Радужный лабиринт

Следующим утром после завтрака Ян и Вольфрам встретились с Патричевым на площади у отеля, где стоял ряд фосфоресцирующих радужных скамеек. Федор был одет в яркий щегольской костюм. Он с явным неодобрением оглядел Яна и Вольфрама — те как обычно вышли в военной форме и откровенно не вписывались в городские толпы. Впрочем, Патричев не стал заговаривать об одежде — вместо этого он протянул Яну пластиковый пищевой контейнер, обернутый несколькими слоями полиэтилена. Внутри виднелись ломти бледно-желтого фрукта с покрытой колючками скорлупой. — Держи свой дуриан, — сказал Патричев, передавая Яну контейнер. — Только знай, что воняет он так, как будто кто-то сдох в туалете. Поэтому, будь добр, отведай это чудо у себя в номере, за закрытыми дверями, при включенной вентиляции. И когда я буду уже далеко… Ян!! Что ты делаешь?! А ну, прекрати немедленно! Но было уже поздно. Ян разорвал полиэтиленовую оболочку, и запах, в котором мешались нотки гниющего лука, канализации и трупного разложения, мигом распространился вокруг. Не тратя времени даром, Ян запихнул в рот несколько кусочков нежной мякоти, не обращая внимания на шокированные взгляды Патричева и Вольфрама. — М-м-м, потрясающе вкусно! — отметил Ян, берясь за следующий кусок. — Похоже на заварной крем, только сочнее и с легким ореховым привкусом. Хотите попробовать? Тут на всех хватит. — Нет уж, спасибо. Хватит и того, что от тебя весь день будет нести как от несвежего трупа, — пробормотал Патричев. — Ты безумец. Я, конечно, обещал тебе помочь сегодня и от своего слова не отступлюсь, но обниматься и целоваться с тобой не буду. — Если вы так голодны и вам не хватило завтрака, то можно пойти в ресторан, — обескуражено пробормотал Вольфрам. — Нет, все в порядке. — Ян проглотил последний кусок дуриана и выбросил упаковку в ближайшую урну. — Пока что не могу объяснить, но это тоже часть плана по поимке Махиллеса. — О, и какая же основная задумка? Буду рад помочь, этому негодяю давно пора врезать как следует! — поинтересовался Патричев с энтузиазмом, впрочем, держась от Яна на порядочном расстоянии. — Ну, во-первых, нам следует найти одно из тех мест, где «Рыцари» проводят свои нелегальные бои. В Сети этой информации нет, но я слышал, что они довольно популярны в народе, так что если поспрашивать… Но Ян не успел договорить. Случилось то, чего он предвидеть не мог, — их цель сама сделала первый шаг. Перед ними резко затормозила машина. Из нее вылез какой-то высокий мужчина атлетического телосложения. Под распахнутой кожаной курткой виднелась футболка с принтом, похожим на рыцарское забрало. Патричев и Вольфрам тут же вскочили и встали перед Яном, заслоняя его. Но незнакомец не собирался нападать, он лишь молча выставил перед собой включенный планшет, на котором было открыто окно программы прямой связи. К своему ужасу, Ян увидел Мириам. Ее привязали к стулу в какой-то темной комнате. — Ян?! Ян, это ты?! — Мириам явно паниковала. — Мириам… Это я, не волнуйся, — Ян с трудом контролировал свой голос. — Скажи, где ты сейчас? — Я… ничего не знаю… — голос Мириам прерывался. — Где я? Что происходит? — Ты не ранена? — Нет, пока нет… Но они сказали... Ян, они сказали, что ты и твои сопровождающие должны поехать с ними, иначе они меня… Ян, ты сможешь поехать с ними? — Обещаю, мы что-нибудь придумаем, Мириам. Держись. Постарайся не провоцировать их. — Ян, мне страшно… Незнакомец выключил трансляцию, убрал планшет и жестом указал на машину, предлагая Яну и его товарищам ехать с ним. — Ваша баба у нас, — сухо сказал он. — Если будете делать, как мы скажем, то с ней ничего не случится. Этим же вечером отпустим ее. Садитесь в автомобиль. — Мы должны спасти миссис Розас! — с волнением выпалил Вольфрам. — Но это наверняка ловушка, — зачесал в затылке Патричев. — Если поедем с ними, они несомненно убьют нас, как только автомобиль окажется вне зоны видимости камер. — Конечно же, это ловушка, — задумчиво согласился Ян. Он лихорадочно размышлял. Весь его план нанести Махиллесу первый удар пошел под откос. Тем не менее у них еще был шанс выиграть. Маленький, но все же шанс. Ян рассеянно смял берет и почесал сквозь ткань кожу головы. — Но у нас нет выбора. Надо спасать Мириам, она не виновата, что оказалась впутана в эту историю. Можно поеду только я? Патричев и Вольфрам вам не нужны, они лишь мои подчиненные, — обратился Ян к незнакомцу, не питая, впрочем, особых надежд. — Нет, — отрезал «рыцарь». — Остальные тоже должны ехать. Особенно розенриттер. Перед входом в машину преступник тщательно обыскал их, особо внимательно осмотрев область от плеч до ступней. Он конфисковал телефоны и прочие гаджеты, после чего выбросил все это добро в мусорный бак, прямо к остаткам дуриана. «Боятся отслеживания», — подумал Ян. Что ж, их опасения можно было понять. *** Минут двадцать они ехали через Ириполис. Товарищи почти не говори друг с другом, каждый думал о своем. Ян задумчиво глядел на пейзаж за окном. Картинка менялась как страницы распечатанного документа, когда в картридже принтера заканчивается краска. Уже привычные радужно-неоновые виды постепенно бледнели. Ярких красок становилось тем меньше, чем больше Ян и его друзья отдалялись от центра. Магазины и рестораны сменялись жилыми кварталами, еще довольно красочными, но уже не сияющими. Потом на их место пришли складские здания, уже ничем не украшенные. Это были строго функциональные постройки. Их размеры и количество уже явно говорили об основной функции всей планеты. За радужным фасадом скрывался перевалочный пункт гигантской контрабандной сети. Все эти склады были холодильниками, где своего часа ждали многочисленные продукты. Наконец машина остановилась. Их вывели и втолкнули в заброшенный склад. Тут не было ни одного работающего холодильника, зато повсюду стояли разнообразные спортивные снаряды и тренажеры. Между ними ходили хмурые мужчины, некоторые из них носило футболки с принтами и прочую символику «Рыцарей патриотизма». Но большинство из них щеголяли голыми торсами. — Вы тоже раздевайтесь! — их сопровождающий довольно грубо толкнул Яна к импровизированной раздевалке из пустых коробок. — Снимайте все по пояс. Такие