Let's Cross Over

Волдеморт думал о гневе, о явной ненависти в глазах Гарри, пока пытался заснуть той ночью. Это имело смысл. Гарри его ненавидел. Гарри ненавидел подчиняться законам Судьбы и делить с ним свой дом. Волдеморт неловко ерзал. Диван в красно-золотую полоску, в гостиной Гарри, был не так удобен, как его кровать. Волдеморт скучал по кровати Гарри, какой мягкой она казалась его коже. Как он лежал там после того, как маленький домашний эльф поправил ему нос. Как приятно было спать после того, как он дал клятву. Если подумать, он помнил, как засыпал с Гарри после того, как они оба дали клятву. Магические клятвы были настолько истощающими, в конце концов, неудивительно, что они оба отключились, хотя Гарри пострадал значительно меньше. Потому что даже сейчас, сто лет спустя, этот мальчик, Поттер, был сильнее его. Потому что он слабый. Слабый . Волдеморт убрал с глаз кудрявую челку. Он не привык к потребности этого тела во сне. Он ненавидел то, что теперь ему нужно было спать по крайней мере семь или восемь часов в день. Что за трата времени. В своей лучшей форме, когда он владел таким количеством крестражей, которые, как он думал, были гарантией бессмертия, ему нужно было спать только, может быть, один час в день. Дремать. И потом ему почти не нужно было есть. Значит, он был могущественным. Бессмертным. Но он больше не силен. Ненависть и жажда мести усиливались. Он хотел задушить Поттера, как он сделал это с ним, хотел выколоть ему глаза за то, что он сделал. За уничтожение его крестражей. За то, что победил его в битве. За то, что приговорил его к Лимбо. Если бы ситуация была обратной - если бы Волдеморт выиграл финальную битву, а Гарри Поттер был его пленником, - Том с удовольствием мучил бы его. Он бы снова запер его в темницах поместья Малфоев, смотрел бы, как он съеживается от страха, наслаждаясь тем, как его сила и дух медленно ломаются, исчезает решимость в этих зеленых глазах. Он бы тоже сломал всех маленьких друзей Поттера. Грязнокровка и предатель крови. Его Пожиратели Смерти с удовольствием посмотрели бы на него, посмеялись бы... Но это невозможно. Его Пожиратели Смерти были мертвы. Даже Грязнокровка и предатель крови мертвы, хотя их портреты живы. Портрет грязнокровки наблюдал за ним сейчас, и Волдеморт делал вид, что игнорировал ее ледяной взгляд, изо всех сил. Мысли о «а что, если» не утешали Тома. Он не мог повернуть время вспять или не принять правду. Он потерял все. Его последователи в основном распущены или мертвы, и он даже не мог попытаться связаться с ними, если бы захотел, потому что Поттер ожидал этого, и сделал особую оговорку, чтобы предотвратить это в своей проклятой клятве. Он находился в невыгодном положении, в этом слабом смертном теле, но оно в десять раз лучше, чем его форма в Лимбо. Намного лучше. Он знал, что находился здесь только из-за капризов Судьбы. Волдеморт не хотел бы снова рисковать, искушать Судьбу. Конечно, лучше всего, чтобы он стоял на коленях и слушался своего хозяина. Мастер Поттер. Губы Волдеморта скривились от отвращения. Он никогда не примет Гарри своим хозяином. Даже если Гарри заставил его подчиняться ему, Том никогда не станет верной собакой другого человека . Особенно врага. Волдеморт прижал к груди золотую декоративную подушку и устроился удобнее. Он не мог ослушаться Гарри и попытаться собрать своих последователей, иначе он рисковал нарушить клятву и потерять это тело. Но он подождет. Волдеморт терпеливый человек. Он знал самую большую слабость Гарри Поттера - его кровоточащее сердце. Его сверхъестественная способность любить, как сказал бы Дамблдор. Прощать. Доверять. Волдеморт знал, что у этого нового тела есть одно преимущество. Он выглядел как человек. И если будет действовать, он сможет медленно, но верно заслужить уважение Гарри. Он будет ждать своего часа, подчиняясь Гарри, завоюет его доверие, а затем, когда власть над ним ослабнет, он нанесет удар. Он попросит Гарри изменить клятву или постарается обойти ее. Потому что он не застрянет в качестве вассала Гарри, в течение следующих пяти лет. И в Лимбо он не вернется. Волдеморту снился белый клубящийся туман, пронзительные нескончаемые вопли, плач о прикосновении, которое никогда не произойдет.

