Выполнить до весны

Драко выныривал из сна медленно, нехотя. Мир вокруг превратился в мягкую вату, которая окутывала его с ног до головы своей приятной тяжестью. В голове было так пусто, что, казалось, он может услышать в ней эхо собственного дыхания. Драко медленно разлепил веки. Глаза тут же наполнил густой синий свет. Скомканное одеяло лежало в стороне, но Драко совсем не было холодно. «Который час?» - первая рассеянная мысль пробралась в его голову, а за ней вернулась способность ощущать вес чьей-то головы на своей груди, непослушные волосы под пальцами, размеренное теплое дыхание, подъемы и опускания спины под ладонью, руки и ноги, коконом обвившиеся вокруг него. Гарри. Воспоминания о вчерашнем дне вернулись в пустую голову жаркой волной. Драко судорожно выдохнул и постарался наклонить голову так, чтобы разглядеть спящего на нем Гарри, но тут же уткнулся носом в одну из прядок, еле сдержав чих. Он откинул голову назад на подушку и уставился пустым взглядом в темный полог, который в тусклом свете казался почти черным. Нужно все-таки узнать, который сейчас час. Осторожно, чтобы не разбудить Гарри, и нехотя, потому что пришлось убрать одну руку с его теплой спины, Драко нащупал палочку у изголовья кровати и наколдовал Темпус. Возникший в воздухе тускло сияющий циферблат показывал почти восемь утра. Он проспал по меньшей мере десять часов без кошмаров, ни разу не проснувшись. Впервые за последний год. А вот Гарри, кажется, не собирался просыпаться: пробормотал что-то во сне, поерзал щекой и поудобнее устроился на Драко. Положив палочку назад и вернув руку на свое законное место между его лопатками, Драко закрыл глаза, трепетно перебирая в пальцах другой руки густые волосы и погружаясь в свои мысли. Он вспомнил, как улизнул из Больничного крыла, чтобы избежать разговора с Гарри, и как потом полдня провел, прячась в старом заброшенном кабинете на шестом этаже и искренне надеясь, что Гарри его не найдет. Драко сидел за одной из парт, обхватив колени руками и стеклянными глазами глядя в старенькое мутное окошко, из которого лился призрачный утренний свет. В кабинете было холодно, сыро и пыльно — как в склепе. Драко было страшно. Так страшно, что в груди саднило. Гарри его поцеловал. В голове до сих пор не укладывалось это мягкое прикосновение его губ, этот искренний, полный растерянности взгляд, вокруг холодно, а Гарри такой теплый, светлый, как второе солнышко... В мыслях, как раненая птица в клетке, бился один-единственный дурацкий вопрос: что это было? Хорошо, что в тот момент их застал Блейз. Потому что, если бы этого не произошло, Драко бы точно поцеловал Гарри в ответ. А ему нельзя было — нельзя, и все тут. Не мог Драко позволить себе такую роскошь, как поцелуй, потому что время не стояло на месте. Была уже — поверить только — середина февраля. Им осталось каких-то две недели. Каково ему будет умирать, зная, что он может целовать Гарри? Но самое главное, Драко не мог позволить Гарри влюбиться в него. Не должен был позволить. Иначе с приходом весны Гарри будет очень, очень больно, а причинять Гарри боль Драко не хотел ни при каких обстоятельствах. Так Драко и сидел один-одинешенек, дрожа от холода, кутаясь в серую толстовку Гарри и то и дело утирая рукавом непрошеные слезы, в старом пустом кабинете на шестом этаже. Стены давили на него, а взгляд то и дело падал на небольшую щель в стене: внутри нее, в ореоле потрескавшейся штукатурки, злобно поблескивая стеклянной поверхностью, притаились спрятанные флакончики с ядом. Именно здесь, в этом самом кабинете, жизнь Тео, Блейза и Драко должна была подойти к концу: его давно не использовали, и здесь им точно никто не помешает. А сейчас Драко сидит один посреди этой старой, пыльной комнаты, и