Ханахаки

Джулия просыпается и протирает свои глаза. Она смотрит на левую руку, на свои часы. – 11:15? Так и думала. Не опоздаю, так пропущу...– проговорила она сонным голосом. Завтрака ей не видать. Значит придется голодать до обеда. Она опускает взгляд на пол и удивлённо моргает. – Что? По всему кабинету разбросаны лепестки ее любимых цветов. – Что?– вопрошает она ещё раз. Джулия поднимется с кушетки и садится на колени, беря в свои руки горстку лепестков. – Как? Как они тут оказались? Дверь была заперта! Никто не мог ее открыть, и тем более никто не знает о том, что гортензии мои любимые цветы! Да и зачем кому-то так делать?! Барнабас бы не стал, у него Виктория есть для таких шуток... Кашель вырвался из груди, лепестки выпали из рук и оказались на полу. – Да, что же такое! Уже почти месяц так кашляю, что за...– она замирает. Барнабас появился тут и находится почти месяц. – Бред, он не может быть причастен к моему кашлю!– она снова кашляет, что доказывает обратное. – Нет... Это бред, ему Виктория интересна! Я тут вообще не причем! Я лишь... Она сгибателя по полам кашляя сильнее. На руках, которыми она зажимала рот, оказались лепестки, покрытые кровью. Джулия опустила руки и посмотрела на них. Она с ужасом отползла от лепестков, невольно вскрикнув. – Что? Что?! Как черт возьми, это возможно?! Нет, нет! Это ведь не правда, да? Я не могу кашлять цветами! Такого не бывает! Это ведь сон? Да! Я сплю!– она лихорадочно пытается посильнее ущипнуть себя за руку, но не просыпается. Все это реальность. – Нет, нет, нет! Это чушь собачья!– она мотает головой.– это... Просто не возможно! Если только... Это не проклятье Анджелики. А зачем ей это делать? Я угрозу особую не представляю, он любит Викторию. Кашель не заставил себя ждать, новые лепестки снова вырвались из неё. – Может... Я ведь его врач. Пытаюсь его излечить! Может она... Господи! Джулия поднимается с пола. – Я помню где-то в доме видела книгу заклинаний... Просто пойду в библиотеку, может выясню. Джулия вышла из кабинета, снова запирая его, но только снаружи. Она идёт в большую библиотеку Коллинвуда и в самом ее конце находит книгу заклинаний и мифических легенд. Она садится за стол и открывает оглавление, ища нужную главу. Хоффман открывает на странице, где рассказывается про магию, порчи и заклятья... Но не каких слов об этом. – Ну же! Хоть, что нибудь!– она сжимает кулаки, перечитывая часть этой книги уже 5 раз, внимательно вычитывая каждое слово. Прошло уже около 2-3 часов. Она пропустила и обед, Коллинзы могут начать волноваться, где она. Но ей плевать сейчас. Она пытается найти хоть, что-то... – Ничего нету! Совсем ничего! Вы издеваетесь?!– она со злостью захлопывает книгу и случайно ударяет по страницам. Книга от удара распахивается на 14-15 страницах. Заглавие... – Ханахаки бьё? Цветочная тошнота... Редкая японская человеческая болезнь, при которой больной откашливает свои любимые цветы из-за неразделённой любви. Передается путем контакта с самими цветами... Вылечить заболевшего можно одним способом – любимый человек больного должен ответить ему взаимностью, иначе больной умрет... Данный недуг возникает лишь у тех, кто искренне влюблен в кого-то. Является японской легендой и не более. Джулия смотрит на это и тяжело дышит. Она снова кашляет и на страницах книги оказываются лепестки и даже целые бутоны. – О Господи... Угораздило же!– она берется за голову. Она любит его, правда любит. И больна смертельной болезнью, которая является выдумкой! «Вот как? Как так? Знакомы месяц, даже чуть меньше! Любит другую...» Кашель вырывается из груди. «Влюбленная дура, вот ведь... Ещё и помереть могу из-за этого! Барнабас, за что мне это всё?» Как она подумала о нем, сразу начался кашель и лепестки не заставили себя ждать. А так же дверь в библиотеку открылась. – Мадам?! Вы тут?!