Призванная убивать

- Джоанна? Что случилось? – Лафлауэр так скорчил мину, словно и впрямь переживал. Я даже почти ему поверила, хотя актёр из него ни к чёрту. Ещё учиться и учиться. Пыл Натаниэля Лафлауэра потихоньку угасал, а на лице прослеживалась подозрительность. Он наконец-то стал видеть что-то кроме меня. Штыри, готовые прострелить ему башку, Дейла, стоявшего рядом со мной, прогалину за нашими спинами. Надо же, он почти боялся. Негритоска всё ещё держала его, глядя на меня как-то отстранённо, как будто это я была чудовищем, а не она. Никто не шевелился, боясь скорой расправы, и страхи эти были не напрасны. Штыри пришли в действие. Они едва различимо зашелестели своими лопастями на верхушках и вот-вот должны были сжечь негодных предателей, но мне этого не хотелось. Слишком быстро. - Послушай, ты только не шевелись, ладно? – сообразил Сайбер, выставив ладони перед собой, останавливая меня, чтобы я не вздумала шелохнуться. Я смотрела на него, не отводя глаз, и не могла понять, в каком цвете его вижу – в чёрном или белом? Он желает мне зла? Он когда-то причинял мне вред? Звуки за моей спиной достигли пика громкости и стало ясно, что сейчас начнётся месиво. Я резко подняла в воздух правую руку и звуки оборвались. - Рано, – рявкнула я. Штыри замерли, будто их и не было. Дейл, стоявший бок-о-бок со мной, оценивающе кивнул. - Я же говорил, что он с нами. - И впрямь, – согласилась я, подмечая на себе странные взгляды даже со стороны Ната. – Мы с Технотроном солидарны насчёт того, что некоторые из вас не заслуживают столь лёгкую смерть. Давайте устроим справедливый суд. Смерть должна соответствовать совершённым при жизни поступкам, да, Нат? Глаза Лафлауэра расширились, он хмурился, полностью перестав дёргаться, но негритоска его и не думала отпускать. Забавно, что хоть она и тварь, остальные на неё не реагировали, словно забыли о ней. - Нат, подойди. Лафлауэр сглотнул и дёрнулся вперёд. Миамира не ослабляла хватку. - Отпусти его, уродка, – нарочито спокойно сказала я, хотя эта черномазая порядком начинала бесить. – Ты не врубаешься что ли? Я сказала – Отпусти его. Никакой реакции. Славно. Человеческий язык эти создания не понимают. Я потянулась рукой к Дейлу, выдернула у него из-за пояса пистолет и направила его в голову Миамиры, потешающейся над моей якобы наивностью. Её высокомерная уродливая улыбка чертовски меня раздражала и я перевела дуло пистолета на Лафлауэра, аж побледневшего от неожиданности. - Ты чего? – сипло проговорил он. - По-прежнему не хочешь его отпустить, Миамира? - Ты не выстрелишь, – фыркнула та. - Да ладно? Проверим? – Я сняла пушку с предохранителя и черномазая нехотя выпустила Натаниэля из своих загребущих рук. Лафлауэр стоял, как младенец, ни черта не умеющий, полностью беззащитный. Дождь лил как из ведра, волосы его намочились и прилипли к лицу, про одежду вовсе стоило молчать. Как же жалко он выглядел. И это победитель Игр? Это чмо и есть тот трофей, за которым гонялись контуженные недоповстанцы, шибанутые капитолийцы и помешанная Кинберг? Чёрт подери, я бы за это убогое зрелище ни одной монеты не заплатила. - Чего уставился? Ходить разучился? Или ты у нас дождика боишься? - Что с тобой случилось? – спросил Нат, с опаской подступая ко мне, то и дело поглядывая на пистолет. – Убери пушку. Зачем ты её вообще достала? - На колени. - Что? - Ты тупой? Почему я должна повторять дважды? - Очнись! - Ты что, оглох? – занервничала я. – Стань, мать твою, на колени! Что не ясно? – Я взмахнула пистолетом, но этот козёл совсем на меня не реагировал. Почему он такой тормоз? – Это начинает меня утомлять. Хорошо. Я всё поняла. Иначе до тебя не дойдёт. Я отвела пистолет от Натаниэля, направила его на Рене и выстрелила тому в руку. Парень взвыл, толпа шарахнулась, видимо, не ожидав, что я выстрелю. Посыпались возмущения. Нелл бросился к подрывнику, с ходу принявшись оказывать помощь, не обращая никакого внимания на то, что теперь под прицелом находился он сам. Вот чёрт. Я не того подстрелила. Надо было палить по Неллу, потому что без него эти ублюдки даже забинтовать рану не в состоянии. - Какого чёрта?! – вспыхнул Нат. - Следующий выстрел будет в голову. Неллу. Чтобы не спасал того, кого не стоит спасать, – равнодушно ответила я, ловя на себе взгляд лекаря. Кажется, это его не особо напугало. Видимо, тот привык работать в подобных условиях. – Так и будешь стоять? Нат с опаской оглянулся на опешивших трибутов, будто искал у них помощи. Глупый, считает, что от них можно чего-то ждать? Натаниэль поднял руки вверх, давая понять, что согласен со мной и не нужно ни в кого стрелять. Он чертовски побледнел. Отводил от меня взгляд. Смотрел в размякшую от дождя землю, на воду, собирающуюся между тонкими, маленькими травинками, и постоянно поджимал губы, чтобы вода с лица не попадала в рот, а стекала по подбородку. Чистюля. Лафлауэр всегда был таким. Купался по сто раз на дню, обливался всякой вонючей капитолийской хренью, чтобы все тупые овцы млели от одного его аромата. Он не переносил грязь, прямо как эта тупая Сабина, у которой в голове ничего кроме модных прибамбасов не имелось. В конце концов, что-то вынудило его переступить через свои принципы и опуститься коленями в грязь. - Нат, не слушай ты её, – с деланным отвращением сказала Ада, глядя то на него, то на меня. - А ты, трепло, вообще заткнись. С тобой никто не разговаривает, – бросила я. У этой белобрысой дуры был такой вид, будто она сейчас с радостью пустила бы мне стрелу между глаз, но вот беда – деточка лишилась своей никчёмной рогатки. - Что было в этом шприце? Ты хоть понимаешь, что делаешь? – хриплым голосом заговорил Нат. - Нравится быть униженным? Для тебя это, наверное, хуже смерти. Стоишь тут, на коленях, как полное ничтожество, посмешище для остальных. – Я кивнула в сторону трибутов и замолчала, услышав тяжелый вздох со стороны. - Пора домой. Хватит читать ему морали. Технотрон ждёт. - Технотрон ждёт – и ты подождёшь, Дейл. - Ты только мешаешь, – почти неслышно пробормотал тот себе под нос, полагая, что я не услышу. - Хорошо. Ладно. Как пожелаешь, – протараторила я будто скороговорку, ткнув пистолет дулом в Натаниэля. Его глаза расширились. В них с новой силой вспыхнуло недоверие, отстранённость, холод и чёрт знает что ещё. - Убьёшь меня? – невесело улыбнувшись, спросил он. - Кто-то должен это сделать, милый. Ты повсюду несёшь за собой неудачи, рушишь жизни всех, кого касаешься. Эти люди ещё не знают с кем связались. – Я была готова выстрелить, палец вот-вот нажал бы на курок и одной проблемой стало меньше. Конечно, это не то, чего он заслуживал, он должен был мучиться, но, к сожалению, времени у нас в обрез и отплатить Лафлауэру той же монетой не выходило. Забавно, как легко его убить. Для этого особо и делать ничего не нужно. Два года люди, переродки, техника и катаклизмы пытались уничтожить эту тварь и у них не вышло, а у меня получилось всего за пару минут… Он смотрел мне в глаза, не моргая. Дождь стекал по его лицу и тот просто ждал своей казни, надеясь проницательными глазками заглянуть мне в душу и предотвратить беду. У него нет судьбы, не было, и никогда не будет. Я плавно спускала курок, едва различая посторонний шум, а дальше всё закружилось в адском танце. Трибуты рассыпались по сторонам и между ними пронеслась бронированная машина, из-под колёс которой вылетали клочья грязи, перемешанной с травой. Машина неслась так быстро, что только когда та меня сшибла с ног, я поняла, что произошло. Об меня ударился стальной гигант с такой силой, что, кажется, переломал все кости. Я сделала двойное или тройное сальто через себя и остановилась только тогда, когда головой долбанулась о железный штырь. Боль стала чем-то... отдалённым. Она была настоящей, у меня шла кровь и я точно ощущала переломы, но кости срастались. Я не могла подняться на ноги, не могла отползти от штыря, вообще не могла шевельнуться. Попыталась сжать руку в кулак, но она не слушалась. Я лежала на ней, ощущая, что с моим плечевым суставом что-то не так, что кости внутри меня живут отдельной жизнью и шевелятся. Рёбра были слишком острыми и задевали плоть, постепенно собираясь обратно. Солоноватый привкус крови, собиравшейся во рту, растворялся. Я выплюнула остатки крови и больше она не прибывала. Рядом со мной творилась какая-то ерунда. Я спиной ощущала вибрацию выстрелов, испускаемых штырями, на слух почти не различая звуков. Никаких. Стало немного страшно. Кажется, у меня что-то случилось с ушами, потому что я ни черта не слышала, словно находилась в вакууме, правда, он очень медленно расширялся и какие-то обрывки звуков всё же доносились до меня. Может, что-то произошло с барабанными перепонками? Я попыталась потянуться рукой к уху и на этот раз у меня получилось. В локте что-то хрустнуло, боль из руки ушла, дав мне возможность провести пальцами по ушам. Что-то скользкое было на них. Кровь. Слышимость всё улучшалась и помимо вибрации, я теперь слышала и голоса. Громче всех орал Нат. Его что, не убило? Машина неслась на всей скорости, сшибла меня с ног, переломав половину костей, а он был жив? Небось за рулём был хвалённый Салливан, в очередной раз выпендрившийся своим изысканным вождением. Как ему удалось меня сшибить, а Ната даже не задеть, при том, что он ехал по грязи? Опираясь на локти, я немного привстала, едва шевеля пальцами ног. Одна из стоп не находила землю под собой, пока суставы со звуком походящим на хруст не вернулись на своё место, заставив вскрикнуть. Чёрт, как же было неприятно. Линия штырей палила по трибутам безжалостно и безостановочно. В воздух взмыли сотни, а то и тысячи маленьких комков земли, похожих на град, только чёрного цвета. Ещё с полминуты назад ровная поляна обратилась ныне в решето, всё в колдобинах, разбросанных кусках земли, размывающейся в тягучую жижу из-за непрекращающегося ливня. Машина, на которой припёрся Салливан, стояла боком и ловила на себя все удары, исходившие из лопастей штырей. Поначалу они гасили быстро, но когда каким-то образом поняли, что не достают свою цель, скорость увеличилась и вернулся тот долбанный писк, который я слышала у колодца. Я зажала ладонями уши, крича так, что вот-вот могла сорвать голос, но ни отползти, ни скрыться не была в состоянии. Кости всё ещё не восстановились, на ноги я не могла подняться, зато руки были целы. Тогда я поползла. Ползти плашмя по грязи, собирая волосами размоченную кашицу, до ливня бывшую землей, ползти, цепляя руками, грудью, животом мелкие камешки, впивавшиеся в кожу, разрывавшие одежду… Я ползла благодаря рукам, а ноги просто беспомощно сунулись по грязи, хотя я уже чувствовала прилив энергии, чувствовала, как к ногам возвращаются силы, что ещё немного и я поднимусь. Забавно было видеть этот цирк напротив. Салливан прикрыл машиной всех своих дружков, которые мельтешили где-то за кабиной, один за другим забираясь внутрь так, чтобы не схлопотать пулю в лоб, отчего их погрузка происходила медленнее обычного. Ната уже не было видно. Небось, эта болтливая швабра, хренова защитница, затолкала его первым. Та сторона машины, на которую приходились выстрелы, вся погнулась, внешнее покрытие осыпалось, отлетали кусочки железа, оставляя под собой внушительного размера вмятины. Машина гудела, но её звуки полностью перекрывались свистом, издаваемым штырями. Сбоку я заметила Дейла, который вздёрнул свою голову, вставшую наконец на место, после перелома шеи, и поспешил к этим ублюдкам, как крысы, прячущимся за бортом машины. Пока Андерсен своей косолапой походкой торопился к ним, едва ступая на правую ногу, видимо, тоже ещё не залечившуюся, эти козлы с пробуксовкой развернулись и поехали вперёд. Кусочки грязи вырвались из-под колёс машины, осыпав собой Дейла с головы до ног. Тот стоял как оплёванный весь в грязи, кусках травы, да под проливным дождём с неба и ливнем пуль, огибающих нас, из штырей Технотрона. Я наконец-то смогла подняться и первым делом отбросила волосы назад, прижав их рукой, чтобы вода не заливала мне лицо. - Обалдеть, – засмеялась я, глядя на недоразумение по имени «Дейл». Он был похож на пьянчужку-бродягу из рода попрошаек. Прямо как вечно кайфующий ментор Двенадцатого. - Ты с чего смеёшься? – скривился Дейл, пытаясь избавиться от грязи, но вместо этого он только плотнее её втирал в одежду, настолько, что даже дождь её с трудом смывал. Я рассмеялась заливистее. - Они тебя постоянно чмырят. Не надоело? Может, грохнешь их, наконец, мистер гениальнейшее изобретение? Дейл словно очнулся ото сна, сорвался с места и, едва справляясь с разъезжающимися в грязи ногами, поторопился к той бронированной машине, на которой приехал. - Собрался гоняться с Салливаном? – крикнула вдогонку я. – Кинберг явно недоработала твой мозг. Дейл будто бы не слышал меня. - Грязь. Ливень. Водила, который вырулит где угодно. Ты всерьёз соб… Не успела я договорить, как Дейл косолапо пробираясь по грязи, преодолел то небольшое расстояние до машины, открыл дверь, ввалился внутрь и прежде чем я что-либо предприняла, завёл мотор, врубил фары, от которых капли дождя походили больше на снег, и реально собрался гоняться за лохами Скании. - Ну, ладно, – процедила сквозь зубы я, с трудом сдерживая недовольство. Кажется, я начинала понимать, с чем так тупанула Кинберг, когда готовила Дейла к арене – у него нет никакой выдержки, терпения, он раздражителен и… да похрен на всё. Хотя если этот тип поможет мне выбраться из этой консервной банки, именуемой «Технотроном», то пусть хоть на ушах танцует. Я заскочила в машину. Мы тронулись с места прежде чем я уселась и закрыла за собой дверь. Водитель из Дейла вышел ничтожный – сначала нас сильно занесло вправо, затем влево и так кидало по очереди. Выровнять движение никак не получалось, да и Андерсен особо не старался, потому что приоритетом для него оставалась скорость. Штыри постепенно удалялись от нас. Стрелять они перестали как только от них смылись трибуты. Быстро же Технотрон сдался, хотя, скорее всего, он просто дал нам свободу действий. Дейл выжимал скорость настолько, насколько возможно было, учитывая погодные условия. Салливан и шайка виднелись на горизонте. Конечно, этот выпендрёжный пилот не жал на газ, как Дейл, но зато двигался ровно, без заносов и отклонений, в отличие от нас. Из-под колёс вырывались приличных размеров комки грязи, разлетающиеся во все стороны, а мы постепенно нагоняли профи. - Иди на пушку. - Чего? – не поняла я. - Сзади, там, где багажник, выдвигается пушка. Расстояние как раз позволяет достать до них. Повезёт – взорвутся все сразу. - Опять эти твои оптовые атаки? – возмутилась я. – Они бесполезны, тупица. - Пошла на пушку, я сказал. - А то что? Шею свернёшь? Ещё ни одна твоя попытка грохнуть всех сразу не увенчалась успехом, Дейл. - Просто пойди на чёртову пушку! Я фыркнула, показательно отвернувшись от этого синеволосого идиота и только собралась переползти назад, чтобы добраться до пушки, как машину вновь занесло, меня оттолкнуло и я упала на что-то твёрдое, здорово приложившись башкой. Со злости пнула Дейла рукой, потрепала за плечо и, шипя себе под нос, всякие ругательства полезла назад. Удивительно как профи умудрились запаковаться в машину – она не пестрела свободным местом, а их там нагрузилось как блох у бродячих псов из Седьмого. Возможно, Дейл и прав – одно меткое попадание и они так и останутся в своём спасительном тарантасе. Навсегда. Оказавшись во второй половине машины, в тесноте, я стала разгребать всё, что там есть, но, как оказалось, пушка врубалась у Дейла. Тот что-то нажал и у меня раздался такой скрежет, словно пушка заржавела лет сто назад. Сначала открылся люк на крыше, затем багажник отъехал в сторону и сложился, освобождая приличных размеров конструкцию со складной трубой, которая по команде поднялась вверх, опустилась параллельно крыши и стала выдвигаться вперёд. Я поднялась на платформу около этой пушки, быстро осмотрев, все примочки около неё, в частности два рычага по бокам, смахивающие на велосипедный руль. А система оказалась вполне себе простой. Я вцепилась в рычаги, отдёрнула их на себя и медленно стала отводить пушку в сторону, пытаясь прицелиться в машину Салливана, которая уже оказалась в зоне досягаемости. Я нажала одновременно на тугие кнопки рычагов, пушка грохнула, и меня отбросило назад в машину, на пол. На локтях я приподнялась, прогоняя головокружение, и повторно вскарабкалась на платформу. Из-за проливного дождя и встречного ветра видимость была ужасной, потому не удивительно, что я не попала. - Я вожу лучше, чем ты стреляешь, неуч! – донёсся до меня крик Дейла из кабины. - Я пристреливалась, – отмазалась я и попыталась повторить манёвр, но то ли из-за усилившегося ветра, то ли из-за стены ливня опять не попала. Зад машины то и дело носило, как и меня вместе с этим стрельбищным агрегатом. - Да ты можешь ехать ровнее, идиот?! – проорала я, почти захлёбываясь долбанным дождём, попадавшим в рот, из-за чего его приходилось раз за разом сплёвывать. Я подняла голову вверх. – Уйми свою погоду, дурацкий калькулятор! Всё трепало нервы. Как же эта хрень бесила. Эти чёртовы трибуты. Чёртов водила-Дейл. Ещё и Технотрон разрыдался как девица на выданье. Я постаралась собрать всю свою агрессию в единый клубок, чтобы с пользой применить её, выместив на одном конкретном объекте, навела прицел, уже готовясь к выстрелу, как где-то перед машиной Салливана появилось что-то, чего до этого не виднелось. Толстые, широкие металлические штыри, поднявшиеся длинной линией над землёй. Они были предназначены не для стрельбы. У меня перехватило дыхание и сжалось сердце. Салливан какими-то правдами и неправдами умудрился вписаться между двумя такими штырями, проехав почти вплотную к ним, но не задев, и понёсся дальше. Мы были слишком близко. Я нырнула внутрь машины, понимая, что столкновения не избежать, затормозить Дейл не успеет и меня просто разрубит напополам, когда мы… - Тормози! Удар. Время обратилось в тягучую массу. Зад машины стал подниматься вверх, а нос упёрся в землю. По крайней мере, мне так казалось. Я покатилась вперёд, меня ударило о сиденье Дейла, вывалившегося на панель управления. Переворот. Ещё один переворот. Ещё. И все вокруг своей оси. Я падала то вверх, то вниз, хотя в этот момент лёгкой невесомости сложно сообразить, где верх, а где низ. Чёрт знает, сколько нас так кидало. Наверное, пока от машины остался один металлолом… Наконец последний оборот – и я вновь упала на потолок. Или пол. Хрен разберёшь. Рядом кряхтел этот водитель-недоучка, а мне на голову ещё что-то упало и прижало. Было тяжело дышать, в боку и груди кололо – опять сломалось дохрена костей. Дейл поднялся быстрее меня, а я ещё какое-то время лежала, тяжело дыша от процедуры сращивания костей и мышц. Когда я почувствовала себя способной к движениям, поползла к двери, через которую уже выбрался Дейл. Снаружи мне заметно полегчало. Я плюхнулась в холодную грязь, подставляя лицо не стихавшему дождю, смывавшему кровь с лица. Как похорошело. Пока нас швыряло, в кабине стало жарко, словно мы вот-вот загоримся. Кожа даже под дождём полыхала, а из-за внезапно появившейся в кабине вони ещё и стало тошнить. Не хватало только блевануть на этот шедевр Кинберг. Всего минута под ливнем стёрла это гадкое состояние словно его и не было, но я не собиралась подниматься из грязи. На почти мягком травяном покрывале было так классно. Дождь здоровски освежал и тошнить продолжало только из-за расхаживающего туда-сюда Дейла. Он так забавно смотрелся вверх ногами… Наблюдать за ним лёжа на спине оказалось тем ещё развлечением. - Хорошо, что колёса не вырвало, – закивал тот, перейдя от одного колеса к другому. - Плохо, что машину перевернуло вверх ногами. Ты так и собираешься лежать в грязи? Я еле заставила себя подняться. Машина с профи исчезла из видимости и гнаться за ними стало бесполезно, да ещё и с перевёрнутой машиной. Дейл подошёл к ней и упёрся руками, как будто намеревался столкнуть. Он хорошо приложился и машина шумно свалилась на бок. Андерсен продолжил наседать, машина перевернулась ещё раз, грохнувшись уже на колёса. - Мы их не догоним. Надо их перехватить, а не гоняться за ними. Пока Салливан у руля, пребывая на колёсах, они неуязвимы. - И что теперь? - Нужен план.

***

Странно, но эта дряхлая коробка на колёсах завелась, да ещё и поехала. Ехать на такой развалюхе мне было стыдно, но синевласке плевать. Мы направлялись к ближайшему комплексу, чтобы составить план действий и проверить, не попрутся ли туда профи. В итоге припёрлись к небольшой халабуде, страшненькой с виду, маленькой, сделанной из заметно подгнившего дерева. Тот, кто строил эту конуру, явно никогда раньше не работал с деревом, потому что щели между досками были огромными, дверь перекосилась, из-за чего внутри буянил сквозняк. Когда мы с Дейлом вошли, то в первую очередь осмотрели всё вокруг, чтобы удостовериться, что шавок Скании тут не было. Не удивительно, но их и впрямь тут не было, наверное, не решились останавливаться в таком убогом местечке. Оружия тут, конечно, не оказалось, зато имелись другие примочки вроде деревянных табуреток, деревянного шатающегося стола и бесчисленное количество шкафов разных калибров, правда, все, как один, могли развалиться в любой момент. Я подошла к одной такой хреновине, которую у нас в округе называли комодом, открыла его и удивилась – там валялось шмотьё. Весьма неплохо. Я принялась стягивать с себя всю мокрую, грязную одежду, от которой было ещё и холодно, особенно на сквозняке. Внутри хижины практически гулял ветер, залетали капли дождя, что уж говорить о стекающих через крышу струйках… - Раздеваться не обязательно, – буркнул Дейл. Я взглянула на него через плечо – тот за моей спиной копошился с какой-то посудиной, наверное, еду нашёл. - Так не раздевайся, – ответила я, спокойно стащив свои мокрые штаны, сменив их новыми, сухими и тёплыми. Так было гораздо комфортнее. Из старого одеяния я не оставила даже футболку, сменив её новой плотной тёмно-зелёной майкой, которая, кажется, была мужской. Поверх неё я натянула рубаху, больше похожую на платье и лёгкую такого же серого цвета куртку. Выглядело всё это уродски, зато тепло и сухо. - А ты откуда свою одёжку спёр? Неужто с того паренька-стрелка? - Трупам не бывает холодно. - Справедливо, – согласилась я, захлопнула крышку комода и уселась на него, скрестив ноги. Дейл сидел на полу напротив и всё ещё пытался открыть ту замудрённую штуковину с едой. Рядом с ним капала вода, здорово действуя на нервы периодическими постукиваниями о пол. – Хочется жрать, – простонала я, откидывая голову назад. Там, наверху, на потолке, виднелось здоровенное мокрое пятно, но капельки воды не падали вниз – видимо, щелки были слишком маленькими. - Ты знаешь, куда они пойдут? – Наконец Дейл отложил в сторону коробку с едой, которую так и не смог открыть и посмотрел на меня. Я задумалась. Знаю ли я? Не успела я ответить, как Дейл опять принялся царапать защёлки коробки, пытался откусить их зубами, как дитя малое, но ничего не помогало. - Они пойдут туда, куда их поведёт этот козёл. - Который? - Любимец Ланы, Капитолия, всего Панема, чёрт подери! – крикнула я. От одного воспоминания об этом ублюдке нервы сходили на нет. – Он же у них заправила. - Ты же знаешь его хорошо. Куда он пойдёт? - Искать Технотрон, чтобы уничтожить его. – Дейл засмеялся и покачал головой, что выглядело так, будто Андерсен насмехался над Лафлауэром. И не зря. Мне самой стало смешно. Наивный ребёнок возомнил себя пупом Земли, способным развалить идеально выверенную систему, над которой работали, не покладая рук множество лучших учёных. – Он стал бы искать Технотрон, если бы я была с ним, но я тут, потому Натаниэль решит спасать меня. Сопли распустит, трагедию устроит и всё такое, но он знает… знает, что я разгадаю его план. Я слишком хорошо его знаю, а он хитрая падла, значит, сделает всё наоборот. Дейл смотрел на меня, как баран на новые ворота. - Короче, ничего ты не знаешь, – хмыкнул он и стал бить коробкой с едой об пол, надеясь, что та поддастся и откроется. - Знаю. И прекрати дубасить! - А ты – строить из себя умную. Я выпятила подбородок, поражаясь наглости этой ошибки природы, слезла с комода, опустилась рядом с ним, вырвала из рук коробку с едой и вышвырнула в сторону. Та упала на пол и раскрылась. Здоровенные куски сушеного мяса вывалились наружу, Дейл сорвался с места и подбежал к ним, будто боялся, что я его опережу и всё у него отниму. - Этот придурок думает, что я больна, что негритоска вколола мне яд. - Что же она тебе вколола? - Правду. От правды не лечат, Андерсен. - Ошибаешься. А как же три дня для отмены? - Какой отмены? – всполошилась я, хмурясь. Дейл затолкал в рот сразу три куска мяса, жуя и пытаясь при этом что-то выговорить. Когда он понял, что связать хоть пару слов так у него не выйдет, вытащил изо рта два наполовину прожёванных куска мяса, что выглядело омерзительно, и заговорил уже свободнее: - Тебе вкололи не «правду», а сыворотку, которая полноценно начнёт действовать через три дня, – абсолютно спокойно сказал тот, чавкая куском мяса, нити которого застревали у него в зубах. Дьявольски омерзительно. - И что будет через три дня? Я сдохну? – Дейл засмеялся, но я его веселухи не разделяла. От смеха кусочки мяса вылетали у него изо рта и я едва сдерживалась, чтобы не заехать ему по морде и размазать по стенке вместе с его долбанным блевотным мясом! – Чего ржёшь, придурок? Я сдохну, да? - Не знаю. - Как это? Ты таскался с этим шприцем и даже не знал, что там?! Вдруг там была бы какая-то ядерная облучающая фигня? - Там сыворотка. Она вступит в полную силу через три дня. Больше ничего не знаю. - Нахрена ты таскался с ней повсюду? Значит, она представляет опасность! - Наверное, – пожал плечами Дейл, затолкав в рот остатки мяса. – Мне сказали, чтобы я берёг шприц как зеницу ока и использовал тогда, когда придёт время. - Ты должен был вколоть это себе? - Не себе. Тому зашуганному умнику. - Твою мать. - Что с ней? – встрепенулся Дейл. - Не с ней, а со мной! Если ты должен был вколоть это дерьмо Натаниэлю, то там наверняка что-то убивающее! Мать твою, Дейл, чем ты думал, подонок, когда позволил негритоске завладеть сывороткой? Почему ты не вколол эту дрянь Нату раньше? - Время не пришло. - Будто теперь пришло! - Теперь пришло, только сыворотки не осталось. - Я не хочу умирать, – сказала я то, что боялась сказать с самого начала. - Может, и не умрёшь. Я не знаю. Миамира знает. – Дейл достал из коробки ещё один кусок мяса и принялся за него. - Повтори. - Э-э-э, – протянул Дейл, не понимая, чего я от него хочу. – Миамира знает. Наверное. Она постоянно что-то спрашивала, уточняла. - И ей отвечали? – поразилась я. До чего же опустилась Кинберг, что стала трепаться с куском выращенного мяса? - Если честно, то она там ставила больше условий, чем хозяева. Это похоже на Миамиру – находиться в полной заднице и всё равно ставить условия. Конечно, она не пошла бы работать на Кинберг, если бы не знала всё, что связано с делом. Если Лана кому и могла что-то рассказать, то только Миамире. - Нужно найти её и выпытать, что она мне вколола. И Дейл… не донимай блондинчика, он может пригодиться, если от сыворотки потребуется создать лекарство. - От правды не лечат. - Этот вылечит. А потом грохнем и его. - Да? – прищурился Дейл. – А я думал, вы с ним того… - Чего? – Я смотрела на Андерсена вперившись взглядом. Этот тип начинал меня задалбывать. - Ну, сама знаешь. - Меня с ним ничего не связывает. Он урод. Даже если бы он был последним парнем в Панеме, я не стала бы с ним знаться. Это был бы самый большой позор в жизни. – Слова, вырывавшиеся из моего рта, походили на плевки. Я постаралась не думать об этом светловолосом недоразумении. – Если мы знаем про три дня, то и он уже наверняка знает. Миамиры не было, когда профи смотались от нас на машине, значит, она с ними. Бедняжка Натаниэль точно утонет в сантиментах и попытается меня спасти. Я старалась думать так же как он, хотя это казалось чем-то запредельным, невозможным. Более придурочного и хаотичного мышления стоило поискать. Хуже всего, что он мог думать о чём угодно и как угодно. Его невозможно предсказать и это постоянно спасало ему жизнь. Вот только никто не знал его так, как его знала я. - Ты знаешь расположение построек? - Частично, а что? - Я догадываюсь, куда они поедут. Где находится ближайшая лаборатория?

