Мертвые карты

Неделя прошла бестолково, и единственным достижением Тео стало только получение старого заказа из «Твилфитт и Таттинг», про который он уже и забыл. Выход на работу в Отдел Тайн почему-то отложился ещё на неделю, о чём его уведомил даже не отец, а сухое письмо из Министерства; сам Эдвин все дни где-то пропадал. В четверг Тео смог собраться с духом и объяснится с Дафной и даже избежал проклятия. В пятницу написал Забини с предложением собраться «старой компанией» в субботу, на что Нотт тут же ответил согласием. Хотя Малфоя видеть не хотелось совершенно, по Блейзу и Пэнси он даже успел соскучиться. Шифра так ему и не написала. Пару раз Тео ловил себя на желании связаться с ней самому, но потом отказывался от этой идеи — зачем упорствовать, если с той стороны нет интереса? Так что, когда наступила суббота, он испытал облегчение. Приглашение Забини внезапно стало тем островком стабильности, которого так не хватало в последнее время. Впрочем, это редкое чувство улетучилось сразу после завтрака, когда домовики передали просьбу отца подняться в кабинет. Сколько Тео себя помнил, ни один вызов в кабинет не сулил чего-либо хорошего в его жизни: там его ругали за плохие оценки, сообщали сначала о болезни, а потом и смерти матери, показывали Чёрную метку и рассказывали о планах Волдеморта на Хогвартс. — Ты меня звал? — спросил он, отворяя тяжелую дверь. Эдвин кивнул, не поднимая головы. Он был занят чтением каких-то документов. «Выглядит всё так же плохо, — подумал про себя Тео, присаживаясь в кресло. — Но хотя бы может работать». Наконец отец отвлекся от своих записей и отложил бумаги в сторону. Он снял очки, устало потёр указательным пальцем переносицу и затем посмотрел на сына. — Как дела? — спросил он. Тео слегка кашлянул. — Эм, да нормально. Особо ничего и не делал. — К невыразимцам ты выходишь на следующей неделе, да? — Да, — кивнул Тео. — Прислали письмо. Ты не знаешь, почему? Эдвин издал неопределенный звук и махнул рукой. — Ай, эта бюрократия. Наверняка какая-нибудь девочка перепутала бумажки. Не переживай, всё под контролем. В глубине душе Нотт-младший не верил ни в бюрократию, ни в «девочек», но ему очень сильно хотелось, чтобы это оказалось правдой. И чтобы никто из невыразимцев не погиб загадочной смертью за эту неделю. — Я хотел с тобой поговорить, — начал Эдвин и слегка подвинулся, чтобы достать из ящика стола увесистую папку. — Но сначала задам вопрос. Что ты знаешь о Малфоях? — О Малфоях? — переспросил Тео с удивлением. — О Малфоях, — слегка раздражённо повторил отец. Тео даже слегка растерялся. — Э-э-э… — протянул он. — Ну, одна из самых богатых семей… Чистокровные. Пра-пра-прадед прибыл в Англию ещё с Вильгельмом Завоевателем. Почему-то всё мужчины белёсые, хотя вейловской крови в их роду быть не должно. — Понятно, — сказал отец и раскрыл папку. — Сразу видно, что «Справочник» ты читал по верхам, а с Драко толком и не общался. — Так мне было тринадцать, когда меня заставляли читать справочник, — возмутился Тео, на всякий случай умолчав, что добрая гувернантка часто соглашалась заменить чтение нудных книг полётами, когда взрослых не было дома. — Ну-ну, — скептично сказал Эдвин и достал первый лист из папки. — Итак, Малфои. Как ты правильно и сказал, официально род берёт своё начало с Арманда Малфоя, прибывшего в Британию из Франции и заручившегося покровительством Вильгельма Завоевателя. В 1066 году, когда Вильгельм стал королём, Арманд получил внушительные участки земли, в том числе в Уилтшире. Припоминаешь? — Ну да, — сказал Тео. — Я же именно об этом и говорил. — Говорил, — согласился Эдвин. — Но