Смерть к тебе придёт, не таясь,
Среди белого дня, чтобы душу принять
Из объятий несчастной любви.
Плагг
Адриан постоянно просыпался в холодном поту и по несколько минут лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как бешено колотилось сердце. Он отгонял от себя кошмары из раза в раз, почти не спал. В очередной раз встав посреди ночи, он спустился вниз и долго бродил по старому особняку, прислушиваясь к малейшим шорохам. Плагг не следовал за ним. Только крался вдали от него, в темноте. Но его чёрная тень быстро исчезала, как только парень приближался к ней. И все же Агрест чувствовал в темноте хищный интерес. Квами явно желал получить что-то, принадлежавшее ему не по праву, и блондин это знал. И так происходило несколько дней подряд. Прислуга избегала его, а Натали не беспокоила его, когда он спал днём (вернее, пытался спать). Она только запрещала ему навещать отца. Всё это казалось странным для юноши. Сон не давался ему по ночам не только из-за кошмаров, разводимые духом Разрушения. Адриана все больше и больше тянуло спать днём, а активность возрастала только с наступлением сумерек. Как ни странно, но эти привычки не мешали ему справляться с ежедневным объёмом работы, и он даже начал ощущать себя лучше, чем до превращения, до знакомства с Плаггом. Однако это ощущение было очень обманчиво. Сам факт нахождения рядом с ним по соседству такого чудовища, как Плагг, не давали ему покоя. И Агрест знал, что это чудище будет рядом до тех пор, пока он жив. Он не мог отделаться от ощущения, что вся его жизнь находится в руках этого существа. Но блондин не собирался сдаваться. Он собирался продолжать жить, бороться дальше, несмотря на все страдания, которые пытается доставить ему квами. Адриан отчасти знал, что Плагг испытывает его на прочность. Дух Разрушения ни раз оговаривался об этом. Знал, что во снах квами старается давить на самые болезненные участки души. И чем больше он ему противостоял, тем Плагг действовал ожесточенней. Становился всё изощренней. То стеклянные бесконечные лабиринты, где вместо стен — зеркала. Его собственные отражения, искажённые в зеркалах, или отражения тех, кого он любил и кем дорожил. Каждый выпавший сам по себе зуб — разбивал эти зеркала, принося смерть отражениям. Там его преследовало существо — тварь с двумя безликими головами, в каждой из которых воплощался он сам и те, кого он случайно обидел. То иногда он оказывался один в ночном лесу, совсем один. Увешанный золотыми цепями, от которых он не может убежать, но они сжимались всё туже с каждым движением. Летающие шестипалые руки, кричащие голосом ворон, налетали на него стаей, рвали на части и откладывая под кожу червей. Но что-то из раза в раз мешало Плаггу уничтожить свою жертву во сне, и Адриан, каким-то чудом, спасался от квами и, по итогу, просыпался. А сам Дух Разрушения зачастую оказывался стиснутым в кулак и давился воздухом. Проклиная своего владельца, он кусался до крови и улетал из комнаты в лучах рассвета. Каждый раз Агрест видел во сне, как он убегал от Плагга, а потом как сам его догонял и бил. Причем, делал это с наслаждением. Под осуждающие крики его аудитории. Каждый раз он проходил во снах через ссоры с отцом, через лживые спектакли Натали, через одиночество с Хлоей и Нино. Это повторялось снова и снова. Каждый раз его настигал кошмар, в котором он пытался отвоевать свободу воли, но то, что квами с ним делал, было всегда неодинаково. Все мучения, которые он претерпевал в прошлом, были не только надуманны в реальности, но и нереально правдоподобны в сновидениях. Адриан понял, что если он погибнет в кошмаре, то погибнет и наяву. Нередко некоторые раны, которые он получал во сне, оставались потом и после пробуждения. И которые потом с неестественной быстротой заживали, не оставляя даже шрамов. Так, однажды после жестокой и бессмысленной дуэли, которую Плагг вел на раскаленных шпагах со своим хранителем Кольца, Адриан проснулся весь в поту и понял, что кот ранил его в левое плечо, а сам квами был продырявленным насквозь. В конце концов, однажды Агрест почти не выдержал. Тогда ему было по-настоящему больно и страшно. Тогда он даже заплакал — до этого не позволял себе пролить ни слезинки. Плагг вызвал кошмары, связанные с его матерью. Что-то вроде того, когда она его бросила. Дух Разрушения пытался навязать ему воспоминания о том, как он плакал. Он хотел, чтобы Адриан увидел себя со стороны, насколько сильно был напуган. Ведь это были его первые слезы. Как пепел сыпался сквозь его пальцы. Как он сидел на коленях, на полу посреди родительской спальни. Как ночной холод вырывался сквозь открытое окно, раздирая шторы, и обжигал его кожу. Перекошенное гримасой боли женское лицо навсегда осталось в его воспоминаниях. Эмили Агрест при шестилетнем мальчике вышла через это окно. Вот она была здесь. А потом её уже нет. Она, с улыбкой и слезами на ресницах, шагнула в пустоту. Перепуганному ребёнку оставалось только схватить руками воздух вслед за ней. Позже эту комнату опечатали и абсолютно никому нельзя было в неё заходить. Даже посещать крыло, где находилась эта комната. Там никогда не горел свет. Туда больше не заходили горничные. Потом его схватили за воротник, как котёнка за шкирку, и выкинули на улицу. При этом, отвесив ему много мощных пощёчин. Адриан чувствовал, как он лежал, брошенный всеми в снежном сугробе, без шапки и куртки. Никто не пришёл, никто не заступился за него. А Габриэль стоял в стороне, прямо перед ним, пока мальчик не мог пошевелиться. Смотрел, как он умирает от холода. И с губ Агреста старшего срывались фразы: «Он не мой ребёнок… это не мой ребенок… я не верю в это». Он захлопнул дверь в дом, оставив своего сына замерзать на морозе. На щёки опустились мальчика снежинки, которые уже не таяли. Звёзды сыпались, как алмазные слёзы. Вьюга подвывала, укрывая мальчика снегом, забирая из него тепло жизни, тепло надежды. Он замерзал. Но на его лице продолжали сиять глаза — два фонаря, залитых серебром. Дитя чувствовало, как ветер играет его волосами, обжигая своим касанием. Он слышал, как хрустят снежинки на ресницах, и плакал. Никогда раньше он не чувствовал себя таким одиноким. У него даже не было надежды на спасение. Его душу уже не спасти, Плагг заберёт её с собой. Но он продолжал жить. И не понимал, как это у него получалось. Сначала Адриан впал в отчаяние и был готов уже сдать свою волю дьявольскому коту. Разразился раскат злорадных хохотов в бесконечном повторе. Но в последний момент он вспомнил, что это была не правда. Ведь в реальности отец не оставлял его в сугробе. Не говорил подобных слов. В реальности Адриан сам тогда выбежал на улицу. Он искал свою маму, хотя бы её тело. Но он не нашёл её. Копался в снегу, думая, что она под ним. Её нигде не было, она как будто растворилась в воздухе. Даже не было никаких следов. Он не знал, чего больше тогда испугался. То ли выход Эмили из окна, то ли её исчезновение. То ли и то и другое одновременно. Тогда он понял, что его