Жить с мыслью о том, что в любой момент тебе могут стереть память, сложно. Ещё сложнее принять факт того, что это всё не выдумка и действительно происходит. Вампиры, мутации, гипноз. Ну правда, не на это Антон рассчитывал, когда собирался в гости к бабуле. События развивались стремительно, так что парень даже подумать толком обо всём произошедшем не мог.
На все оставшиеся выходные Арсений умотал на две смены в роддом, бабуля сутками напролёт моталась в городе по ярмаркам, где продавала свой огромный урожай тыквы, а Антону ничего не оставалось, кроме как думать в одиночестве о своей нынешней безумной жизни. Он заныкался на кухне, поближе к холодильнику, достал свою тетрадь и начал вести дневник.
Во-первых, вампиры. Факт номер один: они существуют. Факт номер два: они не монстры. Поразительным было столько не то, что вурдалаки в лице Попова оказались приличными и учтивыми (пусть и немного язвительно-саркастичными), а то, что Антон отреагировал на их существование более-менее спокойно. Ты пил кровь моей бабули? Бывает. Больше нравится пить мою? Ну, ладно, пей на здоровье. Потом загипнотизируешь меня, чтобы я не проболтался? Да пожалуйста! Тебе куда удобнее мне клеймо поставить: на шею или на живот?
Как это произошло, Антон не знал. Он не был беспечным мальчиком. Немного несамостоятельным, да, но не глупым и доверчивым. У него и друзей-то хороших поэтому больше не было: боялся с незнакомцами слишком сближаться.
Но Арсений был другой. Честный, серьёзный, интересный. Он притягивал к себе, привязывал. Что-то внутри него всё же сквозило таинственной печалью и опасной темнотой, но Антона это не пугало. Он от этого только сильнее хотел залезть под корочку загадочной души вампира. Размотать клубок его секретов, а этими нитями привязать то, что останется, к себе. Крепко. Чтобы Попов тоже почувствовал эту связь между ними. Чтобы тоже влюбился.
Влюбился?
— Да ладно, Антон. Ты знаешь его пару дней. Ты не мог влюбиться! — нервно шагая из комнаты в зал и обратно, уговаривал себя Шастун, — Ты же даже не гей!
На утро понедельника Антон уже не питал пустых надежд. Его разбудило шебуршание в коридоре и сквозняк, лизнувший пятки. Приподнявшись на локтях и прищурившись, Шастун разглядел в тени у двери уставшего до пизды Арсения.
— Ты куда? — тупо прохрипел парень, тут же зевая. Попов ничего не ответил, только красноречиво уставился прожигающим кристально-голубым взглядом, — А, учёба. Понял. Спокойной ночи.
Антон рухнул обратно на подушки сонной тушкой под недовольное бурчание студента и моментально уснул. Он всю ночь провёл в интернете, пытаясь разобраться в множестве терминов и мифов. Парень решил — раз уж ему суждено потерять память от рук того, в кого он (
оказывается) безответно влюблён, то стоит хотя бы заебать благоверного опровержением людских выдумок. Конечно, исследовал он не только эту тему. Теперь на компьютере, в зашифрованной папочке хранились драгоценные и многочисленные порно-ролики, раз и навсегда развеявшие собственный внутренний конфликт на тему ориентации.
Ну, получается всё-таки гей. Сохнувший по вампиру. Кабздец.
— Антош, ты что, все три дня дома просидел?
Бабушка с утра пораньше решила перекрутить мясо для котлет комбайном, который ей в далеком девяностом привезла сестра из Германии. Дикий ор немецкой адовой машинки и вынудил Антона подняться из тёплой постельки в этот холодный и жестокий мир. Парень уже полчаса уныло ковырял свою кашу, то включая телефон и заходя в соцсети, то разочарованно отшвыривая устройство обратно на кухонный диванчик, так и не получив ни одного сообщения. Может, он и не рассчитывал получить весточку от старых друзей, но вот тот же Попов мог хотя бы что-то написать. Они всё-таки были связаны общей тайной, и больше ожидания неизбежного забвения раздражало молчаливое ожидание.