упустил ещё одну отличительную черту рода. Как они относятся к магглам? — Эм… Ну, плохо. Мягко говоря. — Вот именно, мягко говоря, — усмехнулся Нотт-старший. — А теперь найди противоречие в их официальной биографии, о котором все так удачно всегда забывают. Тео нахмурился. Он не понимал, куда клонит отец и причём тут Малфои. — Вильгельм Завоеватель был волшебником? — подсказал Эдвин, увидев растерянность сына. — Э-э-э… Нет? Ну вроде бы были подозрения, Бинс нам что-то такое рассказывал… — Подозрения может быть и были, но подтверждений нет. Зато есть факт — маггловский король завоевал страну и при распределении земель значительную часть отдал волшебнику. — Ладно, — сказал Тео. — Допустим, но и что дальше? — В маггловском мире того времени была одна деталь, которая удивляла своей несправедливостью даже нас, волшебников. Если наши женщины хоть и были иногда в чём-то менее привилегированны в сравнении с мужчинами, то обычно это касалось вопросов семьи и деторождения, да и то, больше в чистокровных семьях, беспокоившихся о сохранении рода. В остальном же магия не делала различий между полами, и у нас есть много примеров сильных ведьм. Назови одну? — Я как будто на экзамене, — проворчал Тео. — Допустим, Моргана. — Допустим, хотя пример слишком избитый. Но в маггловском мире женщины часто даже не считались за людей, так, придатком к мужчине, способном воспроизводить себе подобных. Поэтому Арманд получил за свои услуги не только земли, но и кое-что ещё. — Что? — Кого, — поправил отец. — Жену-магглу. Как трофей, ну или орден за признание заслуг. История не знает, кем именно была эта женщина, возможно, одной из дочерей самого Вильгельма, а может быть дочь, сестра или даже жена одного из приближённых. Арманд явно мог выбирать. — Не понял, — искренне сказал Тео. — Об этом же… — Не написано нигде, и вряд ли когда-то будет. Более того, в семейном древе Малфоев имена супруг начали появляться только на линии Николаса Малфоя. Как думаешь, почему? — Они не были волшебницами? — изумлённо спросил Тео. Эдвин криво усмехнулся. — Верно. Но, стоит сказать, что по маггловским меркам они и не относились к низшим слоям общества. Это были либо члены королевской семьи, либо представительницы аристократии. В голове у Тео окончательно всё спуталось. — Но… Люциус… Он же… — Пожиратель смерти, ненавидящий магглов и полукровок? — закончил за сыном отец. — И да, и нет. До принятия Статута Малфои вполне открыто крутились в маггловском высшем обществе, скупали у них земли и проворачивали валютные махинации. Но едва сменился вектор, вызванный нарастающим конфликтом и борьбой за ресурсы между нами и магглами, как Малфои тут же поменяли курс и стали первыми снобами среди чистокровных. Ещё Флинты или Розье в начале позволяли себе нейтралитет, да и наш род был вполне терпим, но Малфои уже требовали убрать всех магглорождённых из Министерства. Служба Лорду… Скорее по расчёту, чем любви. Но более подробные факты можешь посмотреть потом тут. Отец постучал пальцем по папке. «Дела», — подумал про себя Тео. Интересно, а какие тайны скрывает их семейное древо? Эдвин тем временем достал новую папку. — Теперь перейдём к Селвинам, — сказал он. — Но сомневаюсь, что ты что-то о них знаешь. Тео кивнул. Беатрис, Эндрю и Альберт были слишком мелкими. Беа даже не окончила ещё Хогвартс, насколько он помнил. — Селвины нас сейчас мало интересуют как род, важна только Пенелопа. Вообще, Пожирателем был её старший брат, Шон Селвин, погибший почти три года года назад в Хогвартсе. Пенелопа быстро приняла метку после его смерти, вошла в доверие к Родольфусу и теперь является моей коллегой