избегает, наверное, единственного лучика счастья в своей короткой жизни. В голове отчетливо тикали воображаемые часы. На завтрак Драко не пошел, на обед тоже. Только быстренько проскользнул в кухню и стащил пару-тройку булочек с кунжутом. Хотел было пойти проведать Тео, но вероятность встретить Гарри тогда подпрыгивала до отметки девяносто девять процентов, поэтому Драко быстро отбросил эту идею и, прячась по углам и закоулкам, как мышка, вернулся в комнату. Хоть он и не исключал возможности того, что Гарри может ждать его там, но Драко так устал и так измучился, что единственное, чего ему хотелось — лечь на кровать и крепко-крепко заснуть, чтобы избежать этой суровой реальности хотя бы на пару часов. Первым, что бросилось в глаза, когда Драко зашел в комнату, было закрытое окно. И почти полная миска Ворона. Кто-то приходил сюда. Котенок высунулся из-за кровати и осуждающе мяукнул. Драко, мысленно коря себя на чем свет стоит из-за того, что совершенно позабыл про Ворона и про то, что ему, вообще-то, нужно есть, присел, легонько почесал котенка за ушком и, когда тот подскочил к двери, выпустил его в коридор погулять — Тео часто так делал, так что Ворон уже изучил каждый уголок гостиной и всех восьмикурсников, у которых он подозрительно быстро стал любимчиком (Блейз шутил, что это из-за волшебного шампуня для котов, который он запихнул в Рождественский подарок Тео вместе с остальными прибамбасами). В общем, переживать за котенка не было причины. Драко прикрыл дверь и без сил плюхнулся на кровать. Голова будто распухла, на глаза снова выступили слезы. - Гарри, Гарри... - шептал он, глядя в стену блестящими глазами. - Хороший мой, что же мы натворили... Чтобы хоть как-то отвлечь себя, Драко потянулся за книгой, но буквы расплывались перед глазами, и вскоре он забылся тревожным сном, уткнувшись носом в воротник толстовки Гарри — она по-прежнему пахла тем дурацким стиральным порошком и шоколадом — а когда проснулся, то увидел Гарри, стоящего на пороге его комнаты, зачарованно глядящего на него своими зелеными глазищами за стеклами этих идиотских-глупых-самых-замечательных-на-свете очков. Драко вынырнул из воспоминаний, снова перебрав в пальцах густые пряди. Ему так не хотелось тогда, чтобы Гарри уходил. Драко был так взволнован и разбит, так растерян и влюблен, что хотелось просто бросить все, забыть об этом несчастном списке, и хоть на секунду прижаться к Гарри, обвить его руками и ногами, почувствовать его тепло и никогда, никогда не отпускать. Тогда Гарри подошел к нему и сел рядом, избегая любого случайного прикосновения. Как Драко мучился в тот момент, глядя на него, такого смущенного, грустного, растерянного... Гарри вообще не должен был чувствовать всего этого. Драко нельзя было такого допускать. А потом Гарри сказал, что Драко ему нравится. Очень. Вот тогда-то появились эти проклятые вина и боль. Вина от того, что Драко дал Гарри повод влюбиться (хотя в глубине души он и понимал, что не смог бы этого предотвратить, но осознание того, каким метаниям он мог подвергнуть Гарри, ложилось на его плечи тяжким грузом), а боль от того, как чертовски много времени они потеряли — и как ужасно мало времени у них осталось. Но хуже всего было другое: Гарри дал ему надежду. Она прорвалась в сознание странной, совершенно нереальной мыслью: «А может, еще не все потеряно? Может, мы справимся? Может, не нужно умирать?» И эта мысль по-прежнему вертелась у него в голове, маячила перед глазами, но ухватиться за нее Драко никак не мог: слишком долго он жил, зная о своей приближающейся смерти, слишком свыкся, слишком смирился с ней. Он привык считать себя уже мертвым, привык знать дату своего конца и покорно отсчитывать оставшиеся дни. А при мысли