***
Это никогда не было проблемой. Раньше она просто не сталкивалась с таким. Ей казалось невозможным, просто нереальным - чтобы было трудно выкинуть из головы человека. Почетное место в центре ее мироздания занимала работа, а уже потом кто-либо. И как бы это плохо не звучало, но волшебный мир нуждался в ней подчас больше, чем ее друзья. И все было бы не так уж и плохо, если бы тот, о ком она думала, был из более легальной касты людей - Тео, Джинни, Гарри. Кто-то из близких, о ком думать нормально и даже хорошо! Но к своему ужасу она осознала, что думает совсем не о них. Все началось в понедельник – она вышла из зелёного пламени и направилась к лифту. Обычно. Так происходит всегда, каждый день. Этот маршрут настолько ей знаком, что она знала, в каком месте отваливается мраморная плиточка, где стоит эльф с Толстой кипой ежедневного Пророка, а где нужно пойти немного правее, чтобы не попасть в строй мракоборцев. Но этот день существовал, чтобы все пошло не так. Она перемещалась по обыденной траектории и по привычке ушла в свои мысли, как тут подцепила кончиком туфли ту самую отваливающуюся плитку. Почти запнулась. Это выбило ее из колеи. Гермиона тут же вернула ее на место, вминая обратно каблуком. А затем подняла глаза на проходящих мимо людей, чтобы убедиться что ее ошибку никто не заметил. Огляделась по сторонам. Волшебники и волшебницы перемещались также как и она, по инерции. Они спешили, говорили, читали на ходу. Никто не заметил этой мелочи, но чуть правее на неё свысока смотрел высокий мужчина с гладкой темной причёской. Он приветственно кивнул ей, а затем развернулась так, что даже мантия приподнялась от воздуха и удалился. Гермиона не один раз видела его в Министерстве и даже помнила как его зовут. До этого момента. Имя вылетело из головы также быстро, как пробка из бутылки шампанского, оставляя после себя легкий дымок. Как напоминание о том, что она его знала. В этот момент сбоку мимо неё пробежал молодой парень вслед за тем мужчиной. — Мистер Вильям! — окликнул он, сразу же прекратив ее попытки вспомнить его. Мистер Вильям, Бертрам Вильям, поручитель Малфоя, пригласивший его на ту злосчастную вечеринку. Наверное он и сам не рад, что оказал ему такую услугу. Гермиона заскочила в лифт, убедилась, что кнопка ее этажа нажата, и понеслось. Малфой. Мысли, как назойливые мухи закружились, вокруг ее разума, напоминая о том, какая опасность грозит слизеринцу прямо сейчас. И все ее попытки перевести поток в другое русло так или иначе заканчивались безуспешно, мысли возвращались к сероватой коже, поблекшим глазам и к острому лицу с прямыми чертами. Что он будет делать сейчас, когда за ним объявили охоту? Что он будет делать сейчас, когда уже пережил измену, потерю и предательство? Если бы на неё однажды обрушились все эти несчастья разом, то она бы точно закрылась бы от всех и пыталась справиться со своими чувствами слезами. Но Малфой вряд ли плакал, скорее уж пил. Его личный эквивалент слезам. Единственное место, где он точно мог быть в безопасности - это Малфой Мэнор. Оставалось лишь надеяться, что у него хватит инстинкта самосохранения оставаться в доме. Гермиона хмыкнула слишком звучно, и парочка волшебников в лифте странно покосилась на неё. Она вспомнила, как он рвался в тюрьму пару неделю назад. Да, его инстинкт самосохранения нужно изучать под микроскопом, как новый вид саморазрушительной болезни. Гермионе очень хотелось разобраться в этом деле. Найти того незнакомца, вывести на чистую воду и покончить с этим делом. Он наверняка был не один, кто-то за этим стоит. Кто-то натравил министерских клерков на Малфоя, как Маркус натравил Кори на его жену. Она думала об этом всю неделю. Пока пила чай у себя на кухне, пока ждала Тео перед прогулкой, даже когда гуляла с ним в парке. Ужасно, слушала его истории и думала. Думала о том, кто это мог быть. Никакого скандала не случилось. Человек, организовавший эту мутную историю с подбрасыванием, слился как только осознал все до конца – на портфеле не было отпечатков, а внутри - личных вещей. Глупая подстава. Или Малфой оказался слишком умен. Грейнджер не знала этого мужчину лично. Возможно, он правда работал в Министерстве. Но она никогда не видела его. После происшествия в Министерстве слежка за ней почти сразу прекратилась. Элис связывала это с появлением себя на второй странице «Пророка» - журналисты не могли прорваться лично на