Кайри и Господин Боль

Не прошло и часа, как на пороге комнаты оказался Орнил с каким-то верзилой. Как ни странно, незнакомец был из свободных. — На выход, — просипел раб. — Чего вам надо? — встрепенулся Янкур. — Гули́р, бери их. Мордоворот ввалился в комнату и стал осыпать нас ударами. К нему присоединился и Орнил. Мы сопротивлялись, но победу, разумеется, одержали мужики. Нам в «битве» не помогло даже то, что я ударил верзилу табуретом по спине. Он лишь слегка отмахнулся от меня, а я отлетел и сильно ударился головой об стену. В комнатушке было не развернуться, поэтому всё закончилось за каких-то пару минут. Я и Янкур снова лежали на полу и связанными. Не многовато ли раз для одних суток? Хорошо, хоть на этот раз кляпа не было, поэтому вдоволь можно было поругаться. — Тащи их на псарню. Этот самый Гулир, в отличие от подручных Гока, не стал взваливать нас на себя, а тупо схватил меня за ноги и потащил. Своей головой я пересчитал все пороги, ступеньки и все выбоины в плитке двора. Таким образом меня втащили через полуоткрытые ворота в псарню и бросили около клетки. — Так-так-так, что тут у нас? — Шитс расплылся в радостной улыбке. — Никак корм для моих хороших мальчиков. — Оставь его, чучело, — подал голос Волнис из клетки. «Фьить-фьють», — засвистел псарь и его «хорошие мальчики» в момент оказались рядом со мной, начав скалиться и подлаивать от нетерпения. — Ну что, Волчонок, хочешь посмотреть, от какой участи тебя спасли стальные прутья? — Нет! Отстань от него! Убери собак! — закричал парень и стал биться о клетку. Я тоже стал ворочаться, стараясь подняться. Очень боялся, что это только раззадорит огромных волкодавов. — Куда? — Шитс ногой перевернул меня на живот и наступил ногой между лопаток. — И вправду Рыбка… — …только выброшенная на берег, — мерзко засмеялся он. — А вот и второй, — казалось, его радости не было предела. Верзила Гулир точно так же приволок и Янкура. С ним был и Орнил. — Ну что, все в сборе, — хлопнув в ладоши, констатировал Шитс. В его руках появилась длинная деревянная палка толщиной с палец. — Да чтоб вас морской чёрт в бездну утянул, проклятые выродки! — бесновался Янкур. — Что ж, начнём, пожалуй, с тебя, раз ты так просишь, — и он со всего размаху ударил по голым щиколоткам Янкура. Парень зашипел и засучил ногами. — Я убью тебя, старая каракатица!!! — закричал он. Палка вновь встретилась с его ногами. Парень морским угрём попытался отползти, но его придавили огромные ручищи Гулира. — Не делайте этого! — продолжал кричать Волнис. — Что вы за твари такие? — Конечно-конечно, обязательно убьёшь и ещё как, — в этот удар Шитс вложил всю свою силу, оставив на ступнях Янкура отчётливый красный след. — Гулир, раздень его и кинь в клетку, — распорядился Шитс и перешёл ко мне. — Твоя порция «угощения». Я почувствовал адскую боль. Но не доставил удовольствия истязателю, сцепив плотно зубы. — А если так? — Шитс размахнулся посильнее. Я взвыл, пытаясь спрятать щиколотки, но безуспешно. — Надо же, — в голосе псаря послышалось недоумение и разочарование. После первого же удара слёзы застили мои глаза. Я лишь увидел, как он замахнулся в третий раз, но почему-то не ударил. — Хороший мальчик, — удовлетворённо произнёс Шитс и дёрнул меня вверх за связанные руки. — Запомни, Рыбка, — мужчина смахнул влагу с моих ресниц, — ты сам виноват в этом. — Гулир… — он обернулся. — Тупой ты вол, я же сказал, чтобы ты раздел пацана. Госпожа сказала, что пока щенки не научатся послушанию, одежда им не положена. — Прости, Шитс, — прогундел великан голосом умственно отсталого. Затем он открыл клетку и стал вытаскивать из неё Янкура. Волнис бросился было подмогу, но его через прутья схватил за волосы Орнил и оттащил. Парню пришлось бороться с сиплым. — Отвали от меня, безмозглый кальмар! А-а-а! Убери руки, рыбий потрох! — посыпали на раба ругательства от Волниса. Янкур тоже не уступал, но как бы парень ни цеплялся за решётку, как бы ни лягался и ни молотил кулаками по амбалу, тот не обращал на это ни малейшего внимания. Гулир просто поднял парня над собой и бросил с силой на землю, едва не вышибив из него дух. Я хотел броситься на подмогу, но меня остановил Шитс. — Нет-нет-нет, — произнёс он, уронив меня подсечкой. — Не делай себе хуже. Хотя вряд ли бы у меня получилось со связанными руками помочь Янкуру или Волнису, но попробовать стоило. — Янкур! Не трогай его! — только и оставалось кричать мне. Безрезультатно. Громила стащил с не пришедшего в себя Янкура штаны, а затем попытался снять рубаху, когда это не получилось он просто её разорвал на две части. — О, Владыка Морей, Гулир!!! — вскинулся на него Шитс. — Она не снималась, — по-детски повинился юродивый. — А-а-а-а, — псарь от безысходности махнул рукой. — Видишь, Рыбка, с кем приходится иметь дело? — обратился он ко мне, наклонившись. — Ах ты, мелкий волчонок! — вдруг заревел Орнил. Волнису удалось вырваться из лап сиплого (кажется, даже укусить) и практически вылезти из клетки, но туповатый Гулир оказался на редкость проворным и отпихнул пацана обратно внутрь. Волнис пролетел через всю неё и спиной припечатался к противоположной стенке. Затем точно так же в клетку влетел голый Янкур. — Ну что, Рыбка, сам разденешься или мне передать тебя в «ласковые» руки Гулира? — с ехидным прищуром поинтересовался у меня Шитс. Я промолчал. — Как