Ранее, до встречи Вайзза с Ван Фу и знакомства Адриана с Плаггом.
Солнце ударило по лицу. Зрение облепили цветные тёмные пятна. Маринетт помотала головой. Мотор двигателя тихо урчал. Дюпэн-Чен разглядела серую дорогу за лобовым стеклом. Мимо неспешно пролетали деревья. Шоссе пустовало. Промелькнули только два или три полицейских автомобиля, каких полно в любой французской провинции, а движение на дороге было довольно редким. Дюпэн-Чен не могла поверить, что такое, иногда, все же случалось в самом центре Парижа. И тут к животу прилип холод. Она кое что осознала. Она осознала, что совершенно ничего не помнила до того, как села в автомобиль. Кроме вспышки и исчезнувших вертолетов. Девушка удивлённо огляделась. Впереди неё, медленно покручивая руль гигантскими и пухлыми ручищами, сидел её отец, Том Дюпэн. Он, внимательно глядя на дорогу, неспешно катил автомобиль и выглядел не то чтобы плохо — скорее, просто неважно. Немного нервно. Но его глаза сияли. Дюпэн-Чен внимательно смотрела на него. А потом она заметила на сидении рядом с собой пустую банку из-под газировки и раскрытую пачку бумажных салфеток. Она наклонилась и заглянула в банку. В ней осталось немного кока-колы, но пить тёплые и противные остатки ей не хотелось. Девушка перевела взгляд на маму, сидящую на заднем сидении, которая подвинулась к краю и уставилась куда-то в окно. На её лице лежал лёгкий слой пудры, и теперь Маринетт заметила, как блестят от туши её ресницы. Они казались совсем короткими. На её губах были красные блёстки от помады. От самой Сабин Чен пахло чем-то непонятным, но достаточно приятным. — Как я тут оказалась? — спросила Маринетт у отца. Том удивленно покосился на свою дочь и резко крутанул баранку. Потом усмехнулся. Видно, неожиданная фраза дочери казалась ему забавной. Маринетт тоже нервно хихикнула и перевела взгляд на маму. Сабин Чен ласково улыбнулась ей. Эта милая женщина, казалось бы, никогда не выходила из образа доброй хозяйки дома. У нее всегда был такой вид, будто она вот-вот что-то скажет, но она молчала, лишь улыбаясь. Но Маринетт была уверена, что именно эта женщина никогда ничего плохого не изречет. Однако она начала говорить, укоризненно сводя брови: — Хорошая шутка, солнышко. Мы уже, кстати, почти приехали домой. Девушка снова посмотрела на папу с сильным недоумением. Дюпэн-Чен захлопала глазами. — Я серьёзно. Я не помню, как я попала в машину. Я вообще ничего не помню. Пальцы Тома сильно сжались на руле. Сабин Чен приподнялась с сиденья и обеспокоенно выглянула. Колеса заскрипели, машина нырнула в узкий проезд, под мостом. В салоне стало на пару секунд темно. Том сильнее нажал на газ, и снова стало светло. — Не пугай меня. Ты же сама к нам заскочила в машину, едва-едва мы только подъехали к лицею. Ты очень торопилась и сильно запыхалась. Ещё сказала, что вас пораньше отпустили домой. Не говори мне, что тебе нужно к врачу, потому что тебе от испуга отшибло память! Или кончай так шутить! Девушка почувствовала, как в её сумочке пошла вибрация. Школьница приоткрыла замок. Там было всё: ручки, ластики, тетрадки и учебники. Но вдруг её челюсть отвисла от шока. Тикки, сверкая лазурными искрами глаз, с сердитым видом таращилась на Маринетт из-под канцелярских предметов, словно чудище в канализации, и жестом руки показала ей замолкнуть. Дюпэн-Чен, судорожно вздохнув, кивнула. Затем божья коровка ловко ухватилась за собачку и задвинула замок. Теперь Маринетт некоторое время с глупым видом пялилась на сумочку. Дотронувшись руками до ушей, она почувствовала на пальцах сталь от серёжек. Камень Чудес был всё это время на ней и по жилам от кончиков пальцев пронеслись электрические разряды. «Она что, управляла мной?» — от этой неприятной мысли темноволосая поёжилась. Но вскоре она взяла себя в руки — ей не хотелось, чтобы родители увидели её растерянной. Ведь её родные не глупые люди. А главное, они не слепые. Могли что-то начать подозревать. Начать расспрашивать. Она решила, что разбираться с божьей коровкой точно лучше не здесь. — Да, это пранк. Я попыталась вас разыграть, — порозовев от стыда, неловко сказала Маринетт. Она сама никогда не любила пранкеров, но сейчас никакого больше другого оправдания придумать не смогла. — Больше никогда так не делай, — строго сказала Сабин Чен и села обратно. — Это, во-первых, не смешно. А