Family Values

Душевая была заполнена паром. Сквозь него можно было разглядеть круглые скамейки, инкрустированные синей мозаикой. Стены и пол блестели от влаги, было душно и мокро. Пенелопа в полотенце, повторяя последовательность рун, зашла в душевую и пошла вглубь к своей любимой скамейке. Она пыталась завязать длинные светлые волосы, как внезапно ее схватили за руку. Пенелопа почти подпрыгнула и завизжала. Из тумана появилась ее соседка по комнате Эстер и, ухмыльнувшись, сказала: — О боже, Пэнни, кто, по-твоему, тут тебя поджидает? Сириус Блэк? Пенелопа покрепче запахнулась в полотенце, искоса глянув на невысокую и худенькую Эстер, стоящую также в полотенце, и недовольно ответила: — Я никого тут не ждала, думала, одна побуду. Мне руны надо повторить, а в душевой думается лучше. А тут ты. Вообще, так подкрадываться нехорошо. Эстер с улыбкой наблюдала за слегка выбитой из колеи Пенелопой, а потом сказала: — Сходила бы в душевую старост, если хочется побыть одной. А, ну да, сегодня не твой день, — Пенелопа только собиралась снова рассказать о графике пользования ванной старост. Эстер махнула рукой куда-то в туман и продолжила: — А у нас тут девичья сходка. Розамунд с Селеной какие-то супер-крема и мази наварили, так что присоединяйся, мы тут красоту наводим. Забудь ты про руны, расслабься, а то у тебя мозг скоро вскипит. Пенелопа сначала хотела возразить, но потом, подумав, пошла за Эстер. От рун у нее уже болела голова. Девчонки расположились на круглой скамье в дальнем углу душевой. Центр скамьи был заставлен банками и флаконами, а вокруг сидели замотанные в полотенца Розамунд и Селена. Селена считалась красоткой на Когтевране. Она была высокая, статная, с грудью четвертого размера. Хотя лицо у нее было незапоминающееся, ее все знали как «блондинку с большой грудью, длинными ногами и сложным характером». Сейчас ее лицо было намазано кремом ярко-розового цвета. С другой стороны от Селены сидела Розамунд, слегка полноватая, округлая, уютная. Волосы у нее были длинные и каштановые, она заплетала их в причудливые косы, украшая прически цветами и кристаллами. Розамунд была добродушная, любила сплетни про парочки Хогвартса и в отличие от Селены была мила со всеми. Она напевала песни Селестины, втирая какой-то голубой гель с блестками в волосы. Увидев Пенелопу, она обрадованно вскрикнула: — Эстер, вот ты молодец, нашла Пэнни. Так, ты бери вот этот крем, розовый, и добавь в него пару капель вот того золотистого зелья. Пэнни, я так рада, что ты пришла. Срочно бери голубой гель, который как у меня, и начинай втирать в волосы. Они у тебя сухие, как и у меня, а после этого геля будут прям чудо. Я сама сварила. — Напомни, что это твоя третья версия, — Селена втирала розовый крем себе в ноги. — Лучше возьми этот крем. Разглаживает кожу и увлажняет, и заживляет все ранки. Моя разработка. — Когда это вы успели наварить? — Пенелопа присела на край и понюхала флакон с голубым гелем. Пахло чем-то терпким. — Снейп же разрешает подхалтуривать после варки зелья для больничного крыла. Вот и сварили. Мы решили разработать самый лучший крем для кожи и для волос. — Это какие-то пуффендуйские темы, — Эстер зачерпнула розовой субстанции и намазала щеки. — Крема, волосы. Вы должны были какое-нибудь зелье невидимости разрабатывать или эликсир бессмертия. Эстер всегда была прямолинейная. Маленькая, статуэточная Эстер с длинными черными волосами,с бледной кожей и высокими скулами могла бы тоже считаться красоткой наравне с Селеной, но ее все знали, как «Эстер-за-словом-в-карман-не-лезет». Селена хмыкнула и осуждающе посмотрела на подругу: — Пуффендуйки все для дома и хозяйства варят, так что не путай. А красота — это наша тема. — Девчонки, — Розамунд повернулась с ярко-голубыми волосами и сказала: — У нас с вами прям девичник факультета. Это так редко бывает, но я рада. Весь Когтевран здесь, ну наша спальня. — Я надеюсь, этот голубой цвет смоется, — с опаской заметила Эстер. — Я пока подожду, посмотрю на тебя. — Не вся спальня, — Пенелопа понюхала розовый крем и аккуратно намазала себе руку. — Эсми не с нами. — Я про нее забыла, — огорченно сказала Розамунд. — Точно, она же с нами учится. — Она такая странная, — Селена посмотрела на девчонок. — Серьезно, она меня пугает. Вас нет? — Ну она