Кайри и Господин Боль

Свежий морской ветер обдувал меня, пока я, стоя на капитанском мостике, вглядывался в морскую даль — вскоре на горизонте должна появиться долгожданная Земля Лорг. Мой торс, облачённый в тёмно-синий капитанский камзол, обхватила чья-то рука. Я знал, кому она принадлежит. Не отрываясь от горизонта, обнял Лурна в ответ. — Вскоре мы сможем ступить на твёрдую почву, — сообщил я ему. — Как скажете, мой капитан, — с хитрецой в голосе проворковал мне на ухо парень. Хотя нет. Мы давно уже стали мужчинами. — Земля! — заголосил вперёдсмотрящий из «вороньего гнезда». — Рулевой, лево руля! Держать на вон тот мыс! Боцман, готовься встать на рейде! Убрать фок, грот и бизань! — отдал я необходимые команды. — Есть, капитан! Убедившись, что команда моего фрегата занялась своими прямыми обязанностями, я снова повернулся к Лурну и посмотрел в его глаза. В них был полный штиль, а если там и блестел лукавый огонёк, так то было лишь ласковое солнце, играющее с морскими волнами в салки. Безумно хотелось его поцеловать, но капитан на мостике не должен расслабляться, особенно когда судно приближается к порту. Да, моя команда хорошо обучена, да и ветер благоприятствует, но капитану Императорского флота не пристало проявлять неуместные чувства перед своими подчинёнными. Вдруг что-то пошло не так: солнце закрыла огромная туча, которая появилась буквально из ниоткуда; шквалистый порыв ветра поднял огромную волну, которая, ударившись о борт, обрушилась на меня — едва успел ухватиться за релинг квартердека и… …Я вскочил от того, что меня кто-то с ног до головы окатил холодной водой. Сон как рукой сняло. Открыл глаза и озадаченно уставился на стоящего в вызывающей позе Эсталле, держащего в руках пустое ведро. В отличие от Лурна из моих грёз в глазах реального Эсталле бушевал нешуточный ураган. — Ну что, Рыбка, я же обещал, что за твои вчерашние выкрутасы ты будешь наказан, — проговорил он надменно. Я утёрся, молча поднялся и наотмашь ударил его по лицу — комната наполнилась звоном от пощёчины. — Можешь прирезать меня или отправить в руки Орнила, но я не позволю тебе издеваться надо мной. Слышишь, Лурн? Не позволю! Внутри меня бушевал настоящий пожар, который приходилось сдерживать неимоверными усилиями. Лурн схватился за щёку, выронив ведро, и первые несколько секунд смотрел на меня ошарашенно, но затем парень пришёл в себя — взгляд изменился: ещё чуть-чуть и он бы реально смог испепелить меня. — Ты много себе позволяешь, Рыбка, — только и произнёс он, раздувая ноздри. Мы сверлили друг друга взглядами, не моргая, — никто из нас не хотел уступать. — Знаешь, мне снился сон, — произнёс я, когда окончательно успокоился. Эта глупая борьба меня утомила. Всё ждал, что Эсталле всадит в меня свой нож, но он только метал молнии и ничего более. — И какой же сон ты видел? — противным голосом спросил он. — Я был капитаном Имперского фрегата… — Ну ещё бы, — фыркнул парень. — Глупые мечты глупой Рыбки… — Ты там тоже был… Мы были вместе… — Что? — Лурн как-то стушевался. — Да. Со мной был Лурн, тихий, любящий… Жаль, Эсталле этого никогда не понять… — и я развернулся и направился на выход. — Постой… Куда ты?.. Я… Я не отпускал тебя… — парень был окончательно сбит с толку. — В подвал…. К Орнилу. Ты же по любому меня туда отправишь. Не хочу, чтобы ты напрягался. Тебе вчера и так хорошенько досталось… — Мне уже лучше… Снадобье доктора Курта́лла воистину