мероприятие, но никто не мог запретить им караулить на улицах. Поэтому Элис стала таинственной блондинкой, новой пассией бизнесмена Малфоя, который недавно вышел из под следствия. Журналисты интересовались, а знала ли дамочка о том, что он стал вдовцом всего полгода назад. Гермиона фыркнула, когда увидела заголовок и никак не прокомментировала ситуацию. За что была одарена насмешливым взглядом Элис. Под конец недели, когда все совсем успокоилось и привычный ритм жизни наладился, она поняла что думать о Малфое вошло почти что в привычку. Как чтение газеты по утрам, каждый день она вспоминала про него и предполагала его следующий ход. Его не могло не быть, ведь что-то явно происходит. Прямо под ее носом. Но даже под вечер пятницы ничего не случилось. Ни срочного письма, ни экстренного дела, ни внезапного выезда на следствие. Она посмотрела на часы на стене, чтобы убедиться, что рабочий день безбожно подходит к концу. Гермиона нервно постучала ногтями по столешнице своего лакового стола, а затем встала, поправляя юбку. Она задумчиво посмотрела в окно, было уже темно, а снег мягкими хлопьями вальсировал в воздухе. С каких пор спокойно стало синонимом слова подозрительно? Она подхватила папку и вышла в холл. И сразу уже услышала, как Элис мгновенно захлопнула журнал, а кресло под ней заскрипело от того, как резко она пыталась принять более рабочее положение. Гермиона закатила глаза, посмотрев на неё. На углу ее стола совсем невинно лежал свежий выпуск «Спеллы». — Эл, — начала следователь, между прочим открывая свою папку. — что нового? Бровь Элис подскочила вверх. А сама она смотрела на руководительницу во все глаза. Не понимала пытаются ли ее поймать за ничегонеделанием. Но Гермиона подняла глаза и ухмыльнулась одной стороной рта. — Что тебя интересует, Грейнджер? — девушка соединила пальцы с идеальным красным маникюром, и чуть улыбнулась. Она поняла, что ей нужно. Свежие сплетни, которая она цепляла из всех отделов мастерски. — Наш следственный департамент, все, что слышала. Может что-то ещё из международного сотрудничества, — предположила она, присаживаясь рядом на излюбленный велюровый диван. — Международники, хм — задумалась она, в ее глазах был тот самый блеск, когда она занималась тем, что получалось у неё идеально. Сбор сплетен делил первое место с маникюром на рабочем месте. — На счёт них не уверена, но слышала что у нас новые сотрудники из Франции, у Хэнка. — тут же сообразила она, но Грейнджер со скучающим видом положила голову на руку. — Это уже даже я знаю, — разочарованно ответила она. Это задело Элис, она сузила глаза. — А про то, что Хэнк ими недоволен? — победно усмехнулась она, — недавно заходила к ним, Хэнк орал как больной! Гермиона задумалась. Следователя Хэнка Макдермота могло разозлить все, что угодно. Когда с ним не согласны, когда отказываются от дела, когда обесценивают улики. Абсолютно все, что касается работы, он был из чокнутых трудоголиков. — И что орал? — Что-то про министерскую важность, черт знает. Они видимо не стали поддерживать его наклонности. — усмехнулась она, а затем потянулась к журналу, чтобы сложить его в сумочку. Гермионе показалось странным, что она начала с таких скучных новостей. Даже для неё самой это не было открытием. — И что больше ничего? — Салли в отпуске, — выпалила она, отведя глаза. Брови Грейнджер взлетели почти до корней волос. Ах, вот значит как! — И какого черта интересно узнать? — возмутилась Грейнджер, подняв голову с руки. — По личному разрешению Сьюзен, к ней снова подошёл этот их какой-то друг семьи, — мстительно ухмыльнулась Эл. За неё никто никогда не просил, приходилось отлынивать от работы на чистых актерских способностях. — А, точно, загадочный мистер Х, — рассердилась Гермиона, потирая руки. Этот таинственный дальний родственник попросил за Саливана ещё на этапе приема на работу. Грейнджер не смогла даже выбрать себе сотрудника, его просто отправили к ней. Повезло, что он был только раздолбаем, а не наркоманом или алкоголиком. Несовершенство системы в самом расцвете. — Кевин из правопорядка купил квартиру, — как бы между прочим заметила Элис. Она видимо уже перебирала любые новости, чтобы от неё отстали. Грейнджер украдкой взглянула на часы: и правда рабочий день уже завершён. — Кто это вообще? — закатила глаза она, чувствуя, что понятия не имеет что делать с такими новостями. — Из правопорядка, — задумалась