Кайри и Господин Боль

На кухне за большим столом уже сидели Волнис и Янкур. Как же я рад их видеть! Мы обнялись. — Ешьте давайте, — буркнула старшая повариха — тётка, выглядящая так, словно убежавшее из бадьи тесто обрядилось в немного замызганное жирным светло-бежевое платье. — Успеете ещё наобниматься. Другая повариха, древняя коряга, которая, помнится, и заехала мне чугунком по голове, поставила перед каждым из нас по миске с наваристой похлёбкой. Рот тут же обильно наполнился слюной. — Шитс, а ты будешь? — спросила Правати у псаря, колдуя у плиты. — Не откажусь, моя булочка, — сладострастно проворковал псарь и ущипнул тётку за толстый зад. — У, окаянный, — наигранно оскалилась тётка и налила ему похлёбки из большого котелка, стоящего на печке. Пока разносили суп, я задал вопрос: — Парни, как вы? — Нормально. А ты? — спросил в ответ белобрысый. — Вроде тоже ничего. Внимательно посмотрел на сидящих напротив приятелей: Волнис был непривычно смирен и лишний раз даже глаз не поднимал, Янкур очень осунулся. — Вы тоже… — не успел я задать следующий вопрос, как Шитс отвесил мне подзатыльник со словами: «А ну умолкни! А то выкину на улицу — будешь потом жрать вместе с моими псами из одной миски!» Я принялся за еду. Никто из приятелей не то что возразить Шитсу, даже глаз на него не поднял. Даже Волнис. В нём словно что-то сломалось. Неужели Орнил его так быстро сломал? Где же его гонор блошинника? А Янкур? Он хоть и был уравновешенным бо́льшую часть времени, но в случае чего легко заводился и без оглядки лез на рожон. Кажется, и он изменился после подвала… А я? Я вроде тоже изменился… Никогда не думал, что когда-то буду решать: убить себя сейчас или позволить это сделать кому-то из окружения маркизы Тирлок… Свои печальные мысли принялся заедать мясной похлёбкой. Парни тоже, но хлебали они без особого энтузиазма. Заметил, что ложки нам дали деревянные. Впервые такие вижу. Мне казалось, что нехитрые оловянные приборы мог позволить себе любой, даже простой ремесленник. Наверное, после нашей потасовки на кухне маркиза решила обезопаситься и приказала изготовить приборы из дерева. Правильно, деревяшкой вряд ли получится хоть кому-то перерезать горло. На второе подали овощное месиво с морепродуктами. Вроде состав тот же, а местная еда была гораздо вкуснее той, которой пичкали нас у Нариссы. По ходу, всё дело было во вкусах хозяина. Алкашу Нариссе, что ни поставь, всё с похмелюги казалось амброзией. Да и вряд ли в дальних плаваниях во время службы в Императорском флоте он мог пристраститься к хорошей пище. После трапезы Шитс отвёл всех обратно во флигель. Оказывается, Янкура и Волниса разместили в отдельных комнатах. Значит, мы заняли три из четырёх, которые были в коридоре. Янкур остался в той, в которой мы с ним были изначально. Волнису отвели следующую. Наверное, в той, что была прям у выхода из коридора, поселили Уголька. Мне не удалось переговорить с парнями, потому что Шитс растолкал нас по комнатам и закрыл в них на ключ. Я тут же бросился к стене и стал стучать Янкуру в стену. — Янкур! Янкур! — позвал я парня и прислушался. Он закричал что-то в ответ, но толстые стены и ливень мешали что-либо понять. Давно заметил, что флигель в усадьбе маркизы больше напоминал каземат, чем обычную пристройку для прислуги, которая, за редким исключением, вся обитала на первом этаже правого крыла дома. Там же размещалась и кухня. Пока я пытался докричаться до Янкура, дверь вновь открылась — на пороге стояла Дорна. — Кайри, бесполезно кричать. А ещё своим криком ты можешь накликать на себя беду, — явно со знанием дела сообщила она. — Дорна? Что ты здесь делаешь? — удивился я её появлению. — Пришла за вами. Эсталле, пока его не будет, попросил меня провести с вами парочку занятий, — и девушка, гремя связкой ключей, пошла открывать двери в соседние комнаты. Зная Эсталле, предположил самое извращённое, но