Призванная убивать

- Бред, – подытожил Финник после моей воодушевлённой речи. Почему он не пытается понять? Неужели он не замечает все эти странные сходства и нелепые случайности? Я разочарованно выдохнула и провела рукой по волосам. Нужно успокоиться и всё подробно ему объяснить. Финник не глупец. Он поймёт. – О чём идёт речь в этом свидетельстве? Ни о чём, Джоанна. Здесь просто указано название центра и его руководители. Где доказательство того, что Норман жив? - Перечитай название. "Центр исследований генома, ДНК и передовых технологий управления человеческим сознанием". Управление сознанием, улавливаешь? – выделяя каждое слово, пояснила я. - И что? У нас никто людьми не управляет. Есть вещи, которые даже науке неподвластны. - А переродки? Они были контролируемы Капитолием, значит, система управления сознанием существует. - Они – механизмы, изделия, вещи, созданные учёными, потому ими можно было помыкать определённым способом. Люди не созданы искусственно. Никакие методы тут не помогут. Джоанна, перестань во всём видеть подвох. Жизнь – не арена, – максимально членораздельно выдал Финник и выдохнул, опустив ладони на мои плечи. – Не вздумай давать парню ложные надежды. Иди на процедуры. Я замерла, не в силах сдвинуться с места. Финник должен был понять. А может, он знаком с этой Ланой и просто не хочет мне об этом говорить? Связи Финника не раз потрясали, кто знает, вдруг напарница Нормана знакома Одейру? Она наверняка что-то знает и в принципе может оказаться самым полезным информатором, хотя... если бы Финник знал её, он поделился бы этим со мной, понимая, серьёзность дела. Если Норман жив и работает на столицу, то он способен натворить много бед. Финник понимает это. Он должен понять. Вот только Одейр отказывался даже слушать об этом. Наверное, он устал от бесконечных загадок, поисков, спасений жизней. Он вовсе не обязан заморачиваться по поводу чьего-то отца, не обязан выслушивать мои слова. Не стоит его винить, скорее, стоит мне остановиться и прекратить ввязывать его во всё подряд. Финник не железный и тоже нуждается в отдыхе, особенно сейчас, когда на деле мы выполнили уговор и освободились от влияния Ивса. Я поплелась в палату Натаниэля, а теперь и по совместительству свою, где меня уже ожидали несколько врачей. Койка располагалась в стороне от его, причём место мне пришлось буквально выгрызать зубами. Я даже удивилась полученному разрешению поселиться рядом с Натом, но что-то настойчиво подсказывало, что нужно поступить именно так. Мне спокойнее – ему поддержка. Проходя мимо отрешённого Натаниэля Лафлауэра, я вновь почувствовала этот неестественный холодок, исходивший от него. Его по-прежнему здесь нет. Если бы Нат вернулся, от него исходило бы тепло, как прежде всегда и было. Тревога в сердце не утихала. Натаниэль умеет выживать, но сможет ли он выйти из комы? Глупые мысли. Он бы дал мне подзатыльник за сомнения. Конечно, сможет. Я, может быть, не смогла бы, но он другой. Сильный. Волевой. Отважный. С этими мыслями я ложилась на койку, наблюдая за колдующими около меня врачами. Спустя какое-то время в мою руку вонзилась иголка и я мысленно начала настраиваться на процедуры. Пусть очищают мой организм от капитолийской заразы. Перед глазами вновь возник Флори, но не тот, который беспощадно убивал невинных, а тот, который молил меня о помощи, тот, которого я убила ради спасения Ната так долго сражавшись с этим существом. Что, если я убила настоящего Флори, сидящего где-то глубоко в сознании двойника? Я убивала прежде и чувства каждый раз отличались, но… таких спутанных мыслей у меня не было давно. Человек, к которому я неровно дышала дважды погиб по моей вине. Моей… Я чувствовала себя расслабленной. Тело приятно обмякло, а мысли в голове рассеивались. Стало так пусто и чисто. Я не могла думать о чём-то конкретном, всё, что прежде бурлило в голове, растворилось, отчего мне стало до невозможности легко. Хотелось продлить момент, но это неподвластно человеку. Слишком долго я не спала, слишком долго не отдыхала, и вот, наконец-то, я могу это сделать. Сон без разрешения уволок меня в свои объятия.

***

- Проснись, – доносилось до меня откуда-то издали. Знакомый голос, вот только звучал он откуда-то из тумана, едва пробираясь сквозь его толщу. Вокруг меня темнота. Мне не холодно, не жарко, не чувствую боли или усталости, просто существую где-то в пустоте. Тёмная пелена редеет и сквозь неё пробираются белые точки. Что-то будто вытягивает меня наружу, всё внутри выворачивается наизнанку, пока противное ощущение не прекращается. Я открыла глаза и яркий свет стал больно их щипать. Было так тепло и уютно, что абсолютно не хотелось шевелиться и даже дышать, чтобы не нарушить эту волшебную гармонию, однако что-то неустанно шуршало неподалёку меня. Я плавно повернула голову в сторону, где около Натаниэля копошились врачи. Сердце забилось в разы быстрее, я задёргалась, толкнула рукой свою капельницу и та с шумом грохнулась на пол, чем привлекла внимание докторов. Только не это. Только бы не то, о чём я подумала. - Что с ним? – выкрикнула я, но звуки больше походили на хрип. – Что с ним такое? «Лишь бы не хуже. Только бы ему не стало хуже». Один из врачей подошёл ко мне, поднял капельницу и предостерегающе взглянул поверх своих очков. Видимо, он хотел, чтобы я отпустила его руку, за которую схватилась, сама того не замечая. - Он же не… - Не, – повторил за мной доктор и столкнул мою руку со своей. – Парень пришёл в себя. Пришёл в себя. Пришёл… Я мысленно повторила эту фразу пару раз, затем прошептала и только тогда в полной мере оценила весь её смысл. Натаниэль очнулся. Я улыбнулась, ещё сильнее вцепившись в рукав врача. - И как? Он уже говорит? Как он себя чувствует? - Мисс Мейсон, ваш сосед начал приходить в себя два дня назад и… - Два… что? – не поняла я. – Каких два дня? Я же здесь только… - Вы проспали два дня. Полагаю, что из-за сильного истощения организма. Ваше тело длительное время работало на износ, и только сейчас получило полноценный отдых. - Плевать на мой отдых. С ним-то что? - Пациент понемногу восстанавливается. - Можно я… - Нет, – перебил меня врач и толкнул, как только я собралась встать с койки и подобраться к Натаниэлю. – Вам и так предоставили возможность находиться рядом. Не нужно его беспокоить лишний раз. Лежите. Ваш курс почти закончен. Скоро сможете выйти отсюда в качестве здорового человека, а мистер Лафлауэр нуждается в реабилитации. От сердца отлегло. Получается… всё самое страшное позади? Обошёл стороною смерть. Обошёл стороною кому. Как только он снова окажется на ногах, обязательно спрошу, кому он продал душу в обмен на такой талант выживать. - Всё самое страшное позади, да? – с надеждой произнесла я. - Да. Мы поставим Натаниэля Лафлауэра на ноги очень скоро. У парнишки ведь коронация. – Доктор улыбнулся, а я облегчённо вздохнула и взглянула на тех, кто окружал Ната. С такими докторами Нат точно скоро встанет на ноги. Они кружили вокруг него, что-то кололи, поправляли простыни, на которых он лежал, в общем, всячески за ним ухаживали. Я надеялась, что он повернётся, хотела ему помахать рукой или просто подбодрить улыбкой, но он всё ещё лежал неподвижно. Ничего, скоро снова будет носиться как угорелый по всем коридорам. Я оказалась права. Нат шёл на поправку не по дням, а по часам. Все самые новые лекарства – ему, все самые полезные витамины – ему, забота и уход тоже ему, а в мою сторону заглядывали раз в день и то, чтобы принести блюдце с кашей и стакан воды. А ведь я тоже победила, но кому я теперь нужна, когда сбоку новый неординарный победитель. Признаюсь, даже немного завидовала ему, но вспоминая всё случившееся с Лафлауэром, это чувство куда-то испарялось. Нат заслужил такое отношение к себе. На следующий день, когда я сидела на койке, едва сдерживаясь, чтобы не подойти к нему, Нат сам ко мне повернулся. Медленно. Плавно. Обессиленно, но сделал это. Я помахала ему рукой, на что в ответ получила язвительный взгляд прищурившихся глаз. Наверняка он хотел мне что-то ляпнуть, но пока не мог. Курс интоксикации подошёл к концу, потому доктора не постыдились вытурить меня точно по графику. Может, койку им отнять и удалось, но выгнать меня из палаты Натаниэля не особо. Я знаю, что такое больничные стены. Вряд ли существуют люди, которым они нравятся и не угнетают. Когда я лежала в этой палате, мне хотелось скорее отсюда сбежать и увидеть близких людей, потому, думаю, с Натаниэлем то же самое. Почти всё время я сидела около него, что-то рассказывала или молчала, а потом поняла, что действую неверно, отыскала самую заумную книгу, которую удалось найти, и принялась читать её Нату. Он почти не спал, ел мало, но слушал меня очень внимательно. Лафлауэр из тех, для кого информационный голод перевешивает даже обыкновенный. Не знаю почему, но мне было жаль его. Странное чувство, не такая жалость, которая возникала по обыкновению. Больше всего хотелось, чтобы он поправился без последствий, чтобы всё было как прежде, за исключением моего отношения к Натаниэлю. Теперь он будет моим напарником, если, конечно, выберет правильную сторону, в чём я не сомневаюсь. Он силён и умён, а с таким не страшно работать над чем-то более серьёзным, чем то, что меня заставляли делать этот год. Хорошо бы сработаться с ним так, как это сделала та профи, души в нём не чаявшая. Даже завербованная столицей профессиональная убийца разглядела в Натаниэле за пару дней то, чего я не увидела за год. - …инвариантность действия относительно трансляций, имеется в виду пространственно-временных сдвигов, приводит к сохранению тензора энергии-импульса… - Может, лучше почитаешь про аксиоматическую квантовую теорию поля? – прохрипел Нат, не давая мне договорить до конца. Я окинула его осуждающим взглядом. Мало того, что эту книженцию я искала полтора часа, мало того, что я читаю эту ересь, ничего не понимая да ломая язык о чёртовы термины, так он ещё и указывает мне, что я должна читать. Губы машинально скрутились в трубочку и я выдохнула. Нужно быть спокойной, он ведь болен и нуждается в опеке. - Ты это уже читал, да? - Лет в тринадцать. На квантовой теории поля строится физика элементарных частиц, а в работе с реакторами нельзя не знать её. – Лафлауэр кое-как выдавил из себя улыбку впервые с тех пор как очнулся. Он уже мог говорить почти хорошо, хотя голос всё ещё оставался хриплым, мог улыбаться, бледность немного сошла и вообще он стал выглядеть гораздо бодрее. – Но из твоих уст это звучит интереснее. Знаешь, будто на давно забытом языке аборигенов. Ударения не там, суффиксы путаешь, интонация хреновая, если среди твоих бесконечных запинаний её вообще можно нарыть. Я недовольно просипела и отбросила книгу в сторону. - Тогда лежи молча, – подытожила я и отвернулась. Моей руки коснулось что-то тёплое. Это были пальцы Натаниэля, которыми он перебирал, едва касаясь, отчего мне стало даже щекотно, хоть я изо всех сил подавляла улыбку. - Давай поиграем в слова, – предложил он. – Начинай первая. - Цветок. - Константа. - Абажур. - Ретикулез. - Зараза. - Альдостерон. - Нытик. - Контагиозность. - Да ну прекрати! – не выдержала я. - Не честно, целых три слова. Это не по правилам! – возмутился Нат. - Ты нормальные слова знаешь? Я даже не понимаю, что они значат. - Твои проблемы, – отмахнулся он. – Могла бы придумать что-то поинтереснее заразы и нытика. - Что вижу то и говорю. - Лучше принеси мне еды. – Натаниэль прикусил губу, делая умоляющий вид. – Нормальной. Я стала со стула, отряхнулась и устало посмотрела на Лафлауэра. Не знаю, в каком состоянии он вреднее: в здоровом или больном? Лицо всё ещё было изнеможённым, раны зажили не все, некоторые синяки сошли, но ему ещё долго предстояло восстанавливаться. Светлые глаза обиженно взирали на меня сквозь стёклышки очков, умоляя о еде, из-за чего таки пришлось поддаться. - Мейсон, а спецзаказ можно? Я закатила глаза и устало кивнула. Плевать. Он и так уже меня задолбал. Теперь всё можно. Вот только бодрость Натаниэля как рукой сняло. Парень заметно поник, опустил глаза в пол и тихо попросил меня кое-что отыскать. - Найдёшь для меня маленький чёрный браслет? - Сколько? Десяток? - Один. Тоненький и чёрный, – уточнил Нат и посмотрел на меня. Я уже хотела его подколоть на счёт его мании напяливать на себя кучу лишних побрякушек, но на этот раз, кажется, это было неуместно. Он не стал бы надевать всего один браслет, да и то чёрный, просто так. Лафлауэр наверняка сожалеет обо всех, кто не смог вернуться с ним. О союзе, приведшем его к победе. Не став ничего говорить в ответ, я просто ушла на поиски всего, что нужно ему добыть. Память Ната сохранилась, дерзость тоже, да и в целом психически, был здоров. Какими-то чудесами он выбрался из арены не просто живым, но и с минимальными потерями, что случается редко, если случается вообще. Мне показалось, что Натаниэлю сейчас нужно больше хороших эмоций. За всё время, сколько он находится в больничном крыле, никто кроме меня и Финника, его не навещал. Приходили многие люди, но лишь интересовались у врачей, как поживает Лафлауэр, а проведывать его и не думали. Наверное, все они хотят сделать определённые капиталовложения в Ната, а на самого его всем наплевать. Найти что-то толковое в Тренировочном центре было практически невозможно, зато за его пределами таких местечек хватало. Первым делом я приобрела ведро. Адекватный человек покрутил бы у виска, если бы я, навещая его, притащила бы ведро, но… кто сказал, что Натаниэль адекватный? Он оценит. В это самое ведро я и набирала продукты. Больничный корм, как говорит сам Нат, уже невозможно даже видеть, не то что есть, потому нужно было отыскать что-то, что он любит. После того, как Натаниэль год прожил в моём доме, я узнала о нём многое. Он терпеть не может мяту, любит солёное, и вообще питается как проглот. Мой брат Клевер хоть и был гораздо меньше, тоже любил сытную и калорийную пищу, потому неудивительно, что Нат мечтает о мясе, жуя больничные салатики. Я подобрала для него то, что мне показалось подходящим и неплохим на вкус. Немного мяса, немного овощей, немного фруктов, сока и сдобы. К счастью в Капитолии с такой едой проблем нет, если при тебе имеются средства. Последнее, о чём я едва не забыла – браслет. С ним пришлось повозиться. Оказывается, столица настолько яркая, что с чёрным цветом у неё реальные проблемы и отыскать чёрный однотонный браслет было весьма сложно. Помимо этого мне порядком мешала моя слава. О, да, люди не могли обойти прошлогодний предмет своего обожания и отнюдь не скромно лезли обниматься со мной, спрашивали о том, как мои дела и предлагали встречи. В ответ все они получили только