Драма

Самым ярким зрелищем в летнем театре был его пожар. Эмиль Кроткий

Солнце навязчиво терзало глаза, пробиваясь даже через ткань светлых штор, а за окном уже вовсю шумели машины и слышался топот тысячи ног, стремящихся на работу людей. Ясу уже и не помнила, когда она сама по собственному желанию просыпалась так рано. После переезда от родителей и начала взрослой жизни с учебой девушка научилась расставлять для себя приоритеты. Это касалось не только сна вместо утренних пар или репетиции, но и чего-то более глобального. После прощания с Хамару, она пешим ходом отправилась домой, думая насколько у неё атрофировалась совесть, что позволяет помышлять о использовании в своих целях маленького несмышлёного мальчишки. Ясу просто в тот вечер расставила для себя приоритеты. В зеркале на неё все так же смотрела Ясу Фукуда. Двадцать три года, не замужем, с проблемами в плане желудка и отсутствием личной жизни. Она совершенно не поменялась внешне со времен старшей школы, лишь обрезала длинные волосы и перестала скрывать себя за мешковатой одеждой. Всё такая же глупая и корыстная, видящая перед собой лишь цель и возможности её реализовать. — Ты такая жалкая. От холодной воды немели руки и лицо. К горлу подступал неприятный ком из слёз. Как ей вообще в голову взбрело карабкаться вверх используя, как расходный материал всех и вся? Но ощущение собственной мерзости пришло лишь с осознанием, что глубоко в душе она не винит себя и считает, что всё так и должно быть. Они строят, она пользуется. Кофе оказался совсем безвкусным и даже три ложки сахара не исправили положение. Утренние сводки пестрили жизнерадостными лицами и пожеланиями продуктивного дня. Вокруг не происходит ничего плохо. Только почему-то Ясу это совсем не радует. Она перещелкивает канал за каналом, совсем не вникая в происходящее на экране. Надо было отвлечься. Заполнить сознанием чем-то посторонним, чтобы едкие мысли не сжирали её изнутри. Меняться надо с мелочей, чтобы голове не было так тяжело принимать новое отражение, мелькающее тут и там. Еле заметный блеск на губах и никаких розовых теней. В зеркале снова была она. Но совершенно другая, словно через кривую призму смотрела на неё Ясу из зазеркалья. За последние полгода жизнь так отчаянно пытается повернуть её в другую сторону. Заставляет посмотреть на себя под другим углом, а если не понимала с первого раза, то давала такого пинка, что хочешь не хочешь, но обратишь внимание. Наверное, так и происходило внутреннее взросление. Ты открываешь глаза и осознаешь абсолютно всё. Жизнь мелькает картинками перед глазами, а ты лежишь и пытаешься сдержать подступающие слезы. — Соберись, Ясу. Ещё раз извинись перед Масато. Попроси прощение у Сато-сана и не делай такое злое лицо. У тебя все получится. Внутри все трепыхалось от волнения и смущения. Становиться другой сложно, но по-другому никак. Нельзя становиться, лучше не перешагивая через себя старого. Не смысла читать всем нотации, когда сама не выполняешь ни одно из своих требований. ххх Наока бережно перехватил протягиваемую ему руку, он почти невесомо касается её губами, посматривая на раскрасневшуюся девушку поверх тёмных ресниц. Уми быстро отводит взгляд и говорит, практически громко шепчет, на выдохе. — О сударь… Почтительный реверанс. — До свиданья! Легкий поворот на носочках и девушка покинула сцену. Из зала послышались громкие хлопки и голос господина Кабаяши. — Молодцы! Давайте в таком же духе и оставшейся два явления. Наока-сан, сделайте чуть более расслабленное лицо и больше движений всем телом. Ого! Мужчина удивленно смотрит на наручные часы и снова переводит взгляд на актеров. — Мы уже слегка опережаем мои расчеты. Что же, перерыв двадцать минут! За кулисами послышалась возня и большая часть актерского состава начала двигаться к выходу. Первые этапы репетиции всегда были самые сложные. Ты начинаешь настраиваться на ритм игры своего партнера по сцене, пытаешься прочувствовать паузы и легкие