***
- Гарри, давай, твоя очередь. Симус с целым веером из взрывчатых карт в руках бросил нетерпеливый взгляд в сторону Гарри, ерзая на месте, как будто заведенный. Рон по правую сторону от Гарри недоверчиво покосился на разлегшегося напротив Блейза, который ответил ему ехидной ухмылочкой, помахав своими оставшимися двумя картами. Дин разглядывал немножко дымящуюся кучу из карт, скопившуюся на полу в центре их круга, пока Тео, подозрительно сощурившись, разглядывал свои, прислонив их почти к самому носу. Гарри поджал губы и снова оглядел то, что осталось у него: Красная Горгулья, шестерка пикси, восьмерка котлов и Мерлин. В целом, неплохо, если не учитывать того, что Рон только что выкинул десятку нюхлеров, а расставаться с козырным Мерлином Гарри пока не намеревался, собираясь оставить его напоследок. Тогда ему придется забрать верхнюю карту... Только вот делать это с каждым ходом становилось все более взрывоопасно. Вдруг Гарри почувствовал, как кто-то за его спиной пододвинулся ближе, касаясь теплым плечом его спины. - Выкладывай Горгулью, - раздался полушепот Драко прямо над его ухом. - Она Красная, - тут же тихо отозвался Гарри, прикрывая лицо картами и слегка поворачиваясь к Драко. - А нюхлеры — Золотые. Колода точно взорвется, если я выложу ее. - Эй! - возмущенно воскликнул Симус. - Не подсказывать! - Да у тебя было бы еще больше карт, если бы Дин по доброте душевной тебе не помогал. - Ой заткнись, Рон. Драко за спиной немного повозился, и на плечо Гарри, скрытая от остальных игроков картонным веером в его руках, опустилась палочка, направленная на карту со злобно моргающей Горгульей. В один миг красная волнистая окантовка, красные глаза нарисованного существа и маленькие красные силуэты бурлящих котлов в уголках карты, которые шустренько превратились нюхлеров, окрасились в поблескивающий золотой цвет. Гарри удивленно поморгал и повернулся к ухмыльнувшемуся Драко. - Теперь не взорвется, - прошептал тот. - Думаешь, это сработает? - Гарри покосился на выжидающих ребят. - Еще как, - кивнул Драко. - Я двести раз видел, как Блейз проделывает подобное со своими. - Да что вы там так долго?! - Заклинание временное, - предупредил Драко и подмигнул. - Так что выкладывай быстрее. Гарри послал ему осуждающий взгляд, но улыбки сдержать не смог. Он вытащил карту с Горгульей и быстро положил ее сверху десятки нюхлеров, тут же убирая руку, и взрыва, слава Мерлину, не последовало, зато раздалось возмущенное мычание Симуса. - Что бы я без тебя делал, - улыбнулся Гарри, поворачиваясь к примостившемуся за ним Драко. - Проиграл бы, - доверительно сообщил Драко, и Гарри невольно загляделся на него такого, с румянцем на скулах, довольной ухмылкой на губах и хитрым огоньком в серебристых глазах, которые поблескивали в свете расставленных в гостиной свечей. Он был близко. Настолько близко, что, наклонись Гарри чуть ближе, его губы бы задели щеку Драко. Гарри почувствовал, как руки слабеют, а глаза настойчиво опускаются на искусанные губы, и быстро одернул себя, утыкаясь носом в карты. Симус с обреченным вздохом выложил две карты Горгулий с очертаниями маленьких двигающихся пикси в углах. Дин шустро подбросил два Боггарта этой же масти сверху. Блейз, сидящий сразу после него, победно ухмыльнулся и, вытащив одну из оставшихся двух своих карт, вальяжным жестом положил ее на колоду. В этот самый момент заклинание, наложенное Драко, перестало действовать: Горгулья, скрытая под другими картами, приняла свой прежний красный цвет, и все карты, небрежно нагроможденные друг на друга, с хлопком и свистом разлетелись в разные стороны под дружный крик. - Да! ДА! - заорал Симус, победно размахивая своим веером. - Забини забирает пятнадцать карт! - Это нечестно! - возмутился Блейз, досадливо глядя на одну-единственную карту в своей руке, а другой рукой размахивая перед носом, стараясь отогнать едкий серый дымок. - Да кто бы говорил! - Ты ведь сам предложил, чтобы те, на чьем ходе колода взрывается, забирали карты, пока не доберут до самого большого количества, которое есть у игроков, - напомнил Тео надувшемуся Блейзу, и Гарри не мог не заметить ехидную ухмылочку на его лице. - Но ведь не пятнадцать же! - Пятнадцать. Именно столько карт тебе нужно, чтобы сравняться с Финниганом. Блейз бросил осуждающий взгляд на преспокойного Тео, а потом на довольного пританцовывающего Симуса. - Вы еще пожалеете об... Мерлин. Разлетевшиеся карты, которые до этого, казалось бы, разбросало по всем углам гостиной, преспокойно собрались на полу обратной стороной вверх в форме огромного сердца. - Они заколдованы в соответствии с предстоящими праздниками, - пояснил Рон, глядя на оторопевших слизеринцев. - Не знаю, почему до этого хода они просто разлетались... - он почесал рыжую макушку. - Может, чары слабеют. - Это еще что, - хмыкнул Дин. - На Рождество они в елку собирались. - Ой черт, - Блейз стукнул себя по лбу. - А я уже и забыл, что завтра четырнадцатое... - Не переводи тему, Блейз, бери карты. - Эх, Тео, зря ты так. Может, я хотел узнать, какую валентинку тебе сделать. Рон поперхнулся. - Заткнись и бери карты, - ровно повторил Тео, глядя на чересчур довольного Забини. Гарри отрешенно фыркнул и пустым взглядом смотрел на сердце, выложенное на полу, которое медленно разбирали на кусочки руки Блейза и остальных ребят. Четырнадцатое февраля. Подумать только — всего месяц назад он и не догадывался, что рядом с ним окажется кто-то, из-за кого этот слащавый, совершенно не вписывающийся в общую атмосферу серой жизни праздник станет причиной его теплого, радостного волнения. Да даже если бы не было никакого праздника, он бы все равно ощущал и это волнение, и кое-что еще: такое совершенно неуловимое, бестелесное чувство — счастье. За этот месяц перемен произошло столько, что Гарри не хватило бы пальцев на руках, чтобы сосчитать их. Только вот весь смысл этих перемен был в том, что, как бы Гарри ни пытался, он не мог точно сформулировать их: они витали в самом воздухе, слышались в голосах и смехе, мелькали в глазах ребят, стучались в окна и глядели на Гарри из его собственного отражения в зеркале. Во-первых, — и это, наверное, было самым заметным — два мирка, между которыми Гарри разрывался еще с осени, медленно, но верно сливались в один. Началось это все с того, что в первый день учебы Ворон, в силу своего врожденного любопытства, очень кстати прокрался в спальню гриффиндорцев, видимо надеясь найти там Гарри, по которому, с самого его возвращения в собственную спальню, заметно скучал. Поскольку все еще были на занятиях, котенок никого не застал и решил, что, раз уж он здесь, стоит провести небольшое исследование новой территории, которое очень скоро превратилось в раскопки в незакрытом комоде Симуса. Бесцельно побарахтавшись в неаккуратно запихнутых футболках, мятых рубашках и носках без пары, он решил вздремнуть прямо там, что стало поистине судьбоносным решением, потому что Симус, вернувшись с уроков, первым делом полез за толстовкой, совершенно не следя за тем, что творится у него в комоде, ибо вел оживленную дискуссию с Дином про какую-то новую шипучку из «Волшебных Вредилок». Когда его рука коснулась теплого шерстяного комка, он вскрикнул и отпрыгнул в другой угол комнаты, осоловело глядя на свою ладонь. - Что с тобой? - спросил тогда Рон, озадаченно глядя на него. - Там что-то живое, - пролепетал Симус, как вдруг в коридоре послышались торопливые приближающиеся шаги и настойчивый стук в дверь. - Парни, - встревоженная голова Тео высунулась из-за двери, - прошу прощения, вы, случайно, не видели Ворона? - Кого?! - ошалело переспросил Симус, таращась то на Тео, то на ладонь, то на комод. - Что это с ним? - тихо обратился Тео к Гарри, кивая на Финнигана. - У него в вещах что-то живое, - так же тихо ответил Гарри, и в этот самый момент из глубин ящика, над которым уже склонились Рон с Дином, донеслось недовольное мяуканье, и черная мордашка с оттопыренными ушками высунулась из-под одной из футболок. - Вот ты где, - облегченно выдохнул Тео, делая шаг внутрь комнаты. - Я уж думал, что он потерялся, - добавил он, глядя на застывших ребят. Ворон шмыгнул носом и спрыгнул на пол, шустренько подбегая к Гарри и тыкая мордочкой в его правую лодыжку. Тот со смешком присел на корточки и принялся поглаживать его по спине. - Привет, Ворон. - У тебя есть кот? - удивленно спросил Рон у Тео. - Его зовут Ворон? - поинтересовался в один голос с ним Дин. - Что, Мерлина ради, он делал в моих вещах? - возмущенно добавил Симус, косясь на довольного котенка, который будто бы ехидно глянул на него в ответ. - Ну что, нашли? - раздался приглушенный голос за дверью, которую тут же несильно толкнули, и в комнату заглянул пышущий энергией Блейз. - Ох, ну надо же, какие люди. Ворон, что ты здесь забыл? - Он искал Гарри, - ответил Тео. - Как ты его назвал?! - Симус оторопело поглядел на Тео, тыкнув на Гарри пальцем. - Гарри, - Тео ехидно ухмыльнулся. - Это его имя, если что. - Мерлин, вы что, с ума все посходили? - Да пока нет, - пожал плечами из ниоткуда возникший в дверном проеме Драко, и Гарри почувствовал, как при одном взгляде на него на его губы