоже разрыли, причём тогда, когда ты здесь объявился. - Ты что, совсем охренела? Отпусти. Вместо этого я прижала руку к его шее ещё сильнее. - Твою мать, Мейсон, о…о чём ты? – едва выдавил из себя Натаниэль. - Это ты сделал! Проводишь какие-нибудь уродские эксперименты. - У тебя совсем крыша съехала. Я не вандал и не псих. Я вообще от вида умерших могу блевать. Какое нафиг кладбище? Я в доме твоём заблудился, а ты мне про лес говоришь. Лес. Как же я могла забыть про лес. Нат потерялся бы в лесу, но он ведь умный, к тому же у него есть много приспособлений, которые могут помочь ему в ориентировке на местности. - Отпусти меня, психичка. Я немного попустила хватку и Лафлауэр этим воспользовался. Он толкнул меня вперед, и я упала на землю, а когда поднялась, то уткнулась носом в дуло пистолета. Натаниэль направил его прямо мне в голову. - Откуда у тебя это? – вырвалось у меня. Он – псих. Нат застрелит меня, если я что-то сделаю не так, я уверена в этом. К тому же поводов я давала бесконечное количество. - Мне надоело терпеть твои издёвки, – говорил как никогда серьёзно он. – Если я никак не отвечаю на них, это не значит, что я не могу. Видишь ли, Мейсон, ты всего лишь хрупкая девочка и какого бы качка ты из себя не строила, тебе им не стать. А вот я парень, и я заочно сильнее тебя. Единственное, что до сих пор сдерживает меня – наставления мамы. Она учила не бить девочек, врубаешься? Я бы с радостью тебя застрелил, но делать этого не стану, ведь ты же девочка. – Натаниэль опустил пистолет и швырнул его обратно в рюкзак. Затем он подошёл ко мне ближе, но я не отступила, стоя как вкопанная, дабы показать ему, что не боюсь. – Вокруг тебя вьются толпы людей, а ты во всём только меня и подозреваешь. На мне что, свет клином сошёлся? Последние дни, кажется, предостаточно показали тебе, сколько у тебя доброжелателей. Так вот, вместо того, чтобы искать во мне скрытые помыслы, присмотрись к остальным. Я тебе зла не желаю, мне наплевать на тебя, я равнодушен к твоей личности, а вот они… – Натаниэль ткнул указательным пальцем в сторону веселящейся толпы. – Среди них есть стервятники, которые с радостью тебя бы подставили, сечёшь? – Нат отошёл в сторону, но потом вернулся будто что-то вспомнил. – Ах, да, милая, дам тебе ещё одну подсказку, а то ты, вроде, продолжаешь тупить. Могилу в Пятом потревожили где-то около недели назад. Могилу в Седьмом – несколько дней назад. Если ты умная девочка, то можешь поинтересоваться тем, как обстоят дела на кладбище в Округе №6 и, возможно в Восьмом. – Натаниэль, вытерев подбородок, отошёл от меня на несколько шагов и провёл пальцем по виску. – Может… заметишь… закономерность. И, кстати, там я точно не был. Это так, на будущее. «Спасибо, Натаниэль, ты очень умный мальчик», «Не за что, Мейсон», – проговорил он, копируя мой голос. – Подумай над этим.***
Наконец-то наступил долгожданный сон. Я не стала дожидаться Финника, и пошла домой одна. По пути обдумывала то, что сказал мне Натаниэль, и чем нужно обязательно поделиться с Одейром, но пусть это случится уже утром. Оказавшись дома, я не стала искать родных и, даже не переодевшись, плюхнулась на диван в гостиной, где никого не было. Сон обволакивал сознание и уже спустя пару минут я отключилась. Не знаю, где были остальные обитатели дома, я не слышала, когда они вернулись. Мне было тепло и уютно до тех пор, пока не стало тяжело дышать. Тепло переросло в жару, а в нос ударил знакомый неприятный запах. Дым. Я вскочила с дивана и протёрла глаза. Сквозь кромешный мрак пробивался свет огня с кухни и со второго этажа. - Финник! – крикнула я и побежала наверх. Огонь охватил левое крыло дома, как раз ту его часть, где на первом этаже располагалась кухня, а на втором моя спальня, где должен ночевать Финник. – Клевер! Пап! Лира! Просыпайтесь, в доме пожар! – кричала я на бегу. Первым из комнат выскочил Натаниэль – тот, кто лучше бы остался внутри. Заспанный, с очками, съехавшими набок, в махровом халате, серой футболке и штанах. - Капец, горим! – закричал он и побежал в другую часть дома, в спальню папы и Лиры. Я, прикрывая рот рукой от дыма, направилась в сторону комнат Клевера и Финника. Шкаф у двери пылал огнём, горел потолок и угол пола, температура