Собственник

      Элин спешила к старому фонтану, где ее должна была ждать Ханна. Они договорились погулять вместе. Но когда обитательница палаты 457 прошла через одну из арок, окружающих фонтан кольцом, то не обнаружила худощавой девочки. Она недоуменно оглянулась на замок, отметая мысль об опоздании. Ханна всегда приходила раньше. Сейчас, осматривая все вокруг Элин заметила, что велосипеда нет. К дальней арке, что вела к выездным воротам, шла небольшая полоса от его колес. Старые листья и влажная почва были придавлены, четко являя эту неровную линию. Девушка испуганно прижала ладонь к лицу. Ей срочно нужно найти Локхарта потому что, если она скажет об этом Директору Фольмеру, он будет в бешенстве. Пациентка поспешила обратно в особняк. Она всюду искала человека со сломанной ногой, но он как на зло нигде не появлялся. Никто из пациентов его не видел. Тогда Элин рискнула и обратилась к одному из санитаров — Джошу. Мужчина недоуменно глянул на нее. Девушка хлопнула себя по лбу и назвала фамилию. Он сразу изменился в лице: — А Мистер Локхарт… Он отправился к старому фонтану. — Проговорил Джош с ужасным акцентом и указал в ту сторону, откуда и пришла девушка. Она обеспокоенно оглянулась. — А когда? Какое время назад, хотя бы примерно, не знаете? — Элин сложила руки в молитвенном жесте. — Хм… Примерно… — Санитар на секунду задумался, — минут сорок назад. — Мужчина улыбнулся девушке и так очаровательно, что сердце неприятно сжалось. По его взгляду было понятно, что она ему, как минимум, симпатична. Британка не раз замечала, что Джош за ней наблюдает. Поэтому к нему и обратилась. Элин улыбнулась, накрутив локон на палец: — Благодарю, Вы мне очень помогли. — Она развернулась и как можно спокойнее отправилась обратно. Минуя фонтан и арки, девушка подошла к внешней стене. Опираясь о твердый камень, девушка тревожно проследила путь дороги. До деревни ехать минут двадцать. Что ж, Ханна вместе с Локхартом — это факт. Сложить два и два было не сложно. Они спустились с гор. Элин вздохнула и поплелась в сторону замка. У нее нет выбора. Придется сообщить о случившемся доктору Фольмеру. Она подошла ко входу и осмотрела веранду. Джош уже ушел, а остальным не было до нее никого дела. Это к лучшему. Девушка поднялась по ступеням и быстро оказалась в холле. У стойки регистрации ей нужно повернуть направо и подняться по лестнице. Она старалась вести себя непринужденно, но, судя по окрику дежурной медсестры, актриса из нее не очень. Элин резко обернулась. Пред ней предстала высокая голубоглазая девушка в неизменно белом платье-халате и чепчике. Ее волосы у корней были очень светлыми, а к концу кос, забранных в пучок, темно каштановыми. Она стояла с тонкой папкой в руках.       — Мисс, Вас что-то беспокоит? Вы выглядите нервной. — Дежурная сделала шаг и Элин убрала руки за спину, сжимая одной запястье другой. Поспешила ответить, стараясь не вызвать лишних подозрений. — Нет, нет. Я просто спешу на сеанс. Знаете, вид гор завораживает, вот я и потеряла счет времени. А Доктор Фольмер не любит, когда кто-то опаздывает. — Девушка старалась из-за всех сил, чтобы ее речь звучала убедительно. Секретарь понимающе кивнула и улыбнулась. — Что ж, тогда поторопитесь. — Все работники этого заведения ужасно говорили на английском. Только директор хорошо разговаривал, без всякого акцента. Британка кивнула и направилась к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, Элин обдумывала, что скажет глав.врачу. Подойдя к светлым дверям кабинета, она собиралась постучать. В то время Фольмер явно делал кому-то выговор. Но отчётливее всего прозвучала фамилия приехавшего за мистером Пемброком человека. Значит Локхарт снова что-то натворил. Голоса приближались и фразы на немецком становились все разборчивей. Девушка быстро постучала, чтобы ее вдруг не обвинили в подслушивании. Она приоткрыла дверь и огляделась. На нее уставились две пары глаз. Темно-карие и ярко голубые. Двое высоких мужчин замерли в метре от нее. Оба были явно удивлены. Британка растерянно оглядела заместителя и, повернув голову левее, встретилась взглядом с льдинками. Она не знала как сказать о случившемся. Фольмер сделал к ней шаг и приподнял руку: — Мисс Кароси… Позвольте мы с Адрианом договорим, а затем Вы расскажите, что привело Вас ко мне в кабинет. — При этих словах Шиллер скрестил руки на груди, разглядывая пациентку из 457 палаты. — Нет, нет! Нельзя откладывать! Локхарт… Он отправился в город… И… — Генрих Фольмер заметно напрягся, переглянувшись с помощником. — И? — Директор намекал на продолжение фразы. Он убрал руки за спину, выпрямившись, дабы показать, что его это ни в коем случае не беспокоит. — Ханна… Скорее всего с ним. — Глав.