Всё что осталось

За день до первого сентября, когда подготовка была закончена и все бумаги оформлены, Антон с трудом утянул Арсения на кухню, где и начал свой нелёгкий разговор. - Слушай, давай договоримся кое о чём сразу, — потирая затылок, просит Антон. - Давай, — с готовностью откликается Арсения, мягко улыбаясь. - О чём? - Давай сделаем вид, что не знакомы, — нежно взяв ладони омеги и взволнованно взглянув ему в глаза, предлагает Антон. Красивое лицо вмиг меняется. Арсений хмурится, сжимает губы в тонкую полоску и в глазах уже начинают бушевать волны. - Нет? - теряется Антон, нервно улыбаясь. - И почему ты мне такое предлагаешь? - холодно спрашивает Арсений, но рук не убирает. - Ну, мы должны ведь насладиться студенческой порой и... - объясняет Антон и его голос постепенно крепнет. - Я тебя немного знаю, ты меня немного знаешь. В остальном мы не знакомы. И кольцо не носи, пожалуйста. - Но ведь...- теряется Арсений, растерянно хлопая глазами. - Даже нельзя показать, что я занят? - Я сказал, чтобы не носил, значит не будешь, — больно ткнув в его грудь говорит Антон. - И мы друг другу верность хранить не обязаны. Ты трахаешься с кем пожелаешь, я трахаю кого пожелаю. Возражения? - То есть даже в институте я к тебе не смогу подойти? - уточняет Арсений, отходя назад и случайно врезаясь в стол. - Верно. Я молод и хочу развлекаться, а не думать о мелкой, — категорично заявляет Антон, хотя и понимает, что это уже слишком. - Я и не прошу тебя посвящать ей всё время, ты бы мог хоть иногда вспоминать, что у тебя есть дочь, — хмурится Арсений, скрещивая руки на груди. - Не хочу! За пределами этой квартиры, у меня нет дочери! - начинает злиться Антон, даже не следя за своими словами. - Да и хрен с тобой! - рычит Арсений, толкает альфу в плечо и уходит в спальню. Антон лишь фыркает, считая, что он полностью прав. Почему просто нельзя сделать вид, что они не знакомы в университете, а дома они снова будут семьёй. Антон даже собирался поискать себе хоть какую-то подработку, ведь будет сложно прокормить семью на одну только стипендию. Получается, когда они наконец попривыкнут к студенческой жизни, сразу нужно заняться поисками. Да и няню нужно ещё будет оплачивать. Оглядев небольшую кухню, Антон тяжко вздохнул, они живут в однокомнатной квартире, а значит спать ему придётся на кухне на надувном матрасе. А хочется в спальне, обнимая такого тёплого Арсения, к которому он уже привык и который во сне всегда к нему льнул, не то что днём. Ещё какое-то время поразмыслив, Шастун пришёл к выводу, что стоит испытать судьбу и упросить Арсения пустить его в спальню на ночь. - Арсюш, — осторожно позвал Антон, заглядывая в комнату. - Чего? - шёпотом спросил Арсений, приподнимая голову. - Можно я в спальне переночую? - попросился Антон, пытаясь разглядеть выражение лица мужа. - Да я тебя и не выгонял, — пробурчал Арсений, ложась обратно в постель. - Иди уже сюда. Шастун обрадовался, что ему не придётся спать на кухне и быстро зашёл в комнату, сбросил футболку и шорты по пути, и залез под одеяло, сразу прижимая зашипевшего Арсения к себе. - Шипи сколько угодно, змейка моя, — радостно выдохнул Шастун, опуская ладони на поясницу Попова. - Всё равно окажешься в моих руках. - Самоуверенная зараза, — заворчал Попов. Лежать неподвижно он не стал, поворчал для вида ещё и перекатился на другой бок, оказываясь спиной к Шастуну. - Да что ты так обижаешься, — вздыхает Антон, снова притягивая Арсения к себе, утыкаясь ему в затылок. - Ничего ведь такого не сказал. - Ты сказал, что не желаешь быть отцом Мелании, — нахмурился Арсений, больно щипая Антона за руку. - Да как тебе такое в голову вообще пришло? - Я не это хотел сказать, — вздыхает Антон. - Просто... Не хочу сообщать, что у меня уже муж есть и ребёнок. - Ладно ты. Мне-то почему нельзя? - недоумевает Арсений, оборачиваясь. - Ну, — замялся Антон, отводя растерянно глаза. - Я и сам не знаю. Просто хочется, чтобы ты вне дома чувствовал себя свободным. - Но с кольцом я чувствую себя в безопасности, — пытается донести свою точку зрения Арсений. - Я не скажу, кто мой муж. Но и мне так будет спокойнее. - А метка? Ну ведь метки нет. Как ты это объяснишь? - Что мой муж ушёл в армию. Это всё объясняет. - Хорошо, — сдаётся Антон. - Делай как хочешь. - Вот и чудненько, — расплылся в широкой улыбке Арсений, коротко чмокая мужа в щеку. Довольный Арсений передвигается на свою половину, удобнее устраиваясь и закрывает глаза, уже мысленно представляя, как сейчас, сладко заснёт. Но на его талию через пару секунд ложится рука, мягко обхватывая за талию и Антон притягивает его обратно, сразу заключая в крепкие объятия, чтобы тот ещё раз не сбежал. - А мне спокойнее, когда ты спишь рядом, — выдохнул Антон, потираясь носом о затылок Арсения, даже забывшись чуть прикусил кожу, отчего по телу омеги пробежались сладкие мурашки и тот невольно толкнулся задом в пах Антона. - Вот оно как, — улыбнулся Антон, прищуривая хитро глаза и опускает ладонь на пах Арсения. За окном громко завопила сигнализация и из кроватки сразу же раздался недовольный плач. Арсений быстро спрыгнул с постели, подбежал к своей малышке, взял её из кроватки, начал что-то ласково ей нашептывать, покачивая на руках. Антон пару секунд лицезрел такую милую картину и после обижено, на чертового соседа с его машиной, замотался в одеяло и переполз на вторую половину, чтобы если что потом Арсению было проще вставать, если дочь снова проснётся среди ночи. - Успокоилась, — шепнул Арсений, ложась рядом и прижимаясь к спине Антона. - Спасибо, что сместился, а то неудобно будет через тебя каждый раз перелезать. - Пжалуста, — буркнул неразборчиво Антон, даже не поворачивая головы. - Спокойной ночи, — пожелал мягко Арсений, отворачиваясь, когда Антон в ответ ему угукнул. Сладкий стон срывается с тонких губ омеги, а из под полуприкрытых век светятся сапфировые глаза. Антон накрывает горячее тело под ним, впивается жадно в такие манящие губы. Омега под ним покорно приоткрывает рот, приобнимает за плечи. Антон остервенело исследует рот, страстно сминая руками чужие бёдра. Член болезненно ноет, напоминая, что стоит уже войти в омегу под ним, начать двигаться, чтобы получить неземное удовольствие. Еле оторвавшись от нежных губ, Антон начинает спускаться поцелуями, чередуя их с лёгкими укусами, до живота. Чуть отстранившись Антон берёт полностью в рот сочащийся смазкой член, параллельно ввинчивает два пальца в дырочку стонущего омеги. Того было подбрасывает, но руки альфы крепко держат за бёдра, поэтому омеге лишь остаётся стонать и ерзать на постели, прося большего. Откуда-то приглушённо раздаётся детский плач и всё вмиг пропадает: и источающий желание сладкий омега, и постель на которой они были, даже комната пропадает и остаётся лишь пустота.