Элис, а затем увидела с каким интересом на неё смотрят, отмахнулась, — Проехали, — Эл, это все не то, подумай хорошенько что ещё происходило? — простонала Грейнджер. Собственное бессилие в этом деле удручало. С учётом того, что дела ещё нет. Пока. — Я не собираюсь тратить время своей жизни тут! — она резко поднялась со стула и начала яростно собирать оставшиеся вещи в сумку, — Между прочим последние пять минут я на рабочем месте сверхурочно! А ты ещё и недовольна. Скажи что ты хочешь знать наконец! — Все! Все о чем говорят в Министерстве! — воскликнула Грейнджер, прижимая папку ближе к себе. Будто картонка могла спасти ее от возмущения подшивальщицы бумаг. — Хочешь все? Окей — она резко опустила сумочку на стол и крошечные металлические ножки встретились с поверхностью и создали такой громкий звук, что Грейнджер подпрыгнула на месте. — Все говорят о том, чем Малфой заслужил твою защиту в суде. Все говорят о том, что ты наконец дала шанс Тео, но при этом танцевала с внезапно появившимся Драко, когда твоего парня не было. Все обсуждают его, но не говорят в глаза. Элис завернула вокруг своей шеи тонкий шарф, а затем по-кошачьи обогнула стол. Сняла бордовое пальто с вешалки, аккуратно поправила английский воротник, а затем замерла. — И я считаю, что они правы. Тео достоин большего, достоин любви. После этих слов она тут же ушла. Даже не стала одеваться в кабинете. Будто не хотела слышать оправданий или глухую тишину. Конечно, было глупо ожидать, что в Департаменте все обсуждают покупку квартиры или плохо выполненную задачу. Она могла лишь благодарить Элис за то, что та попыталась подсластить ей пилюлю. Но реальность такова, отрицать очевидное значит быть слепой. И дурой. Гермиона шмыгнула носом и стала собираться. Ещё раз взглянула на корзинку с записками. Там снова было пусто, за сегодня пришло только одно письмо. А значит ничего не происходило? Гермиона чувствовала что-то сравнимое с разочарованием. И даже перспектива насыщенных выходных не радовала так сильно, как могла, если бы у неё уже была информация. От Малфоя, от министерства, от Сьюзен.***
Выходные она собиралась посвятить своему парню. И в этом, если и была заслуга Элис, то совсем крохотная. Ведь основные планы они построили ещё в начале недели – сходить на маггловскую ярмарку. Но в субботу, вместо Тео утром к ней пришёл Саливан. И она почувствовала почти что восторг от нового сеанса американских горок. — Какого черта, я узнаю что ты в отпуске вне графика от Элис? — вместо приветствия возмутилась она, увидев его на пороге своего дома. Саливан был растрепан больше обычного, синий шарф был намотан впопыхах, а лицо его выражало сожаление. Впервые за все время работы. — Гермиона, я тебе все расскажу, но пока у нас вызов на дело. — упрямо продолжил он, не отрывая взгляда. Гермиона чуть не усмехнулась на это самоуверенное замечание. Будто ее так легко заманить работать в субботу. Особенно при таких обстоятельствах. — Ну, вот и отлично, иди и отрабатывай свой внезапный отпуск! Я проверю каждую справку, каждую улику, опись имущества… — Хэнка убили, мне сказали, ты нужна. Сердце выбилось из привычного ритма, и она почувствовала как потяжелели ее колени. Они тащили вниз. Во время войны она чувствовала это регулярно. Каждая новая смерть дарила маленький порез внутри. Хоть он и не задевал нервные клетки, внутри разворачивался с огромной силой, превращая внутренности в кровавое месиво. Она быстро кивнула и тут же захлопнула дверь. Слезы наворачивались на глаза со страшной скоростью. Пуговица за пуговицей она упаковывала свой ужас и скорбь в следственный костюм. Простой коричневый из обычной ткани, но по ощущения из чистой стали. Ведь он сдерживал любые эмоции лучше брони. Они с Хэнком не были друзьями, но он был все эти двенадцать лет. Постоянно мелькал в ее окружении, помогал и стоял заодно. Огромная потеря для Департамента правосудия. Она собрала в сумочку перо, печати и с содроганием вытащила новую разлинованную папку для дела. Когда ей хотелось, чтобы что-то произошло, она не имела это в виду. Гермиона прикрыла глаза, давая себе время собраться с силами. Она не хотела этого. Нет, никогда не хотела. Пряжка на сумке щелкнула. Она выдохнула и вышла на крыльцо. Саливан тихо стоял и задумчиво смотрел в промерзлую землю. Она подошла к нему и протянула руку. Он положил свою ладонь на ее, и они трансгрессировали на место происшествия.