«Крыши домов дрожат под тяжестью дней, Небесный пастух пасет облака, Город стреляет в ночь дробью огней, Но ночь сильней, ее власть велика. Тем, кто ложится спать — Спокойного сна. Спокойная ночь»
Илья Свете стал внушать больше доверия, чем остальные бандиты: не обижал, не трогал её, не бросался ядовитыми фразами, не лапал. Вон, даже книжки свои разрешил брать. Девчонка была отчасти рада, что именно Сетевой вызвался взять к себе «сожительницу», а не, к примеру, тот бугай, который рядом с ней в джипе сидел. Совместный ужин и вовсе Свету успокоил: не такой он уж и страшный — этот Илья. Но девчонка не питала наивных иллюзий и героя из него не делала. «Всё равно мудак он. Как и все бандиты. Кроме дяди Миши», — думала девчонка, перечеркивая все оправдания. Сетевой тоже будто бы подобрел. Когда «Приключения Шерлока Холмса» были полностью прочитаны, снова вывел Свету к книжному шкафу, любезно достал указанную книгу в красном переплёте с верхней полки и с улыбкой вручил девчонке. Та просияла, но тут же одёрнула себя: «И всё равно он убийца безжалостный!» — упрямо напомнила себе Света. Улыбка тут же сошла с лица. Илья лишь неопределённо хмыкнул, заметив смену эмоций девчонки. Впрочем, спасибо и на том, что перестала игнорировать и даже разговаривает. Лёд тронулся. В следующий раз, подавая девчонке очередную книгу, Илья предложил посидеть в зале. Света удивилась, но лишь молча опустилась на серый диван вслед за бандитом. Было необычно вести будничный разговор со своим недругом. Они обсудили «Преступление и наказание», поговорили о дедукции Холмса, герое-любовнике Молчалине, затем Света наконец осмелилась задать так долго мучавший её вопрос: — Вы меня отпустите? — Робко поинтересовалась она, нервно вцепившись в краешек свитера тонкими пальцами. Наступила пауза. Света напряглась, ожидая реакции. — Отпустим, если твой отчим послушно выполнит всё, что нужно. — Наконец ответил бандит, поднимаясь с дивана и тем самым закрыв тему. С тех пор Илья перестал запирать дверь в комнату Светы когда сам находился дома. Взамен попросил дать обещание, что рыпаться она не станет. «Дверь заперта. Внизу круглосуточно дежурят наши люди. Попытаешься сбежать — выловят сразу. Только относиться будут значительно хуже», — пригрозил бандит. Повторять не пришлось. Девчонка отнеслась к разрешению с подозрением и не поддавалась соблазну, хоть и очень хотелось: свободолюбивая и независимая, Света умирала от тесноты своей тюрьмы. Сначала разрешала себе покидать комнату лишь по необходимости или быстро меняла книги и возвращалась обратно. И наконец, убедившись в том, что никакого подвоха нет, стала свободно передвигаться по квартире. Только, конечно же, в комнату хозяина не наведывалась: вечно закрытая дверь как бы намекала, что там гостям не рады. Да и девчонка не глупая — вряд ли Илья оставляет её незапертой. Теперь Света часто сидела на мягком диване в зале, листая очередную книгу или смотря телевизор. Уже позабытое чувство хоть какой-то свободы окрыляло её. Илья это замечал и улыбался, иногда тайком поглядывая на девчонку. К слову, Сетевой первые несколько дней после «послабления режима» почти не покидал квартиру, копошился в своей комнате и лишь иногда выглядывал в зал. Но ужинали непременно вместе. Стали обсуждать многое. Например, выяснилось, что Илья тоже любил творчество Цоя и группы Кино. Это заставило неразговорчивую по натуре Свету с блеском в глазах обсуждать любимые песни, вместе с бандитом анализировать их тексты, строить теории насчёт загадочной смерти солиста. — А я в девяностом побывал на их концерте в «Олимпийском», — признался Сетевой, когда воодушевленная Света замолчала, уставившись в окно. — Правда? На концерте? В глазах у девчонки заблестели тысячи звёзд. Илья, заметив это почти детское восхищение, не мог позволить себе прервать момент, обрубив рассказ. И хоть был обычно немногословен, всё же решил чуть вдаться в подробности. — Да, на живом концерте. Незабываемые эмоции, честно признаться. — Так вы из Москвы? Илья утвердительно кивнул. — Расскажете