творит чудеса… — по-прежнему находясь в полном замешательстве, проговорил Лурн. — Ну да… Довелось и мне пообщаться с этим кудесником и испытать на себе действие его бурды. Правда, зря только пять онса за моё лечение платили… — Да постой же ты, — Лурн вцепился в меня и не давал сделать лишнего шага по коридору. Я развернулся и воззрился на парня. Он стоял, прикусив нижнюю губу. Его глаза лихорадочно бегали, а щёки горели алым, даже та, по которой я не ударял. — Прости, — на пределе слышимости сказал он в конце концов. — Что? — моему удивлению не было предела. Лурн вздохнул и повторил уже громче: — Прости меня. Он потупил взор. — Знаешь, таким ты нравишься мне больше, — сказал я, чему-то глупо улыбаясь, а затем притянул парня за подбородок к себе и поцеловал. Лурн подался вперёд, отвечая мне, но вдруг он отстранился, выставляя вперёд руки и отстраняясь от меня. — Рыбка, мы… У нас нет будущего… Я думал, ты это уже понял. Теперь была моя очередь вздыхать: — Ты снова за старое? Лурн, почему ты не веришь мне? — Я никому не верю, — с каждой секундой парень всё больше преображался в Эсталле. — Никому не верю и ни на кого не надеюсь… Он пошёл к себе в комнату. — И тебе не советую… — бросил он. — Вскоре ты поймёшь, что это единственно возможный путь… Осознаешь, что единственно возможный исход нашей истории будет таким: тебя либо продадут, либо убьют, а меня продолжат терпеть в этом доме до тех пор, пока я окончательно не надоем Златоокому… — То есть ты не рассматриваешь других вариантов? — Их нет. Рыбка, я вдалбливаю в твою голову эту мысль, но она так до тебя и не доходит. — Ну, прости, что я такой тупой и не понимаю, — взял пример с Эсталле и тоже стал ёрничать. — Хорошо, давай объясню ещё раз, — глаза парня нехорошо сузились. — Вот мы только что вспоминали про доктора Курталла. Так вот, он берёт пять золотых онса за одно посещение одного больного. Надеюсь, ты умеешь считать, Рыбка? Я утвердительно кивнул головой, уже осознавая, что итог расходов маркизы на нас с парнями будет ошеломляющим. — Тогда считай: пятнадцать онса за раз в течение десяти посещений на вас троих и ещё по пять онса за пять посещений лично тебя. Как думаешь, на что способны люди за такую сумму? Я сглотнул. «Сто семьдесят пять золотых онса… За троих сироток… Нас и в самом деле заставят отработать их до последнего лиарда…» — Ну, что молчишь? — Эсталле выжидательно смотрел на меня, сложив руки на груди. — Я всё равно не смирюсь, — ответил я ему, стараясь, чтобы мой голос был твёрдым и решительным, но внутри меня уже давно поселилось чувство безысходности, и с каждым разом эта мерзкая тварь всё плотнее обхватывала своими щупальцами моё горло. — Твоё право, — равнодушно произнёс Эсталле и плюхнулся на кровать, но тут же вскочил, скривившись от боли. — А, гром тебя порази! — выругался он. Я подошёл и обнял его. Хотелось, разделить с ним боль: поделиться с ним своими переживаниями и облегчить его физические страдания. Наверное, это было эгоистично с моей стороны, ведь парню и так досталось по всем фронтам, и исполосованный зад — не самое страшное из этого, но мне стало лучше. Лурн сначала был холоден, но затем всё-таки обнял меня в ответ. — У нас ничего не выйдет, — на выдохе обречённо проговорил он. — Выйдет. Попробуй в это поверить… — Не могу. Мне слишком страшно… Из-за моих глупых надежд снова может пострадать сестра… Это я уговорил её на побег вместе с Нольдом… — Тише… Не