пожелаешь. Гулир, сними и с этого одежду, а потом к остальным. — Сейчас, Шитс. Совершенно не миндальничая, туповатый великан сдёрнул с меня штаны. Потом хотел было разорвать рубашку, но Шитс подсуетился и разрезал верёвку на моих руках. — Просто сними, — раздражённо бросил псарь. Гулир с силой дёрнул рубаху вниз. Ткань затрещала, а парочка деревянных пуговиц отлетела. Затем ручища умственно отсталого громилы легла мне на лицо. Меня направили в дверцу клетки и с силой толкнули. Я приземлился на Янкура, который растирал свои травмированные лодыжки. — Да аккуратней ты! За мной дверца закрылась. Щёлкнул замок. — Янкур! Кайри! — Едва Орнил отпустил Волниса, тот бросился нас обнимать. — Я уже думал, что останусь тут навечно… Один… Я не разделял воодушевления парня, но ответил ему дружескими похлопываниями по спине. — Как же это мило. Я сейчас расплачусь, — загоготал Орнил. Шитс присоединился. Гулир лишь глуповато заулыбался. Он смотрел непонимающим взглядом, то на нас, то на рабов. Сиплый и верзила удалились, а псарь занялся волкодавами — пришло время их кормёжки. Ко входу на псарню какой-то мужчина-раб подкатил тележку с пятью вёдрами. — А вот и угощение для хороших мальчиков, — засюсюкал Шитс. Псы стали весело лаять и вилять хвостами. Некоторые даже встали на задние лапы, оперевшись передними на калитки своих загончиков и радостно завыли. — Ну-ну, тихо-тихо. Всем хватит. Я смотрел с завистью на эту трапезу, так как самому просто ужасно хотелось есть. — Слышь, тухлая рыбёха, а нас будут кормить? — подал голос Волнис. — Волчонок, запомни: свой обед надо заслужить. В доме нашей всемилостивейшей госпожи кормят только тех, кто ведёт себя правильно, — нравоучительно сообщил Шитс, продолжая разносить объедки своим подопечным. — Мы хотим есть, тупая ты каракатица! — не успокаивался Волнис. — Хочешь поесть — заслужи своим поведением. — Р-р-р-р, — буквально зарычал парень и с силой ударил ладонью по прутьям. — Медузья гниль! Мы с Янкуром сидели на холодном металле пола, стараясь не касаться голым телом стальных прутьев. Клетка была продолговатая, так что втроём в ней, если сидеть в ряд, было довольно просторно. Даже можно лечь втроём, вытянув ноги. Становилось холодно. Волнису повезло больше, его обноски, да, хорошенько порванные собачьими клыками, но тем не менее, хоть как-то позволяли сохранить тому толику лишнего тепла. С каждым днём сезон дождей всё ближе, а значит, ночью будет очень холодно, а если пойдёт дождь, то и сыро. — Парни, давайте ближе ко мне. Может, так вам будет теплее, — произнёс Волнис, некоторое время внимательно понаблюдав за нами. Мы переглянулись с Янкуром и подползли ближе. Это и в самом деле позволило самую малость согреться. — Какие неожиданные гости! — весело воскликнул Шитс, отвлёкшись от вычёсывания одного из массивных кобелей. Я поднял голову и не поверил своим глазам: на псарне появилась Эсталле. Она была в каком-то длинном грязном рубище. В руках она несла ведро, из которого торчали прутья. — Вот, — протянула она его Шитсу. — Сколько? — кажется, это нисколько не удивило раба. — Десять, — произнесла Эсталле и отвернулась. Я заметил, что её губа с левой стороны припухла, как будто от удара. Это особенно было заметно на её бледном осунувшемся лице. — Десять? — удивился Шитс. — Воистину, милосердие Её светлости не знает границ. — Меньше слов, Шитс, — урезонила девушка наглого раба. С этими словами она подошла к клетке как можно ближе, повернулась спиной и подняла рубище, оголив перед нами свои ягодицы. — Давай! — скомандовала она. Шитс вытащил из ведра розгу. Проверил её на упругость. Потом другую. Третью. — Мне ещё долго тебя ждать? — требовательно спросила Эсталле. — Для моего розового бутончика только самое лучшее, — парировал Шитс. Наконец он нашёл удовлетворяющую его розгу и подошёл. — Мой розовый бутончик, — подобострастно выдохнул Шитс и провёл ладонью по округлостям, а затем размахнулся и ударил. Эсталле вскрикнула. — Раз, — самодовольно произнёс Шитс. — Эй, оставь её! — не выдержал я. — Это мы с Янкуром виноваты. Высеките нас. — Её?.. Эсталле?.. — удивлённо выпучил глаза раб. — Не лезь в это, Рыбка! — обернувшись, грозно произнесла Эсталле. — А ты продолжай, — огрызнулась она на Шитса. — Как пожелает, моя госпожа, — съязвил он в ответ. — Два, — нанёс очередной удар Шитс. — Это моя вина, — как по-заученному проговорила девушка. — Всё, что происходит со мной, — только моя вина. — Три. — Всё, что происходит со мной, — только моя вина, — повторяла и повторяла девушка на протяжении всей экзекуции, перемежая слова шипением и вскрикиванием. — Мой розовый бутончик, я постарался, чтобы наказание не сильно помешало твоему свиданию, — довольно ухмыляясь, произнёс псарь, передавая ведро с оставшимися розгами обратно Эсталле. — Эсталле, насчёт этих не было никаких дополнительных распоряжений? — вдруг спросил Шитс, когда Эсталле подошла к воротам. — Нет. — Очень жаль. Орнил так давно ждёт новых гостей в подвале. — Шитс злорадно засмеялся. Даже с такого расстояния можно было разглядеть, как Эсталле переменилась в лице. Она резко развернулась и ускорила шаг. — Надеюсь, вы усвоили урок? — обратился к нам Шитс. — Каждому воздастся по его деяниям. Так испокон веку заведено в доме Её светлости и ничто этого не изменит. Кажется, последнее несравненно радовало садиста-псаря. — Как