оказалось всё проще — Дорна привела нас к себе и стала обучать столовым премудростям. Ко мне, Янкуру и Волнису присоединился и Уголёк. Почему-то он был в комнате Лурна. Более того, пацану там отвели небольшой топчанчик, расположенный у стены напротив кровати Эсталле. Пацан валялся на нём, но когда я вошёл в покои брата и сестры из Лотирна, он встрепенулся и вскочил, зачем-то вытянувшись по струнке. Внутри меня вновь всё сжалось, а вслед за сердцем сжались и кулаки. Какого, гром его порази, этот мелкий уродец делал в комнате Лурна?! Для него же есть целая свободная комната. Из-за мыслей об Эсталле и Угольке рассказ Дорны о столовом этикете прошёл мимо меня. Но, надо отдать должное, девушка стоически переносила наши потуги красиво кушать. Ну, точнее, изображать, что ешь. На небольшом столике стояли пустые тарелки и бокалы, а ещё лежали столовые приборы, также из дерева. Каждый из нас должен был грациозно сесть и правильно взять вилку, ложку, нож и показать, как он будет есть то или иное воображаемое блюдо, которые называла Дорна, и пить такой же воображаемый напиток. А Волнис и в самом деле изменился — ожидал, что он долго не продержится и начнёт как обычно проявлять свой характер, но из нас троих он старался больше всех. Разве что у Уголька дела шли гораздо лучше. Он пропищал, что Эсталле ему уже такое показывал. Хотел бы я знать, что ещё делал с ним Лурн? Какие такие тайные знания передавались долгими дождливыми днями и ночами, пока я был в отключке? Неужели я и правда ревную? И к кому? К этому заморышу лопоухому? Ближе к обеду у меня разыгрался аппетит. Ещё бы, из-за постоянного представления изысканных кушаний вскоре засосало под ложечкой. Дорна убежала на кухню, договориться о нашей кормёжке, но вернулась ни с чем. Она так и не смогла объяснить, почему Правати отказалась нас кормить, требуя разрешения от Эсталле. Что он опять задумал? Мы разошлись по комнатам. Дорна сказала, что рада бы нас оставить вместе, но ей может за это влететь. Мы с парнями решили, что не стоит в очередной раз её подставлять, поэтому просто тихо-мирно завалились на свои кровати. Ну, во всяком случае, я так и сделал. Ещё бы заморыша запереть в четвёртой комнате, а не в покоях Лурна… Монотонный барабанный бой дождевых капель действовал убаюкивающе. Сезон дождей подходил к концу и ливни стали быстро выдыхаться — вода с неба лила уже не сплошной стеной. Вскоре Владыка Морей закончит свою охоту на демонов и грешников и отправится на покой, мирно бороздя Небесный Океан на Солнечном Паруснике. А его верный матрос, Лунный Вперёдсмотрящий, будет наблюдать за горизонтом, изо дня в день поворачивая свой Лунный Фонарь на румб. — Кайри, — кто-то легонько тронул меня за плечо. Открыл глаза и увидел перед собой ушастое чудо. — Тебя Эсталле зовёт. — Что?.. Уголёк?.. Что ты тут делаешь?.. — пытался я собраться с мыслями. Хорошо же меня сморило. — Кайри, тебя, Янкура и Волниса Эсталле зовёт. Я их уже отправил к нему, — взахлёб проговорил Уголёк. — Я иду… Постой, а как ты тут оказался? — Мне ключ дали, — и пацан продемонстрировал связку от наших комнат. — И чем ты заслужил такое доверие, что тебе ключи дают? — почему я так взъелся на пацана, не знал, но захотелось хорошенько ему ввалить. — Я не знаю, — жалостливо пропищал Уголёк и попятился. О, Владыка Морей, насколько же он жалкий! Что Лурн в нём нашёл?.. Я встал и последовал за лопоухим. В комнате Лурна передо мной предстала странная картина: парень лежал на своей кровати на животе, подложив под грудь подушки. На нём был халат, который прикрывал нечто сложенное в несколько раз и лежащее на его заднице. Шёл с желанием решительно поговорить насчёт Уголька, но тут же обо всём позабыл. — Лурн, что с тобой? — обеспокоенно спросил я. — Тебя за что-то наказали, да? — Это была моя вина, и я за неё ответил, — холодным тоном произнёс Эсталле. — Это Шитс сделал? — не унимался