кривую, натянутую улыбку и «я тороплюсь», что фактически значило «да пошли вы». Однако в этом фанатизме были и свои прелести, как, например, то, что половину гостинцев я заполучила бесплатно, всего лишь бросив в адрес продавцов пару неискренних комплиментов. Когда я вернулась в палату Натаниэля с ведром вкусностей, он не сдержался и начал ржать. Наверное, израсходовал весь свой запас подколов, пока я с этим ведром добралась до его койки. Зато теперь он не скажет, что я ничего ему не принесла, что я жмот и не пекусь о его здоровье. Первым делом Лафлауэр надел браслет, который лежал наверху, а затем уже стал копаться во всём, что я для него выбрала. - А тебе вообще можно такое есть? – поинтересовалась я, наблюдая за роющимся пациентом. - Мы им не скажем. - А если тебе от этого станет хуже? Я не собираюсь брать на себя ответственность. - Мне не станет хуже, – отрезал Нат, открывая запечатанное мясо. – Это всё бредни врачей. Я свой организм лучше знаю. Будешь? Поначалу я отказывалась, но идти против воли Натаниэля хуже, чем перечить Сноу. В итоге мы устроили в его палате настоящую пирушку с кучей еды и обсуждением всяких глупостей. Я выставила койку Лафлауэра так, чтобы ему было удобно сидеть, а сама умостилась рядом. - Финник сказал, что ты с топором охраняла вход в мою палату. - Финник как всегда, – выдохнула я и посмотрела на раздвижную дверь. Объяснения – его конёк. Я пересказала Натаниэлю обо всём, что произошло за время его нахождения в коме, рассказала о переродках и крематории, а главное – о Флори. - Ты его не убивала. Ты убила придурка, который смел называть себя его именем. Мейсон, это же биология. Флори мёртв, а то, что едва не угробило меня, пока я коматозничал – переродок, за год выращенный как кусок мяса, которому всего лишь вживили память другого человека. Там не было Флори, успокойся. - Нет, – отрицала я, дожёвывая кусочек булочки. – Это был его голос. Я точно знаю, я ни с чем бы не спутала. Переродок не способен говорить с такой интонацией, которая была присуща Флори. Он был там, был в этом теле. - Мутант понимал, что ему кранты, потому решил напакостить тебе перед смертью и скопировал реального Флори. Он сделал это чтобы посеять в твоей душе сомнения, чтобы ты винила себя в его смерти. Это был хитрый ход, не ведись на него. – Нат протянул мне маленькую формочку с салатом и я, едва заметно улыбнувшись, не стала отказываться. Отчего-то я успокоилась. Нат не из тех, кто станет утешать аргументами, которые не имеют под собой опоры. Он либо скажет правду, либо вообще не станет утешать, тем более меня – ту, которая доставала его целый год. – Значит, переродки наконец-то повержены. Почему против них сразу не использовали яд, прямо там, на арене? - Наверное, не захотели ждать. Крематорий ведь надёжнее, – не без доли сарказма сказала я, отчего Нат хихикнул. Крематорий. Флори. Флори, который сказал одну дурацкую фразу про отца Ната. Я уже не раз задумывалась над тем, чтобы поведать Натаниэлю про его отца, намекнуть на то, что он, возможно, жив, но каждый раз отказывалась от этой идеи, вспоминая слова Финника. Не нужно давать парню надежды, которые могут оказаться пустышкой. Я сама сначала должна всё проверить, а потом уже поделиться с ним. Наверное, отец – единственное, что может по-настоящему уплатить ему мой долг. – Ты уже решил, какую выберешь сторону? Нат немного склонил голову, с подозрением глядя на меня поверх очков. - А что? Агитировать пришла? - Нет. Просто спросила. Вдруг ты уже решил. - Вдруг, может, и решил, но как бы это прискорбно ни было… я вынужден привлечь в это дело и тебя, если ты, конечно, не против, – с наигранным сожалением сказал Лафлауэр, отчего я нахмурилась. Попахивает заговором. - Какое опять дело? – грубо вырвалось у меня. Невежливо вышло. Я прикусила губу, сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Нужно стараться налаживать отношения с Натаниэлем, ведь я пообещала. - Знал, что ты заценишь, – широко улыбнулся он и немного придвинулся ко мне. Я отшатнулась назад, не подпуская его в своё личное пространство, на что Нат закатил глаза и возмутился. – Я должен через всю палату орать о своих планах? Нат снова подвинулся ко мне ближе, как и я подсунула свой стул вплотную к его койке, чтобы услышать, о чём он говорит. - Я конкретно иду на поправку. Всё самое страшное уже позади, потому меня вот-вот подлатают до конца и выпрут отсюда, а что случится, когда меня выпишут? - Тебя коронуют. - А перед этим ко мне явится какой-нибудь Сенека и потребует работать на какой-нибудь Капитолий. - Ты должен отказаться. - Знаю, но тогда мою семью грохнут. Не катит. - Ты согласишься? – удивилась я. - Нет, если к моменту выписки моей семьи уже не будет в Пятом. И тут я вынужден истоптать свою гордость и попросить тебя о помощи. На минуту я замерла, обрабатывая выданную Натом информацию, пока не сообразила, что конкретно от меня потребуется и… он просит меня о помощи? - Всё настолько плохо, что ты просишь меня тебе помочь? Я должна вывезти твою семью из Округа №5? - Делов-то, – отмахнулся Нат. - И как, по-твоему, я это сделаю? Попрошу у Сноу такси? - Не переживай, я уже начал планировать операцию. - Опер… что? – скривилась я, а Нат откинул голову назад и изнурённо простонал. - Ну, дровосек, молю, не тупи. Операция. Дело. Миссия. - Не наигрался в войнушки на арене и решил возместить потерю здесь? - Из округов нельзя так просто вытащить человека. Особенно, если их четверо. Я начал обдумывать это… мне нужен помощник. Когда меня выпишут, родных уже не должно быть в Пятом, то есть, как бы я не хотел сам всё провернуть, я не смогу. Финник уже привлечён, но ко мне домой он поехать не может. Требуется хотя бы ещё один человек. Мою семью нужно не просто вывезти из округа, их следует доставить в Тринадцатый, а дом сжечь. - На кой чёрт дом сжигать? - Лафлауэры не должны пропасть бесследно. Официально они должны умереть. Инсценируй их смерть, а самих выведи на планолёт, который доставит их в Тринадцатый, а я смогу послать Сноу и он ничего мне не сделает. Я же теперь хренов победитель, типа неуязвим. Вот и проверим теорию неуязвимости. Нет семьи и дома – не за что меня шантажировать. - Где возьмёшь планолёт? - У Алана. Это один из крутых знакомых Финника. Он помог мне выбраться год назад из округа. - Думаешь, планолёт в округе не привлечёт чужое внимание? Его поймают прежде, чем тот долетит до твоего дома. - Только если рядом не будет других планолётов. Такое бывает, когда случаются аварии. Бывало, что в Округе №5 происходили аварии на электростанциях, тогда-то и слетались планолёты. Я отвела взгляд в сторону и прищурилась. Кажется, догадываюсь, на что намекает Нат. - Я должна устроить аварию? – мои глаза округлились. - Плёвое дело. Потому-то я и выбрал тебя. Сделаешь аварию на моём энергоблоке, планолёты слетятся, посадишь моих родных на борт Алана и всё. Благодаря твоей криворукости проблем с аварией не возникнет. - Это ты так о помощи просишь? - Это был комплимент. Я похвалил твою деятельность. Моя ль вина, что ты вечно встреваешь во всё подряд дерьмо? - А сам-то? - Я встреваю в избранное дерьмо, а ты во всё подряд, вот я и подумал, что если встрянешь ещё раз, то ничего страшного не случится, не рассыплешься. - Хамло. - Зато гений. - Кретин ты, а не гений. - Скажи мне кто твой друг и я скажу кто ты. Если я хамло и кретин, то ты хамка и кретинка, – широко улыбнулся Нат и откусил кусочек яблока, да с таким хрустом, будто несчастный фрукт угодил в дробилку. – Ну что, Мейсон, согласна? – с набитым ртом спросил Лафлауэр. – Посмотри, я очень болен и измучен, неужели ты не поможешь мне? Я вот на арене для тебя очень старался. Каков шантаж. - Мне некого просить. Знала бы ты, чего мне стоило собраться с духом и унизиться, моля тебя о помощи. Ты же такая зараза неумолимая, прямо как я. Я, призадумавшись, прикусила губу. Помощь Натаниэлю – идеальный повод попасть в Округ №5, расспросить его мать о Нормане и поискать данные касающиеся Лафлауэра старшего. Где, как не в родных местах можно отыскать информацию о нём? Нат сам позволит разобраться с этим делом, даже не подозревая об истине. Я посмотрела в настойчиво ожидающие от меня ответа глаза. - Если ты так просишь… Ладно. Всё равно нам предстоит работать вместе, – наконец произнесла я, а Нат сначала подёргал меня за руку, а потом взъерошил мне волосы, как бы в знак благодарности. – Но я понятия не имею, что делать, и как вообще возможно украсть четыре человека из под носа миротворцев. - Начнём с малого. Тащи коммуникатор.

***

Перфекционизм – жуткое качество, которым обладает добрая половина учёных, особенно тех, которые занимаются точными науками. Они привыкли к тому, что пример должен иметь своё решение, исследование не может не закончиться весомым выводом, а теория обязательно подкрепляется практикой. Всё в жизни учёных-перфекционистов подчинено идеалам точности, конкретности и педантичности, даже если учёный работает на такой неординарный город как Капитолий – столицу Панема. Здешние учёные немногим отличаются от тех, о которых говорят книжки – они умны, дисциплинированны и порой слишком во всём идеальны. На их рабочем столе не найти лишних вещей, а те, что есть, будут аккуратно сложены так, чтобы не мешать владельцу. Есть среди капитолийских учёных одна девушка, помешанная на идеалах. На её столе новейший компьютер с массой высокотехнологичных примочек к нему, рядом пара блокнотов, один из которых электронный, несколько ручек, статуэтка в виде бронзового медведя, в которую воткнуто писательское перо, и массивного вида папка с бумагами рядом. Сама же хозяйка этого уютного столика умиротворенно сидела в кресле и печатала что-то на сенсоре так быстро, что обычный человек просто не поспевал бы читать за ней. Девушка постоянно держала осанку, сохраняла дистанцию между глазами и монитором, чтобы не перегружать зрение и периодически капала себе защитные капли. Её строгость проявлялась во всём, начиная от рабочего стола и заканчивая внешним видом. Она носила только юбки и платья, причём не выше колена и неброских цветов, строго следила за тем, чтобы одежда всегда была идеально выглаженной и пахла свежестью, была в разы более ухоженной, чем все остальные её коллеги. Так и сейчас учёная сидела за столом в тёмно-коричневой блузе, полностью скрывающей руки и шею, чёрной, однотонной юбке и аккуратных туфельках на маленьком каблучке. По сенсору водили длинные, тонкие пальцы, на которых поблёскивали несколько серебряных колечек без всяких узоров и камешков. - Лана, простите, но там уже всё подготовили. Можете посмотреть? – внезапно в кабинет девушки, не дождавшись ответа на стук, ворвался мужчина лет пятидесяти, невысокий, в голубом халате, надетом поверх тёмно-синего костюма. Девушка по имени Лана обернулась, но ни одна волосинка на её голове не дрогнула, ибо волосы были идеально ровными и аккуратно уложенными друг к дружке по обе стороны головы, слегка спадая на лицо, в то время как сзади волосы были коротко стрижены. Зелёные глаза возмущённой Ланы дьявольски впились в облик взъерошенного мужчины. - Я позволила вам войти? - Н... – замялся мужчина. – Нет, но… - Выйдите и зайдите, как положено, – приказала Лана. Удивительно как обладатель такого тонкого и тихого голоса умеет приказывать не хуже военнослужащего. Мужчина повиновался, вышел за дверь, постучал и около половины минуты прождал ответ Ланы. Лишь только после её одобрения он смог войти, умело скрывая своё недовольство. - Лана, извините за беспокойство, но вас ожидают для проверки, – неуверенно проговорил сотрудник, пока девушка набирала какой-то текст на сенсорной панели. - Лана? – удивилась она, по-прежнему не оборачиваясь. – То, что вы старше меня в два раза не позволяет вам обращаться ко мне по имени. Я – ваш начальник и имею гораздо более высокий статус в обществе. Мужчина опустил голову, будто прятал своё лицо от привередливой начальницы, чтобы она случайно не рассмотрела его возмущение, однако когда его лицо снова обратилось к Лане стало понятно, что он просто думает что и как ей сказать, чтобы та наконец-то отправилась на проверку. - Мисс Кинберг, вас ожидают для осуществления проверки, – в итоге выдал мужчина и выдохнул. «Лишь бы она не стала искать скрытый смысл и в этой фразе тоже». Однако Лана и не собиралась. Она встала со своего кресла, придвинула его к столу, провела рукой по волосам и направилась к выходу. - Причешитесь, – посоветовала она, проходя мимо подчинённого, на что тот только фыркнул, когда она уже скрылась из виду. В другом крыле здания за десятком разных коридоров таилось то, что мисс Лана Кинберг должна была оценить. Небольшая комната, одна из стен которой была наглухо спрятана за рядом сейфов, потолок из снежно-белого пластика, пол, выложенный из смеси мрамора, покрытый специальным матовым покрытием, по центру которого располагалась небольшая система, состоящая из нескольких компьютеров. Девушка вошла в комнату, резко контрастирующую с ней самой, томно осматривая стены и потолок, пока несколько рабочих позади переминались с ноги на ногу, ожидая приговор от строгой Кинберг. Её взгляд часто смешил этих людей. Им казалось, что её веки просто не выдерживают то нагромождение чёрной краски, которой она обводила глаза, чтобы казаться ещё более строгой, чем она есть, пока не поняли, что у девушки просто такой своеобразный взгляд. Она подошла к стене и провела по ней пальцем. - Я просила матовое покрытие для стен, не оставляющее следов, – начала она, плавно перейдя от стен к потолку. – Этот вид пластика вреден для здоровья, я же указала на этот момент в запросе. Освещение не годится, слишком режет взор. Сидя при таком свете у монитора, голова начнёт болеть уже спустя полчаса. Кто установил систему посреди комнаты? Так не делается, найдите для компьютеров точку опоры. – Лана провела рукой по воздуху. – Ужасная вентиляция. Обеспечьте комнату кислородом. В угол можете поставить какой-нибудь цветок, чтобы не сойти с ума от этой изоляции. К слову, покрытие пола недостаточно качественное. Если мистер Лафлауэр будет кататься по нему в кресле, уже на следующий день весь пол будет в царапинах. Стоящие позади работники мысленно обзывали Лану всеми известными им ругательствами, гневно сопели, тёрли пальцы друг о друга, едва сдерживаясь, но никто не смел сказать ей хоть одно слово против. - Надеюсь, что вы быстро всё переделаете. Мистер Лафлауэр идёт на поправку и скоро приступит к работе, из-за чего к тому времени его кабинет уже должен быть готов, – неискренне улыбнулась Лана, видя удручённое состояние рабочих уже в четвёртый раз переделывающих интерьер комнаты. – Зато вы правильно разместили сейфы.