вспоминай об этом, не надо. Что было, то было… Я ещё сильнее сжал Лурна в своих объятиях. — Нам нужно продолжить занятия, — Эсталле вырвался из моих объятий. — Наши отношения не должны повлиять на вашу подготовку. Как же мне захотелось вновь ударить по этой надменной физиономии… Жаль, это бесполезно… Пока Лурн пребывает во власти маркизы, Эсталле будет брать над ним верх. Меня отправили открыть комнаты парней. Потом было умывание и очередная пытка бананами. Организм болезненно реагировал на очередное издевательство над собой. Спазмы быстро стали болезненными. Одна радость — из пустого желудка ничего не выходило. Энтузиазм парней заметно поубавился, в том числе и у Уголька, поэтому Эсталле приходилось грозить всем нам неминуемыми наказаниями, а когда и это не помогло, парень просто сообщил, что раз нам не нравятся бананы и огурцы, он всегда может организовать для нас тренировку на Шитсе, Орниле или на ком-то из охранников маркизы. Те, по словам парня, только и мечтают об этом. В конце концов Волнис не выдержал — после очередной попытки Эсталле пропихнуть ему в горло банан, парень взмолился: — Я больше не могу. Кайри, угомони ты уже своего умалишённого парня! Пусть он перестанет это делать… — Да, Кайри, угомони меня. Я очень хочу посмотреть на то, как ты будешь это делать! Да и другие, я думаю, тоже не откажутся, — по интонации и взгляду было понятно, что Эсталле издевается. — Он не мой, — сообщил я, вытаскивая изо рта обслюнявленный банан. Эсталле ухмыльнулся, приподняв бровь. Я смотрел на него в упор, краем глаза заметив, как в глазах Волниса истлела последняя надежда. — Вот видишь, Волчонок, тебя никто и ничто не спасёт от занятий, тем более не мой парень Рыбка, — нравоучительно сообщил Эсталле. — Лучше бы я тебя прикончил, когда была такая возможность… Лучше быть замученным Орнилом, чем всю жизнь заниматься чем-то подобным, — вдруг выплюнул Янкур и бросил на пол огурец, на котором он тренировался. Парень с утра был не в настроении. — Знаешь, Кучеряшка, ты прав, — Эсталле подошёл к нему с грацией кошки, приметившей зазевавшуюся мышку в углу амбара. — Мы найдём тебе другое применение. Безумный похотливый кот лизнул Янкура в щёку. Тот скривился и утёр лицо тыльной стороной ладони. В этот же момент Эсталле резко присел, стянул с парня штаны вместе с исподним и заглотил его отросток. — Э-э, хорош! — Янкур попытался вырваться, но Эсталле крепко ухватил его за ягодицы и продолжал ему посасывать отросток. — Да не рыпайся ты, дурак! — прикрикнул на парня Эсталле, выпустив наконец изо рта его естество, а затем посмотрел на меня. Во мне всё бурлило и клокотало. Я был в бешенстве. Тупо схватил Эсталле за волосы, достал свой отросток и сунул ему в лицо: — Тебе же это нравится, да?! Тебе нравится, шлюха?! — бесновался я, тыча лицо бесючего парня себе в пах. — Да, господин, мне это нравится, — жалобно заскулил Эсталле, стараясь поднять на меня взгляд и закрыть руками лицо. Это мгновенно охладило мой пыл. Я уставился на растрёпанного парня, стоящего на коленях. — Лурн, прости, — бросился к нему на пол и сам стал похож на безумца: целовал его лицо, руки, волосы. — Всё, достаточно, — Эсталле в мгновение ока преобразился: от испуга в глазах и страдальческой полуулыбки на лице не осталось и следа — лишь холод и безумие. — Это очередной урок тебе, Рыбка. Никто не любит шлюх, и они тоже не умеют любить. Эсталле поднялся преисполненный