движение головой между фразами и напряженными выдохами. Это утомляло не сколько физически, сколько на еле ощутимом уровне внутри себя. Словно кто-то ударил со всей силы по кнопке, и вся комната озарилась красным светом. Только никого в голове быть не может, кроме тебя самого, да и голова — это явно не комната с тысячами лампочек. Если господин Кабаяши говорил о перерыве в двадцать минут, значит свободного времени было минимум часа полтора. Большая часть отправлялась в репетиционную, так как там можно вздремнуть и покумекать с кем-нибудь из не актёров. Другая часть отправлялась на поиски, где можно было бы неплохо отобедать, так как вряд ли им дадут такую поблажку во второй раз. — Масато, не хочешь сходить перекусить? Сидящих рядом Наока давить воздухом и утробно кашляет, утирая выступившие слезы. Ясу всё так же спокойно смотрела на мир вокруг неё, лишь еле заметный мандраж заставлял пальцы нервно подрагивать. Ей не страшно, просто безумно стыдно. Хотелось услышать что-то неприятное в свой адрес. Убедиться наконец, что перед ней сидит такой же человек, как и она. — Буду рад составить вам компанию. Их мир рухнул куда-то в район пяток. Масато оказался роботом. Ясу решила добить его окончательно. ххх — Никогда не слышала о Стариш до этого дня. Вы совсем недавно дебютировали? Она конечно привирала. О Стариш, с доброй воли самой Ханамару, Ясу вчера узнала очень много. Наверное, даже больше положенного в рамках приличия. Подруга вывалила на неё целых ворох ненужных фактов, историй и закрепила всё просмотром фотоотчётов с концертов. Но надо было в любом случае как-то завести диалог, пока неторопливый официант нёс их заказ. Масато начать разговаривать не спешил. Лишь очень вяло моргал красивыми глазками и сдержанно улыбался. — Не совсем так. Дебют состоял чуть больше года назад, а до этого обучались в школе блистательного Саотомэ. — О-о, моя мама очень любит его. Говорит, что они с отцом часто танцевали под его первые песни. Только зная моего старика это тяжело представить. Хидзирикава не сдержал удивленного взгляда. Девушка перед ним тараторила без остановки, очень странно шутила и задавала слишком много вопросов. В голове начали появляться сомнения. Действительно ли это Ясу Фукуда перед ним? Она была совершенно другой сегодня. Без ярких теней и вычурной помады лицо её казалось чуть ли не детским, а в речи стал пробиваться, явно давно позабытый, диалект Хоккайдо. Всё вместе это вызывало столько противоречивых эмоций, что становилось не по себе. — Что-то не так? — К чему ты это? Они молчат. Все кристально ясно, но Ясу лишь смущенно поджимает губы и смотрит ему в глаза вкрадчиво, почти умоляюще не задавать не нужных вопросов. Не было в ней той женской хитринки и умения разрядить обстановку глупыми историями. Между ними снова бесконечная пропасть из её сомнений и его отрешенности. — Эти дни были тяжелые для нас обоих. Тебе так не кажется? Масато слегка кивнул, внимательно вглядываясь в бледное лицо своей собеседницы. Ему мерещился как-то подвох в этой абсолютно нереалистичной ситуации. Всё идёт по кругу раз за разом. Она извиниться. Он скажет что-то не то. Она разозлиться и снова попытается надавить побольнее. — Мы… Я вела себя очень глупо. Причину пояснять нет смысла, но суть лишь в том, что я повела себя неправильно по отношению к тебе. — Не думаю, что это… — Не перебивай, пожалуйста. Я делаю это ради нашей работы и в большей степени для себя. Мои извинения тебе не нужны — это я давно поняла, но тебе все равно придется выслушать их. Я не образец для подражания или хороший учитель, но если это нужно для совместной работы, то мне ничего не остается, как учиться вместе с тобой. Голос вздрагивал через каждое слово, а пальцы беспрерывно мяли бумажную салфетку, которая так удачно попалась под руку. В голове всё звучало абсолютно не так. — Поэтому давай начнем с самого начала. Ясу Фукуда. Приятно познакомиться. Можешь называть по имени. Не очень люблю формальности. Она