– вопрошает вампир, его голос очень громко, в нем слышится очень сильное беспокойство и даже страх. – Барнабас?– говорит она так же громко. «Вот подумаешь о чем-то, оно и появится...» Он быстро идёт по направлению к ней. Нет, не идёт. Он бежит. Он быстро бежит к ней и сразу подхватывает на руки и прижимает к себе. – Мадам, о Господи! Где вы были?! Я место себе не находил! Я безумно испугался за вас! Как же так можно?! Мадам, Господи, о боже! Не смейте впредь пугать меня так! Не смейте исчезать так внезапно! Я подумал, что с вами приключилось, что-то по истине страшное! Вас не было нигде, с самого утра! Ваш кабинет был заперт, я искал везде! Везде!– он прижимает ее к себе невообразимо крепко, очень быстро говоря все это и тяжело дыша. Он чуть ли не трясет её. В его глазах искренне беспокойство. – Б-барнабас! Все в порядке. Я жива, успокойся.– она слегка отстраняться, и сдерживает желание начать кашлять. «Надо же, не думала, что я так сильно волную его. Думала только Виктория так сильно важна для него.» Кашель все таки вырывается, но она закрывает рот рукой и отворачивается. – Мадам, вы больны? Вы кашляет так не в первый раз! – Все в порядке, правда. Я была тут ещё со вчерашнего вечера. Искала в книгах о проклятье вашей семьи, но ничего не нашла. Только книгу заклинаний, вот решила ее полистать. Джулия подошла к столу и стала стряхивать со страниц книги лепестки. – А откуда цветы?– Барнабас протянул руку, но Джулия перехватила ее. – Не трогай!– чуть ли не кричит она. «Нет, не смей. Написано о передаче болезни, если будешь контактировать с цветами, я этого не допущу!» – Мадам, вы безумно бледны, чуть ли не под стать мне! Что с вами! Вы снова начинаете пугать меня!– он поворачивает ее лицом к себе. Она смотрит ему в глаза, кашель снова наровит вырваться. – Все в порядке, просто не трогай цветы, хорошо? Коллинз мельком смотрит на страницы книги и начинает улыбаться. – Вы думаете, что я начну кашлять цветами если притронусь к лепесткам? – Что? Я... – Мадам, я читал эту книгу, в ней нету ничего о проклятье которое наложено на мою семью. А эта часть книги и вовсе о мифических легендах! Легенда о болезни из-за которой безответно влюбленный умирает от того, что начинает кашлять цветами, после он обрастает ими и умирает в мучениях если его любовь не ответит ему тем же. Это все безумно красиво и романтично, но это лишь выдумка!– он осторожно проводит ладонью по ее щеке. «Вымысел, как же!»– лихорадочно думает она. – Вы не поверите, Виктория от меня на шаг не отходит... Это даже как-то... Странно. Хоффман закрывает глаза, а так же рот рукой. Снова Виктория. Снова его влюбленность. Снова Джулии больно. – Мадам? – Все хорошо, я рада, что ты счастлив. Ты ведь этого хотел, так? Чтобы она любила тебя. Она любит тебя, правильно? Радуйся! Твое желание сбылось.– она просто идёт к выходу из библиотеки, прихватив книгу с собой, так же продолжая кашлять, придерживая другой рукой рот. – Я...– проговорил он тихо, когда она вышла. «Прекрасно. Замечательно. Превосходно. Он счастлив с ней. Он любит её. Пусть будет с Викторией, раз так сильно её любит! Я не хочу рушить его счастье... Не буду мешать. Попытаюсь вылечиться другим способом.» По ее щекам снова невольно текут слёзы, она быстро стирает их. Проходит несколько дней. Джулия делает вид, что все в порядке. Пытается скрыть свой кашель, свое плохое самочувствие. Она стала бледнее чем обычно. Перестала пить алкоголь и курить. Таблетки от боли не помогают. Каждая неосторожная мысль для нее становиться болезненной, ведь