Ложь во благо

***

      Услышав звонок, Луи спустился по лестнице и подлетел к входной двери. Третье появление Клода не стало сюрпризом. Наоборот, ожидание слишком затянулось и немного даже нервировало, отчего Луи еле сдерживался, чтобы не написать парню повторно.       Он шире раскрыл дверь, позволяя Мийо войти.       — Чувствую себя мальчиком по вызову, — сказал футболист, вкось осматривая помещение.       В холле вновь стояла тишина, как в те разы, когда он был здесь, поэтому Клод предположил, что дом на сегодня тоже пустует.       Хлопок двери, и Мийо, в которой раз не сумевший отреагировать вовремя, оказался придавлен к стенке. Он вскользь заметил, что часто в последнее время его зажимали, словно хилого задохлика, которого даже попутный ветер мог нечаянно унести с собой. А то, что зажимал его тощий Миллер, не столько било по эго, сколько озадачивало.       Луи приблизился к его лицу, уже по-хозяйски размещая руки на чужой груди, впился пальцами в мышцы, на которых раньше можно было лишь смотреть издалека.       — Ты и есть мальчик по вызову, просто плачу я тебе молчанием. — Уголки приоткрытых губ приподнялись выше. — Как спалось?       Клод смотрел то в один глаз парня, то в другой.       — Ужасно, — ответил он, намекая, что виновен в этом непосредственно Луи. — Кошмары не давали уснуть.       Тёплый выдох от смешка Луи опалил губы и кожу вокруг них. Его рука, как холодная змея, скользнула наверх.       — Бедный мой мальчик, — со слышной улыбкой прошептал он, притягивая Мийо к себе за затылок, чтобы наконец-таки поцеловать. Его губы медленно накрыли чужие обветренные. Парень облизнул их для начала, намереваясь увлажнить, и углубил поцелуй. Мийо подхватил.       Это было его третье пребывание здесь. Когда он приходил в первый раз, то даже предположить не мог, что его поджидает. Всё обернулось так… внезапно. Так пугающе. Часть его жизни претерпела внушающие изменения, о которых никто не должен был догадаться, и Клод не знал, как и куда рулить ради этого.       Луи подумывал позвать футболиста к себе со вчерашнего дня, однако планы тогда изменились. Сегодня около одиннадцати утра он поехал к недовольно бурчавшей что-то про ни свет ни заря Алекс, как они и договаривались, поработал с ней часа два и, на ходу придумывая оправдания, второпях покинул дом Бланков. Уже в своей комнате остановившись на месте с висящей на руках рубашкой, он быстро набрал сообщение «жду у себя в три» и отправил его.       Тем временем Клод сидел на скамье в раздевалке. Телефон оповестил о новом сообщении, и парень, опустив руку с перекинутым через шею полотенцем, потянулся к сумке. На экране всплыло уведомление от абонента «Луна». (Пришлось сохранить его под этим именем, чтобы никто ни о чём не заподозрил, даже если вдруг этот кто-то прочтёт сообщения. Идея возникла вчера, когда парни, увидев царапины, подумали, что это дело рук девушки. До этого номер был сохранён без имени.) Глаза пробежались по короткому сообщению и надолго зависли на экране, словно вместо тех пяти слов вдруг высветилось: «Какой твой любимый ужастик?» Кто-то хлопнул дверью шкафчика, Клод быстро выключил телефон и зачесал волосы назад, погружаясь в размышления.       — Теперь будешь звать меня через день? — спросил Клод, оторвавшись от парня.       — Даже если три раза в день, ты должен прийти. — Луи снова потянулся к нему, однако Клод увернулся, отодвигая его за плечи. Миллер раздражённо вздохнул и уставился на футболиста.       — Я, конечно, понимаю, что тебе тяжело продержаться сутки без члена в заднице, но у меня свой график.       — Не мои проблемы. Придётся как-то выкручиваться. — Опутывая руками шею парня, Луи приподнялся, и Клод, молча смотревший на него, всё же наклонился навстречу.       Придётся выкручиваться. Придётся приложить усилия, чтобы держать всё в тени. В конце концов, не станет же Миллер действительно звать его трижды в день. А если и приспичит, то с его непостоянностью он в два счёта найдёт кого-нибудь другого.       