***

Натаниэль пришёл в себя только тогда, когда оказался на ржавой железной лавке. Он не заметил, как и куда приехали трибуты, не помнил, как вышел из машины, как вообще оказался тут. Лафлауэр осмотрелся, будто впервые увидел это место. Укрытие походило на первое пристанище профи. Что-то вроде бункера с тусклым освещением, отсутствием окон и запахом сырости. Нат сидел один. Профи собрались в другом конце комнаты, где оказывали себе медицинскую помощь, что-то обсуждали, некоторые всё ещё изучали место своего ночлега, некоторые заснули. Натаниэлю было тошно от всего этого, вот только виной всему не Дейл, который едва его не убил, не грязь, из-за которой чесалось всё тело и даже не очередные ссадины, полученные после гонки Салливана. Виной всему была его лучшая подруга, единственный человек, которому он доверял свою жизнь, секреты, хорошее и плохое настроение. Он доверял ей всё, а она хотела его убить. Искренне без всякой фальши. От одной мысли об этом Лафлауэру стало совсем дурно. Прежде его друзья погибали и теперь неясно, что хуже – то, что случилось с ними или то, что постигло его конфетку. А ведь это он во всём виноват. Поддался глупой радости, хотел убедиться, что с ней всё хорошо, что Дейл не причинил ей вред, не заметив тем самым очевидное. Не заметил того, как Миамира сотворила непоправимое. Что именно? Нат не знал. Его пожирала совесть, пожирал стыд и чувствовал он себя паршиво, как никогда в жизни. Хотя однажды такое было, когда пропал отец. Тогда Нат ощущал почти то же самое. - Эй, – окликнула его Ада, сидящая с ним рядом. Когда она пришла? Он даже не заметил её. – Ты вообще здесь? - А? – спохватился Нат, стараясь собрать рассыпавшееся самообладание. Не хватало ещё, чтобы профи решили, что он слабак какой-то и что всё это выбило его из колеи. Натаниэль понятия не имел, что было в этом шприце. А ведь Джоанна была очень убедительна. Слишком. - Ты же понимаешь, что это была не она? – попыталась утешить его Ада. Кажется, ей действительно было жаль этого парня. Сидел в одиночестве на лавке и молчал. Молчал всю дорогу. Молчал, когда сама Скания спрашивала его совета насчёт того, куда профи следует направиться… - Какой реалистичный мираж. - В этом и вся их прелесть, братишка. Они должны казаться настоящими. Я не хочу мешать твоим душевным терзаниям и самоанализам, но есть одно дело. Темнокожая пришла в себя. Решила тебя предупредить, пока Амбер опять не свернул ей шею. Она точно что-то знает. Если у тебя есть вопросы, то самое время их задать. Амбер, конечно, пытать умеет, но задавать правильные вопросы не может, потому что тупой. Натаниэль взглянул на Аду, прекрасно понимая, чего она хочет. Нат способен вытащить у Миамиры намного больше информации, чем Амбер. Если он сейчас не пойдёт к ней, то Скания сама этим займётся или чего доброго и впрямь доверит работу Амберу. Лафлауэр сам не знал, где отыскал в себе силы подняться. После таких физических нагрузок, без сна и с постоянной нервотрёпкой он ощущал себя вареной рыбой. Миамиру затолкали в небольшую комнатушку, в которую можно было попасть, лишь минуя коридор. Когда Нат вошёл внутрь, то увиденное его даже порадовало – профи хватило мозгов отыскать в закромах этого здания цепи и заковать переродка по самое горло. Даже если бы она хотела освободиться, то не смогла бы. Выбраться из таких цепных узлов даже титан бы не смог. Видимо, вязал Рене. Нат прошёл мимо Амбера, который тяжело вздохнул, будто расстроился, что у него отбирают игрушку. - Чего уставился? Давай-давай, свалил отсюда! – командовала Ада. Амбер закатил глаза, давая Аде понять, как она его бесит, но та особо не расстроилась. – И двери за собой закрой! Амбер неискренне улыбнулся и хлопнул дверью так, что с неё обсыпалась ржавчина. - Козёл. - Но не глухой, Паркер! – откликнулся тот из-за двери. Ада поняла, что Амбер ушёл благодаря звуку удаляющихся шагов, а когда обернулась к Натаниэлю, к её горлу подкатил ком. Нат стоял как вкопанный, глядя в одну точку – на Миамиру, плавно приходящую в себя. Его молчание пугало Аду, ведь она была уверена, что этот парень молчать не может, а коль замолчал, быть беде. - Зачем ты это сделала? – наконец спросил Натаниэль, когда Миамира поймала его в фокус. Её запястья были несколько раз обмотаны цепями, то же самое было и с её ногами. Ада надеялась, что Натаниэль постепенно разговорится, потому что если это не произойдёт, то он взорвётся от ярости. - Что сделала? – изобразила непонимание Миамира. - Ада, есть пистолет? – Нат отвёл руку назад, хватаясь за воздух в поисках пистолета, потому Паркер без лишних слов вручила ему своё оружие, надеясь, что не попадёт под горячую руку. Натаниэль крепко сжал оружие и неторопливыми шагами подошёл впритык к Миамире, уткнувшись дулом пистолета в её лоб. - Этот шприц предназначался не ей, да? – В ответ молчание. Нат начал злиться. Рука, в которой он держал пистолет, дрогнула, парень поджал губы, стараясь сконцентрировать взгляд на одной точке – Миамире, вот только это было слишком сложно. Натаниэль будто рассыпался на сотни маленьких кусочков и не мог собраться воедино. Жуткая дрожь плавно поражала всё его тело и тем тяжелее становилось ему сдерживаться. - А сказку на ночь тебе не рассказать? – съехидничала, скалясь, Миамира, но усмешка быстро сошла с её лица, когда Нат ударил её пистолетом по лицу и схватил рукой за шею. Темнокожая с опаской поглядывала на его руки, понимая, что в ярости человеческая сила значительно больше, чем в спокойном состоянии, потому она ощущала его хват, его злость, его гнев, который заставил её упиваться этими эмоциями. Мира знала, что злость хороший признак, признак того, что эмоциональное равновесие человека пошатнулось, признак слабости, скрывающейся за эмоциональным выбросом. Она была бы рада этому достижению, если всё должно было случиться именно так. Вот только всё должно было быть иначе. Натаниэль вновь направил оружие в голову Миамиры. Прозвучал щелчок – оружие было готово к выстрелу. - Видимо, для особо одарённых придётся повторять дважды. – Нат сделал глубокий вдох, затем выдох, стараясь держать себя в руках. Перед ним переродок, против которого на арене нет оружия, а значит, все угрозы бесполезны. Натаниэль понимал это, потому вынуждал себя действовать иначе. Нервы тут не помогут. - И что ты сделаешь? Выстрелишь? Конечно, это ведь наверняка меня уб… – Миамира не договорила, потому что в её голову врезалось что-то маленькое, острое, вызвавшее странную боль. Девушка взвыла, осознав, что Натаниэль всё-таки выстрелил. Она извивалась от тонкой, даже изысканной боли, такой тягучей и противной, медленно затухающей как свет борющийся с наступлением ночи. Ада по-прежнему стояла позади Натаниэля, только теперь немного скривилась. Хоть она и профи, но это не делало её фанаткой размазанных по стенке мозгов. - Издеваешься? Этим меня не убить, – презрительно фыркнула Миамира. - А я и не собирался тебя убивать. Я только хотел прострелить тебе башку. И ещё хочу. – Лафлауэр повторно приложил пистолет ко лбу Миамиры и выстрелил. Переродок вскрикнула, извиваясь, как змея, задёргалась, издавая утробные звуки, пока Ада в сторонке почёсывала пальцем лоб, вновь поражаясь пейзажу на стенке, позади Миамиры. – Ты вколола Джоанне ту дрянь случайно? - Нет. Просто ты, придурок, даже стоять на месте не умеешь. - То есть эта хренотень предназначалась мне? Миамира насупилась. Отчего-то она не хотела говорить это вслух, хотя по её поведению тогда, под дождём, было понятно, что она сама не ожидала такой поворот. - Я что, со стенкой разговариваю? - Как и все психи, – улыбнулась Миамира, за что поймала уже третью пулю. На сей раз она угодила прямиком в рот. Глаза переродка расширились, она стала задыхаться так, будто объелась огненной еды Рене. - Отвечай, а не ёрничай. - Ты мог прострелить мне зубы! – прокричала Миамира, но заметив, что Нат приценился и к этой идее, поспешила усмирить его. – Остановись. Выстрелами ты ничего не добьёшься. - Да брось, – протянул Нат и выстрелил ещё два раза подряд. – Ада, есть ещё пушка? - Только ножи. - Годится. Выколю этой мрази глаз. Проверим, вырастет ли у неё новый. Миамира оторопев, уставилась на Натаниэля, который на полном серьёзе собрался выкалывать ей глаза. Всякая уверенность покинула темнокожую и на её место пришло осознание того, что перед ней находится настоящий псих, который будет мучать её из-за информации, которая ей даже не принадлежит. Зачем страдать из-за чужих проблем? - Стой! - С фига ли? - Я буду отвечать. - А я буду выковыривать твой глаз. Правый или левый? Каким ты смотришь чаще? - Не надо прикасаться ко мне! Не трогай мой глаз. Не выстреливай мне мозги. Сними эти цепи и я всё расскажу. - И я должен на эту хрень повестись? - Это ты во всём виноват, так что ведись теперь на такую хрень, – серьёзно, безо всяких насмешек сказала Миамира. Нат вернул пистолет Аде. - Ты хотела вколоть это… мне? - Додумался, ничего себе. - И ты сказала Джоанне про шприц нарочно? Ты знала, что она всё расскажет мне и мы решим, что там лекарство от психоза Дейла! Ты не могла в одиночку отобрать у Андерсена шприц, потому подключила нас к поиску, чтобы мы достали шприц для тебя… А потом ты должна была ввести мне дозу. - Прости, малыш, против сценария не попрёшь. - В смысле? - Я должна была вколоть тебе сыворотку в этот период. Так прописано в моей роли. - Про… прописано? – нахмурился Нат, кривясь от непонимания. – Где это прописано? - В сценарии. Нат и Ада переглянулись. Они оба подозревали о том, что всё происходящее на арене неслучайно и продумано заранее, но чтобы сценарий… - Какой сценарий? - Бумажный. Целая папка. Я жутко измучилась его учить, – недовольно пробормотала Миамира, едва шевеля затёкшими из-за цепей пальцами. Натаниэль сглотнул, шумно вздохнув через нос, отошёл на пару шагов назад и опёрся о железный стол. Упадок сил давал знать о себе, и сейчас Лафлауэру уже потребовалось держаться за что-то, чтобы просто не грохнуться на пол. - Это так в стиле Кинберг. Хреновы педанты, они даже такое прописывают в каких-то сценариях. Выходит, что мы тут типа на спектакле? Класс! Просто класс! Наверняка все бумаги уже уничтожены. – Нат нервно покусывал губу, которая с такими привычками могла зажить ещё не скоро. – Ладно. Что ещё ты знаешь? Выкладывай. - Многое знаю. Сорви с меня оковы и я расскажу. Нат издал презрительный смешок, скрестив руки на груди. Он почувствовал себя увереннее. Вдруг Миамира и впрямь многое знает? Если она поделится с ним информацией, то многое прояснится. Пальцы Натаниэля неосознанно потянулись туда, где ещё вчера красовалось кольцо с чёрными лепестками. Сейчас там была пустота. Та, кто всегда была на его стороне, теперь по другую сторону баррикад. - Долго думаешь, – прервала его раздумья Миамира, заметив, что Натаниэль задумался, глядя в одну точку. Даже ей он показался каким-то другим, будто временами проваливался в какую-то другую реальность, оставив в этой лишь своё тело. - Отвязать тебя, чтобы ты опять сбежала? Я так похож на придурка? - Слушай, меньше всего мне хотелось бы стоять тут и болтать с тобой. Ты – самая жуткая из всех тварей, здорово потрепавшая меня в своё время. Ты мне омерзителен. Постоянно стоишь у меня на пути, поэтому я хотела бы, чтобы ты сдох. - Клёвый метод убеждения, – хмыкнул Нат. Гнусные попытки Миамиры смыться его забавляли. - Какой же ты тупой. Не понял, к чему я веду? Я была бы рада вколоть тебе ту дрянь. - Облажалась, детка, – подала голос Ада, всё это время внимательно наблюдавшая за обоими собеседниками. Сколько же нового она открыла для себя из этого разговора, сколько деталей подметила. Все их жесты, мимика, и больше всего, их слова, интонация которой они плевались друг другу в лицо репликами. Наверняка они давно знакомы, у них были стычки не похожие на обычные уличные драки. - Сыворотка убивает? - Сними. Цепи, – отчеканила Миамира и стиснула зубы так, будто бы ожидала, что Натаниэль насильно заставит её говорить. – Я знаю, что с ней. После этой фразы Нат замер. Он был готов сорвать с Миамиры все оковы, несмотря на то, каким лживым уродом она была. Натаниэль понимал, что хуже уже не будет, что, если Миамира смоется и в этот раз, то он точно найдёт способ убить её даже тут, на арене. Он оттолкнулся от стола и размеренным шагом направился к Миамире, глядя ей в глаза так, будто намеревался добраться до самой души, которой у переродка быть не могло. - Нат, – сиплым голосом позвала Ада. – Ты отпустишь бессмертное чудище? Тебя же Скания убьёт! - Ада Паркер, ты слышала её слова. В них было враньё? – бросил на неё взгляд через плечо Нат. Ада прищурилась, так как ответ знала, но он ей не нравился. - Она не врала, но есть люди, которые только копируют правдивость. Патологические лжецы. - Она не человек, – бросил Нат, потянувшись к правой руке переродка. Если кто и знал кроме Рене, как развязать фирменные узелки Округа №4, то только Нат. Миамира, заметив, что Нат взялся её освобождать, самодовольно заулыбалась. Её причёска с фиолетовой прядью сохранялась на удивление хорошо даже после всех чудовищных условий, через которые прошла уже на второй арене подряд. - Попробуешь смыться – отрублю башку, – пригрозила Ада, прикрывая тыл в виде двери, через которую темнокожая вполне могла сбежать. Когда одна её рука освободилась, Нат отошёл от неё, поглядывая на ту с подозрениями, ожидая резкий выпад в любой момент. Но его не было. - Дернешься – зашибу, – предупредил он. - Тоже мне, новость, – фыркнула Миамира. В её глазах появился какой-то новый огонёк, заискрившийся как только Натаниэль снял с её второй руки оковы. Не прошло и полминуты, как Миамира стояла абсолютно свободной и до сих пор не сбежала. Нат то и дело поглядывал то на неё, то на дверь, стараясь предугадать, куда переродок ринется в первую очередь и где стоит ожидать удара в спину. Натаниэль очень хотел узнать всё, что Миамире известно, но и о её хитрости не забывал. - Я не брошусь к двери, не коситесь на неё. - Ты же свободна, почему не убегаешь? Испугалась двух бессильных трибутов? – прищурился Натаниэль, неосознанно почёсывая тот палец, где ещё недавно красовалось кольцо. Ада обратила на это внимание и догадалась, куда подевалось одно из его украшений. Вряд ли Нат мог его потерять. Затем его рука сжалась в кулак, разжалась и Ада заметила кое-что ещё. Шрам. Она уже видела такой же, но не заметила, что его копия есть у ещё одного человека. - Меня не погладят по голове за то, что ты не получил сыворотку. Натаниэль отстранился от Миамиры на шаг назад, явно выражая недоверие, больше того, почти засмеялся. - Твою дивизию, ты что, помощь предлагаешь? - Мне твоё общество тоже мерзко, если хочешь знать. Я уже молчу про это никчёмное, бестолочное пушечное мясо вроде этих. – Миамира кивнула в сторону Ады. – Я не так низко пала, чтобы предлагать тебе помощь. Это ты предложил. - Хочешь вколоть дозу и мне? - Чёртов тупица! Нет больше доз. Просто твоя подружка не должна была подцепить эту дрянь. Она будет мешать. - Лады. С радостью слухану твою инфу. Итак, у старушки Кинберг есть сценарий, по которому мне должны были подкинуть ширку, но ты в силу своей криворукости промазала. На черта вкалывать мне это дерьмо? - Не знаю. - Почему сейчас? - Не знаю. - Ты нихрена не знаешь! – рявкнул Нат, но уже несколько секунд спустя опомнился и немного успокоился. – Что в шприце? - Экспериментальная сыворотка, которая разрабатывалась специально под твой организм. - Круто. Типа избранный, – наигранно закивал Нат, поджав губы. – А чего не так с моим организмом, что я такую честь заслужил? - Одно хорошо известное тебе вещество оставило глубокий след на твоём организме. След в виде иммунитета. Сыворотка в шприце должна была сломать иммунный барьер. – Миамира говорила довольно умными фразами, что подкупало Натаниэля. Она, конечно, не глупа, но сама бы до таких фантазий не додумалась. - Что за вещество? – спросила Ада, немного чувствуя себя лишней, потому что Миамира и Натаниэль, кажется, прекрасно понимали о чём идёт речь. – Ты наркоман что ли? Нат устало закатил глаза. Паркер не скоро забудет ему волшебную пыльцу. - Яд гидры, – ответил переродок. Голова у Ады вновь пошла кругом. Опять яд какой-то гидры. - Вы точно прикалываетесь. Как… как тогда этот яд гидры оказался в твоём организме? Ты что, пил его для того, чтобы сразить Кроноса? - Ада, затухни уже. Так что с иммунитетом? – увильнул от ответа Лафлауэр. – Зачем его ломать? - Не знаю. - И как эта хреновина работает? - Поначалу это что-то вроде эмоционального катализатора. Все чувства, эмоции и прочая ерунда усиливаются в несколько раз, доводя объект почти до неадекватности. Случается сильный эмоциональный выброс и наступает необратимая фаза эмоционального опустошения. Натаниэль отошёл к столу и уселся на него. - С момента попадания вещества в её кровь три дня она будет беситься, а на четвёртый станет овощем. - И в чём суть этого эксперимента? Что он даст? - Она лишится своего сознания и станет полностью управляемой. Её сознание можно будет наполнить новым, покорным, исполняющим всё, что приказано. Ах, да, и ещё кое-что, – театрально вспомнила Миамира, будто в её голове всплыла новая, ранее не озвученная деталь. – После трёх дней процесс необратим. Натаниэль опустил глаза в пол, прокручивая в голове раз за разом сказанное Миамирой. Страшное слово «необратим». После трёх дней всё закончится. Плачевно. - После трёх дней необратим, значит, сейчас обратим? Это что, время, отведённое на процесс адаптации? – спросил Натаниэль, надеясь, что выход есть, ведь… он всегда есть. – Откуда тебе столько всего известно? Или это очередное твоё враньё? - Я не берусь за работу, не зная, с чем имею дело. - Кинберг тебя упрашивала? – с трудом сдерживая улыбку, спросил Натаниэль. Миамира смотрела на него пустыми, бездушными глазами, явно не в восторге от разговора с тем, кого так отчаянно пыталась прикончить. – Заливай свою брехологию детворе, а не мне. Кинберг не стала бы тебя упрашивать. Она могла тебя только пленить, а ты, как бывалая крыса, шныряла где-то в её закромах, вынюхивая факты, которые потом могут спасти тебе жизнь, конфетка моя. Натаниэль смело спрыгнул со стола, схватил Миамиру под руку и поволок к двери. - Нам нужно в лабораторию. - Лаборатория разрушена. Диски сожрали её, - напомнила Ада. - Которую? – вновь встряла в разговор Миамира. Она на пару с Натом в тот момент уже оказалась в общем зале, и к ним направлялась Скания с Амбером. - Которую? Лаборатория не одна? – спросил Нат, остановившись. Миамира выдернула свою руку из его, показательно отряхнувшись. Хотя на деле она не была брезглива, ей было неприятно прикосновение столь тёплой руки. - Их три. - Знаешь где они? - Да. Одна не так уж далеко, зато вторая чёрт знает где. - Это меняет дело. – Натаниэль осмотрелся по сторонам, складывая все элементы паззла воедино. – Капец, значит, нужно выезжать, срочно! Эй, Скания! - Только посмотрите, стратег пришёл в себя. – Скания как всегда была чертовски дружелюбна. - Нужно ехать в лабораторию! Переродок знает, где есть ещё лаборатории. Я попробую вылечить её, – лепетал Нат, полыхая идеей. - С чего ты взял, что она больна? Может, с её глаз лишь пала пелена, и она теперь она стала настоящей? - Я знаю её два года, – отчеканил каждое слово Натаниэль. – Я знаю, какую еду она не любит, сколько часов ей нужно на сон, ботинок на какую ногу она натягивает первым и даже частоту её дыхания знаю! Сейчас она больна и её нужно немедленно лечить. - Как? - Пока не знаю, надо добраться до лаборатории. Скорее! – Нат нетерпеливо топтался на месте, готовый сорваться и бежать к машине, хотя и не помнил, где та стоит и где он вообще находится. Когда профи удирали от Дейла, сбив перед этим Андерсена и Джоанну, Нат едва не сошёл с ума. На Дейла ему было плевать, но Мейсон… Натаниэль был уверен, что её убили, что Салливан сбил её машиной. Нат кричал, но Ада и кто-то ещё утащили его с поля боя слишком быстро. Настолько, что Натаниэль не увидел воочию, что случилось с его подругой. Ада уверяла, что она не умерла, что она начала восстанавливаться, тоже став «бессмертным чудищем», но Нат не слушал её, лишь угрюмо глядел в одну точку, блуждая в закромах собственных дурных мыслей, пока не заметил, что сидит на лавке в каком-то здании. Скания свысока посмотрела на Миамиру, стоявшую плечом к плечу с Натом, державшим её под руку. - Зачем ты освободил это существо? – спокойно спросила она, даже слишком спокойно, что настораживало. - Она нам поможет. - Я не прибегаю к помощи уродцев, которые причинили вред моим людям. - Ну, ты – нет, а я – да. Она мне нравится не больше твоего, но этот переродок реальный ловкач. Нам нужен кто-то мощный, если мы не хотим быть выпотрошены Джоанной и Дейлом. Они будут охотиться за нами, поэтому продолжать миссию мы не сможем, не устранив хотя бы один из двух очагов опасности. Мы с одним Дейлом нихрена сделать не смогли, а с новоиспечённым дуэтиком и подавно. Моя подруга бывает очень опасной. Ты не представляешь насколько. Натаниэль только сейчас заметил, как за спиной Скании постепенно собрались все выжившие трибуты, ожидая, что та предпримет. - Ну, мне что, сплясать перед тобой Песнь Свободных Приливов чтобы ты согласилась? Пожалуйста. У нас немного времени. – Лафлауэр уже не знал, на что давить, чтобы Скания согласилась. Та о чём-то задумалась, будто старалась что-то вспомнить и в итоге так же задумчиво кивнула, развернулась и пошла обратно. Амбер непонимающе на неё посмотрел и заковылял следом. - Отлично, куда едем? – отозвался Салливан. Нат поджал губы, понимая, что всё не так просто, ведь не только он хорошо знает Джоанну, а и она его. - Едем к дальней лаборатории. - Что? – выпалила Миамира, глядя на Ната округлившимися глазами, полными отвращения. Её жутко бесило, что она больше не могла сопротивляться, а этот невежда тащил её под руку, будто та была ничтожеством. – Совсем одурел? Туда ехать долго, нужно ехать в ближайшую, чтобы всё успеть. - Я не нуждаюсь в нотациях переродка, врубаешься? Мы едем к дальней лаборатории, – сказал, как отрезал Нат, но заметив на себе недоумевающие взгляды профи, тоже склонных к поездке к ближайшей лаборатории, решил всё-таки пояснить. – Она поймёт, что я буду искать способ излечить её, а от Дейла наверняка узнает про лаборатории и поедет туда, чтобы меня остановить. Джоанна поедет к той, что ближе, решив, что тратить время на поездку к дальней я не стану. Поэтому мы и поедем к той лаборатории, что далеко и выиграем больше времени. - Ты уверен, что она сделает именно так? – сомневался Салливан. – Можем прогореть. - Она умная и всё поймёт, но не до конца. Она всегда говорила, что я нелогичный, поэтому лучше сломать логику и сделать всё через задницу. Всегда срабатывает. – Натаниэль направился вперёд, проходя между расступившимися перед ним трибутами, которых, похоже, его спонтанность совсем не успокоила. Уже почти пробравшись через толпу, Натаниэль обо что-то ударился плечом, краем глаза заметив Сиенну, нарочно толкнувшую его, будто выражала свою бунтарскую сущность. - Тогда разумнее было бы разделиться, – предложил Салливан. Нат остановился, всё ещё держа Миамиру при себе, и обернулся, раздумывая над этим вариантом. Он крутился у него в голове и прежде, но Лафлауэр сомневался, что профи ради Натаниэля и его подружки станут так глупо, открыто рисковать жизнью. – Ты мог бы поехать к дальней лаборатории, а мы – к ближней. Когда те двое прибудут, то заметят и машину, и нас. Мы сможем задержать их там, выиграв для тебя дополнительное время. Тут, в гараже, есть ещё машины. Мы можем взять одну из них. - Рисковать жизнью ради какого-то вонючего стратега? – напомнила о себе Сиенна. – Ты головой ударился, Салливан? - Забыла, где находишься? – огрызнулась Ада. – Здесь повсюду риск. Грамотное решение, думаю, Скания будет не против. - Только… кто вас повезёт? – Салливан с неловкостью окинул взглядом профи, понимая, что ему придётся везти Натаниэля. - Вези своих ублюдков, а я повезу своего, – не выдержала Миамира. - Ты умеешь водить? - Я жила в Шестом. Когда-то. Для особо тупоголовых – там о транспорте знают всё даже бродячие псы. - И ты поедешь с ней? – спросил Салливан, намекая интонацией, что этого делать не стоит. - Это будет дьявольски увлекательное путешествие, правда, солнышко? – Натаниэль улыбнулся во весь рот, резко притянув к себе за талию Миамиру. Та совсем не обрадовалась такому жесту с его стороны, поспешно отстраняясь, чего он и добивался. Кто как не Натаниэль мог заставить ощущать неловкость даже переродка? Нат уверенно зашагал вперёд, сам не понимая, откуда в нём зародился такой решительный настрой. В какой-то момент он решил, что проблема исчерпала себя. - Умная, говоришь? – Ада Паркер, появилась в стороне как всегда не к месту. – Я думала, что ты никого кроме себя умным не считаешь. - Если я ей этого не говорю, это не значит, что я так не думаю, – ответил на ходу Натаниэль, поражаясь тому, откуда ему известна дорога. - Почему не говоришь? Ей было бы приятно такое услышать. - Зазнается, – бросил через плечо Нат, торопясь на улицу.