она начинает кашлять. Цветы вырываются из груди. Так же из шеи стали прорастать бутоны. Потом из груди, а после и из рук. Джулия смотрит на себя в зеркало и ужасается. Это черт возьми невыносимо больно! Она тяжело дышит. Иногда боль в груди и кашель становятся такими сильными, что она начинает задыхаться, думая, что умрет прямо сейчас. Скрывать боль глупо. Пытаться уйти от проблемы ещё более глупо. Джулия пыталась найти другие способы решить эту проблему, но... Было три способа. Она могла признаться вампиру в любви, и если тот ответит взаимностью все бы прекратилось. – Но этого не будет...– шепчет она и кашляет. Второй способ проще. Просто вырвать из себя цветы. Вырезать под корень всю болезнь! Но тогда... Эмоций не будет. Ты больше не сможешь любить, грустить, радоваться, бояться... Ничего. Эмоций не станет, ты перестаешь быть тем, кем являлся. Ты перестаешь чувствовать, что-либо. – Уж лучше умереть...– говорит она тихо. Вот он, третий путь. Смириться и умереть в муках. – Нет, нет, черт... Я скажу ему. Просто... Скажу, что люблю его. А потом сделаю с собой, что угодно. Не могу терпеть... Она надевает платье и натягивает на себя кофту с длинными рукавами, закрывающую шею. Джулия направляется в гостиную, где по неведомой причине находится по крайне мере 4 человека... Барнабас, рядом с которым крутиться Виктория. Элиазебет явно раздробленная этим, и Роджер, ее брат, который моментально перевел свой взгляд на Джулию, как та вошла. – Мадам, как вы себя чувствуете?– Барнабас подходит к ней и берет ее за руки. Он смотрит на нее обеспокоенно. Только он с Дэвидом увидели, что она выглядит очень не здорово за последние дни. – Прекрасно... Замечательно!– говорит она слабым голосом. Она все ещё сдерживает кашель, хотя он невыносимо пытается вырваться. Она чувствует как растут цветы на ее теле. Как они прорываются сквозь вены на руках. Как они начинают расти быстрее на шее. Больно, ужасно больно, но она улыбается ему. – Доктор, вы врёте, я же вижу! Вы больны!– он осторожно касается ее лба, пытаясь узнать нет ли у нее температуры. Она еле держится на ногах, ее взгляд слегка затуманен. Виктория смотрит на это, готовая засмеяться. Элиазебет как и Барнабас обеспокоена и кажется готова сейчас пойти и найти лекарства, а Роджер лишь смотрит на Джулию, ожидая ее реакции и дальнейшее развитие событий. – Да, я больна. Я больна собственным пациентом.– говорит Джулия смотря ему в глаза. – Что? Но,– Барнабас берет ее за плечи.– мадам, о чем вы? – Я больна тобой. Я люблю тебя, Барнабас. От моей болезни нет лекарства. Она тяжело дышит и смотрит на него. В комнате гробовая тишина. Барнабас замирает и смотрит на нее не шевелясь, его щеки вспыхивают красным румянцем. – Даже так?– хмыкает Виктория. Её голос раздается очень громко по комнате. – Простите, мисс Хоффман, но Барнабас уже занят,– она подходит о обнимает Барнабаса за плечи.– и он любит только меня. Вампир хочет, что-то сказать, но не находит слов. Он просто смотрит на Джулию. Джулия смотрит в глаза Винтерс и по ее щеке стекает слеза. Она впервые заплакала при ком-то... Женщина кивает и смотрит на вампира. – Я знаю,– говорит она.– не нужно было давать мне ложную надежду. Хотя я сама виновата... Прости за всё, и забудь прошу о том, что было, ладно? Она легонько улыбается, по щекам продолжают течь слёзы. Она отворачивается и закрывает рот рукой, давая волю кашлю, который был невыносимо сильным. Она начинает выкашливает кровавые бутоны. Они настолько большие, что застревают в горле. Ей больно, сердце обливается кровью, из глаз текут слёзы и она чувствует, что и лепестки. Джулия уже не видит куда идёт, ноги сами ее ведут. А ведут они ее к Вдовьему Утесу...