***
Возле клетки с Гарри Поттером раздались хлопки трансгрессии. Наконец-то прибыли егеря. — Кто произнёс имя? — спросил Скабиор. — Гермиона Грейнджер, — хмуро ответил Гарри Поттер. — Точно? — Да, можешь допросить с сывороткой правды. — «Круцио»! — узник заорал от боли. — Хочешь в теплое помещение, значит. Может, тебе ещё горячего чаю налить? «Круцио»! Сиди здесь. Егеря трансгрессировали в служебное помещение, где их ждал горячий глинтвейн с сэндвичами. Точнее остывший, но его можно подогреть. А с остальным… В восемь утра заступит на дежурство следущая смена, она разберётся.Волдеморт! Выходи, подлый трус!
5 декабря 2022 г. в 00:24
Гарри Поттер, мальчик-который-выжил-во-младенчестве-отбив-лбом-аваду, сидел в клетке в волшебном квартале Лондона. Погода оставляла желать лучшего, и на площади совсем пусто. Неожиданно из переулка появилась Гермиона Грейнджер, она самая. Она была одета не по сезону: легкомысленное маггловское платье и вдобавок босая, но явно навеселе.
— Привет. Как дела, не спрашиваю, и так вижу, что не очень хорошо, — сказала девушка, которой стало жалко несчастного сидельца. Сидит в зачарованной клетке, даже крыши над головой нет, не говоря о нормальных стенах. И противный холодный Лондон — это вам не Акапулько или другое тёплое место.
— Не ожидал тебя увидеть, предательница.
— Это я то предательница?!
— А кто ещё? Ты вместе с Уизли.
— Так, меня всегда интересовал вопрос: что захотел с тебя Дамблдор в обмен на место ловца и самую крутую метлу на первом курсе?
— Ничего. Это моё по праву.
— Не пизди, — хмуро ответила Гермиона и достала из сумочки небольшую фляжку с текилой, чтобы согреться. — Я давно не в том возрасте, чтобы купиться на такие байки. Чтобы директор сделал просто так? В жизнь не поверю.
Несколько глотков алкоголя должны были дать ощущение тепла и просто поднять настроение.
— Это действительно было просто так. Как сыну Джеймса и Лили Поттеров.
— Понятно, он договорился с твоими родителями, — хмыкнула Гермиона де ла Сангре, известная в школе чародейства и волшебства «Хогвартс» под совсем другой фамилией. — Всё начинает сходиться, ведь ты поленился даже для элементарной конспирации посетить их дом, могилу и пустить пару скупых мужских слёз. Интересно, как будет выглядеть полностью сложившийся паззл?
— Какая конспирация, ты о чём? Не переводи на меня, изменщица! — вспылил узник.
— Даже в конце шестого курса ты ни разу не был на их могиле.
— Никогда не был, — ответил Гарри Поттер. — Меня до сих пор туда никто не свозил.
«Раз не был значит, не надо. Раз не надо, значит его родители на самом деле там не похоронены. А раз не похоронены, значит могила ненастоящая, а если могила ненастоящая, то Поттеры живы. А если Поттеры живы, то… Может, им надо что-то от Гермионы? То, что полезут во внутримексиканские дрязги, это вряд ли. Но шрамолобый явно продался за место ловца, славу Избранного и другие выгоды. Или его заранее устроили его родители», — любезно подсказала Гермионе самая обычная женская логика.
— Вот значит как получается. Я этот памятник видела несколько раз, а тебе лень. Гарри Джеймс Поттер, ты слишком неубедительно врёшь. Раньше получалось гораздо лучше. А сейчас я тебе просто не верю. А меня за недостаточную или избыточную помощь тебе несколько раз круциатил старый долькоед. Ты сколько раз получал от него «Круцио»? — хитро прищурилась девушка, не от хорошей жизни пришлось хорошо освоить эмпатию.
— Дамблдор, конечно, не подарок, не он никогда не стал бы применять на учениках непростительные заклинания.
— И ведь ты веришь в эту чушь, — пришлось тяжко вздохнуть, ибо проверить на своей шкуре директорское «Круцио» школьнице пришлось не раз и не два.
Гарри Поттеру происходящее категорически не нравилось. Он честно хотел посетить могилу родителей, но он не хотел навязываться. А теперь он получается виноват. Но это не снимает вину с Грейнджер за предательство, поэтому пришлось напомнить очевидный факт.
