26, Лингфилд-Роуд - это скромный одноэтажный дом. Здесь есть небольшая кухня, гостиная с красно-золотым диваном и камином, ванная комната, спальня Гарри и импровизированная библиотека. Всего 950 квадратных футов пространства. Летом Волдеморт стал ближе к каждому квадратному метру. В конце концов, это единственное место, где ему разрешено было быть.
Приказы таковы:
никогда не выходить из дома без явного разрешения. Никогда не связываться ни с кем из внешнего мира. Не беспокоить портреты или домового эльфа Пинки. Не вызывать разрушения в доме.
Быть вежливым.
Тому хотелось кричать.
Он пленник во всех отношениях. В его теле. В этом доме.
В разуме, где Гарри посвящен даже его собственным эмоциям.
Он пленник насквозь.
Он прочитал уже все книги в библиотеке Гарри. Дважды каждую. Он не хотел просить Поттера еще. Гордость задевала что-то просить.
Он игнорировал портреты, но разговаривал с Пинки, домовой эльфийкой, чтобы не сойти с ума. Пинки часто краснела, когда разговаривала с ним, и ее писк становился выше. Волдеморт надеялся, что домовой эльф не увлечется им. Она приносила ему любую еду, которую он желал, и даже все десерты, которые он просил. Ее вишневый пирог был даже лучше, чем у Роберта.
Он даже попытался улучшить свою беспалочковую магию, но это не очень впечатлило. Максимум, что он смог сделать, это вытащить что-то из другого конца комнаты.
Невозможно было даже подумать, что он был таким могущественным раньше.
Гарри не возвращался долгое время. Иногда он приходил, просто чтобы проверить, как там Волдеморт. Он спрашивал Пинки, как он поживал, а затем уходил через камин. И никогда не задерживался дольше нескольких минут.
Волдеморт понятия не имел, где остановился Гарри, так как он не спал на Лингфилд-роуд. Он как-то пытался спросить об этом Пинки, но она не ответила на вопрос о «других свойствах Мастера Поттера». Ему не следовало удивляться. Соперник лучше его во всех отношениях, и это включало в себя накопление собственности и богатства.
Том задавал себе вопрос, проводил ли Гарри время со своими родственниками. С правнучкой. Как ее звали? О верно. Аделаида.
Задавал вопрос, решал ли Гарри дела. Зашел ли Гарри в тупик и понадобится ли его помощь когда-нибудь снова? Волдеморт пытался читать газеты - по запросу Пинки приносила ему «
Ежедневный пророк» - и пытался узнать о текущих событиях этой эпохи.
Мог ли Гарри чувствовать его эмоции издалека? Если он мог чувствовать, как Реддл иногда злился из-за того, что его заперли таким образом. Если он чувствовал скуку Волдеморта. Печаль.
Во многих отношениях его нынешнее состояние было намного хуже, чем, когда он впервые прибыл сюда в качестве вассала Гарри. По крайней мере, когда они вместе работали над первыми двумя делами, он мог выйти из дома и осмотреть достопримечательности, даже если этого было очень мало. Он мог что-то делать со своим умом, решать загадки, чем-то занимать время. Теперь у него ничего этого не было.
Он даже угрюмо желал, чтобы они вернулись в поместье Баскервиль, в поместье того богатого маггла Фреда Баскервиля. Он хотел бы, чтобы они могли гулять по болотам тисовой аллеи, больше ценить пейзаж. Он неоднократно желал, чтобы Роберт Бэрримор снова извивался под ним. Он даже желал маггловских сигарет.
Том чувствовал, что сходил с ума.
Хуже всего то, что он не мог воспользоваться летней погодой, как бы ни хотел. Не мог даже выйти на задний двор, потому что у него не было разрешения и надзора Гарри. Максимум, что он смог сделать, это открыть окно и почувствовать, как теплый июльский воздух ударил его по коже.
Июль. Сейчас июль. Волдеморт пытался следить за временем, даже если дни сливались воедино. Если он не попросит экземпляр «
Ежедневного пророка», он буквально не узнает, какой сегодня день.
Он взял сегодняшнюю копию. 21 июля. Десять дней до омерзительного дня рождения Поттера.
Не в первый раз Волдеморт желал, чтобы тот умер.
