***
Отражение пустынного спортивного зала превратилось в мелкую голубую крошку. По мере того, как стихал звон стекла, мелкие осколки жгли кожу всё сильнее, впиваясь в вены, как стая пираний. Кьянван наблюдал, как свежая кровь покрывает фаланги пальцев и капает вниз, оставляя живописные разводы на битом стекле. Он не знал, стало ли ему легче, но, по крайней мере, бьющая изнутри дрожь успокаивалась и оседала пеплом вниз, вместе с крупными алыми каплями. Кьянван тренировался около семи часов подряд, изнуряя себя до потери пульса, но даже в таком состоянии внутренние демоны грызли его, не давая покоя. И все, как один, они скучали по ней, по той единственной, кто мог их успокоить. Хачжин вернулась в компанию на следующий день, но упорно избегала его, будто и вправду ожидала, что он поверит в то, что она согласилась стать официальной невестой Динхвана. Страшнее было другое. Она вела себя так, будто действительно решила отказаться от него. Вот так просто. Кьянван вскинул голову и сжал кулак, подгоняя пираний под кожей. Он пытался, честно пытался дать ей время, загружал себя работой, а по ночам рассекал по улицам Сеула на своей машине так, что огни в зеркалах заднего вида превращались в световое месиво. И всё равно воспаленные рваные раны оказались изощренным лидокаином от тех, что кровоточили внутри. Потому что держать дистанцию было невыносимо, особенно, когда хрупкая фигурка Хачжин застывала в паре метров от него, у кофемашины, и руки сами тянулись, чтобы обнять её, хотя бы коснуться. ― Ууу…тяжелый день? Бэкхен неспеша прошел по залу, насвистывая какую-то песенку, когда наткнулся на разбитое зеркало у ног своего брата. Кьянван поморщился, стаскивая с руки напульсник. ― Ты в последнее время забросил тренировки, так что приходится отрабатывать за двоих. ― Значит, из-за меня так страдаешь? ― перекинув полотенце на другое плечо, парень слегка наклонился вперед и заговорческим шепотом добавил.― Не будь ты моим братом, решил бы, что ты в меня влюбился. ― В таком случае, прибери-ка тут всё, заодно голова проветрится. Кьянван почти дошел до двери, когда брат снова окликнул его. ― Дело в Хачжин? На этот раз тон Бэкхена был серьезным. И от этого имени сухожилия внутри натянулись, как струны. ― Не задерживайся допоздна, у нас завтра совещание. Кьянван даже не обернулся, скрывшись в раздевалке. И, как бы Бэкхен ни пытался казаться беспечным, стремясь отвлечь его от темных мыслей, он не мог не понимать, что происходит. На прошлой неделе он даже рискнул ненавязчиво рассказать брату о дочери генерального прокурора с данными Мисс Вселенной. Они пересеклись на юбилее её отца, и девушка провела около получаса в его компании, распрашивая про Кьянвана с очевидным интересом. Она показалась ему настолько живой и милой, что парень рискнул и назначил ей свидание вслепую, пообещав уговорить принца-волка прийти. Однако тот начисто проигнорировал все десять аргументов в её пользу, отразив их с мастерством Хана Дэсона, как раз по дороге в гараж. Это началось примерно месяц назад. Кьянван вернулся из ежегодного ирландского бала, и для сотрудникомв компании, бизнес-партнеров и, судя по всему, зеркал в спортзалах наступила черная полоса. Казалось, с появлением в компании Го Хачжин он начал меняться, и даже аура вокруг него становилась светлее. У неё буквально получилось приручить того, к кому маститые корейские акулы-бизнеса боялись даже подойти. Но сейчас Бэкхен отчетливо видел перед собой его темную сторону. Ему до сих пор было не по себе от недавнего совещания в «Хансан», когда Кьянван хладнокровно уволил пятерых топ-менеджеров за некоторые оплошности в документах, объяснив это возможной корумпированностью сотрудников. И дело было даже не в этом, а в том, что всё это он обосновал прилюдно, уже на выходе из конференц-зала. И уже на следующее утро репортеры заклевали бедняг в своих газетах, навсегда уничтожив репутацию их семей. Бэкхен и сам понимал, что брат может оказаться прав, и в таком случае компания рискует лишиться трети своих людей на последующих проверках. Но стоило признать, что эти «издержки» не были критичными для бюджета компании, а иногда с помощью них устанавливались панибратские связи. И всё же, вслед за