детство — такое, каким оно было, — кончилось навсегда. Мальчик содрогался от ужаса и от слёз, раздирая замерзшие ладони снежинками. И, ослабнув от холода, сам упал в снег. В реальности, а не в этом кошмаре, Габриэль любил его. Агрест младший верил в это. И не мог думать никак иначе. Глава семейства тогда бросился за ним на улицу, тоже раздетым. И подобрал своего побелевшего окоченевшего сына, завернув его в одеяло. Тогда он был по-настоящему напуган. Адриан помнил,что у него тоже застыли горестные слёзы. И с этого дня отец будто бы оледенел, а его сердце покрылось снежной коркой. Такой же холодной, как мороз в тот день. Лёд звенел в словах, лёд блестел в глазах, в его душе навсегда поселился страх. Пустота одиночества и отчуждения встала между Адрианом и Габриэлем высоченной стеной. Словно бы мистер Агрест не мог простить своему сыну за то, что после пробежки голышом зимой он заболел пневмонией и чуть не умер. Но Адриан, уже будучи маленьким ребёнком, время от времени хотел только одного утешения: смерти. Ни о каких семейных ласк с тех пор речи и не было. И мальчик был огорчен, что болезнь тогда не убила его. Каждый раз, периодично, на протяжении всей жизни у него всё чаще и чаще мелькали подобные страшные мысли. Однако вера в родительскую любовь не давала ему сломаться. И не позволяла ему сдаться перед Плаггом. Другого быть просто не могло. И Адриан продолжил борьбу. Ярость так сильно охватило душу юноши, что он тут же проснулся. Агрест вскочил в холодном поту, дрожа от злости. Его наполненные нечеловеческой силой пальцы разорвали затянувшуюся на шее петлю в нитки. И блондин набросился на Плагга, который завис в воздухе прямо над ним, чтобы подвесить парня, как висельника. Секундами позже Агрест давил на тельце квами своим ботинком. Сила воли настолько окостенела, что стала материальной. И буквально скручивала ошеломленного Плагга узлами. Дух Разрушения, кажется, стал понимать, что ему не справиться с такой агрессией, с таким усилием мысли. Он просто не мог подчинить её себе. Но вместе со страхом и досадой в зелёных бусинках сиял восторг. Он восхищенно улыбался, вцепившись когтями в обувь своего хранителя. Адриан не мог понять, почему это не пугало его, а наоборот — заводило. Ему нравилось доминировать над существом, которое до этого мучало его. Он продолжал давить на квами и мысленно кричать: «Я тебя не боюсь! И не поддамся тебе! Ты — ничтожество! Слышишь! Я сильнее, чем ты! И я уничтожу тебя! Уничтожу! Уничто-о-ож-жу!». Но снаружи, при этом, оставался невероятно хладнокровным. Как беспощадный робот-убийца. Плагг, сдавленно кашляя, громко расхохотался: — О, мой господин, я вырву себе глаз! На тебе восторг и экстаз! Значит, твою волю мне уже не сломить, — удовлетворенно прошипел квами. — Разочаровал ты меня, мальчик. А с другой стороны вызвал повод для гордости. Мне нравится, что ты начал бороться. Слушай, а испытывать тебя на прочность будет куда веселее, чем покорить твой разум. Давно таких хранителей я не встречал. Таких крепких, как ты… Хорошо! Давай заключим перемирие! Я правда больше не буду мучать тебя кошмарами! Я понял, что это бесполезно! Адриан ещё сильнее надавил на Плагга. Дух Разрушения зажмурил веки. Парень чувствовал, как под его подошвой тело квами буквально превратилось в лепёшку, в жвачку, в расплавленный пластилин. — Да ладно! Ты предлагаешь мне мирное сосуществование? — голос Агреста внезапно понизился до утробных низких тембров Супер Кота, и блондин злобно грохотал страшным басом. Дух Разрушения пытался отодвинуть лапами кроссовок парня, но физическая сила его хранителя была куда больше его. Оставив попытки сопротивляться, кот вздохнул и посмотрел на Адриана. Он заметил, что его человеческие глаза заменились на яркие зелёные, с вертикальным зрачком, явно не были кошачьими, а скорее демоническими. — Да. Я больше не буду тебе пакостить. Я не буду больше копаться в твоей душе. Она слишком сильна для меня. Теперь ты можешь спать спокойно, — с неохотой прохрипел Плагг. — Раз так получилось, что сдохнуть ты не хочешь, а я тебя сломить не могу, то давай хотя бы просто не будем воевать друг с другом. Иначе нас уничтожит Бражник. — Откуда я знаю, что ты не лжёшь? — грозно прогудел Агрест. — Я всегда играю по правилам и никогда их не нарушаю! — проверещал квами. Адриана не удовлетворил такой ответ. Но он убрал подошву с крохотного существа. Оно издало несколько гнусных звуков и попыталось приподняться. Агрест вцепился когтистыми пальцами в Духа Разрушения и грубо оторвал его от пола. Потом он вскинул его высоко над головой и с размаху кинул на стол. Плагг прилип к столу, как не дожёванная конфета, и издал недовольное мяуканье. Сквозь острые зубы Адриана вырвался тихий смешок и звук, похожий на кошачий рык. Затем он сел за стол и начал переводить дух. Все вокруг дрожало, как в лихорадке, и мир, в котором он оказался, никак не походил на мир, который Агрест видел обычно у себя в комнате. Какая-то нереальная полифония звенела в голове, а раскалённое солнце неприятно било в шторы. Он поморщился и попытался представить себе что-то приятное, но, как назло, в голову ничего не шло. Он чувствовал, как когти, щекоча подушечки пальцев, втягивались обратно, и злоба медленно отпускала его сущность. Парень, приоткрыв ресницы, покосился на крохотный беспорядок на столе. И на довольно ухмыляющегося Плагга. Тот дружелюбно подмигивал ему. Тут внезапно раздался стон Адриана. Нотки страдания снова прорезались в его голосе, так как воспоминания о страшных снах все ещё висели в его сознании. — Да ладно тебе, — неожиданно ободряющим тоном сказал Плагг. — Это было весело. Ты прошёл одно из испытаний. Всё уже позади, пацан. Агрест не верил словам квами. Тот всё ещё казался ему чем-то враждебным, а не созданием, которое просто проводило ему испытания. Он подцепил ногтями Духа Разрушения, так как его расплющенный внешний вид вызывал у него отвращение, и с характерным звуком отодрал его от гладкой поверхности. «Балдёж…» — с наслаждением промурлыкал демон. — Что за испытания? Сколько их? — держа кота за ухо, спросил Адриан. — На право обладания моей силой, пацан, — болтаясь маятником, ответил квами. — Количество определяется индивидуально. Ты сам поймешь, когда они будут окончены. О, Великий Предел, наконец я проведу их с МАКСИМАЛЬНЫМ удовольствием! — О каком праве может идти речь, если тебя мне навязали? — Мне тебя тоже навязали. Я же не ною, — пожал плечами Плагг и хлопнул лапами по бокам. — Но чем больше испытаний ты проходишь, тем легче тебе живется. Вернее, выживается. Жизнь моих владельцев, как правило, это ад на земле. И в этом уже не я виноват. — Мне и без тебя «хорошо» живется, — Агрест со скучающим видом схватил квами за хвост и сильно потянул его на себя. От такого действия со стороны хранителя Кольца Разрушения тёмная сущность довольно заурчала. Она мягко, по-настоящему дружелюбно улыбнулась школьнику. Молодой человек скривился от омерзения и отпустил хвост. — Ах, из-за снов понял, как