Перестань, пап

Очнуться бы в груде осенних листьев, посмотреть перед собой и увидеть яркие рыжие волосы брата, который уже мысленно тебя похоронил. Оказалось, ты свалился с дерева и потерял сознание, а никого из взрослых не было поблизости. Лежать бы здесь вечность, смотря на густые кроны, сквозь которые еле видно серые тучи. Но солнышко этого пасмурного дня помогает тебе встать, пока не пришли родители и не пизданули вам обоим. Ди улыбнулся, посмотрев на разгорающееся под ногами пламя. Лишь несколько мгновений и будто ничего не было. Ни огня, ни видений. Как же не хочется домой. Дом совсем пуст. Ни тебе извращенца отца, ни вечно занятой мамы, ни надоедливого братца. Даже несмотря на то, что Ди обещал отцу не прогуливать, сегодня он сделал именно это. Поднявшись в свою комнату, юноша разлёгся на кровати, включил музыку и уставился в потолок. Ему удалось почти уснуть, как вдруг открылась входная дверь. Хорошо, что Ди, предусмотрительно, спрятал верхнюю одежду у себя. Так что, его запалят, только если намерено войдут в комнату. Человек, что ходил на первом этаже. Ди сразу узнал шаги. Это Чес. Но что он нахрен здесь забыл? Ладно, может батя чё-то попросил забрать. Долго же он там ходит. Вот, поднялся на второй этаж. Может, он ищет Ди? Отставить паранойю. Ты - не центр вселенной. Напомнил себе парень и пересел в другую позу. Дверная ручка опустилась вниз и дверь тихонько отворилась. Мужчина быстро вошёл в комнату, но, увидев мальчика, отошёл на пару шагов назад. -ой, извини, думал, тут никого. Ты же в школе должен быть. -да. Только не говори отцу. -ну чё, я стучать на тебя буду? Расслабься. У вас карты есть дома? -есть. -дай погонять. -ладно, где-то в гостиной валялись. -парень поднялся с кровати и ушёл за дверь, обойдя Чеса. -извини, если напугал. Шарюсь тут по-хозяйски... -ничего, я узнал тебя. -вот вы два белобрысых гения. -ничего гениального. Точно. Глэм по одной малейшей детали может вычислить, пришёл ли Ди или до сих пор в школе. Хоть бы он не вернулся раньше, ведь, сегодня у него только вечерние занятия, а сейчас он хрен пойми где, Ди прослушал столь ценную информацию. -ты чё поседел, а? Несильный толчок в плечо привёл в чувства. Поздно, остаётся только молится или считать минуты спокойствия. Но прежде, карты. -зачем тебе карты, кстати? -разбирая коробку с настолками, спросил Ди. -да так, собрались компанией, а у хозяина дома карт нет. Вы были ближе, так что, решил одолжить. -раскинувшись на кресле, словно кот, Чес крутил пуговицу между пальцев, будто не обращая внимания на всё вокруг. Снова открылась входная дверь. - т-твои карты... -сглотнув произнёс Ди. -спасибо. Тебя, видимо, прикрывать уже не нужно. -походу. Подросток сложил всё на место и с опаской посмотрел в дверной проём. Чес уже уходил. Ожидание смерти хуже смерти, как говорится. Ди не смог сдержать слёз, кажется, это начало нервного срыва. Как и ожидалось, вернулся Глэм. Он будто всегда знает, где находится его сын и всё, что он хочет сделать - остаться с ним наедине. Ди больше ни секунды не выдержит. Он всхлипнул, схватившись руками за лицо. Сидя на полу возле дивана, мальчик только сейчас понял до чего себя довёл. -что-то случилось, сынок? Твой голос, пап, сейчас совсем не кстати. Несмотря на привычный тон, мужчина, увидев страдания Ди, сделал сочувственное лицо и подошёл к нему. -не трогай меня! -давясь слезами, юноша встал с пола и повернулся в сторону обидчика. -успокойся, мы можем всё решить... -реши уже сдохнуть, наконец! -так, Ди. -строго продолжил Глэм. -ты можешь пожалеть о своих словах. -мне плевать, понял? -ещё одну реплику прервал ком в горле. Ди взглянул на отца полными боли глазами. Тот даже испугался его взгляда... Как Густав когда-то испугался бездушного взгляда сына. -я ведь люблю тебя... -да? Вот до чего довела твоя любовь. Подавись ею. -легче стало? -нет! Глэм подошёл ближе и захватил Ди в чуть заметные объятия. -я же сказал, не трогай меня. -но когда тот сопротивлялся, руки сжимались сильнее. Парень слабо бил отца кулаками в грудь, уткнувшись мокрой щекой в плечо. -почему ты не хочешь просто обняться? -ты ещё спрашиваешь? -вырвавшись, он почти потерял равновесие, пытаясь отойти дальше -Да я боюсь тебя! -только тебе от этого хуже. -хватит этого... прошу. Я... расскажу