протягивает руку через весь стол, стараясь улыбнуться как можно более доброжелательно. Масато мешкается. Хотелось верить в искренность сделанного жеста, но внутри было смутно тревожно. Их ладони соприкасаются и странное чувство диссонанса настигает парня. Почему-то ему казалось, что руки у неё жесткие и холодные, как и их хозяйка. Но вместо этого он прикоснулся к чему-то мягкому и теплому, так сильно напоминающие миниатюрные ручки сестренки. Пальцы неосознанно чуть сильнее сжали чужие. Сколько ещё загадок пряталось за стеной между этой девушкой и всем миром? — Масато Хидзирикава. Надеюсь на нашу успешную совместную работу. ххх Девушка удивленно смотрела на протянутые ей наушники. Они конечно говорили о том, что стоит немного притереться друг к другу, дабы в будущем избежать недопонимания, но обмен музыкой казался уж совсем радикальным шагом. —  Надеюсь это не песня собственного сочинения, чтобы признаться мне в любви. Скулы парня забавно порозовели, а в глазах мелькнуло сожаление, что он вообще это всё начал. После недавнего разговора казалось логичнее всего показать себя, через то, что заставляет его двигаться вперед каждый день. Масато не знал точно, насколько он серьёзен в плане актерского будущего, но музыка всегда была для него чем-то неотъемлемым, словно часть тела. Ясу аккуратно взяла один наушники и засунула один в ухо, а другой протянула присевшему рядом Масато. К музыке она относилась с ощутимой прохладой. Ей безумно нравились мюзиклы и опера, даже к оркестровым выступлениям питала некую слабость, но современный культ музыки разной степени паршивости был чем-то для неё инородным. Только обижать своего «ученика» не хотелось, притом, что ими лишь недавно было достигнуто шаткое равновесие. Парень всё так же её раздражал своей безупречной вежливостью и полной самоотдачей во время работы, но Ясу старалась смотреть чуть глубже, и вот она уже наблюдает за милым юношей, которому на плечи уже лёг груз славы. Фукуда совсем недавно дала обещание, что станет совершенно новым человеком, а у новой Ясу не должно быть чувства зависти и пассивно агрессивного поведения. Тем более к человеку, который это явно не заслужил. Начальное фортепьяно звучало так спокойно и расслабленно, что внутри стало странно тепло, словно с головой накрылась пуховым одеялом. Мягкое вступление затихает и резко сменяется электронной музыкой в смешении с двумя голосами. По рукам пробежала легкая дрожь и сердце забилось чуть быстрее. Впервые она ощутила восторг от чего-то столько далекого и непонятного. Ясу украдкой переводит взгляд на спокойное лицо Масато. Он лишь слегка шевелит губами, явно проговаривая слова песни. В груди всё сжалось в один большой комок состоящий из трепета и восхищения. Не ясно, что стало причиной, то ли мощный припев, то ли слишком красивый мужской профиль перед глазами. — Это удивительно. Тебе стоило идти в мюзикл, а не заучивать сухие фразы. Парень на секунду опешил, а после лишь задумчиво улыбнулся. В эту секунду он казался намного взрослее своих восемнадцати. «И когда ты перестанешь удивлять меня?» — Всегда надо пробовать что-то непривычное. Только так можно вырасти над самим собой. — Согласна. Ты отличный певец, но актер из тебя всё равно неважнецкий. Ясу хищно кривит губы в ухмылке и ждёт реакции на свою реплику. Хотелось хоть раз увидеть на этом безмятежном лице любые отрицательные эмоции. Невозможно всё время игнорировать выпады в свою сторону. Но Масато лишь рассмеялся, аккуратно прикрывая рот рукой. — Скорее всего, но это всё равно значит, что есть куда творчески расти. — Ха, ну смотри, жду результатов. Только не разочаруй меня. Ясу, кое-как сдерживая смех, шутливо бьёт парня в плечо. Иногда она совсем не понимала, как у неё язык поворачивается говорить гадости этому светлому ребёнку. — Кто-то уже явно у нас расплылся. Наока с нескрываемым любопытством наблюдал за всем происходящим, тихо отсиживаясь в дальнем угле кулис. Наверное, они и сами не