Мертвые карты

Спустя два месяца после Битвы за Хогвартс.

Гермиона обессилено опустилась на горячий песок и попыталась облизнуть пересохшие губы. Когда-то, ещё в маггловской школе, она узнала максимальный срок, который человек может выдержать без воды — от десяти до четырнадцати дней. Однако сейчас, едва перешагнув порог третьих суток, Гермиона могла бы лично внести правки во все школьные учебники — невыносимо тяжело ей стало уже на второй день, а на третий возникло ощущение, что стенки горла склеились изнутри просто намертво. Обезвоженная кожа иссушилась и от нехватки воды, и от долгого пребывания на солнце, и от горячего воздуха, а между пальцами на руках и ногах появились трещины. Холщовая ткань блузы и длинных брюк с трудом защищала не привыкшее к таким условиям тело, а шляпу и платок сдуло сильным ветром в первый же день. Несмотря на приближающиеся сумерки, было по-прежнему жарко. Шёл её тринадцатый день скитания по пустыне, пятый день воздействия зелья на организм и третий день без капли воды. Если она переживет следующие трое суток, то всё получится. Если же нет… Что ж, пару раз ей уже встречались скелеты неопознанных животных, возвышающихся среди песков зловещим напоминанием о безжалостной сути природы. Словно в дурмане Гермиона запустила руку в песок и пропустила горячие крупинки сквозь пальцы. Это действие быстро стало навязчивым, которое она совершала почти механически в те минуты, когда сознание начинало понемногу отказывать в чётком восприятии окружающего мира. В такие моменты ей казалось, что вся жизнь сосредотачивалась на кончиках пальцах, а мир вокруг сжимался до крошечной точки. Из-за отсутствия часов и общего состояния ума Гермиона никогда не смогла бы сказать, как долго она просидела в такой позе под палящим солнцем. Но когда по обожженной шее прошла волна холода, а песок под рукам перестал быть горячим, Гермиона пришла в себя и оглянулась. На пустыню опустилась ночь, принёсшая с собой оглушающую тишину. Грейнджер неловко изменила позу и вытянула вперёд затёкшие ноги. Какое-то время она тупо рассматривала однотипный пейзаж перед собой, после чего легла на песок полностью и перевела взгляд на небо. Из-за отсутствия смога и искусственных источников освещения оно было необыкновенно чистым, полностью пронизанным скоплениями звёзд. Истощённый мозг сейчас был неспособен вспомнить хоть что-нибудь из остаточных знаний по астрономии и географии, поэтому Гермиона бесцельно разглядывала безымянные светящиеся точки, не останавливаясь специально на какой-либо из них. Никаких мыслей в её голове не было. Лишь инстинкт, уже буквально кричащий о жажде, наполнял каждую клеточку её тела. Внезапно небо озарилось вспышками ярко-розового цвета. Гермиона несколько раз моргнула, пытаясь понять, было ли это галлюцинацией или происходило на самом деле. Едва она решила, что это всё-таки был плод её воображения, как поднялся резкий ветер, взметнувший вверх вихри песка, а спиной Гермиона почувствовала небольшую вибрацию, словно идущую из недр земли. Грейнджер резко села и прикрыла лицо руками, стараясь защитить глаза от песка. «Пустыня ожила», — вяло подумала Гермиона, вспоминая напутствия Эллиаса перед своим странствием. У неё уже не осталось физических сил просто встать, не говоря о том, чтобы испугаться или насторожиться. Вместо этого Грейнджер просто отдалась окружающей стихии, чувствуя, как потоки песка подхватили её и понесли вперёд, к финальной точке своих скитаний. С самого начала пустыня знала, кто и с какой целью оказался в её владениях. Тринадцать дней к Гермионе присматривались, испытывали её на прочность, водили за нос и наблюдали за медленным истощением. И вот сейчас настал момент истины — либо Грейнджер покинет Данакиль другим человеком, либо останется здесь навсегда, похороненная под палящим солнцем. — А разве для меня теперь есть разница? — меланхолично произнесла Гермиона вслух и плотнее накрыла ладонями глаза. Хаотичные вихри песка упорядочились и начали образовывать воронку, в центр которой постепенно затягивало Гермиону. Гул, исходящей из самих недр земли, усилился, а яркие вспышки полностью заполонили собой небо. На первых спиралях неведомая сила вела Гермиону медленно и даже как будто аккуратно, но чем ближе становился центр воронки, тем очевиднее увеличивалась скорость. Наконец, когда фигуру Гермионы уже совсем не было видно под толщей песка, пустыня начала затихать. Через какое-то время пейзаж вновь стал безлюдным, словно здесь никогда и не было Гермионы Джин Грейнджер.