СТЫД

— Антон, отодвинь ещё вон ту горку стульев, она проходу мешает. — Вообще-то это называется штабель. Или стопка, на худой конец, — бормочет Шастун, но его духоту, конечно, никто не слушает. — Так, ну я всё! — …что и требовалось доказать. Оксана заканчивает расставлять соки и печеньки с пирожными, довольно оглядывает помещение, пока Шастун с видом страдальца перетаскивает сложенные друг на друга стулья. — Это будет суперски! — заявляет девушка, тут же требовательно смотря на Шаста. — Ага, да, — кряхтит тот: его нос утыкается прямо в сиденья. Надо было хотя бы поделить эту каланчу на две… — Звучит как сомнение, — скептически комментирует Дарина. — Как депрессия, — добавляет Катя Добрачёва (Антону она нравилась – забавная такая девчонка, хотя немного странная). — Точно. — Не хочу вас пугать, но по-моему там в углу кто-то умер, — замогильным голосом добавляет Катя Варнава (а вот она Антону всё-таки не нравилась). — Умер от одиночества. Что ж, зато Шастун не единственный, кто не в восторге от всей этой затеи. — Да ладно вам, девочки! — неунывающе восклицает Оксана. — Да, пока не всё так круто, и помещение нам выделили не самое лучшее, — о да, голые обшарпанные стены и скрипучий пол, который не меняли с советских времён, — но в этом и суть! Мы сделаем это место настолько классным, что люди расхотят бросать универ! — Ничего грустнее я сегодня не слышала, — поджимает губы Добрачёва. Оксана пропускает реплику мимо ушей и продолжает порхать по аудитории, добавляя последние штрихи. Хотя чего тут добавлять – ряды стульев, стол с вкусняшками, стол с компьютером на нём и неработающий проектор. Но Фролова уже придумывает другое занятие: — О, давайте запишем сторис для Ляйсан! Вот она обрадуется! — Ага, и страшно пожалеет, что сидит в Питере, — хихикает Дарина. — Антон, ты с нами? — подзывает Шастуна Оксана. Тот даже не успевает дойти: Фролова уже записывает бумеранг с подругами на фоне мрачной стены и в следующую же секунду принимается оформлять сторис. Девочки в этот момент тихо ржут над Шастом, чувствующим себя максимально нелепо. Дверь в аудиторию неожиданно распахивается, и в проёме появляются двое парней. Воцаряется молчание: незнакомцы смотрят на девочек, девочки смотрят на незнакомцев. — Оксан, — наконец подаёт голос Антон, — тут вроде как пришли… — Привет! — мгновенно отзывается девушка и подскакивает к стремительно краснеющим пацанам. — Вы на приветственное собрание студии «Улётных»? — Какой студии?.. — с недоумением переспрашивает один из новоприбывших. — Театральной студии «Улётные». — Это, что ли, студия? — обводит недоверчивым взглядом помещение второй парень. — Ну да! — улыбается Оксана. — А вы что планировали здесь делать, мальчики? — хитро прищуривается Варнава, но подруги пихают её в бок, хотя тоже сдерживают смешки. Антон с подозрением оглядывает парней. У одного высветленные до искусственного блонда волосы и смазливое личико, второй весь в татуировках (даже на лице!) и с серёжкой в ухе. — Да мы… мы тут зависаем обычно, — мямлит блондин, облизывая губы. — Да? И в каких же позах? — бесцеремонно спрашивает Варнава, но тут подруги начинают осаждать её уже вслух. — Ну вы проходите, не стесняйтесь! — игнорируя девчонок, предлагает Оксана. — У нас попозже будет тренинг и небольшое выступление. А пока можете перекусить, — она показывает на стол с едой. — О, а вот это можно, — тут же приходит в себя татуированный, сгребает руку своего друга и тащит его к вкусняхам: тот выглядит страшно неуверенной собачкой на поводке. Антон тяжело вздыхает. Если они и правда геи, то у Шаста какое-то странное магнитное поле, притягивающее в окружение людей другой ориентации. А Антону, между прочим, одного гея и так дома с головой хватает! Парни, однако, оказываются вполне прикольными. Татуированного зовут Эд, блондинчика Егор, и они (какая неожиданность) действительно встречаются, но предпочитают шифроваться. Оба увлекаются музыкой (Эд по рэпу, Егор по эстраде) и учатся на факультете искусств. Оксана прямо-таки пищит от восторга, не веря удаче заполучить в театралку сразу двух творческих людей так скоро, но остальные её радость не особо разделяют: пока что этих творческих людей реально всего двое. Вот прям раз и два. За прошедшие с начала собрания полчаса никто больше так и не явился. Антон поминутно проверяет телефон в ожидании Стаса, Димы и Серёжи (заманенных сюда не самым честным способом, но это неважно), и уже собирается звонить Шеминову, как дверь наконец-то отворяется, и