правила. — Можно хоть берет оставить? — жалобно попросил Ян. — Хочу до конца чувствовать себя офицером при исполнении. Сопровождающий и пара присоединившихся к нему зевак дружно расхохотались. Видимо, они представили, каким нелепым будет зрелище полуобнаженного коммандера с беретом на голове, и не стали возражать. Ян, раздеваясь, не мог не залюбоваться своими спутниками. Вольфрам выглядел словно модель с каталогов мужского белья — атлетичный, но не слишком накачанный. Именно такое сочетание высокого роста и рельефных мышц считалось наиболее коммерчески выгодным. Патричев же был подобен мифическому Бхиме: несмотря на внушительные габариты, его тело воплощало силу и мощь. Яну невольно стало неловко за свое тщедушное тельце, явно не изнуренное тренировками. Грудь впалая, руки дряблые, и при общей худобе животик уже начал намечаться. Стыд да и только! Когда Ян снял рубашку, Вольфрам внезапно покраснел и отвернулся. Видимо, ему было неловко видеть своего начальника в столь унизительном положении. Патричев же ободряюще улыбнулся Яну. — Ого, да у тебя вся спина в синяках! — внезапно заметил Федор. — Кто это тебя так? — Да пустяки, — отмахнулся Ян. — Это от того, что Вольфрам меня вчера к стене прижал. — Ух ты! У вас уже настолько страстные отношения? — ухмыльнулся Патричев. — Это не то, что вы подумали! Я просто… — возмущенно начал Вольфрам, но потом заметил, что Ян с Патричевым едва сдерживают смех. — Опять ваши дурацкие шутки… Вольфрам хмурился, но Ян заметил, что уголки его губ тоже слегка изогнулись. Вот только сопровождающему «рыцарю» явно не понравилось, что пленники пребывают в приподнятом настроении. — Хватит ржать! Следуйте за мной. Их отвели в главный отсек помещения. Посреди находилось нечто, похожее на импровизированный боксерский ринг. В центре стоял Махиллес, не узнать его было невозможно. И тоже, кстати, голый по пояс. Ян заметил на его лице и руках свежие ссадины, и тогда последние сомнения отпали. Именно он и напал на них вчера. Вокруг «ринга» столпились десятка два мужчин явно из той же компании. Нигде не было и следа Мириам. Теперь у Яна не осталось сомнений. Какой же он идиот! Их провели как детей. — Миссис Розас? Ее здесь нет… — растерянно пробормотал Вольфрам. Он тоже начал прозревать, как обстоят дела. — Да. Нас обманули, а мы повелись, — тихо сказал Ян. — Но это была не просто фальшивая видеозапись. Ведь я разговаривал с ней, а она мне отвечала. Выходит, у Махиллеса в самом деле есть какая-то технология, позволяющая имитировать другого человека. Значит, именно так он создал себе алиби во время всех покушений. — Справедливости ради, мы на самом деле пытались поймать девку, — усмехнулся Махиллес. — Но она оказалась той еще пронырой. Ни разу не вышла в безлюдное место, где бы мы смогли ее схватить. Пришлось прибегнуть к небольшому обману. А вы, как полные идиоты, клюнули. Хотя достаточно позвонить ей и все выяснить. Но нет, вы повели себя так, как и ожидалось! Возомнили себя сказочными принцами и кинулись, не раздумывая, спасать свою принцессу. Что ж, теперь вам некого винить, кроме себя. — Признаю, тут мы просчитались, — развел руками Ян. — Но почему мы до сих пор живы? Вы ведь с какой-то определенной целью привезли нас сюда? — Ну, мы ж все-таки рыцари! И не лишены благородства. — Махиллес сделал шаг вперед, поигрывая мышцами. Он указал в сторону Вольфрама. — Устроим настоящий рыцарский поединок. Рыцарь Розы против Рыцаря Патриотизма. Теперь Яну все стало ясно. Неудача вчерашнего покушения больно ударила по самолюбию Махиллеса. Что хуже всего — он потерпел поражение от розенриттера, выходца из Империи, одного из тех, кого Махеллес и за людей не считал. И теперь, чтобы утешить свое раненное эго и восстановить репутацию среди сопартийцев, Махиллес обязан победить Вольфрама в публичном поединке. Проклятье! Но подождите, они уже достаточно долго торчат на складе. Где же Прохазка? Неужели Ян ошибся, и не стоило ей доверять? — До вас двоих тоже очередь дойдет, — продолжал Махиллес, обратив взгляд на Яна и Патричева. — Но сначала я хочу, чтобы вы оба насладились нашим поединком. Особенно вы, коммандер Ян. Признаюсь, узнав об истории с Эль-Фасилем, я начал питать к вам некоторое уважение. И был очень разочарован, воочию узрев, что вы якшаетесь с имперцами. Я хочу, чтобы в последние минуты жизни вы убедились, что Союз сильнее Империи. Вольфрам уверенно выступил вперед. — Я охотно сражусь с тобой, ублюдок! — крикнул он Махиллесу. — Я побью тебя как республиканец и гражданин Союза, каковыми и являюсь. — Нет! — внезапно закричал Ян. Все взоры толпы обратились к нему. — Вольфрам, я запрещаю тебе. Как вышестоящий офицер. Сначала пусть господин Махиллес сразится со мной. Весь зал взорвался громогласным смехом. Ян же судорожно пытался просчитать все варианты. Он пока не знал, было ли ошибкой довериться Прохазке. В любом случае, ему оставалось лишь тянуть время. Но одно ясно: нельзя допустить поединка Махиллеса и Вольфрама. Без сомнения, Махиллес подготовился к этому бою, чтобы избежать повторного унижения, возможно, принял какой-нибудь допинг либо продумал стратегию. Даже если Вольфрам сможет опять победить, он сильно пострадает. Их собираются убить в любом случае. Но если выиграть немного времени, вероятно, у них появится шанс на спасение. — Но коммандер… — непонимающе пробормотал Вольфрам. — Это же безумие. — Это приказ, — отрезал Ян, направляясь к рингу. — Вольфрам, отойди назад. Махиллес окинул взглядом тщедушную фигурку Яна и ухмыльнулся. — Почему бы и нет? — сказал он. — Пара лишних минут у нас есть. Я даже не убью тебя сразу, просто переломаю руки и ноги, чтобы ты был жив, когда я изобью до смерти твоего имперского бойфренда! — Вот только у меня условие, — продолжил Ян. — Если я тебя одолею, ты отпустишь всех нас, а заодно расскажешь, что за технологию вы использовали, чтобы обмануть нас и полицию. И снова его голос потонул в общем хохоте. — Что ж, так тому и быть, — отсмеявшись, согласился Махиллес. — В конце концов, если такой хлюпик, как ты, сможет победить меня, сочту, что ты более чем достоин узнать все наши секреты. Махиллес уверенным шагом направился к Яну, занося кулак. Но, почти