***
Первое, что Луи отметил на приёме у новой директрисы школы — запах свежезаваренного кофе. Он был настолько насыщенным, настолько ярким, что казалось, зёрна готовили прямо в кабинете. — Итак, — устало вздохнула миссис Риггз, сцепив на столе руки. Брови её вопрошающе приподнялись над чёрными глазами, лоб рассекли мимические морщины. В воздухе и сейчас витал этот густой аромат, навевая воспоминания о первом дне в школе. — На вас поступила жалоба, господа. Мисс Уилкинсон говорит, вы не даёте ей провести урок. Луи и Уолтер, слишком раздражённые, чтобы даже взглянуть друг на друга, сидели перед директрисой, активно хранили молчание. Та глядела на них и будто бы пыталась достучаться до чего-то под названием «совесть». Тишину кабинета разбавляло только мерное тиканье настольного маятника. — Это всё он. — Луи указал головой в сторону Уолтера, всё же оборвав молчание, и тогда Конорс взглянул на него. — Я ничего ему не сделал, он первый начал. Обозвал слабоумным ни с того ни с сего, — сказал он, невозмутимо пожимая плечами. — Да, а ты обозвал меня членососом в коридоре. — Кто-то сможет подтвердить это? — перекрыл его слова футболист, однако Луи продолжал: — Не моя вина, что ты не можешь смириться с тем, что ты пидр. — Повтори это ещё раз, и я… — Ты — что? — Так, достаточно! — Миссис Риггз хлопнула ладонью по столу, приводя в движение расставленные на нём вещи. Маятник подпрыгнул и, придвинувшись к развёрнутой фотографии в тяжёлой рамке, продолжил своё «тик-так, тик-так». Оба замолчали. Уолтер стиснул челюсти, глядя на Миллера. На заострённом лице заиграли тугие желваки. Луи уставился на него в ответ. — Следите за выражениями, молодые люди. Знайте, где вы находитесь, в конце концов, — сдержанно отчеканила директриса. — Мистер Конорс, вы что-то зачастили в мой кабинет, так не далеко и до отчисления. Не хотите окончить школу? — Она с минуту смотрела на Уолтера пытливым взглядом проницательных глаз. «Зря стараетесь, — подумал Луи, утомлённый первым вызовом на ковёр, — у Уолтера совести не больше, чем у Теда Банди». — А вы, мистер Миллер. — Теперь взгляд обратился к Луи. — Удивлена, что на вас вообще жалуется учитель. Парень раздражённо сглотнул и отвёл глаза. На периферии сознания мелькнула картина, как он хватает раму с, вероятно, семейным фото внутри и разбивает её о чужую голову. «Минус один спортсмен-идиот, какая будет потеря для школы». Спустя некоторое время миссис Риггз сказала: — Завтра будете чистить полки в библиотеке. Мистер Конорс. Поработаете в тишине, будет время подумать над своим поведением. — Она снова взглянула на Луи. — А вам я делаю предупреждение. Надеюсь, такого больше не повторится. Уолтер встрепенулся и нервно хмыкнул. — Чистить полки? — переспросил он, словно не поверив услышанному. — Я не могу, у меня вся неделя забита тренировками. Вы же знаете, матч совсем скоро. Луи довольно ухмыльнулся. — В следующий раз вспомните, чем вам обошлись ваши выходки, — отрезала директриса и указала на двери. — Всё. Можете идти. Луи поднялся первым, окидывая взглядом спортсмена. Чужие цепкие глаза не предвещали ничего хорошего.***
Затащив парня в гостиную, Луи усадил его на диван, следом забрался ему на колени. — Без засосов, — прошептал Клод, когда тот прижался к нему, и подставил шею губам. Крепкие ладони легли на талию, скомкали ткань футболки под собой. — Не могу ничего обещать, — сказал Луи, покрывая солоноватую кожу поцелуями. — Мне приходится оголяться в раздевалке. Парни задают вопросы. Луи прыснул — Клод почувствовал короткий выдох на коже — и отстранился, чтобы заглянуть в его глаза. — Скажи как есть, — произнёс он, очерчивая большим пальцем линию задранного подборка. — «Меня трахает бывший нашего капитана». На лице Клода проявилось сдержанное недовольство. — Опять начинаешь. — Он обхватил худую талию, уложил его на диван. Сейчас не было ни сил, ни желания ссориться. — Но ты завёлся, — расплылся в улыбке