***

Если Ада Паркер ещё терпимая особа для совместной вылазки, Миамира, которая могла стать ценным источником информации, тоже кое-как выносима, то Сайбер, которого Нат вообще не переваривал, гробил весь поход заочно. В такой компании Натаниэлю ехать совсем не хотелось, отчего он вновь вспомнил о том, как когда-то ему не нужны были напарники, помимо его дровосека, когда они на машине удирали по Капитолию от людей Ланы Кинберг. Миамира с трудом подавляя отвращение, всё-таки решилась на разговор с Салливаном, чтобы описать тому дорогу. Они говорили друг с другом как бывалые водители и единственное, на что надеялся Нат, что Миамира не заведёт всех в капкан, ведь она могла. Вдруг в этом и содержится вся соль её плана? Вдруг эта игра ей нужна для того, чтобы разом всех погубить? Уверенности в душе Натаниэля не было, как и другого выхода. Ему позарез нужна эта лаборатория. Настроение Натаниэля испортилось окончательно когда тот начал размышлять как раз-таки о лаборатории. Ну, прибудет он туда, а что дальше? Как вернуть его прежнюю подругу? Что нужно создать, чтобы излечить её? В распоряжении Натаниэля на поиски решения было всего три дня и он прекрасно понимал, что этого чертовски мало для зарождения в его мозгу гениальной идеи. Ему было тошно и противно, что он не знал, как помочь Джоанне и с каждой минутой это угнетало всё больше. - Выглядишь как слизняк, – проговорила над ухом Натаниэля Ада, усаживаясь между Сайбером и Натом. – Серьёзно, ты бледный и у тебя круги под глазами. - Отвали, – буркнул он, глядя как Сайбер щёлкает пальцами, что-то напевая себе под нос. Если кого Нат и хотел видеть меньше чем Миамиру, то точно Сайбера. Лафлауэр развалился в кресле, откинувшись на спинку этого большого сидения и, скрестив руки на груди, угрюмо смотрел вперёд. Эйфория ушла, вернулась жестокая реальность. Натаниэль отвернулся от остальных, глядя на пейзажи снаружи через экран. Его мозг лихорадочно перебирал варианты того, каким может быть антипод и из чего его делать, но дельных мыслей не находилось. Нат настолько задумался, что стал покусывать ноготь на мизинце, хотя прежде такой привычки не имел. А теперь нервничал. Ещё и этот Сайбер с ним в одной кабине старался перекричать своими песнями гул мотора. И переродок. Просто класс. - Эй. – Натаниэль устало закрыл глаза, затем открыл, с выраженным недовольством обращая взор к Аде, которая то и дело к нему цеплялась. – Ты когда в последний раз спал? - Тебе-то что? - Выглядишь ужасно. - Не смотри, если не нравится. - Поспи хоть немного. Ехать долго, за это время ты всё равно ничего не сделаешь, так что отдохни. - Хватит меня поучать. - Я не… - И не приказывай. - Обессиленный с задуренной головой ты не сможешь помочь подруге. - Ладно, – недовольно пробормотал Нат. – Если я немного посплю, ты отвалишь от меня? – Натаниэль полностью отвернулся от неё, поудобнее устроившись на своём сидении и закрыл глаза. Шум мотора. Ада тихо переговаривалась то с Сайбером, то даже с Миамирой. Дождь барабанил по крыше машины. Оказывается, с закрытыми глазами все эти звуки становились ярче, громче и нервировали сильнее. Нат зацикливался на них и никак не мог отделаться, как от навязчивой идеи. Он открыл глаза, поймав себя на мысли, что лучше бы их не закрывал. Они горели огнём, полыхали так, что боль раздавалась даже где-то глубоко в голове. Нат вновь закрыл их. Он считал овец, мысленно напевал дурацкую песню, умолял себя заснуть, но даже покачивание от движения транспорта его не убаюкивало. Его ничто не могло убаюкать и он злился, что не мог спать, что подставил подругу, а теперь понятия не имел, как ей помочь. Всё из-за него. Почти каждая её беда связана с ним. Такого пессимистического настроения у Натаниэля не было давно. Его ломало, но не из-за метеозависимости или в физической боли, таящейся в ранах на его теле. - Не можешь заснуть? – вновь заговорила Ада, нависнув как тень над Натаниэлем. Её волосы упали ему на лицо и тот поспешно столкнул их, чтобы не было щекотно. – Извини, – заулыбалась та, откидывая волосы назад. – Нелл дал нам с собой кое-какие лекарства, может, ты… - Не надо, – не дал договорить девушке Нат, разом пресекая все ненужные фразы. - Дождь закончился, – подметила она. – Ехать будет проще, быстрее доберёмся, – продолжила Паркер. Было заметно, как она пытается разворошить Натаниэля, как-то завязать с ним разговор, но тот взаимности не проявлял. – С ней всё будет хорошо. - С моими друзьями ничего хорошего обычно не случается, – тихо-тихо сказал Лафлауэр, скорее самому себе, нежели Аде. Он вспомнил Флори, который вызвался вместо его брата и погиб. Затем Стеф, которая одна ворвалась в логово переродков, чтобы помочь самому Натаниэлю, после чего погибла. А теперь Джоанна, такая же одиночка, как он сам, желает ему смерти. Нат даже не знал что страшнее: чтобы его подруга погибла или чтобы навсегда осталась пустышкой, убившей невинных людей. Флори-переродок не был тем самым настоящим Флори, которого знал Нат, и то Лафлауэр едва смог вбить себе в голову, что это существо совсем не Флори. А ведь Джоанна всё та же… не переродок… не генетическая ошибка. Человек. Миамира сказала, что сыворотка умножает эмоциональность, освобождает всё, что прячется в закромах головы, значит… Всё, что говорит и делает его подруга имело место быть в её мыслях. Она хотела его унизить. Она хотела, чтобы Нат умер. Каким бы ни было то вещество, в течение трёх дней оно не насаждает мысли, а лишь освобождает их с эффектом ядерного взрыва. - Что это там? – внезапно осведомился Лафлауэр, тыкая пальцем в сторону, туда, где на экране виднелось тёмное пятно с красноватым свечением. - Это не лаборатория. Она находится дальше, – отрезала Миамира. - Езжай туда, – потребовал он. Переродок, отлично чувствующий себя за рулём, держался курса, не смея отклоняться в сторону. – Чего ты тупишь? Подваливай к тому пятну. - Не рационально направляться к неизвестному объекту. Хочешь попасть под обстрел, идиот? - Он не будет стрелять по нам. Слишком слаб. К тому же мы быстро передвигаемся и… по ходу он не может нас убивать по своему сценарию, – стоял на своём Нат. – Сворачивай, – потребовал он и Миамира заколебалась. – Давай-давай. Надо признать водителем она была неплохим, что оценил Нат, хотя и презирал эту темнокожую сволочь. Она умудрялась ехать довольно-таки быстро, но безопасно, ровно держа руль, отчего машину практически не носило по сторонам. Натаниэлю так и не удалось заснуть, а заметив приближающееся тёмное пятно, его сон полностью сошёл на нет. Парень заметно оживился, хоть и выглядел жутко. Усталый и измождённый. Нервный и дёрганый. Тёмное пятно виднелось всё ближе и Лафлауэр различил кое-какие очертания, хотя глаза слипались от боли. Ему казалось, что перед ними возникла какая-то плёнка, глаза горели огнём, а всякое изображение расплывалось, но только не это. Нечто было огромным и жутким и чем ближе к нему подъезжали трибуты, тем более отрешённым становился взгляд Натаниэля. - Останови. - Что? Здесь? - Да. Останови сейчас же, – потребовал Нат, прильнув к стенке кабины будто птица, рвущаяся на свободу. - Здесь может быть опасно останавливаться, лучше проех… - Останови эту чёртову машину! – рявкнул Лафлауэр, чем ещё больше обеспокоил Аду, которой почти заложило уши от такого крика. Нат сам не ожидал, что способен на такой вопль, потому сразу же пожалел, что позволил себе так срываться. Его глаза указали на педаль тормоза и в этот раз Миамире ничего говорить не пришлось. Она грубо ударила по тормозам так, что всех внутри машины отдёрнуло вперёд. - Прошу. Довольствуйся, – сказала она и заглушила мотор. То, что изображалось на экране, её не особо заинтересовало. Вряд ли та понимала, что сейчас находится перед ней, но Лафлауэр был совершенно уверен, что это не мираж. Ада и Сайбер не сводили глаз с экрана, но выходить не торопились. Нату хватило смелости пулей выскочить наружу, даже не закрыв за собой дверь. Парень был на взводе, весь его темперамент бил ключом и он совсем не думал о последствиях и опасностях. Зрелище его заворожило. - Ты просил остановить. Я это сделала. Выходить не обязательно. Разве ты не видишь, что тут опасно? – Миамира никогда особо не задумывалась на счёт безопасности, но в этот раз её голос прозвучал тревожно. Нат обернулся к ней, мысленно удивляясь тому, с чего бы переродку за него переживать, но, вспомнив о существовании некоего сценария, успокоился. Это не переживания, ему просто нельзя было умирать сейчас и Миамире это известно. Лафлауэр не просто вышел из машины, он побежал вперёд, чтобы лучше рассмотреть объект, ни на что из увиденного прежде не похожий. Остальные боялись покинуть машину, просто молча пялясь в мониторы. Нат такого никогда не видел. Огромное, в форме отвесной скалы здание из чёрного стекла, отливало новизной благодаря дневному свету. Дождь закончился, но тучи не растворились, а наоборот собирались в массивные клочья тёмно-синего цвета, обволакивая собой всё пространство позади здания. Это выглядело поистине устрашающе. Казалось, что эта стеклянная скала флагман надвигающейся бури. Натаниэль настолько привык к барабанящему дождю, что когда тот кончился, не мог смириться с угрюмой тишиной, пробирающей до косточек. Подвывающий ветер приятно перебирал волосы, напомнив Натаниэлю о том, как это иногда делала его подруга, зная, что он это любит. Волосы щекотали его лицо, но Нат этого почти не чувствовал из-за невесть откуда взявшегося холода. Когда Технотрон полнился снегом, скреплённым морозом ему не было так холодно как сейчас. Увиденное казалось слишком холодным. Не живым. Чёрная стеклянная скала не была одинока. По правую и по левую сторону от неё стояли такие же чёрные ветряки. Их стволы походили на огромные колонны, а при помощи какой силы поворачивались их лопасти вообще было не ясно. В центре, где эти лопасти пересекались, горели красные фонари, отражающиеся на чёрном стекле скалы. Нат только в этот момент понял, что она выпуклая и расположена вытянутым полукругом. Какой же огромной она была, что в длину, что в высоту… - Возвращайся, – бросила Ада, но Нат умышленно пропустил её слово мимо ушей. Он не мог оторвать взгляд от этого чуда. Технологические новинки всегда были ему дороги, он очень их любил, но эта превзошла всё прежде увиденное. - Это же он, – прошептал Нат, поражаясь величию комплекса. Только сейчас парень разглядел где-то позади чёрного здания серые кирпичные гаражи. Их мощные стены и врата были видны Нату даже отсюда, даже через металлическую сетку, отделяющую это чудо техники от всего остального мира на арене. Натаниэль посмотрел вправо, затем влево, но конца-края заграждению не увидел. Высотой оно сравнилось бы со стеной, что встретилась ему на его Играх год назад. - Сколько ты будешь там стоять?! – уже психовала Ада. – Стой, а ты куда? Да что с вами? Натаниэль не услышал тихие шаги подошедшего Сайбера, который тоже хотел оценить величие того, кто заправлял всем на арене. - Технотрон. Он здесь, – тихо проговорил Нат, сам не веруя в свои слова. Сайбер выглядел таким же ошарашенным. Они оба зачарованно смотрели вперёд, стараясь запомнить каждую деталь, каждую мелочь создающую гиганта-Технотрона. Он был прекрасен. Натаниэль восхищался его внушительностью, пафосом, его красотой, которую не способен оценить тот, чья душа далека от технологий, но в то же время впервые за все эти дни, проведённые на арене, Натаниэль испытал настоящий неподдельный страх перед неизведанным. Эта махина не сравнится ни с одним другим врагом. Интеллект. Чистейший разум, лишённый всех человеческих недостатков. Доказательство того, что не природа – мать всего, а разум, который способен строить немыслимые вещи, давать жизнь тому, кто априори не может её иметь. Натаниэль, словно в трансе, медленно направился к сетке, желая получше рассмотреть владения Технотрона, но чем большее он подмечал для себя, тем сильнее убеждался – трибутам никогда не сломить его. Ограда слишком высокая и перебраться через неё не выйдет. Воспользоваться планолётом тоже, ведь наверняка где-то здесь припрятаны пушки. Даже если у профи выйдет пересечь ограду, как разрушить сам корпус? Стекло наверняка бронированное… Что-то свистнуло и в небо вырвалось нечто, смахивающее на фейерверк. Он взорвался, образовав в небе цифровую голограмму бело-голубого тона. Голограмма расплылась, образуя свиток, где одна за другой вырисовывались буквы. ВНИМАНИЕ! Любая попытка пересечения охраняемой границы расценивается в качестве попытки свершения несанкционированного доступа. Инородные объекты, расположенные на границе дольше шестидесяти секунд, будут уничтожены. - Ах, уничтожены, – прошептал Натаниэль и подошёл ещё ближе к ограде. Чем ближе он подходил к сетке, тем отчётливее слышал гул. Ограда под напряжением. Силовое поле. Причём напряжение тут значительно превосходило все другие отрезки, охраняемые Технотроном. Натаниэль прислушался и ему стало не по себе. Пробиться через силовое поле нереально. Технотрон не достать, даже имея при себе целую армию. ВНИМАНИЕ! Попытка несанкционированного вторжения. Объект, находящийся в недопустимой зоне будет уничтожен через тридцать секунд. Новое сообщение Технотрона привело Натаниэля в чувство и тот стал отступать. Земля у него под ногами задрожала. Совсем недалеко, по ту сторону ограждения, большие пласты земли отъехали в сторону и наружу на раскручивающейся платформе поднялся какой-то металлический навороченный агрегат. Натаниэль решил, что это самонаводящееся оружие, которое ныне смотрело точно в его сторону. Лафлауэр быстро стал отступать назад, пока пушки подняв стволы вверх, крутясь, не опустились вновь под землю, будто бы и не высовывались. - Так, хватит с тебя. – Сайбер, набравшись смелости, схватил Натаниэля за плечо и поволок к машине. Ноги Ната заплетались, да и в общем он был не в форме настолько, что Сайберу не составило труда притащить его к машине и затолкать внутрь, пока Технотрон не натворил бед. Миамира завела машину и тронулась с места, пока Лафлауэру не приспичило сделать повторную вылазку. Нат не отводил взгляд от Технотрона, но ни с кем не решался заговорить на счёт него. Машина ехала долго, прежде чем изображение чёрной скалы, издали походившей на корону, стало меньше. Когда центральная база искусственного интеллекта осталась позади, Натаниэлю полегчало. Прежде он не особо нагружал себя мыслями о том, как трибуты ворвутся на главную базу и с помощью чего её разрушат. Прежде основной целью для них было добраться до Технотрона, но теперь, когда Натаниэль узрел его своими глазами, что-то в нём изменилось. Он имел дело с машиной куда более серьёзной, чем предполагал доселе. Чтобы не сойти с ума от обилия дурных мыслей, Нат вновь вспомнил о Джоанне, коря себя за это, ведь он не хотел думать о дурном. Ему было интересно, как она там, что думала о нём сейчас и что сотворит, когда они пересекутся с ним повторно. Остаток пути Нат провёл наедине со своими мыслями, чем жутко нагнетал Аду, которая не привыкла к молчанию с его стороны, хоть и знала его совсем недолго. Лаборатория и впрямь оказалась очень далеко, настолько, что трибуты попали к ней только ночью. Никто ни с кем не говорил. Они как незнакомые друг с другом люди выбрались из машины и побрели прямиком к зданию, погружённому во мрак. Было темно и холодно, подвывал ветер, а где вдалеке то и дело сверкала молния, к счастью без грохочущего сопровождения. Прежде чем переступить через порог лаборатории, Нат устало посмотрел на небо, где не было ни единой звёздочки, откинул спутанные ветром волосы назад и поймал себя на мысли, что погода умудрилась подхватить его настроение. Такое же смутное, холодное, в ожидании предстоящей бури.

***

Мы ехали, ехали, ехали… если быть предельно откровенной, то у меня от столь длительного сидения одно место успело стать квадратным, а мы всё никак не подъезжали к этой чёртовой лаборатории. - Мы точно едем к ближайшей? Я уже задолбалась рулевать, – пробормотала я, косясь на синевласку. Чёрт, его точно не доделали до конца. Каким-то он был… придурочным. Сидел рядом, задрав ногу на ногу, и перешнуровывал ботинки какими-то фигурными узелками, пока такого не навязал, что распутать теперь не мог. Половину пути этот тупоголовый кретин развязывал узлы и ни черта у него не выходило. Даже меня уже бесила эта возня, а он сидел со спокойным лицом, будто вовсе не устраивал психопатские закидоны ещё несколько часов назад. Если Кинберг и собрала его по частям воедино, то эти части всё равно отторгали друг дружку, только прежде это были полноценные личности, а теперь нечто вроде перепадов настроения или дебильных заскоков. - Точно, – ответил Дейл, не поднимая головы. И как у него ещё не затекла шея? - Да ты же нихрена не смотришь вперёд! Может, мы уже проехали? – Я одной рукой вздёрнула Дейла, а тот отмахнулся, по-прежнему не поднимая головы. - Прочисть уши. Я сказал, что мы едем туда. Не я виноват, что ты еле катишься. - Потому что дорога дерьмо. Это оно? – спросила я, наблюдая перед собой какую-то стремительно увеличивающуюся в размерах халабуду. – Ты только посмотри, наши красавчики уже тут как тут. – Я прибавила скорость и уже совсем скоро мы остановились рядом с машиной, небрежно брошенной придурками перед зданием. - Они бы ещё табличку повесили, кретины. Я резким движением открыла дверь машины и на меня сразу вылилось едва ли не целое ведро воды, а ведь я только-только переоделась в новые, сухие шмотки. - Твою мать! – не выдержала я. – Как намекнуть этому электронному дебилу, что хватит уже поливать нас этим грёбанным дождём! С меня скоро кожу смоет, если этот потоп не прекратится. Если у этой придурковатой машины недержание, то пусть поливает Рог Изобилия, а не нас. - Он на тебя обидится, – со смешком ответил Дейл, всё ещё торча в машине. Сахарная принцесса боялась подмочить задницу. И с этими придурками я должна работать… Как можно это делать, если даже электронный мозг на самом деле конченная бестолочь? - Ты собираешься выползать из этого тарантаса или я сама должна всё делать за тебя? - Шнурки… Я закатила глаза и нырнула обратно в машину. В одном из ящичков внизу лежал ножик, который я достала, дёрнула ногу Дейла на себя, и отрезала шнурок к чертям собачьим, выбросив обрубок синевласке на башку. Тот ещё с полминуты сидел то ли обиженный, то ли опешивший и только потом выбрался из машины, что-то бубня себе под нос. - Странно. Они только-только приехали, – хмыкнула я, осматриваясь по сторонам, предчувствуя засаду. Правда, этим идиотам даже не хватило ума её устроить… Дейл плёлся где-то позади. - С чего ты взяла, что они только приехали? – шёл он, хромая на одну ногу. Это бросилось мне в глаза, потому что Дейл не мог хромать, у него ведь моментальная регенерация, но как оказалось, дело было в другом. Из-за шнурка, который я отрезала, ботинок практически не держался на ноге Андерсена и тот шлёпал им, как детвора, напялившая обувь родителей для выпендрёжа. - Дождь хоть и поутих, но следы смыть обязан. Взгляни, они совсем свежие. Наши лапочки приехали только что, – заулыбалась я, заметив что Дейл сорвал с себя оба ботинка и теперь шествовал босиком. Когда мы дошли до машины, я опустила ладонь на передок их колымаги – он был ещё тёплым. Заплутали, видимо, коль добрались сюда почти одновременно с нами. – Сначала нужно найти негритоску и этого зубрилу. Последнего не трогай, он мой, помнишь? - Мне всё равно, кому отрывать головы. - Вот и славно, у тебя и других кандидатов дохрена. Я размеренной походкой проследовала к входным дверям в лабораторию, тихо удивляясь тому, на кой чёрт профи бросили машину на столь видном месте. Ливень сменился размеренным дождём, благодаря чему видимость заметно улучшилась. Я махнула Дейлу, чтобы тот поискал чёрный ход, а сама направилась к парадному. Эта лаборатория почти ничем не отличалась от предыдущей, хотя была заметно целее и новее. Окна застеклённые, двери из нержавеющей стали или пластика, а в холле и вовсе были всякие удобства вроде белоснежных кресел. Я не удержалась, подойдя к одному такому креслу, и плюхнулась в него, протянув ноги на журнальный столик. Мне казалось, что кресло будет убогим и жёстким, но я ошибалась. Новенькое, мягкое… я бы с удовольствием повалялась в нём пару часиков, если бы оно не находилось тут, в месте, которое воняло амбициями Ланы Кинберг. В этот раз мне повезло больше, и я не так уж сильно намочилась. Я встала с кресла и подошла к вытянутому овальному зеркалу, висевшему рядом. Ну, и тряпьё висело на мне, зато оно хотя бы было сухим и даже немного шло мне. Я откинула мокрые волосы назад и скорчила зеркалу рожицу. Даже гримасничая, не выглядела уродливой, а эта несносная зубрила всё равно никак не меня не реагировал. - Нат! – крикнула я, мысленно насмехаясь над собственной наивностью. Можно подумать, этот трусливый засранец сразу мне ответит. – Хватит играть в прятки, солнышко! Этот потоп меня вымотал. Яви свою рожу ко мне и не заставляй меня нервничать. Даже не удивилась, что он молчал. Может, он вообще забил на меня? На кой чёрт спасать ту, которая на тебя не вовремя запала? Весьма удобный способ слить своего недодруга. Другого от него ожидать и не стоило, потому я поспешила вперёд, дабы осмотреться. Эта лаборатория больше смахивала на какую-нибудь дурацкую поликлинику Капитолия. Вся в белом цвете, скользком кафеле, вонючем пластике и с таким освещением, словно кто-то врубил сварочный аппарат. Я свернула в ближайший зал и разочарованно вздохнула, потому как тут не было ни одного трибута и Натаниэля, конечно, тоже. Зато здесь были всякие лабораторные штуки, но больше всего – высокие, просторные клетки, железные прутья которых сравнились бы в диаметре с моим запястьем. Клетки были выстроены в два ряда у правой стенки и столько же у левой. Дверцы их были открыты, отчего в голове мелькнула мысль, что, кто-то выпустил животных, на которых тут могли бы ставить эксперименты. Вот только на этой арене нет места ничему живому и каких-нибудь псов-Ботинков тут быть не могло. Где-то неподалёку послышался странный гул. Я насторожилась, вспоминая, где могла слышать нечто подобное и, надо же, вспомнила. Лифт. Пулей вырвавшись из этого зала, я бежала на звук приближающегося лифта и когда оказалась в конце коридора, замерла. Звук прекратился, вместо него что-то прозвенело, двери открылись, раздался грохот и меня чем-то сшибло с ног. Разболелся живот, будто меня ударили в него трубой, голова закружилась, а в нос ударил едкий запах дыма. Я с трудом могла пошевелить пальцами, но то, что кто-то схватил меня за руки и ноги, ощутила. Меня хотели куда-то перенести. Я забрыкалась и упала на пол. Организм восстанавливался быстрее обычного. К рукам приливала сила, сердце билось в бешеном ритме, кровь в жилах полыхала. Я поднялась на колени и набросилась прямо на человека, стоявшего передо мной, даже толком его не разглядев. Он упал на пол и я прижала ногой его глотку. - О, кто тут у нас? Рыженькая кобылка. Раздалась очередь из автомата, но её я почти не ощутила. В груди по-прежнему жгло и на фоне этого, какой-то автомат казался пустяком. Я врезала Скании по морде, плотнее прижала её к полу и свернула шею, параллельно отбиваясь от остальных шакалов. Кажется, тут было человека четыре. Рыжая обмякла, оставив со мной ещё троих козлов, один из которых обхватил меня за шею, надеясь придушить. Я резко отвела локоть назад, нащупала его руку и перебросила через себя прямиком на Сканию. Ещё один потянул меня за ногу и я на животе стала скользить назад, надеясь ухватиться за ноги рыжей или того, кого я уложила следом за ней. Поднявшимся оказался Рене. Сунуться на животе оказалось больнее, чем предполагалось и, заметив кровавый след на белом полу, стало ясно почему. Я отчаянно задёргалась, вырвав ноги из грубых рук, предположительно, Амбера, откатилась в сторону, уклонившись от ещё одной очереди из автомата, выдолбившей в полу кривую линию, поднялась на колени и, хватаясь за стену, повернулась лицом к профи. Рене, Амбер, Блант. Хоть они и мужики, но чересчур много силёнок у них нарисовалось. Ребятки под кайфом, а значит, бесполезно пытаться их убить пока его действие не закончится. Зато можно нейтрализовать. Я набросилась на Рене, потому что он был ближе всех, выдернула у него автомат, вывихнув случайно тому палец, заехала этим автоматом по башке, выбросила его и свернула парнишке шею. Его тело грузно грохнулось на пол, а я как истинная леди, изобразила сочувствие, приложив ладонь к губам. - Ой, – выдавила я, невинно хлопая ресницами. Ах, Финник возгордился бы мной! Он всегда хотел видеть во мне леди, а не то кем я была на самом деле. Что ж, пляши Одейр, леди только что открутила башку твоему знакомому. Блант и Амбер не теряли ни секунды. Они хотели меня схватить, но из-за своих габаритов и моей увёртливости схлопотали по несколько ударов в разные точки, так меня и не изловив. Пристроившись за спиной молчуна Бланта, я выглянула из-за его плеча, притянула шею Амбера к себе и свернула её. Прежде чем муженёк Сабины успел нанести мне удар, мои руки сомкнулись и на его шее, вслед за чем на пол грохнулся и этот кандидат. За сколько я управилась с этой четвёркой? За минуту? Сорок секунд? Мне самой стало интересно. В крови бурлил адреналин и мне казалось, что я способна свернуть горы, не то что шеи академических подонков. Бедняжки оглянуться не успели, как вырубились. Профи привыкли к битвам с массивными противниками, а не увёртливыми худышками с пламенем в крови. Все четверо валялись на полу, но на подмогу к ним никто не приходил, наверное, поджидали где-то в другом месте. Я поставила правую ногу на грудь Амбера и отряхнулась, украдкой поглядывая на жгучего брюнета. А он был симпатичнее, когда лежал полудохлый. Я хорошенько обтёрла о его грудь сначала одну подошву, потом другую и в этом момент в мою голову пришла гениальная идея. Я придумала, что делать с этими недомерками.