Поцелуй увёл его от навязчивых размышлений. Луи тесно прижимался к его твердеющей эрекции и, судя по тому, как он тянулся наверх, хотел, чтобы его взяли на руки. Такой избалованный всем и всеми человек, как он, вряд ли привык к слову «нет». Должно быть, с Биллом он вообще подзабыл его значение, но Клод с радостью напомнит ему. Напомнит, только не сейчас.       Не разрывая поцелуй, он подхватил парня и развернул их на месте. Теперь спиной к стене прижимался Луи.       Клод хорошо запомнил с первого раза, как Луи выглядит без одежды, — память не позволяла забыть. Хорошо он запомнил и ощущения, нахлынувшие на него во время проникновения. Было приятно, поэтому сейчас хотелось побыстрее перейти к главному.       «А полтора часа назад думал, как откосить…»       Медленно прекратив отвечать на поцелуй, Луи слегка отстранился и мутным взглядом уставился на губы парня. Перед прикрытыми глазами на долю секунды, словно случайно показавшийся призрак, появился эпизод. Такой свежий, будто вырванный прямо из вчерашнего вечера.       Клод непонимающе посмотрел на него. Минутами ранее с диким порывом напавший на него человек выглядел так, будто с концами выпал из реальности. Непривычно пустое выражение застыло на его лице, и казалось, что-то случилось, что-то произошло, однако Клод этого не заметил.       После длительной паузы Миллер рассеянно пояснил, прежде чем у Клода вырвался вопрос:       — Дежавю.       Наваждение разом отхлынуло, как морская волна с берега. Клод от услышанного так и замер с парнем на руках, мысленно повторяя за Миллером: «Дежавю».       Луи несколько раз задумчиво моргнул, пока картина окончательно не рассеялась перед взором, и снова потянулся к футболисту, однако Клод внезапно опустил его на ноги.       Глядя, как парень, развернувшись, начал медленно шагать всё дальше от него, Луи негромко его окликнул:       — Эй. — Послышался шумный вздох. — Ты чего?       Уперев одну руку в бок, а другой потирая глаза, Мийо пытался понять, что он делает. Из-за появившейся от одного слова злости, которая мало-помалу достигала крещендо, он не заметил, что впервые прекратил это. Он впервые выбрался из состояния, которому долго не мог противостоять. Только причиной тому послужила не собственная сила воли.       — И что это за «дежавю»? — развернувшись, спросил он, хоть и не хотел слышать ответа. Всё и без того было вполне очевидно.       Настала очередь Луи с непониманием смотреть на футболиста.       — Какая разница?       — Если ты собрался каждый раз упоминать его во время секса со мной… — начал Клод, но Миллер перебил, испустив лёгкий смешок.       — Я его не упоминал.       — Вспомнить Билла, но всё равно хотеть продолжить, — с отвращением процедил Клод. — То, что ты не испытываешь угрызений совести, не значит, что и другие тоже. И не надо говорить мне, что это «дежавю» не связано с ним.       Луи тихо засмеялся, качая головой, и провёл ладонью по волосам.       — Да, я хорошо вижу, как совесть снедает тебя, — намекнул он на чужой стояк.       Секунда, и Мийо двинулся в сторону парня, притесняя его к стене своим телом. От неожиданности у Луи вырвался короткий выдох, который потерялся где-то у шеи напротив. Он медленно облизал губы и, подцепив нижнюю зубами, так же медленно освободил её из захвата.       — Хватит испытывать моё терпение, — выговорил Мийо шёпотом, в упор смотря на опущенные глаза Луи и размещая руки по бокам от его головы. — Даже, блядь, думать о нём не смей.       — То не смей, это не смей, — поднял взгляд Луи, упирая кулак в чужую грудь. — Слишком много запретов для меня, не думаешь? Тем более учитывая статус наших отношений.       — Больше повторяться не стану.       