Вспомнить всё

В полной тишине музыкант снял с головы цилиндр. Взмахнул волосами, стряхивая с них след от полей. — Представление окончено, — с усталым раздражением произнёс он в пустоту, будто там кто-то притаился. И он не ошибался. — Ещё пара минут, и они превратились бы в неуправляемая толпу, которая с восторженным беснованием разорвала вас на части, — прозвучал по-юношески сипловатый задиристый голос. — Выйди на арену, умник, — марионеточник поманил к себе невидимого зрителя пальцем. В круг света из темноты выступил юноша. Большими тёмными глазами с отливом синего янтаря он бесстрашно и восхищённо смотрел на скрипача. — Они сейчас — все эти люди, я имею ввиду, — сделают покупки и направятся по домам готовиться к празднику. Они уже не верят в магию и совсем скоро не вспомнят, что видели. Но…это была магия. Я знаю, — заявил молодой человек хозяину театра. — Только ты и я здесь верим в магию, — скрипач протянул юноше руку. — Уж ты-то точно не хочешь ничего забыть. Парень с готовностью помог ему встать. Поднявшись на ноги, скрипач не отошёл от юноши и принялся внимательно изучать его лицо. В нём красота и мужественность дивно сочетались друг с другом. Синева тщательно сбритой щетины сексуально оттеняла нежную припухлость губ; тяжёлые веки с длинными ресницами придавали глазам юноши мнимую кротость — за миловидностью черт был виден его упрямый характер. — Мальчик, тебе не пора домой? — спросил музыкант, щёлкая парня по носу. — Хотя, ты не здешний. Ты иностранец, и дома тебя никто не ждёт. Дружбы здесь ты ни с кем не сколотил. Тебя не приглашают в гости. Ты не похож на других: ни в своей стране, ни здесь. Хочешь, я узнаю твоё имя? Это будет дополнением к волшебству. Юноша согласно кивнул. — Смотри мне в глаза. Только не утони, — предупредил скрипач. Парень уставился ему в глаза, не моргая. Скрипач приблизился к нему, пока не коснулся его лица кончиком своего клювастого носа, и медленно заговорил: — Ты с юга, из самой очаровательной части света, где собраны все сокровища мира. Там много гор и вкусная еда. Мужчина погладил большими пальцами юношу по щекам. — У тебя буйный темперамент, но ты холоден и расчётлив. Там, где ты родился, легко убьют, если затронута честь. Ты без сожаления пырнёшь ножом за дело и не побежишь от правосудия. Нет, ты никогда ни от кого не бегал. Ты ещё такой молодой, и уже куча арестов в разных местах, пока что по мелочи… Sei cosi bel giovanotto Paolo. Sei così intelligente e talentuoso. — Здесь меня зовут Полом, — поправил его парень. — Ты всё правильно обо мне сказал. Но понял ли ты, почему я остался? — Пол облизнул нижнюю губу, пытливо посматривая на мужчину. — Я-то знаю. Но ты ведь сам хочешь всё мне рассказать. Валяй. — Я не увидел в представлении никакого зла и дьявольщины. Люди почувствовали всё правильно, и это их испугало — ты убийца, и, вместе с тем, ты маг. Я смотрел на сцену: внезапно мне стало так холодно и пусто…внутри. Я думал лишь об одном: хочу узнать его, я должен узнать его всего. Это и была магия, я знаю. Магия в твоих глазах. Я хочу поцеловать тебя. Пол залпом выпалил эти слова. Как ему самому казалось, он не дал скрипачу опомниться, и вжался поцелуем в его тонкие, но чувственно изогнутые губы. Внезапно они оказались настолько горячими, что обожгли Пола. Парень хрипло застонал. В его широко распахнувшихся глазах отражались глаза скрипача. А внутри них, за занавесом роговиц, позади радужки, осыпались чадящими углями и пеплом руины, колыхалась пляска огня в пылающих зданиях. В грязных закоулках неизвестного мира крысы прогрызали себе путь во чрево человеческой плоти. Оставшимся в живых смрадный воздух забивал лёгкие молекулами испепелённой жизни, отравляя их будущее. Марионеточник смотрел на это с чёрным от гари и сгустков крови лицом, хрустя оплавленным стеклом на белоснежном фарфоре зубов. Из дымных, опалённых изнутри ноздрей тянуло табаком. Пол отпрянул. — Ты? — не оправившись от потрясения, с трудом выговорил он. — Это сделал ты? Скрипач посмотрел на него устало и отвернулся с нескрываемым разочарованием. — Я даю одно представление один раз в год. — Почему в Хэллоуин? — с надеждой на объяснение спросил Пол. — На Хэллоуин Дьяволу не нужен маскарадный костюм. В этот день все верят в магию, но кто-то чуточку больше остальных. Этот человек всегда остаётся после представления или возвращается ко мне в театр позднее. Я всегда жду только до утра. Марионеточник нагнулся. Подняв цилиндр и смахнув с него пыль, он шутливым жестом нахлобучил его юноше на голову. Пол взялся за поля, поправляя цилиндр у себя на голове, чтобы тот сидел так, как надо. — Что я увидел? — тихо спросил Паоло у скрипача. Мужчина через силу улыбнулся ему: — Это был мой мир, и он сам себя уничтожил. В тот день совершилась казнь творца — наблюдать с вершины за своим творением и оплакивать его гибель. — И ты продолжаешь казнить себя, вживив татуировку апокалипсиса в свою суть... — Чтобы помнить об этом всегда и больше не ошибаться. — Не ошибается только Бог… Марионеточник шикнул на юнца. — Значит, я не должен был этого видеть? — задыхаясь, обличил его Пол. — Ты ведь сам сказал, что хотел узнать меня всего, — возразил юноше марионеточник. — И я раскрыл себя. Смутившись, Пол опустил голову. — Я хотел тебя, — ответил он. — Тебя, понимаешь? — Ах, вот оно что? — протянул марионеточник. — Ты хотел секса? — напрямую спросил он Пола. — Я весь перед тобой! Мужчина сорвал с шеи галстук-бабочку и потянулся длинными пальцами к пуговицам на рубашке. — Остановись, прошу! — Пол едва не закричал. — Я ошибся. — В чём? — прищурился карим глазом марионеточник. — Тебя привлекло во мне то, что я настоящий убийца, или то, что я таким тебе показался? Милый мальчик: это не порок. Каждый видит во мне того, кого он хочет. — Значит, все эти куклы-марионетки, все они… — запнулся Пол. Мужчина сухо рассмеялся. — Нет. Все они поверили, что я волшебник. Они хотели, чтобы я избавил их от страданий. И я им помог. Пол вздрогнул. Марионеточник подошёл к нему со спины, и прошептал юноше на ухо: — Я открыт для тебя, если по-настоящему хочешь меня узнать. Я твоя фантазия, её воплощение. Дотронься до меня... Пол попытался отстраниться. Марионеточник рывком развернул его к себе. По лицу Пола прошлось холодком лезвие хирургического ножа, зажатого у скрипача руке.