приблизившись, внезапно остановился и втянул ноздрями воздух. Он побледнел, потом покраснел, задрожал, его пальцы принялись судорожно расчесывать предплечья. — Т-ты!! Это ты так воняешь?! — заорал он, заикаясь. — Это что, дуриан? Ян, приободрившись, сделал шаг вперед. Реакция Махиллеса не заставила себя ждать — тот отступил назад. Воцарилось недоуменное молчание, соратники Махиллеса были явно озадачены. Ян набрался смелости и провозгласил: — Это не просто дуриан. Я провел исследования и узнал о твоей аллергии на сераорганические соединения. Поэтому сегодня утром я обрызгал себя особым составом из концентрированного в крайней степени этилмеркаптана. Если ты коснешься меня… да что там! Если только подойдешь ближе, то гарантированно умрешь от анафилактического шока! Конечно же, Ян нес полнейшую чушь. Его изначальный план состоял лишь в том, чтобы поймать Махиллеса в безопасной обстановке и в неожиданный момент и вовлечь в провокационный разговор, который будет записываться. Запах дуриана был лишь незначительной деталью, этаким штришком. Ян надеялся, что напоминание об аллергене создаст некомфортные условия для Махиллеса, в связи с чем будет легче вывести его на чистую воду. Но весь план покатился черт-те куда, Яна вынудили импровизировать. Безусловно, простой запах дуриана абсолютно безвреден для Махиллеса, только вот Ян знал, что некоторые люди, страдающие от аллергических реакций и рискующие получить анафилактический шок, склонны поддаваться панике при любом намеке на на аллерген. Порой без всяких объективных на то причин, исключительно из-за психосоматики. И Махиллес не подвел. Он отступил назад, лицо у него пошло багровыми пятнами, дыхание стало прерывистым, словно он задыхался. Наконец, не выдержав, он кинулся за пределы ринга к куче тряпья — видимо, к своей одежде. Оттуда Махиллес извлек шприц (заполненный, скорее всего, антигистаминным препаратом), вколол себе в локтевой сгиб и на минуту замер, как будто что-то выжидая. Вокруг по-прежнему царило напряженное молчание. Ян воодушевился таким успехом. Он обернулся и обратился к безмолвствующей толпе: — Догадываюсь, почему вы все собрались здесь! Да, в столь тяжелые времена многие люди стараются найти свое место в мире. Порой они обращаюсь к экстремальным группировкам, превозносящим идеи физического превосходства. Но поверьте, телесная сила не значит практически ничего в наш век, когда все решается технологиями. Поглядите, я смог получить преимущество в бою лишь потому, что провел надлежащие исследования. Так что если вы присоединились к «Рыцарям Патриотизма» лишь потому, что хотите помочь Союзу в войне с Империей, вам стоит идти не сюда, а во флот. Там найдется место всем вне зависимости от физической подготовки. Нам нужен любой — от инженера до повара и уборщика. Если же вы приходите сюда, потому что вам нравятся полуголые мужчины, лучше идите в бар «Радужная Лагуна», там этого в достатке. Я сам там был, и мне очень понравилось, — тут Ян понял, что сказал, смутился и добавил: — В том смысле, что там отличная еда, и музыка неплохая, — сказав это, Ян снова смешался, сообразив, что эти отмазки могут звучать как попытки отделить себя от всех «не таких». От того же Патричева. Поэтому он досказал так: — Не то чтобы в этом есть что-то плохое. Какими бы ни были наши предпочтения, мы все равны как граждане Союза. Краем глаза Ян увидел, как Вольфрам и Патричев переглянулись. Он не мог прочитать выражений их лиц, но в глазах как будто застыло глубокое понимание. Кажется, основной посыл был ясен. «Ну что с него, дурака, взять?» — вот о чем говорили их взгляды. «Что ж, — уныло подумал Ян. — Может быть, мы умрем в течение пары минут. Но я хотя бы под конец нашел для Вольфрама друга, с которым он достиг полного понимания». Тем временем Махиллес наконец-то оклемался. Он отбросил шприц и вскочил, тяжело дыша. — Убейте этих имперских прихвостней! — заорал он, уже не заботясь о своей репутации и облике самопровозглашенного рыцаря. — Размажьте этих троих так, чтобы и мокрого места не осталось! Тут же его приспешники зашевелились, как будто очнувшись от транса: похватали с пола палки, гантели и другое нехитрое оружие, а после устремились к Яну и его спутникам. Вольфрам и Патричев приняли боевые стойки, встав справа и слева от Яна так, чтобы прикрывать его со всех сторон, хотя оба заранее понимали, что сопротивление ничего не даст. С таким количеством вооруженных соперников у них не было и шанса. Внезапно раздался грохот, что-то взорвалось. Одна из стен заброшенного склада рухнула, и в образовавшийся проем хлынули полицейские, полностью облаченные в боевую броню и вооруженные винтовками. Их было не меньше полусотни. — Немедленно сложите оружие и сдавайтесь! — громогласный голос разнесся по всему складу — явно вещали с помощью громкоговорителя. — И мы гарантируем вам безопасность. Началось столпотворение, повсюду царил хаос. «Рыцари» рванули кто куда. Некоторым удалось сбежать, но многих схватили полицейские. Ян видел, как несколько служителей правопорядка в полном облачении скрутили слабо сопротивляющегося Махиллеса. — Вы думает, что победили нас! — орал Махиллес, заливаясь безумным смехом, пока его тащили к полицейском транспорту. — Но это только начало! Даже если вы избавитесь от меня, наша идея будет жить. Пройдут годы, но рыцари, посвятившие свои жизни защите Союза, будут процветать, и вы еще увидите наши ряды, стоящие на пути адских имперских орд! Отчего-то при этих словах у Яна внутри похолодело. Махиллес, хоть и ничтожество, но в то же время прав. Зерно, брошенное им, уже дало всходы. Даже если самого Махиллеса смогут осудить и дать приличный срок, волна подражателей прокатится по всем планетам Союза вплоть до Хайнессена, а политики, строящие свою карьеру на войне, будут радостно подпитывать эту ненависть своими финансами. От этих размышлений Яна отвлекла Прохазка, незаметно подошедшая к ним. Она похлопала Яна по голому плечу. — Простите за небольшую задержку, коммандер, — улыбнулась она. — Я пыталась найти Идо, но он куда-то подевался. Пришлось собирать штурмовую группу без него. Я рада, что мы успели вовремя. Теперь Махиллесу не отвертеться. Ян с явным облегчением