Тело словно пронзало электрическим разрядом от этой близости. Клод часто так делал — зажимал его у стен в школе, когда злость распирала изнутри, а трогать было нельзя. Но, видимо, он даже не представлял, как это чертовски заводило. Внизу образовался горячий клубок, который тянул кровь к члену и подталкивал к незамедлительным действиям. Раздеть, притянуть, прижаться. Спрятаться лицом в изгибе крепкой шеи и вдыхать этот еле уловимый запах, пока голова не пойдёт кругом. Прекратить бесконечное ожидание, во время которого память играла с чувствами, подкидывая жаркие сцены из их первого опыта друг с другом.       Не устояв, Луи взял парня за талию и потянул на себя. Чужая нога, которую двинули вперёд, чтобы не потерять равновесие, упёрлась ему в пах. Луи ощутил, как огонь внизу разросся. Как это выбило воздух из лёгких. Он еле держался на самом краю, чтобы сохранить возможность отдавать себе отчёт в своих действиях. Но была ли в этом необходимость? Он таки прижался к надплечью Мийо, ближе к шее, и, прикрыв глаза, тихо вдохнул.       — У вас каждое утро тренировки?       Его дыхание щекотало кожу, хотелось втянуть голову и прекратить эти дразнящие покалывания, от которых по телу ползли мурашки. Клод не сразу успел понять, о чём тот спрашивает, он больше был сосредоточен на чужой эрекции, которая упиралась ему в бедро, и на расползающемся тепле там, где прижался Миллер. Вопрос слышался словно через толщу воды.       — Почему ты спрашиваешь? — сглотнув, поинтересовался он.       — Просто спрашиваю. — Луи провёл руками по его спине, задирая футболку, и приблизился носом к изгибу шеи.       Вместе с приятным ароматом от Мийо исходил ещё и жар. Он был настолько сильным, что, казалось, мог запросто согреть весь дом в зимние и осенние времена.       Суть слов ускользала. Что-то спросил Миллер, что-то ответил он. Клод, вспомнив, каким был вопрос, всё же неохотно отозвался:       — Каждое.       Первый поцелуй в шею, и глаза сами прикрылись на выдохе. Его пробирал жаркий озноб. Клод опустил руку и обхватил ею талию Луи, который крепко впился в его плечи сзади. Парень пылко целовал его снизу вверх к уху и тёрся о подставленную ближе ногу, почти повисая на нём. Холодный нос, касавшийся кожи, уже согрелся. Член твердел (как, впрочем, и его). Дыхание обжигало кожу. Казалось, что сейчас всё ощущалось намного острее, чем позавчера, но вряд ли это было так.       Луи, потянувшись выше, перешёл на ухо парня, скользнул одной рукой к его шее, другой к напряжённым бицепсам, чтобы держаться хоть за что-то. Клод вновь подхватил его и уткнулся лицом в плечо, совершая резкие поступательные движения, словно уже вошёл и брал. Поцелуи в какой-то момент прекратились. Миллер с каждым толчком коротко выдыхал сквозь приоткрытые губы, замерев у уха, и крепче сжимал парня в объятиях.       — Даже на выходных? — громким шёпотом поинтересовался Луи.       Клод остановился и судорожно задышал. Он слышал в ушах стук собственного сердца и не понимал, почему происходящее так сказывалось на нём. Раньше он даже представить такое с парнем не мог. Чуть ли не каждый день в окружении обладателей ХY-хромосом, но он не помнил, чтобы ловил себя на разглядывании хотя бы одного из них. И теперь — снова благодаря Миллеру — возникла ещё одна проблема. Вопрос самоидентификации оказался открыт. Гей, бисексуал или всё же гетеросексуал? Хоть проблема и не была существенной, всё же хотелось знать, кем можно считать себя после такого.       — Тебя действительно это сейчас интересует? — спросил Мийо, отняв голову от парня и взглянув на него.       Мутный взгляд Луи долго разглядывал лицо футболиста. Оно было обволочено пеленой желания, которое проступало слишком заметно, словно чёрное пятно на чём-то белом.       Луи про себя дивился. Что только не бывает в жизни. Встречаешься с капитаном футбольной команды, как по закону жанра, он планирует познакомить тебя со своими родителями. Но внезапно — следующий эпизод, и всё переворачивается вверх тормашками. События приобретают непредсказуемый характер, контроль выбивается из рук. Но лишь до тех пор, пока ты не сориентируешься и не возьмёшь всё обратно в своё управление.       