Как мне быть?

У Юнги застряли в голове слова Чонгука. Неужели Чимин и правда испытывает чувства к нему? Ему всегда казалось, что Чимин липнет абсолютно ко всем одинаково, (в хорошем смысле этого слова) и улыбается тоже всем радужно и открыто. Этакий солнечный зайчик, который светит в глаза, заставляя счастливо жмуриться… Шуга на него обратил внимание ещё во времена их дебюта. Тогда этот милый пухляш вызывал эмоции, граничащие с умилением. Ему было так запросто подойти и обнять кого-нибудь, улыбнуться искренне, что глаза «исчезали», превращаясь в щелочки. Юнги же так не мог… Для него собственная территория личного пространства была под запретом для всех. Конечно, находились и такие, кто не обращал внимания на его замкнутость, тот же Тэхён например: у этого парня в голове развлекались особенные тараканы. Правило Тэхёна — «захотел — сделал!», а там уж хоть трава не расти! Поэтому плевал он на злобное шипение недовольного хёна с высокой колокольни! А вот Чимин… Он не действовал спонтанно, он будто прощупывал ситуацию, готовый в любой момент отскочить. Осторожно подкрадываясь к Юнги, и внутренне боясь его реакции, он обнимал его ласково со спины, опускал подбородок на плечо, счастливо замирая... Шуга, освобождаясь от непрошенных объятий, дёргал плечом и припечатывал гневным взглядом, сохраняя свой статус «вечно недовольного деда». А Чимин всё равно улыбался, будто чувствовал, что на самом деле ему нравятся его касания, просто Юнги — это Юнги… «Либо принимайте меня таким, какой я есть, либо принимайте препараты, чтобы принимать меня таким, какой я есть…» Затем наступил период, когда Чимину вдруг стрельнуло в голову, что он недостаточно строен для сцены, и началась череда бесконечных диет, доводящих до обмороков, и занятий в зале до седьмого пота. На Пака было больно смотреть: такой хрупкий и прозрачный, того и глядишь подует ветер, и он развеется, словно пепел. Юнги не мог оставаться в стороне и тупо наблюдать, как этот дурачок себя изводит. Он подошёл к нему как-то и тихо сказал: — Чимин-а, не надо… Оно того не стоит. А у Чимина в глазах ни тепла, ни света. — Мне надо держать себя в форме, хён. — В какой форме?! Стилисты замучились ушивать твои сценические костюмы! Шуге хотелось ударить его, а лучше обнять, чтобы он снова положил свою голову ему на плечо. — Не мучай себя, пожалуйста… Мы все за тебя переживаем. — Да, хён… Я постараюсь… Скрипя зубами от досады, Юнги тогда оставил его наедине с собой. Сколько же упёртости в этом мальчишке. Это и бесило и завораживало одновременно. Вероятнее всего, упадок духа и депрессия Пака передавались Юнги воздушно-капельным путём, поэтому он всё чаще пропадал в своей студии, скрываясь от всех. В один из таких дней раздался звонок в дверь, и Шуга нехотя поднял свою задницу с кресла. В голове была лишь одна мысль: «Если не по делу — размажу по стенке к чертям собачьим, ибо никому не положено врываться в святая-святых, когда творит великий гений в своей каморке!» Открывая дверь, первое, что увидел Юнги — это светящиеся любовью глаза, которые молча умоляли: «не ругай меня, хён, я с миром…» — Хён, а я тебе кофе принёс! Ты сильно занят? Чимин топчется на великолепном коврике с надписью «go away», и не смеет даже шагнуть вперёд. — Заходи. — сухо, ёмко, лаконично… А Чимин и этому ужасно рад. Протиснувшись, он сразу передает стаканчик с кофе в руки недовольному рэперу. — Спасибо. Юнги прошаркал назад к своему креслу, а младший так и прирос к месту, пряча руки за спиной. — Над чем работаешь сейчас? Закатив глаза, Шуга понимает, что диалога не