пожал ей руку. Вольфрам и Патричев обратили на него вопрошающие взгляды, тем самым требуя объяснений. Делать нечего. Ян неловко улыбнулся и снял с головы берет. — Вчера, когда ты, Вольфрам, был на допросе, мы с детективом Прохазкой придумали план. На мою одежду установили жучок, служащий одновременно прослушивающим устройством и маяком слежения. Ян продемонстрировал товарищам крохотный механизм, закрепленный на обратной стороне эмблемы Союза на берете. — Мы с детективом Прохазкой договорились, что я активирую устройство, когда войду в контакт с Махиллесом, — пояснил он. — Тогда она, определив, куда указывает сигнал маяка, вышлет отряд быстрого реагирования. Как только Махиллес как-либо выкажет угрозу моей жизни, полицейские его арестуют. Но так получилось, что «Рыцари» нас опередили. Я был вынужден активировать маячок, когда подручные Махиллеса прижали нас около гостиницы. Притворившись, что чешу голову, я включил устройство. Оставалось лишь надеяться, что подмога прибудет вовремя. И вы не подвели! Я очень благодарен вам, детектив Прохазка. Довериться вам было правильным решением. — Ой, прекратите! — махнула рукой Прохазка. — Я ведь делала это ради себя. Наконец-то могу прижать этого гада, Махиллеса. Все его угрозы записаны, и я своим глазами видела, как он приказал своим прихвостням убить вас. Теперь ему не отвертеться. Ян поймал не себе восхищенные взгляды Патричева и Вольфрама. — Так ты все предусмотрел? Ну ты и хитрец! Мог бы и предупредить нас, чтобы мы не так переживали. Но я все равно рад, что доверился тебе, — Патричев довольно бесцеремонно хлопнул Яна по плечу, отчего тот едва не упал. — Коммандер Ян, вы и в самом деле все предусмотрели! — воскликнул Вольфрам почти с благоговением. — Выходит, у вас все было под контролем? — Ха-ха-ха…. да, — пробормотал смущенный Ян. Он решил пока не говорить товарищам, что они живы лишь благодаря счастливой случайности. Если бы Махиллесу не взбрело в голову потешить свой мачизм и устроить публичный поединок, все трое давно бы лежали с пробитыми головами. Лишь неуверенность рыцаря в собственной мужественности спасла им жизнь. — Ну что ж! — Прохазка хлопнула в ладоши. — Пора отправляться в участок на допрос. Время заткнуть этого ублюдка раз и навсегда! *** На допрос Махиллеса пустили только Яна с Вольфрамом. Патричев считался туристом, а не офицером при исполнении, так что, несмотря на все возражения, после того как были записаны его показания, Прохазка выставила Федора и отправила домой. — Где же этот чертов Идо?.. — ворчала Прохазка, заходя в комнату, где сидел прикованный наручниками к столу Махиллес. — Весь день не могу найти этого бездельника. Ладно, не будем терять времени. — Мой клиент ничего не будет говорить! — заявил невзрачный мужчина в деловом костюме, явно адвокат. — Мы еще коснемся нарушений процедуры ареста и не вполне законного прослушивания. Но объявления, предъявляемые моему клиенту, беспочвенны! Похищение? Попытка убийства? Да что вы несете!.. — Заткнись! — внезапно прогремел Махиллес. —Н-но я же пытаюсь помочь вам! — пролепетал адвокат. — Вас, феззанских крючкотворов, я тоже ненавижу, — Махиллес бросил на юриста презрительный взгляд. — Мне не нужна ваша трусливая защита, все эти бумажки, уловки и прочее. Я вдоволь накушался всего этого на Хайнессене. Я сам буду защищать себя, я же не слабак какой-то. — Вообще-то я гражданин Союза в третьем поколении… — начал адвокат, но умолк, когда Махиллес угрожающе свел брови. — Ты! — Махиллес взглядом указал на Яна, стоявшего в стороне. — Я буду говорить только с ним. Не с продажными копами-свиньями, не с феззанскими прикормышами и уж точно не с имперскими ублюдками. Только с этим мальчишкой. Прохазка хотела что-то возразить, но Ян только покачал головой и вышел вперед. Он не стал садиться, просто встал перед столом, возвышаясь на Махиллесом. Арестованный оглядел его сверху вниз и расхохотался. — Ты жалкий хлюпик и сегодня вел себя как клоун, — сказал Махиллес, ухмыляясь. — Что за спектакль ты устроил на ринге? Но отдам тебе должное, ты держался как настоящий мужчина и не показывал страха. Я проникся к тебе некоторым уважением, признаю. Такие люди, как ты, нужны Союзу. — Прекрати эту игру: здесь нет твоих приверженцев, которым можно пудрить мозги, — сухо сказал Ян. — Тебе плевать на Союз, ты просто искал способ унять свою жажду насилия. — Считаешь, что знаешь меня? — Махиллес лукаво глянул на него. — Можешь думать что хочешь. Имей в виду, я не собираюсь ни в чем признаваться, да вы и не сможете на меня ничего повесить, кроме глупого розыгрыша с видео той феззанской бабы да пустых угроз. Но ты не прав, мне не плевать на Союз. Мы с тобой заключили пари сегодня на ринге. Презирай меня сколько угодно, но я зовусь рыцарем не просто так. Свое слово я сдержу. Назову того, кого ты на самом деле должен искать. В обмен на освобождение, разумеется. — Это зависит не от тебя! — не выдержала Прохазка. Но Махиллес ее проигнорировал. Он обращался лишь к Яну. — Тебе не справиться с теневыми силами, с которыми ты связался, щенок. Но я хотя бы повеселюсь, глядя, как ты пытаешься. Тот, кого ты ищешь на самом деле… Внезапно дверь комнаты для допросов распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся Идо Рудин. Ни слова не говоря, он выхватил из кобуры оружие и выстрелил. У Яна заложило уши от грохота, его обдало брызгами чего-то теплого и липкого. Он почувствовал, как Вольфрам прикрывает его своим телом и прижимает к полу. Но в этом уже не было никакого смысла. Еще в первую секунду стало ясно, что Рудин стрелял не в Яна. — В порядке, коммандер? Вы не ранены? — Ян чувствовал руки Вольфрама: тот лихорадочно ощупывал его лицо и грудь, выискивая повреждения. На эту заботу Ян мог лишь рассеянно кивнуть в ответ — от шока он еще не отошел. Да, его с ног до головы забрызгало кровью, но чужой. В комнату быстро хлынула толпа служащих участка. Им навстречу, громко вопя, ринулся адвокат — пытался удрать из опасного места. Началось столпотворение. Прохазка и еще несколько офицеров навалились на Рудина и прижали его к стене. Тот даже не сопротивлялся. Он спокойно отдал свой еще дымящийся пистолет, его лицо почти ничего