***
До позднего вечера Холмс находится в Уайтхолле. Отчёты, совещания, снова отчёты, личная встреча с Её Величеством, ещё раз отчёты. Всё это отнимает силы и морально выбивает из боевого настроя. Хочется отправиться домой, принять горячую расслабляющую ванну, ну или хотя бы просто душ и лечь спать, но Майкрофту необходимо ещё кое с кем встретиться. И вот как будет проходить эта встреча даже ему не под силу предугадать. В начале десятого часа Холмс наконец покидает офис, отпустив помощницу и водителя по домам, сам садится за руль Jaguar и едет по старому адресу проживания Мак’Аллистер. Свет в окне и музыка дают Холмсу понять, что та ещё не спит. Дверь открыта и Майкрофт заходит без приглашения. Когда мужчина появляется на кухне, то перед ним открывается довольно удручающая картина. Откупоренная и на треть пустая бутылка скотча, стакан с напитком, Джейн грустным взглядом смотрящая куда-то вперёд себя и музыка орущая откуда-то из гостинной. — Если ты решила напиться, то мне следует напомнить, что с утра у нас совещание — Холмс говорит это как можно громче, чтобы перекричать музыку, но девушка дёргается и поднимает на него свои недовольные глаза. — Знаешь что, Майкрофт, ты можешь засунуть в задн… — она в этот момент икает, а потом продолжает, — куда подальше весь свой цинизм, взять стакан и пить вместе со мной или же пройти тем же путём через коридор, открыть входную дверь и закрыть её с той стороны. Она хочет чтобы он ушёл, и одновременно не хочет. С одной стороны оставаться одной нет никакого желания, да и поговорить с кем-нибудь тоже нужно. С другой, показывать свою слабость, особенно перед Холмсом это последнее дело. — Ты знаешь, что женский алкоголизм не лечится? — мужчина подходит ближе и взяв пульт, убавляет звук почти до минимума. Он не любит громких звуков. — А ты слышал, что я сделала тебе предложение закрыть дверь с той стороны? — Джейн выхватывает у него пульт и делает музыку громче, но не так как было, и на том спасибо. — Справедливо! Холмс выходит в коридор. Разочарование смешивается с облегчением. «Зато нравоучительных лекций не будет!» — грустно выдыхает девушка. А через мгновение мужчина появляется на кухне уже без макинтоша и зонта, подходит к навесному ящику и достаёт оттуда стакан, ставя его прямо перед Джейн. Она старается подавить своё удивление на корню. «Это же Холмс!» — мысленно стучит себе по лбу. Мак’Аллистер наливает ему примерно на два пальца, подливает себе немного и не чокаясь делает глоток. Майкрофт неотрывно смотрит на Джейн, на то как она морщится от крепости алкоголя, на то как ставит стакан на столешницу и тот с тихим стуком ударяется о каменную поверхность, потом снова смотрит в её глаза. Карие, как тёмная карамель. Он порывается сказать какие-нибудь слова, приободрить, но они застревают в горле. Поэтому Холмс выпивает разом янтарную жидкость, отгибая мизинчик, на что Джейн фыркает, но на его взгляд-вопрос лишь качает головой. Скотч крепок и обжигает гортань, а сам мужчина садится за стол напротив девушки. Джейн вытягивает на столе руку вперёд и кладёт на неё голову, закрывает глаза и дышит. Тихо. То что она дышит Майкрофт догадывается только по мерно вздымающейся груди. — Если хочешь спать, то лучше иди и приляг. — это забота с его стороны, он помнит про её спину и что по утру она будет у неё болеть. — Майкрофт… — Мак’Аллистер останавливает его, открыв глаза, но тут же замолкает, встречаясь с его голубым взглядом. Он молчит. И она молчит. В его глазах она читает тоску. В её глазах он видит боль. Эти чувства их окружают всю жизнь. Майкрофт не выдерживает первый и отводит взгляд. Джейн потеряв связь, вновь закрывает глаза и шумно выдыхает. Её выдох это не единственное, что она слышит. Холмс чем-то шуршит, потом затихает музыка, снова какое-то шуршание, но уже ближе, словно он подошёл. Так и есть. Он одним движением подхватывает её на руки и несёт в гостинную и аккуратно укладывает на диван. Джейн приходится ослабить хватку и отпустить край белой рубашки, но она тут же успевает схватить и дёрнуть его за рукав. — Не уходи. — Мак’Аллистер шепчет, но Холмс её слышит и даже на минуту замирает. Майкрофт тихо снимает пиджак и небрежно кидает его на рядом стоящее кресло, осторожно присаживается и дождавшись когда Джейн немного подвинется, ложится. Диван не узкий, чтобы лежать друг на