со мной надо обращаться? Молодец… А вообще, если ты не хочешь, чтобы вся твоя жизнь стала кошмаром, нам нужно прийти с тобой к гармонии. Чтобы синхронно нести за собой песню крови и стали. Адриан потряс Плагга, словно кусок расплавленной резины. Рот квами изогнулся в подобии оскала, но его морда была искривлена и повреждена. Однако она была упругой и медленно принимала своё исходное положение. Он так и не смог полностью раскрыть пасть, но она немного отогнулась наружу. — Благодарю тебя, юноша, — сказал Дух Разрушения. — Ты удовлетворил мою жажду боли. Вдруг человек и квами услышали тихий стук в окно. Плагг вырвался из хватки своего хозяина и раскрыл окно настежь. Снаружи к окну прижалась мордочка маленького существа, похожего на миниатюрную черепаху. На самом деле оно даже отдаленно не было похожей на черепаху, но из-за характерного панциря и зелёной кожи, которую в некоторых местах покрывала ороговелая чешуя, стало казаться, что это она. И это точно был ещё один квами, только по размеру чуть меньше Плагга. На его маленькой головке горели яркие жёлтые глаза и красовался отросток, похожий на щупальце, но с прямоугольными костяным венчиком, обтянутый кожей. Зелёная сущность вопросительно мигала, недоуменно открывая и закрывая рот. Похоже, все это время зверёк наблюдал за доминацией Адриана над Духом Разрушения. Агрест решил пока издалека понаблюдать за новоприбывшим гостем. «Мало ли, вдруг он тоже пришибленный, как и Плагг», — думал про себя парень. — О, Вайзз! — противным шакальим голоском пропел Плагг, в балетном танце подскакивая к рептилии. — Наш главный чмоня после Лонгга. Я скучал по тебе, Spielverderber . Захотел повторный курс массажа по хребту? — Отошёл, — грозно сказал Дух Вечности и выставил перед собой розовый стикер. На нём зловеще засияли чернила, отблескивая контуры какого-то иероглифа. Дух Разрушения недоуменно вытаращился. Он послушно остановился и слегка отлетел от зелёного квами. Затем шлепнул себя по затылку, чтобы выправить свою морду. Потом кот нагнулся, с умным видом скорчил задумчивую гримасу, и жестом великого мыслителя потёр подбородок. Зрачки тёмного существа резко расширились, поглощая весь проникающий в них свет, как чёрные дыры. — О-о. Один из знаков Дао? Вечное и не обладающего именем, бесконечное и не имеющее начало. Упорядочивание без того, чтобы господствовать, пронизывающее всю суть вещей во Вселенной. А твой старпёр-то не промах. Эта штука знатно пизданёт, если приклеить её на меня. ДАВАЙ, ТОЛСТОБРЮХ, ЖГИ! ВЗРЫВАЙ! ОТОМСТИ МНЕ! Я ХОЧУ БЫТЬ ОБЪЁБАННЫМ ЭТОЙ ШТУКОЙ! — радостно проверещал Плагг и, подпрыгнув к Вайззу, намеренно подставил ему свой широкий лоб. — Так, мужики! — забыв про осторожность, как молния подбежал к подоконнику Адриан. — А ну не взрывать здесь ничего! Мне здесь ещё спать! Мне потом Натали голову оторвёт за подорванную спальню! Панцирный квами спрятал за спину символ Дао. Плагга же сразу же оттащили подальше от зелёного, но Дух Разрушения сразу же выскользнул из хватки своего хранителя. Кот повис в воздухе в вальяжной позе и стеганул хвостом, как хлыстом, воздух. — А, ну да… Мой князь тьмы должен спать в королевских покоях, а не в хлеву. Да, Вайзз? Ты не подумал об этом? Зачем ты пытаешься на меня свою наклейку приклеить? Негодник, — осуждающе поцокав языком, сказал Плагг и демонстративно повернулся к нему боком, скрестив руки на груди. Черепаха закатила глаза. Тяжело вздохнув, Вайзз обреченно посмотрел на Адриана. Агрест тоже закатил глаза и солидарно кивнул головой. Они оба понимали, что за перцем был Плагг. И им оставалось только с этим жить. Смириться. Понять и простить. Сам Адриан пока не смирился, пока не понял, и пока не простил. — Ой. Извините меня за бестактность. Здравствуйте, сэр. Как я уже понял, вас зовут Вайзз? Только черепаха попыталась открыть рот, как её тут же перебил Дух Разрушения. — Глупое имя. Не то, что у меня, — щёлкнув когтями, презрительно хмыкнул Плагг. — Моим именем обозвали одну из самых страшных болезней, которая выкосила целые поколения в средние века. Неудивительно, я же её породил. А что назвали в твою честь? Я тоже не припоминаю. Если и назовут что-то «Вайззом», то только самую дешёвую туалетную бумагу, которой даже «петухи» возле параши постыдятся подтираться. Или, если говорить понятными для моего хранителя словами, её бы не закупили даже для тюрьмы «Санте» . — Угомонись, — Агрест дёрнул своего квами за хвост так, что едва не вырвал, и Плагг ойкнул. Вайзз вытащил из-за панциря крохотный платочек и с серьёзным хладнокровным видом обмакнул им лоб. Некоторое время покосившись на ухмыляющегося тёмного собрата, дух Вечности кашлянул в кулачок. — Приветствую тебя, Супер Кот Нуар. Да, меня зовут Вайзз. Твоё имя я знаю и так, Адриан. Я вижу, ты уже начинаешь находить подход к своему квами. Твои успехи впечатляющие. Честно, я ожидал, что к тому времени ты уже начнёшь ползать по потолку, как одержимый демонами. Поэтому и приготовил, на всякий случай, знаки Дао. «Всё-таки, он и правда наблюдал за тем, как я подавлял Плагга. И не вмешался? Хотя, может быть, он бы мне ничем не смог помочь», — подумал про себя блондин. — Я был близок к этому. Вовремя успел понять, что нужно этому товарищу, — сказал Агрест, на что Плагг показал ему яркий зелёный язык. — Вы в качестве магических символов используете некоторые китайские иероглифы? Я сразу узнал его. Китайский заставляют изучать. — Гы-гы-гы, — гоготнул Дух Разрушения, заметив, как Вайзз снова неловко посмотрел на него. — Замечательно. Значит, тебе будет проще учиться, — Дух Вечности вновь протёр лицо платочком, не теряя хладнокровия. «Похоже, он его тоже не любит», — заметил блондин. — «Неудивительно…» Глядеть на рожи Духа Разрушения было всё равно, что смотреть на нелепое шоу кривых зеркал. Адриан отметил, что Плагг был заметно крупнее зелёного квами и стройнее него. Кот был почти на голову выше и в плечах шире, чем черепаха. Однако в движениях самого Вайзза ощущалась какая-то лень и медлительность. Он почти не поднимал рук — только подносил их ко рту или чтобы утереть пот со лба. В телодвижениях же Плагга наблюдалась резкость, но элегантность, решимость, но агрессивность. Эти два существа очень сильно контрастировали друг с другом. И, следовательно, производили совершенно разные впечатления. Безумный тёмный квами выглядел очень воинственно, а Дух Вечности казался смешным карапузом на его фоне. — Да, научи его. Пускай мне жопку взрывает по ночам. Да ведь, Адрюшенька? — кот кокетливо подмигнул Агресту, но парень его проигнорировал. — Напоминаю, твоя жизнь станет спокойней, если будешь херачить меня, как последнюю сучку. Адриан вопросительно уставился на Вайзза. Тот неопределенно пожал плечами. Молодой человек проследил за его взглядом. Теперь ему был виден экран телевизора. Блондин не помнил, чтобы он включал телевизор. На нём появились новости. Местный канал демонстрировал телеведущего, очень толстого, пожилого и лохматого человека. Он вещал с экрана в