Куда же ты запропастился?

Сегодня в казино трое, считая крупье. Сегодня атмосфера здесь накалена до предела, вероятно, лишь для двоих из них: красноволосый настолько невозмутим, будто они собрались играть в лото на двадцать баксов, а не на крупную сумму денег и, что более важно, собственную репутацию. Видимо, репутация и мнение общественности — последняя вещь в этом мире, которая заботит Тендо Сатори, и выражение его лица буквально кричит об этом. Победителем отсюда выйдет лишь один, и полагаться на математические расчёты или отдать дань фортуне — выбор уже сделан. Как и сделаны ставки, что сегодня непозволительно большие, а риск — неоправданно высокий, что слишком нетипично для Ушиджимы Вакатоши. Но сумма была предложена оппонентом, а отставать в азартности тот совсем не желал. Не желал он также долго оставаться за любимым круглым столом, чувствуя невыносимое давление со стороны Тендо, хоть тот лишь посматривал на него искося, озаряя предвкушающей невообразимое веселье улыбкой, словно сейчас они пойдут кататься на американских горках. Хотя адреналин, что уже успел выработаться в крови Ушиджимы, в разы превышал любые нормы. Тринадцать чёрное — идеально просчитанная комбинация: он намерен закрыть все числа пограничных районов с орфалайнсом, страхуя свои ставки. Она окажется неверной лишь в том случае, если со столом что-то не так или движения шарика намеренно искажены. Тридцать шесть красное — абсолютно рандомная ставка, которую подсказала ему интуиция, намекнув на удачу, лежащую в кармане рубашки. Теперь беспокойства ещё больше: их числа расположены друг за другом. Риск Ушиджимы повышен, ведь всего миллиметр — и партия благополучно взята соперником. Проиграть в своей игре задевало эго до предела, проиграть здесь — мгновенный выстрел в голову. Мозги, размазанные по стене, — наименее позорное в данном случае. Тонкие, но прочные струны напряжения расположены так близко к горлу, что любое движение заставит их впиться в кожу с новой силой, оставив аккуратные кровоподтеки. Мелодия, что воспроизводится с помощью этих же струн, звучит как третья часть летней симфонии Вивальди — так агрессивно-умиротворяюще, но не дающая расслабиться ни на секунду. Вся их игра звучит так. Словно вот-вот они выйдут на паркет и станцуют самый экспрессивный вальс на этом балу. Вот только вместо перебирающих ног — перебирание комбинаций в голове, вместо музыки — отстукивающие по столу пальцы в такт сердцебиению. Пелена лёгкой паники размывала картину перед глазами, и соперник тоже чувствовал её. Лишь пелена — от наслаждения, видимость — ухудшилась от прикрытых от кайфа глаз и приоткрытого в улыбке рта. Никогда прежде Ушиджиму так не трясло. Никогда прежде он не был так взбудоражен и встревожен. И дело не в чёртовых деньгах: проиграть какую-то там тысячную долю своего капитала вовсе не проблема, вот только честь заберут без остатка. Первое правило: играть лишь на трезвую голову — нарушено. Лёд в гранёном стакане с виски колебался под стать пьющего. А Тендо не соврал: и вправду не пьёт. Курит, как сумасшедший, не давая и шанса лёгким и белым зубам. Чёртов энергетический вампир — закономерность выяснена: чем больше Ушиджима показывает страх, тем чаще тот курит, топя удовольствие в горьком дыму, что перебивает аромат дорогого парфюма. Белое табачное облако превращается в туман, в котором темноволосый находится весь остаток игры, не отдавая себе отчёт ни в одном совершённом действии. И вот что самое интересное: дело здесь вовсе не в переживаниях, а в чертовом алкоголе, что, по всей видимости, оказался далеко не чистым, ведь на дне — осадок, а в голове — бардак. Удушающая злость выступает венами на шее, настаивая слегка распустить галстук, дав возможность, пусть далеко не чистому, кислороду хоть немного освежить разум. Чёртов Тендо Сатори. Этот наглый, самоуверенный и, теперь оказалось, что ещё и совсем не честный, ублюдок. Будет смешно сказать, что пожелания смерти здесь совсем неуместны, а желание убрать раздражающую улыбку с его лица собственноручно — совсем не велико. Ушиджима так зол, что игра желваками превращается в попытку не раскрошить себе зубы, а побелевшие костяшки так и норовят испачкаться в крови. Позиционируя себя как вовсе не вспыльчивого человека, он наконец понимает, что говорил так лишь потому, что раннее его ещё никто так не бесил. Раннее у него никто не вызывал подобных эмоций. Раннее у него никто не вызывал эмоций в принципе. Проигрыш. Первый крупный проигрыш за всю историю жизни Ушиджимы. Первый настолько сокрушающий провал. Первое настолько болезненное унижение, назвать ударом ниже пояса который — завуалировать до предела. Он чувствует утешающий хлопок по плечу и на секунду даже радуется своему состоянию: был бы трезв — испепелил красноволосого в тотчас. Проследив за худой высокой фигурой, отдаляющейся от него к выходу и громко цокнувшей, поднимается из-за стола, направляясь в уборную, где ещё какое-то время пялится в зеркало, потирая красные от ярости глаза, и выпивает столько воды из-под крана, сколько нужно, чтобы опустошить желудок.