лезет предательская улыбка. В комнате повисло неловкое молчание. Ворон мяукнул и перебежал к ногам Тео. Симус выглядел совершенно сбитым с толку, Дин — заинтригованным, Рон, казалось, погрузился в свои мысли, а Гарри прирос к месту, не зная, как поступить в ситуации столкновения двух совершенно разных компаний, каждая из которых была, как ни крути, в равной степени ему дорога. Гарри уже собирался сказать что-то совершенно идиотское, как вдруг Рон, неловко кашлянув, обратился к Драко: - Слушай, Малфой, мне на Рождество подарили новый набор волшебных шахмат... Я слышал, что ты неплохо играешь, - Рон остановился, в надежде, что намек был понят, но, когда ему в ответ раздался только приглушенный чих Дина, вздохнул: - Может, составишь мне компанию? Гарри удивленно посмотрел сначала на друга, потом перевел взгляд на Драко и еле сдержал смех при виде его совершенно искренне озадаченного вида. - Гарри не особый любитель, - вставил Рон. - Это правда, - тут же подтвердил Гарри, многозначительно глядя на Драко. - Гермиона предпочитает настолки «без насилия», - принялся загибать пальцы Рон, - а вот с этими двумя, - он показал большим пальцем на Дина с Симусом, - играть просто невозможно. Симус и Дин ухмыльнулись. Если Рон предлагал сыграть в шахматы одному из них, всегда присоединялся и второй, который очень искренне и очень громко болел за друга и оглушительно свистел каждый раз, когда фигурки ломались (причем неважно чьи — их или Рона). Гарри перевел взволнованный взгляд на Драко, который пристально смотрел на выжидающего Рона. - Я не просто «неплохо играю», Уизли. Я делаю это превосходно, - произнес он наконец, а затем, ухмыльнувшись, добавил: - Будет очень интересно обыграть тебя. - Значит, вызов принят? - ухмыльнулся Рон в ответ, и Гарри не мог не заметить, как его плечи облегченно опустились. - Принят, - кивнул Драко, а затем, к немому шоку всех присутствующих, протянул ему руку (Гарри в тот момент был готов его расцеловать). Рон удивленно уставился на него, и, помешкав всего секунду, протянул руку в ответ, смыкая ладони в крепком, почти дружеском рукопожатии. Так, сами того не заметив, Рон и Драко проложили дорожку к объединению двух мирков Гарри. Каждый вечер в гостиной собирался чуть ли не весь курс, чтобы посмотреть на их поистине захватывающую партию в волшебные шахматы, вся прелесть которой была в том, что никогда нельзя было предугадать, кто победит в этот раз. Драко брал своей хитростью и внимательностью, он был настоящим стратегом, а вот Рон просто обескураживал всех своей совершенной непредсказуемостью и прямотой, которую заточенный на выявление ловушек и подвохов мозг Драко просто не мог предугадать. Гарри даже не пытался сосчитать, сколько раз Симус обламывался, когда ставил два галеона на победу Рона, и сколько раз обламывался в не меньшей степени, когда, после проигрыша друга, ставил столько же на победу Драко (в итоге он отчаялся и на пару с Дином восстановил традицию орать после каждого разрушения шахмат). В конце концов Симусу наскучило, и он предложил сыграть во Взрывчатые карты (которых у него не было, но, к превеликой радости, были у Рона, который очень долго не соглашался делиться картами («особенно с тобой», - сказал он Симусу), потому что были они из лимитированной коллекции в цветах гриффиндора), и всем так понравилась эта идея, что шахматы вскоре вытеснили шумные посиделки в кругу с картами в руках. Колода Рона была рассчитана на шесть человек, и обычно ими оказывались он, Гарри, Дин, Симус (Рону пришлось смириться с этим фактом), Тео и Блейз. Драко предпочитал наблюдать и периодически подсаживаться к Гарри, если тому нужно было посоветоваться с ним по поводу своего хода. Обычно это вызывало искреннее возмущение у Симуса с Дином и подозрительно довольные улыбки Тео, Блейза и Гермионы, которая тоже была частым зрителем их вечерних карточных партий. Иногда она помогала Рону, который, в особенно напряженных моментах, с виноватой улыбкой поворачивался к ней, сидящей в кресле с газетой в руках, и спрашивал совета. Тогда Гермиона наклонялась к нему и, пока он перечислял возможные варианты, разглядывала карты, а потом высказывала либо согласие с каким-то одним, либо предлагала свой, после чего Рон, деловито кивая, всегда ходил именно так, как предложила Гермиона. Она, кстати, к огромному облегчению Гарри, отнеслась к его дружбе со слизеринцами совершенно спокойно, даже хорошо. - Главное, что ты чувствуешь себя лучше, - улыбнулась она после того, как Гарри рассказал ей, заботливо похлопав его по плечу. Гарри уже открыл было рот, чтобы что-то возразить, но тут же захлопнул его, как только понял, что Гермиона была права: он действительно чувствовал себя лучше. Он больше не шугался резких звуков, спал крепко. Про шрамы он практически не вспоминал, а про то, чтобы наделать себе новых, не задумывался вовсе — надобность пропала. Рукава свитеров и толстовок он все еще натягивал до самых пальцев, но это стало скорее верным средством от зимнего холода. Гарри больше не боялся бродить по замку в одиночестве, даже как-то раз снова поднялся в Астрономическую башню, только теперь уже совсем без страха, а с какой-то ноткой ностальгии и светлой грусти. Он смотрел на открывающийся оттуда вид, на этот бело-серый мир под ярко-голубым небом и сверкающим солнцем, и чувствовал, как на его глазах его жизнь перестает казаться бесцельной и зависимой от прошлого, как прямо перед ним одна за другой, как дороги, расстилаются возможности, мечты и стремления, и что теперь он в кои-то веки может выбрать свой путь самостоятельно. Ведь то, что было в прошлом, осталось в прошлом. Ушло куда-то далеко, за завесу времени и других, более радостных событий. Удивительно, как он не понял этого раньше. Время шло своим чередом, и семнадцатого января у Тео был день рождения. Блейз, по наблюдению Гарри, отнесся к этому событию с особенной, обычно ему не присущей, серьезностью (хоть и в своей совершенно блейзовской манере). - Ну как? - оживленно спросил он у Гарри с Драко, приподняв руки, с одной из которых свисали на завязках три праздничных колпака, которые он склеил из старых пергаментов и к которым приделал огромные помпоны, трансфигурированные из найденных под снегом старых желудей. В другой руке у него красовался небольшой торт нежно-голубого цвета, опасно покачивающийся на ладони, с кривой ярко-розовой надписью «С днем рожденья, дорогой Тео!», с кучей не менее кривых сердец и рисунком кота, у которого на месте мордочки была изогнутая улыбка и две полоски вместо нормальных глаз. На вопрос Гарри о том, откуда Блейз вообще его достал, тот не без гордости ответил, что упросил домовиков с кухни приготовить сам торт, а вот надписи из крема делал сам. - Замечательно, - закивал Драко, еле сдерживая смех. - Ты только скажи мне, Блейз, - он вдохнул и, приняв как можно более серьезный вид, посмотрел на друга: - торт голубой с подтекстом или без? Блейз сначала тупо смотрел на него, пока Гарри, краснея, пытался сдержать смех, а секунду спустя на лице отразилось понимание. Он совершенно ошалело посмотрел на Драко, и Гарри, не выдержав, прыснул. - Знаешь, по-моему, ты обещал не шутить про то, что он гей, - напомнил Драко, очень умело изображая разочарование, пока Гарри рядом согнулся пополам от хохота. - Черт, - выругался Блейз, глядя на торт, и вид у него был такой, будто на этом несчастном тортике был написан какой-нибудь шокирующий факт. - Черт-черт-черт. - Ай-ай-ай, Блейз, - выдавил Гарри, распрямляясь и вытирая из-под глаза невидимую слезу. - Можно же было хотя бы на день рождения оставить его в покое! - Да я даже не... Да я даже не думал об этом! - воскликнул тот, возмущенно разводя руками, из-за чего колпаки подскочили, а торт обязательно бы упал на пол, если бы Драко не придержал его. - Я ВООБЩЕ не думал про это! Это просто вы и ваше извращенное воображение, - предъявил он наконец, осуждающе глядя на красных от смеха Драко и Гарри, а потом на лице отразилась тревога: - Считаете, Тео так же подумает? - Нет, не считаем, - успокоил Драко, все еще улыбаясь. - Там же написано «С днем рожденья, дорогой Тео», а не «С днем рожденья, дорогой гей»... АЙ! - выдал Гарри, за что тут же получил легкий подзатыльник от Драко, который еле сдержался, чтобы не зайтись в очередном приступе хохота. Изречение Гарри оказалось неожиданно правдивым, ибо Тео ничего такого не подумал. Или сделал вид, что не подумал. В общем, как бы там ни было, их маленькое празднество прошло на славу: когда Тео, вернувшись из библиотеки, вошел в комнату и со словами «а что это вы без света» бросил заклинание в парящие под потолком волшебные свечи, Гарри, Драко и Блейз дружно заорали «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!» и выпустили в воздух столпы зеленых и белых искр из палочек. Тео сначала оторопел, а потом, внимательнее оглядев парней, расхохотался. - Что у вас на головах? - спросил он, подходя к ним. - Колпаки, - гордо выпятив грудь, ответил Блейз. - Я для тебя тоже сделал. И для Ворона, кстати, тоже. В подтверждение сказанного Ворон в малюсеньком колпаке, пристроенном между острых ушек, высунулся из-за полога