***

Я плавно расхаживала по залу, любуясь проделанной работой. Больше половины клеток в белоснежной комнате заполнились людьми. Кое-где на полу остались размазавшиеся следы их крови. Нам с Дейлом повезло выловить их всех. Точнее, почти всех. Несколько выродков скрылись настолько хорошо, что найти мы их не смогли даже потратив на поиски битый час, а то и два. Тела этих людей обуяла сила, подаренная переродком, потому бороться с ними было бесполезно и единственное разумное решение, которое можно было принять – выждать, когда кровь перестанет действовать и тогда убить их. Проблема ещё состояла в том, что кое-кому удалось слишком хорошо спрятаться. Судьба сыграла с нами злую шутку, потому что скрылись те, кто нужен был больше других. Чтобы хоть как-то скоротать время, я заснула, надеясь утомить странную потребность, которая, кажется, и не особо была нужна, а Дейл тем временем караулил, нетерпеливо пошатываясь вперёд-назад, не в силах больше ждать. Я немного устала, но не физически, а морально. Мы потратили столько времени, а никаких следов Миамиры или Лафлауэра так и не нашли, равно как и следов какой-либо их работы. Дейл, свесив ноги, уселся на стол, располагавшийся между рядами клеток, томясь от скуки. - Долго ещё ждать? – простонал он и повалился спиной на стол, распластавшись так, будто устал после тяжёлого рабочего дня. Я плавно подплыла к нему, окинув синевласку унылым взглядом. – Я изнеможён. Ожидание губит меня. - Кровь уродки будет работать в их телах ещё долго, но мы подождём, иначе их убить не выйдет. – Я запустила пальцы в волосы Дейла и аккуратно поправила их, хотя они всё равно спадали, из-за того, что он лежал. Это напомнило мне давно забытые времена, когда я прикасалась так к другому человеку. Тому, которому почти доверилась, который почти стал дорогим для меня. Тому, который как крыса скрывался где-то и не показывался, несмотря на то, что его сообщники оказались в ловушке. Уже проснулись все. Орали, дубасили руками по клетке, сыпали проклятьями, угрожали, плевались желчью. В общем, вели себя как дикари. Приматы без намёка на какое-то развитие. - Так где, вы говорите, остальные? – осведомилась я, поправляя свои волосы. Наверное, они выглядели ещё хуже, чем синий веник Дейла. - Иди в задницу! – рявкнул кто-то из дальнего конца. Кажется, это было то чёрное здоровенное и лохматое чудище именуемое Сиенной. Я пропустила её слова мимо ушей, потому что нащупала у себя на груди толстую нитку, затем ещё и какие-то лохмотья, а когда присмотрелась, ахнула. У меня на груди красовалась не одежда, а куча изорванного и подгоревшего тряпья. Наверняка это из-за того снаряда, который в меня пустили из лифта. Я поджала губы и, нервничая, стала стягивать с себя верхнюю одежду. Точнее, то, что эти дебилы от неё оставили. Мало того, что оно было изуродовано, так ещё и жутко воняло дымом. - У нас дохрена времени, но это не значит, что я собираюсь с вами играть. Где остальные? Где этот бзиканутый блондинчик? - На черта он тебе? - А это не твоё дело, Скания. Он мой, что хочу, то с ним и делаю. Ну, так куда вы его спрятали? Этот герой наверняка клепает для меня лекарство где-то здесь. Дейл, ты в подвалах был? - Там пусто. - Ладно, – цокнула языком я. – А где переродок и ещё двое недоумков? - В моём отряде нет недоумков, – огрызнулась Скания. Я проследовала к её клетке и со всей силы ударила по ней ногой так, что та содрогнулась, а несколько прутьев погнулись. - Закрой пасть, рыжая кобыла. Я тебе слово не давала. – Я протянула руку сквозь прутья, схватила Сканию за шею и с силой притянула к себе. Та ударилась лицом о прутья, скривилась, но не вскрикнула, не простонала, не выдала никаких эмоций, чтобы показать, что ей больно. – Где они? - Найди, – едва шевеля языком, выдавила Скания и я отпустила её. Она из спецназа, потому хрен расколется. - Может, они уже ослабли? – устало проговорил Дейл, всё ещё валяясь на столе. – Как мы узнаем об этом? Я подошла к нему, вытащила из под куртки пистолет, который Дейл отнял у кого-то из профи, направила его в первую попавшуюся клетку и выстрелила. Кто-то завизжал. Я узнала этот уродский голос раньше, чем разглядела опешившую Звёздочку, ладони которой лихорадочно тряслись, а на глаза навернулись слёзы. Она боялась шевельнуться, будто от этого зависела её жизнь. Пуля угодила ей в живот, но не убила. Чёрт. - Когда же они подохнут? – ныл Дейл. Того гляди и захныкал бы. По правде говоря, я его понимала. Ждать уже не было никаких сил! - Вы не представляете, кого скрываете, – вновь начала я. В голову прокралась одна интересная мысль. Скания всегда скептически относилась к Натаниэлю, потому если подлить масла в огонь, то возможно, она его сдала бы. – У тебя ведь есть клеймо с номером, правда, Скания? - У всех оно есть, – вставила своё слово Звёздочка. - Да что ты? – удивилась я. – А у вашего боготворимого стратега нет клейма. В комнате повисло молчание. Забавно, как просто в мозгах людей посеять зерно сомнения. Людям свойственно видеть то, что они хотят, а подавляющее большинство недолюбливали Ната. Теперь у них появилось ещё больше причин усомниться в нём, ведь они захотят удостовериться в том, есть ли у него клеймо и… не найдут его. - Ты скажешь что угодно, лишь бы достать его. - Я часто вру, но не в этот раз. Он ведь не хотел переодеваться при вас, правда, Сабина? Ты помнишь? Приведите мне стратега и проверьте сами, – сказала я и вспомнила ещё кое-что. – Ах, да. Он ведь даже не стратег. Вы не представляете, как он вам пудрил мозги... - Если это правда, почему ты не сказала об этом раньше? – бросила Скания грубее, чем обычно. Нервничала, значит, хотя бы наполовину поверила моим словам. Глядишь, и мой ландыш останется совсем одиноким. Никто не придёт к нему на помощь. - Он просил хранить его тайну, а я вела себя как наивная дурочка. Надеялась… на что-то. Этот подонок умеет заставлять людей верить ему. Поэтому Лана его и прислала сюда. Вспомните, на кого вызверился Технотрон? Кто для спасения своей задницы подставлял под пули ваш отряд? Его подослали сюда, чтобы он устроил переполох, внедрился к вам и сливал одного за другим, потому что Лане из-за её деятельности приходится заметать следы. На Технотроне не гибнут как на Играх, а только случайно. Натаниэль погубит всех вас совсем не случайно. Вы не представляете, что за чудовище скрывается за милой мордашкой. Когда я договорила, в рядах профи повисло молчание. Переваривали сказанное, собирали паззл воедино, сверяли факты на логичность. - Да пошла ты! – выкрикнул наконец кто-то, кого я плохо знала. Я позвала с собой Дейла и мы подошли вместе к говорливому пареньку, с опаской поглядывающему на нас из-за решётки. Я присела на корточки впритык к его клетке и протянула руки между прутьев, пытаясь дотянуться до него. Этот красавчик водился с Нурми, наверное, был из стрелков. Кажется, его звали Рид. - Мы с тобой совсем не знакомы. Думаю, пора познакомиться поближе, – сказала я, вцепилась в его одежду и с силой притянула к себе. В моих руках всегда было много силы, но сейчас особенно и даже мужская меркла на её фоне. Как этот парень не сопротивлялся, отцепиться от моей руки он не мог. – А у меня вчера был праздник. Не хочешь меня поздравить? Вижу, ты болтливый малый. Парень отрицательно покачал головой, отстраняясь настолько, насколько мог, но я всё равно притащила его вплотную к прутьям и приблизилась. Чёрт возьми, профи, взрослый мужик боялся меня. Он смотрел куда угодно, лишь бы не на моё лицо, по его телу пробегала дрожь, ощутимая даже сквозь одежду и чем больше я приближалась, тем неприятнее ему становилось. Мне же было всё равно. Костяшки пальцев побелели от перенапряжения, настолько крепко я сжимала воротник на его одежде. Я взглянула в его глаза и с нескрываемым напором поцеловала. Профи умудрился упираться даже целуясь. Я отпустила его и оттолкнула назад, громко засмеявшись. Мужчина с большой буквы! Они все такие отважные или только мне попадаются убожества? Трибут сидел в шоке, таращась на меня, как на полоумную. Может, он никогда не целовался, а я испортила ему первое впечатление? Или он боялся, что у меня ядовитые губы и после поцелуя он сдохнет? - Знаешь, мне не понравилось, – хмыкнула я. – Ты слишком тюфяк. Как пустая бутылка. Кстати, о пустых бутылках… где Сайбер? И вновь в зале повисло зловещее молчание, нарушаемое лишь тихим потрескиванием одной из ламп. Сколько мы уже убили времени, я не знала. Пришлось вновь выстрелить в Сабину, но увы избавиться от её бриллиантовых слезинок и писклявого голоса пока не получалось. Либо время тянулось бесконечно долго, либо кровь переродка действовала дольше, чем я надеялась. - Бедный, бедный Сайбер. Малыш думает, что его драгоценное пойло ещё сохранилось, а ведь я вдребезги расшибла его бутылку. – Я медленно расхаживала между рядами, глупо надеясь, что внезапно Сайбер окажется среди остальных профи, но его не было. Как и Ады. И негритоски, естественно. Странная компания… Почему исчезли именно эти? – Ладно. Пусть тогда меня поздравит кто-то другой. Скажем… Блант? – внезапно осведомилась я. Он, конечно, слишком бородатый, но когда зрителем будет сама жена, то можно и противную бороду стерпеть. – Сабина, твой хахаль хорошо целуется? - Отстань от него! – взъерепенилась та, бросаясь на дверь клетки. В её глазах поблёскивала ярость, заглушающая даже слёзы, которыми она перемазала свои розовые щёчки. - Спокойней, милочка, я ещё к нему не приставала, – загадочно заулыбалась я, плавно и размеренно выписывая на пути к Бланту каждый шаг, как настоящее искусство. Честно говоря, он был совсем не симпатичный. Страшный, бородатый, грубый, как какой-то забулдыга из Двенадцатого. От него дурно пахло, он был молчуном, неопрятным и привлекал ровно столько же, сколько и какой-нибудь столб или кусок необработанного бревна. Зато ради Сабины можно было пофлиртовать и с таким уродом. – А ты, красавчик, поздравишь меня с днём рождения? Ой. Я забыла, что ты немой. Хотя к чему лишняя болтовня? - Тебе не надоело? – подал голос Дейл и я обернулась, удивлённо на него взирая. - Я развлекаюсь! А что ещё делать? Нам ждать несколько часов, раньше убить мы их не сможем, забыл? - Лучше бы разыскали остальных. - Вот иди и ищи. Я понятия не имею, куда подевались эти крысы. Мы уже всё обыскали. - Они не могли испариться, – настаивал Дейл. - Ладно, пока эти будут приходить в себя можно осмотреть здание ещё раз. – Я отошла от Бланта, буквально спиной чувствуя, как облегчённо вздохнула Сабина. Мы с Дейлом направились к выходу из зала. Оказавшись уже за его пределами, Андерсен схватил меня под руку и, отведя в сторонку, шепнул: - Они сбежали. - Почему так думаешь? – насторожилась я. - Эти слишком самоуверенные, как будто… ждут подмогу со стороны. Может, они нарочно разделились. – Дейл говорил в непривычно серьёзном тоне, так, словно в нём проснулся опытный знаток своего дела. – Нужно обыскать здание ещё раз и только потом решать, что делать. Вдруг остальных уже нет в лаборатории? - Машина на месте, а пешком бежать глупо, они же не самоубийцы. - Ты сама сказала, что твой друг опасен. Кто знает, что он придумал на этот раз? Я заколебалась, нервно покусывая щеку изнутри. Лафлауэр и впрямь будто сквозь землю провалился. Где он мог спрятаться? Вероятность того, что его здесь уже нет, слишком велика. А может, он нарочно это подстроил? Спрятался, а когда мы уедем, вылезет наружу и завершит своё дело. Ещё и переродка нет. Такие люди просто так не пропадают. Лафлауэру и Миамире известно больше, чем можно предположить, и нет ни его, ни чумазой. Если укол и правда смертельный, то у меня нарисовались большие проблемы. Этих двоих следовало найти во что бы то ни стало. - Иди к ним, а я сама всё обыщу. - Неразумно. Одна ты будешь долг… - А если профи только этого и ждут? Чтобы мы ушли и остальные их освободили? Ты должен остаться и не дать им сбежать. Если мы дождёмся угасания допинга в их крови, то избавимся сразу от большой партии, нельзя упускать такой шанс,– настаивала я. Мне нужна была информация. Мне нужен был Натаниэль. Однако упустить возможность сорвать такой куш в виде шайки профи тоже не хотелось. Дейл погрузился в смятение. Что-то его беспокоило, былое ветреное настроение исчезло, будто прежде его и не было. - Пойду я, а ты следи за этими. Мне уже тошно от них. - А мне не тошно? - Твой дружок мог уже создать лекарство. Вдруг он тебя поджидает… сделает укол и… - Я поняла, – сквозь зубы проговорила я. - Если ты станешь прежней, я тебя убью. - Рада слышать, – сказала я и направилась обратно к профи. – Осмотри подвалы и походи по улице, вдруг напорешься на следы. Не уверена, услышал меня Дейл или нет, так как его шаги торопливо удалялись. Мне стало тревожно. Четверо беглецов здорово напрягали, возникало ощущение, что я – загнанный зверь и от этого становилось противно. Я вернулась в зал, сделав глубокий вздох, и вновь ощутила это чувство тревоги, прокатившейся по коже. Все молчали. Никто не хныкал, не шептал, не сыпал проклятьями… Это настораживало. Я направилась между рядов, внимательно всматриваясь в каждую клетку, предчувствуя что-то плохое, но навстречу мне попадались только глубокие глаза, полнящиеся отвращением в мой адрес. Ни ненависти, ни злости, а отвращения, словно этих уродов вот-вот стошнит. - Почему вы так пялитесь на меня? – выпалила я, стреляя глазами то в одного профи, то в другого, пока в конце зала не наткнулась на открытую решётку. – Твою мать! Дейл! Кто-то слинял! Я посмотрела вправо, затем влево, вновь вправо, чтобы понять, кто умудрился смыться. Они не могли причинить нам вред, но эта буря, бушующая у меня в теле, не позволяла наплевательски на это реагировать. Рене, Салливан, Сиенна… Нелл, Скания… Сабина, Блант… Гилиат. Как же я сразу не сообразила? Я замерла, скрестив руки на груди. - Вот так, значит. Малышка, Гили, как же ты выбралась? Пролезла между решётками или носишь с собой отмычки? – спросила я, с настороженностью оглядываясь. Сзади что-то щёлкнуло, я обернулась и на моей шее сомкнулись грубые руки Скании. Я ударила её по ноге, одной рукой потянулась к поясу и, вытащив оттуда пистолет, направила его прямо в голову Скании. Выстрел. Та содрогнулась, неосознанно отступая назад. На лбу у неё появилась отметина от пули и кровь. Рана едва-едва затягивалась, страшно было представить, какую боль ощущала Скания, лихорадочно хватаясь за голову. Главная профи упала, дрожащей от шока рукой размазывая кровь по всему лицу, но боль не стихала. Скания выла, не плакала, не кричала, а выла настолько омерзительно, что было бы добродетелью освободить её от этих мучений. Только я собралась совершить достойный поступок, как в мою спину впилось нечто тяжёлое и твёрдое, продолжая впиваться даже не смотря на то, как я извивалась. Я случайно рукой нащупала чью-то чужую клешню и выстрелила в неё, прежде чем у меня успели отнять пистолет. Мир кубарем покатился ко всем чертям. Скания выла, скрипели открывающиеся двери клеток, топот шагов напоминал бегущий табун лошадей. Началась настоящая мешанина. Меня пытались затолкать в клетку, хватали за руки, ноги, а я едва поспевала отлынивать от всех этих рук. Раны Амбера и Скании кое-как начали затягиваться, но действие крови было на исходе. Нужно продержать их тут ещё совсем немного, совсем чуть-чуть. Я с трудом вырвалась из лап этой остервенелой толпы, дёрнула рукой дверцу клетки и та отвалилась. Кайф профи почти иссяк и их обессиленные туши стали падать на пол. Кто-то уползал, кто-то ещё мог бежать. Они поняли, что время строить из себя героев закончилось. Я стала палить по всем подряд. Первый выстрел пришёлся в руку Рене, который оказался настолько неудачником, что второй раз за день попал под пулю. Затем я выстрелила в Бланта и тот плашмя грохнулся на пол. Мне даже показалось, что от его падения содрогнулся пол. Из-под его живота потекла тонкая лента крови, хорошо заметная на белом покрытии, и он не шевелился. Ничуть. - О, да, – протянула я, довольно улыбаясь. А может, так даже лучше? Какое удовольствие от того, чтобы убить их в клетках? Другое дело погоняться за ними, поохотиться, ведь охота здорово разжигает чувства, правда, лишь когда охотник – ты. Рядом с Блантом упала на колени вечно заплаканная Сабина. Её лицо покраснело, словно вместо слёз по щекам бежал кипяток. - Нет-нет-нет. Блант. Блант! Зачем ты это сделала?! Зачем?! – сквозь плач кричала она, в истерике молотя кулаками по полу, пока не перемазала свои нежные ручонки в крови муженька. В этот момент тупая звездулька будто прозрела и стала отчаянно дёргать мужа, что-то неразборчиво причитая, почти задыхаясь от слёз. - Сабина! Сматывайся оттуда сейчас же! – крикнул кто-то из-за двери и я машинально туда выстрелила. Рене весь день нарывался. Звездулька же начала приходить в себя. Она осмотрелась – никого в зале не осталось, кроме её, меня и трупа хахаля. Слёзы с трагичной показухой притихли и та взглянула на меня расширившимися от страха глазищами. - Отойди от него, – приказала я. Сабина нахмурилась и прижалась к хахалю, надеясь, что тот воскреснет что ли. Я закатила глаза, не в силах больше смотреть этот на редкость убогий и фальшивый спектакль, направила дуло на её голову и спустила курок. Грохот – а вслед за ним глухой звук упавшего предмета. Сабина шлёпнулась ровно поперёк своего мужа. Я торопливо направилась вперёд, но почти сразу же поскользнулась на этой долбанной луже крови. Выругавшись, я вытерла подошву о штаны Сабины и поторопилась к выходу. - Радуйся, Звездулька, теперь ты со своим хахалем навеки, – бросила напоследок я, свернув за угол, попутно вышвырнув пистолет. – Эй, Гилиат! Ты только что убила одну тупую потаскуху и её муженька. Выйди, солнышко, и продли жизнь остальным. Наверное, – шёпотом добавила последнее я, скрывая рвущуюся наружу усмешку. Я выглянула в ближайшее окно. Обе машины стояли на месте. Присмотревшись к земле, я поняла, что на улицу профи не сунулись – следов в грязи не осталось. Выходит, они настолько тупы, что попрятались тут? Феерические дебилы. Отыскать бы где-то взрывчатку и взорвать к чертям собачьим всю компашку вместе с лабораторией… И тут я вспомнила про подвал. Когда мы с Дейлом обходили его в прошлый раз, мы наткнулись там на хранилище каких-то веществ, среди которых была даже горючка. Использовать её сразу мы не решились, потому как пока профи под кайфом даже огонь им не страшен, зато теперь уничтожить всю шайку пламенем казалось весьма заманчивой прерогативой. Я поспешила вниз по лестнице, минуя, казалось, нескончаемую белизну лаборатории, спустилась на несколько пролётов вниз, свернула за угол, открыла массивного вида металлическую дверь и медленно стала спускаться к складу с различными намертво запакованными веществами. Интересно, годятся ли они для использования? На черта Лане заполнять арену с шизанутыми психами столь опасными штуками? Не боялась ли она, что Технотрон взорвётся? Я прошла между высокими рядами самых разных коробок и контейнеров серых и коричневых цветов. Было холодно и темно, свет здесь работал так, чтобы можно было различать силуэты, но не детали. Я прошла туда, где, как мне казалось, я видела горючку, но по пути кое-что бросилось в глаза. Коробка лежала отдельно ото всех, скрытая в сумраке под горой больших, хотя сама была маленькой, почти незаметной, особенно при таком освещении. Я подошла к ней, опустилась на колени и потянулась разгребать верхние коробки, чтобы достать эту, единственную желанную. Несколько минут ушло на то, чтобы избавиться от лишних коробок и только потом я добралась до той, которую заприметила. Небольшая, но тяжёлая металлическая коробка, обрамлённая снаружи прозрачной пластмассой не являла собой ничего необычного, кроме странного символа, изображённого ровно посередине крышки. Я видела этот символ прежде в одной из книг Лафлауэра, который всегда тащил в дом всякий хлам, как сорока блестящие побрякушки. Символ походил на несколько соединённых между собой полумесяцев. Символ биологической опасности. Когда я вспомнила, что означает этот рисуночек, мне ещё сильнее захотелось его открыть. Интересно, что там было? Вирус? Что-то способное убить всё живое? Зачем хранить столь ценную коробку вот так наивно под горой химического хлама? Разве что… контейнер оставили тут для того, чтобы его было проще найти. Я опрометчиво перевернула коробку вверх ногами, легонько потряхивая, но никаких замков не нашла. И где эта хрень открывалась? Лафлауэр бы чокнулся увидев как я издеваюсь над биологической угрозой, жаль, что он этого не видел. Понимая, что так просто эту хреновину не открыть, я со всей дури долбанула ею об угол ближайшего стеллажа и крышка у этой фигни почти полностью отпала, вися так, будто вот-вот доломается. Внутри я ожидала увидеть что угодно, но только не то, что увидела. Там не было ампул, шприцев, каких-то резервуаров и прочей химико-биологической хрени. Была только маленькая кнопочка и неработающий индикатор. Я потёрла индикатор и тот загорелся синим цветом. Появились какие-то цифры, одна за другой образовав шкалу часов, минут и секунд. Неужто взрывчатка? При чём тут тогда биологическая опасность? Я попыталась изменить цифры на индикаторе, который оказался одновременно и сенсорной панелью, но те упрямо не сохранялись, возвращаясь к изначальной позиции. Я прикусила губу – наверное, повредила механизм, когда пыталась открыть крышку… В конце концов обратный отсчёт установился и я нажала на кнопку. Время отсчёта сбилось, выдав случайное значение, но прежде чем я взялась вправлять мозги этой фигне, она настроилась обратно на те цифры, которые я ввела. Секунда за секундой начали убывать. Чтобы коробку никто не нашёл, я припрятала её под гору тех, которые раскидала по полу, доставая этот контейнер, после чего поторопилась туда, где хранилась горючка, но меня отвлёк посторонний шум. Глухой. Тихий. Похожий на стук. Чем скорее я шла, тем громче он казался, пока тут, между тысячами коробок я не увидела дверь, по крепости подходящую для бункера. Я стала откручивать винт на ней, сделав не меньше дюжины оборотов, пока дверь не заскрипела и изнутри на меня не вывалилось нечто до одури холодное. Ледяной комок с ледяным потоком мороза. - Я их убью. Всех убью. До единого! – заплетавшимся языком пытался выкрикнуть Дейл, продрогший до самих костей. Он был таким холодным, что я едва ли не запищала, когда эта синевласка свалилась на меня. - Слезь с меня! – крикнула я, отталкивая Дейла, который слез с меня и трясущимися руками пытался помочь себе подняться на колени. Мне свело челюсть от сильного холода, плывущего в мою сторону из небольшой комнатки, где был заперт Дейл. Что было внутри комнаты, я не разглядела из-за парующего наружу ледяного тумана, кусавшего щёки и оседавшего на ресницах, отчего те становились деревянными. Кое-как я поднялась, задержав дыхание. В носу было настолько неприятное ощущение, что не дышать было куда приятнее, потому я подошла к двери, закрыла её и стала закручивать винт обратно. Поток холода прервался и единственное, что всё ещё излучало его – Дейл, у которого помимо волос синим теперь стало и всё остальное. Он трясся, едва шевеля конечностями, в частности пальцами, которые больше напоминали деревянные одутловатые палочки. - Я… я не… не…я… - Не ты и что? – спросила я, пытаясь понять, что Андерсен торочит. - Не чувствую. – Как-то дико взирая на собственную руку, сказал Андерсен, всё ещё не привыкнув к новому чувству. Он провёл слишком много времени в этом холодильнике и отморозил себе пальцы. Я закатила глаза, понимая, что без пальцев Дейл бесполезен, а восстанавливаться они будут медленно, потому попросила у него нож. Андерсен являл собой целое хранилище оружия, и у него нашлось целых два ножа, но мне достаточно было и одного. - А тебе зачем? – спросил он, запинаясь, всё так же дико поглядывая на меня. – Ты… собралась содрать с меня кожу? – пришёл в настоящий ужас он. Глаза его округлились, синеватый оттенок кожи лица стал ещё более мертвенным, а руки затряслись уже не от холода, а от мыслей, в которых тот видел содранную с себя кожу. - На кой мне твоя шкура? – ответила вопросом на вопрос я. – Ручонки вытяни. – Недоверие Дейла лишь усиливалось. – У тебя и барабанные перепонки окочурились, отморозок? - Прекрати обзываться, – почти с детской обидой выдал Дейл, неловко потупив взор. - Если бы я сидела в холодильнике, то тоже была бы отморозком. Руки, – потребовала я и Андерсен наконец-то сдался с опаской протягивая обе руки ко мне. Я замахнулась ножом и прежде, чем тот понял, что я собираюсь сделать, ударила ножом по его пальцах, обрубив все одним махом. Их остатки посыпались на пол, а Дейл чудовищно заорал, кружась на месте, не зная, куда деть свои изувеченные ручищи. Я смотрела на него, надеясь, что это сработает и испортившиеся пальцы отрастут быстрее, чем они бы восстанавливались от обморожения. Андерсен кричал, поливал меня ругательствами, ныл, стонал от боли, но его пальцы и впрямь затягивались. Мясо и кожа регенерировались необыкновенно быстро, нарастая на новообразованную кость каждого пальца. Зрелище было уродливым. Не морща нос, смотреть на него не вышло бы даже у обладателей самых крепких нервов. Наконец Андерсен пришёл в себя, хотя на его красном ныне лице пылал гнев. - Я только ускорила процесс, – оправдалась я, поспешив добавить кое-что, о чём следовало ему напомнить. – У нас побег. Гилиат сбежала и освободила остальных. Они разбежались, но я установила взрывчатку, которая бомбанёт через несколько минут. И ещё. Ублюдков теперь меньше. Я убила двоих. - Если ты установила взрывчатку, зачем тебе горючка? – кивнул Дейл в сторону, куда я отложила пару канистр. - На всякий случай. Скорее, нужно выбраться отсюда, пока всё не взлетело на воздух, – поторопила его я, взяла одну канистру с собой и направилась к выходу, припрятав ножичек на случай того, если вдруг кто-то из ублюдков по пути набросится на нас. Когда мы выбрались из подвала этот синеволосый параноик опять стал задавать всякие дебильные вопросы, будто ему и впрямь не хватало мозгов чтобы что-то понять самому. - Они не разбегутся и не уедут! Если они почему-то не сделали этого прежде, то и сейчас не сделают. Наверное, понимают, что на открытом поле у них меньше шансов, чем здесь, где есть полно мест, в которых можно спрятаться, – устала объяснять я. Мы миновали коридор, прошли через всё здание и никого не встретили. Что-то тут не так. На улице я первым делом окинула взглядом землю. Никаких признаков того, что тут кто-то недавно ходил, значит, наружу они не выходили… Может, где-то под лабораторией был туннель, через который ублюдки могли выползти за пределы этого места? Дейл подошёл к машинам, обойдя обе по периметру, даже заглянул внутрь, но никаких следов профи не обнаружил. - Осталось около минуты. Подожди, – велела я, предвкушая грядущий фейерверк. Страшно представить какой салют бомбанёт, когда огонь дойдёт до химии, припрятанной в коробках. Время истекло. Должен был случиться взрыв. Я приготовилась, гадая, какое крыло лаборатории рухнет первым, но она стояла нерушимо и ничего не взрывалось. Может, мне не показалось и детонатор и впрямь напортачил? - И где? - Заклинил, наверное. Пойду, посмотрю. - Пойдёшь – и оно рванёт. - Тут что-то не так. Бросай канистру. Дейл смотрел на меня с нескрываемым подозрением, но ждать от него помощи я не собиралась. Бегом понеслась обратно, слыша, как сзади плетётся Андерсен. Стоило только вбежать в холл, как до моих ушей донёсся человеческий топот. Бежал человек и не один. Я пересекла холл и свернула в коридор, в котором случайно столкнулась с отставшей от остальных девчонкой. Вероятно, она не успела смыться с остальными, потому как несколько душ я заметила в конце коридора, выглядывающих из-за угла. Я попыталась схватить девицу за плечо, но та оказалась увёртливее и оторвалась всего на шаг. Рванув вперёд за ней, я чувствовала спиной Дейла, который уже успел вытащить нож и прицелиться в девчонку. В другом конце коридора её торопили, орали так, будто она сотворила что-то ужасное, а затем, когда она добралась до середины коридора, в щиколотку девчонки встрял нож, запущенный Дейлом и она грохнулась плашмя на пол. - Врубай! – кричала та. Только сейчас я опознала в ней ту курицу, едва не сварившуюся в кипятке. В противоположном конце коридора стоял Рене, держа в руках какую-то штуку. На полу лежала Тиана, карабкаясь вперёд, Рене стоял как истукан, а мы с Дейлом добежали до упавшей. Она уже вытащила из ноги нож Дейла и направила его на нас, будто это бы ей помогло. - Где Миамира и Натаниэль? – спросила я, выбив из руки профи нож, и тут мне по ногам долбануло что-то жаркое и твёрдое. Я грохнулась на пол. Что-то ударило с противоположной стороны. Коридор наполнялся дымом. Я чуть сдвинулась в сторону, когда долбилово началось со всех сторон. Стоило наклониться вправо, как взрывы долбили справа, стоило наклониться влево – взрывалось что-то оттуда. Я попыталась подняться, но стоило кое-как выпрямиться, как количество взрывов увеличилось срубив меня на пол, а после падения в лицо взрывалось нечто из пола. Коридор обратился в рассадник пыли и дыма. Воняло горелым, кожа плавилась. То и дело на меня валился Дейл, который постоянно поднимался, чем провоцировал тройные налёты взрывов. От них казалось, что взорвётся башка. Пол стал скользким из-за крови. Нашей крови. Если ползти на четвереньках, то можно было кое-как продвигаться, а не падать раз за разом. Я продвинулась на шаг, когда сверху больно ударило по голове, отбросив меня на соседнюю стену. Та среагировала молниеносно и взрывом откинула меня назад, отчего я повторно врезалась в первую. Волосы тлели. Их обгоревшие частички осыпались на пол. Тело полыхало, кости трещали, я чувствовала, как они внутри крошатся и собираются обратно. Казалось, перебраться на ту сторону невозможно. Хренов подрывник склепал непроходимую сеть. Она била по нам, не давая сделать и шагу, тормозила, сдирала кожу и прижигала плоть, ломала кости и разъедала лёгкие едким дымом. Мне показалось, что я продвинулась на несколько шагов вперёд, когда меня перебросило на спину. Девчонка, застрявшая в этой клетке, уже была мертва. Взрывы то и дело трепали её бездыханное тело, но прекратить их, видимо, Рене не мог, да и не стал бы. Он умудрился поймать нас в клетку и сделать беспомощными. Как же было больно. Я тлела, плавилась, лёжа на полу, вытянув правую руку вперёд. Такой щербатой она не была ещё никогда, будто её сварили в кислоте, будто её наполовину сожрали голодные псы. Даже когда я замерла, надеясь, что взрывы провоцируют только наши движения, они продолжались, избивая, словно смертельной плетью. Не было сил кричать, голос пропал, равно, как и возможность разглядеть что-то в конце коридора. Сквозь туман взрывов я различала лишь Рене, который никуда не уходил, выходит… эти взрывы контролирует он. Мстит? Выстрелы не принесли ему столько боли, сколько он взвалил на нас. В стороне полз, то и дело падая, и подрываясь, Дейл, изувеченный, изуродованный. Больше половины его волос обгорели вместе с кожей головы, на лице виднелись огромные порезы, будто кожа лопнула от перенапряжения или ударной волны. Из взрывного коридора можно было выбраться только превозмогая боль. Видя цель, а целью был Рене. Я еле двигалась, раз за разом ударяясь о стены, с которых почти ничего не сыпалось. Взрывы были направленными. Они врубались от наших движений, от наших тел, тепла плоти и гасили только по нам. Меня вновь подбросило вперёд, я перекатилась на спину, но очередной взрыв полностью перебросил меня вокруг своей оси и я против воли сделала кувырок вперёд, грузно шлёпнувшись на живот. Меня не пугала боль, тем более, что тело возрождалось после каждого взрыва. Полшага вперёд. Ещё полшага. Ещё чуть-чуть. Я ползла, не дыша, выкашливая кровь, которая была повсюду, в которой я перемазалась, которая липла, сворачивалась, появлялась новая… Мне вывихнуло ногу, почти до кости разрушило мышечную массу на руке. Теперь выражение «как на пороховой бочке» приобрело новый окрас, но несмотря ни на что я заставляла себя ползти вперёд. Кровь мешалась со слезами, злость смешалась с целеустремлённостью и так пробираясь через коридор взрывов я почти добралась до края. Я видела Рене и ту гадкую штуку в его руках, коробку, которую он не выпускал из рук, но отойти не смел. Неужели ему не было страшно? Когда до края осталось совсем немного, взрывы усилились и меня с новой силой стало швырять по стенам, ударяющим больнее отбойного молотка, пока один непредвиденный удар не отбросил меня чуточку дальше, чем предполагалось. А там взрывов не было. Секунду назад Рене стоял около моего тела. Я потянулась к нему покалеченной взрывами рукой, надеясь схватить за ногу, но он удрал и вместе с этим прекратилась бомбёжка. Где-то позади кряхтел Дейл. Я перевернулась на спину, ощущая как внутри меня что-то разливается, как всё тело стягивается, словно застывающий бетон. Жуткая вонь горелого мяса и проводов еле рассеивалась. Дымка таяла. Вне территории взрывов тело восстанавливалось быстро. Наверное, я не пролежала и минуты. Я заставила себя подняться на колени, затем кое-как выпрямиться, заметив, что одежда на мне походила на сети. Куски обгоревшей ткани – максимум из того, что сохранилось, в основном же это было расплавленное, обуглившееся, растрёпанное дерьмо, образующее собой не одеяние, а дыру, затянутую нитками. Что-то загудело, отчего уже полностью восстановившийся Дейл с пробуксовкой метнулся к ближайшему окну. - Они смываются! - Что? – не поверила я и побежала за ним. И правда, трибуты пытались смыться, но почему сейчас? У них было с десяток шансов, а они воспользовались им только сейчас… - Бежим, – позвал Дейл, но я не отошла от окна. Я со всей силы ударила по стеклу кулаком и оно высыпалось наружу на траву. – В окно? – то ли удивился, то ли восхитился тот, когда я уже перелезла на другую его сторону и спрыгнула вниз. Мне казалось, что я смогу спрыгнуть почти безболезненно, но на самом деле это была доля секунды, а затем удар и вибрирующий треск по телу из-за сломанных костей. Глядя на окно снизу вверх, мне казалось, что спрыгнуть сможет и младенец, но оттуда, из окна, создавалось впечатление, что полёт займёт минуты три. Вслед за мной приземлился Дейл, и мы ступая ломанными шагами, поспешили к своей машине, ввалились внутрь, завели её и… она не завелась. Грёбанное корыто не врубалось. Ни фары, ни двигатель. Даже чёртова подсветка панелей сдохла. Я психанула, хорошенько приложившись по рулю и у того что-то треснуло. Дейл осуждающе на меня посмотрел и скривился. Приехали. - Хренов Салливан. Чтоб твою уродскую морду черви сожрали! – кричала, не сдерживаясь я. – Чёртова ловушка… всё это! Этого урода с негритоской тут и не было, твою мать! Нас постоянно водили за нос. - Думаешь, он не стал бы пытаться тебя вылечить? - Они тянули время… – пропустила мимо ушей его слова я, понимая, в чём был истинный смысл этой вылазки профи и дебильности их решений. Они дали ему время поработать над лекарством. Его здесь не было. Он в другом месте. - Умеешь чинить машины, Дейл?