о том, что жизнь может снова стать неопределенной, бесконечной и широкой, Драко становилось и сладко, и страшно одновременно. «Может, не нужно умирать?» Драко тяжко вздохнул, прижав спящего Гарри ближе к себе. Сейчас ему казалось, что он совершил огромную, непростительную ошибку, позволив своим настоящим чувствам вырваться наружу. Так он обрек себя, а хуже всего — Гарри, на огромную, страшную боль. Но у него все еще есть шанс все исправить. Вот сейчас Гарри проснется, и Драко отодвинется от него, бросит холодный взгляд, скажет, что все, что произошло — просто странное недоразумение и что им лучше остаться друзьями... Он ведь сможет так сделать, верно?.. Гарри, конечно, будет больно, но эта боль будет лучше той, что Драко может причинить ему в первый день весны. В комнате медленно светлело. Драко уже почти решился — он сможет оттолкнуть Гарри и положить этому конец, пока не стало слишком поздно. Но тот вдруг пошевелился и, оторвав голову от груди Драко, открыл заспанные глаза. - Привет, - прохрипел Гарри, неловко улыбаясь и зевая. Драко смотрел на него и чувствовал, как в груди начинает щемить. Нет, не может. Драко не может его оттолкнуть. - Привет, - прошептал он в ответ, выдавив слабую улыбку. - Все хорошо? - тут же насторожился Гарри, бегая глазами по всему его лицу. - Ты в порядке?.. - Да, - соврал Драко и, чтобы не выдать лжи, притянул Гарри к себе и снова заключил в объятия. - Ладно... Подожди, я что, всю ночь на тебе лежал?.. - Гарри отстранился и осторожно поднялся на локтях. - О да, всю ночь, - кивнул Драко, ухватываясь за эту фразу, как за спасительную соломинку. - Я уже ног своих не чувствую, все мне отдавил. - Черт, - прошипел Гарри и, к разочарованию Драко, тут же слез с него. Покраснел. - Прости. - Я пошутил, - успокоил его Драко, нежно оглядывая его розовые щеки. Гарри принялся рыться в изголовье кровати. - Ты не видел мои очки? Я точно помню, что положил их куда-то сюда... Драко фыркнул и, перевернувшись на живот, дотянулся до очков, которые лежали в углу кровати рядом с его палочкой. - Вот они, - шепнул он и осторожно водрузил их на переносицу Гарри, удивленный вид которого говорил о том, что Драко застал его врасплох. - Спасибо, - пробормотал тот в ответ, не отрывая взгляда от Драко. Драко замер, глядя на него в ответ. Сколько еще шансов у него будет увидеть Гарри таким — немного заторможенным со сна, доверчивым, домашним? - Гарри... - прошептал Драко, заправляя непослушную темную прядь ему за покрасневшее ухо. - Драко?.. - прошептал Гарри в ответ. «Может, не нужно умирать?» - Ляг обратно, - выдохнул Драко, смущенно глядя Гарри в глаза. Тот пару раз моргнул, будто пытаясь понять эти два слова, а затем довольно улыбнулся. Перебрался на Драко, на ходу снова снимая очки, и положил голову обратно на его грудь, обвивая руками талию и едва задевая кончиками пальцев теплую кожу, показавшуюся из-под задравшегося края футболки. - Только ты скажи, если тебе станет неудобно, и я сразу... - Хорошо-хорошо, - слабо улыбнулся Драко, обнимая его за плечи и искренне желая, чтобы время остановилось на этом моменте. Он прикрыл глаза. Снова задумался. Болезненные мысли лезли в голову, обвивали ее паутиной, как большие страшные пауки. А потом снова: «Может, не нужно умирать?», как первая трель маленькой птицы на рассвете. Но те, остальные мысли даже не собирались уходить, а только настойчивее долбились о стенки черепа, так что Драко даже заволновался, как бы они все случайно не нашли рот и не выпорхнули из него, оформившись в слова. Еще не поздно оттолкнуть его. Ну-ну, ври дальше. Поздно. С того самого момента на Черном озере — поздно. Тогда еще не поздно отменить план. А ты уверен, что хочешь жить? Откуда ты знаешь, что все не станет