кровати хозяина и приветственно мяукнул. После этого они уселись на полу комнаты и дружно принялись за шоколадный торт. Блейз с полным ртом нес какую-то чепуху, неизменно вызывая взрывы веселого смеха, а Тео вставлял ехидные ремарки, вызывавшие новую волну хохота. Гарри подарил Тео профессиональный набор простых карандашей самой разной твердости, которые он откопал в каком-то магазинчике в Хогсмиде, когда седьмому и восьмому курсам разрешили ходить в деревушку самостоятельно. Драко, как бы в дополнение к подарку Гарри, подарил ему новый блокнот в твердом переплете темно-серого цвета, который был предназначен специально для рисования. - Ты же говорил, что в том блокноте у тебя страницы постоянно мнутся и пачкаются, когда ты прикасаешься к ним ластиком, - пояснил он, когда перехватил удивленный взгляд Тео. Блейз умудрился и тут всех переплюнуть. Когда подошла его очередь, он выудил из-под своей кровати внушительного вида коробку и пододвинул ее Тео. - Там куча всего, - предупредил он, пока Тео с заинтригованным видом осторожно освобождал ее он оберточной бумаги. Внутри и вправду была куча всего: шерстяные носки с полосатым узором («ты говорил, что у тебя ноги мерзнут»), небольшой набор разноцветных чернил («чтобы конспекты легче запоминались»), маленький волшебный ночник («твой старый, вроде, сломался»; Тео бросил на него благодарный взгляд), полосатый темно-зеленый свитер («а что? Он с носками сочетается»), вафли с карамелью («это твои любимые, а тут их не делают») и что-то прямоугольное, лежащее на самом дне, отдельно завернутое в упаковочную бумагу. - А это откроешь, когда будешь один, - заявил Блейз, поймав вопросительный взгляд Тео. Пару дней спустя Гарри, которому было ну жуть как любопытно, спросил у него, что это было. «Если, конечно, хочешь рассказать», - поспешно добавил он. - Это был сборник сонетов Шекспира, - ответил Тео, и на губах промелькнула улыбка. - Он отметил закладками страницы с теми сонетами, которые напомнили ему меня. Знаю, сентиментальщина, - добавил он, когда Гарри не нашелся с ответом. «Сентиментальщина», - подтвердил про себя Гарри. А взгляд как-то сам упал на Драко. В начале февраля морозы немного отступили, и тогда вся их шайка-солянка из гриффиндорцев и слизеринцев солнечными деньками выбиралась из замка, чтобы побродить по окрестностям или выбраться в Хогсмид, но последнее происходило редко, ибо никто туда особо не рвался. Единственным исключением был сам Гарри: всю первую неделю он только и делал, что бегал в деревушку, чтобы найти хоть какой-нибудь магазинчик или лавку, в которой можно было бы сделать проявку пленки, но, увы, таких не наблюдалось. «Придется ждать до весенних каникул, чтобы съездить в Лондон», - с толикой разочарования подумал он, но, как только вспомнил, что у него осталось еще как минимум два мотка чистой пленки из рождественского подарка Драко, как все это отошло на второй план. Гарри тут же заменил пленку, аккуратно спрятал использованную в отдельный кармашек чемодана и на каждой прогулке брал с собой свою верную спутницу — камеру. - Да чтоб тебя! - выругался Симус, когда ему за шиворот попал снежок от Блейза, и, комично шатаясь, постарался стряхнуть его. - Гарри, и ты туда же! - Прости! - крикнул Гарри, щелкая фотоаппаратом. Блейз с Роном, объединившиеся против Тео, Симуса и Дина, сейчас сматывались от них с громким смехом и дикими криками. Гарри сделал еще один снимок, запечатлев сцену погони (ребята как раз забегали на небольшой холм, так что выглядели они очень динамично, особенно Тео с развевающимися полами пальто и Блейз, беспрестанно махающий руками). Гарри обернулся: позади него, на расстоянии нескольких метров, спокойно шли Панси и Гермиона, о чем-то мило беседуя. Они, на всеобщее удивление, тоже сошлись на «ура». Гарри предполагал, что это из-за того, что им обеим пришлось столько лет подряд вытаскивать из неприятностей нескольких неугомонных идиотов, к тому же и на Гермионе, и на Панси лежала ответственность старост факультета и обе они были чуть ли не самыми усердными ученицами на курсе. В общем, у них было гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Гарри направил объектив на девушек и, захватив в кадр резные башни замка и ясное голубое небо, сделал снимок. Было в тот день кругом что-то особенное, такое красивое и родное, что Гарри хотелось фотографировать все подряд. Правда, его персональный фаворит, которого хотелось запечатлеть на снимках больше всего, сейчас, как назло, куда-то запропастился. Гарри настороженно огляделся, стараясь найти глазами Драко, как вдруг со стороны заснеженной изгороди из низеньких деревьев в его плечо прилетел внушительный ком снега. - Эй! - воскликнул Гарри, отряхиваясь и переводя взгляд туда как раз в тот момент, когда из-за одного из стволов показалась светлая голова. - Хватит фотографировать, Поттер, - Драко, легко улыбаясь, вышел из-за дерева. - Я понимаю, ловишь мгновения и все такое.. - продолжил он декламировать на ходу, - но сейчас все твои друзья носятся там, как угорелые, а ты один-одинешенек бродишь тут с камерой в руках. - Ну, теперь я уже не один-одинешенек, не думаешь?.. - съехидничал Гарри, тут же направляя фотоаппарат на Драко и нажимая на кнопку со звонким щелчком. - Поттер, я серьезно, - Драко мигом преодолел отделяющее их расстояние. - Пойдем, - он потянул несопротивляющегося Гарри за рукав. - Спрячь камеру в карман, или куда ты там обычно ее прячешь, и побежали. Давай, Поттер, вперед, carpe diem! - объявил он, уже практически таща его вперед. - Карпе что?... - переспросил Гарри, стараясь поправить съехавшие на бок очки и чувствуя, как сердце затапливает детская радость. - Carpe diem, - повторил Драко. - Твоя любимая фраза про фотографии, только на латыни и немного в другом значении. - И в каком же? - поинтересовался Гарри, послушно пряча камеру в карман. - "Живи настоящим", Гарри, - Драко остановился и заглянул ему в глаза. - "Лови момент". Их окутала тишина, нарушаемая лишь редкими отдаленными возгласами. Зимнее солнце мягко подсвечивало его волосы и порозовевшие от холода скулы, на сухих губах играла нежная улыбка, серые глаза заторможенно бегали по лицу напротив. Гарри никогда в жизни не видел никого прекраснее. - Красивая фраза, - произнес Гарри, зачарованно глядя на Драко в ответ. - Надо будет запомнить. - Надо будет, - эхом подтвердил Драко, не отводя взгляда. Холодные пальцы Драко все еще покоились на рукаве Гарри, при малейшем движении касаясь кожи его запястья. Сердце подпрыгивало в такт биению, тело будто само наклонялось ближе. Не выдержав, Гарри медленно, несмело коснулся кончиками пальцев тыльной стороны запястья Драко. В серых глазах на секунду промелькнуло удивление, но руки он не одернул, и Гарри, уже не совсем понимая, что он делает, провел пальцами до самой ладони, высвобождая рукав из пальцев Драко, а потом осторожно, как в замедленной съемке, переплел его холодные пальцы со своими. Гарри поднял взволнованный взгляд на Драко, который в немом изумлении смотрел на него в ответ. Его неподвижная, расслабленная ладонь покоилась в чужой руке, и Гарри, чувствуя, как к горлу подступает страшное осознание, собирался уже отпустить его и пробормотать нескладные извинения, как вдруг дрожащие бледные пальцы крепко сжали его руку в ответ. Дальнейшие события Гарри помнил какими-то урывками, яркими всполохами: вот точеный профиль Драко преграждает путь солнечным лучам, отчего каждая линия, каждая черточка его лица кажется такой четкой, будто высечена на камне; он улыбается; вот тяжесть его холодной руки, прямо-таки болезненно ощутимая; вот они бегут вслед за остальными, и Гарри чувствует, как его ноги отрываются от земли и затем поочередно опускаются, а еще чувствует холодный ветер в ладони, в которой несколько секунд назад лежала ладонь Драко; вот в его плечо попал снежок Рона — Гарри четко запомнил удар и задорный смех; вот Гарри снова бежит, только теперь за Блейзом и со снежком руке — Гарри помнит жгучий холодок на пальцах; и вот — самое яркое — вид, открывшийся с холма, бесконечно-солнечный и свободный, и каждый холм, каждая горная вершина, каждая веточка такие четкие, что иногда больно смотреть. Гарри казалось, будто он слился с миром, растворился в этом свете, смехе и гуле собственного сердца. Это и есть "carpe diem"? Может быть. А может быть, вместо момента он, по счастливой случайности, поймал целую жизнь. С тех событий прошла неделя, а в голове со страшной ясностью из всех возможных вариантов, как назло, всплывали именно серые глаза, улыбка, смех и голос, доносившийся до Гарри сквозь кутерьму мгновений так же четко. Даже сейчас, сидя в кругу друзей и играя черт-его-знает-какую партию во Взрывчатые карты, Драко не выходил у него из головы. И, кажется, Гарри начинал медленно понимать, с чем это связано. - Ну ладно, народ, давайте закругляться, - зевнул Рон, глядя на часы. - Уже почти час ночи. - Всех с днем Святого Валентина! - объявил Блейз, театрально замахнувшись рукой с картами, и ребята, уже начавшие собираться, в ответ промычали что-то одобрительное. Тео быстренько проскочил мимо Гарри и подмигнул ему. Мимо так же шустро пронесся Блейз, похлопав его по плечу, и, наконец, Драко, который с улыбкой бросил «скоро увидимся» и поспешил за товарищами. «Скоро» значило в шесть утра. В их комнате. В теплой одежде и с метлами.***
