Кайри и Господин Боль

Пришла рабыня, растолкала меня и дала испить какого-то мерзкого, горького настоя. Дальше ничего не помню. Периодически приходил в себя. Обычно от боли, когда меня приподнимали, чтобы сменить повязку. Вновь давали испить горечь. Пытался отвертеться. Тогда вливали насильно. Сон и явь слились в один бесконечный, безумный морок. Свет и тьма, забытьё и бодрствование… В полубредовом состоянии я не мог отделить одно от другого… В минуты, когда сознание возвращалось из сумрака, появлялось желание увидеть Лурна… Еле-еле слышным шёпотом звал его, молил ухаживающих за мной рабынь позвать парня, но попытки были тщетны… Безмолвные рабыни лишь меняли испачканное бельё, наносили на израненную спину непонятную субстанцию и давали испить тошнотворной настойки, которыми снабжал лекарь. Они игнорировали все мои просьбы. Но вскоре мне действительно стало лучше. Даже мог спокойно лежать на спине и сгибаться, не ощущая острой боли. Конечно, тянуло, но было терпимо. Ещё через пару дней лекарь разрешил меня не перебинтовывать, а вместо горькой настойки предписал давать нечто ужасно приторное. Затем разрешил лёгкую пищу. Мне принесли манную кашу. Был рад и ей — едва меня перестали пичкать снадобьями, появилось неутолимое чувство голода. Но сильнее его была обида — Лурн так ни разу меня и не навестил. Уговаривал себя, что ему просто запрещено это делать, но с каждым днём это объяснение казалось всё глупее и глупее. Нет, Лурну не запретили, просто Эсталле совершенно нет до меня никакого дела… Хорошо хоть одна из ухаживающих за мной рабынь поведала мне о судьбе парней. Волниса и Янкура тоже подлечили. Приятели пошли на поправку раньше меня. Сейчас им даже разрешили прогуляться во дворе под неусыпным надзором Орнила и Шитса. Уверен, изуверы были этому не рады. А мы и в самом деле нужны маркизе, раз она так печётся о нашем здоровье. «Товар госпожи может быть либо отличного качества, либо никаким…» — вспомнились слова Эсталле. Решено, при случае я стану никаким… Пускай, потом старая ведьма кусает локти и ищет новый товар на продажу. Интересно, сколько же дней я провалялся? А может быть, и недель. Проливные дожди за окном лили, не переставая. Порой дождь так барабанил в окно под потолком, что казалось, это не дождь, а злобные демоны, пытающиеся пробраться внутрь. Значит, сезон дождей в самом разгаре. Две недели в отключке. Как минимум… В один прекрасный момент мне удалось встать, приложив для этого неимоверные усилия. Несмотря на головокружение, смог наконец-то отлить в ночную вазу, а не под себя. Что ж, достижение… — Господин доктор, что вы скажите насчёт этого юнца? — осведомился Самс при очередном моём осмотре. — Раны на молодом теле хорошо затягиваются. Но ты сам видишь, небольшие шрамы останутся навсегда. — Если только приглядываться, — как бы мимоходом сообщил Самс. — Что ж, я думаю, на него всё же найдётся покупатель. Подкормить и приодеть… — Лёгкость, с которой говорил обо мне, как о товаре, лекарь, уже не коробила. Здесь все заодно. Буквально каждый в этом доме потерял человеческий облик и позабыл о морали и сострадании… — То есть я могу передать Её светлости, что он здоров. — Пару дней хорошего питания и лёгкой физической нагрузки, и он станет как новенький, — доктор взъерошил мне волосы. — Отрадно это слышать. Несомненно, Её светлость будет счастлива. — И вы вот так запросто, зная, что меня ждёт в дальнейшем, оставите меня здесь? — спросил я у доктора. — Как же ваша клятва спасать и помогать? — А ну заткнись! — рыкнул на меня Самс. — Тихо, Самс, — осадил его лекарь, взмахнув рукой, а затем обратился ко мне, недобро смотря в глаза: — Не тебе рассуждать о моих клятвах, щенок. Её светлость милосердна. Она подбирает вас, уличное отребье, и даёт вам кров, еду, одежду… — Она