Мнимая резиньяция

— Кха-кха-кха, — откашлялась девушка, выплёвывая на скользские камни воду, мелкие камни, тонкие листья водорослей и кровь. Да, Гил был прав. Девушку вынесло на берег. На их берег. Гарри с Умой переглянулись, а Гил сел возле незнакомки, помогая удерживать шаткое равновесие. Хорошенько откашлявшись, а также вытряхнув всё из ушей, девушка попыталась встать. Именно попыталась — ноги её не держали, руки тоже, держал только Гил, попеременно оглядываясь на своего капитана в ожидании команды. — Бери её и пошли, — обдумав что-то, скомандовала Ума и парень радостно вскочил, чуть не уронив незнакомку обратно на камни. Выглядела она не очень. Шаталась, даже придерживаемая Гилом, часто моргала, чувствуя что глаза неумолимо слипаются, и всё ещё кашляла, негромко и часто, уже не откашливаясь. Волосы, мокрые, тёмные от воды, были заплетены и уходили под кофту. А вот одежда практически ничем не отличалась от тех лохмотьев, что носили многие жители Острова. Лицо не было ничем примечательно, а глаза и вовсе были скучно серыми — в этом троица сошлась во мнении, пока тащилась через лес обратно на корабль. На месте оказалось, что с их уходом все забросили работу, а ещё оказалось, что девушка потеряла сознание. Ума устроила разнос пиратам, пока Гил отнёс бессознательное тело в каюту. Получилось неплохо, потому что проникся даже Гарри, что к бездельникам никакого отношения не имел, однако тоже спохватился и убежал следить за починкой дыры. Утонуть корабль, конечно, не утонет — и тонуть-то некуда, но воду таскать из трюма вёдрами ему не хотелось. Ума вошла в каюту как раз в тот миг, когда Гил с усилием отвёл руки их находки вверх, придерживая оба запястья одной рукой и прижимая их к полу, а другой попытался разрезать ткань её серой кофты. “Находка” хорошенько дёрнулась и Гил ощутимо заехал куда-то под чужое ребро, заставив девушку почти неслышно охнуть и замереть, закрыв глаза. — Ты её раздеваешь или пытаешь, не могу понять, — обозначила своё присутствие Ума, понаблюдав за происходящим, и подошла ближе, отбирая у парня нож. С лезвия капала кровь и Ума поморщилась. — Пытаюсь переодеть, — насупился Гил, не считая себя виноватым в том, что поранил человека. Девушка, услышавшая его ответ, нашла силы посмотреть парню в лицо почти укоризненно. Однако смутить его ей не удалось. — Я сама, — не сдержав смешок, Ума похлопала по плечу Гила, чтобы тот освободил ей место. А в идеале и помещение. Однако Гил был далёк от идеала, поэтому Уме пришлось пальцем указать ему на дверь. — А если она нападёт? — предпринял он попытку остаться. — Она встать не может, — скептически парировала капитан и ещё раз убедительно мотнула головой в сторону выхода. Гил бросил странный взгляд на девушку, столкнувшись с её серьёзным, и неохотно ушёл. — Как тебя зовут? — осторожно поинтересовалась Ума, наблюдая за тем, как девушка медленно приподнимается на постели. Она не ответила, пока не выпрямилась на постели под углом девяносто градусов и не перестала шататься, будто её сносит ветром. — Хаар, — вместо человеческого голоса у неё вышел сиплый хрип, а сама она поморщилась от того, как неприятно отдалось слово болью в горле. — Как ты сюда попала? — продолжила задавать вопросы Ума, наблюдая за тем, как она кое-как стаскивает с себя мокрую, пропахшую илом, рыбой и водорослями тряпку и откидывает в сторону. Хаар перевела на неё недоумённый взгляд, в то время как Ума старательно сдержала в себе удивлённый возглас. Тело девушки, до этого спрятанное под бесформенной кофтой, оказалось обычным, слегка тощим, хорошо подтянутым, но странное чувство у Умы вызвало не оно само, а его состояние. Многочисленные царапины, мелкие синяки, три открытых раны в районе лопаток, уже успевшие загноиться, и ещё тринадцать заживших шрамов — свежий кровоточащий порез от ножа Гила на их фоне смотрелся весьма безобидно, а на фоне огромного фиолетового пятна особенно гармонично. Сопротивление оказанное парню, действующему в целях исключительно благих после такого зрелища для Умы стало понятным. Хаар снова взглянула на Уму, но уже серьёзно, после того как натянула на себя халат, притащенный Гилом в качестве замены мокрому тряпью. Одним усилием воли заставила себя встать с пола и стащить с себя штаны, опасно шатаясь, а затем выпрямилась. — Понятия не имею, — призналась она всё с тем же хрипом. — Сядь, — Ума кивнула на кровать позади незваной гостьи, а сама запрыгнула на стол, стоящий напротив. Хаар не села — она почти упала на неубранную постель, но сидячее положение с трудом сохранила. — Скажу как есть — здесь никому не рады. Наш остров далёк от райского, здесь живут одни злодеи, — Ума проследила за реакцией на свои слова, но её не последовало. — Мы в том числе, — продолжила Ума буднично. — А ты попала к нам в руки, — Ума ухмыльнулась по-злодейски, но Хаар лишь подняла брови вверх в вопросе. Ума хмыкнула, списывая такое спокойствие на общее состояние нестояния их жертвы. — В общем, ты теперь у нас в плену, и не надейся, что тебе удастся отсюда сбежать, — дочь Урсулы довольно улыбнулась. — Мы под куполом, что может впустить кого угодно, но никого ни за что не выпустит. После этого Ума ушла в благостном настроении, а Хаар упала на подушку, чувствуя, что сил нет от слова совсем. — Ну это мы ещё посмотрим, — прошептала она себе под нос, впадая в беспамятство.