во-вторых, очень глупо. Нельзя никогда так разыгрывать родителей! Иначе в следующий раз мы тебе можем не поверить! — не менее строго поддержал Том. — Да, папа. Да, мама, — девушка опустила глаза в свои ноги. — Маринетт, многие в твоём возрасте наоборот хотят казаться старше, чем они есть. Но у тебя, кажется, всё наоборот, — уже мягче добавил мистер Дюпэн. — Но, — Маринетт подняла, наконец, глаза на родителей, продолжая играть актёрскую игру. — Я же ничего такого… Я всего лишь пошутила. — «Всего лишь»? Это возмутительно, знаешь ли, — отрезал Том. Маринетт почувствовала, как её щёки снова становятся все более и более пунцовыми. Уже по-настоящему. Ей пора завязывать с представлением. По радио заиграла композиция фортепиано и пианино. Маринетт прикрыла глаза, позволяя музыке окутать её, принося облегчение. Все быстро обо всём забыли. Она сделала вид, что уснула, и постаралась расслабить мышцы лица. Но ей это не слишком хорошо удавалось. «Тикки, всё же, реальнее, чем я думала», — пронеслось в голове школьницы, и она ощутила тепло в мочках ушей от талисмана. Наконец, семья Дюпэн-Чен подъехала к дому. Миссис Чен, и мистер Дюпэн быстро разгрузили сумки. Маринетт тоже не стояла в стороне и собрала пакеты в свои руки. Все дружно поволокли груз к дому. Ноги громко шлёпали по ещё влажной земле. Когда они подошли к двери, то отец поцеловал дочь в лоб. Девушка ещё раз пробормотала «извини», но тот только издал добрый смешок. Открыв дверь, Том ушел наверх, оставив Маринетт с матерью. На лестнице послышался его хриплый кашель. Потом сверху донесся знакомый звук рвущегося пакета. Женщины зашли в дом вслед. В коридоре было темно, и из-за этого казалось пугающе тихо. Они решили зажечь свет и лампы осветили прихожую. Девушка посмотрела на мать, а та только кивнула головой. Тогда Маринетт потянула за ручку двери кухни, и они с матерью вошли внутрь. На них пахнуло горячим паром и ароматами выпечки. Этот запах вызывал у Маринетт легкую тошноту, и она скривилась. Кухня выглядела немного странно, но уютно: огромные сковороды, груды коржей и блинов, корзина со сдобными булками, покрытые медью ящики с мукой и вареньем, а также открытый поднос, на котором красовались большая коробка с засахаренными фруктами и несколько маленьких пирожных. Обстановка вокруг была совершенно чистой и красивой. — Дорогая, помоги мне разобрать сумки, — Сабин Чен потрепала школьницу по голове. Маринетт хмыкнула и кивнула головой, не отпуская от себя сумку со своим квами. Они с трудом разобрали сумки, но все-таки смогли разложить все вещи по полочкам и коробкам. И вот, когда все было разложено, Маринетт пошла по лестнице наверх, едва не стукнувшись головой в живот мистера Дюпэна. Девушка поспешила в свою комнату и захлопнула за собой дверь, придерживая другой рукой сумку, болтающуюся на бедре. — Да что б тебя! — выругалась темноволосая и, бросив сумку на пол, шибанув её в самый угол, плюхнулась на кровать. — Поаккуратней, пожалуйста! — ворчливо прозвенели оттуда. Тикки вылетела из сумки и застыла в воздухе посреди комнаты. Квами скрестила руки на груди и, склонив голову набок, смотрела на свою хранительницу сверху. Та лишь тяжело вздохнула и, поднявшись с кровати, кинула сумку уже на стол. Медленно описав круг, квами принялся внимательно изучать содержимое стола. Там были остатки колбасы, покрытые зеленью помидоры и пачки печенья, оставшиеся с утреннего завтрака. — Маринетт, ты можешь быть спокойней? — опустив плечи, устало спросил дух Созидания. Девушка снова вздохнула. Немного подумав, она ответила: — Я не знаю, — Дюпэн-Чен подошла к окну и, развернувшись спиной, оперлась руками на подоконник. — Как ты думаешь, будет ли девочка спокойной, если она невольно оказалась в центре боевика? Божья коровка неспешно подлетела к своей хранительнице. Маринетт некоторое время смотрела куда-то вдаль. Её лицо было серьёзным и сосредоточенным. Вдруг она резко развернулась, посмотрев прямо в глаза своего квами. — Я победила злодея. Ты должна была убраться. Вопрос: почему ты всё ещё здесь? — Вы победили только жертву злодея, а не его самого, — пожав плечами, ответила Тикки. Маринетт удивленно воззрилась на свою компаньонку. Дух Созидания, приспустив голову, покачивал ножкой. Взад-вперёд. Взад-вперёд. Плавно, без резких движений. Как будто хотела танцевать. А может, просто