— Ты продалась за пропуск в запретную секцию библиотеки.
— Так дёшево? Это что-то новое. Раньше мне некоторые говорили, что пропуск я насосала у Локхарта.
— Тебе и Рону Уизли платили по тридцать сиклей в месяц.
— Платили только Рону. По тридцать на втором и третьем курсе, и эти деньги у него забирала мать. С четвёртого курса директор стал доплачивать ему отдельно. Я не получила не кната.
— То есть ты хочешь сказать, что предала меня совершенно бескорыстно?
— Это расплата за распределение на Гриффиндор, и оно было под «Империо». Зато про тебя это сказать нельзя.
— В каком смысле?
— Твои родители были на Гриффиндоре. Судя по тому, что ты сейчас в клетке, они неудачно выбрали сторону. Или их заставили, но мне какое дело? Сам подумай.
— Почему тебе никакого дела?
— Потому, что я магглорождённая ведьма. У меня никаких наследственных связей с магической политикой. Если бы не то злосчастное «Империо», я бы училась на Рэйвенкло или Хаффлпаффе. Сдала бы С.О.В. и свалила из «Свинарника». А может быть осталась. Говорят, что грязнокровок держат под домашнем арестом в «Хогвартсе». Возможно, по сути ничего не изменилось. Да, и не смотри на меня таким взглядом. Усидчивости и трудолюбия у меня хватает. Посещать вместо теплиц библиотеку не возбраняется. Я могу копать, могу не копать. Не первый раз. С лопаткой и совком я ещё в детской песочнице освоилась.
И Гермиона Грейнджер прекрасно помнила, что с ней общались, только когда она сама прилагала к этому усилия. Порой немалые. Или что-то от неё надо. Получив желаемое от неё тут же уходили. Сама по себе она была никому не нужна. И она прекрасно знала, что Поттеру и Уизли она тоже по большому счёту не нужна.
— Ладно, Поттер. Что мне с тобой делать?
— Мне надо отсюда выбраться.
— Что мне за это будет?
— Я обязан спасти мир от Того-кого-нельзя-называть. Ты должна мне помогать.
— Если посмотреть с той стороны, с которой знакома с миром британских волшебников я, то это лучше не делать.
— Ты обязана!
— Ладно, говори, как ты здесь оказался?
— Произнёс имя Того-кого-нельзя-называть, прибыли егеря и схватили нас с Роном.
— Егеря?
— Из оборотней.
Всё становилось гораздо интересней. Оборотни считаются неутомимыми в постели, а у Гермионы де ла Сангре со вчерашнего вечера не было секса.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— Волдеморт! Выходи, подлый трус! — неожиданно заорала девушка.
Однако никто не появился, все были на вызове.
— Эх… А я изредка считала тебя другом и такой же жертвой интриг директора. Какой же я была дурой…
— Ты всегда была дурой. Даже у Браун и Патил больше мозгов.
— Ты наверное прав. Полностью прав, — тяжко вздохнула бывшая «грязнокровка Грейнджер».
— Ты куда?! — заорал Гарри Поттер, не ожидавшей такого развития событий.
— Меня ждут неприятности…
— А зачем тогда идти?
— Меня больше никто не ждёт, кроме этих неприятностей, — Гермиона развернулась и побрела в сторону переулка, понурив голову.
В Лондоне, как обычно, не было снега в это время. Девушка шлёпала босыми ногами по лужам, пролетали редкие снежинки, которые тут же таяли, но ей было не столько холодно от погоды, сколько холодно в душе. Гарри что-то говорил, кричал в догонку, но Гермиона этого не слышала. Да, она хорошо понимала, что она сама докатилась до такой жизни. Можно попытаться вляпаться в приключения, чтобы погасить пустоту в сердце и других частях тела, но это даст лишь облегчение лишь на короткое время.
По всей видимости Поттер не понимал, что у Гермионы была своя окопная правда в этой войне. А слова о захвате власти над всем миром… Это всего лишь фантазии. У самой Гермионы мама — тёмная леди. И другая родня тоже бывала на сходе... Если тёмный лорд Волдеморт вылезет за пределы, указанные сходом тёмных властелинов, другие тёмные лорды и тёмные леди его быстро не поймут в простой и доходчивой форме.