избежать… — Да так… Кое-что довожу до ума. Ты поговорить хотел? Чимин будто сжимается в комочек, не зная, как начать разговор. — Я… Я подумал… А ты не хочешь сходить куда-нибудь, выпить? Со мной? Мин удивлённо приподнимает бровь: — А чего Тэхёна не позовешь, или Джина? — Я с тобой хотел. — Пак чувствует, как у него постепенно начинают гореть уши. Шуга вздыхает так глубоко, будто вся тяжесть мира опустилась на его далеко не сильные плечи. — Чимин-а, ты ведь знаешь, собеседник из меня, так себе… Чимин, грустно уставившись в пол, поковыривает ногой невидимое пятнышко. — Значит, не хочешь? (тихо-тихо) Старший склонив голову к плечу, рассматривает такого неуклюжего Пака, и улыбка сама растягивается на его губах. — Ну, если ты так хочешь, давай выпьем… Без проблем. — Круто! — он улыбается так ярко, как только у него получается и быстро кивает головой.— Ну, я пойду тогда? Не буду тебе мешать. До встречи, хён! Молнией вылетев из студии, он оставляет после себя лёгкий шлейф приятного парфюма. А Юнги в этот момент осознает, что ему стало спокойно на душе… После этого они с Чимином ещё часто сталкивались и общались. Уже не было той детской скованности в глазах младшего, а Юнги будто даже перестал быть таким колючим, и чаще улыбался, светя деснами. Со стороны казалось, что эти двое вполне нашли общий язык. Чимин всё чаще забегал в студию к Юнги с ароматным кофе, а тот (как и положено) делал вид, что очень занят. Благодарил, бросая неизменное: —Увидимся, Чимин-а… Младшего всё устраивало в таком общении: не прогоняют — и ладно. Не всем дано так приблизиться к суровому рэперу, а у него получилось! И Юнги всё чаще ему улыбается… Казалось бы, что такого? Чимин вроде ладит со всеми, ни с кем не конфликтует, даже наоборот… Но почему-то именно от Юнги-хёна хотелось получать чуть больше внимания и тепла. Только от него… «Что же это со мной творится?» — с такими мыслями Чимин пришёл к Тэхёну и долго мялся перед ним, прежде чем открыть рот. — Тэхён-и? А как ты понял, что ты гей? У Кима глаза раскрываются, как у европейца… Он привычно облизывает свои губы, а затем гулко сглатывает. — Ты пугаешь меня, Чимин… Надувая свои пухлые губки, Пак закатывает глаза, в уме подбирая подходящие слова. Тэ медленно подходит ближе, и глядя в упор, спрашивает шепотом: — Что случилось? Чимин шумно набирает воздух в лёгкие, и решив, что нечего тянуть кота за хвост, (раз уж решился) выдает все разом, на одном дыхании: — Ну, просто понимаешь, мне кажется, вернее я думаю… В общем, наверное, мне нравится Юнги-хён… Тэхён открыв рот, смотрит сверху вниз на своего друга и выбирает какую первую букву выдавить из себя. — Нравится?! — Очень… — Как парень? — Блин, Тэ! Что за вопрос?! — Я-я… Мммм… Я не знаю, что сказать… — Ну, вот… Пришёл к единственному знакомому гею, а он не знает, что сказать. Блеск просто… Улыбаясь, Ким устраивает руки на его плечах со словами: — Чимин-и, я поздравляю тебя со вступлением в моё тайное общество! — Тэ? Ты совсем дебил? Я же серьёзно, твою мать! — Не упоминай мою мать! Моя мама — самая лучшая, красивая, самая… — Тэээ! — Ладно… С чего ты решил, что ты тоже гей? Я понял, что тебе нравится Юнги-хён, но… Собственно, он ведь всем нравится, его все любят, он же крутой, он же… Шуга! — Тэхён при этом расплылся широко своей фирменной квадратной улыбкой. А Чимин внезапно скис. — Тэ… Я понимаю, что он крутой и классный, но… Мне хочется его обнимать, прикасаться к нему… А ещё больше хочется, чтобы он меня обнимал… Это ведь, наверное, то самое? Да? — Мда-а… Это точно то самое… Уж поверь мне, друг…