полный голос, но иногда переходил на шепот и махал рукой в сторону портрета. Тощий очкарик, судя по всему эксперт-искусствовед, в джинсовой куртке и с небольшой бородкой отрицательно качал головой. Его длинное лицо было спокойно и невозмутимо. «Чёрный Рыцарь…» — распознал едва слышимый шепот зелёного квами Агрест. «Ещё раз скажешь это вслух, и я сварю из тебя гороховый суп» — также тихо прошелестел черепахе Плагг. Парню показалось странным, что, если происходившее с ним не являлось сном, то почему СМИ об этом ничего не говорили. — Простите, что я так сразу начал. Разрешите задать вопрос? — на что черепашонок, резко отвлёкшись на голос хранителя Камня Чудес, кивнул в знак согласия. — Скажите мне, пожалуйста, мистер Вайзз… — Можно просто Вайзз, Адриан. И можно на «ты», — перебив, сразу оговорил Дух Вечности и спустился с подоконника, неуверенно зависнув в воздухе. Нашептывания Плагга ему в спину продолжались, но уже не так злобно. Сделав несколько неуверенных шагов по воздуху, продвинувшись немного по комнате, он опустился на торшер и чуть покачнулся, словно совсем ослаб. Дух Разрушения вытаращился на своего собрата диковатым взглядом и замолк, а потом через мгновение с разгону влепился в стену. Он поднялся вверх метров на пять, а то и на восемь, под самый потолок, перебирая цепкими лапами. Там он повис вниз головой и стал наблюдать за всем происходящим сверху. — Ещё раз прошу прощения, — вновь извинился Адриан и, оставив окно открытым, присел на пуфик, недалеко от Вайзза. — Есть ли способ освободиться мне от кольца? Кроме как умереть? Черепаха посмотрела на тёмно-серебряное кольцо на безымянном пальце Агреста и вздохнула. Адриан почувствовал, как артефакт запульсировал на его пальце. Какое-то время Вайзз всматривался в молодого человека, будто пытаясь разглядеть что-то важное, и лицо его было, как показалось Агресту, было в этот момент совсем старым и несчастным, но при этом очень серьёзным и даже суровым. Потом он, мотая головой, нахмурился и, сомкнув веки, наконец, произнёс: — Бедный ребёнок. Прошло только несколько дней, а Плагг тебе уже надоел? Понимаю. Он каждому квами успел накапать на нервы. С ним никто не разговаривает, а он всё равно на всех верхом лезет. Иногда в прямом смысле. — Вы просто фанаты, которые недооценили мою крутизну. Хейтеры, как говорят в Интернете. Хнык-хнык, меня только Тикки понимает! — наигранно заплакало воплощение тьмы, карикатурно утирая несуществующие слёзы. — А тебе всю жизнь теперь с этим квами жить, — неутешительно продолжил Дух Вечности. — Нет, мальчик, не существует другого способа. Уже пытались развеять проклятие неснимаемости. Какие только заклинания Хранители не пытались изобрести, чтобы освободить владельцев Кольца Разрушения от его смертных оков. Я помню, было время, когда в Ордене хозяевами тёмного Камня Чудес назначали в качестве наказания, чтобы его силой искупили свою вину. Адриан помрачнел, отведя глаза от Вайзза. Он внезапно захотел ответить что-то резкое, но сдержался. Его взору предстали записи с домашним заданием на столешнице, полученным от Нино. Он хотел бросить эти бумаги под стол и больше их никогда не видеть. Но, подумав, решил не делать этого и убрал их в портфель. — Только идиот, которому в детстве неудачно сделали лоботомию ржавым гвоздём, додумается обвинить невиновного и не проверить факты! — сильно взвизгивая в разных частях слов, возмущённо прокрякал Плагг. — Да, кстати, после этого наказывать Кольцом Разрушения прекратили. По той же причине, как и стали отказываться от смертной казни во многих странах мира. Только тогда Агрест поднял взгляд на Вайзза и прочел на его бесстрастном уставшем лице только что возникшее и уже растаявшее выражение досады. Адриан различил в нём печаль и почти безнадежность, как бывает на лицах людей, от которых ушла надежда на чьих-то поминках. Ему очень не нравилось это. — А меня-то за что наказали? — спросил у него блондин. Вайзз взлетел и тут же появился перед лицом Агреста. Молодой человек от неожиданности дёрнулся, но не испугался. На лице черепахи возникло неописуемое выражение вины. Одновременно её мордочка источала такую муку, что даже Адриан почувствовал, как у него ёкнуло сердце. — Несчастный случай. Не вини моего хозяина в этом. Вини меня. Это я не сразу додумался изгнать Плагга. Я пойму тебя, если ты будешь меня ненавидеть и презирать за сломанную жизнь, — на последней фразе зелёный квами буквально взмолился и сложил лапки замком у груди. Парень покачал головой. Странным образом эта смиренная поза ему больше всего напоминала земной поклон. В это время Плагг хмыкнул и, презрительно скалясь, играл когтями на своём животе. Его явно забавляло поведение Вайзза. Адриан продолжал молча смотреть на Духа Вечности. Лицо рептилии было по-прежнему смиренно, но из-под краешек век блестели слёзы. Агрест, немного подумав, вздохнул. Он протянул к нему свою ладонь и слегка постучал по черепашьей голове кончиками пальцев. Дух Вечности не понял этого жеста и поднял взор. Юноша легонько кивнул и мягко улыбнулся. Его разноцветные радужки излучали ленивый и загадочный блеск, и казались почти невидимыми. Зелёный квами вздрогнул и начал озираться. Словно воспринял это за угрозу. — Послушай. Я не могу винить тебя за несчастный случай, — разговаривая ободряющим дружелюбным тоном, пожал плечами блондин. — Не вижу смысла злиться на то, что уже нельзя изменить. Но… хорошо. Я прощаю тебя, Вайзз. И твоего хозяина тоже. Тебе стало от этого легче, солнышко? Мне кажется, ты очень добрый. Зелёный квами замер. Он медленно поднял голову, словно ошеломленный интонацией парня. И с недоуменным видом Дух Вечности внимательно всматривался в Адриана. Зрачки существа странно блестели, как солнечные искры на небе, а рот слегка приоткрылся. Потом Вайзз неторопливо сморгнул блеск и снова неспешно опустил голову вниз, спрятав лапы за спиной. Агрест недоуменно нахмурился. Несколько секунд пауза для него тянулась бесконечностью. В напряженной тишине отчётливо слышались шаги прислуги на первых этажах особняка и шипение раскатывающих по дороге автомобильных колёс. Лицо сущности оставалось неподвижным, только уголки её губ чуть вздрагивали. — Я понимаю, почему Плагг до сих пор не победил тебя, — тихо и очень грустно сказал Вайзз. — Мр-р? — зевнул Дух Разрушения, широко открыв пасть и потом щёлкнув клыками. – Неужели он… тебе кого-то напоминает? — Нет, ничего. Просто задумался. Немного не ожидал такой реакции. А ты что, помнишь то событие? — Нет. И не хочу вспоминать. Мне это навевает дурные ассоциации, — вдруг неуверенным голосом сказал Плагг и завис с глупой мордой, уставившись куда-то в стену. От неожиданно поникшего и затупившего тёмного квами даже Адриану стало не по себе. Дух Разрушения продолжал сосредоточенно пялиться в стену. И надолго замолк. Вайзз снова обернулся к парню и опять стал очень серьёзным. Черепаха скрестила руки на груди и зажмурилась, как от нахлынувшей неожиданной мигрени. Молодой человек почувствовал, как