я. Подсел к нему и хотел было посмотреть, но парень сильно ударил меня по руке. — Не трогай! — вскрикнул он и поморщился из-за резкого движения. Я не послушался и всё же задрал халат. Получилось, что вместе с тряпкой, смоченной в знакомой тёмной бурде, которой мазали и мои раны. Передо мной предстали в кровь исполосованные ягодицы и нижняя часть спины. Ещё между булочек была тряпочка, обильно пропитанная кровью. — Кто же это сделал с тобой? Орнил? — ошарашенно задал вопрос, укладывая всё обратно. — Мой покровитель… — наконец ответил Лурн спокойным голосом. — Я же говорил: он не любит опозданий. — Это из-за меня, да? Из-за того, что мы… Задержались в купальне? — не хотел, чтобы парни прознали о том, что мы занимались с Лурном любовью. — Нет, Рыбка, он порвал меня не из-за того, что ты побывал во мне ранее… Всего лишь из-за опоздания. — Лурн произнёс это обыденным тоном. Я же вспыхнул и посмотрел на парней. Они либо не поняли, о чём идёт речь, либо просто хорошо замаскировали это. — Всё-таки, Кайри, ты ужасно милый, — озорно проворковал парень и притянул меня для поцелуя. Хотел отпрянуть, боясь реакции парней, но Лурн не дал этого сделать. Хотя, отпустив меня, он поморщился от боли, потому что для поцелуя ему пришлось выгнуться. — Ладно, мало времени, — Эсталле посерьёзнел. — Уголёк, возьми вон ту корзинку и принеси её мне. Задохлик вперёд своей тени бросился в угол и принёс стоящую там на полу небольшую плетёнку. Лурн откинул тряпицу. Внутри корзинки оказались бананы, небольшие цукини и продолговатые огурцы, а ещё бутыль оливкового масла. Странный набор… — Так… Каждый возьмите себе по банану. Ну, мы взяли, тупо рассматривая жёлтые плоды. — Волчонок, гром тебя разрази! Я разве просил его есть?! — вскрикнул Эсталле и тут же ойкнул. — Я думал, ты еды принёс, — тихо проговорил парень, прожевав откушенную часть банана. Я хотел проделать то же самое, но вовремя остановился, заподозрив, что фруктово-овощной набор тут неспроста. — Это не для еды, а для обучения, — с раздражением процедил Эсталле и всучил белобрысому огурец. Мои опасения оправдались. Я затаил дыхание и замер, обратившись в ухо. — У вас осталось мало времени, а вам ещё многое из нашего «ремесла» не известно. — Какого «ремесла»? — не понял Янкур. — Шлюхи, разумеется, — без обиняков заявил Эсталле. На лежащего парня уставились три ошарашенных пары глаз. Может, и четыре, Уголька я не видел. — Так вот, — продолжил Эсталле менторским тоном, — некоторые из наших клиентов любят, когда их причиндалы ласкают ртом. Я посмотрел на банан в своей руке и представил, что мне придётся… Нет, не хочу это представлять!.. — Мне не пригодится этот навык, — произнёс я с вызовом и бросил банан обратно в корзинку. — Я уже говорил, что не собираюсь заниматься чем-то подобным. Эсталле нехорошо сузил глаза и поджал губы. — Вот, — вдруг протянул он мне свой нож, который извлёк из-под подушки. — Можешь воспользоваться им — резко вгоняешь себе в горло, — и парень продемонстрировал куда. Все присутствующие затаили дыхание и переводили взгляд то на меня, то на нож в руках Эсталле, то на его лицо с застывшим надменным выражением. — Ты это серьёзно? — спросил я, проглотив подступивший к горлу ком. — Да, — решительно произнёс парень, но затем его лицо поменялось, и он добавил (уже шёпотом): — Я не смогу выдержать… Когда тебя будут резать на кусочки… Если ты не подчинишься… Лурн отвернулся, глубоко вздохнул и выдохнул. — Кайри, ты и в самом деле задумал убить себя? — подал голос Янкур. — Тогда я тоже. — И я. Накрячим эту старую ведьму! — впервые за долгое время оживился Волнис. — Уголёк. Ты тоже? — спросил Эсталле у ошарашенно смотрящего на нас пацана. Уголёк испуганно отрицательно замотал головой. — Подумай хорошенько, Флэн. Другого шанса не будет, — продолжил давить на него Эсталле. Уголёк вновь замотал головой. Так значит, его имя Флэн. — Я не хочу умирать… И