рассматривала свои лапки. — Эм, и? — приподняла бровь брюнетка. Что-то острое застыло в углах рта у Тикки. Странное выражение появилось на лице, и даже в глазах. Дюпэн-Чен стало казаться, что она отчасти стала похожа на хищную птицу. Только непонятно, какую, ведь квами по размеру был не больше воробья. Это было заметно только на сущий миг, и потом лицо квами снова подобрело. — Выходные ещё далеко, Леди Баг, — пропел сонным соловьём дух Созидания и сложил руки за спину. — Будем проводить расследование. Мы должны найти Бражника и отобрать у него Камень Чудес. — Расследование? То есть, это только самое начало? И ты от меня ещё нескоро отстанешь? Хорошо, я не против ещё «посупергеройствовать», — с сарказмом протянула школьница, отмахиваясь от Тикки пальцами. Дюпэн-Чен была не в духе от всех последних событий. А потому даже не могла представить, чем именно всё это будет оборачиваться для неё в будущем. Так или иначе, ей это всё не нравилось. Она нутром чуяла, что обстоятельства уже складывались не в её пользу. Никогда прежде судьба не сводила её с таким безумием. — Да, только самое начало, Маринетт, — заболтав крылышками, Тикки отлетела от девушки назад. — Ты не сможешь жить больше спокойно. Ваш город не сможет жить спокойно. Если мы его не остановим, то и весь мир не будет спокоен. Как бы это не казалось странным, но если сидеть, сложа руки, его влияние губительно коснётся каждого человека. И тебя в том числе. Тебя-то особенно… «Прозвучала сейчас, как угроза», — недовольно сжала губы Маринетт и оттолкнулась руками от подоконника. — То есть, мне в любом случае не отвертеться аргументом «моя хата с краю, ничего не знаю»? — Так точно. Тебе же хуже будет, если будешь прятаться. Бражник тебя обязательно найдет. Маринетт снова упала в кровать. Подпрыгнули подушки. Её тело безвольно обмякло. Тикки подлетела к тумбочке и села на её край, свесив ноги. Секунду она смотрела на то, как её хозяйка сучит ногами, а затем закрыла глаза, снова скрестив лапы на груди. Маринетт погрузилась в размышления. Её блестящие иссини-чёрные волосы в беспорядке упали на подушку, на лбу появилась маленькая морщинка. Она закусила нижнюю губу и некоторое время молчала. Уставилась в натянутый потолок. Огляделась по розовым стенам. Через несколько минут она почувствовала на своих щеках горячие солнечные лучи. И тут же повернулась на бок, к духу Созидания. — Зачем он это делает? Ну, Бражник. Ему делать нечего? — Видимо, да, — погладила усики божья коровка и нахмурилась ещё сильнее прежнего. — Знаешь, я тоже не понимаю его мотивы. Но в них точно нет ничего хорошего. По крайней мере, для окружающего мира. Если у владельца талисмана Нууру есть негативные мотивы, то и сила его начинает приносить раздор. А значит каждый следующий злодей будет сильнее предыдущего. Девушка от удивления приподнялась на локтях. Она не ожидала такого поворота. Откинув волосы назад, Маринетт вскрикнула: — КАЖДЫЙ СЛЕДУЮЩИЙ СИЛЬНЕЕ ПРЕДЫДУЩЕГО?! Ты чокнулась, что ли?! Каменное Сердце едва к прабабушкам меня не отправил, а тут ты говоришь, что новый злодей будет круче него?! Тикки потёрла пальцем голову сбоку — там, где у неё должно быть ухо. Жест, означающий, что она оглохла от криков хранителя своего Камня Чудес. — Теперь ты понимаешь, почему нельзя это игнорировать, — спокойно проговорил квами, помотав головой. — Нууру по разрушительной мощи уступает только Плаггу и чуть-чуть Дуусу. Но его могущество проявляется лишь в долгосрочной перспективе и далеко не сразу. Более того, Нууру единственный квами, который может захватывать в контроль других хранителей Камней Чудес и даже повлиять на владельца Кольца Разрушения. У моих хранителей, к счастью, иммунитет к прямым дурным воздействиям, как и к проклятиям. Однако сила прихвостней Бражника будет расти в геометрической прогрессии. Очень скоро наступит момент, когда ваша армия больше не сможет им ничего противопоставить. К ещё большему счастью, моя сила и сила Плагга в любом случае смогут остановить их. Другая проблема, причём серьёзная — у тебя и у Супер Кота нет опыта управления нашим потенциалом. А Бражник не будет ждать годами, когда вы научитесь. Вам не всегда удастся договориться со злодеями. — Ага, одержимость мне не грозит. Что произойдет, если акума попадет в Супер Кота? — Люди бы это событие обозвали матерным словом, — сухо