Я слышал взмах могучих крыльев, хранящих музыку, что бесконечно рождают сферы… Филипп Бёрк Марстон, «Любовь и музыка».
Бэтмен стоял на крыше того здания в Метрополисе, где несколько дней назад он встретил Супермена. Ему не хотелось тем или иным способом привлекать внимание пришельца, поэтому он просто ждал и надеялся, что тот заметит его. Вскоре ожидания оправдались. Появившийся Супермен с нечеловеческой грацией уселся на ограждение крыши. Скрестив на груди руки, он — немного странно для кого-то неуязвимого — настороженно посмотрел на Бэтмена. — Есть какие-нибудь зацепки, касающиеся взрыва здания «Уэйн-Тех»? — Я нашёл компанию-производителя взрывчатки и подозреваю, что она связана с Лютором. — Зачем Лютору разрушать здание своего партнёра? — озадаченно спросил Супермен. — Может, он хотел напугать Уэйна. Вероятно, Лютор заверил Уэйна, что он единственный, кто сумеет защитить его. — На самом деле это было правдой. — Это отличный способ контролировать Уэйна, который, очевидно, не слишком умён. Пришелец явно раздражённо сжал идеально очерченные губы, но ничего не сказал. — Ты присматривал за буровой установкой? Есть признаки того, что они нашли что-нибудь интересное? — Вообще-то, у меня нет особых причин держать тебя в курсе, но насколько я могу судить — нет, ничего. Его лицо, залитое лунным светом, казалось таким… отчуждённым. Бэтмен почувствовал необъяснимое разочарование: — Супермен. Кэл, — сказал он. — Что бы это ни было, я не хочу использовать это, чтобы навредить тебе. — Неужели? — голос Супермена, чистый и глубокий, звучал недоверчиво. — Это всего лишь… мера предосторожности. Ты такой могущественный. Что, если кто-то найдёт способ контролировать тебя? Ты не можешь винить человечество… людей в том, что мы беспокоимся об этом. — А под человечеством ты имеешь в виду?.. Пауза затянулась. Супермен спрыгнул с ограждения — его ноги тихо стукнули о крышу — и посмотрел на звёзды. — Иногда я нахожу… удивительным, что кто-то вообще доверяет мне. Я не человек. Как людям понять мои мотивы? Я настолько отличаюсь от них. — Его голос на какое-то мгновение показался Бэтмену очень усталым. Из необъяснимого чувства противоречия Бэтмену вдруг захотелось поспорить с пришельцем: — Не обольщайся. Не такой уж ты таинственный и непостижимый. Ты спасаешь котят, забравшихся на деревья, и детей, падающих с велосипедов. Ты, может, и гость с другой планеты, но тебя волнуют те же вещи, что и нас. Ты ценишь людей, даже если ты не был воспитан, как один из нас. Лицо Кэла, всё ещё озарённое серебряным светом луны, не выражало эмоций. Он смотрел в небо и не встречался взглядом с Бэтменом. Тот пожал плечами, ощущая едва ли не смущение. — Не то чтобы я верю, что ты останешься, или удовлетворён тем, что ты служишь нам вместо того, чтобы управлять нами. Я просто… говорю, — Бэтмен замолчал, потому что не был до конца уверен, о чём именно говорил, и ему почему-то очень захотелось немедленно вернуться в Готэм. Он мысленно отметил — в будущем не позволять раздражению развязывать себе язык ради спора — и сменил тему. — Ты спрашивал, можно ли нам как-то связаться друг с другом. Вот. — Что это? — спросил Супермен, взяв маленькое устройство, которое протянул ему Бэтмен. — Что-то вроде пейджера. Передаёт голос на защищённой частоте. Теперь, если захочешь, сможешь связаться со мной. — Или ты со мной. — Вряд ли. Супермен серьёзно кивнул и как будто положил крошечное устройство в карман. Бэтмен не заметил карманов в его костюме, но пейджер каким-то образом исчез. — Мне пора возвращаться в Готэм, — бросил он и, памятуя о суперслухе и рентгеновском зрении, попытался как можно убедительнее раствориться в тенях. Пару часов спустя Брюс мчался на своём двухместном спортивном автомобиле обратно в Готэм и услышал чириканье пейджера. Он взял трубку и понизил голос до бэт-тональности: — Кэл? — Бэтмен? — Супермен сделал паузу. — Спасибо. Бэтмен пробурчал что-то неопределённое и отключился. Брюс Уэйн нажал на газ. Обычно в этом время Кларк возвращался в гостиничный номер, и ему хотелось проверить репортёра.***