____________

Волдеморт рано встал после ночного беспокойного сна. Он полагал, что так лучше, думал он, зевая и потягиваясь. Если бы Поттер проснулся раньше него, мог бы проклясть его во сне, как он это сделал вчера с Инкарцирус. Он проснулся из-за портрета грязнокровки, пристально наблюдающего за ним. Теперь, когда он подумал об этом, она могла наблюдать за ним всю ночь, пока он спал. — Доброе утро, — сказал он с теплой улыбкой. Кажется, это только еще больше разозлило ее, но она ничего не говорила, только пристально смотрела на него суровым взглядом. Волдеморту захотелось рассмеяться. Забавно, как все портреты были взволнованы после его возвращения. Даже Гарри. Довольно лестно, что они все еще боялись его, даже когда он находился в этой слабой смертной форме, спустя сто лет после поражения. — Мисс ... Грейнджер, не так ли? — пробормотал он, изучая ее черты лица. Он одарил ее очаровательной улыбкой. — Ты намного красивее, чем я помню. Или ... возможно, художник позволил себе несколько вольностей с твоей внешностью. Грязнокровка выглядела так, будто хотела его проклясть. Восхитительно. — Отвали, Реддл. Я миссис Грейнджер-Уизли. — Грейнджер-Уизли значит? — он засмеялся — Я даже представить себе не могу, насколько отвратительны волосы у ваших детей. Рыжие и неисправимо густые. Мне их жаль. Грязнокровка сделала несколько глубоких вдохов, как бы говоря себе, что бороться с ним бесполезно. — Ты пытаешься меня разозлить. Это не сработает. — Ох, — он поправил декоративные подушки на диване, чтобы они лежали аккуратно, и встал, вытянув руки над головой. — Я еще даже не начал. Он прошел в ванную через коридор, игнорируя ее возмущенный ответ.

____________

Гарри неохотно вылез из постели. Он чувствовал себя некомфортно в собственной шкуре, как будто он не принадлежал своему собственному телу. В собственном доме. Предоставил Волдеморту возможность проникнуть под его кожу. Гарри не знал точно, как обращаться с более молодым, относительно безобидным перевоплощением человека, которого он ненавидел больше всего. Как с врагом? Соседом по комнате? Слова Волдеморта, сказанные ему вчера за завтраком, снова стали преследовать его. «Мучения по поводу прошлого не помогут никому из нас пережить следующие пять лет, не так ли?» Пять лет. Пять лет. Гарри вздрогнул. Он не мог этого допустить. — Смерть! — резко крикнул он. Фигура в черном капюшоне вошла в комнату. — И снова здравствуйте, Мастер. — Сможешь отвести меня к Судьбе? — спросил Гарри. — Я хочу поговорить с Ней. Смерть хрипло засмеялась. — О, Гарри. Ты никогда не сможешь поговорить с Судьбой. Только Судьба может говорить с тобой. Правый глаз Гарри раздраженно задергался. Он помнил, как это говорил Волдеморт. — Разве ты не можешь Ее вызвать? — он пытался. — Если Она действительно твоя госпожа, ты не сможешь передать Ей сообщение от меня? — Даже я не могу говорить с Судьбой, если Она этого не хочет, — сказала Смерть. Ответ Смерти настолько расплывчатый, что у Гарри возник соблазн бросить что-нибудь в фигуру в черном. — Просто уходи, если ты такая бесполезная, — рявкнул он и пожалел об этом. Он не он. Он раздражительный. Очень раздражительный. Он не был собой с тех пор, как Волдеморт появился в его спальне. Волдеморт пробуждал в нем самое худшее. — Мне очень жаль, — вздохнул Гарри. — Я немного нервничаю, вот и все. Это не твоя вина. — Я понимаю, Мастер, — Смерть поклонилась, — До скорого. — фигура с черным капюшоном исчезла в облаке дыма.

