Here's to the crazy ones

      Где-то в Техасе они начинают держаться за руки.       Диета рок звезд, состоящая из пива дополняется барбекю и Дамиано чувствует, как его желудок постоянно болит.        Он засиживается допоздна, не сумев уснуть, так что он натягивает футболку и бесшумно выходит из дома, наблюдая как поднимается пыль, словно перекати-поле вдоль по улице, и отряд ковбоев, прямо как из фильмов в детстве. Он видит поток машин на автострадах, пересекающих город, сверкающие башни небоскребов Хьюстон, и отражение женщины с короткими светлыми волосами, тихо похрапывающей в его постели.       Дамиано закрывает дверь во внутренний дворик и остается снаружи, надеясь, что у нее хватит ума покинуть комнату до того, как настанет время завтрака, чтобы любезно не представлять ее остальным участникам группы, как будто это не она встретила их вчера на афтепати.       Он делает все возможное, чтобы сохранить свою репутацию, и он не может сказать, что ему это не нравится.       Шокированные взгляды, присвистывания от его крайней сумасбродной идеи. Он может танцевать на столе и целовать незнакомцев абсолютно трезвым, он чувствует, что убегает от чужого негодования, и в тот краткий миг, когда ему удается забыться, у него кружится голова от ощущения, что он может заполучить любого, кого захочет, или так это выглядит, разве это не то же, что происходит на сцене?       Раньше это было влажной мечтой подростка, а теперь Дамиано пытается понять, с каких пор это стало рутиной. Потому что его согруппники всегда предоставляют главную часть сцены для него, довольствуясь обзором со стороны. И хотя они редко бывают одни, их партнеры, даже на одну ночь, видятся какими-то более реальными, более значимыми, в особенности когда Дамиано замечает Этана, потирающего плечи какого-то парня с абсолютно безвкусными татуировками. Ему нужно лучше стараться, думает Дамиано, но Этан замечает его взгляд, так что он просто поднимает большие пальцы вверх и ободряюще улыбается.       Он не завидует их счастью, его согруппники всегда были для него скалой, и теперь они кажутся устойчивыми, словно камни в воде, а он будто проплывает мимо без возможности за что-либо ухватиться.       Они знают, как себя побаловать, в то время как Дамиано только научился овладевать собой.       Теперь он потерял вкус, и ловит себя на том, что прилежно планирует предстоящее шоу, умело облизывая сосок девушки на сегодняшний вечер. Он знает ее имя и номер телефона, и даже заставит себя ответить на несколько сообщений, но ни один из них не ожидает чего-то большего. Также он знает, что она проснется удовлетворенной, и ей обязательно будет, что рассказать, и разве это не все, на что можно было надеяться? Иметь историю, которую обязательно стоит рассказать?       Он вспоминает старый фильм о Джиме Моррисоне, некоторые журналисты пытились сравнить его с Дамиано, и он хотел бы сказать им всем, чтобы они шли на хуй, потому что не важно, насколько усердно он изображает рок-звезду, для него это всегда являлось игрой и никогда не станет смертным приговором, но голоса в его голове бесполезно вторят, заставляя думать -достаточно ли хорошо ты жил, чтобы заслужить фильм о себе?       Дамиано хочется отмотать назад время, но, конечно же, эта Вирджиния Грейс остается на завтрак, и к тому времени, как он возвращается в автобус снова, резко осознает, что не отдыхал уже несколько недель.       Между тем, Этан выглядит разбитым, и Дамиано едва успевает отвести глаза от целующего его парня с этими дурацкими татуировками, как будто они оба могли захлебнуться без этого прямо сейчас.       Он искренне удивлен, насколько быстро беспорядок его чувств оттесняется в сторону, когда он замечает слезы, грозящие вытечь из глаз Этана. Так что он тащит его на сиденье, прижимается к нему и держит за руки, потому что Этан выглядит слишком напряженным, чтобы принять объятия, и его лицо повернуто слишком близко к окну, чтобы Дамиано смог разглядеть хотя бы отражение его эмоций в стекле.       Почти полдень, когда Этан наконец вздыхает.       «Прости за это. Я вел себя, как полный идиот.»       «Не за что извиняться. Он нравился тебе. Я надеюсь, что у вас остались потрясающие воспоминания.» Дамиано всегда умел говорить нужные вещи, но на последней фразе почувствовал, будто кто-то сильно ударил его в грудь, но он убедил взять себя в руки и позаботиться должным образом об Этане, которому действительно необходим кто-то сейчас. И пока Вик и Томас отпускают шуточки и дарят объятия, ему нужно сохранять тишину.       «Можно и так сказать.» ответил Этан с легкой улыбкой. Дамиано хочет спросить у Этана, как ему удается совладать с собой настолько реально, потому что он бы, возможно, научился чему-то. Возможно, он перестал бы чувствовать, что каждое утро тащится на передовую, вооружившись подводкой, серебрянными серьгами, обтягивающими джинсами, кожаной курткой, и к тому времени, как он готов, ему обычно уже не хочется плакать. Он не может сформулировать это должным образом, так что выходит что-то типа: «Как ты успеваешь заботиться о них всех одновременно?»       Этан не совсем понимает, о чем он говорит. «Всех? Ты имеешь в виду о нескольких людях одновременно? Чтож, я уже упоминал, что сексуально свободен? Слишком много меня для одного человека,» это звучало, будто он пошутил на столь важную тему. «И это не значит, что с тобой может работать также.»       Что Дамиано мог ответить на это? Ему нравились его партнеры, он привык привлекать к себе внимание, в конце концов ощущая, что это было очередное представление. Не то чтобы он тем временем не получал удовольствия, очень профессионально, ему подумалось. «Не совсем. Мне бы на самом деле хотелось влюбиться в кого-то хоть раз в жизни.»       Этан внезапно выглядит совершенно растерянным, недоверчиво притягивая его в короткое объятие, и быстро отворачивается обратно к окну. Дамиано сидит рядом с ним весь оставшийся путь.       Где-то в Тусоне Дамиано выбирает себе самого горячего парня в баре, и он начинает флиртовать в самой своей экстравагантной манере, на которую способен, пока парень не обрывает его на полуслове.       «Ну, ты определенно выглядишь очень вымотанным,» он говорит. «Что вы на самом деле делаете, когда не гастролируете?»       Дамиано настолько сбит с толку этим вопросом, что говорит правду, позабыв о всяких чарах: «Не так уж много вещей, я полагаю. Мы слишком заняты для большинства вещей, кроме вечеринки, афтепати, и, возможно, прогулки по центру города.»       «Надолго вы здесь?»       «Уезжаем послезавтра утром.»       «Чтож, еще одна ночь. У меня есть идея для тебя, подходящая под название вашей группы.»       На следующий вечер Дамиано обнаруживает себя в незнакомой машине, пересекающей высокогорную пустыню, упорядоченные ряды сагуаро падают под ними извилистыми рядами, они резко поворачивают на склоне горы и он почти готов потерять свой обед.       Они оказываются в обсерватории, наперебой обсуждая страшные фильмы, которые им обоим нравятся, обсуждают лучший способ приготовления лазаньи, и, к его удовольствию, не то, как это быть рок-звездой и все в этом духе. Звезды в пустыне самые яркие, они слышали это от гида, и Дамиано делает все возможное, чтобы следовать длинной инструкции телескопа и линз.       Затем наступает кромешная тьма, и Дамиано видит, как Млечный Путь вспыхивает на том же небе, которое так мрачно выглядело в Тусоне в то самое утро, и все мысли отпадают, поскольку Дамиано охвачен благоговейным трепетом, который, как он думал, никогда больше не сможет почувствовать, по крайней мере, с тех пор, как они испытали безумную радость от их последней победы.       Сквозь дымку, он вспоминает, что, вообще-то на свидании, и было бы уместно поцеловать своего партнера прямо сейчас, но парень мягко отталкивает его в сторону.       «Ты действительно хочешь это сделать?» Он спрашивает с неподдельной заботой, и Дамиано легко ответить:       «Ну, не особо, но обстановка располагала к романтике», и на самом деле смеется впервые, как кажется, за несколько недель. Все еще пребывая в радости и одновременной странности этой ночи, он с легкостью признает, что по настоящему желает только единственного человека рядом с собой сейчас, чтобы наблюдать за восходом галактики.