друге, но и недостаточно широкий чтобы не касаться друг друга вовсе. Холмс поворачивает голову и делает очередную попытку сказать что-то ободряющее, ну или просто извиниться, но слова застревают в горле, так и не вырвавшись наружу. Её глаза закрыты, но девушка не спит и Майкрофт задумывается о чём же она думает. Сначала, на долю секунды, ему показалось, что она его ненавидит. Ведь так и должно быть. По его вине она потеряла друга. Этого уже достаточно для ненависти, не говоря уже о том, что он холодный, циничный и отстранённый. Однако разум тихо шепчет, что это не так, иначе она бы не попросила остаться. Возможно в нём Джейн видит что-то ещё. «Но что? Что её заставляет общаться со мной?» — это крайняя полноценная мысль Холмса прежде, чем он закроет глаза и уснёт. Просыпается Майкрофт резко, как от падения. Холмс достаёт часы из кармана, сверяя время. Почти четыре. Мужчина аккуратно сначала садится, оглядывается, потом встаёт и снова бросает взгляд на спящую Джейн. Он раздумывает во сколько она обычно просыпается и успеет ли он за это время съездить домой и вернуться. Решает, что успеет. Надевает пиджак, сверху макинтош, берёт зонт и выходит, тихо закрывая за собой дверь. На улице медленно светает, но пока ещё темно, накрапывает мелкий дождь. Майкрофт зажигает сигарету и выпускает облако дыма вверх. От никотина приятно пусто в голове и нервная система успокаивается. Докурив, Холмс садится в машину и выезжает с парковки. На дорогах пусто, все спят. И только он надеется провернуть эту вылазку незаметно.***
Мак’Аллистер просыпается от тихого щелчка двери, открывает глаза и осматривается вокруг. Ушёл. В комнате жарко, но ей зябко. Она ещё помнит как его горячее плечо согревало, а теперь здесь холодно. Джейн не хочет вставать и идти в спальню, чтобы прятаться под одеялом. Она хочет остаться здесь, на диване и обнимать декоративную подушку, которая всё ещё хранит его запах. Закрыть глаза и снова уснуть, чтобы боль не сдавливала грудную клетку, выбивая последний воздух и не всхлипывать, ощущая себя оторванной от нормальной жизни — это всё чего ей хочется. Просто уснуть и не просыпаться как можно дольше. Не возвращаться в мир где её окружает смерть и разлука. Она засыпает, крепко сжимая подушку, а застывшая слеза так и не прочерчивает мокрую дорожку по её щеке.***
Майкрофт возвращается через час. В квартире тишина, Джейн всё так же спит на диване, но более расслабленно. Холмс медленно подходит и снова присаживается на диван, разглядывая девушку. Где-то внутри, там где должно быть сердце, гулко стучит и это очень непривычно. Он не сдерживается и убирает прядь с её лица, а потом просто, едва касаясь, водит по щеке пальцами. По руке не пробегает ток, как любят описывать подобные моменты писатели, а наоборот, ничего не происходит. Только вот сердце как будто стучит ещё быстрее. Но Майкрофт не успевает понять, что испытывает, Джейн становится щекотно и она проводит своей рукой по коже, слегка растирая. Одно его неловкое движение и Мак’Аллистер ловит его руку, прижимая к груди. И вот теперь у Холмса словно что-то взрывается в мозгу, там под черепной коробкой. Всё настолько ясно и открыто, что ему становится не по себе. Он учил Шерлока не привязываться, что неравнодушие это не преимущество, а сам привязался. И даже если он и захочет оставить её, то уже не сможет забыть и сделает больно не только себе, но и ей. А ему этого не хочется. А ещё он обращает внимание насколько холодные у неё пальцы и как они контрастируют с его горячими. Майкрофт не сильно сжимает её пальцы, надеется таким образом передать ей капельку своей теплоты, а ещё оглядывается в поисках чего-нибудь, чем можно было бы её накрыть и не находит. Мягко вытащив свою руку, мужчина снимает свой плащ и накрывает им девушку. Она начинает ворочаться и переворачивается на другой бок. Холмс, простояв ещё какое-то время, уходит на кухню и заваривает чай. Чёрный, без сахара. Майкрофт пьёт чай и думает как вывести их обоих из-под удара. Потому что если это демонстрация силы, то когда его устранят, может задеть и её. А он не сомневается ни на секунду, что это лишь демонстрация. Чёрный кофе всегда помогал Холмсу собраться с мыслями, а чай наоборот — расслаблял. Но не сейчас. Сейчас он сосредоточен, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации с наименьшими