Пункт номер восемь — ночная вылазка на метлах — был, наверное, самым опасным и безрассудным из всего списка. Тем не менее, это никого не остановило. Фактически вылазка перестала быть ночной, так как совершить ее было решено в шесть утра, чтобы застать рассвет, который по астрономическому календарю начинался в семь часов двадцать минут; но Блейз настаивал на том, что шесть утра в феврале — это по-прежнему ночь, потому что «солнце ведь еще не взошло, тогда о каком утре может идти речь?». Парни долго думали над тем, как именно им сделать все так, чтобы не попасться в тот же момент, как они выйдут из гостиной в коридоры, по которым бродят сонные дежурные профессора. Блейз строил какие-то замысловатые планы, Тео в ответ разносил их в пух и прах сухими фактами, Драко, кажется, делал все тоже самое, только сам с собой и молча. В конце концов, когда ситуация зашла в тупик и даже самые невероятные идеи (по типу «передвигаться на четвереньках, пока не дойдем до выхода») были отброшены, Гарри, который все это время сидел на свободной кровати и смотрел на них, как на огорошенных, спросил: «А почему бы просто не вылететь из окна?» Надо было видеть их ошарашенные лица. - Мерлин, все же было так просто! - раздосадованно воскликнул Блейз, стукнув себя по лбу. - Гарри, башка. - А мы тут сидим и думаем, как лучше будет ползти по лестнице, чтобы не расшибиться в темноте, - хихикнул Тео. - Теряем хватку, друзья, теряем хватку... Драко, кажется, вынырнул из размышлений, и теперь выглядел таким же недоуменным, как и Блейз. - А ты о чем думал? - поинтересовался Гарри. - О том, что можно купить в «Волшебных Вредилках», чтобы разогнать дежурных профессоров из коридора, - рассеянно ответил тот и послал Гарри ироничную улыбку. В общем, было решено стартовать из окна их комнаты. Под эту задачу оно подходило идеально: не слишком большое, не слишком маленькое, с двумя створками на деревянных рамах, каждая из которых открывалась внутрь комнаты с тихим скрипом. Все метлы, которые принадлежали конкретным ученикам, хранились в специально отведенном домике недалеко от поля для квиддича, и возникла еще одна проблема: их нужно было перенести в комнату так, чтобы никто из персонала и учеников не заметил. Блейз уже собирался вновь приступить к разработке какого-нибудь отчаянного плана, когда Гарри все-таки решился рассказать им про мантию-невидимку, чем доставил себе удовольствие лицезреть ошарашенных слизеринцев второй раз за день. Конечно, в подтверждение своих слов ему пришлось принести ее и дать каждому в руки, но их искренний восторг стоил того. - Что ж ты раньше про нее не рассказал?! - воскликнула парящая в воздухе голова Блейза. Гарри только улыбнулся в ответ. Рано утром тринадцатого числа, пока большинство обитателей Хогвартса тихонько посапывало в своих кроватях, Драко и Гарри с мантией-невидимкой подмышкой выбрались из замка прямо к небольшому деревянному сарайчику на окраине поля, на крыше которого белел внушительный пласт снега. Приоткрыв скрипучую пожелтевшую от времени дверь, они заглянули внутрь: темноту нарушали полоски синеватого утреннего света, просачивающегося сквозь щелки между досками и падающего на стройные ряды метел у стен. - Заходи, - шепнул Драко. Не совсем понимая, почему Драко говорит шепотом, Гарри послушно толкнул дверь и шагнул внутрь: в нос ударил знакомый запах дерева. Он прошел чуть вперед, разглядывая ряды метел, которые опирались на протянутую вдоль стен досочку с полукруглыми углублениями для каждой отдельной метлы и с маленькими табличками с именами над ними, пока наконец не наткнулся взглядом на смутные в слабом свете буковки: «Гарри Поттер». Гарри встрепенулся и, невольно улыбаясь, посмотрел вниз, на древко «Молнии»: это была одна из тех немногих вещей, которую Гарри позволил себе купить перед учебным годом (подумать только, и ведь осенью он на ней практически не летал!). Это, конечно, не та самая «Молния», подаренная ему Сириусом на третьем курсе, но все-таки само название, форма, внешний вид метлы стали ему настолько привычны и дороги, что на новых моделях, какими бы навороченными и улучшенными они ни были, Гарри просто не хотел летать. Гарри ловко подхватил метлу и с удовольствием сжал холодную рукоять, чувствуя знакомую тяжесть. Он обернулся и нашел глазами исполосованную тусклым светом фигуру Драко, который остановился перед противоположным рядом метел. - Я свою взял, - оповестил Гарри негромко. Драко глянул на него и кивком подозвал поближе, рукой приподнимая одну из молний. - Это моя, - тихо сказал он, передавая ее Гарри; потом сделал шаг вперед: - Это — Тео, - метла осторожно переместилась в руки Гарри, - и это... - Драко прошел дальше, чуть ли не в самый угол, и выудил последнюю метлу. - ...Блейза. Гарри, прищурившись, посмотрел на три одинаковые метлы в своей правой руке. На кончике черного лакированного древка отливала серебром надпись. - «Нимбус-2001», - усмехнулся Гарри, поднимая взгляд на Драко. - Это те самые? - Те самые, - подтвердил тот, и Гарри заметил промелькнувшую улыбку. - Менять никто из нас не захотел. - А как вы их различаете? - спросил Гарри, осторожно повернув руку. - Где-то здесь, - Драко показал пальцем под серебристую гравировку, - есть вырезанные инициалы. Да, вот тут. Гарри прислонил «Молнию» к перегородке между другими метлами, освобождая руку, и коснулся места, на которое указывал Драко. Поверхность там была неровной, и Гарри различил светлые на фоне черного лакированного дерева вырезанные линии букв. Даже в сумрачном свете было заметно, что они неровные и неаккуратные, как будто это было шалостью маленьких детей. - Вы сами их вырезали? - удивленно спросил Гарри, касаясь поверхности двух других метел и неизменно натыкаясь на высеченные буковки. - Угу, - промычал Драко в ответ, склонившись над хвостом своей метлы и поправляя брусья. - Летом после третьего курса. Мне пришлось стащить ножик с кухни, - усмехнулся он. - И вам за это не прилетело? - Нет, - Драко пожал плечами, выпрямляясь. - Держу пари, отец даже не заметил, - фыркнул он, и Гарри уловил нотку горя в его голосе. - Он редко когда интересовался чем-то кроме моих оценок и поведения. Хотя даже об этом он обычно узнавал у Снейпа, - с досадной усмешкой добавил он. Гарри смотрел, как Драко поднимает «Молнию» и складывает к трем «Нимбусам-2001», обвязывая их деревянные рукоятки крепкой бечевкой, чтобы, когда они понесут их под мантией-невидимкой, метлы не шибко выскальзывали из рук. Лицо сосредоточенное, брови нахмурены, губы плотно сжаты, на щеку падает полосочка света. Воспоминания об отце, видимо, не приносили ему никакой отрады. - Я, получается, почти не знал его, - совсем тихо промолвил Драко, будто обращаясь к самому себе, а затем добавил: - И все-таки любил. Гарри почувствовал, как в сердце что-то екнуло. Он был на суде Люциуса и Нарциссы и выступал в их защиту, но, увы, его голоса оказалось недостаточно для спасения их обоих. Воспоминания перенесли его в те мгновения, когда Малфоя-старшего, в неопрятных тюремных одеждах, со спутанными волосами, выводили из зала суда под приговором поцелуя Дементора. Тогда Гарри почти удивился, как, даже в такой ситуации, Люциус сохранял надменный, властный вид, который испарился лишь на несколько секунд, когда его взгляд упал на сидящих на скамье жену и сына. Его губы пошевелились, и Гарри успел прочитать по ним всего два слова: «Прости, сын». - Мне жаль, что так произошло, - прошептал наконец Гарри, и Драко, замерев с концами бечевки в пальцах, поднял на него взгляд. - Очень жаль. Драко еще несколько секунд внимательно смотрел на него, а затем, будто поняв, что он имеет в виду, с грустной полуулыбкой покачал головой. - У тебя доброе сердце, Гарри. Не думаю, что мой отец заслужил твоего особого сожаления.***