Кларк Кент потягивал утренний кофе, морщась от его горечи. Как только он включил ноутбук и подсоединился к Интернету, появилось окно чата. Брюс Уэйн. Кларк не получал от него вестей пару дней, с тех пор как они расстались, и Брюс пообещал ему разобраться с зацепкой, полученной в столовой. Кажется, зацепка к чему-то привела. У Брюса имелись время и место для встречи с тем, кто мог знать кого-то, причастного к взрыву. Он пригласил Кларка присоединиться, и Кларк согласился. Он не собирался позволять Брюсу рисковать шкурой в одиночку в очередном безумном приключении. Встреча была назначена на сегодняшний вечер в одном из готэмских клубов. Брюс прислал название и адрес, а когда Кларк спросил, что ему надеть, чтобы не выделяться из толпы, ответил: «Не волнуйся об этом. Надень что-нибудь удобное». Брюс вышел из чата. Нахмурившийся Кларк загуглил название заведения и теперь сидел, уставившись на домашнюю страницу клуба, и не знал, что делать: то ли злиться, то ли смеяться. Что-нибудь удобное. Вот засранец. Смех победил злость. Кларк допил кофе, заплатил за проведённое в сети время и вышел из кафе. Ему надо было кое с чем разобраться.***
Брюс ждал Кларка возле клуба, привалившись к стене и наблюдая, как снуют туда-сюда экзотически одетые, яркие посетители клуба. Он слегка усмехнулся про себя. По-хорошему, стоило предупредить Кларка, куда именно они идут, но он хотел, чтобы Кларк служил отвлекающим фактором, и не хотел, чтобы деревенский мышонок знал, во что ввязывается. Сам Брюс надел чёрную сетчатую рубашку с кожаной шнуровкой на шее, чёрный же кожаный плащ и брюки и выглядел до неприличия скучным для ультрамодного транс-клуба. Он признался себе, что с нетерпением ждёт появления парня в толстовке и джинсах. Может, это даже воспримут положительно как ироничное постмодернистское заявление. Брюс так увлёкся выискиванием в толпе хорошо знакомого ему логотипа «Смолвиль», что не заметил, как к нему подошёл невероятно эксцентрично одетый мужчина. — Брюс? — сказал мужчина голосом Кларка. Кларк Кент нарядился в тёмно-синие бархатные брюки с широким поясом и свободную рубашку из золотого шёлка, украшенную перьевым орнаментом, с открытой шеей. Он обул кожаные ботинки на шнуровке, а грубые чёрные очки сменил на овальные сиреневые. Его глаза были подведены металлической позолотой, на веках переливались бирюзово-голубые «павлиньи» тени, а золотистая пыль так густо покрывала волосы, что они блестели в свете уличных фонарей. Кларк должен был выглядеть женственно, но не выглядел. Скорее, он полностью вышел за рамки гендера. Высокие скулы, бледная кожа и идеальные губы превращали его в потустороннее, неземное создание. У Брюса по спине пробежала дрожь. Кларк наклонил голову. На его лице вспыхнула знакомая кроткая улыбка, и Брюс спустился с небес на землю. Он понял, что попросту беззастенчиво пялится, и перевёл взгляд на толпу посетителей, которые теперь казались куда более… обычными. — Отличный прикид, — сказал Кларк. — Чаще носи кожу, она тебе идёт. Пряча улыбку, Брюс преувеличенно признательно посмотрел на него: — По сравнению с тобой, я мальчик из воскресной школы, — произнёс он. — Это… впечатляет. Кларк загадочно улыбнулся и спросил: — Когда появится твой информатор? — Минут через пятнадцать. — Хорошо. Я рад, что встреча назначена на сегодня. Днём мне сообщили, что завтра я возвращаюсь в Метрополис. — Завтра? — Ну, я собрал необходимую информацию, написал предысторию… Моя работа в Готэме закончена. — Это как-то… внезапно, — растерянно отозвался Брюс. Кларк усмехнулся, и его тени сверкнули на свету, а глаза окружили морщинки. — Готэм — отличный город, но я не думаю, что смогу здесь жить. — Он посмотрел прямо на Брюса. Его позолоченные волосы падали почти на глаза, лицо снова стало серьёзным. — Не волнуйся, я буду на связи. — И, прежде чем Брюс ответил, Кларк развернулся и зашёл в клуб. Внутри буйствовала толпа. Волны блеска, латекса и металла захлёстывали танцпол. Высокочастотная электронная музыка пульсировала пронзительно и резко, в ритме транса. Брюс прислонился к стойке и заказал им обоим напитки. Кларк осторожно отпил свой и выглядел при этом, как сине-золотая бабочка, потягивающая нектар. А Брюс наконец заметил человека, с которым хотел встретиться: — Мне надо, чтобы ты пошёл танцевать, — обратился он к Кларку. — Что? — Мне нужно поговорить с тем парнем и нужно, чтобы на меня обратило внимание как можно меньше людей. То есть, мне нужен отвлекающий фактор. — Ты думаешь, мой танец станет отвлекающим фактором… здесь? — Кларк указал на бурлящее экзотическое человеческое море. — Подозреваю, что в таком виде ты сумел бы отвлечь и Бога, — стараясь не замечать внезапно вспыхнувшего на его точёных скулах румянца, тихо произнёс Брюс. Кларк словно не понимал, хвалят его или оскорбляют. Он сделал ещё глоток и вдруг взволнованно сказал: — Но я не умею танцевать. — Да ладно тебе. — Я не умею танцевать. Я никогда в жизни не танцевал. — Это какая-то шутка? — Брюс, ты знаешь, почему добрые христиане Среднего Запада не одобряют секс? — сверкнув глазами, поинтересовался Кларк. — Ну… — Потому что они боятся, что он может привести к танцам. — Кларк смотрел лукаво, а потом опять посерьёзнел. — А если честно, я понятия не имею, как танцевать. Брюс беспомощно взмахнул руками, указывая на беснующихся на танцполе людей: — Танец — это… танец. Просто закрой глаза, слушай музыку и двигайся в такт. — Я могу попробовать, — без малейшей доли иронии ответил Кларк. Брюс дружелюбно хлопнул его по плечу, и золотой шёлк рубашки перетёк под пальцами, словно жидкость: — Уверен, ты справишься. — Он слегка подтолкнул Кларка к танцполу, а сам двинулся навстречу информатору. Музыка звучала настойчиво и ритмично, и Кларк направился к танцполу. Он знал, что должен выглядеть странно, одетый в шёлк и бархат. Кларк совершенно не сомневался — если ещё помнил, кто он такой, — что правильный мальчик, выросший на ферме в Канзасе, не должен чувствовать себя комфортно в такой одежде, не должен чувствовать, что она подходит ему куда лучше костюмов, которые он носил каждый день. Стоя на краю танцпола, он занервничал и оглянулся, чтобы увидеть Брюса. Тот мог не осознавать и считать себя скучным, но одежда полностью преобразила его. Сетка и кожа срезали всё напускное, оставив лишь грациозного хищника. Длинные пряди волос немного спадали на лоб и обрамляли лицо. Из косметики Брюс использовал только тёмную подводку для глаз, из украшений — единственную висячую серьгу с лунным камнем, сияющим бледным светом. Он обернулся, заметил, что Кларк колеблется, и ободряюще улыбнулся ему. Кларк ступил на танцпол. Люди уже смотрели на него. «Просто закрой глаза, слушай музыку и двигайся в такт». Кларк закрыл глаза. Кэл услышал музыку.***