***

Около часа Натаниэль осматривал лабораторию. Казалось, тут было всё: аппаратура, рабочий материал, книги. Каждую минуту, нет, каждую секунду он думал о том, как можно склепать антипод, толком не понимая, что за вещество попало в организм Джоанны, а, не зная болезни, невозможно создать и лекарство… Ада и Сайбер следили за зданием, чтобы внутрь не проник никто из чужих, а Миамиру Нат не отпустил, хотя её общество выводило его из себя. Лафлауэр устроился около ближайшей доски, на которой рисовал всякие формулы, делал пометки, стирал их и рисовал заново. Миамира же со скучающим видом сидела в стороне, глядя куда угодно только не на этого напыщенного индюка, которого она ещё с прошлой арены не могла терпеть. - Ты вообще меня слушаешь? – не выдержал Нат, заметив, что Миамира его игнорирует. Та нехотя обернулась в его сторону и тяжело вздохнув, прислонилась спиной к стенке. - Я похожа на химика? Зачем мне тебя слушать, если я тебя не понимаю? – почти усмехаясь, проговорила она. Нат в пару шагов преодолел расстояние между ними, схватил её за плечо и вздёрнул. - Послушай сюда, урода кусок, я с тобой играться не собираюсь. Будешь выпендриваться – и для тебя настойку сварганю. Думаешь, без того яда ты в безопасности? Как бы не так. Кинберг тебе этот прокол не забудет. Что ты знаешь о сыворотке из шприца? – требовательно спросил Натаниэль, скрестив руки на груди. - Это что-то вроде наркотика. У них не одна такая сыворотка. Несколько видов. И отличаются они друг от друга в деталях, а ещё восприятием индивидуальности. Вещество из шприца делалось для тебя, с учётом твоего новообретённого иммунитета на прошлых Играх. Натаниэль слушал очень внимательно, стараясь ничего не упустить. Иммунитет на Играх… он вспомнил, сколько всяческих веществ дрейфовали по его телу и ему стало не по себе. Это же чудовищный букет! Неудивительно, что он изменил что-то в его теле. - Наркотик, говоришь. А какой конкретно? Они основывались на чём-то конкретном? - Не знаю. Я слышала что-то о психо…психодик… – Миамира старалась вспомнить, но слово лишь вертелось у неё на языке, никак не желая произнестись. - Психодизлептики? - Что-то такое. - Твою мать. Этого ещё не хватало. – Натаниэль, кривясь, потёр лоб. - Это так страшно? - Её накачали тяжёлой наркотой. Психодизлептики вызывают расстройство сознания, трепают психику доводя её до психоза и полной дезорганизации. Так вот откуда этот ярый наплыв… Она зла на меня, вот почему наркотик превратил это в ярость. Что ещё было в той сыворотке? - Откуда мне знать? Не я её делала. - Я тебя предупредил. - Что-то связанное с моей кровью. Прежде, чтобы создать убийцу, нужно было его взрастить. Сейчас уже, наверное, нет. Они брали у меня кровь, изучали моё тело… Синяк не с потолка таким крушителем стал. Он долго сидел на капельницах и уколах. - Кинберг делает переродков из реальных людей? - Вряд ли. Пока есть только испытательные образцы, вроде синяка. - А что насчёт эмоциональной опустошённости? Как её добиться? Сыворотка не выводится из организма и начинает действовать только через три дня? - Я не знаю, чёрт бы тебя побрал! У меня и без того голова пухла, когда я пыталась всё запомнить, – прорычала Миамира. - Жидкость поражает мозг? Так это работает? Поражает мозговые клетки? – Миамира только вздохнула. Её бесило то, что этот тупица не способен понять, что она не знает, хотя, может он говорил сам с собой? – Эмоциональное опустошение… Сыворотка способна распознавать эмоциональные волны? Наркота введёт её в состояние лёгкой эйфории, чтобы не затмевать другие эмоциональные вибрации. Поэтому психодизлептики. У них эйфоричность слабее, чем у прочей наркоты. Сознание перейдёт в состояние возбуждения и стереть всю её личность станет проще простого. Все эмоции, память… всё окажется на виду, а потом развалится. Восприятие, мышление, её сознание – всё к чертям полетит. - Прекрасно. Ты понял, что с этим нужно делать? Может, выкачаем её кровь вместе с этой заразой? - Желаешь ей смерти? - Как и тебе. Натаниэль развернулся на пятках к доске и начал вновь что-то там выводить, бормоча себе под нос какие-то непонятные Миамире слова. - Можно попробовать остановить процесс, должно сработать, вот только... – Нат запнулся. – Ей понадобится курс интоксикации. Если сыворотка перестанет работать, то это не значит, что в организме она не задержится. Пока Джоанна не пройдёт курс интоксикации, вся эта дрянь будет существовать в её теле. Максимум, что я могу сделать сейчас – заморозить процесс опустошения сознания. - Мне всё равно, что с ней будет потом. – Миамира поднялась со своего места и размеренным шагом куда-то пошла, оставив Натаниэля наедине со своими мыслями. Он ещё долго что-то писал, проводил расчёты, разбирался в уравнениях. У него наконец-то появилась надежда, что он сможет помочь своей подруге, вот только он не знал, поможет ли ей его антидот и в состоянии ли он хотя бы притупить действие наркотиков в её крови. Натаниэлю уже попадались нужные книги о работе мозга, о веществах пагубно на него влияющих… Это наталкивало на определённые мысли, но Натаниэль не хотел позволять им разрастаться. Сейчас было важно при минимальном временном отрезке успеть изготовить вещество, способное помочь его подруге. Всё бы ничего, но один Нат не справлялся. Нужно было искать разные порошки, жидкости, резервуары, синхронизировать всю работу, потому он нуждался в помощнике. Миамира глупа для этого. Ада вряд ли разбирается в химии настолько, чтобы не переспрашивать по несколько раз, что такое «эрготамин» или «пейотль». Оставался только один человек, тот, с кем Натаниэль хотел бы работать меньше всего на свете. Минут двадцать Лафлауэр не решался выйти за пределы комнаты, где все покинули его наедине со своими мыслями. Он не знал, как можно подойти к Оливеру, как заговорить, а главное, как заставить того, помочь ему. В конце концов, ему весь этот процесс должен быть близким, ведь и физика и химия с биологией входили в профиль его обучения. Когда Нат кое-как отрепетировав речь, вышел из комнаты, все его гениальные слова вновь вылетели из головы и он направился к выходу из лаборатории, где должен был караулить Сайбер. И он оттуда не ушёл. Нат понял это услышав очередную дурацкую песенку. Уже на первом этаже Лафлауэр отчётливо слышал каждое его слово, потому скривился, думая, что не так уж он хорошо и умеет петь. Слишком аматор. Когда Натаниэль вышел на улицу, Сайбер стоял спиной к нему, размахивая как дирижёр. Сам наслаждался своим пением, не думая, что из-за этого может сдать всех, кто прячется в лаборатории. С полминуты Нат стоял, тихо посмеиваясь, но насмешки быстро ему надоели и он, глубоко вдохнув, собрался с силами и направился к увлечённому своим делом Сайберу. Лафлауэр решил, что, наверное, надо было что-то сказать, а не тупо встать перед Сайбером, но что, придумать не мог. Его фантазия отказала, а всё из-за того, что он должен был адекватно заговорить с дружком Джоанны. Адекватно заговорить… - Психодизлептики, – не нашёлся, что сказать Нат и ляпнул первое, что пришло на ум касаемо проблемы. Сайбер замер, как-то отстранённо глядя из-подо лба на Натаниэля. - Спасибо, но мне и сигареты вставляют. - В том шприце были психодизлептики и вещества, использующиеся для выращивания переродков, – сказал Нат, всё ещё не в состоянии объяснить чего он хочет от Сайбера, с недоумением взирающего на Лафлауэра. - Молодец, – выдавил тот, замявшись. Радист определённо не понимал, как правильно отреагировать на слова Натаниэля, а опять ходить с синяком не очень-то хотелось. – Ну, я тебя похвалил. Вот. - Ты не сечёшь что ли? – Нат заговорил почти напрямую. Таких усилий для разговора он уже давно не прилагал. Одна его половина яро противилась просьбе о помощи Сайбера, другая же не видела иного выхода. Порой для общего блага приходится работать не только с чудовищами вроде Миамиры, но и с простыми людьми, бесящими одним своим существованием. – Мне нужно… Я хочу, чтобы… В общем, это не для меня, не подумай, что мне внезапно понадобилась твоя помощь, но... – Мысли в голове Натаниэля не просто смешались, они переплелись в плотный клубок, который невозможно распутать. – Понадобилась. Не хочешь помогать мне, так сделай это хотя бы для неё. - Я не отказывался, – слабо улыбнулся Сайбер. - Кому ты вешаешь лапшу на уши? Ты меня терпеть не можешь, – пробормотал Нат, чем лишь насмешил радиста. Натаниэлю не особо понравилось, что тот улыбается. В его голову прокрались мысли на счёт того, не насмехается ли Сайбер над ним? Или, может быть, считает глупым? - Это ты меня терпеть не можешь по непонятным для меня причинам. То ли ревность, то ли зависть, – пожал плечами Сайбер. Лафлауэр понять не мог, что этот тип себе воображает, но спорить с ним не захотел, потому что ему нужен помощник. Скрипя зубами, Натаниэль решился попросить Сайбера о помощи. - Поможешь? Сайбер широко улыбнулся и свистнул так, что свист вполне сошёл бы за полноценную мелодию. - Эй, Паркер! Я ухожу с дозора, не впусти в наш домик врагов, – крикнул Сайбер, высматривая по сторонам Аду. Её нигде не было видно, а когда она ответила, стало ясно, что она бродит где-то в другой стороне, настолько глухим и далёким оказался её ответ. Удостоверившись, что Ада услышала его, Сайбер развернулся и, насвистывая какую-то мелодию, размеренным шагом направился в самое сердце лаборатории, не дожидаясь Натаниэля. Теперь его бесил свист. Чёрт, его всё бесило в этом человеке. Больше всего он поражался тому, как Джоанне он пришёлся по душе. Неужели ей нравится этот противный голос? Вечно лукавая морда? Дурацкое поведение? Только ради неё Лафлауэр сдерживался. Пока он копался в запасах с разными веществами, Сайбер готовил резервуары, расписывал этапы работы… Всё это время Натаниэль с опаской поглядывал в сторону радиста. Он не ждал от него подвоха, нет, Лафлауэр следил, чтобы это ничтожество ничего не разбило, не смешало, а самое главное – не обдолбилось каким-нибудь газом. - Наверное, тебе пришлось наступить себе на горло, чтобы попросить меня о помощи, – просеивая только что раздробленные таблетки, проговорил Сайбер. Осторожно и тихо. - Будешь трепаться – наступлю на горло тебе. - Почему ты такой злой? Нат отложил свои дела в сторону и, опешив, уставился на Сайбера. Лафлауэр поразился наглости радиста вкупе с простодушием. Натаниэль столько всего хотел сказать ему, возмутиться, швырнуть в морду какую-нибудь кислоту, но ничего не сделал. Ему нужен был помощник, поэтому Нат решил попросту не реагировать на бредовые речи этого идиота. Он говорил ещё о многом. Говорил, о профи, которые, наверное, здорово влипли, говорил о том, как изменилась Джоанна, осуждал Натаниэля за такое небрежное отношение к девушке, пока, в конце концов, не докопался к шраму на руке Ната, такому же, как у Джоанны. Лафлауэр мирно пропускал мимо ушей все нотации Сайбера, но эту пропустить не смог. - Шрамы никак не связаны, никаких клятв мы друг другу не давали. Хватит совать свой нос не в свои дела, радист. Лучше бы ты пел, чем трындел. После нескольких часов работы, после множества неудачных попыток смешения веществ, варения всяческих трав и семян, оба здорово вымотались, но на организме Сайбера это никак не отразилось. Он умудрялся приплясывать под собственное мурлыканье, перебрав добрую половину знакомых даже Натаниэлю песен, и ничуть не утомился, хотя и желал поспать. Натаниэль же спать не хотел. Он понимал, что нужно, но не хотел. Оставив заготовки до следующего подхода, Лафлауэр направился в кладовую – тесную комнатку при лабораторном зале и устроился там на лавке. Он закрыл глаза и постарался заснуть, но мозг спать отказывался, производя в голове какие-то расчёты, будоража воспоминания, в общем, делал всё, чтобы Натаниэль не смог заснуть. Нат поднялся и сел. Он не хотел думать о том, как скверно выглядит и о том, как такой образ жизни отразится на его здоровье. Сознательно он был почти спокоен, а вот подсознательно... Боялся, что лекарство не получится. Что он не успеет. Что Джоанна не вылечится. А ещё он боялся того, что она на самом деле так его ненавидит, желает смерти и винит во всех своих бедах. Хуже всего, что теперь Натаниэль всё чаще задумывался над тем, правда ли это? - Эй, возьми, – раздался рядом голос Сайбера, протягивающего ему что-то в руке. Таблетку. - Хочешь, чтобы я быстрее подох? - Нет. Пока это лишь снотворное. Выпей и не мучайся, иначе превратишься в полного психа. Кто тогда поможет твоей подруге? - Ну, например, ты, великий гений, – с сарказмом проговорил Нат, но всё же нехотя взял таблетку. Бросил её в рот, разжевал и, кривясь от горечи, глотнул. Сайбер стоял напротив и почти с жалостью смотрел на Лафлауэра, тихо удивляясь тому, как легко оказалось его сбить с толку. Ещё недавно Сайбер был уверен, что Натаниэль как броня, через которую невозможно пробиться, но на самом деле это было не так. Он жутко обходился с подругой, но при этом тосковал по ней. Ему её не хватало, но он не говорил об этом, а только молчал или огрызался. В итоге Сайбер пришёл к выводу, что этот парень просто неуравновешенный и почему Джоанна ему симпатизирует непонятно. - Ты обращаешься так с каждым, кто находится около неё? - Около неё никого нет, кроме меня. - Ты об этом позаботился? - Отвали, а? Принёс таблетку – уматывай. - Я просто хотел сказать, что если ты не хочешь кого-то к ней подпускать, то веди себя так, чтобы она ничего не искала у других людей. Ты же понимаешь, что её изменил не укол, – Натаниэль обратил свой взор на Сайбера, глядя на того обречённо и устало. Лафлауэр надеялся, что радист не поймёт с чего всё началось, но тот не оказался дураком. Понял. - Не знал, что это её так обидит. – Натаниэль уставился в одну точку в пустоте, концентрируя внимание лишь на ней. – Нельзя проникнуться симпатией к тому, кого вчера ненавидел. Я думал, что у неё временное помутнение и решил помочь избавиться от него. Тупанул. Я даже извинился после этого! Мне показалось, что она простила. - Из-за твоего дебильного поведения теперь могут пострадать другие люди. Она, не задумываясь, выстрелила в Рене! Нам очень повезёт, если сюда живыми вернутся все. И знаешь что? Хуже всех придётся тебе. Проспись и доделай лекарство, иначе она спустит с тебя шкуру. - Сайбер, – позвал Нат радиста, когда тот уже собрался уходить. – Она не должна знать, что все её мысли сейчас настоящие. Когда всё закончится, ей будет проще думать, что ею помыкали. Не проболтайся. Сайбер кивнул и оставил Натаниэля одного. Тот, к своему удивлению, вырубился почти сразу – снотворное таки сработало. Снов Натаниэль не видел, да и его мозг в этом не требовался. Проснулся Лафлауэр с подачи Сайбера, чей противный, на его взгляд, голос, прорвался сквозь его сон с зовом «пора работать». На этот раз Нат был лояльнее, чем порадовал Сайбера, решившего, что сон пошёл на пользу. На деле же Натаниэлю не терпелось закончить и применить своё варево на Джоанне, правда, теперь возникли новые проблемы. Остался всего один день и в утро последнего дня до Лафлауэра дошла одна простая истина, способная всё разрушить. Он уже не думал о том, что лекарство может не сработать, что оно, в конце концов, ещё даже не готово. Джоанны не было рядом. Как он мог ей помочь в последний день, если её не было поблизости? Где её искать, а главное, как успеть найти до обозначенного срока? Раздумья Натаниэля прервал какой-то шум с улицы, хорошо различимый в практически мёртвой тишине лаборатории. Нат отложил всё в сторону и побежал к окну, предвкушая встречу с Джоанной. А ведь его лекарство ещё не готово! В голове Лафлауэра заметались мысли насчёт того, как её задержать, как не позволить ей всё разнести к чертям, но как только Нат рассмотрел, что творится внизу, у него отлегло от сердца и в то же время стало тревожно. Вернулись профи. Натаниэль бросил все дела и понёсся вниз, туда, где у выхода говорила с остальными Ада. Когда Нат вырвался к главной двери, по ту её сторону на него смотрели трибуты. Побитые, в ссадинах, крови, потрёпанные и злые. Чертовски злые. Все смотрели на него так, словно тот совершил что-то ужасное. - Выйди на улицу, – потребовала Скания. Натаниэль заметил, что та стоит нерушимо, несмотря на то, что Ада то и дело отталкивала её в сторону. Лафлауэр плавно перешагнул через порог и вышел под открытое небо. Дождя с тех пор не было, зато тучи сгущались с неописуемой плотностью, как будто намеревались завалить трибутов всеми осадками, на которые были способны. Ветер небрежно трепал волосы, которые Нат то и дело откидывал назад или поправлял за уши. - Скания, это плохая идея, – уговаривала ту Ада, но Скания была непреклонна. Она не сводила глаз с Натаниэля до тех пор, пока не кивнула и Амбер с Сиенной не вышли из толпы. – Скания, что за глупости? Натаниэль попятился, видя как двое вышибал твёрдой походкой направляются к нему, но что-то предпринять Нат не успел. Один из них ударил Лафлауэра под дых, второй вывернул руки так, что Натаниэль закричал. Сиенна достала нож, отчего Нат поперхнулся воздухом. Что за самосуд? Лафлауэр всё ещё не понимал, чем заслужил такое отношение к себе и зажмурился, когда острие ножа метнулось над его головой. Ещё один удар под дых и Нат повалился на колени. Его дёргали за одежду, отчего ему показалось, что Сиенна и Амбер собрались вручную вытряхнуть из него душу. Куски его куртки падали на землю и, подхваченные ветром, понеслись куда-то прочь от этого места. - Что за...? – не понимал Нат, отбиваясь от гадких прикосновений и только когда остался без футболки на холодном ветру от него отстали. Он и не заметил, что профи окружили его, глядя, как на паршивого пса, готовые заклевать его и единственное, что нарушило это безмолвие – шёпот Скании. - Я так и знала. Нат, всё ещё пребывая в замешательстве, поднялся с колен, ёжась от холода. По его коже беспрестанно бегали мурашки, но он не обращал на это внимания, стараясь понять к чему такая психологическая атака. Скания стояла с ним лицом к лицу. Она вперилась взглядом в его руки, что натолкнуло Натаниэля на дурные мысли. Она смотрела на его татуировку гидры, рассматривала каждый клочок кожи, отчего ему было сильно не по себе, но хуже всего было то, что она потирала на своей руке место, где Лана поставила отметину. Ту самую, которой Натаниэля не наградили. Лафлауэр видел по её лицу, что она всё знала, но откуда? Скания так целенаправленно рвалась за Натаниэлем, будто была абсолютно уверена в том, что у него нет клейма, разве что… Нат прикусил губу, как только подумал об этом. Миамира была при нём, значит, сдать его мог только тот человек, который был далеко отсюда, там же, где были и профи. - Ты с самого начала пытался разрушить наш отряд, – прошипела Скания. – Сколько раз мы рисковали жизнью ради твоих идей? Наши люди погибли из-за твоей сумасшедшей подружки и всё ради чего? Ради того, чтобы ты прохлаждался тут, где та психопатка тебя не достанет? К концу фразы Скания перешла на крик и вырвала из-за спины пистолет, дуло которого уставилось точно в лоб Ната. Он нелепо улыбался, держа руки перед собой, оправдывался обрывистыми фразами, но Скания была непоколебима. Раздался щелчок и пистолет приготовился к выстрелу. Нат поверить не мог, что его жизнь оборвётся так внезапно, незаслуженно рано, от рук тех, кому он хотел помочь. - Пригрели змею на свою голову. Нужно было сразу тебя грохнуть, предатель мерзкий, – прорычала Скания, Нат зажмурился и что-то прогремело. Грохнула дверь, профи обернулись и среди них будто промчался ураган. Миамира встряла в толпу и с какой-то палкой в руке растолкала профи, метнулась к Натаниэлю и поволокла его прочь от этого места. - Они без дозы. Твоё счастье, – бросила она Нату, когда они оказались с обратной стороны лаборатории. Нат таращился на неё, поглядывал по сторонам и назад, не веря, что ему вновь удалось сбежать от неминуемой участи. - Как она могла? – прошептал он, с опаской озираясь. - Эй, ты, – грубо бросила Миамира. – Дважды повторять не буду, поэтому слушай сейчас. Рядом с лабораторией, там справа, есть небольшой домик со всяким хламом. Туда бежать минут семь. Сматывайся туда и жди, пока я устраню этих уродов, – переродок протянул Лафлауэру шприц. Его иглу скрывал колпачок. – Используй, если придётся, недоумок. - Не смей их убивать! - Чтобы они убили тебя, дебил? Их жизнь не стоит ничего, в отличие от твоей. Для меня ты такой же ушмарок, как и другие, но зато тебя можно выгодно продать. Как только я избавлюсь от них, доставлю лекарство тебе, и ты отвезёшь его своей подружке. - Оно не готово. - Да что ты за тупица? – выкрикнула Миамира, не сдержав эмоций. Заметив, что у Натаниэля не было одежды, Мира сорвала с себя жилет и швырнула его в Натаниэля. – Ещё бы без штанов расхаживал, придурок. - С меня сорва… - Пошёл вон отсюда, пока тебя не завалили! Вон, я сказала! – закричала Миамира и Натаниэль, на ходу натягивая жилет, понёсся в ту сторону, куда указал переродок. Он стал ненавидеть её пуще прежнего. Мало того, что унизила, подколола, так ещё и жизнь спасла. Быть обязанным куску искусственно выращенного мяса Лафлауэру совсем не нравилось. Он бежал, сломя голову, и не оглядывался. Ветер врезался ему в лицо, а руки покрылись гусиной кожей. Жилет, врученный ему Миамирой, оказался впору и не удивительно, так как его могли носить как мужчины, так и женщины, стоило только отрегулировать ремешки. Нат бежал, практически не ощущая под ногами размокшую землю, бежал, понимая, что если профи успеют усесться в машину, то ему конец. Лафлауэр не замечал, как текло время, пока не увидел ту локацию, о которой говорила Миамира. Неподалёку и правда было какое-то маленькое здание, за которым виднелись редкие деревья, сухие ветки которого усыпали всю землю. Эта постройка не была жилой, она выглядела заброшенной развалиной, будто рухнула ещё лет пятьдесят назад. Её крыша накренилась в сторону, а в некоторых стенах были такие бреши, будто тут что-то взорвалось. Парень бросил шприц под шаткую стену и на всех парах перепрыгнул через одну такую брешь. Передвигаясь наобум, скрылся как можно дальше от зорких глаз профи, которые, к счастью, его не преследовали. Лафлауэр вновь удивился молчанию Технотрона. Он будто забыл о трибутах, а, может, попросту выжидал чего-то, но чего? Вместо потолка в этом доме виднелось тёмно-синее небо, такое, каким оно бывает обычно перед сильной грозой. Стало темно, как для дневного времени, а прохладный ветер постепенно превращался в задуху. Лафлауэр аккуратно ступал по рассыпавшимся на полу обломкам кирпича, обходил ветки, завалившиеся на бывший пол, то и дело, замечая куски каких-то странных вещей, вроде расчёски или погнутой наполовину сгоревшей ложки. Около задней стенки дома среди спутанных сухих кустов росло какое-то раскидистое дерево, вросшее через стенку, загородив собой почти всю комнату. Что-то хрустнуло и Нат оглянулся. Тишина. Никого нигде не видно. Профи не могли его догнать, если Миамира и правда их отвлекла, но один из профи умел скрываться как никто иной, таинственным образом всегда оказываясь впереди остальных. Гилиат умела выследить кого угодно и если она здесь, то Нат её точно не заметит. Лафлауэр старался не шевелиться, как будто это могло скрыть его от чужих глаз, но он затылком чувствовал чьё-то приближение. Нет, человек не издавал никаких звуков, его шаги были бесшумны, Нат просто ощущал его приближение, чувствовал, что за его спиной кто-то идёт. Кто-то, кто умеет передвигаться бесшумно даже по камешкам и веткам. Нат задержал дыхание. - Привет, моя ласточка.