Оконные рамы скрипнули и отворились, впуская в комнату темноту и холод зимней ночи. Пламя единственной волшебной свечи, которую оставили гореть в качестве ориентира, встрепенулось на ветерке. - Блейз, ты мне ноги отдавишь! - шикнул Тео, когда Блейз, зачаровав замок так, чтобы окно не закрывалось полностью, принялся пятиться назад, даже не глядя себе через плечо. В ответ Блейз промычал что-то невразумительное, и Гарри подумал, как комично, должно быть, они выглядят, стоя друг за другом в ровной линии перед распахнутым окном, все без исключения в шапках, шарфах и рукавицах и с метлами в руках. Ни дать ни взять малыши перед первой игрой в квиддич, которую почему-то решили устроить в феврале. Гарри оглянулся себе за спину: Драко стоял на небольшом расстоянии от него и сосредоточенно поправлял перчатку. На нем было два свитера и толстовка Гарри, которую тот, несмотря на протесты Драко, настойчиво сунул ему в руки; шея была плотно закутана в зеленый слизеринский шарф, а на голове непривычно примостилась черная шапка; светлые пряди выбивались из-под нее у самых висков, закручиваясь в маленькие завитки. Было странно видеть его без пальто, которое он предусмотрительно не стал надевать, ибо оно было слишком длинным для полетов на метле (а трансфигурировать его Драко напрочь отказался, ибо был полностью уверен, что трансфигурировать пальто обратно в том же виде точно не получится), да еще и в шапке, и весь этот несуразно-милый образ так контрастировал с его серьезным видом, что Гарри невольно улыбнулся. Хотя на самом деле Драко его беспокоил: весь день он вел себя как обычно, и на занятиях, и на игре во Взрывчатые карты, но Гарри нутром чуял, что что-то не так. - Ладно, Гарри первый, как и договаривались, - скомандовал Тео, отступая в сторону и притягивая к себе взбудораженного Блейза, которому, видимо, прямо-таки невтерпеж было побыстрее вылететь из окна. - Готов? - Ты еще спрашиваешь, - усмехнулся Гарри, поудобнее устраиваясь на метле. Знакомое предвкушение полета отозвалось детской радостью в сердце. - Тогда вперед, - улыбнулся Тео в полутьме, и Гарри, покрепче сжав руки вокруг древка, легко оттолкнулся от пола. Метла послушно зависла в воздухе, и Гарри, чувствуя, как по лицу расползается улыбка, пригнулся ближе к рукояти и, поставив ступни на упоры для ног, мысленно дал метле команду двинуться вперед. «Молния» слегка качнулась и, медленно разгоняясь, полетела прямо к окну. Через несколько мгновений Гарри уже был снаружи. Ночной воздух окутал его с ног до головы, пробрался в легкие приятным холодком, а метла даже не думала останавливаться. Под Гарри распростерлись серые полянки и лужайки Хогвартса, чуть дальше темным пятном расстилался Запретный лес, по левую руку — Черное озеро с лунной дорожкой на заледенелой поверхности, далеко-далеко впереди маячили вершины гор, а стоило Гарри поднять взгляд на небо, как сотни маленьких звездочек и серп луны принялись радостно подмигивать ему. Гарри не сдержал восхищенного вздоха. Он уже приказал «Молнии» остановиться, чтобы посмотреть, как там остальные, как вдруг мимо него с диким криком и смехом пронеслось темное пятно. - Блейз, прекрати орать! - донеслось сзади, и мимо Гарри пронеслось еще одно пятно, только теперь в нем можно было узнать очертания Тео. Гарри рассмеялся, глядя на две удаляющиеся точки, одна из которых с притихшим криком вырисовывала петли в воздухе, пока другая всячески старалась обогнуть ее, а затем снова перевел взгляд на сияющие звезды. Ночь была такой ясной, что, казалось, свет от них может озарить весь открывающийся простор. - Что такое, Поттер? - веселая насмешка в голосе не оставляла вариантов о том, кто был его обладателем. - Высоты испугался? Гарри развернул метлу к Драко, который завис в воздухе прямо напротив него. - А ты посмотри на небо! Драко озадаченно посмотрел на него, помешкав секунду, поднял взгляд — и замер, глядя широко распахнутыми глазами в темно-синий покров, испещренный маленькими блестящими точками. Серп луны и несколько звезд отразились в его глазах, из полуоткрытого рта вырвался клубок пара, и Гарри зачарованно смотрел на его, стараясь выхватить в темноте знакомые черты. - Как красиво, - выдохнул Драко. - Красиво, - подтвердил Гарри, не отрывая от него взгляда. - Эй! Оба резко развернулись на голос. - Мы, вроде как, планировали полетать наперегонки? Блейз, который казался слепленным из одного большого куска темноты, подлетел к ним поближе, и только тогда Гарри смог различить в тусклом свете отдельные черты его фигуры. - Да, планировали, - рядом возник Тео — отличить их с Блейзом получалось только по голосу. - Только вот если ты продолжишь орать, никаких «наперегонки» не будет, потому что нас просто-напросто услышат. - Ладно, буду держать рот на замке. - Да уж постарайся. - Так, - нетерпеливо прервал их Гарри. - Давайте в одну шеренгу. Тео и Блейз шустро подлетели к ним и выстроились по левую сторону от Гарри. Драко завис в воздухе справа. Кое-как выровняв концы метел, Гарри объявил: - На счет три, - он сделал ударение на последнем слове, - не раз, не два, только три. Блейз разочарованно вздохнул. - Раз... Гарри почувствовал, как под кожей разливается адреналин. Руки сами покрепче сжали рукоять, сердце забилось в бешеном ритме. - Два.... Мышцы спины напряглись. Гарри пригнулся и, набрав в грудь больше воздуха, выкрикнул: - ТРИ! Все четверо рванули вперед, тут же набирая ход. Рассекаемый воздух свистит в ушах, перед глазами расстилается синева, в голове — только ночь, высота и скорость. Гарри даже не заметил, как вырвался вперед, и как, несмотря на предостережения Тео, в груди зарождается веселый крик. Он не чувствовал себя так со своего первого полета на Клювокрыле — как давно это было! Гарри вдруг подумал, что сейчас он впервые за очень, очень долгое время летает на метле просто для того, чтобы летать. Он ни за кем не гонится и ни от кого не убегает — он просто летит, летит так быстро, как только может. И именно от этого осознания Гарри наконец выпустил громкий, ликующий вопль. Позади раздался еще один такой же — это Блейз подхватил его радость, и Гарри рассмеялся, вопя вместе с ним. Затем, выкрикнув что-то вроде «безмозглые идиоты!», завопил и Тео, а вслед за ним раздался звонкий смех Драко — и вот они уже все вчетвером летят быстрее ветра и кричат от радости. «Наутро мы сильно об этом пожалеем», - промелькнуло у Гарри в голове. Но сейчас это было совершенно не важно. - Ладно, народ, наорались и хватит! - окликнул Тео. - Надо разворачиваться, мы слишком далеко отлетели. Гарри притормозил и огляделся. Они действительно парили над лесом, и, стоило Гарри развернуться, перед глазами открылся изумительный вид на Хогвартс, место, в котором он вырос: темные шпили прорезали небо, стеклянные окна и витражи ловили блики лунного света, а окно в их комнату тускло сияло теплым желтым светом. «Мой дом, - подумал Гарри. - Мой дом». Следующий час они провели в воздухе над замерзшим озером, гоняясь друг за другом. Блейзу, как назло, попалась роль ведущего, и он то и дело норовил подрезать остальных. Каждый справлялся с этой проблемой по-своему: Тео матерился, уворачивался и старался подрезать его в ответ, Драко разгонялся быстрее Блейза и потом дразнил его, виляя из стороны в сторону, а Гарри, как только Блейз подлетал достаточно близко, пихал его первым, и затем, смеясь, вырывался вперед с несущимися вдогонку красочными чертыханиями. Спустя минут сорок такой чехарды они разбились на команды (Тео и Гарри против Блейза и Драко) и снова гонялись друг за другом, только теперь по двое. Выходило так, что Тео и Блейза было относительно легко поймать, а вот поймать Гарри и Драко было практически невозможно — очевидно, сказывались годы, которые они провели в роли ловцов сборных своих факультетов. Повезло, что они оказались в разных командах (иначе бедные Тео и Блейз были бы обречены на вечную погоню за этими двумя), и в конце концов Гарри всегда ловил Драко (это всегда сопровождалось громким радостным «поймал!»), и наоборот. Когда часы показали семь, они решили просто спокойно полетать, встретив рассвет, прежде чем отправиться назад в замок. Стало жарко, и Гарри развязал шарф, давая шее остыть. Держась низко земли, он смеялся с какой-то шутки Блейза, когда вдруг понял, что кого-то не хватает. - Ребят, а где Драко? - спросил он, оглядываясь по сторонам. - Понятия не имею, - озадаченно ответил Тео, посмотрев вокруг. Блейз тоже настороженно обвел взглядом лес, дорожку к замку и гладь озера — Драко будто след простыл. - Пойду поищу его, - пробормотал Гарри, чувствуя нарастающую тревогу. А вдруг что-то случилось? - Хорошо, - кивнул Тео, но Гарри уже летел в противоположную сторону, обеспокоенно озираясь по сторонам. Слева проносились вытоптанные тропки и редкие деревья и кусты, справа расстилалась светлая поблескивающая поверхность озера, над головой сияла луна, но глаза не замечали всего этого и цеплялись за каждую мало-мальски схожую с фигурой человека тень, ни одна из которых, увы, не принадлежала Драко. Небо над далекими горами уже начинало медленно светлеть, и Гарри уже совсем отчаялся, как вдруг заметил на снегу у берега очертания метлы, а чуть поодаль, перекрытую голыми ветками высокого разросшегося кустарника, маленькую фигурку, которая примостилась прямо на земле и смотрела куда-то вдаль. Гарри облегченно вздохнул и осторожно спустился на землю, стараясь не издавать ни звука, недалеко от этого места. Сердце бешено колотилось, и он, обойдя кусты с другой стороны, остановился, глядя Драко в спину. Он действительно сидел прямо на холодной земле, обхватив колени руками и повернув голову вперед. Гарри подумал, что сейчас Драко хочет побыть один. Но что-то подсказывало ему, что оставлять его одного в таком состоянии нельзя. Гарри с замирающим сердцем медленно подошел поближе, пока наконец Драко не обернулся на звук его шагов. - Привет, - тихо сказал Гарри. - Я присяду? Драко еще несколько секунд смотрел на него, а затем, опустив глаза, кивнул. Гарри осторожно присел справа, так, чтобы их плечи соприкасались, и посмотрел вперед: там, за гладью озера, виднелись холмы и горы с заснеженными вершинами, а за ними небо медленно окрашивалось в светло-голубой и желтый наступающей зарей. Жаль, что он не взял фотоаппарат... Кругом не раздавалось ни