не выражало. — Твою мать, Идо!!! — кричала Прохазка, тряся своего напарника за воротник. — Что на тебя нашло? Что ты натворил?! — Я спас всем вам жизнь, — ответил Рудин, неловко пытаясь улыбнуться. — Он рассказал мне всю правду. Сказал, что Махиллес — это, на самом деле, робот. Именно так он и проворачивал все свои убийства. Один робот вел семинары, а другой совершал покушения. И он сказал, что тот Махиллес, который сейчас находится на допросе в участке, тоже робот, начиненный взрывчаткой. Он собирался взорваться и убить вас всех! Я должен был нейтрализовать его, пока он не разнес тут все! Я боялся за тебя, Каролина! Как же я рад, что успел вовремя. — Да кто сказал тебе всю эту чушь?! — взвыла Прохазка. — Как кто? Коммандер Ян Вэньли! — только тут, казалось, Рудин заметил самого Яна, все еще безуспешно старающегося оттереть кровь с лица. — Господин Ян, что вы тут делаете? Вы же только что звонили мне. Вы… И тут Рудин наконец-то посмотрел на Махиллеса. Точнее, на то, что от него осталось. На месте лица бывшего лидера «Рыцарей патриотизма» было лишь месиво из крови, осколков костей и всего прочего, что обычно находится в человеческой голове. Тут и гением быть не нужно, чтобы понять: сидящий перед ними труп был самым обычным органическим человеком, а не каким-нибудь андроидом. Рудин сполз по стене, хватаясь руками за голову. — Робот, робот, робот, это был робот… — истерично шептал он. — Со мной связался не господин Ян, а робот, принявший его облик. Он обманул меня. Он заставил меня… убить человека… После этого Рудин уже ничего не говорил, а только покачивался взад-вперед и как-то по звериному скулил, пока рвал на голове и без того редкие волосы. *** Яну и Вольфраму разрешили воспользоваться душевыми комнатами в участке, чтобы смыть с себя кровь. Им даже выдали запасную форму, видимо, извлеченную откуда-то из хранилища улик. Выйдя из душа, Ян почувствовал себя немного спокойнее. Он сразу же направился к Прохазке. Последние события явно выбили детектива из колеи. Заметив его, она протянула Яну планшет, на котором шла запись видеочата. Лишь бросив на экран беглый взгляд, Ян понял, что планшет принадлежал Рудину. На экране Ян увидел себя. То самое лицо, что он ежедневно наблюдал в зеркале. Та самая мятая форма с шевронами коммандера. Вот только те слова, который произносил Ян-на-экране, сам Ян никогда не говорил. — Механизм включения взрывного устройства находится у робота в голове, — вещал «Ян». — Поэтому стреляй сразу туда. Не вздумай вступать с роботом в разговор. Если он догадается, что тебе все известно, тут же приведет взрывное устройство в действие, и твои друзья и коллеги погибнут… — Тут часа три таких разговоров, — пояснила Прохазка. — Этот негодяй общался с Идо с самого утра. Он явно знал много подробностей о деле, которые могли быть известны лишь полиции… или преступникам. Понимаю, коммандер Ян, у вас есть все причины считать Идо полным идиотом. Но на деле его трудно винить. Я бы и сама не смогла отличить вас от… этого. Ян видел, насколько она огорчена. И понимал, что, несмотря на все ссоры, Прохазка на самом деле заботилась о напарнике, считая себя для него кем-то вроде старшей сестры. Преступление Рудина выбило почву у нее из-под ног. — Что теперь будет с детективом Рудиным? — участливо спросил Ян. — Пока что ничего. Мы отвезли его в больницу, у него шоковый ступор, он ни на что не реагирует. Только бормочет всякую невнятицу. Семья у него богатая, так что от обвинения в предумышленном убийстве они его, наверное, отмажут… Но я не за это волнуюсь. Мне страшно, что он уже никогда по-настоящему не придет в себя. Бедный Идо… он ведь добрый парень, пусть и не слишком умный. Ни разу ни в кого не стрелял. И как ему теперь жить, зная, что он убил человека? — Прохазка посмотрела Яну в глаза. — Пожалуйста, найдите этих подонков, коммандер. Я хочу, чтобы эти мрази страдали за то, что сделали с Идо. Ян кивнул, хотя уверенности, что им все-таки удастся раскрыть это дело, не было. Эйфория от удачи с поимкой Махиллеса давно улетучилась. Он понял, что враг всегда будет на шаг впереди. Махиллес был главной ниточкой, способной помочь распутать клубок и выйти на настоящий след преступников. Но теперь их снова отбросило к старту. *** В отель Ян и Вольфрам возвращались на такси и в полном молчании. Радужные огни за стеклом уже не вызывали у Яна никаких чувств. Даже «Унгуд», по-прежнему величественно прекрасный, сулил только новые тревоги, благоговение к нему испарилось. Яну казалось, что за всеми этими красками скрываются лишь кровь и грязь, и он сам давно завяз в этой мерзости. Уже перед самыми дверями номеров Вольфрам внезапно обратился к Яну. — Коммандер Ян, я!.. — на лице Вольфрама читалась неподдельная мольба, нечто похожее на отчаяние. Было видно, что он борется с собой, хочет что-то сказать Яну. Но, видимо, чувство долга взяло свое, Вольфрам вернул себе самообладание. — Я хочу пожелать вам спокойной ночи. С этим словами Вольфрам скрылся за дверью своего номера, даже не попытавшись, как обычно, затребовать у Яна все его гаджеты и документы (в полиции им вернули вещи, предварительно извлеченные из мусорки и изрядно пропахшие дурианом). Ян подумал, что стоило бы догнать Вольфрама, добиться, наконец, откровенного разговора, мольбами или угрозами вырвать признание, что же гложет его сердце. Вот только Ян слишком устал. Убийство Махиллеса подкосило его и полностью лишило душевных сил. Яну сейчас хотелось лишь одного: поговорить с той, киз-за кого он потерял покой. С той, кто ключ ко всему. С Элизой, Элизой, Элизой… Но, вернувшись в номер, Ян сначала все-таки пошел в душ. Ощущение густых теплых брызг на коже так и не оставляло его, сколько бы он ни тер себя губкой. Стараясь отвлечься, Ян размышлял над всеми возможными выходами из сложившейся ситуации. Махиллес был мертв. Клиника «Мапона» оказалась путем в тупик. Единственной зацепкой для Яна осталась Элиза. Но после того, что он увидел сегодня, у Яна почти не было сомнений в ее природе. Сегодня он должен откровенно поговорить с ней. Выйдя из душа и надев свежую одежду, Ян наконец-то включил монитор. Сообщения от Алекса или Дасти не приходили, видимо они в самом