достоинства. Окружающие ошарашенно смотрели на сцену. От потрясения Янкур так и не удосужился натянуть штаны. — Ему и в самом деле место в доме скорби, — констатировал Волнис, когда немного пришёл в себя от увиденного. — Мы ещё там с тобою встретимся, Волчонок, — и Эсталле щёлкнул зубами, а затем залился смехом. — Янкур, иди сюда, — требовательно позвал парня отсмеявшийся Эсталле. — Зачем? — Кучеряшка, не советую тебе упорствовать, — зашипел парень. Янкуру ничего не оставалось, как подойти, благо штаны уже были на нём. Он опасливо посмотрел на руки Эсталле. Я тоже напрягся, ведь для того, чтобы в них оказалось лезвие клинка, длинноволосому нужно не больше секунды. — Ложись вот тут, — парень указал на свою кровать. — Лурн, что ты опять задумал? — взмолился я. — Последний урок на сегодня, — поднял на меня глаза Эсталле. — Помнишь про оливковое масло? — Что? — Оливковое масло, с которым так приятно… — О чём он говорит? — обеспокоенно спросил Янкур, готовясь в любой момент вскочить. — Он… — я сглотнул. — Эсталле хочет поиграть… с… с твоим отростком… «О, Владыка Морей, это полное безумие!» — Чего? Зачем это? — парень попытался встать, но Эсталле не дал — Тихо-тихо, Кучеряшка, обещаю тебе понравится. — Ты это специально, да? — я вновь стал распаляться. — Нет. Это всего лишь часть обучения, — настолько спокойно и обыденно про такое мог говорить только Эсталле. — Каждый из вас, — он поочерёдно указал на меня, Волниса и Флэна, — проделаете это. А затем пойдём обедать. — Ну что, кто готов первым? — Эсталле выжидательно поглядел на нас. Волнис попытался спрятаться за меня. — Ну, хорошо. Уголёк принеси бутыль. Ушастый понуро подошёл к стоящему в углу шкафчику и достал масло, которое осталось от вчерашних «уроков». — Кучеряшка, разденься. — Я не буду этого делать, — парень вновь попытался встать. Я снова не увидел, как в руке Эсталле оказался нож. — Даже так? — спросил парень. Остриё упёрлось в сонную артерию Янкура. — Даже так, — с вызовом произнёс он. Хотел уже попросить Эсталле не причинять вреда Янкуру, но парень лишь пожал плечами и разочарованно произнёс: «Ну и зря». Клинок исчез точно так же, как и появился. Эсталле убрал руку от груди Янкура, и тот тут же вскочил с постели. — Волчонок, ты тоже не хочешь получить удовольствие и помочь своим друзьям в обучении? Белобрысый отрицательно замотал головой. — Кайри? — обратился ко мне Эсталле. Я промолчал. — Что ж, Уголёк, тебе вновь придётся учиться на мне. С этими словами Эсталле быстро скинул с себя портки и лёг, расстёгивая рубашку. — Может, мы пойдём? — подал голос Волнис, по-прежнему скрываясь за мной и Янкуром. — Идите, но после обеда вы всё равно будете заниматься этим с Орнилом и парнями из личной гвардии маркизы, — обыденно произнёс Эсталле, не прекращая раздеваться догола. Два ножа, держащихся на каких-то завязках оказались под подушкой. Я видел, что обыденный тон давался парню тяжело, потому что он морщился, когда ложился и снимал одежду, видимо не до конца зажившие ранки ещё беспокоили его. — Давай, Уголёк. Задохлик с усилием откупорил бутылку, капнул на свою ладонь коричнево-золотистого масла и стал водить ею по отростку Лурна. Он быстро стал набухать. Я посмотрел на парней — они мялись, старательно отводя глаза. «О, Владыка Морей, в какого я превращаюсь?!» Подошёл к постели, оттолкнул Уголька и занял его место. — Да… Вот так, — стал постанывать Лурн. — Продолжай… Хорошо… Он