вы видите, — продолжил он свои «наставления», — за ваши проступки наказание не миновало даже Эсталле. Между прочим, любим… мицу госпожи. — Захлопни пасть, Шитс! — подал голос Янкур. — Я клянусь тебе, едва я выйду из этой клетки, тебе не жить. Тон, которым произнёс это парень, не оставлял ни малейших сомнений, что он и в самом деле намеревался это сделать. — Мы все клянёмся! — поддержал его Волнис. — Да, и я, — не остался я в стороне. — О, мои милые щенки, я с радостью буду ждать этого момента. — Шитс захохотал и вернулся к своим занятиям. — Дай нам хотя бы воды, тухлый ты тунец, — попросил, вернее потребовал Волнис, когда за воротами совсем уже стемнело. — Разве так следует просить? — крайне удивлённо спросил Шитс. — Ты большего не заслужил, упырь! — выплюнуло очередное ругательство дитя Блошиного дистрикта. — Знаешь, Волчонок, лимит моей доброты с каждым разом становится всё меньше и меньше, так что не нарывайся. — Да пошёл ты. — Я, кажется, придумал, как тебя вразумить, — с этими словами Шитс направился на выход. — Волнис, и правда, не нарывайся, — искренне посоветовал я парню. Утроба каждого из нас громогласно требовала хотя бы краюху хлеба и кружку воды. Я понимал, что несносный, неуступчивый характер Волниса только усугубляет наше положение, но и осадить его у меня не было сил, да и тем самым я встану на сторону Шитса. Шитс пришёл вместе с Орнилом и туповатым Гулиром. — Ну что, Орнил, покажешь нашему Волчонку свои владения? — Покажу, отчего же не показать. С превеликим удовольствием, — сиплый даже сделал какое-то подобие приветствия благородных. — Гулир, вытаскивай из клетки белобрысого, а мы с Орнилом подержим остальных. — Хорошо, Шитс. Сейчас сделаю, — прогундел великан и стал разбираться с замко́м. — Дай сюда, — раздражённо произнёс Шитс. — Ключ у меня, тупой ты баран. — Я не знал, — почесав пальцем затылок, стал оправдываться великан. Шитс извлёк из кармана связку ключей, вставил один из них в замо́к и повернул. Волнис тут же бросился к дверце, но в этот же самый момент также поступил Янкур, из-за чего парни столкнулись лбами. — А-а-а, Янкур, гром тебя разрази! — вскрикнул Волнис, стараясь отстранить Янкура и всё-таки выбраться наружу. Вот и куда спешил Волнис? Шитс же сказал, что как раз за ним и пришли. Орнил схватил меня за шею, а Шитс — Янкура за волосы. Гулир же особо не цацкаясь с Волнисом, рванул его на себя. Парень тут же стал брыкаться, кусаться, пинаться, но сразу же стало понятно, что из лапищ тупого великана ему уже не вырваться. Клетка снова оказалась заперта, а у Волниса связаны за спиной руки. По ходу, на бечёвку в этом доме не скупятся. Прикладывая к нему физическую силу, Волниса куда-то увели. Парня не было где-то около получаса или чуть дольше. Обратно он уже шёл присмиревшим, понурив голову. Даже помощь Гулира не понадобилась. Он даже безропотно залез в клетку. Парень вообще выглядел сам не свой. — Запомни, Волчонок, сначала за твои ошибки будут расплачиваться твои друзья, — произнёс сиплый угрожающе холодным тоном. — Обещаю, ты будешь наблюдать их мучения. Надеюсь, у тебя есть совесть, и она хорошенько тебя потерзает из-за этого. Запомни, из подвала только два пути: либо ты станешь комнатной собачкой, танцующей за сахарок перед хозяйкой, либо в сточную канаву. И поверь, до неё ты или кто-то из твоих друзей испытает на себе всё моё «гостеприимство». Я слушал сиплого и не верил своим ушам. Мне не хотелось даже знать, что увидел в обиталище Орнила Волнис. Что за считанные минуты могло укротить мятежный дух уличного забияки и острослова из Блошиного дистрикта? — Волнис, что ты там увидел? Ну, в этом подвале, — вдруг спросил Янкур, когда на псарне мы остались втроём. — Вам лучше об этом не знать. Там… Там… — лихорадочно начал Волнис, но не смог закончить. — Там ад… Парень умолк, свесив голову между коленями и обхватив её руками. — О, Владыка Морей, почему ты это допускаешь? — казалось, парень стал бредить. — Почему позволяешь дышать таким выродкам? — А-а-а, — он с силой ударил кулаками об стальной пол. Мы с Янкуром инстинктивно отодвинулись. — Любой Златоокий позавидовал бы застенкам Орнила, — произнёс практически одними губами Волнис. Он посмотрел на нас ошарашенным взглядом. — Парни, я… Я обещаю… — лихорадочно затараторил он. — Я буду хорошо себя вести… И вы тоже… Янкур… Кайри… Вы… Вы тоже должны… И Волнис разрыдался. — Эй-эй, приятель, — Янкур, который был ближе, притянул его к себе. Я перелез через его ноги и тоже обнял плачущего навзрыд парня. — Что, там всё так плохо? — спросил я. — Да, — всхлипнул Волнис. Из него словно разом выкачали всю его спесь. — Я обещаю, — стал я успокаивать его. — Мы с Янкуром больше не будем давать поводов. Ведь так, Янкур? Я многозначительно посмотрел на кучерявого. — Я тоже обещаю, — нехотя произнёс он. Ночью полил дождь — предвестник сезона дождей. Сразу стало очень холодно. Мы словно кутята жались друг к другу и не могли согреться. Наверное, каждый из нас завидовал волкодавам, развалившимся в своих загончиках: у них была шерсть, пусть и короткая, а ещё свежая соломенная подстилка — Шитс как раз сменил её перед уходом. Посреди ночи дверь в псарню отворилась и в свете сверкнувшей молнии показалась небольшая фигурка. Мы настороженно поднялись. Затворив за собой дверь, кто-то, открыв створки фонаря, стал подсвечивать