***
В конце концов они проголодались и отправились на верхнюю палубу за пиццей, и вскоре состоялся их первый спор. — В смысле, после того, как я перееду в Готэм? — перебил Кларк и уронил кусок пиццы, откровенно говоря, плохо пропечённой, на бумажную тарелку. — Я живу в Метрополисе. — Я просто подумал… — Брюс выглядел озадаченным. — То есть, тебе не нужно переезжать в поместье, когда я его отстрою, у тебя может быть собственное жильё… — Ты не слушаешь. — Кларк ткнул себя в грудь. — Я. Мальчик из Метрополиса. Я там работаю. Я там живу. Не то чтобы я не хотел жить с тобой, но я живу в Метрополисе. Я бы никогда не попросил тебя покинуть Готэм. — Это другое. Я родился и вырос в Готэме, там мой дом. У тебя нет такой прочной связи с Метрополисом. — Я… — Кларк замолчал, подумав о Джейсоне. Ему столько хотелось рассказать Брюсу — для начала, что для него Метрополис находился совсем не далеко от Готэма. Он открыл рот, но мимо, чуть не опрокинув стол, пробежал ребёнок. Кларк внезапно осознал, как много людей могло их слышать, и сменил тему, хотя и неимоверно стыдился того, что так долго скрывал правду. Несправедливо — теперь, когда он на самом деле решился рассказать всё Брюсу, он не мог. — У меня есть обязанности, работа, и мой редактор повторно нанял меня, я в долгу перед ним — и не говори, что можешь найти мне работу в Готэме, — добавил он, когда Брюс начал что-то отвечать. — Я не хочу быть обязанным тебе. — Я и не собирался предлагать это, — угрюмо отозвался Брюс, и воцарилось довольно напряжённое молчание. Брюс смотрел на воду, а Кларк украдкой изучал его профиль. Нечестно, что кто-то мог хмуриться и выглядеть при этом куда красивее, чем с улыбкой. Кларку почти захотелось вести себя плохо, чтобы Брюс почаще был в дурном настроении. С другой стороны, когда он видел Брюса несчастным, то и сам становился таким. — Готэм и Метрополис находятся не так уж далеко друг от друга, — примирительно сказал Кларк. — Я могу добраться туда довольно быстро. Мы будем часто видеться, я точно знаю. — Он наклонился вперёд и обаятельно улыбнулся. — Ну же, лапуля, будь милым и прости меня. Застигнутый врасплох Брюс невольно фыркнул. Мрачные складки у его рта немного разгладились: — Хорошо. Отложим этот разговор… при одном условии. — При каком? — Ты больше никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не будешь называть меня «лапулей». — Договорились… — Спасибо. — …Мой сладкий медвежонок. Брюс швырнул в него остатки льда из чашки. Кларк рассмеялся. Брюс поднялся и схватил его за руку: — Думаю, нам стоит вернуться в каюту. Кое-кому нужно научиться проявлять надлежащее уважение. Кларк ничуть не испугался и болтал всю обратную дорогу: — Веди меня, милашка. Вперёд, сладкая цыпочка. О, мой пирожочек, мой сахарочек, я прямо за тобой. — Лифт выпустил их в коридор, ведущий к каюте. — Жду не дождусь, когда ты научишь меня проявлять надлежащее уважение, свет очей моих, голубчик мой, мой дорогой, смысл жизни мой и сердце сердца моего… — Дверь в комнату закрылась за ними. — Мой обожаемый, мой единственный, о, Брюс, моя любовь, моя любовь, моя любовь.***
— Уверен, что не хочешь пойти со мной? — Уверен, что не хочешь остаться? Брюс вышел из ванной, завязывая галстук, и посмотрел на Кларка, развалившегося на кровати в фланелевой пижаме: — Просто дай мне пару часов. Я появлюсь на публике, схожу в казино, и всё. И что важнее, Бэтмен надеялся проникнуть в комнату Лютора и провести небольшое расследование. К счастью, Кларк так ненавидел дым и шум, что был готов отпустить Брюса одного. Он чувствовал себя странно, стоя перед Кларком в смокинге, под которым прятался костюм. Он чувствовал себя неуютно, потому что время шло и шло, а он так и не раскрыл свой секрет. Он чувствовал себя лжецом. Но Брюс не мог сделать это здесь, на круизном лайнере Лекса Лютора, каюту могли прослушивать, и пусть он ничего не нашёл, но считал правильным проявить осторожность. Лучше подождать, пока они вернутся на берег. Брюс и не рассчитывал, что всё это вдруг покажется таким абсолютно верным, таким совершенно правильным, и лишь надеялся, что Кларк простит ему, что он так долго скрывал правду. — Я буду ждать тебя здесь. — На лице Кларка вспыхнула улыбка. Он встал с кровати и оглядел Брюса с ног до головы. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, какая ты горячая штучка в смокинге? Брюс задумался. — Дай угадаю, — продолжил Кларк, — сотни людей? — М-м, нет… скорее, десятки. Кларк усмехнулся и попытался взъерошить Брюсу волосы, но тот увернулся. В дверь постучали. — Ты заказывал обслуживание в номер? — спросил Брюс. — Не-а. Брюс открыл дверь. В коридоре стояли двое очень крупных мужчин. Прежде чем он успел что-то сказать, они оттолкнули его и вошли в комнату, захлопнув за собой дверь. — У нас сообщение для Брюса Уэйна и его «спутника», — хихикнул один из мужчин. И в его руке появился пистолет, нацеленный на живот Брюса. Второй мужчина приставил ствол к груди Кларка. Глаза у того расширились от страха, но боялся Кларк не за себя, он не отводил взгляд от пистолета, направленного на Брюса. Влюблённый идиот не обращал внимания на оружие, нацеленное на его собственную грудь. В одной лишь пижаме, он был таким абсурдно уязвимым. Брюса защитит костюм, но Кларк, Кларк… Он поднял руки, пытаясь потянуть время. — Привет, парни, и что всё это значит? — Тебе лучше этого не знать, — ответил один из бандитов и кивнул своему партнёру. — Давай, сделай это. Всё произошло очень быстро. Прогремели два выстрела, чуть ослабленные глушителями, и Кларк, очутившись прямо перед мужчиной, который стрелял в Брюса, вырубил его быстрым ударом. Бандит, который целился в Кларка, упал, хотя рядом с ним никого не было. А Брюс и Кларк остались стоять, глядя друг на друга. Кларк заговорил первым: — Мгм. И как это он не попал в меня? — весьма неубедительно пробормотал он. Брюс на негнущихся ногах подошёл к нему вплотную и просунул палец в пулевое отверстие в пижаме, прямо напротив сердца Кларка. Прикоснулся к неповреждённой коже. Кларк вздрогнул, затрепетал всем телом, как разгорячённый жеребец. В этом странном движении и близко не было ничего человеческого, и впервые Брюс действительно понял, действительно поверил. — Иисусе, — выдохнул он. Его голос вывел Кларка из оцепенения. Он отвернулся и подошёл к другому бандиту, лежавшему без сознания. Поднял с пола что-то блестящее и металлическое. — Ладно, а это, чёрт возьми, что такое? Что это, а? — размахивая подобранным предметом, требовательно спросил Кларк. — Похоже на… бэтаранг? — предположил Брюс. Лицо Кларка исказилось от гнева. Он швырнул бэтаранг в Брюса, и тот ловко поймал его. — Не говори мне, что ты… — Кларк, замолчав, покрутил головой. Он, очевидно, тоже подумал о прослушивании, и если жучки всё-таки стояли, то принимать меры было уже поздно, но всё же… Брюс с досадой развёл руками и прошептал: — Я — Бэтмен. Кларк тяжело опустился на кровать, снял очки и потёр глаза: — Чёрт возьми, — сказал он отстранённо и мрачно, — а я-то думал, у меня два друга. Брюс, не слушая, уставился на его лицо. Мысли перемешались у него в голове, как картинки в сломанном калейдоскопе. Лицо Кларка… Это напоминало оптическую иллюзию, вы могли видеть или вазу, или профили, но не то и другое одновременно. Какого чёрта… Брюс сосредоточился. Кларк. Он моргнул. Супермен. Кларк. Супермен. Кларк Супермен. КларкСуперменКларк — Кэл. Кэл. Всё встало на свои места. Всё вообще встало на свои места, и Бэтмен очень