делает из нас шлюх! — закричал я и попытался вскочить, но у меня на это не хватило сил. А уж чтобы побороть хотя бы доктора, можно было даже не мечтать. — А ну, лежи, щенок! — выплюнул доктор и одной рукой играючи отправил меня обратно на подушку. Поняв бесполезность попыток, я обмяк. Лекарь медленно убрал руку. — Запомни, малец, шлюхи обитают в порту. Маркиза же делает из вас куртизанов и куртизанок… Хорошие манеры, покладистый характер, красивые тела и умение кувыркаться в постели — не хитрый набор… Так что это не такая уж и большая плата за достаток и сытое брюхо. — Я бы предпочёл побираться, чем стать чей-то подстилкой! — зло посмотрел на лекаря. Он хищно улыбнулся, но потом немного остыл. — Ах да, мне сказали: ты так и не познал, что такое настоящая нужда… Значит, тебе не понять… — доктор снисходительно улыбнулся и встал. — Самс, — обратился лекарь к состоящему позади в напряжённой позе рабу, — передай Её светлости, что физически мальчики готовы, но их манеры… Хотя ты и сам всё прекрасно знаешь… Мужчина собрал свои принадлежности в небольшой деревянный ящичек, разрисованный какими-то магическими символами, и удалился. — Я доложу Её светлости, что зря тебя так рано забрали из подвала. Для торгов ты явно не готов… — мажордом направился на выход. В дверях он обернулся и добавил: — Да и вряд ли уже будешь… Прозвучало как угроза. Что ж, значит, снова в подвал… А может, и в канаву… Второй вариант, конечно, предпочтительнее… Вскоре после ухода лекаря пришла рабыня с подносом, уставленным разной едой. Немолодая женщина заставила меня съесть всё без остатка. После чего я даже пошевелиться не мог. Слышал, что в застенках Златооких перед казнью тоже хорошо кормят. Рассказывали, что приговорённый к смерти может пожелать отведать напоследок любое блюдо и его желание исполнят. На следующий день в комнату ввалился Шитс. С его плаща струями лилась вода. — Давно не виделись, Рыбка, — оскалился он. — Что тебе нужно? — настороженно спросил я. — Пойдём-ка прогуляемся, — и он потряс собачьим ошейником. — Что ты несёшь? Я никуда с тобой не пойду, тем более в эту погоду, — за окном хлестал дождь. Ни один хороший хозяин не выгонит свою собаку во время подобного светопреставления. Шитс навис надо мной, капая дождевой водой со своих волос. — Тебя никто не спрашивал, — и я получил резкий тычок в зубы. Я схватился за рот. Шитс защёлкнул на мне ошейник. — Пойдёшь по-хорошему или мне тащить тебя так? — он с силой дёрнул поводок. Тот сдавил горло, перекрыв доступ воздуха. — Пойду, — прохрипел я. Шитс ослабил хватку. Я закашлялся. — Ты предлагаешь мне идти голым? — спросил я, когда обрёл способность говорить. — Я бы с удовольствием, но мне приказали тепло одеть тебя, — недовольно произнёс раб и бросил мне в лицо одежду, которую тот достал из комода. — Одевайся, но без глупостей, — угрожающе прорычал Шитс сквозь зубы. Кое-как собрался. Едва накинул плащ, псарь потянул меня к выходу. В ногах была слабость, поэтому еле-еле поспевал за ним. Псарь вышел из флигеля под проливной дождь. Он с силой дёрнул поводок. Только чудом я не растянулся у его ног на плитке двора, сплошь покрытой водой. — Рыбка, я знаю, что водная стихия тебе ближе, но придётся побегать, — съёрничал Шитс, а затем стегнул меня своим излюбленным стеком по заднице. Штаны и плащ немного смягчили удар, но всё равно было неприятно. Шитс держал меня на поводке, а я бегал по кругу. Точно так же он играл со своими зверюгами. Осталось мне только палку кинуть и заставить принести, ползая на четвереньках. Я быстро выдохся. Дождь заливал рот, которым изо всех сил хватал воздух. Его катастрофически не хватало. С каждым разом Шитс подхлёстывал меня всё сильнее и сильнее и делал это до тех пор, пока я не рухнул. — Хороший мальчик. Теперь