себе путь. Фигурка направилась в нашу сторону. В тусклом свете свечи я разглядел Дорну — девушку, которая приносила в купальню одежду для Эсталле. В руке у неё был какой-то свёрток. — Уверена, вы проголодались, — у неё, как у Эсталле, был лотирнский говор. Дорна развернула вощёный холст и продемонстрировала краюху хлеба. Она разломила её на три части и вручала нам. — Это от Эсталле. О, Владыка Морей, такого вкусного хлеба я никогда не едал. До чего же он был восхитительный. — Тише-тише, — обеспокоенно произнесла девушка, когда Янкур закашлялся, и, просунув руки между прутьев, похлопала его по спине. — Спа… Спасибо, — поблагодарил Янкур и впился зубами в остатки. — Постараюсь завтра принести чего-нибудь более сытного. — Благодарю тебя. Дорна? Ведь правильно? — выразил я искреннюю благодарность. — Да, — произнесла смущённо девушка. — Ладно, мне надо бежать. — Постой. Передай Эсталле, что мы не хотели, чтобы её наказывали. — Хорошо, я передам, — и девушка стремглав убежала, вновь погасив фонарь перед выходом. — Кто это? Вы её знаете? — спросил Волнис. — Да. Мы с утра встречались с ней в купальне. — В купальне? — в темноте не было видно, но уверен у парня глаза стали как у краба. — Да. Прежде чем мы пришли сюда, — сказал Янкур, — Эсталле на кой-то намыла нас в купальне. — Та самая девчонка, которую высек днём осминогомордый Шитс, мыла вас? — Угу, — подтвердил Янкур, вновь укладываясь спать. — Хорошенькое дельце, — воскликнул Волнис, — я, значит, сначала всю ночь провёл в клетке, потом наутро припёрлась та самая высокомерная старуха и приказал травить меня собаками, а вы значит с девчонкой в купальне кувыркались. В голосе парня явно проявились нотки зависти. — Не завидуй, Волнис. Эта Эсталле сумасшедшая, она едва мне ухо не отрезала. Видел тот порез, что у меня на шее? Её подарок. А ещё она заставила… — Янкур умолк. Я понял почему: он хотел ляпнуть про наш с ним поцелуй. — В общем, давай спать. — Надо же, в купальне они были. То-то я думаю, чего от вас так цветами несёт. — Волнис хоть и улёгся тоже, но по-прежнему ворчал. — Давайте уже спать, — попросил я, широко зевнув. — Посмотрю я на вас, когда эти лошади зубастые будут вас на части рвать, как вы будете о купальне вспоминать и небольших порезах. — Волнис, заткнись, а, — зашипел Янкур. Белобрысый недовольно выругался и отстранился. Но видимо вскоре замёрзнув, вновь придвинулся ко мне. Мы улеглись по росту: Янкур обнимал со спины меня, а я — Волниса. Так хоть как-то удавалось согреться. Только сейчас, в ночной тьме и тишине, которую нарушали редкие раскаты грома и барабанящий по крыше дождь, я стал остро ощущать все прикосновения и все ароматы: безумная смесь пота, сена, ароматного ирканского мыла. А ещё жаркие тела, окружающие меня. Отчего-то это было просто невыносимо и неимоверно будоражило моё сознание. Парни уже сопели, а я всё никак не мог уснуть. Вдруг Янкур опустил свою руку мне на бедро, она сползла ниже. Меня будто током ударило. Даже стало сладко тянуть и… О, ужас, мой перчик ни с того ни с сего стал подниматься. О, Владыка Морей, только не это!!! Я поскорее убрал руку Янкура и кое-как упрятал член между ног. Мои телодвижения не понравились Волнису. Он заёрзал во сне, стараясь сильнее прижаться задом к моему паху. Что за шутки? С чего вдруг этому рыбьему потроху вздумалось поднять голову именно сейчас? Попытался расслабиться и отвлечься, но мерный, монотонный шум дождя поглощал любые звуки. Лишь горячее дыхание Янкура и тихий сап Волниса. Даже массивные кобели спали практически беззвучно, изредка шевеля лапами или переваливаясь с бока на бок. В конце концов мне удалось обуздать сбивающие с толку чувства и провалиться в сон. — Ну что, мой хорошие, пойдёмте гулять? Да? — послышался голос Шитса, который тут же потонул в громком лае и собачьем визге. Хотя визгом это трудно было назвать, скорее предсмертными стонами какого-то диковинного морского зверя. Я открыл глаза и поднял голову. Парни хоть и проснулись, но продолжали лежать. И в самом деле какой смысл вставать? Всё равно дальше клетки не уйти. — Шитс, дай воды, — начал как обычно нахально Волнис, но тут же спохватился и добавил: — Прошу тебя. Я хочу пить. — Ты встал на путь исправления, Волчонок. Это похвально. Псарь покопался в обшарпанном сундуке, стоящем возле стены, и достал оттуда простую глиняную миску. Именно из таких пили здешние псы. Он зачерпнул воды из ведра и просунул её через небольшую широкую, но невысокую щель в дверце. — Приятного аппетита, мои щеночки, — хохотнул Шитс. — Да ты… Да… — Волниса просто распирало от возмущения. Ещё немного и его бы прорвало. — Спасибо, Шитс, ты очень добр. — Я поднял миску с пола и сделал глоток. Хвала Владыке Морей, посудина оказалась чистой, а вода не тухлой. В знак благодарности мне даже пришлось изобразить кроткую улыбку. Ох, и нелегко же придётся Волнису, ведь столь взрывного и наглого парня ещё надо поискать. Вряд ли он резко сможет поменяться, даже под страхом сурового наказания. Да, вчерашнее посещение подвала Орнила привело парня в неописуемый ужас, но за ночь страх выветрился и Волнис, даже стараясь изо всех сил быть послушным, всё равно остаётся Волнисом. Надеюсь, хотя бы с Янкуром будет проще. Он тоже парень горячий, но служба юнгой на «Золотоносной устрице» должна была поумерить его пыл. У её капитана, Борку́ны, не