Кайри и Господин Боль

В следующий раз я осознал себя около купальни. Эсталле разговаривал с пожилой рабыней Фай-Ли, прося её приготовить для нас горячей воды. Куда исчезла Дорна, вовсе не заметил. — Кайри, — обратился ко мне Эсталле, — с тобой всё нормально? Он выглядел крайне обеспокоенным. В свете тусклых фонарей, зажжённых в предбаннике, его глаза казались невероятно большими. — Нормально, — пожал я плечами. — Ещё раз, спасибо… — смущаясь, произнёс длинноволосый парень и потащил меня в купальню. Лохань была пуста, но женщина из Восточной Империи, тихонечко кряхтя и охая, притащила большое ведро воды. — Фай-Ли, давайте я помогу, — спохватился я, наконец выйдя из оцепенения, и попытался перехватить из мозолистых рук тяжёлую ношу. Отчего-то на лице старушки отразилась паника и она затараторила, что не нужно ей помогать, ускоряя шаг. Не поняв, от чего она так распереживалась, бросил эту затею. — Фай-Ли, не бойся Кайри… Он очень хороший, — с улыбкой произнёс Эсталле и направился в боковую дверь. Оттуда он уже вышел с другим ведром. — Отдыхай, Фай-Ли. Дальше мы сами. Старушка немного помялась, но вышла. — Ты, наверное, сильно замёрз? — и по моему телу полилась струя горячей воды. От резкого контраста я вздрогнул. — Ничего-ничего. Сейчас будет тепло, — приговаривал парень, поливая меня из ковшика. — Спасибо… Я могу и сам, — отстранённо произнёс я. — Ну, должен же я хоть как-то отплатить за то, что ты сделал, — парню явно неудобно было это произносить. — Эсталле, это тебе спасибо, что посылал Дорну покормить нас. Если бы не твоя сестра, мы совсем ослабели бы от голода. — Кайри, — Эсталле стал серьёзным, — поверь, было бы лучше, если бы вы умерли. Голодная смерть — не самое плохое, что может тут с вами случиться. — Что ты имеешь в виду? — от удивления у меня глаза на лоб полезли. — Наша госпожа, маркиза Ти́рлок, чудовищное создание. Все… Все, кто хоть как-то не подчиняется её извращённым желаниям, рано или поздно умрёт. Умрёт самой мучительной смертью. — А ты? Почему ты здесь? — Она нас купила, так же, как и тебя, Янкура или Волниса. Или десятки других мальчиков и девочек. — Но вы же не из Каргарона, как она добралась до вас? Парень присел на приступок у лохани. — Да, ты прав. Я и Дорна родом из Лотирна, из города Эсталле. — Не удивляйся, — улыбнулся парень, увидев моё недоумение. — На самом деле меня зовут Лурн. Но… Эсталле горько усмехнулся. — Но меня лишили не только семьи, чести и права распоряжаться своим телом, но даже имени. Он обхватил руками опущенную голову. — Давай, я всегда буду называть тебя Лурном, — произнёс я, подсаживаясь к нему. — Лучше не надо, — парень поднял на меня печальный взгляд. — В этом проклятом доме глаза и уши есть буквально у каждого камня. Любой, кто доложит Самсу, этому мерзкому прихвостню маркизы, о нарушениях дисциплины, будет вознаграждён, а если промолчит и об этом станет известно — жестоко за это поплатится. — Ты же видел, как испугалась Фай-Ли, когда ты хотел ей помочь? Ты хотел нарушить непоколебимый порядок, установленный госпожой, — и парень горько усмехнулся. — О, Владыка Морей, я и в самом деле попал в ад! — мне не хотелось в это верить. За что?! — Никто бы такой участи для себя не пожелал. Поверь. Вот, например, мы с сестрой жили себе спокойно в Эсталле. Пускай, мы не знали любви матери, потому что она рано умерла. Но наш отец окружил нас заботой. Он из Аптекарской Гильдии, а это очень почётное для Лотирна ремесло. Но его обвинили в преднамеренном отравлении одного из консулов Имперской магистратуры. Он, разумеется, был не виновен — его оклеветала жена этого самого магистра, решившая завладеть состоянием нелюбимого супруга, а потом выйти замуж за своего любовника. Из-за протекции Аптекарской Гильдии отца решено было отдать под Императорский Суд. Нашу семью отправили на каторжном судне в столицу. По дороге разбушевался сильный шторм. Отец как-то неудачно упал с нар и повредил голову. До Каргарона он не доплыл. Мы остались круглыми сиротами. Имперская магистратура определила нас в один из домов Коллегии