Когда загнанные вдохи-выдохи немного поутихли, он медленно расплылся в улыбке и посмеялся — коротко и тихо.       — Как он?       Вопрос немного отрезвил его. Клод глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, однако не помогло. Тихий смех парня послужил спичкой для лужи бензина.       — Сам напросился, — прошептал он и, отпустив того на ноги, развернул к себе спиной.       Луи приложился вовремя подставленной щекой о стену, зашипел от боли. Клод спустил с него штаны, послышалось какое-то копошение. Мийо доставал что-то или собирался снять с себя одежду — он не знал. Не видел. От этого чувства обострились десятикратно.       Неожиданно раздался знакомый звук, и Луи ухмыльнулся, с усилием воли подавляя комментарий про подготовленность Мийо.       Закончив с презервативом, Клод положил одну руку на бедро парня, а другую поднёс к его лицу. Луи послушно раскрыл губы. Клод смотрел, как он обхватывает его пальцы и принимается посасывать их, касаясь языком, добираясь до основания. Облизывающий его пальцы Луи оказался ещё одним пунктом в списке «ННД». Только в той — особой — категории, где находились и отсос, и странные сны, и поцелуи с интимными касаниями, и оргазмы.       Повернув голову, Луи взглянул на него и выпустил пальцы изо рта. От языка до кончика указательного пальца тянулась тонкая нить слюны. Она оборвалась, когда Клод спустя несколько секунд увёл руку из видимости.       Долго ломать голову над дальнейшими действиями футболиста не пришлось. Мийо мазнул мокрыми пальцами и начал растягивать его, как в прошлый раз, сначала одним пальцем, потом двумя. Отличиями являлись отсутствующая смазка, поза и место, где они собирались сделать это. Должно быть, Мийо об этом не догадывался, но было несомненно рискованно трахаться в холле: иногда Дэвид заезжал домой, чтобы взять документы или подготовиться к предстоящей встрече. Он с некой долей вероятности всё же мог заглянуть сюда, и в таком случае было бы весьма неловко с ним столкнуться. Им обоим. Возможно, Клоду в большей степени, ведь он так тревожился, что кто-то узнает, как он присовывает бывшему парню своего друга, но не он же останется в этом доме. Не он же здесь живёт. Однако именно риск быть пойманными в разгаре событий сейчас так будоражил.       Клод подставил измазанный слюной член и, поглядывая на Миллера, начал медленно проникать в него.       Луи негромко выдохнул, прикрывая веки. Он жмурился, сжимал кулаки. Вырвался сдавленный стон, когда Мийо, прижавшись со спины, вошёл до основания.       — Я тебя предупреждал, — прошептал Клод, начиная двигаться. Его руки, держащие Луи за таз, притягивали парня назад. Когда глаза приоткрывались, Луи улавливал их и, насколько позволял ему сейчас мозг, раздумывал, поддаться мельтешащему желанию или нет. Будь он сейчас с Биллом, не стал бы даже секунду сомневаться, ведь тот был бы несказанно рад такой инициативе с его стороны. Но это был Клод. Непонятно, как футболист мог отреагировать.       Клод толкнулся слишком глубоко, Луи невольно простонал и следом всё же схватил руку парня.       — Чёрт, — прошипел он, не удержавшись. — Больно.       Клод не останавливался. Потонув в волне удовольствия, которую тут же послал мозг, он вдалбливался в горячее тело и игнорировал чужое недовольство. Дыхания его было тяжёлым, пальцы, в которых вцепился Луи, побелели, настолько сильно он их сжимал.       — Ты делаешь больно. — Голос Луи повысился. Он продолжал тискать чужую руку, чтобы оторвать её от себя, сделать больно в ответ, ну и, пользуясь случаем, удовлетворить своё ранее сентиментальное желание. Хоть неприятные ощущения уже поутихли, забыть и дать Клоду безнаказанно продолжать он не хотел. — Сказал же!       Локоть упёрся ему в грудь, и тогда с раздражённым вздохом Клод остановился.       