у него у самого зазвенело в ушах. — Не люблю, когда говорят загадками, — решил прервать неловкое молчание Агрест. — Давай побыстрее закончим с этим. С чем ты пришёл, Вайзз? Парень логически прикинул, что этот квами просто погостить вряд ли сюда залетел. И так оно и было. Вайзз, щёлкнув себя по лбу, волшебным образом достал из-за панциря чёрный конверт, который был больше него раза в полтора. — Ах, конечно! Возьми вот это. И никому не показывай. Ясно? Чтобы открыть конверт, просто приложи свой талисман. Заметив странный предмет в лапках зелёного квами, Плагг, заинтересованно промурлыкав, спустился с потолка и повис над головой своего хранителя. Адриан почувствовал, как его окольцованный безымянный палец обдало холодом. Он взглянул на свою руку. Парень увидел, как Кольцо Разрушения мгновенно преобразилось с зелёным свечением. Его сердцевина наполнилась острыми иглами, и они сложились в рисунок в виде желтоватой кошачьей лапки. Обруч мгновенно почернел, печатка стала квадратной с острыми краями, а сама кошачья лапка стала выпуклой. Тёмная эссенция едва-едва дымилась в своих очертаниях и источала мерзкий запах серы. Адриану на секунду показалось, что в отражении печатки он увидел чьё-то оскаленное свирепое лицо. У него возникло жуткое чувство, что это было эхо его альтер-эго. «Интересно», — подумал он про себя. — «Колечко-то действительно красивое». Парень, приподнявшись, принял чёрный конверт. На нём не было ни марок, ни каких-либо надписей, ничего. Абсолютное пустое, без единой вмятины. Кольцо сильнее сжалось на его пальце. Он сделал несколько глубоких вдохов, словно что-то решал для себя, а затем, как ему и сказали, приложил кольцо к тёмно-зелёному сургучу. Бумага в пальцах Адриана завибрировала и на пару секунд обожгла их стужей. Агрест ощутил странную пустоту в голове, глухую и звенящую, когда печать, наконец, рассыпалась в зелёную пыль из-под перстня. Ему было непонятно, с чем это связано — с магией, запечатавшей конверт, или с его недосыпом. И вот, наконец, на конверте проступили яркие, словно фосфорные, китайские иероглифы — там, где обычно принято писать адреса и адресаты. «Круг порочный, а твой мир не прочный. Тень укрыла, любя. Небо вырвало крик и простило тебя», — прочитал эту надпись Адриан. Хоть он и не понял смысла написанного, но, почему-то, по его спине прошелся холодок. Блондин вопросительно поднял голову на Плагга. Дух Разрушения, тоже прочитав надпись, лишь развёл лапы в сторону и неловко осклабился. — Что это? — перевел поле своего зрения на Вайзза Агрест. — Задание для самоподготовки. Твоим учителем должен быть хранитель, а я квами. Я не знаю тонкостей хранителей. Будь ты квами, быть может, я бы стал твоим учителем, но ты человек, — поглядывая на хищно облизывающегося клыкастого квами, Дух Вечности поправил себя: — Кхем, вернее, почти человек, так как Плагг изменил тебя. И теперь… ну, твой организм по-другому функционирует? — Великолепный факт. Классный, как швейцарские часы, — сухо и даже немного едко ответил Адриан, разворачивая конверт, который и был тем самым письмом, свернутый в технике оригами. Он принялся читать. Белые иероглифы немного расплывались в глазах. Почерк был не самым аккуратным, но читался, на удивление, без всяких усилий. Слова были абсолютно неясны. Это не было похоже на учебное пособие, по которому можно было бы учиться управлять своим квами, а, скорее, на сборник стихов. Каждая пронумерованная строка была нечто вроде метафоры, как будто вырванные из контекста слова из неизвестных Агресту песен. Их можно было сравнивать друг с другом, одни из них были более просты и приземлены, другие — сложнее, полные глубокого значения. Однако все они ничего не говорили напрямую. Молодой человек перечитывал абзац за абзацем, чувствуя, как неприятно подрагивает в его руке чёрный лист, и старался хоть немного связать все эти бессвязные образы и символы в нечто понятное. Так продолжалось долго. Первое пронумерованное задание, которое там было, гласило: «Когда вода течёт с клинка — ей кровью быть. Безумство породит безумство» . Агрест даже попытался пропустить первый пункт, как это любил делать в школьных тестах, чтобы вернуться к нему позже. Однако второй пункт для него был по смыслу сложнее предыдущего: «Прольются все слова, как дождь. Ночные ветры принесут тебе прохладу. Без ответа останутся только отблески рассвета» . Наконец, Адриан захлопнул письмо и потер переносицу, тихо что-то бормоча про себя. — Да не ворчи ты. Я тоже, как и ты, не понимаю, что за scheiss тут написана. Конкретно для тебя, похоже, моя магия выбрала именно такой способ тестирования. Давай будем вместе разбираться? Мне кажется, штуки, которые там описаны, могут мне очень понравится, — Плагг, сложив лапки по-турецки, уселся на плечо парня и фамильярно приобнял его шею хвостом: — А ты знаешь, что теперь ты можешь качать себе мышцы, поднимая грузовики, как гантели, чтобы потом стать ещё красивее и привлечь девчонок? Кому угодно теперь наваляешь! Клёво, да? Или знаешь, что теперь ты настолько гибкий, что можешь, как кот, вылизывать себе… так, кхем, а это неважно. Адриан, почувствовав холодную удавку на горле, скосился на квами и щёлкнул пальцами существу по голове. Дух Разрушения тотчас слетел с плеча блондина, но вовремя остановил своё падение и с довольным видом потёр себе лоб. — Всё понятно, что там написано? — постарался без издёвки спросить Вайзз. — Нет, — честно ответил Агрест. — Как это вообще должно меня обучать? — Тогда мне пора, — черепаха малахитовой молнией рванулась к окну. — Эй! Стой! Ты ку… — закричал Адриан, но Вайзз уже улетел из комнаты. — Чёрт. Внезапно парень услышал за собой грохот. Картина, покачнувшись, по неизвестной причине слетела с гвоздика и рухнула на пол. Адриан, похолодев от испуга и запихав конверт в карман, подбежал к упавшему произведению искусства. Что-то внутри кольнуло его, когда он посмотрел на семейный портрет, вручную нарисованный маслом заказным известным художником. Семья Агрестов в полном составе: Габриэль Агрест, Эмили Агрест и их маленький пятилетний сын, Адриан Агрест на руках у матери. Все трое выглядели на картине очень счастливыми, окруженные солнечным светом и бескрайним зеленым полем, полной жизни и радости. Мальчик светился счастьем сильнее всех. Отец был тогда намного мягче в лице, чем сейчас. А мать… даже в её нарисованном взгляде Адриан чувствовал нежность. Они были такими счастливыми. Вот так и рождалось искусство, искусство запечатлеть яркие моменты жизни. Блондин поднял картину и повесил её обратно на стену. С большим огорчением он нашел заметную трещину в нижнем углу рамы. Встав на колени, он принялся ощупывать скол в том месте, где он только что появился. — Блин, картина упала. И рама треснула. Об пол. Отвратительное начало дня, — шипел про себя Агрест. Он почувствовал спиной дуновение холодного ветра — к нему сзади подлетел Дух Разрушения. — Ха-ха! Прям как у тебя рыло вчера, когда ты на стейке поскользнулся! — загоготал в