замечали, как уже больше получаса преданно заглядывают друг другу в глазки, а потом делают вид, что смотрели в совершенно другую сторону. Мужчина не считал себя знатоком тонкостей межличностных отношений, даже несмотря на весь скопившийся за все тридцать два года опыт, но кое-что в устройстве людей понимал хорошо. То, какие иногда Ясу бросала взгляды в сторону Масато, вызывало первое время недоумение. Было не ясно хотела ли она его убить прямо на месте, либо просто хотела. Зная девушку слишком хорошо, Наока мог лишь предположить, что ей самой толком были не ведомы собственные чувства. Не меньше удивляло вечно ждущее одобрение выражение лица Хидзирикава, когда он замечал, что Ясу за ним внимательно наблюдает. Эти переглядывания не укрылись и от Харука, которая любила служебные романы и любые связанные с этим истории и сплетни, и от Сато. Только если постановщица по костюмам еле сдерживала свои неуместные вопросы и глупые хихиканья, её останавливали лишь небольшой страх перед Ясу, то его старший коллега только понимающе улыбался и тихо проговаривал «Молодёжь, что с них взять.» — Я бы сделала ставку. Харука появилась за спиной бесшумно, несмотря на ворох ткани в руках, улыбаясь по привычному совершенно невинно, но глаза её лукаво блестели в свете ламп. — На что? — Когда они переспят. Фраза прозвучала так буднично, словно приглашение на обед, что мужчина лишь удивленно захлопал глазами. Может ему это послышалось? — Что? Разве ты не думал об этом? — Не стоит такие вещи говорить молодой девушке, Хару. Но если серьезно, то я бы поставил на три месяца. И то, не факт, что это случиться. Ты только глянь на них. Он ещё совсем мальчишка, а она никогда не сделает первый шаг, даже если её толкнуть прямо ему в руки. — Смотря как ещё толкнуть. Даю два месяца, может даже раньше. Давно у нас такого напряжения не было в воздухе. Меня аж саму всю в жар бросает при взгляде на них. Мужчина усмехнулся. Он не понимал, чего добивается его коллега, но её взгляд полный азарта подкупал без всяких слов убеждений. — Договорились. А приз? — Оплата ужина. — И это всё? Я думал, что ты хочешь получить что-то более весомое, раз с таким стремлением мне это предлагаешь. — Это скорее из личного любопытства и интереса. Разве тебе не хочется узнать, чем всё между ними может кончиться? Они оба такие зажатые и холодные, как две льдинки, но явно открыть друг другу свои более пылкие стороны. Они знакомы столько лет, но Наоки так до конца и не понял, что всё же твориться в голове Хару. Кажется, она навсегда останется для него человеком с совершенно другой планеты, нежели он сам. ххх Ясу всё сильнее сжимает его пальцы, смотрит глаза в глаза настолько решительно и пламенно, что становилось дурно. Она была такой другой сейчас, находившись с ним на одной сцене, играя свою роль. Лёд между ними таял каждый день. Фукуда, как показало время, умела и смеяться, и отдавать всю себя работе, и даже шутить без желания задеть тебя побольнее. Она была всё так же колючей, как и в первый день их знакомства, только теперь делала это скорее по привычке. — Теперь моя любовь, как жизнь и смерть, сильна. Тебя любила б я несчастным, небогатым и даже… — О, молчи! Он отпускает её и делает шаг назад, стараясь держаться на расстоянии, но девушка лишь удивленно моргает и, сокращая между ними дистанцию, встает совсем вплотную. — Осталась бы верна своей любви, когда б таинственная сила какой-нибудь злой феи иссушила всю красоту твою! — Молчи! Ясу бережно берёт его за руку и переходит на шепот. — Но почему? Тебя я не пойму. — Меня любила бы ты даже некрасивым? — О да! Любила бы. — В твоих словах нет лжи? Всё происходящее на сцене казалось Масато таким реальным, что он в надежде развеять иллюзию заглядывает в мутные глаза Ясу. А там лишь еле заметные капли слёз в уголках глаз и больше ничего. Ему становится невыносимо жарко. Заминка на пару секунд и из легких выходит печальный выдох. — Клянусь тебе, что нет! Ты счастлив? Да? Скажи! Что значит этот вздох? Ты стал вдруг молчаливым… Но что с тобой? Он мягко хватает её за плечи и отстраняет от себя, стараясь не смотреть на растерянное лицо перед ним. — Я вспомнил, что забыл сказать я… — Что? — Пустяк. Масато наотмашь показывает в глубь сцены, всё так же избегая встречи глазами.  — Да… подойди же к ним, им счастье принеси ты; Моя любовь тебя у них ведь отняла. Быть может, через час все будут уж убиты. Поди же к ним: пусть, радостно светла, твоя улыбка укрепит им силы. Ступай, ступай, — они ведь на краю могилы. -Мой милый, нежный друг! Из зала послышались одинокие хлопки постановщика. Даже со сцены было видно, что на щеках его виднелись влажные дорожки слёз. — Прекрасно! Просто прекрасно! Какие эмоции! Если моё сердце забилось чаще от вашей игры, то уж в душе наших гостей точно разразиться пожар! Масато-кун, великолепное вхождение в роль. Ясу-тян, прелестная Роксана. Но всё же давайте без таких больших заминок между репликами. Всё отлично поработали. Объявляю перерыв на два дня. До свиданья, спасибо за работу! Стены малого зала чуть ли не задрожали от хорового «Спасибо за работу!», а после из разных его углов началось разносится еле слышное шушуканье и хихиканье. Выходных труппа не видела уже больше двух недель. После ссоры господина Кабаяши и участников массовки поблажки никому не святили и без того загруженный график стал скорее расписанием спартанцев. — Видимо ваша игра смягчила его обиду. Хорошо выложились сегодня, ребята. Рада видеть, что теперь вы обходитесь малой кровью. Наока шутливо подмигнул Ясу и, увидев её недовольное выражение лица после его слов, заливисто засмеялся, пытаясь прикрыв широкий рот рукой. — Отдохните хорошо за эти дни. До среды. Мужчина махнул им рукой и поспешно покинул кулисы, пытаясь не потерять из виду знакомую светлую макушку. Масато внимательно глянул на стоящую рядом девушку. Всё чаще он неосознанно сравнивал её с Нанами. И становилось совсем плохо, когда мозг навязчиво находил их схожими. Внешне они были, как день и ночь. Словно хрустальная, миниатюрная Харука была умилительно трогательной и недостижимой для него. И абсолютно неприступная снаружи Ясу была внутри бесконечно мягкой, но такой же далекой и непонятной. Рядом с ними он чувствовал себя полнейшим дураком. — Ясу-сан, я хотел вам предложить ещё немного порепетировать. Фукуда давиться водой и, наконец откашлявшись, смотрит на юношу вымотано и почти умоляюще не просить её о большем. — Ну уж нет. Эти дня я хочу хорошенько поваляться в кровати и тебе советую заняться тем же. Мы и так с тобой остаёмся допоздна день через день. Имей сострадание к старому человеку. В такое время он не мог отдыхать. Сегодняшняя удачная репетиция лишь результат некоторых обстоятельств и поддержки Ясу. Надеяться на это в будущем как минимум глупо. В любой момент всё может перевернуться с ног на голову и что тогда он будет делать? — Пожалуйста, порепетируйте со мной. Хотя бы день. — Мне что-то с этого будет? Парень удивленно моргнул и единственное, что у него получилось выдавить из себя было лишь жалкое «А?» — Я не хочу тратить своё время на ненужную мне репетицию. Не считай меня меркантильной, но всё должно быть равноценно. Баш на баш, как говорится. Масато утвердительно кивнул. Это было честно. В конце концов не получается полноценно работать в их паре только ему. Да и не обязана она с ним возиться в своё свободное от работы время. Ясу обречённо вздыхает, понимания, что выбора у неё всё равно нет. — Хочешь порепетировать тут? — Нет, хотелось бы сменить обстановку, и мой друг согласился помочь с отработкой роли. — Тогда зачем тебе нужна я? — Без вас у меня ничего не получится. Девушка трагически поднимает глаза к потолку и разводит руками. Упал ей на голову настолько требовательный к себе партнёр по сцене. Некоторые вещи должны идти из внутренних возможностей, а не из-под палки и жестких тренировок. Но как это всё объяснить ему? — Ладно, чёрт с тобой, напиши адрес и время.