метался по подушке, выгибался (он так или иначе старался не ложиться голым задом на кровать) и томно дышал, облизывая губы. После того представления, что он устроил не так давно, я не знал, нравится ли ему по-настоящему или он только притворяется, но старался делать всё так, как он мне говорил. Мой отросток тоже напрягся. Было стыдно перед парнями, поэтому старался не смотреть на них. Лишь Уголёк сопел над ухом. Лурн выплеснулся мне на руку и обмяк, тяжело дыша. — Надеюсь, теперь вы поняли, чего лишили себя из-за глупой гордости, — с томной хрипотцой протянул он, размазывая по животу своё семя моей рукой. Затем он приподнялся, притянул меня к себе и стал властно целовать, запустив руку в мои штаны. У меня не было сил сопротивляться этому напору — я уступил. Обида, злость, похоть, напряжение внизу — все эти переплетённые в тугой клубок эмоции требовали своего выплеска. Он оседлал меня. Я в порыве ухватил его за ягодицы и тут же отпустил, потому что увидел, как его глаза расширились от боли. — Прости, я… — Заткнись, — прорычал Эсталле и запечатал мои уста поцелуем. Затем он вновь обернулся к сгорающим от стыда Янкуру и Волнису и, явно подначивая их, спросил: — Всё ещё не хотите присоединиться? Они промолчали, потупив свои взоры. Я облегчённо выдохнул. Пока парни раздумывали, к нам на кровать забрался возбуждённый Уголёк. Не думал, что ушастый окажется столь же похотливым и бессовестным, как Эсталле. А может, это просто на пацана так плохо повлияло общение с ним?.. Или он боялся наказания?.. Не важно, какая причина толкнула Флэна сделать это, но он без зазрения совести стал оглаживать моё тело. Эсталле быстро стянул с меня рубаху и переместился к стене. Нацедил себе на ладонь ароматного масла и стал орудовать с моим членом, не сводя всё это время с меня испытывающего взгляда. Затем парень схватил свободной рукой руку Флэна и притянул её к моему паху. Так на пару они стали играть со мной. Эсталле периодически подсказывал Угольку как лучше это делать, при этом он буквально препарировал меня своими хитрыми глазами, отчего мне стало не по себе, и я отвёл взгляд в сторону. Янкур не выдержал и вышел, а Волнис так и мялся в нерешительности. По бугорку в его штанах было видно, что он тоже хочет, но не может переступить через себя. Белобрысый подошёл к нам, но потом сделал пару шагов назад. На его лице отражалась целая гамма эмоций: от отвращения до желания. Эсталле оставил меня на «попечение» Флэна и двинул к Волнису. — Ну что, Волчонок, убежишь словно зайчик-Кучеряшка или как настоящий «блошинник» попытаешься ухватить удачу за хвост? — проворковал Эсталле, обходя парня по кругу и проводя вслед за собой рукой по торсу ошарашенного парня. Волнис сглотнул и ничего не ответил. Сейчас он не был похож на дерзкого волчонка, скорее на замершую в испуге полёвку, поздно понявшую, что по её душу пришёл голодный лис. Эсталле обхватил его сзади, провёл языком по щеке и прикусил мочку левого уха. Затем умелым движением стянул с парня портки. — Уголёк, займись им, — скомандовал Эсталле и вновь оказался на мне. До боли укусил меня за губу и стал пристраиваться сверху. — Тебе же будет больно, — я попытался отстранить парня. — Ты моё наказание. — Эсталле резко сел на мой член. Он вскрикнул, я тоже. Не было того крышесносного чувства, которое испытал в первый раз в купальне, — лишь боль. Лицо Лурна так и застыло в гримасе боли, когда он поднимался и