по Министерству. Курирует финансы. Ничего интересного. Тео опять кинул, чувствуя себя болванчиком. — Однако и в её биографии есть интересная деталь. Последние тридцать лет она была не Селвин, а МакКейн — Роберт МакКейн, представитель древнего шотландского клана, её первый и единственный супруг, погибший при странных обстоятельствах, якобы от взрыва котла. Безутешная вдова с тремя детьми, причём, детьми поздними, получила всё наследство, а потом внезапно вернулась к девичьей фамилии. Даже не просто вернулась, а ещё и изменила фамилии своим детям. — Но… У МакКейнов же вроде бы и так есть наследники? — Есть, смерть Роберта не сильно повлияла на семейное древо, так как он средний из пяти братьев. Но, согласись, странный поступок по нашим чистокровным меркам? — Ну да, — задумчиво сказал Тео. — Я даже не помню ни одного примера, чтобы дети носили фамилии матери. — На самом деле прецеденты были, но только в средние века. Но вернёмся к Селвин. Есть давняя легенда о семейном проклятии, затрагивающим одновременно и род Селвин, и род Гринграсс. Многие считают, что из-за близкородственных связей. Гринграссы нам не важны, но вот со второй семьей есть нюанс. Чаще всего проклятие проявляется бесплодием у женщин. — Но тогда род должен был прекратиться, — протянул Тео. Эдвин слегка улыбнулся, обрадовавшись смышлёности сына. — Верно. Должен был, если чистокровные принципы мы бы ставили выше инстинкта самосохранения. — Только не говори мне… — начал Тео, догадавшись, куда ведёт его догадка. — Род жив за счёт практики усыновления детей магглов, которым не нужен «ребёнок с отклонениями» или сквибов, у которых внезапно происходит сбой и рождаются волшебники, — подтвердил его догадки отец. — Понятно, что усыновляют не в каждом поколении, чтобы уж совсем не разбавлять кровь, но Пенелопе не повезло, она оказалась носительницей дефектного гена. Трое её детей биологически не имеют отношения к ним с Робертом, об этом, естественно, знали и МакКейны. После смерти Роберта они заключили с Пенелопой сделку: она получает всё наследство, шотландцы для вида подают в суд, чтобы никто не удивлялся лёгкости процесса. Ну а усыновленные дети получают фамилию матери и больше не «пачкают» семейное древо. Тео начало слегка подташнивать. Ещё подростком, когда на него упали обязанности по изучению семей всех чистокровных, он часто сравнивал себя или своих однокурсников с лошадьми или кроликами, выведенных равнодушным специалистом по генетике. — И ещё останемся на теме детей и родителей, — продолжил Эдвин и жестом фокусника достал третью папку. — Ты же особо и не пересекался с Рабастаном? — Братом Родольфуса? — уточнил Тео. — Нет. — И хорошо, — пробормотал отец, но затем вернулся к теме разговора. — Скорее всего, Рабастана нагуляли на стороне, причём, с не самой лучшей кандидатурой. То ли опустившимся волшебником, то ли вообще сквибом. Отец Руди был вынужден принять ребёнка, чтобы избежать скандала, но по мере взросления Рабастана слухи всё равно начали появляться. В первую очередь из-за его… Странностей. Но это предельно краткое изложение запутанных семейных историй. Если захочешь, то всё можно прочитать здесь. Отец обвёл ладонью три папки, которые теперь лежали стопкой на столе. — Я положу их в сейф, который находится за картиной в моей спальне. Пароль ты знаешь? — Да, девичья фамилия матери, — сказал Тео. — Но зачем ты вообще мне это всё рассказал? Тем более, я сегодня увижу и Драко, и Асторию. Весело будет с ними пить, вымаравшись в таком количестве грязного белья. — Ну, во-первых, обсуждать с ними семейные дела не стоит, — спокойно, но в то же время жёстко сказал