пойдём в дом, — захохотал Шитс и потянул поводок на себя. Ошейник с металлической проволокой и толстый кожаный поводок без проблем позволили псарю подтащить моё отказывавшееся слушаться тело к себе. Я изо всех сил хватался за ошейник. Был уверен, что из-за этого моя шея не выдержит и переломится. — Поднимайся, я сказал! На меня как из рога изобилия посыпались удары. Я безрезультатно пытался защититься. — Шитс, ты тоже хочешь попортить товар?! — крик Эсталле пересилил шум дождя. Псарь обернулся, а затем выпрямился. — А, мой розовый бутончик. Ты тоже решил прогуляться?! — радостно прокричал он в ответ. — Жаль, погода не располагает, а то с удовольствием составил бы тебе компанию… Я открыл глаза и повернул голову на звук. На пороге флигеля стояла легко узнаваемая фигура в скрывающем лицо плаще. Рядом с Эсталле, склонив голову, стоял Уголёк. — Отведи Рыбку в купальню. Ему нужно согреться. — Как прикажешь, мой розовый бутончик, — отсалютовал парню Шитс. — Повезло тебе, Рыбка, — выплюнул мне в лицо псарь и поднял меня на ноги. Я ещё не полностью отдышался и ноги совершенно не слушались, поэтому раб потащил меня в купальню, подхватив под руку. Эсталле с Угольком последовали за нами следом, держа дистанцию. — Фай-Ли, старая ты дурында, принимай! — крикнул Шитс в предбанник и втолкнул меня внутрь. Пролетев чуть ли не до двери в саму купальню, я приземлился плашмя. Старушка, сидящая в углу стульчике и, кажется, дремавшая до этого, бросилась меня поднимать. — Спасибо, Фай-Ли, — искренне поблагодарил её, когда оказался на лавке. — Фай-Ли, я решил искупаться перед свиданием. Для этого всё готово? — послышалось в этот момент от двери. — Конечно, Эсталле. У меня всегда всё готово, — засуетилась старая рабыня, переключая своё внимание на новоприбывших. — Отлично, — холодно произнёс парень. Пока Эсталле раздевался с помощью Уголька, который, по ходу, стал его личным пажом, он демонстративно делал вид, что меня не существует. Они оба разделись догола и вошли в купальню. Было видно, что пацанёнку, который сейчас выглядел не столь костлявым, как в день его появления в доме маркизы, было немного не по себе раздеваться на людях, но он усиленно это скрывал. Я последовал их примеру. Что ж, я был прав: для Эсталле я никто… Когда вошёл, он уже нежился в лохани, откинувшись на борт. Уголёк расчёсывал длинные волосы парня костяным гребнем. — Я уже было решил, что ты передумал, — не открывая глаз, произнёс Эсталле. Тон его, как всегда, был высокомерным. — Нет, отчего ж. Зачем отказываться от горячей купальни, когда продрог до костей? — отплатил ему той же монетой. Я и в самом деле замёрз, и горячая ванна сейчас — единственный способ не подхватить простуду. Едва я расположился напротив, Эсталле оказался прямо передо мной. — Ну что, Рыбка, надеюсь, теперь-то ты всё понял про нашу незавидную судьбу? Почувствовал на своей шкуре, что ждёт тех, кто, попав в руки маркизы, ослушался её? — холодный взгляд парня готов был обратить кипяток в лёд. — Понял… Я хорошо усвоил этот урок… А ещё я отлично понял, что никому здесь не нужен… Так что мне теперь всё равно… Всё равно, что со мной будет… — хотел, чтобы голос звучал спокойно, но он предательски дрогнул. Неожиданно выражение лица Эсталле изменилось. Почему-то он растерял всю свою надменность. Он вернулся в свой угол. Уголёк вновь попытался расчесать ему волосы, но парень лишь отмахнулся. — Я скучал, — еле слышно произнёс Лурн. Так тихо, что сначала даже решил, что мне почудилось. Парень скрылся под водой, свернувшись калачиком возле самой стенки. Он лежал там довольно долго. Уголёк в нерешительности мялся снаружи, стоя на приступке. Но даже так из-за борта лохани торчала лишь его голова и цыплячья шея. Я не выдержал и бросился вытаскивать Эсталле. — Ты