***

Как хорошо, что рюкзак Натаниэля со всеми принадлежностями был совсем рядом, в том числе и любовь всей его жизни – коммуникатор. Я отыскала его в рюкзаке всё ещё приятно пахнущем ландышами и поспешила обратно в палату Лафлауэра. Когда я ворвалась внутрь, он случайно выронил свой чёрный браслет на пол, а встать и подобрать его не мог, пока я не подошла и не подняла его. - Зачем снял? – спросила я, украдкой поглядывая на лицо, засмущавшегося Натаниэля. - Посмотреть хотел, – приглушенно ответил он. – Отдай. Я небрежно покрутила браслет на пальце, чем только лишний раз разгневала Лафлауэра, которому хватило сил приподняться и выхватить браслетик из моих рук. - Это моё, – буркнул он и напялил браслет обратно на руку. - Если бы я откинулась, ты бы в мою честь браслет не надел. - Потому что ты коза. - Потому что ты втюрился в ту девицу из Второго, – выдала я, от чего Нат, кажется, поперхнулся воздухом. Никогда прежде не видела, чтобы он так таращился на меня. – Что? Будто это не так. Ты бы видел эти сюсюканья со стороны. Капитолий, наверное, дико умилялся и рыдал в платочки. - Что за хрень ты несёшь? О слове «дружба» слыхала? - Я знаю, что такое дружба. Вы не дружили. – Нат ладонью прикрыл глаза, будто большей чуши в своей жизни не слышал. - Нифига ты не знаешь, да и в людях не разбираешься. Она была моим другом. - Но она так не думала. Всячески тебе намекала, а ты, дубина, не догонял. - Избавь меня от своей шизофрении. - А почему тогда ты на этот браслет так смотрел когда я вошла? - Потому. Потому что там, на арене, погибло много хороших людей, среди которых была и Стеф. Она – друг, жаль только, что все мои друзья либо отказываются от меня, либо умирают. Я – не ты. Я выживал на арене, а не западал на конкурентов как некоторые, – вырвалось у Ната, после чего он прикусил губу и взглянул на меня извиняющимся взглядом. - Я просто имела в виду, что со мной ты бы так не возился и… - Зависть? Издеваешься? Если я зову тебя дровосеком, это ещё не значит, что я тебя ненавижу. К каждому человеку нужен свой подход. К тебе у меня машинально выработался именно такой, возможно, потому что ты не перережешь мне глотку или не разрыдаешься из-за моих слов, а стерпишь. Я помню о нашей договорённости дружить и я её не нарушаю, потому и тебя прошу – не придирайся, конфетка, есть дела поважнее. – Нат протянул ко мне руку, как бы выхватывая из ладони коммуникатор. – Ты его неправильно держишь. Я, не задумываясь, пхнула этот миниатюрный компьютер владельцу и с весьма удручённым видом уселась на стул около койки Ната. Он – один из немногих, кто всего одной фразой может испортить настроение на весь день. Лафлауэр же наоборот, как только коснулся своего любимого устройства, засиял подобно звезде на чистом ночном небе. Он куда-то нажал и экран коммуникатора загорелся. - Давно не заряжался, – подметил Нат, недовольно скривившись. – После того, как мы с ним поработаем, поставишь его на зарядку. Итак, – пафосно начал Лафлауэр, умащиваясь на койке удобнее. – Эй, ты так и будешь там сидеть? Или тебя шея как у жирафа? - Мне сесть тебе на голову? – пробормотала я в ответ. - Не обязательно на голову. Можешь сесть на койку. Я даже могу подвинуться, – скорее, не просил, а приказывал Лафлауэр. Мне не осталось ничего кроме как подчиниться. Я встала со стула, отодвинула его в сторону и села рядом с Натаниэлем, увлечённо копающимся в недрах своей любимой штуковины. – Интересно, кто это такой умняк пытался включить его без меня? – едва сдерживая улыбку, спросил Нат, повернувшись лицом ко мне. От него слишком сильно пахло лекарствами, настолько, что мне стало трудно дышать, хотя, может, это из-за того, что это я пыталась влезть в коммуникатор? - Там стоял пароль. – Плохое оправдание с моей стороны, на что Нат даже не стал отвечать. И ежу понятно, что мне не отгадать его пароль, а уж тем более не взломать. - Забей. Итак, это мой коммуникатор. – Нат приподнял его вверх, аккуратно держа за края, так, чтобы я со всех сторон рассмотрела его прелестный аппарат. – Он очень многофункционален, дофига напичкан всякими полезными штуками, долго держит зарядку и… - Я уже поняла насколько он распрекрасен. По делу говори, – прервала я тираду Ната, которого в который раз начало заносить. Он бросил в мою сторону обречённый взгляд, словно ему досталась худшая на свете ученица. - Ты должна ознакомиться с ним, – сказал парень, а я выдернула у него из рук мини-компьютер. – Я сказал – ознакомиться, а не лапать! – Нат выхватил его обратно. – Смотреть только из моих рук, въезжаешь? Вверить тебе эту штуку всё равно, что сердце отдать. Хотя, в этом коммуникаторе столько всего, что в сравнении с ним сердце нихрена не стоит. Эгоизма ему не занимать, как и тонкой нотки тщеславия. Уже тогда я поняла, что изучение этого аппарата затянется надолго. Я должна была научиться не только включать его и выключать, но и использовать основные программы, в том числе разблокировать замки, нарушать сигналы, пользоваться картой и поддельной сканер-системой. Поначалу мне казалось, что это очень просто – включил, ввёл пароль и довольствуйся техникой, но на деле всё куда сложнее. Дисплей коммуникатора маловат и водить по нему пальцами неудобно. Конечно, там есть несколько кнопочек, но постоянно ими пользоваться нельзя, потому пришлось учиться работе с экраном. Это странное чувство – ты скользишь по нему пальцем, а оно выполняет какие-то операции, причём если ссунешься в сторону, то коммуникатор может наделать немало бед, потому нужно быть предельно точной. С включением и выключением я разобралась, пароль Натаниэля выучила, хоть поначалу с опаской отнеслась к слову «парадиметиламинобензальдегид», но в качестве пароля словечко симпатичное. Дальше стало сложнее. Комбинации из нескольких нажатий, математические расчёты, правильная направленность сканера – всё это помогало взламывать замки. Неплохо иметь в кармане ключ от всех дверей. Кроме программы раскодировки пришлось вникать и в другие. Работа с картой оказалась весьма простой, а вот программа для сбоев сигнала куда сложнее. Оказывается, весь прошедший год Нат не только дурью маялся с этой штуковиной, он её совершенствовал, создавая новые примочки, в том числе и возможность влияния на различные сигналы. Конечно, радиус действия у коммуникатора куда меньше чем у «Фонаря», но мне же не целый округ вырубать. Наверное, за последние пять лет я не получила столько полезной информации как сейчас. Чёрт, я стала почти всесильной с этой штуковиной в руках. Нат показывал мне карты Панема, Округа №5, даже своего энергоблока. Невероятные возможности. Однако наибольшую ценность представляла его электронная библиотека. По словам Лафлауэра вся полезная информация попадает именно туда и хранится как зеница ока. Я хотела посмотреть, что за данные он там прячет, но Нат, естественно, запретил, а когда я попыталась туда зайти, коммуникатор потребовал у меня пароль. Нечасто я чувствовала себя такой беспечной как сейчас. Мир технологий поглощал с головой. Прежде я не интересовалась подобными вещами, но Нат умеет пробуждать в людях любовь к тому, в чём он сам души не чает. Его голос звучал отдалённо, но это не мешало мне старательно всё запоминать, улавливая каждое его слово. Он умел рассказывать просто и доступно, в разы интереснее, чем это делают учителя в школе. Его беспечность передалась и мне. Стало так легко и спокойно, будто вокруг ничего не происходит, а кошки, неустанно скребущие на душе, куда-то смылись. Я даже привыкла к этому едкому запаху антисептиков, ощущая на себе тепло соседа по палате. Он похож на обогреватель, Натаниэль буквально излучает тепло, которым пропитана его кожа. Непривычное ощущение, ведь, например, Флори всегда был очень холодным и стоило лишь посмотреть на него, как по коже пробегали мурашки. В начале было немного неуютно сидеть так близко с человеком, которого до сих пор не знаешь точно кем назвать – другом или врагом, но потом всё пошло своим чередом и я перестала чувствовать всякое неудобство и неловкость. В конце концов, нам с ним работать плечом к плечу, пора бы свыкнуться с этой мыслью. За один день невозможно научиться владеть всеми полезными функциями коммуникатора, потому мы продолжили работать с ним и на следующий день, попутно обсуждая план действий. Вечером я должна была собрать вещи в рюкзак Ната, чтобы уже утром отправиться в Пятый. Дабы собрать всё самое нужное потребовалось немало времени. Первым делом я поспешила к Эканис, которая должна была подобрать подходящую одежду, парик и ещё какую-то ерунду по мелочёвке. Затем с этими вещицами я вернулась в Тренировочный центр, где пополнила содержимое рюкзака коммуникатором, наушниками для связи с Натом, оружием и небольшим количеством припасов. Поспать этой ночью почти не удалось. Утром, злая, я вломилась в палату Ната, мирно спящему, подобно младенцу. Чертовски милое зрелище, если не учитывать, что проснувшись, этот человек, как оборотень, превратится в атомную бомбу. - Хватит дрыхнуть, дело ждёт, – бросила я, стоя рядом с койкой Ната. Тот заметно зашевелился, что-то промычал, затем резко подорвался с кровати, испуганно глядя на меня. Лицо припухшее ото сна, волосы взъерошены. - Всё сделала? – невнятно пролепетал он. - Как ты и сказал. - Я постараюсь всё время быть на связи, потому, если что-то понадобится – ищи меня в наушнике, – сказал Натаниэль, потирая ото сна глаза. – Не забывай о камерах, они ничего не должны зафиксировать. У тебя немного времени, чем быстрее ты это провернёшь, тем лучше. Я ничего не отвечала, а просто кивала, готовая в любой момент уже отправиться в дорогу. - Действуй строго по нашему плану, без самодеятельности, а ещё будь предельно аккуратна с моим коммуникатором. Если на нём появится хоть одна царапина – отвинчу тебе башку, сечёшь? - Ничего с ним не случится, успокойся, – прикусив губу, сказала я, что со стороны казалось не больно-то уверенно. – Мне пора идти. Натаниэль кивнул и наступило неловкое молчание, пока он первым не прервал его, рукой подзывая меня к себе. - Дровосек на энергоблоке. Как жаль, что я не смогу это увидеть, – сказал Нат, доброжелательно улыбаясь. Я подошла к нему поближе, догадываясь, чего он хочет. – Дай, что ли, обниму на прощание. Вдруг тебя там замочат. - Да пошёл ты со своими предположениями, – буркнула я в ответ и немного отстранённо коснулась руками его спины. Он воистину теплокровное создание, располагающее к себе, не иссякающий комок энергии, одно прикосновение к которому подобно зарядке. Неспроста родные земли Натаниэля обеспечивают всех электричеством. - Не угрохай там кого-нибудь, – прошептал Нат, всё ещё не отпуская меня. – Будь вежлива с моей мамой и не вздумай флиртовать с братьями. И не уничтожь, пожалуйста, мой округ. - Я – не бедствие. - Ты хуже бедствия, – смеясь, бросил Натаниэль и тяжело выдохнул. – Дерзай.

***

Плутарх, Сенека и Лана сидели в кабинете Сноу, молча ожидая приход президента, неожиданно созвавшего всех вместе. Сенека тупо уставился в пол, Плутарх задевал пальцем какую-то статуэтку на столе, а Лана рассматривала интерьер, мысленно меняя местами мебель и картины, которые, по её мнению, стояли криво и не эстетично. Когда, наконец, Сноу вошёл в кабинет, все трое поднялись в знак уважения, что он оценил и улыбнулся им в ответ, прежде чем присесть в своё кресло. Ни один из гостей не понимал, для чего президент собрал именно такую компанию и чего он хочет, но то, что это собрание посвящено важному делу, оспаривать не стоило. - Я должен выразить вам благодарность, Сенека, за то, что уладили кое-какие дела. Я впечатлён тем, как оперативно вы сработали и… признаю тот факт, что мои предположения оказались неверными, – начал Сноу. Плутарх улыбнулся и бесшумно похлопал, а Лана даже не обернулась, понятия не имея, о чём говорит президент. Вид у девушки был такой, будто она оказалась в самом скучном месте, которое только можно себе представить. - Прошу прощения за то, что прерываю вашу речь, господин президент, но, считаю, не рационально использовать отведённое время для переговоров между четырьмя высокопоставленными чинами обсуждая благодарности, которые понятны не всем, – улыбалась Кинберг. Сидящий рядом Хэвенсби посмотрел на неё свысока, поражаясь такой дерзости и наглости, зато президент будто бы и не обратил внимания. На его лице скользнула едва различимая улыбка, будто он гордился Ланой. - Право дело, мисс Кинберг. Я собрал вас по делу касательно нового победителя. Как проходит подготовка к назревающим мероприятиям? - Всё в сроки. Трудимся. В целом всё готово, остались только детали, – отчитался Крейн, будто сидел на уроке. – Мистер Лафлауэр идёт на поправку и скоро снова окажется в строю. - В том-то и наша главная проблема на сегодня. Вы замечательно справились со своим заданием, однако теперь нам нужно, чтобы Лафлауэр работал на нас. Мисс Кинберг, вы как никто иной знали Нормана Лафлауэра. - К сожалению, да. Просьбы тут не помогут. Угрозы тоже. Норман вообще был несокрушим, полагаю, сынишка такой же. К ним нужен особый подход. – Лана нахмурилась. – Они приветствуют не слово, а дело. - Но вы же справитесь? - Когда дело касается Лафлауэров, всякая уверенность пропадает даже у меня, – невесело усмехнулась Лана, потупив взор. - У меня есть предложение, – вступил Плутарх. – Нужно показать нашу решительность. Вы слишком много панькались с Лафлауэром старшим, с юным этого делать не стоит. Угрожаете убийством брата? Выведите его перед парнем и убейте на его глазах. Пустые угрозы никому не нужны. Пусть он видит, чтобы не было повадно. - Боюсь спросить, но… каково ваше предложение? – ехидно спросила Лана. - Отправьте отряд домой к Лафлауэрам, пусть миротворцы их выведут, посадят на планолёт и доставят в Капитолий, чтобы на момент разговора с нашим чадом его родные уже были на руках. Выведите их среди ночи так, чтобы не привлечь лишних глаз и дело в шляпе. - А планолёты не привлекут внимание, мистер Хэвенсби? - Если они прилетят устранять аварию на электростанции, к примеру, то, полагаю, нет, – лукаво улыбнулся Плутарх, буквально физически ощущая как он сбил спесь с этой выскочки. – Ваша задача состоит лишь в том, чтобы постараться убедить мистера Лафлауэра мирным способом. В остальном доверьтесь нам. Все трое обратили свои взоры к президенту, ожидая от него вердикт. - Выполняйте.