деле решил залечь на дно. Была лишь куча посланий от Патричева и Мириам с просьбами перезвонить. Ян почувствовал, что у него нет сил даже на простой разговор с друзьями. Он ограничился тем, что отправил им сообщение с предложением встретиться завтра в «Радужной лагуне» за завтраком и обсудить все и сразу. После чего Ян сделал то, чего так хотел и так боялся, — снова вызвал Элизу. Сегодня она была в простой футболке с радужными разводами и джинсах, которые шли ей даже больше, чем красивые платья. Уже знакомые красная лента и разноцветное ожерелье также присутствовали. — Это ты, Ян? — Угу, — устало кивнул он. — Я видела в новостях, что произошло в участке. Как ты сам? Цел? — В полном порядке, — тут Ян слегка покривил душой. — Это замечательно! — на лице Элизы отразилось облегчение (уж неизвестно, насколько искреннее). — Ты хоть представляешь, как я расстроюсь, если лишусь такого собеседника, как ты, Ян? — Тебе и в самом деле приятно беседовать со мной? — Ян приподнял бровь. — Конечно. Даже если… ну, ты понимаешь… я пока не могу полностью тебе доверять. Я все равно ужасно рада всякий раз, когда ты звонишь. Тебе ведь тоже нравятся наши созвоны? Наши разговоры? Потому-то и звонишь мне каждый вечер. — Да, — ответил Ян вполне искренне, хотя сердце у него болело. — Элиза, я как раз хотел предложить тебе сегодня снова сыграть со мной в ту игру, которую ты провела при первой встрече. Три факта обо мне в обмен на три вопроса. — Вот как? — Элиза как будто удивилась. — Неожиданно, но я рада. Мне можно задавать любые вопросы? — Нет, — отрезал Ян. — Я хочу рассказать тебе о трех своих знакомых, с кем сблизился на Ириде. — Говорят же, что человека определяют его друзья, — засмеялась Элиза. — Что ж, такое уж точно поможет мне узнать тебя получше. Начинай. Расскажи мне о ком-нибудь из своих новых друзей. — Я недавно познакомился с одной женщиной, — начал Ян. — Сначала я долго не мог понять, враг она мне или друг. До этого мне всегда казалось, что люди вроде нее могут быть либо чистыми, либо настоящими злодеями. Но сегодня я понял, что иногда трудно с первого взгляда понять, чего в людях больше — добра или зла. — Ты случайно не про меня говоришь? — улыбнулась Элиза. Ян засмеялся. — Нет. Та женщина — детектив полиции. Поначалу я не доверял ей, особо когда узнал о ее коррумпированном прошлом. И тем не менее… Сегодня она спасла мне жизнь. Она весьма интересный человек… В ней живет романтический дух, желание стать похожей на благородных детективов из старых кинофильмов. Хотя она и не чурается взяток и готова нарушать закон, но все же я вижу, что справедливость для нее не пустое место. Кроме того, я видел, что она искренне любит своего друга и переживает за него. — Мир не делится на черное и белое, Ян, — заключила Элиза. — И я рада, что ты смог воочию наблюдать это. Никто не является полностью добрым или полностью злым от природы. Иммануил Кант говорил: «Мудрец может...» — Элиза, — бесцеремонно прервал ее Ян. — Теперь моя очередь задавать вопрос. Расскажи мне о себе. Какие вещи нравятся тебе лично? Девушка выглядела искренне удивленной. — Ты и правда хочешь спросить об этом? Не о расследовании, не о том, кто за мной охотится и тому подобное, что ты обычно спрашивал? — Именно, — уверенно подтвердил Ян. Он уже понял, что спрашивать Элизу о деле бесполезно, она либо уйдет от ответа, либо задаст одну из своих странных загадок. — Расскажи мне об обычных вещах, что тебе нравятся. Книги, фильмы, домашние животные, еда… Что угодно. — Ну что ж… — Элиза недолго поразмышляла. — Я люблю книги об истории, но это ты уже знаешь. Я вообще очень люблю читать. Мне еще очень нравятся сказки. Особенно сказки Андерсена! Знаешь, не те растиражированные вроде «Снежной Королевы» и «Дюймовочки». Мне больше всего нравятся небольшие сказки, где автор придает человеческие черты неодушевленным предметам. Такие как «Воротничок», «Лен», «Судьба репейника» и подобные им. — Понятно. Спасибо за ответ, — Ян сглотнул. Был ли ее рассказ намеком на нечто такое, что он уже давно подозревал? Или это просто совпадение? — О ком ты теперь расскажешь мне, Ян? — спросила Элиза. Ян задумался. — Твой ответ напомнил мне еще об одной сказке Андерсена. «Русалочка». Героиня была морской царевной, которая увлеклась всем человеческим. Она собирала предметы, упавшие с затонувших кораблей, наблюдала за людьми на поверхности. Ее поистине завораживала человеческая культура. Настолько, что она сама решила стать человеком. Но цена за это была велика. Получив ноги, Русалочка потеряла свой голос, а каждый шаг причинял ей невыносимую боль. И все кончилось для нее не слишком хорошо… — Полагаю, ты сейчас говоришь не о Русалочке, а о ком-то из своих друзей? — угадала Элиза. — Ты как обычно права, — вздохнул Ян. — Мой новый знакомый очень напоминает эту самую героиню. Он серьезно увлечен Союзом, я вижу, что ему нравится наша культура, и подсознательно чувствую, что он всем сердцем хочет найти здесь друзей. Но вместе с тем жизнь здесь причиняет ему непрестанную боль. И я очень боюсь, что однажды эта боль может подтолкнуть его совершить ужасную ошибку. Они оба помолчали. Похоже, Элиза почувствовала, что Яну не очень хочется дальше обсуждать эту ситуацию. Наконец она спросила: — Каким же будет твой вопрос мне, Ян? — Расскажи мне о том, какими на самом деле были твои отношения с Аланом? Какие чувства ты к нему испытывала? — прямо спросил Ян. — Я не могу ответить на это, — Элиза отказала почти мгновенно. — Прости, Ян, но это слишком болезненная тема для меня. Рассказывай свою третью историю. — Но это нечестно! — почти закричал Ян. — Мне очень жаль, но я правда не хочу пока об этом говорить, — грустно покачала головой Элиза. — Это не обсуждается. Можешь задать два вопроса позднее, так и быть, но я не буду говорить с тобой об Алане. — Хорошо, — Ян набрал воздуха в легкие. Разминка закончилась. Ему предстояла последняя на сегодняшний день битва, возможно, даже сложнее поединка с Махиллесом. — Мой третий новый знакомый — это ты, Элиза. Я хочу поговорить о тебе. — Я так ждала этого! — Элиза подперла ладошкой свое миловидное лицо. — И что же ты думаешь обо мне? — Ты… высокомерная! — воскликнул