звука, покой нарушали только маленькие клубы пара, вырывающиеся с каждым их выдохом. Гарри перевел взгляд на Драко. В предрассветных сумерках он был похож на мраморную статую. В бледных пальцах он нервно сжимал свои перчатки и шапку, светлые волосы растрепались. Лицо расслаблено, но в глазах Гарри заметил какое-то смятение, чуть ли не боль, которые отозвались в его сердцем уколом тревоги. - Ты в порядке? - тихо, почти шепотом спросил Гарри, полностью поворачиваясь к нему. Драко бросил на него быстрый взгляд. Потом кивнул. - Точно? Снова молчаливый кивок. - Тогда почему глаза блестят? Драко тихо рассмеялся и смахнул пальцем слезу, сорвавшуюся с ресниц на щеку. - Все-то ты замечаешь, - проговорил он, со слабой улыбкой посмотрев на встревоженного Гарри, а потом снова перевел взгляд на светлеющее небо. - Я за маму переживаю, - наконец произнес он после пары минут тишины. - Последнее письмо от нее я получил еще до рождественских каникул, в нем она писала, что отправляется на лечение в Мунго... Кажется, там что-то серьезное. - О Господи, Драко, - прошептал Гарри, изумленно глядя на него. Вот оно что. - Почему же ты не сказал? Драко рвано пожал плечами. - А почему не поехал к ней?.. - Она попросила не приезжать, - с досадой произнес Драко, и по щеке потекла еще одна слеза, которую он снова смахнул резким движением руки. - А я, дурак, послушал. На последней фразе его голос предательски сорвался, и Гарри, чувствуя полное смятение, притянул его к себе. - Тише, тише... - зашептал он, приобнимая оцепеневшего Драко за плечи и складывая его голову себе на плечо. Холодная щека коснулась его шеи, пряди волос мазнули по уху, и сердце подскочило чуть ли не к самому горлу. Несколько мгновений спустя Гарри почувствовал, как на его спину опустились ослабевшие руки, и как Драко придвинулся ближе, заключая его в робкие объятия. Гарри услышал судорожный выдох и осторожно провел ладонью по его волосам. Потом еще раз. Кажется, он не против. Мерлин, какие они мягкие. Драко тихонько всхлипнул, и Гарри стало так грустно, так тоскливо, что на глаза полезли непрошеные слезы. - Тише, тише, Драко... - успокаивал он, гладя его по голове и слегка покачиваясь из стороны в сторону, как будто убаюкивая. - Драко, ну что ты... - Я так боюсь, Гарри... - прошептал он. - Так боюсь. Гарри прижал его к себе еще сильнее, не находя слов для утешения и позволяя плакать. Кажется, он шептал Драко какой-то ласковый бред, пока тот всхлипывал и дрожал на его плече, и, кажется, сам он тоже плакал. - Давай под куртку, а то руки замерзнут, - тихонько предложил Гарри после нескольких минут, слегка потянув его за локоть. Драко, не отрывая головы от его плеча, переместил холодные руки под его куртку, слегка сжимая свитер Гарри в пальцах. - Лучше? - Лучше, - хрипловато прошептал Драко в ответ. Первые лучики солнца уже успели показаться над горами, освещая их теплыми желтыми лучами, когда Драко перестал плакать. Он поднял голову и медленно отстранился, шмыгая носом и не отрывая взгляда от земли. - Прости, - пробормотал он, снова шмыгая носом. - Не извиняйся, - отрезал Гарри, тщетно пытаясь поймать его взгляд. Солнце осветило взъерошенные светлые волосы и покрасневшие полупрозрачные веки, коснулось его бледной кожи и пары веснушек на щеках. Господи, Драко, какой же ты красивый. - Ты не замерз? - обеспокоенно спросил Гарри, глядя на раскрасневшиеся уши. - Нет, не замерз, - неожиданно рассмеявшись, покачал головой Драко и наконец встретился взглядом с Гарри. - Я, видишь ли, умею накладывать Согревающее. Припухшие, покрасневшие и все еще блестящие глаза смотрели на него так открыто, так благодарно, что, будь Гарри на ногах, у него бы точно подкосились коленки. - М, - кивнул Гарри, не в силах отвести взгляда. Он вдруг подумал, что Драко близко. Очень близко, слишком близко. В этот момент Драко слегка нахмурился и потянулся к его очкам, которые, Гарри даже не заметил, как, покосились влево. - Мерлин, Поттер, ну как так можно... - пробормотал он, водружая их на место. - Еще и шапка набок, ну как так... Гарри смотрел на его губы, сухие и розовые, слегка приоткрытые и незаметно улыбающиеся, они были совсем, совсем рядом. Не в силах больше вынести этой близости, Гарри наклонился и, когда Драко сосредоточенно поправлял край его шапки у левого уха, поцеловал его. Это было просто мягкое прикосновение губ, нежное и ласковое, робкое, неумелое, но самое, самое искреннее. Не помня себя от переполняющих чувств, Гарри отстранился, глядя на ошеломленного Драко. Тот все еще держал руки на весу, удивленные глаза бегали по всему лицу Гарри, пока, наконец, не остановились на молящих зеленых глазах. - Гарри... - ЭЙ! - вдруг раздалось совсем рядом, и они резко отпрянули друг от друга, глядя на заросли кустарника. - Гарри! Драко! Ах, вот вы где!.. - на берегу показался взбудораженный, испуганный Блейз. - У нас ЧП, все очень, очень плохо. - Что такое? - У Тео что-то с ногой, - почти истерично сообщил он, сжимая дрожащие руки в кулаки. - Кажется, он ее сломал... - Черт возьми, - выругался Драко, поднимаясь с земли. Гарри сделал то же самое. - Веди к нему, - решительно добавил он, подхватывая шапку с перчатками и свою метлу.***
Тео сидел на земле и, оперевшись на ладони за спиной, глубоко вдыхал и выдыхал. Правая нога была согнута в колене, а вот левая лежала прямо и совершенно неподвижно. Лицо у него было напряженное, неестественно бледное, с оттенком зеленого. - Тео, ты... - Драко присел около него, растерянно глядя на его левую ногу. - Как так получилось? - Неудачное приземление. Ауч, - Тео шикнул и сморщился, стоило Драко коснуться его левой ноги. - По-моему, это перелом, - выдал он, будто это было для него совершенно обычным делом. - Скорее всего, - подтвердил опасения Драко, вставая с колен. - Ну хоть не открытый, да? - спросил Блейз, нервно переступая с ноги на ногу. - Будь он открытый, я бы тут орал, как резаный, - съязвил Тео, но, увидев, что Блейз не на шутку разнервничался, послал ему успокаивающий взгляд. - Не волнуйся, мне не привыкать. - Надо срочно отвести тебя в больничное крыло, - подал голос Гарри, до этого мысленно восхищавшийся его железной выдержкой. - А на метле не получится? - Боюсь, что нет. Слишком опасно. Вдруг сознание потеряешь или еще что... - Тогда надо идти, - согласился Тео, и выглядел при этом совершенно несчастным. - Клянусь, это будет худшая прогулка в моей жизни. - Блейз, Гарри, нужно его поднять. - О-о-ой, Мерлин меня задери, - хныкнул Тео, когда Блейз подскочил к нему и с несвойственной для себя осторожностью подхватил под плечо. Гарри подоспел с другой стороны. - Прости, - выдохнул Блейз, - мы не специально. - Я знаю, - выдавил Тео, посылая ему измученную улыбку. В уголке его глаза заблестело. - Ну, давайте, что ли, на счет три?.. Раз... Два... АЙ-Й-Й! - Все, все, Тео, ты на ногах... - затараторил Блейз, покрепче перехватывая его за руку. - ...Ноге. Ты на ноге. - Ох черт, - выдохнул Тео и облегченно рассмеялся. - Да, я на ноге. - Сможешь шагать правой? - спросил Гарри, ступая чуть вперед. - Сейчас... - Тео, опираясь на них, попробовал сделать шаг. Шикнул. - Да, могу. - Ну, тогда пошли?.. - спросил Гарри. - Ну пошли. Гарри с Блейзом сделали шаг — Тео за ними. Потом снова. И снова. - И так до самого замка, - усмехнулся Тео, глядя себе под ноги. - Знаешь, Тео, - Гарри сделал еще один маленький шаг, - будь я на твоем месте, я бы уже расплакался. - О, поверь мне, я близок к этому. - Он не плакал и в тот раз, когда сломал руку, - заявил Блейз, как показалось Гарри, с искренней гордостью. - Потому что тогда я был ох как зол на тебя, - хмыкнул Тео и обменялся с Блейзом какими-то особенными улыбками. Гарри подумал, нужно ли ему кашлянуть, чтобы напомнить о своем присутствии, как вдруг Драко, до этого с мрачным видом шагающий за ними, вышел вперед. Воспоминания о том, что произошло буквально минуту назад, накрыли Гарри панической волной. Боже мой, что я наделал. - Я пока занесу метлы на место и потом сразу побегу в больничное крыло. Если повезет, я окажусь там раньше вас и успею состряпать какую-нибудь сносную легенду про то, что мы с вами забыли в семь утра на улице. - Драко поудобнее перехватил метлы и бросил через плечо: - Никуда не сворачивайте! - Да мы бы даже при желании... - пробормотал Тео, и Гарри, не выдержав, рассмеялся. - Тео, я тобой поражаюсь. - Я тоже от себя в восторге, - фыркнул он. - Кстати, покормите там Ворона, когда вернетесь в комнату, а то он, наверное, голодный...***
