Всё что осталось

Антон вернулся из магазина с вилком капусты, яблоками и баночкой персикого джема. Всё это он выложил на кухонный столик и, переведя взгляд на жующего сыр Арсения, облегченно вздохнул. - Я так рад, что у тебя нет странных вкусов в еде, — улыбнулся Антон, ероша отросшие волосы Арса. Тот не стриг их с самого начала беременности и теперь они стали достаточно длинными, чтобы лезть омеге в глаза. А на все уговоры Антона подстричься, Арсений начинал нести бред, что во время беременности советуют не стричь волос, ведь это плохо может повлиять на малыша. Антон принимал несколько попыток уговорить Арсения подстричься наконец, столько же раз слышал про плохое влияние на малыша и в конечном итоге сдался, решая, что всё равно омеге надоест ухаживать за волосами и он сам после родов побежит в парикмахерскую. - Есть вообще-то, — поделился Арсений, вооружившись ложкой, спешно открывая баночку джема. - Просто я и так тебе надоел уже со своим животом, поэтому не дёргаю по пустякам. - Что? - удивляется Антон, отдергивая руку. - Ты должен был мне сказать! Да и о том, что беременному омеге нужно чувствовать своего альфу тоже. Тебе ведь больно. - Теперь ты и об этом знаешь, — хмурится Арсений, откладывая в сторону ложку и полностью концентрируясь на альфе. - Чудно. Пояснение то же. - Арс, ты не обуза. Прости, если тебя обидел, — шепчет Антон, положив ладонь на руку Арсения, сжимая её. - Просто мы слишком молоды. Мне семнадцать. Я чертовски растерян и испуган, поэтому и пытаюсь избегать проблемы. Пытаюсь избегать тебя и нашего нерождённого ребёнка. - Какая прекрасная речь, — холодно хмыкает Арсений, осторожно вытаскивая руку. - И каков итог? Ты всё равно будешь избегать и делать вид, что ничего не произошло. - Я обещаю, что... - запальчиво шепчет Антон, вновь хватая омегу за руку и прижимая к своей груди. - Не обещай, — шепчет с горькой улыбкой Арсений, склоняясь к лицу мужа. - Никогда не обещай того, в чём сам не уверен. - Но... Я уверен, что буду... - мотает головой Шастун, вскакивая на ноги. - Не будешь, — качает головой Попов, хмурясь. - Тебе нужно ехать к Макару. - Ты мне на дверь указываешь? - удивляется Шастун, отпуская руку омеги. - Ты всё же обиделся? - Да. Указываю. И да, я обиделся, — кивает Попов, тыкая пальцем в сторону входной двери. - А теперь оставь меня в покое. - Хорошо. Я тебя понял, — поник Шастун, медленно двинувшись к двери. - И развлекись, милый, — доносится в спину тошнотворно-приторный голос Попова. Антон ему не отвечает, лишь хлопает дверью, возвещая о том, что ушёл. Внутри клокочет раздражение и обида. Он ведь извинился? Почему нельзя было просто простить и дать шанс? Вот назло подцепит какого-нибудь легкомысленного омегу и будет с ним развлекаться до вечера воскресенья. Не получается. На вечеринке у Макара офигенно: удобно, много алкоголя и хавчика, имеются красивые омежки, которые с радостью заигрывают с ним. Чем не отличная среда, чтобы развлечься? Но его хватает максимум на поцелуй, потому что перед ним предстаёт лицо Арсения и его огромные голубые глаза. Это вмиг отрезвляет и остставив в сторону пиво и отстранившись от омеги, он поднимается на ноги. Скомкано прощается по пути с Димкой и Макаром, и спешит домой. Потому что внутри всё неприятно ноет и болит. Дома подозрительно тихо, хотя далеко не вечер. Решая, что Арсений просто решил вздремнуть, Антон заходит в ванную, где натыкается на сжавшегося в комок Арсений, который держался за живот и тихо плакал. - Арс, — испуганно выдыхает Антон, опуская на колени и осторожно касается омеги. - Болит? Давай я скорую вызову? - Не смей! - рычит Арсений, хватаясь за кофту альфы