опускался, оседлав меня. Вскоре стало хорошо, видимо, остатки оливкового масла на моём отростке сделали своё дело. Наконец он расслабился и стал активничать, одну руку запустив в свои густые волосы, а другой уперевшись в мою грудь. Парень наклонился. При каждом толчке он выдыхал мне в рот. Эсталле понукал меня быть более страстным, более жёстким. Его безумие передалось и мне. Мы слились в один безумный танец страсти. Я совершенно позабыл обо всём на свете: и о том, что в комнате мы не одни, и о том, что буквально десять минут назад был готов придушить этого придурка, и о том, что мы оба — заложники безумной старухи, которая готова продать нас, причём не ради прибыли, а просто чтобы развеять скуку. Уверен, на приёмы к Великому Господину Незаходящего Солнца её давно уже не зовут, вот она и развлекается, наблюдая за страданиями бедных сироток. …Я взорвался изнутри, даруя всю свою энергию Эсталле, наполняя его своей жизненной силой. Испытывал такое чувство, будто умираю, но вместе с тем было непередаваемо как хорошо. Обессиленный Лурн упал мне на грудь. Наши тела покрылись испариной. Когда мне хватило сил разлепить глаза, я увидел по-прежнему стоящих Флэна и Волниса, которые заворожённо смотрели на нас. Уголёк так и держал перчик Волниса. — Так, я не понял, — прохрипел Эсталле, который тоже повернулся в сторону парней, — почему Волчонок ещё не кончил?! Испуганный Уголёк быстро заорудовал своим кулачком. — Тише ты, дуралей, оторвёшь! — Эсталле нехотя поднялся. Парень толкнул Волниса на топчанчик и опустил Уголька на колени перед ним. — Делай медленно. Учишь, учишь тебя… — Прости, — пропищал Уголёк. — Да мне всё нравится, правда, — вступился за парня Волнис. — Волчонок, тебе бы тоже не помешало поучиться. Хотя бы из уважения к Угольку. Видишь, как он старается сделать тебе приятно? — ехидно ухмыльнулся Эсталле. Волнис растерялся, не найдя, что на это ответить. — Руку давай, — потребовал у белобрысого Эсталле. Парень налил туда немного масла. — Повторяй за Угольком. Он сейчас делает правильно. Да ты и сам, наверное, это чувствуешь. Обескураженный Волнис посмотрел на свою ладонь в масле, на Уголька, который всей своей позой демонстрировал, что и он не прочь получить свою порцию удовольствия, а затем неумело стал водить по членику Флэна. — Кайри, правда они мило смотрятся? — не то с издёвкой, не то искренне спросил у меня Лурн, вновь забираясь на кровать. Парни напротив смутились и, не сговариваясь, разом убрали свои руки с перчиков друг друга. — Я не видел, чтобы вы закончили, — произнёс Эсталле таким тоном, что Волнис с Флэном вновь вернулись к своим «занятиям». — Ты хоть когда-то бываешь не таким придурком, как сейчас? — пришёл я им на подмогу. — Бываю. Когда окружающие делают так, как я хочу, — без тени смущения произнёс Эсталле. — Но это же неправильно… — не хотел, но получился слишком нравоучительный тон. — В этом мире всё неправильно, а в доме Её светлости и подавно. Ты разве не заметил этого? — странно, Лурн произнёс это совершенно спокойно. Боялся, что в его глазах вновь вспыхнет необузданное безумие, но парень улёгся мне на грудь на скрещённые ладони и стал внимательно смотреть в мои глаза. Это было настолько необычно, что я не удержался: — Интересно, а ты всегда таким будешь после… — и тут я понял, что не могу произнести вслух это «после», отчего покраснел, наверное, до самых кончиков ушей. — Так после чего же? — наигранно удивлённо