сказала светлая сущность. Маринетт быстро смекнула, а потом с шумом опять опустилась на кровать. Тикки, наблюдая за человеком, подняла свой маленький носик к потолку и скосила огромные зрачки. Девушка легла на спину, но не раскинула ноги, а прижала их к груди, подставив под холодные пальцы. Школьница начала раскачиваться взад-вперёд, пытаясь отвлечься от тревоги и беспокойства. Она то замедляла свои движения, то наоборот ускоряла. — А чё ж так получилось, что никто не был готов к появлению могущественного злодея? В ответ квами тихонько пискнула, слегка припрыгнула и закрыла лапками глаза. Ей не понравилось это напоминание. Маринетт тут же перестала раскачиваться и вопросительно оглянулась на духа Созидания. — Какое-то событие, которое я, почему-то, забыла, как-то повлияло на работу Ордена Хранителей. И теперь наш мир вынуждены защищать неопытные дети, — виновато пробормотала Тикки. Брюнетка сделала несколько глубоких вдохов, выдохнула и встала с кровати. У неё из-за этого немного закружилась голова и слегка потемнело в глазах. Подождав, пока пройдёт приступ головокружения, она возмутилась: — Эй, мне уже есть восемнадцать! По закону, я уже взрослый человек, а не ребёнок! По мне этого не видно, даже иногда без паспорта алкоголь не продают, но факт есть факт. — Ты выпиваешь, что ли? — приоткрыв мордочку, спросило космическое существо. — Нет, но, видать, скоро начну. С юридической точки зрения уже имею право. А так папе гоняла за винишком пару раз. Тикки звонко хихикнула. Её позабавила комичная интонация, с которой говорила её хранительница, так как в ней слышались нотки детского возмущения. — За такие вредные привычки я буду тебя порицать. Иногда наказывать, — мягко, но строго предупредил дух Созидания. Маринетт помрачнела. Её сердце неприятно кольнуло в груди. Она опустила голова, не желая пока что смотреть на квами. Девушка закрыла глаза и в её памяти всплыло воспоминание: рокочущий нечеловеческий рык и испачканный кровью оскал, шевелящийся светлые волосы и скрюченные возле лица когтистые пальцы. Кошачьи щелочки и белые клыки не оставляли её в покое — они возникали каждый раз перед её лицом, как только прикрывала веки. На скулах Дюпэн-Чен выступили нервные розовые пятна, а по телу пробежал холодок. Маринетт глубоко вздохнула и, крепко зажмурившись, поднялась с постели, достала телефон из сумки и посмотрела на экран, где высветилось время. «Два часа дня», — разглядела цифры девушка. Она убрала телефон обратно в сумку, перевела взгляд на квами, который молча сидел, напротив неё. И вдруг заметила тонкую бороздку, рассекающую его рот. Дюпэн-Чен пока не решилась спрашивать про шрам. — Как я понимаю, теперь ты будешь жить у меня? — спросила она у Тикки. Дух Созидания согласно кивнул головой: — А ты можешь предложить другой вариант? — К сожалению, нет. Хотя, может, и к счастью. Вдруг мы станем подружками? — оптимистично потёрла подбородок Маринетт. — Это было бы замечательно! Ключ к успеху любого супер героя — хорошие отношения с его квами! — внезапно развеселилась божья коровка и украдкой похлопала в ладоши. — Главное не говори обо мне родителям. — Иначе хана? Заставят платить за проживание? — ухмыльнулась Дюпэн-Чен, доставая на стол тетрадки и ручки. Её взгляду попался маленький карандаш со сломанным грифелем. В размышлении насупив брови, девушка посильнее свела пальцы. Хруст. Карандаш переломился. И тут же полетел в мусорную корзину под столом. — Ага. На самом деле просто нежелательно, обычные меры предосторожности. Кстати, вот коробка, в которую ты можешь класть Камень Чудес. Я не заставляю, как Плагг, круглосуточно носить Камень Чудес, — божья коровка взмахнула лапкой. С пальцев сорвалась розовая молния и через секунду в месте, куда она попала, на столе материализовалась чёрная коробка в красных узорах: — Не забывай только брать его с собой на учёбу. Злодей может появится в самый неожиданный момент в самом неподходящем месте. Я квами, а не собачка, с серьгами во рту не побегу. Брюнетка ошеломленно свела глаза к переносице. Разряд энергии пролетела в паре миллиметров от её лица, обдав щёки жаром. Она оглянулась на квами, потерев слегка обожженный кончик носа. Сущность сдувала дым со своих пальцев, болтая ногами. — Да мне несложно метнуться кабанчиком туда и обратно, недалеко ведь живу от школы, — но Тикки недовольно