Кларк танцевал. По крайней мере, Брюс решил, что это всё-таки был танец. Кларк словно одновременно танцевал, занимался сексом — и у него получалось неплохо… очень хорошо, если честно — и… катался на коньках? Плавал? Он сумел оторвать взгляд и переключиться на информатора, который тоже пялился на Кларка, как почти все в клубе. Брюс с раздражением пощёлкал пальцами: — На меня смотри. Этот мужчина дружил с тем, кто заложил взрывчатку, и он предоставил Брюсу информацию и несколько имён, не переставая всё же украдкой поглядывать на Кларка. Затем он ушёл. А Брюс опять сосредоточился на Кларке. Тот танцевал, закрыв глаза, целиком поглощённый музыкой, и Брюса внезапно охватило подозрение. Его догадка принадлежала к разряду невозможных, но чем дольше он размышлял об этом, тем сильнее признавал, что она могла оказаться правдой. И это многое объясняло — неуверенность Кларка, ощущение, что он всегда что-то скрывает, его застенчивость и отчуждённость, ну и, конечно, невероятную фигуру, которую он прятал под плохо скроенными костюмами. Не то чтобы Брюс обращал внимание на его фигуру. Как только он увидел это, загадка, которой и являлся Кларк, обрела смысл, всё встало на свои места, и Брюс проклинал себя за то, что не понял всё раньше. Это могло показаться притянутым за уши, но разве Кларк Кент не мог быть… геем? Он, естественно, скрывал свою ориентацию. Метрополис, в отличие от многих других городов, считался городом натуралов, и Кларк не хотел потерять работу. Наблюдая за его поразительным экзотическим танцем, Брюс ощутил острую боль. Каково это — расти в маленьком городке на Среднем Западе и знать, что ты настолько другой? В подростковом возрасте Брюс выяснил — отчасти к собственному огорчению — каково быть бисексуалом в «Городе, который бы и Сан-Франциско вогнал в краску». Было достаточно приподнять бровь, чтобы заявить о себе. Но Кларк вырос в самом сердце Америки, вырос, окружённый людьми, которые считали важную его часть чем-то противным человеческой природе. Он наверняка чувствовал себя таким одиноким. Брюсу было больно думать о жизни юного Кларка, вынужденного постоянно что-то скрывать, научившегося отрицать эту часть себя и держать её под замком. Он посмотрел на танцпол. Прекрасное лицо Кларка сияло, его великолепное тело, задрапированное бархатом и шёлком, двигалось в такт музыке. Как можно отрицать что-то настолько красивое? Началась следующая песня, а Брюс понял, что Кларк всё это время танцевал без остановки с закрытыми глазами и даже не выглядел хоть чуть-чуть запыхавшимся. Большинство завсегдатаев клуба так и наблюдали за ним, не скрывая восхищения. Брюс почувствовал… Он что-то почувствовал, но не стал заострять на этом внимание. Он просто знал — ему не нравится, что все эти люди пялятся на Кларка. Он отправил Кларка на танцпол в качестве отвлекающего манёвра, но больше не требовалось никого отвлекать, значит, никто не должен пялиться на него, кроме… Ну, никто не должен пялиться на него. Брюс приблизился к Кларку и громко заговорил, пытаясь перекричать немного утихшую музыку. — Кларк, можешь перестать танцевать. — Тот будто и не услышал его. — Кларк? Достаточно. Привет? Кларк? — Призывы Брюса оставались без ответа. Кларк потерялся в новом мире, открывшемся ему, и продолжал танцевать. — Кларк! Начиная волноваться, Брюс схватил его за плечи. Голубые глаза Кларка распахнулись от неожиданности, и он остановился как вкопанный, бедром слегка прижавшись к Брюсу. — Брюс? — Кларк моргнул. Его голос звучал странно и отчуждённо. Он резко мотнул головой, раз, другой, и золотая пыль взметнулась вверх, окружила его голову ореолом. Брюс подтолкнул его к бару, придерживая за плечо: — Давай, пора посидеть. Кларк послушно последовал