врач смотрел куда-то поверх головы девушки, но при имени дочери резко опустил взгляд на лицо пациентки. — Что? Ханна с ним? Откуда ты знаешь? — Ханна никогда не выходила в город, он ее не отпускал. Мужчина говорил, что там опасно, и вряд ли бы она сама захотела туда отправиться. Идея Локхарта. Злость закипала в нем, а Элин тем временем озвучила свои догадки. Прошло уже достаточно времени, чтобы они успели попасть в какие-нибудь неприятности. Фольмер кивнул Шиллеру и прошел мимо девушки, даже не взглянув. Ему следовало поторопиться. К Элин приблизился зам.директора и, приобняв за плечи, повел в палату. — Вы бледны, мисс… Не стоит так сильно переживать, директор вернет их в санаторий. А вам пока следует прилечь. — Британка ничего не ответила, позволяя Шиллеру довести ее до комнаты. Дальше, заверив мужчину, что в состоянии позаботиться о себе, девушка умылась и устроилась в кресле с книгой в руках, предварительно приоткрыв окно. Прошло некоторое время, за которое Элин не прочла и строчки. Дрема ее была прервана упавшей на пол книгой, от чего послышался глухой удар. Вздохнув, она подняла книгу и положила на стоящий рядом столик. Девушка поднялась и подошла к окну. Отодвинув занавеси, она отметила про себя, что уже вечереет. Послышался шум колес, а подъездную дорожку осветили яркие фары. Сердце Элин на секунду замерло и девушка поспешила вниз. У крыльца особняка остановилось несколько машин. Дверца со стороны переднего пассажирского сидения открылась и появился Фольмер. Он обошел машину и помог выбраться Ханне. Элин искала глазами Локхарта. Тот обнаружился в другой машине. Выбравшись, он достал костыли и резво приблизился к глав.врачу, пытаясь оправдаться. По лицу его было видно, что он сильно нервничает.       К этому моменту девушка приблизилась к вернувшимся и со всем достоинством оценила силу воли, что не давала директору прибить мальчишку на месте. Он держал девушку за плечи и сверлил карьериста свирепым взглядом. Британка, смотрящая на Локхарта, обернулась и, на секунду, поймала взгляд директора. Мужчина отвернулся, а Элин приобняла Ханну за плечи. Фольмер убрал свои руки, стараясь не соприкасаться с темноволосой, позволяя увести особенную пациентку. Когда они отошли, до британки донеслась фраза приезжего трудоголика. Она обернулась. — Да ничего такого не случилось! — Парень взмахнул одной рукой, локтем удерживая съезжающий костыль. — Мы просто попили пива. — Более спокойно добавил он. Взгляд же Фольмера метал молнии и он переспросил: — Попили пива?!. — Мужчина хотел было начать свою гневную тираду, как заметил, что Элин оставила его дочь и возвращается. Ни слова не говоря, она быстро оказалась рядом и, что было силы, врезала Локхарту. И это в буквальном смысле слова. Не дала пощечину, не пнула в пах, а разбила ему нос. Карьерист пошатнулся и упал бы, если бы не санитары, подхватившие его. Директор санатория удивленно посмотрел на невысокого роста девушку и на нанесенный ею ущерб. Пострадавший тоже потрясен. Британка, гордо приподняв подбородок, заявила, с пренебрежением глядя на безголового пациента: — Ханна только выглядит взрослой, но на самом деле она еще ребенок. — На этих словах она угрожающе качнулась вперед, даже не подозревая, что повторила слова Барона. — Твое счастье, Локхарт, что девочка цела и невредима. — Практически прошипела мисс Кароси. Развернувшись, обладательница светло-голубых глаз отправилась вместе с шатенкой в особняк. Что ж, ее тоже ждет серьезный разговор. Но не сегодня. Завтра. Сегодня слишком много всего случилось. Уже в комнате, Элин помогла Ханне раздеться и отправила ее в душ. Пока девочка принимала водные процедуры, британка осмотрелась и довольно хмыкнула, заприметив на столе бумагу и ножницы. Она вырезала несколько фигур и, скрутив подобие остроконечной шляпы, скрепила из шпильками. Оставив сооружение на деревянной поверхности, голубоглазая расстелила постель и приготовила ночное платье. Ханна вышла через пятнадцать минут. Мило краснея, она прижимала к себе полотенце, не решаясь попросить Элин отвернуться. Одно дело, когда она была в нижнем белье, а другое, когда совсем без него. Пациентка из 457 все поняла и, негромко смеясь, отвернулась в противоположную сторону. Послышалось тихое, но при этом быстрое и немного неуклюжее шуршание. Повернувшись Элин обнаружила