Эдвин. — А во-вторых — мы живём в такое время, что лучше знать о других если не всё, то многое. Мало ли, когда пригодится. — Ну было бы и неплохо тогда узнать о своей семье, — проворчал Тео. — Чтобы потом не узнать это от такого же однокурсника. — А это наш следующий план, — сказал Эдвин и тяжело встал, прихватив папки. — Но для начала не хочешь сходить со старым папой за мороженым? Мне сегодня получше, только приготовился провести время с сыном, а он уже бежит на гулянки. — Ну могу и не идти, — парировал Тео, тоже вставая. — Давай мне, они тяжелые. Отец с готовностью вручил ему документы и открыл дверь кабинета. — Да ладно, что я буду отнимать у тебя молодость, — сказал он и взлохматил волосы сына. — Но вот мороженое ты мне всё равно обязан. — По рукам, — хмыкнул Тео. Позже, у Фортескью, по дороге домой и до самого момента отправления к Блейзу на вечеринку его не покидало чувство смутной тревоги. Будто и хорошее самочувствие отца, и мороженое, и эта неожиданная лекция о секретах других семей — всё это было репетицией чего-то страшного, неприятного, того, что Тео категорически не хотел видеть в своей жизни. Отец на его робкие вопросы лишь посмеялся, вновь взлохматил волосы и отправил переодеваться на вечеринку.

***

В девять вечера Нотт-младший появился в гостиной Забили в крайне смятенных чувствах. Но увиденная картина настолько удивила его, что даже на какое-то время отвлекла от сумбурных мыслей. — Флинт? — удивлённо спросил Тео, глядя на бывшего капитана слизеринской сборной, развалившегося на узком диване рядом с Пэнси Паркинсон. Даже как-то слишком рядом. — А ты ожидал увидеть кого-то ещё? — спросил Маркус и лениво подал ему руку, даже не удосужившись встать. — Наверняка Дафну, — ехидно вставила Пэнси и сделала приличный глоток виски. — А что там с Дафной, кстати? — спросил Блейз, объявившись в дверях. — Она сказала, что не придёт, типа плохо себя чувствует. Пэнси фыркнула. Маркус бросил задумчивый взгляд на стакан в её руках. — Ага, конечно. Как услышала имя Тео, так сразу и почувствовала себя плохо. — Что? — переспросил Тео и уставился на Паркинсон. — В смысле… — Ай-яй-яй, Тео, — перебил Забини, подходя ближе и хлопая Нотта по плечу. — Такой взрослый мальчик, а всё ещё обижаешь девушек. — Я вообще никого не обижал, — возмутился Тео. — Мне до не серьёзных отношений, я Дафне об этом говорил много раз. Наши отцы даже никогда не заикались о свадьбе, о чём речь? — Конечно-конечно, — ответил Блейз и тут же переключился сервировку стола, начав пересчитывать тарелки и бокалы. Тео в раздражении закатил глаза и занял кресло напротив дивана. Флинт слегка поменял положение и молча забрал у Паркинсон бокал, чтобы сделать небольшой глоток. — Вы все одинаковые, — бросила Пэнси. Маркус ухмыльнулся и отсалютовал ей бокалом. — Кроме меня, дорогая. — Ну знаешь, ли, — пробормотала Паркинсон, но всё же положила свою ладонь на коленку Маркуса. Блейз невозмутимо проверял закуски. У Тео начало пульсировать в висках. — Мерлин правый, — с отчаянием сказал он. — Вы что, встречаетесь? Флинт наконец-то выпрямился. Он убрал стакан в сторону, устроился поудобнее и закинул руку на изголовье дивана позади Пэнси. — Такие вопросы решают дамы, — сказал он и жестом уступил Паркинсон право говорить. Та лишь пожала плечами: — Мне не до серьёзных отношений. И наши отцы не обсуждали помолвку. — Потому что мой так неудачно представился, — хмыкнул Маркус. Тео вздрогнул. Блейз посмотрел на Флинта и укоризненно покачал головой. Паркинсон даже не повела бровью. Неловкость сгладил визит Астории и Драко, уже недовольных и в плохом настроении. — Так это не