этим «полетели головы» и именитых партнеров компании, про которых ходили нелестные слухи. Договоры были разорваны сразу, как только Хан Кьянван узнал о том, что кто-то подозревает их в недовольстве главой компании. Когда он шел вдоль коридора к своему кабинету, сотрудники шарахались от него, словно боялись, что один неверный взгляд, и их постигнет та же участь. И только в головах моделей и чебольских дочерей мрачный образ заместителя главы компании становился все более очаровательным. ― Кьянван, ну блин…― Бэкхен досадливо цокнул языком, пока черная машина уже набирала скорость, выезжая за ворота. Он ещё долго смотрел, как она исчезает в вечерней дымке. Ему придется расстроить очередную потенциальную девушку брата, но важно было не это. Бэкхен действительно за него беспокоился. Волчья жестокость, такая полезная в сфере бизнеса, рано или поздно даст о себе знать, как старая травма. Вот только на душу гипс не наложить. А ещё через пару дней генеральный директор компании «Хансан» объявил о том, что Хан Кьянван назначен главой комиссии в Новую Каледонию для контроля за открытием приисков нефрита.***
Его сердце сопротивлялось. Он просто не мог принять такие слова. Ведь это же Го Хачжин, его Хачжин. Но она так хотела. И ему ничего не оставалось, как подчиниться, пока боль в её глазах выжигала внутри него дыру, забирая с собой всё, что осталось от его человечности. Ханган перед ним всё так же мирно переплетал вместе неоновые краски вечернего города. Река молчаливо слушала его мысли, отвечая тихим журчанием. Там, на балу, в шаге от пропасти, ему показалось, что она смотрит на него как-то очень знакомо, и в то же время такой он видел её впервые. Возможно, дело было в маске ― её ему подарил менеджер Сон Донгу, повереный его отца, буквально за час до самолета. ― Вы едете на бал маскарад без маски, господин Хан, это же не дело. Вречив ему маску с хитрой улыбкой, Донгу пустился в пространные рассуждения о том, как привез эту маску из дальних, очень древних земель, ехидно добавив, что более мрачного эксземпляра в этой вселенной ещё поискать. Кьянван даже не стал уточнять, имеет он в виду маску или его самого. Но вот её взгляд, и то, с каким трепетом она потянулась к нему… Даже, если бы весь мир отвернулся от него в этот момент, ему было бы плевать, лишь бы держать её вот так рядом, всю оставшуюся жизнь. Но все эти надежды начали трескаться, как старое дерево, ещё там, на балу, и рухнули в полной тишине, на том самом балконе, где они впервые поговорили, как друзья. ― Господин Хан, простите, но я больше так не могу. Вы разрушаете всё вокруг себя, разве вы не видите? Ведете себя с сотрудниками, как настоящий зверь… Я много размышляла обо всем этом, и…я думаю, нам лучше прекратить всё это. Как можно скорее. ― Кто тебе всё это сказал? Динхван? ― Даже если так. Он сказал правду. ― И ты веришь ему больше, чем мне? ― Он мой друг. У меня нет причин ему не верить. Я ошиблась, и дала вам ложную надежду. Простите меня. Он замечает, как тонкая венка на её шее пульсирует, пока внутри оглушающим комом нарастает тревога. ― А Сеуль? Её ты тоже хочешь забыть? Хачжин мгновенно меняется в лице, бледнеет и бросает на него полный мольбы взгляд. ― Откуда Вы… ― Я был в архивах, и, думаю, понимаю, кто приходит к тебе во сне. Хачжин, послушай, мы… — Даже, если так. Это просто сон. Вы правда верите какому-то глупому сновидению? Ащщщ… Хачжин одернула руку, морщась от боли. Горячий эспрессо вылился прямо на её ладонь, не удержавшись в кофейной чашке. Кьянван дернулся в её стороны, но девушка отшатнулась, прижимая руку к груди. На голубой ткани осталось пятно, похожее на высохшую кровь. ― Я сама. Благодарю Вас и прошу прощения, если была с Вами слишком откровенна. Берегите себя. Девушка поклонилась, проскальзывая мимо него, но не смогла, потому что Кьянван перехватил её за предплечье. ― Я тебя не отпущу. ― Да что с вами не так! ― в её голосе звенело отчаяние. ― Хотите, чтобы…― она нервно перевела дыхание, заставив себя говорить спокойнее. ― …хотите разрушить мою жизнь так же, как разрушили жизнь своей матери? Когда тебе вонзают в грудь раскаленное мачете с близкого расстояния, это вот так ощущается? Кьянван медленно отпустил девушку, пока черная дыра разрасталась, поглощая внутрь себя, и его, и весь окружающий мир. И вот эти речные огни ― единственное, что казалось реальным сейчас, когда его воспоминания в очередной раз перемалывали душу, как в мясорубке. Грядущая поездка была как раз кстати. Говорят, в этой части Новой Каледонии может быть довольно опасно из-за наркодиллеров и их вооруженных группировок. Что ж…бесцветная усмешка пробежала по его губам, при мысли о том, что, возможно, он сам будет рад их отыскать.***