не хочу обратно…— затараторил пацан, едва сдерживая слёзы. — Пускай, мне нужно заниматься чем-то таким, но это лучше, чем голодать и жить на пепелище своего дома. В Пристенном дистрикте у меня больше ничего нет… Мама, папа, братики и сестричка… Они… они сгорели… Последние слова утонули в рыданиях — пацан завыл в голос. Он бросился на свою лежанку и уткнулся в подушку. — Видите, парни, Уголёк сделал свой выбор. Он познал горе, он познал утрату… Впрочем, как и мы все… Но ещё он не понаслышке знает, что такое настоящая нужда, что такое, когда от голода теряешь сознание… — Эсталле замолчал. Он по-прежнему держал нож за лезвие и протягивал рукоятку то одному, то другому. — Его выбор жить, пусть и заключив для этого сделку со своей совестью… — тихо добавил Лурн, будто бы имея в виду себя. Наконец я взял нож. Но едва его рукоятка легла мне в руку, решимость использовать его по назначению улетучилась. Я посмотрел на парней. Они тоже пребывали в полном замешательстве. Оказывается, решить покончить с собой и на самом деле сделать это — далеко не одно и тоже. Особенно, вот так вот, хладнокровно… Вернул нож владельцу и, ни слова не говоря, вновь достал банан из корзинки. О, как же я ненавидел сейчас себя! За слабость… За то, что смирился… Да, я не боец, и, в отличие от Волниса, никогда им не был, но даже он отказался брать нож, когда Эсталле протянул его ему. Янкур и Волнис отрешённо смотрели на холодное оружие, а затем отошли. А тут и в самом деле умеют ломать… Доводить свой товар до совершенства… — Хорошо. С этим решили, — Эсталле убрал нож обратно под подушку. — Давайте теперь вернёмся к нашим занятиям. Парень вновь преобразился в строгого учителя. — Как я уже говорил, может случиться так, что кто-то из ваших покровителей окажется любителем оральных наслаждений, поэтому вы должны быть подготовлены к подобному повороту событий. Это непростое искусство. Владыка Морей, создавая нас, не предусматривал горло для того, чтобы в него что-то без спросу совали, — парень ухмыльнулся, — но высокородные не всегда следуют Его замыслу. Поэтому будем учиться. С этими словами парень достал цукини довольно приличных размеров и продемонстрировал, что он может, словно пеликан, заглатывать большие предметы. — Разумеется, у вас не получится сделать это с первого раза. Будем действовать потихонечку. Очистите банан, но не полностью, — скомандовал он. — Так, хорошо, а теперь медленно вставляйте его себе в рот, затаив дыхание и стараясь не касаться корня языка. Волнис тебе придётся сложнее всех. Будешь в следующий раз знать, как делать что-то без спросу. — Чуть не забыл… Уголёк, принеси-ка ведро из коридора. Не сможете удержать в себе содержимое желудка, хотя бы делайте это в ведро. Если что, на кресле лежат влажные полотенца… Наконец всё было готово. Я сделал, как показывал Эсталле, и чуть не блеванул. Хорошо, что так и не пообедал. Точно такая же реакция была и у Волниса с Янкуром. — Молодец, Уголёк, — похвалил его Эсталле, — только не так быстро. Мы же это уже проходили. Услышав похвалу в сторону хлюпика, я стал с силой запихивать в себя проклятый плод. Организм сопротивлялся этому, как мог, грозясь в любой момент исторгнуть всё, что ещё осталось в утробе. В конце концов верхушка банана отломилась. Еле успел схватить её зубами. — Говорил же, аккуратнее надо. Вот, держи, — раздражённо сказал Лурн, протягивая огурец. Янкура всё-таки вырвало какой-то слизью. — Утрись и продолжай. — Не дышите и не напрягайте горло. Просто расслабьтесь… Прижимайте к нёбу и медленно-медленно вводите глубже… Организм и вправду сопротивлялся, как мог. От рвотных спазмов уже всё болело. — Не халтурь, Рыбка, бери пример с приятелей, — подстегнул меня Эсталле, когда я опустил руки. Он явно издевался, потому что кроме Уголька никто больше не проявлял рвения обучаться. — Скажи спасибо, что для тренировки у тебя есть бананы с