Ян. — Ужасно высокомерная. Ты весьма начитана и постоянно стараешься выпятить это. Ты кичишься своим интеллектом. И еще… твоя манера постоянно говорить загадками ужасно раздражает. Нет бы прямо сказать! В тебе очень много пассивной агрессии. Ты постоянно ставишь ловушки, даже в простейших разговорах. И мне кажется, что в тебе много ярости, хоть ты и хорошо это скрываешь. Элиза рассмеялась. Казалось, она совсем не была обижена. — Умеешь же ты сделать комплимент, Ян. — Но знаешь, несмотря на это мне всегда было так приятно с тобой общаться. Так странно, но с тобой я чувствовал комфорт, которого не испытывал даже с ближайшими друзьями. Ты словно читаешь мои мысли. Это… надо признать, довольно неестественно. Все твое поведение неестественно. Ты словно бы специально подстраиваешься под меня, когда мы беседуем. Скажи честно, Элиза, ты андроид?! — выпалил Ян, не давая себе возможности передумать. Элиза, казалось, была по-настоящему шокирована. — Господи, что за бред ты несешь, Ян? — пробормотала она, стараясь неловко улыбнуться. — Это и есть твой вопрос? — Да, — уверенно кивнул Ян. — Хотя не совсем. По правде говоря, я до сих пор почти уверен, что андроидов не существует. Раз уж ты разрешила задать мне два вопроса, я спрошу еще кое-что. Если не андроид, то, может быть, какой-то вид искусственного интеллекта, некая сущность, обитающая лишь в Сети? — Неужели ты и в самом деле так думаешь обо мне? — печально спросила Элиза. — Сегодня я дважды столкнулся с непонятной мне технологией, — пояснил Ян. — Сначала я увидел свою подругу в плену. Она разговаривала со мной, ее ответы были осмыслены. Вот только моя подруга была в безопасности. В другой раз некто притворился мной самим, чтобы заставить слабого и доверчивого человека совершить преступление. Оба раза мы могли видеть этих людей лишь на мониторе каких-либо устройств, так что вполне возможно, что не существует никаких «физических двойников». Создать программу, имитирующую человеческое лицо, было бы намного проще. А этой программой стал бы управлять искусственно созданный разум. — Ян, — твердо начала Элиза, глядя прямо на него. — Я клянусь тебе всем, что есть в моей жизни ценного, что не являюсь искусственным интеллектом. — Но ты бы сказала то же самое, даже будь искином, — грустно заметил Ян. — Докажи мне. Докажи, что ты настоящая. Пока он этого не произнес, Ян сам не подозревал, насколько хотел, чтобы это было правдой. Но Элиза ничего не ответила. Вместо этого она достала старинного вида монету и несколько раз подкинула ее. После чего пальцем нарисовала на мониторе странный знак. Одна длинная короткая линия, две короткие прерывистые и снова длинная. — Это моя подсказка на сегодня. До завтра, Ян, — сказала она и отключилась. В этот раз Яну даже не пришлось обращаться к Сети. За время путешествий с отцом, торговцем антиквариатом, Ян видел этот символ множество раз. Одна из восьми триграмм Багуа, знаменитых символов мироздания в китайской мифологии и философии. Ли Тайлон любил рассказывать сыну о значении этих черточек. Та, что изобразила Элиза, называлась Ли, как и часть имени самого Яна. С ней связывали огонь, интеллект и горячую жажда деятельности. Выпадение этого символа означало, что человек под этим знаком умен, упрям и кажется сильным. Но в душе он доверчив, легко поддается манипуляциям и нуждается в постоянном одобрении. Было ли послание Элизы намеком на самого Яна? Точно так же его можно было приписать, к примеру, Вольфраму или даже Идо Рудину. Но Ян уже не был уверен, что послание Элизы и в самом деле что-то значило. Разговор с ней не принес ему желаемых результатов. Он так и не нашел точного ответа на свои вопросы. Была ли Элиза живым человеком или заключенным в машину разумом? Ян был вынужден констатировать, что эту битву он проиграл. Спать Ян отправился еще более разочарованным и уставшим. *** Утро началось для Яна с куда более плохих новостей. Его ждало срочное сообщение с Хайнессена, но в этот раз не от Алекса или Дасти, а от Тугуши. «Коммандер Ян, это лейтенант Тамина Тугуши. Вам нужно срочно убираться с Ириды! Дело принимает серьезный оборот. Адмирал Браун, похоже, заволновалась, что вы начали до чего-то докапываться. Видимо, сообразив, что тут с вами не справляются, она решила взять дело в свои руки. Уж не знаю, как ей удалось это санкционировать, учитывая, что такое позволяется лишь для военных операций, но ей дали разрешение на применение «прыжка». С ней целый батальон пехотинцев, человек пятьсот, ну и парочка этих ее жутких братцев-адъютантов, конечно. Садитесь на ближайший корабль и летите куда только можете, хоть на Феззан. Времени у вас до полудня завтрашнего дня по часам Ириполиса. За лейтенант-коммандером Аттенборо и капитаном Кассельном круглые сутки следят, им не позволяют отправлять сообщения за пределы Хайнессена. Я с трудом смогла отправить это послание. Мне жаль, что я вас в это втянула. Я просто хотела узнать, что случилось с Аланом, моим сыном. Я не знала его, но он явно не заслужил подобной судьбы. И мне до сих пор хочется, чтобы все замешанные в этом преступлении понесли наказание. Но я не считаю, что ради этого стоит рисковать жизнями невинных людей». Ян смотрел на лицо Тамины на записи и не знал, что и делать. Внезапно ему подумалось, что и это послание, и сообщения от Алекса и Дасти могли быть подделкой, созданной с помощью все той же пока до конца непонятной ему технологии. Кому можно доверять в такой ситуации? Наверное, только людям, которые находятся непосредственно рядом. Хотя… можно ли по-настоящему доверять Вольфраму? Одно Ян знал точно: он не собирается бежать. Во всяком случае, не прямо сейчас. Даже если принять послание за веру, у него есть как минимум целые сутки в запасе. Шанс докопаться до истины еще оставался. Вместо завтрака Ян и Вольфрам сразу отправились в «Радужную Лагуну», где их ждали на ланч Мириам и Патричев. Днем «Лагуна» выглядела совсем иначе. Без джазовой музыки и фривольно одетых людей — почти как семейное заведение. Друзьям выделили отдельную кабинку и подали обильный завтрак. Как и ожидалось, сначала Яну пришлось долго уверять Федора и Мириам, что с ним все в порядке, он цел и