точно с ебанцой, — как бы невзначай заметила Эстер. — Говорят, Когтевран не от мира сего, но она даже по меркам Когтеврана странная. — Девочки, ну что вы? — Пенелопа удивленно посмотрела на соседок. — Она, конечно, странная, но она же из другой школы перевелась, из другой страны. У нее тут никого нет. Конечно, ей непросто. Это мы должны ей помочь адаптироваться. — Ты-то сильно помогла ей адаптироваться? — нахмурилась Селена. — Тебя вечно с нами нет. Да, да, работа старосты. А у меня не получается. Ты видела, что она все юбки перекроила? Говорит, не хочу, чтобы колени было видно. Нормально? Колени. И все блузки у нее с длинными рукавами. От кого она прячется? А еще она волосы сама себе обрезала. — Сама? Подстриглась? — Розамунд была поражена. У них на курсе все девчонки наоборот отращивали волосы подлиннее, и стрижка приравнивалась к занятиям темной магии. — Ага, — Селена приосанилась. Она любила быть в центре внимания и сейчас, рассказывая про Эсми, радовалась, что вдруг решилась заговорить с ней. Эсми ее не то чтобы пугала, просто оставляла чувство чего-то непонятного, и Селене это не нравилось. — У нее рядом с кроватью колдография стоит, и там она и еще какая-то девочка. И у Эсми там прям длинные волосы. Я у нее спросила, что случилось, ты же была такой красоткой. Она говорит, обрезала. Я удивилась и спрашиваю: «Сама?» А она такая: «Да». А про девочку сказала, что она была ее подругой. И больше ничего не сказала, прикиньте. — Она все время такая потерянная. Как будто на связи с миром фей. Если ее спросить о чем-то, отвечает, но типа «да» или «нет», сама ничего не рассказывает. Ходит где-то, бродит. Уроки с нами в библиотеке не делает. Она очень странная. — Эстер осторожно намазала немного голубого геля на кончики волос — Может она из фей? — задумалась Розамунд и глядя, как скривилась Эстер, пояснила: — А что? Она маленькая, худенькая, размером с феечку. Бледная. Почему она не накладывает заклинания макияжа? — О, она говорит, что не хочет, — Селена покачала головой, явно осуждая мнение Эсми. — Она такая бледная, что эти заклинания ей как лекарства прописывать должны. А она говорит, что не видит в этом смысла. Типа, она себе и так нравится. Я ей говорю: так ты себе парня не найдешь. А она сказала, что ей не нужен парень. Нормальная? — Вы драматизируете, — заметила Пенелопа. — Мне она нравится, хотя да, она странная. И, кстати, заклинания ей отлично удаются. Может, действительно не хочет краситься. А вы не знаете, из-за чего она в госпиталь попала? — Нет, — неожиданно вклинилась Эстер. — Я вообще только утром поняла, что всю ночь мы без нее спали. Не привыкла я к ней еще. Она ничего не сказала. Она вообще редко что-то говорит. Но, кстати, после больничного крыла она стала поживее, что ли, ей оно явно на пользу пошло. Она же тогда вроде ушла на стадион перед обедом и вернулась только утром. Про стадион ты же мне сама и говорила. На стадионе были у кого-нибудь тренировки? — У Слизерина была тренировка. — не глядя на Эстер, негромко ответила Селена. Эстер повернулась к девушке и, покачав головой сказала: — Серьезно? Милая, он мудак и козел. Он тебя не достоин. — Полностью согласна, — добавила Розамунд — Не забивай им себе голову, он этого не стоит. Так это что? Слизеринцы ее прокляли? — Если бы они ее прокляли, то Флинт бы с ней не болтал, — внезапно сказала Пенелопа. Девчонки разом повернулись к ней. У Селены слегка покраснели уши, не покрытые розовым кремом, Розамунд посмотрела на нее и, закатив глаза, стала втирать крем в ноги. Эстер, глядя на Пенелопу, постучала себе по голове, как бы показывая, что у Пенелопы мозгов нет такое ляпать, некоторые имена на их курсе не произносят. Но потом не выдержала и спросила: — С кем он болтал? В смысле болтал? Что ты имеешь в виду? — Ну, мы с ней после нумерологии вместе шли и встретили Флинта, и он такой «О, привет!» — Селена округлила глаза, Розамунд тоже замерла. — И она такая: «Привет, Маркус», и они о чем-то прям болтали, как друзья. — О чем они болтали? — Селена спросила чуть подсевшим голосом. — Ой, я не стала слушать. Чужие разговоры не подслушиваю. Ну и потом мы с ней дальше шли, и я спрашиваю: «Ты с ним знакома?» и она удивленно на меня посмотрела и говорит: «Да, это Маркус. Мы с ним общаемся». — Общаются? — чуть