огурцами… — Эсталле замолк, видимо, вспомнив нечто ужасное. Я вздохнул и продолжил мучение. Наконец, когда все уже были сплошь покрыты слюнями (полотенца быстро пришли в негодность) и когда тело просто-напросто сдалось и позволило делать с горлом, всё, что заблагорассудится его хозяину, Эсталле похвалил нас за усидчивость и отпустил к себе, приказав предварительно сходить в купальню и умыться. Ещё он отправил Дорну на кухню разузнать насчёт позднего ужина. В один голос мы отказались от еды. Думаю, я ещё долго не смогу втащить в рот хоть что-то, пусть и дважды съедобное и трижды вкусное. Из купальни вернулся к Лурну. Он по-прежнему лежал кверху задом. — Пришёл продолжить занятия? — хитро улыбнулся парень. — Нет. Я пришёл к тебе. — Садись тогда, — он похлопал по кровати рядом с собой. — Ну, давай говори, — его явно забавляла моя нерешительность. — Почему он здесь? — спросил я, собравшись с духом, и кивнул в сторону заморыша. Пацан поднялся и сел. — Я не знал, что ты хочешь быть моей комнатной собачкой. — Это не смешно, Лурн, — в который раз попытался донести до него доводы разума. — Видно, что я смеюсь? — сузил глаза Эсталле. — Я не хочу с тобой ссориться, но… — Понятно, — оборвал меня парень. — Решил, что можешь указывать мне… — Нет, Лурн, — я тоже перебил его. — Просто не хочу, чтобы он… — Ха-ха-ха, — гнев Эсталле сменился на странно весёлое настроение. — Рыбка, ты такой ревнивец. Ха-Ха… Я всё понимаю, но ревновать шлюху — это нечто… Ха-ха… О, Владыка Морей, дай мне сил!.. Пока я взывал к высшим силам, Эсталле отсмеялся, а затем обхватил меня руками и положил мне голову на колени. — А-а, гром тебя разрази! — скривился он. — Сядь к стене. У меня всё болит. «Вот и как он это делает?!» Я послушно забрался, прислонился к стене и придвинулся к Лурну так, чтобы ему было удобно. — Знаешь, Кайри, тебе-таки удалось проломить мою раковину, — в его тоне отчётливо слышались нотки сожаления. — Мне реально будет тебя не хватать. — А ты уже списываешь меня со счетов? — Наивная маленькая Рыбка, всё ещё надеешься на счастливый конец нашей истории? Это не сказка, которую рассказывает матушка перед сном, это суровая реальность. А в ней не прилетит вдруг фея-крёстная, и Владыка Морей не отправит к попавшему в беду кого-то из своей команды… Мы бедные сиротки, а наша хозяйка — высокородная, которой, может быть, задолжал сам Повелитель Пяти Морей. — Ну, что? Всё сказал? — сам от себя не ожидал, что получится так резко, Лурн так и вовсе посмотрел на меня, выпучив от удивления глаза и разинув рот. — А теперь послушай меня ты, Лурн из Эсталле, что в Лотирне: я не сдамся просто так и всех освобожу: моих друзей, и тебя с Дорной в том числе. Пускай, сейчас маркиза Тирлок имеет надо мной полную власть, но я сбегу. Не сейчас, так чуть позже… — Кайри… — попытался остановить меня Эсталле. — Т-с-с… Я не договорил. Так вот, я знаю, что ты можешь мне многое рассказать об ужасной участи беглецов, того же Нольда, например, но лучше я буду мучиться от боли, когда Орнил или кто-то другой будет резать мою плоть на кусочки, чем жить в постоянном страхе и не решиться на подвиг ради любимого человека!.. Сказал и сам испугался своих слов, но не показал виду. Испугался не заплечных дел мастера Орнила и его изощрённых пыток, а того, что и в самом деле был готов пойти на многое ради несносного длинноволосого парня, что сейчас внимательно изучал меня, смотря снизу вверх. — Прошу, только не обмани меня, — тихо-тихо прошептал Лурн и вновь улёгся мне на колени. Я стал гладить его по волосам. Эту ночь мы провели вместе. Несмотря на протесты и угрозы Эсталле (если верить его словам, как только он будет в состоянии встать, меня ждёт хорошая взбучка), выгнал Уголька и сам завалился на топчанчик. Раз уж решил спасать парня, то начну хотя бы с того, что стану при нём комнатной собачкой, развлекающей хозяина днём и оберегающей его покой по ночам.