была невыносимой. Я бросилась ко входу в комнату Клевера и начала бить по двери, потому что та не открывалась. - Финник! Финник, проснись! – кричала я, надеясь, что он в соседней комнате меня услышит. Спустя пару секунд, закутанный в одеяло, передо мной появился Финник. Половина его спальни горела, с потолка падали горящие доски, одна из которых перекрыла выход, потому чтобы выбраться Одейр закутался в одеяло, взявшее на себя огонь, и просунулся наружу из огненной ловушки. - Клевер! Там Клевер, дверь заперта! – кашляя, долбила по двери я. Финник присоединился ко мне и с третьего раза мы выбили её, ввалившись внутрь комнаты, переполненной дымом. Я упала на колени и, хватаясь за дверной проём, взгрела вперёд. Комната горела, дым разъедал глаза, но это не мешало продвигаться внутрь, и даже крик Финника и его рука, схватившая меня за плечо, не способны были меня остановить. - Джоанна! Его нет там. Клевер сказал, что будет ночевать у друзей, – послышался крик Лиры, стоящей рядом с папой и Натаниэлем у выхода. Как только до меня дошёл смысл слов мачехи, я метнулась назад к двери. Финник оказался рядом со мной, когда начал обсыпаться потолок. Кожу обжигал огонь, я вдыхала горячий воздух, опаливающий лёгкие, дым вводил в транс, казалось, что я вот-вот потеряю сознание. - Финник! – я потянула его за руку и рядом с ним грохнулась горящая балка, а вместе с ней и куча дымящихся щепок. Они попали мне на голову, и я запищала, поспешно их стряхивая. Одейр схватил меня за руку и поволок к выходу, откуда Натаниэль куда-то потащил моих родителей. Перед самым носом у двери с потолка упало ещё несколько досок, но мы успели выбежать из комнаты. Лира уже была у выхода из дому, рядом с ней Нат, волочивший на себе отца, но что-то пошло не так. Лира дёргала ручку двери, но та не поддавалась. Мы с Финником спустились по лестнице как раз тогда, когда огонь перекинулся на вторую половину дома. - Нас… нас заперли снаружи! – кричала моя мачеха. Недолго думая, Финник схватил пуфик и запустил им в окно. Стекло с треском вылетело наружу и один за другим мы вылезли через него. На улице собирались люди, но они даже не пытались помочь. - Эй, помогите кто-нибудь! Дом совсем сгорит, – кричала я, направляясь к ним, но толпа никак на меня не реагировала. – Скорее, нужна вода! - Лира! Лира, где Клевер? – Бежала в нашу сторону знакомая женщина. Она живёт неподалёку отсюда, и мой брат дружит с её детьми. - Он же у тебя собирался ночевать! – ахнула мачеха. - Клевер! – взвизгнула я и побежала обратно в сторону дома. - Держи её! – бросил Финник в сторону Натаниэля, а сам рванул в дом. Нат налетел на меня, обхватил обеими руками и поволок назад, хоть я и отбивалась, как могла. На мгновение мне удалось вырваться, и я дала ему пощёчину, но Лафлауэр снова меня схватил. - Отпусти! Отпусти меня, сволочь! Там мой брат. Клевер! Пусти меня, – упиралась я. Финник ворвался в дом, и на несколько минут пропал из виду. - Я же говорила, что тебе воздастся, – сказала в мой адрес мать Логана, стоящая рядом с равнодушной толпой. Все они были на её стороне. Они ненавидели меня из-за Мастерса, это они подожгли дом. Я не сдержалась, укусила Ната за руку, ударила его локтём в живот, и понеслась к миссис Мастерс, с ходу зарядив ей кулаком промеж глаз. - Стерва! – захлёбывалась гневом я. - Джоанна! – крикнул Финник. Толпа моих ненавистников начали кричать из-за матери Логана, но ни один не рискнул ко мне прикоснуться. Я понеслась в сторону Финника. Он нёс на руках мальчишку, моего брата Клевера. - Клевер! – крикнула Лира и побежала навстречу сыну со слезами на глазах. Одейр аккуратно опустился на землю и положил брата на траву. Всем было наплевать на горящий дом и стычку с миссис Мейсон. Взоры окружающих устремились в сторону Клевера. - Клевер! – крикнула я и грохнулась на колени, счесав их, прямо перед братом. Руки потянулись к нему и начали лихорадочно его трясти. Мальчик лежал с закрытыми глазами. Лира трепала его, а отец плакал в сторонке. Толпа друзей миссис Мастерс в сторонке наблюдала за действом. Кажется, я одна не понимала, что происходит. «Я же говорила, что тебе воздастся». Клевер не обгорел, но он долгое время дышал угарным газом. Мальчик заснул. Навсегда.