***

Год назад я уже была в этом месте и пережитое здесь вспоминать совсем не хочется. Я намеревалась почтить память Флори, а вместо того встряла в очередные неприятности, которые не заканчиваются и по сей день. Год назад я повстречала Натаниэля, которого невзлюбила с первого же взгляда. Напыщенный, наглый и странный, случайный человек в моей жизни, от которого я до сих пор не могу избавиться, да и вряд ли когда-то вообще избавлюсь. Не знаю, как здесь живут люди, но стоило мне ступить сюда одной ногой, как настроение мгновенно сошло на нет. Всё серое, мрачное, бездушное, похожее на тюрьму. На фоне этого мрака пёстрый Нат казался похожим на попугая, хотя он даже среди таких же попугаев в Капитолии умудряется быть ярче. Сухая земля, бесконечное количество проводов и столбов, мёртвая зона для жизни. Здесь всегда тяжело дышать, кажется, будто небо вот-вот упадёт на землю и раздавит всех её обитателей. Погода странная, такая же серая, как и сам округ, будто кто-то умышленно пририсовал её к этому месту. Добраться сюда было несложно, если есть опыт езды на товарняках. Скрыться в толпе тоже просто, главное, одеться в серое, заношенное одеяние, собрать волосы и ходить, склонив голову, чтобы камеры не вгляделись в лицо. В таком виде я и направилась домой к Лафлауэрам. Наверное, нужно было волноваться, готовить речь для разговора с ними, но, зная Натаниэля, этого можно было и не делать. Они поймут. Я отчаянно старалась возобновить в памяти дорогу к дому Лафлауэра, которую мне детально описал Нат, и к счастью пока двигалась правильно. Людей на улицах было очень мало, кое-где их не было вообще, потому вопросов никто не задавал. Порой мне даже казалось, что тут все вымерли. Наконец-то добравшись до искомого места, я облегчённо улыбнулась, сделала глубокий вдох и подошла к двери. Мне приходилось терпеть одного Лафлауэра, но стерплю ли я четверых? Я набралась смелости и постучала. В ответ – тишина. Тогда стала долбить в дверь кулаком, чтобы кто-нибудь услышал наверняка. По ту сторону послышался чей-то топот, затем замок щёлкнул и дверь едва заметно приоткрылась. Через щелку на меня с опаской смотрела какая-то женщина. Усталая, измученная, но решительности в её глазах хватило бы на нас обеих. - У меня ничего нет, уходите, – коротко заявила она и захлопнула дверь, прежде чем я успела что-либо сказать. Мать Натаниэля сочла меня оборванкой-попрошайкой, потому захлопнула дверь прямо перед носом. Я постучала повторно. Дверь снова приоткрылась. – Я же сказа… - Впустите меня, есть одно важное дело. - Уходите. – Женщина нахмурилась и опять собралась закрывать дверь, но я вцепилась в неё, не позволяя захлопнуть. Нат говорил, что его мать приятная и добрая, но пока она производила впечатление строгой и напуганной. - Вы должны выслушать меня, – требовала я, изо всех сил притягивая к себе дверь, не позволяя миссис Лафлауэр её закрыть. Та в свою очередь тоже не плошала и тянула её на себя. Нат просил быть вежливой, но, кажется, это переходило грань вежливости. – Прошу, выйдите на порог или впустите меня. - Да кто вы такая? - Я подруга вашего сына. - Убирайтесь. Моих сыновей сейчас нет дома. Приходите в другой раз. - Нет, – упрямо стояла на своём я. – Вашего сына уже год нет дома. Миссис Лафлауэр резко отпустила дверь и я оттолкнулась назад, едва не упав. На её лице читалось замешательство и подозрительность, а до меня не сразу дошло, что у неё четверо сыновей и она просто не о том подумала. - Так вы знакомая Натаниэля? – приглушенно спросила она, на что я кивнула. Миссис Лафлауэр осмотрела меня с ног до головы. – Оно и видно. Почему он ни разу не упомянул о вас? - Потому что с тех пор как мы с ним познакомились, он ни разу не попал домой, – выпалила я. Лицо мамы Натаниэля в одно мгновение смягчилось, она отошла в сторону, взглядом указывая мне на комнату, куда я и проследовала несмелыми шагами. Дом Натаниэля был вовсе не таким, каким я его себе представляла. Почему-то мне казалось, что их интерьер такой же бесшабашный, как и хозяева, хотя… миссис Лафлауэр совсем не походила на бесшабашную. Она выглядела необыкновенно простой, совсем не такой как её сын. Нат сказал, что её зовут Маклиар Лафлауэр, что у неё проблемы со здоровьем и не следует лишний раз её беспокоить. На первый взгляд так оно и было. Заметно, что женщина работает не покладая рук и сильно устаёт, а её нездоровый цвет лица буквально кричит об изнурённости от такой жизни. Изнутри обитель Лафлауэров выглядит гораздо уютнее, чем снаружи. В каждой комнате были коврики, старая мебель производила впечатление ухоженности, отчего никогда не угадаешь на первый взгляд, сколько ей лет. Мать Натаниэля провела меня на кухню, где в большой кастрюле варился суп, а в комнате витал запах различных приправ. Женщина указала мне на стул, а сама подошла к печи, чтобы помешать своё варево. Собственно, варевом это сложно было назвать – в кастрюле полной воды плавали какие-то сухие листочки, засушенные и сырые овощи, а также немного сухариков. Я аккуратно присела на стул будто боялась, что он провалится подо мной и стала молча разминать пальцы. Интересно, они всегда так жили, или только теперь, когда Нат перестал работать на электростанции, им не стало хватать денег на пропитание? - Вы видели его? – наконец-то повернулась ко мне лицом Маклиар. - Он жил в моём доме. - Даже так? – удивилась женщина так, что у неё перехватило дыхание. - Нет, вы не так поняли. Я встряла в неприятности как раз тогда, когда и Натаниэль. Он вытащил меня из одной масштабной передряги, и я ему задолжала. В уплату долга я предоставила ему жильё, – я говорила в каком-то неестественном для себя тоне, будто отчитываюсь перед начальником о проделанной работе. – Этот год он жил у меня. Миссис Лафлауэр, кажется, не слушала меня, а только всматривалась, словно пыталась различить в моём обличии кого-то знакомого. - И вы так просто приютили преступника, зная, что, если нагрянут миротворцы, вас казнят? – по-прежнему с недоверием спросила мама Натаниэля. А она ещё тот крепкий орешек. Я представляла её себе более мягкой и лояльной, но она умела разделять своих и чужих, посему мне сразу не повезло попасть в разряд чужих. Она меня проверяет. - Кому как не вам знать Натаниэля. Он не спрашивал, хочу ли я его приютить, – сказала я, а у самой на душе стало смешно. Я должна быть благодарна, что он вообще не выпер меня на улицу, а согласился сожительствовать. Уголки губ Маклиар едва различимо дрогнули, сдерживая улыбку. Процент доверия ко мне увеличивался. - Ваше лицо мне знакомо, но… Я слабо представляю себе этого человека здесь, в Округе №5, – поджала губы женщина, всё так же вглядываясь в моё лицо. Немного грима, уродливой, мешковатой одежды и волосы подобранные назад могут кардинально изменить человека, если не всматриваться долго в его лицо. - А если этот человек уже был здесь прежде? Что, если тогда он и познакомился с вашим сыном? - Что же его привело сюда снова? Неужели ему было мало риска в прошлогоднем бою, что он снова ищет неприятности? - Ему они не грозят, в отличие от вас. - Угрожаете? - Наоборот. Я здесь по просьбе вашего сына, которому я снова задолжала. - Это так в стиле Натаниэля. – Маклиар улыбнулась, поправляя заношенное платье. – Вы можете… сказать как он? - Лучше всех, как и всегда. Уже почти вылечился, готовится к коронации. С ним всё в порядке, переживать не стоит. – Я замолчала, а затем продолжила. – А ещё он очень скучает по вам. Если бы не реабилитация, он был бы здесь вместо меня. - Не сомневаюсь. Натаниэль не из слабых людей. Я ни секунды не сомневалась, что он победит в Играх. Он очень сильный, такой же, каким был его отец. На мгновение в комнате повисла странная тишина и я поняла, что это отличный шанс выведать у Маклиар что-нибудь о Нормане, что для меня жизненно важно. Ещё пару секунд я мялась, не зная, с какой стороны подойти к этому вопросу, но в итоге решила спросить в лоб. - А что с ним случилось? - Норман погиб. Капитолий долго вынуждал его бросить семью и переехать в столицу, но каждый раз он отказывал им. Так, однажды мы больше не нашли его. Нормана убили, – судорожно сглотнув, сказала миссис Лафлауэр и отвела взгляд в сторону. – Натаниэль переживал больше всех. Он всегда был очень привязан к отцу и это едва не уничтожило его. Постоянно молчал, почти ничего не ел, ненавидел весь мир, раз за разом ввязывался в драки… - А где похоронен ваш муж? - Похоронен? А что хоронить-то? Тела нет. - И вы не задумывались о том, что, возможно, Норман не умер, а просто согласился на уговоры Капитолия? – аккуратно предположила я, вспоминая об обещании Натаниэлю. - Норман ни за что не согласился бы, – отрезала Маклиар. Судя по её интонации, ей часто говорят об этом, а она каждый раз повторяет одну и ту же фразу. – Я знаю его лучше, чем саму себя. Он бы не ушёл. - Власти умеют вынуждать. - Власти… Норман никогда не считал их равными себе. Даже Кинберг не могла этого сделать, при её репутации. - Кинберг? – переспросила я, не веря собственным ушам. – Лана Кинберг? - Да, – нахмурилась миссис Лафлауэр. – Вам она знакома? Кинберг постоянно пыталась завербовать Нормана, но у неё не получалось. - Кажется, вы её ненавидите, – слабо улыбнулась я. Наверное, Маклиар не просто зла на эту Кинберг, в ней говорила ревность. - Однажды она сказала мне, что и Натаниэля заберёт так же, как и Нормана. К счастью мой сын весь в отца и я более чем уверена, что он укажет Кинберг на дверь. Значит, Лана Кинберг тоже из учёных, как и Норман Лафлауэр. Получается, что она вполне могла уговорить Нормана, коль обладает таким мощным даром убеждения, а теперь может и к Нату явиться. - Поэтому я здесь. Нат хочет отказать властям в сотрудничестве, но пока они имеют к вам доступ это невозможно. Вас нужно эвакуировать. - Куда? – не поняла Маклиар. - В Округ №13, – почти шёпотом проговорила я, замечая, как преображается лицо матери Натаниэля. Это было не удивление, не замешательство, а ностальгия, будто женщина знала это, но забыла. – Завтра планолёт вывезет вас отсюда. Сегодня мы должны подготовиться. Дом придётся… сжечь. Это не моё пожелание, я лишь выполняю просьбу Ната. Маклиар встала из-за стола и подошла к окну. - Что нужно сделать? – твёрдо спросила она. - Соберите своих сыновей, проинструктируйте их. В определённое время вам нужно будет выйти в район электростанций, с собой возьмите только самое нужное, почти все вещи придётся оставить здесь. Я выведу вас. Чуть позже ознакомлю с планом детальнее. Всё нужно провернуть завтра. - Когда я смогу его увидеть? От этой её фразы мне стало немного не по себе. Что я должна ей сказать, если мне нечего? Не думаю, что Нат скоро попадёт в Тринадцатый, если вообще когда-нибудь попадёт. - Он сам не знает, но… вы можете его об этом спросить. – Я сняла рюкзак, водрузила его на стол, открыла и вытащила наушники, благодаря которым у меня есть связь с Натаниэлем, находящимся в больнице. Миссис Лафлауэр смотрела в мою сторону любопытным взглядом, пока я подключала аппаратуру, а затем по - настоящему тепло улыбнулась, впервые с момента нашей встречи. - Он очень любит копаться в подобных вещах. Гляжу, и вас научил. - Вынужденные меры. У меня был режим скоростного обучения. Благо, я талантливая ученица, а Нат хороший учитель, – сказала я и попыталась настроить связь с Лафлауэром, но вместо его голоса слышалось только шипение. – Нат! – позвала я, а в ответ последовала лишь тишина. – Нат Лафлауэр. – Снова молчание. Может, он спит? Почему его не дозовёшься в самый ответственный момент? Я хотела выругаться, ляпнуть, мол, Нат, сволочь, где ты шляешься, но, боюсь, его мать меня не поймёт. Она с такой надеждой смотрела на этот наушник, будто готова была его расцеловать, вот только Нат так и не ответил. Его мама оказалась весьма любезной женщиной, накормила меня, предложила отдохнуть с дороги, но я не могла расслабиться. Карта округа на коммуникаторе не давала покоя. Нужно было её запомнить, рассчитать время передвижения, кто, где, в какой момент будет находиться. Над этим я трудилась не один час, разъясняя миссис Лафлауэр наш план, пока не явились её дети. Признаться, мне очень хотелось их увидеть. Не знаю, почему, просто интересно взглянуть на тех, кто приходится Натаниэлю братьями. Одного из них я видела – Нини, а вот остальных… Из коридора донеслось шуршание и тихий разговор. До неприличия тихий. Нат, например, сам того не замечая, всегда орёт. Вслед за шуршанием и шёпотом последовал звук шаркающих ног и чей-то топот. Первым в кухню ворвался Нини – самый младший. Он заметно подрос за этот год, но по-прежнему всё такой же балованный, хотя не настолько как его старший брат. Мальчик влетел в комнату с улыбкой на лице, но как только заметил меня, сразу нахмурился и насторожился. - Мам, – недоверчиво отозвался он, с подозрением глядя на меня. – Кто это? Миссис Лафлауэр улыбнулась и сказала, что я – подруга Ната, но имя моё не назвала. Почему-то совсем не хотелось, чтобы братья Натаниэля меня узнали. Следом за Нини в комнату вошли и двое старших. Тут-то моё сердце забилось чаще, только не понятно по какой причине. Это его семья? Это точно его семья? В комнату ввалились, вернее даже, вползли два изнеможённых парня, походка которых смахивала на проплывающих одна около другой рыб. Тощие, хилые, серые, будто их только что несколько раз подряд стошнило и мрачные как вся моя жизнь. С минуту я не могла сглотнуть застрявший в горле ком. Даже после войны на арене Нат выглядит намного приличнее, чем его братья дома. Они что, в последний раз ели в прошлом году? Ладно бы Нат был дома и сжирал за четверых, что вряд ли, но сейчас… Хотелось спросить, а сколько ребятам лет, но, наверное, это было бы не вежливо, так как я знаю, что они юны, хоть и выглядят гораздо старше. Я чувствовала, как моё лицо кривится в гримасе отвращения, потому всячески пыталась исправить это дело улыбкой. Ребята небось больны, но что же их никто не лечит? Только сейчас я поняла смысл фразы «Натаниэль точная копия отца», потому как никто из обитателей этого дома не был с ним похож и это хорошо, как бы лицемерно ни звучало. - Подруга Натаниэля, – повторно представила меня Маклиар Лафлауэр, улыбаясь, хоть её сыновья не разделяли это чувство, глядя на меня как на инородное тело. – Мои сыновья – Нини, Ной и Ник. Все имена на «н», наверняка это идея Нормана. Кажется, я начала понимать логику отца семейства, для чего всего лишь понадобилось знакомство с Натаниэлем. Ной и Ник были поразительно похожи друг на друга, настолько, что я их почти не различала. Оба были тощими и высокими, с длинными носами и жёлтой кожей, у них сильно выделялись скулы и подбородок, а в глазах жила лишь пустота, словно тело было живым, а душа давно погибла. Что случилось с этими ребятами, что они стали такими? - Приятно познакомиться, – выдавила я, вот только братья Ната, похоже, были отнюдь не в восторге. Один из них просто хмыкнул, а второй даже не постеснялся ответить мне. - Подруга Ната? Такое вообще возможно? – ухмыльнулся он, а я скривилась. - Тебе что-то не нравится? – глядя на него из подо лба потребовала я, чем, кажется, только разозлила юношу, который стал нервно переминаться с ноги на ногу, вместо того чтобы сесть за стол. - Ной! – почти рявкнула его мать. - Мне не нравится наличие посторонних в доме, – сказал он, а я встала из-за стола, забросила в рюкзак лежавшие на столе вещи и пронзительно глядя на Ноя отправилась к выходу грузными шагами. Не оборачиваясь, чтобы он не видел моё выражение лица, я сказала