внутрь начинают заходить люди. Всё равно мало, но хоть что-то. Стас с Позовым и Матвиенко появляются минуты через две и, с недоумением оглядываясь по сторонам, топают к Антону. — Шастун, это чё такое? — недовольно спрашивает Шеминов, приземляясь на стул рядом. — Ты же говорил, что будет выпивка! — И девушки! — обиженно добавляет Серёжа. — Вы что, слепые? — возражает Антон. — Перед вами четыре девушки. А если хотите выпить, там есть апельсиновый сок. — В натуре? Ну ты и кретин, Шаст, — шипит Дима. Однако его заглушают приветствия Оксаны всем заходящим, и в один момент в поле зрения Антона попадает высокая гулька из блондинистых волос. Её обладательница садится на крайний стул в первом ряду. Секунда, и Шаст ловит на себе кокетливый взгляд Иры – девчонки с субботней вечеринки. Приходится коротко улыбнуться в ответ. — Так, пацаны, внимание, — многозначительно произносит Серёжа, пихая соседей (Диму и Антона) в бока. — Кажется, Оксана мне подмигнула. — Она просто чешет глаз, — возражает Позов. — А вот она, — он кивает головой в сторону Иры, — точно подмигивает. Тебе, кстати, Шаст. — Тох, так у вас в итоге что-то было? Антон пытается придумать ответ, как вдруг… Ярко-голубые глаза. Лёгкая улыбка. Задний ряд, слева. Незнакомый темноволосый парень смотрит не дольше секунды (и то потому, что Антон поспешно отворачивается), но этого хватает, чтобы Шаст ощутил в груди фантомный электрический разряд. Ни с того ни с сего становится жарко. — Шасту-у-ун! Так что, трахались? — А? — заторможенно бубнит Антон. — Да, да, трахались, если хотите… — «Если хотите»? — поднимает брови Стас. — Это что значит? — Ну да, то есть нет, да, я бы её… — Что ж, всем добрый вечер! — спасает Антона от позора Оксана, наконец вставая перед аудиторией в полный рост. — Мы рады приветствовать вас в студии «Улётные»! Я Оксана, руководительница; это Катя, Дарина, и ещё одна Катя – можете звать её Кати́, чтобы не запутаться, она любит иностранные вариации! — Варнава выразительно закатывает глаза. — Давайте я сначала спрошу: кто-нибудь здесь когда-нибудь занимался актёрским мастерством? Руки поднимают трое: Эд с Егором и тот голубоглазый парень. Антон позволяет себе задержаться взглядом на последнем подольше, но тот в его сторону больше не смотрит. — Прекрасно, значит, нам будет с кем консультироваться! А пока что мы подготовили для вас небольшое представление – миниатюру «Твори»! После довольно вялых аплодисментов четыре девушки встают перед публикой и начинают разыгрывать максимально артхаусную сценку, где Оксана изображает, будто что-то пишет в блокноте и периодически вырывает листы, причём в каждый такой момент одна из стоящих сзади девушек валится на пол. В самом конце девчонки берутся за руки, а Оксана широко улыбается. Завершает действо Дарина, торжественно произнося: — Когда мы по отдельности, мы не более чем разрозненные листы с обрывками текста. Но когда мы вместе, то превращаемся в книгу со своей собственной историей. И путь к ней есть творчество. В аудитории воцаряется гробовая тишина. Кажется, где-то хлопнула дверь: это здравый смысл встал и вышел. Через некоторое время раздаётся пара хлопков, смешков, и в итоге девочкам всё-таки аплодируют. — Это чё за нахер щас было, — в шоке выдаёт Дима. У Антона тоже куча вопросов к постановке, но он молчит. Хорошо, хоть обошлось безо всяких «я собираю слёзы весны» и «я лечу, потому что мой дефект популярен», а то Антон бы сам вышел в окно от заумности. — Спасибо, спасибо! — кланяется направо и налево Оксана. — Нам очень приятно! Конечно, мы не великие актрисы, но нам нравится заниматься театром. Надеемся, вам тоже захочется самовыразиться и что-нибудь поставить. А сейчас – тренинг! Единственное, что Антону хочется поставить, это крест на всей этой фигне, но свалить уже нельзя. Во-первых, Катя должна в конце вернуть диск, а во-вторых, Антона так и подмывает заговорить с этим загадочным незнакомцем. Парень выглядит довольно заинтересованным происходящим – можно будет спросить его мнение о тренинге, например. У Антона вот оно отвратительное. Серьёзно, кто придумал «разряжать атмосферу» упражнением на сближение, которое подразумевает под собой троганье друг друга с завязанными глазами? Шаста чуть удар не хватил, когда он наткнулся рукой на Ирину гульку: пришлось быстренько уйти лапать кого-то другого. Или непонятное нечто, когда все лежат в рядочек на полу и должны передавать одного человека из одного конца в другой по рукам? Здесь, кстати, Антон не