только хуже? Как думаешь, сколько людей готовы не обращать внимания на твою Метку? Или на твою фамилию? Драко сдержал тяжелый вздох. У него не было ответа ни на один из этих вопросов. Теперь у меня есть Гарри. А ты уверен, что Гарри захочет быть с тобой после школы? «Потом, - решительно сказал про себя Драко, стараясь сосредоточиться на Гарри и на теплых руках, обвивающих его талию, и в который раз запустил пальцы в его непослушные волосы. - Все потом». Вдруг с соседней кровати послышался тихий, сдавленный смех. Гарри приподнялся, посылая удивленный взгляд не менее удивленному Драко. Раздался громогласный чих, а затем голос чертыхнулся. - Блейз! - понял Драко, резко садясь на кровати и одергивая полог. - Ты что здесь делаешь? - Сплю. - довольная ухмыляющаяся голова высунулась из-за полога кровати напротив. - По крайней мере, минут пять-десять назад я точно спал. Приветик, Ворон. Котенок, развалившийся на тумбочке Блейза, сладко зевнул и покачал хвостом. - Ты подслушивал? - Драко нахмурился. - Ой, Драко, ради Мерлина, это вы не наложили Заглушающее, - улыбка Блейза стала еще шире. - Утречка, Гарри. - Привет, - выдавил тот, слегка высунувшись из-за полога, а затем, вскинув брови, добавил: - Ты... не удивлен? - О, я удивлен только потому, что этого не случилось раньше, - ответил Блейз, шлепая в тапках до двери в ванную. - Не знаю как тебе, Гарри, но для меня было совершенно очевидно, что Драко давным-давно от тебя без ум-АЙ! - Заткнись и иди в ванную, - процедил Драко, уже готовя вторую подушку для броска. Гарри рядом захихикал. - Как скажешь, пап, - ухмыльнулся Блейз, подбирая первую подушку с пола и деловито ее разглядывая. - Очевидно, тебе о-о-очень не терпится остаться с Гарри наедине, так что, Гарри, - он повернулся к нему и поучительно вскинул вверх указательный палец, - будь начеку, а то кто знает, на что способен влюбленный Драко Малф-ОЙ! - Иди поговори об этом с Тео, - ядовито прошипел Драко, бросив вторую подушку и чувствуя, как его щеки заливает яркой алой краской. - Не могу. Меня выгнали из Больничного крыла и сказали, чтобы до обеда и духу моего там не было, - с сожалением покачал головой Блейз, уворачиваясь от снаряда и прикрывая за собой дверь, а затем снова открыл ее и ухмыльнулся: - И вообще, не впутывай сюда Тео! Он не виноват в том, что ты влю... - Уйди с глаз моих! - воскликнул Драко, искренне сожалея о том, что у него закончились подушки, пока Гарри рядом смеялся, будто в словах Блейза действительно было что-то смешное. Блейз хихикнул и шустренько скрылся за дверью в ванную, заперев замок с тихим щелчком. Драко скрестил руки на груди и, поджав колени, упрямо уставился в простыню. Он кожей чувствовал взгляд Гарри, но не решался поднять на него глаз. Ох, как он злился на Блейза. Ладно бы просто «нравишься», но нет, этому придурку нужно было использовать что-то более... серьезное, типа «без ума» и «влюбленный». Так еще и «давным-давно» влюбленный. - Блейз любит нести всякую околесицу, - осторожно произнес Драко. - Да, я это уже понял, - по голосу было слышно, что Гарри улыбается. Матрас немного прогнулся — Гарри придвинулся ближе. - Значит, это тоже была только околесица? - поинтересовался он, наклоняясь к коленям Драко и пристраивая подбородок на них. Черт, черт, черт. - Ты ведь, между прочим, так и не сказал мне вчера, нравлюсь ли я тебе в ответ, - тихо продолжил Гарри. Мерлин, он что, серьезно? - По-моему, то, что я поцеловал тебя, уже обо всем сказало, - буркнул Драко, упрямо отводя взгляд в сторону. - Да и Блейз, знаешь ли, тоже предельно ясно все разъяснил. Из ванной донесся шум воды и чье-то фальшивое пение. Гарри тихонько рассмеялся, и Драко почувствовал, как тревога медленно его отпускает. Он наконец поднял