подробнее? И Илья рассказал историю о том, как друг достал чуть ли не последние билеты на концерт легендарной группы, как они стояли в очереди несколько часов и общались с другими поклонниками, как толкались в толпе и хором пели песни, как потом он несколько ночей не мог спать от переполнявших его эмоций. Света с упоением слушала и улыбалась, а в глазах таилась грусть. — Жаль, что я раньше не родилась, — она тяжело вздохнула и грустно улыбнулась. — А может, оно и к лучшему… — неопределенно ответил бандит, — сейчас жизнь проще. Света его не поняла, но вопросов задавать не стала. Они молча посидели еще недолго и отправились спать. Девчонка хоть и всё еще осторожничала при общении с Сетевым, но постепенно привыкала к его обществу и с большим удовольствием слушала его речи. С бандитом можно было обсудить почти любую тему, начиная с книг и музыки и заканчивая вопросами религии. Но что удивляло Свету по-настоящему, так это умение Сетевого разбираться во многих вещах и дискутировать на различные темы, и при этом никогда не высказывать своё мнение и не подкреплять его примерами из своей жизни. Илья нечастно говорил о себе — даже, можно сказать, почти никогда. Всё, что удалось узнать Свете за это время — это его возраст и историю о походе на концерт любимой группы. И всё-таки собеседником он был отличным, поэтому, будучи запертой в квартире с ограниченным количеством развлечений, она с нетерпением ждала ужина, чтобы наконец отвлечься от переживаний и разбавить своё одиночество приятной компанией. Но иногда в квартиру наведывались сообщники бандита. Перед тем, как впустить их, Илья снова запирал Свету в комнате. Девчонка могла слышать лишь приглушённые голоса, серьёзные и строгие. «Никаких шуток и прибауток. Наверное, по рабочим вопросам», — решила Света. После таких встреч Илья делался угрюмым, задумчивым, молчаливым, много курил и не был расположен к беседам. Даже во время ужина. Тогда девчонка лишь из-под опущенных ресниц поглядывала на бандита, не решаясь произнести ни слова, а после долго не могла уснуть из-за внезапно навалившейся тоски и плакала, мучаясь мыслями о Дине, бабушке, маме и родном доме.***
В какой-то момент Илья всё чаще стал где-то пропадать, но Свету в комнате уже не запирал. Он уезжал куда-то ранним утром, возвращался поздней ночью. Под его глазами залегли глубокие тени, и вместо сна он часами сидел в тёмном зале, докуривая очередную сигарету и вперив тяжёлый взгляд в окно. Света же бледной тенью на цыпочках передвигалась по квартире, боясь потревожить хозяина. Но всё же в глубине души надеялась, что он её заметит, обратит внимание, первый нарушит молчание. Состояние Светы ухудшалось. Теперь она двадцать четыре на семь находилась наедине со своими мучительными мыслями, съедающими плоть изнутри. Кушать не хотелось, сон не шёл, на душе скребли кошки. Впервые за долгое время приглядевшись к своему отражению, Света ужаснулась. Она и не представляла, насколько изменилась: кожа потеряла оттенок и стала какой-то прозрачной, губы посерели, впали щёки; голова держалась на тонкой, как палка, шее, которая, казалось, вот-вот сломается под её тяжестью. Девчонка долго стояла перед зеркалом и разглядывала незнакомку, которая в ответ смотрела на неё воспалёнными, в красных жилках глазами. Затем нахмурилась, стукнула кулаком по раковине и принялась тщательно умываться, будто бы пытаясь смыть с себя грим. В зеркало больше не глянула. Однажды, снова не сумев уснуть, девчонка вошла в тёмный зал. Илья, как обычно, сидел на подоконнике и курил. — Чего не спишь? — обернувшись на мявшуюся у входа девчонку, спросил бандит. — Уснуть не могу. А вы? — Хватит «выкать». Я не старик. — Хорошо. — Тоже не спится. Света приблизилась к окну. Сетевой внимательно посмотрел на девчонку. В обманчивом свете луны её кожа показалась ему мраморно-белой, светлые волосы серебрились. Но он заметил, как она изменилась и нахмурился. Протянул пачку «Мальборо»: — Будешь? — Не курю. — Правильно. — Илья снова затянулся. Света промолчала и печальным взглядом уставилась в окно, по