Как мне быть?

После продолжительных концертов, огромного моря выплеснувшейся энергии, счастья от избытка эмоций, парни постепенно возвращаются в свою привычную жизнь. В душе каждого участника ощущение, что они смогли пройти очередной рубеж, и теперь есть цель двигаться дальше. Общежитие снова продолжает кипеть повседневностью и суетой. Некоторые из ребят, пользуясь перерывом после тура, собираются съездить домой, навестить своих родных и отдохнуть в домашней обстановке. Но есть и такие, кто решил остаться в общежитии… Чонгук невероятно сильно скучал по родителям, особенно по маме, по её нежным объятиям, голосу. И каким бы взрослым и самостоятельным он ни был, всё равно нуждался в родительской ласке и любви. Но именно в этот раз что-то заставило его остаться в общежитии. Наверное, желание доказать самому себе, что он созрел для принятия взрослых и ответственных решений. Для себя он определил, что ему необходимо подумать. Подумать обо всём: как ему жить дальше, каких целей стоит добиваться… Он уже не ощущал себя маленьким ведомым мальчиком, глядя на которого все умилялись, прижимая руки к груди. Чонгук тихо, но верно приближался к новому этапу своей жизни, в котором ему придется самостоятельно расставлять важные приоритеты, без участия окружающих его людей… В этот раз, помимо Гука, также не поехали домой Юнги, Чимин и Тэхён. У каждого из них нашлись свои причины, чтобы остаться. Чонгук твердо намеревался совсем не выходить из комнаты, просто завалиться под одеяло, как медведь в берлогу, и чтобы никто его не трогал, не мешал. Но что-то пошло не так, потому что его грандиозным планам не суждено было сбыться… Рано утром в общежитии раздался грохот и визг, судя по высоким нотам, именно Чимина, так как такие звуки из всех присутствующих на данный момент могли принадлежать лишь ему… Чонгук расклеивает заспанные глаза и прикрывает рукой помятое лицо, с гневной мыслью: «Боже… Ну, что там опять произошло? Почему просто нельзя спокойно выспаться…» Он кряхтя, встает с постели, и почесывая зад в домашних шортах, плетется на звуки, исходящие из недр кухни. Картина предстает перед ним следующая: Пак Чимин с венчиком для взбивания в одной руке, а в другой — с ситом для просеивания стоит посреди кухни, утопая босыми ногами в жиже из муки, яиц и сахара. Стоит и всем своим потерянным видом напоминает нашкодившего ребенка, застуканного мамой. Чонгук, почесав затылок, хочет сказать что-нибудь мега остроумное, но вместо этого просто обходит Пака, и открыв холодильник, достает себе воду. — Что-то готовишь? Или ты так развлекаешься, хён? — Ммм… Чонгук-и, помоги, пожалуйста мне это убрать, а то я могу поскользнуться… — С чего бы это я должен? В голове Чонгука вдруг чётко возникает неприятная картинка, где Чимин шепчет что-то на ухо Тэхёну… И от этого снова становится больно. — Мелкий! Помоги, говорю, блин! Чтоб тебя… Чонгук вздыхая, ставит бутылку с водой на стол и берёт мокрое полотенце в руки. — Давай сюда. — забирает из рук Чимина сито и венчик, отодвигая его от непонятной лужи. Вытирая пол от склизской субстанции, Чонгук поднимает голову на старшего и спрашивает: — Скажи честно, что ты хотел сделать? Чимин потупив взгляд и даже слегка зарумянясь, тихо говорит: — Блинчики хотел сделать… Для Юнги… Чонгук застывает. — Для Юнги-хёна? А зачем? Пак краснеет ещё больше. — Ну, он сказал, что я не смогу, у меня не получится, и вот… — Видимо, он был прав, да, хён? — Ой, заткнись! Тебя ещё не хватало… У меня и так самооценка упала ниже плинтуса, ещё и ты теперь стебать будешь… Чонгук усмехнувшись, продолжил вытирать пол. Забавно, конечно, что Чимин вдруг решил приготовить для Юнги-хёна… С чего вообще? Не значит ли это, что Чимин… Когда всё было убрано и вымыто, Чонгук сжалившись, предложил Паку: — Давай ещё раз попробуем, вместе? И они попробовали. Получилось на удивление очень хорошо: блинчики удались, не пригорели и были достаточно съедобными. Они дали друг другу «пять», оставаясь очень довольными результатом. Позавтракав, удовлетворённые парни разбрелись по своим комнатам. Ни Юнги, ни Тэхён так и не вышли из своих комнат…