рассердился на себя. Один из бандитов зашевелился и застонал, и Кларк — Кэл? — очень осторожно стукнул его по голове. Тот затих. — Не могу говорить в присутствии этих убийц, — еле выдавливая слова, сказал он и взглянул на Брюса. — Что теперь? — Наверное, этих парней следует высадить на берег и сдать полиции. — Наверное. — А кое-кто должен… провести небольшое расследование. Кларк кивнул, уставившись на него так, словно видел его впервые. — И затем нам, возможно, стоит… поговорить? Снаружи? Кларк всё ещё казался шокированным: — Звучит здорово, — всё-таки ответил он с каким-то безумным спокойствием. — Я найду тебя, когда вернусь. — Хорошо. Брюс вышел из комнаты, и Кларк смотрел ему вслед. Он нашёл на палубе угол потемнее и снял смокинг. Он почему-то не смог сделать это при Кларке. Кларк. Супермен. Кэл. Бэтмен покачал головой. Ему надо сосредоточиться на текущей миссии, о своей личной жизни он мог подумать позже. Он направился к каюте Лютора, бесшумный, как тень, но по-прежнему потрясённый и сбитый с толку.***
Супермен возвращался на круизный лайнер. Он летел над океаном, и прохладный ночной ветер обдувал его лицо. Он летел над океаном навстречу Брюсмену — Бэт Уэйну — его мозг фактически окаменел и отказывался соображать. Кэл даже не начал осмысливать последствия того, что только что узнал. На заброшенной палубе темнела знакомая фигура. Супермен подлетел ближе и завис в воздухе. — Я не нашёл ничего компрометирующего в каюте Лютора, — проскрежетал Бэтмен. — Есть планы по захвату «Уэйн-Тех», но это нормально для любого безжалостного бизнесмена, уважающего себя. Да, всё было бы куда проще, если бы Брюса Уэйна не было. Что у тебя? — Бандиты живы и здоровы, доставил их к одному из полицейских участков Метрополиса. Один из них очнулся, но не смог сказать ничего, что могло бы связать его с Лютором. Я думаю, может… Супермен прервался. Бэтмен уставился на него, и Кэл почувствовал что-то сильное и новое, что-то непонятное, что-то, что он видел в этих затенённых глазах напротив, в подбородке Бэтмена. Страсть. Умом он понимал, что если Брюс хотел его, то и Бэтмен тоже должен хотеть, но столкнуться с этим лицом к лицу… Лицом к лицу… Он опустился на палубу и прислушался к сердцебиению Бэтмена, оказавшемуся не замаскированным. То же самое сердцебиение, которое он слушал всю ночь. Бэтмен стоял неподвижно, и когда он смотрел на Кэла, из его рта вырывалось прерывистое дыхание. Сердцебиение Бэтмена участилось, когда Супермен шагнул ближе. Его собственный пульс грохотал в ушах, заглушая шум моря. — Покажи мне своё лицо, — прошептал Кэл. — Я хочу увидеть твоё лицо. Бэтмен заколебался, но всё же поднял руку и одним плавным движением снял маску. Его тёмные волосы прилипли ко лбу. Под резко очерченными бровями блестели голубые глаза. Брюс. В костюме Бэтмена. Кэла будто пронзил разряд молнии. Осознание громыхнуло внутри подобно грому. Он думал, что раньше хотел Брюса. Он ошибался. Кэл услышал странный звук, похожий на стон, и понял, что звук вырвался из его рта. Брюс, серьёзный, так и смотрел на него. Брюс. Его возлюбленный, его партнёр, его друг. Равный ему во всём. Его вторая половина, его сердце и его душа. Кэл хотел было коснуться Брюса, но его рука затряслась. Он стоял, подняв руку, и она дрожала, и он не мог заставить себя дотронуться до другого человека. Он слишком хотел этого, и это было слишком. Брюс потянулся к нему, перехватил его трясущуюся ладонь и поднёс к своему лицу. Он — невозможно — покраснел. Его щёки полыхали и на ощупь казались горячими. — Я чувствую себя голым, — пожаловался он. Кэл хотел Брюса так сильно, что как будто рассыпался на части, и каждую, каждую его часть наполняла страсть. — Недостаточно голым, — всё-таки ответил он.