Let's Cross Over

Единственное не маггловское упоминание о Судьбе, которое Гарри нашел в Гугл, - это нечто, называемое «Красной Нитью Судьбы». Красная Нить Судьбы, также называемая Красной Нитью брака и другими вариантами, - это восточноазиатское верование, восходящее к китайской мифологии. Его обычно представляют как невидимую красную нить на пальцах тех, кому суждено встретиться в определенной ситуации, поскольку они являются «настоящей любовью» друг друга. Два человека, соединенные красной нитью, суждены любовниками, независимо от места, времени и обстоятельств. Эта волшебная нить может растянуться или запутаться, но никогда не порвется. Этот миф похож на западную концепцию родственной души или избранного партнера. Идея звучала неплохо, но, скорее всего, это полная чушь. Ведьмы и волшебники из Восточной Азии верили в красную нить Судьбы, но Гарри не был так уверен в этой вере. Кроме того, это совершенно не относилось его ситуации. Волдеморт поднял взгляд, когда Гарри закончил поиск в Гугл. — Что-нибудь нашел? — сонно спросил он Поттера. Уже поздно, и Гарри хотел просто аппарировать в свой дом в Эденбридже и выпить чашку горячего какао. — Нет, — выдохнул Гарри. — Давай продолжим читать. Но Волдеморт был таким сонным и рассеянным. — Чем еще занимались магглы? — спросил он с искренним любопытством. — Какие-нибудь новые Мировые Войны? Ох. Верно, подумал Гарри. Волдеморт потерял сто лет. Неудивительно, что ему немного интересно состояние мира. — Ну ... было несколько войн. На Ближнем Востоке до сих пор нет мира, и была война между США и Северной Кореей. Ох, да. Великобритания вышла из Евросоюза. Эм ... и на Марсе есть маггловские поселения. — Марс? — Волдеморт недоверчиво покачал головой. — Магглы на Марсе? Разве Земля для них не достаточно большая? — Вообще-то да, — ответил Гарри. — Перенаселение и все такое. К тому же окружающая среда испортилась. — А как насчет волшебного мира? — снова спрашивал Том. — Все было хорошо, — говорил Гарри, почему-то смущенный. — Я имею в виду, что были некоторые нападения на магглорожденных. Но их количество, а также полукровок, растет, а чистокровных сокращается. Теперь волшебный мир более терпимый. Гермиона стала министром магии, и она очень в этом помогла. Глаза Волдеморта почти выпали из его головы. — Подожди, гряз… я имею в виду мисс Грейнджер… стала министром? Куда идет мир? — Да, — тихо сказал Гарри, сердито глядя на него, как будто знал, как Волдеморт собирался называть ее. — И какое-то время я был старшим аврором. — Ты? Главный аврор? Тогда почему ты ушел? — Не всем нужна власть, Реддл, — взгляд Гарри стал более ностальгическим, чем когда-либо еще. — Я ушел, чтобы присматривать за своими детьми. Я не хотел упустить возможность увидеть, как они растут. — он украдкой смотрел в сторону, почти смущенный, как будто слишком много сказал Волдеморту. — Я видел, как растут мои дети, заботился о них с Джинни. Это было просто ... странно. Как все было мирно после ... — После того, как ты победил меня, —голос Волдеморта резкий. Гарри спокойно кивнул, не обращая на это внимание. — Верно, да. Жизнь была нормальной. Это было самое странное, потому что я к этому совсему не привык ... не быть в смертельной опасности, не быть Избранным. Я был обычным парнем с женой и детьми. — Это же хорошо? — спросил Том. Гарри выглядел разочарованным. — Да, — сказал он. — и нет. Волдеморт ждал, пока Гарри соберется с мыслями. — Я был счастлив, — наконец продолжил Поттер. — но мое счастье всегда было хрупким. Как будто я боялся, что оно будет уничтожено. Думаю, теперь ... Думаю, я всегда ждал, когда ты вернешься. Как будто ты был не за горами, а я… — он прервал себя, качая головой. — Я был ебаным параноиком. Я ожидал, что ты вернешься. Я не мог поверить, что ты уйдешь навсегда. Каким-то образом я знал ... или думал ... что ты вернешься. Чтобы сразиться со мной, снова мучить меня и отобрать все, что у меня было. Волдеморт только промычал. Он был рад. Рад, что Гарри тоже страдал последние сто лет, как и он сам. Удивительно, как Волдеморту удалось причинить Гарри боль, нарушить его покой, даже когда его там не было. Это свидетельство собственной силы, смотря на то, что ему удалось оставить такой след. — Иронично, не