забалуешь. Волнис, поморщившись, тоже отпил, посмотрев на Шитса так, словно хотел прожечь в нём дыру. Янкур допил остатки. — Шитс, а нам можно будет ещё поесть принести? — попытал я счастья, изобразив ну просто самого кроткого и забитого личного раба. — На еду ещё долго можете не рассчитывать, кутятки. Вы же не думали, что урок так быстро закончится? — Его губы расплылись в ядовитой ухмылке. — Ладно, не скучайте, щенята. Мне нужно выгулять пёсиков. Им вредно долго находиться в тесноте, — Шитс подмигнул нам и увёл свою оглушающую округу нетерпеливым лаем свору во двор. Какой же всё-таки гад этот мерзкий Шитс! Как только земля его носит?! Почему Владыка Морей не покарает его за те бесчинства, что он творит?.. Снаружи раздался женский визг, лай перешёл в рык, потом свист Шитса и всё успокоилось. — Как же я хочу жрать, — произнёс Янкур и потянулся. — Мы все хотим, — констатировал я. — Я сейчас даже готов слопать целый котелок той мерзкой бурды, что обычно на обед готовила Заранха, — мечтательно произнёс Волнис. Разговор о еде отозвался у меня очередным концертом из утробы. — Хватит уже о еде вспоминать! — у меня получилось непроизвольно огрызнуться. — А чё ещё делать? — пожал плечами Волнис. — Беречь силы, — необычайно рассудительно произнёс Янкур и уселся на пол, обхватив себя руками. — Интересно, надолго нас тут закрыли? — спросил я, последовав примеру Янкура. — Пока мы тут друг друга не съедим. Чур, я первый ем Янкура, — недобро ухмыльнулся Волнис. — Как бы я тебя не съел, вечная ты заноза в заднице, — оскалился Янкур. — Чё ты сказал? — вскинулся белобрысый забияка. — Это вы так бережёте силы? — попытался я вразумить парней. — И то верно, прости меня Волнис. Я правда не хотел тебя обидеть. Мир? — Янкур протянул руку. — Ладно, чаво уж там. Мир, — и замирённый спесивец пожал её в ответ. — Янкур, а давай мы вместе съедим Кайри? — не смог-таки сдержаться Волнис. — О, Владыка Морей, даруй мне сил не свернуть шею этому придурку, — взмолился я. — Кто ещё кому свернёт, — воистину, жителя трущоб Блошиного дистрикта только могила исправит. — Э, хорош, — Янкур даже привстал — из-за своего роста ему пришлось согнуться в три погибели. — Да, всё-всё, — примирительно подняв руки вверх, заверил Волнис. Подобная пикировка была одним из немногих доступных нам видов развлечения. Ещё можно было наблюдать, как Шитс ухаживает за собаками: кормит их, поит, убирается в их загонах, вылавливает блох. Казалось, что этих исполинских псов он любил, как своих детей. Это выглядело очень странно, раб мог запросто запороть нас до смерти или напустить своих цепных псов, наверное, даже не почувствовав по этому поводу ни малейших угрызений совести, а к лютым зверям относился по-человечески. В какое же всё-таки неправильное место мы попали. Иногда на псарню заглядывал Орнил (Волнис при виде сиплого тут же напрягался и не сводил с него взгляда, в котором явственно читался страх). Сиплый расспрашивал псаря о нашем поведении, а когда слышал, что «щенки попались смышлёные и пока не лезут на рожон», очень сильно расстраивался, сетуя на то, что давно «не принимал гостей» в подвале и очень соскучился по мольбам и стонам. После этого мужчины смеялись и начинали вспоминать каких-то мальчишек и девчонок, которые прошли через этот ад: кто-то успешно, а кто-то, не выдержав «гостеприимства», погибал и оказался выброшенным как мусор в какой-нибудь канаве. От этих рассказов и того, как Шитс с Орнилом спокойно обсуждали методы дрессировки, кровь в жилах стыла. Волнис так и вовсе бледнел, ведь ему довелось воочию увидеть казематы. И одному только Владыке Морей ведомо, что ещё там такого ему поведал Орнил. В один момент я впервые услышал от Волниса молитву. Он умолял Владыку Морей, чтобы его миновала участь «гостя» подвала. Парень обещал себя хорошо вести и каялся в разных своих проделках. Хотя мой «послужной список» грешника не был таким большим, я всё же вознёс молитву. Тоже попросил Владыку Морей даровать своё прощение и научить, как выбраться из этой передряги. Под вечер, когда ещё не стемнело, зарядил дождь: сначала мелкий, противный, а затем усилившийся до хорошего такого ливня. Неужели сезон дождей пришёл в этом году так рано? Думать не было сил. От голода начала кружиться голова. Шитс по-прежнему вдоволь наливал на воды в собачью миску, а вместо еды кормил нас нравоучениями: «Мы сами в этом виноваты», «Мы должны хорошо усвоить урок» и прочее бла-бла-бла. Но хуже всего было то, что из-за пустой утробы и ненастья на улице всё сложнее становилось согреться. Мы сильнее прижимались друг к другу, но это помогало всё меньше. Меня даже стало подзнабливать — ещё немного и я заболею. Надеюсь, мои мучения не будут долгими. Я помню, в каких мучения и в какой горячке умирала моя матушка. Когда мы уже отчаялись увидеть Дорну, она появилась на пороге псарни с большой корзинкой. — Как вы тут? — обеспокоенно спросила девушка и стала доставать из корзинки припасы. — Сегодня мне удалось раздобыть на кухне нормальную еду. Вот берите, ешьте. Девушка протягивала нам через решётку умопомрачительные деликатесы: немного почерствевший хлеб, пироги с капустой, и даже, о Владыка Морей, половинка холодного окорока. Мы ели, нет скорее, мы запихивали в себя еду. Некогда было жевать, безумно хотелось чем-то наполнить пустой желудок. Дорна лишь успевала