Куда же ты запропастился?

Несмотря на столь серьёзное продвижение в деле с Тендо Сатори, Ушиджима всё ещё не мог найти себе места, и это обосновывалось рядом причин, с которыми стоило незамедлительно разобраться. Первым делом он решил снова увидеть Сласса и уточнить несколько деталей, которые казались ему слишком нелогичными. В этот раз они сидели вдвоём в его кабинете в издательстве, желая побеседовать без лишних пар глаз и ушей. — Мистер Сласс, я думаю, что раз Вы пришли ко мне по моей просьбе, то не откажетесь от небольшой беседы. Меня волнуют несколько моментов, и я расчитываю услышать от Вас конкретику. Скажите, Вы ведь не случайно вручили мне газету? Мне слабо верится в эту ошибку. К тому же, Вы как-то слишком быстро сдали позиции. Проще говоря, всё Ваше поведение не блистало естественностью. Видите ли, ложь в наших кругах карается, и мне бы хотелось верить в Вашу добросовестность. Мужчина напротив Ушиджимы о чём-то думал, словно старался принять взвешенное решение. С этим ему помогли: — Я вижу, что Вам есть о чём мне рассказать. Понимаю, Вы сейчас словно меж двух огней. Что ж, возможно, обеспечение полной безопасности Вашей семьи поможет разрешить конфликт внутри Вас. Если Вы согласитесь нам помогать, я лично ручаюсь за Вашу охрану и обещаю, что никто со стороны Тендо Сатори не сможет и близко подойти. Тот всё ещё слегка помедлил, затем, сглотнув, ответил: — Хорошо, я согласен. — Тогда всё по порядку, пожалуйста. — Я пришёл к Вам по приказу человека, ответственного за Тендо. От меня требовалось узнать побольше о Вас и Вашем состоянии и постараться посеять клевету внутри издательства, создать вид, что Тендо Сатори действует из тени. Сказать честно, я давно хотел бросить эту работу, к которой меня привели не совсем по моей воле, но, как известно, от таких людей живыми не уходят. Я решил, что это неплохая возможность сбежать, и придумал историю с газетой, зная, что Вы точно обратите на это внимание. Затем сделал вид преданного приспешника, тоже понимая, что Вы меня уличите. В общем, полностью расчитывал на Вас и свою удачу. Но, сказать честно, методы разговорить у вас страшнее, чем я мог подумать, — он слегка улыбнулся, будто бы ждал, когда сможет всё рассказать. — То есть, Вы хотите перейти на мою сторону и согласны делиться с нами своими знаниями в обмен на безопасность? — заверяюще спросил Ушиджима. — Да, если это возможно. Правило номер шесть: не сотрудничать, не идти на сделки и не доверять вражеской стороне и всякому, кто с ней связан — нарушено. — По рукам. Теперь скажите, Тендо Сатори действительно сейчас проходит терапию? — Да, он сейчас в коматозном состоянии. — Сколько времени он будет в коме? — Ещё примерно неделю. Правда, до сих пор за ним следил я, и кто впредь будет фиксировать его состояние — ума не приложу. Это очень болезненая и тяжелая терапия, которая должна проводиться под тщательным присмотром. В какой-то степени мне его очень жаль, — Сласс развёл руками, подтверждая безысходность ситуации. — Откуда он вообще взялся? Откуда у него деньги и почему он так вольно разгуливает среди людей, будучи так серьёзно больным? Сколько бы информации ни становилось известно, количество вопросов не уменьшалось. Личность Тендо Сатори настолько неопределённая, что с каждым фактом становится непонятнее, общая картина будто размывается, словно вместо новых мазков на холст льют воду. — Откуда он — не знает никто. На счёт имени — та же история. Ранее он обитал в небольшом городке около Токио, почти не контактируя с людьми. Мы не видели ни его родителей, ни кого-либо из близких ему людей. Складывается впечатление, что его родители испугались такого проблемного ребёнка и, дождавшись его совершеннолетия, отправили его в свободное плавание, позаботившись лишь о его финансовом положении. Нас нанял человек, чья личность нам тоже неизвестна, и каждый занимал своё место в его окружении. Денег у него много, и это, вероятно, всё, что у него есть. Здоровье у него и вправду ни к чёрту, и не только душевное. Но терапии помогают, а казино доставляет ему несказанную радость, и он заметно поправляется благодаря играм, так что мы не могли отгородить его от этого. Когда он узнал, что существует некий Ушиджима Вакатоши, о котором говорят во всех токийских казино, немедленно решил потягаться с Вами, будучи крайне удачливым. — То есть он приехал в Токио из-за меня? — Исключительно. Вы очень его заинтересовали. Он далеко не глуп и, несмотря на свой недуг, очень толковый. Услышав, что Вы абсолютный аналитик, загорелся ещё больше, размышляя над тем, что интереснее противостояния, чем расчётливого гения и удачливого червя, не найти. — Вот как. Но всё же, в некоторых его действиях я увидел точную беспринципность и алчность. Например, когда он подмешал мне антидепрессанты в алкоголь, затмив мой рассудок. Это было при первой нашей совместной игре и, если, как Вы говорите, он так хотел потягаться со мной, то идти таким нечестным путём — совсем не интересно. Чего он хотел на самом деле? — Позлить Вас. С самого начала он хотел понаблюдать, какой Вы человек, узнать Вас со всех сторон. В его планы входила ещё как минимум одна игра, но, увы, недуг одолел его раньше. — То есть, он был намерен сделать меня своим соперником, желая затеять большую игру в войнушку? — Можно и так сказать. Он до жути одинок и хорош собой. Идеальный антагонист, если честно. Лишь порой поступает довольно поспешно и необдуманно, но в его случае это нормально. Он очень хорошо справляется со своей болезнью, и не даёт ей брать над собой полный контроль. Лишь внешние признаки иногда дают намёк на неё. Могу ли я поинтересоваться, что Вы будете делать? Понимаете ли, как бы я от него ни бежал, я не желаю ему зла. — Дождусь его выхода из комы. Прикончить его я всегда успею. Правило номер семь: запрет на сомнения, робость, ожидание чего-либо со стороны врага при возможности действовать — нарушено.