правда ли? — заметил Волдеморт. — Ты так волновался, что я вернусь. И теперь я здесь. Гарри глубоко вздохнул. — Я думаю, - устало сказал он, — я думаю, что сейчас я меньше беспокоюсь. Теперь, когда я тебя вижу. Это вроде как… — глубоко вздохнул, — Как будто ты, почему-то, меньше представляешь угрозу. Теперь, когда ты не таишься в моих кошмарах. — Так значит ли это, что ты рад меня видеть? — спросил Волдеморт, слегка улыбаясь. — Отвали, — серьёзно сказал Гарри, но это было больше похоже на усмешку . Они сидели в дружеской тишине, давно забытые книги о судьбе лежали у них на коленях. Волан-де-Морт думал, что сказать Гарри, чтобы утешить его. — Я сожалею о Джинни, — тихо сказал он, добавляя сочувствия в голос, — Я предполагаю, что она уже умерла. Тело Поттера напряглось. Возможно, Волдеморту стоило полностью избегать этой темы. — Никогда, — говорил он убийственно тихим голосом, — никогда не произноси ее имя. Тебе не разрешено. Я даже не убивал ее — хотел сказать Волдеморт, но промолчал — Почему ты вообще сожалеешь? — внезапно спросил Гарри, садясь прямо, — Это не похоже на то, что тебя это волнует. Всю твою жизнь у тебя никого не было, верно? Возможно, думал Реддл, сейчас необходима небольшая часть правды, чтобы обуздать гнев Гарри. Он слегка наклонил голову. — Это правда, у меня никогда не было романтических партнеров. Но когда я учился в школе, мы с Абраксасом ... были близки. Он не стеснялся рассказывать Гарри о своих связях, когда он был молодым студентом. Кроме того, возможно, это сделает его человечным в глазах Гарри, даже если Волдеморт перерос такие физические потребности во время своего продолжающегося превращения в бессмертного. — Подожди, — внезапно громко сказал Гарри, закрывая глаза, как будто он очень много думал. — Абраксас ... Малфой? — он широко открыл глаза и уронил книгу в руке, — Ты спал с дедушкой Драко? По крайней мере, шок Гарри пересилил его гнев при упоминании Джинни, думал Волдеморт. — Да, - бесстыдно сказал он, — мы часто занимались любовью. Гарри разинул рот, имитируя рыбу. — Ты… но… но… о боже, Люциус! Знал ли Люциус об этом? — Конечно, нет. Мы держали это в секрете. Смех Гарри звучал сдавленно, он почти задыхался. — Потому что, если бы он знал, его голова взорвалась бы. — На самом деле Абраксас попросил меня сохранить это в секрете, — спокойно говорил Волдеморт, –После Хогвартса он женился и стал семьянином. Было бы не очень правильно, если бы его семья узнала, что у него был роман с бедным полукровкой. Гарри, хихикая, прижал ладонь ко рту. — Мне очень жаль, — пробормотал он между хихиканьем, — это просто ... ты и Малфой? Что - что за хрень? Я никогда не думал, что ты из тех, кто любит мужчин. Веселье Гарри более чем раздражало, но, возможно, Том справится с этим. — Такого было больше, чем ты думаешь, Гарри. В мое время половина слизеринских мальчиков были гомосексуалами. У Гарри снова отвисла челюсть. — Действительно? В мое время в Гриффиндоре их не было, — размышлял он. — Хм...нет, — он снова обратил внимание на Волдеморта, —Подожди, как долго это продолжалось? — Мы начали это ... на третьем курсе, я думаю, — раздумывая, медленно сказал Реддл, — Потом дело доходило до выпуска. — Это продолжалось годами? — Гарри покачал головой, — А потом он женился на женщине? Боже, это должно быть грубо, — у Гарри взгляд в глазах, был ужасно похожий на жалость, но он быстро поправился, — Бьюсь об заклад, ты его не любил. Иначе бы ты его не отпустил. Опять же, Волдеморт чувствовал искру раздражения из-за того, насколько хорошо Гарри Поттер видел его насквозь. — Нет, — признал он, — Не любил. Абраксас был для Волдеморта всего лишь инструментом, как и все остальные. Полезный инструмент. Абраксас был теплым телом в его постели, телом, которым он мог наслаждаться. К кому можно было прижаться, когда сквозняк в общежитии слизеринского мальчика становился слишком морозным. В Абраксасе он определенно находил утешение, но только физическое. Волдеморт думал, что сказать, чтобы стереть задумчивое, отстраненное выражение с лица Гарри. — Иногда я заплетал ему волосы в косу, — сказал он. Это сработало, и Гарри снова засмеялся, а Том почувствовал, что он приближается к тому, чтобы навсегда разрушить стены Гарри.