придурок?! Что ты творишь?! Зачем пугаешь меня?! — закричал я на вынырнувшего парня. Лурн утёрся, внимательно посмотрел на меня, а затем поцеловал. Просто едва коснулся своими мокрыми губами моих. Я ошарашенно уставился на него. — Ты сводишь меня с ума, Кайри Насуритто, — зашептал он (с каждым словом его голос становился всё тише и тише). — Я не хочу страдать, когда ты исчезнешь… Но я не могу без тебя… Дальше он просто шевелил одними губами. Моё сердце часто забилось, ведь он сказал, пусть и беззвучно, что любит меня. Я не мог в это поверить… «Я тоже тебя люблю» — произнёс я точно так же. Это было ясно, как божий день. Всё то, что творилось в моей голове, когда я был заперт один в комнате, все мои мысли были хаотичны и не складывались в единую картину лишь потому, что не доставало одной единственной детали — осознания простого факта: Кайри Насуритто влюбился… Влюбился в безумного парня из Лотирна… — Уголёк, хватит там сопеть, полезай к нам, — не отводя от меня взгляда, приказал Эсталле. Пацан что-то радостно пискнул и с усилием перевалился через борт, подняв волну. — Тьфу ты, тухлая каракатица! — отплюнувшись, выругался Эсталле, по-прежнему смотря в самую мою душу. — Прости, Эсталле, — по-детски стал виниться паренёк. — А ты его, по ходу, хорошо вышколил. Не то, что меня, — я хитро улыбнулся. — У меня просто не было времени на это, — ухмыльнулся Эсталле в ответ. Вдруг он поднялся во весь рост, приблизился к ушастому чуду, расположившемуся позади нас, притянул его мордашку к своему паху. Парень безропотно взял его отросток в рот. — Ты с ума сошёл!!! — я оттолкнул Эсталле в сторону. Уголёк со страхом уставился на нас. — Я не знал, что ты хотел сделать это первым. — Да пошёл ты!!! Я… Ты… Мы… — от злости у меня перехватило дыхание. Эсталле же продолжал смотреть на меня с явной издёвкой. — Ты мне соврал? — наконец смог я произнести хоть что-то членораздельное. Ехидная ухмылочка на лице парня истаяла, и он стал очень серьёзным. — Я люблю тебя, Кайри, но… — Что но?.. — Ничего… — он отвернулся. — Ты не поймёшь… — А ты попробуй объяснить, — я схватил его за руку и повернул к себе. — Если я не обучу вас этому, всем будет плохо… Ваше появление в этом доме нарушило давно устоявшийся ход вещей… — Что ты несёшь?! — «Это что, очередной приступ безумия Эсталле?» — Послушай меня, Кайри. Ты, Волнис, Янкур и даже Уголёк не в подвале, — при упоминании подвала пацан жалобно пискнул, — лишь потому, что госпожа уже обещала выставить на торги четырёх мальчиков… — И что? Ты же сам говорил, что мы должны быть идеальными, а иначе она легко найдёт других… Что-то поменялось?.. — На торгах должен присутствовать какой-то новый покупатель… Очень влиятельный… Настолько, что маркиза очень нервничает… А ей это не нравится… Сложись по-другому, вас бы уже давно заменили на таких, как Уголёк… — Что это за новый покупатель?.. Он что, даже похлеще твоего покровителя из Златооких?.. — мне было неприятно даже вспоминать хоть о ком-то, с кем приходилось спать за деньги и подарки Эсталле. — Я точно не знаю… Но так говорят… Я подслушал разговор маркизы с Самсом… По ходу, она оказалась в безвыходном положении… Из-за проделок Орнила торги отсрочили ещё на неделю. Но эти выходные — крайний срок… Этот господин после торгов сразу же отплывает куда-то в свои заморские владения… Даже не дожидаясь окончания сезона дождей… Так что либо он или кто-то иной купит вас, щедро отсыпав золота, либо вам всем перережут глотки… Её светлость… — И мне?! — испугано вскрикнул Уголёк. — Нет, малыш, — успокоил пацана Эсталле. — Продолжай себя так же хорошо вести, как и сейчас… У маркизы нет к тебе нареканий… — Значит, так тому и быть, — сел и обхватил себя руками. — Я сделаю всё, чтобы меня не выбрали… — Что ты задумал? — Эсталле поднял