Некоторое время продержалось молчание, перебиваемая их учащёнными дыханиями. Луи прислонился лбом в согнутую на стене руку, а Клод, проверив нет ли, случайно, крови, смотрел ему в спину и невольно слушал, как он пытается отдышаться. Спустя минуту-другую Клод скользнул рукой по животу Луи к груди, задирая ткань футболки, и прижал к себе, чтобы взглянуть на лицо.       — В следующий раз подумай дважды, прежде чем злить меня, — сказал он, отнимая взгляд от приоткрытых губ.       Луи в ответ долго всматривался. Несмотря на задетую варварскими действиями гордость, он промолчал. Счёл ненужным говорить что-то. Вместо этого подался вперёд, протягивая руку к чужому лицу, и поцеловал его. Сначала мягко, накрывая его губы своими, потом раскованнее.       Он думал, что, вызвав злость у парня, получит что-то вроде дикой страсти, что максимум, что сделает Клод — помучает его, не давая кончить какое-то время, или, быть может, шлёпнет пару раз по заднице, но… опять-таки это был Мийо. Половая жизнь с ним раскрывалась только-только и весь список того, что стоит ожидать от футболиста во время секса, если вдруг удалось его разозлить, был пока неизвестен.       Оборвав поцелуй, Клод выскользнул из него и за локоть развернул к себе.       Луи не поспевал за чужими действиями. Стоило моргнуть, как его уже оторвали от пола. Он рефлекторно ухватился за плечи Мийо.       Клод вновь проник и впился в него поцелуем, на который Луи незамедлительно начал отвечать, обхватывая его язык, жадно вбирая его губы своими. Толчки стали резче и глубже. От этого позвонки через тонкую ткань футболки неприятно тёрлись о твёрдую стену, как и копчик. Однако потребовать прекратить не взбрело в голову, поскольку думал он сейчас о совсем противоположном.       Клод выходил почти полностью, оставляя внутри лишь головку, после вгонял до основания. Возникающие от этого звуки разносились по помещению и отзывались в ушах, как и звуки поцелуев.       Луи выгибался, сжимал пальцы на ногах, цеплялся руками за Клода, комкая его футболку. Он заметил ещё одно существенное отличие от первого раза: они оба были в одежде. И сейчас он понял, что ему дико необходимо избавить Клода хотя бы от футболки. Взглянуть на его нагой торс и пощупать. Уйдёт же, как только закончит.       Луи со смачным звуком отодвинулся от чужих губ и на выдохе попросил:       — Сними футболку.       Клод двигался уже с другим ритмом. Не так резко, как минутами ранее, но всё так же глубоко. Толчки еле подбрасывали Луи и выбивали из груди воздух.       Просьба вызвала замешательство, Мийо подумал, что ослышался из-за запыхавшегося голоса парня.       — Что? — переспросил он.       — Футболка, — повторил Луи, тычась ему куда-то в висок. — Сними её.       — Хочешь, чтобы я остановился снять футболку?       Тот угукнул. Скользнул рукой от шеи вниз, к животу. Задрал ткань насколько смог и прижал руку к груди футболиста. Луи сжимал её, гладил большим пальцем твёрдый сосок.       — Ну? — вопросительно взглянул он на Мийо, от толчков соприкасаясь с ним носами.       Клод глядел в ответ. Он отметил, как это странно — смотреть в глаза Миллера и одновременно брать его. Слишком интимно. Подавшись вперёд, он накрыл его губы своими. Отстранился, быстро стянул футболку. Снова прижался к чужим губам, возобновляя темп. Чувствовалось, как Луи улыбается в поцелуй. Его руки опустились поверх «своих» полос, которые за время обзавелись коркой, и, сжимая мышцы, двигались то вверх, то вниз. Скользили к груди, царапали кожу ещё и там. В какой-то миг одна рука исчезла, но Клод был слишком опьянён, чтобы уловить это. Если бы он не пребывал в знойном мареве, которое сильно походило на один из его кошмаров, то уловил бы ещё предыдущий момент, когда чужие ногти оставляли новые следы на теле.       