ему всего пару фраз, которые прозвучали так властно и тщеславно, словно он – мой подчинённый. - Скоро сам станешь посторонним. Готовьтесь к утру, особенно ты, Ной, я с тобой панькаться не собираюсь. Готова поспорить, что он недоумевал в этот момент, но как бы мне не хотелось видеть его лицо, оборачиваться было нельзя. Пусть он знает, кто сейчас хозяйничает, иначе будет сам убегать от Капитолия. Первое впечатление от семейства Лафлауэров было неоднозначным. Мать у Ната хорошая, хоть и умеет включать бойца, когда это требуется, а вот братья… Старшие определённо не в восторге от стиля жизни Ната, а может просто завидуют, повод-то у них есть. Всё-таки Нат был прав, когда говорил, что его братья придурки. Я вышла из дома Лафлауэров и побрела в неизвестном направлении, задумавшись о родных Ната, пока не очнулась где-то у центральной площади. На землю опустились сумерки, плавно переросшие в непроглядную темноту. Странно, но в округе, где сосредотачивалась масса электростанций, освещения почти нигде не было. Пока я плелась к месту, которое ещё изначально собралась посетить, несколько раз наткнулась на торчащие пни, провода, прутья, гвозди и прочую дребедень. Изредка я поглядывала на коммуникатор Ната, чтобы не сбиться с пути, но доставать его постоянно не было возможности, иначе я могла бы попасться миротворцам. То, что я искала, возвышалось над всеми остальными зданиями и превосходило их не только по высоте, а и по ширине. Архив. В темноте сложно было различить его очертания, но если сильно захотеть, то и ночь перестаёт быть помехой. Здание архива действительно впечатляло своими размерами, но они меркли и бледнели, когда речь заходила о защите этого здания. Камеры наблюдения, сигнализация, аварийные замки, блокирующие все двери в случае проникновения, и прочие навороты установленные для сохранности данных об округе. Конечно, днём туда можно войти, не всем, но можно, однако информация, в которой нуждалась я, вряд ли хранится в открытом доступе, потому придётся искать её самой. Иногда кажется, что Нат ещё не один раз пожалеет о том, что научил меня пользоваться коммуникатором, если узнает, как я его использовала. Снаружи не было ни единого миротворца, значит, все они были внутри здания, если оно охраняется ещё и капитолийскими солдатиками. Подойдя на достаточное расстояние к строению, я вытащила коммуникатор и начала работу с портативным «Фонарём», радиус действия которого хоть и был невелик, но его вполне хватало. Затем, как ни в чём ни бывало, я подошла к задней двери для служебного персонала, приставила к панели коммуникатор Ната и начала процесс взлома кода замков. За время пребывания в моём округе Натаниэль не единожды работал над этой программой, всё больше совершенствуя её, и теперь пользоваться этой программой стало предельно просто для него и относительно несложно для меня. Я стала набирать на сенсоре коды, но пальцы очень плохо слушались, потому, как я до сих пор не могла прочувствовать этот аппарат, чтобы нажимать в меру. Не та кнопка. Ещё и соседнюю нажала, которую не нужно было. Либо коммуникатор исправно работал только в руках своего хозяина, либо Нат прав и я действительно криворукая. Экран замигал, большое количество цифровых комбинаций заполонили его снизу доверху, быстро переменяясь, пока не собрали той самый набор цифр, который разом отомкнул все электронные замки в здании. Следующая блокировка, которую предстояло снять – сигнализация и автономные аварийные замки. Это не заняло много времени, но я всё равно раз за разом оглядывалась, чтобы не поймать пулю миротворцев. - Видел бы меня Нат, – прошептала я, подтверждая выполнение команды на компьютере. Запрос выполнился и вторая ступень охраны пала. Тогда я приступила к третьей – к аварийным замкам. Ключ от всех дверей срабатывал отменно, и если бы не моё неумение держать его в руках, то я справилась бы намного быстрее. Когда все уровни защиты были отключены, я обошла здание по кругу, всматриваясь в его стены в поисках окошка нижнего этажа, который иногда называют подвалом. Насколько мне известно, там хранят так называемую списанную литературу, в которой уже особой надобности нет, как, впрочем, и полезности, но уничтожить её нельзя, ведь это же архив. Я забросила коммуникатор в карман, сняла рюкзак и достала оттуда один из пистолетов, предварительно заряженный новыми патронами как раз тогда, когда оказалась у маленького окошка подвала. Оно было длинным, сверху обрамлённое дугой, потому, если очень постараться, то можно пролезть. Тут-то и пригодился пистолет. Его рукояткой я разбила стекло и очистила раму от осколков, чтобы не пораниться, когда нужно будет лезть внутрь. К моему счастью, ничего не начало сигналить, не прибежала армада миротворцев, больше того, кажется, вообще никто ничего не услышал. Первым делом пришлось спрятать пистолет за пояс и забросить внутрь рюкзак, так как с ним я точно не пролезла бы. Потом развернувшись спиной к проёму, я стала всовывать в него сначала одну ногу, затем вторую, пока не почувствовала под собой пустоту и не осталась висеть на раме, впившись в неё руками так, что побелели костяшки пальцев. Я даже не подумала о том, какая там высота, ведь я могла серьёзно травмировать ноги, если она там приличная, но стоило мне отпустить обе руки, как стопы плюхнулись обо что-то твёрдое. Пол был совсем рядом. Я мигом подняла с пола рюкзак и забросила его за плечи, прежде чем поняла, где нахожусь. Это был длинный, узкий коридор с низкими потолками, которые даже я при моём невеликом росте, наверное, могла бы зацепить. Бледные зелёные стены и поцарапанный пол в сумме с запахом старой бумаги создавали такой эффект ветхости, будто я не в архив забралась, а переместилась во времени. Тусклый зеленоватый свет погружал в дрёму и сам коридор и тех, кто мог там находиться. Я аккуратно сделала первый шаг и пол подо мною скрипнул, тело на мгновение будто парализовало, потому оно отказывалось двигаться дальше. «Тебя поймают, проваливай отсюда». С чего мне бояться, что меня поймают? Будто взлом архива самое опасное дело в моей жизни. Я смело ступила вперёд, ступая с пятки на носок, так, чтобы не был слышен мой топот, хотя предательский скрип пола не унимался. На одной из стен, как и положено, висел план эвакуации, а на нём изображалась карта со всеми соответствующими обозначениями. Мне нужен был архивный зал, отведённый для информации о жителях округа, где в алфавитном порядке располагались имена всех, кто тут жил и продолжает жить. Я вышла из тусклого коридора и поспешила в нужный зал. На двери висел приличного вида замок, такой же старый, как и само здание. Я направила на него дуло и выстрелила, рефлекторно прикрывая лицо от возможных осколков, но их не было. Замок уцелел или я промазала. Лишь повторив выстрел, я услышала щелчок и сорвала замок, открывая себе путь внутрь. Архив оказался крайне пустующим местом, где, казалось, не было ни души. Внутри охранная система не была оборудована так же качественно как снаружи, а наоборот, большинство дверей здесь открывались руками, без вмешательства электроники, что только упрощало дело. До чего же тут всё скрипело – и полы и двери. Я старалась двигаться бесшумно, но строение само выдавало меня в гробовой тишине мирно пылящихся документов. Зал с досье на жителей впечатлял своими объёмами и идеальной структурированностью. Наверное, очень сложно держать под контролем такое количество информации, но сотрудникам это удавалось. Огромные стеллажи, достающие до самого потолка, были выстроены в ряд, оставляя между собой очень маленький проход. Почему-то сразу вспомнился план эвакуации, где изображена карта здания. Хозяевам этого места стоило бы сделать и карты отдельных залов, так как тут запросто можно было заблудиться. Запах старой бумаги и пыли давил на легкие, так же как и тишина на психику. Тусклый желтоватый свет озарял стеллажи, потому я, собравшись с духом, ринулась вперёд на поиски буквы «Л». Удивительно, как легко и просто можно почувствовать себя ничтожным маленьким человечишкой просто войдя в огромное здание, где всё, что тебя окружает, не вызывает чувство массивности и превосходства, а давит на тебя, будто хочет расплющить как жука. Я шла мимо стеллажей, внимательно их разглядывая, пока не добралась до искомой буквы. Передо мной располагались огромные стеллажи с фамилиями на букву «Л», и с чего начинать, я понятия не имела. Глаза непроизвольно поползли наверх до самого потолка, ведь «Лафлауэр» должно быть где-то на вершине этого списка. - Класс, – пробормотала я и осмотрелась. Где-то должна быть лестница, по которой можно забраться наверх и я не ошиблась. Совсем неподалёку от меня в стеллаж впивалась громоздкая лестница, ножки которой упирались в полки с досье напротив. Подойдя к ней поближе, я улыбнулась. Это был механизм, который свободно передвигался, как поезд по рельсам, то есть, тащить лестницу не придётся, что уже хорошо. Оказывается, такие стремянки были между всеми стеллажами, для удобства работников архива, но пользуются они ими, судя по всему весьма редко. Механизм порядком заржавел, с него сыпалась пыль и опадала иссушенная до безобразия краска, но на фоне общей атмосферы старости этого места всё выглядело в меру. Я оттолкнула лестницу к стеллажу с нужной буквой и стала по ней взбираться. Первые шаги было сложно делать, но не из-за боязни высоты, а из-за ненадёжности конструкции. Впрочем, шлёпнусь – поднимусь, не велика потеря. Аккуратно поднимаясь всё выше и выше, я наконец-то добралась до искомой комбинации букв, среди карточек с которыми выискивала папку с обозначением «Лафлауэр Норман». - Где же ты, чёрт возьми, – начала нервничать я, не находя нужную папку. – Где же… Тут-то она и возникла будто ниоткуда. Папка, посвящённая Норману, – отцу Натаниэля. В верхнем правом углу указывалось его имя, а рядом небольшая фотография. Неужели и на меня в Седьмом есть такая папка? Я небрежно отряхнула её от пыли и присмотрелась к фотографии. Вот на кого действительно похож Натаниэль. Сходство просто поразительное. Черты лица, волосы, даже взгляд. Нат полностью пошёл в папашку и это чертовски хорошо. Наверное, в молодости Норман тоже был так же неукротим, хотя судя по интонации его жены, его вообще невозможно укротить. С необыкновенным трепетом в ожидании чего-то эпичного я наконец-то её раскрыла. - Что за нафиг? – спохватилась я, едва не соскользнув с лестницы. Белый лист. Я выдернула его, а под ним был ещё один такой же, затем ещё, ещё, все бумаги в этой папке были чистыми, без единого слова. Куда делась вся информация про Нормана? Хоть что-нибудь? Я сняла рюкзак и затолкала в него папку с чистыми бумагами, затем принялась искать ещё одну. Не может быть, чтобы про Нормана ничего нигде не было. Возможно, это какая-нибудь запасная папка или что-то в этом роде, но нет. На Нормана Лафлауэра было лишь одно досье и оно было пустым. Он жив или с ним случилось что-то настолько чудовищное, что ему даже подменили досье. Я достала из кармана коммуникатор навела его на полку с документами и сфотографировала её нажатием всего одной кнопки. Яркая вспышка неприятно врезалась в глаза и я учащённо замигала, положив любимую игрушку Натаниэля рядом с остальными досье, чтобы протереть их. То ли свет тут действительно был слишком тусклым, то ли вспышка оказалась слишком сильной, потому как изображение расплылось в массе чёрных точечек. Не прошло и минуты как всё вернулось в норму, однако кое-что внезапно привлекло моё внимание. Это были папки, стоявшие рядом с папкой Нормана, одна из которых таила в себе секреты Натаниэля. Я прикусила губу и посмотрела вниз, будто ждала оттуда чьё-то одобрение. Я здесь не так уж долго потому не страшно, если задержусь ещё на пару минут. Рука потянулась к досье с именем «Лафлауэр Натаниэль», а в душе буквально расцвело любопытство. Многого ли я не знаю про Ната? Досье Натаниэля оказалось весьма увесистым, в отличие от поддельной папки Нормана. На обложке, так же как и везде, красовалось лицо того, кому посвящён этот опус. Я сдула пыль с папки, потёрла рукой фотографию и едва не расхохоталась в голос. - Обалдеть, – прыснула я и прикусила губу, чтобы сдержать эмоции и не разбудить всю охрану округа. С фотографии на меня смотрел паренёк на пару лет младше того Ната, которого я знаю. – Какая мордашка, – вновь хихикнула я. Всё такой же светлокожий, розовощёкий, в очках и… с салатовыми концами на волосах. Тут-то меня и прорвало. Твою мать, салатовые волосы! Чёртов ландыш с белой макушкой и зелёными листьями. Я попыталась ногтями соскрести эту фотографию с обложки папки, чтобы иметь секретное оружие против Ната, но её приклеили на совесть. В этом досье было что почитать, учитывая, что уже лишь одно фото на обложке заставило меня яро поглумиться над ландышем. Внутри таилась вся история Натаниэля Лафлауэра: дата рождения, сведения о родственниках, род деятельности, образование, даже отзывы о его работе, но меня привлекло нечто иное – список судимостей. Нижняя челюсть начала плавно опускаться вниз. Он судим? Глаза быстро пробежали между строк, пытаясь ухватить только самое важное. Дважды судим? Три. Четыре. Пять. И это до шестнадцати лет! От такого у меня перехватило дыхание и я не знала, что в тот момент мне хотелось сделать: рассмеяться или ужаснуться. - Ах ты, маленький бунтарь! – с ухмылкой прошептала я, глядя на все совершённые им преступления. Драка. Кража с взломом. Трижды препятствие действиям миротворцев. На него похоже. Забавно, но по-настоящему его никто так и не наказал, наверное, мэр Ла Рэй посодействовал, оставив в качестве судимостей лишь слова на бумаге. Золотых детей не наказывают. Ни с того ни с сего тишина нарушилась каким-то шорохом, затем последовал грохот и я поняла – пора сматываться, я и без того задержалась. Грохот повторился и в зал кто-то вошёл. Браво, Мейсон, доразвлекалась! Я толкнула папку с информацией на Натаниэля в прогалину на полке и поспешила спуститься с лестницы. Внезапно она перестала казаться ветхой и ненадёжной, и свет светил как надо, не нагоняя дрёму и тишину теперь захотелось вернуть обратно. Оказавшись уже на полу, я подумала о том, что следы нужно заметать, потому стала толкать лестницу в сторону, будто меня тут и не было, а папка с именем «Норман Лафлауэр» никуда не делась. Шаги становились всё ближе, я чувствовала, что меня вот-вот заметят, потому прошмыгнула в соседний проход и присела с краю, прижимая коленки к себе, словно это сделало бы меня невидимой. - Неужели это нужно делать сейчас, среди ночи? – возмущался один из голосов. - Да, именно сейчас, потому что утром будет уже поздно, – ответил второй. Судя по топоту и разговорам там было два или три человека. - Что за срочность? – не унимался первый голос. - У начальства изменились планы, – начал грубый мужской голос, но я его уже не слушала. В голове пульсировала мысль, внезапно ворвавшаяся в мозг. Я забыла коммуникатор Ната на полке. Этот псих с салатовыми волосами порубит меня в капусту, если узнает, что его компьютер остался на пыльной полке из-за того, что мне вздумалось рыться в документах касающихся его отца. Я с горечью накрыла глаза ладонью, посыпая себя мысленно всеми известными ругательствами. – Натаниэль Лафлауэр должен вот-вот вступить на новую должность в Капитолии, потому нужно передать его документы в столицу. Что? Сердце забилось с удвоенным ритмом. Сейчас они полезут к полке с досье Ната, обнаружат там его коммуникатор и отсутствующую папку с делом Нормана, потом найдут меня и