полный голос Плагг, но потом резко стал серьёзным и протянул своему хранителю цветной тюбик: — На, пацан, держи клей. Попробуем починить. Адриан недоуменно посмотрел на Плагга. Он не ожидал, что тёмная сущность начнёт ему помогать реставрировать разбитую картинную раму. Впрочем, он не стал отказываться от её помощи и принял тюбик. Хоть Дух Разрушения сразу и не отдал его, и, улыбаясь, позволил взять клей, только когда парень буквально вырвал его из лап кота. Аккуратно залив полупрозрачную липучую жидкость, они вдвоем начали медленно задвигать расщелины, сведя заметность трещины к минимуму. Сколько времени на это прошло, точно неизвестно, но, как минимум, десять минут. Когда ремонт был закончен, Адриан снова посмотрел на Плагга. Квами, почувствовал на себе взгляд, поднял голову. — Спасибо, — сказал ему Агрест. Создание надуло губы и отвернулось от своего хозяина. Словно смущалось. — Вообще-то, я не хотел этого. Но будет очень плохо, если батя или Наташка-какашка тебе двинут пиздюлей. Причем, несправедливых. Вдруг человек и его квами услышали внезапный шум с улицы. Они оба вышли к окну. Солнце уже почти село, и в окнах соседних домов зажигались разноцветные огни. Издалека долетал лай собак. И вот снова раздался грохот. И крики паникующих людей. Лязги металла и всплески жидкости, словно кто-то кого-то резал. Всё это смешалось в жутком грохоте, перекрывшем даже лай животных. — Ты это сейчас слышал? — спросил Адриан. Плагг оглянулся, немного вылетев за пределы подоконника. Затем он сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух из легких. Он сложил руки на груди и улыбнулся широченным оскалом. Будто в ответ на его улыбку, в небе ярко вспыхнуло алое зарево и раздался раскат грома, сотрясший крыши соседних домов. — Слышал, котёночек. О! О-о-о! — содрогаясь, с усладой запел Дух Разрушения, вслушиваясь в звуки перестрелок и ужасающего ржания коней. — Адрюха, у нас монстр! Возможно Бражник, по коням! — Что, уже?.. — смутился блондин и немного опешил. — А мне туда надо? — Ну так чеши и проверь. Пока к тебе гости незваные не зашли, — квами пропел свои слова настолько гадко, что от них бы сдохли все мыши в особняке Агрестов. — Меня не выпустят. Я наказан, — Адриан демонстративно подошел к двери и дёрнул её за ручку, чтобы показать, что она заперта. Однако он не ожидал, что его физическая сила будет настолько велика, что абсолютно легко сорвет дверь с замка. Обалдевший Агрест тут же отпустил ручку двери — она была смята, как кусок картона. Под укоризненный взгляд Плагга парень произнёс неловкое «Упс» и закрыл дверь обратно, но она уже болталась, как полусгнивший лист на ветке дерева. Блондин, пристыженно почесав голову, вернулся обратно к своему квами. — Lol, Адриан, ты Супер Кот. А Супер Коту правила не писаны, — покачал головой Дух Разрушения и закатил глаза. — Не пускают через дверь — вылези через окно. Не пускают через окно — вышиби стену, в конце концов! Устрой дестрой, порядок — это отстой! Так, прости за отступление. Прыгай из окна! Парень посмотрел вниз: лететь, как минимум, три этажа. Приземление мягким не будет — уложена каменная дорожка, на траву не попадет. Или случайно сядет на урну при приземлении. Агресту сразу не понравилась эта идея и он скрестил руки крестом у груди: — Ага! Щас! Я себе ноги сломаю! Не дождешься! — Не сломаешь, болван, — недовольно прорычал ему кот и залетел в комнату своего хозяина, к её самой крайней стене. — Твоё тело можно пробить только, разве что, пушечным ядром. И то, это не точно. Прыгай, кому сказал! Komm schon! — Стой! Стой-стой! Я линзы не надел! Дай хоть телефон возь… Но Плагг, разогнавшись пулей с другого конца комнаты, ногами засандалил своего хранителя в грудь. Парень, крякнув от удара, тут же вылетел из окна. Кувырком. Дух Разрушения, немного помявшись, взял телефон Адриана с полки и сиганул вслед за своим хозяином.***
Равнодушие. Безучастность.
В этих двух словах столько жестокости,
Чем в самом слове «жестокость».
Тикки
Никаких известий пока что получено не было. Маринетт сидела в своем любимом кресле, в любимом углу комнаты, в любимой позе, сложив по-турецки ноги. Она была очень увлечена своими мыслями. Тикки наблюдала за ней, сидя на люстре, но никак не вмешивалась в её внутренние раздумья. Она только слушала. Вернее, телепатически подслушивала. Но ничего интересного она не услышала. Просто Дюпэн-Чен размышляла о том, что, возможно, её жизнь станет не такой яркой и интересной, когда она выйдет замуж. Даже несмотря на то, что ни мужчины, ни предстоящей свадьбы у неё не было и в помине. А ещё она думала о том, чего же ей на самом деле хочется больше всего на свете. Конечно, это был торт. Много сладкого торта. С карамельными розочками. И с вишней наверху. Девушка взяла учебники и стала со скукой их разглядывать. Она до сих пор не доделала задания на дом, которые остались со школьных уроков из-за сорванных занятий. И Маринетт потом начала швырять книги на стол в музыкальном ритме, неизвестном для квами. «Физика. Химика. Химия. Физия, — несся усталый вечерний поток мыслей хранительницы Камня Созидания: — «Домашнее задание, с утра до вечера. Мне делать, что ли, нечего?» — Слушай, Маринетт, а ты ведь самая младшая из всех хранителей, которые у меня когда-либо были, — поразмышляв над размышлениями своей подопечной, откликнулась Тикки. — Да? Интересно… А сколько тебе лет? — прекратив паясничать, девушка с прищуром посмотрела на божью коровку. Красная сущность спустилась к ней с потолка и оказалась совсем рядом со своей хозяйкой. Тикки встала на лапки, приземлившись на подлокотник. Девушка тотчас ощутила на своей руке тяжелую хватку крошечных, по сравнению с её пальцами, пальчиков, и в тот же момент почувствовала прикосновение крыльев. Дух Созидания закрепил браслетик, который отстегнулся и чуть не слетел с кисти Дюпэн-Чен. Маринетт посмотрела на своё запястье и потерла браслет. Для неё эта безделушка не представляла особой ценности, но она любила, когда на её теле красуется что-то забавное, милое и яркое. Что-то подобное всегда радовало её, когда наступали бессолнечные дни. — Я помню только последние пять-шесть тысяч лет, — бархатно прострекотала Тикки. — Так-то мне столько же лет, сколько и Вселенной. Мне так много годов, что я даже не могу точно сказать, сколько мне на самом деле миллиардов лет. — Тоскуешь по своим прошлым владельцам, наверно? — По некоторым да. Но ко многим я не успеваю привязаться, как, например, к Победоносцу. — Я ещё вот, над чем думаю, — вытирая очередной влажной салфеткой лицо, сказала Дюпэн-Чен. — Ты точно уверена, что прорыдать слёзы по всему периметру моего дома действительно хорошая идея? Я чувствую, как у меня глаза до сих пор не отошли от этого испытания. Ещё родители чуть дурку не вызвали. Надеюсь, оно того стоит? Тикки постучала себя пальцем по подбородку. Маринетт заметила у неё странную привычку: прежде чем ответить, она подолгу всматривалась собеседнику в лицо. Впрочем, возможно, коровка просто вглядывалась