У больничного крыла все четверо оказались одновременно. Мадам Пофмри, увидев их на пороге, всех в шапках, шарфах и с красными от мороза носами, удивленно охнула. Вымученный Тео, который уже практически висел на Гарри и Блейзе, послал ей извиняющуюся улыбку: - Доброе утро, мадам Помфри. Боюсь, мне понадобится Костерост. - Ох, ну что за дети! - всплеснула руками целительница и отступила в сторону, открывая проход. - Заходите скорее, дальняя койка слева. Ведя Тео к постели, мальчики наперебой сочиняли более-менее правдивую историю о том, как так получилось. Было что-то про тренировку по квиддичу, что-то про то, как давно они не летали и бла-бла-бла, в общем, что-то, совершенно не оправдывающее их утренней вылазки посреди зимы. Мадам Помфри (храни Мерлин эту женщину) сделала вид, что поверила, и, закатав штанину Тео, стала осматривать ногу. Гарри выглянул из-за плеча Блейза: в целом, выглядело нормально, разве что голень немного опухла и порозовела. Целительница достала палочку и провела над ногой, беззвучно шевеля губами. Тео тут же обмяк на кровати, прикрыв глаза. - Перелом поперечный, без смещения, - заключила мадам Помфри, удовлетворенно кивая. - Осколков нет. Вам, можно сказать, очень повезло, мистер Нотт. Гарри услышал, как Блейз облегченно выдохнул. Мадам Помфри взмахнула палочкой, и из маленькой дверцы в стене выплыла давно знакомая Гарри бутылка в форме скелета, а сразу за ней — небольшой стеклянный стакан. - Вот, пейте, - целительница, налив Костерост в стакан почти до краев, передала его ослабшему Тео. - В обед нужно будет выпить еще раз. Через дня три-четыре будет как новенькая, - она взмахнула палочкой, и вокруг ноги плотно обвились фиксирующие повязки. - А остальных прошу на выход, - отчеканила мадам Помфри, строго глядя на Блейза и Гарри. - Мистеру Нотту нужен покой. - Ну можно хотя бы одному остаться? - взмолился Блейз. - Мистер Забини. - В качестве моральной поддержки? Мадам Помфри глянула на изможденного Тео, и тот, к ее удивлению, коротко кивнул. - Ладно, - нехотя согласилась целительница. - Но только одного. Блейз моментально оказался в кресле у изголовья кровати. Гарри огляделся, надеясь найти глазами Драко. Ему было просто необходимо с ним поговорить. Но тот, видимо, убедившись, что Тео в полной безопасности, решительно слинял куда подальше. Черт побери, что я наделал. - Мистер Поттер, боюсь, вам придется покинуть больничное крыло, - напомнила мадам Помфри, забирая Костерост и заходя в служебное помещение. Гарри беспомощно уставился на Тео и Блейза. - Иди, - закатил глаза Тео, слабо улыбнувшись. - Да, Гарри, не переживай, я за ним пригляжу, - Блейз похлопал Тео по плечу, отчего тот сморщился. Гарри кивнул и моментально сорвался с места, направляясь к выходу. Найти Драко. Нужно срочно найти Драко. - И, Гарри, покорми Ворона! - окликнул его Блейз, и Гарри, не оборачиваясь и не сбавляя темп, махнул рукой, давая знать, что услышал. Две пары глаз смотрели ему вслед. - Как думаешь, что у них там произошло? - тихо поинтересовался Тео, когда Гарри скрылся на лестнице. - Без понятия, - пожал плечами Блейз, стягивая ботинки и складывая ноги на край кровати. - Но что-то точно произошло. Солнечный свет проникал сквозь широкие высокие окна и покрывал пол светлыми пятнами. Было совсем тихо. Тео перевел задумчивый взгляд с полного стакана в руках на Блейза. - Не пристало Блейзу Забини просиживать праздник у койки больного. Блейз устало пожал плечами и усмехнулся. - Подумал, что ты просто помрешь тут со скуки. - Ты мог бы принести мне пару книг. - Ну уж нет, никуда я не пойду, - проворчал Блейз, бросая на него ехидный взгляд. - Прости, но от меня ты так просто не отделаешься. Тео усмехнулся. Ему и не хотелось от него отделываться. Он поднес стакан к губам и залпом выпил, тут же сморщиваясь и кашляя. - Что, совсем гадко? - с тревогой спросил Блейз, наклоняясь ближе к нему. - Нет, что ты, - кашлянул Тео, отставляя стакан на тумбочку. - На вкус просто прелесть. Блейз недоуменно посмотрел на него. - Я шучу, - фыркнул Тео. - Гадко, но терпимо. Где-то с минуту они просидели в уютном молчании. Тепло и покой убаюкивали Тео, и он прикрыл глаза, ожидая, что вот-вот уснет, как вдруг Блейз тихо проговорил: - Надо было подхватить тебя. - Сдурел? - Тео тут же распахнул глаза и посмотрел на сконфуженного Блейза. - Тогда мы бы оба себе ноги переломали. - Ну, зато тебе было бы не так обидно. И одиноко. -Мне не одиноко. Блейз послал ему усталую улыбку. Если Тео рядом с Блейзом терял маску своего нерушимого спокойствия и хладнокровия, то для Блейза присутствие Тео было своего рода отдушиной: рядом с ним ему не нужно было скрывать свою настоящую усталость и печаль, которая, как бы сильно Блейз ни старался подавить ее своей детской неусидчивостью и оптимизмом, все равно жила в его сердце, будто паразит. - Я спать хочу, - зевнул Блейз, потягиваясь. - Иди в комнату, поспи. - Я же вроде сказал, что не оставлю тебя одного. Тео закатил глаза. - Я правильно понимаю, что сейчас ты попросишься ко мне? - Правильно, - ухмыльнулся Блейз, а потом бросил на него молящий взгляд: - Можно к тебе? Тео обреченно вздохнул. А потом немного подвинулся влево, не тревожа левой ноги. - Только так. - Мне хватит, - Блейз тут же лег к нему, пристраивая голову на плече Тео и осторожно обнимая его за талию. - Если мадам Помфри увидит нас в таком виде... - начал Тео, опуская ладонь на его темные кудри. - ...то подумает, какие мы хорошие друзья, - закончил тихо Блейз, закрывая глаза. Тео усмехнулся, сонно перебирая в пальцах отросшие кудряшки. Ну что за придурок. - И все-таки, зачем ты остался? - уже на грани сна прошептал Тео. - Я почти уверен, что ты лишаешь себя кучи признаний в любви. - А какой в них смысл? - пробормотал Блейз, а потом еле слышно добавил: - Ты же все равно здесь. И он провалился в сон, так и не узнав, что Тео, услышав его слова, еще долго не мог перестать улыбаться.***
Гарри ворвался в комнату слизеринцев, не дожидаясь, когда кто-нибудь ответит ему на стук. Он нервно огляделся, и... ничего. Только пустые кровати с незадернутыми пологами и свечка, которая так и горела с их ухода. Гарри ринулся к приоткрытому окну, из которого сквозил холодный воздух, и закрыл его с глухим щелчком. Из-под кровати Тео высунулся заспанный Ворон, приветливо мяукнув. Наскоро насыпав ему волшебного корма, который Тео специально купил в Хогсмиде на случай, если вдруг не получится раздобыть еду с кухни, Гарри выскочил из комнаты, на ходу снимая куртку и второй свитер, и забежал в свою, почти перебудив еще спящих соседей громкими шагами. - Гарри? - заспанный Рон высунулся из-за полога. - Что за черт? - Потом, Рон, потом, - отозвался громким шепотом Гарри, забрасывая куртку на вешалку. Раздалось недовольное ворчание Дина. Гарри засунул вывернутый наизнанку свитер в нижний ящик и, еле закрыв его, открыл верхний, тут же принимаясь рыться внутри. Свитки пергаментов, перья, листочки, старые эссе, какая-то тетрадка... - Да где же... О! Сложенная карта Мародеров оказалась в его руке, и Гарри почувствовал небывалое облегчение. Он залез к себе на кровать, попутно скидывая ботинки с ног и открывая полог, чтобы утренний свет смог проникнуть внутрь, и направил палочку на пергамент: - Торжественно клянусь, что замышляю только шалость. На поверхности тут же стали проступать бордовые линии. Не дожидаясь, когда они оформятся в рисунок, Гарри раскрыл карту и принялся сосредоточенно искать на уже появившихся местах маленькую пометку с именем «Драко Малфой». Спустя пару минут Гарри все-таки отыскал его — Драко был в пустом кабинете на шестом этаже, совсем один. Гарри уже собирался подскочить и направиться прямо туда, как вдруг понял, что не имеет ни малейшего понятия, что ему делать и что говорить. Может, Драко хотел побыть один — другого объяснения его поспешному уходу из больничного крыла Гарри не видел — и тогда Гарри только окончательно все испортит, если прямо сейчас заявится к нему. Память любезно подбросила его удивленный, даже почти испуганный взгляд, которым Драко одарил его, как только Гарри отстранился. Его теплое дыхание на губах. В груди болезненно кольнуло. Весь запал сразу куда-то пропал, уступая место едкому стыду. Гарри только сейчас понял, что стоит посреди комнаты и смотрит пустыми глазами на дверь. Что я наделал? Нет, правда, что он наделал? Драко только-только рассказал о своей больной матери и расплакался на его плече, а он взял и поцеловал. - Дурак, - пробормотал Гарри. - Какой же я дурак. - Ты это только сейчас понял, или это такое ежедневное напоминание? - спросил взъерошенный Симус, вылезая из кровати, за что тут же получил тапкой в лоб от Дина. - Что случилось? - Рон внимательно оглядел его. - Да так, - пожал плечами Гарри, возвращаясь к себе на кровать и зарываясь лицом в подушку. - Слишком насыщенное утро выдалось.***