кому-нибудь -хм, интересно. -Глэм снова подходил ближе, у Ди не было сил сопротивляться. Он просто дрожал от нервного напряжения и слёз, продолжающих стекать по щекам ручьём. -не надо... не.. -частая дрожь не давала полноценно закончить фразу. Кажется, здесь похолодало? -тщщ. Я ничего тебе не сделаю. Сегодня. -мне обяз-зательно впадать в ис-стерику для того, чтобы ты ост-тавил меня в покое? -нет, малыш. Я дам тебе успокоится и ты сам придёшь извиняться. -какой же ты п-подонок! Ди попытался уйти, но отец схватил его за запястья и держал рядом с собой. -успокаивайся, скоро мама придёт -отлично. Пусть посмотрит, с кем жила всё это время. -ты действительно хочешь разрушить семью? Помни, что ты тут не один такой, центр вселенной. Есть ещё Хэви. -я не хочу, чтобы он жил под одной крышей с отцом педофилом. А ну отпусти меня, больно же... -опустив голову на грудь отца, Ди поморщился от боли в запястьях, которые были выпущены из жестоких наручников чужих рук. -ты дрожишь как осиновый лист. Я сторожу тебя, чтобы ты делов не натворил. -опять. Ты вечно обвиняешь меня. Во всём. -прекрати говорить глупости. Пойдём лучше на кухню, выпьем чаю с ромашкой, может, полегчает. -да как ты не поймёшь? Или не хочешь понимать. Я ничего не хочу больше. -противореча своим словам, Ди сам прильнул к Глэму, обняв за плечи. Тот обнял его в ответ, целуя уши и шею. Под ним парень был как под наркозом. Ди терялся в пространстве, кружилась голова и всё это под такие привычные поцелуи, но каждый из них уникален, как снежинка. Отзвуками прошедшего срыва от Ди слышались лишь редкие всхлипы. Он больше не мог кричать, перейдя на шёпот. -я тебя ненавижу -если теперь мы так называем любовь, то я тоже. -Глэм неосознанно понизил тон голоса. -услышь меня, я хочу, чтобы ты был лишь моим отцом. -уже не получится, сам понимаешь... -неужели ты не можешь себя остановить? -перед тобой не могу. Губы слились в очередном поцелуе, обжигающим как острая боль. Глубокий вдох. Ди полулежит на подоконнике, Глэм обнимает его двумя руками, положив голову на худую грудь. -ты понимаешь, что делаешь мне больно? -отчасти. Ди гладил папины волосы, чуть более редкие, чем его, хоть с виду и не скажешь. Кажется, ими можно укрыться в зиму и будет тепло. Но сами они такие холодные и лёгкие как первый снег. Сам от себя не ожидая, Ди закрыл глаза. В лёгких ещё вибрировала обида, редко напоминая о себе. Несколько минут назад он ненавидел отца, а теперь лежит с ним в обнимку. Это чувство... предательства. Предательства самого себя. Он точно решил всё прекратить, но не смог. Не сегодня. Нет сил. Слушая чужое дыхание как своё, Ди пробрало ложным чувством любви. Он любил его, конечно. Как отец все эти годы Глэм был идеален. Правда, слишком холоден, и юноша наконец понял почему. Находясь рядом с человеком, который любит тебя, не нужно думать о таких вещах, так? И Ди сегодня гнал от себя мысли прочь. Ему нужно отдохнуть от предрассудков. Отключить голову и позволить отцу просто любить. Как никак, мальчик его тоже любит. Зимняя куртка не спасала от пробирающего холодом ветра и крупных капель дождя, падающих на лицо и стекающих, словно слёзы. Оранжевый свет фонарей на сине-чёрном небе отражался в лужах, правда, лишь волнами, ведь, по маленьким озёрам часто били слёзы неба, размывая и без того не самый чёткий образ искусственного солнца. На улице ни души. Даже машины проезжают редко. Так что, Ди удивился, увидев свою длинную тень от света белых фар. Обернувшись он узнал такой знакомый мамин байк. -ты чего тут шастаешь по темени? Быстро садись, отвезу домой. Ди ничего не ответил, лишь послушно сел и схватился мокрыми руками за сиденье. Когда катаешься с мамой, лучше держаться крепче. Зато как стремительно пролетают улицы, дома, машины, размываясь в едином цветном пятне с мрачным фильтром. Хорошо, что телефон не взял, уже бы выпал по дороге. Отвезя парня домой, Виктория поехала дольше, несмотря на дождь, который лишь усиливался. Ди посмотрел ей вслед и ушёл домой, а провожал его ветер, что в их краях уж больно силён. Сны снились юноше в эту ночь тревожные. От метронома капель, стучавших по крышам, он совсем обезумел. На утро всё прекратилось, будто и не было вчерашнего дня. Остался только бодрящий озноб и, кажется, ещё пара симптомов простуды.