в пустоту, где по умолчанию пребывал бы любой другой собеседник. — А ты в последнее время видела, чтобы к тебе кто-то в дом залезал? — Нет. Это, наверное, хорошо. Но глаза у меня болят. И теперь ко мне ни то, что акумы, даже соседи в гости побоятся заглядывать, — поникнув и подперев щеку ладонью, недовольно сказала Дюпэн-Чен. Она сомкнула веки — и почувствовала кучу «песка» под ними. — Ну подумаешь, под Дастина Вибера поплакала навзрыд, включив его… из бумбокса, это же так называется? — хихикнув малиновым звоном, Тикки подняла себя крылышками в воздух. — А в целом тебе понравился набор композиций, который я тебе выбирала? — Я потом из тлена не могла выйти, — провела ладонью себе по лицу брюнетка. — Так что понравился. Раздался тихий стук по стеклу. Маринетт даже не обернулась. Она не хотела сейчас никого видеть. Девушка, скрипя зубами, сказала: — Тикки, будь другом, сгони этих вшивых голубей. У меня болит голова, — пробурчала Дюпэн-Чен. — Ты плохо себя чувствуешь? — спросила квами, но Маринетт махнула на неё рукой. Стук повторился, на этот раз ещё громче. Маринетт покосилась в сторону стука. В стекло маленькими ручками долбилось нечто зелёное и желтоглазое. И это нечто, состоящее из малахитового панциря, стручка на голове и огромной головы что-то кричало, но его было не слышно. Маринетт брезгливо поморщилась, повернулась к окну спиной и зевнула. Ей сейчас было абсолютно до лампочки, кто сейчас к ней ломится. Если бы не Тикки, она бы даже и не встала, чтобы хотя бы посмотреть, кто к ней заявился. — Это Вайзз! Открой окно! — радостно воскликнул Дух Созидания. — Говоришь, защита работает? Тогда что за личинка рептилоида ко мне сейчас ломится? — сквозь накрывшую её лицо тень пробормотала Дюпэн-Чен. — Он твой друг, вот ты сама ему и открывай. Но Тикки укоризненно посмотрела на свою хранительницу. Маринетт посмотрела на божью коровку в ответ. Квами неодобрительно покачала головой. — Что? Имею же я право выбирать, кого пускать, кого не пускать, и когда это делать? — возмутилась Дюпэн-Чен. — У меня сегодня нет настроения принимать гостей. И что мне, обосраться, что ли, теперь? Уже вечер, к тому же, время аудиенции закончено! Божья коровка только осуждающе цокнула языком и скрестила руки на груди. Пожав плечами, Маринетт вздохнула. Она терпеть не могла, когда кто-то или что-то настолько пристально пырится, как это любила делать Тикки. Встав и откинув от себя кресло, Дюпэн-Чен подошла к окну и открыла его. На неё с каменно-асфальтовым выражением лица смотрел исподлобья ещё один квами. «У него настолько рожа кирпичом, что, наверное, посоревновался бы с этим с Тикки», — подумала про себя Маринетт и, устало опустив плечи, неудовлетворенно уставилась на зелёную сущность. Посмотрев на своего квами, она сравнительно оглядела их обоих: — «А хотя нет, она вне конкуренции» — Что у вас, у сверхъестественных существ, за манера такая — заскакивать к людям через форточку? У меня, так-то, дверь есть, — тут же проворчала Дюпэн-Чен. Сердитость с физиономии черепахи вмиг сползла и сменилась на неловкое недоумение. Существо на секунду задумалось, потом нахмурилось, а затем вдруг спохватилось: — Ой, извините! Я сейчас позвоню в дверной звонок! — дух уже взлетел и попытался стартануть куда-то во двор. Но школьница бесцеремонно схватила создание за заднюю лапку и потянула на себя, тут же остудив его прыть. Оно не сопротивлялась, только вопросительно хмыкнуло и оглянулось на Маринетт. Она повела плечами и подняла взгляд вверх — туда, где налились клубничными оттенками небеса. Где-то там, высоко-высоко, были тёмные контуры облаков. И они, почему-то, настолько взбесили девушку, что её даже затошнило. Скорее всего из-за того, что они начали ассоциироваться у неё с песнями певца, под которого она пыталась рыдать. Они снова в бесконечном цикле начали проигрываться у брюнетки в мозгу. — Так, отставить, черепашка-ниндзя. У меня родители дома, — тяжело вздохнув, скомандовала Дюпэн-Чен, отпустив черепашку. — Не стой тут и не разводи сквозняков. Среднего отита для полного счастья мне только не хватало. Заходи или залетай, как тебе удобней? — Гостеприимством ты не особо отличаешься, Маринетт, — недовольно заметила Тикки и потом улыбнулась панцирному квами: — Привет, солнышко-Вайзз! — Привет, Тикки! Снова! — радостно пискнул Дух Вечности, а его щёки порозовели. — Брух. Ладно… — закатила глаза Дюпэн-Чен. — Чай будешь, как там тебя, Спайс? Плюшками побаловаться не желаешь? — Я Вайзз, прошу прощения, — извинилась черепаха и сделала неловкий приветственный поклон: — Можешь мне не представляться. Я и так знаю твоё имя. И спасибо за предложение, но, пожалуй, мне нужно торопиться. — Когда я стала настолько популярной, что моё имя каждая козявка на районе знает? — нахмурилась Маринетт, захлопнув окно. — Перестань ёрничать. Ты уже выпила таблетку от головной боли, торт получишь завтра, — бросила в её сторону Тикки. — Что случилось, Вайзз? Вид у Духа Созидания был совершенно серьёзный, и мимолётная улыбка снова исчезла с его лица. Маринетт попыталась вновь расслабиться и начала пить воду из бутылки. Тикки села на краешке письменного стола с другой стороны от Дюпэн-Чен, на расстоянии вытянутой руки. — Мой хозяин приказал мне доставить Леди Баг и Супер Коту задания по самоподготовке, — браво начал отчитываться Вайзз, повиснув в воздухе перед девушками. — По состоянию здоровья он не может сам преподать вам уроки, поэтому будете обучаться самостоятельно и в ускоренном темпе. Ты можешь открыть конверт, просто приложив свой талисман к нему. «О, опять сейчас будут цыганские фокусы», — подумала про себя школьница. Вайзз протянул Маринетт красный в чёрную пятнышку конверт. Девушка отпрянула от горлышка и, с мрачной миной глядя на предмет, вырвала из лапок Духа Вечности бумагу. Черепашонок, не понимая, в чём он провинился, посмотрел на Тикки. Божья коровка махнула лапкой, тихо прошептав «Не бери в голову». Дюпэн-Чен молча сдёрнула с себя серьги и приложила их к сургучу. Через несколько секунд на пол посыпались розовые искры и печать была сорвана. Маринетт развернула лист, который изнутри был белым, и на нём были выведены чёрными символами непонятные, пронумерованные строки. Она повертела развёрнутый конверт в руках и недоуменно посмотрела на своего квами. Тикки подлетела к своей хозяйке и заглянула в содержимое листа. Потом она села на её плечо и легонько захлопала крылышками. «Чужая слабость не делает тебя сильней. Чужая глупость не делает умней тебя» , — мысленно прочитала ей Тикки первую строчку, но, естественно, это Маринетт ничего не дало. Потом Дюпэн-Чен перевернула лист красной стороной к себе. Там золотыми аккуратными письменами, уже на родном ей французском, высветилось следующее: «Не потеряйся в сердце своём. От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры. Иначе палачом станешь ты». — Что?.. У тебя письмо будущего активно? Ещё и глаза разноцветные. Ох, не нравится мне всё это… — мрачно прошептала Тикки под ухо