— Ну, да, — равнодушно пожал плечами Шастун. Настроение у него, ожидаемо, было не ахти какое, — А что?
— Душенька моя, ты так скоро совсем света дневного бояться будешь, — недовольно скрестила руки на груди бабуля. Антон не сдержал короткого смешка. Иронично, — Иди-ка, до обеда погуляй где-нибудь. Глядишь, и товарищей себе найдёшь.
Не то чтобы Шастун действительно хотел погулять или поверил в то, что сможет за одну прогулку обзавестись друзьями. Вовсе нет. Просто когда бабушка смотрела на него таким тяжёлым, недовольным взглядом, выбора не оставалось. Он же живёт у неё всё-таки, значит должен слушаться.
Впервые за время своего пребывания в Ростове Антон понял, почему ему так настоятельно советовали приобрести тёплые вещи. Возможно, на улице не было очень уж холодно (десять градусов тепла для конца октября — приятная температура), но сильный, влажный, ледяной степной ветер, казалось, забирался в самую душу. Какую бы плотную куртку ни надел, какой бы огромный шарф не повязал — продрогнешь до самых костей.
Ветер гнал Шастуна по узким улочкам жилых домов, периодически награждая за упорство подгнивающими кленовыми листами в лицо, и парню это в какой-то момент сильно надоело. Он заплутал. Слишком бесцельно бродил по запутанным лабиринтам домов, не следя за дорогой, а телефон с картами на нём достать физически не мог, потому что закоченел от холода. А смысла в дальнейшем блуждании не видел — на улице никого не было, все умные и разумные сидели по домам.
— Вот тебе и юг, ёп вашу мать, — недовольно бурчал в узлы арсова шарфа Антон, с трудом открывая дверь и заваливаясь в первую попавшуюся кафешку.
— Добро пожаловать, путник, победивший схватку с ветром! — задорно улыбнулась ему девушка за кассой, — Я вот сегодня дверь открыть не смогла, — уже шёпотом продолжила она, будто делилась секретом, — Пока Макар не пришёл, так и болталась на ручке снаружи.
Антон неловко улыбнулся, не зная, как ответить на такой тёплый приём, и огляделся.
Кафе было странной, круглой формы, с грубо оштукатуренными и небрежно покрашенными стенами и кучей облезлых диванов и длинных столов по периферии. В центре стояли одиночные столики, у каждого по два неудобных деревянных стула, а в самой отдалённой части помещения — барная стойка с кассой, витриной и закрытой от глаз посетителей зоной кухни. В кафе было абсолютно пусто и пахло сырным соусом, колой и (немного) хлоркой из санузла.
— Окси, прекрати заигрывать с посетителями, — фыркнул появившийся из кухни парень, снимая с рук резиновые рабочие перчатки и подходя к витринам, — Простите. Вам что-то подсказать?
Антон запоздало понял, что раз он зашёл в кафе, ему было необходимо что-то купить. Кивнул, приблизился к кассе и прищурился, пытаясь прочитать меню на стене над головой. Но либо у него зрение село, либо сами буквы на плакате стёрлись до дыр, однако ни одной позиции Антон так и не разобрал, поэтому раздосадовано цыкнул и постарался приветливо улыбнуться.
— Латте у вас есть?
— Конечно! — тут же отозвалась поскрипыванием клавиш на кассовом аппарате девушка. Повар, в свою очередь, выдохнул сильно горестно и двинулся к кофе-машине, как-то странно кулаки сжимая, будто собирался с ней драться, — Вы извините, если кофе выйдет не очень, — совсем тихо, наклоняясь к посетителю, поведала Оксана, — Бариста уволился недавно, а с нашим допотопным аппаратом справлялся только он.