спросил Эсталле. — Ты же знаешь… «О, Владыка Морей, почему ты не лишил меня моего болтливого языка, который мелет без спросу?!» — Давай вместе: «После того, как ты трахнул меня»… Ну же, повторяй за мной… — Эсталле тянул из меня эти слова горячими клещами. — Я не могу… Это… Просто не могу такое произносить вслух… — взмолился я. — Тогда шепни мне на ушко, — проворковал парень, ползя по мне вверх. Он вплотную придвинулся к моему лицу. — Ну же, скажи: «трахнуть»… — Нет, — упорствовал я. — Ну, пожалуйста, скажи, — продолжал глупую игру Лурн. — «После того, как ты трахнул меня» — После того… После того… После того, как мы занялись с тобой любовью, — выпалил я на одном дыхании. — Со шлюхами не занимаются любовью, шлюх трахают, — разочаровано произнёс Эсталле и скатился с меня на край постели. — Это другие тра… не занимаются. А я занимаюсь, — твёрдо произнёс я и посмотрел на Эсталле. Парень фыркнул, а потом и вовсе рассмеялся. Обида вновь овладела мной. Горькая, тягучая, поглощающая любой свет надежды обида… — Эй, ну вы там долго ещё? — отсмеявшись Эсталле вновь принялся за парочку на топчане. Беленький и тёмненький завозились. Кажется, они думали, что раз мы затеяли с Лурном спор, то парень отстанет от них. В конечном итоге, длинноволосая фурия заставила каждого из парней пустить по струйке белёсого семени, только вот вряд ли кто-то из них получил от этого хоть какое-то удовольствие. Заботливый хозяин комнаты раздал нам по полотенцу, чтобы вытереть все последствия обучения. «О, Владыка Морей, — подумал я, держа в руках испачканное полотенце, — что подумают об этом рабыни-прачки?» — Не знаю, как вы, парни, но я ужасно проголодался, — потягиваясь, произнёс Лурн, по-прежнему рассекая голым по своей комнате. — Предлагаю отправиться на обед. Думаю, на кухне для нас что-то да оставили. — А Янкур? Мы же возьмём с собой Янкура? — забеспокоился о друге Волнис. — С чего бы вдруг? Он прогулял уроки, а значит, его ждёт наказание. Да и на голодный желудок легче будет навёрстывать пропущенное. — Что ты имеешь в виду? — я повернул Эсталле к себе лицом. — Его ждёт встреча с кем-то из охранников, а может быть и Шитс согласится преподать Кудряшке парочку уроков. — Ты этого не сделаешь, — я смотрел на Эсталле и не верил своим глазам. — Твой друг сам выбрал этот путь. Холод, лютый мороз. Говорят, такой бывает в Восточной Империи, когда замерзает даже море… — Лурн, прошу тебя… Зачем тебе это?.. — Каждый в доме нашей госпожи должен знать своё место и нести ответственность за свои поступки. «Нет… О, Владыка Морей…» — А если… А если я… Могу ли я как-то загладить вину Янкура перед тобой? — Хочешь потренироваться на Шитсе или Орниле? — Эсталле удивлённо приподнял правую бровь. — Да… То есть нет… Я просто не хочу, чтобы пострадал мой друг… Понимаешь, Янкур — мой друг… Он и Волнис… Мы трое — всё, что теперь есть друг у друга… Ты же на всё пошёл ради сестры… — Не приплетай сюда Дорну, — оборвал меня Эсталле, зло уставившись на меня. — Хорошо, прости… Но ты же должен меня понять… Пожалуйста… — Пожалуйста, Эсталле… Лурн, — пришёл мне на подмогу Волнис. Белобрысый даже встал на колени. — Хорошо, но… — Спасибо! Спасибо! — мы с Волнисом бросились благодарить Эсталле. — Я не договорил! — прикрикнул он на нас. Я и белобрысый замерли. — При одном условии: если Кучеряшка позволит вам «позаниматься» с ним. — Ты же шутишь, да? Лурн, скажи, что ты шутишь. Нет, он не