шутка, — сказала Гринграсс, глядя на Паркинсон и Флинта поверх плеча Забини. — Блейз, тише, ты размажешь мне весь макияж. — Виноват, — искренне ответил тот и отстранился от Астории, продолжая держать её за плечи. — Выглядишь прекрасно. Тео обменялся сухим рукопожатием с мрачным Малфоем. Драко занял ещё одно кресло. Забини и Гринграсс сели на второй диван, причём Астория бросила весьма злой взгляд на Драко. — Итак, — начал Блейз, выглядя слишком бодрым на фоне всех остальных, — я рад, что нам удалось собраться, пусть и с небольшими изменениями. Вот это — сицилийское красное, Тори, рекомендую, как раз под твой вкус. «Огден» ещё из матушкиной коллекции, Пэнси уже распробовала, ну а тут у нас гоблинский эль, для тех, кто следит за режимом и мечтает о Премьер-лиге… — Ха, не смеши, — отозвался Маркус и потянулся за «Огденом». — Премьер-лига уже даже не стоит и мечты. Будешь? — Ты же и забрал мой бокал, — недовольно ответила Пэнси. Забини начал ухаживать за Асторией, а Малфой достал кармана мантии портсигар с самокрутками. — М? — предложил он Тео, пока Забини и Флинт пустились в рассуждения о квиддиче. — Это обычные? — уточнил тот. Тёмные круги под глазами Драко и ещё более бледная — хотя, казалось бы, куда больше — кожа заставили его сомневаться, что в самокрутках был действительно табак. — Паршивые, — ответил Драко, не уловив суть вопроса. — Стянул у отца, уже и он отказался от трубки. У Тео было много вопросов к Люциусу, но употребление «запрещенки» в этот список не входило, поэтому он взял одну сигарету себе. — Надо же, — Пэнси легко прервала Блейза и Маркуса. — Как быстро мы опустились. Вот уже и чистокровные курят маггловский табак. Флинт с интересом уставился на самокрутки. — Это реально маггловские? Драко равнодушно пожал плечами: — Понятия не имею. Даже если и так, нормального табака всё равно нет. — А вы слышали новости про Летучий порох? — спросил Забини. — Каким-то чудом мы смогли согласовать поставки из Азии на следующие два месяца. — А что потом? — поинтересовался Тео, затягиваясь. — Ну, Министерство обещало «реализовать план Б». — Скорее, план «Ж», — хмыкнул Маркус. — Я вот позавчера отправил чуть ли не всех домовиков на поиски «Стрейни», в итоге они смогли взять только один маленький тюбик в какой-то глуши под Норфолком… Я думаю, ладно, куплю тогда лирный корень, остальное у меня есть, отдам кому-нибудь сварить. И че вы думаете? И его нет. — А что такое «Стрейни»? — спросила Астория. — Мазь от растяжений и ушибов, — ответил Блейз. — Слушай, а зачем она тебе? Вы же не играете? — Ну дома-то я летаю, и раз в неделю нас собирают на общую тренировку, — ответил Флинт. — И так не только мы делаем, а ещё и «Коршуны», например. Из топов только «Гарпии» и «Паддлмир» всё свернули. — И у нас в стране не осталось ни одной мази от ушибов? — с подозрением спросила Грингасс. — После того, как закрыли вашу Лигу? — Тори, милая, — ласково сказала Паркинсон, — ты же в курсе, что у нас нехватка ингредиентов для зелий уже где-то так месяца три-четыре? Я даже больше скажу, если ты не пополнила вовремя запасы утончающего эликсира доктора Пингуиса, то всё, может быть поздно… — Какого зелья? — спросил Тео и переглянулся с парнями. Астория же явно поняла о чём речь и слега покраснела. — Не понимаю, о чём Пэнси говорит, — мило улыбнулась она. — Наверняка она знает лучше. — Да ладно? — протянул Малфой и выпустил дым. — Кажется, я видел у тебя этот эликсир в ванной. Пэнси спрятала улыбку. Астория со стуком поставила бокал на стол и встала. — Я в туалет. Повисла тишина. — А Тео так вполне и ничего, — отметил Маркус. — Образец галантности. Дайте-ка