***

Готова поспорить, в этот момент его сердце провалилось в пятки. Нат стоял как вкопанный, не оборачиваясь и даже не вымолвив ни слова. Я плавно и бесшумно подступала к нему. Интересно, когда он догадался, что за его спиной кто-то есть? Думал ли он, что это могу быть я? Переступая с пятки на носок, аккуратно минуя хрупкие ветки и дряхлые камни, я подобралась к нему впритык, почти дыша в затылок, но он по-прежнему не оборачивался. Я видела, как он напряжён, чувствовала его волнение, его запах, постоянно напоминавший мне о доме. От Натаниэля исходило такое тепло, что, казалось, можно обжечься, прикоснувшись к нему. К счастью, ожоги на мне заживали быстро. Я запустила свои руки под его, обвивая грудь, приподнявшись на носочки, и стала плавно водить по его жилету, по рукам, прижимаясь так тесно как никогда раньше. - Скучал по мне? – спросила я, потираясь своей щекой об его. Такой тёплый. От одного его прикосновения можно было согреться даже в зимнюю стужу. Видимо, он бежал сюда в галоп. Сердце стучало как сумасшедшее, а разгорячённое тело излучало жар. Я уткнулась носом в его жилет, проводя пальцем по локтю, плавно поднимаясь к плечу. – Кто с тобой поделился одёжкой? На ней не твой запах. Лафлауэр молчал. Это его горделивое молчание и игнорирование только больше разжигало интерес. Бедный мальчик, он меня боялся… - Не хочешь говорить со мной? – прошептала я ему на ушко, ощущая, как он едва сдерживает желание поёжиться и отстраниться, но показывать свою слабость не собирался. – А я соскучилась по твоему голосу, – шепнула я, едва касаясь губами его шеи. По его коже пробежали мурашки и он немного отвернулся от меня. - Ты одна? – Наконец он сказал хоть что-то. Его голос звучал холодно и равнодушно, хотя это было наигранно. Я ощущала это, чувствовала его мысли, знала, когда он лжёт, а когда искренен. - Дейл оставил меня тут, а сам решил наведаться к профи. Мы с ним… разделили сферу интересов, – тихо-тихо сказала я, вновь прижимаясь щекой к лицу Лафлауэра. Он вздрогнул и я моментально схватила его за запястье, сдавив едва ли не до треска. Рука Натаниэля обмякла, он понял, что оказался в западне и лучше не рыпаться. Глупенький, даже кровью переродка не воспользовался. Беззащитное дитя. – Я хотела зайти в лабораторию с другой стороны, но… зачем мне идти туда, если я уже нашла тебя здесь? Дейл не против того, чтобы я тебя забрала, так что… Так забавно было играть с ним. Он строил из себя непреклонного бесчувственного храбреца, но его волнение витало в воздухе, Нат переживал и боялся, ощущал себя загнанным зверем, а я впервые могла ощутить себя сильнее его. Он был полностью в моей власти. Я обошла его со спины, стала напротив, чтобы видеть его глаза, бегающие по углам, чтобы случайно не столкнуться взглядом с моими. Красивые глаза. Всё зависит от огонька в них. У Натаниэля в глазах обитал не огонёк, а пламя. Его запах отличался от сотен других. Даже тут, на арене, притягательный аромат ландышей окутывал его и кружил голову мне. Значит, он таки приберёг мыло, найденное Гилиат, и воспользовался им нарочно… - Мне всегда нравился этот запах, – сказала я, плавно сокращая расстояние между нами. – Частица природы. Я не боялась обнять его, чтобы сполна ощутить аромат, чтобы погрузиться в него и частички этих светлых цветов остались на мне тоже. Наверное, ландыши самые нежные из всех цветов, а их аромат самый дурманящий. Что-то в Натаниэле было схожее с этими цветами. Он тоже был неженкой, но в то же время был груб и хамовит. У него нежная кожа, совсем не такая, какой наградила жизнь парней из Седьмого, но при этом Лафлауэр не строил из себя барышню, то и дело нарываясь на драки повсюду, где оказывался. - Знаешь, в мире столько разных запахов… Столичные люди просто повёрнуты на них. Кислые, сладкие, терпкие, бархатные, но ни один из этих запахов не является настоящим, таким полным жизни и естественности, как твой. – Я слышала, как панически билось его сердце, грохотало, будто кричало о помощи. Чего мне стоило свернуть ему шею? Я приблизилась к Натаниэлю настолько, что ощущала его дыхание на себе. Он по-прежнему стоял как вкопанный, но лицо отворачивал, будто я была ему противна. Это выглядело смешно, потому я, улыбаясь, потянулась к нему так близко, что почувствовала на себе тепло его лица. Рука против воли потянулась к его подбородку, к губам, испытывая его на прочность и надо же, Натаниэль умудрился проиграть. Его волнение стало слишком явным: глаза бегали туда-сюда, не в состоянии сосредоточиться на чём-то одном, на лбу выступили еле различимые капельки пота, а лицо постепенно заливалось краской. - Ты красивый. С тобой не стыдно выйти в люди. Хоть один сынок у твоего папашки получился хорошеньким, правда, с третьего раза. – Я вздохнула, проводя пальцами по его щеке. – Столько страсти и вся скрыта… Почему ты не даёшь ей волю? Она вырывается наружу только тогда, когда в твоей крови шалит адреналин и тогда от тебя невозможно отвести глаз, – последние слова я прошептала, водя ладонями по его жилету, ненавязчиво выискивая пальцами ремешки и застёжки, а когда нашла, его рука грубо сомкнулась на моём запястье, пресекая всякое действие. Огонёк начал разгораться. Всё так же слабо улыбаясь, я потянулась к нему, ближе и ближе, пока не прикоснулась к нему губами. Тот огонёк, который ощущался и раньше разросся до размеров пламени и если бы он не стоял как бревно, не противился, то пламя обратилось бы в пожар. Ощущения сильно отличались от прошлых, когда я целовала Рида. Тогда всё было пусто, вяло, как в вакууме, словно я целовалась со столбом, а тут иначе. Жар растекался по губам, опускаясь вниз, заполоняя собой всю грудь, сдавливая лёгкие, мешая им набрать воздух, пропитанный нежным запахом ландышей. - Помнишь, карнавал? Я тогда узнала тебя по ландышам. Это было так давно, но в голове всё хранится, будто случилось несколько минут назад. Ты хотел пригласить меня на танец. Уже тогда. Прошло почти два года, а позвать меня на свидание ты так и не удосужился. Ты ведь жил со мной. Неужели ты не испытывал никакого влечения? Почему я для тебя не желанна? – допытывалась я, замечая, что Нат вот-вот сдастся. Он закрыл глаза, качая головой, будто больше не хотел меня слушать. - Что ты мелешь? - Я на тебя всегда надеялась, – резко бросила я. – Каждый раз, когда со мной случалась беда, ты был под боком и лечил меня порой заботой, порой ненавистью, но мне становилось легче. Я считала тебя своим лекарством от всех проблем, потому что ты каким-то образом умеешь смягчать любую боль, но я и подумать не могла, что ты сам станешь ею. – Нат замер, таращась на меня, будто я сказала что-то недопустимое. – Ты – лекарство с массой побочных эффектов. – Я отошла от него, ощущая превосходство над ним. – А я была уверена, что ты бросишься меня спасать. Секундное недоумение на его лице сменилось пониманием того, что я обвела его вокруг пальца. - Так ты… обыскивала меня? – почти с обидой спросил он. - Облом, ласточка моя. Неприятно, правда? Я тоже чувствовала себя кинутой, когда ты со мной так играл. Ты, правда, повёлся? – засмеялась я, поправляя волосы за ухо. – Решил, что я тебя лапать вздумала? Есть куча разных способов обокрасть человека. Мне Дейл рассказал об этом, пока мы сюда ехали. Так вот, приставания сбивают с толку больше, чем что-либо и пока жертва краснеет и бледнеет можно обыскать её с ног до головы так, что она не заметит. Где лекарство? – грубо спросила я. – Куда ты его спрятал? Я не верю, что ты не попытаешься меня вылечить. Нат беспомощно развёл руками в стороны. - Ты издеваешься? – процедила сквозь зубы я. – Куда, мать твою, ты его подевал? Припёрся в лабораторию, чтобы мне мозги пудрить? Будто я тебя не знаю, святая душа. Если с твоей милой конфеткой что-то случилось, ты первым помчался бы её спасать. - Я тоже надеялся, что ты так подумаешь. Держит меня за дуру. Я знала его как облупленного. Это была очередная уловка. Лекарства не может не быть, значит, он его спрятал. В лаборатории он бы его не оставил, потому… - Ты спрятал его тут. Поэтому ты здесь. – Натаниэль закатил глаза, я не сдержалась, подошла к нему и впилась рукой в плечо настолько, что ощущала его кожу под своими ногтями. Нат же лишь улыбался, делая вид, что ему не больно. - Его нет. До чего же омерзительная эта его улыбка. Я машинально потянулась рукой за пояс, вытащила оттуда пистолет, и направила его в голову Натаниэлю. - Я прострелю тебе башку. - Не промахнись. - Это не шутка, придурок. - Конечно, ведь ты не умеешь шутить. Достал. Я, находясь почти в упор к нему, выстрелила. Лафлауэр вовремя отпрянул в сторону и, увернувшись от пули, встрял в сухие ветки. - И стрелять тоже не умеешь, – выкрикнул он, выпутываясь из веток, цепляющихся за ботинки и штаны. Я без промедления нажала ещё раз на курок, но пистолет не выстрелил ни в этот раз, ни в следующие. - Мать твою, чёртова техника! – На нервах я запустила пистолетом в Натаниэля, но он и от него увернулся, прошмыгнув через брешь в стене. Я побежала за ним, перепрыгнула через обломки стены и погналась по следующей комнате, сохранившейся куда лучше предыдущей. Натаниэль перебежал через всю комнату и влез в окно, так как выход охраняли ржавые металлические двери на засовах, которые вряд ли даже я могла бы открыть. Ветер дул в лицо, тучи плотно затянули небо и словно из туманной дали стало доноситься громыхание. Лафлауэр то и дело петлял, постоянно куда-то сворачивал, лез в окна, вышибал ногой двери, перепрыгивал через заросшие травой камни, когда-то представлявшие собой стены. Он так виртуозно петлял, что я едва удерживала его на виду. Бегала я быстрее, но он настолько задурил мне мозги, что я потерялась в том, где вообще нахожусь, при том, что ориентироваться на местности умела неплохо. Наверное, в этом и была проблема. Даже в новом месте я могла структурировать увиденное и нормально держаться в пространстве, но ведь Нат всегда всё делает через задницу! Я была уверена, что он полезет по лестнице на чердак, а он свернул вообще в другую сторону, неясно на кой хрен, ведь там должен быть тупик! Но нет, тупика там не оказывалось и он вновь бежал абсолютно нелогичным путём. Я гналась за ним до тех самых пор, пока он таки не угодил в тупик. Три стены, а вместо четвёртой я. Ни тебе брешей, ни лестницы на крышу, ничего из того, что могло бы помочь. Лафлауэр лихорадочно осматривался, стараясь выловить хоть какую-то незначительную мелочь, способную вырулить ситуацию, но ничего такого не обнаружил. Я стояла, медленно ударяя ладонью ладонь, создавая видимость аплодисментов. - Ценю твоё стремление поиграть в кошки-мышки. – Я плавно направлялась к мечущемуся Лафлауэру и когда тот ринулся вперёд, чтобы пробежать мимо, я схватила его за руку, выгнула её назад и тот упал на колени, выгибаясь спиной от боли. – Куда-то торопишься? Где лекарство? - Я его не делал. Я выгнула его руку ещё сильнее, и на сей раз Натаниэль закричал, яро и надрывно, даже мелодично. - Я ничего не делал! Я не знал, как тебе помочь. Его рука от перенапряжения тряслась как параличная, а голос срывался. Я призадумалась. Он всегда врал чертовски виртуозно, но… он и правда, нихрена не сделал? Меня наполняла уверенность в том, что Нат наверняка достанет для меня какую-нибудь химию, но Лафлауэр даже не пытался. Я толкнула его ботинком в спину – тот шлёпнулся на пол лицом вниз. Пока Натаниэль не успел встать, я ударила его в бок один раз, затем ещё и ещё. Опустившись перед ним на колени, я схватила его за волосы и ударила лицом о раскрошенные кусочки камней. После первого же удара на его лице проступила кровь. Странно было наблюдать как на светлом и чистом лице проступали сначала розовые полосы, затем красные, пока из них не начинала вытекать алая кровь. Чёрт, сколько удовольствия было в этом зрелище. Я упивалась каждым мгновением, каждым его вздохом и стоном от боли, его уродливым лицом, которое от воспалившихся ссадин сильно изменялось. Он был уродом. Грязным. Слабым. Бесполезным. Все его хвалённые столичные фанаточки пускали слюнки только из-за симпатичной мордахи. Какой бабе нужны его навороченные мозги? Его принципы, мораль, душонка, в конце концов? Столичные шалавы только и треплются о своих возлюбленных кумирах, хотя их нутро никого не интересует. Нутро Натаниэля Лафлауэра было способно отпугнуть кого угодно, так почему бы не полюбоваться его мордахой, отображающей теперь суть его души? - Что ты валяешься, как чмо последнее? Хоть бы сопротивлялся для приличия. Мне даже... – Я запнулась, стараясь подобрать подходящее слово. – Мне даже противно тебя бить. Решил подохнуть без боя? Ты что, оглох? Я задала вопрос! Вот только Натаниэль молчал. Я различала его хриплое дыхание, значит, он ещё не откинул копыта, а просто треплет мне нервы, как и всегда. Можно подумать, ему было настолько больно, что не осталось сил подняться! Я вздёрнула его, потянула за плечи и поставила на ноги напротив себя. Стоять он мог самостоятельно, лишь голова немного покачивалась, как будто держать её Лафлауэру было не по силам. - Сопротивляйся, – приказала я. – Я хочу, чтобы ты отбивался от меня. Натаниэль смотрел на меня опустевшими глазами и совершенно точно не собирался обороняться. Ах, да, он же не бьёт девушек, как я могла забыть. Я крепко сжала кулак и зарядила ему по голове, скользнув по скуле и зацепив нос. Должно было получиться больно. Место, куда пришёлся удар, покраснело, подпитываемое воспалением, но и это не прибавило Натаниэлю решимости. Я с силой толкнула его в грудь обеими руками, отчего он попятился назад, едва устояв на ногах, опять никак не реагируя на удары. Кровь со лба стекала к самому подбородку, копясь в уголках губ. - Я не стану тебя бить. Я засмеялась. Сначала тихо, слегка прикрывая пальцами рот, а затем во весь голос. И это, это мне приглянулось. Слабак. Размазня. Конченый тип. - Засунь себе в задницу своё благородство! Ты никогда, слышишь, никогда не станешь таким, как Флори Ла Рэй и твоё наигранное благородство нужно разве что твоему контуженному папашке. Хотя… он ведь тоже тебя кинул, значит, не так уж и нужно. О, ты, бедненький, наверное, жутко страдал тогда, – с наигранной нежностью проговорила я, сделав настолько невинное личико, на которое только была способна. Благо, жизнь научила притворяться кем угодно. – Бедный малыш остался без своего папочки. А у тебя была тогда малышка, которая бы тебя утешила? – Он смотрел на меня то ли со злостью, то ли разочарованием, глядишь и до решимости недолго осталось. – Хотя о какой малышке может быть речь? Кому ты нужен? Никому. Твоё шибанутое семейство о тебе даже не вспоминает, сидя в своей берлоге. Папашка тоже забил на тебя болт, развлекаясь с Ланой. Друзья… минуточку, у тебя ведь их нет, они же все сдохли. - Заткнись! – сорвался голос Лафлауэра, хотя он по-прежнему стоял как вкопанный. - С чего бы это? Я хочу, чтобы ты уяснил один важный факт: ты никому не нужен. Вот сейчас ты стоишь в тупике напротив меня, зная, что я убью тебя. Кто тебе поможет? – спросила я, оглядываясь по сторонам, глядя в небо, себе под ноги, будто что-то искала, а когда ничего не нашла сочувствующим взглядом одарила Натаниэля, едва сдерживаясь, чтобы не погладить его по голове. - Ты сдала меня. Сдала нас. - Ого, наконец-то додумался. Знаешь, меня удивляет то, что все молятся на твои мозги. Ты же тупой. Правда. Взгляни на свою жизнь. У тебя ничего нет. Никого нет. Только проблемы постоянно усугубляющиеся. Единственным человеком, который старался тебя поддерживать, была я, а ты просто… просто взял и насрал в душу. Ты бесчувственная никому не нужная тварь. Можешь сколько угодно строить из себя жертву или надеяться, что тебя спасут, но за этими стенами нет никого, кто хотел бы это сделать, кроме меня, но вот проблема: мне надоело тебя спасать. Я сжала кулак и ещё раз хорошенько вмазала Лафлауэру, тот согнулся, корчась, и случайно натолкнулся на меня. Наступив на камень, я быстро-быстро замахала руками, но не устояла и упала на спину, слыша грузные шаги около моей головы. В голове блеснула мысль насчёт того, что не такой уж Лафлауэр и дохлый. Усыпил мою бдительность, навалился всем телом, видя камни у меня под ногами о которые я могла споткнуться, и смылся. Я перевернулась со спины на живот, поднялась и даже не отряхнувшись, побежала за ним на звук его шагов. И тупице было ясно, что ему от меня не уйти, а вся эта беготня нужна была только для развлечения. Я выбежала в соседнюю комнату, а заметив капельки крови у окна, метнулась к нему, выпрыгнула наружу, но было уже поздно. - Нет! Стой! Не смей, – лепетала я, с ходу набросившись на Натаниэля, пытающегося попасть себе иглой в руку. Он только-только выпрыгнул через окно наружу дома, где припрятал свою заначку. Я навалилась на него всем телом, потянулась за рукой, но Лафлауэр опередил меня буквально на секунду, сдуру вмазав шприцем в руку. Псих загнал иглу полностью, по самый резервуар с жидкостью! Шприц вызывающе торчал у него из руки меньше секунды, моментально опустев, прежде чем я свернула Натаниэлю шею. Он успел надавить на чёртов поршень. Кровь Миамиры попала к нему в организм. Тело Натаниэля Лафлауэра обмякло в моих руках, но отпускать его я не спешила. Вдруг он оживёт? Хотя как? Я прекрасно помнила, как на него действовала кровь переродка – он захлёбывался собственной кровью, а в этот раз не было ничего. Вообще. Я нащупала его пульс – ничего. Сердце тоже не билось. Лицо в крови, скула заметно припухла в окружении множества царапин. Даже сквозь это уродство он казался мне… симпатичным. Хотя, наверное, это из-за того, что он больше не дышал. Отчего-то его тело без души казалось куда милее, нежели прежде. Я оттолкнула его на землю и тело беспомощно плюхнулось на жёсткую стерню сухой травы. Он наверняка не сдох. Слишком просто – с ним так не бывает. Многие пытались его укокошить, но хрен там. Мальчик весь в папашку пошёл, потому способен выживать даже в самом феерическом дерьме. Вдруг кровь Миамиры сделает его живым мертвецом? Я пнула ногой его руку, пнула в бок, но никакой ответной реакции не последовало. Поджала губы. Неужели всё? Вот так просто? Свернула шею и всеобщий любимчик сдох? В уме я считала время. Прошла сто сорок одна секунда, а Натаниэль Лафлауэр никаких признаков жизни не подавал. Лежал трупом на стерне и не шевелился. Не дышал. Нет. Нет-нет-нет. Я хотела не так. Всё должно было быть иначе. Он должен был мучиться. Страдать. Почувствовать себя ненужным. Преданным всеми. Брошенным, одиноким и бесполезным. Он должен был ощутить боль, должен был поверить в мои слова, разочароваться, потерять надежду и желание выживать. Лафлауэр должен был плакать. Я никогда не видела его слёз, но ведь что-то на этом свете могло их вызвать, что-то, что действительно его задело бы, разрушило, разъело бы изнутри, чтобы он сгнил в муках, чтобы подох с мокрыми глазами униженный и падший. Я нетерпеливо потёрла лоб ладонью. Прошло уже шесть минут, а он не приходил в себя, чёрт возьми! На кой хрен я свернула ему шею? Нужно было сломать руку и вырвать вместе со шприцем на съедение собакам. Я опустилась перед ним на колени, потянулась к его груди и приложила ухо туда, где обычно у людей бывает сердце. Отстранившись, я вновь окинула взглядом это лицо, не веря своим глазам, что он так быстро погас. А я хотела страсти. Хотела видеть его борьбу за жизнь, затем его разочарование и только после свинца в душе, смерть. Прошло порядком десяти минут. Я села около него и сидела, захлёбываясь самыми разными чувствами. Хотелось радоваться, ведь Нат Лафлауэр, мать его, мёртв! Я сделала то, что не удалось до сих пор сделать десяткам его врагов. Я избавила Панем от пиявки, которая только и умела качать права. Отомстила за то, как он обращался со мной, как обманул, догадываясь, что я питала к нему какую-то там дрянь. Сделала услугу Технотрону, который теперь, наверное, обделался микросхемами от радости. Стёрла того, кто копал под Лану Кинберг. Того, кто копал под Капитолий. Того, кто предал Тринадцатый. Предал Флори Ла Рэя. Скольких я освободила от гнёта этого самовлюбленного подонка? Жаль, что удовольствия это не принесло. По крайней мере, не такого, на которое я рассчитывала. Какая-то мизерная частичка самых укромных уголков моего сознания хотела, чтобы он проснулся, но только для того, чтобы навсегда ушёл с боем, от которого я могла бы получить кайф, а он разбиться психологически. Я повторно опустилась к его груди и прислушалась. Нет, жизнь в нём больше не отбивала свой такт. Я разочаровалась. Предвкушая красочный бой, после которого Натаниэль проиграет, я получила какую-то хрень. Он откинул ласты как какой-нибудь туберкулёзник из Седьмого. Раздался шум. Мне показалось, что это гром, появившийся на фоне ослепительной вспышки молнии, после чего на моё лицо попали мокрые капельки. Шум повторился и теперь я поняла, что это был не гром. Тело Натаниэля Лафлауэра сотрясалось в конвульсиях, спина изгибалась, руки и ноги дёргались, будто через них пробегал ток. Из его рта вылетали капельки крови, заливавшие лицо. Лёгкие выкашливали кровавую жидкость и та долетала даже до меня, оседая на моей коже. - Вот хрень! – выругалась я, понимая, что на моих руках, лице, груди, да повсюду, была долбанная кровь. Такая гадкая с виду. Скользкая. Хотелось отмыться от неё как можно скорее, но усмирить тошнотворные позывы не так уж просто. Вдруг он и лёгкие станет выкашливать? Судя по всему, его туша таки не подохла. Я вытерла рукой кровь с носа и глаз, бросаясь к корчившемуся Натаниэлю, который ещё и орал. Кровь текла из его глаз, текла повсюду, отчего казалось, что он искупался в ней, что из него вытекла вся кровь, что была. Откровенно брезгуя, я схватила его за горло и стала душить, надеясь, что он перестанет плеваться, но теперь его кровь смешалась со слюной и стало противнее вдвойне. Мне казалось, что ещё секунда – и я вырву. Тучи над головой сгустились настолько, что заняли собой всё небо, но дождь не шёл, хотя нужен был как никогда. Я и одуматься не успела, как сзади меня чем-то больно ударили, затем Нат выкрутил мне руки и сбросил с себя. Я упала рядом с ним, заметив, как Натаниэль сорвал с себя очки и выбросил их в сторону. Видимо, от них у него разболелись глаза, ведь он теперь стал героем с частицей переродка в крови. - Что-то ты в этот раз долго, – покачала головой я, поднимаясь с земли. - Быстро по мне соскучилась. - Вижу, ты осмелел. Даже ударил меня. - Тебе я не могу причинить вреда, потому что ты не убиваема, значит, как бы я тебя не бил, ты ничего не почувствуешь и уж тем более не умрёшь. К тому же одно дело, если бы ты была моим дровосеком, но ты не она. Ты генно-модифицированная хрень. В крови вновь забурлило что-то, что разжигало во мне силы прежде. Я набросилась на Натаниэля, схватила его за руку, ударила по локтевому суставу, развернулась спиной, целясь локтём в его грудь, но Лафлауэр увернулся от удара, на секунду обернувшись спиной ко мне. Я шустро обвила рукой его шею и притянула к себе. - Это… бес… бесполезно. Ты всё равно не сможешь меня убить. - Чего это? Думаю, если тебя сжечь или порубить на кусочки, вряд ли ты восстановишься, – ответила я, а спустя секунду почувствовала, как о мой бок ударился его локоть, затем повторно с удвоенной силой, и в довершение Лафлауэр наступил своей ластой на мою на ногу. Я не удержала равновесие, отпрянула назад и он почти вырвался из моих рук. Кончиками пальцев вцепилась в его жилет и потянула на себя, оттягивая в сторону, а когда мы оказались у стенки, я с силой толкнула его к ней. Нат спиной ударился о полуразваленную стену, осыпавшуюся под его весом, а от вибрации с крыши опали несколько кирпичей. В воздухе повисло плотное полотно пыли, развеваемое порывистым ветром в преддверии дождя. Я собралась ударить Натаниэля ногой, но тот успел по камням перекатиться в соседнюю комнату, полную сухих веток и нащупав одну из них, он схватил её, будто это был меч. - Идти на дровосека с хворостом гениальная мысль, умник. Я сделала выпад вперёд и одним ловким движением вышибла из его рук палку, прокрутила в руке и только собралась вонзить в живот, как тот отбил её ногой, приблизился ко мне, схватил за грудки и толкнул о стену. - Какой тормознутый. Не врубаешься, что ты ни хрена мне не сделаешь? - Нет. Нужно только немного подождать, – обрывисто ответил он, увернувшись от моих рук. Я притихла. И что это значит? Немного подождать? До истечения трёх дней что ли? Нат, видимо, заметил на моём лице недоумение, потому стал гнуть свою линию. – Так… так ты не знаешь? - Чего не знаю? – резко бросила я, стараясь не выдавать любопытство. - Что с тобой будет по истечению трёх дней? Не въехала до сих пор, почему я не сделал лекарство? У меня внутри будто что-то оборвалось. Я вновь стану тупой. Скоро я снова стану тупой овцой. Вот почему он не сделал лекарство. Он не врал. Оно ему незачем, потому что я скоро стану прежней. - Это блеф! - Мне всё равно, что ты думаешь. Моя подруга скоро вернётся. Надеюсь, ты меня слышишь, конфетка, – улыбнулся Нат, глядя сквозь меня. Он уже видел её. Я вздёрнула Натаниэля за плечи, крепко сжимая жилет между пальцев. - Останови это! Я не хочу меняться. - Ты уже изменилась. - Я сказала, останови! – В ярости я заехала кулаком по его лицу, как раз когда небо осветилось яркой вспышкой, сопровождающейся грохотом. Всё ещё держа Натаниэля за жилет, я оттащила его на шаг в сторону и стала толкать в окно. Он крестом раскинул руки, не позволяя себя вытолкнуть наружу и пока я не ударила его ногой, наружу он не вывалился. Об этом опрометчивом шаге я пожалела моментально, потому как даже не взглянула, что там, за окном. А там была свобода. Деревья, грязь, сухие ветки и местность, в которой Нат всегда чувствовал себя неуютно. Лесонасаждение. Я выпрыгнула в окно следом за ним, наблюдая, как тот уже мчит к лесу. Он всегда бегал медленнее и Флори, и меня, потому догнать его было не так уж сложно. Натаниэль непредсказуем, в его голове рождаются только самые прибацанные идеи, а потому он свободно мог выкинуть что угодно, будь у него только подручный материал. Расстояние между нами неумолимо сокращалось и в тот момент, когда он оказался на расстоянии вытянутой руки от меня, я оттолкнулась и сбила его с ног, повалив на землю, прижав шею предплечьем. Этот псих нащупал где-то рядом с собой палку и со всей дури вбил мне её в шею. Дыхание перехватило, я ослабила хватку, чего ему было достаточно, чтобы столкнуть меня на землю и прижать точно так же как я его. Тело впитало холод сырой земли, каждую ветку, палку и камень, но я в этом положении задержалась недолго, свалив Лафлауэра обратно, затем он меня, пока мы оба не вывалялись в ветках настолько, что кожа вспыхнула от бесчисленных царапин. - Бессердечная ты тварь! Ты плюнул мне в душу. - Я же извинился. - Засунь себе в задницу свои извинения. Когда я тебя убью, то обязательно извинюсь, посмотрим, как тебе это поможет. – Каждое моё слово звучало, как плевок в его адрес и мне не было его жаль. Ничуть. Такие мрази должны получать по заслугам. – Я столько для тебя сделала, столько потеряла, а ты так меня отблагодарил? Ты виноват в том, что я оказалась здесь, ты виноват, что я загремела в психушку Кинберг, ты виноват во всех моих бедах! Почему я каждый раз должна из-за тебя страдать? Я выдернула палку из своей шеи, полоснув ею по изнеженной коже Натаниэля. Он скорчился, я столкнула его с себя, поднялась с земли и только хотела ударить, как наступила на какой-то камешек, не удержала равновесие и шлёпнулась на спину, утащив с собой Натаниэля. Вот только одним падением дело не закончилось. Мы вдвоём покатились вниз по холму. Подо мной почти не было веточек или камешков, зато была грязь, в которой я искупалась по самые уши. Когда падение прекратилось, мы оба ввалились в нечто вроде балки, такой, в которой на полях собирается вода после дождей или оттепели. Мы плюхнулись в жутко воняющую тёмную жижу из размоченной дождём земли. Моментально ею покрылись и руки и ноги, спина, лицо – абсолютно всё. Волосы слиплись, во рту появился противный привкус горечи и терпкости. Не успела я вырваться из плена этого дерьма, как на меня рухнул Натаниэль, буквально втаптывающий в эту грязь лицом. Я не могла набрать воздух, не могла обхватить его руками, потому что не доставала, а когда получалось достать, руки соскальзывали из-за чёртовой грязи! В какой-то момент мне всё-таки удалось ухватиться за его руку, потянуть её на себя и столкнуть Лафлауэра вниз, но тот заметно осмелел, потому как сам лез драться. Неужели его всё-таки задели какие-то мои слова? - Давай, втаптывай меня в грязь, ты ведь так хорошо это умеешь! – крикнула я, поднимаясь из болота. Он сам бросился на меня с кулаками. От одного такого удара я увернулась, прокрутившись на месте, благо скользкое дно позволяло. Второй его удар тоже пришёлся в воздух, потому как скорость Натаниэля никогда не была его сильной стороной. Он реагировал слишком медленно даже с кровью переродка в организме. Я успела обойти его сзади и вывернуть обе руки за спину, как, обычно, это делают преступникам. Одной рукой я удерживала его руки, второй вцепилась в шею и стала толкать вниз. Лафлауэр всеми силами упирался, но, как и его скорость, его силы уступали моим, хоть и стремления у него было не меньше. Расстояние между его головой и грязью неумолимо сокращалось, пока я не вмазала его со всей силы в жижу так, что её частички окропили и меня. Всё его тело содрогалось и извивалось, будто уж на сковородке. Он пытался отбиться от меня ногами, но у него не выходило и тут мне стало интересно, а что будет, если он захлебнётся грязью? Умрёт? Вырубится? А, может быть, с ним ничего не случится? - Помнишь из-за чего погиб твой друг? Ты помнишь Флори Ла Рэя? – громко спросила я, приподнимая Натаниэля из грязи. Он стал судорожно хватать воздух, давиться им вместе с грязью, которую вдыхал и откашливал одновременно. Никогда не видела, чтобы он так кашлял. Бедолага рвал лёгкие. Наверное, ему было больно. – Помнишь его? Я дала тебе вдохнуть, чтобы ты ответил, а не молчал! - Да! – хрипло выкрикнул он, сплюнув ещё одну порцию грязи. - А помнишь, как ты убил его? Это ты должен был быть на его месте. Ты должен был гнить в земле за своего брата, а не он! Ты струсил, потому что тряпка и всегда таковым был. Твою задницу прикрывали то я, то Флори, то Стеф. И я не позволю сделать тебе с собой то, что ты сделал с ними, и никогда тебе не забуду той трусости, что вынудила Флори умереть. – Я вновь затолкала Натаниэля в грязь, на сей раз ещё и придавив его спину коленом. Жижа разлеталась по сторонам, из неё то и дело выплывали пузыри воздуха, который выдыхал Нат, чей организм в истерике искал кислород, пока я вновь не приподняла его. - Знаешь, он был намного лучше тебя. Он не был трусом, не приносил с собой беды, не предавал. Сколько раз ты обращался со мной, как со скотиной? Ты презирал меня, ненавидел, оскорблял и я проклинаю тот день, когда увидела тебя впервые. Все восхищаются твоей головой, но она пуста. Ты – пустышка, которая ничего не стоит. У тебя даже нет дома. Ты только и умеешь вешаться на шею людям и как паразит жить за их счёт. Ты не гений, ты простой аферист. Трус. - Я не трус! – просипел Нат, задирая голову так, чтобы грязь медленнее стекала ему в глаза, нос и рот. – Флори сам решил, что ему делать. - Потому что ты не смог! Ты ни черта не можешь! Ты позволил моей семье умереть, а я твою спасла. Спасла твоих братьев. Нашла твоего отца, когда ты бросил его искать, хотя мне твой папаша и нахрен не нужен был. Я делала для тебя всё, а что ты сделал для меня? Что тебе не нравилось, а? Я уродка? У меня противный голос? Щуплая задница, или что там вас мужиков волнует? - Перестань! – выпалил Нат, дёрнулся в сторону, и я соскользнула вниз, угодив всем телом в грязь. Он схватил меня за ногу и с силой потащил в самый центр этой вонючей жижи, попутно отбиваясь от моих рук. Я царапалась, цеплялась за всё, до чего доставала, кричала, барахталась, осыпала его проклятьями, но Лафлауэр, едва переставляя ноги в этом болоте, упрямо тащил меня вперёд. – Я не хотел этого делать, но ты ведь не отстанешь от меня, верно? - Что? – не поняла я, ощущая, как эти бесконечно тёплые дрянные руки подбираются к моей шее. Я собрала всю силу в кулак, чтобы вывернуться и дать ему отпор, но находилась в слишком неудобной позиции. – Не смей! Не смей, тварь! Его руки тряслись, но не из-за волнения, а из-за напряжения. Он готов был сделать это без раздумий. Хладнокровно, наплевав на всю нашу прошлую дружбу. Быть может, в хладнокровии он всё-таки похож на Флори и даже превосходил его. Я не успела увидеть его лицо и последнее, что ощутила, это пропасть, как в момент погружения в сон, который отследить не получается. Только пропасть.