взгляд на Гарри, который, обвив руками его колени и наклонив голову вбок, разглядывал его с ласковой улыбкой. - Мне сложно говорить о своих чувствах, Гарри, - собравшись с силами, медленно проговорил Драко. - Я просто не умею делать этого так, как ты. - Я знаю, - прошептал Гарри, мягко заправив выбившуюся светлую прядь за ухо. Драко прильнул к его руке, прикрыв глаза, снова вызвав у Гарри смущенную улыбку. - Есть куча других способов рассказать человеку о своих чувствах. Например, постоянно поправлять его шапку. Драко фыркнул. - Или бесконечно его фотографировать, - вставил он, глядя, как Гарри расплывается в улыбке. - Или всегда называть его по фамилии, - Гарри нежно погладил его по щеке большим пальцем. - Или целовать, - добавил тихо Драко. - Или целовать, - шепнул Гарри в ответ, наклоняясь ближе. Драко почувствовал себя точно так же, как во время их первого поцелуя — будто весь воздух из легких вышибли, а вместо него в живот запихнули бабочек, а сердце в груди подскочило и понеслось галопом вперед, ближе, ближе к нему. Вдруг Гарри чертыхнулся и, так и не коснувшись его губ, отстранился. - Что такое?.. - Я зубы не почистил, - сконфуженно ответил Гарри, расстроенно глядя на него. Господи, ну что за придурок. - Поттер, иди сюда, - выдохнул Драко, не сдержав улыбки, и обхватил его лицо ладонями, притягивая к себе. - Ну вот, снова «Поттер», - протянул Гарри, тем не менее пододвигаясь ближе и заискивающе заглядывая ему в глаза. - Может, все-таки, дождемся, когда Блейз выйдет?.. - неуверенно предложил он. В ответ ему из ванной донеслось протяжное и высокое «Мама-а-а-а, у-у-у-у». - По-моему, он там надолго, - констатировал Драко. Он не мог перестать улыбаться. - К тому же, не хочу целоваться у него на глазах, - добавил он, сощурившись и поглядев на дверь в ванную. - Давай тогда... ну, не знаю, дыхание задержим? - неловко выдал Гарри, почесав затылок. - Если тебе так будет спокойнее, - ответил Драко, еле сдерживая смех, и, набрав в легкие немного воздуха, быстро прильнул к Гарри и накрыл его губы своими. Он почувствовал, как Гарри отвечает на поцелуй, и как его сухие губы растягиваются в улыбке, и на мгновение Драко стало так радостно, так счастливо, что захотелось обнять весь мир. Вдруг Гарри хихикнул и, оторвавшись от Драко, сначала тихонько, а потом заливисто рассмеялся, заваливаясь на бок и утягивая смеющегося Драко за собой. - Придурок ты, Поттер, - выдохнул Драко, когда их приступ хохота закончился. - Отстань, - фыркнул Гарри, поворачиваясь к нему. - Может, я стесняюсь. - Да тебе вообще нечего стесняться, Золотой мальчик, - закатил глаза Драко, придвигаясь ближе к нему и утыкаясь носом в его ключицу. - Значит, в следующий раз выпрошу у кухонных эльфов чеснока, наемся им и полезу к тебе целоваться, - ехидно пробормотал Гарри ему в макушку, ласково поглаживая его по плечу. Драко тихонько рассмеялся в ответ и придвинулся ближе, по-хозяйски закидывая ногу ему на колени. «Да наешься хоть луком, - с улыбкой подумал Драко, — все равно поцелую». Теперь мысли текли медленно, размеренно, успокаивающе, и состояли они только из Гарри, его заботы и тепла, ласковых рук, нежного взгляда. И вдруг Драко в голову пришла еще одна простая и отчаянная мысль: к черту все. К черту сомнения и вопросы без ответа, к черту самокопание и вину, к черту боль — она все равно будет. Может, ему стоит хотя бы раз в жизни позволить себе счастье и любовь. Пусть даже на такой незначительный, мучительно короткий срок. «Может, не нужно умирать?»... Солнце уже почти взошло, и первые желтые лучи упали на ковер. Блейз из ванной торжественно (и фальшиво) допевал последние ноты «Богемской рапсодии». Под кроватью Тео еле слышно копошился Ворон. Гарри лежал рядом. Все было хорошо.