участвовал, потому что в длину был почти как весь ряд – смысла никакого. В итоге, распрощавшись с парнями, которые тупо ржали над заданиями да радовались возможности потрогать девичьи тела (Серёжа светился от счастья, когда Оксана залепила ему настоящую пощёчину, когда у него не получилось залепить ей ненастоящую), и вытребовав у прижатой к стенке Варнавы диск, Антон вышел из студии насупленный и помятый, но зато с чувством выполненного долга. Сам создал проблему, сам её решил: самостоятельность его второе имя. Но больше Шаст в этот кринжовник ни ногой. Решив, что заслужил моральную компенсацию, Антон направляется к торговому автомату на первом этаже, чтобы взять себе любимый «Твикс». Однако на повороте за угол приходится резко замедлиться: возле автомата стоит тот самый голубоглазый чувак. Антон с сожалением наблюдает, как он выуживает из отсека выдачи последний батончик в знакомой золотистой обёртке. Антону часто говорили, что у него яркая мимика, но не настолько же, чтобы открывающий на ходу шоколадку парень поднял голову и, заметив Шаста, мгновенно остановился. Он секунды две глядит на Антона, на батончик, снова на Антона, потом на автомат – и вдруг виновато улыбается: — Ой, прости, ты тоже хотел? — Да не, всё в порядке, забей, — смущённо бормочет Антон и уже порывается уйти, как парень предлагает: — Да ладно тебе, тут же как раз две палочки! Давай поделюсь. Тебе левую или правую? Шаст некоторое время пялится на него и брякает: — А какая лучше? — Должен признаться, я амбассадор фабрики по производству правых палочек «Твикс», потому что они вкуснее… — Тогда давай мне левую, потому что ты прав, — каламбурит в ответ Антон: настроение улучшается в геометрической прогрессии. — И будем мы сладкая парочка, — смеётся незнакомец, протягивая угощение. Они стоят в совершенно пустом коридоре, глупо хихикая. Наконец, парень спрашивает: — Тебе в какую сторону? — До автобусной остановки. — Класс, мне тоже. Идём? На улице по-вечернему холодно. Антон натягивает капюшон, запахивает куртку поплотнее и закуривает, в то время как пацан беспечно шагает в одном худи и джинсах с дырками на коленках. С севера приехал, что ли?.. На остановке ни души. Парни садятся на лавочку. Шаст попыхивает сигаретой, немножко нервничая от того, что они так долго молчат, но в этот момент новый знакомый как раз спрашивает: — Забавная была встреча, да? — Ага. Хотя, по-моему, эпитет «странная» подошёл бы больше. — Не скажи… Упражнения на самом деле правильные, только девочки не с того начали. Мы ведь никто друг друга не знали, надо было в первую очередь задания на знакомство давать, а не на сближение. Тогда дальше не было бы так неловко. — Ты занимался актёрством, да? — Антон чувствует зарождающийся интерес. — В родном городе в театральный кружок ходил, а сейчас на режиссёра учусь, — улыбается парень. — Четвёртый курс. — Ого… А чего не на актёрский пошёл? — Не приняли, — пожимает плечами пацан. — Странные какие, — пытается возмутиться в угоду ему Антон, но собеседник снова хихикает: — Всё у тебя странное, — и добавляет: — Тогда я тоже странный. — Я такого не говорил… — Привет! — вдруг раздаётся голос сбоку. Возле остановки стоит Ира, в упор глядя на Шаста. — Привет, — натянуто улыбается он. — Эм… Как дела? — Супер! — расцветает девушка. — А у тебя? С мамой всё в порядке? — С мамой?.. — на миг сбивается Антон, но вовремя вспоминает субботу и свой трусливый побег. — А, да, всё в порядке, в итоге ничего серьёзного. — Ну и отлично, — Ира шествует к середине лавочки и усаживается прямо между парнями. — Ой, а можно мне кусочек? Пацан, в отличии от прожорливого Антона, ещё не успел доесть свой «Твикс», и сейчас его половинка соблазнительно выглядывает из обёртки. — Да, конечно, — легко соглашается парень. — Можешь взять весь, я уже наелся. — О-о-о, спасибо! Наступает противная пауза. Антон чувствует, как Ира прожигает его взглядом, но сам упорно смотрит на противоположную сторону улицы. — Как вам встреча, кстати? — Ира всё-таки удостаивает вниманием и второго собеседника, хотя обращается скорее к Антону. — Мы тут сошлись на том, что она странная, — отвечает тот и посылает Шасту улыбку в честь локальной шутки. — Это точно, — соглашается девушка. — Ой, я не представилась – Ира. — Очень приятно, — парень пожимает ей руку. — А тебя как зовут? Новый знакомый улыбается и наклоняется чуть вперёд, чтобы видеть Антона. — Арсений, — когда звучит ответ, голубые глаза смотрят совсем не на Иру. — Меня зовут Арсений.