***

Натаниэль с трудом выбрался из болота. Бежать по простой земле в разы проще, чем сделать хотя бы шаг в болоте. Он выбрался из балки и уже бежал по руинам дома, всё ещё поражаясь тому, что смог свернуть Джоанне шею, да ещё и оставить в гнилом болоте. Всё это время он утешал себя, что это была не совсем та Джоанна, которую он знал. Этой невозможно нанести вред, а значит, все его действия безопасны для неё. Когда Лафлауэр оказался за пределами руин с неба стали спускаться первые капли дождя. Судя по сбитым синим тучам этот дождь грозился преобразиться в настоящий ливень. Гроза не стихала, ветер разыгрывался всё сильнее и сильнее, а удары молнии оттенялись ужасающим грохотом, от которого содрогалась земля. Нат бежал так быстро, как мог. Ему было приятно прикосновение дождя, смывающего грязь и вонь с его тела, но он всё ещё мысленно был на болоте. А что, если случится сильный ливень и Джоанну затопит? Как он вытащит её? Что, если её затянет тина? Он ещё не добрался туда, куда хотел попасть, а уже мыслями бежал обратно. Он часто не думал, когда что-то совершал, и потому его планы нередко рождались уже в процессе действия, как сейчас. Лаборатория наверняка полнится профи. Там же и Миамира с Дейлом, потому проскользнуть незамеченным будет сложно, да ещё и оставляя за собой следы грязи. Времени осталось не так уж много. Нат соврал Джоанне, что она станет прежней, значит, она не в курсе, что с ней должно было случиться совсем скоро. Если Нат не успеет доделать лекарство, то быть беде. Когда на горизонте появилась лаборатория, на сердце Лафлауэра потеплело. Снаружи не было видно ни единого человека, что существенно усложняло дело, зато были машины – хватай любую и беги. Подбираясь к лаборатории вплотную, Нат воображал, что ему делать. Бежать напролом? Или скрываться? Как можно незаметно закончить работу над антиподом? В конце концов, Натаниэль решил действовать наобум, потому вошёл через парадный вход и, прячась за углами и шкафами, брёл к месту своей работы. К грому прибавились звуки бьющегося стекла, крики, топот и прочие намёки на то, что тут происходит бой. Что-то противно воняло. Из-за дверей одной из комнат сочился синеватый дым. Чёртовы профи такими темпами могли разнести и эту лабораторию в хлам. Натаниэль услышал чьё-то приближение и поспешил спрятаться в кладовую, из которой был выход в другую комнату, более обширную. Лафлауэр тихо прошмыгнул туда, кривясь от пыли, которой была усыпана эта барахолка. Похоже, тут вообще не ступала нога человека. Шаги становились различимее и Нат, поджав губы, метнулся вправо, затем влево, потом опять вправо, даже не заметив, что по-прежнему остался на месте, растерянно стреляя глазами по сторонам. И тут он вспомнил, что пришёл с улицы, которая лишь наполовину вымыла из него липкую грязь. Мокрые следы по-прежнему оставались видными на полу, и теперь Лафлауэр надеялся только на то, что идущие заняты другими делами и не заметят их. Нат отошёл назад к самому окну, бросив взгляд на ветхую раму с пожелтевшими стёклами, сквозь которые даже этот унылый день выглядел солнечным. Натаниэль посмотрел обратно в сторону кладовой и только тогда понял, что увидел в окне чью-то фигуру. Это мог быть только один человек. - Блин, – прошипел Нат, растерянно поглядывая по сторонам. – Почему так быстро? Нат вновь отвернулся к окну, прильнув к нему вплотную, разглядывая фигуру человека. Да, это была она. Чья-то рука легла на плечо Натаниэлю и прежде чем у того сердце сжалось, вторая рука прижала ему рот. Нат, преисполненный негодования обернулся, не в силах подавить волнение, испуг и готовность биться, с разворота заехал тому, кто посмел к нему притронуться. Только когда человек рухнул на колени, хватаясь за голову, Натаниэль разглядел, кто это был. - Какого чёрта? – шёпотом выпалил он, нагнулся к человеку и, схватив его за плечи, поставил его на ноги. Сайбер гневно смотрел на Натаниэля и тот не мог разобрать, это из-за мнимого предательства, из-за удара или из-за всего сразу? Лафлауэру стало почти стыдно и он поправил куртку Сайбера, словно это могло избавить его от боли. Он был без допинга. Половина его лица моментально покраснела. - Не пробовал смотреть на жертву прежде чем бить её? - Я же извинился. - Видимо, не вслух. - Мысленно тоже считается, – отмазался Нат. – Ты пришёл меня… убивать? - На кой чёрт ты мне нужен? Предатель ты или нет, мне всё равно. - Не предатель я, если что. Скорее, бракованный. Меня забыли проштамповать. Ты зачем за мной следил? Сайбер без лишних слов протянул Натаниэлю шприц, полный блеклой бежевой жидкости. У Натаниэля глаза на лоб полезли, когда он это увидел. - Ты его доделал? - Я не такой дебил, каким ты меня считаешь. Правда… порция единственная. Эти придури переколошматили половину лаборатории. Тут творится жуткая неразбериха, никто не может выбраться, зато половине удалось прокачаться кровушкой. - И ты, тормоз, конечно, не в их числе, – кивнул Натаниэль, выглядывая Сайберу за спину. Ему показалось, что он слышал приближающиеся шаги. – Лезь в окно. - Что? – опомнился Сайбер, явно не понимая, что от него хотят. - Пошёл в окно, я сказал! – гневно прошипел Нат, выхватив из рук радиста шприц. Лафлауэр бережно открыл половинку окна, открывшуюся на удивление легко, а затем стал слабо пинать Сайбера к оконной раме. - Ты головой ударился? Я туда не полезу! - Когда она придёт в себя, то надаёт по шапке мне, за то, что я тебя не уберёг. А тебя обязательно замочат или Дейл, или Миамира, или Джоанна, а может, твои бабуины из академии. Тут не высоко. Второй этаж. - Я не сделал укол! - Да что тут прыгать, блин? – начал нервничать Нат, понимая, что Сайбера не убедить. Он, бормоча себе что-то почти бесшумно под нос, залез на подоконник, свесил ноги вниз и, заметив, что снаружи никого нет, спрыгнул. Приземлился Нат на редкость удачно, лишь подвернув ногу, но благодаря крови переродка и этот недостаток был устранён. Натаниэль выпрямился, твёрдо стоя на обеих ногах, осмотрелся и после этого взглянул вверх. – Давай быстрее! Я не буду ждать тебя вечность! Она вошла в лабораторию и если ты сейчас не спрыгнешь… Не успел Натаниэль договорить, как Сайбер рухнул из окна и уже прямо перед столкновением с землёй Нат поймал его за руки, смягчив удар, а когда радист стоял на двух ногах, Лафлауэр показательно отряхнул руки и вытер их об одежду недовольно щурящегося Сайбера. - Ты козёл. Редкий, – буркнул он, когда Натаниэль уже подбежал к ближайшей машине. Раздался сильный грохот и из окна лаборатории повалил дым. Нат понял, что профи что-то сотворили с химикатами, но времени любоваться зрелищем, у него не оставалось. Лафлауэр сиганул в машину, бросился её заводить, но… заводить было нечего. - Твою мать. – Нат выскочил из этой машины прежде, чем Сайбер дошёл до него, потирая ударенные ноги. – Посмотри третью! – приказал радисту он и тот нехотя вломился в крайнюю машину. Всё управление внутри было сломано, вырвано с нутром так, чтобы на ней точно больше никто не ездил. Парень вышел из машины, подошёл к той, в которой сидел Нат, но не успел задать ни единого вопроса. Взгляд Натаниэля Лафлауэра был устремлён в сторону входа в лабораторию. Их заметили.

***

Как же сильно я недооценила этого засранца. Он так убедительно разыгрывал святую невинность, что повестись на его принцип «не бить девушек» было легко. Но он не просто бил меня. Он втоптал в грязь и убил! Вернее, он мог бы это сделать, если бы не был настолько туп и понимал, что меня не просто убить. У лаборатории я оказалась быстрее, чем ожидала. Этот скот вряд ли мог смыться куда-то в другое место, наверняка попёрся именно в лабораторию, хотя там, наверное, тусуются профи, которые могут порвать в клочья этого дегенерата ещё раньше меня. Когда я ворвалась внутрь лаборатории, в нос ударил противный кисловатый запах какой-то химической херни. Наверное, Дейл решил покормить академических тупиц кислотой… Я бежала по коридору, стараясь заглянуть в каждую комнату, каждый зал, прочесала холл, но следов человеческих шевелений не виднелось. Точнее, следы были, но люди куда-то подевались. Перевёрнутая аппаратура, разбитые стёкла, стены и пол в грязи и крови, кое-где дымилась какая-то хрень. Я уверенно шла вперёд, свернула за угол и в меня на полном ходу врезался какой-то придурок, едва не сбив с ног, а за его спиной бежал Дейл с ножом в руке. Я схватила парня за глотку, а синевласка вонзил ему в спину нож, провёл им вниз и прежде чем жертва шлёпнулась на пол, Андерсен обвил его шею рукой, полоснув по ней ножом, и только тогда мы выпустили парня из рук. Он грохнулся лицом на пол, размазывая насыщенного красного цвета кровь по белоснежному полу. - Всё равно целовался он хреново, – равнодушно заявила я, пнув Рида ногой. – Не видел белобрысого недоумка? - Он что, ещё жив? - Слинял, как и всегда. Должен быть где-то здесь. – Я осмотрелась по сторонам, тщетно надеясь, что этот козёл может быть где-то рядом. - Я прочесал всё с той стороны, – объявил Дейл, указывая себе за спину. – Его здесь нет. Ищи внизу, а я осмотрю этот этаж до конца. Когда я спустилась, мне показалось, что я заметила кое-что странное. Какое-то пятно под лестницей, которого не было в прошлый раз. Я плавно, на пятках, развернулась назад и медленно направилась к лестнице, понимая, что это не какой-то предмет, это некто, хорошо замаскированный, да так, что заметить практически невозможно. Я подкралась размеренно и бесшумно, готовая в любой момент совершить бросок, но когда подобралась на достаточное расстояние, на меня в прыжке налетело нечто хрупкое и маленькое, почти сбив с ног. Оно было таким шустрым и резким, что я не успела среагировать, почти выпустив из виду. Проныра. Увёртливая, скользкая, неуловимая, как сам ветер. Она практически прошмыгнула мимо меня, но я в последний момент вцепилась в её рукав и дёрнула на себя. Гилиат не утратила равновесие, а напротив, разворачиваясь, с размаху успела задеть меня рукой. Я отступила назад и, чувствуя, что падаю, потянула её за собой. Мы обе шлёпнулись на пол, но она, в отличие от меня, едва коснувшись пола, сиганула вперёд, почти вырвавшись из моей руки. Точнее, на секунду она вырвалась, но я успела схватить её второй рукой. Никогда в жизни ещё не чувствовала себя такой медлительной. Я не поспевала за этим тощим червём, при том, что двигалась достаточно быстро. Потянув разведчицу на себя, я перебросила её за спину. Она была очень лёгкой и не особо сопротивлялась. Ещё бы, с её телосложением без крови Миамиры она ни на что не была годной. Настырная повторно ринулась на меня, надеясь проскочить мимо, но я её не пустила, замахнувшись один раз, второй, третий, но ни разу не попала, поскольку Гилиат изворачивалась так изящно, словно была удавом. Это здорово злило. Кровь закипала в жилах, хотелось её переиграть, но это было сложно. Я замахнулась ногой, а она за долю секунды успела увернуться в сторону и я угодила в стену. Ушиб рассосался в течение нескольких секунд, а свернуть шею девчонке так и не удалось. Она понеслась к выходу, но в нескольких шагах от него я нагнала её и завалила на пол. Торжествующее настроение накатило с новой силой, но испарилось, когда тело будто свело судорогой. Малая уродка прижала пальцы к моей шее, придавила, и я будто застыла. Гилиат выползла из-под меня, подбежала к ближайшему стулу и грохнула им о стену. Оно разломалось и девчонка вырвала из него пару ножек, которыми заехала мне по голове, даже не повернувшись лицом. Я потянулась к ней, чтобы вырвать из рук эти ножки, но она вновь среагировала быстрее, окрутив вокруг моих рук этими штуками и вонзив одну из них в спину. Я схватила Гилиат за ноги и вздёрнула, она вновь упала, долбанув палкой по лицу. Оно стало гореть жаром, с переносицы стекала кровь, а разведчица продолжала бить без остановки. Слишком быстро. Едва успев вырваться из этой колеи бездумных ударов, я отшвырнула её в сторону и девчонка ударилась спиной о стену. Я обрадовалась, предчувствуя, как вонжу ей в глотку чёртовы ножки, но она опять отползла в сторону, хотя я оказалась рядом с ней за секунду. Она повторно ударила меня ножкой по ноге, проползая под ними, а когда я занесла ногу, чтобы врезать ей, она прокрутилась на месте и сбила меня с ног. Громыхал гром. Яркая вспышка показалась около входа наряду со странным шумом. Всего на мгновение это отвлекло разведчицу и я успела обвить её ногами. Как она ни кусалась, ни сопротивлялась, ноги я не разжимала. Боль, которую она мне причиняла, сложно было вообще назвать болью. Гилиат попала в ловушку. Я притянула её к себе, обвила руками и потащила к выходу, предчувствуя, что на улице какое-то событие. Мимо нас никто не пробежал, как профи могли оказаться снаружи? Гилиат мялась, извивалась, как змея, утекала сквозь руки, но в этот раз я держала её крепко. Когда мы оказались в дверях, она резко крутанулась, упёрлась ногами о лутку и оттолкнулась назад, долбанув моей спиной о противоположную её часть. Я придавила руку к её шее и увидела кое-кого иного. Сайбер и Нат около машины. А вот это уже интересно. Сайбер и Нат. Когда это они успели скорешиться, а главное, куда собрались на машине? - Надо же, какие люди! – воскликнула я, встряхнув Гилиат, которая едва не повторила свой трюк. - Джоанна, отпусти Гилиат. – Сайбер выставил руки перед собой, будто это было способно меня задобрить или остановить. Я взглянула на лутку, затем на дверь и прежде, чем Гилиат собралась вновь сбить меня с ног, подняла её за патлы и с силой долбанула об рубец дверей. Её затрепало, руки и ноги дрожали, как и всё тело, потому я бросила её на пол. – Нет! – всплеснув руками, закричал Сайбер. Его волосы трепало ветром и дождём, глаза полнились безумием и шоком. Ах, да, эта недоросль ведь была уважаема Сайбером. – Что ты натворила?! – срывающимся голосом закричал тот, застряв между Натаниэлем и мной, как между небом и землёй. Нат не высовывался из машины, хотя дверца была открыта и одна его нога была снаружи. Может, он копошился в ней? Может, бедняжка не мог уехать на ней, потому что кое-кому хватило мозгов чуточку подпортить все машинки? - О, Лив, прости меня. Я не знала, что ты питал к ней чувства, – с наигранным сожалением проворковала я, опускаясь к Гилиат, всё ещё дышащей. Она упиралась спиной в лутку, сидя на полу. Ветер плескал крупные дождевые капли прямо ей в лицо, отчего её волосы с одной стороны окровавленные стали полностью мокрыми. Она почти не моргала и дышала с приоткрытым ртом. По лицу стекала кровь со лба, белок глаза налился кровью, скула и лоб припухли, как и висок. Пальцы девчонки тряслись, как у больной. Разведчица смотрела глубоко в пустоту, зрачки расширились, а сознание явно спуталось. Вряд ли она понимала, что с ней, кто она, где она. Ей везло быть контуженной. Я не спешила добивать её. Хотела, чтобы Гилиат сама дошла до кондиции, но вдруг рана не смертельна? Хотя неужели я не сотворила ей черепно-мозговую травму? Или её можно заполучить, только сиганув на камни, как некоторые придурочные умники? Губы Гилиат еле-еле зашевелились. Она смотрела в пустоту, но при этом хотела что-то сказать. - Что, солнышко? Хочешь предсмертную речь? Гилиат попыталась что-то выговорить, но у неё не выходило. Она прилагала все усилия, а слова отказывались вылетать из её уст. - Гили! - Стой, где стоишь! – грубо бросила я, выставляя руку перед собой и Сайбер замер. Я наклонилась к Гилиат, схватила её за шею и начала сжимать. У той глаза на лоб полезли. - Хватит! Я отпустила руку, Гилиат сделала вдох и вымученно прошептала: - Кинберг умрёт. Я поджала губы. Хреновый выбор последних слов. Приблизившись к ней, потянулась к её шее и изящным движением свернула её. Разведчица застыла сидя в дверях, притягивающая к себе дождь. Её руки были тёплыми и не остывали несмотря на холодный ветер, хотя, наверное, она так быстро не остынет… А жаль. Хотелось бы узреть мордашку Сайбера, когда тот увидел бы Гилиат синей и распухшей. Мне стало тошно от собственного воображения. Я снова обратила свой взгляд на парней. Сайбер смотрел в сторону Ната и что-то показывал ему на пальцах, а когда обернулся, Нат газанул на машине с пробуксовкой. Как он, мать его, завёл? Я побежала вперёд, надеясь смести и Сайбера и Натаниэля. Долбанные кореша! Весь долбанный мир сговорился против меня! Лафлауэр водил как конченный придурок. Его носило то вправо, то влево, хотя это вероятно от размочившегося грунта и невыносимых для езды погодных условий. Сайбер пошёл ко мне и тут я поняла, что он хотел меня задержать, чтобы Нат ушёл. Он что, долбанулся? С какой стати рисковать своей жизнью из-за этого предателя? Выходит, Сайбер не верит в его предательство, в чьё же тогда поверил? - Уйди с дороги! – сказала я, торопясь к ближайшей машине. Путь мне преграждал Сайбер. Нат уже ехал. Медленно, мучительно, но ехал под аккомпанемент грома. - Ты не понимаешь, что делаешь, – тихо сказал радист, расправив плечи. Решил стать живым щитом против меня? Мальчик в корень шизанулся. - Хватит считать меня полоумной. Ах, да, с бухлом и куревом ты вовсе вселенский разум! - Ты… – Сайбер, похоже, не мог подобрать слова, а когда моя рука легла ему на плечо и вовсе растерялся. - Постой-ка… ты такой вредный, потому что у тебя этого нет. Извини за бутылку. Этот дебил меня так выбесил, что нужно было куда-то согнать злость. Нужно было перелить пойло, но… эмоции нагрянули внезапно. Сайбер схватил меня за руку и я поняла, что он не отступится. Зачем? Может, из-за Гилиат, ведь он её уважал. Может, его колбасило без кайфа. Во всяком случае, пускать его кровь мне почему-то… не хотелось. Я взглянула в его глаза и стало тоскливо. Он ведь не сделал мне ничего плохого, в отличие от остальных, слушал мой дебильный трёп по поводу одного бессердечного придурка… - Послушай, Лив. Я не хочу причинять тебе вред, – на диво серьёзно и спокойно для самой себя сказала я. – Просто отойди – и я тебя не трону. - Я тебя не боюсь. - Потому и не трону. Что толку убивать, если жертва не испытает страх? Мне нужен он. - Зачем? - Я должна его убить. - Ты никому ничего не должна. - Мне необходимо. Это как зуд. Я каждой клеткой своего тела хочу достать его и отплатить за всё. – Я помолчала. – Пожалуйста. Не вынуждай меня. Сайбер ещё какое-то время смотрел в мои глаза, как и я в его. Он не был опасен. Даже если бы и хотел, то вреда бы не причинил. Почему-то в этот момент он показался мне совершенно безобидным… Оливер сильно отличался от профи, переродков, Натаниэля, он вообще был будто не от мира сего. Если других я видела насыщенными алыми пятнами, то он представал перед моими глазами белесым, водянистым, размытым. Наконец радист сделал шаг в сторону и опустил голову, как бы пропуская меня вперёд. Странно, но мой прежний запал как будто притих. Не так мне хотелось гнаться за Натаниэлем. Я постаралась отбросить все дурацкие мысли, залезла в машину и быстро вернула её в рабочее состояние, так как помнила, куда выбросила нужные детали. Дорога была кошмарной. Неудивительно, что Нат так ужасно ехал, хотя он вообще был отвратным водилой. От мысли о том, сколько всего о нём я знала, стало тошно. Оливер не уходил с дождя. Так и стоял позади, глядя мне вслед. Лучше бы он напал на меня, дрался, кричал, чем вот так стоял и пялился. Хоть его силуэт постепенно отдалялся, я по-прежнему видела его глаза у себя в голове. От этого взгляда было зябко и противно. В нём не было ни презрения, ни злости, ни страха, они были пусты или… полнились жалостью. Я сильнее нажала на газ, ощущая, как плавно носит машину по раскисшей земле. Этот недотёпа жалел меня – неуязвимую, сильную, самодостаточную и умную, при этом совершенно не жалея себя и других. Чем я заслужила жалость? Я выглядела настолько унылой? Глупые мысли разрастались как паутина и я, сама того не замечая, стала в ней тонуть. Чтобы не позволить себе утонуть полностью, я переключилась на мысли о другом. Натаниэль. Расстояние между нами стремительно сокращалось и уже совсем скоро я почти его догнала. Дождь бешено тарабанил по крыше, но гораздо страшнее был гром. Его звуки не совсем походили на настоящий, казались слишком острыми, колкими, словно в уши ударяло тонкое лезвие. Нат был у меня под носом. Я врубила фары и посигналила ему три раза. Он наверняка понял, что это именно я, потому не останавливался. Я поравнялась с ним и стала потихоньку сталкивать влево. Его машина сунулась по грязи, отчего мне было непонятно, как он до сих пор умудрился не потерять управление, пока я не заметила кое-что необычное. Мост. Мы отъехали от лаборатории в сторону, туда, где нам ещё не приходилось бывать. Здешняя местность немного отличалась от равнин. Тут были холмы, возвышенности и впадины, неравномерно покрытые травой и кустами. Это место смахивало на луга, поляны, по которым приятно бегать по утрам, ступая по росе. От этой мысли я поёжилась. Я помнила росу. Дома частенько я могла бегать по ней, наслаждаясь пением утренних пташек. Я и сейчас могла бы это делать, если бы не оказалась у чёрта на куличках запертой с психами. Я немного притормозила и дала Натаниэлю чуточку оторваться, но при этом плелась за ним хвостом. Это было выгодное положение, поскольку я могла прямо им управлять, не выпускать его ни вправо, ни влево, а подталкивать в сторону моста, даже не касаясь его машины. Лафлауэр в очередной раз нелепо загремел в ловушку. Этот тугодум не сразу сообразил чего я от него хочу, а когда понял, стал метаться по сторонам, аки загнанный в угол зверь. Поначалу его попытки были осторожнее, но чем ближе мы оказывались к подъёму на мост, тем большую панику отображала его езда, потому приходилось нагло его подталкивать. Мотор ревел, а от машины исходил пар. Я немного вынырнула слева, ударив его, чтобы тот не успел смыться, затем то же самое повторила, ударив справа. Мост казался высоким. Держался на плитах и по его краям не было никаких бордюров. Скорее всего, когда-то он был холмом, а рядом протекала река, так как впадины слишком смахивали на русло реки. Сейчас же всё поросло травой, даже сам мост. Когда мы оказались на подъёме, дверца клетки Натаниэля захлопнулась, и деться ему было некуда. Спастись он мог разве что, преодолев окаянный мост, но он не успел бы, даже если бы ехал на полной скорости, что граничило с безумием. Лафлауэр неумеха, он знал, что не вырулит. Я немного сдала назад, затем нажала на газ и попёрла прямиком на него. Кажется, он заметил это, но спрятаться на высоком мосту без бордюров негде. Нат взял в сторону от меня, а потом раздался грохот. На сей раз это был не гром. Я упёрлась руками вперёд, готовясь к удару, но когда тот случился, всё равно была не готова. Передок машины вмялся в машину Ната, хотя столкновения лоб в лоб не вышло. Я зацепила лишь одну сторону его машины, но хватило и этого. Её крутануло, развернув поперёк моста, и сбросило с него, а моя машина запнулась на самом краю, свесив в пустоту жужжащие передние колёса. Я старалась не шевелиться, не дышать, но это долбанное ни к чему не приводящее равновесие заколебало. Выбраться назад нельзя, вперёд – разве что кубарем вслед за Натом. Любое шевеление было недопустимым. - Да пошло оно, – решила я и оттолкнулась вперёд. Машина со скрежетом ушла вниз, но я этого не ощутила. Я вообще ни черта не успела ощутить. Падение случилось слишком быстро, настолько, что я его не заметила бы, если передок машины вместе с мотором не влез бы в салон, почти доставая до моего живота. Я попробовала пошевелиться, но меня застопорило со всех сторон, как будто нарочно зажало и руки и ноги, а дверь и вовсе сплющилась. И где теперь, мать его, выход? Я с трудом выдернула левую руку и стала скрести дверь. Цеплялась за всякие выпуклости, шершавости, пока не оторвала кусок железа. Снаружи повеяло прохладой и холодными капельками. Я вцепилась в эту дыру и стала её расталкивать, пока не сделала больше и в итоге не оторвала половину двери. Это было сложно лишь из-за неудобного положения, но кряхтя и сопя, я таки смогла это сделать и аккуратно выползла наружу. На руках и ногах образовались глубокие царапины, но они ощущались, скорее, как данность, чем как источник боли. Дождь заметно притих в отличие от ветра, разыгравшегося с новой силой. Холодные капельки редко когда попадали на руки или лицо, отчего значительно улучшилась видимость и я разглядела потрёпанного Натаниэля, похрамывающего при подъёме обратно на мост. - Эй, ты! Смыться хочешь? – прокричала я и побежала следом. Далеко Лафлауэру сбежать не удалось. Я на бегу набросилась на него и сбила с ног. Натаниэль упал лицом вниз, хватаясь руками за холм, на который взбирался, а я тащила его за собой. Лафлауэр отбивался ногами, барахтался пока не вырвался. Грязь из под его обуви попала мне в лицо и я на секунду замешкала, чего хватило этому уроду. Он успел смыться. Поскальзываясь на мокрой траве и грязи, он таки забрался на бугор около моста. Я бежала за ним, и уже на самом мосту повторно нагнала, швырнув в спину камень. Странно, но он как-то слишком чувствительно отнёсся к этому удару, упав на одно колено. Когда я подбежала к нему и набросилась на шею, тот несколько раз ударил меня под коленную чашечку, отчего я сама едва не шлёпнулась. Я подобрала с земли тот самый камень и полоснула им по лицу Натаниэля, оставив жирный кровавый след. Кажется, ему было больно… - Посмотрите-ка, неужели ещё немного и ты станешь бессильным? Быстро в этот раз. - Не дождёшься, – буркнул он, выбив у меня из рук камень и заехав им прямо в висок. У меня потемнело в глазах, но боли я не ощутила. А умник совсем разошёлся. Этим же камнем он ударил меня в шею и прокрутил, будто хотел выковырять оттуда что-то. - Твоя доза сдуется быстрее, – прошептал он, придавив меня к земле. Я пыталась вырваться, выползти из-под него, но это было жутко не удобно из-за того, что он вывернул мою руку и дабы освободиться от него мне следовало… сломать её. Я стала выворачиваться, чувствуя напряжение, даже растяжение, треск, что-то сродни… поломке. Надавив сильнее, почувствовала, что близка к своей цели и когда кость треснула, я взвыла, а Натаниэль, испугавшись, отпрянул. - Твою дивизию, – ошеломлённо пробормотал он. Сломанная рука болталась, как будто вовсе не принадлежала моему телу, будто что-то лишнее, лишь приносящее боль. Она выглядела ужасно, но даже не боль уродовала её, а гадкая шайба, на одном из пальцев. Сорвав её с пальца я со всей дури зашвырнула это убогое кольцо прямо в Натаниэля. - Подавись своей железкой! Твой мусор никому не нужен. Оказалось, что нужен. Сам Нат бросился к тому месту, куда упало кольцо, но в этом ковре из сухой и зелёной травы оно было слишком незаметным, а Лафлауэр постепенно терял зрение Миамиры, возвращаясь к своему. Парень бил руками по земле, надеясь, если ли не зрительно, то хотя бы на ощупь отыщет свою побрякушку. - Хлам ценишь больше людей, – прошипела я. Неужели эта фиговина действительно была такой ценной для него? Во всяком случае, это был отличный шанс прикончить его. Здоровой рукой я схватила Лафлауэра за отворот жилета и потащила к краю моста, свесив его голову вниз. - Ты… ты будешь жалеть, если… - Ни черта я не буду жалеть! – рявкнула я, но некий посторонний звук заставил насторожиться. Я огляделась по сторонам и увидела на горизонте тёмную точку. Хрень. Кто-то ехал. Кто бы это ни был, он тут и нахрен не нужен. Я вновь взглянула на Лафлауэра, сильнее сжимая его шею, но тот умудрился подобрать рядом небольшой камешек и провести им по горлу, разрезав кожу не слабее ножа. Я прижала руки к горлу, сдерживая кровь, тело Натаниэля не удержало равновесия и он покатился назад, с моста, в последнее мгновение успев выплеснуть руки вверх и ухватиться за его край. Как же ему было больно. Да, такой трюк стоил хорошей встряски для его позвоночника, особенно теперь, когда кровушка переродка в нём почти рассосалась. Его организм воспринимал её по-особенному. Я выпрямилась в полный рост, выставила одну ногу вперёд и прижала ею руку Лафлауэра, орущего от боли, но не отцепляющегося. Его желание жить добивало. Я придавила ещё сильнее, но он не отпустил, а больше того оторвал вторую руку и со всей дури ударил меня ею по щиколотке. Я пошатнулась, отступив назад, и тот стал быстро карабкаться, а когда я прильнула к нему обратно, Нат уже почти полностью оказался на мосту. Его рука выглядела ужасно, а лицо покраснело от дьявольского напряжения. Прежде чем тот успел подняться, я врезала ему сапогом по морде. Нат всё ещё не мог восстановить равновесие, а я заметила кое-что у его ног. Острый камень. Я плавно опустилась за ним, подняла с земли, а второй, наполовину сросшейся рукой, подняла Натаниэля. Я хотела, чтобы он смотрел мне в этот момент в глаза. Машина, едущая прямо к нам была уже различима, потому времени оставалось совсем мало. Мне нравилось, что он сопротивляется, нравилось, что даже ослабев, Нат Лафлауэр не сдавался и продолжал тянуться за жизнью. Он видел камень в моей руке, осознавал собственную беспомощность и прекрасно знал, что никакие его действия и слова не могли этого отменить. - Ты причинил мне слишком много боли. – Я ждала этого момента всё это время, воображая, что скажу и как он отреагирует, но когда этот момент настал, события стали развиваться неправильно. – Никто и никогда так меня не обижал. – Отчего-то в голосе появилась дрожь. – Ты совсем одинок. Никто за тобой не придёт, никто тебе не поможет, потому что ты никому не нужен. Только я одна была с тобой везде и всегда, но ты этого не ценил. Ты каждый раз пытался меня угробить, хотя я – единственное, что у тебя было! Через десять секунд этот камень окропится твоей кровью, проверим тогда, кто придёт тебе на помощь, – прошептала последнюю фразу я. - Стой! – выкрикнул Нат, почти дрожа в моей руке. Его лицо всё ещё было красным, как и руки, одна из которых размеренно ко мне тянулась. - Не пытайся! – остановила его я. – Даже не думай. Нат смотрел мне в глаза, словно надеялся загипнотизировать или зачаровать или чёрт знает что ещё сделать. Он понимал, что ему ничего не светит, потому приблизился ко мне, почти касаясь своим носом моей щеки. Дрожь понеслась по телу. Опять что-то неправильное. Он тянет время! Делает это нарочно, чтобы действие сыворотки истекло и… Нат Лафлауэр добровольно меня поцеловал. Настойчиво, будто и тут хотел показать главенство, а когда отстранился, я хмыкнула, лишь крепче сжимая в руке камень. - Серьёзно? Так бывает только в сказках, тупица,– с насмешкой сказала я, поражаясь наивности взрослого, состоявшегося парня, у которого по-прежнему куриные мозги. – Надеешься, что-то там во мне пробудить? - Вообще-то я отвлёк твоё внимание, чтобы сделать это, – сказал он и ткнул мне в руку какую-то дрянь. Я поняла всё слишком поздно. Ткнула Натаниэля камнем в живот и вырвала из своей руки пустой шприц… Голова пошла кругом. Лафлауэр грохнулся на землю первым. Я следом. Под спиной проступало что-то шершавое. Виски сдавливало. Глаза жгло. Голова раскалывалась. Он что-то сделал со мной. Он опять что-то сотворил. Лгал. Всё это время нагло лгал мне про лекарство. Он таки сделал его, но откуда узнал, каким оно должно было быть? Нельзя забывать, кто враг. Друг никогда бы не стал копаться в моей голове, не стал бы подменять воспоминания и мировоззрение. Он – враг. Нат Лафлауэр заслуживал смерти. Я должна была убить его. Он делал мне больно. Много раз. Нельзя забывать во что бы то ни стало. Следовало пребывать в сознании и помнить, кто враг, помнить, кого нужно убить, чтобы вернуться домой. Туда, где чистый воздух, где ветер треплет крону, где много сверчков, а роса по утрам целебная. Там солнце проскальзывает в окна даже когда облачно, там тепло и спокойно. Нет крови, переродков и убийств. Нет человека, который ждал бы меня. Родной, но такой пустой дом.