грохнут вместе с семейством Лафлауэров. - Прежде такого не делали. Он родом отсюда, потому его документы должны храниться здесь, тем более что в Капитолии хранятся копии и… Мужчина недоговорил. Что-то грохнуло и я едва заметно выглянула из-за угла. Около стеллажа стояли три человека, двое из которых были в миротворческой форме, а третий, видимо, главный в архиве, тощий старичок в изношенной тусклой одежде. Один из миротворцев пришпандорил бедолагу к стеллажу, требуя, чтобы тот лез наверх и достал оттуда дело Натаниэля Лафлауэра. Что-то нужно делать, что-то предпринимать. Я пригладила волосы, размяла пальцы, прикусила губу, заметно нервничая, затем сняла рюкзак, покопалась там и вытащила маленькую бутылочку, способную распылять жидкость – один из самых дельных советов Натаниэля. Я слышала, как старик начал взбираться по лестнице, медленно перебирая ступеньками. Сейчас или никогда. Я вышла из своего укрытия в проход, где торчали миротворцы, посмотревшие на меня, как на монстра, и нырнула обратно в соседний, слыша, как оба громилы метнулись за мной. Вот только я не собиралась от них бежать, а спряталась с краю и как только двое повернули сюда, они напоролись на меня и схлопотали распылитель в рожу. Не прошло и несколько секунд как миротворцы рухнули на пол без сознания. Я оценивающе посмотрела на распылитель, вспоминая слова Ната касательно быстрого действия, но я и подумать не могла, что оно настолько быстрое. Чтобы не терять времени даром, я поспешила к лестнице, на которую продолжал взбираться старик. - Эй, ты, не трогай досье Лафлауэра, а возьми оттуда только коммуникатор, – окликнула я старика. Тот уныло посмотрел в мою сторону и продолжил лезть дальше – видимо, решил, что я пришла вместе с миротворцами. – Не слышу ответ! - Какой ещё коммуникатор, леди? - Тот, который лежит на полке, – более раздражённо сказала я. - На полках только документы. Откуда там взяться компьютеру? - Я его там оставила, тупица. Старик замер и посмотрел вниз на меня, будто осознал какую-то страшную истину. - Чего застыл? Ползи быстрее, – настаивала я, но старика будто заклинило. Дряхлый механизм в сумме с запуганностью заставили смотрителя растеряться. Он не знал лезть ему дальше или спускаться. Эта тягомотина начала мне надоедать, потому я достала пистолет и направила его на старика. – Тебя подтолкнуть или сам доползёшь? Увидев оружие, мужчина наконец-то пришёл в себя и бодро, будто восемнадцатилетний, пополз наверх. Воистину исцеляющая сила оружия. Спустя пару минут, а то и минуту, старик спустился и даже не заметил, как я вырвала из его рук коммуникатор. - Ты меня не видел, понятно? В противоположной стороне здания что-то скрипнуло и послышались голоса. Судя по тону, это тоже были миротворцы, значит, те, что вырубились, успели вызвать подкрепление. Они направлялись ко мне из парадного входа, а другой способ выбраться я не знала. - Нужно навестить Лафлауэров сейчас. Не будем ждать до утра, провернём всё за ночь, – послышалось в стороне от меня. Навестить Лафлауэров. Зачем? Что вообще происходит? Я метнулась в соседний проход, ориентируясь на тяжёлые шаги миротворцев. Они двигались слева от меня, но я их не видела. Затем свернула ещё в один пролёт и ещё, пока шаги не начали раздаваться справа от меня. Жизнь в лесу имеет много положительных моментов, например, умение ориентироваться на местности и прислушиваться к посторонним звукам, вот только если с последним проблем не возникало, то ориентироваться в незнакомом здании полном одинаковых стеллажей и вооружённых миротворцев проблемно. Я столько раз свернула, что в один прекрасный момент поняла – я заблудилась. Шаги миротворцев слышались мне со всех сторон, будто они окружили меня, но я точно знала, что этого случиться не могло. - Забирай документы, – послышалось где-то неподалёку и я нервно прикусила губу. Им нужны документы Натаниэля, потому что он вступит на службу Капитолию, но он не захочет этого делать и тогда они пустят в ход семью Ната, которую намереваются… вывезти? Голова едва не взорвалась от такой атаки мыслей. Ну почему эти миротворцы не явились хотя бы на день позже?! Внезапно погас свет и я застыла на месте, заметив зарево, появляющееся то в одной части зала, то в другой. Миротворцы нарочно погасили свет, чтобы я не смогла выбраться отсюда, а сами вооружились фонариками. Я могла бы включить коммуникатор, но он сразу выдаст меня, с другой стороны, иначе никак не выбраться из здания, которое я не знаю. Хотя… Рука потянулась к одному из карманов, внутри которого лежал наушник. Позвать Натаниэля, значит, сдаться ему, раскрыть все планы, в противном случае меня поймают миротворцы и застрелят на месте, а Нат, наверное, не застрелит, или, по крайней мере, не сразу. Я сделала глубокий вдох, ткнула наушник в ухо и подключила его в надежде, что на этот раз Натаниэль будет на связи. «Откликнись, скорее, прошу, отзовись!» Шаги приближались, свет мигал в разных сторонах, и я всем телом чувствовала напряжение от того, что меня ищут и найдут, если я не заставлю себя сдвинуться с места, а потом застрелят ко всем чертям. Я метнулась в соседний проход и напоролась лбом на лестницу. От такой боли из глаз посыпались искры, захотелось кричать, и я прижала ко рту кулак, дабы не заорать на весь зал. Топот приближался – миротворцы услышали, как я грохнулась и, казалось, они вот-вот выйдут прямиком на меня. «Выйди же на связь!» Я, тихо переступая с пятки на носок, последовала вперёд по проходу, когда в наушнике что-то затрещало. - Чего надо? – промямлил сонный голос Натаниэля. - Где ты шлялся? Весь день не могла выйти с тобой на связь! – шёпотом возмутилась я и затихла, прислушиваясь к шагам миротворцев. - Мне кололи какую-то дрянь и я раз за разом вырубался. Что надо среди ночи? - Как выбраться из архива? Из зала с досье на жителей округа, – уточнила я и перебежала в соседний проход. Интересно, я приближалась или удалялась от выхода? - Какой нафиг архив? Тебя там быть не должно, – возмутился Нат. Сонливость в его голосе полностью пропала и теперь он говорил почти так же, как и всегда. - Но я тут. - Что ты там делаешь? - Я... – В голове не было ни единой дельной мысли, которая смогла бы меня оправдать. Мозг лихорадочно искал решение, предчувствуя глобальные проблемы. – Я хотела узнать о тебе побольше, – выпалила я и замолчала в ожидании вердикта Натаниэля. Кажется, эта версия была весьма правдоподобной, но поверит ли в неё Нат? - Дровосек. Нефиг было туда лезть, выбирайся теперь сама, – буркнул в ответ он. – Наверное, прочла много интересного, да? - Ничего из того, чего я о тебе не знала, – поспешно выдала я, прижимаясь спиной к пыльному стеллажу. – Меня расстреляют, если ты меня не выведешь и ты не узнаешь кое-какую важную информацию. Я не могу сейчас говорить, засекут. - Ладно. Где ты? - Откуда мне знать? В зале. - Возле стеллажей с какой буквой? - Они погасили свет, я не вижу. - Включи коммуникатор. - Засекут. - Включи, я сказал! – рявкнул он и я нехотя повиновалась, всего на мгновение включив компьютер, и посветив им перед собой. – «Н». - Заходи в следующий проход, иди до конца, там будет небольшая конура, где иногда сидит смотритель, а в этой конуре… - Не спеши, – перебила я Лафлауэра, следуя его указаниям. У меня больше не было времени на мягкие шаги и бесшумное передвижение. Глаза постепенно привыкли к темноте и я даже стала различать кое-какие объекты, в том числе и ту самую конуру, о которой говорил Нат. – Они меня грохнут. - Никто тебя не грохнет! Это архив. Стрелять по стеллажам всё равно, что повеситься. Миротворцы не станут без надобности открывать огонь по тебе в месте, где хранится столько информации, – пояснил Нат, когда я была уже у небольшой комнатушки, едва заметной во мраке. – Заходи внутрь, там, в полу, будет маленькая дверца, ведущая в подвал. Спустишься вниз и через коридор подвала доберёшься до небольшого окошка. Думаю, через него ты вполне пролезешь. Я делала всё так, как говорил Нат, хоть и катастрофически не успевала. Дверь в конуру была заперта, потому пришлось её выбивать. Она и без того жутко шаталась, потому мне было по силам её вышибить, а миротворцы, наконец-то, услышали где конкретно я нахожусь. Мигающие фонари приближались, пока свет не попал прямиком на меня как раз тогда, когда дверь с шумом оттолкнулась внутрь комнаты. Миротворцам хватило всего секунды, чтобы навести на меня фонарики и выстрелить. Я припала к полу, заползла внутрь и оттолкнула дверь назад, чтобы она прикрыла меня от прямого попадания пуль миротворцев. - Не будут стрелять? – прорычала я, когда в дверь встряли ещё несколько пуль, однако времени их считать, не было. Я достала коммуникатор, чтобы посветить и отыскать дверь в полу, но она никак не находилась. Комната была чертовски тесной и в ней было слишком много вещей наставленных одна на другой. Миротворцы приближались, выстрелы не прекращались и тогда я поняла, что не успею, если не начну отстреливаться, они должны знать, что я вооружена и не лезть так открыто на рожон. Я подползла к двери и в перерыве между их выстрелами немного приоткрыла её так, чтобы можно было просунуть дуло, с предварительно открученным глушителем. Мне нужен был громкий выстрел, дабы они услышали и отступили хоть на пару шагов. Я выставила дуло наружу, выстрелила дважды, захлопнула дверь и бросилась искать дверцу. - Нашла? - Тут куча мусора, – растерянно осматривалась я, пока не поняла, что на дверце стоит стул с наложенными на него книгами. Я немного приподнялась на ноги, прячась от продолжающихся выстрелов, оттолкнула стул в сторону и он с шумом грохнулся на пол, свалив туда же все увесистые фолианты, лежавшие на нём. Рука машинально потянулась к кольцу на полу, оттащила его на себя и передо мной открылась лестница в подвал. – Есть. Лезу внутрь. Я опускалась в тот самый подвал, через который сюда вошла. Дверь, ведущую к этому проходу, я закрыла, но этого хватило бы на минуту, ведь миротворцы не глупые и сразу поймут, куда я подевалась. Быстро перебирая ступеньками, я забралась обратно в тесный коридор с салатовым свечением, откуда на полной скорости метнулась к окошку, через которое сюда залезла. Послышался шум со стороны лестницы – миротворцы идут за мной. Ноги заплетались, дыхание сбивалось, а сердце бешено колотилось. Я не знала, что мне стоит делать в первую очередь, куда бежать и как оторваться наконец-то от миротворцев. Я и заметить не успела, как ноги притащили меня к тому окаянному окошку, когда преследователи уже оказались в коридоре. Подпрыгнув, я вцепилась руками в раму, и стала карабкаться вверх, в окно, скребясь из последних сил как кошка. Наконец-то большая часть тела оказалась снаружи, я подтянула ноги и вывалилась на свободу из этого окаянного архива. - Нат, миротворцы здесь из-за тебя, – первым делом выпалила я, убегая в неизвестном направлении. Окно в подвале было узким, потому вряд ли миротворцы там пролезут, значит, я таки от них оторвалась. – Они должны забрать твои документы и семью до утра. - Что? – всполошился Лафлауэр. – Почему именно до утра? Они узнали, что ты там и должна вывезти маму и братьев? - Я не знаю! – воскликнула я. Нервы были на пределе, сердце всё ещё не умерило свой такт из-за побега, а сознание спуталось окончательно. Это либо идеальное невезение, либо кто-то узнал о нашем плане и прислал сюда миротворцев работать наперегонки со мной. – Мне нужно бежать к тебе домой, вдруг их уже захватили? - Нет. - Что значит «нет»? - Беги к моему энергоблоку. - Шутишь? Пока твою семью будут похищать, я буду шастать на энергоблоке? - Если ты не устроишь там разлад, то не прилетят планолёты и Алан в том числе. Вас поймают. Как только начнёт светать, вы станете как на ладони. Нужно делать это сейчас, – требовал Натаниэль серьёзным тоном. – До утра всё должно закончиться. Глупый план. Я прикусила губу и потёрла лоб. На улице темень и различить вокруг себя хоть что-то было весьма сложно, причём не только для меня, но и для миротворцев. Они неспроста занялись таким делом среди ночи. Видимо, тоже не хотят привлекать внимание, хотят провернуть дело, скрыв от глаз остальных, что ставит меня с ними на равных. - Ладно, но я не знаю где я и куда идти. Разбираться с картой слишком долго, к тому же свечение коммуникатора привлечёт внимание. Ты можешь меня сопровождать? - Да, всё равно весь день дрых. Где ты сейчас? - Откуда мне знать? - Найди какие-нибудь опознавательные знаки. Я осмотрелась по сторонам. Какие опознавательные знаки можно различить в такой тьме? К счастью глаза уже немного привыкли к не освещённости и кое-какие вещи всё-таки улавливали. В стороне от меня располагался высокий деревянный дом, немного наклонённый в сторону, будто вот-вот упадёт, но всё никак не падал. Взгляд приковала и дорожка, по которой я бежала. В других частях Округа №5 мне не попадалась такая необычная смесь щебня и цемента. Создавалось впечатление, что эта дорога, скорее, декоративная, нежели предназначена для того, чтобы по ней бродили жители округов. - Тут другая дорога. Щебень. И деревянный дом, который вот-вот упадёт, а ещё… - Я понял, – перебил меня Нат. – Сворачивай направо, дойдёшь до перекрёстка, там будет много узких улочек. Не пугайся вони и всюду разбросанных вещей, просто там живут самые неблагополучные из наших людей. - Ну, спасибо, – буркнула я, плетясь туда, куда мне указывал Натаниэль. На тех улицах действительно царил отвратительный, тошнотворный запах, от которого першило в горле и слезились глаза. Я старалась передвигаться настолько быстро, насколько это было возможно, но то и дело наступала на какой-нибудь предмет или поскальзывалась на испорченных продуктах. Судя по словам Ната, некоторые местные торгаши сбрасывают сюда товары, которые совсем испортились, хотя за пределами домов есть специально отведённое место для этого. Наверняка торговцам просто лень, хотя они твердят, что подкармливают таким образом бедных. Когда одна из таких улиц закончилась, я вздохнула с облегчением, выйдя на открытую местность, которая не давила своей теснотой и позволила вдохнуть на полную грудь. На небе появилась луна, выкарабкавшись из-за плотных туч, и я перешла на бег, зная, что не напорюсь на мусор или что-то в этом роде. За год отсутствия в Округе №5 я отвыкла от этого специфического гула, от нескончаемого количества нависающих над головой проводов и той электрической мощи, которую они несут в себе. - Иди к кабинке позади энергоблока. Она будет закрыта на замок со знаком «Не входить». Прострели замок и войди. - «Не входить»? Может, это намёк на то, что действительно лучше не входить? – переспросила я, приближаясь к энергоблоку №6, который когда-то был родным домом для Натаниэля. Это строение было непохожим на все остальные хотя бы тем, что здесь было освещение, причём разноцветное. Энергоблок №6 выглядел массивно, даже величественно, но так же серо и бездушно, как и сам округ. Я чувствовала себя неуютно, казалось, что я ворвалась в мир Натаниэля и хозяйничаю здесь, проживая его жизнь. - Я сам прицепил этот знак, чтобы любопытные носы не совались в эту кабинку. Из-за пояса я достала пистолет, направила его на замок и внезапно поняла, что не переоделась, ведь здесь, на энергоблоке я должна была играть роль проверяющей из Капитолия. - Чёрт. - Что? - Я не переоделась в капитолийку. - Пофиг. Стреляй и заходи внутрь. Крепко стиснув зубы, я стрельнула в замок как никогда удачно. Рука потянулась к двери и спустя мгновение я оказалась напротив десятков шнуров, кабелей и тросиков, тесно