передавать нам еду, печально вздыхая. Я ел, стараясь не обронить ни одной крошки, слизывал с грязных рук жир от окорока и сок от капустного пирога. Где-то там, глубоко внутри, я осознавал, что сейчас ничем не отличаюсь от зверя, но ничего не мог с этим поделать. Зверь был голоден и никакие рамки приличия его не интересовали. Под конец личная служанка Эсталле, а я думаю, именно ей и была Дорна, напоила нас немного кислым молоком (признаюсь честно, это было наивкуснейшее молоко в моей жизни) и удалилась, пообещав прийти и следующей ночью. Только когда за Дорной закрылись ворота, я вдруг понял, что вовсе её не поблагодарил, а ещё не спросил о том, как там Эсталле. Уверен, без её ведома этот визит не состоялся бы. Единственное чего я не понимал так это то, почему она так рискует ради нас? Может быть, это очередное проявление безумства Эсталле? Как бы там ни было, но нам троим никогда не оплатить этот долг перед ней. Спать стало легче: насытившись, тело стало давать тепло. — У-у… Уйди… Прочь, — услышал я сквозь сон. С усилием с разлепил глаза и увидел, как Волнис в полусне-полудрёме отбивался от морды одного из псов, который старался лизнуть каким-то чудом высунутую из клетки руку парня. — Волнис, твоя рука, — испугался я, что зверюга просто-напросто сейчас откусить парню кисть. Я стал тормошить сонного Волниса. Это хоть как-то привело его в чувство. Белобрысый резко втянул руку в клетку, прижав её к груди, и с широко раскрытыми глазами уставился на пса. Пёс облизнулся и продолжил сидеть, высунув язык. Слюна из пасти закапала на пол. — Дакки, что такое, мой мальчик? Хочешь отведать вкусных мальчишек? — послышался голос Шитса. — Проголодался за ночь?.. Да, проголодался… Ну, иди ко мне, дам вкусненькое… Хороший мой… Псарь вновь сюсюкался с огромными псинами как с малолетними детьми. Те отвечали ему взаимностью и беспрекословным выполнением его команд. Шитс неоднократно демонстрировал, как псы реагируют на жесты его рук или особый свист. Проведя весь вчерашний день в клетке, нам удалось понаблюдать за тренировками. Своих псов Шитс натаскивал на нужные команды излюбленным методом кнута и пряника. И в этом он был поистине хорош. Наверное, поэтому его и сделали ответственным не только за воспитание сторожевых псов, но и за укрощение похищенных Гоком сирот. Знать бы, для чего он нас готовит? С парнями еле дождались ночи. Хвала Владыке Морей сегодня не было дождя, даже небо прояснилось и взошла убывающая луна. Дорна как обычно появилась за полночь. — Простите, но сегодня будет не столь обильный ужин. Её светлость отбыли по делам, а поэтому на кухне много не готовили. — Ничего, Дорна, спасибо тебе огромное, — искренне поблагодарил я. — Мы без тебя вообще бы умерли от голода. — Это надо Эсталле благодарить… — девушка не договорила. Она резко обернулась и вскрикнула от ужаса — ворота псарни распахнулись. Это был Шитс. — Что ж, я так и знал! — ликуя, провозгласил псарь. — Нет, Шитс, пожалуйста, — взмолилась Дорна и упала перед ним на колени. — Ты мне не нужна. Беги и позови сюда Эсталле, — приказал мужчина, — иначе о твоём проступке будет доложено Её светлости. — Пожалуйста, нет, нет, — девушка стала протягивать к нему руки. — Считаю до трёх. Раз… Дорна вскочила и стремглав бросилась наружу. — Что ж, сейчас будет очередной урок, — торжествующе провозгласил раб, потирая руки. — Что ты задумал, мерзкая морская мурена? — с вызовом спросил Янкур. — Увидишь, мой мальчик, увидишь. — Шитс явно сгорал от нетерпения. — Предупреждаю, будете мешать, ваша кормилица Дорна отправится в подвал к Орнилу. У него давно чешутся руки поиграть с маленькой Дорной. Когда-то давно Эсталле выкупила её… Он замолк на полуслове, потому что на псарне появилась Эсталле в ночной сорочке. — О, мой розовый бутон, вот и ты. — Шитс, что ты хочешь за молчание? — метая молнии в раба, осведомилась девушка. — Ну-ну-ну, тише… Тише… — Мужчина обошёл Эсталле сзади и обнял её. Дорна хотела броситься на выручку своей госпоже. Шитс свистнул и разом проснувшиеся псы бросились перед своим хозяином. Эсталле напряглась, но не двинулась с места. Было видно, что это на мгновение вывело её из равновесия. — Дорна, ты же знаешь, что мои псы любят раздирать на куски непослушных девочек? Поэтому стой там и не рыпайся. Девушка в испуге стала отступать, пока не прижалась спиной к одному из столбов, на которых держалась крыша. — Ну, а теперь ты, мой розовый бутон, — вновь обратился мужчина к Эсталле. — Ты и так прекрасно знаешь, чего больше всего на свете я желаю, — томно выдохнул он в длинную шею девушки, а затем провёл по ней языком. На лице Эсталле не дрогнул ни один мускул. — Хорошо, но Дорна должна уйти, — решительно сказала девушка. — Не-ет, — засмеялся Шитс. — Наказание должен получить каждый из вас. Её светлость, воистину, милостива. Ты лишь лишилась привилегии носить свои ножи и получила десять ударов розгами. И, кажется, это дало тебе неверное представление о правильном и наказуемом. Я хочу это исправить. Во время своей тирады Шитс плотоядно облизывался и тёрся о девушку со спины. — Тогда сделай это побыстрее, мне рано вставать, — холодным, абсолютно безжизненным тоном произнесла Эсталле. Я зажмурился и не хотел на это смотреть, но не мог оторваться. — Всё, что пожелает, моя госпожа, — по-змеиному улыбнулся Шитс. — Хотя нет… Ты же не госпожа. Мужчина