посмотрела на Маринетт, и девушка поправила: — Хорошо, я буду брать с собой талисман. А его не украдут? — Поэтому тебе и нужно брать Камень Чудес с собой, — божья коровка положила руки на колени и, расслабившись, расправила крылья в стороны. — Но им всё равно не смогут воспользоваться. Ты должна либо отказаться от моего Камня, либо от тебя должна отказаться я. Ну, или тебя должен прикончить Бражник. Что он и пытается сделать. — Ты что, от меня можешь ещё и отказаться? — изумилась Маринетт, не оборачиваясь снова к Тикки, и ненадолго замерла. Её рука так и застыла над тетрадкой. — Могу. Если ты совсем будешь безнадёжной. Я квами, который имеет свою волю и волен сам выбирать себе хозяина, а также отрекаться от него. Маринетт прижала всю стопку тетрадей к груди. Она решительно двинулась к своим полкам. Девушка небрежно бухнула макулатуру в свободное место и также небрежно, даже не поправляя вылезающие книжки, достала чистые, нужные ей для следующих уроков. «Так, погоди, а у нас уроки-то вообще буду? И работает ли теперь школа?», — задумалась Дюпэн-Чен, но всё равно кинула тетради в сумку. — «И почему, когда я ехала домой, я не видела нигде разрушений от Каменного Сердца? А, ну да... Тикки». — Так, погоди, — сказала Маринетт. — А зачем Бражник охотится на твой Камень Чудес, если ты его всё равно не выберешь? И смоешься от него? — Ему нужен не сколько мой Камень, сколько кусок безликого Абсолюта, который моя сила может породить. — Чего? — подняла голову школьница, задвигая замок. — Человек, получивший одновременно мой талисман и талисман Плагга, приобретает абсолютную власть. Например, чтобы загадать желание, которое тотчас исполнится. Ему достаточно просто соединить наши Камни и надеть один из талисманов. Для этого тоже нужно обладать сильной волей. Естественно, только безумец будет надевать Кольцо Плагга, чтобы активировать и подавить мой талисман. Поэтому всё будет наоборот. Но Бражнику, для начала, нужно отобрать у тебя мой талисман. Либо он это сделает через твою смерть, либо сделает так, чтобы ты его сама отдала. И он воспользуется моей силой, пока я не нашла нового хранителя. А потом он убьёт Супер Кота, потому что Плагг привязан к своему хозяину посмертно. В голове Маринетт снова раздался протяжный рёв. Её зелёный правый глаз на пару секунд ослеп, затянулся белой липкой пеленой. Она заморгала, потом перевела взгляд на Тикки. Дух Созидания обеспокоенно скосил мордочку. Во рту разом всё пересохло. Дюпэн-Чен опять невольно вспомнила Супер Кота. На этот раз, как он сражается с Каменным Сердцем. Однако её разум дорисовал то, как Нуар вырвал из каменной оболочки человеческий позвоночник и, вцепившись зубами, раскусил его пополам с громким хрустом, как из его рта потекла вязкая слюна и спинномозговая жидкость. Девушка, присев в кресло, погладила себя холодной ладонью по горячему лбу и выдохнула сквозь зубы. «Боже правый. Да он мне в кошмарах реально будет снится», — подумала она с омерзением. — То есть, у меня есть ещё право сдаться… а у чувака, который носит Кольцо, такой путь возможен только через петлю? Хреново. — Ты тоже не расслабляйся. Не думай, что мой Камень Чудес прост в использовании, — тотчас осадила божья коровка. — Только искренние порывы и желания, которые идут от чистого сердца, будут реализовывать моё могущество. Не будешь любить ближнего — будешь беспомощной. В отличие от всех остальных хранителей, Супер Кот владеет сверхъестественными силами и вне формы супер героя, но ты сама знаешь, чем ему приходится за это расплачиваться. У тебя тоже есть свои волшебные эффекты вне формы Леди Баг. Как я и говорила, ты, например, невосприимчива к чёрной магии. Акума не сможет взять тебя в контроль. Способность «Катаклизм», доступный обладателю сил Разрушения, тоже не воздействует на тебя. И всё в таком духе. — О как, — вопросительно приподняла ладонь Маринетт. — Значит, Супер Кота в человеческом обличии можно вычислить по аномальным свойствам? — Можно, но оно тебе надо? — скрутив усики вопросительными знаками, изогнула брови божья коровка. — Вдруг тебе не понравится узнать, кто казнит монстров и супер злодеев? А что, если им окажется родной человек? Или тот, кого ты любишь? «Тот, кого я люблю… у меня ни девушки, ни парня никогда и не было», — ненадолго расстроилась школьница и положила руку на грудь. — «Так