которому стекали капли дождя. Губы её плотно сомкнулись, пальцы нервно сжали край чёрной рубашки, любезно предоставленной бандитом несколько дней назад. — Чего печальная такая? Случилось что-то? — Вам с момента рождения рассказать или только недавние события? — Ядовито поинтересовалась Света, смело посмотрев бандиту в глаза. — Не «выкай». — Прости. — Саркастичным тоном ответила девчонка. Брови её сдвинулись на переносице. С минуту молчали. Илья в удивлении хмыкнул, затушил сигарету и кинул её в пепельницу. Бессонные ночи, постоянный стресс, отсутствие аппетита и прочие внезапно появившиеся проблемы здорово подорвали его эмоциональное состояние. И без того натянутые до предела нервы не выдерживали, как бы не пытался мужчина, вечно хладнокровный и уравновешенный, сдерживать себя. Сетевой неожиданно спрыгнул со своего места, резко усадил девчонку на подоконник и навис над ней, уперев руки по обе стороны от её тела. Лицо бандита почти вплотную приблизилось к лицу девчонки. Та удивлённо вытаращила свои карие глаза, совсем рядом почуяв запах сигарет вперемешку с парфюмом, и затаила дыхание. Голос Сетевого был тихим, хриплым и притворно спокойным: — Ты думаешь, девочка, тебе одной в этом мире сложно? Ошибаешься… На твоём месте я бы не ныл и помалкивал. — Прыгающим от раздражения и злости голосом прошипел Илья ей почти в губы. — И не нужно мне грубить — если я делаю тебе поблажки, это еще не означает, что тебе всё позволено. Но Свете вдруг стало всё равно. Реакция Ильи её вовсе не напугала, и даже наоборот — его слова и неожиданная выходка пошатнувшсейся психикой девчонки были восприняты как призыв к действию. Негатив, накопившийся за последнее время, просился наружу. Неизбежный процесс был запущен. — Правда? А за тобой когда-нибудь охотилась толпа бандитов с оружием?.. — Так же зло прошипела Света. — У тебя была маленькая сестрёнка на руках, которую защищать нужно?.. — Голос становился громче. Сетевому захотелось решить проблему привычным способом — силой: дать смачную пощёчину, швырнуть девичье тело со всей силы, вцепиться в горло. Показать, с кем соплячка разговаривает. Но бандит лишь выдохнул, пытаясь успокоиться. «Еще с шестнадцатилетними девочками я не расправлялся». Лишь позволил себе, скрипя зубами, схватить девчонку за худые плечи и тряхнуть. — Замолчи. — Рыкнул он. — Тебя когда-нибудь похищали? — Голос приобретал истерические нотки. — Держали как пленника? Света продолжала смело и вызывающе глядеть на бандита. Она видела, как зелёные глаза потемнели, как исказилось лицо мужчины в злой гримасе и даже почувствовала что-то, похожее на страх. Но только остановиться уже не могла. — Мучался ли бессонницей? Рвал ли на себе волосы сутки напролёт, думая, живы ли твои родные? — Уже кричала Света. Мужчина вплотную прижал девичье тело к холодному стеклу, стальными пальцами схватил за подбородок. — Замолчи, пока не поздно. — Мечтал ли ты из окна выброситься от безысходности?! Неожиданно злые слёзы заструились по бледному лицу, плотно зажатое между холодным стеклом и грудью мужчины тело затряслось в истерике. Бандит опешил, ослабил хватку цепких пальцев. Сердце отчего-то болезненно сжалось, а гнев, который секунду назад так и норовил вырваться наружу, мгновенно испарился. Плотно сжатые кулачки затарабанили по груди, плечам, рукам мужчины — тот стоял, будто ничего не чувствуя. Света задыхалась от рыданий, опухшие губы выплёвывали проклятия, ругательства, мольбы — Илья молчал, прижимая к себе худенькое тельце. Он чувствовал влагу солёных слёз на шее, слабеющие с каждым разом удары, затем лишь учащенное дыхание и тяжесть головы, покоящейся на его груди. Сетевой подхватил девичье тело на руки, вместе с ним приземлился на большой диван, устроив девчонку на своих коленях. Та уже не сопротивлялась, обессиленно повиснув на бандите. Чужие руки гладили спину, шею, лицо, путались в пшеничных волосах. Глаза Светы сомкнулись, опухшее от слёз лицо приняло умиротворённое выражение. Слух уловил тихий шёпот: — Какая же ты ещё маленькая… Мир погрузился во тьму.