Антон кивнул, конечно, но и слова не вымолвил в ответ. Сбоку донеслось жалобное поскрипывание, сопровождаемое свистом распрыскиваемого молока и громкими ругательствами. Повар хлопотал в поте лица, стараясь заставить кофемашину сливать ароматную жидкость в стакан, но та с таким же усердием плевалась исключительно ему в лицо, потряхивала железяками и пищала панелью управления: «тревога-тревога-тревога, машина неисправна!»
В конце концов, горячий стакан с таким трудом сваренного напитка оказался в руках Шастуна, и он благодарно кивнул болванчиком, отходя в сторону диванов, снимая с себя пальто и стараясь не смеяться над заляпанным пропёкшимся молоком и ещё какой-то неопознанной чёрной жижей поваром. Но вот Оксана не стеснялась свои мысли открыто и громко выражать:
— Ебать, Макар! Ещё пара таких стаканов, и ты будешь обязан жениться на нашей старушке!
Парень красноречиво глаза закатил, но затем устало привалился к барной стойке, понижая голос до тихого недовольного бурчания:
— Если мы не найдём бариста в ближайшую неделю, я просто выкину эту хуйню отсюда нахуй! И пусть попробуют из зарплаты вычесть!
— Абьюзер, — фыркнула в ответ девушка добродушно. Кинула быструю улыбку в сторону единственного посетителя, закрыла кассу и, потрепав мимоходом коллегу за плечо, ушла на кухню.
В помещении воцарилось приятное молчание, и Антон впервые за долгое время почувствовал какое-то странное удовлетворение и спокойствие. Словно он был на своём месте, и ничего плохого здесь с ним случиться не могло. Даже дома у бабули так хорошо ему не было. Антон отпил кофе, скривился, отставил стаканчик в сторону, смахнул со стола несуществующие крошки и достал из рюкзака свою тетрадь. Вернулся к дневнику.
Во-вторых, существование вампиров никак не уменьшало вопросы Антона касательно их жизни. Арсений рассказал о том, что в них нет никакой магии и мистики, а их существование — результат тысячелетий эволюции. Значило ли это, что где-то существовали и другие ответвления человеческой расы? Оборотни? Феи? Ведьмы? Знают ли вампиры про них? В каких они отношениях?
А знают ли о них люди?
Антон задумчиво оторвался от тетради, услышав шум компании студентов, завалившейся в помещение. Взгляд почему-то всё ещё плыл, поэтому Шастун не мог различить лица молодых людей. От настойчивого прищуривания разболелась голова и парень, сопя, уткнулся носом в шарф. Откинулся на спинку дивана, утопая в поролоне подушек, смерил написанное в тетради критическим взглядом и подчеркнул последнюю строчку два раза. Продолжил писать.
А есть ли охотники на нечисть?
Наверняка, в прошлом такие были — не зря же вампиры так резко ограничивают связи с людьми. Но есть ли они сейчас? Чем они занимаются? Как оправдывают свои убийства? Убивают ли вообще? А может, у них соглашение с кланами?
Вопросы Антон выделил маркером, провёл под ними жирную черту и, так и не обращая внимание на окружение, продолжил строчить с усиленным рвением.
В-третьих, почему гипноз на него не действовал? Неужели у Арса внезапно пропала его способность? Он, с его же слов, не жаловался на проблемы раньше, да и после их знакомства, вроде, испытывал гипноз на других людях — всё было хорошо. Почему-то именно Антон не попадал под его чары. Могло ли это произойти из-за влюблённости? Он настолько втюрился, что априори не мог навредить вампиру, вот и гипноз не работал?
А может, он был каким-то особенным?
— Пф, ну да, конечно, — буркнул Антон, зачеркивая последнее предложение, — Избранных не существует. Мы же не в сказке, правда?
Телефон в кармане штанов пиликнул новым сообщением. Антон дёрнулся от неожиданности и недоуменно уставился на экран.
Упырь
Это мой шарф?