потерями. Тяжёлый выдох, от которого жидкость в кружке идёт рябью, означает, что Майкрофт такого решения пока не находил. Второе пробуждение Джейн плавное. За окном уже светло, но открывать глаза ей не хочется. Аромат его парфюма до одури приятный и чтобы продлить это ощущение его объятий Мак’Аллистер убеждает себя, что всё ещё спит. Она лежит так несколько долгих минут, пока ясная мысль, что это не сон не влетает ей прямо голову. «Он здесь!» — это подтверждает и накинутый на неё плащ. — Майкрофт? — Джейн выкрикивает его имя слишком громко, оглушая даже себя. — Я здесь. — он появляется в дверях с кружкой в руках. На маленькое мгновение её лицо озаряет улыбка. Он уехал, чтобы переодеться и вернулся, а теперь на её кухне пьёт чай. — Ты поспал? — она вспоминает, что когда в прошлый раз он так оставался у неё, то не спал всю ночь. — Да. — сверяет часы, — чуть больше шести часов. — с победной улыбкой добавляет Холмс. — Это хорошо. — Если ты не хочешь опоздать на утреннее совещание, то тебе стоит поторопиться. — и уходит снова на кухню. Джейн не говорит больше ни слова, встаёт и почти бегом бежит в душ, а после одевается так быстро как может. Радостное настроение накрывает её с головой. И с чего бы это? Просто от мысли, что он здесь, Мак’Аллистер готова прыгать. — Чаю? — Майкрофт пододвигает ей чайник, когда Джейн заходит на кухню. — Неа. Я не ем и не пью ничего по утрам. — быстро отвечает девушка отмечая, что бутылка с алкоголем отставлена в сторону, а стаканы вымыты и убраны. Мелочь, а приятно. — Тогда поехали. — Холмс встаёт и отправляет кружку в раковину, собираясь её вымыть, но Джейн его останавливает. — Оставь, я помою потом.***
В машине прохладно и пахнет кожей. Джейн это кажется странным, ведь раньше запах был иным. — Это новая машина? — не раздумывая, озвучивает вопрос девушка. — Да. — и не дожидаясь следующего вопроса, сразу проговаривает, — Та в ремонте. — Ясно. — хмыкает Мак’Аллистер и замолкает. Джейн гуляет взглядом по салону и сравнивает новую и старую версию автомобиля. Изначально кажется, что они абсолютно одинаковые, словно две сестры, но она всё-таки находит небольшое различие. У этой модели есть обновлённая аудиосистема и внутреннее «Я» девушки хочет её тут же испробовать, абсолютно уверенная в том, что хозяин этой малышки даже радио не включал. Джейн достаёт телефон из сумки и подключается к системе, ищет песню и делает звук погромче. — Джейн, пожалуйста. — Майкрофт корчит недовольную гримасу. — Ты не дал мне послушать музыку вчера, так что теперь мучайся. — она не собирается его мучать, поэтому выбрала песню поспокойней. Гитарное соло приятно разливается по салону и когда начинается припев, Майкрофт замечает на периферии взгляда что Джейн тихо подпевает словам. Тревога — ее единственный друг, И он вернулся опять, Словно сделав ее на несколько лет старше. Она говорит, ей пора уходить: В этом городе ей никто не скажет ничего нового. Тревога — теперь единственный путь, И он ведет вниз. Майкрофт поворачивает голову и всматривается в её лицо. Глаза закрыты, словно спит, а солнечный зайчик скользит по щеке задевая нос и губы. Холмс отворачивается, возвращая внимание на дорогу. И если ты такая сильная, ну что ж, уходи. Я слышу твое дыхание в последний раз. Говоришь, это песня твоего сердца? Но когда она замолчит, Я пойму, что это значит, И заберу тебя домой, Заберу тебя домой. Машина плавно лавирует в потоке, обгоняя другие авто, двигающиеся медленнее. Джейн начинает отбивать пальцами ритм по подлокотнику и на втором куплете поёт чуть громче. Будь у нее крылья, Она бы улетела прочь. И однажды Бог подарит их ей. А пока тревога — единственный путь, И он ведет все ниже и ниже. А на втором припеве уже мотает головой и щёлкает пальцами, попадая в такт. Майкрофт лишь качает головой, в очередной раз убеждаясь в том, что она ребёнок в взрослом теле. Он прикрывает рот рукой, просто чтобы не начать улыбаться её открытой непосредственности. Песня сменяется и музыка более громкая или правильнее сказать энергичная, но Холмс не спешит убавлять звук, позволяя ей наслаждаться. Он сам наслаждается. Не музыкой, а ею. Джейн. Ему становится до одури приятно, что она такая. Настоящая. «Она слишком многое себе позволяет!» — сейчас Холмс с этим согласен на все сто процентов, но с одной маленькой поправкой. Он позволяет ей это.