общественного призрения. Оттуда-то нас и забрал Гок, чтобы передать маркизе. Дармовые золотые онса открывают любую дверь и закрывают любые глаза. — О, Владыка Морей, куда же смотрит Золотое Око?! — воскликнул я удивлённо. — Золотое Око? Ха-ха-ха, — Лурн нервически засмеялся. — Один из моих покровителей — Невидимый. Я никогда не видел его лица из-за постоянно носимой им маски, но уж Золотое Око на его груди не скрыть. — Покровителей? — спросил я, когда прошёл первый шок от услышанного. — Моих любовников, — безэмоционально произнёс парень. — Я ублажаю их похоть, а они за это дарят мне дорогие подарки. Например, тот самый Златоокий, о котором я тебе говорил, очень богат. А ещё он один из немногих, кого по-настоящему боится маркиза. Не удивлюсь, если мне «выпала честь» заделаться любовником самого Великого Мастера Невидимой Гильдии. — Но как же так?! — до меня по-прежнему не доходило, как такое допускает Владыка Морей. — Всё предельно просто: если я не буду делать этого, то этим придётся заниматься моей сестре. — Неужели им всем не хватает рабов? — задал я, кажется, наиглупейший вопрос. — О, Рыбка, ты такой смешной! — парень коснулся моей щеки тыльной стороной ладони. — Кто же в здравом уме будет заниматься любовью с рабом? Раб — всего лишь вещь. Какими бы испорченными ни были гости «Пристанища мотыльков», но они в жизни не опустятся до рабов. Они слишком для этого богаты. — «Пристанища мотыльков»? — Да. Дома свиданий, который через подставных лиц принадлежит маркизе. Днём она чопорная леди, приумножающая деньги своего семейства за счёт ростовщичества, а ночью — строгая хозяйка дома свиданий для самой требовательной публики. — И что? Я тоже должен буду этим заниматься? — задал я по-детски наивный вопрос. — Да, — просто ответил Эсталле. — И Янкур с Волнисом? — Конечно. — Я не хочу… Я не буду!.. — Прости, Кайри, у тебя нет выбора… Точнее выбор есть, но он тебе не понравится, — в голубых глазах появилось непритворное сочувствие. — Ты имеешь в виду подвал? — Да. Теперь у вас троих осталось немного вариантов: либо вы покончите с собой, либо попадёте в подвал к Орнилу и он сделает из вас послушных собачек, либо вы умрёте от его рук в страшных мучениях. — Не верю! Ты так просто об этом говоришь?! — Я вскочил и заметался по купальне. — Я был в подвале, — тихо произнёс парень, а затем собрал волосы и продемонстрировал несколько страшных шрамов на шее, до этого скрываемых длинной густой шевелюрой. — Подарочек от Орнила. Госпожа приказала ему не сильно портить моё тело, иначе продать меня задорого не получится. Он вышел из положения. — О, Владыка Морей, помилуй меня!.. — Я смотрел и не верил, что такое и в самом деле может происходить на земле. Мы оба замолчали. Я по-прежнему стоял напротив него, буквально остолбенев от ужаса. — А… — не знал, как спросить, но всё-таки решился. — А почему ты не покончил с собой? — Потому что… Из-за Дорны… А может, потому что трус. — Ты трус? Мне так не показалось: вон как ты лихо своими ножами управляешься. Кстати, а почему ты не воспользуешься ими и не сбежишь вместе с сестрой? — Я всего лишь делаю то, что приказывает Её светлость. А убить маркизу всё равно бы не получилось — её хорошо охраняют даже в личных покоях. Убей я Шитса или Орнила и сбеги — для маркизы ровным счётом бы ничего не поменялось — на их место пришёл бы новый изувер. Люди, отчаявшиеся выплатить непомерный долг, готовы на многое. Нас же с сестрой достанут хоть из-под земли, хоть с края света. Гок это сделает или Златоокий — не важно. Нас найдут в любом случае, а дальше нам останется лишь молиться, чтобы мы успели вскрыть себе горло. — Не-ет, я не хочу в это верить. Так не должно быть! Это всё неправильно! — меня стало знобить от волнения. — Такова наша жизнь. А теперь и твоя, Кайри, — устало произнёс Лурн. — Я видел, что бывает с беглецами. Все в этом доме видели… Я не хочу подобной судьбы ни для себя, ни для сестры… Да и привык я уже… — Привык? К этому?! — Если не умрёшь, ты тоже привыкнешь, — хохотнул парень. — Говорю же, все остальные пути ведут к