На завтраке ничего не изменилось. Зайдя в Большой зал, Гарри первым делом посмотрел на слизеринский стол, и, как ожидалось, не обнаружил за ним ни Тео, ни Блейза, ни Драко. Добрую половину застолья Гарри просидел, тупо пялясь на кексы в форме сердец в розовой глазури. Гермиона тревожно смотрела на него, будто стараясь прочитать на его осунувшемся лице, в чем дело, и то и дело поглядывала на Рона, но тот только качал головой и жестами показывал, что не знает, что стряслось, и что лучше Гарри пока не беспокоить. После завтрака Гарри вернулся в комнату и плюхнулся назад в кровать, чувствуя, как его клонит в сон. Прошлой ночью он поспал от силы часа четыре, и в голове была самая настоящая каша. Он закрыл глаза и вырубился, а проснулся только в первом часу дня, когда солнечный луч, пробившийся сквозь незадернутый полог, попал прямо ему на глаза. Он потянулся и сел, рассеянно и подслеповато озираясь, и тут воспоминания о случившемся ударили по голове кувалдой. - Нам тут всем валентинки передали! - воскликнул Симус, заходя в комнату с охапкой бумажных сердец и шоколадных конфет. - Гарри, у тебя тут штук тридцать... Гарри глухо застонал и упал назад на подушку. - Гарри, - Рон, до этого сосредоточенно вертевшийся перед зеркалом, присел у его кровати. - Может все-таки расскажешь, что случилось? На тебе лица нет. Гарри со вздохом перевернулся на спину и уставился на тканевую поверхность балдахина. - Кажется, Рон, я совершил огромную глупость. - Оу, - протянул тот. - Что за глупость? - Не могу сказать. Если Рон и удивился, то ничем себя не выдал. Он задумчиво кивнул. - Знаешь, что я думаю по поводу глупостей? - наконец спросил Рон, и Гарри беспомощно повернулся к нему. - Иногда они приводят к чему-то хорошему. - Боюсь, не в моем случае. - Ну, тогда ты всегда можешь прийти и поплакать на моем плече, - заверил Рон, а потом добавил: - А если серьезно, то вот еще одна моя мысль про глупости: их почти всегда можно исправить. Рон многозначительно посмотрел на Гарри и подмигнул: - Не вешай нос, дружище. Я уверен, все наладится. Гарри только устало улыбнулся ему в ответ. В этот момент Дин вскрикнул и вскочил с кровати, отряхиваясь. - Мерлин, что там такое? - спросил Рон, выпрямляясь в полный рост. - Открытка плюется блестками! - Это от меня, - ухмыльнулся Симус с полным ртом шоколадных конфет, за что тут же получил фантиком в лоб. - Эй! - А куда это ты так намылился? - удивился Гарри, разглядывая Рона в отглаженном черном костюме, сшитом будто специально под него; на лацканах блестел аккуратный узор из бисера, а самое главное — костюм был совершенно новым и совершенно точно не был сшит Молли Уизли. - У нашего Рональда свидание, - протянул Дин, изобразив высокий женский голос, а Симус, прижав руку к груди, театрально упал в обморок. - Серьезно?! - воскликнул радостно Гарри, на несколько секунд забывая о своих переживаниях. - Неужели нормальное, настоящее свидание? - Угу, - промычал Рон, поправляя воротник и с гордой улыбкой расправив плечи. - Самое настоящее. - И нам остается только догадываться, вырвется ли после этого наш верный друг из цепких когтей Гермионы Грейнджер... - прокомментировал с интонацией сказочника Симус, и Гарри, хохотнув, одновременно с Роном закинул в него подушкой.***
Рон ушел, Симус и Дин тоже. Гарри подумал, что, может быть, стоило бы сходить к Тео, но перспектива увидеть их с Блейзом, в обнимку лежащих рядом (а карта Мародеров говорила как раз об этом), не особенно его радовала, поэтому следующие пару часов он провалялся в кровати, то погружаясь в беспокойный сон, то тупо глядя в ткань полога, на которой, по закону подлости, были вышиты серебряной нитью звезды и созвездия. Это тут же напоминало ему про Драко. Господи, Гарри так хотел еще хоть раз поцеловать его. В пятом часу солнце начало медленно опускаться, золотя стены комнаты и успокаивая мысли. Гарри в который раз развернул карту и нашел глазами пометку с именем Драко — он был в своей комнате, на своей кровати. Буквально через пару стен от него. Ну не могут же они избегать друг друга вечно? Гарри вздохнул, прикрыв глаза. А потом решительно встал с кровати и, натянув ботинки, вышел из комнаты. В коридоре было подозрительно тихо. В мягком свете предзакатного солнца казалось, что каждая картина, каждый кирпичик в стене задремали. Гарри мерно ступал по каменному полу, отрешенно следя за своей размытой тенью, когда наконец подошел к нужной двери. Ему вдруг стало холодно. Он натянул рукава свитера до замерзших пальцев и, задержав руку над деревянной поверхностью на пару секунд, постучал. Три несмелых удара пронеслись по коридору, а в ответ — тишина. Гарри нахмурился и постучал еще раз — тихо. Тогда он выдохнул и осторожно нажал на дверную ручку, приоткрывая дверь и заглядывая внутрь. В комнате было светло. Теплые солнечные лучи проникали сквозь оконное стекло и заливали собой пол, стены и потолок. Около ножки кровати Тео стояла полупустая миска Ворона. На столе лежала стопка учебников и развернутый пергамент, исписанный наполовину; рядом стояла чернильница с пером. Гарри, сощурившись от яркого света, неслышно ступил внутрь комнаты, прикрыв дверь, и тут же нашел глазами Драко. Он лежал на своей кровати с незадернутым пологом, свернувшись клубочком, и тихонько посапывал. Под бледной кистью руки лежала открытая книга. Солнце падало на его раскиданные по подушке волосы, которые, кажется, он так и не расчесал, освещало длинные трепещущие ресницы, приоткрытые губы. У Гарри замерло сердце, как только он увидел, что на Драко по-прежнему была его серая толстовка. Красивый. Какой, черт побери, он красивый. Сердце щемило от нежности и волнения. Гарри постарался запомнить эту картину, запечатлеть в памяти этот теплый свет и каждую, каждую черту Драко, как это делает его фотоаппарат. Гарри совсем не хотелось тревожить его. Он в последний раз глянул на Драко и уже хотел развернуться к двери, как вдруг тот заворочался и, приподняв голову с подушки, открыл заспанные глаза. Медленно перевел взгляд на замершего в дверях Гарри. Серые глаза тут же распахнулись. Драко приподнялся на локтях. - Гарри? - Привет, - выдохнул тот, замявшись. - Прости, я не хотел тебя будить. - Нет-нет, я не спал, - поспешно заверил Драко, садясь на кровати, а потом бросил смущенный взгляд на Гарри. - Не уходи. Пожалуйста. Драко обвил колени руками и подвинулся, освобождая для него место. Спустя пару мучительно долгих секунд Гарри на ватных ногах подошел к кровати и присел рядом, избегая смотреть на Драко и надеясь, что проступивший румянец не выглядит слишком ярким. Тихо. Так тихо, что Гарри казалось, что Драко может услышать стук его сердца. - Ты поцеловал меня, - произнес наконец Драко, и эти еле слышные слова показались Гарри оглушительно громкими. - Да, - прошептал Гарри. - Поцеловал. Он уткнулся глазами в пол. Сердце билось о стенки грудной клетки, посылая горячие импульсы по всему телу. - Почему? Этот вопрос застал Гарри врасплох. Он наконец поднял глаза на Драко, который тут же перехватил его взгляд. - Потому что ты мне нравишься. Серые глаза неверяще распахнулись. Гарри горько усмехнулся, глядя на изумленного Драко, и, вновь опустив взгляд, тихо-тихо добавил: «очень». Кажется, прошла целая вечность. Гарри уже был готов встать и уйти, потому что предательские слезы так и норовили подступить к глазам, но вдруг почувствовал, как прохладная ладонь легла на его горячую щеку. Сердце подскочило. Гарри повернул голову и встретился глазами с Драко, который, завороженно глядя на него в ответ, заключил его раскрасневшееся лицо в ладони. - У тебя губа потрескалась, - прошептал он. - Что? - выдохнул Гарри, не в силах понять ни слова. - Говорю, у тебя губа потрескалась, - повторил Драко, мягко проводя большим пальцем по нижней губе Гарри. Гарри, кажется, забыл, как дышать. Он мутными глазами посмотрел на Драко. Кажется, у него щеки порозовели. - Надо будет залечить, - пробормотал Гарри, неосознанно наклоняясь ближе к нему. - Надо будет, - прошептал Драко. А потом в один миг преодолел расстояние, отделяющее их друг от друга, и накрыл губы Гарри своими. Воздух вышибло из легких, голова закружилась. Гарри показалось, что он сейчас потеряет равновесие. Левая рука самостоятельно обвилась вокруг талии Драко, притягивая его ближе, правая зарылась в светлые волосы. Холодные руки Драко перебрались на шею, а губы все целовали и целовали. - Забирайся сюда, - выдохнул Драко, отстранившись на секунду, а потом снова припал к его губам. Гарри нетерпеливо спихнул с себя ботинки, не разрывая поцелуя, и полностью залез на кровать, совершенно ничего не соображая. - Ты в моей толстовке. - Она пахнет тобой, - смущенно улыбнувшись, объяснил Драко, притягивая его к себе, и вот Гарри уже практически лежит на нем, обнимая за талию и целуя, нежно, чувственно, влюбленно. Нижнюю губу кололо, но Гарри было так все равно, все равно, лишь бы Драко не останавливался. - Стой, стой, Гарри, подожди секунду, - вдруг пробормотал Драко, на секунду оторвавшись от него, и достал палочку. Раскрасневшиеся губы что-то прошептали, и Гарри почувствовал, как колющая боль в губе моментально исчезла. - Лучше? - спросил тихо Драко, откладывая палочку и бегая замутненными глазами по всему его лицу. - Лучше, - выдохнул Гарри, тут же снова наклоняясь к нему. В голове не осталось ни одной мысли — только Драко, его руки, его горячее дыхание, его губы. Пальцы нежно оттягивают отдельные пряди, опускаются на шею, на плечи. Гарри шепчет что-то, что-то ласковое, что-то о том, какой Драко красивый, а Драко тихонько стонет от удовольствия и просит сказать еще, а потом шепчет его имя: «Гарри, Гарри, Гарри...», и Гарри уже просто теряется в нем, растворяется, плавится в его жарком шепоте. - Может, останешься на ночь? - робко спросил Драко, когда солнце опустилось за горизонт, погружая комнату в сумрачные тени. - Останусь, - не раздумывая, ответил Гарри, нежно заправляя прядь светлых волос за порозовевшее ухо. И они уснули в объятиях друг друга, с бьющимися в унисон сердцами, пока за окном подмигивали друг другу далекие февральские звезды.