сдёрнул ночную сорочку на пол — я не поверил своим глазам: Эсталле оказалась… Оказался парнем!!! Вместо женского лона в том самом месте красовался небольшой стручок, обрамлённый пушком, и парочка яичек. — Вот так да! — присвистнул Волнис. Не видел, что там сделал Янкур, но кажется, хорошенько утёрся. Я тоже непроизвольно схватился за губу. — Вот она, ваша Эсталле. Госпожа Эсталле, — продолжил глумиться раб. — Ты обещал сделать это по-быстрому, — вновь подала… подал голос Эсталле. Он был полностью отрешённым. — Терпение, мой розовый бутон, — проворковал Шитс, а затем его тон стал хлёстким, как удары его излюбленного стека: — А теперь всем смотреть. Увижу закрытые глаза — Дорна отправиться к Орнилу. — Мы так не договаривались! — встрепенулся Эсталле. — За её провинность расплачиваюсь я. — Это наказание не за провинность Дорны, это наказание этих троих. Не будешь же ты отрицать, что трое щенков тоже виновны? — Шитс, умоляю тебя, — голос Эсталле дрогнул, — делай со мной что хочешь, но не трогай сестру. — За каждую провинность следует неизбежная кара — такова непреложная истина, таков порядок в доме нашей госпожи. — Шитс сделал вид, что сам этому не рад, но последующая ухмылка говорила об обратном. — Итак, я слежу. Слежу за тем, как вы хорошо усваиваете урок, а заодно познаете азы премудростей того дела, которым вам предстоит заниматься. Псарь расстегнул свой ремень и стянул свои штаны. В свете свечи мы увидели, как он подошёл к Эсталле и вложил свой отросток в руку парню. — Ну, а дальше ты всё знаешь, мой розовый бутон. Лицо Эсталле превратилось в восковую маску. Он стал рукой ласкать, гладить и мять пах рабу. Член Шитса налился, и мужчина томно выдохнул. — Смотрите и учитесь у лучшей шлюшки госпожи, — выдохнул псарь. Он вновь стал обнимать Эсталле со спины, слюнявить шею, оглаживать тело, спускаясь руками всё ниже. — Ну же, мой розовый бутон, порадуй старого Шитса, покажи свой шипик во всей красе. — Не дождёшься, — прошипел Эсталле. — Очень жаль. Я умею быть благодарным, — прошептал Шитс. — Я сказал смотреть! Не закрывать глаза! — зло выплюнул он в нашу сторону. — Тебя это тоже касается! — Это он уже Дорне. Бедная девушка стояла ни жива ни мертва. Мне хотелось выцарапать глаза, лишь бы не видеть того, что происходило прямо перед моими глазами. Шитс с силой толкнул Эсталле на клетку. Припечатал его своей массой. — Смотреть, сукины дети! Только попробуете отвернуться или закрыть глаза — все отправитесь в подвал. Все! Мужчину будто било в лихорадке. Его набухший отросток нетерпеливо подергивался, а головка просто потемнела от переизбытка крови. Он плюнул на свою ладонь, размазал слюну по навершию, а затем приставил его к запретной дырочке. — Смотрите! — вновь заголосил он и с силой толкнулся внутрь. В буквальном смысле перед моими глазами член погрузился в Эсталле. Парень вскрикнул. — Ну ничего, мой розовый бутончик, ты же знаешь, что сейчас будет хорошо, — зашептал Шитс и стал усиливать напор. — Да… Да… Мой нежный розовый бутон… — стонал мужчина. Эсталле же стоял каменным истуканом. Его лицо ничего не выражало. Он просто ждал, когда происходящее с ним закончится. Шитс брал его грубо, порой впиваясь зубами парню в плечи. Наконец взмокший мужчина заголосил так, что даже псы дёрнулись, и, кажется, спустил внутрь парня. — Теперь мы квиты, — немного сиплым голосом произнёс Эсталле и попытался отстранить от себя Шитса. — Ты же сам видел, что они невнимательно смотрели. Волчонок отворачивался, а кучерявый закрывал глаза. Уговор был другой, — ласково произнёс довольный раб. — Кто-то должен ответить за невыученный урок. — Щенки, — зло выплюнул Шитс, — у вас была простая задача — смотреть, но даже с ней вы не справились. — Шитс, что ты хочешь? — взмолился Эсталле. — Тю-тю-тю, — мужчина приложил палец к губам парня. — Мой бутончик, ты доставил мне незабываемое удовольствие, теперь я желаю отплатить тебе тем же. Голос Шитса из тихого, умиротворяющего вновь стал резким, приказным: — Тот, кто поласкает ртом мой нежный розовый бутончик, тут же выйдет из клетки. — У меня глаза на лоб полезли от этого предложения. Волнис так и вовсе грязно выругался. — Если, пока я считаю до десяти, никто не откликнется, Дорна немедленно отправится в подвал, радовать старика Орнила. — Ты больной ублюдок! Я убью тебя! — не выдержал Эсталле. Он попытался вывернуться. — Тихо-тихо, не хочешь же ты, чтобы мои пёсики разорвали тебя или твою сестрёнку на кусочки? — Ненавижу тебя! — выкрикнул парень и замер, кусая губы от безысходности. — Раз… Два… — Не думаешь ты, морская каракатица, что кто-то на это пойдёт?! — Крикнул Янкур и попытался через решётку ударить Шитса. — Пять… — Э, а где три и четыре? — невпопад спросил Волнис и изловчившись саданул своей ногой раба по щиколотке. — Восемь… Чем сильнее вы артачитесь, тем быстрее я считаю, — пояснил Шитс, совершенно не обратив внимание на удар. — Девять… — Пожалуйста, Кайри, Янкур, Волнис, — вдруг взмолился Эсталле. — Дорна… Она всё, что у меня есть… Пожалуйста… Он стал сползать вниз, чтобы стать на колени, но мужчина не дал ему это сделать. В глазах парня были слёзы и паника. Кажется, Шитс и в самом деле осуществит угрозу, парень это прекрасно знал, а ещё знал, что нет ни единого шанса на то, что мерзкий морской угорь передумает. — Десять, — произнёс после длительной паузы