боли или в могилу. Он снова выглядел как безумец. — Либо боль, либо могила… Ха-ха-ха… Чем быстрее поймёшь это, тем будет проще… Ха-ха-ха… Кажется, у Лурна случился припадок. Я не знал, что делать, а парень всё смеялся и смеялся… Пока вдруг не залился горькими слезами. Я подошёл и осторожно обнял его. — Лурн, мы что-нибудь придумаем. Мы же теперь вместе… — я почему-то испугался произнесённого слова и добавил: — Я, Янкур и Волнис и ты с Дорной сможем сбежать отсюда и поквитаться с этой прокля́той маркизой и её прихвостнями. — О, Кайри, прошу тебя, — сквозь всхлипы послышался голос парня, — не давай мне надежду. — Призываю Владыку Морей в свидетели, клянусь вызволить тебя и Дорну из этого кошмара наяву! — чуть ли не закричал я, а затем… Затем мои губы впились в губы Лурна. Это было настоящее умопомрачение. Я целовал этого несчастного парня и не мог остановиться. Спустя какое-то время он оттолкнул меня. — Зря ты так. Это всё равно ни к чему хорошему не приведёт. — Ну и пусть! — взыграло во мне ретивое. Я вновь попытался его поцеловать, но он выскользнул. — Кайри, прошу тебя. Не делай мне больно. — Меня это окончательно выбило из колеи. Я застыл, беспомощно смотря на него и совершенно ничего не понимая. — Ты хороший парень, поэтому… Поэтому я не хочу твоих страданий. Пока я нужен своим покровителям, буду нужен и маркизе. Если не найдётся покупателя, от меня избавятся или просто сделают дешёвой портовой шлюхой. Тебя и остальных парней вскоре тоже продадут… — Постой, что значит: «Продадут»? — Всё просто. Скоро состоятся торги: вас либо купят и увезут в чьё-то имение, либо оставят в «Пристанище мотыльков» в качестве содержанцев выбравших вас господ. В худшем случае, сделают простыми шлюхами и заставят обслуживать любого, кто заплатит. — А если я не захочу ни с кем спать? — спросил я с вызовом. — Что ж, тогда моли Владыку Морей, чтобы Орнил был неаккуратен и быстро убил тебя. — Вот ведь тухлый рыбий потрох! — Фу, Рыбка, тебе так нельзя ругаться. Покровители не любят сквернословов. — Не смешно. — Я и не смеюсь, — со вздохом произнёс Лурн. — Если повезёт и тебя не отправят утром в подвал, то мне придётся многому тебя обучить… Ладно, давай немного ополоснёмся и пойдём спать. Один из моих покровителей назначил встречу на сегодняшнее утро. С этими словами парень стал тереть себя, стараясь не оставить ни единого следа Шитса. — Ты тоже приведи себя в порядок. Маркиза не любит грязь. Именно поэтому в доме всегда есть горячая вода. Бедной Фай-Ли приходится топить печь и днём, и ночью. Она даже живёт здесь, — мимоходом сообщил мне Лурн, пока помогал мне с умыванием. Отогревшись в купальне, мой организм вновь стал подавать признаки жизни. Вместе с теплом проснулась и давно пустующая утроба. — Пойдём скорее ко мне, у меня есть еда, — произнёс Эсталле и направился на выход из купального домика. — А мы разве не будем одеваться? — удивлённо спросил я, следуя за ним. — Моя ночная сорочка испачкана, а где твоя одежда — я не в курсе. — Но как же?.. — мне стало очень неуютно. Может, я и провёл несколько дней абсолютно голым, сидя в клетке, но меня таким видели только друзья, а ещё Шитс и Орнил. Сейчас же, даже столь глубокой ночью, я мог повстречать невесть кого. — Кайри, ты что, стесняешься своей наготы? — удивился Лурн. — Забудь это чувство. Оно тебе больше не понадобится. И он пошёл по направлению флигеля, совершенно не таясь. Я последовал за ним, но всё-таки срам прикрыл руками. Оказалось, что Лурн с сестрой занимали несколько комнат напротив нашей. Дверь в их покои располагалась со стороны дома. Несколько просторных светлых комнат, обставленных, конечно, проще нижнего кабинета маркизы, но тем не менее здесь было множество дорогих безделушек. Догадываюсь, что всё это — подарки любовников Эсталле. Узнав историю парня, я сразу же захотел отделить Лурна, несчастного парня, любящего свою сестру, для защиты которой был вынужден торговать собой, от сумасшедшей то ли девки, то ли парня, готового пустить в ход свои ножи за любой косой взгляд или за малейшую