что мне это не грозит». — Любопытство съело КОШКУ, как говорится. Лучше уж я буду пользоваться твоей шайтан-игрушкой, чем какой-то мудак загадает желание. Кто его знает, может быть, он захочет, чтобы все люди в мире ходили на руках? Или чтобы все хомячки в мире превратились в берсеркеров? — Что?.. — подлетев в воздух, Тикки недоуменно вылупилась на Маринетт. — Неважно, — отмахнулась Дюпэн-Чен. — Можешь жить у меня. Только соблюдай парочку правил. Первое: не подглядывай за мной, когда я моюсь. Второе: не докапывайся до моих родителей, а значит не спускайся без моего ведома на первый этаж. Третье…а третье я ещё не придумала, значит пока всё. — Хорошо, — улыбнувшись, сказала Тикки и, слегка наклонившись, сложила молитвенно руки у мордочки. — Я запомню твои правила. — Вот и славно, — сказала Маринетт. Вдруг завибрировал телефон. Девушка крутанулась на своём кресле и достала смартфон из сумочки. Увидев СМС от неизвестного номера, Дюпэн-Чен сначала удивилась. Открыв сообщение, она поняла, от кого это было. От Али. Просто она забыла вбить в список контактов новенькую. «Ты в порядке?» — гласило сообщение. Маринетт, немного помедлив, а потом поглядев на изучающую лампочки в люстре Тикки, написала: «Да, всё в порядке. А как ты?» «Почему тебя не было в бункере с месье Дамоклом?» Дюпэн-Чен прищурилась. Она не могла поверить, что Алья написала это серьёзно, либо же опечаталась. Но, повертев гаджет в руках, брюнетка начала печатать вопрос. «Какой ещё бункер?» Немедленно последовал ответ: «Под «Франсуа Дюпон», где же ещё. А где была ты?» Маринетт осеклась. Дюпэн-Чен нахмурилась и сжала телефон так сильно, что тот издал тихий треск. Прижав палец в губам, она нервно затеребила их. Во-первых, она впервые слышала, чтобы там был какой-то бункер. Во-вторых, она уже выдаёт себя и Тикки может быть недовольна. В-третьих, ей точно не стоило рассказывать о квами. Некоторое время подумав над ответом, девушка написала: «Ой, прости, от волнения не поняла, о чём ты. Я была с вами. Просто ты меня не заметила. И я тебя не смогла найти там» Сообщение тут же было прочитано. Некоторое время висела пауза. Маринетт уже начала думать, что Сезер её раскусила. Однако она начала писать сообщение. И пришёл неожиданный ответ. «Хорошо. Скорее всего, я и правда тебя не заметила. Не по-дружески звучит, но я постараюсь исправиться. Я тебе сообщу, когда у нас снова начнутся занятия и в каком формате. Пока сиди и жди новостей». Дюпэн-Чен облегченно вздохнула. Она не думала, что Алья так легко и быстро может поверить. Но ей это было на руку. Тем временем Тикки присела на люстру и начала легонько на ней раскачиваться. А потом скатилась и повисла, схватившись за светильник одной рукой. — Не умеешь ты врать. Я бы на её месте не поверила, — сказал дух Созидания оттуда. — Тебе действительно повезло, что она такая доверчивая и глупенькая. Освещенное сиянием экрана лицо Маринетт загримасничало. Девушка прикусила губу. Предчувствие у Дюпэн-Чен было не очень хорошим, но она сослала это на обычную тревожность. Какие-то бункеры, о которых она никогда не слышала, внезапные вопросы от Али. Юную супер героиню все ещё интересовало, откуда новенькая узнала её номер телефона. — Алья может быть очень хорошим союзником, если она, как друг и как человек, неплоха, — снова сказала Тикки и десантировалась на подушки своего хранителя. — Но пока с ней нужно быть осторожней. Вдруг раздался лёгкий стук в дверь. Все тут же обернулись на источник звука. Донеслись певчие мычания Сабин Чен. — Меня здесь не было! — пискнула божья коровка и, как таракан, залезла под подушку своей хозяйки. Дюпэн-Чен отложила смартфон, встала и открыла дверь. Девушка, скрипнув ручкой двери, впустила свою маму. Сабин протянула дочери мандарин. Яркий, как солнце, прям пылающий своей насыщенностью. Маринетт приняла его с вялой улыбкой, но её лицо немного порозовело. — Это тебе, милая, поешь после обеда, — сказала женщина. — Как у тебя дела? Та пожала плечами. — Всё хорошо, мам… Мать глянула куда-то в сторону. А затем снова перевела взор на школьницу. — Я всегда говорила, что ты станешь прекрасной художницей. Я всегда была уверена, что у тебя талант, — улыбнулась Сабин. Маринетт посмотрела на раскрытый блокнот у себя на столе. Он случайно открылся, когда вываливала школьные принадлежности. Там были нарисованы