за ним, но в его глазах плескалось потрясение. Он сел и тупо уставился перед собой. — Земля Кларку? — Брюс помахал рукой перед его лицом. — Приём, приём. Тот снова мотнул головой, но уже не так резко, и сказал: — Думаю… Думаю, всё-таки это была не слишком хорошая идея. — Шутишь? Всё прошло отлично. Это был космически великолепный отвлекающий манёвр, — стараясь скрыть беспокойство, легко отозвался Брюс. Кларк опустил веки. — Космически. Ха-ха. — Он не смеялся, а произносил слова по слогам, как если бы прочитал в книге, что «ха-ха» означает смех, и теперь пытался воспроизвести этот звук. Должно быть на него повлияли шум, толпа и мерцающий свет. Может, у него была аллергия на чёртову золотую пыль в волосах. — Ты когда-нибудь пробовал танцевать так с партнёром? — рассчитывая, что разговор его отвлечёт, спросил Брюс. Кларк снова открыл глаза. Они выглядели менее… сверхъестественными, но ужасно усталыми: — Я не… Не думаю, что это вообще возможно, — пробормотал он. — Ерунда. Любой танец можно станцевать вдвоём. — Может быть, и так, но не тот. — Значит, ты просто не встретил подходящего партнёра. Надеюсь, я когда-нибудь увижу, как это произойдёт. — Брюс посмотрел на измученное лицо Кларка и поднялся, увлекая его за собой. — Пойдём. Отвезу тебя в гостиницу.***
Ходить — значит, двигаться, попеременно переставляя ступни так, чтобы одна всегда стояла на земле (при передвижении на двух ногах). Кларк шёл. Одна ступня всегда должна стоять на земле. Сначала правая нога. Потом левая. Правая, левая. Смотрите, как Кларк идёт. Иди, Кларк, иди. Брюс шёл рядом с ним. Правая нога. Левая нога. Вторую ногу можно поднимать, только если первая стоит на земле. Кажется, прогулка получалась долгой. В конце концов они добрались до гостиницы Кларка. Брюс последовал за ним без приглашения и поволок в ванную, хотя Кларк хотел лечь спать. — Нет. Сначала смоем блеск с твоих волос. Думаю, от него тебе плохо. — Он поставил Кларка на колени рядом с ванной и включил воду. — Так вот она, таинственная ванная, — услышал Кэл его слова за шумом воды. Кларк, не противясь, лёг грудью на край ванной. Тёплая вода полилась ему на голову. Брюс запустил пальцы ему в волосы, чтобы вымыть весь золотой блеск. К тому времени, когда Брюс начал вытирать волосы полотенцем, Кэл достаточно пришёл в себя, чтобы выставить его из ванной. Из-за низкого воротника клубной рубашки он не надел красно-синий костюм, но ему не хотелось, чтобы Брюс Уэйн раздевал его, словно беспомощного ребёнка. Он вышел из ванной. Брюс стоял у его расправленной кровати: — Ложись и пообещай мне, что будешь спать, а не побежишь работать, когда я уйду, — сказал он. Кэл слишком устал, чтобы спорить. Он кивнул и залез в кровать — Брюс укрыл его простынёй и положил руку ему на плечо. — Я хочу, чтобы ты немного поспал. — Он сжал плечо Кларка. — Я… — Брюс замолчал. — Я буду за тобой присматривать, хорошо? — Кэл, толком не слушая, снова кивнул. Дверь номера наконец-то хлопнула. Кэл лежал в кровати… Кларк лежал в кровати, пытаясь уснуть. Он накрыл голову подушкой — так глупо — и это ничем ему не помогло. Сегодня всё было куда хуже. Как правило, он засыпал, фантазируя о чём-нибудь. Обычно Кларк представлял, как держит в ладонях землю, как вдыхает её запах, как шумит ветер среди кукурузных стеблей. Он заполнял этими картинами разум и засыпал. Но сегодня он сконцентрировался на ощущении воды, льющейся ему на голову; и руках, перебирающих его волосы, нежных и таких же тёплых, как та самая вода; и на мягком, успокаивающем голосе Брюса Уэйна. И этого оказалось достаточно, чтобы он погрузился в сон, в котором не было никаких звёзд.