Шастун шокировано огляделся по сторонам, наконец, заметив среди недавно вошедших студентов знакомую макушку. Арсений в его сторону не смотрел даже, жевал картошку фри и тыкал чистыми пальцами другой руки в экран смартфона. Сообщения от него полились рекой.
Упырь
Не смотри на меня
Рядом сидит моя невеста
Если она и её клан узнают про то, что у меня с тобой проблемы
Тебе ☠️
Антон испуганно замер, сползая на диване вниз и искоса оглядывая девушку рядом с Поповым. Она была красивая. Блондинка, с круглым лицом, пухлыми ярко-розовыми губами, карими глазами и пышными ресницами. Нежный макияж, сдержанная одежда, золото на пальцах и запястьях. Она выглядела аристократично и невероятно дорого.
Шастун тут же сравнил её с собой, недовольно замечая, что сам выглядел как человек без определённого места жительства с трассы. Ещё и круги его эти под глазами, волосы грязные, пальцы, от нервов дрожащие. Он, конечно, и раньше догадывался, но теперь хотя бы явственно
видел, почему у него нет шансов на ответные чувства. Куда ему с такой бессмертной красотой тягаться?
На телефон опять пришло несколько сообщений.
Упырь
Шучу я че ты напрягаешься
Но лучше правда не пались
Она стерва ещё та
Может помолвку расторгнуть если про тебя узнает
Вы
Если она такая стерва, почему женишься на ней?
Арс посмотрел на него с другого конца помещения настолько красноречиво, что Антон тут же допечатал:
Вы
Дада
Договорной брак
Вспомнил
Бедный несчастный вампир без права выбора
Упырь
Ты че мне дерзишь
Антон
Не беси
Я такой голодный, что чувствую запах твоей вкусной крови за километр
Будешь злить, перестану себя в руках держать и реально сожру где-нибудь за углом
Что-то горячее прокатилось от затылка до самого паха толпой мурашек, и Антон опасливо подобрался, отхлёбывая сильно остывший отвратный кофе и маскируя волнение кашлем. Он искренне надеялся, что в перечень неозвученных способностей вампиров не входило «могу почувствовать твоё возбуждение на расстоянии», а то было бы действительно неловко.
Арсений на него больше не смотрел, а вот барышня рядом внимание обратила. Уставилась своими тёмными глазами в упор и едва заметно носом поводила. Принюхивалась. Шастун начал неторопливо собираться. Ему не нравилась воцарившаяся атмосфера, да и испытывать судьбу он не хотел. Если у него сложились неплохие отношения с одним вампиром, то не факт, что повезёт с другими. Параллельно печатал ответ:
Вы
Ты же говорил, что моей крови хватит на неделю…
Упырь
Я не думал, что у меня будет две смены подряд в роддоме…
Там санитарки даже из вампира всю кровь высосут…
Вы
Ладно
Антон не стал задерживаться дольше необходимого. Выкидывая пустой стаканчик у барной стойки, улыбчиво кивнул задумчивому Макару, а затем быстро прошёлся мимо столиков студентов, намеренно обдавая нежить своим, как оказалось, притягательным запахом. Выбежал на улицу, ёжась от пронизывающего холода.
Ветер тут же погнал его в сторону дома, и он не собирался ему сопротивляться.
***
Вечером Антон времени зря не терял. Пока бабушка была в гостях у соседки, спрятал тетрадь в схрон на кухне. Прибрался в гостиной, где ему был выделен диван и старенький компьютерный стол, разложил оставшиеся вещи и недавние покупки. Бельё и грязную одежду в стирку кинул, заправляя стиральную машинку добротным количеством порошка и кондиционера. Сходил в душ, вылив на себя полбутылки геля для душа и столько же шампуня. А потом ещё два часа ходил по квартире с мокрой головой, развешивая постирушки и вытирая пыль.