и мне прикурить. Малфой бросил Флинту портсигар, который тот ловко поймал. — Я на секунду, — сказал Драко, поднимаясь, и тоже вышел из комнаты. Блейз со вздохом откинулся на спинку дивана. — Пэнси, ну мерлиновы подштанники, зачем ты… — А что? — переспросила девушка. — Взбесилась она из-за Драко. И в их плохих отношениях виновата точно не я. Тео хмыкнул про себя и затушил сигарету. — М-да, — пробурчал Блейз. Маркус судорожно закашлялся после первой же затяжки. Пэнси окинула его странным взглядом. — Давайте лучшем напьёмся, — предложила она, и в этом предложении Тео почудился надрыв. Через два с половиной часа Драко растворился в камине, ухитрившись поссориться с Асторией третий раз за вечер. Блейз рвался утешить плачущую Гринграсс, но та почему-то выбрала в качестве жилетки Маркуса и утащила его наверх, прихватив заодно две бутылки вина. Пэнси, Тео и Блейз переместились в гостевую спальню на первом этаже. — Возьми руки в себя, Блейз, — произнесла Паркинсон, удобнее устраиваясь на подушках. — Она не расстанется с Драко. Это слишком для её мелкого эго. Такая завидная невеста — и не смогла женить на себе богатого мальчика. — Себя в руки, — поправил Тео, толкая Пэнси в бок, чтобы она подвинулась. — Блейз, ну реально, они обе слегка не в себе. Что Дафна, что Астория. — Отвалите, — Забини, сидящий на полу, показал им средний палец и приложился к бутылке «Огдена» (на этот раз из запасов бабушки). — А тебя не смущает, что они там наверху вдвоём? Внезапно Паркинсон захохотала. — Что за… — пробормотал Тео, отодвигаясь в сторону. Смех Пэнси, заливистый и громкий, резал слух. — Кажется, и Паркинсон сошла с ума, — заключил Блейз и вновь отпил из бутылки. Тео сосредоточился и перекатился с кровати на пол, ухитрившись ничего не свалить с рядом стоявшей тумбочки. Он дополз до Забини и сел рядом. — О, Мерлин, — сказала Пэнси, наконец успокоившись и вытирая выступившие слёзы. — Давно я так не смеялась. Нет, Блейз, меня это не смущает. — А как давно вы встречаетесь? Как вообще это вышло? — спросил Тео. — Вы же в школе толком даже не общались. Маркуса вообще ничего не интересовало кроме квиддича. Пэнси снова хихикнула. — Не то слово, — произнесла она со странной интонацией. — Видимо, закрытие Лиги помогло ему понять, что он упускал в этой жизни, хи-хи… Да нет, мы встретились в Audrey’s пару месяцев назад. — О, это место встреч для чисто… Чисто… Чис-то-кров-ных, — с трудом выговорил Блейз. Но Тео, к счастью, был не настолько пьян. — Но это секрет? — спросил он. — Вы так, встречаетесь только среди своих? На лице Пэнси не осталось и следа от веселья. Она заметно помрачнела. — Я собираюсь представить его папе. Блейз присвистнул. Размякший мозг Тео попытался напрячься и уловить всё то, что повисло между строк. — Но… Ваши родители не заключали помолвку? Пэнси сжала тонкие губы. Она слегка приподнялась на кровати, вытащила палочку из специального кармана на платье и наложила чары на дверь. — Я не могу носить в себе это дерьмо, — резко сказала она. — Но мне нужны магические клятвы. — Б…ь, — застонал Блейз. — Зачем вообще я вас позвал, сидел бы дома в одиночестве. — Пэнси, если ты не хочешь говорить, то и не надо… — начал было Тео, но Паркинсон его перебила: — Заткнитесь. Я не выдержу молчать об этой херне, а вы оба пьяны в жопу эльфа и завтра с трудом вспомните наш разговор. — Давай позовём Асторию, — взмолился Тео. Ему и так хватало собственного груза не высказанных секретов, чтобы ещё добавлять к этому тайны Паркинсон. — Я не доверяю женщинам. — Ладно, — Забини неожиданно громко хлопнул ладонью по полу. — Мы сделаем это все вместе. Каждый даст