и не давая ему встать. - Всё скоро пройдёт. Мне просто нужно немного полежать. - Давай я что-нибудь сделаю. Давай я тебя в спальню перенесу, — предлагает Антон, испуганно вглядываясь в искажённое гримасой боли лицо Арсения. - Давай, — сквозь зубы выдыхает Арсений и Антон тут же бережно поднимает его на руки, относит в спальню, где укладывает на постель и заботливо закрывает одеяло. - Ещё что-нибудь, дорогой? - шепчет Антон, садясь рядом и взволнованно вслушивается в дыхание омеги и болезненные стоны, что невольно срываются с губ. - Может таблетку? Или грелку? Ещё одно одеяло? - Заткнись и поцелуй меня, — раздражённо выдыхает Арсений, глядя исподлобья и всё продолжая держаться за живот. Шастун несколько теряется от такой просьбы, но покорно склоняется к Арсению, стирает большим пальцем слезы и касается его губ своими. Попов облегчённого выдыхает, оплетает шею альфы руками и тянет к себе. Антон живо забирается в постель, продолжая нежно целовать Арсения, бережно сжимает его в объятиях и буквально чувствует как тот расслабляется. - Теперь лучше, — чуть улыбается Арсений и утыкается лбом в плечо альфы. - Как же хорошо стало. Антон кивает, смещает руку на живот омеги и улыбается, когда малышка отзывается на его прикосновение, пинает своей маленькой ножкой. Арсений рвано выдыхает, жмётся ближе и скрещивает руки на лопатках альфы. - В следующий раз сразу мне звони, — спокойной просит Антон, хотя сейчас его состояние далеко от спокойного. - Ладно, — ворчит Арсений, устраиваясь поудобнее. - А теперь, если ты не против, я бы хотел спокойно поспать без ощущения, что меня кто-то пинает изнутри. - У тебя такое чувство? - удивляется Антон, начиная другой рукой поглаживать поясницу омеги, разминая его мышцы. - Дааа, — выдыхает с улыбкой Арсений. - Если ты мне ещё и напряжения снять поможешь, то я тебе буду весьма благодарен. - У тебя стоит? - ещё больше удивляется Антон, опуская руку с живота на пах омеги. - И правда. А как дырочка? Антон даже не дожидается ответа, проникает под резинку домашних штанов и чуть надавливает на колечко мышц, которое тут же раскрывается под мягким давлением пальцев и Антон незамедлительно проникает одним пальцем. - Довольно свободно, — заключает Антон, пока Арсений протяжно выстанывает его имя, начиная ерзать. - А если сразу три? Три пальца тоже свободно умещаются, хотя бархатные стеночки ощутимо начинают сжимать. Арсений сладко ахает и присасывается к шее Антона, впивается пальцами в его лопатки и начинает сильнее ерзать, видимо призывая к действиям. - Какой нетерпеливый, — с улыбкой заключает Антон, и сжимает пальцы на члене омеги. - Так лучше? Тот согласно мычит и толкается сначала вперёд, в руку Антона, а потом назад, сильнее насаживаясь на пальцы. - Даже так? - ахает Антон, ощущая, что его начинает такая ситуация заводить. - Я, конечно, не замечал в себе такого, но если ты так продолжишь насаживаться на мои пальцы, то я тебя нежно трахну. - Просто. Дай. Мне. Кончить, — отрывисто отвечает Арсений, чуть поводя тазом вперёд-назад. - Ладно-ладно, — вздыхает Антон, начиная уже двигать рукой по члену омеги, а другую вытаскивает и сжимает упругую половинку, пачкает её в смазке. Через пару минут поскуливаний и укусов со стороны Арсения, тот мелко задрожал и с благодарным стоном излился в руку Антона, а после затих. Антон тихонько убирает руку, вытирает её о простынь, хотя предчувствие, что завтра Арсений ему из-за этого мозг вынесет, проскальзывает, но Антону откровенно плевать. В его объятиях сейчас до сих пор влажный и благоухающий как весенний сад Арсений, который доверчиво прижимается к его груди и кажется начинает засыпать.