переплетённых между собой. Они были покрыты пылью и выглядели так, словно никто их не касался уже много лет. - Тут провода. - Перережь их. Все перережь. Я на мгновение замерла, не решаясь даже снять рюкзак, чтобы вытащить оттуда нож. - Что это за провода? - Под этой кабинкой в подвале находятся все щитки, трансформаторы и счётчики, отвечающие за мой энергоблок. Перережешь провода – на нём вырубится электрика. Через пять минут после этого сработает внутренний генератор и электричество врубится обратно. Это было сделано для того, чтобы можно было починить внешнюю неисправность. Генератора хватит надолго, потому, чтобы проникнуть внутрь у тебя есть всего пять минут. Все замки, камеры и прочая дребедень будет вырублена. Постарайся успеть. Легко сказать. Я осмотрелась, надеясь, что позади не объявился кто-нибудь в форме и с оружием, но, кажется, они потеряли след. Одним ловким движением я сбросила рюкзак с плеч и вытащила оттуда замотанный в несколько тряпок нож, больше смахивающий на топор. - Стоп, но ведь если я начну перерезать эти провода ножом, то меня шибанёт током. - Ты что, ножом собралась это делать? Пистолет, конфетка, у тебя есть пистолет. Мысли в голове спутались окончательно и теперь мешали ясно воспринимать действительность. Поспешно затолкав нож обратно в рюкзак, я взялась за пистолет, к которому уже привыкла. Сначала прикрутила глушитель обратно, проверила количество патронов, а затем, уже отойдя в сторону на пару шагов, направила оружие на провода и начала стрелять по ним. Из кабинки посыпался сноп искр, быстро рассеявшихся, словно растаявшая дымка. Все уличные фонари и лампочки около энергоблока погасли и массивное здание погрузилось во тьму. - Смело иди через парадный вход, охраны сейчас там не будет. Они ломанутся в подвал, подумают, что случился перепад и вышибло стабилизаторы, – командовал Натаниэль, а я покорно повиновалась. Обойдя здание, легонько касаясь его стен, чтобы не пропустить нужную дверь, спустя пару минут я оказалась перед парадным входом, где главная дверь заклинила прямо как в Тренировочном центре, когда я билась с Флори. - Класс. Это дверище заклинило. Его тараном не взять, а мне и подавно не открыть. - У коммуникатора есть небольшая пластинка сбоку. Вытащи её до конца и соедини с панелью для карточек так, чтобы пластинка стала мостиком и набирай нужные комбинации в программе взлома кодов. Дверь работает на электронике, но не нуждается в большой подпитке. За минуту она не разрядит до конца коммуникатор. Валяй, я жду. Пластина у этого аппарата действительно была, но я прежде о ней не знала. Аккуратно подцепив её ногтём, мне таки удалось её вытащить и воткнуть в панель для карточек. Что-то запиликало, на двери загорелись маленькие кнопочки активности и через программу взлома кодов, я наконец-то её открыла. Дверь издала странный шум похожий на такой, который бывает когда движется мощный поток ветра и я отсоединила пластинку, быстро шмыгнув внутрь, пока дверь не захлопнулась обратно. К моему удивлению, она заклинила, так и не закрывшись. Натаниэль был прав, когда говорил, что на первом этаже никого не будет, по крайней мере, я никого не увидела. Среди ночи на энергоблоке работают только охрана и дежурные, коих обычно не так уж и много, однако откуда-то сверху слышались шаги нескольких человек. Охрана? Нат скомандовал идти налево, где меня ожидал длинный и тёмный коридор, где не зги не было видно. Я старалась идти по центру, чтобы не зацепить ничего из того, что могло располагаться по краям, но, кажется, здесь ничего лишнего и не было. Уткнувшись в стену в конце коридора, я свернула направо, где за дверью пустовали кабинеты каких-то работников. Пара выстрелов – и замок вместе со стеклом разлетелись в стороны, я толкнула непрочную дверь ногой и она открылась. Внутри зала стояло несколько десятков столиков, шкафов и стульев. Люди, которые здесь работали, наверное, напоминали улей, потому как кабинет был на всех один и работа, судя по всему, у всех разная. В дальнем углу послышался шорох, затем что-то упало и в мою сторону последовала очередь из огнестрельного оружия. Что за чертовщина?! Я припала к полу и поползла в сторону за один из больших шкафов. Откуда в запертом кабинете стреляющие люди? Или это на энергоблоке такая система защиты от посторонних? - Что у тебя там за грохот? Что происходит?! – выкрикнул мне в ухо Нат, но я не стала ему отвечать. Выстрелы повторились, затем загорелись фонарики, стремительно приближающиеся вместе с хозяевами в мою сторону. Ещё одна очередь выстрелов разнесла едва ли не в щепки верхушку шкафа, обсыпавшуюся мне на голову и спину. В руки впились тёплые щепки, а на плечо грохнулась деревяшка, прежде бывавшая полкой. Я взвыла и отползла ещё в сторону как раз тогда, когда остатки шкафа обратились в обычные куски дерева, словно угодили в дробилку. – Мейсон, ты оглохла? - Тут пальба, – гневно прошипела я, потирая плечо из-за упавшего на него куска доски. - Какая нахрен пальба на энергоблоке? - Я не знаю! – вырвалось у меня и я мигом прикрыла рот. Надеюсь, они меня не услышали. Я снова налегла всем телом на пол и поползла вперёд, пробираясь сквозь многочисленные столы и кресла, пока позади время от времени раздавались очереди. Нехилые работнички на электростанциях, коль таскают с собой автоматы! - Мейсон! – кричал через наушник Нат. Последние пару минут я его почти не слушала, хоть он что-то отчаянно тараторил, но сейчас моё внимание всего на миг переключилось на него. – Пять минут! И тут моё сердце ушло в пятки. Врубилось электричество и кабинет озарился голубоватым светом, неприятно режущим глаза. Выругавшись, я поползла под ближайший стол и притянула коленки к себе. Неизвестные не стреляли уже около минуты, потому меня так и подмывало выглянуть из своего укрытия, но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Я стащила рюкзак с плеч, достала оттуда патроны и перезарядила пистолет, пользуясь минутным затишьем. В этом зале слишком много шкафов и перегородок, потому отыскать меня среди этого множества будет сложно. - Активируй немедленно! – послышался неподалёку голос взрослого мужчины. Активируй что? - …убирайся оттуда сейчас же! – гремело в наушнике так, что я едва не оглохла, после чего всё тело встряхнуло. Позади раздался хлопок, мгновенно переросший в грохот, от которого задрожали все внутренности. Что-то взорвалось и разорвало близлежащие столы, кресла и компьютеры. Кусок какого-то шкафа разбил перегородку, отделяющую стол, под которым я пряталась от остальных, упал на компьютер и тот затрещал. Я метнулась наружу из под стола, чтобы не схлопотать удар током от повреждённых проводов и на голову начала стекать вода. Компьютер затрещал пуще прежнего, а я поспешила уползать в сторону. Взрыв в кабинете спровоцировал противопожарную систему и с потолка стали спадать капли ледяной воды. Справа от меня вновь послышались выстрелы и я уже не ползком, а на полусогнутых поторопилась вылезать из под очередного стола как раз тогда, когда в кабинет ворвалась охрана. В мой стол попали несколько пуль и я вскочила, став заметной как для охранников так и для тех, кто стрелял. - Что здесь происходит? – возмутился один из троих охранников, направляя пистолет то на меня, то на миротворцев, которые, как оказалось, и стреляли в меня. «На кой тут миротворцы? Зачем они устроили взрыв?» - Эта особа спровоцировала взрыв. Мы не успели её вовремя остановить, – ответил один из миротворцев. – Она вооружена. Предположительно, оборванка планировала разрушить энергоблок. Так это я устроила взрыв? Недоумение на моём лице достигло апогея после этой фразы. Это же миротворцы умышленно начали взрывать этот зал. - Дровосек. Твою дивизию, дровосек, приём, вали оттуда нахрен, приём, – цедил сквозь зубы Натаниэль. Даже сквозь такое огромное расстояние я чувствовала его раздражительность и обеспокоенность. Лафлауэр определённо психовал. – В противоположном конце зала есть стеклянный лифт из пуленепробиваемого стекла, ведущий в подвал. Там хранится часть документации, важные сейфы и там же есть подземный переход для рабочего персонала в другое крыло здания. Добежишь до лифта – выживешь. Мейсон? Давай же, действуй! Я застыла между охранниками и миротворцами, не зная в сторону кого лучше бежать, учитывая то, что и одни и другие вооружены. - План зала, Нат, – едва шевеля губами, промолвила я, в надежде, что он услышит и достанет каким-то таинственным образом точную планировку зала вместе с расположением всех столов и шкафов, хотя это выглядит маловероятно. В наушнике послышался какой-то шум, грохот и шипение, будто появились какие-то непредвиденные помехи или… Натаниэль встал с койки и пошёл искать первый попавшийся компьютер. - Тяни время. Я тебя выведу, конфетка, выведу живой. - Нет, прошу, не стреляйте! – пискляво закричала я, подняв руки вверх, в знак сдачи в плен. – Молю, не нужно, я здесь не по своей воле! Мне заплатили! – запричитала я, едва не расплакавшись. Глаза покраснели, но слёзы никак не шли, как я ни пыталась их выдавить. Нужно было податься в актёры. - Господа, опустите оружие, – приказали охранники миротворцам. – Вы поймали преступника, за что вам огромное спасибо, но теперь он переходит в нашу собственность, так как мы отвечаем за охрану до прибытия патруля. Пока две касты капитолийских бойцов переговаривались, я успела рассмотреть всё вокруг и лифт в дальнем углу в том числе. К счастью взрыв, созданный миротворцами, не затронул его, хотя и разнёс половину кабинета, обратив его в мусорную свалку. Поломанные шкафы, компьютеры без мониторов, разорванные шнуры и куча щепок да досок… - Ваше имя, – потребовали охранники, направляя на меня оружие. - Энн Лайтли, – выпалила я первое, что пришло в голову, сделав при этом страдальческое выражение лица. Шум в наушнике наконец-то прекратился, затем что-то грохнуло и Натаниэль снова отозвался. - Я у аппарата. Дай мне полторы минуты и я отыщу скан кабинета. - Меня заставили это сделать! Молю, не стреляйте! Я голодна, моя семья голодна, а этот человек предложил плату и я согласилась. Не стреляйте, и вы узнаете всю правду о нём, – взмолилась я и охранники, кажется, поверили, чего не скажешь о миротворцах, неохотно прятавших своё оружие. Запутанные волосы, мешковатая одежда нищенки и чумазое лицо полностью стёрло во мне образ Джоанны Мейсон, что и требовалось, а вода, по-прежнему поливавшая всех нас, и вовсе не позволяла нормально рассмотреть лицо. - О ком вы? - Где ты стоишь? – потребовал Нат и я осмотрелась. Как можно описать своё местоположение среди почти идентичной мебели? Хотя… некоторые столы были пронумерованы, прилепленными к ним карточками, вот только значили ли они порядковый номер не ясно. - Шесть, три, ноль, шесть, семь, два, четыре, девять, девять, – протараторила я, надеясь, что Нат уловил комбинацию. Охранники напротив нахмурились. - Что, простите? - Его имя. Тот человек назвался Найлзом. Он высокий и полный, а ещё у него много денег и… - Ныряешь вправо и проползаешь под тремя столами сразу, они выстроены в линию, затем сворачиваешь направо, ползёшь два стола и… У меня не было времени слушать, а запомнить я бы не смогла, потому действовать начала сразу. Ни миротворцы, ни охранники не усекли момент, когда я нырнула под стол и скрылась из их виду. Раздались выстрелы, но меня было не остановить. На сей раз я не ползла всем телом, а ползла на коленях так быстро как могла, зная, что моё точное местоположение им не вычислить среди груды столов, а вот случайную пулю я поймать могла. Пробравшись через первый коридор столов, пришлось немного приподняться, вытянув вверх пистолет и выстрелить им в лампы. Свет замигал и две из трёх погасли, погрузив зал в сумерки, которые могли стать моим спасением, а я в ускоренном темпе продолжила ползти дальше. - Две перегородки в обход, стол напротив, а за ним три шкафа и одна тумба, – продолжал Натаниэль. Я старалась не теряться в его наставлениях, делать то, что он говорил, а у самой руки тряслись от перенапряжения. Хотелось хоть немного отдыха, расслабить мышцы, которые сжались до своего предела, став твёрдыми, подобно камню, выбраться из под этого ливня, который перестал казаться холодным из-за кипящего от адреналина организма. Выстрелы не прекращались, миротворцы отбрасывали кресла в стороны, разбивали столы в поисках меня, но до сих пор не находили. - Я его вижу, – прошептала я с гримасой облегчения на лице. Стеклянная коробка была совсем рядом со мной, во что верилось с трудом. Я подползла к лифту, немного приподнялась, чтобы нажать кнопку, а когда двери открылись, заползла туда и ткнула панель, чтобы подъёмник убрал меня подальше отсюда. И миротворцы, и охранники заметили странную активность около лифта приблизительно одновременно, но было слишком поздно. Двери закрылись и я отправилась вниз, яро желая крикнуть придуркам какое-нибудь оскорбление, ведь бедняги упустили из под своего носа преступника. Лифт спустился вниз быстрее, чем я думала и как только дверь открылась, я шмыгнула наружу, не зная, куда бежать дальше. - Я спустилась. Куда теперь? - Полезай обратно в лифт и возвращайся в зал, – как ни в чём ни бывало, выдал Нат. - Что?! – осипшим от внезапности голосом спросила я. – Ты сдурел что ли? Я едва оттуда вырвалась! - Полезай, пока они не вырубили лифт! – приказным тоном крикнул Нат. – Они видели, что ты уехала вниз на лифте, который точно ведёт в подвал. Куда они побегут? Правильно, в подвал. В противоположной стороне этажа есть такой же лифт, на котором они спустятся вниз. Поднимайся, не дрейфь, их нет наверху. В конце концов, кто из нас двоих башковитый? Точно не ты. Я нехотя вошла обратно в лифт нажала кнопку и поехала вверх. Давно я не чувствовала себя так неспокойно. - Если меня расстреляют в этом зале, я с топором буду являться во снах тебе, твоим детям и детям твоих детей! – прорычала я, нащупывая за поясом пистолет, чтобы в случае чего попробовать отстреляться. - Забей. Какой придурок при побеге не убежал бы через подвал, а поднялся бы обратно в зал? Никто. Так подумают и все остальные, но я всегда отличался нестандартным мышлением. - Дебильным мышлением, – буркнула я, готовясь к подъёму в зал. Каково же было моё удивление, когда среди дымящих и коптящих проводов под капающей с потолка водой не оказалось никого… Я даже не нашла что сказать, сразу метнувшись к выходу из этого зала, а оттуда уже к центральной двери. Тело млело от дикой, непрекращающейся нагрузки и готовности отбиваться от охранников, миротворцев и прочей дряни. Я вырвалась в холл, но резко затормозила и оттолкнувшись к стене, заметила снаружи двери миротворца повёрнутого ко мне спиной. Тот, видимо, услышал шаги и поторопился внутрь. Руки машинально сбросили рюкзак с плеч и потянулись за ножом. Когда приходится выбирать ты или тебя, все люди обычно выбирают второе и я не исключение. Я забросила рюкзак обратно на спину, и, аккуратно двигаясь, прижимаясь к стене, добралась впритык к двери как раз тогда, когда миротворец переступил через порог с вытянутым вперёд пистолетом. Я долбанула ногой ему по руке, оружие вылетело из его ладони и грохнулось на пол. Тогда бросилась к нему с ножом, загнав лезвие прямиком туда, где на шее виднелась прогалина между шлемом и защитным костюмом. Сзади послышался шум. Я протянула нож по шее миротворца, чтобы быть уверенной, что он больше не представляет угрозы, выпустила нож из руки и в момент разворота достала из-за пояса пистолет, автоматически выстрелив в того, кто был