своей хозяйки. — Не говори об этом Вайззу. Пока что. Если и у Супер Кота оно проявилось, тогда можно бить тревогу. Я обязана спросить про это у Плагга. От тревожной интонации божьей коровки по спине девушки прошлись мурашки. Маринетт кивнула головой и наморщила лоб. Хоть она и не понимала, о чём ей говорила Тикки, но она уже верила, что это что-то действительно серьёзное. И по очень важному поводу. Потому что в груди у неё постепенно начало зарождаться и расти какое-то странное предчувствие. Предчувствие, что у неё и у Супер Кота будут очень большие проблемы, если предположения божьей коровки будут верны. Но что это за проблемы, девушка не знала. Или не хотела знать. — А ты что, не можешь? Ну, учить? — спросила у Духа Вечности Дюпэн-Чен, надев серьги обратно, и начала брезгливо трясти пальцами от противного ей тепла магии света. — Ты не квами, поэтому не могу. Я это говорил уже и А… — и тут изо рта Вайзза неожиданно раздался хрюкающий поросячий визг, который максимально смутил окружающих. Осекшись, дух Вечности тут же поправил себя: — То есть, Нуару. «Ты точно не озвучивал уведомления одного известного антивируса? А вообще, забавная цензура имён у квами», — насмешливо подумала про себя Дюпэн-Чен. Это слегка приподняло ей настроение. — Всё хорошо прошло? Не отодрал тебя Плагг? — мягко осведомилась Тикки, продолжая мимолетно коситься на «письмо будущего». — Всё замечательно, — неловко потёр затылок Дух Вечности. — На Плагга уже нашлась управа. — И в другом смысле не отодрал? — не удержалась девушка. Вайзз вмиг побагровел от смущения, Тикки в бешенстве вылупилась. — Маринетт! — возмутился Дух Созидания, но Дюпэн-Чен осталась всё также непоколебимой в лице. — Ох, не смущайте меня, Леди Баг… я готов ко всему, но не к таким вопросам, — уже до самых кончиков лап покраснел Вайзз. — Я, так-то, задаю правильные вопросы. Не просто же так квами будет орать, как кастрированный хряк, правильно? И ещё один спрошу: что тут написано? — как вдумчивый адвокат захлопала тыльной стороной ладони по развёрнутому конверту Маринетт. — А тебе непонятен этот язык? — вопросительно сгримасничал Вайзз и сложил лапки у подбородка. — Увы, я не знаю китайский. Или что это, иврит? Зелёный квами скрипнул зубами и свернул свой отросток на голове в калачик: — Ой, как неловко получилось. На такое не было рассчитано. Нужен новый план, — призвав вспышкой яркой зелёной магии блокнот, Вайзз начал что-то агрессивно писать и чиркать схемы с невероятной скоростью. «Охренеть…» — Маринетт чуть не подавилась водой из бутылки. — «Да из-под его карандаша аж искры летят! Вот, у кого надо заказывать лекции писать!» — Тихо, придержи коней. И не отчаивайся, — с царским видом восседая на плече своей хранительницы, сказала Тикки. Дух Вечности тут же прекратил конкурс «самая быстрая рука на диком Западе» и заинтересованно посмотрел на Духа Созидания: — Я знаю, что тут написано. Я буду ей переводить. — Ты мне уже перевела первую строчку. Я всё равно ничего не поняла. Как нравоучения о морали помогут мне лучше управлять силами Созидания? — Леди Баг не может использовать меня во имя корыстных эгоистичных целей. Вот и всё, милая, — пожала плечами Тикки. — Чем глубже ты поймешь их смысл на практике, тем лучше для нас с тобой. — До Марианской Впадины там далеко? — попыталась снова отпить воды Маринетт, но с огорчением заметила, что она осушила всю бутылку. Потом девушка повернула голову к окну. И потом, испуганно таращась, тыкнула в своего «попугая» на плече. Тикки проследила за взглядом своего хранителя, однако от увиденного она нисколько не сменилась в лице. На цепях из спины, как на тросах, летали какие-то рыцари с яркими зелёными забралами. У каждого из них было по два меча. Пролетая мимо дорожных знаков и людей, они разрубали их на части и продолжали лететь дальше в фонтанах красных брызг и искр. Их было много. И становилось все больше и больше, переливаясь в алых зайчиках закатывающегося солнца. И все они одеты в тяжелые латные доспехи. И запах от них шел такой, словно они несут с собой запах мертвечины, причем его можно было почувствовать даже сквозь закрытое окно. И еще там был запах нечистот и старых кожаных курток, к которым примешивалось запах пороха. — Ты их притащил? — тут же спросила у Вайзза Маринетт, снова ощущая то самое наливающее её нервную систему хладнокровие. — Нет! Не я! Это злодей! — взвизгнул Дух Вечности, быстро задвинув шторы, разводя в комнате Дюпэн-Чен полумрак. Черепашонок взмахнул рукой и коснулся тюля. Тяжелые полотна ткани тут же затвердели и их охватило зелёное свечение с пятиугольными вставками. Приглядевшись, можно было заметить плавающие под ними мерцающие блики. Потом Вайзз начал прыгать от стенке к стенке, касаясь ладошками и создавая повсюду подобные магические эффекты. Что-то тихо жужжало в воздухе, возникали и исчезали цветовые пятна, мерцали тени. Некоторые из них двигались по полу. — Я поняла, что злодей. Ты его приволок? — потирая глаза от болезненных спецэффектов, спросила Маринетт. — Даже если и он, то что ты стоишь и распинаешься? Пора геройствовать! — радостно вскинула лапки Тикки. — Я защищу твой дом и твоих родителей. Можешь на меня положиться, — потерев пальчики, сказал Вайзз. — От прихвостней злодея, по крайней мере, точно. Маринетт, поняв, что её буквально выпинывают из её же дома, начала упираться. Она не хотела выходить на улицу и участвовать в очередной вакханалии. Но Тикки заявила, что не намерена выслушивать никаких возражений. В это время Вайзз распахнул двери комнаты и вылетел в коридор. Через минуту он вернулся обратно и доложил, что Том и Сабин теперь крепко спят, а дом защищён невидимым силовым полем. — А Супер Кот один не справится? Ты же видела, какие штуки он вытворяет? — все ещё предпринимала попытки отвертеться Дюпэн-Чен. — Чё там делать? Ещё морду мне разобьёт, если под руку попадусь. — Конечно не справится! Сила Созидания не отделима от Силы Разрушения! — настаивала божья коровка. — Типа, некому за ним потом убирать? Я тебя поняла, Тикки. Родители мне грозили, что я стану дворником, если буду плохо себя вести. Вот и стала им, походу. — Она будет великолепной Леди Баг! — с довольным видом протарахтел Вайзз и миловидно начал пучеглазить. — Возможно, — произнесла Тикки и слетела с плеча Маринетт. — Если я не сойду с ума с ней и не сопьюсь потом, как Плагг. — О, — подняла палец Дюпэн-Чен. — Что предпочитаешь выпивать? — Мартини и крепкий виски, — потёрла подбородок божья коровка: — Теперь ты пойдешь спасать мир? — На лечение скинешься мне, если супер злодей или Нуар ногу мне сломает? — Ладно, — вздохнул Дух Созидания. — Только не через СМС-ки по телевизору, окей? — Иди уже, Маринетт! — Тикки слегка толкнула свою хозяйку в спину, направляя её в сторону выхода. — Чё этот Спайс сделал с моими родственниками? — оглядываясь на Духа Вечности, спросила напоследок школьница. — Я ВАЙЗЗ! — Безобидная магия сновидений, они потом проснутся через пару часов, — объяснила красная сущность.