клятву и расскажет свой секрет. — Да твою мать, — почти закричал Тео и пополз в сторону двери. — Всё, я ухожу… Двумя заклинаниями Пэнси запечатала дверь и сняла с Нотта штаны. — Да б…ь, Пэнси! — Ой, прости, — без тени сожаления в голосе сказала та. — Я хотела тебя вернуть обратно, но ошиблась. Тео развернулся и с руганью встал. Штаны отлетели на шкаф. — Ладно, — сдался он. — Ты нас опоила, завлекла сюда, меня ещё и раздела. Я согласен. Пэнси удовлетворённо кивнула и встала с кровати. Она подошла к парням и вытянула вперёд левую руку. — Как в детстве? — спросил Блейз, кладя свою ладонь на её. — Как в детстве. Тео накрыл своей ладонью их руки. Пэнси взмахнула палочкой и произнесла: — Клянемся хранить секреты друг друга. — Клянемся хранить секреты друг друга, — повторили парни. — А если нарушим клятву… — А если нарушим клятву… — … то не испытывать нам оргазма целый год! — закончила Паркинсон и ловко взмахнула палочкой ещё раз. Прежде чем Тео и Блейз успели что-либо сказать, красный луч прошёлся по их сплетённым рукам. — Эй! — воскликнул Забини с возмущением и одёрнул руку. — Ты отвратительна, — сказал Тео и отправился спасать штаны. — Ну а как с вами по-другому, — парировала Паркинсон. — Ну рассказывай, — устало сказал Блейз и сел на кровать. — В общем, — начала Пэнси, наблюдая, как Тео одевается. — Папа предлагал мне свалить ещё в начале седьмого курса, можно было попробовать что-нибудь со Шармбатоном или даже Ильверморни, но я, дура, отказалась. За что и поплатилась. Тео замер. Чарльз Паркинсон не был Пожирателем, это он знал точно, но то, что его деньги часто уходили на «определенные нужды», было неоспоримым фактом. — Естественно, после Хогвартса и… — Пэнси на секунду замялась. — … после Хогвартса, в общем, это всё стало сложнее. Лестрейндж, Мальсибер, Малфой-старший и, уж прости, Тео, но твой отец тоже стали часто захаживать к нам, потом Мальсибер развёл папу на спонсирование рождественского вечера в аврорате… — Я там не был, — покачал головой Тео. — И тебе повезло, — выдохнула Пэнси. — Хотя, вам, парням проще. Вряд ли бы вас стали зажимать в коридоре взрослые Пожиратели. — Что?! — воскликнул Блейз. — Пэнси, тебя… Тебя… — Нет, не изнасиловали, — резко ответил Паркинсон. — Но Родольфус до меня домогался. — Твою же мать, — процедил Тео. — Вот ублюдок. — Лестрейндж? — ошарашено переспросил Блейз. — Это ведь было в прошлом году? Но ведь тогда прошло совсем немного времени со смерти его женушки… Пэнси обхватила себя руками. — Причем, я была не одна… Мне удалось каким-то чудом от него ускользнуть, послать его или защищаться я бы не смогла. Но когда я возвращалась в зал, то увидела, как из туалета вылетела девчонка Селвин, а потом оттуда вышел разочарованный Мальсибер. — Меня сейчас вырвет, — пробормотал Блейз. — Ей же шестнадцать. Тео почувствовал то же самое. — Но на этом всё не закончилось, — глухим голосом продолжила Пэнси. — Он… Он намекнул моим родителям о помолвке после траура. Тео подошёл к Пэнси и аккуратно заключил её в объятия. Она тут же обмякла в его руках и прислонилась к груди. Блейз наблюдал за ними с потерянным выражением лица. — И поэтому ты решила выйти замуж первой? — мягко спросил Тео, гладя Пэнси по волосам. Она тихонько шмыгнула носом и кивнула: — Да. То есть не я, это предложила мама. Мне повезло встретить Флинта в тот день, когда от Родольфуса опять пришло письмо с требованием денег и намёками между строк. Маркус… У него после смерти отца есть свои проблемы, которые тоже надо решать. — Дракклова задница, Пэнси, — с чувством сказал Блейз, подходя к ним и накрывая объятиями. Какое-то время они стояли