После плотного ужина позвонила мама, и они разговаривали с ней и бабушкой за чашкой чая часа два, пока последняя не решила, что ей пора спать. Антон потом ещё некоторое время продолжал сидеть на кухне, переваривая произошедшее за день и вычитывая совсем уже сомнительные статейки в интернете, пока у него остро не стрельнуло в спине от неудобного положения на стуле. Шастун переместился на своё спальное место и так разнежился в объятиях тёплого одеяла, что едва не заснул. Разбудил его грохот закрывшейся двери.
Арсений с порога уставился на него своими светящимися голубыми глазами, и Антон даже испугаться успел. Реально сожрёт что ли?
Но студент даже слова не сказал. Быстро скинул с себя верхнюю одежду, кинул портфель в прихожей, метнулся было в комнату, но цыкнул недовольно, возвращаясь назад и доставая из сумки мятый халат, чтобы повесить его на стул и понадеяться, что к утру он будет свежим и разглаженным. На некоторое время вампир скрылся в своей комнате, гремя шкафами и недовольно бурча.
Когда вернулся к Антону, выглядел уже более человечно: немного растрёпанный, чуть мятый, уставший, с кругами под покрасневшими от недостатка сна глазами. В руках держал какие-то упаковки с трубами и иголками.
— А вы всегда в институте до ночи задерживаетесь? — искоса поглядывая на нечто страшное в руках вампира, поинтересовался Шастун, — Или ты задержался на ваших клыкастых сборах?
— Ага, мы там приносим девственниц в жертву Сатане и пьём кровь единорогов, — фыркнул в ответ Попов, вскрывая упаковку и потянувшись в сторону тумбочки. Достал баночку спирта, вату и несколько пластырей, а затем умотал в ванну руки мыть, — Я сначала на кружке по хирургии задержался, а потом Геля потащила меня в кино.
— Геля — это твоя невеста?
— Да, — Арсений скривился, возвращаясь назад в гостиную и закрывая по пути дверь в бабулину комнату, — Ей самой не нравится наше положение, но она хотя бы пытается сблизиться.
— Но, дай угадаю, вы такие разные, что терпеть друг друга не можете, и поэтому не знаете, как будете жить в этом браке?
Видимо, у Антона было слишком довольное и торжествующее выражение лица, потому что Арс смерил его потяжелевшим взглядом и резко выпалил:
— Руку давай, умник, — не дожидаясь добровольного действия, сам за запястье парня к себе подтянул и принялся с усердием обрабатывать спиртом локтевой сгиб. Шастуна передёрнуло, но Арсений этого не заметил, продолжая подготовку к изъятию крови, — Завтра-послезавтра отведу тебя к своей сестре, пока она в городе. Может, ей удастся тебя обнулить. Если нет, придётся везти в область, к родителям. Что случилось?
Попов наконец заметил и позеленевший цвет лица соседа, и дрожащие от страха пальцы, и поплывший взгляд, застывший на иголке в его руках.
— Антон?
— Я уколов боюсь, — выпалил тот и тут же зажмурился, выдёргивая руку из чужого захвата и прижимая её к груди. Дышал часто, будто задыхался и едва не трескался от напряжения.
— А чё ты сразу не сказал?! — подорвался Арсений, после чего послышалось шебуршание пакетов, тихое торопливое бурчание и перещёлкивание крышечек антисептиков, — Я всё убрал. Успокаивайся уже.
— Прости, — открывая глаза, стыдливо опустил голову Антон, — Я просто подумал, что если расскажу об этом сразу, то ты не согласишься на сделку.
— Правильно подумал, — мрачно отозвался Попов, скрещивая руки на груди, — Что мне теперь делать? Я умираю с голоду, а твоего мыльного облака хватит только часа на три. Потом опять будешь пахнуть слишком вкусно, чтобы сдерживаться…
— Ну, — краснея, неуверенно прокашлялся Антон. По телу снова прокатилась волна возбуждения, и он сильнее укутался в плед, пытаясь это скрыть, — Ты можешь пить по-старинке?