псарь. — Пожалуйста… — из последних сил произнёс Эсталле. — Ну, кажется, всё решилось… — Нет, стой! Я готов! — я сам не поверил, что сейчас произнёс это. — Спасибо, Рыбка… Кайри, — с плеч Эсталле словно груз свалился. В его глазах, по-прежнему полных слёз, было столько благодарности. — Что ж, урок продолжается. Надеюсь, теперь-то присутствующие будут смотреть внимательнее? Другого шанса точно не будет. — Я сделаю это, но вместе со мной на волю пойдут и Янкур с Волнисом. — «О, Владыка Морей, дай мне сил не передумать.» — Рыбка, ты ставишь условия? Ха-ха-ха. Хорошо, посмотрим на твои старания. Передам госпоже, что вы усвоили урок, если она решит отпустить остальных, то так тому и быть. — Я сделаю приятное Эсталле, — «Что я несу? Я в самом деле готов на это пойти?» — А ты немедленно выпустишь Волниса и Янкура. — Либо ты сейчас же приступаешь, либо мои псы всполошат всё поместье. Будь уверен, после этого от посещения подвала вас никто уже не спасёт. Я взял волю в кулак, приблизился и… Я… Я коснулся кончиком языка перчика Эсталле. — Полностью, Рыбка. Представь, что это червячок, — злорадствовал Шитс. Закрыл глаза, погрузил в свой рот отросток и почмокал им, как леденцом, которые в ярмарочный день покупала мне матушка. Думал, меня вырвет (Хотя чем? Желудок же пустой), но ничего страшного не произошло. Воспоминание о сахарном леденце стало моим настоящим спасением, тем более Эсталле пах чем-то таким приятным, пряным. Я посасывал, но перчик парня был по-прежнему вялым. Откуда-то у меня родилась дурацкая мысль, что я всё делаю неправильно. Мне было всё равно, что сейчас думают обо мне Волнис и Янкур, но спасти ни в чём не повинную Дорну — дело моей чести. — Старайся лучше, Рыбка, мой розовый бутончик должен остаться довольным. — Я доволен, Шитс, правда. Просто я сейчас не могу, — взмолился Эсталле. — Фьить-фьють, — спародировал свой свист Шитс. — Умоляю, можно я хотя бы помогу себе? — Эсталле похоже был на грани истерики. — Разумеется, нет. Этим ты можешь заняться в любой другой день, — мужчина был предельно категоричен. Чтобы хоть как-то спасти положение, я ничего умнее не придумал, чем схватить парня за ягодицы. Я оглаживал его округлости и живот. Зачем-то провёл языком по небольшому кожаному мешочку под перчиком. Это возымело действие: постепенно в моём рту стал наливаться и расти перчик Эсталле. Даже в полном расцвете сил он не был особо большим, поэтому мне не составляло труда сосать его. Кажется, я даже вошёл во вкус и стал причмокивать. Хаотично блуждая своими ладонями и лаская ягодицы парня, я как-то случайно провёл по самой его дырочке. Эсталле издал стон, а отросток запульсировал сильнее. Я снова провёл, сильнее надавив на запретную дырочку, парень непроизвольно толкнулся вперёд. Вроде ему и в самом деле это понравилось. Мне совершенно не хотелось думать, в чём таком склизком оказался мой палец, когда я после очередного надавливания проник вовнутрь. Эсталле издал стон, максимально подался вперёд, словно хотел проткнуть меня насквозь и излился мне в рот. — Только попробуй выплюнуть! Глотай! — заревел Шитс. Один из псов от этого даже забрехал. С трудом сдерживая позыв, я проглотил. Странная смесь сырого яйца и устрицы не была такой уж противной, просто мой мозг сразу же завопил о неправильности, о противоестественности произошедшего. Я давно уже не маленький и догадываюсь, чем по ночам порой занимались Юнрир и Тимат, но сам я даже представить не мог, что окажусь среди им подобных… Стану им подобным… — Спасибо, — прохрипел Эстралле. Он собрался с духом и, вновь нацепив на себя маску безразличия, спросил: — Ты доволен, Шитс? — О да, мой розовый бутончик. — Значит, мы можем идти? — Разумеется, мой розовый бутончик, — продолжал подобострастно ворковать Шитс. — Ты, Дорна и Рыбка. Я же говорил, что всегда держу слово и всегда поощряю, когда этого достойны. Псарь поднял с деревянного пола ночнушку и сделал жест, как бы предлагая Эсталле облачиться в неё обратно. — А как же Волнис и Янкур? — проигнорировал ухаживания парень. — Как только госпожа вернётся, мой розовый бутончик… — Хорошо, Шитс, только попробуй обмануть. Я убью тебя, даже если после этого сам попаду в подвал. — Обязательно убьёшь, мой розовый бутончик. Ещё один безумец — Шитс совершенно не воспринимает угроз смерти в свой адрес. Он точно так же отвечал и Янкуру. Если только своим розовым бутончиком его не называл. А как иначе? У безумной госпожи просто обязаны быть безумные слуги… — Ну что, Рыбка, пойдёшь с Эсталле или останешься тут? Мои мысли никак не могли прийти в норму. Они метались в голове, словно удирающие от дельфинов косяки кефали. — Он идёт, — ответил за меня Янкур, подтолкнувший меня в бок. — Я?.. Иду?.. — недоумённо уставился я на него ничего не понимающим взглядом. — Ну, быстрее, — Шитс явно терял терпение. — Кайри, ну же, ответь: «Да», — взмолился Эсталле. — Хорошо. — «А на что я сейчас согласился?» — Без глупостей, щенки, — предупредил Шитс. — П-шли к той стенке. Парни переползли в дальний угол. Мужчина открыл замок, выдернул меня наружу, схватив за руку, а затем быстро закрыл. — Пошли скорее, — подхватил меня под руку Эсталле. «Мы по-прежнему голые», — единственное, что отметил мой мозг. Я переставлял ноги практически на автомате. Вся голова была занята только одним: «Я ласкал своим ртом перчик парня!!!»