различные эскизы с животными, цветами и едой. Тогда она не дорисовала рисунок суши — они уже пару дней оставались только на стадии «разработки», так как девушка ни разу не прикасалась к карандашам и фломастерам. Дюпэн-Чен любила рисовать еду, так как подсознательно ощущала восхитительный вкус того, что она изображает. — Спускайся, — сказала своей дочери миссис Чен. — Стол накрыт. Поешь с нами. «Мне как-то и не хочется есть», — подумала про себя Маринетт, но отказываться не стала. Как только мама удалилась из комнаты, из-под подушки вылезла мордочка квами. Дюпэн-Чен, подкидывая в руках цитрус, посмотрела на облизывающуюся Тикки. Она заметила, как божья коровка жадно впивалась глазами во фрукт, ловя его движения взглядом. — Угощаю, — сказала Маринетт и бросила духу Созидания мандарин. Сущность тут же взмыла в воздух и ловко поймала лапками «съедобный мячик». Квами принялся агрессивно счищать с него кожуру и с наслаждением нюхать его содержимое. Усики свернулись кренделями. — Спасибо тебе, Маринетт! — с довольным лицом прозвенела Тикки и, крепко вцепившись пальцами, вырвала дольку с брызгами сока, закинув её к себе в рот. «Мандарин едва ли не больше неё самой. Интересно, сожрёт ли она его весь?» — потешно подумала про себя школьница. — Оставайся здесь и ничего не трогай! — наказала существу темноволосая. Тикки бросила кожуру в мусорное ведро, продолжая поглощать мандарин. Её глаза блестели, покачивая опущенными ресницами. Она кивнула головой и с миловидным видом ответила: — Не беспокойся, малыш. У меня нет привычки наводить бардак. Маринетт вышла через порог, оставив всё открытым настежь. Тикки тихо закрыла за ней дверь. Дюпэн-Чен осторожно затопала по скрипящей лестнице. Густой запах выпечки снова бросился ей в ноздри.***
Никаких приключений не ожидалось. Том не понимал, почему пропала связь, из-за чего телевизор не показывал каналы, а интернет ни у кого не ловил. Маринетт, пообедав, очень скоро вернулась в комнату, пока её отец с ворчанием ковырялся с телевизором. Тикки действительно вела себя хорошо, и девушка обнаружила её уже спящей в своей коробке. Будить квами она не стала и села за уроки. Вообще, за этот день и до самого вечера Маринетт занялась довольно скучными вещами — например, вручную отстукала до самого вечера на огрызке карандаша три предложения по истории западной литературы и пару вариантов конспекта лекции по английской литературе. Мадам Бюстье, судя по всему, любила задавать большие домашние задания. Такая продуктивность была не свойственна Дюпэн-Чен, но школьница просто пыталась отвлечься от воспоминаний от сегодняшних событий. Когда начало темнеть, она сразу легла в кровать, отказавшись от ужина. Интернет так и не вернулся, телевизор так и не ожил. А Тикки так и не проснулась, спала без задних лап. Наступила ночь. Кусок луны, серебрясь бледно-синей окраской, освещал прозрачный воздух, повиснув среди беззвездной черноты. Ветер, шурша, шевелил тёмную листву. Скрипели сверчки. Где-то в тёмной дали тонко и тоскливо закричала птица. Странное, дрожащее, как бы вибрирующее над самой травой и корнями растений дуновение пронеслось над улицами и домами. Как будто это был отзвук далекого грома. Чья-то гротескная тень влепилась в стены дома и потом поползла вверх, к окну. Что-то пробудило Маринетт. Она резко разодрала глаза, пытаясь унять дрожь в теле. Перед ней возникла Тикки. Она уже не спала, а её коробка была распахнута. Замерев в воздухе, божья коровка показала жестом знак молчания. Девушка поняла и больше ничего не произносила. Тикки обеспокоенно помахала крыльями. И медленно перевела палец куда-то в темноту. Дюпэн-Чен проследила за ним, осторожно поворачивая голову. У школьницы тут же ёкнуло под ложечкой. К горлу подступил холодный ком. Едва заметная тень, слабо мерцавшая белизной в конце комнаты, чуть заметно шевельнулась. И в поле зрения появилось гуманоидное существо, нечто костлявое и лохматое, больше похожее на старуху и дракона одновременно. Оно лишь отдалённо напоминало человека, и у него были невероятно длинные руки, до самого пола. Тело, как обтянутый рваной кожей скелет. Его пустые глазницы сияли лиловым, очерченные вертикальными зрачками, а из усатой чёрной пасти торчали клыки и бивни. Существо зашипело безгубой пастью, блестя крупной стальной чешуёй, и переступало лапами с длинными