позади. Несчастным оказался какой-то парень в изношенной робе. Чёрт. Не миротворец, хотя ему ещё повезло, что я попала всего лишь в руку. Получилось неприятно, но сожалеть не оставалось времени. Я вырвалась из энергоблока и понеслась обратно в сторону селения как раз тогда, когда за электростанциями послышался знакомый гул. Это были не провода, не машины… - …я же говорил, что там никого не будет, – услышала я обрывок фразы Натаниэля, судя по всему, не первую минуту распинавшегося в моём ухе. – Ты вообще меня слушаешь? - Что? Да. Тут что-то гудит и... – Я остановилась, глядя в одну точку далеко на горизонте. Или не далеко. Или не одну. – Планолёты! Они подняли в воздух планолёты, твою мать, я не успеваю! Когда я вновь перешла на бег, ноги разгонялись так медленно и плавно, будто бежали в воде. Какую нагрузку может выдержать человек? Любую, если ему нужно спасать свою шкуру. Наконец-то я немного разогналась и снова могла бежать в нормальном темпе, правда дыхание периодически сбивалось и я начинала задыхаться, но пара секунд простоя решала и эту проблему. - Уроды взорвали что-то на энергоблоке, а подставили меня, – заикаясь от бега на каждом слове пыхтела я. – Такое впечатление, что они действуют по нашему плану. Прислали планолёты, на которых, наверное, планируют увезти твою семью. - Значит, миротворцы выведут их на пустырь перед электростанциями, чтобы не кружить в самом поселении. Будь готова увидеть их на своём пути. Увидеть на пути. И что я им сделаю? Первый раз повезло – слиняла, второй раз повезло – слиняла, в третий раз мне уже не повезёт, потому как миротворцев там явно больше, а четверых человек я одна увезти не смогу. И что я должна сказать Натаниэлю? «Прости, но у меня не получится и тебя заставят работать на Капитолий, потому что у них твоя семья»? В голову подобно вихрю ворвалась некая безумная мысль. В Округе №5 нет никого, кто мог бы мне помочь, но есть кое-кто, с кем я знакома. - Где живёт Ивс? – вырвалось у меня прежде, чем я продумала эту мысль как следует. - И… Ивс? Мой дядя? Он… он живёт по пути к моему дому, да, на окраине. – Голос Лафлауэра на миг показался мне растерянным, будто он не понимал, чего я хочу. – Зачем он тебе? - Я одна не потяну и твою семью и миротворцев. Мне нужна помощь. Тут настоящий хаос, всюду стрельба, меня ищут, я нуждаюсь в напарнике. Он же твой родственник, неужели он не поможет? - Не захочет помогать – приставь пушку к его котелку и скажи, что племянник передаёт привет. Я улыбнулась, держась за живот. Даже смех причинял мне боль. Скорей бы закончился этот день. - Когда прибудет Алан? - Он на прослушке линии лётчиков и узнал всё одновременно с остальными. Алан в курсе того, что от него требуется и, думаю, летит сюда со всеми. Дорога казалась нескончаемой, от гула планолётов звенело в ушах, а пот скатывался с лица на шею маленькими капельками, едва не образуя ручеёк. Когда я оказалась на окраине поселения, Нат описал мне, какой дом стоит искать, что повергло меня в лёгкое недоумение. Ивс отказался от дома в Деревне победителей? Рисковый парень. На всех парах я налетела на дом ментора Натаниэля, который угрожал мне, ненавидит меня и готов свернуть шею за Флори, а я беспечно прошла просить его о помощи. Я не стала кричать ему, в ход пошли кулаки, которыми я едва не продолбила его полусгнившую деревянную дверь. Не прошло и минуты как дверь скрипнула и из-за неё выглянул заспанный Ивс в помятой одежде и свечой в руке. - Какого чёрта! – крикнул он и метнул в меня кочергу. Металлический прут, к счастью, едва задел меня, но я всё равно вскрикнула и налетела на Ивса с кулаками, пока Нат тщетно пытался примирить меня с дядей, крича из наушника всякую ругань. - Ты, придурок, послушай меня для начала! Я твоё семейство пытаюсь спасти, а ты на меня с кочергами бросаешься. - Опять ты, – недовольно буркнул Ивс, схватив меня за рукав и отдёрнув от себя. – Какое семейство? - Лафлауэрское! Их сейчас уволокут в Капитолий и казнят, если ты и дальше будешь тратить время на болтовню, – прошипела я, сняла рюкзак, достала оттуда пистолет и протянула его Ивсу. – Не спрашивай меня ни о чём, просто помоги посадить Лафлауэров на нужный планолёт. - Зачем те… - Ты идёшь или нет? Ивс повернулся к двери, захлопнул её, опустился к земле и провёл по ней рукой. - Потом займёшься медитацией, ладно? – не выдержала я и поспешила вперёд, но Ивс только недовольно просипел и потёр лицо грязной рукой, видимо, чтобы его не опознали, по крайней мере, сразу. Я, в общем-то, поступила так же, потому дальше предпочла молчать. Благодаря лицемерному ментору из Пятого внутри зародилось что-то подобное уверенности, будто со мной не тот подонок, который ещё недавно угрожал, а целый отряд обученных бойцов. Мы вышли из дворика Ивса и, прижимаясь к стенкам построек, вошли внутрь поселения, прислушиваясь к каждому шороху, который к счастью или сожалению был. Приближались какие-то люди. Их шаг чётко отбивал такт, потому сомнений не возникло – это были миротворцы. - Нат! Они здесь, подай знак Алану, – протараторила я, а Ивс отдёрнул меня за руку. – Что? Это он меня сюда прислал. Думаешь, я могла бы это провернуть сама? Алан. Этот пилот, может, и знаком с Финником, но вряд ли Одейр властен над планолётами. Техника принадлежит другому человеку, без ведома которого Алан бы не смог вылететь. Плутарх. Секундная вспышка перед глазами всё прояснила. Хэвенсби нарочно направил сюда миротворцев, чтобы скрыть следы нашей деятельности и всё, что случилось в Пятом теперь попало под ответственность Капитолия. Никто и не задумается над тем, что случилось с Лафлауэрами на самом деле. Шум движения группы людей становился всё громче, потому мы с Ивсом прижались к стенке одного из деревянных домов, аккуратно выглядывая из-за угла. Появился первый вооружённый миротворец, за ним ещё двое, третий вёл, скорее всего, закованного в наручники человека с мешком на голове, чтобы тот ничего не видел и не смог сбежать. За ним следовал ещё один пленник, затем женщина и ребёнок. Миниатюрная колонна двигалась в темпе и вот-вот она должна была пересечь границу селения и оказаться на пустыре, ведущему к электростанциям. Видимо, их планолёт должен был кружить именно около энергоблоков, потому миротворцам следовало перевести Лафлауэров через пустошь. - Давай. Атакуем, – пнула я Ивса, но сама в бой не ринулась. Я всем телом чувствовала этот тупой взгляд на себе, владелец которого отнюдь не собирался воевать. – Там твоя сестра, валяй. - Откуда ты зна… - Думаешь, у тебя одного есть на всех компромат? – перебила я мужчину, нервно переступавшего с ноги на ногу. Он никак не мог решить – нападать или нет? - … лучше подойдёт потасовка, – тараторил мне в ухо Нат, которого я почти перестала слушать, но последние слова засели глубоко в голове. Потасовка. Я выскочила из своего укрытия, направила пистолет в сторону возглавляющих шествие миротворцев и выстрелила. Те среагировали мгновенно. Они толкнули пленников на землю, те грохнулись, а сами миротворцы начали стрелять туда, где прятались мы с Ивсом. Я первой опустилась на корточки и отползла в сторону, забравшись в какую-то деревянную кибитку с рабочими инструментами. - Иди в обход. В обход, Ивс! – потребовала я, отталкивая его от себя назад. Спустя мгновение дядя Натаниэля скрылся из виду, а я выкарабкалась из этой коморки за несколько секунд до того, как в неё начали стрелять. Рядом валялись старые вилы с корявым держаком. Я схватила их, поднялась и бросила в сторону миротворцев. Кто-то болезненно взвыл, а я, пользуясь случаем, выстрелила в них ещё пару раз. Мужчины стали громить всё подряд, всё, что попадалось перед их глазами и на миг мне показалось, что они вот-вот доберутся до меня, хоть я и пряталась среди нескольких старых бочек, заваленных ненужным хламом. В стороне от меня послышался какой-то нетипичный шум и… хлюпанье? Появилось какое-то зарево и крики. Миротворцы… горели? Я высунулась из-за спасительной бочки, чтобы хоть одним глазком взглянуть на то, что творится в стороне и к счастью мне удалось. У Ивса чудом получилось облить какой-то жидкостью нескольких миротворцев и поджечь их. Гадёныши горели как капитолийские фейерверки. Двое других пытались потушить своих собратьев. - …ответишь мне, наконец?! – Натаниэль снова перешёл на крик, но я, мысленно попросив у него прощение за тотальное игнорирование, открыто выскочила на миротворцев. Это был самый, что ни на есть выгодный момент. Несколько человек горели, другие были сбиты с толку и пытались отстегнуть их форму, которая плавилась и воняла так, что от этой вони голова шла кругом. Ивс набросился на одного здорового мужлана и стал дубасить его доской, я тоже не отставала и, накинувшись прямо на одного из миротворцев, приставив дуло к его шее, выстрелила. То ли от выстрела то ли от перенапряжения голова гудела так, что хотелось обхватить её руками, но на деле это был гул не в моей голове, а над моей головой. Неподалёку кружил планолёт, планирующий посадку. Ветер, который он поднял на земле, трепал волосы, отчего сложно было разглядеть происходящее. Кто-то стукнул меня и я повалилась лицом на землю, послышался щелчок и я перекатилась в сторону, а пуля миротворца прострелила её там, где только что была я. Наконец-то планолёт сел, однако различить это удалось только по прекратившемуся гулу. Началась такая пальба, что я уже не понимала кто, в кого и зачем стреляет, закрыла голову руками и поползла в сторону от этой шумихи. Опираясь на что-то, схожее с колодцем, я кое-как поднялась, заметив странную картину. Какие-то люди из планолёта волокли внутрь транспорта миротворцев, которые были либо без сознания, либо мертвы, поснимали с Лафлауэров мешки и оковы и повели их внутрь. - Что такое? – растерялась я, направляя пистолет на этих людей. В стороне сидел Ивс, стряхивая с себя мусор, а ко мне направлялся какой-то громила, смахивающий на миротворца. Тусклый свет из планолёта слабо освещал силуэты людей, но мне не нужно было видеть их, чтобы сообразить, на чьей они стороне. Вместо того чтобы поблагодарить или спросить кто они я не сдержалась и угрожающе махнула пистолетом. - Ещё дольше не мог лететь? Нас тут чуть не угробили, – пробормотала я. - На нас не лежит ответственность за то, что план пошёл под откос, – отчитался парень подобно военному. - Не боитесь, что вас засекут? - На окраине почти никто не живёт, камеры в пустоши не работают. – Алан отошёл в сторону и указал рукой на планолёт. – Прошу на борт, леди. - А он ничего такой, манерный, – пронеслось у меня в голове и я поплелась к планолёту, попутно отряхиваясь от мусора и вытирая пот, перемешанный с грязью и кровью. Когда я вошла внутрь и машина стала подниматься в воздух, меня начало подташнивать, а голова кружилась. Лафлауэры сидели каждый в своём кресле и странным взглядом взирали на меня. В глазах Маклиар было одобрение, Ной и Ник, кажется, тихо меня ненавидели, обвиняя именно меня в том, что случилось, а Нини покусывал губу и с опаской смотрел на всё, что его окружает, в частности на трупы миротворцев, которых Алан тоже на кой-то пристегнул в креслах. Более странных пассажиров этот планолёт ещё не видел. Только когда планолёт уже летел на пути к дому Лафлауэров, я поняла, что чего-то не хватает. Похлопав ладонью по уху, я поняла, что потеряла наушник. Когда это случилось? Теперь я не могла связаться с Натом. Аппарат оказался настолько шустрым, что я даже не заметила, как он остановился в районе дома Натаниэля. Меня не пустили внутрь их жилища, потому как я бы только мешала, но то, что творила эта команда, выглядело весьма профессионально. Солдаты один за другим заносили мёртвых миротворцев в дом, а когда вытащили всех, в ход пошли какие-то чёрные мешки, судя по всему тоже с трупами, которые обещался организовать Финник. Не сложно отыскать мёртвых людей подобного Лафлауэрам возраста, учитывая то, что едва ли не каждый день кто-то умирает от голода. Солдаты разлили по всему дому горючку и заперли его, напоследок одарив почти незаметной вещицей – искрой. Ухоженный дом Маклиар обратился в свалку после действий людей Алана. Те разбивали шкафы, ломали столы, разбрасывали вещи, отчего всё выглядело так, будто в доме было большое побоище. Отчего-то мне сразу вспомнился прошлогодний случай с семьёй Флори. Может, с ними случилось то же самое и они теперь мирно живут в Тринадцатом? Миссис Лафлауэр и её детей из планолёта не выпустили, зная, что этим заставят их волноваться. По сути у этих людей не осталось ничего из прошлой жизни и смотреть на то как горит твой дом, в котором было там много хорошего всё равно, что отпустить близкого человека на верную смерть. Когда дом разгорелся почти на половину, мы были уже в воздухе. Догадываюсь, что будет сказано Сенеке. Миротворцы обещались доставить Лафлауэров к энергоблокам, но всё не появлялись и тогда Алан полетел на разведку, обнаружив горящий дом. Идеальное преступление. Впервые за долгое время я могла выдохнуть. Успокоиться. Расслабиться. Я знала, что в Капитолий меня никто не доставит на планолёте и всё равно придётся добираться своим ходом, но эти несколько минут спокойствия в кресле стоили всего, что мне ещё предстоит сделать. За окном становилось всё светлее, а, значит, близился рассвет. Кровавая ночь подошла к концу, Лафлауэры направятся в новый дом, а Нат, наверное, готовится к скорой беседе с Сенекой по поводу службы. Переживания наконец-то закончились и я могла насладиться минутками заслуженной паузы, хотя до этого организм будто не забыл понятие «сон».

***

Очередное солнечное утро Капитолия. Не мудрено, что именно в этот день начнётся подготовка победителя Игр к череде знаменательных событий, но готовились не только виновники торжества, а и их фанаты. С самого утра у конторы по продаже билетов на шоу скопилась очередь. Каждый хотел лицезреть героя воочию, а желательно ещё и с первого ряда. Женщина с огромным розовым париком едва успевала выписывать всем билеты. Было очень жарко и душно, но это не тормозило её работу, казалось, что внутри неё скрыт какой-то моторчик, вечный двигатель, который вот-вот должен был остановиться, но всё не останавливался. Люди в очереди хохотали и болтали друг с другом, обсуждая окончившиеся Игры, но кое-кто предпочитал помалкивать. Когда очередь дошла до одной из таких девушек, она приветливо улыбнулась и попросила то же, что просили и предыдущие покупатели. - Позволите билет в первых рядах на коронацию победителя? - Естественно, милочка, – улыбнулась в ответ женщина, не глядя на девушку. – Один? - Да, пожалуйста. – Женщина сорвала один билет и начала что-то на нём писать. Девушка неловко переминалась с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывая на свой билет. Кажется, её платье оказалось не по размеру, хотя нежный сиреневый цвет в комбинации с голубым ей очень шёл, особенно гармонично сочетаясь с её тёмными волосами, среди которых есть фиолетовые пряди, едва выглядывающие из под светлой шляпки, контрастирующей с тёмной кожей. - Ваше имя? Девушка замешкалась. - Это обязательно? - Билеты именные, котик. Темнокожая прикусила губу и аккуратно поправила фиолетовую прядь за чёрную. - Мира, – машинально отчеканила девушка и осеклась. Она не хотела называть это имя, но коль уж так вышло можно назвать хотя бы желаемую фамилию. – Мира Телими. - Желаю весело провести вам время, мисс Телими, – всё так же приветливо улыбалась женщина, протягивая билет. Мира выдернула его из её рук и, как бы извиняясь, улыбнулась в ответ. - Да, думаю, будет весело.