шутил. Его взгляд был по обыкновению надменен. — Хорошо, мы с Волнисом попробуем его уговорить, — сдался я. — Пойдёмте, надеюсь, Кучеряшке хватило ума направиться к себе в комнату, а не слоняться по дому или попытаться сбежать, ибо в обоих этих случаях он уже в подвале. «О, Владыка Морей, пусть Куче… Янкур будет в своей комнате.» Мы всей гурьбой ввалились к Янкуру. Хвала Владыке Морей, он был там. Парень лежал на кровати, уставившись в потолок. — Янкур, Янкур, ты должен согласиться, должен, а иначе тебя… — с порога затараторил Волнис. — В общем, иначе тебе будет плохо, а это даже приятно… Правда… — Успокойся, Волнис. О чём ты? — попытался заткнуть пробоину в плотине словарного запаса белобрысого. — Об уроке. О чём же ещё? — Волнис стал потихонечку заводиться от непонимания Янкура. — Мы сделаем тебе приятное, — он продемонстрировал бутыль, которую держал в руках Уголёк, — а за это тебе не придётся тренироваться с Шитсом или Орнилом. — Чё ты несёшь? — вспыхнул Янкур. — Янкур, прошу тебя, согласись. Это и в самом деле важно. Ты наказан и тебе не понравится твоё наказание… А так мы с Волнисом сделаем, и всем будет хорошо… Тебе будет хорошо… — попытался я объяснить ему понятнее. — Вы что, заразились от этого припадочного безумием? — кучерявый вот нисколько не помогал нам в его спасении. — Нет. Просто… — Ну, вы убедились, что нашему Кучеряшке не нужна ваша рука помощи, — уверен, он специально так сказал, — он хочет побыть игрушкой в руках «гвардейцев». Его право. — Да что здесь вообще происходит? Почему вы все идёте на поводу у этого скорбного рассудком? Хотят пытать — пусть пытают. Парень демонстративно сложил руки на груди и вперил в нас тяжёлый взгляд. — Рыбка, Волчонок, вы сделали всё, что могли, — просто произнёс Эсталле и указал нам на выход. — Да чтоб тебя морской чёрт в пучину утащил! — выругался Волнис, но не на Эсталле, а на Янкура и полез к нему в штаны. — Мы же помочь тебе ходим, безмозглая ты медуза! От сцены борющихся за содержимое штанов Янкура и Волниса прыснул даже я. Белобрысый наступал по всем флангам, а бедный Янкур уже не знал, как защитить свой пах от впавшего в раж блошинника. — Ой, умора… Да оставь ты его… — сквозь смех попытался произнести Лурн, но получилось только какое-то малопонятное фырканье. Придя немного в себя, я бросился оттаскивать белобрысого. — Всё, всё, успокойся, Волнис. — Нет, ну а чё он?.. Я ему… Как другу… А он ещё и против… — бесновался парень. Вот реально волчонок. — Впервые вижу, чтобы парень отказывался от столь заманчивого и, главное, настойчивого предложения, — по-прежнему смеясь, произнёс Эсталле, уже сползая по дверному косяку и хватаясь за живот. Уголёк так и вовсе чуть ли не на полу валялся, заливаясь «девчачьим» смехом. — Чё вы ржёте… Я всего лишь хотел помочь другу, — недоумённо переводя взгляд с одного присутствующего в комнате на другого, произнёс немного присмиревший Волнис. В его голосе даже прозвучали нотки обиды. Я ослабил свой захват. Белобрысый недовольно фыркнул и прислонился к стене, гордо вскинув голову. Янкур по-прежнему опасливо следил за ним, забившись в самый угол. — Ой, у меня всё болит, — простонал Лурн. — Ну, парни, ну вы даёте… У-у-ф-ф-ф… — Лурн, раз уж такое дело, может, ты простишь Кучеряшку? — попытал я счастье, помогая Эсталле подняться. Парень сгримасничал, но всё же махнул рукой. Так, весело обсуждая самоотверженный поступок Волниса, мы направились на кухню.