____________

— Я ухожу сегодня, — объявил Гарри за завтраком. Он все еще был не совсем уверен, можно ли позволить Волдеморту завтракать с ним. Часть Гарри хотела держать того в отдельной части дома, полностью изолировать его и кормить его только самой скудной едой. Темный Лорд определенно не заслуживал чудесного завтрака Пинки, но Гарри никогда не был из тех, кто любил чужую боль. Даже если Волдеморту было бы полезно чувствовать, каково это быть пленником, которым он являлся. — Куда? — безобидно спросил Реддл. Сегодня утром он был на удивление вежливым, и, конечно же, это сделало Гарри еще более настороженным. — Не твое дело, — Гарри помешивал чай, чувствуя легкую тошноту при виде Тома Реддла, поедающего кашу на другом конце кухонного стола. Возможно, Гарри все-таки построит для него камеру. Это усилило бы их динамику и помешало бы Волдеморту построить какие-либо планы на побег. Но опять же, кто будет следить за ним, если Гарри выйдет из дома? Пинки зарекомендовала себя как неадекватный стражник, и портреты не смогут остановить побег Волдеморта из его "тюрьмы". Если только Гарри не перечислит новый набор приказов, чтобы Волдеморт не смог сбежать. Но чем бы тому занимать свое время, гния в камере? Гарри чувствовал себя явно некомфортно, просто позволяя Волдеморту оставаться в его доме одному. Это все было так утомительно. Гарри просто хотел заснуть и проснуться от этого ужасного кошмара. — Знаешь, Гарри, — успокаивал Волдеморт, намазывая булочку маслом, — если это связано с расследованием, ты должен просто взять меня с собой. Я мог бы вам всем помочь. Быть твоим «независимым консультантом», как ты метко выразился. Гарри осторожно смотрел на него, когда Волдеморт аккуратно откусывал намазанный маслом кекс. — Назови мне хоть одну вескую причину, почему я должен взять тебя с собой. Ах. Да, визит Гарри имеет отношение к расследованию. На самом деле, это была просто удачная догадка. Волдеморт улыбался. — Я был лучшим на своём курсе, лучшим и самым умным во всем Хогвартсе. Я довольно умен - не говоря уже о том, что вчера я пришел к выводу, что нападение на магглорожденных могло быть работой изнутри. Более того, я могу с уверенностью сказать, что у нас с тобой разные точки зрения на многие вещи, не так ли? Свежий взгляд может помочь в этом деле. — Свежий взгляд, — невозмутимо ответил Гарри. — Ты имеешь в виду точку зрения, которая сочувствует преступнику? Волдеморт засмеялся, впервые так громко. — Ты слышал выражение «рыбак рыбака видит издалека»? Что ж, возможно, «чтобы поймать вора, нужно быть вором». Глаза Гарри подозрительно сузились. — Почему ты хочешь помочь в расследовании? — спросил он. — Ты сам это дал понять в Лимбо. Ты был счастлив, что это произошло. Зачем тебе ловить того, кто это сделал? Волдеморт пожал плечами. На нем была снова одежда Гарри - та же синяя рубашка на пуговицах - и это заставило Гарри задуматься, стоит ли ему трансфигурировать одежду, достойную узника. — Потому что мне скучно, — признался Волдеморт. Он положил нож для масла. — Я думаю, что вычисляя убийцу, было бы интересно и забавно скоротать время. — Забавно? — сердито повторил Гарри. — Ты думаешь, что это все просто игра? — он хлопнул по столу, и столовые приборы разлетелись. — Десять детей погибли! Это серьезно! Не для того, чтобы тебя развлечь, ты - ебаный придурок! Волдеморт моргал, пытаясь изобразить сожаление на лице. — Моя ошибка, — дипломатично сказал он. — Хотя у нас разные мотивы для выявления виновных ... Все же, я считаю, что наши цели совпадают, да? — Но почему? — в ужасе повторил Гарри. — Ты хочешь помочь, чтобы полюбоваться рукотворными убийствами, которые, вероятно, совершил еще один из твоих больных бывших последователей? Чтобы ... чтобы облегчить твою скуку? — Ты еще не знаешь, что это сделал один из моих Пожирателей Смерти, — осторожно произнес Волдеморт, стараясь не упускать из виду переменчивые перепады настроения Гарри. — А что бы ты предпочел, чтобы я делал, Гарри, если бы не помогал тебе? Можешь ли ты запереть меня в своем доме, в компании только с твоим домовым эльфом и портретами на весь день? Гарри испустил задушенный, невероятно разочарованный вздох. — Мне не нужна твоя помощь, — плюнул он. Но одна его часть знала, что Волдеморт прав. В этом случае, помощь Тома Реддла действительно может оказаться полезной. Это чем-то напомнило Гарри маггловский фильм «Молчание ягнят», где стажер ФБР Клэрис Старлинг заручилась помощью доктора Лектера, серийного убийцы-каннибала, чтобы поймать Буффало Билла. Но Гарри предпочел бы не работать с Темным Лордом, чтобы поймать еще одного сторонника чистокровного превосходства. Он откинулся на спинку стула, теребя свои непослушные волосы. Волдеморт взял маленькую изящную ложку и начал с удовольствием есть грейпфрут. После того, как Волдеморт доел и перешел на банан, Гарри сел и тяжело вздохнул. — Ты не будешь препятствовать расследованию, — приказывал Гарри. — Ты не будешь действовать независимо, без моего явного согласия. Ты будешь говорить с моими коллегами ... как следует ... и не раскроешь свою личность. — Будет сделано, сэр, — Волдеморт постарался выдавить улыбку. Гарри только бросил на него еще один настороженный взгляд, гадая, не совершает ли он большую ошибку.