мою голову, обхватив лицо ладонями. Его глаза лихорадочно бегали. Он явно переживал, и эти переживания были непритворны. — Я не хочу ублажать какого-то там мужика… Я лучше умру… Взгляд Эсталле посуровел. — Даже не думай об этом. Слышишь? — от лихорадочно стал трясти мою голову. — Я уже всё решил… — я с честью выдержал его прожигающий насквозь взгляд. Парень отвернулся, а затем отпустил мою голову и притулился рядом. Мы умолкли. Воцарилась тишина. Лишь изредка было слышно, как сползающий по покатому краю лохани Уголёк старается сесть повыше. — А со мной? Ты бы хотел это сделать со мной? — задал Эсталле самый неожиданный вопрос. Я уставился на него, выпучив от удивления глаза. — Скажи, что ты шутишь. Но он не шутил. Парень реально это предлагал. — Не-ет… — замотал я головой, но было уже поздно: вставший передо мной Эсталле дёрнул меня на себя, а затем начал тереться своей попкой о мой отросток. Владыка Морей тому свидетель, я не хотел этого, но мой отросток быстро набух. — Ты умалишённый… — простонал я, когда парень стал гладить мой член. — Не более, чем окружающие, — ухмыльнулся Эсталле. — Послюнявь свой палец и введи его мне туда, — томно выдохнул мне в шею Лурн. — Ты… Ты уверен?.. — Как никогда. — А как же?.. Как же твоё свидание?.. — я изо всех сил пытался найти предлог… — Рыбка-трусишка, — лизнул меня в щёку похотливый кот. — Тогда это сделает другой. Уголёк, иди сюда, — обратился он к пацану, который смотрел на нас, раскрыв рот. — Нет… Ты мой! — шикнул я. Эсталле меня реально вывел из себя. Я смочил палец и попытался проникнуть в запретную дырочку. — Сбавь напор, Рыбка, — зашипел парень. — Прости, я… Я никогда этого не делал… — Я здесь, чтобы научить… — и Эсталле ввёл свой палец в зад, предварительно сунув его себе в рот. Мне стало неприятно от слов об обучении и хотел было отдёрнуть руку, но парень не дал. Он сложил мои пальцы в кулак, оттопырил указательный палец, а затем сам стал на него насаживаться. — Вот так, — прошептал он на выдохе. Я почувствовал неимоверный жар — внутри Эсталле всё пылало. — Покрути им. Это позволит мне расслабиться. И в самом деле вскоре стало свободнее. По наитию к указательному добавил и средний. Стал ими медленно шуровать. — Да вот так… Ты и в самом деле всё схватываешь налету… — Заткнись, а, — вспылил я и вытащил пальцы. — Верни назад, — потребовал Эсталле, повернув ко мне голову. Я зарычал и сделал, как он просил. Странно, несмотря на всю нервотрёпку, которую устраивал сейчас Лурн, моё возбуждение не пропадало. — Ещё немного, и будет можно. Я сосредоточился на ощущениях — хорошенько нагретый утюгом бархат, по-другому я не мог описать то, что ощущал внутри Эсталле. — Давай же, войди в меня по-настоящему, — простонал парень, подавшись вперёд. Пальцы выскользнули. Вместо них приставил к запретной дырочке свой подрагивающий отросток. Надеюсь, она стала достаточно податливой. — Смазку… Ты забыл? Хорошенько плюнул и размазал слюну по головке, а затем приставил её к входу и надавил — так делал Шитс… Я резко погрузился в Лурна, отчего тот вскричал: — Не так резко, Рыбка! — Прости я не хотел… Прости… — от испуга я также резко вышел. — Да что ж ты творишь-то, гром тебя разрази! — зло процедил сквозь зубы Эсталле. — Прости меня, — я стоял и не знал, что делать. Осознание того, что причинил боль Лурну, хорошенько на меня подействовало — отросток разом опал. — Давай попробуем ещё раз… Только на сей раз медленно… — Может, не надо?.. — взмолился я. — Меньше слов, — осадил меня Эсталле. Он нащупал мой отросток. — Тут явно нужна помощь. Уголёк давай. Пацан, как и в предыдущий раз, послушно полез в нашу сторону. — Я не хочу… Может, это сделаешь ты?.. Или?.. — я стал усиленно теребить себя за понуро висящий перчик. — Ну уж нет… Да и Угольку нужна