***

Я не могла вспомнить, почему хотела туда. Зачем, если там никого нет? В голове закружился вихрь мыслей. Каша. Непроходимая чаща, куда лучше не соваться. Дождь полностью перестал идти, остался лишь ветер. Я не помнила, как оказалась посреди поляны, почему стояла на коленях и когда успела сюда дойти. В голове случился чёртов кавардак и всё вокруг как будто перевернулось с ног на голову и где верх, а где низ не разберёшь. Когда я подняла голову вверх, то увидела лица. Много знакомых лиц, но отчего-то они были другими. Отстранёнными. Ада, Скания, Сайбер, Сиенна, Рене, Нелл… Они стояли полукругом передо мной и смотрели так, словно я была для них костью поперёк горла, смотрели отстранённо, с презрением, ненавистью, жалостью, отвращением, недовольством, превосходством. Я поёжилась от холодного ветра, боясь сдвинуться с места, боясь встать с коленей. Что-то было не так. И тогда я увидела Натаниэля. Он единственный среди всех сидел, голова его была опущена, а когда он поднял её, встретившись с моими глазами, я сразу же отвернулась. На меня как будто свалилась гора неприятных воспоминаний. Грязных. Диких. Сумасшедших. Я украдкой вновь постаралась на него взглянуть, но даже смотреть в его сторону было больно, словно я упиралась глазами во что-то острое. Он был мне чужим или нет? Появились сомнения. Может, плохое исходило не от этих людей, а от меня? - Ты совершила тяжкие преступления. Ты пустила кровь людям из своей общины, – холодно объявила Скания, вытащила из-за спины какой-то предмет и передала его Аде. Паркер смотрела на него так, будто видела впервые. Её изумлённый взгляд устремился к Скании, а та только кивнула в мою сторону. Ада с пистолетом в руке сделала пару шагов навстречу мне. В голове всплыли страшные картинки из сна. Или реальности. Я и правда пустила кровь некоторым из профи, но ведь они это заслужили! Они пытались… пытались… хотели… Я перематывала все последние фрагменты воспоминаний, стараясь выудить тот кадр, который напомнил бы мне, что эти профи сотворили, но я никак не могла вспомнить. Воспоминания словно застопорились пробкой. - Скания, это неправильно, – покачала головой Ада. – Ты слышала его слова. Это делала не она. - Её руки убивали людей! Своих! Приютивших её! Что они несут? У Скании совсем крыша съехала? Я никогда не убивала людей из собственной прихоти! Они напали на меня или… встали на другую сторону… совершили что-то… Что, чёрт возьми? Память превратилась в какую-то густую смесь, тягучую, не способную нормально работать. Что, что они мне сделали? - Это не справедливо, Скания! - Стреляй, иначе это сделаю я и тогда она будет долго корчиться от боли. Гилиат. Почему я вспомнила её? Гилиат не было в этой толпе, хотя это и толпой-то не назовёшь… профи осталось совсем мало. Может, половина? И Гилиат в этой половине не было. Я украдкой взглянула на Сайбера. Он в отличие от остальных не злился на меня, он жалел, что ясно просматривалось в его глазах. Он меня жалел, потому что я сделала что-то плохое с Гилиат. Почему тогда Сайбер жалел меня, а не её? И тут я вспомнила – они не позволяли мне вернуться домой. Не пускали. Стояли живым щитом перед дверью и чтобы выбраться, я должна была их убить, всех до единого и Натаниэля в первую очередь. Он обидел меня. А я так хотела домой. Домой опять по дороге из трупов… Мысли кое-как складывались во что-то конкретное и мне это не нравилось. Мозг сам отторгал эти идеи, не верил в них, но они были настоящими. Я убивала, чтобы уйти домой? Технотрон ни за что бы не открыл мне дверь, как я могла поверить в это? Ада подошла впритык, держа в опущенной руке пистолет. Рука едва заметно дрожала, в глазах таилось нечто дикое, неосознанное. Ада Паркер не хотела меня убивать и тут, на плахе, старалась быстро придумать план, как позволить мне выжить, так же, как тогда в самом начале, поддаваясь мне в бою. Она милосердная и великодушная. Ада не станет меня убивать и от того становилось только страшнее. - Если ты не выстрелишь в неё, я выстрелю в тебя, – сказала последнее слово Скания и в этот момент я поняла, что мне кранты. Из-за меня погибли многие и Ада не станет жертвовать своей жизнью ради моей, совершенно чужой для неё. Я опустила голову, ощутив, как щёки стали влажными и тёплыми от двух одиноких слезинок. Мне хотелось плакать. Больше всего в тот момент я хотела плакать, но вряд ли мне это было позволено. Я не имела права оправдываться, просить прощения и плакать, давить на жалость, умолять о пощаде, потому что не заслужила. Много раз я пресекала все эти мольбы, убивая других, тех, кто мог прожить долгую и относительно счастливую жизнь. Какое право на пощаду имела я сама? Оливер меня возненавидит из-за Гилиат. - Нет! Пожалуйста, Скания, не нужно. Это то, чего от нас и добиваются, чтобы мы перебили друг друга, – вступил другой голос. Мужской. Я по-прежнему смотрела в пол, не в силах смотреть на других, особенно на него. – Ты видела шприц. В нём был яд. Он поразил её мозг. Всё, что делала Джоанна, совершалось чужим разумом. Джоанна… Он опять так меня назвал. Моё имя странно звучало из его уст, но ещё страннее были его слова в мою защиту. Он позволил себе просить о пощаде за меня. Я приподняла голову и мне стало не по себе. Нат стоял на коленях прямо передо мной, полностью скрывая своей спиной от профи. Его тень, падающая на меня казалась тёплой. Он не должен был мне помогать. Я вспомнила как била его, унижала, проклинала, ненавидела, врала, пыталась надавить на него психологически, а в конце… я вонзила в него камень. В него. От этих воспоминаний мне стало совсем дурно, настолько, что во рту появился противный привкус горечи. Нат ненавидел меня. Все ненавидели. Зачем тогда он устроил этот концерт? - Скания, я не собираюсь убивать их обоих. Я не изверг, понятно? – психанула Ада, развернулась в сторону и вышвырнула пистолет куда подальше. Прежде чем главная открыла рот, Паркер вновь заговорила. – Он прав. Они только и ждут, когда мы друг друга перебьём. Пусть уходят. Оба. Пусть катятся куда подальше и больше не попадаются нам на глаза, а если попадутся, тогда уже и пристрелим. Ада отвернулась от Скании и посмотрела на Натаниэля, а затем на меня. Паркер не собиралась меня убивать, она хотела отыскать для меня путь спасения. - Мы больше вас не побеспокоим, – пообещал Нат, всё так же стоя передо мной. Его выпад был худшим наказанием. Раньше я не понимала слов о жестокости доброты, но сейчас это стало очевидным. Ты превращаешь жизнь человека в ад, а он за тебя заступается. Ты ждёшь от него ненависти, а он становится между тобой и дулом пистолета. Скания бросила на нас унылый взгляд, прижала руку ко лбу и выдохнула, как будто всё это жутко её утомило и она была готова уйти отдохнуть, лишь бы нас не видеть. Ещё с полминуты она смотрела на Натаниэля, вперившись в него не самым доброжелательным взглядом, а затем развернулась и последовала к машине. Остальные трибуты, один за другим пошли за ней. Последним ушёл Сайбер с вымученной улыбкой. Он даже помахал нам рукой. Профи были чужими людьми для меня и ничего не значили, но их уход был неприятен, как будто закончился какой-то период в жизни и ты понимаешь, что больше к нему не вернёшься. Некоторых из них я ненавидела, но даже это не помешало дурацкой грусти и пониманию, что мы брошены. День выдался на редкость дерьмовым. Хоть ничего кроме драматического ухода профи я толком не осознавала, но осадок на душе присутствовал. Из-за туч стемнело, из-за ветра похолодало. Я сидела на мокрой земле и мне было паршивее, чем обычно, потому что рядом сидел Нат. И что ему говорить? Может, лучше молчать или прогнать его? Он повернулся ко мне лицом, улыбаясь. Я сразу же отвела глаза в сторону, ощущая почти физическую боль в глазах, когда он в них смотрел. Чёрт возьми, сколько гадостей я ему наговорила… - Привет, – как-то осторожно и мягко сказал Нат. У него в глазах блестели огоньки, такие озорные, будто там черти шабаш устроили. Нат выжидающе смотрел на меня. Кажется, я должна была что-то ответить. Наступило неловкое молчание. - Ненавидишь меня? – спросила я о том, что безостановочно крутилось у меня в голове. В этот раз я позволила себе аккуратно на него смотреть, не настойчиво, не пугаясь. Ответа на этот вопрос я страшилась, потому что была уверена – Нат меня ненавидит. Скрывать ненависть под улыбкой не так уж сложно, а учитывая, как я показала себя перед ним, ни о каком прощении и мечтать не стоило. Это значило, что… я опять осталась одна? Меньше всего я хотела бы, чтобы он ушёл, но теперь понимала, что собственными руками его прогнала. - Прикалываешься? – всё так же улыбаясь, сказал Нат. Какой-то он был слишком весёлый. - Во мне не осталось ничего человечного. Из меня будто вырвался зверь и пожрал всё, что я удерживала в хрупком равновесии. - Ого, ты где это вычитала? - Ч… что? Что ты… несёшь? – нахмурилась я. До чего же сложно было собрать кучу слов в предложение, а кучу предложений в связный текст, а Лафлауэр ещё и перебивал меня да насмехался. – Почему ты улыбаешься? Нас только что бросили! Я убила людей, а тебя замучила до полусмерти, а ты лыбишься?! - Тише. – Нат выставил ладони перед собой, давая мне понять, что пора успокоиться, но как в такой ситуации можно сохранять долбанное спокойствие? – Я просто рад, что ты вернулась. - Я никуда не пропадала, – грубо бросила я. – Хотя… лучше бы исчезла. - Ты не виновата в случившемся, – сказал Нат касаясь моих рук своими. Они были тёплыми, несмотря ни на ветер, ни на то, что Натаниэль промок. Обычно он не проявлял таких жестов заботы. – Та дрянь, что была в шприце, превратила тебя в живого переродка. Всё, что ты якобы говорила и делала на самом деле совершал другой разум, навязанный тебе. - Нет. Нет. Я чувствовала всё это, поступала осознанно. Я могла думать, хотеть чего-то, даже переживать. Это было моё. - Сознание коварная штука. Оно хорошо умеет обманывать самого себя. - Нат, это делал мой мозг и мои руки, – осипшим голосом сказала я, глядя на ладони. Грязные, в мелких капельках крови, пыли, следах оставшихся от дождя. Когда-то грубая, кожа стала намного мягче, не такой, какой была, когда я жила в Седьмом. Изменения в жизни отражались даже в таких мелочах... – Ты должен злиться. - Ты лихо меня отметелила. Я даже испугался тебя. Подумал, что только мой дровосек может меня грохнуть и я горжусь этим. Не каждый день находишь девушку, которая скрутит тебя в бараний рог, – сказал Нат и как бы не нарочно задел пальцем кончик моего носа. - Неадекватная реакция неадекватного человека, – покачала головой я, не зная, радоваться таким его словам или нет. Всё вокруг вызывало рвотные позывы и приступы омерзения. Дурацкий ветер так трепал волосы, что разболелась голова, того глядишь опять пошёл бы дождь, ещё холоднее предыдущего. - Ты мне не веришь, да? Но я создал лекарство, значит, знал, чем тебя накачали и как оно работало. - Мои руки в крови. Чужой. Какая разница, кто мной помыкал, если в крови опять мои руки? - А представь на мгновение, если бы ты не высунулась вперёд и эта дрянь попала в мою кровь? Думаешь, я не стал бы таким? – Нат схватил меня за плечи и встряхнул. – Ты подставилась из-за меня, убивала вместо меня… если кто и должен гнить от стыда, так это я, а не ты. Я опустила голову, замечая каждую песчинку в траве. Такие маленькие крупицы, но если неправильно на них наступить, они могли бы сделать очень больно. Что бы там Нат ни говорил, забыть о таких вещах невозможно. Об этом нельзя забывать, иначе можно в конец перестать быть человеком. - Ты неправильный. Ты должен был меня возненавидеть, услышав все те слова. Почему ты на меня не злишься? - Потому что ты мой дровосек, – как-то особенно по-доброму сказал Натаниэль, подполз ко мне ближе, не вставая со своей любимой позы лотоса, протянул руки вперёд и мягко обхватив, прижал к себе. – А я не могу без моего дровосека. Он сгрёб меня в охапку и обнял так, что почти затрещали кости, а я едва не задохнулась. В его руках было столько силы… - Прости, – замялся он, разжал руки, заметив, что мне стало дурно от этого. – Нелл поделился со мной запасами крови Миамиры, чтобы залечить царапину. - Царапину… – повторила последнее слово я, опуская веки. Он назвал ту кровавую рану царапиной? Я открыла глаза и чуть отпрянула. За эту секунду я успела забыть том, что Нат сидит в упор ко мне. Странно было наблюдать его таким необычным. Он как будто дорвался до любимой игрушки и теперь не мог с ней расстаться. Рассматривал, улыбался, несмотря на сплошные дерьмовые новости, отчего хотелось огреть его чем-то тяжёлым, чтобы он не вёл себя так ненормально. И эти его слова про дровосека, про то, что он не злится, а наоборот, возгордился мной, были такими неправильными, что я не знала куда себя деть. В последний раз мы виделись в мой день рождения и спустя несколько дней один из нас точно изменился и я не могла понять, это я стала унылым дерьмом или он волшебной феей? Для меня всё стало ясно, когда Лафлауэр потянулся ко мне. Я отодвинулась назад и стала часто-часто дышать. Сердце колотилось так, словно вот-вот задымиться, где-то в области лёгких появилось странное терпкое ощущение, растапливающееся в жар. В кончиках пальцев покалывало, пока руки не стали неметь. Зачем он ко мне потянулся? Сам же Лафлауэр, похоже, испугался такого выпада. Он чуть отстранился от меня, но уходить не собирался и вообще выглядел слишком спокойным, ничуть не похожим на себя несколько дней назад. В голове всплыли воспоминания, как я с той дрянью в жилах приставала к нему. До чего же уродливо это выглядело. Может, он решил, что я готова вешаться ему на шею при первом же зове? Потом я вспомнила, что он меня поцеловал, правда это была обманка, чтобы сбить меня с толку и вколоть новую дрянь. Выходит, он опять что-то хотел мне вколоть? - Не нужно мне больше ничего вкалывать, – выпалила я, выдерживая расстояние между нами. Нат Лафлауэр не похож на других парней. Он логик и любое его действие логически обоснованно, хотя чаще оно полностью противоречит любой логике. Лафлауэр заулыбался во весь рот. - Я не собирался тебе ничего вкалывать. - Тогда зачем... – начала я, но Натаниэль не ответил. Он оказался так близко, что я могла рассмотреть пятнышки в его глазах, все капли грязи и запёкшейся крови в волосах. Он коснулся носом моей щеки, отчего стало сильно не по себе. Холод исчез как и ветер, переставшие ощущаться как таковые. Он преднамеренно дышал мне в лицо, держал за ладони, надеясь унять в них дрожь, но та, похоже, появилась как раз из-за него. Наверняка это был очередной обман. Розыгрыш или эксперимент, а может, злая шутка. Не так должен был реагировать человек на предательство. Неужели, чтобы стать для Натаниэля Лафлауэра немного ближе нужно было его возненавидеть и убить? Почему в его башке мировосприятие набекрень? Нат подкрадывался очень аккуратно. Смотрел мне в глаза, наблюдал реакцию, позволял привыкнуть к себе. Пару раз даже почти коснулся губ, но… почти. В какой-то момент чёрт знает что взбрело ему в голову и он, отбросив игры в сторону, наконец-то приблизился настолько, что расстояния между нами не осталось. В его поцелуе не было страсти и того темперамента, который от него обычно прёт. Он был тихим, мягким, как будто боялся, что я в его руках рассыплюсь и это смахивало на обрывочные прикосновения, от которых барабанило в висках. - Стой, – приказал он, отстранившись, на его губах играла лукавая улыбка, а в глазах плясали искры. – Ты не умеешь целоваться? От такого замечания у меня внутри что-то оборвалось. Всё настолько плохо, что он так подумал? - Что? Натаниэль резко переменился в лице, кажется, даже побледнел, поспешно пытаясь извиниться. - Нет, ты не так поняла, вернее, я не так хотел сказать, – затараторил Лафлауэр. – Не «вообще не умеешь», а «так, как мне нравится больше». - Ну, не знаю, Флори не жаловался! - Флори не хватало наглости сказать об этом. Просто ты слишком напориста, будто хочешь меня сожрать, как пиранья, – продолжал Нат пороть чушь. Чушь. Несусветную, беспробудную, идиотскую чушь. Я устало закрыла глаза, надеясь, что когда открою, это окажется сном. – Не психуй. Это поправимо. Хочешь, я… покажу как? – спросил он. Всё это начинало смахивать на неумелый подкат, потому я решила ему подыграть и слабо кивнула. Нат просиял, придвинулся ко мне ближе и опустил ладонь на плечо. Под ней моментально растеклось приятное, расслабляющее тепло. – Только не смотри на меня так. - Как? - Так… настойчиво. Ты кусаешь меня взглядом, – прошептал он то улыбаясь, то резко делая серьёзный вид, словно сам настроиться не мог, а когда смог, мне вновь стало не по себе. Он приблизился ко мне так же близко, как и в первый раз, но был увереннее и спокойней. Его дыхание касалось для меня ровным потоком, а губы с воздушной лёгкостью, как будто и не прикасались вовсе. Это было странно, как будто он пробовал на вкус новое блюдо, знакомое, но в то же время совершенно новое. Ощущения и впрямь отличались. Нат словно нарочно меня дразнил, подзадоривал. В то же время стало так спокойно, что я сравнила бы себя разве что с сахаром, тающем в горячем чае. Сердце билось размеренно, а жар и приятные колкости по телу растеклись как покрывало неги. Я не привыкла быть ведомой, но в этот момент это была наилучшая стратегия, просто наблюдать и чувствовать, а когда Натаниэль отстранился, я запуталась окончательно. Зачем ему это? Почему сейчас? Какого вообще чёрта? - И как это понимать? – спросила я то, что беспокоило меня больше всего. – Влюбился что ли? - Ты долбанулась? Нет, конечно. Не сдержался. – Нат только лишь пожал плечами. – Соскучился, наверное. Не знаю, – замялся тот. – Не хотел, что ты укоряла себя в том, в чём не виновата. Видишь, ты улыбаешься. Тебе это идёт больше чем рожа кирпичом. - Охрененное открытие. - Нет, я просто хотел… - Мы пришли к тому, с чего начинали, так в чём смысл улыбаться? Я очень рада, что тебе меня не хватало и прочее по тексту, но это ничего не меняет. Теперь мы точно отсюда не выберемся никогда. Если профи нас где-то заметят, то домой вернутся гнилые кости, а не ты и я. Нат шумно выдохнул и аккуратно потянулся к моей ладони, плавно накрывая её своей. - А мне нравится, что эти хмызики свалили. Не кисни. Мы будем как в старые добрые времена – одни против целого мира, – с ностальгией протянул Натаниэль, дружелюбно приобняв меня за плечи. – Профи ещё прибегут молить о помощи, вот увидишь. Разве что прибегут просить о помощи, чтобы я их убила. Я тихо порадовалась, что не сказала этого вслух, иначе Нат вновь бы запел заново свою песню утешения. Наверное, он и правда по мне скучал, если ведёт себя как полный придурок. Создавалось впечатление, что он хочет себе что-то позволить, но не может, хотя это желание так и рвётся наружу. Или он просто таким образом хотел меня утешить, вскружив голову. В башке Дейла жили пять человек, но это не порождало столько противоречий, сколько одна голова Натаниэля Лафлауэра. Его невозможно понять, даже если прожить с ним тысячу лет. - Идём. – Он потянул меня за руку, вставая с земли. Я уже и забыла о том, какой холодной она была. - Куда? - Жутко хочу спать. Нужно куда-то пристроиться, пока Технотрон не прислал какую-нибудь дрянь. Кстати, я его видел! Он до офигения крут, – глаза Натаниэля вспыхнули с новой силой и он помог мне подняться. – Мне столько нужно тебе рассказать. Из-за холода у меня першило в горле, хотелось кашлять. Я почесала пальцем шею, ощущая это противное состояние дискомфорта, дыхание перехватило, будто закрылся какой-то клапан, в глазах потемнело и я куда-то провалилась, а спустя секунду стояла в пяти-шести шагах от Натаниэля. Он смотрел на меня округлившимися глазами, а на его ладони появилась длинная царапина. Кровь сворачивалась, ткань обновлялась, но откуда у него взялась эта царапина? Я посмотрела на свои руки и ответ нарисовался сам собой. Под моими ногтями была кровь. - Твоя жидкость не сработала! – выкрикнула я, прежде чем прочувствовала смысл сказанных слов. Не сработала. Не излечила меня. Или чего хуже… напортачила? Прежде я всегда была в своей голове, даже когда меня пожирала агрессия. Я была другой, но мои мозги были на месте, а не проваливались в темноту, а теперь я не помнила, что сделала. Что-то вытолкнуло сознание из моей головы.

***

Профи очень скоро добрались до гаража неподалёку лаборатории и осели там, чтобы передохнуть, подкрепиться и привести себя в порядок. Настроения ни у кого не было. Все молчали и даже сильнейший голод отошёл на второй план. Всю дорогу Скания смотрела в сторону от остальных, как будто мысленно была не с ними. Ада несколько раз заметила, что глава отряда будто пытается что-то вспомнить, но когда она стала напевать какую-то песню, Ада решила, что Скании хорошо бы проветриться. Гараж оказался небольшим, хотя перекочевать там какое-то время можно было. Скания уселась в угол отдельно ото всех и вела себя не так как обычно – была молчалива с отрешённым взглядом. Дорога и непрекращающиеся проблемы вытрепали её организм, потому она сама того не желая задремала всего на минуту. Или две. Или пять… Истошный вопль пронзил её сознание и Скания вскочила как ошпаренная. Глаза навыкате. Дыхание неровное, скачущее. Щёки пылают. - Эй, с тобой всё хорошо? – рядом как всегда объявилась Ада Паркер, успевающая наблюдать за всеми. Скания обычно держала её при себе, так как из Ады можно было извлечь немало пользы, но когда та применяла свои умения на самой Скании, ей становилось тошно. Паркер как будто читала её мысли, а Скания любила уединиться в своей голове. Она знала, каким взглядом Ада оценивает своих жертв и наверняка уже всё поняла. – Опять она? - Проваливай, – огрызнулась Скания, прижав ладонь ко лбу. Голова всегда раскалывалась после того, как девушка слышала этот крик, а он нередко будил её ото сна. Когда-то ей хотелось плакать, слыша эти звуки, сейчас же она лишь злилась, что не способна свершить справедливость. Жизнь за жизнь. Только так голос из её головы мог уйти. Скания была уверена в этом, но её руки были связаны. Она слишком долго пробыла в плену обстоятельств и из-за этого совсем не любила спать, зная, что голос опять станет мучить её ужасами, картинами кровавых расправ и мучений, гниющей плоти, паники и страха. – Куда подевался Сайбер? - Я не… - Найди его! Не хватало ещё тратить время на его поиски. Эта пауза и без того может стоить нам жизни. Ада немного замялась, развернулась на пятках и поспешила прочь, минуя Нелла, Салливана, Сиенну… Волосы Ады заметно подсохли и теперь выглядели немного живее привычной соломы. В руках девушка вертела зачерствелый кусок чёрного хлеба, который предназначался для неё, Сайбера и Рене, распределившему последние продукты из того, что у кого завалялось в карманах. Ада заглянула в одну конуру с запчастями, другую, но Сайбера нигде не видела и не слышала. - Эй, алкаш хренов, Скания не разрешала тебе покидать песочницу! – крикнула Паркер, смутно надеясь на ответ. Этот парнишка всегда её недолюбливал и если Ада его искала, значит, тот спрятался бы назло ей в ещё более укромное место. Каково же было удивление, когда открыв последний загашник, Ада увидела Сайбера, стоявшего спиной к ней. – Отлично. Отзываться не учили? Или я должна надрываться из-за тебя? - Это, наверное, какая-то шутка, – бормотал себе под нос Сайбер, всё так же не поворачиваясь к Аде лицом. - Я на шута смахиваю? Какие шутки? – возмутилась она и шумно выдохнула. Сайбер говорил не с ней. Опять что-то молол, говоря со стенами, вернее, с длинным и высоким ящиком, со сглаженными углами. Туда вполне мог поместиться человек. Паркер с нескрываемым любопытством начала подкрадываться вперёд, выглядывая из-за плеча радиста. Куча хлама – и этот ящик посредине. Он выглядел новеньким, сделанным из какого-то пластика тёмно-синего цвета, но чем он так зачаровал Сайбера, Ада не понимала. - Что это такое? - Как она узнала об этом? - Да о чём?! Кто? – Неведение бесило Аду, пока всё в один момент не рухнуло. Абсолютно всё. Чёрствый хлеб выпал у неё из рук и стукнулся о цементные полы. Руки Ады Паркер обмякли и беспомощно свесились, будто она их больше не чувствовала. Волосы опали ей на лицо и она застыла. Как и Сайбер. Как и каждый, кто оказался в гараже. Для них время замерло, точнее, они замерли во времени и первой ощутила жизнь Скания. Её вновь разбудил крик и она почувствовала мощнейший приток злости. Скания не слышала как она кричала в последний момент и кричала ли вообще, но её память сама воссоздала этот голос, никогда не покидавший Сканию. Он уйдёт только если наказать убийцу. Малолетка-профи, чувствующий себя на поле боя увереннее состоявшихся профессионалов. Песнь свободных приливов. Парень-стратег оказавшийся кротом. Его имя, отчего-то находящееся у всех на слуху. Странная татуировка с мифическим монстром. И брошенная случайно фраза о танцах. Скания немного знала о семейной трагедии, но этого было достаточно, чтобы понять, наконец, что убийца её сестры всё это время был у неё под носом. Тот, кого Скания пощадила, убил Кайлер Вин.