громче, чем надо, выпалила Селена — О чем? Он общается только с Боулом и Пьюси и только о квиддиче. — Милая, успокойся, я не думаю, что они реально общаются, — Розамунд всегда была миротворцем. — Ну, ты же сама знаешь, как он может общаться. Думаю, Эсми неправильно все поняла. Знаешь, если Флинт на нее запал, то у него проблемы с психикой. Она же выглядит как ребенок. Ну ладно, не ребенок, но серьезно? — Ну, то, что у Флинта проблемы с психикой, это давно установленный факт, — заметила Эстер. — Но да, если он к ней подкатывает, то у него крайне странный вкус. Она же маленькая молчаливая бледная моль. Не фыркайте, это так. И назовите хоть один вариант, как они смогли познакомиться. Никак. Хотя да, у него весь мозг бладжерами отбит. — А вы видели, кстати, — Селене очень хотелось перевести тему. — У нее под пологом кровати висит фотка Эдварда Моле. — Я его не выношу, — Эстер чуть скривилась, — он неадекватный. Я думаю ему давно надо запретить играть в квиддич. — Он симпатичный, — Пенелопа осторожна намазала лицо кремом. — Я уже давно не смотрю на его внешность, — Эстер была непреклонна. — Он вообще в курсе, что в квиддиче есть правила, что там не обязательно пытаться убить своих соперников? И он очень жесткий. Мне не нравится, как он играет. — А я сказала Эсм, что Флинт играет, как Моле, — вдруг заметила Розамунд, но тут же попыталась оправдаться. — Это в плохом смысле. Я ей рассказывала, что он козел и мудак, и встречаться с ним не стоит. Вы ж понимаете, ни один нормальный человек не хочет быть похож на Моле? Я не знала, что у нее его фотка висит. Блин, это из-за меня она с ним общается… — Ох, Розамунд, если бы все было так просто, — Эстер попыталась приободрить подругу. — То, что она думает, что она с ним общается, может быть, а вот то, что он с ней, в это я не верю. А что это ты ей про него рассказывала? — Мы с Пенни… — Пенелопа уже намазал лицо и теперь втирала гель в волосы. Она помахала рукой, подтверждая, что она тоже принимала участие в этой истории. — Вкратце рассказывали, с кем из парней стоит общаться, а с кем точно не стоит. Если что, Флинта мы ей крайне не рекомендовали. — А кого рекомендовали? — Селена выглядела заинтересованной. Розамунд мечтательно зажмурилась и сказала: — Диггори. Он же красавчик и джентльмен. — Даже мне он нравится, — Пенелопа попыталась объяснить: — Что? У меня есть парень. Но Седрик и правда такой милый и красивый, — затем она подняла руку и сказала: — Поднимите руку, кому нравится Седрик? Розамунд немедленно подняла руку, Селена, чуть помедлив, тоже. Все посмотрели на Эстер, которая попыталась увильнуть, а потом, не выдержав, со вздохом тоже подняла руку. Девчонки засмеялись. — Я бы целовалась с ним днями напролет, — Розамунд размечталась. — В коридорах, в классах, на улице. Все снова засмеялись. Пенелопа, заплетая намазанные гелем волосы, сказала: — Пока бы какой-нибудь декан вас не поймал. Целоваться нужно только в укромных уголках и быстро. А то потом оштрафуют. Я тебе как староста это говорю. Розамунд скривилась, потом перевела взгляд на Селену и спросила: — А вы с Флинтом разве не целовались по всей школе? Селена испепеляюще посмотрела на Розамунд и злобно ответила: — Нет, будто ты не помнишь. Флинт не целуется. Вообще никогда. По его мнению, это тупо. Эстер сочувственно посмотрела на Селену: — Милая, он козел и мудак. Если он с тобой не хотел целоваться, то у него с головой не все в норме. Может, он вообще по мальчикам. Может, у них с Вудом это не взаимная ненависть, а глубокая любовь. Пенелопа фыркнула, Розамунд захихикала, явно что-то прикидывая. Селена слегка улыбнулась и с благодарностью посмотрела на Эстер. Та, в свою очередь, внимательно оглядела кончики своих волос, намазанные гелем и, зачерпнув из банки голубой субстанции, намазала волосы по всей длине. — А Перси мне сказал, что ему близнецы сказали, — заговорщицким тоном вдруг сказала Пенелопа — Но это секрет! Что Вуда с Флинтом однажды застукали вдвоем в душевой голыми. Она выразительно посмотрела на подруг. Девчонки выглядели изумленными, но тут же начали хихикать. — Я всегда подозревала, что они играют за одну команду, — Эстер продолжала втирать гель в волосы. — Так что, милая, дело не в тебе. Точнее в тебе. Ты слишком девушка. Селена пихнула ее в бок и засмеялась.