практика. — Лурн, ты невыносим. Ты в курсе? — Конечно, — самодовольно ухмыльнулся он. — Уголё-ёк, давай. Мальчишка протянул ко мне руки. Он совершенно спокойно взял мой перчик в рот и стал посасывать. В это же самое время Эсталле начал целовать меня. Уверен, именно губы Лурна заставили мой перчик вновь налиться силой. Не думаю, что тому были виной потуги ушастого. Наконец Лурн отстранил голову пацана от моего паха, взял мой отросток в руку и сам направил его внутрь себя. О, Владыка Морей, как же там горячо и тесно… Это какое-то безумие! Парень покачивался вперёд-назад, постепенно наращивая темп. Я не выдержал и схватил его за бёдра. Захотелось войти в него полностью, овладеть им, покорить… Какое же это невероятное ощущение! Мне неизвестно, с чем даже приблизительно это можно было сравнить… Развернул Эсталле. Он опёрся о борт. Стал сильнее вдалбливаться в его плоть. При каждом моём толчке парень издавал томный, протяжный стон. Краем глаза заметил, что Уголёк смотрит на нас и ласкает себя. Его маленький отросток едва показывался из кулачка, которым он орудовал. Это всё было не важно: мы слились с Лурном в единое целое. Наши тела, не сговариваясь, двигались в такт. Наши стоны звучали настоящей хвалебной песней. — Когда почувствуешь, что будешь на грани, скажи, — простонал Лурн, когда выпрямился во весь рост и прижался ко мне. Эта поза позволила и мне начать ласкать парня. Это безумие не могло продолжаться вечно — появилось то самое чувство, когда тебя буквально разрывает изнутри, когда наслаждение достигает пика. — Кажется… Кажется… — не смог договорить. Эсталле зачем-то резко дёрнулся вперёд. Я вышел из него. Парень притянул находящегося рядом Уголька и подставил его лицо под мой член как раз в тот момент, когда из него брызнуло семя. Мальчишка открыл рот и зажмурил глаза. Когда отросток перестал извергать из себя белую массу, Уголёк потянул его в рот, посасывая и вылизывая. На это время я выпал из реальности, а поэтому не мог противиться этому. — Молодец, малыш, — похвалил пацана Эсталле. — За это тебя ждёт награда. И парень смачно поцеловал ушастика (тот буквально засветился от удовольствия). Всё это время Эсталле похотливо смотрел на меня снизу вверх. Он явно нарывался на хорошую взбучку, но я был полностью опустошён и обессилен, сердце готово было вырваться наружу, а рванное дыхание причиняло боль. Сполз по борту лохани и уселся на дно. — Ну, что тут у нас? — продолжил сюсюкаться с Угольком Эсталле, по-прежнему играя со мной в гляделки. Парень взял перчик пацана и стал ласкать его рукой, посадив того себе на колени. Лопоухий закатил глаза. — Кстати, а ты знал, что наш Уголёк, даром что лишь на чуть-чуть тебя моложе, а уже успел побывать в борделе. — В борделе? — «Неужели он и раньше зарабатывал таким?» — Ага, подглядывал за шлюхами, — залился смехом Эсталле. — Дрянной мальчишка. Он слегка прикусил сосок пацана, не переставая его ласкать. Уголёк довольно заулыбался, а затем выгнулся и выпустил обильную струю, да такую мощную, что только диву даёшься, откуда такая сила могла взяться в столь тщедушном тельце. — Хотел бы я так же, — с явным сожалением произнёс Эсталле, давая Угольку облизать свои пальцы, — но мне нужно уже собираться на свидание. Этот покровитель не терпит опозданий… — А ты не можешь остаться? — наивно спросил я, придвигаясь ближе. — Глупенький Рыбка, нет, конечно… Я и так уже нарушил все мыслимые и немыслимые правила, установленные в доме маркизы… И рано или поздно я поплачусь за это, — совершенно спокойно произнёс Эсталле. Это было полное смирение перед неизбежным. — Может, всё-таки сбежим? У нас получится, поверь… — Не начинай, — на умиротворённом лице разом появилось недовольство. — Давай попытаемся… У нас получится… — продолжил я переубеждать