тот, протягивая навстречу руки. Внутри стремительно раскалялось возбуждение. Клод накрыл его губы своими, сжал за левое бедро. Каждое его прикосновение — как и в первый раз — напоминало ожог или слабый удар током. Даже через одежду. Было по-прежнему удивительно чувствовать Клода так близко. Ощущать его жар, испытывать удовольствие от его рук, губ, запаха. И взгляда. — Признайся, — прошептал Луи, разорвав поцелуй. Губы у него горели, кожу покалывало, — тебе это нравится. — Не нравится. — Карие глаза казались темнее обычного. — Мне это не нравится. — Я про секс, — шире ухмыльнулся Миллер и словно в подтверждение своим словам сжал чужое возбуждение. Как ожидалось, Клод ничего не ответил. Он наклонился и снова затянул его в поцелуй, от которого спёрло дыхание. «Да, именно этим и занимаются не терпящие друг друга люди», — подумал Луи, зарываясь пальцами в его волосы. Клод стянул с него штаны, стало несколько холодно. Обхватив его ногами, Луи прижался теснее в поисках тепла. — Не останавливайся, — прошептал он в ухо, когда Клод задал темп. И Клод не остановился. Придерживая вес на локтях, он глубокими ритмичными движениями заставлял парня под собой извиваться, царапаться, ловить раскрасневшимися губами воздух. Чувство росло и росло до тех пор, пока у Луи не вырвался хриплый стон. Внутри разверзлась приятная нега, и он, выгнувшись, вновь прижался к нему всем телом. Подушки пальцев вдавились во влажные плечи Клода, который замер внутри него, давая время отойти от оргазма. От него приятно пахло. Луи положил ладонь ему на затылок и, уткнувшись носом куда-то в висок, вдохнул поглубже. Клод двинул головой. Казалось, что вышло это непроизвольно, будто тело инстинктивно отозвалось на прикосновение. Спустя время он снова начал двигаться, дыша чаще раз за разом. Кончик носа щекотали вспотевшие пряди волос; Луи почувствовал, как голова вновь идёт кругом, унося мысли всё дальше от него. Клоду было хорошо — Луи ощущал это по тому, как он дышит, как льнет к нему и как реагирует на любые его касания. Неважно, каким он хотел предстать перед ним и что пытался отрицать, действия говорили сами за себя. Меньше чем через минуту мышцы под пальцами затвердели, и по чужому телу прокатилась мелкая дрожь. Губы Луи растянулись в улыбке. Пока Клод приходил в себя, он гладил его по затылку, чувствуя гулкий стук его сердца, неторопливо размазывал блестящие капли пота по пояснице и бокам. С улицы доносились еле слышные голоса соседей напротив. В окно, через щели опущенных штор, было видно, как они возятся с коробками у крыльца своего дома, выносят их одну за другой. — Что ты можешь сказать об Уолтере? — вдруг спросил Луи, воспользовавшись временем, которое ещё осталось в их распоряжении. Дэвид был на совещании, что значило лежать сейчас полуголым в гостиной с парнем можно без опасений. Клод зашевелился. — Об Уолтере? — переспросил он, приподнимаясь. Тепло ушло, воздух тут же обжёг кожу. Луи раздражённо сомкнул губы. — Из-за этого клубка тестостерона меня направили сегодня к директрисе. Клод заинтересованно взглянул на него, натягивая футболку. Луи тоже принялся одеваться, почувствовав, как тело начинает пробирать озноб. — Отделался предупреждением, но всё же. Неприятно. — Что случилось? — А ты не в курсе? Эта бешеная обезьяна очень расстроена из-за слухов, которые распространяются по школе. Клод хмыкнул. — Слухи? Ты так это называешь? Подняв голову, Луи с недовольством на лице уставился на него. Футболист же встал, начал поправлять штаны. — Разберись с ним, — сказал Луи, привлекая этими словами внимание Клода к себе. — Он явно точит на меня зуб. — Я тебе не телохранитель. Ты знал, что спортсмены тебя не жалуют. Не нужно было давать им повод. — Если он что-то выкинет, ты же знаешь, я не буду молчать. Разберись с ним, не то придётся искать нового нападающего. Или кто он там. Клод остановился и задумчиво взглянул на него. Такое действительно имело