― Что?! Это?! Такое?! Пак Хоашин невинно хлопала ресницами, наполняясь злорадством изнутри, пока её начальник едва не рыдал утренней встречи со своим отделом, а всё потому, что в его пиджак переехали кактусы. Они были везде: во внутреннем кармане пиджака, в карманах брюк, даже приклеены к ремню. Хан Чонгмин, как обычно, задремал перед этой важной встречей, однако придумать очередное коварное задание для своей подчиненной не забыл. И девушка послушно выполнила её, воспользовавшись тем, что начальник спит крепко, и, вооружившись, семью крошечными горшочками, начала свою месть. ― Вы же сами просили найти для них теплое место, потому что повсюду гуляют сквозняки, и они могут замерзнуть. Видя, как вы беспокоитесь за кактусы, я подумала, что нигде им не будет так уютно, как под вашим кашемировым итальянским пиджаком. Знаете, это действительно очень мило, ― беззаботно продолжила Хоашин, будто стараясь приободрить свою жертву. ― …оказывается вы очень заботливый, и совсем не такой колючий, каким кажетесь. Ей потребовалась вся её выдержка, чтобы не расхохотаться, когда Хан Чонгмин попытался убить её одним взглядом, параллельно выдергивая колючки из шелковой подкладки. Она знала, что это была только закуска, а большой обед будет впереди. ― Отправляйся в аптеку и купи мне успокоительное, ― процедил парень, не отрывая от неё сверкающих обидой глаз. ― И роллы. Шестьдесят штук, тебе ни одной, поняла? И чтобы рядом с кактусами я тебя больше не видел! Сам буду поливать. ― Да, сонбэнним, ― поклонилась, девушка, забирая с кресла свой плащ. Остаток дня у Чонгмина прошел не менее весело, чем его начало. Хоашин «перепутала» слова «слабительное» и «успокоительное», а потом с самым искренним сочувствием сетовала на роллы, каждый раз, когда её начальник возвращался из уборной. Но к концу рабочего дня, глядя на бледно-зеленого Чонгмина, девушка не могла не испытывать к нему сочувствия. ― Сонбэнним, позвольте я проведу за Вас последние три собеседования. Мне кажется, Вам лучше отдохнуть дома. Я никому не скажу. Честно. Чонгмин по-детски тер глаза руками, пытаясь заставить мир перестать плыть перед глазами от усталости. Он неохотно кивнул и уже начал свой путь к лифту, когда заметил, что Хоашин подошла к одному из кандидатов. Им оказался IT-разработчик с Чеджу, почти два метра ростом с густой шевелюрой иссиня-черных волос и цветной челкой. У него получилось рассмешить его помощницу менее, чем за одну минуту, и Хан Чонгмин сразу почувствовал себя лучше. Развернувшись на каблуках, он решительно направился разрушать идиллию. ― Пак Хоашин, конференц-зал в другой стороне. Если ты даже этого не помнишь, придется мне пойти с тобой. ― О, здравствуйте, господин Хан Чонгмин, моё имя… ― Неинтересно, я в резюме прочитаю. Чонгмин всё ещё гипнотизировал Хоашин, но, когда на её лбу появилась складка недоумения и осуждения его реплики, то сменил гнев на милость, и, наконец, снизошёл до своего собеседника. — Прямо сейчас. Встретимся в конференц-зале через пять минут. — Господин Хан…― шепотом начала Хоашин, которая почти обливалась холодным потом от волнения. ― …вы вот… ― Я исправляю твои ошибки. Он слишком симпатичный. ― И? ― И ты сейчас забудешь о работе и всё сделаешь неправильно. Хоашин насупилась, крепче обнимаю толстую кожаную папку с резюме трёх оставшихся соискателей. ― Зря вы мне не доверяете. ― Я ему не доверяю, ― парировал Чонгмин, наблюдая, как парень робко садится на кресло с краю пустынного длинного стола за стеклянной дверью. Хоашин тоже посмотрела в ту сторону, когда Чонгмин выхватил из её рук папку. ― Дай это сюда. ― помедлив пару секунд, он ласково, но как-то неуклюже потрепал её по голове ― А теперь пошли. И помни, чей ты заместитель.