Лурна. У меня была надежда, что в конце концов он внемлет моим доводам. — Я же просил не поднимать при мне тему побега!.. — стена спокойствия, ограждающая Эсталле от безумия, рухнула. Вместо неги в его глазах разгорелось бушующее пламя и начался разрушительный шторм. Парень скинул с себя Уголька, который тут же забился в дальний угол. — Нет. Не перестану! — упорствовал я. — Мы сбежим, и никто нас никогда не найдёт! — Замолчи или… — Эсталле буквально трясло от негодования. — Что? Отправишь меня в подвал?.. Ты не трус Эсталле, тебе просто нравится быть шлюхой. Признай это! — меня тоже понесло. — Ты… Ты… — он замахнулся. Я приготовился к удару, но парень не нанёс его. Он просто сдулся. Сел на борт и понуро начал: — Я… Мы пытались… Я, Дорна и парень из Киртеции — Нольд. — Лурн поднял на меня полные боли глаза. — Он был таким же необузданным, как Волчонок, столь же высоким, как Кучеряшка, и таким же красивым, как ты, Кайри… Я смотрел на сидящего Эсталле и ничего не понимал. — Нольда привезли в дом маркизы чуть раньше, чем меня с Дорной… — продолжил Лурн. — Он понял, что отсюда нам не сбежать, но если притвориться послушными, нас вскоре отправят в «Пристанище мотыльков», вот оттуда-то и надо делать ноги… Было очень трудно выносить то, что творили с нами во время обучения… Я успел побывать и в клетке, и в гостях у Орнила… Тогда-то он и оставил шрамы на моей шее… — Знаешь, это даже помогло… — он горько усмехнулся. — Прихвостни маркизы и в самом деле решили, что я сломался… Парень замолк. Я подсел к нему и обнял. Уголёк тоже стал потихонечку пододвигаться к Эсталле с другого бока. — Так вот, нас в конце концов отправили-таки в дом свиданий, — продолжил Лурн. — Мне удалось выторговать у маркизы освобождение Дорны от постыдной участи шлюхи… Она стала моей служанкой, а заодно главной помощницей в плане побега… Через пару дней нам и в самом деле удалось сбежать… Мы с Нольдом переоделись в женское, а Дорна стала мальчиком. Думали, так нам в случае чего удастся обмануть ищеек, ведь они будут искать двух мальчиков и девочку, а не двух девиц с младшим братом. В столице оставаться было опасно. Мы отправились на родину Нольда — в порт Киртеции тоже приплывают судна купцов. Мы благополучно добрались туда и уже радовались, что нам удалось вырваться. По дороге пришлось воровать, так что кое-какими деньгами разжиться удалось… Мы остановились на постоялом дворе. Нольд пошёл на разведку, а мы с Дорной остались… Это была наша самая большая ошибка… Златоокие схватили нас… Оказалось, что едва нас хватились, маркиза обратилась к нынешнему моему покровителю, ну, который из Невидимых. Тот тут же разослал своим людям наши описания… Невидимые сработали быстро и чётко… Я даже не успел воспользоваться своими ножами… Нас схватили и вернули в Каргарон. Мы с сестрой готовились к худшему… Повезло бы, если б Орнил просто содрал с нас кожу… Он это умеет… Даром что ли, он был кожевником, пока не попал за долги в рабство? Но вместо дома маркизы нас привезли к покровителю. Я ему приглянулся, и он арендовал меня… Разумеется, он не мог меня оставить при себе, поэтому мы по-прежнему жили у маркизы, но при первой же возможности меня привозили к нему… И я ублажал его, а он делал мне дорогие подарки… Спустя какое-то время покровитель немного поостыл… Стал вызывать реже… Тогда маркиза стала предлагать меня другим… Но это было не самое ужасное. Раз маркиза не могла притронуться ко мне, за побег должна была расплачиваться Дорна… — Эсталле с трудом подавил ком в горле… — Её шрамы… Парень зарыдал, уткнувшись мне в плечо. Я стал успокаивающе гладить его по волосам. — А как же Нольд? — поинтересовался я, когда Лурн затих. — Уплыл в Марто́н… — только я хотел открыть рот и сказать, что раз ему удалось, то и мы сможем, Лурн