Ханну уже на постели и поспешила помочь с одеялом. Девушка удобно устроилась на боку, подмечая, что ей приятна забота молодой женщины. Элин, погладив ее по плечу, направилась к столу. Взяв свое творение, она вернулась и накрыла прикроватный светильник подобием колпака. Ханна наблюдала за ее манипуляциями с настороженностью. Свет стал приглушенным и на стенах заплясали разные блики. Тут и там, они были усыпаны большими и маленькими звездочками. Нарастающий месяц один, как ему и положено. Девушка, лежащая на кровати, восторженно разглядывала сие чудо. Неожиданно, в поле зрения попала совсем не вписывающаяся сюда фигура. Танцующая пара. Элин со снисходительной улыбкой наблюдала, скрестив руки на груди. — Как красиво… — Протянула особенная. Британка хмыкнула и, присаживаясь рядом, произнесла: — Давай-ка я расскажу тебе сказку. — Девушка поправила одеяло. — А что это за сказка? Я ее знаю? — Глаза Ханны задорно заблестели. Женщина рядом покачала головой. — Если бы ты ее знала, я бы ее не рассказывала… Все-все, укладывайся. — Элин прокрутила фигурки. Звездное небо сдвинулось, а пара сделала танцевальный круг. — Итак, было это очень давно… — Пациентка из 457 палаты точно обладала дикторскими способностями. Казалось бы, простая история о девушке в башне. А Ханна представляла все так ярко, так волшебно, и это была заслуга Элин. Девушка считала Ханну и Рапунцель в какой-то степени похожими. У каждой была своя мачеха: Генрих и Гретель. Обеих заперли и забыли сказать, что это навсегда. А в том, что Фольмер не отпустит девочку от себя, не было сомнений. Обе не знали ничего и обе сбежали. У каждой свой «Локхарт», который показал, что мир не заканчивается стенами комнаты. — Вместе он отправились в королевство и сыграли пышную свадьбу. Слух о счастливой паре разнесся по всей земле. Мать и отец Рапунцель узнали, что их дочь нашла свою любовь и стала принцессой. Их счастью и гордости не было предела! — Закончив свой монолог, девушка отвернулась от окна, куда смотрела все время рассказа. Ханна спала, мило подложив обе ладони под щеку. Элин еще раз поправила настырно сползающее одеяло. Послышался звук открывающейся двери и в комнату вошел Доктор Фольмер, девушка, не оборачиваясь, определила это по шагу. Мужчине нужно объяснить дочери, что так делать нельзя. — Ханна! — На удивление он не хлопнул дверью, а аккуратно прикрыл. Элин резко обернулась и прижала указательный палец к губам. — Ч-шшш… — Барон замер как вкопанный. Вряд ли он ожидал увидеть здесь молодую пациентку. Фольмер был одет в свой неизменный докторский халат. Генрих его не застегивал, поэтому можно было легко рассмотреть обычную одежду под ним. Этим британка и занималась. Белая рубашка и бежевые брюки идеально сидели на нем. Элин к своему неудовольствию отмечала, что все чаще смотрит на Фольмера как на мужчину, а не как на доктора. Она оправила платье и поднялась, повернувшись лицом к нему. Тот тут же отмер и приблизился, глянув из-за ее плеча на спящую дочь. Элин сцепила руки в замок и опустила взгляд куда-то в район мужской груди. Раздраженно выдохнув, Генрих перевел внимание на девушку перед ним. Она не смотрела на него, но он заметил слегка покрасневшие щеки. Хмыкнул. Британка вздрогнула, у нее чуть сердце не остановилось, хотя не она же потащила Ханну в город. Почему тогда ей страшно? Мужчина сократил расстояние между ними до одного шага и, пользуясь замешательством девушки, приобнял ее за плечи. Элин недоуменно подняла взгляд, упираясь руками в грудь Фольмера. Ее светлые, почти серые, глаза встретились с потемневшими синими. В них видна решимость. Но развиться этой мысли было не суждено, поскольку Генрих впился поцелуем в податливые девичьи губы. Сначала девушка в его руках билась раненной птицей, но затем успокоилась и ответила, слегка приоткрыв губы, позволяя углубить поцелуй. Генрих не понимал откуда взялось это странное желание, но, изучая рот пациентки языком и вызывая полузадушенные всхлипы, ему хотелось опрокинуть Элин на первую горизонтальную поверхность и грубо взять, вырывая стоны и вскрики. С трудом оторвавшись от сладких уст, Барон тяжело выдохнул в ушко девушки: — Спасибо… — При этом прикусил мочку уха и постарался унять томление в паху. Британка, впавшая в ступор, залилась краской до самых кончиков ушей. Ей самой было сложно удержаться на ногах и унять тянущую боль внизу живота. На удивление, Ханна не проснулась, что было странно. Элин казалось, что они сильно нашумели. Эта неловкость прервалась, когда пришел Адриан Шиллер.