невредим. Естественно, видео с убийством Махиллеса в участке уже было в Сети, включая момент, где Ян сидит на полу, весь забрызганный кровью, а Вольфрам гладит его по лицу и плечам. Когда с объяснениями было покончено, Ян вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию, включая скорый визит Норы Браун. — Да уж, — покачал головой Патричев, ковыряясь в своем омлете, — похоже, мы попали в переделку. Но реакция Браун подтверждает, что она — главный преступник, да? — Нет, — покачал головой Ян. — Мне кажется, она лишь один из «субподрядчиков» главного автора плана, как и Махиллес. Кто-то из верхушки правящих кругов Ириды затеял аферу, связанную со строительством «Унгуда». Пока непонятна роль Браун во всем этом, но это как-то перекликается с побегом заключенных на «Беллерофонте». — Но при чем здесь Махиллес? — удивился Патричев. — Махиллес же был при них кем-то вроде наемного убийцы и палача. Он устранял тех, кто, вставал на пути, вот отчего в последнее время на Ириде пропало столько известных политиков и чиновников. Думаю, главным действующим лицом была Кирана Мур, президент Ириды. Она наняла Махиллеса, чтобы инсценировать покушение на себя, тем самым отведя подозрения, после чего укрылась от публичной жизни, боясь разоблачения. И она явно пыталась помешать нашему расследованию. Когда остановить нас законными средствами не удалось, она снова обратилась к Махиллесу. — Но ведь у нас пока нет никаких доказательств? — спросил Вольфрам. — Увы, ты прав, — подтвердил Ян. — Мы даже до сих пор не знаем, как во всем этом были замешаны Алан и Элиза. — Кстати! — подала голос Мириам, отрываясь от разноцветного торта. — Ты так и не перезвонил мне вчера вечером, а ведь я кое-что узнала об Элизе Шоу, как ты и просил! — Элизе?! Правда? — Ян чуть не подскочил на месте. Он надеялся, что его волнение не стало слишком заметно окружающим. — Не стоит обнадеживаться, — вздохнула Мириам. — На самом деле, ничего полезного я не обнаружила. Просто нашла банк, где она работала, и пообщалась с несколькими ее бывшими коллегами. Они отзывались о ней очень хорошо. Хотя их показания были местами противоречивыми. — В каком смысле? — напрягся Ян. — Одни говорили, что Элиза была лучшим работником и обслуживала наибольшее число клиентов, и что ее увольнение стало серьезной потерей для фирмы. Другие же утверждали, что она была самым ленивым работником из тех, что им приходилось видеть. Но самое странное, это утверждали одни и те же люди! — А чем именно она занималась в банке? — нахмурившись, спросил Ян. — Представь себе, всего лишь отвечала на звонки клиентов! Как видишь, ничего такого, что могло быть связано с нашим делом. Ян! Что с тобой? Ответь! Но Ян так и застыл, выронив вилку. Внезапно все стало на свои место. Ответ был столь прост и логичен, что Ян мысленно отругал себя. — Красная комната с драконами и иероглифами…— пробормотал он, стараясь отойти от шока. — Китайская комната! Мне ведь с самого начала дали подсказку. — Ян, ты в порядке? — участливо спросила Мириам. — Мириам, спасибо, — с трудом выговорил он. — Какой же я дурак, раз пренебрег звонком тебе. В результате потерял целую ночь. Теперь мне все ясно. Даже последние слова Алана. У них ... ...бот. Бот! Тема роботов, модная на Ириде, повела меня по ложному следу. Речь шла не о роботе, а именно о боте. Вот почему они смогли все это провернуть. — Кто они, какая-то организация? — напряженно спросила Мириам, но Ян уже не обращал на вопросы внимания. Он вспоминал все загадки и несостыковки этого дела, но теперь находил каждой объяснения. — И еще то, что сказал Алан в своем последнем сообщении... про три раза и калибровку. Речь шла о вопросах. Они всегда задают три вопроса. Подумать только! — Ян горько усмехнулся. — Я ведь чуть было не влюбился в самого себя. Мариам и Вольфрам непонимающе переглянулись, а Патричев ободряюще заметил: — Ну, я бы не сказал, что в этом есть что-то фантастическое. Ты выглядишь совсем неплохо, тебе бы лишь подкачаться чуть-чуть… — Да я не об этом! — махнул рукой Ян. — Речь о характере и поведении. Простите, мне сейчас сложно все объяснять, к тому же времени у нас мало. Важнее то, что теперь я знаю, как мы сможем победить. Однако нужна ваша помощь. На Яна уставились все трое. Они ничего не сказали, но в их взглядах Ян читал решимость идти с ним до конца. Кивнув, он начал излагать детали своего плана. — Мириам, мне нужно, чтобы ты завтра собрала большую пресс-конференцию, на которую надо пригласить всех журналистов из самых значимых изданий — как с Ириды, так и штатных корреспондентов Хайнессена. И еще, будь добра, пригласи Прохазку с ее ребятами, вроде вы в хороших отношениях. Скажи всем, что конференция будет по поводу аферы клиники «Мапона». Это будет отчасти правдой, так что мы сможем временно усыпить бдительность наших оппонентов. Конференция должна состояться завтра, не позднее полудня. Будет идеально, если ее можно будет провести в здании городского муниципалитета. — Будет сделано, Ян, — уверено кивнула Мириам. — Не знаю, сможешь ли ты помочь, — Ян повернулся к Партичеву, — ...но ты давно стал частым гостем Ириды. Наверняка знаком с кем-нибудь из здешнего гарнизона. Если сможешь привести на завтрашнюю конференцию кого-нибудь из местных военных, желательно в форме и при оружии, будет просто отлично. Патричев засмеялся. — Да, есть у меня на примете один офицер, который может помочь. Не волнуйся, я обо всем позабочусь. — А что насчет меня? — спросил Вольфрам, с трудом пряча волнение за маской сосредоточенности. Ян встал из-за стола. — А мы с тобой, Вольфрам, сейчас вернемся в «Тирукамон». Я должен сделать кое-то важное, и для этого мне нужен подходящий монитор. — Можно я буду сопровождать тебя сегодня? — Патричев уже собрался подняться, но Ян жестом остановил его. — Прости, Патричев, последний шаг я должен сделать в одиночку. Если честно… — тут Ян замялся и почесал в затылке, — ...главная причина моего отказа в том, что я до сих пор не уверен, что мой способ сработает. И если я ошибаюсь, то не хочу выставить себя полным идиотом при свидетелях. Но есть и другие причины, по каким я хочу быть один в этот момент. Пожалуйста, доверьтесь мне! Завтра все разъяснится.