продолжил: — Но не радуйся… Через почти полгода его избитого и обессиленного притащил на цепи Гок… А дальше… Я не хочу это вспоминать, правда, — с лихорадочным безумием в глазах затараторил Эсталле. — Не хочу… Не хочу… Он снова заплакал. — Тише, тише… Не нужно вспоминать, — снова пришлось крепко обнять его. — Прости… Я не знал… Обещаю, больше не произнесу и слова о… Ну, ты понял. — Кажется, я уже опоздал на свидание, — печально произнёс Эсталле и встал. — Уголёк посмотри на меня. Всё нормально? Ушастый оглядел тело и волосы парня и пропищал: «Всё хорошо, Эсталле». — Тогда умойся и скорее пойдём. Уголёк усиленно потёр свою мордашку, на которой до сих пор виднелись мои следы. Эсталле вылез из купальни, которая давно уже остыла, и принялся вытираться. Я последовал за ним. — Скорее, Уголёк, — Эсталле стал нетерпеливым. Пацан пулей вылез, чуть не упав и не расшибив себе голову. — Вот ведь, неуклюжий рак-отшельник! — прикрикнул на него парень. — Прости, — сжался в комочек ушастый. — Да оставь ты пацана в покое, — встал я на его защиту и помог тому подняться, а затем сам стал вытирать его. Неужели этот задохлик и вправду мой ровесник? Поставь его рядом с Дамлитом, и не угадаешь, кто из них старше. — Ох уж этот добрый Рыбка! — наигранно недовольно вздохнул Эсталле и направился на выход, позвав за собой Уголька. Пока я вытирался, Эсталле уже успел натянуть свои широкие штаны. — Рыбка, твои вещи мокрые и грязные, так что подожди здесь. Я пришлю Уголька с новой одеждой. — Не нужно. Я добегу и так. — Ты снова решил перечить?! — вскинулся парень, который быстро застёгивал рубаху. — Ну, хорошо. Как пожелаешь, Эсталле. Я буду смиренно ждать здесь. «Насколько же ещё он может быть невыносимее и вздорнее? Есть ли этому предел?..» Эсталле и Уголёк буквально выбежали из предбанника, снова оказавшись под проливным дождём. Я сидел и ждал, прикрывшись полотенцем. Хоть Фай-Ли и отправилась прибираться в купальне, но она могла вернуться в любой момент. Вскоре прибежал Уголёк и принёс мне штаны, рубаху и даже новый дождевик. — Спасибо, Уголёк, — поблагодари я пацана. Он уже было засобирался бежать обратно в дом, но я его окрикнул: — Слушай, Уголёк, а как тебя зовут на самом деле-то? — Эсталле сказал, что мне нужно позабыть своё имя. Теперь я Уголёк, — испуганно произнёс пацан. — Хорошо, я понял: Уголёк, так Уголёк, — я понимающе улыбнулся ему. Парень улыбнулся в ответ, только как-то виновато, а затем дал такого стрекача, что, готов биться об заклад, оказался в комнате Эсталле быстрее, чем огненные стрелы Владыки Морей достигают своей цели. Наверное, пацана ждал опаздывающий к очередному своему любовнику Эсталле. От этой мысли в груди что-то кольнуло. Мне придётся делить Лурна со всеми, кто в состоянии заплатить за его тело. «О, Владыка Морей, почему ты так жесток и несправедлив?! Почему ты не направишь свой праведный гнев против маркизы и её окружения?!» Ответа не последовало. Наверное, Владыка Морей был занят. Недаром же в небесной выси по-прежнему шла битва: сверкали молнии и раздавались оглушительные раскаты грома? Пока собирался, в купальне появился Шитс. — Слышь, Рыбка, ты чего не торопишься-то? Я не собираюсь ждать тебя вечно. — Я не знал, что ты меня ждёшь. — Не знал он, — скривил лицо Шитс. — Теперь знай. Так что пошевеливайся! Совсем распустились… Пользуются добротой госпожи… Пока мы шли на кухню, Шитс не переставал бурчать. Он сетовал, что в прежние времена я бы уже давно умолял его о пощаде. А сейчас что? Веду себя неподобающе, а ответственности не несу… Но это только до поры до времени, — злорадствовал раб. Ещё чуть-чуть, и он оторвётся на мне по полной. Я слушал его стенания вполуха. Всё, что со мной могло произойти ужасного, уже произошло. Теперь у меня только один путь — в могилу…