Арсений уставился на него тупо. Не моргал, губы жевал неуверенно и пальцами на предплечьях неизвестный ритм отбивал. Наконец выдохнул устало и как-то разом расслабился, ссутулившись и ладонями щёки обхватывая.
— Ты уверен? — прошептал, чуть приблизившись к соседу, невесомо носом у самой его шеи поводя, — Это больнее, если без яда делать. А если с ядом, то опять спать будешь целый день.
— Всё хорошо, — кивнул торопливо Антон, громко сглатывая от волнения, — Мне всё равно никуда не надо. Буду спать.
Удовлетворённое рычание осталось где-то на коже, когда Арсений прижался совсем близко, утыкаясь в местечко за ухом губами, и довольно улыбнулся. Что-то шептал одобрительное, но Шастун не мог различить, что именно — слишком громко сердце билось и кровь шумела в голове.
Крепкое тело навалилось сверху, повалив и придавив собой к тёплой постели, а сильные руки отклонили голову в сторону, зафиксировав в необходимом положении стальной хваткой на челюсти. Острые зубы полоснули по шее вдоль сонной артерии, и Антон дёрнулся от неожиданности. Низкий, клокочущий голос тут же принялся его успокаивать, пока рука переместилась на рот, предупреждая дальнейшие выкрики, а затем последовал укус. Не кровавый, а самый обычный, пусть и немного более сильный, чем когда-то оставляла на теле Шастуна его бывшая.
По телу прокатилась волна удовольствия вперемешку со странным ощущением воздушности. Антон понял, что так его предварительно обезболили ядом, и довольно простонал в широкую ладонь. Откинулся сильнее уже сам, окончательно расслабляясь и подставляя совершенно беззащитную шею.
Вампир над ним совсем дико зарокотал, разнося мощную вибрацию по всей комнате. Руку на шею спустил, едва ощутимо прижимая к мягкой постели, и вгрызся в горячую кожу, тут же слизывая крупные алые капли и удовлетворённо урча. Его крыло от металлического запаха, от близости их разгорячённых тел и от тихо постанывающего парня под собой. Глаза закатывались, слюна капала с клыков вперемешку с кровью на чужую футболку и дыхание сбивалось.
— Блять, — шептал жгуче в мягкую щёку вампир, слизывая брызги крови с лица человека, — Какой же ты,
сука, вкусный… Почему ты такой вкусный?
Антон был на грани счастливого обморока. Ему было
хорошо. Настолько хорошо, что он тихо поскуливал в плед, открываясь ещё сильнее, выгибаясь до хруста в позвонках и задыхаясь от ярких ощущений. В полубреду он просил ещё, хватал соседа за спутанные волосы и прижимал к истерзанной коже теснее, не осознавая, что тот уже давно прекратил прокусывать её насквозь и теперь только выцеловывал, оставляя крупные засосы и редкие (человеческие) следы от зубов.
В Арсении бурлило кипятком желание. Он задыхался собственным паром, окидывая взглядом расхристанного по постели, всего перепачканного в крови и слюне Антона. У того взгляд зелёным туманом заволокло и изо рта ничего, кроме стонов и мольбы больше не доносилось. Попов не смог животную часть себя перебороть. Прижался губами к чужим, впиваясь горьким, напористым поцелуем и довольно оскалился, тут же царапая мягкие губы соседа клыками и слизывая сладкую кровь. В ответ раздался мягкий выдох, и тело Антона наконец ослабло.
Попов опомнился только мгновение спустя. Оторвался от Шастуна, на опущенные веки и страдальческое выражение лица уставился испуганно. Сердце пропустило пару ударов, но затем Антон что-то пробурчал сонно, и Арс успокоился.
— Он просто спит, — выдохнул, слезая с него и скатываясь на пол. Дрожащими руками подтёки крови с лица стёр и улыбнулся печально своему растрёпанному отражению в зеркале, — Ты не можешь убить, Арс. Не снова.