провинность. — Дорна, принеси Кайри что-нибудь из наших припасов! — крикнул в комнату Лурн, едва мы вошли. — Да, и одежду подай. Мы голые. Парень направился прямо, в самую большую из комнат. Я последовал за ним, по-прежнему стараясь ничем таким не светить. — Хорошо, братик, сейчас, — послышалось из маленькой комнаты по левую руку. Девушка пробежала мимо в правую комнату и вышла оттуда, уже неся чистую ночную сорочку. — А что мне дать Кайри? — спросила она. — У нас же практически нет мужского. — Подай ему штаны и рубашку, которые я недавно надевал. Сестра Лурна, нисколько не смущаясь моей наготы, поднесла те самые широкие штаны и приталенную рубашку, в которые Эсталле облачился после купания в тот злополучный день, когда нас посадили в клетку. Пока я одевался, Дорна принесла хлеб, кринку молока и остатки рагу. Она поставила снедь на небольшой столик возле кровати. — К сожалению, рагу уже остыло, — смущённо произнесла Дорна. — Благодарю тебя. Знала бы ты как много для нас с парнями сделала, — искренне поблагодарил её. — Прости, что из-за нас у тебя были неприятности с Шитсом. — Да ничего. Я сама виновата. Не заметила, что он за мной следил. Из-за меня у Эсталле вечно проблемы… Он… — поникшим голосом произнесла Дорна, едва не начав всхлипывать. — Всё, Дорна, иди спать! — прервал её Лурн несколько резко. — Нам нужен отдых, а не очередной потоп. — Прости-и, — в очередной раз повинилась девушка и убежала в свою комнату. — Зачем ты так с ней? — я хоть и не удержался, тут же начав жевать принесённый ужин, но поведение парня, сидящего в кресле напротив, было из ряда вон выходящим. — Твоя сестра и так сегодня многого натерпелась. Ей нужна поддержка, а не грозный братец Эсталле. — Кайри, Кайри, как же тебе будет тяжело в этом доме… — Лурн и в самом деле превратился в Эсталле — в отстранённо холодную и надменную фифу. — Почему? — Ты слишком хороший. Тебя или быстро сломают, или ты, как полный идиот, мучительно погибнешь. — Меня не сломают, — отчего-то совсем не к месту во мне проснулось желание перечить. О, Владыка Морей, кажется, в этом плане становлюсь всё больше похожим на Волниса. — Значит, убьют. — Хватит уже об этом! Убьют… Сломают… — не выдержал я. — Мы ещё посмотрим: кто кого! — Маленькая глупая рыбка, — с укоризной произнёс Эсталле, смотря на меня своими большими глазами цвета моря перед вот-вот готовым разразиться штормом. — А ты сумасшедшая Эсталле! — парировал я. — Здесь другим не место, — спокойно произнёс парень. Я плюнул и прикончил остатки пиршества. — Ну что, Кайри, останешься со мной или пойдёшь в свою комнату? — по тону я не понял: Эсталле издевается или нет. — Пойду в комнату. — Я не сводил глаз с парня. На его лице не дрогнул ни один мускул. — Пошли, — равнодушно произнёс он. Затем открыл один из ящичков в столе, за которым я трапезничал, и извлёк оттуда связку ключей. Побрёл за ним на выход. — Мне придётся закрыть тебя, — всё тем же безжизненным тоном предупредил меня Эсталле, когда я оказался внутри своих «покоев». — Как будет вам угодно, Эсталле, — произнёс я с максимальным раболепием, на какое был способен. — Молодец, именно этого от тебя и ждут. Будешь хорошо исполнять роль послушной марионетки — выживешь. — Я всё понял: «А иначе меня убьют». Мне и одного раза хватило, — сорвался я. — А вот за подобное поведение, будь я в другом положении, ты бы уже лишился ушей, — Эсталле сдерживал себя из последних сил. В его глазах явственно появился огонёк безумия. — И ты бы сделал это? А как же Её светлость? Вряд ли бы она оценила твой поступок. Порченный товар не окупит своих затрат, — что ж, посмотрим, на сколько хватит выдержки у этого несносного выскочки, который, видимо, уже позабыл о том, что́ я для него сделал. — Рыбка, пойми же наконец, — раздражённо начал Эсталле, — товар госпожи может быть либо отличного качества, либо никаким. По всей империи ещё много сироток, которые запросто могут попасть в «Пристанище мотыльков». Маркиза Тирлок сказочно богата. Её должниками является чуть ли не весь высший свет. А всё, что она творит здесь или в «Пристанище», — лишь забава, повод развеять тоску и разукрасить яркими красками скучную жизнь старухи-процентщицы. Когда её муж, маркиз Мирандот-Орса́т, умер, она помешалась окончательно. Скажи спасибо, что маркиза ещё не захотела снискать славы, подобной славе Кровавой Юри́нны. От одного упоминания сестры Императора Света меня бросило в холодный пот. По сравнению с творимым ею в своём владении на острове Нурм, даже Орнил со своим подвалом может показаться злым ребёнком, пинающим котёнка. Про злодеяния Юринны слагают легенды, ею до сих пор пугают маленьких детей. Говорят, за обедом она любила устраивать страшные казни, собственноручно сдирать со своих рабов кожу, а ещё выжившая из ума Кронпринцесса принимала ванны из крови молоденьких рабынь, которых специально для этого привозили из заморских колоний. Вскоре ей перестало хватать рабов, и она принялась за свободных граждан. Пока Юринна для своих зловещих представлений с пытками и членовредительством использовала ремесленников и крестьян, благородные терпели. Но сумасшедшая кровопийца не остановилась на этом и пошла ещё дальше — похитила прямо из дома дочь одного из Первых благородных. Девушку привезли в имение, содрали с неё кожу, а останки приготовили в качестве супа и раздали в День поминания усопших. Из кожи бедняжки Кровавая Кронпринцесса приказала сшить себе выходную одежду. Это стало последней каплей. Совет Семи, состоящий из самых богатых феодалов, надавил на Великого Господина Незаходящего Солнца и тому пришлось заточить свою старшую сестру в Пеликанью Башню — наихудшую тюрьму Империи. Бывшую Кронпринцессу поместили в самую верхнюю комнату, дверь в которую замуровали, оставив небольшое отверстие для передачи еды. Но вряд ли этим Юринна сможет искупить свои злодеяния. Видимо, увидев моё смятение, Эсталле довольно ухмыльнулся и закрыл дверь, оставив меня в кромешной тьме. Я был полностью опустошён. Лёг на кровать, свернувшись калачиком. То, что рассказал мне… Лурн?.. Эсталле?.. не укладывалось в моей голове. Нарисса продал меня не просто в рабство — мне придётся заниматься таким… о чём и думать-то невыносимо… «Но ты же уже это уже сделал. И ничего страшного с тобой не произошло», — дал о себе знать внутренний голос. «Да… Но я это сделал, чтобы спасти Дорну. После рассказов Эсталле, без сомнения, её ждала бы настоящая пыточная.» «И что тебе с того? Простая девчонка. Ну, подумаешь, принесла парочку раз поесть.» И вправду. Зачем я это сделал? В этом про́клятом доме, судя по всему, каждый сам за себя, любой без зазрения совести предаст. Предаст, чтобы спасти свою шкуру, чтобы хотя бы на пару дней отложить неминуемое… «Но ведь матушка учила меня помогать людям.» «Учила. Ну и что? Много ли людей пришло к вам на помощь, когда вы лишились всего?» «Нет… Но ведь тогда многие пострадали. Дотла выгорело несколько дистриктов и ещё несколько задело огнём.» «Знаешь, по-моему, это не Эсталле сумасшедший, а ты. Он давно перестал верить в людей. Он выживает, как может, цепляется за любую возможность избежать рабской участи. И теперь ходит в хороших нарядах, а ещё получает дорогие подарки за свои маленькие услуги» «Маленькие услуги? Ха. Хороша же участь шлюхи…» А может, все его слова — ложь?.. И ему в действительности нравится его положение? В жизни не поверю, что у него не было множества шансов на побег. Найдут? Накопил, даже украл денег и сбежал с сестрой в дальние колонии или вообще в Иркан, или там в Бролену… «Посмотрел бы я на тебя, пройди то, что прошёл парень.» «У меня есть все шансы повторить его путь.» Я с силой ударил кулаком по стене. От скорбных мыслей хотелось выть. Особенно от осознания того, что мой благородный порыв сделал только хуже: сначала проникся симпатией к Лурну, но сбрендивший Эсталле всё испортил. Как теперь смотреть Янкуру и Волнису в глаза? Уверен, они рассчитывают на мою помощь. Но я не смогу им помочь. Мне, как, впрочем, и им тоже, суждено стать игрушкой в руках какого-нибудь мерзкого извращённого толстосума. «А может, Эсталле прав и самоубийство — выход?» Надо только решиться…