когтистыми пальцами. — Кто ты? — сглупив, спросила ошалелая Маринетт шёпотом. Чудовище повернуло голову в сторону голоса Дюпэн-Чен. Оно подняло свои почти человеческие руки и замахало ими в воздухе. Маринетт изумленно дернулась и вскочила с постели. Она отбежала к шкафу. Лапы, с искрами оставив на обоях полоски, плюхнулись по кровати и разломали её в щепки. Монстр резко выпрямился и закричал так громко, что его рёв отразился от стен. Окна задребезжали. «Это не человек! Не надо с ним разговаривать!» — кричал у неё в мозгу голос Тикки. — «Быстро активируй своё йо-йо!» Квами отлетела от твари и приземлилась на плечо хозяйки. Маринетт поняла: если она немедленно не защитит себя и Тикки от этого существа, оно может поглотить их обеих. А дальше вслед за ними пойдут Том и Сабин. Только стоило ей подумать про йо-йо, как оно тут же материализовалось в её руке, призванное желанием защитить квами и своих родителей. Сердце девушки вмиг наполнилось силой. Страх отступил. Его место занял гнев. — ИЗЫДИ, ДЕМОН! — не слыша своего крика, завопила Дюпэн-Чен. Механизм йо-йо раскрылся, подобно крыльям жука. Он начал раскручиваться по оси, отдаляясь от пальцев супер героини. Подобно пропеллеру, оружие Леди Баг начало разгонять розовые искры в порывах воздуха. Чудовище попыталось накинуться на девушку. Однако порывы ветра не дали ему сдвинуться с места. Части существа начали отделяться от его тела, выветриваясь малиновыми магическими ветрами. Тварь завизжала пронзительными плачущими воплями. И потеряла форму. Сначала сорвались длинные волосы. Потом чешуя. Обнажились голые кости. Вскоре чудище превратилось в бесконечное облако праха. Но раньше, чем облако достигло земли, оно обернулось еще одним существом. Маленькой бездыханной ящеркой, поднявшей лапки кверху. Её шкурка заблестела под прямыми лучами лунного света. Из тельца животного вылетела белая бабочка. Она полетела прямо к Маринетт и попала в ее раскрытый кулак. Пальцы девушки инстинктивно сжались. Сквозь костяшки посыпалась алмазная пыльца. Брюнетка на мгновение почувствовала сильный жар в кулаке, но он вскоре стих. — Это, блять, что такое было? — не сдержавшись, ругнулась матом Дюпэн-Чен и разжала пальцы, в которых остался только серый пепел. Девушка стряхнула с ладони золу, от которой всё ещё чувствовалось тепло. Тикки расправила лапки в стороны. От них разлетелись волшебные эманации, как быстрые рыбки в аквариуме, но только по воздуху. Мгновение — и все разрушения, оставленные монстром, перешли в изначальное состояние. — Бражник. Бражник это, — прикрыв глаза и потерев ладони друг об друга, сказал дух Созидания. — Логично. Что это за чушка? — девушка вопросительно вперилась взглядом в Тикки и возложила руки на бока. — Бражник может вселять акум и в животных, — ответила божья коровка. — Не такой эффект, как от акумизации разумных созданий, типа людей. Однако он может создавать чудовищ и из них. Чтобы, например, они вычислили тебя и Супер Кота. Использует их, как разведчиков, короче говоря. Правда, теперь информацию он о вас уже не получит. — И что, эти паранормальные иммигранты будут каждую ночь ко мне через окошко вваливаться? — Маринетт присела на кровать. В пальцах почувствовалось покалывание — йо-йо испарилось из другой её руки. — Мы завтра займемся этим, — сказала Тикки. — К счастью для тебя, хранитель Камня Чудес Мотылька может призывать только одного акуму для человека и одного акуму для животного в день. Сейчас тебе нужно хорошенько выспаться. А потом мы защитим твой дом от проникновения незваных гостей. — Ты думаешь, я теперь усну? — Постарайся. А можешь просто подождать до рассвета. Твоя сила не полная ночью, однако достигает своего пика только при солнечном зените. А я пока уберу ящерицу из твоей комнаты, чтобы она тебя не смущала, — дух Созидания подлетел к телу ящерки, бережно взял её лапки и, открыв форточку, вынес её на улицу. Под дверью зажегся свет. Пара секунд — и в её комнату залетела мама. Сабин была только в одном халате и босиком. Она была напугана. Дюпэн-Чен тут же нырнула под одеяло. Мать сердито и недоуменно вытаращилась на неё. Сабин молчала, оглядывала комнату своей дочери. И в воздухе повисло тягостное молчание. — Маринетт, что происходит? — спросила, наконец, миссис Чен. — Я… упала. Кошмар приснился, — буркнула Маринетт, повернувшись к женщине спиной.