место быть. На этой неделе, в пятницу вечером, был матч. Если Уолтер выпадет из игры, то пиши пропало. Он вздохнул. Проблемы из-за Луи продолжали стремительно наслаиваться одна на другую. Какая груда сформируется через месяц или даже через неделю, и представить было страшно. Помолчав, будто думая, спросить или нет, он всё-таки спросил: — А что с Тристаном? Луи расслабленно откинулся на спинку дивана, посмотрел на него. — С ним всё в порядке. Ему не до чужих проблем. — Он же хотел от тебя что-то. — Помощи с литературой. Боится, что его вытурят из команды, — сказал Луи, задумчиво хмурясь. Клод отвёл глаза. Тут у него зазвенел телефон. Луи наблюдал за ним, пока он отвечал на звонок. — Хорошо, скоро буду, — сказал Мийо, выслушав человека с другой линии. — Клиенты ждут? — спросил Луи. — Моя шлюшка такая востребованная. — Ты напрашиваешься. Парень довольно засмеялся. — Серьёзно, разберись с Уолтером, — громко напомнил он, когда тот направился к выходу.***
Над крышами низеньких построек нависало бледно-серое небо. На далёком шоссе выли и сигналили машины. Щёлкнув зажигалкой, Клод сунул в зубы зажжённую сигарету и глубоко затянулся. — Извини, что выдернул тебя так. — Липп покосился на него, подойдя ближе, упёрся спиной в стену рядом. — Ничего, — сказал Клод. — Я не был занят. Они стояли у небольшой автомастерской Роджера, напротив старой заправочной станции, ждали пока тот закончит работу. Недалеко от города мотоцикл Филиппа снова заглох, оставив его беспомощно стоять на обочине в нескольких шагах от автострады. Пришлось звонить Клоду, чтобы тот забрал его. — Думаю, всё-таки придётся огорчить папашу, — вздохнул Липп, откидывая голову. — Лучше уж так, чем каждый раз заниматься его поломкой. Поймёт и простит. — Расстроится пиздец как. — Ну, он расстроится ещё больше, если ты свернёшь на нём шею. Липп хмыкнул. Мотоцикл, который он получил на пятнадцатилетие, был отцовской гордостью, его достоянием. Он обхаживал его долгие семнадцать лет, почти всю свою молодость. Однако, как это случается со временем, байк старел, периодически давал осечки. И в конце концов он действительно мог свернуть на нём шею. — Купи наконец новый, — посоветовал Клод, стряхивая пепел под ноги. — Будешь жив, здоров. И больше не придётся торчать на обочине каждые пять минут. Липп снова вздохнул. В лёгкие забились запах сигареты и вечерняя прохлада. — Ты прав. На улице становилось холоднее, вот-вот должны были наступить сумерки. Из открытых дверей гаража было слышно, как Роджер корпит над мотоциклом, пытаясь снова вернуть его к жизни. — Думаешь, мы сможем выиграть в пятницу? — спросил Липп, взглянув на друга. Тот докуривал, хмуро глядя вдаль. Выглядел сосредоточенным на своих мыслях. — Не знаю, — ответил Клод спустя некоторое время. — Возможно. Однако с учётом нестабильного состояния их капитана, а теперь ещё и Уолтера, шансы на победу были невелики. Для многих этот матч был прекрасной возможностью продолжить спортивную карьеру во время учёбы в вузах. Закончить сезон проигрышем означало упустить чемпионство в этом году. Упустить чемпионство, лишиться спортивной стипендии и проворонить шанс получить предложение о поступлении в колледж. Наверняка Билл тоже думал об этом. Растянувшееся молчание прервалось фразой: — Кажется, Билл избегает нас. И Клод вынырнул из раздумий. — Я пытался разговорить его насчёт того вечера, — продолжил Липп, — но ни в какую. Клод сглотнул и, отправив окурок на бетонированное покрытие, задавил его мыском кроссовка. Выкинуть из головы недавний срыв друга получилось кое-как, во время секса. И от осознания этого становилось особенно противно. Но теперь думать о случившемся предстояло весь остаток дня, всю ночь, всё утро. — Я поговорю с ним. — Он засунул руки в карманы и шумно шмыгнул носом от холода. Липп ничего не ответил. Лишь спустя минуту он проговорил: — После матча обязательно выпьем где-нибудь. Неважно, выиграем или нет.