____________
Впервые за долгое время Гарри Поттер почувствовал облегчение.
Он не знал, почему не подумал об этом раньше. Почему он просто не подумал об
уходе .
Клятва непроницаема. Гарри был в этом уверен. Волдеморт не мог не подчиняться приказам, которые он давал. Пока действует клятва, Волдеморт будет оставаться в доме.
За пределами Лингфилд-роуд, 26, вдали от Реддла, Гарри наконец вздохнул с облегчением. Здесь он смог позволить себе выдохнуть.
Он оставался в Манчестере, со своими потомками. В частности, с Хелен и Эдвардом Поттерами. Эдвард - его внук. Они были рады, что он приехал. Гарри тоже рад их видеть, но, если честно, он решил остаться с ними, главным образом, для того, чтобы увидеть их дочь Аделаиду.
Ей четыре года, и она очаровательна. Сгусток энергии с волнистыми каштановыми волосами, небольшими веснушками на щеках и яркой улыбкой. Адди называла его «дядя Гарри», потому что понятия бессмертия и вечной молодости были слишком сложны для четырехлетнего ребенка. Он ее обожал.
Он обучил Адди некоторой простой магии и купил ей игрушечную метлу, которую она полюбила. Та была очень похожа на метлу, на которой он летал, когда был молод. Он тоже учил ее летать, и всегда, когда она взлетала, он мог поймать ее, если она вдруг падала.
Он старался не сосредотачиваться на эмоциях, которые испытывал через шрам. Старался не вздрагивать, когда гнев резко становился невыносимым. Конечно, он не хотел, чтобы Хелен или Эдвард что-то заподозрили. Для них Волдеморт давно мертв. Шрам Гарри больше не должен причинять боль.
Он старался не чувствовать себя виноватым, когда сквозь шрам пронизывала скука и печаль. У Гарри не было причин чувствовать себя виноватым. Он успокоил свою совесть, предоставив Волдеморту выбор остаться под его опекой, не принимая Зелье Живой Смерти. Если бы Гарри ввел его насильно, это было бы жестоко. Это было бы похоже на Лимбо.
Содержать Тома Реддла в его одноэтажном доме в Эденбридже, где места более чем достаточно для одного человека, с вкусной едой, приготовленной его домовым эльфом, и библиотекой в его распоряжении, - это больше, чем он заслуживал. Больше, чем заслуживал
заключенный.
Он пытался не думать о том, чем занимался Том весь день, чтобы занять свое время. Почему он еще не попросил у Гарри новые книги. Он пытался не думать о том, что, должно быть, делал этот блестящий злой разум всеми этими неделями бездействия.
Гарри не собирался думать о том, каким
человеком иногда казался Том Реддл, когда они жили вместе. Когда Гарри впервые попросил помочь ему с работой над делами. Когда он был взволнован поездкой в Дартмур, чтобы выяснить, что же такое адская гончая на самом деле. Когда он спросил Гарри, могут ли они выйти на улицу в тот день в конце мая, потому что он просто хотел насладиться погодой.
Гарри старался не думать о нем.
У Гарри вообще не было причин чувствовать себя виноватым.
____________
Раннее утро, 31 июля 2098 года. Волдеморт спал, потому что ему, как всегда, было нечего делать. Он спал в постели Гарри, потому что мог, а диван, по сравнению с ней, в любом случае неудобен.
Он не ожидал треска аппарации, который он услышал в следующую секунду. Кто-то только что вошел в его спальню. Он открыл глаза, зевая. Это Гарри.
Это странно. Когда бы Гарри ни навещал, он входил через камин.
— Чего ты хочешь? — грубо и отрывисто бросил Том, не в силах остановить негодование, просочившееся в его голос. Он давно перестал вести себя хорошо с Гарри, чтобы манипулировать им, поскольку эта идея явно не сработала.
Пусть и не сразу, но он понял, что Гарри сильно дрожал. Выглядел бледным, как привидение, и казалось, он мог потерять сознание.
— Кое-что случилось, — тихо произнес Гарри.
— Что?
— В маггловском Лондоне произошел инцидент, — серьезно заявил Поттер, — И весь волшебный мир думает, что это связано с
тобой.