В поцелуе чаще начали отдаваться вибрации от прерывистых стонов. Луи отстранился, тяжело ловя ртом воздух, откинулся к стене и зажмурился. Рука, которой он упирался в плечо Клода, до боли вцепилась тому в кожу. Опустив взгляд, Мийо увидел, как Луи быстро двигает ладонью внизу, и почувствовал, как собственный член начинает знакомо пульсировать. Тело в его руках окаменело — на этот раз первым кончил Луи, сильно сжимая Клода в себе, пачкая его грудь и мышцы живота. Семя стекала густыми каплями из раскрасневшейся головки к его пальцам, которые сжались вокруг члена тугим кольцом.       Не давая времени на передышку, Клод двигался, пока сладкая кульминация не настигла и его. Он сделал несколько нетерпеливых толчков и замер глубоко внутри Луи, уперевшись в изгиб его шеи. Клод по-прежнему не знал, какова его ориентация, но он с абсолютной уверенностью провозгласил себя самым худшим другом, потому что преуспел в этом, как никто другой. Через несколько дней должен был вернуться Билл, а он только что отымел его Лулу. Снова.       Прошло не меньше пяти минут, прежде чем Клод нашёл в себе силы отодвинуться. Но Луи вдруг скрестил ноги и не позволил ему выйти. В ответ на вопросительный взгляд он просто ответил:       — Подожди ещё немного.       Его руки бессильно висели на плечах Мийо. Неожиданно большим пальцем Луи погладил парня от прошедшего синяка до уха и начал играться с его короткими волосами, мягко перебирая их пальцами.       — Мне нужно в больницу, — сообщил Клод, но выбираться не спешил. Не хотелось.       — К отцу? — вдруг спросил Миллер, и Клод перевёл взгляд с посветлевших на тон засосов на Луи. Тот бесстрастно смотрел в ответ. — Что с ним?       — Уж больно много ты интересуешься мной сегодня. Опять собираешься свести всё к нему?       На припухших губах расцвела ленивая улыбка.       — Билл теперь Волан-де-Морт?       Клод стиснул бёдра руками, Луи, посмеиваясь и выгибаясь, простонал от боли.       — Не собираюсь, мне просто интересно.       Мийо прекратил терзания чужой плоти и начал смотреть, как Луи, откинувшись обратно к стене и успокоившись, принялся не спеша водить ладонями по его рукам, плечам, груди, словно одержимый скульптор, не верящий в завершение своей многолетней работы.       На самом деле посещение отца должно было состояться ещё вчера. Кевин уже ездил к Мартину — его очередь была в тот самый день Х, когда Клод вступил на эту скользкую дорогу. Но свою очередь Клод пропустил. Возможно, он нашёл удобное оправдание, чтобы не ездить к отцу и в который раз не начинать всё заново. Возможно, вчера ему действительно было плохо и проверить сделает ли посещение этой ненавистной палаты ещё хуже Клод не решился.       Луи, обхватывая его за шею, приблизился и затянул в ленивый поцелуй. Лёгкие касания губ чередовались с нажимом языка.       Бегать от этого и дальше Клод не мог. Он осознавал, что когда-то отца не станет, что рано или поздно нагрянет день, когда им с Кевином сообщат о его смерти и его глупое, наивное бегство от реальности никак не может повлиять на исход. Но всё же в мыслях Клода этот день был очень и очень далеко. Настолько далеко, что это доходило до столь желанного «никогда». Он, бывало, представлял, как это произойдёт, чтобы хоть как-то подготовить себя: возможно, перед его глазами; возможно, перед глазами Кевина — тогда Клод получит от брата в школе или даже во время очередного матча звонок с долгим молчанием, которое он поймёт, — а возможно, и в день, когда ни у него, ни у Кевина не получится навестить отца. Клод не мог сказать, который из всех этих вариантов хуже: собственными глазами увидеть, как отец умирает, и осознавать, что ничем нельзя помочь; знать, что это же увидит и почувствует Кевин, или знать, что отец умрёт в абсолютном одиночестве.       Клод оборвал поцелуй и, отпустив Миллера, отодвинулся. Луи смотрел, как футболист завязывает презерватив, который стянул с себя, кидает его на консоль около входной двери.       — Ну так что с отцом? — снова поинтересовался он, избавляясь от штанов.       Клод взглянул на него, машинально опуская глаза на оголённые ноги, и натянул футболку.       — Деменция, — обронил он, прежде чем выйти.