так, обнявшись, а затем Паркинсон слегка стукнула Тео по плечу: — Мне жарко. Она выскользнула из объятий, а Тео и Блейз так и остались стоять, обхватив друг друга за плечи. — А твои родители… — начал было Тео, но Блейз слегка толкнул его локтём. — Пэнси обещала рассказать только свой секрет — сказал он. — Тебе ли не знать, что дела семьи лучше держать при себе. Тео согласно кивнул. Они расцепили объятия и разошлись по углам комнаты. Пэнси вернулась на кровать и обложила себя подушками. — Ну, тогда я продолжу, — сказал Забини. — Я собираюсь свалить к бабушке. — Ого, — удивилась Паркинсон. — Твоя мама с ней помирилась? — Нет, я даже ни о чём не спрашивал мать, — фыркнул Блейз. Паоло Забини был третьим мужем (из семи) Элеоноры ван дер Хоф (в девичестве — Розье). Как и многие другие несчастные, Паоло умер после семи лет брака, оставив после себя нескончаемые суды между Элеонорой, его итальянскими родственниками и парочкой внебрачных детей. Каким-то невероятным образом Забини-младший ухитрился сохранить отношения с бабушкой со стороны отца, Патрицией Забини, всегда выделявшей маленького Блейза из своих пятнадцати внуков. В какой-то степени Тео даже был удивлён, что его ушлый приятель не удрал в солнечную Италию ещё на шестом курсе. Хотя, возможно, тогда мать не дала согласия на переезд несовершеннолетнего ребёнка. — Когда? — Лучше нам этого не знать, — встрял Тео. — Чем меньше деталей, чем лучше. — Ладно, — легко согласилась Паркинсон и переключилась на Нотта. — Ну а что насчёт тебя, мистер Неизвестность? Тео задумался. То, что сегодня рассказал ему отец, точно не нужно знать Забини и Паркинсон. Честно говоря, вряд ли это нужно было знать и ему, но это другой вопрос. Что ещё у него есть? Новость о пожаре в доме бывшего руководителя Отдела Тайн? Или история, как Тео пробрался на его похороны под чужим обликом? Смерть Воландеморта? Твою мать, почему в его жизни скопилось столько информации, которую и инфералу не расскажешь? — Мерлин, мне уже страшно, — протянула Пэнси. Тео вздрогнул, сообразив, что слишком ушёл в себя. Ладно, одну тему он мог поднять, тем более, что рано или поздно она станет очевидна всем. Он сел на кровать. — Ну… Это не особо и секрет, просто, я ни с кем не разговаривал об этом… — Тео сжал и разжал кулаки. — Просто… Кажется, у меня умирает отец. И с эти ничего нельзя поделать. — Мерлин, — в сотый раз выругался Забини. Матрас позади Тео прогнулся, и он ощутил прохладные пальцы Паркинсон на своей шее. — Что с ним? — спросила она и начала массировать плечи Тео. — Я… Ай… Я не знаю, какая-то инфекция в лёгких. Он ни о чём не говорит и кашляет кровью, думая, что я этого не замечу. — А целебные зелья? — спросил Блейз. — Слушай, ну ты же сам рассказывал о Летучем порохе, а ты — о ваших женских зельях. С того момента, как эти полудурки спалили гектары с травами и растениями, ничего не изменилось. Пэнси переключилась на макушку. — И почему наши родители оказались такими идиотами? — задала она риторический вопрос, на который никто не смог ответить. Кто-то начал дёргать ручку двери с той стороны. Пэнси отстала от Тео и сняла запирающие и звукоподавляющие чары. — У вас тут тройничок? — поинтересовался Флинт, возникший в дверях с обмякшей Асторией в руках. — Завидую. У меня только пьяное тело. Блейз тут же подскочил, чудом не упав, и бросился к Гринграсс, которую с радостью передал ему Маркус. — Мне пора, — как ни в чём не бывало сказала Пэнси и поднялась. — Ты же проводишь меня до дома? — Да, только мне надо отлить, — сказал Маркус и растворился в темноте коридора. Тео тоже поднялся, чувствуя, как у него начала болеть голова.